Х., удалось уйти из окружения. Они направились в сторону н.п. Петропавловское. Во время перехода 3 боевика были убиты, остальные перейдя через Терский хребет прибыли в н.п. Петропавловское. Из н.п. Петропавловское отряд из 27 человек, в котором находился и Тимиев Р.Х., под руководством Абдул-Малика на автомашинах «Ура», «Нива», «Уаз» и «Газ-53» перебросили в н.п. Урус-Мартан. Так как отряд, подчинялся лично Хаттабу, то он расположился в н.п. Урус-Мартан и все стали ждать дальнейших приказов и указаний. Во время нахождения в н.п. Урус-Мартан лечили раненых, отдыхали, готовились к боевым действиям. После непродолжительного времени отряд перебросили в н.п. Борзой, Шатойского района. Отряд занял позиции и стал готовиться к боям. Однако вооруженных столкновений с Федеральными войсками в н.п. Борзой не было. Позиции боевиков постоянно обстреливала дальнобойная артиллерия и бомбили с воздуха штурмовая авиация и вертолеты. Примерно 6-7 боевиков были убиты в результате бомбежки авиации. В связи с тем, что из г. Грозный уходили боевики, отряд Абдул-Малика перебросили в н.п. Утум-Кала, где они должны были подготовить новые позиции для отступающих боевиков. Подготовив позиции, отряд был переброшен в н.п. Махкеты. Прибыв в н.п. Махкеты отряд занял позиции и приготовился к обороне. Однако, Абдул-Малик, продав свое оружие, скрылся в неизвестном направлении. После этого почти из отряда также продалли свое оружие местным жителям стали расходиться по своим домам. Тимиев, примерно 27 февраля, продав свой автомат, поехал к родственникам в селение Автуры. Там он находился примерно до апреля 2000 года. В апреле Тимиев вернулся в г. Грозный и устроился на работу в полк ППс под командованием Хамбулатова Аслана. Примерно в июле месяце полк расформировали, и Тимиев стал заниматься частным предпринимательством. В начале он занимался сбором металла, а затем кустарной добычей и продажей конденсата. Однако после ссоры с племянником своей жены Тайсумовым Алиханом перестал заниматься, и находился дома. Во время нахождения в г. Грозный Тимиев встречал знакомых, вместе с которыми он воевал против Федеральных войск. Первым, кого он встретил, был Биев Хамид, проживающий по адресу: переулок Кирова д.5. Биев Хамид предложил Тимиеву участвовать в совершении диверсионно-террористических актах против сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих Федеральных войск. Тимиев сказал, что нужно подумать. Однако через некоторое время Биев Хамид при встрече сказал ему, пришел приказ от Абул-Малика, что бы Тимиев работал вместе с Хамидом и его братом Турко. Примерно 10 или 15 февраля 2001 года Биев Хамид приказал Тимиеву перенести мешок с Олимпийского района, а именно из Киевского переулкаво во второй микрорайон, в подвал дома 5, по переулку Кирова.Тимиев перенес мешок по указанному адресу. Через несколько дней на Садовой улице произошел взрыв, но как сказал Тимиеву Биев Хамид, там никто не пострадал. После этого 23 марта Тимиев встретился с Биевым Хамидом на углу дома 11 по переулку Кирова. Биев Хамид сказал Тимиву, что завтра утром, т.е. 24 марта, будет два взрыва. На первый взрыв Тимиев не должен выходить, а после второго взрыва и окончание обстрела Тимиев должен будет подойти к месту взрыва взять оружие и жетоны с убитых. После окончания взрывов и обстрела Тимиев направился к месту взрыв. Недалеко от места взрыва он нашел раненого Рахман — младший брат Биева Хамида. Рахману примерно 19-20 лет и он был ранен в правую руку, в плечо. Тимиев взял Рахмана на плечо и перенес его на квартиру по адресу:переулок Кирова д.5, 5 подъезд, 5 этаж, дверь на лево. Дверь простая, ни чем не обитая. Тимив оказал медицинскую помощь Рахману, перевязал ему руку. Рахман переоделся в новую одежду, взял пленку из фотоаппарата «Кодак»и уехал в селение Саянсан, Ножай-Юртовского района к своим родителям. По словам источника, на пленке зафиксированы: установка фугаса, движение автомашины «Уаз» до взрыва, подрыв «Уаз» и автомашина «Уаз»после взрыва.

В данное время, Хамид и Турко могут находиться у близкого знакомого Хамида -Башаева Вахи, проживающего с семьей по адресу: Киевский переулок, д.13 подъезд 3, этаж 3, квартира сразу же направо, Биев Хамид и Турко часто ночуют у них.

Известно, что Тайсумов Алихан, вместе со своим другом по имени Хабиб являются участниками НВФ. Они участвовали боевых действиях против Федеральных войск в состав диверсионно-разведывательной группы под наименованием «Ангел», которая подчинялась полевому командиру Гелаеву. С их слов от всей группы в живых остались только они. Во время боевых действий у Алихана и Хабиба был позывной «Ликвидатор». В настоящее время Алихан и Хабиб продолжают совершать диверсионно-террористические акты в отношении сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих Федеральных сил. Источнику известно 3 совершенных террористических акта, о которых ему лично рассказывал Тайсумов Алихан:

— в январе 2002 года, в районе улицы Ленина, недалеко от церкви подрыв автобуса с мирными гражданами. Заказчиком взрыва является Лесов Асламбек, позывной «Архитектор», проживает Наурский район, станция Калиновская, передвигается на автомашине «Жигули» Ваз 2106 белого цвета. Лесов является бывшим командиром «Наурской» группы, члены которой после разгрома ее Федеральными войсками перешли границу и сейчас н находятся территории Грузии. После подрыва автобуса Лесов наказал Алихана и Хабиба 120 ударами палок каждого, из-за того, что погибли мирные жители;

— в конце января недалеко от подрыва автобуса Алихан и Хабиб совершили подрыв автомашины «Уаз» с военнослужащими. Лесов заплатил за этот террористический акт 800 долларов США;

— в начале марта, недалеко от площади Дружбы народов, Алихан и Хабиб совершили подрыв автомашины «Урал» с военнослужащими. Лесов за взрыв «Урала» должен был расплатится на Центральном рынке, однако не приехал в назначенное время. Сейчас Алихан находится дома и никуда не выходит, так как на автомашине дяди сбил ребенка, который сейчас находится в больнице. Как пояснил Тимев, Алихан ему рассказывал о том, что в поселке Черноречье у него имеется схрон, в котором находится пулемет с подорванного БТРа. Его друг, Хабиб, проживает в н.п. Гикалово.

В беседе с сотрудниками оперативной группы источник пояснил, что ему известно о том, что сотрудники ОМОН УВД МВД РФ по ЧР один из них по имени «Аслан» по кличке «Конь», второй по имени «Заур», третьего имени Тимиев не знает, совершили убийство русской женщины, преподавательницы института. Мотивом убийства послужило то, что женщина сказала им о том, что знает, что они были боевиками и сообщит в правоохранительные органы. Аслан, Заур и третий сотрудник, на автомашине «Жигули» Ваз 2106 белого цвета, подъехали к инструктору. Аслан и Заур вышли из автомашины и из автомашины и из пистолета «ПМ» застрелили идущую женщину. Аслана и Заура хорошо знают проститутки, проживающие в девятиэтажном доме по улице Киевской. Их зовут Айна, Раиса и Райзет. Они проживают на восьмом этаже. Айна примерно два месяца вышла замуж за парня по имени «Иса», сотрудник ОМОНа, который также хорошо знает Заура и Аслана.

В настоящее время организованы и проводятся оперативно-розыскные мероприятия по раскрытию убийств трех женщин в Заводском районе и раскрытию убийства заместителя прокурора г. Грозного Мороз В.С. (справка о проделанной работе прилагается)".

— М-да, мужики, крупных зверей поймали, — Мячиков закончил читать. — Вот и русского поймали. Подонок.

— Ну, допустим, что русский-то этот Коровин лишь наполовину, — заметил я.

— Папа у него чеченец, а мама — русская, Потом родители развелись, мать вышла во второй раз замуж. Так этот Руслан стал Коровиным. Отчим погиб при каких-то разборках. С чеченцами не поделил чего-то в 1992 году. Зарезали. А вот дальше начинается самое интересное. Вернее самое поганое. В 1996 году мать торговала водкой. Блюстители Шариатского суда ее поймали с поличным и прописали сорок ударов палками. У женщины отказали почки, и она в муках умерла. После этого к этому Коровину пришли те самые ваххабиты, что поймали его мать, и они же были и свидетелями и судьями на этом процессе, — Сейфула и Сейфутдин. Они предложили ему поступить в их «ваххабитство», — Ступников говорил неторопливо, но было видно, что ему сложно сохранять спокойствие.

— И он пошел? — Мячиков недоумевал.

— Когда тот заикнулся про мать, ему ответили, что, мол, если эти «вовчики» будут торговать водкой, то Коровин может сделать с ними то же самое, что и они с матерью.

— Трындец полный. — Мячиков сидел, обхватив голову руками.

— Гаушкин пытался тут же убить этого Коровина. Прямо в присутствии чеченца из прокуратуры. Наше и его счастье, что у него рука ранена. Молодцов с одной стороны повис, а Каргатов -с другой. Хотя, судя по вялой морде прокурорского, он был не против. — Ступников оттер пот со лба.

— Ну, теперь-то прокуратура отстала от вас? — Мячиков щурил глаза от сигаретного дыма.

— Вроде успокоились. — Ступников пожал плечами.

— Они даже намекали, чтобы по своей линии рапортовали, что вся эта операция по захвату группы была спланирована и проводилась совместно с чеченскими прокурорами, -усмехнулся я.

— Знаете, мужики, кроме слов благодарности от начальства мы все равно ни хрена не услышим, поэтому я готов доложить по всем инстанциям о том, что лишь благодаря чуткому и внимательному отношению со стороны работников чеченской прокуратуры, нам удалось взять эту банду. Лишь бы они к нам не лезли. — Мячиков смотрел на нас.

— Слышь, Петрович, я-то тоже вроде как не против этого, но у меня вторая командировка, а я не получил ни звания, ни медалей-орденов. Получается, что не воевал, а так — погулять вышел. Вроде как на Ханкале отсиживался. — Ступников вкрадчиво объяснял Мячикову, что за наши достижения нас можно было бы и как-то поощрить.

— Если бы ты на Ханкале сидел, то давно бы уже ходил с медалями и в чине полковника.

— Давай, переводи меня туда! — Саша начинал «закипать». — Мне там понравилось. Белые простыни, охраняет тебя чуть ли не полк, домой можно без проблем позвонить, в столовой — белые скатерти, кормят очень даже прилично. Женщины нормальные ходят. Жить хочется! В душе сразу как-то прилив сил ощущается! — при воспоминании о женщинах, Саша закатил мечтательно глаза. Или мне это показалось?

— Э, Ступников! — Мячиков покачал головой. — На Ханкале служат особы приближенные к императору. Значит так, мужики! Сделаете Старые Атаги по полной программе — разобьюсь в лепешку, но получите вы свои награды, ну, а сейчас я могу лишь вам сказать свое огромное начальственное «Спасибо». Этого хватит?

— «Спасибо» на хлеб не намажешь, на грудь не повесишь, и водки с таким названием тоже нет, — пробурчал недовольно Саша.

— Зато твою душу должно согревать, что начальство тебя ценит, помнит. По Старым Атагам что делать будете? — голос начальника перешел с маслянистого на деловой.

— Что делать? Что делать?! Работать будем. Ты же от нас не отстанешь. Только вот есть адреса, картина уже примерно ясная… — встрял я в разговор.

— Ни хрена не ясная, — перебил начальник. — Где скрывается Хачукаев — неизвестно. Архив где спрятан также непонятно. Тут этот Садаев еще объявился на нашу голову. Нет полноты и ясности картины.

— Конечно, нет! Мы еще пару месяцев протопчемся на месте, соплежуйство разведем — так все арабы стянутся к нам, вот тогда и будем подпрыгивать. Как в старой рекламе «Все флаги в гости к нам!» — теперь Саша не выдержал. — Информацию будем добывать, но без ясных сроков проведения спецоперации — все эти разговоры в пользу бедных. «Чистить» надо со всей пролетарской ненавистью! Они же так не успокоятся — новую бяку устроят, только с большими жертвами. Пока топчемся на месте — одно нападение предотвратили, второе — успешно отбили. А вот как насчет третьего — не знаю. Нападать надо, а не обороняться.

— Информацию полную добывай! Сейчас тебе не 1995 год. Тут, Ступников, политика вмешивается, все должно быть элегантно. С кружавчиками, с расшаркиванием ножкой. А ты прямо как Калинченко — только бы морды побить. Не хватает тебе интеллигентности, политеса. Политика — штука тонкая, прямо как похмелье. Чуть лишнего хватанул — и уже снова пьянка. А надо так культурно опохмелиться, чтобы снова не запить и чтоб начальники перегара не заметили, — Мячиков и сам прекрасно понимал, что наше топтание на месте ни к чему доброму не приведет.

— Понятно. Чуть-чуть беременная. Надо определиться, либо рожать, либо аборт делать. Либо чистим эти Атаги, либо сваливаем отсюда. — Ступников поднялся.

— Ты, надеюсь, на Ханкале эти речи не говорил? — Мячиков посмотрел в упор на Сашу.

— Говорил, говорил, он этими речами всех полковников достал. Как наших, так и милицейских, не говорю уже про военных, — заверил я Петровича.

— И что они?

— Они тоже, как и ты, согласно кивали головой, только вид у них был немножко рассеянный. Но все соглашались. — Ступников устало махнул рукой.

— Ну вот, видишь, они на Ханкале не могут принять решение, а что говорить про меня. Так что добывайте информацию. Работать, мальчики, работать.

Мы с Сашей вышли от начальника.

— И чего ты добился? — начал я. — Чего добился? Мячиков и так все понимает. Так просто, пар выпустил? Мы с тобой на Ханкале при любой возможности тыкали в нос всем этим полковникам и подполковникам, что надо двигаться вперед, но они сидят на месте, без указания Москвы бояться пукнуть.

В последующие дни мы начали работать. Работали все. И Разин, и Вадим Молодцов с раненым Гаушкиным. У Володи дела пошли на поправку, рана заживала, и он не сидел на месте.

Но все наши усилия были тщетны. Удалось лишь узнать, что к Хачукаеву прибыло еще подкрепление — часть сбежавших от нас милиционеров.

Садаев был жив-здоров, он, говорят, снова поклялся нам отомстить. Ну, у нас таких «мстителей» был уже вагон и маленькая тележка. Можно уже им выстраиваться в очередь.

Через своих агентов попытались выяснить информацию о местонахождении бандитов в Старых Атагах, чтобы те использовали канал РОВД. Но, как сообщили источники, это подставит их под удар. «Атагинские» милиционеры полностью подконтрольны «Шейху». И поэтому любые телодвижения со стороны «наших» милиционеров могут быть восприняты неадекватно.

Привели даже такой пример: Садаев вместе с ваххабитами выселили чеченскую семью из собственного дома, чтобы там разместиться. Ни милиция, ни местная администрация, ни сам Хачукаев, к которому пошли жаловаться крестьяне, ничего не сделали. Но таким образом мы узнали, где место дислокации Садаева. Что уже неплохо.

Гаушкин откуда-то притащил анекдот. Ползут двое. Один у другого спрашивает: «Эй, слушай, мы с тобой гоблины?» «Нет!» «Эй, а может, мы — хоббиты?» «Сколько раз можно тебе говорить, что мы не гоблины, не хоббиты, не гремлины, мы — ваххабиты!»

Мы долго ржали. Анекдот быстро разошелся по нашему маленькому гарнизону.

Так прошла неделя бессмысленного топтания на месте. И вот, наконец, поступила команда, разрешающая провести подготовительный этап спецоперации по обезвреживанию банды Хачукаева.

И началось!

Наверное, только ленивый наблюдатель не заметил нашего копошения. К нам зачастили представители Ханкалы. Приезжали и по линии командования, и по линии ГРУ, были специалисты по праву, те собирали весь личный состав и рассказывали, как в соответствии с новыми веяниями проводить зачистку.

Ну, и само собой, к нам приезжали наши кураторы, начальники. Совещания за совещанием. Каждому приезжающему начальнику нужно было в цветах и красках расписать, что именно нам известно о банде Хачукаева. Силы, средства, все это связать с оперативной обстановкой в Атагах, как новых, так и старых, увязать с обстановкой по всей Чеченской республике. А не вызовет ли наша зачистка международный резонанс? А как у нас налажено взаимодействие с разведкой? А есть ли у нас понимание целей и задач командования?

Проверяющие, что приезжали к военным и Калине, ставили примерно те же самые вопросы, только со своей спецификой. И потом они шли к нам в отдел, и мы уже в тридцатый раз повторяли заученные фразы. Они выходили из нас механически, как будто внутри включался магнитофон. А потом мы угощали приезжих. Когда наши проверяющие ходили на совместное совещание к военным, то ужинали там.

После одного из таких ужинов Молодцов сказал:

— Еще неделя такой подготовки к спецоперации и меня комиссуют с циррозом печени, как хронического алкоголика.

Получалось так, что именно нам нужна была эта «зачистка», что мы должны были убедить весь сонм проверяющих в необходимости и целесообразности ее проведения. Мы выступали в роли просителей.

Все это продолжалось больше недели. Мы устали, и валились с ног. Никогда не думал, что пить неделю — это так тяжело. Завидую алкоголикам, те пьют полжизни и никаких проблем со здоровьем.

Я старался увиливать всячески от всех этих «посиделок», мотивируя это тем, что у меня встреча с агентами. Некоторые из проверяющих просились со мной, говоря, что им необходимо лично удостовериться в объективности информации от агента.

Ступников, когда услышал об этом, взвился:

— Вы что, нам уже не доверяете?

Понадобилось немало времени, чтобы успокоить разбушевавшегося Александра. Казалось, что он готов порвать проверяющих на кусочки.

Я же просто сообщил, что источник отказывается работать с кем-либо другим, кроме меня. Поэтому, будьте любезны верить мне на слово. Если не доверяете, отправляйте домой, и работайте сами.

Все это было им объяснено в доступной, культурной, вежливой форме. При словах, что им самим придется работать, проверяющие как-то сразу сникли и пошли на попятную. Боевой запал типа «а мы вас сейчас проверим» заметно поутих.

И очередной «Ступниковский» афоризм «А может вам еще ключ от квартиры, где деньги лежат?» пришелся как раз в жилу.