Она жила в замке на западном склоне горы Силун и внешне вела себя безобидно: гуляла по склонам планины, нашептывая и собирая особо редкие растения для гербария. Иногда даже пела песни на чужом языке и плела венки – только не из цветов, а из болотной травы. Видимо, неспроста жители окрестных сел каждое новолуние приносили ей богатый оброк – надеясь, что задобренная колдунья не станет опробовать свои новые заклинания на их стадах и посевах…

По слухам, юность волхвицы прошла далеко-далеко, в краях соленого Упадка. Там Маринка жила на чудесном яблоневом островe. Земля была пепельно-серой и мертвой, без единой травинки – только низенькие темные яблони, знаменитые своими молодильными плодами (а также тем, что поливать их надлежало кровью). Маринка была хранительницею сада. Ближние немцы звали ее Морген, а дальние прозвали Морганой – потому что она родилась в море. Ледяне из Млетока знали ее под прозвищем «морской ведьмы». На Руси о ней прежде слыхом не слыхали – до тех пор, пока бурной летней ночью она не появилась на постоялом дворе города Потравнице в мокром дорожном плаще. Говорили, что Маринку изгнал с яблоневого острова человек в капюшоне, который пришел, удерживая в руке трилистник. И вот морская чаровница нашла себе новый дом. Славянские язычники – не знавшие ни креста, ни даже трилистника – были перед нею беззащитны. Некогда оживленный городок Потравнице опустел за полгода. Недалеко от него господарка Морена построила свой красивый белый замок под черепичной крышей. Никаких мертвых голов, насаженных на железные жерди тына. Как можно? Напротив, на роскошной вилле кипела жизнь: проезжие путешественники, забредшие на ночлег, настолько привязывались к радушной хозяйке, что оставались погостить еще недельку-другую. Потом до конца года. Потом еще на год…

Слушая, я бесшумно хихикал в своей бочке, как некий саркастический Диоген. Рассказ Ракеты безумно напоминал… опять-таки загрузочный видеоролик компьютерной игры. Дескать, давным-давно в далекой галактике бушевал естественный отбор: эльфы мирно мочились с гоблинами, гномы со счастливыми улыбками шинковали нарков, а хоббиты воровали бижутерию и втихую свергали неугодных диктаторов, прикрываясь лозунгом защиты прав человека. Вся эта идиллия продолжалась бы, пожалуй, почти бесконечно (точнее, вплоть до Горной Эпохи Великой Эры Свистящих Речных Омаров), если бы не злобная гостья-колдунья, поселившаяся на самой высокой горе и мешавшая омарам свистеть… Из-за нее захирели эльфийские посевы анаши и упала цена стронция на гномских аукционах. Из-за нее великая сушь пришла в джунгли, как говоривал индийский бог Маугли. И вот – в загнивании лежит Великая Средиземная Промежность. Экономика смертельно больна и тайком стагнирует. Давно уж не слышно шутовских колокольчиков Фродо, не бухают хлопушки невысокликов, белокурые трансвеститы Галадриэли не разбрасывают повсюду свое розовое конфетти, и ветер с Запада уже не пахнет знаменитым соусом, продававшимся в старые добрые времена для барбекю из нежной горлумятины. Кажется, уже никто от Серого Моря до Пурпурного Болота не в силах совладать с фирменным заклятьем злобствующей ведьмы…

– Эта Маринка, видимо, самая крутая и навороченная из местных чародеев? – поинтересовался я, продолжая выведывать инфо.

– Страшна чудинья Маринка, но сила ее невелика есть, – ответил Ракета. – Она лишь волхвинья, смертна чаротворка. Куда посильней ее будут Траян, Жас, Радегаст и прочие божички. Их могучество безмерно.

– Что же мешает наказать плохую девочку?

– Божки ослаблены межусобицами, в сукобляваньи [28] проводят они свой век, – гулко молвил Ракета, по-прежнему уткнувшись носом в стену. – Слабеет йе мышца вещаго Траяна, Вот и озорничает Маринка.

Ура! Я узнал имя человека, который рулит. Его зовут Вещим Траяном – очевидно, так поэтично называют теперь всенародно избранного гаранта конституционного строя Киевской Руси. Он подгреб под себя армию, внутренние войска и ядерный чемоданчик. Траян – реальная фигура на небосклоне отечественной политики. А Маринка Потравница – всего лишь мятежный губернатор, глава отщепившегося субъекта федерации.

– Если я правильно понял, Вещий Траян – самый мощный парень на горизонте?

– Траян непобедим. Он боится само-только сулнечна света. Зато и живет в пещерицах, где изостроил велики да лепны дворцы. Там не бывает сулнца, и ничто не осилит Вещего…

– Угу. А если собрать большую армию, вооружить базуками, напылить на боевиков магическую защиту…

– Бесполезно. Траяну прислужат могучие девы-самовилы, волшебны пчелы да огненны псы-семарглы. Они сильнее даже подземных людей Радегаста. Сильнее небесных волков и лесных лошедев Стожара…

– А Маринка? – перебил я.

– У Потравницы нет армии. Она всегда одинока, и не дано ей ни слуг, ниже воинов…

В этот миг – бум! – тяжелая дверь темницы распахнулась, и в подвал, гулко погремывая сапогами и позванивая металлом доспехов, спустились один за другим шестеро латников в разномастной броне. Следом спешил пузатый надзиратель. Латники замерли у стены с факелами в бестрепетных дланях: в желтых отсветах пламени просияли золоченые нагрудники, ярко расцвели эмалевые пятна на щитах. Я смотрел на них с благоговейным ужасом. Эти болваны были прекрасны, как когорта вымуштрованных тяжелых пехотинцев из игры «Whorehammer» [29]. Словно в подтверждение моих слов латники синхронно подбоченились, угрожающе стиснули рукояти мечей и хором произнесли:

– Именем великой господарки Морены повелеваю: падите ниц!!!

Содрогнулись стены, пауки посыпались с потолка. Все увидели, что Ракета мелко затрясся в своей бочке. Я тоже, признаться, немного испугался.

– Извините… – тихо сказал я. – Очень хочется пасть ниц, но бочка мешает. Если вас не затруднит, будьте так любезны…

– Мол-чать!!! – заорал, подскакивая, ненавистный надзиратель. Хотел пнуть мой бочонок ногой, но от волнения киксанул. – Молчать и слушать приказы доблестных воинов господарки Морены! Шапки долой!

Тюремщик затих, когда ближайший латник положил ему на плечо металлическую десницу.

– Тихо, – сказал латник, клацая забралом, как гигантской искусственной челюстью. – Меня зовут Акундин, Путник Без Пристанища. Я возлюбленный прекрасной Маринки. Ома велела выбрать для нее раба. Какова цена ваших невольников, уважаемый?

Надзиратель, морщась от боли в сдавленном плече, ответить не успел. Еще один витязь, облаченный в доспехи из толстой бычьей кожи, подскочил и вцепился ему в горло загорелой ручищей, поросшей рыжими волосами.

– Хальт! – взвизгнул «кожаный». – Менья свать фелики Кульбитц фон Маркобрун, Вездеходт Без Упокоища. Их бин фослюблени дер прекрасни Морген. Школько штоить айн нефольник? Шмотреть прямо глаза, отвечайт бистро!

Это начинало забавлять: латники действовали по одинаковому алгоритму, как зомбированные киборги. Я уж заранее перевел взгляд на третьего по счету воина, с любопытством ожидая его выхода на сцену, но – будто ледяная струйка сквозняка скользнула по полу подвала… И вдруг – тесную камеру залило неестественно желтым светом! Как на дискотеке. Ух ты! Не обошлось, видать, без легкой магии. В дверном проеме возник черный силуэт хрупкой узкобедрой женщины в полупрозрачных плазменных драпировках. Похоже на африканскую статуэтку… нет, на золоченую фигурку египетской фараонки в полный рост. Вау-вау! Явление топ-модели. Это была не статуя, а живая колдунья в сияющем одеянье. Отсветы факелов струились по шафрану, и казалось, что тело волшебницы охвачено ласковым пламенем.

Что ж… господарка Маринка из Потравнице прекрасно выглядела в это хмурое утро. И это при том, что проклятая колдунья была на самом-то деле облачена в… роскошную камчатную паранджу! Только глаза горят да вырвалась из-под ткани прядь рыжих волос, а остальное – холодное золото шелка! Странное дело… этой паранджи никто, казалось, не замечал. Наоборот. Иногда казалось даже, что чародейка восхитительно полуобнажена…

Я вздрогнул: отовсюду загрохотало железками. Завидев возлюбленную хозяйку, каждый из шестерых зомбированных воителей как по команде кинулись преклонять перед нею колено. Проклятый рыцарский политес! В ушах загудело от скрежета, и все же – негромкий голос волшебницы удивительно ясно прозвенел под сводчатым потолком подвала:

– Вынесите пленников наружу. Хочу их смотреть.

Три тысячи багов мне в операционку! Услышав ее голос, я едва не потерял сознание. Голос был… сладким, словно слюнявый поцелуй полусонной нимфетки. Короткая фраза провисла в воздухе как мягкая золотая нить – тут же лениво просочилась в душу, сжимая сердце в тягучей ворсистой спирали восторга. Возможно, так говорят травяные эльфы в разгар брачного сезона. Что-то внутри меня растаяло и едва не хлынуло через уши (надеюсь, не мозги). Захотелось, чтобы Мариночка вновь раскрыла ротик и произнесла еще что-нибудь… Увы – она сверкнула черными глазами, горевшими в прорези полупрозрачной паранджи, обернулась – и исчезла в темноте коридора.

Мой бочонок разом подхватило с полдюжины бронированных конечностей. «Снимите крышку! Я пойду сам!» – вотще выкрикивал герой (то есть я). Едва не размозжив герою голову о дверной косяк, броненосцы шумно поволокли бочку вверх по каменной лестнице. Уронили всего трижды, и на том спасибо. Наконец – ура! утренний свет! свежий воздух! – вышвырнули в пыль посреди двора.

Тысяча песчаных червей в печень Билла Гейтса! Я не поверил близоруким очам. Поперек двора в шеренгу выстроилась… армия Маринки Потравницы. Небольшая: человек полета. Парад уродов, честное слово. Гордо блестят изрубленные рогатые шлемы и помятые лысины. Выцветшие стяжки мотаются на копьях. Слуги князя Вечи, сновавшие вокруг, глядели на вооруженных гостей с очевидным уважением – за постой своей армии Маринка платила городу драгоценными камнями! Я поморщился, созерцая грозное воинство: мортирное мясо, драконья сыть! Неужели они все – Маринкины возлюбленные?

Сбоку, из облака травяных ароматов, выплыла тонкая фигурка женщины в огненной парандже.

– Мне нужен молодой невольник! – извивистыми теплыми змейками расползлись слова. – Покажите товар…

– Прекрасные, здоровые рабы! – как-то судорожно закричал надзиратель, выпрыгивая вперед и танцуя меж бочек. – Молодой среброй юнак (он ласково погладил бритый затылок Ракеты) и довольно жизнеспособный дворовый холоп (легкий пинок в днище моей бочки). Цена смешная: за холопа полгривны, за юнака всего дюжина! Дюжина гривен – за ловкого сребра, обученного владеть мечом! Если покупаете сребра – в придачу получаете холопа совершенно бесплатно!

– Я вижу только головы, торчащие из бочек, – усмехнулась чародейка.

Тюремщик подскочил к бочонку с Ракетой. Выхватив нож, принялся откупоривать дубовую крышку, поспешно орудуя лезвием в опасной близости от Ракетиной шеи. Видимо, Ракета испугался.

– Her… Нет!!! – зарычал он. – Не хочу! Не пойду к Маринке!

Бочка с обезумевшим пленником затанцевала в пыли. Наконец диковатому сребру удалось вонзить белые зубы в потное запястье злобного тюремщика. – тот взвизгнул и отскочил.

– Возлюбленная госпожа! – раздалось характерное забральное клацанье, и из молчаливого строя латников вышагнул кривоногий гигант в обрывках мутно-серебристой кольчуги (я узнал Акундина, Путника Без Пристанища). – Дозволь мне откупорить сию неподатливую бочку.

Маринка благосклонно повела ресницами. Акундин, припадая на ногу и волоча длинный меч в исцарапанных ножнах, подвалил к Ракетиной бочке. Склонил голову набок, примериваясь. Потом размахнулся и с чудовищной силой пнул бочонок сапожищем. Й-йес! Он сделал это! Бочка разлетелась на куски – и, разумеется, Ракета не растерялся. Кубарем выкатился из чехарды обломков, с ходу метнулся к бревенчатому частоколу, норовя преодолеть его в изящном прыжке. Помеха ли юнаку тюремщик толстопузый? Голый, загорелый и вертлявый сребр с лету пнул тюремщика коленом, шарахнулся от неподвижной Маринки и, бешено мелькая пятками, запетлял по двору среди раскоряченных телег и засуетившихся холопов.

Это напоминало проход Джереми Говарда в штрафную «Атланта Брэйвз» в финале Национальной Футбольной лиги 1939 года. Бритоголовую сребрскую ракету остановили уже возле самого забора. Рыжий немец в кожаной броне (знаменитый полузащитник барон фон Маркобрун) сбил несчастного сребра в красивом подкате.

– Пенальти!!! – заорал я, бешено дергаясь в бочке (я и раньше всегда болел за югославскую сборную). Латники навалились на мятежного Ракету, старательно вываживая мордой в грязи. Наконец кривоногий Акундин растолкал кольчужистых коллег и поднял раздавленное тело сребра на руки. Нежно, как больного ребенка, уронил к ногам возлюбленной Маринке.

На этот раз Ракета не стал убегать. Сглатывая кровавую слюну, прикрыл глаза и затих, слабо ворочаясь в пыли.

– Молодой и крепкий юнак, – простонал тюремщик, держась за ушибленный живот. – Видите, какой проворный… Мой повелитель князь Веча хочет за него одиннадцать гривен.

Маринка насмешливо хмыкнула и отвела от глаз рыжую прядь.

– Всего десять гривен за юного великана, за эту гору молодого мяса! Подивитесь, какие здоровые зубы! Какие резвые ноги! – продолжал тюремщик, опасливо приближаясь к стонущему Ракете. – А сколько радости этот красавец доставит своей прекрасной госпоже… – лукаво подмигнул он, старательно улыбаясь чародейке.

– Еще одно слово… и ты проглотишь свой скользкий язык, – ласково сказала Маринка. Видимо, у нее отсутствовало чувство юмора. Надзиратель смолк, испуганно моргая глазками.

Чародейка тем временем быстро нагнулась и положила маленькую темную ручку на бритый череп бесчувственного Ракеты.

– Нет, меня не интересует этот раб, – молвила она через мгновение, убирая ладошку с сизого сребрского затылка. – Уберите его. Теперь покажите холопа.

Я замер. Ой. Она двигалась ко мне.

Я боялся поднять голову. Датчик морального духа на виртуальной консоли посинел и покрылся наледью. Длинный подол золотистого платья зашелестел совсем рядом – я ощутил, как от легкой шемаханской парчи веет льдистым холодом. Ужас. От чародейки сквозило, как от кондиционера.

Она подошла совсем близко, и я увидел ступни маленьких ног, мелькнувших под подолом паранджи. Ножки крошечные, как у ребенка. Поразило даже не то, что они сплошь покрыты густой сетью черно-зеленой татуировки. И уж конечно, не то, что выкрашенные золотом ноготки на пальцах были длиной сантиметров пять. Интересно другое. Ножки были… мохнатые.

Это не шутка. Маринка давненько не пользовалась эпилятором. Легкая шелковистая шерсть на изящных ступнях была светло-рыжей и слегка курчавилась. Волосы такие густые, что скрывают даже рисунок татуировки – и без того затейливо-невнятный. Bay… госпожа из Потравнице была похожа на гибрид козы с хоббитом. Теперь понятно, зачем она носит паранджу. Меня чуть не стошнило от страха и омерзения [30].

Еще хуже стало, когда волшебница ласково коснулась пальчиками моего затылка. Показалось, что в волосы залез крупный кровососущий паук – и зашевелился там, закапываясь в шевелюру. Пальчики были холодными, как ледяные сосульки. Они властно легли мне на затылок – и вдруг… волшебница с визгом отдернула руку!

Латники сорвались с мест, выхватывая железки – а Маринка мелко запрыгала, тонко визжа и размахивая рукой, точно обжегшись. Подол паранджи взметнулся солнечным вихрем – ведьма завертелась, как обдолбанная фея на эльфийской свадьбе.

Перестала визжать так же внезапно: коротким жестом остановила добряка Акундина, уже приготовившегося отрубить мою голову. Быстро оправила выбившиеся рыжие пряди и наклонилась, очень осторожно заглядывая мне в лицо. Совсем вблизи я увидел черный электрический взгляд – и вздрогнул. Она, бесспорно, была красавицей. И все же синие глаза девочки Ники мне нравятся куда больше. По крайней мере у Ники зрачки нормальные, а не распахнутые до размера мелкой монеты… И веки, слава Богу, не покрыты, как у Маринки, тонкой, нежной сеточкой татуировки!

– Как тебя звать, о великий маг? – прозвенел голос колдуньи.

Я не ответил: не сразу понял, что она обращается ко мне.

– Я не желаю тебе зла, – вновь зазвучала ее речь, легкой патокой загустевая в ушах и сладко дергая сердце. – Я выкуплю тебя из рабства, о великий чародей!

Жуткая волшебница смотрела почти испуганно. Я сглотнул и поежился в своей бочке. Я – великий чародей? Оч-чень хорошо. Все как в дешевой ролевой игре, забодай меня провайдер!

Мысль о ролевой игре прибавила бодрости. Уж я то знаю, как действовать в сложных игровых ситуациях. Главное – сделать надменное лицо.

– М-меня з-зовут великий вебмастер Стефан Тешилофф. Я прибыл с планеты Xeen по поручению Магистра Астрального Синклита, герцога Арчибальда Коракс-Эйдолон-де-Спэриэла. У меня мандат. П-подчиняйтесь или умрите все!

– Приветствую тебя, могущественный Штефан, – тихо сказала Маринка. – С тобою говорит фея Моргана.

Почти никто не испугался. Спокойно: это всего лишь игра,

– Я могу выкупить тебя у князя Вечи Потатровского, – вновь зазвучал голос Морганы. – В моей власти уберечь твою жизнь от топора. Но – я хочу знать… что ты предложишь взамен?

– Взамен? – Я смутился. – Если избавишь меня от казни… Что ж, так и быть. Походатайствую перед герцогом Арчибальдом, чтобы тебе сохранили жизнь. Прости, но остальных придется уничтожить. Герцог закупил новую партию паровых танков Граджбрингера и мечтает опробовать их в деле…

Предательски тряслись колени. К счастью, никто не видел (я напоминаю, что сидел в бочке).

– Мне нужна твоя помощь, о Штефан! – Черные зрачки замерцали совсем близко – я с ужасом разглядел несколько мелких золотых колец, поблескивавших на припухших веках волшебницы. Необычный пирсинг! – Велики ли твои познания о пещерных демонах? – вдруг спросила она испытующе.

Я хмыкнул. Обижаете, барышня. Этих тварей я десятками валил из дробовика, расслаивал бензопилой, превращал в горящие рождественские елки посредством огнемета Hellfire Mortar Gun фирмы «Unreal Technologies, Inc»… Уж кого-кого, пещерных-то демонов мы знаем. И повадки их гнусные. За дверями лифтов прячутся, от выстрела уклоняются, огненными черепами кидаются с упреждением, гниды. Не один квадратный метр паркета в виртуальных лабиринтах вымостил я их хрупкими костями. Достаточно месяц-другой поиграть в «Schismatic», чтобы досконально изучить, где у этих парней кнопка.

– Я знаю про пещерных демонов практически все, – сказал я. – Плохие парни бывают спрайтовые, пиксельные и восксельные. Также подразделяются на кактусов, чайников, папакарл и бармалеев. «Кактусы» мечутся по коридорам, любя радиацию и плюясь отравленными иглами. «Чайники» гремят броней и машут топорами (при прямом попадании в голову заряда дроби номер 5 у них красиво откидываются окровавленные коньки). «Папакарлы» охраняют разноцветные ключики от потайных дверей и вырождают из себя отмороженных длинноносых риперботов с базуками. Наконец, «бармалеи» прячутся в тайниках и вооружены шестиствольными пулеметами. У этих уродцев коэффициент AI чуть повыше, что при наличии у игрока счетверенного ракетомета роли не играет.

С гордостью замечу, что Маринка слушала, вытаращив глаза.

– А василиски? – вдруг перебила она, впиваясь взглядом. – Ты забыл о василисках! Как они выглядят?

– Ax да… василиски. – Мой голос дрогнул. – Признаться, эти премудрые твари встречаются нечасто. Наделены могучим искусственным интеллектом, как у Электроника. Внешне – нечто среднее между механическим рэптором, пароходом «Титаник» и калифорнийской певицей Беладонной. Лобовая броня, зубы настежь в три ряда. Пуляется ракетами и несет яйца. Уничтожается навесным минометным огнем или отравленными иглами из специального ружья.

– А вот это ложь! – зашипела Маринка. – У василиска железная чешуя, и не пронзить ее отравленной иглою…

– Расслабься, подруга! – запальчиво перебил я. – На шестом уровне «Schismatic» в тайнике есть электрический гарпун. Василиск насаживается на него с легким попискиванием, как нежный лягушонок. Только успевай кишки подметать.

– Нельзя забывать, что василиск убивает одним своим взглядом! – возразила чародейка. – Он вылупляется из дубового яйца и дышит пагубой отравы…

– Ну и хрен ли нам, кабанам? – распалился я. – А скафандр на что? Кроме того, я тебе скажу по секрету… Есть такой читерский [31] код – нажимаешь одновременно кнопки Ctrl и F3, потом быстро пишешь бессмысленную на первый взгляд фразу: «IDKFA – THEBASTARDMUSTDIE!» и давишь на «Enter». Василиск вздрагивает, удивленно моргает ресницами и мгновенно дохнет. Хакерская хитрость, запоминаешь?!

Я увидел восхищенные глаза – возможно, так глядят на профессора-друида молоденькие ученицы СПТУ прикладной магии и спиритологии.

– Ты великий волхв, – наконец прошептала Маринка, благоговейно смежая дрожащие ресницы. – Может быть… – Черноглазое чудовище в парандже воровато оглянулось и добавило почти беззвучно: – Может быть, ты знаешь… как убить самого главного пещерного демона?

Сказав это, Маринка зажмурилась, словно ожидая громового удара свыше. Удара, к моему сожалению, не последовало.

– Что вы имеете в виду? – напрягся я.

– Поведай, как убить Траяна! – отчетливо сказала чародейка, и бровь ее, прошитая золотыми кольцами, нехорошо задергалась. А голос был уж совсем не тот, что давеча. Низкий и хриплый, как у злобной старухи.

Услышав этот голос, я похолодел. Вдруг представил, что под золотой паранджой скрывается вовсе не юное гибкое тело… Да, у Маринки яркие глазки обкурившейся тинейджерки – но никто не видел ее лица под плотной вуалью чадры! Что, если… о ужас… я содрогнулся.

– Понимаю. Ты не хочешь раскрывать свои тайны безвозмездно, – прошипела Маринка, по-своему истолковав мое молчание. – Ладно же. Я покупаю тебя, о драгоценнейший из невольников!

– Я покупаю вашего холопа, – обернулась она к тюремщику. Подойдя к нему, вдруг нагнулась и подняла с земли несколько серых камешков. – Вот! – жестко сказала чародейка, протягивая камни надзирателю. – Это драгоценные изумруды. Я плачу за невольника. Теперь он мой.

Тюремщик, бледнея, уставился на камни.

– Говори, – разрешила Маринка.

– О великая господарка! – боязливо простонал надзиратель. – Не гневайся, но… ведь это… простые камни… Я не вижу изумрудов!

– Как? – поразилась фея Моргана. – Ты не видишь изумрудов? Посмотри внимательнее. В моей ладони лежат четыре превосходных изумруда… Нежно-зеленые, как глаза любимой племянницы, и холодные, как слеза горного дракона. Они похожи на крупные яйца неведомой лесной птицы – такие же округлые, хрупкие и драгоценные. Посмотри и не говори, что не видишь!

Барышня – талантливая тварь, осознал я, наблюдая, как широкое лицо надзирателя начинает кривиться в тупой зачарованной улыбке. Он смотрел на гравий, не в силах отвести взгляд. Более того: через плечо чародейки в ее маленькую темную ладонь заглядывал рыцарь Акундин, Путник Без Пристанища. Из-за тяжелого забрала я не видел его лица, однако по напряженной позе (колени полусогнуты, шея вытянута вперед) можно судить с уверенностью: бронированный бедолага тоже наблюдал изумруды. Молодец бабища. Впарила им гравий вместо драгоценностей. В Москве могла бы торговать щебенкой…

– Это – тебе. Передай своему князю. А я забираю раба, – ласково сказала Маринка, протягивая тюремщику камешки. Едва слышно усмехнулась и, обернувшись к своим латникам, громогласно объявила: – Я купила еще одного бояна, любимый! А теперь седлай коня – мы покидаем этот город. Пора продолжать поход, возлюбленный мой.

Догадываетесь, что меня поразило? Правильно. Вовсе не то, что могучего вебмастера Стефана почему-то обозвали «баяном» – наплевать. Дело в ином. Эта черноглазая коза обращалась к полусотне бронированных тупиц так, словно перед ней был один-единственный человек. Впрочем, латники вели себя соответственно: словно по команде развернулись и синхронно разбежались к своим лошадям. При этом вооруженные балбесы натыкались друг на друга, как слепые утюги.

– Итак, ты теперь мой раб! – радостно объявила чародейка, обжигая взглядом. – Я буду беречь тебя. Но предупреждаю: не вздумай замышлять коварство. Иначе отправишься под землю, в гости к пещерным демонам. Лучше покорись мне! Я сделаю тебя счастливейшим из рабов. Чего ты желаешь?

Я растерялся.

– Извините… я, право, не настаиваю… и все же, если не затруднит, я бы не отказался от чистой рубашки. И от горячего завтрака. Да! Если можно… извлеките меня из бочки. Неловко как-то…

– Акундин, любовь моя! – громко позвала фея. Вскоре у нее за спиной выросла знакомая фигура кривоногого зомби. – Принеси Штефану хлеба и соленого мяса. И, пожалуй, немного вина.

– Э… кхм-хм! Бочка… – шепотом подсказал я. Волшебница с усмешкой покачала головой:

– А вот это навряд ли, мой хитроумный Штефан. Ты останешься сидеть в бочке. На всякий случай. Как я могу видеть, пребывание в ней весьма ограничивает твои колдовские способности… И хорошо. Мне будет спокойнее.

– Что? Как в бочке? – Я оторопел от такой низости. – Хорошо. Ладно. Я предупреждал. Вы забыли, с кем имеете дело. Я – великий вебмастер, а не норвежская селедка. Так. Сейчас вы все умрете. Самое время жевать бубль-гум! Я вырву сердца у вас из грудей!

– Возлюбленный! – зашептала Маринка на ушко верзиле Акундину. – Не надо вина и мяса. Легонько ударь этого раба по затылку. Только побыстрее, пока он не обернул нас в лягушек…

Это было последнее, что я услышал в то утро.