Ягода позвонил через несколько минут.

— Что себе позволяет этот Бокий? — орал в трубку Генрих Григорьевич, наверное брызгая слюной, потому что зубы у него были редкие и крупные. — Этот интеллигентишка, очкарик, недоучивший студент!..

— Мелкий буржуа по своим убеждениям и замашкам, — успел добавить Трилиссер.

— Вот что, Миша, — Ягода часто и тяжело дышал, и казалось, телефонная трубка источает запах его пота, гнилых зубов, водочного перегара, больной печени. — Вот что… Поднимайся ко мне, что-нибудь сообразим…

— Иду!

Тут надо напомнить: с самого начала существования спецотдела при ОГПУ учреждение Бокия фактически было выведено из-под контроля руководства ведомства Дзержинского. И сразу возник конфликт между почти всеми членами коллегии ОГПУ и Бокием. Ягода и Трилиссер возненавидели Глеба Ивановича за самостоятельность, за независимые, резкие суждения, за то, что он никого из выше его стоящих на служебной лестнице или равных ему по рангу не ставил в известность, чем он и его люди занимаются в спецотделе помимо шифровки документов, дешифровки и прочего, что связано с прямыми обязанностями отдела. Он, видите ли, сам разрабатывает спецоперации и проводит их, экспедиция в Тибет в этом ряду, собирает сведения о руководящих работниках ОГПУ, всегда в курсе всего, что происходит на Лубянке, о чем постоянно пишет пространные доклады Дзержинскому — там говорится и о политических разговорах сотрудников, и о сторонниках Троцкого и Зиновьева в аппарате спецслужб. Да он просто опасен, это Глеб Бокий!

Ягода и Трилиссер и раньше, как могли, пакостили начальнику спецотдела, но чаше всего это были комариные укусы. Может быть, наконец-то настало время по-настоящему свести счеты?..

Теперь, чтобы окончательно понять этих людей (если они люди…), нам надо несколько забежать вперед. Эпопея с экспедицией в Тибет позади. Умер Дзержинский. Его пост занял вялый, безвольный и постоянно болеющий Менжинский. Фактический хозяин Лубянки Генрих Ягода — первый заместитель председателя. Власть Ягоды в буквальном смысле слова всемогуща, огромна и увеличивается с каждым годом.

Вражда между Ягодой и Бокием возрастает. Вернее, возрастает ненависть Ягоды к начальнику спецотдела. Глеб Иванович просто «не замечает» своего опасного врага. В усилении этого конфликта повинен один внешне курьезный случай.

…Однажды через сеть Наркомсвязи, работающей на «русском коде», созданном в Пятом отделении спецотдела, были перехвачены сообщения, отправляемые неизвестным шифром. Этот код тут же попал в криптографическое отделение спецотдела и был мгновенно прочитан — он оказался примитивным, как арифметическое действие «дважды два». Но в работе по раскрытию кода обнаружился интересный нюанс: один из двух источников сигналов был передвижным, и он настойчиво передавал в эфир одну и ту же фразу: «Пришлите, пожалуйста, еще один ящик волки». Установить автора этой «секретной информации» было делом нескольких минут — по Москве-реке плыл пароход, на котором Генрих Григорьевич Ягода развлекался с невесткой Максима Горького. Глеб Иванович Бокий решил пошутить над своим недоброжелателем: информация о «движущемся источнике» запеленгованного шифра и о втором объекте, тоже запеленгованном, принимавшему «вражескую шифровку», была передана в Особый отдел, начальником которого являлся не кто иной, как сам Генрих Григорьевич. Один из его заместителей, пока Ягода отлучался «по делам службы», решил проявить инициативу, глубоко не вникнув в суть возникшей ситуации: из ворот здания НКВД на Лубянке выехали пеленгационная машина и «воронок» с вооруженной группой захвата, дабы арестовать преступников и врагов народа на месте совершаемого действа. Путь лежал к «базе», которая принимала текст «Пришлите, пожалуйста, еще один ящик водки»; в нем наверняка были зашифрованы шпионские данные. Пеленгатор привел к подозрительно знакомому старинному зданию на окраине Москвы, но особисты знали свое дело: они начали ломиться в дверь, за которой укрылись «преступники». Обитатели «осиного гнезда» ответили трехэтажным матом и угрозами: в доме помещался спецраспределитель, в котором втайне от жителей полуголодной Москвы руководящие работники «карающего меча революции» отоваривались продуктами по принципу «чего душе угодно». Добавим одно слово: чего черной душе угодно. Дело чуть было не дошло до перестрелки — хорошо, под окном спецраспределителя кто-то узнал своих.

Однако разразился скандал, уже к вечеру вся Лубянка знала о курьезе, Генрих Григорьевич Ягода был в бешенстве. Он метался по своему кабинету и твердил:

— Отомщу! Уничтожу! Сотру в порошок!..

А теперь заглянем в самый финал подлой жизни Генриха Ягоды.

В конце марта 1937 года вождь всего прогрессивного человечества и лучший друг детей товарищ Сталин решил, что с его верным слугой, непревзойденным мастером заплечных дел Ягодой пора кончать: мавр сделал свое дело. К тому же чрезмерно погряз в том дерьме, которое в наше время называют коррупцией. Хотя, как известно, кто не без греха? Особенно если ты сам при власти. Уточним: при абсолютной власти. И повторим трюизм: «Всякая власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно».

Корифей науки всех времен и народов, продолжатель бессмертного дела Ленина, гениальный полководец в минувших и предстоящих войнах делает последние распоряжения, решающие судьбу Генриха Григорьевича Ягоды.

29 марта 1937 года бывший глава НКВД, а в тридцать седьмом нарком связи СССР ГГ. Ягода арестован как враг народа, причастный к преступной деятельности антисоветского правотроцкистского блока.

Вот три документа из архивной описи.

Народный комиссариат внутренних дел. Главное управление государственной безопасности

28 марта 1937 года Выдан заместителю народного комиссара НКВД тов. Фриновскому на производство ареста и обыска Ягоды Г.Г. Адрес: Озерковская дача.

Народный комиссар внутренних дел СССР, генеральный комиссар государственной безопасности Ежов.

Начальник Второго отдела ГУГБ <Г У Г Б — Главное управление государственной безопасности.>, комиссар государственной безопасности 3-го ранга

(подпись)

Народный комиссариат внутренних дел

Главное управление государственной безопасности

29 марта 1937 года Выдан Фриновскому Главным управлением государственной безопасности НКВД на производство ареста и обыска Ягоды Г. Г.

Милютинский пер.

Народный комиссар внутренних дел СССР, генеральный комиссар государственной безопасности Ежов

Начальник второго отдела ГУГБ, комиссар государственной безопасности 3-го ранга

(подпись)

АКТ об обыске у Ягоды

1937года, апреля 8 дня. Мы, нижеподписавшиеся, комбриг Ульмер, капитан госуд. безопасности Деноткин, капитан госуд. безопасности Бриль, ст. лейтенант госуд. безопасности Березовский и ст. лейтенант госуд. безопасности Петров на основании ордеров НКВД СССР №2, 3,4 от 28 и 29марта 1937'года в течение времени с 28марта по 5апреля 1937 года производили обыск у Г. Г. Ягоды в его квартире, кладовых по Милютинскому переулку, дом 9, в Кремле, на его даче в Озерках, в кладовой и кабинете Наркомсвязи СССР.

В результате произведенных обысков обнаружено:

1. Денег советских 22 997руб. 59 коп., в том числе сберегательная книжка на 6190руб. 59 коп.

2. Вин разных 1229 бут., большинство из них заграничные и изготовления 1897, 1900 и 1902 гг.

3. Коллекция порнографических снимков, 3904 шт.

4. Порнографических фильмов, 11 шт.

5. Сигарет заграничных разных, египетских и турецких, 11075 шт.

6. Табак заграничный, 9 короб.

7. Пальто мужских разных, большинство из них заграничн., 21 шт.

8. Шуб и бекеш на беличьем меху, 4 шт.

9. Пальто дамских разных заграничных, 9 шт.

10. Манто беличьего меха, 1 шт.

11. Котиковых манто, 2 шт.

12. Каракулевых дамских пальто, 2 шт.

13. Кожаных пальто, 4 шт.

14. Кожаных и замшевых курток заграничных, 11 шт.

15. Костюмов мужских разных заграничных, 22 шт.

16. Брюк разных, 29 пар.

17. Пиджаков заграничных, 5 шт.

18. Гимнастерок коверкотовых из заграничного матер, защитного цвета и др. 32 шт.

19. Шинелей драповых, 5 шт.

20. Сапог шевровых, хромовых и др., 19 пар.

21. Обуви мужской разной (ботинки и полуботинки), преимущественно заграничной, 23 пары.

22. Обуви дамской заграничной, 31 пара.

23. Бот заграничных, 5 пар.

24. Пьексы42, 11 пар.

25. Шапок меховых, 10 шт.

26. Кепи заграничных, 19 шт.

27. Дамских беретов заграничных, 91 шт.

28. Шляп дамских заграничных, 22 шт.

29. Чулок шелковых и фильдеперсовых заграничных, 130пар.

30. Носков заграничных, преимущественно шелковых, 112 пар.

31. Разного заграничного материала, шелковой и др. тканей, 24 отреза.

32. Материала советского производства, 27 отрезов.

33. Полотна и разных тканей, 35 кусков.

34. Заграничного сукна, 23 куска.

35. Отрезов сукна, 4 куска.

36. Коверкот, 4 куска.

37. Шерстяного заграничного материала, 17 кусков.

38. Подкладочного материала, 58 кусков.

39. Кож: разных цветов, 23.

40. Кож: замшевых, 14.

41. Беличьих шкурок, 50.

42. Больших наборных кусков беличьих шкурок, 4.

43. Каракулевых шкурок, 43.

44. Мех — выдра, 5 шкурок.

45. Черно-бурых лис, 2.

46. Мехов лисьих, 3.

47. Горжеток и меховых муфт, 3.

48. Мехов разных, 5 кусков.

49. Лебединых шкурок, 3.

50. Мех — песец, 2.

51. Ковров больших, 17.

52. Ковров средних, 7.

53. Ковров разных — шкуры леопарда, белого медведя, волчьи, 5.

54. Рубах мужских шелковых заграничных, 50.

55. Мужских кальсон шелковых заграничных, 43.

56. Мужских верхних рубах шелкового полотна заграничных, 29.

57. Рубах заграничных «Егер», 23.

58. Кальсон заграничных «Егер», 26.

59. Патефонов заграничных, 2.

60. Радиол заграничных, 3.

61. Пластинок заграничных, 399 шт.

62. Коробок заграничных пластинок ненаигранных, 4.

63. Поясов заграничных, 42.

64. Поясов дамских для подвязок заграничных, 10.

65. Поясов кавказских, 3.

66. Носовых платков заграничных, 46.

67. Перчаток заграничных, 37 пар.

68. Сумок дамских заграничных, 16.

69. Юбок, 13.

70. Костюмов дамских заграничных, 11.

71. Пижам разных заграничных, 17.

72. Шарфов разных, кашне и шарфиков заграничных, 53.

73. Блузок шелковых дамских заграничных, 57.

74. Галстуков заграничных, 34.

75. Платьев заграничных, 27.

76. Сорочек дамских шелковых, преимущественно заграничных, 68.

77. Кофточек шерстяных разных, преимущественно заграничных, 31.

78. Трико дамских шелковых заграничных, 70.

79. Несессеров заграничных в кожаных чемоданах, 6.

80. Игрушек детских заграничных, 101 компл.

81. Больших платков дамских шелковых, 4.

82. Халатов заграничных шелковых, мохнатых и др., 16.

83. Скатертей ковровых, японских вышивок и заграничных, столовых — больших, 22.

84. Свитеров шерстяных, купальных костюмов шерстян. заграничных, 10.

85. Пуговиц и кнопок заграничных, 74 дюж:.

86. Пряжек и брошек заграничных, 21.

87. Рыболовных принадлежностей заграничных, 73 пред.

88. Биноклей полевых, 7.

89. Фотоаппаратов заграничных, 9.

90. Подзорных труб, 1.

91. Увеличительных заграничных аппаратов, 2.

92. Револьверов разных, 19.

93. Охотничьих ружей и мелкокалиберных винтовок, 12.

94. Винтовок боевых, 2.

95. Кинжалов старинных, 10.

96. Шашек, 3.

97. Часов золотых, 5.

98. Часов разных, 9.

99. Автомобиль, 1.

100. Мотоцикл с коляской, 1.

101. Велосипедов, 3.

102. Коллекция трубок курительных и мундштуков (слоновой кости, янтарь и др.), большая часть из них порнографические, 165.

103. Коллекция музейных монет, 1.

104. Монет иностранных желтого и белого металла, 26.

105. Резиновый искусственный половой член, 1.

106. Фотообъективы, 7.

107. Чемодан «Цейс», 1.

108. Фонари для туманных картин, 2.

109. Киноаппарат, 1.

110. Приборов для фото, 3.

111. Складной заграничный экран, 1.

112. Пленок с кассетами, 120.

113. Химических принадлежностей, 30.

114. Фотобумаги заграничной — больших коробок, 7.

115. Ложки, ножи и вилки, 200.

116. Посуда антикварная разная, 1008 пред.

117. Шахматы слоновой кости, 8.

118. Чемодан с разными патронами для револьверов, 1.

119. Патронов, 360.

120. Спортивных принадлежностей (коньки, лыжи, ракетки), 28.

121. Антикварных изделий разных, 270.

122. Художественных покрывал и сюзанэ,11.

123. Разных заграничных предметов (печи, ледники, пылесосы, лампы), 71 шт.

124. Изделия «Палех», 21.

125. Заграничная парфюмерия, 95 пред.

126. Заграничные предметы санитарии и гигиены (лекарства, презервативы), 115.

127. Рояль, пианино, 3.

128. Пишущая машинка, 1.

129. К.р. троцкистская, фашистская литература, 542.

130. Чемоданов заграничных и сундуков, 24.

Примечание: помимо перечисленных вещей, в настоящий акт не вошли разные предметы домашнего обихода, как-то: туалетные приборы, зеркала, мебель, подушки, одеяла, перочинные заграничные ножи, чернильные приборы и др.

Комбриг Ульмер

Капитан ГБ Деноткин

Капитан ГБ Бриль

Ст. лейтенант ГБ Березовский

Ст. лейтенант ГБ Петров

Больше ничего не надо, кроме этих трех документов, чтобы понять, постичь новую популяцию вождей России, рожденных «Великим Октябрем». В них, в этих архивных реликтах, — все: и драма самосъедения, и мораль, и мировоззрение, и идеалы их жизни, ради достижения которых они готовы были пролить реки крови безвинных людей.

Вы только представьте: 1937 год, пик большого террора в Советском Союзе; к тому же страна изнемогает от глобальной нехватки всего, особенно продовольствия: пустые или полупустые магазины, в отдельных регионах государства скупая карточная система; нищенская зарплата всем категориям рабочих и служащих — естественно, исключая партийную, правительственную и военную элиту, мизерные пенсии, которых не хватало даже на хлеб; результат сталинской коллективизации — падение российского сельского хозяйства до уровня средневековых времен, неурожаи, хронический падеж скота, не убранные вовремя поля (по основной причине: ничто на земле никому не принадлежит, и крестьяне — фактически беспаспортные крепостные вождя, сидящего в Кремле), и так будет всегда, во все периоды советской эпохи с нарастающими из года в год бедствиями народа…

А в это время глава органов государственной безопасности Советского Союза, у которого, по утверждению создателя ВЧК Феликса Эдмундовича Дзержинского, должны быть «холодная голова, горячее сердце и чистые руки», натаскивает в свои берлоги все, перечисленное в «Акте обыска у Ягоды». И, без сомнения, гордится «достигнутым» перед коллегами, которые завидуют ему и, естественно, стремятся если не получить то же, то хотя бы приблизиться к подобному «благосостоянию».

Теперь давайте зададимся вопросом: знал ли товарищ Сталин (бессребреник, аскет, скромный в быту, презирающий все «заграничное» и проч. — миф о таком вожде бытует и распространяется нашими коммунистическими лидерами до сих пор; то, чем владел «первый коммунист планеты» — отдельная, более чем интересная тема) — знал ли он о том, что наворовал самыми разными способами Генрих Григорьевич Ягода? Безусловно, знал. Более того, именно Сталин создал изощренную, иезуитскую систему привилегий для партийной и государственной номенклатуры всех уровней, начиная от Политбюро и ЦК партии и кончая управленческими звеньями государственной машины в районном городке, — все эти закрытые распределители, спецпайки, спецзаказы, спецлечение, спецотдых, государственная вторая скрытая зарплата в конвертах партийной бюрократии, опять же по всей цепочке сверху вниз, и так далее и тому подобное. Можно было бы еще многое перечислить, но противно. И вождь достигал по меньшей мере двух целей. Во-первых, он был убежден, что за полученные привилегии в нищей, бедствующей стране с хроническим дефицитом всего и вся его «слуги» во всех отсеках государственной машины будут служить ему верой и правдой, держась бульдожьей хваткой за полученные привилегии, боясь пуще смерти лишиться преимуществ перед «быдлом». А свой народ они — правда, сами выйдя из него — всегда считали быдлом. Во-вторых, Иосиф Виссарионович знал — и был прав — что, получив доступ к тайным кормушкам, очень часто, если не всегда, будет срабатывать «хватательный рефлекс», потому что все сталинские кадры — «из грязи в князи», выпадешь из стаи, свои же затопчут, и в прежнюю жизнь уже не вернешься; потому хватай, пока ты при власти, на любом государственном уровне. И наверняка, рассуждал вождь, у всех рыльце в пушку, всегда, если понадобится, можно уличить деятеля любого ранга в «расхищении социалистической собственности» — только дай команду. А народ спасибо скажет, да и пар из котла выпускается: «Вот кто, оказывается, нас грабил! И куда, выкормыш.капиталистический, пробрался! К стенке врага народа!»

В этом смысле судьба и финал Генриха Ягоды — типичны и закономерны.

И я, автор этого повествования, утверждаю: все коммунистические лидеры на земном шаре, которыми одарила нас история XX века, в тех странах, где они пришли к власти или пытались прийти, все партийные коммунистические функционеры, имена которых останутся неизвестными, — а имя им легион, — из одной породы, из одной популяции людей. Они рождены преступной, кровавой и безбожной коммунистической идеей, перенесенной с 1917 года из области теоретических мечтаний в конкретную историческую практику.

И Генрих Ягода — ярчайший представитель этой смертоносной популяции рода человеческого.

В 1938 году состоялся закрытый процесс по так называемому «антисоветскому правотроцкистскому блоку». Его активный «участник» Г. Г. Ягода был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.

…Но все это еще только будет — через двенадцать лет.

А в тот августовский день 1925 года — был уже второй час пополудни, над Москвой теплый дождь разошелся не на шутку — два ненавистника Глеба Ивановича Бокия в кабинете Ягоды наконец приняли решение.

— Только так, — сказал Трилиссер. — Подключим Чичерина, есть у меня кое-что, могу прижать нашего дипломата так, что маму родную заложит.

— Ну и звони ему. — Ягода тяжело шагал по своему кабинету из угла в гол. — Если на месте — идем в наркоминдел, благо — рядом.

— Нет, Генрих, звони ты. У тебя с ним нет никаких дел, все чисто. Позвоню я — еще заподозрит чего, сбежит. Скажи — у тебя к нему важный государственный вопрос, требующий немедленного решения.

Генрих Григорьевич поднял телефонную трубку, набрал номер прямой связи с наркомом иностранных дел. Чичерин оказался у себя.

И уже через четверть часа вышколенная секретарша, приоткрыв дверь в кабинет наркома, сказала:

— Георгий Васильевич, к вам товарищ Ягода и…

— Просите! — прозвучал барственный голос. Неизвестно, о чем говорили с Чичериным Ягода и

Трилиссер, чем «достал» наркома иностранных дел Михаил Абрамович — история не сохранила для нас никаких документов об этой встрече. Зато известен ее результат: в тот же день, 1 августа 1925 года, Георгий Васильевич Чичерин отозвал из Политбюро сове «Заключение» о готовящейся экспедиции в Тибет и срочно написал новое. В нем, в частности, говорилось:

Руководители ОГПУ теперь сомневаются в том, следует ли вообще отправлять экспедицию Барченко, ибо для проникновения в Тибет имеются более надежные способы. Тов. Ягода и Трилиссер обещали мне, что всякие шаги по организации экспедиции в Тибет будут предварительно исчерпывающим образом обсуждены с НКИДом.

К интриге, в которой начисто отсутствовали «государственные интересы», а обнаруживаются только личная выгода, чувство мести, желание «поставить выскочку на место», попросту насолить ему, были подключены другие члены коллегии ОГПУ, тоже питавшие неприязнь к Бокию; Дзержинский не смог переломить ситуацию: он не принимал участия в конфликте, был болен, проходил курс лечения.

Экспедиция в Тибет, затеянная Бокием и «Единым трудовым братством», казалось, в самый последний момент была отменена.

Но ситуация с экспедицией, цель которой — Шамбала, была не совсем такой. Вернее, совсем не такой…

Седьмого августа 1925 года Яков Григорьевич Блюмкин был вызван в кабинет начальника спецотдела товарища Бокия к девяти часам утра. Революционный романтик и террорист, а также теперь большой спец по восточным и оккультным делам был в подавленном, угнетенном состоянии. Сев напротив Глеба Ивановича, опустил коротко стриженную голову и вдруг выкрикнул:

— Неужели даже Феликс Эдмундович ничего не может сделать? — спазм сдавил ему горло. — Столько усилий! Такие планы… И все — коту под хвост?..

— У вас истерика? — спокойно спросил Бокий.

— Простите…— Блюмкин мгновенно взял себя в руки, это он умел. — И все же, Глеб Иванович… Неужели ничего нельзя сделать? Экспедиция окончательно загублена?

— Нет, Яков Григорьевич. Экспедиция состоится.

— Что!?

— Вернее, — Бокий усмехнулся, — она уже состоялась. Мы с вами тут разговариваем, а в это самое время караван продолжает путь в буквальном смысле этих слов.

— Ничего не понимаю…

— Посвящаю вас, Яков Григорьевич, в тайну государственной важности. Кстати, с сегодняшнего дня вы переводитесь. Временно, пока будет проходить операция…

Переводитесь в спецотдел, в мое подчинение. Феликс Эдмундович в больнице подписал соответствующе распоряжение. Не возражаете?

— Не возражаю, — во рту у Блюмкина пересохло. — Но что же..

Глеб Иванович остановил нового работника спецотдела повелительным жестом руки:

— Итак, государственная тайна, разглашение которой… Вы, надеюсь, понимаете…

— Да! Да! — перебил Яков Григорьевич. — Понимаю.

— И все-таки, мой друг, вы слишком болтливы. Всем это известно. И любите похвастаться.

Блюмкин, насупившись, молчал.

— Полно, никаких обид. Мы ценим вас как прекрасного работника и бесстрашного бойца невидимого фронта, — произнося эту фразу, Бокий про себя усмехнулся. — Кто не без греха? Однако учтите, разглашение того, что я вам сейчас доверю…

— Я учту! — перебил Блюмкин.

— Спасибо. Так вот, Яков Григорьевич… Мы предвидели вероятность противодействия нашей экспедиции в Тибет здесь, на Лубянке. И параллельно разрабатывался второй вариант экспедиции. Из другой страны, во главе с другим, достаточно известным человеком, но с той же конечной целью — достигнуть Шамбалы. Найти эту страну… Найти во что бы то ни стало! — В голосе Глеба Ивановича зазвучала страсть. — Глава второй экспедиции сам стремится завладеть тайными знаниями и энергией Шамбалы. Пусть! До поры, до времени… Но мы финансируем ту экспедицию, и он это прекрасно знает. Так вот, вам, Яков Григорьевич, предстоит дальняя дорога. В Тибете или на подступах к нему вы должны встретиться с караваном экспедиции и с ее руководителем. Место встречи мы определим чуть позже. Пока обстоятельства, которые постоянно возникают, не дают возможности сегодня назвать пункт пересечения ваших путей. Вам в ближайшее время необходимо отправиться на выполнение этого ответственного задания. Все инструкции, документы, деньги вы получите завтра или послезавтра. — Возникла пауза. Глеб Иванович, пристально глядя на Блюмкина, молчал, о чем-то напряженно думал. — Что же делать?.. — вдруг резко сказал он. — Заменить мне вас некем.

— В чем дело? — насторожился Яков Григорьевич.

— Дело в том, что нам известно: вы, товарищ Блюмкин, не чисты на руку… Скажем так: бывали…

— Да я…

— Молчите! Для операции, которую вы проведете, нужны огромные деньги. Мы их доверяем вам…

— Клянусь! Глеб Иванович, клянусь: ни одной копейки!..

— Успокойтесь, дорогой мой. Повторяю: мы вам доверяем. Только вы с этими деньгами сможете пройти через все кордоны. Если бы не было 1923 года и вашей акции в Тибете, которую вы так блестяще провели… Да, вам опять предстоит пройти только вам известными тропами, с небольшим караваном через несколько границ, пересечь не один вражий кордон, возможно, что вас где-то узнают. Прежде всего я имею в виду англичан…

— Я пройду, Глеб Иванович!

— Не сомневаюсь! И знайте: для руководства ОГПУ и Кремля продолжается операция в Тибете, начавшаяся в 1923 году. Экспедиция, которую вам надлежит встретить — инструмент этой операции. И, такова действительность, ее государственная задача. Но кроме того — об этом знаю я, вы, еще несколько лиц — наша главная цель: достижение Шамбалы. Повторяю: все инструкции вы получите завтра. Итак, ваша задача — пройти. И встретиться с ним…

— Но кто… Кто этот человек?

— Вы его знаете. — Знаю?

— Да. Вы с ним знакомы. Неужели вы не догадываетесь, кто это?

— Догадываюсь, Глеб Иванович.

— Отлично… Ваш псевдоним в этой операции — Дама.

Исаак Тимоти Требич-Линкольн (1872 — 1943)

(продолжение)

Мы расстались с нашим второстепенным, но, согласитесь, красочным персонажем в 1918 году, когда он, завербованный военным атташе германского посольства в Лондоне Фридрихом фон Остертагом, согласился работать на немецкую внешнюю разведку в России, притом в специфической сфере: российско-большевистское проникновение на восток (Китай, Корея, Монголия, Индия) с конкретной целью: столкнуть там Советскую Россию с Англией, которая в восточном регионе считает себя хозяйкой, и таким образом усилить позиции Германии в перечисленных странах.

Однако первым объектом на новом поприще для Требича-Линкольна стал Николай Константинович Рерих, когда, покинув Россию, он с семьей оказался сначала в Швеции, а потом в Англии. Великий русский художник был тесно завязан на свои восточные интересы, прежде всего в Индии, и получить его в союзники для Германии было соблазнительной возможностью.

Но сблизиться с Рерихом — в Швеции Требич-Линкольн действовал под видом импресарио по фамилии Видрашку — не удалось. Или почти не удалось, и потому, когда художник отбыл в Англию, а потом в Индию, как предполагал немецкий агент Маг (он не знал, что Рерих отплыл в Соединенные Штаты Америки), Исаак Тимоти получил задание: изучить ситуацию на восточных окраинах России, создать там свою агентурную сеть, собрать самую разнообразную информацию о тактике большевиков в пограничных восточных странах и об их отношениях с англичанами. «Возможны ли акции, провоцирующие столкновение русских и англичан в интересующих нас странах?» — ставился вопрос из Берлина.

Вплоть до конца 1923 года агент Маг перемещался из Москвы то в Иркутск, то в Читу, то в Улан-Батор, в который превратилась Урга, то в Харбин, и даже в Тибет. Насыщенные самой подробной информацией донесения регулярно посылались в Берлин через Германское посольство в Москве. Своим новым восточным агентом хозяева были довольны: Требич-Линкольн постепенно и на восточных окраинах России, и в пограничных азиатских странах создал разветвленную, хорошо законспирированную и активно действующую агентурную сеть.

При этом Магу было предоставлено время для действия: его не торопили со сроками, не обременяли частыми «конкретными поручениями» с требованием их немедленно исполнить. «Вживайтесь в среду, — говорилось в очередной инструкции. — Не торопитесь, считайте себя в стадии консервации. Но будьте готовы, если понадобится, действовать немедленно».

Словом, у нашего героя было достаточно свободного, «своего» времени. И с Требичем-Линкольном в эти годы произошло чрезвычайно важное… как сказать — событие? — пусть будет так: важное, даже судьбоносное событие: попадая в восточные страны и на восточные окраины России, вникая в советские интересы в этом регионе, Исаак неизбежно столкнулся с оккультизмом, с магией и неожиданно обнаружил в себе неистребимое тяготение к этому запредельному миру. В нем проснулись некие дремавшие доселе возможности и силы, реальность разъялась, он увидел «нечто», о чем раньше только догадывался, и его сокрушительной страстью стала черная магия. Он решил овладеть ею, ощутил в этом потребность, которая была сильнее его воли и всех его желаний. Да, да, да! Он станет черным магом и всю обретенную новую мощь обрушит на своих главных врагов и оскорбителей — англичан: здесь, на Востоке, Исаак Тимоти еще больше возненавидел их, наблюдая, как нагло, надменно ведут себя британцы по отношению к туземцам, которых и за людей не считают. Именно так они поступали и с ним, когда он попытался попасть в верхи английского общества.

Что же, Исаак отомстит надменным англичанам и за себя, и за угнетенных жителей восточных стран, которых они покорили.

И он стал черным магом, и произошел сей тяжкий акт не на Востоке, а в Европе, в Польше. Вот как это было. В 1921 году по своим конспиративным делам он оказался в Варшаве, где во французском посольстве работал дипломат Жан Кальмель, как и Исаак, завербованный немецкой внешней разведкой, специалист по «восточным вопросам во французско-польском контексте». Двоим агентам была организована встреча с целью координации действий. Все профессиональные вопросы были быстро и продуктивно решены. Но важно другое: месье Кальмель оказался виртуозом в области оккультных знаний и сатанизма.

В одну из последних встреч, на которой обсуждались уже оккультные вопросы, Требич-Линкольн спросил у нового друга (они сразу стали друзьями, перейдя на «ты»):

— Скажи, Жан, обладая твоими приемами практического сатанизма, я смог бы использовать их против своих заклятых врагов — англичан?

— Безусловно, смог бы, Исаак, — последовал ответ. — Если хочешь, мы немедленно приступим к занятиям. «Смог бы» превратится в «можешь». Ты хочешь этого?

— Хочу! Жажду!

— Отлично! Но сначала я тебя введу в курс дела. Немного теории. На первом теоретическом занятии Требич-Линкольн узнал от Кальмеля, что во многих странах Азии и Востока (впрочем, Европа не исключение) существуют так называемые дьяволопоклонники, или черные маги, или «святые Сатаны», «посвященные дьявола» и т.д.