СВЕТОСЛАВ МИНКОВ
      ЭТО БЫЛО В ЛАМПАДЕФОРИИ
      Перевод С. КОЛЯДЖИНА
      Откройте любой географический атлас и поищите в нем страну Лампадефорию. Право, зря потеряете время, потому что ни на одной географической карте Лампадефория не отмечена.
      И тем не менее Лампадефория существует. И не только существует, но даже населена людьми, которые во всех отношениях походят на людей других культурных стран. Лампадефорцы знают Спенсера и Бетховена, у них есть самолеты и радио, футбол и танго. Они, подобно нам, живут в высоких бетонных зданиях, ходят в кино, платят налоги, женятся, дерутся, размножаются по всем правилам гражданской этики, - одним словом, лампадефорцы - прекрасные люди.
      И если когда-то английский гуманист Томас Мор создал в своей "Утопии" замечательный образец идеального государства, то мы тем более вправе указать, как на пример для других стран, на государство Лампадефорию, где никогда не бывает кризисов и где все наслаждаются неслыханным благоденствием. Впрочем, кризисы свирепствовали и там, но благодаря хитроумным мерам, предпринятым лампадефорскими правителями, эта едва не погибшая страна в короткий срок превратилась в настоящий райский уголок.
      Однако мы все же начнем свой рассказ с тех отдаленных дней, когда Лампадефория находилась на грани полной катастрофы. Тогда, понимаете, внутреннее положение страны было более чем бедственное. Ежедневно закрывалось ЕЮ одному магазину, через каждые три дня - по фабрике. Безработица достигла таких размеров, что в конце концов даже министры рисковали остаться без работы. Эта грозная опасность и заставила, повидимому, лампадефорских государственных деятелей серьезно задуматься о своем будущем и в связи с этим - срочно изыскивать средства к спасению народа. После долгих заседаний и неустанных парламентских бдений один из лампадефорских министров, слывший умнейшим человеком, вскочил с места, стукнул кулаком по зеленому сукну стола и ликующим голосом Архимеда воскликнул:
      - Эврика!
      На следующий день на улицах столицы Лампадефории был расклеен нижеследующий достопамятный манифест:
      "Лампадефорцы! Мировой кризис, как злая чума, шествует по всему земному шару. Не пощадил он и нашу прекрасную страну, которая переживает дни тягчайших испытаний. Пустующие сейфы государственной казны напоминают надгробные памятники нашему былому благополучию. Многие из вас голодают, потому что остались без работы, а государство бессильно прийти на помощь. Но пусть никто не отчаивается. В нынешний трагический момент государство нуждается в людях с несокрушимым самообладанием и твердой верой в счастливое будущее.
      Безработные граждане Лампадефории! Поднимите гордо головы и обратите свой взор на бескрайные родные поля - единственное благо, которое у нас осталось. Идите все туда и, пока продолжается кризис, наедайтесь досыта сочной травой, утешаясь героическим сознанием, что вы совершаете великий патриотический подвиг. Грядущие поколения со слезами на глазах будут вспоминать о вас, и ваши имена будут сиять золотыми буквами в славной истории нашего народа. Бог да хранит вас и да еще щедрее сдобрит витаминами траву, на которой вы будете пастись. Аминь!
      Бодил III,
      Король Лампадефории *
      * * *
      - Ура-а-а! - радостно закричали безработные лампадефорцы и подбросили шляпы высоко в воздух. - Да здравствует наш любимый повелитель Бодил третий! Да здравствуют наши мудрые правители! Да здравствует Лампадефория.
      Вскоре во всех уголках лампадефорского королевства выросли трибуны, а на трибуны, как на церковные амвоны, поднялись видные вегетарианские ораторы, которые стали всячески восхвалять свое учение и доказывать, что растительная пища облагораживает человека и продлевает его земную жизнь на целые десятилетия. В частности, о траве Лампадефории ораторы высказывали самые лестные мнения. Они сравнивали ее по питательности то с мясом перепелки, то с яйцами некоей курицы несуществующей породы.
      Разумеется, все эти блестящие речи апостолов вегетарианской идей прозвучали в пространстве без особого эффекта. Лампадефорцы и так обладали сильно развитыми чувствами патриотизма и гражданского долга. Трогательных слов манифеста, призывающих на выпас, было вполне достаточно, чтобы убедить их питаться не то что травой, но даже ослиными колючками. С песнями и музыкой безработные Лампадефорцы стройными рядами направились в родные поля, заманчиво зеленевшие вдали перед помутневшими от голода глазами. Теплое весеннее солнце весело смотрело на них со своего небесного престола и купало в своих лучах. Цветущие деревья, качаясь, склонялись над ними и осыпали белыми и розовыми цветами. В прозрачно чистом воздухе радостно чирикали бесчисленные воробышки и ласточки. Вся природа ликовала и благословляла этот крестовый поход безработных
      * В первоначальном тексте, ввиду явного сходства с именем царя Бориса III, слова "Бодил III" были вычеркнуты цензурой и заменены автором "Кактус I". (Прим. автора.)
      лампадефорских граждан, которые поднялись как один, чтобы освободить свою родину от варварского нашествия кризиса.
      И когда поля и равнины заполнились народом и сочная зеленая трава захрустела на зубах голодных лампадефорцев, на небосводе появилось знамение: белые облака неожиданно разорвались и приняли ясные очертания огромных овец, призрачное стадо которых плавно понеслось на пылающий диск солнца.
      По каким загадочным и необъяснимым причинам небесное знамение сбылось, этого никто сказать не в состоянии. Но неоспорима истина, что в одно раннее утро безработные лампадефорцы преобразились в овец. Явилось ли причиной их преображения какое-нибудь скрытое чудодейственное свойство травы, на которой они паслись, или все это произошло просто потому, что мы живем в век самых неограниченных возможностей, во всяком случае, факт остается фактом. И если бы мы вдруг вздумали разобраться в нем, проанализировать его, то неизбежно уподобились бы той собаке, которая порой вертится с лаем, тщетно пытаясь поймать собственный хвост.
      Поэтому воспримем спокойно этот невероятный случай с видом людей, ничему не удивляющихся, и проследим совершенно хладнокровно дальнейшее развитие событий.
      Когда весть о перевоплощении безработных граждан дошла до слуха лампадефорских министров, они замерли в радостном волнении и долго стояли разинув рты, не будучи в состоянии вымолвить ни слова. Наконец, один из них, именно тот самый, которого осенила идея отправить лампадефорцев на выпас, пришел в себя и произнес со слезами на глазах:
      - Я предвидел это с самого начала!
      Слова его подействовали на остальных министров как нашатырный спирт. Один за другим взволнованные .государственные мужи начали пробуждаться от внезапного оцепенения и пророчески зашептали:
      - Для нашей дорогой родины наступают дни небывалого хозяйственного расцвета!
      В полном составе они покинули парламент и отправились в королевский дворец, дабы сообщить королю приятную весть о том, что часть его верноподданных превратилась в травоядных животных. Однако его величество Бодил III, стяжавший себе славное имя отчаяннейшего букашковеда, встретил это сообщение с полным равнодушием, ибо высочайшее его внимание в тот момент было всецело сосредоточено на только что полученном с Малайского архипелага жучке, претендовавшем занять почетное место в богатой королевской коллекции насекомых.
      - Наградите их орденом "За гражданские заслуги", - рассеянно сказал король, рассматривая букашку.
      - Но, ваше величество, - осмелился возразить с почтительной улыбкой президент, - такая награда не соответствует данному случаю в силу того обстоятельства, что ни одна овца не может быть украшена орденом.
      - Повесьте им тогда по колокольчику на шею! - сердито сказал король, теряя нить своих научных изысканий. - Да, повесьте им по колокольчику на шею и оставьте меня в покое!
      - Слушаюсь, ваше величество, - ответили в один голос министры и, низко поклонившись, на цыпочках стали пятиться к выходу из рабочего кабинета потревоженной королевской особы.
      Через несколько часов лампадефорские правители мчались на своих мощных "мерседесах" в лагери перевоплощенных лампадефорцев, желая собственными глазами увидеть чудо.
      Как и следовало ожидать, министры были поражены зрелищем, открывшимся их взорам. Среди зеленых лугов, аппетитно похрупывая буйную траву, медленно расхаживали сотни кротких овечек и время от времени блеяли от удовольствия. В сущности это не были овцы в полном смысле этого слова, а скорее какие-то сказочные существа с овечьим туловищем и человеческой головой. У некоторых из них были бороды и усы, у других гладко выбритые лица, третьи даже носили очки. Можно было подумать, что сама Цирцея коснулась волшебной палочкой этих созданий, в недавнем прошлом людей, чтобы позабавиться над их бренным существованием и оставить в веках еще одну веселую легенду о своем коварном искусстве.
      Как только странные существа заметили роскошные автомашины, они догадались, что удостоены посещения каких-то высокопоставленных персон, тотчас перестали пастись и старательно облизали губы позеленевшими языками. Потом отряхнули свое кудрявое руно и в стадном беспорядке устремились к широкому шоссе, чтобы встретить дорогих гостей. На шоссе, где уже группкой стояли лампадефорские министры, они выстроились стройными шпалерами, подняли кверху хвосты в выражение почета и дружно, как из одной глотки, заблеяли:
      - Бе-э-э! Добро пожаловать!
      На столь сердечное приветствие, естественно, должен был последовать ответ самого премьер-министра. И вот он выступил немного вперед, слегка покраснев от смущения, потрогал для успокоения кадык, как певец, который во время роковой паузы перед началом, концерта проверяет голосовые связки, и сказал так, как только и может сказать премьер-министр в подобном случае:
      - Славные граждане Лампадефории! Слова бессильны выразить безграничную признательность лампадефорского правительства, которое с восторгом преклоняется перед вашим неслыханным подвигом. В своем смирении и беззаветном усердии вы стали достойными сынами той земли, которая породила вас. Вы сделались доподлинно неузнаваемы, потеряли свой человеческий облик, презрели, как истинные мудрецы, житейскую суету, прониклись сознанием, что есть вещи более возвышенные и священные, чем личное благополучие. И в самом деле, что значат земные удовольствия и наслаждения, что значат быстротечные радости по сравнению с неувядаемым блеском того величия, которое озаряет головы ваши ореолом бессмертия? Вы пошли на самоотречение ради благоденствия отечества, и это самоотречение делает вас незабываемыми эпическими героями.
      Дорогие братья! Я счастлив поздравить вас от имени лампадефорского правительства с новым вашим превращением, а от имени его величества короля Бодила третьего преподнести в знак высокого гражданского отличия медные колокольчики, пасторальный звон которых огласит отрадную тишину вашего идиллического уединения на лоне природы. Будьте и впредь так же терпеливы и усердны в травоядной деятельности своей, и мы общими усилиями осуществим в стране радикальные мероприятия, которые победят кризис. Ура!
      - Бе-э-э! Ме-э-э! Бе-э-э! До последней минуты своей жизни мы будем работать все так же неутомимо во имя благоденствия нашей дорогой родины! - гордо ответили околдованные лампадефорцы.
      * * *
      Через несколько месяцев Лампадефория с полным основанием могла быть названа землей обетованной. Кризис был схвачен за ухо и вышвырнут вон за пределы страны. Затканные паутиной фабрики и заводы вновь открылись, заплесневелые приводные ремни трансмиссий зашуршали над пришедшими в движение стальными колесами машин, рычаги которых начали свою забытую было гимнастику. Безработицы больше не существовало. Повсюду царила зажиточность, магазины были полны покупателей. Денежное обращение настолько оживилось, что фальшивомонетчики были не в состоянии угнаться за потребностью в банкнотах. Все питались вдоволь паюсной икрой и отправлялись на тот свет на роскошных ка" тафалках. Какое-то буйное расточительство охватило всю Лампадефорию.
      * * *
      Сначала господь не в силах был понять, как могла претвориться в жизнь без кровопролития идея социального равенства, и притом в государстве, где и было-то всего два-три социал-демократа. Однако постепенно все ему стало ясно.
      Был тихий летний вечер в космическом пространстве. Дед Саваоф в пижаме сидел в своей резиденции на астероиде Церере и играл в шахматы с дьяволом. В то время, когда он подыскивал решительный ход, чтобы затем сделать длинную рокировку, сатана лукаво ухмыльнулся и сказал:
      - Дед Саваоф, а знаешь ли ты, что все государства земного шара нарасхват раскупают ткани и сыры Лампадефории? Эта страна, скажу тебе, утонет в золоте. Если ты завладеешь ею, то, я уверен, откроешь там филиал рая и поправишь малость свои делишки.
      - А, сумели, значит, наладить работу! - молвил седобородый старец, сделав осторожный ход пешкой.
      - Да, да, - ответил дьявол и скакнул своим конем к королю противника. - Лампадефорские министры, понимаешь, нашли самый лучший выход из кризиса. Они отправили своих безработных пастись на травку, а потом, когда те превратились в овец, стали их доить и стричь. Из шерсти они вырабатывают ткани, а -из молока - сыры. Ну, что скажешь на это? Умно придумано, а? Умнее, чем я сам мог бы придумать!
      - Эх, молодость, молодость! - вздохнул дед Саваоф и потянулся к, шахматной доске, чтобы дрожащей рукой подвинуть белого ферзя к черному слону. - Хорошо тебе, ты еще здоров и можешь пойти куда угодно посмотреть, что творится на свете! А вот я, парализованный, вынужден сидеть в коляске. Разве это жизнь?
      - Мат! - торжествующе воскликнул сатана, и смуглое лоснящееся лицо его осклабилось в ехидной усмешке.
      А господь раздосадованно сжал свою длинную бороду и сказал:
      - Ну и плут же ты! Ну и пройдоха! Видать, и сам ты родился в Лампадефории!
      1934