Давайте разберемся. Во-перых, мне тридцать с половиной. Во-вторых, у меня звание капитана, которое нужно было заслужить, а за плечами семь лет работы в "Свободной Европе", на Западе. В двадцать три года я пришел в "Свободную Европу", к тем, кто был там уже с 1948 года. Многие из них состояли в контакте с разведывательными службами еще раньше, то есть у них была почти четвертьвековая практика. Но в отличие от них я знал, чего хочу. Это сознание избавляло меня от тооки, придавало силы в трудные минуты, например когда попал в автомобильную катастрофу и лежал в больнице. Я знал, что, если бы даже мне пришлось погибнуть, мое имя не пополнило бы список чешских имен, имен эмигрантов, похороненных на мюнхенском кладбище, на чужбине. Все это время я знал, что выполняю свой долг не только перед нашим государством, но и перед всем социалистическим содружеством.
      - А как те, к кому вы попали? Как они на вас смотрели?
      - Опытные эмигранты принимали меня за молодого человека, который пришел к ним по собственной воле, который будет с ними охотно сотрудничать и которого - как я узнал об этом позднее - они проверяли со всех сторон. Меня проверяли не только в эмиграции, но и дома. Искали знавших меня людей в Чехословакии, расспрашивали их о моем поведении, высказываниях, взглядах. Судя по результату, ответы их удовлетворили. Эмигрантов очень устраивало, что я имею профессию диктора, радиорепортера, редактора. В 1964- 1965 годах я принимал участие в конкурсе, проводившемся брненским радио. Это был серьезный конкурс: на одно место претендовало от двухсот до трехсот человек. И я одержал победу. В Мюнхене были довольны, что получили профессионала, человека, который не только разделял лх взгляды, но и был готов в свободное время заниматься сбором информации для американцев, да еще работать в эмигрантских организациях, руководимых "Свободной Европой".
      - На нехватку работы там вы, видимо, никак не могли пожаловаться?
      - Никак не мог. Работа моя сама по себе была трудоемкой, к тому же у меня были еще и совсем иные задачи. Эти семь лет, сами понимаете, я был достаточно загружен. Я работал не только в "Свободной Европе", во и в тех организациях, где против нашей страды готовились различные акции, а главное-информировал товарищей на родине о том, что замышляют наши враги против нас. Думаю, мы вернемся к этому допросу еще раз на страницах "Сигнала" или книги, чтобы ответить на него более обстоятельно.
      - Расскажите нам о себе, о семье.
      - Вырос в Брно, был далеко не первым учеником.
      Конечно, я играл в футбол, много читал, особенно по ночам при свете карманного фонарика. Это даже сказалось впоследствии: немного испортилось зрение. С увлечением играл в любительском театре. Позднее стал заниматься спортом, заинтересовался спортивной гимнастикой, много ездил на велосипеде.
      Меня воспитала бабушка. Жили мы скромно, однако и в нашей жизни были радостные события, которые не забываются. Мне никогда не покупали дорогие подарки, даже ко дню рождения. Самым значительным подарком был, пожалуй, настоящий кожаный футбольный мяч, который я получил ко дню рождения, когда мне исполнилось десять лет. Но больше всего я любил, когда мне дарили книги.
      У меня есть брат и сестра. Оба они старше меня.
      По понятным причинам они не могли знать, чем я занимаюсь. Я уже разговаривал с ними после возвращения, но как следует мы еще не повидались. Время от времени мы писали друг другу, но только о семейных делах, о том, как растут мои племянники, которых я хочу поскорее увидеть.
      - Вернемся к "Свободной Европе". Каковы там отношения между людьми?
      - Среди эмигрантов, в частности в "Свободной Европе", отношения примерно такие: каждый считает другого агентом если не Праги, то Лондона, если не Лондона, то, значит, Парижа. Конечно, порой мне становилось не по себе, когда меня предупреждали, что тот или иной сотрудник - агент и с ним нужно держать ухо востро, не принимать его в игру. Ну, а когда мне самому приходилось высказываться по этому поводу, мной овладевали сложные чувства.
      - Не приведете ли вы конкретный пример?
      - Вспоминается одно из эмигрантских собраний, куда были приглашены и так называемые герои "пражской весны": господин Шик, господин Пеликан, бывший главный редактор журиала "Студент" Кусак, разумеется, заместители шефа "Свободной Европы", а также господия Пахман. Сидели, говорили и, конечно, вновь оказались перед дилеммой: кто же является шпионом, кто информирует Прагу, которая оперативно сообщает о различных эмигрантских сборищах, со знанием дела использует в своих комментариях такие сведения, которые могли поступить только непосредственно из "Свободной Европы", и ниоткуда больше. Пеликан сделал тогда пространное заявление, которое мне запомнилось. Он сказал, что среди эмигрантов шестьдесят восьмого года нет ни одного, кто был бы заслан Прагой.
      Чехословацкую разведку, по его мнению, охватило тогда такое разложение, что ей было не до засылок. Но я-то знал, что именно в разведке оставались верные люди, сумевшие даже в это исключительно сложное время сохранить и свой характер, и свои политические убеждения. К ним я относил и себя.
      - Как реагировали в "Свободной Европе" на ваш неожиданный поступок?
      - Тут, видимо, стоит вернуться к прошлому. С самого начала, то есть с пятидесятых годов, в "Свободной Европе" существовал очень строгий режим, разработанный отделом безопасности, которым руководит непосредственно ЦРУ. Я несколько осложнил жизнь сотрудникам "Свободной Европы". Отдел безопасности, несомненно, вновь издаст циркуляр с приказами что нужно и должно сделать в связи с этим событием. Будет введен строгий досмотр, в том числе и проверка портфелей, которые выносятся из здания "Свободной Европы".
      ЦРУ И "СВОБОДНАЯ ЕВРОПА"
      - На пресс-конференции, состоявшейся после вашего возвращения в ЧССР, речь шла и об американской разведывательной службе - ЦРУ. Вы говорили, в частности, о том, что вам удалось лично познакомиться с деятельностью ЦРУ. Вы назвали четырех сотрудников ЦРУ, занимающих важные посты на "Радио "Свободная Европа"". Знали ли вы других людей из ЦРУ?
      - Да, здал. Так, например, господин Лайон Саммэл заведует одним из аналитических отделов "Свободной Европы". Он известен своей ленью, остается на этом посту только благодаря ЦРУ. Господин Браун - майор американской армии. Среди сотрудников ЦРУ в "Свободной Европе" он не пользуется симпатией. Его недолюбливают за ум и прогрессивные взгляды. Браун весьма критически отзывается о господах Ричарде Куке и Ральфе Уолтере. Назову еще одно имя: Вильям Робинсон - политический советник венгерского отдела "Свободной Европы". Он владеет русским языком, в достаточной степени знает венгерский. Эти языки Робинсон изучал в военной разведшколе. Любопытна такая деталь: оба они - и Браун, и Робинсон проходят по платежной ведомости "Свободной Европы", но их зарплата возмещается ЦРУ. На пресс-конференции я уже упоминал Фреда Эйдлина. Я был с ним хорошо знаком и находился в тесном деловом контакте в 1968-1969 юдах. На деятельности Эйдлина можно хорошо продемонстрировать, какими приемами пользуется этот радиоцентр при выполнении шпионских акций и идеологических диверсий, направленных против социалистических стран, против нашего государства.
      - Вы выбрали прямо-таки хрестоматийный пример, поскольку в 1970 году Эйдлин был уличея в шпионаже против Чехословакии и арестован.
      - Да, это так. Эйдлин на три года старше меня, родился в 1942 году, учился в Соединенных Штатах, куда его родители в двадцатых годах перебрались из Советского Союза. Эйдлин рассказал мне, что, обучаясь в университете в Индиане, он подготовил реферат о Коммунистической партии Чехословакии. При этом стоит отметить две любопытные детали: во-первых, уже тогда Эйдлин, по его словам, пользовался материалами, сфабрикованными на "Радио "Свободная Европа"", а вовторых, подобные задания выполняли и его сокурсники - военнослужащие американской армии, которые в этом университете специализировались по восточноевропейским странам, а позднее совершенствовали свои знания в так называемом русском институте в западногерманском городе Гармиш-Партенкирхене. Эйдлин, готовясь к своей карьере в ЦРУ, тоже учился в Европе - в высших учебных заведениях Франции, Швейцарии и Австрии. Он говорит на чешском и русском языках.
      ЦРУ давало ему возможность совершать частые поездки в социалистические страны. У него были широкие личные связи в Германской Демократической Республике, в Польше, а также в Советском Союзе. Чехословакию он стал посещать с 1963 года. Сначала изредка, а затем весьма регулярно. Так, например, в конца 1965 года он бывал в ЧССР буквально каждую неделю.
      - Вам известно, в чем заключалась деятельность Эйдлина в нашей стране?
      - Фред Эйдлин ориентировался на учащуюся молодежь - студентов, выпускников средних школ. Оя знакомился с настроениями молодежи, организовывал в учебных заведениях лекции, устраивал беседы для иностранных студентов, обучающихся в Чехословакии.
      В своих выступлениях как Эйдлин, так и его помощники - иностранные студенты - старались оказать иде"
      ологичеокое воздействие на наших молодых людей, восхваляя капиталистический образ жизни. Эйдлин общался с людьми, враждебно относящимися к нашей стране. Многим из них он даже помог эмигрировать.
      Через него осуществлялись связи реакционных элементов в Чехословакии со "Свободной Европой". И еще одна любопытная деталь: 23 августа 1968 года он был принят на работу в "Свободную Европу" в качестве политического советника чехословацкого отдела.
      - Следовательно, между поездками Эйдлина в Чехословакию и его деятельностью в "Свободной Европе" была определенная связь?
      - Разумеется. Это видно из того, что я сейчас сказал. Судите сами: в качестве политического советника чехословацкого отдела "Свободной Европы" Эйдлин получал материалы из Чехословакия, обеспечив себе источники информации и возможность ее передачи. Он оценивал эти материалы и, конечно, их соответственно обрабатывал. Затем намечал линию работы "Свободной Европы" против Чехословакии. Добывая всевозможную информацию, особенно секретного характера, он, подобно другим ведущим сотрудникам "Радио "Свободная Европа"", пользовался - как бы это выразиться профессионально - просто шпионажем. Характерным примером деятельности Эйдлина можно считать случай с Экесиоби.
      - Не можете ля вы рассказать об этом случае подробнее?
      - Экесаоби - нигерийский гражданин, который в 1964 году поступил учиться в Пражский университет.
      При этом он работал на Чехословацком радио в качестве редактора иностранного отдела и одновременно добывал информацию для "Свободной Европы". Эйдлин сам приезжал в Прагу за собранными Экесиоби материалами, или же тот отвозил их ему в Мюнхен, а при оказии передавал через знакомых. Эйдлин обеспечивал ему связь с такими сотрудниками "Свободной Европы", как - привожу еще одно имя - Роберт Ноф и уже известные нам Робинсон и Кук (Ричард Кук - руководитель объединенных радиостанций "Свободная Европа" и "Свобода". До этого работал в исследовательском отделе ЦРУ, а в течение нескольких лет был легализованным сотрудником ЦРУ в государственном департаменте США, где он занимался визитами высоких гостей из Советского Союза-Прим. ред.}. Ноф финансировал деятельность Экесиоби, выдавал ему вознаграждения и оплачивал проезд между Прагой и Мюнхеном. Иногда Экесиоби отправлял требуемые Материалы по почте по адресу: 8 Мюнхен 81, Флеммингштрассе, 24. Это был адрес частной квартиры господина Робинсона.
      - Какая информация из Чехословакии особенно интересует "Радио "Свободная Европа""? Известно, что американская разведывательная служба пользуется так называемой мозаичной системой.
      - Мозаичная система, мозаичный метод предполагает сбор информации любого сорта. Цениыми часто оказываются даже самые незначительные на первый взгляд сведения. Я принес сюда некоторые материалы, с которыми хотел бы вас ознакомить. Я уже говорил о том, что для сбора такой информации в "Свободной Европе" существует особый персонал. К этому персоналу относился и Павел Пехачек. Передо мной лежит материал, собранный им на первенстве Европы по легкой атлетике. Павел Пехачек пишет: "На первенстве Европы было несколько чехословацких граждан, которые сами меня разыскали. Это не значит, что при этом они ничем не рисковали, поэтому я предпочитал говорить с ними поодиночке и в укромном месте". Далее содержится отчет о беседах и приводится несколько имен, О работнике, который часто ездил да Запад, Павел Пехачек сообщает, что, хотя внутренне он не согласеи с существующим в ЧССР строем, внешне относится к нему, лояльно и не желает создавать себе сложиости связью со "Свободной Европой". Или вот запись о беседе с супругой одного чехословацкого научного работника, который принимал участие в симпозиуме, проходившее во Франции: "Эта госпожа подробно рассказала об учреждении, в котором работает, о положении некоторых лиц, их взглядах и настроениях, их реакции на некоторые международные события". Она поделилась с Павлом Пехачеком своими соображениями о том, что должна передавать "Свободная Европа", чтобы ускорить тог "внутренний диалог", о котором говорил председатель Комитета по международному вещанию господин Давид Эбшир в своем докладе от 30 октября 1975 года.
      - Почему ЦРУ так интересуется даже самыми обыкновенными письмами?
      - Из писем слушателей, приходящих из Чехословакии, американская разведывательная служба выжимает все, что можно... Если они представляют какой-то интерес, то прежде всего ЦРУ стремится проверите адресата на месте, например через иносгра.нных туристов, посещающих Чехословакию. У меня была возможность время от времени заглядывать в картотеку корреспондентов "Свободной Европы". Я видел там карточки с адресами и некоторые письма. Так "Свободная Европа" формирует группы своих слушателей, которые поступают затем под наблюдение ЦРУ.
      ЮРАИ ЖАК. ПЕРЕЖИТКИ "ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ"
      (ИЗ ЕЖЕНЕДЕЛЬНИКА "ТРИБУНА"
      ОТ 18 ФЕВРАЛЯ 1976 ГОДА)
      В сентябре 1968 года среди чехословацких эмигрантов в Австрии появился светловолосый молодой человек среднего роста с застенчивой улыбкой. Он был похож на студента, который длительным чтением испортил себе зрение и теперь вынужден носить довольно сильные очки. Эти очки он поправлял время от времени привычным движением руки. Такой жест как бы подчеркивал застенчивость юноши, ничем иным в общемто не выделявшегося. Подобно другим эмигрантам, он ходит, присматривается и ждет. Ждет своего случая.
      Между тем некоторые беженцы уже нашли себе работу, а кто-то из них ее еще только ищет. Ищет ее и бывший диктор Чехословацкого радио в Брно Павел Минаржик...
      В эмигрантском мире в это время царит оживление.
      В Вену съезжаются разные господа, чтобы половить рыбку в мутной воде эмиграции. Кояечно, на приезд "видных" беженцев рассчитывали заранее, но вдруг появится еще кто-то. Кто-то, кто может дать ответ на интересующие этих господ вопросы. Кто-то, кто готов за пару марок, теперь крайне необходимых, продать информацию, получение которой другим путем было бы связано с риском и потребовало бы много денег.
      Господа стараются, старается и Юлиус Фирт, у которого за плечами четвертьвековой стаж работы на американскую разведку. Такой случай он упустить не может. Конечно, заниматься подобными поисками не так почетно, как, например, руководить издательством "Мелантрих" или представлять в парламенте Чехословакии национально-социалистическую партию. Но все это окончилось в 1948 году, исчезло как прошлогодний онег.
      И вот Юлиус Фирт едет в Вену на ловлю человеческих душ, надеясь на то, что счастье ему улыбнется...
      Минаржик и Фирт раньше никогда не встречались.
      Это люди разных поколений, и старому агенту имя юноши ничего не говорит. Минаржик, напротив, знает, с кем имеет дело, и потому идет на переговоры. Вынув из портфеля несколько листов бумаги, с застенчивой улыбкой, как бы извиняясь, что это все, он предлагает их Фирту. Содержание бумаг ошеломило бывшего руководителя чехословацкой редакции "Радио "Свободная Европа"". Поездка в Вену оказалась удачной. Кто бы мог подумать, что такой малозаметный юноша имеет при себе материалы, увидев которые не только Фирт, но и любой другой агент сразу бы спросил: "Сколько за это хотите?" Случаю было угодно, чтобы эти слова сказал именно Фирт. Тогда он не допускал и мысли о том, что спустя семь лет будет проклинать этот случай.
      Фирт купил все, что вызвало у него интерес. Он хорошо заплатил. Более того, он предоставил Минаржику возможность встретиться с тогдашним руководителем чехословацкой редакции радиостанции "Свободная Европа" (РСЕ) Ярославом Пехачеком. Для диктора место в мюнхенском радиоцентре, конечно, могло бы найтись. В Вене "случайно" находился и Пехачек, а рекомендация Фирта уже являлась свидетельством пригодности.
      ПУТЬ В МЮНХЕН ОТКРЫТ
      Павел Минаржик едет в ФРГ для выполнения формальностей, без которых он не может поступить на работу в РСЕ. Минаржик снова встречается с Пехачеком и Фиртом и узнает, что должен пройти через лагерь для беженцев. Оба геоподина заверяют его, что речь идет о чистой формальности, так как все уже улажено.
      Итак, лагерь в Цирндорфе под Нюрнбергом получает нового жителя. Правда, ненадолго. Тут же появляются господа из западногерманской разведки, а за ними и люди из ЦРУ. Фирт и Пехачек сдержали свое слово.
      Вместо изнурительного допроса - дружеская беседа с сотрудниками обеих разведывательных служб.
      Фирт потребует от Минаржика еще одной "мелочи".
      Дело в том, что Фирт работает советником американского руководителя РСЕ Ральфа Уолтера, а этот последний наряду с другими, пока еще яеизвестнымя американцами нуждается в человеке, который периодически давал бы информацию о том, что творится под крышей мюнхенского радиоцентра. Господин Минаржик поймет, что при появлении новых людей необходимо проверять их мысли и взгляды. Неплохо также иметь подробную информацию о деятельности эмиграции.
      Фирт ищет себе партнера и видит его в услужливом юноше. Ему и в голову не приходит, что вместо партнера он купил себе достойного противника, заплатил не за душу" а за внешний вид, вежливый, даже покорный. Итак, двери дома в Английском саду, откуда ежедиевно на многих языках распространяется на весь мир грязная клевета на социалистические страны, для Павла Минаржика теперь открыты.
      СЕМЬ ЛЕТ НА ОСТРОВЕ "ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ"
      Почти четвертую часть своей жизни провел Павел Минаржик в мюнхенском радиоцентре. Целых семь лет ходил в студию РСЕ и читал то, что писали для него его новые "друзья", "свободные" журналисты из так называемой "Свободной Европы". Ои яи разу не прочел текста, который бы ие имел вверху справа штампа О. К. (о'кей), означающего, что американское руководство радиостанции одобряет передачу данной информации.
      А то, что не "о'кей", в эфир, разумеется, не пропускалось. Нет, это не цензура. На "свободной" радиостанции ей нет места. Просто американцы любят, чтобы все было о'кей.
      Семь лет Павел Минаржик одновременно работал в эмигрантских организациях, и все это время он учился отвечать на вопрос "кто есть кто?". 3 января 1976 года он -в последний раз садится перед микрофоном РСЕ.
      Собственно говоря, он уже не должен был этого делать, но не вышел один из дикторов, а Минаржик оказался как раз под рукой. Итак, он наговорит текст, который пойдет в эфир вплоть до 13 января. В это время он уже будет в Вашингтоне, а в его портфеле, кроме прочих бумаг, будут лежать рекомендательные письма от Йозефа Пейскара и других.
      ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
      В Вашингтоне Павел Минаржик посетил штаб-квартиру РСЕ, выполнил необходимые формальности, а потом должен был решить, где провести пару свободных дней. Куда поехать? На каком из полсотни штатов остановиться? Выбрать калифорнийское солнце или ниагарские водопады? ДЗехать до Канады или остаться в шумном Нью-Йорке? Новые друзья в Америке дали на этот счет пару рекомендаций, и светловолосый молодой человек кивнул головой. Кажется, он пока не сделал свой выбор. Но вот он прощается и уходит. Видимо, решение принято. Действительно, на территории США Павел Минаржик проживет еще несколько дней.
      Затем он сядет в самолет, и в этот момент РСЕ лишится одного из своих сотрудников.
      СООБЩЕНИЯ ДВУХ АГЕНТСТВ ПЕЧАТИ
      27 января 1976 года телетайпы отстукают на весь мир сообщение, которое редко встречается на страницах газет:
      "Прага, 27 января. (ЧТК.) После семилетней работы на Западе вернулся на днях на родину офицер чехословацкой. разведки. Ему удалось проникнуть на подрывную радиостанцию "Свободная Европа" и в руководство некоторых эмигрантских организаций.
      С доставленными им материалами, разоблачающими подрывную, опасную для дела мира деятельность этого учреждения, руководимого американской разведывательной службой, чехословацкую общественность ознакомят печать, радио и телевидение".
      Содержание краткого сообщения вызвало широкие отклики. Конечно, прежде всего в Чехословакии, но, разумеется, и за границей, особенно в "Свободной Европе". Тот, чья деятельность позволила сделать это сообщение, отлично представлял себе, что начало твориться в мюнхенском радиоцентре. Ведь он находился там в то время, когда в Польшу вернулся Чехович [18], у него еще свежа в памяти реакция эмигрантов на "душевный стриптиз", который их заставил устроить Марак. Он знает, что руководство радиостанции сначала все будет отрицать, потом, признав часть правды, попытается преуменьшить ее значение. Оборонительный реестрик этим далеко не кончается, ибо в резерве остаются еще нападки на родину разведчика, клевета на него самого и на многое другое. Вот почему Павла Минаржика не удивила первая реакция РСЕ, о которой всему миру сообщило агентство Рейтер:
      "Мюнхен, 28 января. (Рейтер.) Представитель радиостанции "Свободная Европа" заявил сегодня по поводу сообщения агентства ЧТК о возвращении чехословацкого разведчика, много лет проработавшего в этой организации, что никто из ее сотрудников не числится пропавшим. Он также добавил, что часть работников сейчас в отпуске и что в данный момент ему не известно, кто бы это мог быть".
      РАСКРЫТИЕ ТАЙНЫ
      29 января 1976 года чехословацкие ведомства устроили пресс-конференцию, избавив таким образом РСЕ, ЦРУ и членов эмигрантских организаций от длительного розыска. На Парижской улице в Праге, где находится Союз чехословацких журналистов, собрались представители печати, радио и телевидения из 16 государств. 137 корреспондентов заполнили зал, где вскоре после десяти часов утра прозвучали имя и фамилия чехословацкого разведчика. Двадцатью минутами позже радиостанция "Звезда", прервав свои передачи, сообщила, что им является капитан Павел Минардеик, до недавнего времени - диктор РСЕ. СвидетельсДие показания о деятельности РСЕ и организаций вокруг нее заняли первую часть пресс-конференции. Вторая часть была. посвящена ответам капитана Минаржика на вопросы журналистов.
      ИЗ ЗАЯВЛЕНИЯ КАПИТАНА
      ЧЕХОСЛОВАЦКОЙ РАЗВЕДКИ
      Могу засвидетельствовать, что не только радиовещание составляет главную задачу РСЕ, хотя, конечно же, подрывная пропаганда - одна из важнейших целей этого института "холодной войны".
      РСЕ также выполняет функции руководящего центра эмигрантских организаций, координируя их деятельность, направленную против стран социалистического содружества. Эта, по сути дела, конспиративная деятельность осуществляется при посредничестве так называемых "Чехословацкого консультативного совета в Западной Европе", "Совета свободной Чехословакии", "Всемирного конгресса словаков" и тому подобных организаций.
      Деятельность организаций, руководимых мюнхенским радиоцентром, расходится с духом и принципами Заключительного акта, подписанного 1 августа 1975 года в Хельсинки.
      Позитивного отношения к хельсинкскому совещанию не проявил ни один сотрудник чехословацкого отдела РСЕ.
      Различные формальные реорганизации статута мюнхенских радиоцентров являются обманом америкаяской и всей мировой общественности Основой существования "Радио "Свободная Европа"" и "Радио "Свобода"" по-прежнему остаются идеи "холодной войны". ЦРУ по-прежнему сохраняет в них свои позиции. Агенты ЦРУ, работавшие на этих радиостанциях, и по сей день занимают там руководящие посты. Эти радиоцентры были и остаются разведывательной и пропагандистской службой и органом американского шпионажа. ЦРУ полностью контролирует и определяет программу радиопередач и работу филиалов обеих радиостанций в Париже, Риме, Лондоне, Вене и Брюсселе.
      Официальное одобрение Бонном дальнейшего пребывания обеих станций в Мюнхене вызывает законное недоумение. Их существование грубо попирает суверенитет ФРГ и противоречит ее конституции.
      Я хотел бы подчеркнуть, что моя работа в Федеративной Республике Германии не была направлена против народа и правительства ФРГ. Напротив, я надеюсь, что некоторые изобличающие факты явятся надлежащей аргументацией для тех западногерманских политиков, которые уже продолжительное время сознают всю нетерпимость пребывания РСЕ и PC на территории ФРГ.
      ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
      В ВИДЕ МАГНИТОФОННЫХ ЗАПИСЕЙ
      Капитан Павел Минаржик передал Чехословацкому радио не""колько магнитофонных лент. На некоторых из них записана информация, которую эмигранты и по сей день пытаются превратить в деньги, предлагая ее либо "Свободной Европе", либо непосредственно разведывательным службам. Так, например, прослушав запись, сделанную на "ассамблее" "Чехословацкого консультативного совета в Западной Европе", можно ознакомиться с заявлением инженера Голмана:
      "По последним сведениям, которые мне удалось раздобыть, коммунистическая партия в Праге принимает в свои член" только того, кто даст двадцать тысяч крон".
      Эти слова прозвучали во Франкфурте-на-Майне в ноябре 1975 года. Подобные "ценные сведения" ЦРУ выдавало за достоверные и ра"ньще. Это лично подтвердил Ян Долииский, член секретариата "Чехословацкого консультативного совета", функционер почти всех существующих эмигрантских организаций, который порой даже не в силах вспомнить, в пользу какой разведывательной службы собирается то или иное заседание.
      В беседе с Додиноким, которую капитан Минаржик записал на пленку, имеются, между прочим, такие высказывания:
      "Однажды пришел ко мне некий Милош Бартяк, известный в лагере "Валка" [19] как, майор Бартяк. Но я-то его знал еще в Чехословакии, и мне хорошо известно, что он был всего лишь младшим сержантом, но это не важно. Пришел он и говорит: "Ян, пойдем с нами, ты умеешь читать по-русски". Привели меня на кладбище неподалеку от лагеря "Валка". Там было похоронено 80 советских узников концентрационного лагеря. Я читал имена и фамилии, значащиеся на деревянных крестах, а те, кто был со мной, и прежде всего этот майор Бартяк, тщательно все записывали. Как я потом узнал, они продали это, выдав за список Генерального штаба Советской Армии.
      Что касается "Свободной Европы", то там за подобные сведения платят как за что-то важное. Например, Грнчирж сообщил, что рухнула школа в Пльзени. Ему возразили, что информацию о том, что какая-то школа рухнула, вызвав жертвы среди детей, он давал еще год назад. На это Грнчирж ответил, что в данный момент у него нет ничего нового и он решил повторить эту информацию".
      РЕАКЦИЯ ПО ТУ СТОРОНУ
      Свидетельства капитана Минаржика, подтвержденные письменными материалами и магнитофонными записями, раскрывают закулисную сторону РСЕ во всей ее наготе. Не очень-то приятно эмигрантам узнавать о себе правду, да еще из страны, которую они, не жалея сил, поливают грязью и клеветой. Не так давно они увидели себя в "зеркале" Эрвина Марака, продемонстрировавшего, что эти "борцы за свободу" говорят друг о друге. Вернувшись на родину, капитан Минаржик рассказал, как реагировали тогда на это разоблачение в РСЕ:
      "Милан Шульц назвал редактора "Свободной Европы" Йозефа Пейскара, секретаря "Чехословацкого консультативного совета", политически безграмотным человеком, который болтает о том, чего де знает. Однако больше всего Пейскару досталось за то, что из-за его болтливости секретные материалы "Свободной Европы" попали в передачи Пражского радио.
      Характерным было высказывание нынешнего заместителя заведующего чехословацкой редакцией "Свободной Европы" Йозефа Шнейдера: "Теперь этого Пейскара мы не можем выгнать, даже если бы захотели, - мы бы признали этим правду за Прагой".
      Ну, а слова Карела Ездинского в адрес его болтливых коллег были просто нецензурны".
      Какова же реакция на факты, обнародованные капитаном Минаржиком? Представитель РСЕ поспешил заявить, что Павел Минаржик не имел якобы допуска к каким-либо секретным материалам. В тот же день руководитель РСЕ и PC Ричард Кук сказал, что на радиостанциях "Свободная Европа" и "Свобода" нет никаких секретов. Поистине редкостное единодушие во взглядах.
      БЕСЕДА ПРЕДСТАВИТЕЛЯ АПН
      В ЧЕХОСЛОВАКИИ ДМИТРИЯ ТУЛАЕВА
      С КАПИТАНОМ ПАВЛОМ МИНАРЖИКОМ
      ОТ 17 ФЕВРАЛЯ 1976 ГОДА
      Вопрос. В выступлении перед представителями печати вы уже останавливались на вопросе о том, как координирование и целенаправленно ведется работа радиостанциями "Свободная Европа" и "Свобода" против реализации Заключительного акта хельсинкского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, особенно его третьего раздела, который, как известно, содержит положения о намерении государств, подписавших этот акт, сотрудничать в области культуры, науки, образования, информации, в области расширения контактов между людьми, совместно решать различные вопросы гуманитарного характера и т. п.
      Названные радиостанции в своих передачах упорно проводят тезис о том, что Советский Союз якобы боится развивать такие связи с Западом, боится "притягательности" западного образа жизни. На каких конкретных фактах основывается такое утверждение пропагандистов "Свободной Европы" и "Свободы"?
      Ответ. Утверждение, что Советский Союз и другие социалистические страны боятся развивать культурные, научные обмены, расширять контакты между молодежью стран социалистического содружества и капиталистических стран, ни на чем не основано и полностью относится к области лжи и дезинформации, распространяемых "Радио ,,Свободная Европа"" и "Радио "Свобода"". Цель такой дезинформации - оказать определенное влияние как на общественность Запада, так и на некоторые группы населения в социалистических странах. Правительства социалистических стран, и прежде всего правительство Советского Союза, неустанно подчеркивают, что укрепление и развитие таких обменов - в интересах всего человечества.