Работа над ошибками

В последние дни работа старшего лейтенанта Глушенковой напоминала археологические раскопки. Постепенно, слой за слоем она убирала грунт, все больше и больше обнажая остов раскапываемого предмета, которым был факт исчезновения супругов Стариковых. Побеседовав с их родителями и друзьями, инспектор Глушенкова восстановила картину того, как Павел и Лариса провели свой последний день. В то, что они до сих пор живы, Валентине почти не верилось.

Из бесед удалось выяснить, что последний день Стариковых ничем не отличался от всех предыдущих. Как обычно, они отправились утром из квартиры, снимаемой на деньги родителей, в Политехнический университет, где учились на четвертом курсе машиностроительного факультета. Отсидев две пары, супруги решили, что на физкультуру идти не обязательно и лучше отправиться домой. Но куда они попали на самом деле, оставалось загадкой. После института их никто больше не видел. Одна сокурсница, правда, сказала, что Павел и Лариса на перекрестке сели в какую-то белую иномарку, то ли в «ауди», то ли в «фольксваген». Точнее сказать девушка не смогла, поскольку видела все издалека, а на расстоянии новые модели двух немецких фирм практически неотличимы друг от друга.

Валентина вышла из отдела внутренних дел, полная решимости выяснить, что это была за машина. Она собиралась подробнее расспросить родителей супругов Стариковых и выяснить, у кого из знакомых Павла и Ларисы есть автомобили. Ей и самой сейчас индивидуальное транспортное средство очень бы пригодилась – путь предстоял неблизкий. Как назло, машина Аркадия стояла в автосервисе на ремонте.

Глушенкова шла к автобусной остановке, когда перед ней вдруг возник Валерий Витальевич Кульков. В руках он держал красивый букет, наверняка составленный профессиональным аранжировщиком.

– Это вам.

– Спасибо, – поблагодарила Глушенкова. Она была уверена, что женщина никогда не должна отказываться от цветов. – По какому поводу такой подарок?

– Во-первых, вы очень красивая женщина.

– А во-вторых?

– А во-вторых, я благодарен вам за сына! Вы не представляете, как он изменился! Сидит дома у компьютера, никуда не ходит, денег не просит. Вот уже два вечера подряд мы все собираемся за ужином и нормально общаемся. Совсем как настоящая семья!

– Рано радуетесь, – сочла необходимым умерить его эйфорию Глушенкова. – Шоковое состояние продлится недолго. Скоро он придет в себя, и вот тогда вам с ним будет очень трудно. Приготовьтесь заранее.

– Все равно спасибо! Провести хоть несколько дней как нормальная, полноценная семья – настоящее счастье. Вот, возьмите, пожалуйста…

Сказав последнюю фразу, Кульков достал из кармана конверт. Что лежало в этом конверте, догадаться было не так уж сложно.

– Видимо, вам, Валерий Витальевич, положительные эмоции слишком ударили в голову! – усмехнулась Глушенкова. – Только этим я могу объяснить вашу глупую выходку. Если вы быстренько уберете конверт в карман, будем считать, что этого эпизода не было. В противном случае мы с вами сильно поссоримся.

– Извините. – Кульков спрятал конверт. – Просто я не привык быть неблагодарным.

– Еще никто не пытался отблагодарить меня за то, что я упекла его сына в КПЗ, – усмехнулась Валентина. – Даже если результатом этого стали несколько вечеров семейной идиллии!

– Рад, что хоть удивил вас! Может, я могу быть вам чем-то полезным?

– Вы на машине? – спросила Глушенкова.

– Разумеется! – ответил адвокат.

– Подбросите меня в одно место? Только сразу предупреждаю, что ехать придется далеко.

– Готов доставить вас хоть на край света!

– Примерно туда мне и нужно, – улыбнулась Валентина. – В один из спальных микрорайонов.

Глушенкова подошла к автомобилю, на котором предстояло ехать, и улыбка сошла с ее лица: это был белоснежный новенький «ауди».

– "Простое совпадение?" – пронеслось у нее в голове.

Кульков распахнул перед Валентиной дверцу, и она машинально села на переднее сиденье.

– Так куда мы едем?

– Мы пока никуда не едем. – Валентина недобрым взглядом покосилась на адвоката. – Сначала мы поговорим кое о чем!.. Давно у вас этот автомобиль?

– Месяцев восемь, наверное, – не замечая перемен в настроении пассажирки, ответил Кульков.

– Это последняя модель?

– Самая наисвежайшая! – похвастался Кульков. – Ага!.. Вы хотите купить машину?.. Тогда лучше этой и искать не надо. Немцы умеют делать автомобили. Полный привод, АБС, типтроник, полный электропакет, кондиционер… Не машина, а сказка!

Из всего услышанного Глушенковой было знакомо только одно слово – кондиционер.

Впрочем, ее совершенно не интересовали достоинства «ауди». Российская «Волга», когда была на ходу, вполне ее устраивала.

– Я спрашиваю не потому, что хочу купить автомобиль, – сказала Валентина. – Мне хочется знать, куда вы на этой машине отвезли Павла и Ларису Стариковых?

Глушенкова внимательно следила за реакцией Кулькова, на всякий случай держась за ручку дверцы. Тот был так поражен, что буквально потерял дар речи. Будь Глушенкова опытным автолюбителем, она могла бы определить состояние собеседника двумя словами: движок заклинило.

– Только этого мне не хватало! – наконец буркнул адвокат.

– Чего?

– Вот этого геморроя!

– А если без медицинских терминов?

– А если без терминов, – усмехнулся адвокат, – то не хватало мне еще ваших подозрений!

Валерий Кульков глянул на Глушенкову и добавил:

– Перестаньте держаться за дверь! Или вы и вправду думаете, что я подрабатываю убийствами?

– Я видывала в жизни всякие метаморфозы!

– Букетом будете обороняться? – поинтересовался адвокат, бросив взгляд на руку пассажирки.

Валентина обнаружила, что держит букет так, словно это огромный нож из хичкоковского фильма про маньяка-убийцу. Придав цветам более нормальное положение, Глушенкова спросила:

– Так что вы скажете по существу вопроса?

– По существу вопроса – мой полнейший прокол и ваша победа! – ответил Валерий Кульков. – Не знаю, как вам удалось это раскопать, но я действительно встречался с супругами Стариковыми. Правда, наша встреча закончилась вполне логично, без эксцессов.

– А подробнее можно?

– Конечно. Мы встретились на перекрестке недалеко от Политеха, как и договорились предварительно по телефону. Они сели в машину, и я попросил их подробно рассказать мне все, что относилось к трагедии на платформе «Вознесенская». Они старательно пересказали уже знакомую версию. После этого я поинтересовался, готовы ли они в суде подтвердить, что рядом с ними на платформе находился именно Хабибов. Они уверенно заявили, что готовы. Тогда я достал из дипломата два листа бумаги – показания торговцев со Средного рынка, утверждающих, что в это же самое время Хабибов находился на рынке, и дал почитать их Павлу с Ларисой. Должен сказать, что этот свой жест я сопроводил небольшой ложью. Я сказал, что у меня есть еще восемь свидетелей.

– А на самом деле?

– На самом деле их у меня было всего три, включая тех, с чьими показаниями я ознакомил Стариковых!

– Здорово! – усмехнулась Глушенкова. – И как они реагировали?

– Реакция была именно такой, на какую я рассчитывал! Они поняли, что показания восьмерых человек перекроют их свидетельства, и испугались. Стали говорить, что, возможно, и ошибаются, что могли видеть тогда вовсе не Хабибова, а похожего на него человека. А Лариса не выдержала и начала причитать, что у нее больше нет сил. Что она сама не знает, кого видела, а кого не видела, и вообще, ей все это надоело! Павел оказался покрепче, он пытался ее успокоить. Но сами знаете: если уж женщину понесло, останавливать бесполезно.

– Неужели она призналась в соучастии или в убийстве? – попыталась угадать Глушенкова.

– Нет, что вы! Сначала Лариса и Павел сказали мне, что на платформу «Вознесенская» их привел странный случай, произошедший накануне. Они, как обычно, проводили вечер в боулинг-клубе, в развлекательном центре «Меркурий», катали себе спокойно шары и потягивали пиво. И тут к ним подошел азербайджанец по имени Малик. Он пристал с просьбой сыграть с ним на деньги! Хвастался, что чуть ли не чемпион мира в бросании шаров, а сам едва на ногах держался от выпитого. В общем, дело закончилось тем, что «чемпион» проиграл Павлу семьсот баксов. А поскольку при нем было всего триста долларов, то остальные четыреста он пообещал отдать на платформе «Вознесенская». Сказал, чтобы супруги ждали его там на следующий день с половины четвертого до четырех. Причем сообщил, что сам приехать не сможет, а пришлет вместо себя брата. А чтобы тот узнал их, Павел и Лариса должны сидеть на самой крайней лавочке, лицом к ограждению, на котором висит реклама Аэрофлота. Именно там они и находились в момент гибели Елены Самохиной!

– Стариковы видели этого Малика раньше?

– Нет.

– Неужели они могли поверить обещанию совершенно незнакомого человека?

– А что они теряли?

– Действительно, ничего, – согласилась Валентина. – Между прочим, очень правдоподобная версия. Тот факт, что Стариковы оказались единственными из свидетелей, которые обратили внимание на стоявшего рядом мужчину кавказского типа, теперь вполне объясним. Ведь они ждали, что появится брат знакомого азербайджанца.

– Но почему они сразу не сказали это следователю?

– Причин может быть множество! – ответила Глушенкова. – Просто не сочли нужным, например. Вы, кстати, не проверили, имел ли место тот проигрыш в боулинге?

– Спустя почти год это сделать невозможно, но я все же попробую на днях, – ответил адвокат. – Впрочем, такую «игру» очень легко инсценировать! Да я почти на сто процентов уверен: то, что мне довелось услышать от Стариковых, – абсолютная чепуха! Вам приходилось видеть фильмы про шпионов? Там на случай провала основной легенды у разведчика есть несколько запасных. Их объяснения очень смахивали именно на такую запасную легенду. «Мол, извините, ошиблись! Но не судите строго: для ошибки имелись объективные предпосылки!» Тот факт, что Стариковы после беседы со мной исчезли, говорит сам за себя. Им было что скрывать. Наверняка они сразу же после разговора позвонили тому, кто придумывал для них легенды. А он, поняв, что они вот-вот проболтаются, решил больше не испытывать судьбу и просто-напросто велел сбросить балласт. Надеюсь, имя составителя легенд произносить не нужно? Вы ведь успели изучить устав ЗАО «Д.О.М.»?

Валентина прекрасно понимала, что в доводах опытного адвоката есть рациональное зерно, но соглашаться не спешила. Ведь супругов Стариковых проще и надежней было использовать вслепую, подсунув им на платформе двойника Хабибова.

Версия о двойнике Тимура Хабибова появилась у инспектора Глушенковой сразу же, как только она услышала от Валерия Кулькова о торговцах, видевших, как начальник службы безопасности Средного рынка в момент убийства Елены Самохиной расхаживал вдоль торговых рядов. Но оставался еще один вопрос: кто копался в вещах Насти Самохиной и оставил «жучок» в ее палате? Хабибов или его «тень»? Выяснить это можно было, либо еще раз дотошно расспросив охранников, дежуривших тогда в сороковой больнице, либо от самого Хабибова. Инспектор Глушенкова почему-то была уверена, что ее собеседник уже воспользовался одним из этих способов.

– Вы в следственном изоляторе встречались только со своим подзащитным? – пустила она пробный шар.

– Вы хотите спросить, не разговаривал ли я с Хабибовым? Я вас правильно понял?

– Да.

– Разговаривал, конечно, – ответил адвокат. – И неоднократно.

– И что он говорит?

– Он утверждает, что никогда не бывал на платформе «Вознесенская» и даже не представляет, где она находится. Лично я ему верю.

– И все?

– Нет, не все, – улыбнулся собеседник. – Еще он говорит, что если поймает своего двойника, то оторвет ему ноги!

– И все?

– Еще он говорит, что прекрасно понимает, кто засадил его за решетку!

– И все? – не успокаивалась Глушенкова.

– Что означает это ваше «и все»? Что еще он должен был сказать? Может, намекнете, что вы хотите от меня услышать?

– Я думала, вы догадливее, – усмехнулась Глушенкова. – Я хочу узнать, кто повесил «жучка» на занавеску в палате Насти Самохиной. Он или его двойник?

– А-а, вот оно что!.. Конечно же, двойник. Как вы сами не догадались?

– Но почему тогда охранники пропустили чужака в больницу? Собственного-то начальника они должны хорошо знать в лицо!

– Но не тогда, когда работают всего три недели и видят начальника второй раз в жизни! – поправил адвокат. – Эпизод с «жучком» в палате Насти кажется мне совершенным пустяком. Это была всего лишь не слишком хорошо замаскированная наводка, чтобы повернуть следствие в нужном направлении. Но организатор этой нехитрой инсценировки в итоге добился своего. Благодаря вашей въедливости в первую очередь и стараниям капитана Панфилова – во вторую, мы сейчас имеем то, что имеем! Таково мое мнение… А теперь скажите, куда вы собирались ехать?

– К родителям Павла и Ларисы, – ответила Глушенкова. – Хотела разузнать, кто из знакомых их детей ездит на машине белого цвета?

– Так вам был известен только цвет машины? А я-то, дурак, «пошел в сознанку»!

– Будем считать это не «сознанкой», а «чистосердечным признанием»! – Валентина наконец отпустила ручку дверцы. – Кстати, где вы расстались со Стариковыми и чем после этого занимались?

– Вы все-таки меня подозреваете?

– Нет. Просто пытаюсь выяснить, за что еще можно зацепиться.

– У вас что, собственных дел не хватает?

– Хватает, – ответила Глушенкова. – Но поиск Стариковых для меня – что-то вроде работы над ошибками.

– Ну и ну! – произнес собеседник. – Такой женщины, как вы, я еще не встречал!

– Это комплимент или…

– Комплимент.

– Тогда порадуйте меня еще… Скажите наконец, где вы расстались с Павлом и Ларисой и что после этого делали?

Бой в темноте

По обыкновению, рабочее утро директора торгового комплекса «Д.О.М.» начиналось с обхода рыночных территорий. Зрелище открывающихся со скрипом контейнеров и вырастающих возле них прилавков доставляло ему огромное удовольствие. В это утро путь Игоря Опарина лежал к павильону номер один. Здесь, на бывшей территории вещевой части Средного рынка, жизнь закипала много позже, чем в других павильонах. Местные покупатели, как и подлаживающиеся под них продавцы, не любили рано вставать… Тем удивительнее было некоторое оживление, замеченное возле самого входа, где кто-то уже вовсю раскладывал свой товар на прилавки. Подойдя ближе, Игорь увидел свою тетку, Зинаиду Михайловну Вострикову.

– Привет, теть Зин!

– Здравствуйте, Игорь Михайлович! – вежливо отозвалась тетка.

– Какой еще «Игорь Михайлович»? С ума сошла?

– Нет уж, племяш, я тебя буду называть, как и все остальные на рынке. Не стану подрывать твой авторитет.

– Ерунда! Здесь знают, что ты моя родная тетка.

– Все равно…

– Ну, как хочешь, – сдался племянник. – А чего это ты как рано? Еще пару часов никого не будет.

– Не спится мне. Привыкла вставать ни свет ни заря, – ответила Зинаида Михайловна. – Да и пересчитать надо все, перепроверить еще разок. Я ведь в артикулах плохо пока разбираюсь. А девчонки мои, продавщицы, те вообще путаются часто. За ними глаз да глаз нужен!

– А кто, кстати, у тебя в продавцах? – поинтересовался Игорь.

– В этом контейнере я сама управляюсь, в сто первом Лариска Прохорова, а в восемьдесят третьем Ольга Потапова.

– "Бывшие школьные красавицы торгуют бюстгальтерами на моем рынке! – усмехнулся про себя Игорь. – Скажи мне такое десять лет назад, ни за что бы не поверил!"

– Они что же, в город перебрались?

– Зачем в город? – удивилась тетя. – Электрички пока ходят регулярно! Полтора часа – и на месте. Я им удостоверения сотрудников МПС достала. Как-никак, сама заслуженный железнодорожник! Так что проезд у них бесплатный. А что касается времени, то провинциальному жителю проснуться в шесть утра и добежать до станции – не проблема. А в семь вечера они уже дома…

Заметив удивление Игоря, Зинаида Михайловна добавила:

– Нужда заставит – и не такой километраж будешь накручивать! У Лариски-то Прохоровой двое ребятишек да муж-бездельник на шее сидит. Она на почте за семьсот рублей батрачила. А Ольга Потапова и вовсе без работы. Третий год уже на пособие живет. Муж-то у нее сам знаешь где. Может, хоть тут, на рынке, мужика себе хорошего подыщет. Она ведь девка видная, все при ней!

– А сама-то ты как устроилась? – спросил Игорь, вспоминая, что тетка наотрез отказалась от помощи племянника по части жилья. – Приютил тебя этот твой… как там его…

– Пал Палыч?

– Он самый.

– Приютил, – засмущалась тетя Зина. – Обрадовался, как ребенок! Он ведь мне уже давно предлагал жить вместе, но я все не соглашалась! Он детдомовский. Когда жена скончалась семь лет назад, совсем один остался. Ни одной живой души рядом.

– А с жилплощадью у него как?

– Однокомнатная хрущевка, – ответила тетка. – Но район хороший, да и соседи не очень вредные. Так что все нормально! А вот ты почему собственным жильем не обзаводишься? Твоя-то девушка быстренько квартирку себе купила, теперь живет себе и ни о чем не думает. А ты до сих пор без своей квартиры да на служебной машине.

– Денег не хватает, – хитро улыбнулся Игорь.

– Ой, не смеши меня! – воскликнула Зинаида Михайловна. – Я хоть женщина грубая, провинциальная, но в денежных вопросах смекаю, сам знаешь. Одного взгляда на твое хозяйство достаточно, чтобы понять: деньжищи тут гребут не руками, а лопатой. А когда все достроят, и бульдозерного ковша будет мало.

Игорь молча развел руками.

– Тут ко мне перед самым отъездом Зоя Аникина приходила, помнишь ее? – более спокойным тоном сказала Зинаида Михайловна.

– Помню.

– Она просила сына куда-нибудь пристроить. Он у нее в городе вот уже год болтается, все работу найти не может.

– Так он же пьяница!

– Ну и что? А кто сейчас не пьет? Зато руки у него золотые. Он чего хочешь смастерит.

– Теть Зин, – улыбнулся Игорь, – давай я тебя спрошу: ты сама взяла бы его к себе на работу?

– Вопрос снимается… – вздохнула женщина.

– Теперь ты скажешь, что я сильно изменился, стал настоящим бесчувственным чудовищем, которому наплевать на своих земляков.

– Мне велели спросить у тебя, и я спросила, – хмуро сказала тетка Зинаида. – А сын у Зои Аникиной, между прочим, великолепный плотник. Помнишь, какой он дом построил Кузнецовым?

– Это когда закодировался?

– Ну тебя! – прыснула собеседница. – С тобой просто невозможно говорить – все с ног на голову переворачиваешь!

– Ты мне лучше скажи, кого ты вместо себя оставила в поселке за ларьками присматривать? – спросил Игорь.

– Валерку Исакова, – ответила тетя. – Он парень с головой, да и родственник все-таки, хоть и дальний.

– Он же вроде в автосервисе работал?

– Так ведь закрылся автосервис! Машин-то почти не осталось. А хозяева тех, которые еще коптят помаленьку, сами их ремонтируют. В общем, совсем загибается родной поселок! Да и чему тут удивляться, если все лучшие кадры по городским рынкам разбежались.

На этой отнюдь не радостной ноте можно было и закончить разговор, но Зинаида Михайловна заговорила вновь:

– Кстати, была вчера в гостях у Татьяны Дроздовой! Ты должен ее помнить.

– Это та, у которой я ночевал в самый первый день? – Игорь сделал вид, что с трудом вспомнил Дроздову: его договор с Татьяной Степановной подразумевал анонимность ее услуг. Для всех, в том числе и для тетки Зинаиды, их знакомство не простиралось далее мимолетных бесед на светских вечеринках.

– Она самая! Татьяна прекрасно помнит твой визит. Говорит, что ты показался ей неглупым малым. Мне кажется, хорошо бы тебе познакомиться с нею поближе. У Татьяны большие связи и огромный жизненный опыт. Она могла бы дать тебе дельные советы.

– А они мне нужны? – осведомился Игорь, удерживая смех.

– Совет от знающего человека никогда не бывает лишним. У Татьяны огромный опыт в торговле. Она ведь еще при социализме сидела на очень крутой должности: была замом председателя общества потребительской кооперации.

– Надо же!

– На-до же! – передразнила его родственница. – Тебе у нее есть чему поучиться! Татьяна управляла Средным рынком еще тогда, когда ты под стол пешком ходил.

Игорь перестал улыбаться.

– "Получил, салага! – говорил торжествующий взгляд тети Зины. – Будешь знать, как над «старой гвардией» хихикать!"

– А Средной рынок был раньше кооперативным?

– Прежде чем лезть в большие начальники, неплохо бы знать историю того, чем управляешь! – усмехнулась Зинаида Михайловна. – Конечно, кооперативным. Каким же еще!

Внимательно оглядевшись по сторонам, тетка Зинаида зашептала:

– Могу рассказать тебе, как я познакомилась с Татьяной. Это было при довольно любопытных обстоятельствах…

– …Игорь был вынужден прослушать уже известный ему эпизод про барак номер четыре, оранжевую фуфайку и железнодорожную шпалу.

– А за что она сидела? – спросил Игорь.

– За что можно сидеть при такой должности?.. За воровство, конечно…

Сказав это, Зинаида Михайловна принялась перекладывать товар на прилавке, одновременно сверяя артикулы с записями в толстой тетради.

– Ну, я пойду, – сказал Игорь. – Удачной торговли!

– И тебе того же!..

Быстро прошагав вдоль начинавших оживать продуктовых контейнеров и едва проснувшихся третьего и четвертого вещевых павильонов, Игорь оказался в ангаре номер пять, главном на данный момент гнездилище торговцев из Китая. Здесь жизнь уже била ключом. Ручные тележки, огромные клетчатые сумки, крики грузчиков: «Дорожку!» Вся эта суета радовала директора. На самом подходе к павильону его чуть было не придавил к стене двигавшийся задним ходом коммерческий автобус, но это не испортило ему настроения.

– Понаставили, блин! Ни проехать, ни развернуться! – ругался водитель.

Для Игоря эти слова звучали как музыка. Они означали, что популярность рынка растет. О том же говорили и цифры, которые Игорь Опарин ежедневно получал с автобусной стоянки. Каждый день число коммерческих автобусов увеличивалось в среднем на три единицы. А с вводом в строй последнего, самого большого и самого близкого к автобусной стоянке павильона, который уже присмотрели для себя товарищи из Китая, количество иногородних «челноков» прибудет еще. Впору было задуматься над перспективой расширения стоянки. Но Игоря все чаще одолевали сомнения.

До пуска последнего, шестого, павильона оставались считанные дни. Что касалось самих строительных работ, то все было готово, за исключением кое-каких мелочей. А вот с торговым оборудованием дела обстояли из рук вон плохо: из пятисот контейнеров, что должны были разместиться в стенах павильона номер шесть, в ангаре находился всего один. Этот безобразный параллелепипед из ржавого железа стоял в самом центре и всем своим неприглядным видом давал директору понять, что с мечтой сдать торговый комплекс вовремя придется распрощаться. Самое обидное, что происходило это безобразие не по вине директора или строителей. Подводил смежник! Фирма «Техносервис» – старейший поставщик торгового оборудования – не укладывалась в сроки. Игорь представлял, с какой глупой физиономией будет объяснять главе китайской диаспоры причины нарушения договоренности, согласно которой китайцы должны были начать торговлю в шестом павильоне на следующий же день после торжественного открытия.

Игорь уже подумывал, что пора бы рассказать о сложившейся ситуации Малицкому, но что-то останавливало. Какое-то шестое чувство подсказывало, что он способен найти выход сам. Ведь всю эту «горячку» с контейнерами вполне мог организовать и сам Малицкий. Игорю уже не раз приходилось сталкиваться с различного рода проверками и испытаниями, которые подбрасывал ему учредитель. Для чего это было нужно, оставалось загадкой. Так или иначе, проблема шестого павильона требовала решения. Ровно пятьсот контейнеров должны стоять на своих местах к моменту открытия. И руководитель строительства обязан обеспечить это любым способом, иначе грош ему цена.

Достав из кармана мобильный телефон, Игорь в который уже раз за последние дни набрал номер Магомета Ивановича Габова, владельца фирмы «Техносервис». И опять впустую. Секретарша, хорошо знающая его голос, бодро сообщила: «Магомет Иванович отсутствует! Позвоните позже!» Глянув на часы, Игорь подумал, что на этот раз она не лжет: зажиревший, обленившийся и потерявший всякий интерес к делу Магомет Габов сейчас, наверное, досматривал последний сон или в лучшем случае завтракал. Игорь собрался было набрать номер его мобильника, но передумал: не хотелось услышать, что «абонент отключен или находится за пределами системы».

Незаметно для себя он оказался в том самом пустом павильоне номер шесть. Вид одиноко стоящего ржавого контейнера больно полоснул по сердцу. Захотелось взять камень поувесистей и что есть силы запустить им в ржавую махину.

– "А пол-то какой ровный! – подумал Игорь, отыскивая взглядом подходящий булыжник. – Молодцы бетонщики, надо будет им премию выписать!" Мысль о том, что, кроме людей безответственных, на свете есть и другие, как-то успокоила. Игорь решил отправиться в административный корпус, в свой кабинет. Он собирался позвонить основному конкуренту Габова, директору фирмы «Альянс-сервис» Виктору Балейкину.

– "Вот уж он обрадуется!"

Балейкин относился к числу бизнесменов, не утративших, как Габов, интерес к добыванию денежных знаков. Он готов был сам сваривать проклятые контейнеры дни и ночи напролет, лишь бы заработать побольше, а заодно утереть нос конкуренту. Такой подход к делу Опарину нравился.

Игорь собрался было покинуть павильон, но, повернувшись, увидел перед собой старую знакомую Иру Золотухину. Даже беглого взгляда на ее злое лицо хватало, чтобы понять: будет скандал.

– Как вам спалось сегодня, Игорь Михайлович? – с ходу поинтересовалась девушка. – Кошмары не снились?

– Нет, – сказал Игорь, слегка отступая назад.

– А вот мне снились! – закричала Ира. – Мне, черт бы тебя взял, всю ночь снилось женское белье, которое стоит почти на двадцать процентов дешевле, чем у меня. А еще мне снились три контейнера, которые этим бельем торгуют! И тетка твоя хренова снилась! И выручка, которой у меня вот уже несколько дней нет!

– А я-то здесь при чем? – изобразил удивление Игорь.

– Хочешь сказать, что эта твоя «ЧП Вострикова» нарисовалась на рынке сама собой? Совершенно случайно отхряпала три самых цивильных контейнера, закупила товара штук на сто баксов и пустила его по демпингу?

Услышав последнюю фразу, Игорь сообразил, с чего вдруг такие страсти. По негласному рыночному кодексу демпинг был вне закона, никто не имел права ставить продажную цену ниже общепринятого уровня. Такого рода договоренности бытовали практически на каждом рынке, благодаря чему искусственно поддерживались высокие цены.

– Теперь мне все понятно! – сказал Игорь.

– Что тебе понятно, что? – не унималась Ирина. – Не зря тебя пираньей прозвали. Ты ради денег готов сожрать кого угодно! Даже того, кто нянчился с тобой, как с младенцем, учил, как надо торговать! Эх, знала бы я тогда, чем это кончится!

– Да заткнешься ты или нет! – рявкнул Игорь. – Дай мне сказать, наконец!

Окрик вмиг отрезвил Ирину. Она была напугана собственной смелостью. Но Игорю и в голову не пришло сводить с ней счеты за устроенный скандал.

– Моя тетка демпингом не занимается! Она из провинции, потому и не привыкла накручивать на товар больше двадцати или двадцати пяти процентов. Это я виноват, забыл ей объяснить… Так что не бесись! Сегодня же все ее ценники будут переписаны.

Золотухина, явно не ожидавшая такого поворота, судорожно глотнула воздух, не зная, что сказать.

– Ты лучше шепни мне вот что… – попросил Игорь. – Кто запустил в массы это дурацкое прозвище «пиранья»?

– Точно не помню! – промямлила еще не опомнившаяся девушка. – Кажется, я первый раз услышала от Чужайкиной. А уж она от кого, не знаю.

Игорь прекрасно понимал, что одновременное появление прозвища и в светской среде, и в рыночной случайностью быть не могло. Кому-то был очень выгоден именно такой его имидж – кровожадная рыба. Вот только кому и зачем?

– У всех директоров были кликухи, – попыталась успокоить Ира. – Дементьева, например, прозвали «ужом», потому что он умел выворачиваться из любой ситуации. А его предшественник был «тараканом» – это за длинные нелепые усы. Так что твое «погоняло» по сравнению с этими очень даже ничего. Можно сказать, с любовью придумано.

В этот момент взгляд Игоря опять упал на одинокий контейнер посреди ангара… Он сильно пожалел, что зовется пираньей только понарошку. С каким удовольствием откусил бы сейчас господину Габову его бестолковую башку!

– Унылый пейзажик! – проследив направление его взгляда, произнесла Ира.

– Не сыпь мне соль на рану! – попросил Игорь.

А вслед за этим подумал: «Что, если директору „Техносервиса“ соли на рану насыпать? Сообщить ему о том, что подряд на изготовление контейнеров уже отдан конкуренту! Может, он хоть почешется?»

– Вот что, Ира! – сказал он девушке, одновременно извлекая из кармана сотовый телефон. – Я сейчас наберу один номер и дам трубку тебе. Ты должна сказать примерно вот что… Скажешь, что работаешь секретаршей директора торгового комплекса «Д.О.М.», то есть у меня. А потом сообщишь «страшную тайну»: в шестой, мол, павильон начали завозить контейнеры фирмы «Альянс-сервис». Для правдоподобности запросишь за эту информацию пятьсот баксов! Понятно?

Буквально через две минуты коварный план был реализован. Интриги были любимым делом Иры Золотухиной, так что с ролью продажной секретарши она справилась великолепно. Даже догадалась немного поторговаться и предложить долгосрочное сотрудничество. После такого спектакля не стоило сомневаться, что «секретная информация» дойдет до ушей Магомета Габова в считанные секунды. А тогда можно будет рассчитывать, как минимум, на личную встречу и откровенный разговор с неуловимым директором «Техносервиса».

Отключив телефон, чтобы избежать всякой попытки непрямого контакта с Габовым, Игорь хотел направиться в административный корпус, но Ирина остановила его.