Все изменилось, когда появился этот странный старик. Они обмолвились лишь несколькими фразами, но этого оказалось достаточно. Кирилла как будто подменили. Нет, он по-прежнему был внимателен к ней, но в каждом его слове и жесте чувствовалось какое-то напряжение, и даже улыбка изменилась. Мальчишка превратился в мужчину. За два дня, проведенных с Кириллом, она не узнала о нем ничего, кроме того, что он великолепный любовник, имеет сказочно богатого старика покровителя и… и это все. А так хотелось узнать о нем побольше, так хотелось, чтобы он открыл ей душу, рассказал о чем-нибудь личном, сокровенном…

«Самое обидное, что неясно, кто же я для него? Может, он просто играет со мною? И что я буду делать, если вдруг мой сказочный принц высадит сейчас меня из машины, пообещает позвонить и никогда больше не позвонит, никогда!»

Очнувшись от раздумий, Кира поняла, что они уже приехали. Это был ее дом, ее подъезд, ее старушки на лавочке, глазеющие на диковинную машину.

– Я позвоню сегодня вечером. Куда-нибудь сходим, – произнес Кирилл и распахнул перед нею дверцу машины.

Вечером они встретились в «Наутилусе». Там было очень тесно. Гремела музыка. Кирилл сказал, что этот клуб принадлежит его другу. «Другу, – подумала Кира. – Ничего себе. Такой друг может положить в свой карман весь город».

Столик за стеклянной перегородкой уже был накрыт. Кира заметила, что многие смотрят в ее сторону с удивлением и откровенной завистью. Вокруг них закружились девочки-официантки.

Кирилл закрыл стеклянную перегородку, отделявшую их столик от остальных, и стало намного тише, даже можно было разговаривать, не опасаясь надорвать голосовые связки.

– Ну как прошла встреча? – поинтересовалась Кира.

– Нормально. Завтра у меня будет небольшая работенка, а затем пару недель отдыха.

Он закурил, медленно затягиваясь, и, казалось, собирался с мыслями.

– У меня к тебе есть одно предложение, – произнес наконец Кирилл.

– Какое?

– Поедешь со мной куда-нибудь?

– На край света? – засмеялась девушка.

– Немного ближе, куда-нибудь, где тепло и красиво. Может, в Испанию?

Это уже вовсе походило на сон. Испания! «Оказывается, сказка не закончилась, а только еще начинается». Кира закурила. Голова у нее слегка закружилась.

– Мне нужно уговорить родителей. Мой позавчерашний сумасбродный поступок сильно подорвал рейтинг доверия ко мне.

– А ты покажи им меня, и рейтинг повысится.

– Ты так в себе уверен?

– Да.

– Ну хорошо. Я познакомлю тебя с родителями. Но не сегодня. Сегодня они на даче.

– Что я слышу, – сказал Кирилл. – На даче! Отчего же ты не пригласишь меня к себе?

– Считай, что ты приглашен, – ответила Кира.

Оставив почти не тронутый ужин на столе, они поехали к Кире домой.

– Здорово, псина, – сказал Кирилл Карату, бросившемуся к Кире на грудь. – Ты меня помнишь?

– Ты, кажется, немного отошел, – заметила Кира.

– Отошел от чего?

– Понятия не имею. Ты весь в своих мыслях. Хотелось бы знать, о чем ты так напряженно размышляешь?

– Поверь мне, это не слишком интересно…

– Так называемые мужские дела, – язвительно сказала Кира.

– Я думаю о том, как мы с тобой скоро поедем в Испанию!

– Ты думаешь об этом с таким выражением лица, будто мы поедем не в Испанию, а на тот свет…

Кирилл внимательно посмотрел на нее:

– Ну что ты. Какой еще тот свет!.. А вот ты не могла бы выключить этот свет?..

Кира щелкнула выключателем. Закрыла собаку на кухне. В темноте притянула Кирилла к себе…

Телефонный звонок пробудил его ото сна. Кирилл поднял трубку – в ответ тишина. И так несколько раз.

– Ну кто там балуется? – высунулось заспанное личико Киры.

– Не знаю. Но чувствую, что нам пора вставать.

Он погладил девушку по растрепанной головке. Кира сейчас очень походила на испуганную зверушку.

– На сборы у нас меньше часа. Я – в душ.

В ванной Кирилл вдруг увидел свое отражение в зеркале. Он не мог отвести от него глаз, как будто не узнавал сам себя. В зеркале стоял призрак. Бледный как смерть, с запавшими глазами, впалыми щеками, потухшим взглядом.

"Почему Наставник велел взять Киру с собой? Что за странные звонки за два часа до встречи с Советником? Ведут! Да, несомненно. Ведут от самого «Наутилуса», а может, и того раньше. И все ради чего? Ради сегодняшнего дела. Ради одного-единственного выстрела. Звонят заранее, чтобы, не дай бог, не проспал. Важное дело сегодня. Наставник сказал – решающее. Восемьдесят тысяч за него дает… Господи! Какой я идиот! Такие задания поручают только смертникам. Вот поэтому и ведут. Боятся, что я догадаюсь и улизну. Но почему он велел взять с собой Киру? Он сказал: «Пусть посидит в машине. Это успокоит клиента. Раз ты приехал с девчонкой, значит, опасности нет». А что, если она появилась в моей жизни не случайно? Что, если Наставник подбросил ее, организовав встречу в целях какого-то очередного жуткого эксперимента, которые он обожает? Кира, моя милая Кира, неужели и ты всего лишь винтик в большом механизме? Хотя нет, не похоже… Но что же теперь делать? Удирать? Не дадут! От Наставника еще никто не смог удрать или спрятаться. Остается одно. Выполнить задание и уже затем попытаться изобрести что-нибудь эдакое, то, чего никак не ожидают… Времени на это будет немного, минут пятнадцать, не больше. От здания отъехать, пожалуй, дадут, а потом… Наставник сказал: «Ни в коем случае оружие с собой не брать, даже в машину, так как ее могут обыскать при подъезде к зданию, и уж тем более не брать ничего с собой. Действовать строго по плану, строго по плану…» В этом он прав. С логической точки зрения прав, прав абсолютно. Значит, оружие необходимо спрятать неподалеку от здания, но как? Где? И кто это сделает, ведь меня ведут… От сыскарей Синицына оторваться практически невозможно.

А может, поехать к Наставнику, упасть в ноги и молить о пощаде? Глупость. Сразу же попадешь в разряд «мелких людишек», и тогда надежды на выживание никакой. А так шанс есть, пусть небольшой, но все-таки есть. Ах, если бы догадаться пораньше, тогда можно было бы спрятать где-нибудь свой заветный чемоданчик, и уж тогда посмотрели бы, кто кого! Тогда игра была бы на равных. Заветный чемоданчик! В нем любимая игрушка – шестнадцатизарядная автоматическая «беретта» с тремя запасными обоймами и неприкосновенный запас – двадцать пять тысяч долларов и немного рублей…"

Кирилл посмотрел на часы. Оставалось ровно два часа до назначенного времени. Еще можно было что-то предпринять. Можно. Но нужно ли? Вдруг все не так, как кажется? Вдруг все, о чем только что думалось, лишь плод разбушевавшейся фантазии? Вдруг ощущение слежки за спиной возникло из-за обычного человеческого страха? Но почему же так неспокойно на душе, неспокойно уже третий день подряд, с того самого момента, когда Наставник предупредил о предстоящем очень важном и значительном деле, которое, как он сказал, станет «венцом творения»? Да, да, именно так и сказал: "Это будет венцом творения, после которого можно уйти на покой, оставив все в надежных молодых руках… «Идиот! Самонадеянный идиот! Возомнил, что эти самые „молодые руки“ – твои! С какой стати? Кто ты такой, чтобы рассчитывать на это? Но что стояло за этой фразой?..»

Кирилл поднял голову и мысленно обратился к собственному зеркальному отражению: «Так что же ты такое? Человек? Призрак? Новый Наставник? А может, просто – очередная мишень, „бегущий кабан“, в которого будут стрелять?»

Ему вспомнилась одна осень, на удивление жаркая и сухая. Кирилл тогда только начал работать на Наставника. На его счету еще не было ни одного «клиента», кроме Жукинса, – этот клиентом не считался. «Тот был так, для души…» – любил посмеяться Наставник, похлопывая Кирилла по плечу. Настоящий «клиент» появился именно тогда, в ту самую осень. Он был мишенью – «бегущим кабаном», а не человеком…

То был один из многочисленных экспериментов Наставника. Эксперимент представлял собою самую настоящую охоту, но не на лисицу, уток или кабана – охоту на человека. Кто был тот несчастный «бегущий кабан» и чем он так не угодил Наставнику, Кирилл не знал. Ему сообщили, что «кабан» будет одет во все красное с черной меткой на лбу, нанесенной несмываемой краской…

Все выглядело как на настоящей охоте. Глухой лес, охотники с ружьями, пытающаяся улизнуть от них жертва. В задачу последней входило лишь одно – пробраться из пункта А в пункт Б. Тогда «кабану» будет дарована жизнь. Задача охотников – не допустить этого. Нужно отдать должное «бегущему кабану», он оказался хитрее, чем ожидал Наставник. Он не пошел в ожидаемом направлении, отказался от прямого пути, затаился, окопавшись в земле. Трое суток пробыл без пищи и воды. Наставник был в бешенстве и собирался прекратить охоту, заменив ее на полномасштабные поиски, но именно в этот момент «кабан» не выдержал. Он появился в одной деревне, чтобы раздобыть что-нибудь съестное. «Кабана» заметили разбросанные по ближайшим населенным пунктам соглядатаи, и охота началась.

Игра захватила Кирилла. Ему доставляло огромное удовольствие сидеть в засаде, наблюдать за «периметром» из укрытия на дереве, патрулировать околицу. Все напоминало военно-патриотическую игру «Зарница», напоминало до тех пор, пока на следующее утро он не столкнулся с жертвой лицом к лицу.

Кирилл был в этот момент один. Случайность, тщательно спланированная Наставником, столкнула его с «бегущим кабаном» на проселочной дороге.

…Одетый во все красное, с черной меткой на лбу, он уже почти утратил человеческий облик. Кирилл сразу понял, что «кабан» устал прятаться. Он шел прямо на охотника и, казалось, был даже рад этой встрече.

– Ну что, парень, дождался своего часа? Теперь стреляй. Эта тварь наблюдает сейчас за тобою в бинокль. Вы все считаете себя охотниками? Никакие вы не охотники. Охотник один, а вы все мишени, все до одного. А теперь – стреляй, я уже больше не могу, да и не хочу жить…

– А если я отпущу тебя? – неожиданно для себя самого произнес Кирилл.

– У меня нет будущего, меня незачем отпускать. Если не хочешь сам стать «бегущим кабаном» – стреляй.

Кирилл поднял ружье и выстрелил.

…Сейчас, глядя на себя в зеркало, он подумал, что сам стал походить на того человека.

Кирилл закурил в ванной сигарету, сосчитал, сколько осталась в пачке. Оставалось восемь. «Двенадцатая, – подумал он, – странное совпадение…» С сигаретой в зубах он полез под душ. Зашумела вода, смывая неприятные воспоминания.

– Я пришла потереть тебе спинку, – раздался тихий голос сзади, и к его спине прижалось нежное тело.

«Как же будет страшно жить на свете, если я узнаю, что и это нежное создание принадлежит Наставнику! Кого любить? Кому верить? Разве только матери. Матери… Вот дурак, как же я о ней не подумал? Где она сейчас?»

Кирилл отстранил девушку, выскочил из душа, по ходу завернувшись в полотенце. Набрал знакомый номер. «А вдруг телефон прослушивается? Ладно, – промелькнуло у него в голове, – была не была».

Гудок, еще гудок, третий, четвертый, пятый…

– Алло!

– Мам, ну слава богу, ты уже дома!

– Что-нибудь случилось?

– Да, случилось. Я к тебе с огромной просьбой. У меня через два часа очень важная встреча, а я забыл дипломат с документами дома. Сам заехать за ним не успею.

– Так что мне нужно делать?

– В прихожей, на вешалке, второй комплект ключей. Пожалуйста, возьми его, поезжай ко мне домой и забери дипломат. Я буду ждать тебя ровно в семнадцать ноль-ноль возле кафе «Зоопарк»…

– Договорились.

– Я, возможно, задержусь минут на двадцать – тридцать. Пожалуйста, дождись меня, я приеду обязательно.

– А где ты сейчас?

– Далеко.

– А поточнее?

– Это не важно, мам! Так сделаешь или нет?

– Что-то ты мудришь, сынок. Что-то здесь не так. Я сделаю все, как ты велел. Но когда встретимся, мне нужно будет с тобой как следует поговорить. И не надейся улизнуть от меня.

– Ну все, до встречи…

Всегда после разговоров с матерью на душе оставался какой-то осадок. И сейчас тоже Кириллу было не по себе. «Мама о чем-то догадывается!» Как избежать длинного разговора с ней, ведь чем длиннее будет их встреча, тем большей опасности он ее подвергнет. А как же быть с Кирой?.. Зачем все-таки Наставник потребовал взять ее с собой?

Он закрыл глаза и стал вспоминать инструкции Наставника. Это была шкатулка с секретом, которую можно открыть, зная, где запрятан хитрый механизм. Слово за словом перебирал в памяти Кирилл напутствие Наставника.

«Ты должен подъехать к зданию ровно в семнадцать ноль-ноль, – начал вспоминать он. – Ни одной минутой позже. „Клиент“ скорее всего будет смотреть в окно или на экран… Девчонку обязательно возьми с собой – она успокаивающий фактор. Раз приехал с девушкой – опасности нет! Оружие не брать с собой ни в коем случае. Теперь о самом главном. Как только войдешь в кабинет, изобрази сильное волнение, но не переиграй, попроси выпить, сразу же! Нужно сделать так, чтобы клиент отошел от стола к бару. Когда увидишь, что обе его руки заняты бутылкой и бокалом, перегнись через стол, открой верхний ящик и хватай пистолет. Стреляй сразу, если он успеет опустить руку в карман – все пропало. В кармане у него пульт. Если он нажмет на кнопку, тебе не выбраться из здания даже с оружием, там полно охраны, а чудеса бывают только в дурацких боевиках. Поэтому ты должен успеть. Кабинет полностью звукоизолирован, так что выстрела никто не услышит… Потом положишь оружие на место, поторчишь в кабинете минут пятнадцать и после этого можешь выйти. Внизу сядешь в машину, проедешь три перекрестка, и тогда со своей девушкой пересаживайся на метро или в автобус. Доберетесь до Артельной улицы. Там будет ждать Синицын. Он доставит вас в мой загородный дом. Отсидитесь пять-шесть дней, потом получишь свои восемьдесят штук». – «У меня один вопрос, – сказал ему тогда Кирилл. – Что, если клиент не пожелает отойти от стола, а предложит мне самому наполнить бокал… Что тогда?» – «Тогда весь наш план насмарку, – произнес Наставник после минутной паузы. – Тогда ты садишься в кресло и начинаешь слушать… Уверен, Советнику будет что тебе рассказать». После этих слов Наставник вдруг рассмеялся.

Теперь, припомнив этот странный смех, Кирилл понял, что за ним что-то скрывается. Но что?.. Что?..

Людмила занялась поисками чемодана, о котором просил ее сын. Она не любила бывать в его квартире. Боялась наткнутся там на какие-то новые свидетельства его преуспеяния, которое повлекло их отдаление друг от друга. Людмила нашла чемодан, то есть внушительных размеров кейс, и удивилась его тяжести. Что он туда, кирпичей насовал, что ли? Документы, о которых упоминал Кирилл, не могут быть такими тяжелыми. Конечно, внутри кейса находятся не бумаги. Подозревая недоброе, Людмила попыталась открыть его. Замки не поддавались. Ключа не было. Обеспокоенная еще больше, она стала орудовать столовым ножом, нимало не заботясь о том, что испортит кейс. Внутри что-то гремело и перекатывалось. Наконец, сорвав замки, она распахнула чемоданчик.

– О боже, что это?!

Людмила опустилась на стул, в ужасе глядя на оружие, лежащее среди упакованных в пачки купюр. Только теперь она поняла, к чему привело принятое ею покровительство Наставника.

Захлопнув кейс, она дрожащими руками набрала знакомый номер.

– Виктор. – Людмила в первый раз в жизни обратилась к Наставнику по имени. – Умоляю, не вешай трубку, выслушай меня. Я все знаю. Знаю, чем занимается Кирилл. Я знаю, зачем ты посылаешь моего сына к Игорю. Прошу, не делай этого! Если ты хоть испытываешь к нам какие-то добрые чувства, если есть в тебе хоть капля человеческого – отмени приказ, пусть он вернется обратно. Ты же убиваешь и Кирилла и меня…

На том конце трубки молчали.

– Если ты не отменишь задание, я сейчас же позвоню Игорю и все расскажу ему.

– Все его телефоны заблокированы, – отозвался наконец Наставник. – Ты не сможешь до него дозвониться. Кириллу ничто не угрожает, они просто встретятся и поговорят.

– Я не верю тебе, лживый подонок, – крикнула в трубку Людмила. – Слышишь, ты, проклятое Богом чудовище! Ты исковеркал всю нашу жизнь, ты сделал моего сына убийцей…

– Он сам выбрал свой путь, – прервал ее голос на том конце провода. – Я лишь подсказал правильное направление…

– Ах какая же ты мразь! Ты что, себя возомнил сверхчеловеком? Нет, ты – маленький человечишка с больными мозгами! Шизофреник проклятый! Я тебя ненавижу, я ненавидела тебя всегда, с самой первой минуты! У тебя есть власть, и ты, вместо того чтобы помогать людям, втаптываешь их в грязь! Теперь ты до сына моего добрался. Неужели тебе не страшно? Неужели не понимаешь, что пора остановиться? Ведь подохнешь скоро, подохнешь медленной и мучительной смертью, и даже некому будет тебе стакан воды подать… Нет ни одного человека на земле, ни одной букашки, ни одной твари, которая бы любила тебя. Тебя ненавидят все. Неужели тебе не страшно перед лицом смерти, неужели ты не в состоянии сделать хотя бы один хороший поступок за всю свою поганую жизнь? Не отнимай у меня сына, слышишь?!

– Я тебе еще раз повторяю, – монотонным голосом произнес Наставник. – Ему ничего не угрожает. Если, конечно, ты не наделаешь сейчас глупостей…

– У тебя еще есть время, – не слушая его, кричала Людмила. – Останови Кирилла, пусть он вернется! Он не выйдет оттуда живым, я знаю, я чувствую это. Ну почему он, почему?..

Из трубки послышались короткие гудки…

Стиснув зубы, Людмила стала набирать телефон Анатолия Панфилова.

Капитан Панфилов вернулся домой немного раньше обычного, ошарашенный сделанным им открытием. Он решительно не знал, как с ним поступить. Искать подтверждения фактам?.. Идти с ними на руках к прокурору? Но тогда он потеряет Людмилу, в этом нет сомнения! Анатолий перебирал в уме события сегодняшнего дня, вспоминал все, что удалось узнать по делу Жукинса… А узнать удалось довольно много.

Во-первых, он побывал в офисе концерна «Оптиум», поговорил с бывшими сотрудниками Людмилы. Все в один голос говорили, что ее уволили совершенно ни за что. Одна женщина рассказала, что покойный Жукинс свел с Людмилой счеты за то, что она не ответила на его ухаживания взаимностью.

Во-вторых, Анатолий навестил соседку Людмилы, тетю Шуру, которая поведала ему о том, как однажды какой-то мужчина, по описанию похожий на Жукинса, пришел к Людмиле домой и попытался ее изнасиловать. Соседка ставила себе в заслугу то, что ее бдительность спасла Людмилу от насилия. Услышав шум и крики из-под двери Людмилы, тетя Шура не растерялась и стала молотить в дверь кулаками, крича, что если безобразие не прекратится, она вызовет милицию, после чего какой-то мужчина открыл дверь и с перекошенным от злобы лицом крикнул: «Уходим!» – а следом за ним вышли еще двое. Тетя Шура изрядно была напугана, когда увидела их, тем не менее вбежала в квартиру, чтобы посмотреть, что с Людмилой. Через пять минут после того, как все это произошло, явился Кирилл. Людмилу била дрожь от пережитого потрясения. Узнав о том, что мать чуть было не подверглась насилию, он стал кричать, что убьет этого гада, чего бы ему это ни стоило, но перед этим прострелит «мерзавцу все его мужские принадлежности» – так, по крайней мере, деликатно выразилась тетя Шура, передавая смысл слов разъяренного юноши.

Год назад, читая заключение судмедэскпертов о смерти Жукинса, Панфилов удивлялся странному разбросу пуль, угодивших в его тело. Четыре пули попали в область грудной клетки, две в голову и две в область паха. Тогда две последние пули навели Панфилова на мысль, что стрелял дилетант. Теперь, после рассказа соседки Людмилы, он понял, что именно Кирилл свел с Жукинсом счеты. Участвовал ли в этом Наставник? Интуиция подсказывала Анатолию, что он имел отношение к этому убийству… Но что делать? Что делать? – в который уже раз спрашивал себя Анатолий и не находил ответа.

И в этот момент зазвонил телефон.

Семнадцать ноль-ноль. Пора. Кирилл вышел из машины и огляделся. Здание выглядело впечатляюще. Казалось, оно нависало над всем кварталом как неуклюжий монстр. «Наверное, в соседних домах никогда не видят солнечного света», – подумалось Кириллу. Как только он стал подниматься по лестнице, к машине подошли трое людей в униформах и принялись осматривать салон, даже не попросив Киру выйти.

Открыв входную дверь, Кирилл попал в холл. Там находилось несколько охранников и множество камер. Миновав первый пропускной пункт, он очутился во втором. Рентгеновские лучи тщательно прощупывали каждый миллиметр одежды пришельца – не принес ли он какое-нибудь диковинное взрывное устройство, капсулу с ядом или же смертоносный вирус. «Нет, он чист!» – ответили лучи, и Кирилл продолжил свой путь. Он вошел в лифт. Поднялся наверх невероятно быстро, прошел по коридору последнего этажа и оказался в полукруглой просторной комнате, где тоже сидела охрана. Один из охранников жестом попросил его остановиться. Кирилл остановился. Тот нажал на кнопку громкоговорителя и сказал, что гость пришел. Голос из динамика ответил, что можно войти, и тут же открылась одна из дверей. Она была такой толщины, что произойди внутри кабинета хоть ядерный взрыв, об этом весь остальной мир узнал бы, наверное, лишь по показаниям счетчика Гейгера.

Дверь закрылась, и Кирилл увидел сидевшего в кресле человека. Лицо его было ужасно знакомым, но где они встречались, он не помнил. Кирилл, в соответствии с инструкциями Наставника, попытался изобразить волнение на лице. Не получалось. Они молча смотрели друг на друга. Это было не предусмотрено сценарием Наставника.

– Садись, – сказал вдруг хозяин кабинета. Странно, но и голос этот Кирилл уже когда-то слышал!

Он сел в кресло прямо напротив стола, отметив про себя, что верхний ящик чуть приоткрыт. «Человека губят его привычки. Положи он пистолет в другой ящик, и мои шансы на успех были бы равны нулю. Но нет же, ему так удобней!..» – с каким-то странным сожалением подумал Кирилл. К его удивлению, хозяин кабинета вдруг сам произнес:

– Выпить хочешь?

– Да! – обрадованный таким поворотом, выпалил Кирилл.

– Что будешь? – спросил тот, поднявшись из-за стола и сделав два шага в сторону бара.

– А что есть?

«Клиент» ухмыльнулся. Открыв дверцу бара, произнес:

– Есть все!

– Мартини с апельсиновым соком, если можно. И еще, если можно, лед…

Теперь руки «клиента» будут заняты достаточное для выстрела время. Но что-то мешало Кириллу. Внутренний голос нашептывал ему: «Не делай этого!» Однако Кирилл понимал, что, если не выстрелит, ему самому крышка! Пора решаться. Вот уже последний кубик льда опустился в бокал… Все, пора!

– Давай, сын, выпьем с тобой за встречу…

Эти слова прозвучали за секунду до выстрела…

Бокал выпал из рук человека, в которого выстрелил Кирилл, и сам он, дернувшись всем телом, сполз по стене на пол.

«Сын? Какой такой сын? Что за чушь! Нет, нет, нет. Быть этого не может. Не может – и все тут! Не может, не может, не может…» – ошарашенно думал Кирилл и вдруг вслух произнес:

– Что я наделал? Что я наделал? Ведь это же он. Это он, точно он.

Кирилл подошел к бездыханному телу. Из раны на груди сочилась кровь. Мертв. Отец мертв. Он застрелил собственного отца!..

Кирилл опустился в кресло и засунул руку в карман – туда, где должны были лежать сигареты. Их не оказалось на месте. «Отобрали при шмоне», – вспомнил Кирилл. Поднялся с кресла и подошел к бару. На полке лежало несколько пачек. Одна из них была открыта. "Он тоже любил «Мальборо», – пронеслась в голове мысль. Кирилл открыл пачку, машинально пересчитал сигареты. Двенадцать! Знакомое число… Он закурил. «Да, отец, Наставник все-таки одолел тебя. Да еще как – руками твоего же сына! Представляешь?» Он смотрел на покойника в тайной надежде, что тот вдруг повернет к нему голову и заговорит с ним. «А ты действительно очень похож на меня. Точнее, я на тебя. Как же я сразу не заметил? – Кирилл вдруг почувствовал, как слезы заструились по щекам. – Что же ты не заговорил со мной сразу? Почему молчал? Зачем пошел к этому дурацкому бару? Почему не обнял меня, не улыбнулся, не выругался, не послал к черту, наконец? Ведь я же сын твой, сын! И я убил тебя. Представляешь? Я, подонок эдакий, взял и застрелил тебя!»

Он снова сел в кресло и закрыл лицо руками.

«Нет, ну тот просто дьявол какой-то, согласись? Все предусмотрел, все рассчитал. Какой риск был, а! Огромный. Все могло произойти не так, как сейчас, но этот сукин сын Наставник знал наверняка, что ты будешь лежать с дыркой в груди, а я буду курить эту проклятую сигарету. Знал ведь! Представляешь?.. Молчишь? Ну-ну, молчи! Тебе сейчас что! Лежишь себе, отдыхаешь от этого дерьмового мира… А меня ждет настоящий ад! Если я выйду из здания и меня не пристрелят твои охранники, то наверняка попытаются пристрелить „шестерки“ Наставника. Вот так! А если и не пристрелят сейчас, то сделают это потом или устроят на меня охоту. Ты знаешь, что такое стать „бегущим кабаном“? Нет? Ну, теперь никогда и не узнаешь, а я вот видел однажды… Невеселое зрелище. Невеселое».

Кирилл посмотрел на часы. Пора! Он нагнулся и, взяв тело отца под руки, перенес его в кресло. Усадив его поудобней, он положил пистолет в ящик стола и, нажав на кнопку открывания двери, направился к выходу.

Как только Кирилл вышел из офиса, по рации прозвучал голос Синицына: «Он вышел. Закурил сигарету. Направляется к машине. Что нам делать? Следовать за ним или работать на месте?.. Стоп! Появилась какая-то женщина. Она вышла из такси и бежит через дорогу. У нее в руке дипломат. Наставник, что нам делать?.. Она что-то кричит Кириллу. Отдала дипломат… Наставник, черт возьми! Что нам делать? Они уже садятся в машину. Не молчи! Ответь что-нибудь!..»

– Работайте! – отозвался Наставник.

Кирилл вышел из здания, огляделся, закурил. На улице все было спокойно: машина, ожидавшая хозяина, Кира, поднявшая руку в приветственном жесте, прохожие, снующие по улице, медленно плывущие по дороге автомобили и автобусы.

«Пора ехать на встречу к матери. Это всего в двух перекрестках отсюда. Успею или не успею – вот в чем вопрос?» Бросив окурок, Кирилл направился к машине. Все вроде бы шло нормально, но он сердцем чувствовал, что его ведут. Осмотрелся. Снова закурил. Взгляд ухватил двух человек на тротуаре напротив офиса, двоих за стеклом кафе в десятке метров от машины, троих в автомобиле слева. Удачно расположились! Ничего не скажешь. Неужели все произойдет прямо здесь? От Наставника можно ожидать и такого. Ну все. Пора".

Кирилл направился к машине, не упуская из виду стоявших на тротуаре и сидевших в кафе подозрительных типов. В этот момент мотор оказавшегося за спиной автомобиля заработал. «Все! – пронеслось в мозгу. – Очередь из автомата в спину». Однако в этот момент что-то произошло на улице. Раздался визг тормозов, и грубый мужской голос прокричал:

– Идиотка! Куда ты лезешь?!

Кирилл увидел, что этот возглас адресовался его матери… Она поспешно пересекала улицу, не обращая внимания на вопли чуть не сбившего ее водителя микроавтобуса, с кейсом в руке. Кирилл стремительно обернулся. Один из сидевших в машине, которую он заприметил, что-то говорил по рации. «Не знает, что ему делать, – сообразил Кирилл. – Спрашивает у Наставника. Это хорошо. Значит, есть еще немного времени! Есть!»

– Ты уже там был? – услышал он вдруг голос матери.

– Да.

На глаза у нее навернулись слезы.

– Не время плакать. Быстро садись в мою машину. Давай мне кейс.

– Я видела, что там лежит.

– Я же говорю, садись в машину. Не время разговаривать. Быстро.

Люди на тротуаре засуетились, а сидевшие в кафе быстро выскочили оттуда и запрыгнули в «Мустанг». Кирилл открыл кейс – вот она, холодная и знакомая сталь «беретты». И тут ощутил удар. Почувствовал, как немеет левая рука. Еще удар – теперь в плечо.

– На землю. Быстро! – крикнул Кирилл матери.

Отпрыгнув в сторону, он прижался к колесу какого-то «жигуленка» и выпустил короткую очередь в вышедших из машины трех человек. Одного из них отбросило назад. И тут раздалась автоматная очередь. К ней присоединилась еще одна, затем последовали короткие выстрелы из пистолетов. Билось стекло, лопались шины, воздух наполнился гарью. Кирилл пополз вдоль припаркованных у обочины машин в надежде добраться до своей, изредка высовываясь и отпуская по очереди наугад.

В этот момент стрельба вдруг неожиданно прекратилась, и он услышал голоса:

– Двое есть! Остался последний!

"Что значит – последний? Что значит «двое есть?» – промелькнуло в голове у Кирилла.

– Вон там, за фургоном. Заходи слева!..

Кирилл достал из кейса новую обойму и выглянул из-под колеса. В десятке метров от него на тротуаре лежало тело женщины, изрешеченное пулями.

– Ну нет, не может быть! Просто случайная прохожая. Нет! – побелевшими губами произнес он.

И тут вдруг со всем сторон заговорили автоматы и дробовики. Это выбежавшая из здания охрана принялась палить в вооруженных людей. Те отстреливались. Сейчас всем стало не до Кирилла.

Воспользовавшись этим, Кирилл побежал назад и достиг той самой машины, из которой вылезло трое убийц. Рядом с машиной лежал один из них. Голова была прострелена, а рука все еще сжимала автомат. Подхватив автомат, Кирилл высунулся из-под капота.

Отсюда было все видно. Упавшая на тротуар женщина и в самом деле его мать. Стоявшая рядом машина вся изрешечена пулями. Из открытой дверцы свешивалось удивленное лицо Киры. Из ее рта тонкой струйкой текла кровь. «Боже мой! Боже мой!! Что я наделал? Что я наделал? Зачем теперь жить? На кой черт мне эта проклятая жизнь теперь?» Кирилл за-жмурился. Стрельба не стихала. Какой-то человек, перебросив тело через дорогу, упал рядом с ним.

– Ты Кирилл?

– Да, – ответил он, ожидая выстрела.

– Я Анатолий, друг твоей мамы. Она говорила тебе обо мне?

– Она…

– Я вижу. Спешил вам на помощь, но не успел.

– Ты меня арестуешь? – спросил Кирилл.

Анатолий ничего не ответил.

– Может, подождешь немного! Пару дней хотя бы. Я должен расквитаться с этим подонком!

– Уходи, – сдавленным голосом произнес Анатолий. – Я прикрою тебя…

Идти уже не было сил. Левая половина тела налилась тяжестью и пыталась пригнуть его к земле. Он проковылял в подъезд, поднялся на лифте на седьмой этаж. Позвонил в дверь.