– Так ты уже на экспертизу этого художника свозил! – восхитилась оперативностью коллеги Валентина Андреевна.

– Сразу же после того, как увидел при обыске в квартире его «художественные шедевры».

– А что за «шедевры»?

– Сама полюбуйся! – произнес Анатолий и вынул из кармана увесистую пачку фотографий. – Я, как только узнал, кто у этого Дормидонта родители…

– У кого?

– У Дормидонта! Такое у этого подонка прозвище!.. Так вот, как только я узнал, чей он сынок, то сразу же велел фотографу сфотографировать все написанные этим художничком картины и быстренько проявить фотографии. Сами картины сданы в комнату вещдоков с соблюдением всех необходимых формальностей, чтобы с ними, не дай бог, ничего не случилось.

– О боже!

Картина изображала полностью обнаженную девушку лет пятнадцати в отвратительно неприличной позе. Это была не просто обыкновенная порнографическая подделка. Из гениталиев хрупкого тела девушки торчали какие-то предметы. Руки и ноги ее были в наручниках.

Быстро просмотрев остальные снимки, Валентина Андреевна достала из кармана платок и тщательно вытерла руки.

– И вот после этого, – кивнув на фотографии, произнесла она, – адвокаты еще смеют просить о подписке или залоге?

– Еще как смеют! Один из них, Авдеев, закатил такую шараду насчет свободного полета мысли художника, который якобы способен рисовать подобные картины не только с натуры, но руководствуясь своей раскрепощенной фантазией, что впору господину Дормидонту премию давать за огромный вклад в современное искусство.

– А как же быть с совершенно реальными девочками школы номер тринадцать, которые изображены на его творениях?

– Наверняка и по данному поводу найдется какая-нибудь подходящая теория.

– Нужно срочно взять показания у изображенных на фотографиях девочек.

– Вряд ли это возможно, – покачал головой Анатолий. – Я слышал, как отец этого мерзавца уже названивал кому-то по телефону и убедительно просил поработать со свидетелями, не жалея кошелька. Так что в наш материальный век шансов на успех практически никаких.

– Пожалуй, ты прав. Если бы девочки хотели заявить на этого извращенца, то сделали бы это намного раньше. Значит, единственный шанс – экспертиза?

– Да.

– А если эксперты скажут, что это не он?

– Ты имеешь в виду, что и их подкупят? Это практически невозможно. Слишком многих людей придется покупать. А я не думаю, что все наши эксперты так уж мечтают продаться!..

– Я не это имела в виду, – произнесла Валентина Андреевна. – Что, если этот самый Дормидонт, несмотря на всю его отвратительную сущность, даже не прикасался к Виктории Добровольской?

– Не прикасался! – воскликнул Анатолий и, выхватив из рук коллеги пачку с фотографиями, вытащил одну. – Ты на лица-то смотрела или нет? По-твоему, Вика сама могла засунуть в себя эти бутылки из-под шампанского, заткнуть себе рот кляпом и привязаться к батарее?..

Валентина Андреевна, не дотрагиваясь до фотографии, взглянула на нее. Под бедной девушкой была лужа крови. У Глушенковой невольно вырвался возглас:

– Вот подонок, вот животное, задушила бы собственными руками!..

Три недели назад. Этим вечером ему опять повезло. Два подряд «стрита», «каре» и «флеш». Любой человек, знающий толк в покере, скажет, что подряд такое выпадает нечасто. Тем более приятен выигрыш, когда он получен честно, без жульничества и подтасовок. Впрочем, так ли это на самом деле? Фил несколько раз пытался выведать у Наташи, с помощью какого секрета обычно в выиграше остается казино. Тогда как клиенты чаще всего уходят из него с выпотрошенными кошельками.

– В победе казино над игроком нет ничего мистического. Это математический вопрос. А тебе я советую – бросай это дело как можно скорее. Иначе затянет, как трясина, и в конце концов проиграешься однажды в пух и прах! – предупреждала Фила Наташа.

Какая-то корпоративная тайна все же существовала, но Наташа не собиралась открывать ее своему любовнику.

Они вернулись домой поздно вечером. Наташа разделась, уселась перед зеркалом и принялась расчесывать длинные шелковистые волосы.

– И все равно там у вас что-то нечисто! – любуясь ею, воскликнул Фил. – Рано или поздно я пойму, в чем дело.

– Сотни лет все игроки пытались разгадать тайну карт вместо того, чтобы взять учебник по математике и внимательно изучить раздел «Теория случайных чисел». Вот тогда всем стало бы понятно, что обыграть казино невозможно!

– А как же мои частые выигрыши? – не унимался Фил.

– Не бывает правил без исключений! Но рано или поздно чистая математика возьмет свое. Так что будь начеку… Кстати, тебе не кажется, что я немного поправилась? Посмотри, какой стал кругленький животик?

– Значит, кто-то там живет, – засмеялся Фил и добавил: – Ну-ка иди сюда. Сейчас мы проведем фундаментальные исследования… В них будут задействованы самые передовые технологии, включая глубинное бурение…

– «Глубинное бурение»! Интригующе звучит! – засмеялась Наташа, с разбега запрыгнув на кровать.

…Через час Фил поднялся с кровати и направился в душ. Воды не было. Фил выругался. Черт дернул его купить для Наташи квартиру на шестнадцатом этаже. Мог бы немного подождать и подкопить денег на более приличное жилье. Он поступил необдуманно. Попал под влияние одного из тех импульсов, которым руководствуется мужчина, безумно желающий обладать женщиной и готовый ради этого на любую глупость. Впрочем, Наташе квартира нравилась, и периодическое отсутствие воды не смущало ее.

Когда Фил, несолоно хлебавши, вернулся из душа, то увидел, что Наташа с обиженным выражением на лице кладет на место сотовый телефон.

– Тебе звонила какая-то Кэт! Спросила, кто я такая, а когда услышала кто, то сказала, что это неправда. Сказала, что на самом деле я сука и она мне волосы повыдергает. Что скажешь?..

– А что ты ей ответила на вопрос: кто ты?

– Сказала, что я твоя девушка… Надеюсь, что это действительно так, правда?

– Я же просил тебя не отвечать на звонки! – раздраженно заметил Фил.

– Просто телефон трезвонил не умолкая, – пожала плечиками Наташа. – Я подумала, может, что-то срочное…

– Зря ты подняла трубку, – покачал головой Фил, придумывая версию, которая смогла бы согнать с лица Наташи обиду. – Теперь эта чокнутая… снова станет бросаться с моста или вешаться.

– Какая чокнутая?

– Моя бывшая подружка. Мы расстались примерно год назад, но она все равно время от времени названивает мне. Я сначала психовал, но постепенно привык.

– А зачем она это делает?

– Говорит, что должна постоянно слышать мой голос, иначе, мол, умрет, – рассмеялся Фил. – Ну, умрет она или нет, не знаю, но если вдруг в трубке вместо моего раздается чей-то голос, у нее крыша начинает ехать.

– Неужели она и вправду способна покончить с собой?

– Нет, конечно. Способ привлечь к себе внимание. Врачи, по крайней мере, считают именно так!

– Врачи?..

– Да, врачи, – подтвердил он. – Моя бывшая подружка находится на учете в психдиспансере. Думаю, ее угрозы – чистый блеф…

– А может, все-таки проверить? – засомневалась Наташа.

Филу того и надо было.

– Ну, хорошо, если хочешь, я сгоняю туда и обратно. Проверю, что там да как, – небрежным тоном произнес он.

Кэт удалось утешить довольно быстро. Влюбленная девушка готова принять на веру любую историю, чтобы не поссориться с возлюбленным. Фил сказал, что поднявшая трубку девушка – это его сестра, ревнующая брата к представительницам прекрасного пола. Он даже сделал вид, что оскорблен подозрениями Кэт, и предложил ей сейчас же отправиться к «сестре», чтобы у девушки не осталось никаких сомнений в его честности.

После объяснений и взаимных упреков Кэт бросилась ему на грудь:

– А я уж было подумала, что ты разлюбил меня!

– Что ты, глупенькая! Конечно же, я люблю только тебя!

– Правда любишь?

– Правда…

– Нет, не любишь!..

– Очень люблю…

Чтобы лирическая дискуссия не перешла в постельное русло, на что у Фила не было сил и желания, он предложил:

– А давай сходим куда-нибудь? Мы уже сто лет нигде не были!

– Давай, – согласилась Кэт.

– Может, в «Неон» или в «Батискаф»?

– Мне все равно.

– Тогда поехали?

Спустя пару минут они мчались по ночному городу.

«Как хорошо, что Макс дал мне машину, – думал Фил. – Однако пора наведаться за своей».

– Ой, смотри, смотри! – показала пальчиком Кэт в сторону сверкающих вдалеке огней. – Может быть, зайдем в «Пиковую даму?»

«А что, очень даже неслабая идейка! – подумал при себя Фил. – Будет обеспечено алиби перед Наташей, которая обязательно поинтересуется, чем это я занимался со своей бывшей подружкой всю ночь. Играл в казино! – таков будет ответ. – Если не веришь – спроси у своих коллег!»

Фил притормозил у казино и нежно прикоснулся губами к губам девушки.

– А куда, скажи, пожалуйста, подевались все кольца из нижней губы и из носа? – спросил он ее после поцелуя.

– Я их выбросила, – засмеялась Кэт. – Несолидно будущей маме носить на себе всякие железяки!

– Какой еще маме?..

– Я беременна, – гордо сказала Кэт.

1 декабря. В первый день зимы повалил снег. Возле восемнадцатого отдела внутренних дел в течение рабочего дня появилось несколько снеговиков. Вокруг них дети воздвигли снежные бастионы. Их веселые возгласы доносились до инспектора Глушенковой, мешая разговаривать по телефону. Она и без того еле слышала голос Коли по прозвищу Пупс, доносившийся сквозь оглушительные помехи, как будто Николай звонил ей с другой планеты. Зажав пальцем ухо, Валентина Андреевна прокричала:

– Что случилось, Коля?

– Как – что случилось? – донесся до нее голос Пупса. – Вы же сами велели вам звонить в любое время суток, когда отыщется нужная машина.

– Машина? – повторила Валентина Андреевна и тут же вспомнила, какое поручение совсем недавно давала тинейджерской братии в составе четырнадцати человек.

Забыть об этом было немудрено, ведь следственные действия по делу об изнасиловании Виктории Добровольской были прекращены в связи с полным изобличением насильника. Несмотря на усилия родителей и высокооплачиваемых адвокатов, он был заключен под стражу. Экспертиза показала, что человеком, изнасиловавшим Вику, и в самом деле оказался Дормидонт. Правда, обстоятельства, сопутствующие изнасилованию, обвиняемый прояснить отказался, ссылаясь на то, что был пьян и ничего не помнит. Не вызывало сомнений, что эту версию ему успели подсказать адвокаты, для того чтобы добиться психиатрической экспертизы и всеми правдами и неправдами заполучить для подзащитного формулировку «в момент совершения преступления был невменяем». После подобного диагноза максимум, что грозит «невменяемому», – полгода принудительного лечения в психиатрической клинике. Ну а уж что это будет за «принудительное лечение», понятно даже ежу!

В суматохе навалившейся текучки, которая была основательно заброшена во время розыска насильника, Валентина Андреевна совсем забыла о данном ей подросткам поручении, считая, что раз преступник изобличен, то отыскивать «Фольксваген» с номером три семерки не так уж необходимо.

– Так что насчет машины? – скорее из благодарности за проделанную работу, чем из настоящего интереса спросила инспектор Глушенкова.

– Машина эта стоит в одном сервисе уже недели три! – доложил Пупс. – Местные пацаны сказали, что видели, как хозяин снимал с нее номера перед покраской. Буквы они не запомнили, только цифры – три семерки. Они думали сперва, что он снимает номера только на время, чтобы краской не запачкать, но на следующий день тот притащил другие номера – три двойки. Они еще подумали тогда: что за придурок! Три семерки намного покозырней, чем три двойки! Хотя это дело вкуса. По мне лично, дело не в номере, а в тачке. Клевая тачила даже со стремным номером смотрится нормально! Впрочем, это не важно. Интересно другое. Какой дурак «темно-серый металлик» перекрашивает в «сафари», скажите, пожалуйста?

Валентина Андреевна промолчала на эту сентенцию, так как с большим трудом представляла себе, что такое цвет «сафари». С «темно-серым металликом» было намного проще.

– Так вот этим дураком и является водитель того «Фольксвагена»! – продолжал Пупс. – Он велел мастерам перекрасить весь кузов в «сафари», и как можно быстрее. Пацаны местные говорили, что мастера, услышав это, аж рты поразевали. Видно, такого кадра им в своей жизни видеть еще не доводилось. Мне, если честно, тоже!

– Понятно! – произнесла в ответ Валентина Андреевна и, взяв со стола ручку и блокнот, спросила: – Так где находится этот сервис?

– На «Пролетарской», в гаражах, – отозвался Николай. – Знаете это место?

– Знаю…

– Бокс номер сто тридцать четыре!

– Спасибо! – Валентина Андреевна записала адрес. – Я теперь твоя должница…

– Сочтемся! – ответил Пупс.

Когда в трубке зазвучали короткие гудки, Валентина Андреевна позвонила по местному телефону:

– Толя, это я! Как хорошо, что ты еще не ушел. Оденься и приходи ко мне. Нам предстоит небольшая прогулка…

Отыскать мастерскую по покраске автомобилей удалось без особого труда. Кузовных дел мастера, оба армянина, увидев перед собой двух человек с милицейскими корочками в руках, перепугались. Тот факт, что одним из милиционеров была женщина, навел их на мысль, что пришедшие занимались выявлением нарушителей паспортного режима, коими оба мастера, несомненно, являлись. Они приготовились к вопросам о документах и прописке, но мужчина-милиционер спросил их о другом:

– Чья машина вот в этом боксе?

– Клыенты! – ответил один из мастеров.

– Понятно, что клиента. Нас интересует его имя, фамилия и адрес.

– Мы нэ спрашивалы адрэс! Имя тоже нэ спрашивалы! – ответил второй мастер. – Знаем толко, что он нэдалэко живет.

– Откуда знаете? – спросил капитан Панфилов.

– Он сам гаварыл.

– А когда придет за машиной? – вступила в разговор инспектор Глушенкова.

– Он нэ гаварыл. Сказал, что загялнэт как-ныбудь…

– А машина его готова?

– Пачти гатова. Кузов пакрасилы, как он хатэл, в цвэт «сафары». Получилас просто канфэтка. Осталось только собрат все…

– А можно посмотреть на машину?

– Пажалуста, сматры! – Оба мастера распахнули дверь бокса.

Забравшись в машину, Панфилов и Глушенкова принялись осматривать внутреннюю обшивку «Фольксвагена». Первым предметом из числа обнаруженных оказалась подробная карта города, затем женская расческа с несколькими рыжими крашеными волосами, третьим предметом, извлеченным из бардачка, оказался блокнот, испещренный какими-то записями. Анатолий поднес находку поближе к свету:

– А хозяин-то, кажется, работает на бирже!

– С чего ты решил? – спросила Глушенкова.

– А вот посмотри. – Панфилов показал ей первую страницу блокнота. – Алик – пять тысяч простых акций – Владикавказ, Антон – пятьсот простых акций – Москва, Борис – три тысячи акций расширенным пакетом… И так далее и тому подобное…

– Посмотри, может, на блокноте написаны имя, фамилия, телефон или хотя бы инициалы!

Анатолий внимательно осмотрел находку, но никаких особых пометок не обнаружил.

– Ничего нет! – покачал головой капитан Панфилов.

Положив блокнот обратно в бардачок, он хотел было уже приступить к осмотру багажника, но тут его взгляд наткнулся на какой-то валявшийся возле резинового коврика предмет. Подняв его, Анатолий улыбнулся и сказал:

– Хорошенькой ручкой писал наш брокер!

Валентина Андреевна выхватила у него «Паркер» из рук и поднесла ручку поближе к свету.

– Нет, нет, такого совпадения быть не может! Это он! Это, конечно же, он…

– Кто – он? – удивился Анатолий.

– Ведь говорила мне Людмила, говорила, – прошептала Валентина Андреевна, – говорила, что Вика ни за что не села бы в машину к незнакомому человеку. А я, глупая, не прислушалась к ее словам… Вика Добровольская и в самом деле не садилась в тот самый вечер в автомобиль к незнакомцу. Она села в машину к человеку, которому абсолютно доверяла.

– Да скажешь ты мне наконец, в чем дело?

– Идем за мной, – услышал Анатолий вместо ответа. – Здесь недалеко.

– Зачем?..

– Знакомиться с мерзавцем, который отдал свою родную сестру на растерзание похотливому животному…

– Сестру? – повторил Анатолий. – Этого не может быть!

– А вот я почему-то уверена в обратном, – тяжело вздохнула Валентина Андреевна и вышла из бокса.

Три недели назад. 10 ноября. Он медленно открывал свою последнюю карту. Вот показался краешек масти.

«Черная, – пронеслось в голове. – Значит, пики или трефы. Это хорошо. Так как все остальные карты бубны и черви…»

Фил смахнул рукой пот со лба и открыл карту.

– Девятка! – воскликнул он. – У меня девятка! Это же «стрит»! Я отыгрался! Я все отыграл! Черт бы вас всех побрал!..

Зеваки, наблюдавшие за игрой, воодушевленно загудели. Все прекрасно понимали: «стрит» – это почти выигрыш. А стоявшие на кону двадцать пять фишек по тысяче долларов каждая, даже в случае отсутствия «игры» у дилера, давали двадцать пять тысяч выигрыша. Что уж было говорить о том замечательном варианте, когда карты дилера «сыграют»!..

Однако опытные игроки не торопились радоваться за парня. Сначала нужно посмотреть карты дилера.

Первая из открывшихся дилерских карт вызвала вокруг стола едва ли не ликование. То была восьмерка. Каждый игрок в покер знает верную примету – если первой вылезла восьмерка – удачи не жди!

Однако игроки со стажем не спешили делать выводы, не упустив из виду того обстоятельства, что у вскрывшего свои карты молодого человека восьмерки в раскладе отсутствовали. А это означало, что капризная теория случайных чисел могла приготовить и зрителям и игроку неприятный сюрприз.

Как только в дилерском поле появилась еще одна восьмерка, тревожные предчувствия овладели и самим игроком.

«Пара восьмерок – это ерунда! – успокаивал себя он. – Сейчас обязательно выпадет что-нибудь другое!»

…Червовая дама разбавила угрожающую картину из двух восьмерок.

В этот критический момент Фил вспомнил про Наташу, которая сейчас была дома и могла только догадываться, что ее возлюбленный находится сейчас в ее родном казино за столиком «VIP», пытаясь отыграть все то, что умудрился проиграть за последние три дня. А проиграл он буквально все. Единственное, что осталось, так это ее, Наташина, квартира, даже продав которую он не сможет полностью отдать накопившиеся долги…

…На игровом столе появилась еще одна вось-мерка.

«Фигня! – попытался успокоить себя Фил. – „Стрит“ из девяток бьет „стрит“ из восьмерок!»

Все с нетерпением ждали появления последней – пятой карты. В воздухе повисла мертвая тишина. Казалось, что абсолютно все вокруг перестали дышать. И вдруг…

– Каре! – словно выстрел прозвучал голос дилера.

Четвертая восьмерка лежала на столе…

…За спиной Фила уже бурно шло обсуждение игры, а он, совершенно потерянный, никак не мог осознать, что произошло…

«Как же это так? Как же это? На мой „стрит“ они выдали „каре“! И это называется „теория случайных чисел“? Да это же чистой воды надувательство!»

– Шарлатаны! Шулеры! – закричал что есть силы Фил. – Отдайте немедленно мои деньги! А не то я вас…

Договорить он не смог. Несколько человек из службы безопасности казино, отлично знающие свое ремесло, быстро приблизились к нему… Спустя мгновение Фил уже был выброшен на улицу.

Поднявшись на ноги и отряхнувшись, он увидел стоявшего возле выхода Бориса, который дал ему денег в долг под залог автомобиля. Наверное, он явился за положенной ему машиной.

Достав из кармана ключи от своего «фолькса», Фил протянул их кредитору.

– Нет, Фил, – покачал головой Борис. – Пока не надо. Поезжай домой, отоспись, приведи себя в порядок. Утро вечера мудренее! Может, завтра найдешь где-нибудь деньги и отдашь…

Вот уже который час он сидел на берегу какого-то вонючего водоканала и, вливая в себя прямо из горла бутылки дешевый коньячный напиток, проклинал всех на свете: Наташу с ее утешениями, Макса и Байта с их звонками насчет «акций», Кэт с ее несвоевременной беременностью, дилера с его коварными восьмерками и всех, кого знал.

«Нужно что-то срочно придумывать! Но что?.. Попросить денег в долг у Макса? Обратиться за помощью к Кэт? А может, упасть в ноги к родителям! – пытался сообразить Фил. – Тьфу, черт! Одна идея паршивей другой!.. А кто, собственно, сказал, что я должен отдавать деньги этому Борису? Ну и что, что у него есть моя расписка? Пошел он!.. Нет, так не пойдет. Рано или поздно об этом станет известно. Карточный долг – это дело святое!.. А что, если обратиться к человеку, который меня достаточно знает, но не станет болтать о моих проблемах всем подряд. Но есть ли такой человек среди моих знакомых?..»

Таких людей было двое. Первый – Абломкин. Но он вряд ли согласится бескорыстно помочь представителю своих конкурентов по бизнесу. Абломкин наверняка потребует за услугу что-нибудь взамен. Например, сдать ему часть клиентуры Макса и Байта. А уж он сумеет быстро подмять клиентуру под себя. Ведь это именно он, а не кто-то другой, вот уже которую неделю сбивает цены на «акции», вешая своим «друзьям» увесистую лапшу на уши про каких-то «беспредельных залетных конкурентов»!

Вторым подходящим на роль мецената человеком был Дормидонт. Этот типус буквально купался в деньгах, сорил ими направо и налево. За внешней беспечностью и безалаберностью Дормидонта проглядывался сильный характер. Из всей компании, пожалуй, только ему, Филу, посчастливилось узнать об этом. А случилось это вот как.

…Примерно с неделю тому назад у Тины был день рождения. Несмотря на ее убедительнейшую просьбу ничего не дарить, «тяжеловесы» присмотрели в антикварном магазине скромненький подарок – часики от Фаберже за три тысячи долларов! Подсобрали «зеленки» и на следующий день направили двух делегатов за покупкой. Делегатами оказались Фил и Дормидонт. Каково же было удивление делегатов, когда часиков на витрине не оказалось. Продавец сообщил, что часы отложены!

– Как это – отложены? – спросил Дормидонт.

– Приходил один клиент, оставил залог, попросил отложить их, – объяснил продавец. – Сказал, что явится за ними с остальной суммой через час.

– Давай купим другие? – предложил Фил.

– Нет, – с каменным выражением лица заявил Дормидонт. – Мы купим именно эти часы.

– Но ведь они уже фактически куплены другим человеком.

– Ничего, мы уладим этот вопрос, – не сдавался Дормидонт. – Позовите нам хозяина магазина.

– Хозяина сейчас нет, – покачал головой продавец. – В данный момент в магазине вообще никого нет, кто бы мог решить этот вопрос.

– Тогда я улажу этот вопрос с тобой! – уверенно заявил Дормидонт. – Предлагаю за эти часы не три, а четырем штуки.

– Я всего лишь продавец и не имею права менять цену, – растерянно отбивался тот.

– Пять тысяч!

– Нет.

– Семь тысяч, – произнес Дормидонт, доставая деньги.

– Я…

– Восемь тысяч…

– Но…

– Девять тысяч…

– А…

– Десять тысяч – это моя последняя цена! – крутя пачкой стодолларовых купюр перед лицом продавца, сказал Дормидонт. – Представь, из этих десяти – семь достанутся лично тебе! Прикинь, что ты можешь купить на них! Итак…

– Я согласен, – прошептал продавец.

– Продано! – засмеялся Дормидонт.

Пораженный этим странным торгом Фил молча вышел из магазина и сел в машину. Довольный Дормидонт последовал за ним.

– О том, что ты сейчас видел, всем остальным распространяться не обязательно.

– Хорошо, – ответил Фил. – Но зачем ты это сделал? Там было полно других часов.

– Но ведь мы пришли именно за этими часами, не так ли?..

Квартира Дормидонта была похожа на художественный музей. Повсюду на стенах висели картины. Только вот что странно – полотна висели лицом к стене. Возможно, то был новый взгляд на искусство!

– Я устал от всех этих картин, – заметив удивленный взгляд гостя, пояснил Дормидонт. – Сплошное однообразие. Все устарело, все пропахло плесенью, нет новизны, нет первозданности. Если б ты только знал, как я устал!

Развалившись на белом кожаном диване, хозяин квартиры внимательным и цепким взглядом смотрел на Фила.

– У меня к тебе дело.

– Деньги понадобились? – моментально догадался Дормидонт.

– Ты, я смотрю, ясновидящий.

– Да нет, просто человек, знающий жизнь! Соблазнов вокруг слишком много, мы так слабы…

– Это верно, – вздохнул Фил.

– Так что тебя сгубило? Бабы, наркота, азарт?

– Азарт.

– Казино, что ли? – снова угадал Дормидонт.

– Да…

– И сколько ты проиграл?

– Двадцать пять тысяч…

– Баксов? – удивленно вскинул брови хозяин квартиры.

– Да…

– И как же ты смог так втюхаться?

– Получил «каре» из восьмерок на свой девяточный «стрит», – откровенно признался Фил.

– Ничего себе расклад.

– Так я могу рассчитывать на твою помощь? – почти молящим тоном произнес Фил. – Ты, наверное, знаешь, чем я занимаюсь, работая на Макса. Наш бизнес приносит хорошую прибыль. Месяца через два я все отдам, если хочешь с процентами…

– Вот что мне в тебе нравится, так это напор! – язвительно проговорил Дормидонт. – Ты всегда наступаешь. Даже если лежишь в «партере» и почти на лопатках. Мне по душе такой жизненный принцип. Я сам живу по такому же…

Сказав эту несуразицу, хозяин квартиры вдруг погрузился в раздумья. Пока он думал, Фил пытался угадать по непроницаемой физиономии Дормидонта, каков будет ответ.

Дормидонт неторопливо поднялся, подошел к орехового дерева секретеру и достал оттуда какую-то черную коробочку. Вернувшись на диван и положив коробку на колени, он произнес:

– Конечно же, я дам тебе денег, но только в обмен на одну услугу!

– Что за услуга?

– Услуга не совсем обычного рода. Мне нужна одна девочка.

– Какая девочка? – не понял Фил.

– Я безумно хочу нарисовать ее, – продолжал Дормидонт. – Это желание просто сжигает меня. Ее образ преследует меня повсюду.

– Так поговори с ней, предложи денег побольше…

– Я пробовал. Она отказывается наотрез.

– А сколько ей лет?

– Тринадцать…

– Ну, – усмехнулся Фил. – Зачем тебе эта соплячка? Подожди годик-полтора, когда она немного повзрослеет и у нее появятся серьезные материальные запросы. Тогда она к тебе сама прибежит!

– Через год-полтора это уже будет совсем не тот образ, который нужен, – категорично заявил Дормидонт. – Она мне нужна именно сейчас. Приведи ее ко мне, и я дам тебе двадцать пять тысяч безо всяких расписок и процентов. Можешь даже вообще не отдавать мне деньги…

«Да он, оказывается, совсем больной! – подумал Фил. – Просит притащить к нему какую-то малолетку! Неизвестно, чем он тут будет с ней заниматься! Вон взгляд какой обезумевший… Пошел он со своими маниакальными просьбами! Схожу-ка я лучше за деньгами к Абломкину. Пусть даже придется сдать ему несколько клиентов Макса – это много лучше, чем завлекать какую-то сопливую девчонку для этого борова!..»

Фил поднялся с кресла и направился к выходу.

– Куда же ты пошел, Саша? Мы еще не закончили разговор…

Фил вздрогнул и застыл на пороге. Медленно повернулся к расплывшемуся в ухмылке Дормидонту:

– Что ты сказал?

– Брось, Санек, не кипятись! – смахнув улыбку с лица, ледяным голосом заговорил Дормидонт. – Я просек, что ты не тот, кем себя называешь, уже очень давно! Не стану утомлять тебя подробным рассказом о том, как, когда и где я вытащил из кармана твой паспорт и заглянул в него… Давай лучше вернемся к нашей сделке. Тебе нужны деньги и сохранение до поры до времени твоего инкогнито – не так ли? Я помогу тебе, но при одном условии – приведи ко мне часика на два-три свою сестру Вику!

– Что? – чуть слышно проронил гость. Он был готов броситься на Дормидонта и придушить его.

Однако Дормидонт не дремал. При первом движении противника он выхватил из черной коробочки хромированный маленький пистолет и навел дуло ему в лоб.

– Как видишь, я предусмотрел и это! – спокойно проговорил он. – С документами на оружие у меня, между прочим, все в порядке, так что при попытке ограбления я вполне могу его использовать… Да и кто будет особенно разбираться после в гибели какого-то там Саши Добровольского, сына столяра… А каков сюрприз будет для нашей тусовки, когда все узнают, кем на самом деле оказался великолепный Фил. В твоих планах наверняка вырисовывались радужные перспективы на будущее: как следует подружиться с Максом, влюбить в себя по уши Кэт, может быть, даже сделать ей «киндер-сюрприз», а если и вылезет наружу правда, то все будет восприниматься как невинный розыгрыш. Так и будет, если ты сделаешь то, о чем я тебя прошу. Итак, выбор у тебя очень простой: либо ты выйдешь сейчас из этой двери сыном столяра Сашей Добровольским, с огромными долгами и без перспектив на будущее, либо ты останешься Филом – человеком, которого, благодаря уникальной способности приспосабливаться, несомненно, ждет большое будущее… Ну что, парнишка, каков твой ответ?

– Будь ты проклят, – прошептал «парнишка». – Я согласен.