Алан Александер Милн
      Рождественский дед
      Перевод Виктор Вебер
      На улице лил холодный дождь, зато в магазине игрушек было светло, сухо и тепло. Повсюду я видел счастливые молодые лица всех возрастов и, как только я перетупил порог, поток покупателей унес меня в Сказочную страну. Какоето время спустя я случайно толкнул пожилого, седобородого джентльмена. Мгновенно шляпа оказалась у меня в руке.
      - Прошу меня извинить, - я поклонился. - Я... О, простите, я думал, вы настоящий, - я выпрямился. Взглянул на ценник, прикидывая, стоит ли мне его купить.
      - Что значит, настоящий?
      Меня тряхнуло, как от удара электрическим током, я вновь снял шляпу.
      - У меня с утра совсем плохо с головой. Дело в том, что я принял вас за игрушку. Глупая ошибка.
      - Я - игрушка.
      - В таком случае, - в моем голосе послышались нотки раздражения, - я не могу спорить с вами весь день. Счастливо оставаться, - и я в третий раз снял шляпу.
      - Не уходите. Останьтесь и купите меня. Если не возьмете меня с собой, вы не найдете того, что вам действительно хочется купить. Я провел в этом месте много лет и точно знаю, где что продается. Кроме того, мне придется вручать за вас все подарки, поэтому будет справедливо, если...
      Подошел продавец, вопросительно взглянул на меня.
      - Сколько стоит эта вещь? - я ткнул в него пальцем.
      - Рождественский Дед?
      - Да. Думаю, я его куплю. И возьму с собой... заворачивать не надо.
      Я протянул продавцу деньги и дальше мы отправились вместе.
      - Слышал, как я тебя назвал? - обратился я к нему. - Вещью. Поэтому знай свое место.
      Он скромненько поглядывал на меня изпод мышки.
      - С чего начнем? - спросил он.
      - С секции механической игрушки. Мне нужен локомотив. Пожалуй, целая железная дорога.
      - Это внизу. Вы действительно хотите купить локомотив? Я хочу сказать, он такой большой и тяжелый. Почему бы...
      Я хлопнул его по голове и мы спустились вниз.
      Секция меня приятно удивила. Я увидел перед собой миниатюрную Великую западную железную дорогу, в точности копирующую настоящую.
      - Локомотив, три пассажирских вагон, один вагон для охранников, перечислял я. - И, разумеется рельсы... Замолчи, а? - сердито добавил я, когда продавец отошел.
      - Это же лишний вес, - вздохнул он. - Оленям не понравится. И эти современные трубы. Вы и представить себе не можете, сколь они занимают места. Кроме того...
      - Какие блестящие рельсы, - прервал я его. - Надо взять целую милю. Три пенса и полпенни за фут? Нет, тогда миля мне не нужна.
      Я остановился на тридцати футах, перешел к стрелкам, семафорам, фонарям и всему остальному, необходимому в железнодорожном хозяйстве. Накупил всего. Мне же не хотелось, чтобы на полу в детской случилась катастрофа изза того, что не хватило стрелки. Я бы никогда себе этого не простил.
      Мы уже уходили из секции механической игрушки, когда я заметил маленький, удивительно красивый заводной торпедный катер. И уже потянулся к нему.
      - Давайте без глупостей, - раздалось у меня изпод руки. - После такого подарка вам откажут от дома.
      - Это еще почему?
      - А вы подождите, пока дети раз или два во всей одежде свалятся в ванну, и спросите у мамы, почему.
      - Понятно, - сухо ответил я и мы двинулись вверх по лестнице. - Теперь нам нужны кубики.
      - Кубики, - повторил Рождественский Дед. - Кубики. Конечно, кубики. А почему бы остановить свой выбор на одном из этих мягких, пушистых кроликов...
      - Где нам купить кубики?
      - Кубики. Знаете, я не думаю, что мамы в восторге от всех этих кубиков.
      - Маме я купил подарок вчера, можешь не беспокоиться. А кубики - для одного из детей.
      Мне показали кубики, показали картинки сложенных из них зданий. Дворцы, просто дворцы. Простенькие домики и форты с больницами остались в моем детстве, уступив место величественным храмам и мавританским дворцам.
      - Господи, как бы понравился мне такой подарок. Я хочу сказать, понравился бы ему. Для такого дома требуется много места? По моим прикидкам, его удастся построить в детской. А если нет, развернем стройку в коридоре, что ведет в бильярдную.
      Мы заплатили и продолжили наше путешествие.
      - Что ты там бубнишь? - спросил я.
      - Я сказал, что вы вызовите у ребенка неприязнь к собственному дому, если научите его строить только замки да разрушенные аббатства. И вы перегрузили сани. Для подарка хватило бы и половины купленных вами кубиков.
      - Да, а если в замок приедет погостить особа королевской крови, куда мы ее поселим? В чулан? Если уж мы строим дворец, он должен быть как настоящий.
      - Очень хорошо. Что оставляют ваши дети для подарков? Чулки или наволочки?
      Мы вновь спустились вниз.
      - Об инженере и архитекторе мы позаботились, - сказал я. - Теперь займемся молочником. Мне нужна тележка для развозки молока.
      - Ему нужна телега для развозки молока! Ему нужна тележка для развозки молока! Ему нужна... А почему бы не взять грузовую подводу. Олени возражать не будут. Они всю эту неделю не знают отдыха, но им это нравится. Как насчет очень милого катка? Или...
      Я сунул его голову в карман и подошел к продавцу.
      - У вас есть тележки для развозки молока? - робно спросил я.
      Продавец скорчил гримаску, задумался.
      - Я могу найти вам одну.
      - Я не хочу, чтобы вы собирали ее специально для меня. Если из не изготовляют, значит, они не нравятся мамам. Просто у меня возникла такая идея...
      - Да нет, их изготовляют. Я могу показать вам такую тележку в нашем каталоге.
      Он показал. Размером с детскую коляску, с полным набором бутылок, банок, бидонов. Мне просто пришлось достать из кармана Рождественского Деда, чтобы и он полюбовался на это чудо.
      - Ты только посмотри! - радостно воскликнул я.
      - Господи! - охнул он и вновь нырнул в карман. Там и остался, пока я рассчитывался с продавцом.
      С того момента Рождественский Дед не произнес ни слова. Иной раз я гадаю, а говорил ли он вообще, или для человека, попавшего в магазин детских игрушек, фантазии становятся реальностью. Сейчас он стоит на моем письменном столе и дружелюбно мне улыбается. Улыбается с тех самых пор, как я принес его домой.