3

Тэм посмотрел на мистера Маккриндла, затем обернулся ко мне.

– Я нечаянно, – сказал он.

– Я знаю, – ответил я.

– Не надо было за нами шпионить.

– Что уж теперь?

Издали любой бы решил, что три фигуры у новенькой ограды погружены в беседу о чем-то важном. В действительности, собеседников было всего двое.

– Как считаешь, что он хотел сказать?

– Фиг знает, – ответил Тэм. – Может, «Нормально, мальчики».

– Или «Не очень туго, Тэм», – предположил я. – Последнее слово я не уловил.

В тот день немного дул ветерок. Он шелестел в ближайшей лесополосе и слегка покачивал мистера Маккриндла, налегшего на проволоку.

Тэм поежился и застегнул курку.

– Во – Рич, – сказал он.

Ричи плелся полем к нам, то и дело поглядывая на ограду.

– Верхняя проволока обвисает, – подойдя, сказал он и добавил:

– Ой, здрасьте, мистер Маккриндл.

Когда же в ответ не прозвучало ничего, Ричи посмотрел на меня и озадаченно нахмурился.

– Тэм только что случайно укокошил мистера Маккриндла, – объяснил я.

– Ой… э-э… ой, – произнес Ричи и снова посмотрел на мистера Маккриндла.

– Должно быть, он приехал посмотреть, можно ли коров пускать, – заметил Тэм.

Мы отодвинули мистера Маккриндла, чтобы не мешал, и прислонили его к пикапу: ограду надо закончить как полагается. Тэм подтянул и закрепил на столбе верхнюю проволоку. Однако я заметил, что на этот раз он не стал уже выбирать слабину так тщательно.

Закончив, мы постояли и посмотрели на новую ограду. Проволока мерцала в холодном полуденном свете.

После долгого молчания Ричи вымолвил:

– Ну и чего с мистером Маккриндлом делать будем?

– Наверно, лучше его похоронить, – ответил я.

То было мое первое серьезное бригадирское решение. В куче инвентаря, наваленной в кузове, имелось приспособление для рытья ям под столбы. Оно состояло из двух лопат с длинными черенками, спаренных так, что получались щипцы. Натяжные столбы, на которые с обоих концов навешивается ограда, следует вкапывать в глубокие узкие шурфы, и для них это устройство подходит лучше всего. Если мы выкопаем яму глубже и шире обычного, мистеру Маккриндлу как раз хватит места.

– Пускай Ричи копает, – сказал Тэм. – У него лучше выходит.

С застенчивой сосредоточенностью на физиономии Ричи вгрызся в почву, снял дерн и отвалил его на сторону. Затем принялся вкапываться глубже. Рыл он одним и тем же движением. Вгонял копалку в дно ямы, проворачивал рукояти, чтобы захватить побольше земли, сводил черенки вместе, поднимал почву и высыпал в аккуратную кучку.

Я заметил, что Ричи работает гораздо быстрее, чем требует копка обычной ямы.

– Эк разогнался, – сказал я. – Так и устать недолго.

Он чуть передохнул, но потом приподнажал снова. Остановить его было никак не возможно, и вскоре он уже дошел до подпочвы. Зарываясь все глубже и глубже, он вынужден был нагибаться все ниже и ниже, пока рукоятки не пришлось удерживать вытянутыми руками. Глубже зарыться не получалось, и Ричи остановился и выпрямился.

– Ну, все, – сказал он.

Мы с Тэмом взяли мистера Маккриндла и опустили в яму – ногами вперед. Кепку на нем мы решили оставить.

Не успел Ричи начать засыпать его землей, как у Тэма возникло предложение:

– А давайте столб тоже вкопаем, чтоб как взаправду было.

– У нас нет с собой лишних столбов, – сказал я.

– Один вон там в канаве валяется, – ответил он.

– И что он там делает?

– Мы когда ограду строили, он остался лишний, и мы его в канаву зафигачили.

– Но вы же обязаны вывозить все излишки пиломатериалов после каждой работы. Дональд все расходные материалы записывает, знаете же.

Тэм пожал плечами.

– Почему вы его в контору не отвезли?

– Оно нам надо?

Я задумался – может, в самом деле?

– А странно не будет? Ну, то есть – стоит себе столб, сам по себе.

– Да нет, – ответил он. – Кто-нибудь как-нибудь придет и повесит на него ворота.

– Кто?

– Фиг знает… кто-нибудь.

Подумав, я решил, что, может, он и прав. Тут по всей округе торчит полно столбов, вкопанных явно низачем. И некоторые уже много лет ждут, чтобы кто-нибудь вспомнил о воротах, пришел и навесил. Другие же начинали жизнь натяжными столбами оград, которые по той или иной причине так и не достроили. И этот лишний столб запросто мог к ним присоединиться.

Поэтому мы выволокли его из канавы и воткнули в одну яму с мистером Маккриндлом. Завалили все землей и хорошенько утрамбовали. Тэм очень бережно перенес назад дерн и прижал его сапогом. Мы отошли и посмотрели – на вид обычный воротный столб. Может, и в самом деле кто-нибудь однажды придет и навесит на него ворота.

Тэм оперся на него рукой.

– Бывает, – сказал он.

Делать после этого было особо нечего, и мы собрали весь инвентарь в кузов и собрались ехать.

Свет уже меркнул. Подкрадывались сумерки, а с ними зашелестели деревья и от ветерка заныла туго натянутая проволока ограды.

На обратном пути мне в голову пришла мысль.

– Он же действительно умер, правда?

– Еще как умер, – подтвердил Ричи.

– А как же его коровы?

– А что им сделается?

Пришла пора отправляться в Англию. Бригада № 3 выезжала во вторник, в восемь утра, и Роберту поручили сообщить нам об этом официально. Я загнал Тэма и Ричи к нему в кабинет, чтобы он смог произнести свою краткую речь.

– До сей поры вам доводилось выполнять всю работу на родной земле или в непосредственной близости от нее, – начал Роберт. – Это не означает, однако, что сим установлен некий особенный прецедент. Силы рыночной экономики не признают феодальных границ, и если контракты манят нас издали, ясно, что Магомет должен идти к горе. Кроме того, вам не следует упускать из виду, что постройка ограды есть комплексное социально-техническое задание… Пока Роберт продолжал в том же духе, Тэм и Ричи неуклюже топтались у двери и кивали всякий раз, когда он замолкал. Я оглядел комнату: что же он тут делает весь день? Рабочий стол и стул у него были, но ни картотеки, ни телефона – ничего ни для каких занятий. В углу стоял еще один низенький столик – под ним, не обращая ни малейшего внимания на лекцию, лежал Ральф. В соседнем же кабинете неуверенно тюкали по пишущей машинке. Меня вот это всегда поражало: странно все-таки, что между Дональдом и Робертом нет двери – даже люка никакого нету. Им, чтобы пообщаться, нужно выходить во двор и входить друг другу в двери.

И тут я заметил, что тюканье прекратилось. Потом за перегородкой раздались шаги. Очевидно, Дональд подслушивал, о чем говорится. Роберт же перешел к теме дальнейшего развития оградостроения.

– Ограда высокого натяжения – это крупный шаг вперед, – говорил он. – Все перспективы нашей компании зависят от нее.

Роберту так и не удалось освоить термин «высоконатяжимый», к которому благоволил Дональд, и он, упорствуя, по старинке называл их «оградами высокого натяжения». Поэтому речь его звучала не особо убедительно. Я подозревал, что в глубине души он луддит и тайно предпочитает старые добрые заборы. Может, Дональд его тоже подозревал.

Пока я стоял и обо всем этом размышлял, до меня вдруг дошло, что Роберт закруглился со своей речью, а теперь сидит за столом и смутно улыбается.

– Ага, спасибо, что зашли, – сказал он.

Мы ответили, что все нормально, и втроем вывалились наружу. Едва мы ступили за порог, тюканье за перегородкой возобновилось.

Грузовичок стоял через двор, поэтому мы все забрались в кабину, и я сдал назад, к сараю с инвентарем.

– Есть курнуть, Рич? – спросил Тэм, и Ричи снова исполнил номер с пачкой в кармане рубашке и выуживанием зажигалки из джинсов. Мы посидели какое-то время в тишине, пока они курили. Потом Тэм, наконец, открыл рот.

– А о чем, блядь, Роберт-то трындел? – спросил он.

В тот день, только пораньше, я сам заходил к Дональду на инструктаж. Следовало подготовиться к долгой поездке. Предполагалось, что мы вернемся, лишь когда закончится контракт.

– Всего несколько недель, – сказал он. – А потом вернетесь.

У компании для таких надобностей имелся трейлер. Сине-белая модель, рассчитанная на четверых, парковалась на задах склада пиломатериалов. Я попросил Тэма сходить к трейлеру и все там проверить, а мы с Ричи пока отберем нужные инструменты и инвентарь. Через пять минут Тэм вернулся.

– Все, проверил, – сказал он.

– О, здорово. Быстро ты.

– Так все, значит? – спросил он.

– Наверное, – ответил я. – До завтра. Встретимся в восемь.

Через некоторое время после его ухода я случайно оказался возле трейлера. Он стоял в огромном оазисе крапивы, обе шины спущены. Мне удалось открыть дверь и заглянуть внутрь. Изнутри он напоминал свалку. Все шкафчики распахнуты, ящики висят, матрасы перевернуты, а в раковине – бутылка прокисшего молока. Таким несколько недель будет наш дом. Я сходил за Ричи.

– Ты только глянь, – сказал я. – Мне показалось, Тэм тут все проверил.

– Проверил, наверно.

Мы вдвоем больше часа подкачивали шины и делали трейлер пригодным для жизни. К этому времени интерес Ричи стал вянуть, и я решил рассортировать инвентарь сам, а его тоже отпустить домой. Через несколько минут после его ухода из конторы вышел Дональд.

– Ты во сколько завтра Тэму и Ричи сказал?

– В восемь. Ты же мне сам говорил.

– Так вот, план изменился. Мне тут только что мистер Перкинс позвонил – он хочет, чтобы вы подъехали дотемна, чтобы он вам все на месте показал.

Мистер Перкинс – это наш английский заказчик.

– А что, на другое утро он нам все показать не может? Мы все равно затемно приедем. Дотуда пилить и пилить.

– Его там уже не будет, – сказал Дональд. – Он живет где-то в другом месте. Придется выехать пораньше.

– Пораньше насколько?

– Я бы предложил – в шесть.

– Ладно, можно я от тебя позвоню Тэму и Ричи?

– Они не телефонизированы.

– Что – оба?

– Да.

– И что же мне делать?

– Придется просто к ним съездить.

Дональд уже повернулся к конторе, и тут я еще кое-что вспомнил.

– Кстати, – сказал я, – тут Тэм, похоже, немного расстроился, что он больше не бригадир. Вот я и хотел спросить: ты не мог бы сделать его десятником, как бы официально?

– Десятником?

– Ну, да.

– Мы такой должности не признаем.

– Ну, а в порядке исключения не могли бы признать? – не отступал я.

– Боюсь, что нет, – ответил Дональд, входя в контору и закрывая за собой дверь.

Ричи с родителями жил на маленькой ферме милях в десяти. Выбора не было: пришлось залазить в пикап и тащиться туда. Когда я заехал на опустелый двор, совсем стемнело. Внизу светилось одинокое окошко. Я постучался, и через некоторое время мне открыла миссис Кэмпбелл.

– Э-э, здрасьте, – сказал я. – Я приехал сказать Ричи, что мы завтра выезжаем раньше, чем собирались.

– Так вам, наверно, лучше в дом зайти.

Она провела меня в гостиную, где перед камином сидел отец Ричи.

– Завтра Ричарду рано ехать, – сказала миссис Кэмпбелл.

– Понятно, – ответил ее муж, глядя на меня. – Придется мне самому с коровами.

Мать Ричи исчезла в глубине дома. Мистер Кэмпбелл еще какое-то время меня рассматривал.

– Так вы, значит, – новый бригадир? – наконец произнес он.

– Так точно, – ответил я.

– Понятно, – сказал он и снова повернулся к огню. Он сидел в глубоком кресле с плоскими квадратными боками. Рядом стояло другое кресло – точно такое же, только пустое. Наверное, миссис Кэмпбелл. Между ними – трехногий столик. Рядом с камином ждало своей очереди ведерко с крупным углем, но пока мистер Кэмпбелл жег дрова. На каминной полке сверху медленно тикали часы. Огонь потрескивал, часы потикивали – и больше ни звука. Я безуспешно пытался себе представить, как в этом доме можно научиться играть на электрогитаре.

Через некоторое время вернулась миссис Кэмпбелл.

– Ричард как раз собирается уходить, – сообщила она. – Может, выпьете чаю, пока ждете?

– Э-э, нет. Как бы то ни было, – ответил я. – Я просто хотел ему передать, что выезжаем рано, вот и все. Мне ехать нужно.

Мистер Кэмпбелл посмотрел на меня поверх очков.

– А чаю выпьете.

Я согласился, что чаю действительно выпью, и миссис Кэмпбелл удалилась на кухню. За двумя креслами высился дубовый буфет, и на одной полке я заметил фотографию в рамочке – маленький мальчик в шлюпке. Снимок черно-белый, сделан много лет назад, но мальчик, вне всякого сомнения, – Ричи. Еще там стояла фотография человека, как я решил – мистера Кэмпбелла в молодости. Потом я перевел взгляд на постаревшую версию в кресле. Отец Ричи почему-то напомнил мне мистера Маккриндла.

Через несколько минут миссис Кэмпбелл вернулась с чаем и крохотным кексиком. Я уже пил вторую чашку, когда из закоулков дома наконец появился Ричи. Мать сказала, что он собирается куда-то идти, но никаких перемен во внешности я не обнаружил – только волосы чистые и лоснились, а на ногах вместо резиновых сапог ковбойские. Я сообщил ему новость. Он присел на табурет напротив ведерка с углем.

– А Тэму сказал? – спросил он.

– Я ему потом в пабе скажу, – ответил я.

– Во сколько?

– В шесть.

Он помрачнел.

– Я сегодня погулять хотел.

– Я тоже, – сказал я. – Это Дональд придумал.

– Придется мне самому с коровами, – повторил мистер Кэмпбелл.

Часы тикнули еще несколько раз, и я откланялся, оставив Ричи сидеть с предками в молчании перед дровами в камине. Выйдя за дверь, я прислушался. Ничего. Где-то в поле замычала корова, но больше – ни звука. В полной темноте я нашел грузовичок и уехал оттуда.

Так вот какова бригадирская жизнь. Похоже, все время уходит на то, чтобы развозить по темноте какие-нибудь известия от Дональда. Завтра я возглавлю исход Тэма и Ричи в Англию. А сегодня огни гостиницы «Корона» хоть немного меня утешат.

Очевидно, слух о том, что Тэм уезжает в Англию, разнесся широко. Несколько человек специально пришли в паб.

– Так ты вернешься к Рождеству-то, надеюсь? – спросил Джок.

– Да лучше бы, – ответил Тэм, глянув в мою сторону.

Я покачал головой:

– Чего ты на меня смотришь?

– Открыточку нам хоть пришли, – сказала Мораг Патерсон.

Мне это показалось маловероятным, но Тэм ответил как-то вежливо, и она разулыбалась.

Он ткнул в мой стакан:

– Пинту крепленого?

– Спасибо.

Чуть дальше у стойки сидел Тэмов отец. В это время года он много просиживал в гостинице «Корона» – на площадке для гольфа после темна делать особо нечего. Весь вечер я его почти не замечал – он сидел один, будто погрузившись в какой-то свой мир: его серьезно увлекал лишь стакан пива перед носом – едва ли что-то еще. Но теперь он заинтересовался беседой, происходившей поблизости. Вдруг выпрямился и уставился вдоль стойки.

– Это кто в Англию собрался?

– Ох, ёбте-с-матей, – выдохнул Тэм.

– Кто в Англию собрался, спрашиваю? – Мистер Финлэйсон повысил голос.

– Я.

– Когда?

– Завтра.

Его отца заметно передернуло.

– Мог бы мне хотя бы сказать!

Тэм перестал обращать на него внимание и принялся собирать в букет опустевшие пинты.

– Я говорю, мог бы и мне сказать! – Теперь слова звучали громко и зло. Мораг Патерсон отвернулась и заговорила с подружкой, а Джок погрузился в мытье стаканов на другом конце стойки.

– Пшли, – буркнул мне Тэм, и мы двинулись между столиков в тот угол, где сидел Билли. На нас обернулось несколько голов. Я ожидал, что мистер Финлэйсон пустится за нами в погоню, но вопли постепенно утихли, а мы расселись за столиком Билли.

– Чего там папашка разоряется? – спросил Билли.

– Ничего, – ответил Тэм. – Не бери в голову.