19

Брандер Харлан услышал жужжание приближающегося флайера. Отчаяние овладело им.

«Именно сейчас, когда я добрался до Большого Болота, где страшно даже ходить, а уж бежать почти так же опасно, как просто сидеть и ждать, когда прилетит флайер».

Брандер пришпорил коня, который рванулся вперед, и с бешеной скоростью помчался туда, где росли деревья. Брандер низко пригнулся к шее лошади, чтобы его было труднее узнать сверху. Деревья сбрасывали на зиму свои листья, и это мешало ему надежно укрыться среди них. Брандер въехал в самую гущу деревьев и остановился.

«Вчера меня тоже искали с флайера. Они могут выслать на мои поиски и всадников. И это тогда, когда я почти уже занял место Ричарда. Будь проклят этот ублюдок Халарек! Зачем он вмешивается не в свои дела?»

Позади Брандера шумела река Эднов, несшая свои воды в трясину, сыпучие пески и лагуны Большого Болота. Жужжание флайера слышалось совсем рядом. Он пролетел очень близко, прямо над головой Брандера, а за ним, слева и справа от него на расстоянии около пятисот метров, следовали еще два. Все флайеры были выкрашены в зеленый цвет, а значит, принадлежали Харлану.

«Ричард действительно настроен решительно. Он хочет найти меня, чего бы ему это ни стоило, раз он решил послать за мной флайеры, на борту которых ясно видны его знаки различия, даже через владения Халарека!»

Брандер вспомнил, что именно Халарек послал Ричарду результаты анализов.

«Свинья! Сукин сын! Зачем он влез не в свое дело!»

Ричард сразу же рассказал Брандеру по трехмерному видеофону о том, что узнал. Он заманил в Бревен доктора Геббитса, по-видимому, под предлогом консультации с доктором Алтеринном. Ричард все хорошо продумал. Скорее всего, Геббитс поверил тому, что сказал ему Ричард, потому что он все время вертелся позади него, когда Ричард разговаривал с Брандером из комнаты аббата. Он схватил Геббитса и перерезал ему горло прямо перед камерой. Он проделал это так быстро, что аббат не успел и глазом моргнуть.

Затем Ричард посмотрел на Брандера в упор и произнес:

— Смотри внимательно, предатель! — дальше следовал поток ужасных ругательств и угроз. — Считай, что ты уже мертв, — сказал он в конце концов. — Не важно, кто тебя убьет — я или Халарек. Теперь лучше беги, куда глаза глядят.

Брандер крепко сжал зубы и посмотрел в ту сторону, где находился замок Онтар. Он бросился бежать, но не в пустыню Цинн. У него было больше шансов выжить там, в пустыне Цинн, среди Бегунов и их богов, чем здесь. Но сначала он должен заплатить один долг.

Далеко-далеко, на северо-востоке от того места, где прятался Брандер, поднимались предгорья Цинн. На ровной, степной стороне этих предгорий были установлены радиоотражатели в виде больших тарелок и находились входные укрытия замка Онтар, бросавшие сейчас на траву перед собой маленькие лунные тени. Еще ближе были расположены отражатели и входные укрытия свободного города Онтар. Брандер потрогал рукой крошечный пузырек с ядом, висевший у него на шее, как амулет, и повторил про себя литанию. Яд он получил от цыган. Гхарры никогда не использовали яд, поэтому никто не сможет разгадать тайну этого убийства.

Он отпустил пузырек и посмотрел на свою руку. Она была темно-коричневого цвета, так что казалось, будто это загар:

«Краска пока держится. Это хорошо. Ни у кого не вызовет подозрений раб с фермы, который пришел в замок, чтобы поработать там зимой на кухне».

Брандер взял перчатки, висевшие на крючке у него на ремне, и натянул их на руки. Перчатки были черные, с серебряной вышивкой и серебряными знаками различия Дома Джастинов. Он вытянул перед собой руки и полюбовался ими.

«Двоюродный брат Джастина идет в Онтар, чтобы сделать там кое-какие покупки, так как Онтар ближе к его маленькому владению, чем все города Джастина. Все это выглядит очень натурально».

Из внутреннего кармана куртки он вытащил мягкую черную шапку с такими же серебряными знаками различия и надел ее на голову. Шапка полностью закрывала его лоб и уши и отбрасывала на лицо тень.

«Последняя мода. Очень удобно, что эта шапка сама по себе привлекает внимание и скрывает от любопытных взглядов мой злополучный нос. Харланы редко заключали браки с Джастинами, поэтому у Джастина не может быть этого Харланского носа. Маскировка, маскировка, а под ней опять маскировка».

Брандер почувствовал от этого некоторое удовлетворение. Никто не заметит никакой связи между простым слугой и Джастином или префетом войска Халарека, а также между префетом и Джастином. Брандер ударил по шее лошади, затем пришпорил лошадь и пустил ее галопом по направлению к свободному городу.

Брандер вошел в замок Онтар через вход, предназначенный для лошадей и их всадников, привязал лошадь в грузовом лифте, вышел из лифта и нажал кнопку того уровня, где в Онтаре находились конюшни. Лифт тронулся с места и быстро поехал вниз. По седлу лошади можно будет определить, что она принадлежит Дому Джастинов. Возможно, через несколько месяцев управляющий конюшнями позвонит Джастину и спросит, когда тот собирается забрать свое животное.

«Я войду в этот Дом и останусь здесь как слуга, и никто никогда не узнает, кто и как убил Ларгу. Я одновременно отомщу им обоим».

Эти мысли придали ему новых сил. План был очень опасен, однако он выполнит его во что бы то ни стало, как выполнил уже немало других, таких же рискованных планов. Жизнь без опасностей лишена всякого смысла.

Брандер вошел в пассажирский лифт и через несколько минут оказался наверху, на шумной рыночной площади — в центре всех ремесел, — где рабы продавали вещи, которые сделали сами в свободное от работы время. Там были ярко расшитые мундиры и рубашки, шарфы из разнообразных тканей с необычными рисунками, резные деревянные игрушки и мебель, кожаные изделия и комнатные растения.

Брандер стоял на этой площади и вдыхал особые, присущие только этому месту запахи горячего масла, жареного лука, цветов там-там, пота и свежеспиленного дерева. Он огляделся по сторонам. По площади туда и сюда сновали только рабы. «Пустая трата времени, — подумал Брандер. — Эти рабы занимаются своими делами, вместо того, чтобы работать сейчас на Халарека. Да, я всегда говорил, что он дурак!»

Брандер медленно побрел к центру города. Где-то внизу виднелись узкие улочки, которые вели на более низкие уровни замка Онтар. Где-то здесь ему нужно найти префета, приблизительно такого же, как у него, роста и телосложения. Возможно, ему придется поискать и на нижних уровнях замка. На минуту он представил себе, что было бы, если бы он появился в Онтаре в форме Джастинов.

«Возможно, Халарек тогда обвинил бы в убийстве Джастинов. А я честно служил им все время, пока Джастин был опекуном Харланов, не препятствовал той войне, которую вели между собой мои двоюродные братья.

Нет, это было бы глупо. Переодевшись в форму префета, я просто растворюсь в этой толпе. А человек Джастина сразу же будет замечен здесь. Джастину сейчас же сообщат об этом, и Халарек узнает, что никого из людей Джастина здесь сегодня не было».

Брандер бродил по городу, заходя то в один магазин, то в другой. Он перекусил в гостинице, расположенной почти в центре города, купил новый ремень на площади, на которой брали свое начало узкие улочки, ведущие к замку Онтар. Брандер поминутно оглядывался, проверяя, не следят ли за ним. В городе, должно быть, полно шпионов и убийц, ведь Ричард сказал, что следующей его жертвой после Брандера будет Халарек. И в этом нет ничего удивительного.

«Это я организовал нападение на свадебную процессию де Ври. Это я организовал исчезновение Шарлотты. Это я организовал убийство Энниса (хотя, возможно, оно не имело абсолютно никакого значения для леди Катрин, так как она всегда любила лорда Николаса). Нет, и Халарек тоже отнюдь не питает ко мне нежных чувств».

Брандер еще раз оглянулся и завернул в одну из тихих улиц. Это место было очень удобно для совершения убийства: Брандер уже не раз в своей жизни имел возможность убедиться в этом. Он постоял несколько минут, повернувшись спиной к площади, чтобы глаза его привыкли к более слабому освещению. На этой улице жили рабы, и поэтому Свободные граждане не стали устанавливать здесь фонарей дневного и ночного освещения. Это была бы напрасная трата денег — так благоразумно рассудили Свободные граждане.

Брандер подошел к первой встретившейся на его пути маленькой беседке, где хранилось все необходимое для уборки улицы. Он проскользнул внутрь, снял шапку и перчатки, которые носили только люди Джастина, и бросил их в ящик, где хранилось какое-то едкое вещество. Он плотно закрыл ящик крышкой и снова вышел на улицу, теперь уже в одежде раба, прислуживающего на кухне.

«К тому времени, как мои вещи обнаружат в ящике, никто уже не сможет понять, что это было. Если, конечно, кто-нибудь не откроет его слишком быстро».

Брандер опустил глаза и двинулся в путь пружинистой походкой деревенского пахаря — как будто шел по борозде. Он смотрел на солнце до тех пор, пока глаза его почти перестали открываться. «Сила есть, ума не надо. От раба с фермы больше ничего и не требуется. Вот почему они работают только на кухне и моют там посуду».

Брандер надеялся, что эта улица приведет его прямо к замку Онтар, к его нижним уровням, однако ему пришлось здорово попетлять по кривым улочкам, прежде чем он достиг цели. Темно-голубые стрелки с зелеными наконечниками, нарисованные на уровне глаз, указывали ему дорогу. Со стен домов капала вода, так что пол был скользким и сырым. Брандер услышал звон военного снаряжения. Он быстро нырнул в беседку и затаился там, как сделал бы на его месте любой раб. Мимо промаршировал патруль из четырех солдат. Брандер облегченно вздохнул. Хорошо, что он вовремя услышал их. По документам он имел право находиться только внутри замка Онтар.

Он еще раз повернул за угол и очутился перед гладкой черной дверью. Брандер толкнул ее. Дверь была не заперта.

«Почему бы и нет? Доставка грузов в замок осуществляется непрерывно, весь день. Никому и в голову бы не пришло проникнуть в Онтар именно отсюда. Ни один уважающий себя убийца не выбрал бы эту вонючую улочку, чтобы пробраться в замок. Все в порядке. Теперь можно не беспокоиться».

Однако беспокойство все больше и больше овладевало им. Еще немного — и он бы занял место Ричарда. А теперь все пропало! Он вынужден жить, скрываясь от Харлана, однако сначала он должен отомстить Халареку.

«Он разрушил всю мою жизнь. Одним своим звонком Ричарду Карн Халарек разрушил всю мою жизнь».

Брандер открыл дверь и взбежал вверх по лестнице, находившейся за этой дверью. «Я был на пути к огромному богатству, я собирался выгодно жениться, я собирался стать правителем самого могущественного Дома на Старкере-4. И вдруг Карн Халарек находит результаты анализов Ричарда и сообщает ему о них».

Поднявшись по лестнице, Брандер оказался перед другой дверью. Она была закрыта. Брандер приложил к ней ухо и прислушался. Оттуда не доносилось ни единого звука: или там никого не было, или дверь была сделана из звуконепроницаемого материала. Так или иначе, у него не было выбора. Он должен был либо открыть дверь, либо отказаться от своего плана. Брандер толкнул дверь — та с треском отворилась. В коридоре никого не было. Брандер спустился вниз, закрыл нижнюю дверь, а затем снова побежал наверх. Он широко распахнул дверь и вышел в коридор.

«Пока все идет хорошо. Теперь надо найти префета.» Брандер направился к ближайшему лифту. У него не было хорошей карты районов свободного города, где жили рабы, а карту замка Онтар он заучил наизусть. Он пришел сюда, чтобы отплатить Халареку. «Отплатить, отплатить, отплатить», — звенело у него в голове. Лифт оказался довольно близко, около одного из выходов с арены. Брандеру в нос ударил резкий запах лошадей, и на глаза у него навернулись слезы.

«Добрый старый Халарек. Он, вероятно, и пальцем не трогает своих рабов. А для того, чтобы они держали конюшни в чистоте, им нужна хорошая порка!» Перед глазами Брандера на мгновение встали конюшни в его собственном небольшом владении. Став герцогом, он собирался использовать это владение для отдыха и развлечений. В его конюшнях никогда бы так не воняло, как здесь.

«Теперь эта мечта рухнула, так же, как и все остальные. Я отомщу Карну Халареку!»

Двери лифта открылись, и Брандер вошел в него. Будучи переодетым в раба, он побоялся подняться выше того уровня, где находилась кухня, однако с этой стороны также были небольшие бараки. Если ему повезет, он найдет там какого-нибудь префета и постарается заманить его в коридор.

Удача продолжала улыбаться ему. Двери лифта открылись, и прежде чем Брандер смог выйти оттуда, в лифт шумной толпой ввалилось целое отделение солдат в синей форме Халареков. Они смеялись, шутили, толкались, не замечая или не желая замечать, что какой-то раб оказался прижатым в углу лифта. Восемь префетов и их командир отделения. В голове у Брандера моментально созрел план: он должен вытолкнуть из лифта одного из них и выскочить сам. Опустив голову, он пролепетал, что ему нужно выйти на этом этаже. Два самых буйных префета толкали и щекотали его, пока он пробирался к дверям, которые уже начинали закрываться.

— Пожалуйста, лорды, — стал ныть Брандер. — Я должен выйти. Мне не разрешается подниматься выше этого уровня.

— Ты, деревенщина, — усмехнулся солдат, загородивший ему дорогу. — Что же произойдет, если мы не выпустим тебя?

— Меня изобьют до полусмерти, — захныкал Брандер, — и завтра мне не дадут никакой еды.

— Это меня не волнует, — произнес его мучитель.

Между дверями лифта застряли концы одежды и оружия, поэтому там оставалась еще узкая щель.

Брандер рванулся вперед. Ему во что бы то ни стало нужно было выйти на этом уровне. Один из солдат преградил ему дорогу.

— Выпусти его, — набросился на него командир отделения.

В этот момент Брандер протиснулся между дверями, вытолкнув впереди себя своего первого мучителя, который был так удивлен, что даже не сопротивлялся. Двери захлопнулись с глухим стуком, и лифт стал подниматься вверх, прежде чем кто-нибудь внутри смог остановить его. Получая от этого немалое удовольствие, Брандер стал бить прикладом ругавшегося и сопротивлявшегося солдата. Когда наконец тот затих, Брандер затащил его за угол, на лестницу, и снял с него одежду.

Его форма вполне подошла Брандеру. Он связал солдата и вставил в рот кляп. Веревку и куски материи он специально приготовил заранее. Затем он затащил солдата под лестницу и оставил там. Конечно, его начнут искать, хватившись на перекличке или во время ужина. Брандер выглянул в коридор. Лифт был уже на четвертом уровне. По-видимому, солдаты решили, что это произошло случайно, и их товарищ скоро догонит их. Ясно, что они не придали значения этому случаю и не вернулись за ним.

Брандер снова проверил, крепко ли связан солдат. Он спрятал одежду раба под нижней ступенькой, а затем восстановил в памяти путь к покоям Ларги и снова вышел в коридор. Ни у кого не вызовет подозрений простой префет, принесший Ларге записку и угощение от Лхарра. Если его не пустят в ее покои, он попытается сыграть на ее тщеславии, в особенности на ее желании нравиться мужчинам. Один глоток такого «средства, усиливающего половое влечение», и она никогда больше не соблазнит ни одного мужчины. При внимательном рассмотрении эта записка, конечно, — не выдерживает никакой критики, однако солдаты, которые часто меняются на этом посту, и пожилая женщина скорее всего поверят, что это почерк Карна.

«У меня был раньше большой специалист по подделыванию почерка. Жаль, что он умер. Это, скорее всего, тоже дело рук Ричарда. Он бы отлично подделал почерк Карна Халарека.»

Брандер потрогал пузырек, висевший у него на шее, и записку. Теперь у Карна тоже никогда не будет наследников. Когда эта его жена умрет, никто не согласится отдать ему в жены ни девушку, ни женщину. И у него не хватит денег, чтобы привезти себе жену с другой планеты. Его род обречен, так же, как обречен и мой.

20

Краем глаза Карн заметил вспышки красного света и поднял глаза от книги, которую читал. Работал светосигнальный аппарат, висевший на стене рядом с железной лестницей. Сколько лет Карн жил в замке Онтар, он ни разу не видел, чтобы этот аппарат заработал. Он бросился к рабочему столу и нажал на кнопку связного устройства, вмонтированного в него.

— Лхарр слушает. Что случилось?

— В замок проник самозванец, — быстро произнес техник-связист. — Человек в обиде раба на первом уровне вытолкнул из лифта префета. Солдат только что появился здесь в чем мать родила. Его вытолкнули из лифта и раздели, милорд.

— Когда это было?

— Пятнадцать минут назад, милорд. Он вместе с остальными солдатами из своего отделения ехал на лифте.

— Возможно, этот самозванец — убийца. Сообщите обо всем Винтеру. Я сейчас же отправляюсь в покои Ларги. Нам обоим угрожает опасность. Скажите Вейсману, чтобы он тоже немедленно шел гуда. Пусть наблюдатель следит за всем, что происходит.

Карн потянулся за своим станнером, висевшим на спинке его стула. Как назло, он недавно отпустил поужинать сразу всех своих телохранителей. Сейчас у него не было времени искать их. Винтер сделает это.

Орконан, работавший за другим концом стола, отстегнул висевший у него на поясе нож и открыл перед Карном дверь библиотеки.

— Я иду с вами, Карн, — быстро произнес Орконан.

— Подстрахуйте меня сзади, — приказал Карн.

Схватив станнер, Карн бросился в холл, миновал столовую и комнату с трехмерным видеофоном, завернул за угол и мимо офицерских комнат побежал к лестнице. Орконан следовал за ним по пятам. Карн взлетел на следующий уровень, промчался по коридору мимо рабочего кабинета Орконана и его жилых комнат и свернул в небольшой коридорчик, который вел в комнаты для гостей и в покои Ларги. Поворачивая за угол, он чуть было не столкнулся с шедшим ему навстречу молоденьким префетом.

— Мой лорд! — молодой человек резко остановился и отдал честь. — Томас Карел Ороарк, милорд. Винтер послал меня охранять вас.

Карн с сомнением посмотрел на него, однако спорить не было времени. Винтер всегда отлично разбирался в людях, и тем не менее этот префет мог оказаться и самозванцем. Карн поглядел через плечо. Орконан быстро кивнул.

У дверей Ларги столпилось несколько отделений. Из офицеров, казалось, там были только командиры отделений. Солдаты входили в состав патрулей, делавших обход замка, они собрались здесь по тревоге, но еще не знали, куда идти. Карну показалось, что он увидел слегка сутулую фигуру Вейсмана, пробиравшегося к нему сквозь толпу. Если на Ларгу уже совершено или готовится нападение, то совсем не нужно было держать здесь такое количество солдат, в то время как весь замок оставался практически незащищенным: необходимо проверить десятки укромных местечек, где мог бы спрятаться самозванец.

— Все отделения, кроме тех, что патрулируют третий уровень, возвращайтесь на свои посты, — закричал Карн. — Вас позовут, если будет нужно. — Карн схватил командира первого отделения. — Пошлите ваших людей вперед. Идите на пункт связи. Скажите Вейсману, чтобы он усилил патрулирование замка, увеличив количество солдат, входящих в эти патрули, в два или три раза.

— Немедленно заблокируйте все выходы на ваших уровнях, — крикнул он всем собравшимся. — Потом…

Чей-то пронзительный крик заставил всех замолчать. Леди Агнес. Карн похолодел. Теперь он знал, что самозванец или убийца уже добился своего. Ларга мертва. Ничто другое не могло бы заставить леди Агнес так бурно выразить свои чувства. Шарлотта мертва. Карн бросился к двери сквозь толпу.

— Смотрите! Харлан! — закричал кто-то за его спиной.

Карн увидел у дверей человека, одетого в синюю форму армии Халареков, который пытался пробиться сквозь окружавшую его толпу. Это было так неожиданно, что на несколько секунд все присутствующие застыли в изумлении. Человек схватился за лучемет. Молодой префет бросился вперед и загородил собою Карна. Лучемет качнулся вверх.

«Брандер Харлан!» — в изумлении подумал Карн.

Весь мир сузился теперь для него в крошечное пространство, где были только он, Брандер и молодой префет. Карн стал медленно поднимать свой станнер. Ему казалось, будто он двигается как в замедленном кино, и он понимал, что не успеет. Какой-то человек бросился к Брандеру, выбил из его рук оружие и воткнул нож ему в горло. Падая, лучемет Брандера успел выстрелить, и несколько солдат закружились на месте от нестерпимой боли. Воздух в коридоре наполнился запахом паленой кожи. Этим человеком был Вейсман. Брандер в изумлении посмотрел на Вейсмана, раскрыл рот и, не издав ни единого звука, медленно осел на пол.

Все замерли. Некоторое время в коридоре стояла мертвая тишина. Убийца в синей форме. Харлан в синей форме армии Халарека. Карн Халарек только что подвергался смертельной опасности. Нужно было время, чтобы осмыслить происходящее.

Карн судорожно облизал пересохшие губы. Только что его чуть было не сожгли заживо. На этот раз Отнейл уже не смог бы его спасти. Это была бы ужасная смерть. Ему казалось, будто он снова чувствует боль в обожженных когда-то плечах. Плач и причитания в покоях Ларги не смолкали ни на минуту. Теперь уже были ясно слышны несколько женских голосов. Карн снова облизал пересохшие губы. К нему наконец вернулся дар речи.

— Фрем Вейсман, — он запнулся, снова вспомнив о перенесенной им когда-то боли. — Фрем Вейсман! Я обязан жизнью вам и этому молодому человеку.

Вейсман церемонно поклонился.

— Я только исполнил свой долг, мой лорд. Если бы я лучше выполнял свои обязанности, этот человек, — он пнул тело носком своего ботинка, — никогда бы не проник в замок.

— А вы, префет? — Карн говорил, медленно произнося каждое слово, чтобы никто не услышал, как дрожит его голос. — Я обязан и вам своей жизнью.

Молодой человек повернулся к нему. Ему было не более шестнадцати лет.

— Ороарк, мой лорд. Мне было приказано защищать вас, что я и делал — не более того. Вот только мой нож застрял, и я не смог вытащить его в нужный момент.

Веснушчатое лицо молодого человека было очень бледным.

«Он знал, чем он рисковал, — подумал Карн. — Он знал и все же стал между мною и лучеметом Брандера».

Карн не был уверен в том, что ему самому хватило бы мужества так же поступить в подобной ситуации. Он поклонился обоим своим спасителям. Ни один Лхарр не удостаивал еще такой чести простого человека, не происходившего из знатной семьи.

— Я счастлив, что у меня в армии служат такие смелые люди, как вы, — сказал он. — Для того, чтобы стать перед лучеметом, требуется большое мужество. — Карн попытался проглотить застрявший в горле комок. — Об этом мы еще поговорим позже. А сейчас нужно посмотреть, что произошло в покоях Ларги.

Карн, Ороарк, Вейсман, Орконан и командир отделения, патрулирующего третий уровень, вошли в комнату. Ларга Шарлотта Риц-Халарек лежала на своей кровати, прямо на покрывале, одетая в ночную рубашку, плохо прикрывавшую ее тело. Карн услышал, как Орконан нервно кашлянул, и увидел, что Ороарк покрылся красными пятнами.

— Она мертва, — закричал он. — Пошлите за Отнейлом, — обратился он к солдатам, столпившимся в дверях.

Карн снова повернулся к Ларге и окружившим ее женщинам. Леди Агнес сидела на кровати Ларги, держала ее за руку и громко причитала, как того требовал обычай. Три дьяконицы, которые должны были охранять Ларгу, стояли у кровати и тоже оплакивали свою госпожу. Увидев Карна, они побелели, а одной из них стало дурно.

— Мы ничего не знали, милорд, — прошептала одна дьяконица.

— Префет в синей форме принес ей маленький пузырек и вашу записку, сказав, что это средство, которое усиливает половое чувство, и она должна принять его, что вы уже тоже приняли его и скоро придете к ней, чтобы насладиться его действием.

— Записка была написана вашей рукой, — плача, сказала первая дьяконица.

— Она показала ее нам, — тут же добавила вторая.

— Дайте ее мне, — вскричал Орконан, протягивая руку.

Карном завладело отчаяние. Он защитил ее от любого нападения, какое только мог вообразить сам и которое только могли предположить генерал Винтер и другие лучшие умы армии Халарека, но никому из них и в голову не пришло, что убийца может переодеться в форму солдата их армии. Никто из них не подумал, что ее могут отравить или воспользоваться ее самой большой слабостью — желанием быть привлекательной во что бы то ни стало.

«Мы должны были это предусмотреть. Мы должны были. Мы должны были», — говорил сам себе Карн.

Однако обвинять кого-либо было сейчас слишком поздно. Карн подошел к краю кровати и пощупал пульс на шее у Ларги. Пульса не было. Леди Агнес подала ему зеркало, и Карн приложил его к губам Ларги. Оно не замутилось.

— Господи! Прости ее грешную душу! — с чувством произнес Карн. Он действительно надеялся на прощение.

Он встал на колени возле ее кровати и прочел заупокойную молитву. Потом поднялся и некоторое время молча смотрел на эту красивую женщину, возбудившую в нем когда-то такое неодолимое желание, что он потерял голову. Карн крепко пожал руку леди Агнес, выразив этим свою поддержку и уважение, и вышел из комнаты. Он выполнил свои обязанности. Леди Агнес и дьяконицы подготовят тело Ларги к захоронению. Пастор Джарвис помолится о ее душе и завершит ритуал похорон. Карн снова вышел в коридор, и в глаза ему сразу же бросилось тело Брандера.