Захарий почувствовал, что смеяться можно без опаски.
      – Боюсь, он был бы прав, если бы так и сделал. Должно быть, судья очень великодушный человек.
      Полная грудь Уиллоу под тканью скромного батистового платья была такой дразнящей, что Захарий старался не смотреть на нее, хотя в его воображении она была голой. Проклятье, этот Гидеон был чертовским везунчиком, и Захарию хотелось бы знать, понимает ли это его брат.
      Уиллоу уже собиралась закрыть дверь, и Захарий сделал быстрое движение, подставив правый ботинок и не давая ей сделать это. В то же время он старался выглядеть прямодушным.
      – Нельзя ли мне войти, миссис Маршалл? – настаивал он. – До города неблизко…
      – Целых десять минут, – парировала она с усмешкой, но все же отошла от двери и впустила Захария в дом брата.
      – Тебе, должно быть, довольно скучно здесь, – осторожно заметил Захарий, снимая шляпу и вслед за Уиллоу входя в безупречно чистую гостиную, залитую утренним солнцем.
      Она снова подозрительно посмотрела на него своими замечательными глазами.
      – Какова настоящая цель вашего визита, мистер Маршалл?
      Захарий пожал плечами и опустился на стул, который, как он подозревал, был любимым стулом Гидеона. Он исподтишка бросил взгляд на пианино и снова почувствовал зависть, представив себе, как Уиллоу играет на этом инструменте нежные баллады к удовольствию своего мужа.
      – Меня зовут Захарий, – сказал он настойчиво, – и мне, честно признаться, хотелось получше узнать свою новую золовку, вот и все. Ты ведь не боишься меня, Уиллоу?
      Казалось, она снова оценивает его.
      – Нет, я не боюсь тебя, – ответила она спустя несколько секунд. – Полагаю, в основном ты умеешь обращаться с женщинами. Ты, без сомнения, зависишь от очарования, а не от силы.
      У Захария приятно засосало под ложечкой. Его захлестнула волна сладостного триумфа, которая немедленно схлынула при звуке шагов на переднем крыльце.
      Когда Гидеон вошел в дом, Захарий вжался в стул, искренне сожалея о том, что не провел это утро, охотясь на зайцев.
 
      У Уиллоу подкатил комок к горлу, когда она взглянула в лицо мужа. Какой-то миг она надеялась, что они могли бы поговорить, – Господи, прошлая ночь была страшно одинокая, потому что они спали в разных комнатах, – но огонек в его глазах не предвещал ничего хорошего. Вряд ли сегодня будет нежное примирение.
      – Я не ждала тебя раньше обеда, – сказала она, потому что кто-то должен был сделать попытку.
      – Вижу, – сказал Гидеон, его взгляд остановился на сжавшемся Захарии, скользнув потом к Уиллоу.
      Она не сразу поняла, на что он намекает. Когда это дошло до нее, она пришла в бешенство, но еще до того, как она успела дать выход своей ярости, Захарий дипломатично поднялся со стула и подошел к брату:
      – Успокойся, Гид. Я приехал сюда повидаться с тобой, а не ухаживать за твоей женой.
      Широкие плечи Гидеона чуть опустились, хотя лицо совершенно не изменилось.
      – Что это за дурак прячется у пруда? – спросил он, холодно глядя на подергивающееся лицо Уиллоу.
      Уиллоу подняла подбородок. По-галлахеровски. «Господи, он и вправду думает, что у нее тут прячется любовник?»
      – Откуда мне знать, ты его видел, – ответила она. Захарий прыснул от смеха, но благоразумно сдержался.
      Гидеон закипал. Не говоря ни слова, он пошел в кладовку и достал с верхней полки пару пистолетов сорок пятого калибра в кобуре. Он надел пояс с патронами и спокойно зарядил каждый пистолет.
      – Господи, – выдохнул Захарий. – Ты что, собрался на медведя?
      Ответ Гидеона был резким и острым, словно новое лезвие.
      – Никто не смеет ползать по моей земле, не дав мне объяснений, – сказал он. – Убедительных, черт возьми, объяснений.
      Захарий слегка побледнел:
      – Черт побери, Гид, это, наверное, какая-нибудь деревенщина поит свою лошадь. Ты собираешься пристрелить человека за это?
      На щеке Гидеона задергался мускул.
      – Ты еще не так удивишься, узнав, за что я могу пристрелить человека, Зах. А может, и не удивишься.
      Находившиеся в комнате запомнили его предостережение, но когда Гидеон вышел из дома, чтобы допросить нарушителя границы, Захарий пошел за ним.
      Со временем Уиллоу рассердилась бы на мужа, потому что сейчас она не на шутку испугалась. Тот человек у пруда будет вынужден защищаться, и наверняка он был вооружен. Что, если он убьет Гидеона?
      От одной этой мысли у Уиллоу кровь застыла в жилах. Гидеон был мерзавцем и распутником, но она слишком любила его, чтобы хотеть его смерти.
      «Только бы он жил, Господи, – молила она, бросившись к задней двери. – Пожалуйста. Даже если он уедет обратно в Нью-Йорк с Дафной, пусть он живет!»
      Захарий с Гидеоном широкими шагами шли в сторону пруда, и ни один из них не знал, что Уиллоу крадется следом за ними в высокой траве.
      Она застыла на месте, когда из-за деревьев вышел Венсел Тадд, держа винтовку наготове. Его длиннотелый индейский Пони покорно трусил позади. Тадд был здоровенным мужчиной, с большим уродливым носом и всклокоченными каштановыми волосами, доходившими почти до плеч. На нем была грязная одежда из оленьей кожи, а его репутация меткого стрелка была безупречной. Он являлся Уиллоу Галлахер в самых страшных ночных кошмарах.
      – Доброе утро, маленькая леди, – сказал он, поднеся палец к помятой шляпе.
      Гидеон замер, узнав о присутствии жены, но не оглянулся.
      – Назовите свое имя и занятие, – холодно и спокойно сказал он.
      Тадд улыбнулся.
      – Теперь вам не о чем беспокоиться, – сказал он и выпустил струю табачного дыма в колышущуюся зеленую траву. – Венсел Тадд, и по правде говоря, я надеялся увидеть брата этой леди.
      При мысли, что этот подлый человек был так близко от ее дома, следя за ним, Уиллоу вздрогнула.
      – Я был бы вам очень признателен, если бы в будущем вы держались подальше от моей земли, – строгим голосом сказал Гидеон. Но у него не было сочувствия к Стивену. Уиллоу знала – ему хотелось самому схватить его, только и всего.
      Тадд пожал плечами, и несмотря на его непринужденную манеру, Уиллоу испугалась. Шесть лет этот человек не прекращал поисков Стивена, и сейчас он собирался прекратить их.
      – Не хотел оскорбить вас, – сказал он.
      Какое-то предчувствие заставило Уиллоу подойти ближе. Гидеон уже отвернулся от Тадда, по-видимому удовлетворенный тем, что инцидент был исчерпан. А крючковатая рука охотника за преступниками почти незаметно потянулась к ножу, висевшему у него на поясе.
      – Гидеон! – крикнула Уиллоу, и он повернулся лицом к Тадду. Один из пистолетов, казалось, прыгнул в правую руку мужа.
      Тадд медленно опустил руки, все еще продолжая ухмыляться с примирительным, но никак не раболепным видом.
      – Вы очень проворны, мистер Маршалл, – заметил он, сплевывая, – Очень проворны. – Маленькие глазки впились в покрасневшее лицо Уиллоу. – Может, даже проворнее, чем сам Стивен Галлахер.
      На Уиллоу обрушилась волна холодного ужаса. В этот миг она поняла, что могло бы случиться, если бы ее брат и муж встретились. Едва ли Стивен захотел бы сдаться. Началась бы перестрелка, и один из них погиб.
      Она стояла посередине заросшего травой участка ранчо, зажав рукой рот и наблюдая за тем, как Венсел Тадд взобрался на спину своего симпатичного пони и поехал прочь, не оглядываясь.
      – Уиллоу! – на ее плечи легли сильные и нежные руки. Но это были не руки Гидеона, как можно было бы ожидать, а руки Захария. – Уиллоу!
      Уиллоу освободилась из рук свояка, в ужасе глядя в холодное и непреклонное лицо мужа. Она как-то придушенно вскрикнула, подобрала юбки и повернулась, чтобы бежать к дому. Сделав несколько шагов, Гидеон нагнал ее и схватил за локоть, остановив на бегу.
      Обезумев, почти в истерике от мысли, что мог сделать с ее семьей этот человек, Уиллоу оскалилась, как загнанное животное, и толкнула его, пытаясь освободиться из его жесткой хватки.
      – Гид… – вмешался Захарий, стоявший где-то вне поля зрения Уиллоу.
      – Убирайся, – ответил Гидеон, не отводя карих глаз от лица Уиллоу. – Сейчас же.
      Уиллоу почувствовала, как неохотно, но все же ушел Захарий.
      – Убийца! – крикнула она мужу.
      Что-то дрогнуло в суровом лице Гидеона, но он не выпустил ее руки.
      – Прекрати, Уиллоу! – холодно приказал он.
      Перед глазами Уиллоу замелькали безумные, быстро сменяющие друг друга картинки. Она видела, как Стивен болтается на конце грязной веревки. Брат и муж стоят друг против друга на пустынной улице, вынув пистолеты. Потом они оба упали, истекая кровью. Она снова закричала, и Гидеон ударил ее.
      От резкого удара она повалилась на траву, почувствовав во рту привкус крови.
      Страшная боль исказила лицо Гидеона, он упал на землю, потянувшись к ней.
      – Уиллоу, послушай меня…
      Она попятилась от него, в ладони впивались камушки и сучки.
      – Не прикасайся ко мне, убийца! Не трогай меня! Гидеон прерывисто вздохнул, положив руки ей на бедра.
      – Уиллоу! – молил он.
      Теперь Уиллоу пришла в себя и, вспомнив о пощечине, отомстила за нее. Она ударила его изо всех сил.
      От удара голова Гидеона качнулась в сторону, и на лице остался красный след, но он не ответил на него.
      – Почему ты назвала меня убийцей? – спросил он после долгого молчания. – Почему, Уиллоу?
      Уиллоу поднялась на ноги, в отчаянии пытаясь убежать от этого человека и от этой страшной ошибки, которую она совершила, полюбив его. Но когда она повернулась, он схватил ее юбки одной рукой и дернул, отчего она упала ему на колени.
      – Ты никуда не пойдешь, пока не ответишь мне, – холодно и спокойно сказал он.
      Она подняла оба кулака, чтобы снова ударить его; он поймал их и крепко сжал в руках.
      – Сейчас же, – сказал он.
      Слезы покатились по щекам Уиллоу; она подумала: сколько уже времени она плачет?
      – Ты не сможешь застрелить Стивена! – всхлипывала она. – Я никогда, никогда не позволю тебе застрелить Стивена!
      – А кто говорит, что я хочу сделать это? – спросил он сдержанно, в голосе его слышалось замешательство.
      – Я видела, как ты вытащил этот пистолет! Точно он был частью твоей руки!
      Он снова вздохнул и крепче прижал к себе Уиллоу, обнимая ее, словно ребенка.
      – Обещаю, что не буду убивать Стивена, – сказал он. – Я даже не стану преследовать его.
      Уиллоу отодвинулась, чтобы взглянуть ему в лицо. Говорил ли этот человек правду или лгал ей? Господи, он не был настоящим Ланцелотом, и она не могла узнать этого. Она попыталась заговорить, но не смогла произнести ни слова.
      Гидеон остановил бессильные движения ее губ указательным пальцем.
      – Я даю тебе слово, Уиллоу. Пока от этого не будет зависеть моя жизнь, я не убью Стивена.
      – И т-ты не станешь искать его?
      На этот вопрос Гидеону было явно непросто ответить. Его рука накрыла щеку Уиллоу, большой палец гладил уголок ее рта.
      – Он должен дать мне кое-что взамен, если мы придем к согласию, Уиллоу. Когда ты снова увидишь его, то скажи, что я не стану преследовать его, если он не будет больше останавливать поезда.
      Будь это другой человек, Уиллоу отказалась бы обращаться к Стивену, но с Гидеоном это было бесполезно.
      – Я скажу ему.
      – Когда ты пойдешь к нему, убедись как следует, что этот чертов Венсел Тадд не крадется за тобой. Уиллоу кивнула, но в ее глазах появилось недоверие.
      – Лучше бы ты сказал мне правду, Гидеон Маршалл. Я верю тебе, один Бог знает почему, и если ты предашь меня…
      Он выгнул бровь, и в его глазах загорелся хитрый огонек.
      – Ты действительно полагаешь, что я мог бы сделать это?
      – Почему бы и нет? – ответила Уиллоу. – Ты меня только что ударил!
      – У тебя была истерика.
      – Это не оправдание!
      Гидеон задумчиво вздохнул, по-прежнему крепко держа ее в руках.
      – Ты права. Но я испугался, Уиллоу, и это было первое, что пришло мне в голову. Мне очень жаль.
      Уиллоу закусила нижнюю губу. Похоже, Гидеон ударил ее не со злости, и ей хотелось простить его.
      – Гидеон…
      Его губы коснулись кончика ее носа, только слегка, и в его хриплом голосе слышалась нежность.
      – Что?
      – А что будет, когда сюда приедет Дафна?
      Гидеон на миг замер, и Уиллоу показалось, что он собирается оттолкнуть ее. Но вместо этого он еще крепче обнял ее.
      – Она будет кричать на меня, возможно, даже даст пощечину, а потом сядет на поезд и поедет домой в Нью-Йорк, отомстив за свою честь.
      – И ты не поедешь с ней?
      Рука Гидеона взяла Уиллоу за подбородок, приподняв его.
      – Из-за этого был весь сыр-бор? Ты решила, что я собираюсь позволить Дафне взять меня за руку и снова вернуть к честной и праведной жизни?
      Уиллоу печально кивнула:
      – Да.
      Гидеон громко расхохотался и упал на траву, увлекая за собой Уиллоу. Когда его веселье утихло, он поцеловал ее. Очень серьезно.
      – Так целует мужчина, собирающийся бросить свою жену? – поддразнил он.
      – Конечно, нет, – сквозь слезы улыбнулась Уиллоу, потом обвила Гидеона руками за шею и потянула вниз, так что их губы снова встретились.
 
      Уиллоу лежала с открытыми глазами в темноте, положив голову на плечо Гидеона. Где-то вдалеке она услышала плач паровозного гудка. Или это был плач ночной совы?
      Осторожно, чтобы не разбудить спящего мужа, Уиллоу выскользнула из его рук. Уже прошла неделя с того столкновения с Венселом Таддом, и хотя все это время она была дико счастлива, ее мысли часто обращались к Стивену. Ей необходимо было поговорить с ним, передать послание Гидеона, но зная, что Тадд будет следить за ней, она не отваживалась приблизиться ни к одному из их обычных мест встречи.
      Стоя неподвижно в луже лунного света, лившегося через открытое окно, Уиллоу прислушивалась. Сова крикнула снова, и тогда она поняла, что ей не придется разыскивать Стивена – он сам пришел к ней.
      Но она злилась на него за то, что он так рисковал. Ее движения были быстрыми, когда она потянулась за тонким шелковым халатом, который лежал в ногах кровати. От шороха ткани Гидеон пошевелился во сне и что-то пробормотал.
      Меньше всего Уиллоу хотелось, чтобы муж проснулся.
      – Гидеон! – прошептала она на всякий случай.
      Он отвернулся от нее и еще глубже зарылся в подушку, а его ровное дыхание убедило в том, что он крепко спит.
      Уиллоу осторожно вышла из спальни босиком. Проходя через гостиную на кухню, она споткнулась, и, чтобы не вскрикнуть, ей пришлось прикусить губу.
      Задняя дверь скрипела, и Уиллоу очень осторожно открывала ее. Хотя Гидеон дал слово, что не станет ни убивать Стивена, ни даже разыскивать его, он ничего не сказал, что бы он сделал, случись ему сейчас проснуться и столкнуться с ним.
      Двор, веревка для белья, все в лунном свете приняло призрачную форму. Уиллоу неожиданно замерла с открытым ртом, когда длинная тень скользнула по траве к ее ногам.
      Стивен усмехнулся:
      – Я напугал тебя?
      – Замолчи! – зашипела Уиллоу. – Мы слишком близко от дома – Гидеон может услышать тебя.
      Пожав плечами, Стивен взял сестру за руку, и они пошли к пруду. Там они сели на поваленное дерево, глядя, как лунный свет играет и поблескивает на покрывающейся рябью воде.
      – Стивен, – начала Уиллоу, – зачем ты пришел сюда? Ты ведь знаешь, что это опасно.
      – Мне хотелось увидеть тебя, – весело ответил он.
      Она повернулась и посмотрела ему прямо в лицо:
      – Ты знал, что Венсел Тадд следит за мной? Гидеон поймал его на этом самом месте неделю назад.
      Даже в темноте было видно, как сверкают голубые глаза Стивена.
      – Тадд? Здесь? Уиллоу, он прикасался к тебе?
      – Нет, – быстро ответила Уиллоу. – Но, повторяю, он следит за мной. А это значит, он знает, что я вижусь с тобой, Стивен.
      – Я знаю, что это значит!
      – Ни за что бы не догадалась, – резко парировала Уиллоу. – И пожалуйста, не мог бы ты закрыть рот и послушать, что я скажу? У меня есть послание для тебя от Гидеона.
      Взгляд Стивена был веселый, почти покровительственный.
      – Да ну? И что же, ради Бога, он велел передать?
      – Он не будет пытаться выслеживать тебя, если ты согласишься больше не останавливать поезда.
      Стивен приложил руку к груди в притворной благодарности.
      – Я растроган. Черт побери, Уиллоу, теперь я смогу спокойно спать по ночам!
      Уиллоу потеряла терпение; она вытянула руку и столкнула Стивена с дерева.
      – Идиот! – прошипела она. – Гидеон не медлительный старикан вроде Венсела Тадда, к тому же он умеет стрелять. Так же, как и ты!
      Со свойственным ему достоинством Стивен встал с травы.
      – Больше никаких поездов?
      – Никаких поездов, Стивен. И если ты не оставишь их в покое по собственной воле, то сделай это хотя бы ради меня.
      Стивен тихо выругался и отвернулся.
      – Ты ведь грабишь затем, чтобы навредить папе, – продолжала Уиллоу, пока он молчал. – Стивен, когда же ты повзрослеешь?
      Он резко повернулся к ней лицом, театральным жестом приложил ладонь тыльной стороной ко лбу.
      – Многого хочешь от меня, моя красавица, – проворчал он безупречным шотландским басом. – Но, увы, я буду вынужден прекратить это ради любви к твоей несравненной красе!
      Уиллоу не засмеялась, хотя в другое время могла бы. Она посмотрела брату в лицо и взяла его руки в свои.
      – Стивен, я говорю совершенно серьезно! Обещай, что никогда не остановишь больше ни одного поезда.
      Он нежно взял ее лицо в ладони.
      – Обещаю, кнопка, – сказал он. Потом поцеловал ее в лоб и отошел. – Я люблю тебя, – сказал он и исчез.
      Уиллоу снова села на дерево, сложив руки на коленях. Она сделала все, что могла, чтобы предотвратить беду. Теперь ей оставалось только ждать и молиться.
      Спустя некоторое время утренний холодок стал пробираться сквозь тонкий халат Уиллоу, и она медленно пошла к дому, склонив голову. И хотя на кухне не горел огонек, Гидеон сидел там возле плиты. Волосы у него были всклокоченные, и кроме брюк, на нем ничего не было.
      – Кофе? – дружелюбно спросил он.
      Несколько оторопев, Уиллоу только кивнула. Когда Гидеон молча налил им обоим кофе и сел за стол, она тоже села.
      – Ты видела Стивена, – произнес он после долгого молчания.
      – Да, – сказала Уиллоу, так как Гидеон не задавал вопроса, а говорил утвердительно.
      – И что? – Ложка Гидеона звякнула, когда он размешивал в чашке грубый коричневый сахар.
      – Я передала ему то, что ты говорил про поезда. Он обещал больше не останавливать «Сентрал пасифик».
      – А он человек слова, твой брат?
      От этого спокойного вызова щеки Уиллоу вспыхнули.
      – Да!
      – Хорошо. Значит, теперь наша главная проблема – Венсел Тадд. Ты, надеюсь, предупредила его об этом хорьке?
      – Да.
      – Превосходно. Пей кофе.
      – Ты не спал, когда я встала с кровати, да? Ты знал, что здесь был Стивен?
      Последовало недолгое молчание, а потом Гидеон нерешительно кинул. Она почувствовала, как в темноте его глаза смотрят на нее, но не смогла прочесть их выражения.
      – Почему же тогда ты не пошел за мной? – настаивала Уиллоу с искренним любопытством.
      – Я тоже человек слова, Уиллоу. Кроме того, я знал, что Стивен не причинит тебе вреда.
      Уиллоу взяла чашку и осторожно отпила кофе.
      – Спасибо, Гидеон.
      – За кофе?
      – За то, что веришь Стивену, и за то, что веришь мне.
      – Не стоит, миссис Маршалл.
      – Кое о чем стоит сказать, если уж на то пошло, – сказала Уиллоу.
      – Да? О чем же?
      – Как ты обращался с Захарием вчера. Ты был очень груб, Гидеон. Я хочу сказать, он ведь, в конце концов, твой брат, а ты вел себя так, будто у нас с ним что-то было.
      – Классический пример ревнивого мужа, не правда ли?
      – Да, и без всякого повода. Гидеон вздохнул:
      – Если я вчера и обидел кого-то, так это тебя. Однако Захарий сам напросился.
      – Откуда ты это знаешь?
      – Я знаю Захария.
      – Ты ведь не хочешь сказать, что он… что он мог бы наброситься на меня?
      Гидеон невесело усмехнулся и покачал головой:
      – Нет, этого он бы не сделал. Но он очень убедительный, Уиллоу, и тебе, как никому другому, следует знать, каким хитрым он может быть.
      Уиллоу обеими руками обхватила чашку и торжествующе улыбнулась. Гидеон ревновал – он сам признался в этом, а чтобы ревновать, человек должен хоть капельку любить.
      – Я постараюсь не замечать, какой он красивый и очаровательный, – искренне сказала она, – хотя одному Богу известно, как это будет нелегко.
      – О чем это ты – «будет нелегко»? – в бешенстве спросил Гидеон.
      Уиллоу только зевнула и потянулась. Когда она пошла наверх, Гидеон поплелся за ней следом.

ГЛАВА 9