- Почему ты меня не разбудил? - на всякий случай пошла в наступление Джоли, если Даниель решит прочитать ей лекцию по поводу обязанностей «подходящей жены». - Господи, уже полдня, должно быть, прошло!
      Даниель продолжал работать, и только мимолетная ухмылка тронула его губы, а в голубых глазах заплясали веселые искорки, едва он посмотрел в сторону жены.
      - Послушай, ты такая аппетитная, как августовский персик. Я едва сдерживаюсь, чтобы не попробовать тебя.
      Джоли укрылась под защитой навеса, где холодные порывы ветра были не такими сильными. Она вдруг залилась краской, вспомнив, как бесстыдно отвечала на ласки Даниеля сегодня ночью в его кабинете, в кресле и потом в постели. Но при воспоминании об этом внутри у нее потеплело.
      - Если я еще не забеременела, Даниель Бекэм, - нахально сказала Джоли, - то вчера ночью эта цель уж точно была достигнута.
      Даниель продолжал стучать топором, а его ухмылка стала еще более откровенной и совершенно неподобающей богобоязненному пресвитерианцу. А уж слова и вовсе были непотребными.
      - Я бы советовал не дразнить меня, миссис Бекэм, - сказал он. - При одном воспоминании меня так и подмывает разложить тебя прямо здесь, на поленнице, и заставить стонать и вопить.
      Джоли сразу же представила себе эту картину и от этого отскочила на шаг.
      - Я не вопила! - со сдержанным возмущением проговорила Джоли, скрестив руки на груди.
      Даниель снова ухмыльнулся, на этот раз совсем уж дьявольской улыбочкой.
      - Вы вопили, миссис Бекэм, - ответил Даниель. - Вам хочется, чтобы я повторил, что именно вы вопили?
      - Нет! - воскликнула Джоли, отлично помня свои слова и то, как они занимались любовью. Но ведь приличные женщины не слушают такие фразы, даже если они сами выкрикивали их прошедшей ночью в порыве страсти.
      Даниель расхохотался и ловко закинул полено в почти сложенную поленницу, затем обернулся к Джоли, уперев руки в бока и озорно склонив голову на бок.
      - Идите-ка сюда, миссис Бекэм, - позвал он.
      Джоли пыталась сопротивляться и честно сопротивлялась. Но его притяжение оказалось сильнее, и в конце концов она подчинилась ему...
      ***
      Два часа спустя ее щеки все еще горели от удовольствия, хотя Джоли уже вовсю возилась на кухне, готовя сэндвичи и пироги к обеду. Она смочила пальцы в ведерке с холодной водой и приложила их к щекам, чтобы хоть немного остудить, и тут увидела Мэри, которая приехала верхом на лошади.
      Холт, старший сын Еноха и Мэри, сидел позади матери, обняв ее за талию, а впереди восседала маленькая Руфи. Ее было едва видно из-под шерстяного платка Мэри.
      Даниель вышел из конюшни, чтобы помочь невестке слезть с лошади, а Джоли стала осторожно спускаться по обледенелым ступеням крыльца.
      - А где Енох? - спросил Даниель, и в его голосе Джоли заметила беспокойство.
      - Он отогревает дома ноги у огня, попивая настойку из меда с лимоном, - быстро ответила Мэри. - Похоже, что это грипп. - Она замолчала, восторженно глядя по сторонам, словно попала в волшебное королевство из сказки. - А я больше не могла усидеть дома. Мне там порядком надоели даже стены, а на улице так здорово.
      Даниель осторожно снял с седла обоих малышей, вызвав у них восторг тем, что подбросил каждого вверх, затем помог слезть с лошади Мэри... Джоли умилила эта картина. «Какое счастье, - подумала она, - что именно Даниель Бекэм, самый замечательный мужчина по эту сторону Миссисипи, спас ее от петли, что привез сюда и дал ей дом, разделил с ней ложе». Но почти сразу же она вспомнила о Роуди Флите, и все ее хорошее настроение улетучилось. Ведь Мэри и ее детишки могли столкнуться с ним нос к носу на полпути к дому Даниеля! Джоли содрогнулась, представив себе эту сцену, зная, что если бы такое случилось, то не только Даниель никогда не простил бы ее, но и она сама.
      Мэри пробыла у них до полудня, который она предпочитала называть обедом на манер, принятый среди южан. Она была веселой собеседницей, и Джоли действительно была рада ее визиту. Но ее все время грызла мысль о той опасности, которая может грозить Мэри по пути домой. Джоли ломала голову, как, не выдавая своего секрета, сказать Да-ниелю, что жену его брата следовало бы проводить до самого дома.
      Но вот наступила минута прощания, детишки были собраны и одеты. Тут подоспел и Дотер, приехавший из Просперити. Он привязал лошадь Мэри к задку коляски, в которой и повез ее саму и детишек домой.
      Солнце ярко светило, и снег стал подтаивать. Джоли стояла на крыльце и тревожно провожала взглядом удалявшуюся коляску. К ней подошел Даниель.
      - Ты нервничаешь и напряжена, как кошка перед прыжком, - сказал он, - со вчерашнего дня. Что беспокоит тебя, Джоли?
      Все-таки неизбежное произошло: Даниель напрямик спросил ее о странном поведении. Не забыл он и то, как взволнована она была вчера. Джоли облизнула языком пересохшие губы и взглянула на мужа.
      - Я не хотела бы говорить вам об этом, мистер Бекэм, - начала она, - но боюсь, теперь у меня нет другого выбора. - Джоли замолчала, пока они не вошли в дом и плотно прикрыли за собой двери. Она говорила, вцепившись обеими руками в спинку стула, а Даниель сидел напротив, положив большие руки на край стола.
      - Вчера по пути в город я встретила Роуди Флита, - продолжила Джоли. - Оказывается, он и Блейк прятали украденные деньги в нашей конюшне. Но Блейк, очевидно, перепрятал их. Роуди пришел узнать, где они.
      Даниель так побледнел, что на какую-то секунду Джоли испугалась, как бы его не хватил удар. Но Даниель медленно поднялся со стула, сжимая и разжимая кулаки.
      Джоли было страшно, но она не отступила, поскольку знала, что Даниель никогда не поднимет на нее руку, даже если Джоли удастся выставить его на посмешище перед всем штатом. Но все же вцепилась в спинку стула еще крепче.
      - Это было, когда я ехала в город, минуя тот заброшенный дом... то место, которое сейчас стало твоей собственностью... Роуди неожиданно выскочил из-за тополей и наставил на меня пистолет. Он рассказал мне о деньгах и потребовал, чтобы я призналась, где они, и пригрозил, что убьет тебя, если я тебе что-нибудь скажу. - Джоли замолчала, набрав в грудь воздуха, и принялась тщательно изучать рисунок скатерти на столе, затем медленно продолжила: - Больше мне Роуди ничего не успел сказать, так как послышался звук приближающегося фургона. Он еще раз сказал, что убьет меня и любого, кто окажется в той коляске, если я ему хоть слово скажу. В это время из-за поворота выскочила повозка, а в ней сидел Енох. Я так испугалась, что Роуди убьет его, что ничего не соображала.
      - Господи Боже... - пробормотал Даниель, повернулся и исчез в кабинете. Джоли бросилась за ним, и глаза ее широко распахнулись от ужаса, когда она увидела, как тот сорвал со стены ружье, проверил обойму и перезарядил его.
      - Собери свои вещички и вещи Хэнка и Джеммы, - приказал Даниель, едва взглянув на Джоли, и поспешил на кухню.
      Сердце у Джоли колотилось, как бешеное. Произошло самое худшее, чего она так боялась! Даниель не только собрался в погоню за Роуди, он собрался отослать отсюда ее и детишек, возможно, навсегда. Все, он сыт ими по горло!
      - Нет! Мы никуда не хотим отсюда! - закричала Джоли, страстно желая во что бы то ни стало остановить Даниеля и зная в то же время, что это невозможно. - Мы останемся здесь, с тобой!
      - Ни в коем случае, пока Флит на свободе. Я не могу выслеживать этого типа и одновременно защищать вас троих. Так что поторапливайся, собирай вещи. Я отвезу вас в город, в пансион миссис Крейпер. - Даниель взял ружье, надел пальто и шляпу. - Мэри со своими детишками тоже должны уехать в город.
      При других обстоятельствах Джоли вздохнула бы с облегчением, что ее страхи и опасения оказались напрасными. Даниель вовсе не отсылает ее в Сан-Франциско, а детей в сиротский приют. Но чувство облегчения тут же сменилось ужасом, потому что Даниель и Енох легко могут быть убиты.
      Джоли постаралась отговорить Даниеля от его затеи, хотя знала, что ее попытка заранее обречена на неудачу.
      - Роуди похож на бешеного пса. Он убивает из удовольствия!
      - Именно поэтому я и собираюсь убить его, - ответил Даниель. - Делай, что я тебе велел, Джоли. Собирайся, а я должен съездить поговорить с Енохом.
      Час спустя кто-то въехал во двор, но то был не Даниель, а Дотер. Он был хмур и молчалив, когда помогал Джоли грузить в фургон ее вещи, которые она упаковала для себя и детей. Перед тем как покинуть дом, Джоли бросила последний взгляд на «блуждающие огоньки», вырезанные из тыквы, которые выглядели сейчас заброшенными и несчастными.
      Вскоре Джоли уже поселилась в тесной комнате в пансионе миссис Крейпер. Джемма и Хэнк сидели сейчас напротив нее на узких постелях, болтая ногами. Лица у детей были утомленные и угрюмые. Единственным отрадным фактом в данной ситуации было то, что в комнате напротив поселилась Мэри с ее малышами.
      Пришло время ужинать, и две женщины и дети присоединились к остальным обитателям пансиона, собравшимся в столовой. Джоли почувствовала себя так, будто снова стояла перед судом, когда ее приговорили к повешению - так посмотрела на нее хозяйка пансиона и ее постоянные жильцы.
      Но ужин прошел вполне терпимо, потому что Мэри завязала провокационный спор с новым школьным учителем, настаивая на том, что нельзя насильно переучивать школьников-левшей писать правой рукой. А потом пристала к окружному проповеднику, который проездом оказался в Просперити, что она не понимает, почему святой Павел запрещал женщинам разговаривать в церкви.
      За окном тем временем продолжал падать снег. К вечеру снегопад закончился, и Джоли заскочила к Мэри и попросила ее приглядеть за Джеммой и Хэнком, которых она уложила спать. Джоли объяснила Мэри, что ей надо немного прогуляться перед сном. Малыши Мэри тоже уже спали, а сама она что-то читала при свете керосиновой лампы. Мэри недовольно нахмурилась.
      - Даниель и Енох не велели никуда ходить, - сказала она. - Неважно куда и зачем.
      - Я скоро вернусь, - упорствовала Джоли, заявив, что ей вдруг стало душно в комнате и захотелось на свежий воздух. - И я обещаю, что не уйду далеко.
      Мэри хмуро пожала плечами и вновь уткнулась в книгу, а Джоли выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь.
      На улице воздух был почти весенним, на чистом небе ярко сверкали звезды. Джоли приподняла юбки, чтобы не испачкать их в грязи, когда переходила дорогу до противоположного деревянного тротуара. Проходя мимо салунов, Джоли невольно ступала в такт громкой музыке, доносившейся из-за прикрытых дверей.
      Дом Айры Дженьюэри трудно было не заметить: это было самое большое здание в городе. Оно выглядело очень внушительно, однако Джоли проскользнула в ворота и украдкой двинулась к дому.На крыльце по обеим сторонам двери висели большие бронзовые фонари, в которых горело по свече. Джоли решительно дернула за шнурок дверного звонка. Подождала, скрестив руки на груди и переминаясь с ноги на ногу, потом позвонила снова.
      Она собралась уже уйти, признав свое очередное поражение, как щелкнул дверной замок, и на пороге появилась Нан. Миссис Калли была мертвенно-бледна и держалась пугливо-воровато, как дикое животное, которое из его надежного убежища выгнали голод или жажда.
      - Заходи, - прошептала Нан, впуская Джоли, и нервно оглянулась через плечо, словно боялась, что кто-то услышит и накажет ее. - Быстрее!
      Нан вцепилась в рукав Джоли и потащила в полутемную гостиную, окна которой были задернуты тяжелыми бархатными шторами. Только когда они оказались в уютном уголке, где никто не мог за ними подсмотреть или помешать, Нан заговорила снова.
      - Ох, Джоли! - сбивчиво бормотала Нан. - Ты была абсолютно права! Мне не следовало приходить сюда никогда!
      - Но это очень легко исправить, - заявила Джоли, не делая ни малейшей попытки говорить потише. - Ты просто уйдешь отсюда, вот прямо сейчас. Я уверена, что у миссис Крейпер найдется местечко для тебя, или, возможно, тебя приютит миссис Ватман, пока мы решим, что делать.
      Но Нан уже трясла головой, предостерегающе поднеся палец к губам, прося, нет, умоляя ее быть осторожной.
      - Ты ничего не знаешь, Джоли. Он преследует меня. Он опоил меня здесь чем-то, и если я уйду, то будет только хуже.
      Джоли охватил холодный ужас, когда она заглянула в глаза подруги и увидела, что Нан на все уже махнула рукой. Один Господь знает, что заставило ее в конце концов впустить Джоли в дом и раскрыться ей, пусть хоть чуть-чуть.
      - Я тебя здесь не оставлю, - прошептала Джоли, приходя в ярость от того, что ей приходится прятаться от этого Айры Дженыоэри, чтобы спасти свою подругу. Ничего сейчас она не желала так сильно, как тотчас же направиться к нему и плюнуть в глаза. - Ты не должна здесь оставаться! Это попросту неприлично! Посмотри на себя - ты стала тощей, как штакетина от забора, под глазами - огромные круги!
      Нан уперлась пятками в дорогой персидский ковер, когда Джоли попыталась подтащить ее к двери.
      - Я должна остаться! - внезапно заявила Нан. - Если я уйду, у меня не будет лекарства. Мне нужно лекарство!
      - Что за лекарство? - спросила Джоли, и тут новая мутная волна ужаса захлестнула ее. - Нан Калли! Этот человек постоянно дает тебе опиум?
      Нан облизнула языком потрескавшиеся губы, глаза ее блестели каким-то лихорадочным огнем.
      - Я не знаю, что это, но от него я засыпаю, а когда сплю, я снова с моим Джо.
      На этот раз Джоли не потерпела никаких возражений и протестов. Она силком потащила Нан к выходу. Нан Калли была сильной, или по крайней мере была таковой, но Джоли оказалась сильнее, и если бы ей пришлось тащить подругу за волосы из этого дома, она не задумываясь так бы и поступила.
      Джоли завидела Айру Дженьюэри, который входил через главные ворота и шел к дому, весело насвистывая, в тот самый момент, когда пыталась выпихнуть протестующую Нан за порог дома. У нее не было иного оружия, кроме бравады, и Джоли не преминула им воспользоваться.
      - Пожалуйста, уступите дорогу, мистер Дженьюэри, - сухо сказала она. - Миссис Калли уходит отсюда и никогда больше не вернется.
      Глаза Айры Дженьюэри ослепительно сверкнули в лунном свете. Он остановился и скрестил руки на груди.
      - Возвращайся в дом, Нанси! - резко бросил он. - Я займусь тобой и твоим маленьким бунтом чуть позже.
      К ужасу разъяренной Джоли, Нан высвободилась из ее хватки и бросилась выполнять приказ. Дверь закрылась за Нан, громко щелкнул замок, и Джоли поняла, что если бы она попыталась снова войти, ей уже не откроют.
      Джоли прошла мимо Аиры Дженьюэри, стараясь держаться от него подальше.
      - Если вы обидите Нан или ее ребенка, - крикнула она, - то вы за то ответите, и не мне, а Даниелю!
      Дженьюэри громко рассмеялся.
      - Мне дела нет до Даниеля, - нагло ухмыляясь, ответил он. - А вот это «ответите» - именно то, что я хотел бы применить по отношению к вам, миссис Бекэм. Когда дело касается Нанси, закон на моей стороне, так что не стоит беспокоить по пустякам начальника полиции. И к Нан в дальнейшем следует обращаться не как к миссис Калли, а как к миссис Дженьюэри. Запомните это с сегодняшнего дня, моя милая.

ГЛАВА 19