Дождь хлынул четвертого сентября, день спустя после того, как Даниель и его парни закончили уборку урожая самого Даниеля и окрестных фермеров, которые оплатили эти услуги. Дождь барабанил по крышам конюшни, дома, прибил к земле оставшиеся неубранными, правда, местами, хлеба, превратил сухую пыль в вязкую грязь. То, что осталось неубранным в огороде, также прибило к земле. А пугало просто поникло разбухшей головой и теперь действительно могло испугать своим видом кого угодно.
      Но Даниель видел в этом дожде добрый знак: непогода словно ждала момента, когда он закончит с уборкой, значит, Господь одобрил его покупку земли Джо Калли и письмо к Еноху, в котором Даниель звал его приехать вместе с семейством Даниель был практичным человеком и поэтому в глубине души знал, что дождь этот в порядке вещей: так положено самой природой.
      Несколько наемных работников, которые задержались с отъездом, в этот вечер прятались в конюшне, ожидая, когда дождь кончится и можно будет отправляться по домам. Кое-кто предпочтет заплатить за проезд в почтовой карете до родных мест, однако же большинство будет добираться домой пешком, как бы ни велико было расстояние. И это была не жадность. Просто эти люди дорожили заработанными с таким трудом деньгами. От их количества порой зависела судьба целого семейства, которому предстояло жить на них длинную и суровую зиму.
      А Джоли тем временем продолжала стряпать для них. На кухне горела керосиновая лампа, от разгоревшейся печи веяло теплом, потрескивали поленья. Джоли поймала Хэнка, усадила на высокий стул посреди кухни и пыталась его постричь. Мальчишка все время вертелся, его живые голубые глазенки мрачно смотрели на Даниеля. Джемма в это время сидела в теплом углу в кресле-качалке, убаюкивая куклу.
      Какая-то сладкая горечь переполнила сердце Даниеля, и через секунду он решительно снял с гвоздя, вбитого рядом с дверью, шляпу и дождевик. Да, ему надо было сразу же отвезти этих пострелят обратно в Спокан, как только он обнаружил их на задке своего фургона.
      Теперь, когда он подпал под диктат Джоли, расставание будет очень болезненным.
      - Я буду в конюшне, - буркнул Даниель.
      - Накиньте на себя что-нибудь, мистер Бекэм, - сухо сказала Джоли, продолжая щелкать ножницами над непокорными вихрами Хэнка. - А то еще по такой непогоде заболеете и умрете.
      Вопреки себе Даниель улыбнулся. Странно, но со смертью Илзе он лишился еще одной вещи - женской суеты вокруг него. Что-то вроде: «Не простудитесь, мистер Бекэм», или «Садись ужинать, я подогрела для тебя еду», или «Ну-ка снимай рубашку, я пришью пуговицу...»
      Даниель открыл дверь и покачнулся от сильного порыва ветра с дождем. На секунду ему вовсе расхотелось покидать теплую кухню, но в конце концов он решил, что именно холод и дождь помогут ему привести свои чувства в порядок, а потому сквозь ливень он направился к конюшне.
      ***
      На душе у Джоли было очень тяжело, когда она отложила ножницы - несомненно, они принадлежали Илзе, как почти все в этом доме. Как Даниель.
      Джемма внимательно посмотрела на Джоли и прекратила баюкать куклу и раскачиваться в кресле. Она словно пыталась что-то понять. Хэнк, напротив, мгновенно улизнул из кухни, едва закончилась стрижка.
      - Элси хочет кушать, - сказала девочка, кивая на куклу.
      Джоли улыбнулась девочке, свернула полотенце, которое было обернуто вокруг плеч Хэнка, и вышла на крыльцо, чтобы отряхнуть его от волос, и вдруг почувствовала легкий приступ боли где-то в области между желудком и сердцем.
      - Полагаю, нам с тобой надо посмотреть, нет ли для нее чего-нибудь вкусного. Как ты думаешь, ей понравится булочка с корицей? - спросила она Джемму, когда вернулась.
      Малышка серьезно кивнула и с готовностью подтвердила:
      - Да, мэм, ей понравится.
      Джоли сходила в кладовую и принесла оттуда свежую булочку с корицей, которую испекла сегодня утром, потому что ей было как-то особенно беспокойно, и Джоли решила заняться каким-нибудь делом, чтобы отвлечься. Сейчас она положила лакомство на тарелочку и поставила перед Джеммой.
      - Попробуйте, Элси, вам должно понравиться, - шутливо обратилась Джоли к кукле.
      Джемма засмеялась и принялась понарошку кормить куколку, а сама норовила быстренько проглотить кусочек, когда думала, что Джоли на нее не смотрит. Джоли всячески старалась подчеркнуть, что так и есть. Ее чрезвычайно расстраивала мысль о том, что завтра, или через неделю, или самое большее через месяц Джемма и Хэнк больше уже не будут частью ее жизни. Она проглотила подступивший к горлу комок и с преувеличенной энергией занялась перемешиванием тушившегося с приправами цыпленка.
      После ужина Джоли пораньше отвела детей наверх и уложила в кроватки, сама придумала и рассказала им захватывающую историю про банду цыган. Хэнк был так восхищен, что почти простил Джоли утреннюю стрижку, которая была для него еще хуже, чем субботняя баня, что он сам открыто признавал. Джоли нежно поцеловала детишек, пожелала им спокойной ночи после того, как они помолились, и потушила свет. Глаза ее горели от невыплаканных слез. Даниеля она нашла в кабинете, единственной комнате, где дозволялся беспорядок. Даниель сидел за столом и работал над конторс-кими книгами. Может быть, мысль о неминуемой разлуке с детьми, которая разобьет ей сердце, и преисполнила Джоли отчаянной решимости подойти к нему и заговорить. Даниель избегал Джоли, хотя и требовал от нее регулярного выполнения супружеских обязанностей, а впридачу выделил ей роль кухарки. Он держался от нее на расстоянии, правда, эмоционально, а не физически, особенно после смерти Джо Калли две недели назад.
      Даниель взглянул на Джоли, когда она вошла, вздохнул и пригладил волосы.
      - Я хотел поговорить с тобой, - сказал он с мрачной покорностью судьбе.
      Джоли вызывающе плюхнулась в тяжелое, обшитое кожей кресло, и поступила так только потому, что пыталась скрыть слезы, готовые вот-вот хлынуть из глаз.
      - Итак, мистер Бекэм, - сказала она высокомерно, подняв брови и скрестив руки на груди, - вы нашли деньги, чтобы избавиться от меня?
      Даниель прищурившись смотрел на свою нежданно-негаданную жену, потирая рукой свой массивный подбородок.
      - Я ведь уже говорил тебе: ты остаешься здесь до уборки нового урожая.
      Джоли чуть не подскочила от радости. Она была готова даже поцеловать его ноги, правда, за то, что он дает ей возможность поймать этого проклятого Блейка Кингстона. Потупясь, она принялась преувеличенно сосредоточенно изучать ногти на правой руке. Они оказались поломанными и довольно неопрятными.
      Ее муж прочистил горло, на секунду отвел глаза, потом прямо взглянул ей в лицо:
      - Как только закончится дождь, я отвезу Джемму и Хэнка в Спокан. Ты можешь поехать тоже, если хочешь.
      Джоли быстро повернулась, чтобы скрыть свою реакцию на слова Даниеля. Хотя его заявление и не было для нее сюрпризом, Джоли почувствовала себя так, будто ее поднял на рога разъяренный бык. Больше всего в жизни ей не хотелось стать свидетельницей того, как Даниель будет отдавать Джемму и Хэнка в чужие руки, но и не видеть их в эту минуту было бы чистейшим малодушием и подлостью с ее стороны.
      - Я поеду, - пробормотала Джоли, снова глядя на свои ногти, и судорожно сжала пальцы так, что побелели костяшки.
      - Джоли, - в голосе Даниеля слышался мягкий выговор, - я предупреждал тебя, что это случится.
      Джоли подняла на мужа полные слез глаза, но все, что можно было прочитать в них, - это вызов.
      - Будь ты проклят, Даниель! - сказала она свистящим шепотом. - Будьте прокляты ты и твое каменное сердце! - И с этими словами Джоли вскочила с кресла и бросилась вон из кабинета. Она остановилась на крыльце, опершись руками о перила, и разрыдалась с такой силой, с какой обрушивался на землю ливень.
      Для Джоли оказалось полной неожиданностью, когда она почувствовала сильные руки Даниеля на своих плечах. Он нежно повернул ее к себе, провел мозолистым пальцем у нее под подбородком и приподнял его.
      - Может быть, самое лучшее, если ты останешься дома, - глухо сказал Даниель.
      Джоли пыталась вытереть глаза, но слезы упорно продолжали катиться по щекам, словно наперегонки с дождем, барабанившим по крыше.
      - Нет, - отказалась, всхлипывая, Джоли. - Я должна пройти через все это до конца. Я не покину малышей до самого последнего момента.
      Даниель взял в свои натруженные ладони мокрое от слез лицо Джоли, начал было что-то говорить, но Джоли резко отстранилась и оперлась спиной о перила крыльца.
      - Послушайте, мистер Бекэм, держитесь подальше, - бросила Джоли, - и не приходите ко мне ночью.
      Даниель, однако, выглядел более удивленным, чем рассерженным. При свете, падающем из окна гостиной, Джоли успела заметить мелькнувшую на его лице улыбку. Сам же Даниель скрестил руки на груди и оперся спиной на один из столбов, подпирающих козырек крыльца.
      - А я никогда и не принуждал тебя, Джоли, - рассудительно заметил Даниель. А в туманном ночном воздухе прозвучало невысказанное: «А мне и не надо было этого делать». - Не буду принуждать и теперь.
      Джоли резко кивнула и замерла, не зная, как реагировать на это заявление Даниеля. Ведь, если вдуматься, то, что он сказал, было чистой правдой: стоило ему только прикоснуться к ней, как она тут же загоралась.
      - Тогда спокойной вам ночи, - сказала Джоли.
      - Спокойной ночи, - ответил он.
      ***
      Уже позже, лежа в постели, Джоли ждала, когда в спальне появится Даниель, и давала себе молчаливый обет отхлестать его прямо у порога. Однако Даниель не пришел. Джоли промучалась всю ночь, терзаясь и пытаясь успокоиться.
      Наступило утро. Жизнь двигалась своим чередом: печь уже топилась, свет керосиновой лампы разгонял ночную темноту. Когда Джоли пришла на кухню, там уже стоял на печи кофейник, от которого исходил бодрящий аромат. Джоли выскочила на крыльцо, чтобы посмотреть, идет ли дождь, и там столкнулась с Дотером, который в одной руке нес полную корзину коричневых свежих яиц. Другую руку он вежливо приложил к полям шляпы.
      - Похоже, что дождь затихает, - заметила Джоли, что было совсем необязательно. Если Дотер и заметил какое-то беспокойство в ее голосе, то не подал виду.
      - Да, мэм, - согласился Дотер и бочком прошел мимо нее в кухню, где повесил свою старую шляпу на крючок.
      Она расслышала бряцание упряжи и хриплый рев мулов. В сумраке конюшни Джоли с трудом смогла различить очертания фургона.
      - Полагаю, что мистер Бекэм, должно быть, уже собрался в Спокан, - вернувшись на кухню, сказала Джоли, с трудом удерживаясь от рыданий при одной мысли о том, что никогда больше не увидит Джемму и Хэнка, не услышит их веселый смех.
      - Нет, мэм, - ответил Дотер, осторожно выкладывая яйца из корзины на стол рядом с раковиной. - Даниель собрался сегодня всего-навсего в город. По поводу продажи урожая и все такое. К тому же ему надо подписать бумаги о покупке земли Джо Калли.
      Значит, Даниель не отвезет детишек в Спокан... по крайней мере не сегодня! Это сообщение так подняло настроение Джоли, что она мгновенно завертелась на кухне, готовя завтрак, моя посуду, расставляя, убирая... А упоминание о ферме Калли навело ее на мысль о том, не передумала ли Нан насчет свадьбы с Айрой Дженьюэри сейчас, когда Даниель официально покупает у нее земли.
      Джоли принялась нарезать бекон, укладывая ломти на сковородку с длинной ручкой. К тому времени как в кухню ввалился Даниель с четырьмя голодными, еще не уехавшими работниками, Джоли уже приняла решение спросить его, нельзя ли ей поехать с ним сегодня в город.
      Однако она не проронила ни слова до тех пор, пока Дотер и рабочие не закончили завтрак и не вышли на улицу. Даниель задержался за столом, неспешно допивая горячий кофе.
      - Ты сегодня встретишься с миссис Калли? - спросила Джоли, наливая и себе чашку кофе и принимаясь за свою порцию яичницы с ветчиной и поджаренным хлебом.
      - Думаю, что да, - чуть сдержанно ответил Даниель.
      - В таком случае я хотела бы поехать с тобой.
      - Я отправляюсь через полчаса, - пожав плечами, ответил Даниель, встал и сам отнес кружку и тарелку в раковину, после чего вышел во двор.
      «Да, не слишком-то вежливое приглашение», - подумала Джоли, торопясь наверх, чтобы разбудить и собрать Джемму и Хэнка. Но ведь приглашение все-таки было сделано!
      Дети недовольно заворчали, потирая заспанные глазенки.
      - Мы разве сегодня уезжаем? - спросил Хэнк. Джемма на коленях проползла по кровати к брату, прижалась к нему и взглянула на Джоли полными страха глазами.
      У Джоли перехватило горло.
      - Не сегодня... - выдавила она из себя после сильнейшей внутренней борьбы, затем громко захлопала в ладоши. - Быстро вставайте, мистер Бекэм ожидает нас, а вы еще не одеты и не завтракали.
      Спустя некоторое время Джемма и Хэнк забрались на знакомый им задок фургона Даниеля. Их мордочки блестели от волнения в предвкушении новых впечатлений. Джоли забралась на свое обычное место рядом с Даниелем. Всю дорогу до самого Просперити они молчали.
      У входа в «Фиделити Бэнк», стоя на деревянном тротуаре, их уже поджидал Айра Дженьюэри. Несмотря на улыбку, его глаза и скулы оставались жесткими.
      - Привет, Даниель! - сердечно провозгласил Айра Дженьюэри, отрываясь от столба и медленно приближаясь к ним. Его холеные пальцы были засунуты в петли брючного ремня. Он кивнул в сторону Джоли:
      - Миссис Бекэм...
      Даниель ответил вовсе не так радушно и сердечно и даже не затруднил себя улыбкой.
      - У тебя здесь что, тоже какое-то дело? - грубо спросил он.
      Айра Дженьюэри поправил свою щегольскую шляпу и пожал плечами.
      - У меня нет привычки без дела шляться по улицам, - сказал он, перестав улыбаться, а в его голосе появились твердые нотки. - И у меня ровно столько же прав быть здесь, сколько и у тебя.
      Джоли было любопытно узнать, почему Даниель так не любит этого человека, - но, конечно, не спросила: сейчас для этого было не время и не место. Ей оставалось сделать вид, что она не замечает напряженность, нависшую в теплом сентябрьском воздухе. Даниель помог ей спуститься с фургона. Однако едва его сильные руки обхватили ее за талию, как Айра Дженьюэри, тихая пустынная улица и даже двое детишек, забившихся в задок фургона, - все это перестало существовать для Джоли. Увидела она и нежность в его глазах цвета весеннего неба. Но это длилось один лишь миг, затем взгляд Даниеля стал прежним, от которого весь мир становился холодным.
      От таких мыслей ее оторвал голос Нан Калли, как раз вышедшей из магазина дамских шляп и переходившей сейчас улицу. На Нан была скромная вдовья темная шляпа, а сама она была в черном платье.
      - Привет, Джоли! - воскликнула Нан, улыбаясь немного смущенно. Нан выглядела бледной и утомленной, а ведь ей сейчас требовались силы для того, чтобы питать новую жизнь, созревавшую в ней. Она кивком поздоровалась с Даниелем и детишками.
      Даниель нехотя перевел взгляд с лица Нан на Айру Дженьюэри, лотом обратно.
      - Привет, миссис Калли, - сказал он, Хэнк в это время спрыгнул с фургона и подошел к Даниелю, а Джемма уцепилась за юбку Джоли. И, как заметила Джоли, глаза их настороженно остановились на Айре.
      - Э... мистер Дженьюэри оказался настолько любезен, что согласился представлять мои интересы в том, что касается нашей сделки по поводу продажи фермы, - пояснила Нан Калли, однако она не выглядела такой уж счастливой от того, что Айра Дженьюэри оказался здесь. На самом деле, как показалось Джоли, больше всего ее подруге хотелось подобрать юбки и броситься прочь отсюда.
      Даниель приподнял шляпу и открыл дверь в банк, жестом пригласив Нан последовать за ним вместе с Джоли и детишками.
      - Вы не считаете, что я вас граблю, предложив такую цену? - спросил Даниель у вдовы своего друга.
      Нан глядела в сторону.
      - Нет, что вы, Даниель, конечно же нет, - торопливо ответила она ломким взволнованным голосом. - Мистер Дженьюэри... он такой... такой внимательный, вот и все.
      Даниель так посмотрел на Айру, что Джоли ему бы не позавидовала.
      - Да, - ровным голосом ответил Даниель. - Полагаю, он такой и есть. - Затем Даниель махнул рукой, и Джемма и Хэнк торопливо уселись на скамейку под окном и стали спокойно ждать, болтая в воздухе ногами.
      «Как это ему удается?» - потрясение подумала Джоли, видя послушных детей. Джемма ее еще слушалась, а вот с Хэнком она едва справлялась. Тот так и норовил удрать из дома, когда Джоли намеревалась его искупать, или причесать, или просто заставить посидеть минутку спокойно. Почему же они так безоговорочно слушаются Даниеля?
      А мистер Бекэм все так же продолжал в упор смотреть на мистера Дженьюэри.
      - Так вот, миссис Калли и я условились в цене, - продолжал Даниель, - поэтому никакая помощь с твоей стороны нам не понадобится.
      Айра Дженьюэри угрюмо выслушал Даниеля, затем неспешно достал из кармана пачку коротких сигар, зажег о грубую подошву сапога спичку и прикурил, выпустив большое облако дыма.
      Джоли тем временем казалось, что она играет с судьбой в «жмурки», все время натыкаясь с завязанными глазами то на одну ужасающую реальность, то на другую. Сначала это была безумная боль от сознания того, что она должна потерять Джемму и Хэнка, потом холодное потрясение, когда она взглянула в глаза Даниеля, снимавшего ее с повозки, и вот теперь сознание того, что Нан все еще якшается с Айрой Дженьюэри.
      Обстановку разрядил банкир мистер Ниддли. Это был приятный молодой человек со светлыми волосами и бакенбардами. Он, улыбаясь, вышел навстречу гостям, протянул руку Даниелю, потом Нан Калли, потом мистеру Дженьюэри. Однако миссис Бекэм он не удостоил такой чести, правда, вежливо поприветствовав ее кивком.
      Перед столом мистера Ниддли стояли стулья, на которые все и уселись. Собрание началось.
      Нан беспокойно ерзала на стуле, и Джоли стала сомневаться в том, что ее подруга сообщила Айре Дженьюэри о том, что после продажи фермы ей придется расплатиться с долгами.
      - Даниель приобретает все инструменты и инвентарь, а также хозяйственные постройки, а также корову и пару гнедых ломовых лошадей, - сказал мистер Ниддли. - Я правильно все перечислил?
      Нан кивнула, ее и без того молочно-белая кожа побледнела еще больше.
      - Да, сэр, - ответила она.
      Банкир явно был в веселом расположении духа. Он открыл бухгалтерскую книгу, послюнявил кончик указательного пальца и перелистал несколько страниц.
      - Итак, после уплаты всех долгов, миссис Калли, - радостно сообщил он, - вам остаются деньги в сумме ста четырнадцати долларов, которыми вы вольны распоряжаться по собственному усмотрению.
      На какое-то мгновение Джоли почувствовала себя счастливой, потому что в ее представлении сто четырнадцать долларов были ужасно огромной суммой, но, взглянув на мистера Дженьюэри, поняла, что ее страхи оправдались: обожатель Нан ничего не знал о долгах.
      Сначала все краски исчезли с лица Айры Дженьюэри, затем от удивления и досады он густо побагровел.
      - Долги? - спросил он обманчиво мягким голосом.
      Тут раздался смех Даниеля. Он смеялся над Айрой, чего никогда бы не сделала Джоли, во всяком случае не тогда, когда у мистера Дженьюэри болтался на поясе шестизарядный пистолет.
      - Ну да, долги, - подтвердил Даниель.
      Айра уничтожающе посмотрел на Нан Калли, отшвырнул стул и хлопнул входной дверью. Нан прикрыла лицо руками и зашлась в громком плаче. Джоли мгновенно подсела к подруге и, обняв за плечи, принялась успокаивать.
      - Ну, перестань, - приговаривала она. - Тебе больше не нужны его милости.
      - Мне нужен муж, - всхлипнула Нан, в то время как Даниель доставал свой носовой платок, чтобы Нан вытерла слезы, а мистер Ниддли вертелся на месте, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
      - Чепуха! - резко сказала Джоли, поглаживая Нан по спине. - От мужей нет никакого прока, одни труды и заботы. - Джоли замолчала на секунду, чтобы вызывающе посмотреть на Даниеля, а заодно взять у него носовой платок. - Что тебе сейчас следует сделать, так это взять свои сто четырнадцать долларов и начать новую жизнь. Ты могла бы найти работу в Сиэтле, скажем, на консервном заводе...
      - Давайте все же подпишем эти бумаги, - прервал ее Даниель, и голос его прозвучал скрипуче, словно кто-то процарапал металлом по стеклу.
      Краем глаза Джоли заметила, как мистер Ниддли торопливо и с явным облегчением подсунул Даниелю бумаги. Тот размашисто расписался и передал бумаги через стол Нан Калли. Та с трудом вывела свою подпись, все время вытирая слезы. Она успокоилась немного лишь тогда, когда мистер Ниддли выписал ей банковский чек, которым помахал в воздухе, чтобы просохли чернила.
      Нан схватила чек, аккуратно спрятала в кошелек, который положила в сумочку, после чего встала со стула. Мистер Ниддли и Даниель тоже поднялись из вежливости, Нан пробормотала что-то и покинула банк.
      Затем последовали обычные дела купли-продажи зерна. Даниель продал большую часть своего урожая армии США, которая пополняла запасы продовольствия в форте Деверо. Их представитель оформил все документы в присутствии все того же банкира мистера Ниддди, который и перевел сумму на счет Даниеля в «Фиделити Бэнк». Когда все формальности были окончены, Даниель повернулся к Джоли и требовательно спросил:
      - Ты и в самом деле так думаешь, ну, когда говорила Нан о том, что от мужей нет никакого прока, а только одни заботы?
      Джоли поправила перчатки и, слегка склонив голову, чопорно ответила:
      - И могла бы добавить, что к тому же они упрямы и бестолковы.
      Даниель открыл было рот, чтобы что-то сказать, однако воздержался, тем более что к ним приближался банкир, неся выписанный по всем правилам чек от федеральной армии за зерно.
      Чувствуя какое-то смутное беспокойство, Джоли выглянула в окно на лавку, где оставила Джемму и Хэнка. Там их не было. Растерявшись, Джоли стояла и мысленно перебирала в уме, куда они могли подеваться. Например, могли перейти улицу и стоять у витрины с игрушками или могли забежать в общественный туалет, находившийся прямо за салуном «Желтая Роза». В то же время в ней все сильнее рос страх. Она не забыла угроз Блейка Кингстона использовать детей, чтобы заполучить желаемое.
      Сердце у нее забилось где-то в горле. Джоли, торопливо извинившись, выскочила на улицу. Хэнк и Джемма не пошли в туалет, не было их и у витрины с игрушками, не было и в шляпном магазине напротив, не было их в церкви. Джоли не проверила лишь салуны. Ничего, она пошлет туда Даниеля, как только тот выйдет из банка.
      К тому времени, когда он наконец появился, Джоли была уже в совершенном беспамятстве и едва не угодила под колеса почтовой кареты, когда стала перебегать дорогу прямо перед ней, чтобы встретить Даниеля.
      - Хэнк и Джемма пропали, и я не могу их нигде найти! - прокричала Джоли.
      Даниель глубоко и тяжко вздохнул, затем посмотрел направо-налево вдоль улицы.
      - С ними все в порядке, Джоли, - спокойно сказал Даниель. - Сегодня утром Дотер дал Хэнку пенни, и сейчас они, вероятно, покупают себе леденцы.
      У Джоли буквально волосы встали дыбом.
      - Я.уже проверила все окрестные лавки, Даниель, - ответила Джоли, тщетно стараясь успокоиться. Она коснулась его руки. - Ты не посмотрел бы в салуне?
      - Ладно, - ответил Даниель, вложив в это краткое слово столько уверенности, что у Джоли отлегло от сердца. Даниель легонько обнял ее за плечи. - Сходи-ка в школу. Это вниз по этой дороге. - И Даниель для верности указал рукой направление. - Если не найдешь их и там, то поднимись к пансиону миссис Крейпер. Это справа от пресветерианской церкви. Там любят детишек, любят, когда те присаживаются-на церковном крыльце попить лимонаду и съесть пирожное.
      Джоли кивнула и поспешила на поиски, молясь про себя, чтобы с Джеммой и Хэнком не случилось ничего плохого, чтобы они оказались в каком-нибудь безопасном, обычном месте.
      ***
      Даниель смотрел вслед Джоли, пока она не скрылась за углом. «Женщины, - подумал он, криво усмехаясь. - Мужчина дает им одежду, кров над головой, кормит и что же получает взамен? "Мужья доставляют одни лишь заботы, а проку никакого!»
      Поморщившись, Даниель заглянул в ближайший салун, хотя сомневался, что найдет там Хэнка и Джемму. Их просто бы вышвырнули на улицу и из «Одинокого Волка», и из «Желтой Розы» только потому, что они еще не доросли до прилавка. В салуне «Одинокий Волк» веселье было в самом разгаре. Мужчины либо распивали крепкие напитки, либо резались в карты за засаленными столами. Даниель пообещал себе хорошенько надрать уши беглецам, если только найдет их тут. Однако сердце его тут же смягчилось, едва Даниель вспомнил, как обнаружил Джемму и Хэнка на задке своего фургона, оборванных, грязных, их огромные голодные глаза...
      В этот момент он заметил, что на другой стороне улицы перед лавкой стоит закрытый фургон. Молодая женщина в ярком ситцевом платье кормила из полной овсом торбы лошадей, впряженных в фургон. Ее летняя шляпка чуть сбилась на затылок. Муж ее, вероятно, был в это время в лавке, справляясь о цене бочонка гвоздей или банки с патокой.
      Даниель предположил, что это чета поселенцев, наблюдая, как поглаживает и легонько похлопывает по крепким шеям лошадей молодая женщина в шляпке. Вот так и они с Илзе приехали в Просперити. У них были такой же старый потрепанный фургон, любовь, пятидесятифунтовый запас бобов и множество планов и мечтаний...
      Даниель перешел улицу и вежливо приподнял шляпу, давая тем самым женщине понять, что перед ней джентльмен.
      - Доброе утро, мэм, - сказал он.
      Женщина улыбнулась и ответила приятным голосом со знакомым и таким приятным уху Даниеля мягким южным акцентом:
      - Доброе утро, сэр.
      В это время какое-то движение под брезентом привлекло к себе внимание Даниеля, и его осенило.
      - Вы путешествуете со своими малышами?
      - Да, - ответила женщина, отходя от лошадей. - Они сейчас в лавке со своим отцом.
      Даниель задумчиво поскреб щеку.
      - Если вы так в этом уверены, мэм, я бы хотел взглянуть в ваш.фургон, если не возражаете. Дело в том, что сейчас я как раз разыскиваю пару сбежавших амбарных мышек, у которых есть интересная привычка прятаться на задке фургонов.
      Женщина снова улыбнулась и кивнула в знак согласия, слегка придерживая живот. До этого Даниель даже и не заметил, что она беременна.
      - Бог свидетель, Енох и я хорошо присматриваем за своими детишками. Вот и еще один на подходе. Но что для нас совершенно лишнее, так это еще пара ребятишек.
      Даниель уже зашел за фургон, когда до него вдруг дошло.
      - Вашего мужа зовут Енох? - спросил он, не прикоснувшись к шевелящемуся брезенту на задке фургона и отступая в сторону, чтобы получше рассмотреть женщину.
      Именно в этот момент из лавки на яркое солнце вышел мужчина с темными вьющимися волосами и улыбкой на лице. Рядом с ним шел ребенок, цепляясь за брюки, а другой малыш восседал на руках.
      - Хозяйка лавки сказала, что Даниель живет в нескольких милях к востоку отсюда, - начал он.
      Даниель издал какой-то кудахтающий звук, поскольку от неожиданности у него перехватило дыхание, а сердце бешено застучало в груди. Перед ним стоял его брат, тот самый, что долго бежал вслед за ним, плача, когда Даниель навсегда покидал родной дом, отправляясь на Запад. Это было так давно... Но здравый смысл подсказывал Даниелю, что Енох не мог получить его письма с приглашением переселиться в эти края и приехать из Северной Каролины так быстро.