ГЛАВА 19

Когда Лили проснулась на следующее утро, палатка по-прежнему вызывающе маячила прямо у задней стены ее нового дома, и поломанный фургон находился тут же, тогда как лошади видно не было.

Ее губы скривились в ехидной ухмылке. Это будет ему по заслугам, если его жеребец сорвался с привязи и убежал.

Умывшись, одевшись и приведя в порядок волосы, Лили направилась в лес, чтобы проведать Танцора. После дождя воздух казался на диво прозрачным и свежим, а трава сверкала каплями росы. Разлившийся ручей сиял под солнцем, словно жидкое серебро, распевая незамысловатую песенку.

Лили привязала Танцора поближе к воде, чтобы он мог пить вдоволь, и направилась ко входу в палатку.

— Хелло, — несмело окликнула она. Ответа не последовало.

— Твоя лошадь сбежала, — не без злорадства повторила попытку Лили.

Нет ответа.

Удивленная, Лили откинула полог и заглянула в душный полумрак. Походная постель лежала неразвернутой и даже перевязанной шнурком. Рядом стояла лампа и разворошенный армейский ранец.

Лили отпустила полог и отступила, нахмурившись. Она гадала, куда это унесло Калеба ни свет ни заря — ведь солнце поднялось всего полчаса назад, — но ее гордость ни за что бы не позволила ей самой выспрашивать об этом майора, если он сам не соизволит ей рассказать. А этого, судя по всему, ожидать не приходилось.

Разочарованная, Лили приготовила кое-что на завтрак из своих скудных запасов и поела. Ночью ей пришлось выдвинуть кровать на середину комнаты, чтобы не оказаться под струями воды, и теперь она водворила свое ложе на место.

Вымыв после еды единственную тарелку и вилку, она вооружилась новенькой сверкавшей лопатой и решила заняться подготовкой земли для сада и огорода. Было уже поздно, чтобы сажать деревья, но по крайней мере она может еще успеть вырастить хотя бы пшеницу, если лето окажется достаточно теплым и длительным.

Лили была погружена в работу, когда появился Уилбур в сопровождении своей немногочисленной, но сплоченной команды. Как и в предыдущие дни, мужчины не надели на себя армейские мундиры — они были в обычных штанах и рубашках.

— Доброе утро, — подошел поздороваться смущенный Уилбур, тогда как его товарищи сразу приступили к работе.

— Доброе утро, Уилбур, — отвечала Лили, прекращая работу и опираясь на рукоятку лопаты.

— Я про то, что было вчера в лесу… — пробормотал Уилбур, переминаясь с ноги на ногу. — Я прошу прощения за то, что поцеловал вас, Лили. Я не должен был этого делать, ведь у нас был с вами уговор.

Лили утомленно вздохнула и улыбнулась. После ночи, проведенной в постоянном передвиганий кровати с места на место, она чувствовала себя весьма неважно.

— Я не могу держать на вас зла, Уилбур, ведь вы так добры ко мне и не жалеете на меня своего драгоценного отпуска — Вы ведь знаете, что для вас я готов сделать все, мисс Лили, — его глаза встретились с ее глазами, и он просиял счастливой улыбкой. — Даже фермером стану, если на то пошло.

Вдали показался всадник, и Лили не сомневалась, что это Калеб. Судя по тому, откуда он приехал, он возвращался из Тайлервилля. Единственный человек, с которым она хотела бы связать свою судьбу, переезжал верхом через ручей.

— Спасибо вам, Уилбур, — мягко произнесла она, — но я не та женщина, которая вам нужна.

— Я понимаю, — тихо отвечал он, как и Лили не сводя глаз с приближавшегося Калеба, а потом, ни слова не говоря, резко повернулся и направился помогать строителям.

— Полагаю, что ты гадаешь, где я был, — сказал Калеб, так и сиявший самодовольством, соскочив с седла.

— Меня не волнуют подобные вещи, — руки Лили сами собой скрестились на груди, а подбородок задрался самым воинственным образом. Она не могла не обратить внимания на то, что Калеб сменил свой армейский мундир на темные штатские брюки и хлопковую рубашку. А вместо армейской на его голове красовалась кожаная шляпа с широкими полями. Хотя у него не было ни кобуры, ни пистолета, к седлу была приторочена винтовка.

— Ну, может быть, ты совершенно случайно заинтересуешься подарками, которые я для тебя привез? — ухмыльнулся Калеб и потянулся к седельной сумке.

— Подарки? — Лили невольно приблизилась к нему на шаг.

— Да нет, ты, конечно, не пожелаешь даже смотреть на них. — Он снял сумки, перекинул их через плечо и притворно вздохнул.

— Это кое от чего зависит. — Лили прикусила нижнюю губу.

— От чего же? — рассмеялся Калеб. — Ну же, не стесняйся, вертихвостка. — И он кинул сумки прямо Лили в руки, так что она едва не упала от неожиданности. — Загляни, что там есть.

Сгорая от нетерпения, Лили приоткрыла одну из сумок и заглянула внутрь. Она была полна ароматных апельсинов, и у Лили потекли слюнки в предвкушении такого лакомства.

В другой сумке она обнаружила два десятигрошовых романа: «Вильгельмина и дикие индейцы» и «Эвелина и человек с гор», а также коробку шоколада и две маленькие черепаховые гребенки.

— У меня просто нет слов, — прошептала Лили. Ни разу в жизни ей не доводилось получать столько чудесных подарков сразу. — И ты, конечно, ждешь благодарности.

— Теперь я оправдан в твоих глазах? — Калеб легко поцеловал ее в лоб.

— Это зависит от того, решишь ли ты все же жениться на мне, — взглянула на него Лили, прижимая драгоценные сумки к груди.

Его лицо окаменело, и на какой-то миг Лили померещилось, что он сейчас заберет у нее и апельсины, и книги, и шоколад, и гребенки.

— Я решил, — ответил он. При этом в голосе его прозвенел такой холод, что Лили не потребовалось переспрашивать, что же именно он решил.

Она швырнула седельные сумки вместе с их вожделенным содержимым обратно ему в руки, развернулась на каблуках и промаршировала обратно, туда, где чернел вскопанный ею кусок земли. Она слышала, что Калеб идет следом, но намеренно не замечала этого.

— Когда я сегодня зашел побеседовать с полковником Тиббетом, оказалось, что в форту меня дожидается письмо, — сказал он.

— Я счастлива за тебя, — отвечала Лили, размалывая в пыль вывернутую ею лопату дерна.

— Оно от моей сестры Абби, — продолжал Калеб как ни в чем не бывало. — И она пишет, что Сандра приехала домой и вышла замуж за своего лейтенанта.

Лили с утроенной силой налегла на лопату, не удостоив его ответом. Ее глаза затуманились при мысли о том, что следующим пунктом будет предъявленный ей ультиматум: ехать с ним в Фокс Чейпл или расстаться навсегда.

— Для тебя там тоже было письмо, — вздохнул он.

Казалось, что эти слова эхом прозвенели в прозрачном, напоенном солнцем весеннем воздухе долины, перекликаясь с дробным стуком топоров и веселыми шутками, которыми перебрасывались строители. Лили отбросила напущенную на себя холодность и побежала к нему прямо по вскопанной земле.

— Что же ты до сих пор молчал?! — вскричала она. — Где это письмо? Ты привез его с собой?

Калеб извлек из заднего кармана брюк голубой конверт и молча протянул его Лили.

На штампе стояло название города Болтон, штат Вайоминг, а обратного адреса не указывалось. Лили трясущимися руками надорвала конверт и вытащила из него один-единственный клочок бумаги.

Письмо было написано угловатым, но четким почерком и гласило следующее:

Лили выронила письмо из ослабевших пальцев и едва не рухнула на колени прямо во вскопанную землю, если бы Калеб не подхватил ее.

— Что там такое, Лили?

— Это про Каролину, мою старшую сестру. — Лили нервно облизала губы. — Она… она исчезла.

Не обращая внимания на то, что их могут увидеть солдаты, Калеб подхватил ее на руки и понес в прохладную хижину. Там он осторожно усадил Лили на стул и, бросив сумки на стол, налил чашку холодной воды из ведра, стоявшего у печки. Он протянул Лили воду, и та жадно выпила ее, не открывая глаз.

— Может быть, этому всему найдется хорошее объяснение, — заметил он, перечитав письмо сам.

— Я наконец-то нашла хотя бы одну из них, — простонала Лили, — и только для того, чтобы узнать, что она исчезла, исчезла без следа.

— Откуда ты знаешь? Может быть, она уже успела вернуться — ведь письмо написано неделю назад. Почему бы тебе не послать письмо для нее почтмейстеру в Болтоне?

Лили кивнула, чувствуя, как у нее вновь возрождается вера в будущее. Калеб был прав. Если Каролине потребовалось срочно покинуть Болтон, не ставя никого в известность, на то могут оказаться весьма веские причины. И теперь, по истечении недели, она уже могла вернуться.

Пошарив глазами по комнате, она разыскала свой саквояж, куда недавно упрятала свои бумаги, чтобы их не промочило дождем. Лили потянулась было за ним, но Калеб остановил ее:

— Посиди еще минутку и отдышись, — мягко попросил он. — Скажи, что тебе нужно, и я все принесу.

— Саквояж, — отвечала Лили, и майор тут же подал его.

Она раскрыла саквояж и извлекла из него писчую бумагу, склянку с чернилами и деревянную коробочку, в которой хранила ручки. Пока она готовилась писать письмо, Калеб молча вывалил содержимое седельных сумок на середину стола и направился к двери.

— Калеб, — остановила его Лили.

— Да? — его спина напряглась, но он не обернулся.

— Спасибо тебе за письмо и эти чудесные подарки.

— Не за что, — отвечал он и вышел, осторожно притворив за собой дверь.

Лили тут же стала писать миссис Прайд, горячо благодаря ее за письмо и умоляя написать еще раз, если ей станет что-нибудь известно о местопребывании Каролины. Лили даже вложила в письмо надписанный конверт с маркой, чтобы миссис Прайд не тратилась на пересылку.

После этого Лили написала самой Каролине, прося ее вернуться в Болтон к своим «тетушкам» и отправить письмо Лили. Это послание получилось намного длиннее, в нем подробно описывалось все, что произошло с Лили после пребывания в сиротском поезде. Было там и о Деверо, и о земле, и даже о Калебе — совсем мимоходом, как о милом соседе.

Запечатав письмо, Лили сунула его в карман передника вместе с тем, что было адресовано миссис Прайд, и направилась на поиски Уилбура. Он сидел на коньке крыши нового дома, прибивая какие-то жерди.

Но тут она заметила, что Калеб только что вскочил на своего жеребца.

— Ты собираешься в форт? — обратилась она к нему.

— Да, — отвечал он, изо всех сил стараясь скрыть охватившие его чувства. — Желаешь присоединиться?

Лили подумала, что неплохо было бы передать привет и приглашение миссис Тиббет, но она еще не была готова к встрече с дамами из форта. Может быть, позже, ведь теперь Калеб переехал на соседний с ней участок, и слухи немного поутихнут.

— Я просто хотела бы, чтобы ты отправил эти мои письма… — покачала она головой. — У меня есть кредит в тамошнем магазине, и плату за отправку они перечислят на мой счет.

Калеб улыбнулся, но почему-то в его улыбке не было заметно признаков веселья. Он взял у Лили конверты и спрятал их в нагрудном кармане.

— Я привезу кое-что к ужину, — пообещал он и пришпорил коня.

Лили вернулась в хижину и еще раз перечитала письмо. Потом она замесила тесто, поставила его на солнышке, чтобы быстрее поднялось, и растопила печь. К тому времени, как солнце достигло зенита, она уже приготовила ленч из солонины со свежим хлебом, разложила еду по тарелкам и понесла это строителям.

Они поели с завидным аппетитом, и Лили польстило такое внимание к ее стряпне. Она отнесла тарелки обратно в дом и снова отправилась копать землю.

Она вся была в работе, как вдруг почувствовала, что к вей прижимается сильное, горячее тело. Подняв глаза, она увидела, что это был рядовой Маттьюз, один из солдат, помогавших строить ей дом.

— Вы что-то хотели? — осведомилась она, прикрывая глаза ладонью от солнца.

Маттьюз был гораздо сильнее Лили и выше на добрых шесть дюймов, и его голубые глаза смотрели на нее с откровенной похотью.

— Я решил, что хочу того же, что получил вчера майор, — помнишь, когда пружины на кровати скрипели так, что разбудили бы и мертвого? — нагло сказал он.

Лили отступила на шаг с пылавшими от возмущения щеками, вцепившись в рукоятку лопаты так, что побелели костяшки пальцев. Нападение оказалось столь дерзким и неожиданным, что она попросту растерялась.

— Ах, какая крошка-милашка, — наступал рядовой Маттьюз, протянув руку и потрогав ее волосы. Когда же она попыталась увернуться, он лишь радостно осклабился: — Держу пари, что в постели ты прям ровно дикая кошка.

— А ну, не подходи, — предупредила Лили, выставив перед собой лопату как щит. Колени ее тряслись так, что она не в состоянии была сделать и шагу.

— Что с тобой, милая Лили? — двусмысленно ухмыльнулся молодой рядовой.

— Убирайся отсюда, — еле выговорила Лили. — Убирайся с моей земли, и чтоб духу твоего здесь не было!

— А по-моему, потискаться с тобой стоит того, чтоб потом быть выпоротым, — не спускал с нее глаз Маттьюз. — Джадд только об этом и толкует всем встречным-поперечным. И говорит, что не жалеет ни о чем.

— Уилбур! На помощь! — Лили наконец смогла набрать в грудь достаточно воздуха, чтобы крикнуть.

— Ты что ж, решила, что я побоюсь капрала, малютка леди? — расхохотался Маттьюз, смачно сплюнув и решительно протянув к ней руки. — Черт, могу поспорить на что угодно, что против него будут все парни.

Лили почувствовала, что краска сбежала с ее лица. Она замахнулась на солдата лопатой в надежде отпугнуть его, но он лишь улыбнулся, завидев над собой блестящую сталь.

— Держись от меня подальше, — предупредила она.

Маттьюз неожиданно рванулся и выхватил лопату, тут же отшвырнув прочь, так что она с глухим звоном ударилась в какой-то камень поблизости. Он облапил Лили и старался опрокинуть ее в густую траву, когда из-за угла дома выбежал Уилбур.

Как только он оторвал Маттьюза от Лили, она вскочила и побежала в дом за винтовкой. Она недостаточно хорошо знала остальных солдат, помогавших ей на стройке, и потому всерьез опасалась, что они могут разделять аппетиты Маттьюза. Оказавшись в каморке, она торопливо схватила винтовку, достала из спрятанной под кроватью коробки патрон и загнала его в затвор. Затем насыпала еще с десяток патронов в карман передника и выскочила обратно.

Солдаты сгрудились, глазея на драку, и Лили с облегчением обнаружила, что Уилбур вполне в состоянии постоять за себя сам. Тем не менее она взвела курок винтовки, на всякий случай приготовившись дорого продать свою жизнь.

Наконец Уилбур одержал верх. Маттьюз распростерся на истоптанной земле будущего сада Лили, из разбитых губ и носа у него сочилась кровь. Уилбур, сидя на нем верхом, окинул недобрым взглядом остальных:

— Кто-нибудь еще хочет попытать счастья? — спросил он.

Солдаты, перешептываясь между собой, только покачали головами. Лили почувствовала, что руки у нее липкие от пота, когда со вздохом облегчения опустила приклад винтовки на землю и оперлась о ствол.

— Ну, тогда ступайте работать, — приказал Уилбур, поднимаясь и размазывая кровь из разбитой губы. Пинком он швырнул в лицо рядовому Маттьюзу ком земли. — А что до тебя, приятель, то в тебе здесь больше нужды нет. Убирайся.

Бросив на Лили полный злобы взгляд, рядовой поднялся на ноги и заковылял к своему коню, который пасся вместе с остальными поблизости от ручья.

Лили колотило как в лихорадке, когда Уилбур подошел и взял у нее из рук винтовку.

— Ради всего святого, — воскликнул он, — никогда больше не держите так оружие, Лили. Вы же могли выстрелить прямо себе в лицо!

— Спасибо, Уилбур, — сказала Лили, нервно облизывая губы.

— С Этаном Маттьюзом у вас могут быть еще неприятности, он очень упрям, — заметил Уилбур, следя за тем, как тот во весь опор поскакал в сторону форта. — Майор скоро вернется сюда?

— Со мной ничего не случится, — кивая, пообещала Лили.

Уилбур отнес винтовку обратно в дом, не позволив Лили самой трогать ее, и, вытащив патрон, поставил обратно в угол.

— Мне лучше сейчас пойти работать, — неловко произнес он.

— Садитесь здесь, Уилбур, — приказала Лили, выдвигая стул так, чтобы на него падало побольше света, — я посмотрю, что с вашим лицом.

Она как раз обмывала царапины и ушибы на лице Уилбура, когда заявился Калеб. Несмотря на то, что лицо его оставалось в тени под широкими кожаными полями шляпы, она сразу заметила, что то, что он увидел, было ему не по нраву.

— Что произошло? — грозно спросил он.

— Произошла драка, — отвечала Лили.

— Я налагаю, что мужчина может сам говорить за себя, — оборвал ее Калеб. — Вы ведь получили отпуск, не поставив в известность меня, капрал?

— Так точно, сэр, — четко отвечал бедняга Уилбур, вскочив на ноги и отдавая честь, так что Лили чуть не выронила тазик с водой.

Лили почувствовала огромное желание выплеснуть сию же минуту содержимое тазика Калебу в лицо, но не рискнула этого сделать, вовремя вспомнив, как накануне он едва не устроил ей порку.

— Калеб, он вступился за меня, — со значением сказала она.

— Вы свободны, капрал, — рыкнул майор, oinna~ рив Уилбура грозным взглядом.

Уилбур снова отдал честь и поспешил ретироваться.

— Уверена, что ты наслаждаешься, когда издеваешься над подчиненными подобным образом, — гневным шепотом упрекнула майора Лили. — Да будет тебе известно, что, не окажись он здесь, меня бы обязательно изнасиловали!

— Так вот почему рядовой Маттьюз понесся в сторону форта так, словно сам черт за ним гнался, — пробормотал Калеб, прищурившись. Он повернулся было, чтобы уйти, но Лили схватила его изо всей силы за локоть.

— Ты отправил мои письма? — непринужденно спросила она.

— Да, — отвечал он дрожавшим от гнева голосом, но все же Лили почувствовала, как из его тела постепенно вытекают напряжение и первая ярость..

— А что ты привез на ужин? — Лили совершенно не волновало, ответит он на ее вопрос или нет: она хотела дать Калебу шанс овладеть своими, эмоциями до того, как он примчится в форт и в ярости учинит там нечто, о чем впоследствии будет сожалеть.

Он вздохнул и отправился отвязать от луки седла холщовую сумку. Протянув ее Лили, он стиснул зубы, и покосился в сторону Уилбура с остальными. Они успели изрядно продвинуться в работе. Через несколько дней Лили сможет въехать в новый дом.

— Джадд Ингрэм уже на пути в форт Юма, — сказал Калеб. Он вздохнул и продолжил: — Наверное, мне следовало бы взять с него пример.

— И ты был бы совершенно не прав, — невозмутимо отвечала Лили, — и знаешь это. — Неожиданно кто-то забился и закрякал в сумке, которую она держала в руках. — Что это?

— Утеночек, моя вертихвостка. — К Калебу моментально вернулось его чувство юмора. — После того как ты отрубишь ему голову, ощиплешь и выпотрошишь, его можно приготовить на удивление вкусно.

Лили почувствовала, как содержимое желудка поднимается к самому горлу. Ей не впервой было ощипывать птицу и даже потрошить ее, но обычно перед этим Руперт сам отрубал цыплятам голову.

— Он выглядит превосходно, — пропищала она дрожащим голосом.

Калеб, направлявшийся было отвести жеребца туда, где он обычно пасся, обернулся в ее сторону и усмехнулся.

— Приготовить тебе что-нибудь еще? — с трудом произнесла Лили. Предложи ей сейчас целых три земельных участка, она не призналась бы, что боится рубить утке голову.

— Нет, только жаркое, — пожал плечами майор.

Расправив плечи и наградив его грозным взглядом, по которому он должен был бы понять, что появляться в доме до ужина не следует, Лили повернулась и со стоическим выражением на лице прошагала в свою лачугу.

Там она попыталась извлечь утку из мешка. Птица тут же закрякала и стала неистово вырываться, и Лили провозилась с ней не меньше пяти минут, пока ухватила как следует и поместила ее головку на колоду. Затем потянулась за топором, взмахнула им и изо всей силы ударила.

Когда с этой ужасной работой было покончено, Лили вся покрылась потом. Головка утки смотрела на нее широко распахнутыми глазами, оставшись на колоде, кровь из шеи лилась прямо на ноги, а тело билось на полу, словно живое.

Хотя Лили видела это не впервые, в этот день она потеряла аппетит.

Наконец-то обезглавленное создание окончательно застыло. Лили распорола птице живот, извлекла внутренности и, сморщив от отвращения носик, на вытянутых руках понесла окровавленную тушку к печи.

Кто-то, возможно, что и Калеб, позаботился поставить на огонь ведро воды, и она как раз закипела. Лили выволокла его наружу и опустила неподвижную тушку в горячую воду, а затем быстро вытащила ее. Полуприкрыв глаза и сморщив нос, она стала ощипывать перья с несчастной птички.

От запаха утки она едва не задохнулась, и к тому времени, когда жаркое было готово и красовалось на столе с гарниром из вареного картофеля, сладкой кукурузы и маринованного гороха, подаренного миссис Тиббет, Лили желала лишь одного: выйти на свежий воздух. А Калеб, Уилбур и остальные уписывали ужин за обе щеки, не обращая внимания на то, что она при этом чувствует.

Не выдержав, она отправилась погулять, и ее отсутствия никто не заметил. Когда Лили нашла наконец в себе силы вернуться в дом, Уилбур с солдатами уже отправились в форт. Она без сил опустилась на служивший крыльцом ящик из-под яблок, опершись подбородком на ладони.

Калеб заметил ее присутствие и вышел на порог.

— Конечно, — заговорил он так, словно они уже давно вели непрерывную беседу, — если бы ты жила в Фокс Чейпл, тебе не пришлось бы отрубать головы уткам и ощипывать их. Для того, чтобы заниматься подобными вещами, у тебя было бы множество слуг.

— Я бы хотела принять горячую ванну, — едва слышно пожаловалась Лили, чувствуя, как от нее до сих пор воняет перьями.