ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Бруни тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Она смотрела на водную гладь. За десять лет здесь ничего не изменилось. Даже вода была такой же чистой и прозрачной.

Бруни не думала, что после того удара у Кейна останется шрам. Не думала, что способна на такое. Не думала, что Кейн будет ждать долгих десять лет, чтобы отомстить...

Этим же вечером Бруни вернулась в свою городскую квартиру. Она не могла больше ни минуты провести в доме, где все напоминало ей о Кейне. Родители не стали уговаривать ее остаться. Отец даже не потрудился попрощаться с ней. А вот мама, наоборот, стояла на крыльце, обливаясь слезами, и махала дочери рукой, пока та не скрылась из виду.

Бруни включила магнитолу на полную мощность, надеясь, что музыка сможет отвлечь ее от мрачных мыслей. Но когда через два часа девушка поставила машину в гараж, она уже знала, что ничего не изменить.

Ее судьба была предрешена десять лет назад. Сейчас настало время занять свое место на арене жизни...

К тому времени, как Бруни наконец приехала в студию в понедельник, ее партнерша Паулина Лефрей уже заканчивала разминку.

Заслышав шаги Бруни, Паулина вытерлась полотенцем и встретила подругу недоуменным взглядом.

– Что случилось? На тебе лица нет.

– Мне не хватит и года, чтобы рассказать тебе все, – улыбнулась Бруни, переодеваясь.

– У нас есть десять минут до того, как придут наши ученики, – посмотрев на часы, констатировала Паулина. – Расскажи вкратце, я ведь умру от любопытства.

– Я выхожу замуж.

– Ч-что?

– Для меня скоро начнется супружеская жизнь, – повторила Бруни, разминаясь. – Тюрьма, – тихо добавила девушка.

– Как неожиданно. Я даже не знала, что ты с кем-то встречаешься. У тебя что, был мужчина?

– Нет, – не отрываясь от разминки, ответила Бруни.

– Ну ты даешь, Бру! – в изумлении воскликнула Паулина. – Да ты сто лет не была на свидании! А сейчас говоришь, что выходишь замуж. Может быть, я чего-то не понимаю, но объясни мне, как такое возможно? Неужели ты попалась на удочку какого-нибудь соблазнителя из Интернета?

Если бы, подумала Бруни. Уж лучше выйти замуж за незнакомца, кажущегося идеальным, чем связать свою жизнь с человеком, на которого тошно смотреть...

– Ничего подобного, – заверила подругу девушка. – Знаю, это немного неожиданно. Но я давно знаю этого человека. У нас с ним великолепные отношения. Нам давно следовало бы пожениться, – вдохновенно врала Бруни.

– Но кто же он?

– Он высокий, темноволосый красавец, – мечтательно улыбнулась девушка, стараясь изобразить радость. – И он просто до неприличия богат.

– Богат? – еще больше удивилась Паулина. – Ты же никогда не гналась за богатством, помнишь? Тот парень... ну с которым ты встречалась три года назад, у него ведь даже работы не было!

– Я изменила свои взгляды.

– Привет! Это я, Паулина, – подруга замахала перед ней руками. – Неужели ты всерьез ожидаешь, что я поверю в то, что ты связалась с мужчиной из-за размера его кошелька?

– Ну ладно, ладно. Я выхожу за него не из-за денег, – призналась Бруни, стараясь не смотреть подруге в глаза.

– Теперь я волнуюсь за тебя еще больше. Что, кроме своего кошелька, показал тебе этот парень? Только не говори мне, что ты наконец-то сделала это!

Бруни почувствовала, как лицо заливается краской. От мыслей о Кейне ее бросило в жар.

– Так вы... – не унималась Паулина.

– Еще нет, – прервала ее Бруни.

– Что значит «еще нет»? Если ты собираешься за него замуж, не думаешь ли ты, что стоит удостовериться, что в постели у вас все будет в порядке?

– У меня прекрасное здоровье и...

– Не у тебя, дурочка, – закатив глаза, перебила ее Паулина. – У него. Может, он несостоятелен. Ты же не купишь машину, не совершив пробной поездки? То же самое и с мужчинами. Уж я-то знаю, что говорю. Если мужчина плох в постели, отношениям конец.

– Мы ведь только недавно обручились, – оправдывалась Бруни. – Все случилось так быстро, но я уверена, мы... ммм... все преодолеем..

– Что ж, смотри сама, – сказала Паулина. Она не успела ничего добавить, потому что тут дверь открылась, и студию наполнили детские голоса. Бруни с облегчением поприветствовала учениц. Она надеялась лишь, что в конце занятия Паулина не вернется к разговору об ее личной жизни. Бруни еще ни разу не спала с мужчиной. И не будет, если сможет устоять...

Кейн позвонил через три дня. Бруни знала, что это он, еще не успев снять трубку.

– Привет, Бруни.

– Кто говорит? – спросила девушка, притворившись, что не узнала его приятный баритон.

– Ты прекрасно знаешь.

– Откуда я могу знать, если ты не представился! Разве твоя мать не говорила тебе, что нужно представляться, когда звонишь кому-то?

– Моя мать многому меня научила, – отрезал Кейн.

– Зачем ты звонишь? – сменила тему Бруни.

– Думаю, нам пора сходить на свидание.

– Свидание? – удивилась Бруни. – Не трать свое время и терпение, Кейн. Тебе не нужно кормить и поить меня; ты уже заплатил за меня, помнишь?

– Как хочешь.

То, что он так быстро согласился, отчего-то расстроило Бруни.

– Мы могли бы обсудить детали свадьбы и по телефону, – продолжал между тем Кейн. – Я решил, что церемония состоится на вилле в Мерсифилдс.

Бруни с силой сжала телефонную трубку. У нее даже костяшки пальцев побелели.

– Твоя мать будет тебе очень признательна, если ты выйдешь замуж там, где выросла, – добавил он, не услышав от нее ответа.

– Это больше не мой дом, – огрызнулась Бруни. – А твой.

– Он будет принадлежать нам обоим. Вещи твоих родителей перевезут, когда мы отправимся в медовый месяц.

– Медовый месяц?

– Все молодожены едут куда-нибудь в медовый месяц, разве не так?

– Да... но...

– Мы проведем неделю в коттедже с личным пляжем на южном побережье.

– Южном побережье?

– Ты ведь знаешь, где это?

– Конечно, но я...

– Там гораздо прохладнее, чем в городе. Вода теплая, а золотой пляж будет полностью в нашем распоряжении.

– Ты говоришь словами из путеводителя, – насмешливо сказала Бруни, но Кейн лишь рассмеялся.

– Я с радостью уеду подальше от городской суеты, – сказал он. – Я часто бываю в тех местах. Там так спокойно. Ни этих безумных толп вечно спешащих людей, ни шума проезжающих автомобилей. Только шелест прибоя и крик чаек.

Мысленно Бруни уже лежала на песчаном пляже, вдыхая соленый морской воздух. Она сладко зажмурилась.

– Твои родители на месяц уедут в круиз по островам Тихого океана на следующий день после нашей свадьбы, – сообщил Кейн, возвращая Бруни в настоящее. – Твоему отцу лучше не высовываться, пока я не разберусь с его долгами. А матери просто необходимо немного отдохнуть.

Бруни трудно было не согласиться с ним, но из упрямства она промолчала.

– Мне придется потратить немало времени, чтобы разобраться с тем, что натворил твой отец, – продолжил Кейн. – Еще нужно подождать, пока я получу разрешение нескольких международных фондов.

– Каких еще международных фондов?

– Недавно я получил в наследство имение в Греции от деда по материнской линии. Чтобы вступить во владение, мне необходимо сначала уплатить налог.

Бруни не знала, что сказать. Дед Кейна был богат? Хотя это неважно. Но почему тогда его мать гнула спину, работая горничной?..

– Я думала, ты не знаешь никого из своих родственников.

– Не знал и не хочу знать. Они не помогали моей матери, когда она в этом нуждалась. Не вижу смысла уделять им внимание сейчас.

– Но если твой дед оставил тебе свое имение в Греции, ты обязан поехать туда, встретиться с остальными членами семьи и...

– Дед завещал мне имение только потому, что чувствовал свою вину. Я обойдусь и без этих денег.

– О какой вине ты говоришь?

– Думаю, ты и сама догадываешься, – был ответ. Бруни сглотнула. Она надеялась, что Кейн не слышит, как у нее перехватило дыхание.

– Что мне надеть на церемонию? – сменила тему Бруни.

– Это свадьба, милая. Полагаю, твоя мать ожидает, что ты будешь одета как невеста.

Да, Кейн знал ее слабые места. Гленис Мерсер мечтала о свадьбе дочери с тех пор, как той исполнилось пять. Ее энтузиазм не развеялся даже тогда, когда Бруни наотрез отказалась выбирать себе жениха.

– Мне не идет белый.

– Тогда надень кремовое платье.

– Может, черное? В конце концов, разве это не конец моей жизни?

– Мне все равно, какого цвета будет твое платье, – раздраженно ответил Кейн. – Все, что от тебя требуется, – это появиться вовремя, произнести клятвы и исполнять данные обеты. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы твои родители отправились в тюрьму вместо круиза по Тихому океану.

Бруни в недоумении уставилась на телефон. В трубке раздавались лишь короткие гудки...

Гленис Мерсер позвонила на следующее утро, чтобы договориться о встрече. Женщина была полна энтузиазма. Она хотела выбрать самое красивое подвенечное платье и все необходимые детали туалета. Гленис много лет ждала этого момента и теперь с радостью принялась за дело.

– Я хочу маленький букет, – настаивала Бруни, когда они пришли в цветочный магазин.

– У тебя должен быть большой букет, – возразила Гленис, рассматривая очередной шедевр флористов. – Это самый важный день в твоей жизни; все должно быть идеально.

Бруни листала брошюру, в которой были представлены различные букеты невесты, и размышляла о том, что идеального в браке ее родителей. Мама до сих пор подчинялась требованиям отца, жертвуя своими нуждами ради него. Что в этом идеального?

– Я выбрала розы, – сообщила Бруни ассистенту флориста. – Кремовые.

Выйдя из цветочного магазина, женщины начали один за другим обходить свадебные салоны, но ни в одном не могли найти подходящего платья.

– Мне нужно сесть на диету, – заключила Бруни, хлопая себя по животику.

– Ты слишком переживаешь из-за своей фигуры, – покачала головой Гленис, одернув платье, которое примеряла дочь. – Я весила по меньшей мере килограммов на пять больше, чем ты, когда выходила замуж.

– Но ты же выходила замуж по любви.

Гленис замолчала. Бруни повернулась к матери.

Та с отсутствующим видом разглядывала фату.

– Мам?

– Что, милая?

– Ты хочешь, чтобы я связала свою судьбу с Кейном, или нет? – спросила Бруни, взяв руки матери в свои ладони.

– Знаю, пока он еще не завоевал твое сердце, – слабо улыбнулась Гленис. – Но он окажет нам большую услугу, женившись на тебе.

– Звучит так, будто тебе не терпится избавиться от меня.

– Что ты такое говоришь, дорогая! Просто твой отец... он стал другим с тех пор, как Остин... покинул нас.

Бруни захотелось кричать от негодования.

Почему родители не могут признать, что брат умер! Не ушел, не уехал, а умер.

Вздохнув, Бруни крепко обняла мать. Краем глаза девушка заметила свое отражение в зеркале. Она выглядела как меренга без клубники и взбитых сливок.

– Мне не нравится это ужасное платье, – заявила Бруни, тут же снимая фату. – Я хочу что-нибудь простое и элегантное. Неужели во всем Сиднее не найдется подходящего платья?

Оно нашлось в Паддингтоне. Кремовое, длинное и не слишком пышное, элегантное и без лишнего шика – словом, идеальное.

Кейн позвонил этим же вечером, как будто чувствуя, что Бруни нашла именно то, что искала.

– Алло?

– Привет, Бруни.

– Кто говорит?

– Ты знаешь, так что перестань притворяться.

– Я просто хочу, чтобы ты представлялся, когда звонишь.

– Разве у тебя нет определителя номера?

– Есть, но это ничего не меняет. Цифры мне мало о чем говорят.

– Это в тебе от отца.

– Что ты имеешь в виду?

– Твой отец натворил дел, – пояснил Кейн, перебирая какие-то бумаги. – Кредиторы дышат мне в спину, пока мы тут говорим.

– Я не...

– Конечно, нет, – перебил ее Кейн. – Ты чем-то занята сейчас?

– Нет, – честно призналась Бруни. Ей и правда нечего было делать.

– Отлично. Я заеду за тобой через пятнадцать минут.

И прежде чем Бруни нашлась, что на это ответить, Кейн повесил трубку.

Бруни посмотрела на себя в зеркало. И хотя Кейн так бесцеремонно прервал их разговор, ей отчего-то хотелось улыбаться.

Ровно через пятнадцать минут Бруни открыла дверь своей квартиры. Кейн уже ждал ее там. Он был одет в костюм, а на его волосах видны были бороздки от расчески.

– Готова?

Бруни кивнула. Только в машине Кейн сообщил, что купил билеты на балет, чем поразил девушку.

– Никогда бы не подумала, что ты поведешь меня на балет, – призналась она.

– Я люблю хорошие танцы, как и любой другой мужчина.

– Должна признаться, я не могу представить, чтобы ты выделывал балетные па.

Кейн рассмеялся. От его смеха мурашки пробежали по телу Бруни. Она почти перестала дышать.

– А я вот тебя отлично представляю. Я много раз видел, как ты танцуешь.

– Ты меня видел? – в изумлении уставилась на него девушка. – Но где?

– В бальном зале на вилле в Мерсифилдс.

– Надеюсь, тебе нравилось то, что ты видел? – стараясь не смотреть на Кейна, поинтересовалась Бруни.

– Еще бы! – признался он. – Это было для меня откровением.

Бруни могла себе представить. Иногда трико так сдавливало все ее тело, что она едва дышала. Значит, Кейн видел ее в моменты, когда она представляла себя новой звездой мирового балета. А может быть, и тогда, когда тело не желало ее слушаться и она уже хотела выбросить из головы свою мечту о сцене...

– Пойдем, – голос Кейна вернул Бруни в реальность. – Я не хочу пропустить первый акт.

Бруни ходила на балет много раз, но почему-то именно сегодня «Золушка» вызвала у нее целую бурю эмоций. Когда занавес опустился, Бруни восторженно зааплодировала. Она знала, насколько аплодисменты поддерживают артистов.

– Спасибо, – поблагодарила Бруни Кейна. – Мне очень понравилось.

– Не за что, – ответил Кейн, вставая. – Но почему ты плачешь?

Бруни быстро отвернулась, ей было стыдно за свои слезы.

– Ничего я не плачу, – пробормотала она, опустив глаза. – Это из-за чьих-то духов, – соврала девушка. – У меня аллергия на некоторые запахи. Это мой крест. У меня очень чувствительный нос.

– Надеюсь, запах моих духов тебя не раздражает, – сказал Кейн, пропуская ее вперед.

Бруни чувствовала его руку на своей талии, и слова терялись в ее взволнованном мозгу.

– О, нет. Мне очень нравятся твои... то есть не думаю, чтобы они... просто я чувствительная, вот и все.

– Пойдем, – улыбнулся Кейн. – После всех этих балетных па я ужасно проголодался.

Бруни с нескрываемым удовольствием отправила еще кусочек черничного чизксйка в рот, мысленно пообещав себе, что завтра же сядет на диету.

Расположившись напротив, Кейн с интересом наблюдал за Бруни. В отличие от невесты он почти не притронулся к десерту.

– С каких это пор ты пристрастился к балету? – полюбопытствовала Бруни, смакуя очередную порцию торта.

– Я бы не сказал, что я фанат балета, но некоторые постановки мне очень нравятся.

– А любимый балет у тебя есть?

– Скорее нет. Как насчет тебя?

Бруни разглядывала одинокие ягоды черники на своей тарелке и думала, что же ей ответить. Назвать «Золушку»? А как же «Лебединое озеро», «Жизель», «Петрушка»?..

– Мне нравится атмосфера балета, – нашлась девушка. – Я люблю пластичность актеров, их эмоциональность, яркие костюмы – все. У человека должен быть настоящий талант, чтобы он смог в танце передать настроение и чувства своего героя. Так же, как и любой актер на сцене или в кино.

– Наверное, ты скучаешь по всему этому.

– Да. Очень, – вздохнув, призналась Бруни.

– Расскажи мне о своей работе в танцевальной студии, – попросил Кейн.

– Я работаю пять дней в неделю. Обучаю детей классическому балету.

– И много у тебя учеников?

– Я работаю со своей подругой Паулиной и еще двумя молодыми учительницами. В нашей студии около ста пятидесяти учениц.

– Так много маленьких девочек в балетных пачках! – усмехнулся Кейн.

– Да.

– Скажи мне, неужели все девочки мечтают стать балеринами?

– Не только девочки. У нас учатся и мальчики.

– Им, должно быть, трудно быть, так сказать, белыми воронами, – предположил Кейн.

– Мы стараемся сделать все возможное, чтобы они чувствовали себя комфортно. Один мальчик очень талантлив. Думаю, из него получится отличный актер.

– Разве не многие делают успехи?

– Не многие девочки, не говоря уже о мальчиках. Дело ведь не только в таланте. Немаловажную роль играет и физическое здоровье, и удача, и профессиональные навыки.

– А что остановило тебя?

– У меня слабые колени, – вздохнула девушка.

– Ты консультировалась с кем-нибудь?

– Я была у лучшего врача в Сиднее, и он сказал то же самое, что и все остальные. Посоветовал заняться плаванием вместо танцев.

– Ты сказала ему, что отлично плаваешь на спине? – поддел ее Кейн.

– Нет... я не сказала ему об этом.

– На твоем месте я бы непременно сообщил.

– Я не плавала уже много лет, – призналась Бруни. Ее взгляд упал на небольшой шрам над его верхней губой.

– Я тоже, – сказал Кейн и позвал официанта, чтобы получить счет.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

По пути к машине Бруни не могла не думать о вечере, который они провели вместе.

Вместе. Какое сокровенное слово по отношению к такому хлыщу, как Кейн Капрулас!

Между тем мужчина открыл дверь автомобиля и только после того, как Бруни села и пристегнулась, занял водительское сиденье.

Девушка украдкой наблюдала, как играют его мускулы, любовалась грацией, с которой он двигался, и не могла скрыть своего восхищения.

– Я тут подумал, что мы могли бы выпить по чашечке кофе где-нибудь, – первым нарушил тишину Кейн. – Я склоняюсь к своему или твоему дому, но готов выслушать и другие предложения.

Бруни вдруг захотелось посмотреть, где ей придется жить вместе с Кейном.

– Поедем к тебе, – сказала она, отчего-то покраснев.

– Решено. – Кейн завел мотор и с визгом тронулся с места.

Его дом оказался совсем не таким, как ожидала Бруни. Она представляла себе огромных размеров здание с множеством разных излишеств, какие обычно строят внезапно разбогатевшие люди. Как же велико было ее удивление, когда они подъехали к более чем скромному особняку, который лишь немного выделялся среди соседних домов.

Они подошли к входной двери. Кейн открыл ее, пропуская девушку вперед.

Светлый просторный холл так и приглашал войти. Наверх вела широкая витая лестница, которая не шла ни в какое сравнение со старой, скрипящей лестницей в Мерсифилдс.

– Кухня там, – Кейн указал на дверь напротив. – А если тебе нужна ванная, то это первая дверь налево.

Бруни направилась в ванную. Не столько чтобы умыться или подкраситься, сколько для того, чтобы собраться с мыслями.

Девушка взглянула на свое отражение в изящном зеркале, размышляя, как ей держаться дальше.

До сих пор Кейн вел себя очень вежливо, но будет ли он столь же учтив, когда наденет кольцо на ее палец?..

Она отдана ему как трофей, добытый на тропе войны, если можно так выразиться. Кейн много лет ждал момента, когда сможет наконец обладать ею. И, несомненно, он в деталях продумал свой план мести...

От этой мысли дрожь охватила все тело Бруни. Она умылась холодной водой и вытерлась пушистым полотенцем, не переставая восхищаться тем, кто поддерживает такой безупречный порядок в этом доме.

Все лежало на своих местах. Нигде не было не то что использованного стакана или тарелки, здесь не было и пылинки. Зеркало в ванной сверкало. Интересно, Кейн хочет, чтобы я поддерживала такую же чистоту? – размышляла девушка. Или его слова были лишь угрозой?..

Кейн ждал ее в кухне. В руках у него был поднос, на котором стояли две чашки кофе, бутылка ликера, пара бокалов и тарелочка с шоколадом.

Бруни тут же с жадностью посмотрела на шоколад, предвкушая, как он будет таять у нее во рту.

Не забывай, что ты прибавила целых три килограмма на Рождество, напомнила себе девушка.

– Нет, спасибо, – отказалась Бруни, когда Кейн предложил ей кусочек.

– Ты на диете? – удивился тот.

– Всегда, – вздохнула она, взяв чашечку кофе с подноса.

Кейн лишь улыбнулся, чем разозлил Бруни. Почему он не заверил меня в том, что я не нуждаюсь в диетах? – спрашивала себя девушка. Большинство мужчин именно так бы и сделали. Но потом Бруни вспомнила, что Кейн всегда отличался от других. Он никогда не говорил пустых комплиментов.

– Давно ты живешь в этом доме? – из вежливости поинтересовалась Бруни.

– Почти три года.

Бруни замерла. Три года. Неужели он три года жил так близко? Ее квартира находилась в нескольких минутах ходьбы от бухты Уотсона. Сколько же раз она проходила мимо его дома, даже не зная о том, что Кейн совсем рядом! Может быть, они даже проходили мимо друг друга на улице...

– А где ты жил до этого? – спросила Бруни, только чтобы нарушить тишину, повисшую в комнате.

– То тут, то там, – расплывчато ответил Кейн. – Я так понимаю, ты уже купила подвенечное платье? – резко сменил он тему.

– Откуда ты знаешь? Ты говорил с мамой?

– А что? Не делай из этого проблему, милая. Да кто он такой, чтобы звонить моей матери и расстраивать ее? – злилась Бруни. Тоже мне зять! Он враг нашей семьи. Ничто не сможет этого изменить.

– Не думаешь, что другим людям может показаться странным, если я не буду общаться с твоими родителями?

– Я считаю, для людей будет странно, если ты будешь вести себя с ними как зять. Ты забрал у них все, включая меня. Полагаю, это объявление молчаливой войны.

– Никто, кроме нас и твоих родителей, не узнает об этом. Все они будут считать, что мы поженились по любви.

– По любви? Да как ты смеешь использовать это слово по отношению к нашему браку?! – воскликнула Бруни.

– Что ты собираешься делать, Бруни? Теперь ты не можешь позвать на помощь своего заносчивого братца, чтобы он поколотил меня.

Его слова болью отозвались в сердце девушки. От злобы и бессилия ей захотелось плакать. Она в отчаянии закусила губу. Потом поставила чашку и повернулась к двери.

– Мне нужно идти, – пробормотала девушка, второпях схватив свою накидку. – Я возьму такси.

– Бруни, – командным тоном произнес Кейн, заставив ее остановиться и взглянуть ему в лицо.

– Я... Я хочу домой.

– Через минуту я отвезу тебя.

– Я хочу сейчас.

К немалому удивлению Бруни, Кейн не стал спорить, взял ключи и открыл перед ней дверь.

– Идем.

Она молча проследовала за ним, стараясь не расплакаться. А когда через несколько минут они подъехали к ее дому, девушка вышла и, даже не попрощавшись, с силой захлопнула за собой дверь.

Разозлившись, Кейн вдавил педаль газа в пол. Визг его колес был слышен по всей округе.

Всю следующую неделю Бруни игнорировала Кейна за то, что он так грубо обошелся с ней. Она не отвечала на телефонные звонки, стирала сообщения на автоответчике, даже не прослушивая их.

В пятницу вечером Бруни занималась с девочкой, которая недавно оправилась после неудачной поездки верхом. Элла Денби нуждалась в поддержке Бруни, чтобы восстановить свои навыки.