Мино Милани
      Тайна древнего колодца
      ПРОЛОГ
      Эта история началась в 1795 году. Началась она в тот день, когда Дэн Мак-Гиннес (шестнадцать лет, никакого желания учиться, страсть к приключениям) оказался на острове Оук (в переводе с английского -- Дуб), что на траверсе Честера (Новая Шотландия, Канада). Остров был необитаем, и Дэн рассчитывал обнаружить в лесу немало непуганой дичи. Он вытащил из воды свое каноэ, взял ружье, банку с порохом и отправился на охоту.
      В тот момент он и не подозревал, что охота эта продлится всю жизнь, мало того, не прекратится и после смерти, ибо многие и многие любители приключений пойдут по его следам.
      Дэн отправился берегом, держась между каменистым берегом и лесом. Он готов был в любую минуту вскинуть ружье и выстрелить, как вдруг увидел эту большую серую птицу, недвижно сидевшую на суку старого дуба. Он прицелился, хотел было спустить курок...
      И вдруг замер. Замер, да так и остался в растерянности некоторое время.
      Что же это такое, черт возьми!
      Теперь он ясно видел -- это была не птица. Дэн медленно подошел ближе и поднялся на небольшой холи, где росло дерево. Приблизившись к нему, он внимательно рассмотрел эту серую и недвижную вещь.
      Это был деревянный блок, снятый, видимо, с какого-то старого судна и привязанный к суку.
      Дэн в изумлении смотрел на этот странный для необитаемого острова предмет.
      Кому понадобилось укрепить здесь корабельный блок? И зачем? Он осмотрелся, словно ожидая увидеть что-нибудь еще. Но больше ничего необычного вокруг не было. Только царила удивительная тишина. Где-то очень далеко в лесу щебетали птицы. Дэн в задумчивости опустил голову...
      От неожиданности у него прямо-таки перехватило дыхание.
      На земле под деревом возле самых его ног виднелась ровная круглая впадина. Кто-то вырыл здесь эту яму, а потом засыпал ее. А блок, подумал Дэн, вновь взглянув на него, подвесил тут как опознавательный знак...
      Он еще некоторое время постоял в нерешительности. В голове его повторяемое тысячами разных голосов звучало одно и то же слово, которое сам он однако все еще не решался произнести. Он задрожал от волнения и пустился бегом к берегу, столкнул на воду каноэ и начал быстро грести, торопясь к дому.
      А тысячи голосов кричали ему: "Сокровище! Сокровище!.."
      Дэн рассказал об увиденном своим друзьям Тони Вогману и Джеку Смиту. Те в изумлении переглянулись, и Тони прошептал:
      -- Послушай, Дэн, ведь про сокровища пиратов болтают много, вот только никто еще никогда не находил ни одной монеты...
      -- Но кто-то же вырыл эту яму на острове Оук!
      -- Верно, но может, он сделал это только для того, чтобы похоронить свою собаку. Я не верю во все эти истории про сокровища!
      Джек Смит поддержал товарища:
      -- Я тоже не верю. Искать сокровища -- только зря время терять, больше ничего.
      Тогда Дэн Мак-Гиннес решительно заявил:
      -- Хорошо. В таком случае -- прощайте!
      -- Прощайте? Ты куда?
      -- Приготовиться. Завтра вернусь на Оук и буду копать. Справлюсь и один!
      И он пошел, гордый и решительный. Но не успел сделать и десяти шагов, как Джек и Тони догнали его:
      -- Эй, Дэн, подожди? -- закричали они. -- И мы с тобой!
      На другой день ребята высадились на острове. Внимательно рассмотрели блок, потом сняли куртки и принялись за работу. Сердца их горели нетерпением, головы были полны надежд и мечтаний.
      Сокровище! А почему бы и нет? Лет пятьдесят назад здесь на побережье было пиратское гнездо. Говорят, что тут-то и обитали знаменитые герои многих легенд -- Морган, Черная Борода, Капитан Кидд и другие корсары. Вполне возможно, что кто-нибудь из них, прежде чем отправиться в новое морское путешествие, спрятал в каком-нибудь надежном месте свою добычу. Сокровище!
      А они втроем сейчас обнаружат его и сказочно разбогатеют!
      Ребята копали беспорядочно, как придется, лишь бы поскорее. И когда на глубине примерно трех метров их лопаты наткнулись на что-то твердое, они прекратили работу и молча осмотрели яму. Кто знает, может, они уже достигли цели. Может, это и есть клад? Они опустились на колени и принялись руками бережно разгребать землю...
      Но нет, никакого сундука с сокровищем там не оказалось. Ребята обнаружили только массивный настил из дубовых балок. Друзья трудились в тот день до заката. Копали и два следующих дня, пока не разобрали наконец этот настил. Но и тогда не нашли ничего похожего на сейф или сундук. Под дубовым настилом была только земля.
      И они принялись копать дальше.
      Они работали несколько недель. Обнаружили еще один такой же настил -на шестиметровой глубине. И еще один -- на десятиметровой. Колодец становился все глубже. В нем уже опасно было работать. Ребята принялись искать помощника, но никого не нашли.
      -- Вы с ума сошли! -- говорили все в один голос. -- Копать на острове Оук! Там же водятся призраки! А сокровищ никаких нет и в помине. Только понапрасну тратите время, силы и деньги!
      Да, действительно, они тратили время, силы и деньги. И месяца через два обнаружили, что все это уже подходит к концу. А тут нагрянула холодная зима. Дэн, Тони и Джек прекратили поиски. Опавшие листья и грязная жижа заполнили яму под деревом на острове Оук.
      И все же мечта была слишком прекрасной, чтобы так просто расстаться с нею. При первой же возможности трое друзей снова принялись копать колодец, а через несколько лет Дэн и Джек, ставшие к этому времени уже молодыми людьми, даже переселились на остров, чтобы по-прежнему продолжать поиски сокровища. Дело было уже в 1804 году, когда к ним явился какой-то элегантный господин. Он заглянул в яму и, приподняв цилиндр, поинтересовался:
      -- Господа Мак-Гиннес и Смит, если не ошибаюсь?
      Юноши подняли кверху свои измазанные землею лица.
      -- Это мы.
      -- Симеон Линдс, коммерсант, -- представился незнакомец. -- Если вы будете так любезны подняться сюда, я смогу сообщить вам нечто такое, что наверное представит для вас интерес.
      Друзья удивились и выбрались из колодца. И Симеон Линдс, в избытке обладавший и долларами, и фантазией, сказал им, что слышал разговоры про сокровище и хочет войти в их компанию. Он готов предоставить деньги, рабочих, необходимые материалы и инструменты. Что хочет получить взамен? Свою долю. Он предлагает поделить сокровище на четыре части, ведь Тони, насколько ему известно, хоть и не живет на острове, приезжает сюда работать. Согласны?
      Дэн и Джек посмотрели на свои руки в мозолях и порезах, на свою рваную одежду, измазанные ботинки. Они понимали, что одни, без чьей-либо помощи, никогда не доберутся до дна этого проклятого колодца.
      -- Хорошо, -- согласились они. -- Будем компаньонами, господин Линдс.
      Приехали рабочие, и раскопки возобновились. Каждые три метра обнаруживался мощный дубовый настил. На глубине двадцать семь метров под толстым слоем кокосовых листьев и древесного угля оказалась гранитная плита с какими-то странными символами. Это было похоже на послание.
      -- Черт возьми! -- воскликнул Линдс. -- Не понимаю, что тут написано, ребята, но у меня нет никаких сомнений, что мы копаем не зря!
      Казалось, они и в самом деле добрались до сейфа. Огромная металлическая кувалда, сброшенная с высоты тридцати метров, ударилась обо что-то более твердое, чем дубовый настил. Все, горя нетерпением,
      -- Давайте спустимся, -- прошептал Дэн.
      Линдс задумался, потом покачал головой.
      -- Нет, уже темнеет. Отложим до утра. Завтра, ребята, найдем сокровище!
      Завтра -- сокровище! Никто не мог уснуть в эту ночь.
      И на рассвете все собрались возле колодца, волнуясь, дрожа от нетерпения, полные решимости продолжать работу.
      -- Ну, что ж, надо спуститься туда, -- предложил Линдс, заглянул в колодец и осекся.
      -- Что там? -- воскликнул Дэн, бросаясь к колодцу. Линдс не ответил, только кивнул, мол, смотри сам. Дэн заглянул в колодец. Он был полон воды.
      -- Вода! Но откуда же она, черт возьми, появилась там?
      -- Не знаю... Какой-нибудь источник... Водоносный слой...
      Наступившее молчание прервал кто-то из рабочих:
      -- В таком случае... Надо начинать все сначала!
      -- Конечно, -- сказал Линдс. -- Только теперь все уже проще. Достаточно вычерпать воду! Нам покорилась земля, не помешали дубовые настилы, неужели остановит вода? За работу, ребята!
      Целый месяц пытались они вычерпать воду из колодца. Вода неизменно оставалась на одном и том же уровне. В течение еще двух месяцев рабочие вырыли второй колодец, рядом с первым, рассчитывая на большей глубине обойти источник... И тоже напрасно. Внезапно глинистый грунт на дне второго колодца провалился, и из глубины его вырвался мощный фонтан воды, обрушившись на рабочих, которым просто чудом удалось спастись. Стремительно прибывавшая вода вскоре заполнила доверху и второй колодец.
      На этот раз надежды и в самом деле совсем уже не осталось. Линдс, потерявший на раскопках уйму денег, вышел из дела, оставшись едва ли не нищим. Вскоре умер Дэн Мак-Гиннес. В последние минуты перед смертью он что-то бормотал про свое сокровище. Тони и Джек остались на вновь опустевшем островке сторожить два заполненных водой колодца.
      В 1849 году образовалось новое Общество, и раскопки возобновились, но теперь уже с помощью бура, который приводила в движение лошадь. Из затопленного колодца извлекли обломки еловых и дубовых досок, куски металла... Стало ясно, что там, на глубине, находится деревянное перекрытие, защищающее сейф с сокровищем.
      Особенно взбудоражились все, когда бур вынес на поверхность три звена какой-то золотой цепи. Люди кинулись к колодцу... но увидели в нем только свои жадные лица, отраженные в грязной воде, оберегавшей сокровище.
      Решили выкопать третий колодец. Его сделали гораздо глубже -- тридцать четыре метра. Многие тонны грязной воды мощным потоком хлынули в него неизвестно откуда и тоже заполнили до самого верха. Среди всеобщего отчаяния Тони Вогман, ставший к этому времени уже стариком, заметил, что вода эта соленая... Значит, она попадает сюда из моря.
      -- Из моря!.. -- Во время отлива, -- припомнил он, -- я видел в бухте Мита, как вода стекала с берега. Значит, до отлива она где-то находилась, что-то заполняла. И видимо, именно оттуда попадает сюда, на дно наших колодцев!
      Все бросились к заливу. Он был недалеко -- метрах в ста пятидесяти от колодца. Стали копать на берегу, чтобы понять, куда же уходит вода во время прилива. И были потрясены, когда обнаружили то, что было скрыто под песком. Люди не хотели верить собственным глазам. Но им пришлось убедиться, что все это -- правда.
      Под песком кто-то словно выложил огромный пол: сотни гигантских каменных плит, образовавших платформу длиной в сорок пять метров. И вся она была густо устлана тоннами, многими тоннами кокосовых листьев и морских водорослей. Короче говоря, это была гигантская губка, которая впитывала воду во время прилива и постепенно пополняла...
      Что!? Это они узнали позже, когда отыскали на берегу отверстия пяти подземных каналов, тянувшихся от платформы к колодцу. Эта огромная губка заполняла водой каналы, а те в свою очередь перегоняли воду в колодец с сокровищем!
      Придя в себя от изумления, искатели вновь принялись за работу. Разрушить губку и платформу было невозможно. Тогда возвели плотину, чтобы не подпускать воду к губке, так сказать, отодвинуть море. Вскоре работа была закончена, но однажды бурной ночью волны разметали сооруженную с таким трудом дамбу.
      Выходит, море тоже защищало сокровище!
      Ладно. Вырыли еще один колодец, опустились на глубину тридцать пять метров и опять двинулись по горизонтали в сторону колодца с сокровищем. Внезапно дно его провалилось, и внизу открылась черная пустота. Деревянные настилы, земля, вода. Все это сих пор невероятно усложняло работу искателей, делало ее опасной, почти невозможной. А теперь еще и эти пустоты!
      В те дни скончались Джек Смит и Тони Вогман. Они умерли с великой тяжестью на душе.
      Однако остров все равно не был забыт. Создавались экспедиции, которые привозили сюда современную буровую технику. Но однажды взорвался паровой насос, и при взрыве погиб рабочий. После этого многие отказались от опасной затеи.
      В 1893 году новые попытки добраться до дна колодца предпринял Фредерик Блэр, делец, у которого, как у Симеона Линдса, были в избытке доллары и фантазия. Он начал с того, что взорвал динамитом гигантскую губку и каменную платформу на берегу бухты Смита. Взрывы сотрясали воздух, остров содрогался, но огромная губка была наконец уничтожена. Однако колодец с сокровищем по-прежнему доверху был заполнен водой. Имеется, значит, еще один канал... Может, он тянется с другого конца острова? Принялись усиленно его искать, но так ничего и не нашли.
      Тогда Блэр опустил в глубину зонд, и тот вынес на поверхность все, что ему попалось на пути. Это были куски цемента, обломки дубовых балок и, наконец, мелкие металлические осколки.
      -- Там находится сундук! -- уверенно заявил Блэр, изучив все это. -Дубовый сундук, залитый цементом. Запускайте второй зонд!
      Зонд опустился на сорок шесть метров. Сильное волнение снова охватило всех, когда появились обрывки золотых цепей и клочки старинного пергамента, на котором тушью было начертано слово "там". Выходит, там, внизу, было не только золото, но и какие-то документы! Блэр оповестил весь мир о своем открытии: может быть, там, в недрах того крохотного островка в Атлантическом океане таилось объяснение каких-то важнейших для судеб человечества событий! Раз их запрятали так глубоко, значит, они имеют особую важность! Документы знаменитых судебных процессов? Тайные послания короля? А может быть, рукописи Шекспира?..
      Блэр возобновил работы, согласившись на финансовую поддержку других заинтересованных и заинтригованных этой тайной людей. Когда же Блэр скончался -- в 1951 году -- потратив шестьдесят лет на борьбу с колодцем, буры уже давно были остановлены на глубине пятидесяти метров, поскольку не способны были пробить огромную металлическую платформу, находившуюся там.
      А ведь использовались электрические буры (в 1936 году подводный кабель доставил на остров электрический ток, позволив включить мощные насосы). Сюда, на остров Оук, были приглашены специалисты по прокладке шахт, технике бурения, лучшие инженеры...
      -- Неужели, -- удивлялись многие из них, -- этот построенный еще до 1795 года по старинке, осушить современными методами?
      Неужели такое возможно? Но с того дня, когда Мак-Гиннес решил поохотиться на острове, и до нашего времени, было истрачено уже более двух миллионов долларов. Результат -- нулевой.
      -- Тот, кто построил этот колодец, подлинный гений. У него была уйма денег и множество рабов. Это, конечно, великий инженер. И ему необходимо было запрятать что-то очень важное. -- Таков был вывод, к которому приходили многие, смиряясь с поражением.
      Остров опустел. Теперь сюда заглядывали лишь туристы да любопытные, чтобы сфотографироваться возле колодцев, полных жидкой грязи.
      В 1959 году на острове Оук высадился канадский рабочий Роберт Ресталл. Он приехал сюда с семьей и построил дом на этой маленькой полоске земли, населенной одной лишь дичью. Наверное, ему не давал покоя дух Мак-Гиннеса да и всех остальных умерших здесь, так и не увидев дна колодца.
      Ресталл решительно принялся за работу. Он осушил колодец глубиной в сорок шесть метров и, не спеша, полный надежд, принялся копать по горизонту в направлении к главному колодцу, к тому, где предполагали найти сокровище. Ему помогало несколько друзей.
      -- Очень может быть, что нам и удастся достичь цели, -- говорил он каждый вечер, отмывая черные от грязи руки и хмуря лоб. -- Этот колодец рыли люди, которые могли и не знать чего-то. Может быть, у них не было такой техники, как у нас... Отчего бы не попробовать? -- И с надеждой он отвоевывал пядь за пядью...
      А теперь прочитайте вот это жуткое сообщение, которое появилось в итальянской газете "Коррьере" в августе 1964 года. Оно глубоко взволновало общественное мнение всего мира, вновь пробудив интерес к этой загадке века, ответ на которую скрывался в недрах острова Оук.
      "КАНАДА. ТРАГЕДИЯ ПОД ЗЕМЛЕЙ
      Четверо умирают из-за сокровищ капитана Кидда.
      Таинственный газ вырвался из-под земли во время раскопок, которые велись в поисках сокровища легендарного пирата.
      ГЕЛИФАКС (Канада), 18 августа
      Охота за сокровищами, достойная стать сюжетом лучшего приключенческого романа, трагически завершилась смертью четырех участников раскопок.
      Роберт Ресталл, 59 лет, одна из жертв, в 1959 году начал поиски сокровища на маленьком острове Исландский Оук, затерянном вдали от побережья Новой Шотландии, надеясь отыскать клад легендарного пирата Уильяма Кидда.
      Вчера, когда вместе с шестью товарищами он рыл яму на глубине десять метров, один из рабочих почувствовал удушье, по-видимому, из-за подземного газа, и упал. Остальные шестеро попытались помочь ему, трое из них, видимо, также по причине отравления газом, так и не смогли выбраться на поверхность".
      Новые жертвы. Провалилась еще одна попытка.
      Выходит, когда-то очень давно кто-то бросил вызов. И другие поколения приняли его, однако, несмотря на мощную технику, какую каждый год предоставляет в их распоряжение технический прогресс, так и не смогли победить -- достичь дна колодца.
      И все же...
      Глава 1. ПРОФЕССОР ИСТОРИИ
      Полковник Джордж Спленнервиль указал на одно из двух больших кресел, стоявших в его кабинете у огромного окна:
      -- Да садись же, Мартин, черт возьми! -- проворчал он. -- Чего стоишь?
      Я и в самом деле остановился на пороге. Получив приглашение, я закрыл тяжелую дубовую дверь и прошел по мягкому голубому ковру. Утонув в кресле, повернулся к Спленнервилю. Он сидел за своим письменным столом и не спеша набивал трубку, явно о чем-то задумавшись. Я заметил, что он набивает в трубку слишком много табака. Это был очень плохой признак -- что-то весьма заботило моего шефа.
      Спленнервиль взглянул на меня и произнес:
      -- Остров Оук.
      -- О нет! -- тут же возразил я, вскочив с кресла. -- Хватит! Только не это. Оук уже никого больше не интересует, а меня меньше всех. С тех пор, как скончался этот несчастный Роберт Ресталл, написаны сотни статей и...
      Он попытался перебить меня, но я продолжал:
      -- И вся эта история с таинственным колодцем теперь уже похожа на кожуру трижды выжатого апельсина, так что...
      -- Мартин, черт побери! -- вскричал Спленнервиль, хлопнув по столу кулаком. -- Ты дашь мне, наконец, говорить или нет?
      -- Да, конечно, -- неохотно согласился я, -- но...
      -- Никаких "но"! Если я вызываю тебя сюда, значит, у меня к тебе серьезный разговор! Кто руководит газетой, ты или я?
      Он всегда задавал этот вопрос, когда хотел, чтобы я замолчал. Я не стал возражать Он подождал немного и продолжал:
      -- Я руковожу, Мартин, хоть ты и не отвечаешь на мой вопрос. А посему садись, постарайся помолчать и выслушать меня.
      Я кивнул и снова сел в кресло, вытянув ноги:
      -- Хорошо, шеф, слушаю вас.
      Но прежде чем продолжать, Спленнервиль нажал кнопку и из динамика прозвучал голосок Рози, его секретарши:
      -- Слушаю вас, господин Спленнервиль.
      -- Он еще тут, Рози, этот господин?
      -- Тут.
      -- Хорошо. Не отпускай его. Ясно?
      -- Ясно.
      -- И еще -- меня ни для кого нет! -- Спленнервиль отпустил кнопку: -Так вот, Мартин, -- продолжал он, повернувшись ко мне. -- Речь идет об острове Оук. Надо полагать, ты в курсе дела, не так ли?
      -- Надо полагать, шеф.
      Словно не слыша моего ответа, он продолжал громко и настойчиво:
      -- В 1795 году какой-то мальчик, не помню уж, как его звали...
      -- Дэн Мак-Гиннес, -- вставил я.
      -- Не помню, как его звали, -- раздраженно повторил он, -- отправился поохотиться на этот пустынный остров -- остров Оук, на траверсе Честера в Новой Шотландии. Пустынный, полный дичи остров. Ну и что же он там обнаружил? Не уток, нет. Он обнаружил там судовой блок, висящий на суку большого дерева, а под ним большую яму. А потом, -- тут он прервал речь и вопросительно взглянул на меня. -- Что потом? -- спросил он после некоторой паузы.
      Я пожал плечами. Он крепко шлепнул ладонью по столу и возмутился:
      -- Тебе что, и в самом деле надо рассказывать всю эту проклятую историю, которая началась в 1795 году и закончилась несколько недель назад, вернее, вовсе даже не закончилась! Неужели, черт возьми, нужно тратить целый день на этот рассказ?
      -- Не надо, -- возразил я. -- Я ведь уже говорил вам, что хорошо знаю, в чем там дело. -- И добавил: -- История эта известна всем, и теперь уже больше никого не волнует, что там лежит на дне.
      -- Как это понимать? -- поинтересовался он, хмуря мохнатые брови.
      -- А что может быть на дне этого колодца? Сокровище, спрятанное каким-нибудь пиратом. Сколько оно может стоить? Мак-Гиннес и другие искатели полагали, что миллиона два, по тем временам это огромное состояние, но весьма скромное в наши дни. Кого могут сегодня заинтересовать два или три миллиона или даже четыре? Разве что искателей золота -- вроде бедняги Роберта Ресталла. Но только не публику.
      Спленнервиль вспыхнул:
      -- Там могут оказаться драгоценности, произведения искусства. Или же какие-нибудь документы... Драгоценности и произведения искусства попадут в музей, а бумаги, самое большее, порадуют какого-нибудь архивного, работника.
      -- Короче, Мартин, хватит! -- воскликнул Спленнервиль. -- Хватит, черт побери! Как ты не понимаешь, -- продолжал он, тыча в меня своим толстым указательным пальцем, -- как ты не понимаешь, что этот непостижимый колодец не что иное как вызов, брошенный нам, современным людям?
      -- Отчего же, прекрасно понимаю. Ведь именно это соображение я сам высказал в своей статье, помните?
      Он покраснел и промолчал. А я продолжал:
      -- Так что мне остается только еще раз повторить, что с точки зрения журналистики вся эта история с островом Оук -- отработанный пар.
      Спленнервиль вздохнул, опустил голову и снова занялся своей трубкой.
      -- В таком случае, -- проворчал он, не глядя на меня, по-твоему, я должен отправить восвояси того человека, что ждет там?
      -- Какого человека? Того, которого вы велели не отпускать?
      -- Именно.
      -- А кто он такой? -- осторожно поинтересовался я. -- Еще один искатель, который придумал оригинальный способ добраться до дна колодца?
      Спленнервиль чиркнул спичкой и начал выпускать изо рта клубы дыма.
      -- А этого, по-твоему, мало? -- полюбопытствовал он, искоса глядя на меня.
      Я промолчал. Он продолжал:
      -- Мало? -- И видя, что я не отвечаю, добавил: -- Черт побери, Мартин, ты что, оглох? Я же к тебе обращаюсь!
      -- Я отлично слышу, шеф. Очевидно, еще один инженер, еще один изобретатель с проектом, который тянет на полмиллиона долларов. Такие типы приходят дюжинами. Чего вы хотите от меня? Я только удивляюсь, что...
      Он прервал меня повелительным жестом:
      -- Тебя удивляет, что я велел ему подняться сюда, ко мне, не так ли? -спросил он. Я заметил в его глазах легкую насмешку. -- Дело в том, Мартин, что речь идет не об инженере и не об изобретателе.
      -- Тогда кто же он? Авантюрист? Сколько сотен миллионов долларов ему требуется?
      Спленнервиль нахмурился.
      -- Этого я еще не знаю. -- Мне показалось, он был озабочен. -- На все попытки добраться до дна колодца истрачено уже около двух миллионов долларов. Пугающая цифра.
      -- Любой проект будет стоить не менее полумиллиона, шеф.
      -- Знаю. Но на этот раз, -- он выдвинул ящик стола, -- на этот раз совсем другое дело. -- Он взял из ящика визитную карточку. -- Угадай, о ком идет речь. Угадай, кто прислал мне письмо, сообщая, что знает верный способ добраться до дна колодца.
      Я отрицательно покачал головой. Спденнервиль усмехнулся и придвинул микрофон:
      -- Рози, пригласите сюда нашего гостя.
      Потом он встал из-за стола и протянул мне визитную карточку. Я взглянул на нее, и меня тотчас охватило волнение, более того -- тревога.
      -- Что? -- воскликнул я, потрясенный. -- Но это же...
      Сленнервиль, не обращая больше никакого внимания на меня, направился к двери. Я снова прочел фамилию и хотел было опять обратиться к шефу, но тут дверь открылась, и на пороге появился Аллен Брэггс, профессор истории Гарвардского университета.
      Я встречал его фотографии в газетах, видел их на обложках его книг по истории. Он нередко выступал и по телевидению. Но сейчас его тонкое, нервное лицо, украшенное высоким лбом, показалось мне изможденным, хотя и величественным. Дверь за спиной профессора закрылась, и он остановился, осматриваясь вокруг. За стеклами массивной черепаховой оправы сверкал пытливый взгляд.
      Спленнервиль протянул ему свою огромную ручищу:
      -- Черт возьми, профессор Брэггс, -- воскликнул он, -- весьма и весьма польщен вашим визитом к нам в "Дейли Монитор"! Садитесь, прошу вас! Извините, что пришлось подождать. А это, -- добавил он, указывая на меня, -это Купер, Мартин Купер.
      Брэггс бросил на меня пронзительный взгляд и улыбнулся:
      -- Очень рад познакомиться, господин Купер! -- Он с готовностью пожал мне руку.
      -- Это я очень рад, профессор, -- проговорил я, несколько растерявшись. -- Я ваш большой поклонник. Читал все ваши статьи. Последняя -- о наполеоновских войнах -- меня просто восхитила.
      -- А я, -- тут же ответил Брэггс, -- в восторге от ваших статей об Амазонке. Вот почему и попросил господина Спленнервиля познакомить меня с вами.
      Я не знал об этом. И сам факт, что знаменитый американский историк пожелал познакомиться со мной, несколько смутил меня. Но Спленнервиль уже подвел профессора к креслу:
      -- Ладно, ладно, -- воскликнул он, -- располагайтесь, профессор Брэггс, устраивайтесь поудобнее. -- Он подождал, пока мы уселись, и добавил: -Итак, мы наконец-то встретились!
      Брэггс сидел в кресле прямо, сохраняя на лице некоторую суровость. Он был весь внимание, хотя ничего не ответил моему шефу. А тот продолжал:
      -- Раз уж мы потеряли много времени, давайте теперь наверстаем упущенное. Я получил ваше письмо, профессор. Интересно все, что вы пишете насчет острова Оук... Купер тут полчаса пытался убедить меня, что предприятие это уже никого больше не интересует и, честно говоря, мне трудно было спорить с ним. Но если этим проклятым колодцем интересуется такой человек, как вы, профессор, тогда совсем другое дело. Не так ли, Мартин?
      -- Конечно, -- согласился я. Тревога моя улеглась, но все же я был настороже. Брэггс улыбнулся я промолчал.
      -- Если не возражаете, профессор, -- добавил Спленнервиль, -- давайте начнем с конца, а потом уже вернемся к началу. Итак, во что обойдется проект? Я хочу сказать: сколько будет стоить экспедиция, если не считать расходов на дорогу и экипировку?
      Профессор Брэггс не торопясь снял очки и ответил лаконично:
      -- Нисколько.
      Глава 2. ПОСЛАНИЕ РИЧАРДА ФОКСА
      Спленнервиль занес авторучку над листом бумаги, собираясь записать сумму, которую назовет профессор, но, услышав его ответ, поднял голову и посмотрел сначала на него, потом на меня, и опять перевел взгляд на ученого.
      -- Нисколько! -- изумился он.
      Возникла долгая пауза. Я снова ощутил какую-то смутную тревогу.
      -- Профессор, -- обратился я к Брэггсу, -- колодец на острове Оук заполнен грязью. Разве не следует очистить его перед тем, как спускаться? Или вы полагаете, что нужно вырыть другой колодец?
      Он спокойно посмотрел на меня и отчетливо произнес:
      -- Нет, я не считаю, что это необходимо, господин Купер.
      Спленнервиль пришел в себя от изумления и энергично включился в разговор:
      -- Минутку, профессор, минутку! -- воскликнул он. -- Может быть, мы не так поняли друг друга. Вы собираетесь спуститься на дно колодца без всякого оборудования и без каких бы то ни было усилий. Это вы хотите сказать?
      -- Без всякого оборудования и без каких бы то ни было усилий, -невозмутимо повторил Брэггс, надевая очки. -- Если мои расчеты верны и если, -- добавил он, слегка улыбнувшись, -- мне будет сопутствовать удача, я спущусь на дно колодца без всего этого.
      -- Каким же образом, профессор? Каким путем? поинтересовался я. Он снова снял очки и объяснил:
      -- Тем самым, что однажды уже был пройден, господин Купер.
      Спленнервиль выругался, а я не удержался от следующего вопроса:
      -- Пройден? Кем?
      -- Единственным человеком, побывавшем на дне колодца.
      До нас не сразу дошел его ответ. Мы переглянулись, и Спленнервиль осторожно переспросил:
      -- На дне колодца? Вы сказали, профессор, что кто-то уже был на дне колодца?
      Брэггс кивнул:
      -- Я так полагаю... Более того -- уверен в этом. Я имею в виду, конечно, не того, кто велел вырыть этот колодец, а другого человека, который ничего не рыл, но добрался до... -- Он умолк на полуслове, а затем с улыбкой добавил: -- Думаю, будет лучше, если мы вернемся к самому началу.
      Спленнервиль согласился, что так будет лучше, и профессор, открывая потертый кожаный портфель, лежавший у него на коленях, продолжал:
      -- Должен признаться, я никогда не интересовался островом Оук. Более того, я даже не имел представления о его существовании. Я понимаю, что это весьма предосудительно для ученого, -- добавил он как бы извиняясь, -- но мои научные интересы чаще приводили меня в Европу, чем в Америку. И лишь совершенно случайно -- тут он извлек из портфеля аккуратно сложенный вдвое лист бумаги, -- я узнал об этом острове. Это произошло в Национальном архиве города Симансак в Испании.
      -- В Испании? -- удивился Спленнервиль, наморщив лоб.
      Брэггс кивнул:
      -- В Симансаке хранятся все документы, касающиеся истории испанского королевства. А вы знаете, что в течение трех столетий испанцы жестоко охотились за пиратами в Атлантическом океане... Бумаги, которые я обнаружил, как раз упоминают об одном английском пирате, захваченном в 1702 году и повешенном на следующий год в Кадиксе. Это некий Ричард Фокс, корсар средней руки, насколько я понял. Так вот, -- -- продолжал Брэггс, разворачивая лист, -- бумаги Фокса оказались Бог весть каким образом в одном пакете с наполеоновскими документами... Я достал их и уже хотел было засунуть обратно в конверт, как вдруг меня удивили вот эти слова... "Описание блока". Эти два слова были помещены вроде заголовка над длинной страницей текста... Смотрите, -- он протянул мне лист. -- Это ксерокопия... Видите? "Описание блока". Я ничего не понимаю в морском деле, -- продолжал профессор, пока мы со Спленнервилем молча рассматривали бумагу, испещренную грубыми и неровными строчками, -- но я знаю, что блок -- это всего-навсего простой ролик и ничего больше. Мне показалось странным, что понадобилось столько слов для его описания. А вам, -- спросил он, -- разве не показалось бы это странным?
      -- Пожалуй, -- ответил Спленнервиль, -- теперь, когда вы обратили на все это внимание, это действительно кажется странным. А вообще-то мне бы и в голову не пришло... А тебе, Мартин?
      -- И мне тоже, -- согласился я.
      -- Брэггс улыбнулся и снял очки:
      -- Историку свойственно любопытство уже по его профессии, -- сказал он. -- В тот момент у меня было очень много неотложной работы, но я все же решил познакомиться с бумагой. Что же такого интересного было в этом самом блоке? Так я выяснил, что Фокс имел в виду не просто блок вообще, а совершенно конкретный блок, -- тут Брэггс прочитал -- "повешенный мною, Ричардом Фоксом, на суку высокого дерева на острове Оук 7 ноября 1701 года, и да поможет нам Бог, и примет бедный Оливер, и да будет так".
      -- Тот самый блок, который нашел Мак-Гиннес! -- воскликнул Спленнервиль.
      -- Совершенно верно. Я прочитал всю записку Ричарда Фокса и, по правде говоря, ничего не понял, но мне показалось, что написана она очень возбужденным человеком... Короче говоря... -- продолжал Брэггс, надевая очки, -- я вложил этот лист обратно в конверт и продолжал работу. И не вспоминал о нем до тех пор, пока два месяца спустя не прочитал в "Дейли Монитор" вашу статью о гибели Роберта Ресталла и о колодце на острове Оук. Кстати, примите мои комплименты, господин Купер, ваша статья превосходна.
      -- Можно просто -- Мартин, профессор, -- сказал я, -- и большое спасибо...
      Спленнервиль прервал нас:
      -- Итак, профессор, прочитав статью Мартина, вы вспомнили послание Ричарда Фокса и описание блока. А потом?
      -- А потом я вернулся в архив и перечитал это послание... -- Он помолчал, взглянул на нас, и я заметил в его глазах некоторую тревогу, почти что страх.
      -- Не прочтете ли вы его и нам? -- попросил я. Брэггс снял очки и после некоторого колебания ответил:
      -- Конечно, конечно. Слушайте. "Описание блока, -- начал он, -повешенного мною, Ричардом Фоксом, на высоком дереве на острове Оук 7 ноября 1701 года, и поможет нам Бог, и примет бедный ОЛИВЕР, и да будет так. Остров имеет координаты 44 градуса северной широты и 66 градусов западной долготы. Сильный южный ветер. Ануби, Джордж ранен и умирает от удара саблей в шею, Мерсье с воспалением легких. Ричард Фокс, ОЛИВЕР Лемб, капитаны. Сильный восточный ветер. Имеем то, что имеем. Дерево высокое, с наклоном на север, высотой в 25 пядей, примерно. Блок деревянный из тонкого дуба, приобретенный в Бресте в 1699 году. Во время сражения 10 числа прошедшего месяца в него попала пуля, и я снял его, и это было на рейде Пенсильвании, чтобы поместить сюда. В блок вбиты железный гвоздь, три медных и один латунный. Веревка, проходя по желобу, закрывает сначала медные гвозди, потом латунный. Масштаб один к ста. Пуля, попавшая в блок, расщепила дерево, и там, где имеется эта расщелина, как бы находится дерево, и пусть будет так. ОЛИВЕР".
      Брэггс прервал чтение и заметил:
      -- Видите, имя ОЛИВЕР написано заглавными буквами" Оно повторено трижды, и у меня возникло ощущение, когда я читая запаску, будто это какой-то призыв, крик о помощи. Конечно, это не подпись: это написано Фоксом точно так же, как и остальной текст. -- И профессор продолжал чтение: -- "Мы спустились гораздо ниже любой пропорции блока. Был день Господен 7 ноября 1701 года, и мы спустились. Мы искали воду для Джорджа. Было 7 ноября и оставалось 18 минут до полного захода солнца, и да поможет Господь нам, грешникам. Из-за ожога не могу больше писать четко. Однако никто мне не верит, и все считают, что это черный порох. Камень не походил на черный порох и не горел огнем, иначе я не взял бы его! Мы спустились на пропорцию, которую я могу указать. Да помогут мне Бог и ангелы, и да будет так. Дверь оказалась очень старой. ОЛИВЕР хотел открыть ее и открыл. В блоке есть медный гвоздь, и идя по четырем точкам с половиной, глядя на солнце, думаю, найдем выход. Но не всегда. ОЛИВЕР, ОЛИВЕР. Когда я обжегся, то отбросил камень и позвал на помощь. Наверное, это был какой-нибудь злой дух (да поможет мне и сбережет меня Господь Бог, и да будет так), который коснулся меня. ОЛИВЕР открыл дверь, я позвал и поднялся. Дверь! В дни Господни 8, 9, 10 и 11 ноября я искал выход за 18 минут до полного захода солнца и раньше, но не нашел. Место было однако это. ОЛИВЕР. Да поможет и спасет меня Бог и даст мне место на небе возле своих ангелов и святых, пусть поместит меня в их сонме за мой ожог, из-за которого я страдаю, и, сжалившись надо мной, и да будет так. Ричард. Ричард Фокс. Ричард. Пишу скверно. Ветер больше не восточный. Вода на борту. Джордж похоронен. Оставил ОЛИВЕРУ необходимое: порох, рыбу, ром, пули и его вещи по нашему обычаю. Ануби, Мерсье, Ричард Фокс, капитан".
      Брэггс закончил читать, но не поднял глаз. В глубочайшей тишине, наступившей вслед за чтением, слышен был только размеренный стук маятника напольных часов, стоявших возле письменного стола.
      -- Мартин, -- произнес наконец Спленнервиль и,
      не глядя на меня, указал на письменный стол. Я понял его жест и принес бутылку виски с рюмками.
      -- Выпьете что-нибудь, профессор? -- предложил он, но Брэггс покачал головой.
      -- Не раньше захода солнца.
      -- Черт возьми! -- воскликнул Спленнервиль, -- Я тоже пью только после захода. Прекрасное правило. Но сегодня я сделаю исключение!
      Мы молча выпили. Оживились. Спленнервиль сказал, показывая на бумагу:
      -- Так, профессор, мне легче думать. Должен признаться вам, я мало что понял из всего этого. Сообразил только, что Фокс обозначил на блоке нечто вроде плана острова... Верно?
      -- Верно, -- подтвердил Брэггс. -- Мак-Гиннес рассказывал, что нашел блок на дереве, а под ним обнаружил яму. А куда делся сам блок, неизвестно. Во всей этой истории острова Оук и его колодца нигде нет больше никаких следов этого блока, не так ли, Мартин?
      -- Да, пожалуй, именно так, -- согласился я.
      -- Может быть, Мак-Гиннес и его друзья, -- сказал Бреггс, -- сожгли блок, чтобы подогреть ром или зажарить утку... Не подозревая, -- тихо добавил он, как бы обращаясь к самому себе, -- что сожгли ключ, который открыл бы им колодец. А теперь, -- вздохнул он, -- этот ключ утерян. И навсегда.
      Глава 3. ДЕВЯТЬ ДНЕЙ ЗА ДВА С ПОЛОВИНОЙ СТОЛЕТИЯ
      -- Навсегда, -- пробормотал Спленнервиль, -- утерян навсегда... Этот ваш корсар однако сообщает какие-то сведения: масштаб один к ста и еще что-то в этом роде...
      Брэггс покачал головой:
      -- Без самого блока такие указания ничего не стоят. Только одна-единственная подсказка в его письме полезна: чтобы обнаружить вход, нужно двигаться на запад, "глядя на солнце".
      -- Прекрасно. Блок утерян, и навсегда; спору нет. Теперь очередь за вами, профессор, не так ли?
      Профессор промолчал, а Спленнервиль продолжал, разглядывая послание:
      -- Давайте все же придем к какому-то выводу. Пока не доберусь до сути, мне всегда как-то не по себе. Уж очень загадочна эта дьявольская история... Повторяю, я понял очень мало, скорее даже совсем ничего. А ты, Мартин? -обратился он ко мне.
      -- Тоже немного, -- ответил я, глотнув виски, -- но кое-что, думаю, понял.
      -- Тогда расскажите, Мартин, что вы поняли, -- попросил Брэггс, надевая и тут же снимая очки. -- Мне хотелось бы сравнить ваши заключения с моими.
      -- Ну, -- начал я, стараясь взвешивать каждое слово, -- Ричард Фокс и его приятели попали, возможно, случайно, на остров Оук 4 или 5 ноября. Они измучены, измотаны, двое корсаров при смерти, у Мерсье больны легкие. Джордж умирает от сабельного удара, полученного в схватке 10 октября. Пираты сходят на берег, чтобы пополнить запасы питьевой воды. Этим заняты Ричард Фокс и Оливер Лемб, два капитана. 7 ноября, примерно на закате, когда они, должно быть, искали какой-нибудь источник, вдруг обнаружили... не знаю точно, что именно, но видимо, какую-то пещеру, яму... Короче, какой-то вход. Они проникают внутрь, спускаются очень глубоко, пока не наталкиваются на запертую дверь. Лемб вскрывает ее. Ричард Фокс собирается последовать за ним, но неожиданно что-то мешает ему это сделать... -- Тут я прервал свою речь. Какое-то беспокойство охватило меня. В голове зазвонили колокольчики тревоги.
      Брэггс слабо улыбнулся, совсем еле заметно.
      -- Ну, а потом? -- спросил он.
      -- Потом, -- неуверенно продолжил я, -- потом Фокс, видимо, испугавшись какого-то ожога, с криком возвращается на поверхность. Лемб остается. Он не возвращается наверх ни вечером, ни на другой день. Выждав еще немного, Фокс пытается снова спуститься вниз, но не находит того места, куда они входили вместе с Лембом, не знаю уж почему... Проходит несколько дней, Джордж умирает, его хоронят. Потом все уезжают, оставив продукты и оружие на случай, если Лемб появится. Прежде чем покинуть остров, Фокс снимает блок и, вбив в него гвозди, намечает ими нечто вроде плана. За исходную точку он выбирает высокий дуб, стоящий на пригорке в северной части острова, куда они причалили, бросив якорь. Он укрепляет блок на крепком суку. Привязав его, замечает под деревом яму и сразу же связывает ее с тем входом, который обнаружили они с Лембом.
      -- Кто знает, -- прервал меня Брэггс. -- Может, этот несчастный пират хотел рыть в том месте, искать, узнать... Но ему надо было двигаться дальше, и он уехал, унося с собой ужасные воспоминания. Уехал со своей отчаявшейся компанией навстречу смерти... -- Профессор поднял глаза сначала на меня, потом на Спленнервиля. -- Его поймали под Рождество в южной части Атлантики и повесили пару месяцев спустя, -- добавил он каким-то странным суровым голосом.
      Последовало долгое молчание. Брэггс встал и прошелся вдоль огромного окна. Потом заключил:
      -- Итак, вероятно, на острове Оук все и в самом деле происходило примерно так, как рассказывали вы, Мартин. Случайно обнаружили какой-то вход, в него и спустились куда-то вниз, открыли дверь... Все это, однако, -добавил он, поворачиваясь к нам, -- кажется вполне естественным. Мы с вами тоже ничуть не удивились бы, обнаружив на пустынном острове какой-то подземный ход, дверь... А вот то, что его испугало, -- камень...
      -- Это верно, -- согласился я, -- камень, который обжог ему руку...
      -- Вот это и странно, -- вставил Спленнервиль, подливая себе виски.
      Брэггс хладнокровно согласился.
      -- Очень странно. Тем более, что камень обжег его не мгновенно. Ричард Фокс поднял его и некоторое держал в руке, прежде чем почувствовал боль.
      -- Я другого не понимаю, -- сказал Спленнервиль, -- какого дьявола пирату понадобилось брать этот камень? Что он с ним намерен был делать, зачем он ему понадобился?
      -- Может быть, -- предположил Брэггс, -- камень выглядел не совсем обычно, чем и привлек к себе внимание, а может, Фокс поднял его, чтобы раздавить, скажем, паука, а может, вообще без всякой причины. Многое делается иной раз без всякого смысла.
      -- Как бы то ни было, он при этом страшно перетрусил, насколько я понял, если подумал даже о каком-то злом духе!
      -- А о чем еще он мог подумать, по-вашему, господин Спленнервиль? -поинтересовался Брэггс.
      Спленнервиль вспыхнул:
      -- По-моему? Вот еще! Откуда мне знать! И не смотрите на меня так, профессор! Черт побери, откуда же мне это знать!
      -- Тут есть только одно объяснение, господин ль, -- сказал Брэггс, направляясь к нему и держа руки за спиной. -- Я не вижу никаких других. ЭТОТ КАМЕНЬ БЫЛ РАДИОАКТИВНЫМ.
      Спленнервиль отпивал в этот момент из своего стакана виски и от неожиданности едва не поперхнулся:
      -- Что? -- вскричал он, вскакивая с места. -- Радиоактивный камень?
      -- Я в этом не сомневаюсь, -- спокойно ответил Брэггс. Он повернулся и внимательно посмотрел на нас. -- Ожог, полученный Ричардом Фоксом, был вызван радиоактивным облучением.
      -- Ладно, профессор -- снисходительно, примиряющим тоном сказал Спленнервиль, -- радиоактивный камень в 1701 году!.. Не станете же вы уверять, будто в той дыре валялись куски урана!
      -- Урана? Я не говорил, что это был уран. Но я сказал вам, что Ричард Фокс получил радиоактивное облучение. Уверенность, господин Спленнервиль, у любого ученого всегда зиждется на доказательстве.
      Тут поднялся с кресла и я. Мне тоже показалось, что профессор несколько перегнул палку.
      -- Вы сказали -- доказательство? -- переспросил я.
      Брэггс внимательно посмотрел на меня, хотел было ответить, но передумал. Он быстро прошел к своему креслу, где лежал его портфель, открыл его, извлек несколько страниц и протянул их мне со словами:
      -- Вот тут есть свидетельство профессора Де Ла Крус, сотрудника кафедры ядерной физики Мадридского университета. Профессор Де Ла Крус приехал со мной в Симансак, исследовал с помощью своих приборов лист бумаги, написанный Ричардом Фоксом, и выявил слабую радиоактивность: облученная рука корсара передала бумаге лучи, поразившие его. Возможно, считает профессор Де Ла Крус, лучи омикрон.
      -- Омикрон? -- в один голос воскликнули мы со Сплеинервилем.
      -- Омикрон, -- спокойно подтвердил профессор Брэггс. -- Это все равно, что он потрогал камень, облученный взрывом водородной супербомбы.
      Спленнервиль довольно быстро пришел в себя. Он направился к письменному столу, взял трубку и принялся энергично вытряхивать из нее пепел. Затем, набивая табак, спросил:
      -- Надеюсь, вы не шутите, профессор? И профессор Де Ла Крус действительно существует, не так ли?
      -- Существует. Более того, сейчас профессор нахоходится как раз здесь, в Нью-Йорке, на конгрессе.
      -- Неплохо, неплохо, -- продолжал Спленнервиль, -- выходит, два несчастных пирата пострадали от энергии еще за двести пятьдесят лет до Хиросимы... Все это чертовски интересно, не так ли, Мартин?
      -- Конечно, -- подтвердил я.
      -- Но я еще не знаю, профессор, -- продолжал Спленнервиль, -- каков же ваш план. Поэтому вернемся, если вы не возражаете, к началу. Вы говорили, что собираетесь добраться до дна колодца. Как вы думаете найти этот проход? Блок исчез, так что указания вашего документа ничего не дают. Так как же? Если проходи, найденный двумя пиратами, не что как один из каналов, -- а это мне кажется вполне вероятным, то как вы его найдете? Вы не считаете, -продолжал Спленнервиль, набивая трубку, -- что нужно копать, бурить и производить другие подобные работы? На поиски этих каналов за сто семьдесят лет было истрачено около двух миллионов долларов. Как же вы собираетесь найти их, не затратив на это ни цента?
      Брэггс улыбнулся:
      -- С помощью, профессора Де Ла Крус и прибора его изобретения -- это великолепно усовершенствованный счетчик Гейгера. Если радиация, которая обожгла руку Ричарда Фокса, оставила след на листе бумаги, она, несомненно, намного сильнее там, где находится камень, не так ли? И вы правы, скорее всего это будет один из каналов, по которому колодец заполняется водой.
      -- Ну, что вы, профессор! -- воскликнул Спленнервиль. -- Люди, искавшие этот канал, обследовали остров Оук метр за метром, пядь за пядью. Вот Мартам был там, все видел, и говорит, что остров так вспахали за это время, что больно смотреть. Если этот вход действительно находится так близко, что его можно обнаружить без всяких инструментов, то за сто семьдесят лет его давно бы уже открыли.
      Я взглянул на Брэггса. Вопрос Спленнервиля был категоричным. Не найди наш уважаемый профессор истории точного и убедительного ответа, он предстал бы перед нами пустым фантазером...
      Ответ Брэггса был, разумеется, и точным, и убедительным. Слегка улыбнувшись, он сказал:
      -- Сто семьдесят лет, господин Спленнервиль? Да, конечно, речь идет о довольно длительном периоде, и я уверен, что, располагая таким количеством времени, рано или поздно кто-то мог бы найти этот вход в туннель или канал, который обнаружили Фокс и Лемб... Но на самом деле, -- продолжал он, немного помолчав, -- на самом деле времени у всех этих искателей, было гораздо меньше. С того далекого 7 ноября 1701 года по сие время, господин Спленнервиль, вход в канал был виден всего лишь девять дней. И девяти дней за два с половиной столетия, -- спокойно заключил он, -- конечно же слишком мало, чтобы повезло, вернее, не повезло кому-то еще.
      Глава 4. ПРОФЕССОР ДЕ ЛА КРУС
      -- Слишком мало, это верно, -- согласился Спленнервиль, кладя трубку. -- Но я думаю, профессор, вы наверняка можете объяснить, почему?
      -- У меня предельно убедительное объяснение.
      -- Прилив и отлив? -- поинтересовался я.
      Брэггс посмотрел на меня, сняв очки.
      -- Совершенно верно, -- согласился он. -- Я тоже поначалу исходил из этого предположения. Вода уходит в положенное ей время и открывает берег, какой-то вход.... Но не слишком ли это просто, как вы считаете. Мартин?
      -- Пожалуй.
      -- Приливы и отливы сами по себе ничего не объясняют. Море наступает на берег и отступает от него с каждой лунной фазой, движение воды обусловлено положением Солнца и Земли... Эти моменты повторяются с определенной регулярностью и частотой.
      -- Это верно, -- согласился Спленнервиль, -- два раза в день.
      Брэггс подтвердил:
      -- Правильно. В таком случае вход был бы даже чересчур видим, и за сто семьдесят лет кто-нибудь непременно его заприметил бы. 7 ноября 1701 года лунная фаза была три четверти, и Солнце находилось под прямым углом к Земле, а Луна... Это идеальное положение, -- продолжал он после некоторой паузы, -для взаимной нейтрализации, то есть отлив очень сильный. Но и это происходит тоже довольно часто -- два раза в месяц. Проблема, -- продолжал Брэггс, направляясь к своему креслу и садясь на его ручку, -- была, следовательно, в другом... Надо было понять, чем отличался обычный отлив от отлива, который был 7 ноября 1701 года. Я начал просматривать старинные лунные календари и всякие другие давно запылившиеся численники, чтобы сопоставить фазы Луны, Солнца... а также планет. Потом стал изучать этот район Атлантического океана...
      -- Извините, профессор, -- прервал его Спленнервиль, морща лоб, -- мне кажется, вы говорили, что никогда не были на острове Оук.
      -- Не был, -- ответил Брэггс. -- Я исследовал океан, сидя в своем университетском кабинете. В нем было так много океанографических карт, что некоторые коллеги даже подшучивали надо мной... Могу утверждать, -- добавил он, мягко улыбаясь, -- что знаю дно Атлантического океана лучше многих моряков. Я консультировался также у специалистов по океанологии, которым известно все о приливах и отливах. Однако 7 ноября 1701 года по-прежнему оставался в этом отношении самым рядовым днем, ничем не отличающимся от сотен других. Мои поиски не дали никаких результатов. Как это нередко бывает, -- продолжал профессор, -- ответ на мой вопрос мне принесли случайности.
      -- И первая, -- заметил я, воспользовавшись некоторой паузой, -- это страница, которую вы обнаружили в архиве в Симансаке. А как выглядела вторая случайность, профессор?
      Брэггс улыбнулся:
      -- Вторая предстала передо мной в обличье трески.
      -- В виде чего? -- удивился Спленнервиль. -- Трески?
      -- Да, это была несчастная треска, чучело которой я увидел в большой витрине в Морском музее в Оксфорде, куда пришел проконсультироваться. Я поинтересовался у директора музея, чем таким особенным отличается этот экземпляр обыкновенной трески, что заслужил отдельную витрину. "Ничем, -ответил директор, -- просто ее выловили у побережья Техаса. Поэтому она и находится в музее. Обычно треска никогда не опускается южнее определенной широты. Встретить ее в этих водах -- -- случай редчайший..." Этот факт, -продолжал Брэггс, -- меня, разумеется нисколько не заинтересовал, но, я все же заметил: "Какой же огромный путь она проделала!" и хотел было сменить тему разговора, как вдруг директор сказал: "Она проделала его не самостоятельно. Ей помог отлив Хальмера";
      -- Отлив Хальмера? -- проворчал Спленнервиль. -- Профессор ответил не сразу. Он поднялся с кресла, неторопливо пересек комнату по мягкому ковру и остановился у большой географической карты мира, висевшей на стене. Он провел своим тонким указательным пальцем черту возле самого Северного полюса и объяснил:
      -- Этот отлив начинается примерно вот здесь. У очень длительные и поразительно регулярные интервалы. Никому еще не удавалось объяснить, какая сила приводит его в движение. Так же, впрочем, как и другие приливы и отливы. Этот отлив распространяется вот на такую зону океана, -- и профессор очертил пальцем большую окружность с севера на юг, -- и гаснет, как только попадает в теплые воды. Это явление не влечет каких-либо особых последствий и отмечается весьма редко, потому и изучено очень мало, я бы даже сказал, вообще осталось без внимания. Вот почему, -- заключил он, -- я так медлил с ответом.
      Брэггс умолк, а мы, подойдя к карте, стояли недвижно, слушая, как громко тикает маятник величественных напольных часов, стоявших в углу. Потом Спленнервиль осторожно спросил:
      -- Отлив Хальмера, профессор, отмечался 7 ноября 1701 года, не так ли?
      Брэггс молча кивнул, и Спленнервиль продолжал:
      -- Выходит, из-за того, что Солнце, Земля и Луна находились в каком-то особом положении относительно друг друга, отлив этот и был таким сильным, что обнаружился вход... -- Спленнервиль умолк. Он стоял, огромный, недвижный, посреди кабинета, опустив руки в карманы. Наморщив лоб, он подошел к столу, разжег свою трубку и принялся энергично пыхтеть ею. Брэггс достал из кармана платок и протер лоб. Он вдруг показался мне слабым и усталым.
      -- Профессор, -- сказал я, -- отлив Хальмера отмечается....
      -- Каждые двадцать девять лет, Мартин, четыре месяца и двадцать четыре дня. Он зафиксирован в 1758 и 1788 годах, за несколько лет до того, как Мак-Гиннес нашел блок Ричарда Фокса, а потом в 1817 году и в 1845-м. В нашем веке вход в галерею или туннель, как хотите, был открыт в 1905 и в 1937 годах и вновь откроется... -- Он помолчал, и мы со Спленнервилем замерли в ожидании его слов. Профессор посмотрел на нас, помолчал еще какое-то время и наконец произнес: -- Через семнадцать дней. Немногим более чем через две недели вход откроется, чтобы закрыться до 1995 года.
      -- Черт побери! -- вскричал Спленнервиль, опуская трубку и вытряхивая на стол пепел и горящий табак. -- Семнадцать дней! Но это же чертовски мало, профессор! Какого дьявола вы не приехали сюда раньше?
      -- Я приехал, -- сухо ответил Брэггс, -- как только закончил свои расчеты. Позавчера я еще ни в чем не был уверен. Судьба, -- добавил он вдруг тихо и устало, -- неожиданно поставила меня перед странным выбором и предлагает сделать его немедленно -- да или нет. Но я, -- продолжал он, глядя куда-то вдаль и мягко улыбаясь, -- не считаю все это шуткой. Нет, это вполне честный и прямой вопрос -- да или нет?
      Наступила тишина. И я почувствовал, как во мне разгорается невероятное любопытство и неодолимое желание узнать тайну колодца. Я понял вдруг истинный смысл мною же самим написанных слов: загадка острова Оук -- это вызов, брошенный людям. Да, да! Человек, который придумал этот колодец и построил его, призвал на его защиту не только землю, дерево, цемент, газ, удушивший Роберта Ресталла, радиоактивный камень, обжегший испуганного Ричарда Фокса, но и сами таинственные и неодолимые силы природы: Солнце, Луну, этот почти неизведанный и невероятный отлив, возникавший на севере Атлантического океана и неудержимо увлекавший его воды на юг. Это был вызов, шедший из веков. А ведь еще совеем недавно я пытался убедить Спленнервиля, что больше нет никакого смысла заниматься этим Оуком. Теперь же я ни за что на свете не отказался бы от попытки опуститься на дно колодца и потому ответил профессору так, как того требовали мой разум и совесть:
      -- Да! Конечно же, да!
      -- Я не хочу, разумеется, ставить вам ультиматум, -- произнес Брэггс, старательно собирая свои бумаги, -- но мне нужен ваш ответ не позднее чем через три часа. Итак, интересует вас мой план или нет? Если да, буду счастлив. В противном случае...
      -- Противного случая не будет, профессор, -- прервал его Спленнервиль, решительным жестом ставя точку. -- Эта история меня интересует, и Мартин готов отправиться с вами. Не так ли, Мартин?
      --Конечно.
      Брэггс взглянул на Спленнервиля, потом на меня. Он улыбнулся несколько грустно и произнес:
      -- Как я уже сказался счастлив.
      В тот же вечер около восьми часов я приехал к Спленнервилю домой. Мы ждали Брэггса и профессора Де Ла Крус, чтобы поужинать вместе и принять окончательное решение. Дег, фотограф, присев на краешек кресла, грыз соленый миндаль, беря его из вазочки на столе. Застенчивый по натуре, он явно стеснялся и потому, оказываясь в гостях у Спленнервиля, был обычно весьма молчалив. Я предложил ему:
      -- Ешь, Дег, пока есть возможность!
      Он положил в рот еще одну миндалинку и смущенно, не поднимая на меня глаз, переспросил:
      -- Пока есть возможность?
      Тут подошел Спленнервиль и рявкнул:
      -- В чем дело, черт побери? Тебе не нравится мой миндаль?
      Молодой человек покраснел, и его огромные оттопыренные уши, казалось, засветились, словно неоновая реклама:
      -- Да нет, -- ответил он, -- очень нравится. Но Мартин сказал...
      -- Я слышал, что он сказал, черт побери! Ешь, пока есть возможность! Ешь, Дег, потому что на дне колодца тебе не приготовлено никаких лакомств! Ты ведь именно это имел в виду, Мартин?
      Я возразил:
      -- Нет, я хотел сказать, что скоро придут Брэггс и этот испанец Де Ла Крус. Если Дег так стесняется нас, что же с ним будет, когда придут оба профессора!
      -- Да, да! -- согласился Снленнервиль и добавил: -- Де Ла Крус! Что за имя! Интересно, каким ты его себе представляешь, Мартин?
      -- Ну, ядерные физики все немножко похожи друг на друга. Высокий, лысый, с массивным выдающимся вперед лбом, как у марсианина, и... -- Я умолк, потому что в этот момент вошел слуга-негр и доложил:
      -- Профессор Брэггс и профессор Де Ла Крус, господин Спленнервиль.
      -- Вот и хорошо. Проси. -- И Спленнервиль направился к дверям. У Дега, которому с его места видна была соседняя комната, вдруг округлились глаза, он покраснел и быстро встал:
      -- Нет, это не марсианин, Мартин, -- шепнул он мне.
      Я тоже поднялся с кресла, и когда Брэггс и Де Ла Курс вошли в гостиную, обомлел от изумления.
      -- Эта история с колодцем, -- пробормотал я, -- похоже, полна неожиданностей...
      Профессор Де Ла Крус шел навстречу Спленнервилю и улыбался.
      Это была красивая девушка с медно-рыжими волосами.
      Глава 5. СТИВЕН СТЕНДИЛК
      Они приблизились к нам. Брэггс, как всегда, с грустной и чуть насмешливой улыбкой приветствовал нас.
      -- Добрый вечер, господа, -- сказал он, -- позвольте представить профессора Линду Де Ла Крус. Она спустится с нами на дно колодца.
      Протягивая нам руку, девушка не улыбалась, а внимательно слушала профессора, называвшего наши имена. Я почувствовал нечто вроде горькой обиды на Брэггса. И когда пожал тонкую руку в черной кружевной перчатке, отрезал:
      -- Нет.
      Она, конечно, сразу же поняла, что я имею в виду, и в глазах ее вспыхнула тревога. Но прежде чем она успела открыть рот, Спленнервиль пригласил:
      -- Прошу, господа, прошу... Пройдемте в гостиную. Оттуда видна река...
      Пока мы направлялись в гостиную, он тихо спросил меня:
      -- Что значит это "нет", Мартин?
      Я ответил ему лишь тогда, когда мы расположились в больших мягких креслах перед необъятным окном. Гигантские небоскребы Манхеттена сверкали огнями в вечернем мраке, ярко освещенные суда медленно скользили по темной воде. Я объяснил:
      -- "Нет" профессору Де Ла Крус. -- И посмотрел на девушку. -- Мне кажется, ей придется довольствоваться местом у колодца. Мы не сможем взять ее с собой вниз.
      Мои слова заметно смутили всех. Никто не возразил, но я был уверен, что кроме Бреггса, все согласны со мной. Я заметил, как губы девушки дрогнули, но длилось это лишь мгновение.
      -- Извините, господа, -- снова заговорил я, -- но речь идет о том, чтобы спуститься под землю, в какое-то совершенно неведомое и опасное место... И никому не известно, сколько времени будет открыт этот вход туда...
      -- В течение часа, полутора часов... -- остановил меня явно недовольный моими возражениями Брэггс.
      Но я продолжал:
      -- Час или полтора... Все равно придется очень спешить, бежать, если хотим выбраться на поверхность. Короче, предприятие это, безусловно, опасное и, насколько можно предвидеть, окажется невероятно трудным... -- Я снова посмотрел на девушку. -- Извините, -- заключил я.
      -- Хотите напугать меня, господин Купер? -- спросила она, сверкнув своими огромными глазами из-под медно-рыжей челки.
      -- Ничуть, но...
      -- Я не боюсь, -- прервала она меня, -- я отлично знаю, о чем идет речь, и сама вызвалась участвовать в экспедиции. Я очень сильная, господин Купер, -- добавила она, -- мои предки...
      -- Профессор, ваши предки тут ни при чем, -- начал было я, -- дело в том...
      Теперь мне не дал договорить Брэггс.
      -- В нашей экспедиции, -- твердо сказал он, -- профессор Де Ла Крус как раз один из самых важных участников.
      -- Не сомневаюсь в этом. Профессор Де Ла Крус может подсказать место входа в туннель, ведущий к колодцу, и подождать нашего возвращения наверху.
      -- Возможно, я так и сделаю, господин Купер, -- воскликнула девушка, -если испугаюсь или передумаю. Я не фанатичка, знаете ли...
      -- Профессор, -- обратился Брэггс к девушке, -- господин Купер имел в виду...
      -- Черт возьми! -- воскликнул Спленнервиль, подкатывая к нам столик на колесиках, уставленный бутылками. -- Что за церемонии? Почему вы все еще величаете мисс Де Ла Крус профессором? Мы ожидали встретить лысого ученого мужа с выпуклым, как у марсианина, лбом! Линда, -- продолжал он, наполняя бокалы, -- по-испански означает красивая. Черт побери, Мартин и мистер Брэггс, неужели вы не можете называть ее просто мисс Линда? Что же касается этой проблемы, то мы еще вернемся к ней. Не стоит сейчас обсуждать ее. Давайте выпьем коктейль, черт возьми, а потом отправимся ужинать.
      Перед нами возвышался огромный сливочный торт, и мы уже собирались отдать ему должное, как официант вручил Спленнервилю конверт. От вскрыл его, прочел письмо и сообщил:
      -- Это телекс от корреспондента нашей газеты в Галифаксе, в столице Новой Шотландии. Я просил его собрать сведения об острове Оук, -- продолжал редактор, размахивая листком. -- Он пишет, что после смерти Ресталла остров сделался местом паломничества множества туристов, особенно по субботам и воскресеньям. Но теперь там, похоже, никого нет. Несчастная семья Ресталла покинула его... Это, впрочем, не означает, что там теперь пустыня.
      -- Жаль! -- воскликнул Брэггс.
      Спленнервиль пожал плечами:
      -- Постараемся не привлекать внимания, -- сказал он, -- отправимся туда туристами, на яхте... Я распорядился, чтобы "Монитор" сразу же снялся с якоря. Через несколько дней вы встретитесь с ним в Галифаксе.
      "Монитор" -- личная яхта Спленнервиля. Я спросил:
      -- Значит, вы тоже, шеф, примете участие в этой игре?
      Он многозначительно посмотрел на меня:
      -- Кто знает, Мартин! Кто знает! Мне надо отдохнуть немного, и это, возможно, самый подходящий случай. Естественно, -- продолжал он, -- я не полезу в колодец. Мне там делать нечего. Эти игры не для меня. Как вы считаете, мисс Линда, можем мы с вами подождать их на берегу?
      Линда, до сих пор слушавшая его с легкой улыбкой, нахмурилась:
      -- Разве вы не сказали, господин Спленнервиль, что эту проблему еще предстоит обсудить? Почему бы нам не поговорить сейчас о более важном -- об экипировке, например?
      -- Да, да, экипировка. Я считаю...
      -- Господин Спленнервиль, -- прервал его Брэггс, доставая из кармана лист бумаги, -- я приготовил список всего, что необходимо. Вот, посмотрите.
      Спленнервиль взглянул на бумагу и, усмехнувшись, протянул ее мне. Четким, аккуратным почерком профессор Брэггс перечислил очень немногие необходимые, по его мнению, вещи: специальные противорадиационные костюмы, электрические фонари, лопаты, ломы, длинный канат.
      -- Канат, -- объяснил он, -- понадобится, чтобы вытащить на поверхность
      -- Что? Сокровище? -- смеясь, перебил его Спленнервиль. -- Кому мы поручим это дело, Мартин?
      -- Есть один надежный человек, шеф.
      Спленнервиль указал на телефон:
      -- Так позвони ему.
      Я направился к телефону. Брэггс остановил меня:
      -- А что? Вы считаете мой список неполным? Чего-то в нем, возможно, недостает, но обсудив
      -- Профессор, -- сказал я, -- об экипировке позаботится мой друг. Мой старый армейский товарищ. Мы вместе воевали в Корее, он готовил экипировку для командос... Это человек, -- убежденно добавил я, -- которого отличают одновременно два редких свойства: воображение и практическая сметка. Мы можем положиться на него.
      -- Но я надеюсь, вы не собираетесь брать его с собой? -- встревожился Брэггс. -- Экспедиция укомплектована. Профессор Де Ла Крус, то есть мисс Линда, займется научной частью, я -- археологическими находками, вы, Мартин, будете, так сказать, руководителем, а господин Даггертон станет фотографировать все, что возможно. Зачем нам еще кто-то? Впрочем, -- добавил он, -- если есть возможность, то я бы предложил доктора Хольсштейна, молодого геолога, который...
      -- Который, -- прервал я его, -- не сумеет исправить вышедший из строя кислородный прибор. Нет, профессор, позвольте уж решать мне. Илк нужен нам. Он, -- пояснил я, набирая номер телефона, -- самый дельный и самый молчаливый человек, какого я когда-либо встречал. С ним мы как за каменной. Сейчас я вам это докажу.
      Они смотрели на меня, явно заинтригованные. Гудок прозвучал в трубке два или три раза, потом донесся мужской голос:
      -- Стивен Стендилк.
      -- Привет, Илк. Это я, Мартин Купер.
      -- А, лейтенант!
      -- Послушай, Илк, ты в курсе истории с островом Оук, с этим колодцем, я хочу сказать?
      -- Нет.
      -- Неважно. Мне надо бы поговорить с тобой об этом и немедленно, если возможно. Я у Спленнервиля, дом 32, 57-я стрит. Можешь приехать, скажем, через час?
      -- Да.
      -- Отлично, Илк! Жду тебя!
      Я положил трубку. Спленнервиль воскликнул:
      -- Все ясно! Я слышал, Мартин. Ты прав. С таким не пропадешь.
      Илк появился в библиотеке, куда мы перешли после ужина, ровно через час. На нем были узкие брюки, слегка потертые в коленях, и старая кожаная куртка. Он казался более худым, чем прежде, зато стали как будто еще шире. Илк задержался на мгновение в дверях и направился ко мне своей раскачивающейся походкой, слегка наклонив голову. Волосы его были очень коротко подстрижены, почти что сбриты, и лицо индейца с твердо очерченными скулами походило на бронзовую маску античного воина.
      Я пожал ему руку.
      -- Рад видеть тебя, Илк, -- и, обратившись к остальным, сказал: -Господа, это Стивен Стендилк. Хаймукта из племени Кроус. Его имя означает Неторопливый Лось. Но мы будем Называть его просто Илк.
      Я представил ему собравшихся, и он цепким взглядом окинул каждого.
      -- Садись, Илк, и послушай меня.
      Я подробно рассказал ему, в чем дело. А закончив, спросил:
      -- Хочешь поехать с нами, Илк?
      Черные, как уголь, глаза Стендилка заблестели от радости. В его душе вспыхнула -- я в этом не сомневался -- жажда приключений. Он коротко кивнул.
      -- Хорошо, -- заключил я в полной тишине, пока все внимательно разглядывали индейца, -- тогда сразу же принимайся за дело, Илк! Нам нужно экипироваться. И у тебя на это... всего три дня!
      Илк опять взглянул на меня, его суровые губы неожиданно растянулись в улыбке. И он опять коротко кивнул.
      -- И чтобы все было в самом лучшем виде! -- добавил Спленнервиль. -Это необходимо для престижа моей газеты.
      -- Да.
      Илк поклонился всем и удалился, оставив своих новых знакомых в некоторой растерянности. Профессор Брэггс пробормотал:
      -- Господа, сколько же слов мы тратим понапрасну каждый день!
      Илк был пунктуален. Через три дня превосходная экипировка уже находилась на борту "Монитора", который сразу же отправился в Галифакс под командой самого Спленнервиля.
      Мы же, я хочу сказать -- профессор Брэггс, Линда, Дег, Илк и я -- через неделю вылетели самолетом.
      Когда четырехмоторный лайнер поднялся со взлетной полосы аэропорта "Кеннеди", у меня внезапно возникло ощущение, будто что-то завершилось, подводится какая-то черта -- я словно оторвался от чего-то, нет, не от места, где жил, не от земли, а от времени, нашего времени.
      Глава 6. ОСТРОВ ОУК
      "Монитор" накренился от внезапного порыва ветра, пенистая волна прошлась по палубе, плотный туман неожиданно развеялся, и остров Оук открылся перед нами в бурном просторе океана.
      Мы молча смотрели на него. Все, что происходило до сих пор -- перелет из Нью-Йорка, плавание вдоль изрезанных берегов Новой Шотландии, переход на восточное побережье -- все это было лишь прологом. История начиналась вот сейчас, в этот момент. Во мне зашевелилось какое-то смутное беспокойство, и я постарался приглушить его.
      Сленнервиль горой возвышался над небольшим штурвалом, держа во рту погасшую трубку.
      -- Вот и дошли!-- провозгласил он, и я уловил в его голосе гордость человека, проведшего свое судно через опасные рифы к намеченной цели. -Пожалуйте на свой остров, профессор!
      Брэггс повернул к капитану свое укрытое капюшоном, мокрое от морской воды лицо, казавшееся тонким и прозрачным, и с удовольствием произнес:
      -- Мой остров.
      Спленнервиль подозвал одного из матросов и передал ему штурвал.
      -- Держи с подветренной стороны! -- приказал он.
      Мы спустились в каюту, тесную и теплую, именовавшуюся кают-компанией. Спленнервиль пыхтя разжег свою трубку и неожиданно заявил:
      -- Я не сойду на берег. Я руковожу газетой, а не занимаюсь журналистикой. Для меня это путешествие и в самом деле только отдых. Что вы на это скажете, профессор?
      -- Согласно расчетам, которые я сделал, -- ответил Брэггс, -- самый низкий уровень отлива будет завтра утром примерно между пятью и шестью часами...
      Спленнервиль вопросительно посмотрел на меня.
      -- Мы сойдем на берег, -- сказал я, -- в северной части острова, там, где когда-то высадился Мак-Гиннес. Может, кого-нибудь обнаружим там...
      -- Сейчас на острове никого нет, -- прервал меня Спленнервиль. -- Мне подтвердили это по радио из Честера. Бурное море, похоже, не пускает сюда праздных искателей приключений. Так что вперед, Мартин!
      -- Мы, конечно, обследуем остров и попытаемся найти вход в туннель. Когда найдем, вы сразу же подойдете на "Мониторе", и мы заберем экипировку.
      Индеец кивнул. Я продолжал:
      -- Мы должны найти этот вход еще сегодня вечером, чтобы проникнуть в него, как только спадет вода. Придется ночевать на берегу. -- Думаю, -заключил я, -- мне больше нечего добавить.
      Наступило молчание. Первой его нарушила Линда.
      -- Пойду возьму свой прибор, -- сказала она и вышла из каюты.
      "Монитор" подошел к северной части бело-зеленого острова и встал на якорь метрах в двадцати от берега. Мы спустили на воду надувную резиновую лодку. Спленнервиль, стоя на борту яхты, хмуро наблюдал за нами. В серой предутренней мгле с земли долетал лишь горьковатый запах мокрой травы и грязи.
      Мы направились к небольшому причалу, к которому для смягчения ударов были привязаны старые шины. Волны нервно накатывали на узкий песчаный берег, белый от ракушек и гальки. Несколько чаек с криком пролетели мимо, к темной чаще леса, откуда доносился картавый гомон морских птиц. Мы продвигались к острову, ничего больше не обсуждая,
      Я первым спрыгнул на берег. Сразу же за причалом оказалась небольшая асфальтовая площадка, покрытая лужами. Кое-где виднелись остатки изгороди. В пожелтевших листьях кустарника пряталась деревянная будка. Видимо, именно тут выходил из воды электрокабель, уложенный в 1936 году. Немного поодаль возвышалось нечто вроде деревянной башенки, над которой мотался рваный рукав -- словно старое забытое знамя над давно покинутым полем битвы.
      Мы молча зашагали по узкой грязной тропинке, сохранившей местами куски асфальта. Несомненно, мы шли той же самой дорогой, которая привела Мак-Гинеса к дубу с подвешенным на его суку блоком.
      Но высокого, мощного дуба мы не увидели. Алчные кладоискатели, пытаясь проникнуть в колодец, за последние полвека основательно изуродовали и опустошили остров, некогда цветущий рай для животных. На месте дерева оказалась какая-то сторожка из полусгнившего теса. Некоторые доски, державшиеся на одном лишь ржавом гвозде, скрипели и шатались под порывами ветра.
      Вдруг мы остановились -- перед нами предстал барак, в котором, несомненно, жил со своей семьей Роберт Ресталл, последний искатель пиратских сокровищ. Проржавевшая от дождей и снега жестяная крыша, со временем не вы выдержала и провалилась, обнажив утыканные старыми гвоздями балки. Ветер укрыл ободранный скелет дома легким слоем песка. Я заглянул в окно с тонкими матовыми стеклами. Пустая комната тоже была засыпана песком. На полке в углу валялась небольшая розовая кукла. Конечно же, это была игрушка дочери Роберта Ресталла. Она лежала без одной руки и, казалось, пристально смотрела огромными голубыми глазами на пригорок, где находился колодец, словно тоже слышала могучий призыв, сулящий богатство неизвестности.
      -- Бедные люди! -- по-испански тихо произнесла Линда у меня за спиной. Я обернулся к девушке. Она была очень бледна.
      -- Да, -- сказал я, -- здесь жили очень бедные люди... -- и тотчас же осекся. Невозможно было говорить что-либо еще в этой юдоли безнадежной нищеты. Я кивнул и, указывая вперед, двинулся дальше, остальные последовали за мной. Мы прошли еще немного и оказались у края колодца. Это был широкий кратер, заполненный грязной зеленоватой жижей. Мы остановились. Слышно было только, как скрипели раскачиваемые ветром доски. И где-то далеко надрывно горланили чайки.
      Некоторое время все молчали. Потом Брэггс произнес:
      -- Эта грязь... -- и умолк. Я увидел, как он вздрогнул при звуке собственных слов. Я знал, что он хотел сказать, и закончил его мысль:
      -- Эта грязь, -- громко заговорил я, нарушая трепетное волнение, охватившее нас, -- покоится тут вот уже полтора столетия, с того самого утра, как колодец заполнился водой. С того дня и начались разные беды. Но мы пришли сюда не для того, чтобы отметить печальный юбилей или позволить себя испугать... Мы должны сделать свою работу, и мы сделаем ее, Дег, -- приказал я, -- сфотографируй все это. Мисс Линда, не хотите ли приняться за дело? Прошу вас!
      Мои товарищи посмотрели на меня с изумлением, едва ли не с обидой, но всем, похоже, стало немного легче. Пока Дег делал первые снимки, Линда открыла кожаную сумку, висевшую на плече, и достала из нее небольшой прибор, похожий на транзисторный приемник. Девушка направила прибор в сторону колодца и нажала кнопку. Послышалось негромкое тиканье. Мы все внимательно смотрели на нее. Она скривила губы и, взглянув на нас, объявила:
      -- Легкие следы лучей дельта.
      -- Тогда идемте на берег, -- предложил я. -- Раз речь идет о туннеле, через который поступает вода в колодец во время отлива, то давайте не медля искать это место. Мы не имеем права терять время.
      Дег поспешил вперед, чтобы сделать снимки. Мы вдруг увидели, как он споткнулся и упал. До нас донесся металлический лязг.
      -- Дег! -- крикнул я, и мы поспешили к нему, но он уже поднялся.
      -- Проклятье! -- воскликнул он. -- Именно тут это должно было произойти.
      Оказывается, он упал в яму, заваленную металлоломом и мусором. Никто из нас даже не улыбнулся. Мы двинулись дальше на север. На песке не было видно никаких следов, лишь кое-где встречались прогалинки зеленой и желтоватой травы.
      Спустя какое-то время мы увидели еще одну сторожку и под нею колодец, в котором нашел смерть Роберт Ресталл и трое его отчаявшихся товарищей. Из длинной железной трубы, торчащей в гранитной скале, с легким плеском лилась, устремляясь к колодцу, вода. Недалеко стоял джип, мотор которого служил, очевидно, генератором электричества, рядом лежало несколько канистр из-под бензина.
      Илк наклонился, поднял резиновый сапог и перевернул его. Он был полон воды. Неподалеку валялась почти засыпанная песком старая кожаная куртка.
      Мы осмотрели колодец. Он был глубиной метров в десять и медленно заполнялся водой. Внизу виднелись балки. Именно там погибли от внезапного выброса газа четыре человека. Казалось, тут ощущалось какое-то ледяное, смертоносное дыхание. Тот, кто прорыл этот колодец, защитил его с изощренной фантазией, с жестокой решимостью, на какую только был способен. Внезапно во мне родилось сильнейшее чувство протеста. Ну, что ж, если нам брошен вызов...
      -- Пошли, ребята, спустимся к берегу. Начнем оттуда!
      Мы не стали больше обращать внимания на окружающее нас -- на утесы, покрытые мхом и маленькими розовыми цветочками, на деревья, сгибающиеся от ветра, на могучие дубы. Мы двинулись вдоль берега, и Линда пристально следила за стрелками своего небольшого прибора.
      Мы уже два часа обследовали побережье. Профессор Брэггс с тревогой спросил:
      -- Опять ничего, мисс Линда?
      В его голосе звучал едва ли не страх. Девушка сжала губы и покачала головой:
      -- Легкие следы... Такой уровень радиоактивности можно обнаружить повсюду.
      -- Ну, а у тебя, Дег, как дела со снимками? --спросил я у фотографа.
      -- Я сделал немало хороших кадров. И должен признаться, -- добавил он, -- немного проголодался.
      Мы преодолели гряду скалистых камней, усыпанных ракушками, и прошли небольшой участок песчаного пляжа. Я помогал Линде перебираться по камням, на которых росли низенькие, ярко-зеленые сосны. Волнение усилилось. Море словно нападало на нас, время от времени обдавая колючими холодными брызгами. В одной из скал на берегу я заметил широкую расщелину, где вода бурлила и пенилась как-то особенно сильно.
      -- Посмотрите-ка сюда, мисс Линда, -- попросил я, -- а потом отправимся в другую сторону, чтобы...
      -- Мартин! -- перебила меня девушка. -- Идите сюда!
      Подбежав, я услышал, как громко -- словно большие напольные часы -тикает приборчик в ее руке.
      Глава 7. НАКАНУНЕ
      Нам показалось, будто ветер внезапно утих и море успокоилось: мы слышали только ритмичное тиканье счетчика, суровое и настойчивое, словно голос, доносящийся из какого-то иного мира.
      Мы окружили Линду и, затаив дыхание, смотрели на ее маленький прибор, на котором то загоралась, то гасла желтая сигнальная лампочка, казавшаяся нам живым существом.
      Я спросил:
      -- Что все это значит? Есть радиация?
      Линда с трудом оторвала взгляд от прибора и посмотрела на меня. Мне показалось, она была испугана.
      -- Да, -- ответила она не совсем уверенно, -- лучи омикрона и... очень сильные. Смотрите! Стрелка указывает на отметку 32, это значит...
      -- Неважно, что это значит, мисс Линда, -- прервал я ее. -- Мы все равно в этом не разбираемся. Нам ясно только одно -- вход, видимо, здесь.
      Я посмотрел на широкую расщелину в скале. Оттуда из-под этого мрачного укрытия сквозь бурлящую воду какой-то таинственный голос вот уже Бог весть сколько веков шлет свой загадочный призыв. И все это время, вплоть до сегодняшнего пасмурного утра, он оставался не услышанным. Услышать зов предстояло нам -- услышать, понять и ответить. Наступило долгое молчание. Я понял, что все мои товарищи тоже страшно волнуются, предчувствуя непредвиденные испытания. Первым заговорил Брэггс. Он неуверенно шагнул по скользким камням, взглянул на бушующие у самых его ног волны и обратился к нам:
      -- Вы сказали "видимо", Мартин? Почему? Вы не уверены, что это... именно здесь?
      Я ответил не сразу. А прибор между тем настойчиво и равномерно тикал.
      -- Нет, профессор, -- пожал я плечами, -- у меня нет уверенности в этом. .Вполне возможно, что в каком-нибудь другом месте на побережье в ста метрах отсюда или в одной миле прибор мисс Линды обнаружит еще более сильные сигналы. Может быть, и напрасно, -- добавил я, -- но необходимо продолжить обследование.
      В это время ветер усилился, высокая волна накрыла всех с головой и рассыпалась в дюнах за нашими спинами. Брэггс невольно пригнулся. Потом он опять заговорил. По лицу его крупными каплями стекала вода, глаза выглядели усталыми.
      -- Да. Мартин, вы правы, -- медленно сказал он, -- лучше... лучше продолжить поиски. Но я возразил:
      -- Если только вы не устали, профессор, и вы тоже, мисс Линда...
      -- Идемте дальше! -- дружно ответили они, и голоса их звучали одинаково решительно.
      Мы продолжали поиски, продвигаясь вдоль кромки воды. Низкие темные тучи наползали на море, от чего вода становилась свинцово-серой. Мы опять пробирались по нагромождениям серых камней, чередовавшихся с небольшими просветами песчаного пляжа, и Линда отважно карабкалась рядом, наблюдая за прибором, который теперь упрямо молчал.
      Я чувствовал, как во мне нарастает какое-то мучительное возбуждение, желание поскорее предпринять что-то еще. Дважды мы в волнении останавливались, когда раздавались тихие сигналы прибора, боясь, что он опять затикает громко и неумолимо. Ведь тогда нам придется выбирать...
      В абсолютном молчании мы добрались до южной оконечности острова, где начинался болотистый берег. Тут я остановился и решил:
      -- По-моему, бесполезно идти дальше. Фокс и Лемб искали воду, когда наткнулись на этот вход... Мало вероятно, чтобы они дошли до этой низины.
      Мы не спеша вернулись к расщелине в скале и молча присели отдохнуть. Илк открыл фляжку и протянул ее Линдс. Резко и сладко запахло ромом. Линда отпила глоток.
      -- Спасибо, -- проговорила она. Потом взглянула на меня и с робкой улыбкой протянула фляжку мне. Я передал ее Дегу:
      -- Выпей, мальчик, -- предложил я, -- потом сходи к Спленнервилю и попроси его привести "Монитор" сюда. Скажи, что это здесь.
      Дег глотнул рому, поднялся и быстро побежал по берегу. Его фигура еще некоторое время мелькала за дюнами и кустарниками. Настроение у всех было мрачное и подавленное. Мы сидели на ветру, тучи опускались все ниже, все беспокойнее метались и кричали чайки.
      Брэггс стоял у самого края скалы, глядя вниз, себе под ноги. Линда делала какие-то записи в блокноте, а Илк сидел молча, скрестив по-индейски ноги. Бесстрастное и суровое лицо его было обращено к морю.
      "Вот это место, Мартин, вот здесь, прямо перед тобой," -- усмехнулся я про себя. Это было чертовски просто, слишком даже просто. Сотни людей потратили сотни лет на поиски входа, потеряли около двух миллионов долларов, но так ничего и не добились. А мы, благодаря воображению историка и маленькому тикающему приборчику, нашли это место за каких-то три часа!..
      "Монитор" подошел на самых малых оборотах двигателя и отдал якорь возле выдвинувшегося в море утеса. Дег и Спленнервиль спустили на воду находку надувную лодку и начали грести к берегу. Слышно было, как шеф ругается при каждом взмахе весла.
      Он побрел к нам, ступая сапогами по глубокой воде. Услышав тиканье прибора, нахмурился:
      --Ну, так что? -- спросил он. -- Нашли вход?
      -- Кажется, да, -- ответил я, указывая на широкую расщелину в скале.
      Брэггс подошел ближе и снял очки:
      -- Завтра на рассвете будет ясно. И у нас останется полтора часа, чтобы...
      -- Всего полтора часа, -- перебил Спленнервиль, -- ясно. А потом вода поднимется и снова заполнит туннель. Но в сущности мы могли бы иметь столько времени, сколько нам нужно. Теперь никто не помешает нам воздвигнуть тут плотину, осушить этот участок берега и спокойно спуститься туда.
      Мы с изумлением посмотрели на него. Никому и в голову не приходила подобная мысль. Приключение увлекло, захватило нас, и предложение Спленнервиля невольно вернуло всех к действительности, которая показалась теперь весьма прозаической.
      -- Однако, -- продолжал он решительно, -- мы не станем делать ничего подобного. Черт возьми, я уверен, что тут тоже есть какой-нибудь подвох, как и в том колодце, что под блоком. Это проклятое место поглотило слишком много денег, и я не намерен вкладывать сюда ни цента. Если вздумаю строить плотину, то через пару лет окончательно разорюсь. Полтора часа... -протянул он, скривив рот. -- Если не встретится неприятностей, то этого вполне достаточно, чтобы обследовать колодец.
      Я облегченно вздохнул:
      -- Вот это другой разговор, шеф, -- улыбнулся я и кивнул Илку и Дегу: -- Давайте, ребята, перенесем с яхты экипировку.
      Настала ночь. Ветер стих, в воздухе был разлит горьковатый запах трав, коры деревьев, мутной влаги. Океан вздыхал, словно огромное, таинственное существо. Фонарь на "Мониторе" светил в полной тьме желтым приглушенным сиянием.
      Переодевшись в специальный костюм, предохраняющий от радиации, я сидел на скале возле, небольшой палатки, которую делил с Дегом. Рядом лежал рюкзак, собранный Илком, а также кислородная маска, небольшой шлем. Отличная экипировка. Илк позаботился обо всем. Тем не менее...
      Меня не покидало какое-то странное беспокойство, а временами возникал едва ли не страх. Такое ощущение я испытывал на войне в ночь перед атакой, и в Стране Огромных Следов, на Амазонке, где довелось пережить невероятные приключения... Что-то мы найдем внизу, на дне колодца? Может, какое-нибудь сокровище? Документы? Что это может быть еще? Что еще может представлять такую ценность, чтобы упрятать это что-то столь хитроумным способом, чтобы так скрывать, оберегать и защищать? Или мы вообще ничего не найдем и будем довольствоваться только экскурсией туда, где некогда побывали два пирата. Еще несколько часов, и все будет ясно. Еще несколько часов, и мы ответим на этот вызов, брошенный людям...
      -- Не спите, Мартин?
      Я вздрогнул и обернулся. Линда извинилась:
      -- Я напугала вас, простите...
      -- Нет, нет. Не сплю, мисс Линда. Вы ведь тоже... -- Я подвинулся. -Не хотите ли присесть?
      Она села рядом. Некоторое время мы молчали и только смотрели на фонарь "Монитора", колыхавшийся в бездонной тьме моря. Линда обхватила колени руками и опустила на них голову. Вдруг она спросила:
      -- Вам ведь не страшно, правда?
      -- Если говорить честно, нет, не очень. У нас оснащение.
      -- Мне тоже не страшно... Мартин, но... я не очень уверена...
      -- Если хотите... -- заговорил я, но она сразу же меня:
      -- Нет, я не собираюсь оставаться наверху. Я здесь для того, чтобы спуститься в колодец... -- Она помолчала, потом, спросила: -- А вам нужно, чтобы я осталась тут?
      В темноте я не видел ее лица, различал только бело пятно и слабый блеск глаз.
      -- Нет, Линда, я не противлюсь вашему желанию,. -- успокоил я.
      -- Спасибо, -- тихо прошептала она, помолчала, потом сказала:
      -- Профессор Брэггс -- великий ученый, вы не находите? И удивительный в своем упорстве.
      -- Очевидно, это так. Только мне непонятно, почему ему так хочется спуститься в колодец. Непонятно также, почему он обратился в газету и именно ко мне.
      Линда прошептала:
      -- Он историк, Мартин. Его интересует все, что когда-либо делали люди. И вы оба, газета... Думаю, он обратился к вам, прочитав материал об Амазонке. Это невероятно интересно.
      -- В самом деле, замечательное приключение. Только не столь загадочное, как этот проклятый колодец.
      Тут из темноты донесся голос Брэггса:
      -- Мартин!
      Мы обернулись.
      -- Что случилось? -- насторожился я
      -- Смотрите, начинает светать! -- ответил он.
      Глава 8. КАМЕННАЯ ДВЕРЬ
      Я поднялся. Далеко на востоке была видна лишь слабая дрожащая полоска света. Я возразил:
      -- Нет, профессор. До рассвета по крайней мере еще часа два.
      -- Но это уже совсем скоро, -- с волнением произнес он.
      -- Этого достаточно, чтобы немного отдохнуть. Лучше пойти и поспать. Я разбужу всех, -- громко сказал я, не давая Брэггсу возразить. -- Доброй ночи, мисс Линда. Спокойного сна, профессор.
      Примерно около четырех часов утра мы все уже были на ногах, в защитных костюмах, шлемах, с кислородными масками и рюкзаками наготове.
      Светало. Мы различили неясный в тумане, но изящный силуэт "Монитора". Спустились к расщелине. Своими большим электрическим фонарем Дег осветил бурлящую у наших ног воду, которая заиграла тысячами разноцветных бликов, отразившихся на влажных камнях. Еще совсем немного и, повинуясь тысячелетнему зову, вся эта огромная водяная масса сдвинется с места, подхваченная какими-то таинственными гигантскими силами отойдет, отхлынет, отодвинется и обнаружит вход в туннель. И тогда загадка острова Оук будет, наконец, решена.
      Мы молчали. Ожидание становилось все напряженнее. Я распорядился:
      -- Я войду первым. За мной профессор Брэггс, потом мисс Линда, Дег и Илк. Сеть готова, Илк? -- спросил я.
      -- Да, -- как всегда кратко ответил он.
      У илка были приготовлены туго скрученная нейлоновая сеть и какое-то необыкновенное пневматическое ружье, с помощью которого он собирался закрепить в скале металлический стержень, привязанный к сети.
      -- Смотрите! -- воскликнул Дег. -- Эту скалу мы раньше не видели!
      -- Начинается отлив! -- торжественно произнес Брэггс.
      Вода в расщелине бурлила еще сильнее, чем прежде, едва ли не кипела, и с каждой новой волной опускалась все ниже и ниже, обнажая крутой скалистый берег, покрытый мокрыми водорослями. И вот наконец возле расщелины появилось песчаное дно. Море отодвигалось быстрее, чем мы ожидали. Дрожащим от волнения голосом Брэггс повторял:
      -- Через несколько минут... Через несколько минут ,
      Между тем становилось все светлее; Дег погасил свой фонарь. Воздух был свежим, опалово-голубым.
      -- Смотрите! -- воскликнула Линда, показывая в сторону "Монитора". С трудом оторвав взгляд от расщелины, мы посмотрели туда. На борту яхты показалась массивная фигура Спленнервиля. Он наблюдал за нами в, большой бинокль и приветливо махал рукой.
      Минуты тянулись медленно и мучительно.
      Море продолжало отходить. Мы смотрели на зеленую, блестящую от влаги скалу, облепленную ракушками и оплетенную водорослями. Я приказал надеть кислородные маски. Илк проверил у каждого респираторы, взял наизготовку пневматическое ружье. Я посмотрел на товарищей. Выстроившиеся на краю скалы, они походили на каких-то необычных солдат, готовых к бою. Вода у расщелины все еще кипела, пенилась и бурлила в слабом перламутровом свете дня, а потом вдруг с клокотанием и шумом отступила, отодвинулась и уползла в расщелину, обнажив ее всю целиком и оставив на мокром песке сотни лопающихся пузырьков. В моих наушниках раздался оглушительный возглас Брэггса:
      -- Вот он! Вот он!
      И Аде мне показалось, что в этот момент зазвучала какая-то торжественная мелодия, возносившаяся от земли к небу и заполнявшая все вокруг, оглушая и опьяняя меня. В эту минуту мы увидели долгожданный проем -- темный, широкий, неведомый, открылся он навстречу дневному свету после долгих лет пребывания во мраке. Когда последняя капля воды канула в его Бог весть каком глубоком зеве, я скомандовал:
      -- Илк, огонь!
      Ил выпустил из пистолета зеленую ракету, и та трепеща взвилась в небо. Спленнервиль понял наш сигнал.
      -- Запускай сеть!
      Ил выстрелил из пневматического ружья. И тотчас стальное крепление вонзилось в скалу. Тогда я спрыгнул вниз, на скользкие камни, и направился к расщелине, вернее, ко входу в туннель.
      -- Пошли! -- позвал я товарищей.
      Проем был примерно в один метр диаметром и как раз на уровне моих плеч. Пока Дег щелкал своей электронной вспышкой, я ухватился за край проема, залепленный мокрыми водорослями, и подтянулся. Просунул внутрь ногу, немного помедли, посмотрел на своих товарищей, стоявших рядом и едва отличимых друг от друга в одинаковых защитных костюмах.
      -- Ну, ладно, -- произнес я, включил переносной фонарь и посмотрел внутрь. Луч света вспыхнул, скользнул по гладкой стене и затерялся во мраке. Я попытался опустить ногу внутрь, но не нащупал дна. Тогда я посветил фонарем и увидел, что высота здесь гораздо больше, чем я предполагал. Я ухватился за край проема двумя руками и медленно сполз вглубь. Почувствовав, что прочно стою на мягком песке, я крикнул?
      -- Все в порядке, ребята, вперед!
      В проеме появился Брэггс, жадно оглядел все вокруг и только потом взглянул на меня, Я протянул ему руку.
      -- Пролезайте, профессор!
      После него молча и торопливо перебрались через проем все остальные. Несколько мгновений, включив лампочки на шлемах, мы стояли, словно оцепенев, в какой-то нерешительности. Но тут я повернулся к товарищам и, взмахнув фонарем, дал сигнал двинуться в путь. Теперь я был спокоен. Только сердце все еще стучало сильно и учащенно.
      Туннель был высотой в два, а шириной метра в полтора или немногим больше. Он стремительно уходил вниз, в глубину острова, прямо к колодцу. Под ногами у нас лежал плотный слой песка, усыпанный ракушками и покрытый водорослями, стены были гладкие и мокрые. Там и тут поблескивали в свете наших фонарей скопления голубых и желтых кристаллов. Казалось, мы попали в одну из тех катакомб, какие вырывали в первую мировую войну осажденные в горах.
      Все молчали. Говорить было пока не о чем, ничего не удавалось разглядеть, кроме песка, водорослей, минералов. Мы могли только думать о том, какой гигантский труд понадобился людям, чтобы вырыть эту галерею. Мы могли, разумеется, гадать, что нас ждет , но странное дело, я меньше всего думал об этом. Я жил только настоящим моментом, ощущал его секунду за секундой, шаг за шагом.
      Мы шли по галерее примерно минут пятнадцать. Ничто вокруг не менялось. Но вот проход расширился, я остановился и обернулся к спутникам. Профессор Брэггс посмотрел на меня:
      -- Мартин... -- начал он.
      -- Да, профессор.
      -- Я... я думаю, что еще рано о чем-либо судить... но все же, на какой мы глубине, как вы думаете?
      Илк подошел ближе и показал мае рулон нейлоновой сети -- он был размотан примерно на четверть. Я сказал:
      -- Где-то на глубине двадцать пять метров, если судить по этой сети. На полпути, думаю я...
      -- На полпути, да... -- пробормотал Брэггс, -- на полпути...
      Дег внимательно осматривал идеально гладкие стены туннеля.
      -- Неплохая работа, а? -- похвалил он.
      Никто ему не ответил. Нас вновь охватило беспокойство. Оно ознобом поползло по моему телу, я читал его в глазах своих товарищей. Линда подошла ко мне и обратила внимание на прибор, лампочка которого мигала нервно и ярко.
      -- Радиоактивность резко повысилась, -- объяснила она.
      Я кивнул и скомандовал:
      -- Идем дальше!
      Спуск сделался еще круче. По-прежнему ничего не было видно, кроме песка, водорослей, минералов и ракушек. Фонари наши светили слишком мощно, и моя гротескная тень все время устремлялась вперед, словно торопясь раньше меня достичь цели. Я взглянул на термометр, укрепленный на запястье. Он показывал три градуса ниже нуля. Влажность была, естественно, очень высокой. Мы двигались в зеленоватом тумане, осязаемом, словно "легкая вуаль. Я ускорил шаги. Обратный путь наверх будет, наверное, гораздо труднее, даже с помощью нейлоновой сети. Нельзя терять ни минуты.
      Впрочем мы и не мешкали, а продолжали быстро спускаться. Внезапно туннель резко сузился, и мы неожиданно уперлись в тупик. Моя тень упала на каменную стену, на которой там и тут видны были следы от ударов ломом. Я поднял руку:
      -- Оставайтесь здесь, -- приказал я и пошел дальше один. За поворотом направо туннель протянулся еще метров на двадцать, а глубже уже ничего не было видно. Тогда я позвал товарищей и мы продолжали путь все вместе. Ощущение, что находишься на большой, очень большой глубине, с каждым становилось все острее. Если мы не обнаружим ничего в ближайшие десять минут...
      Вдруг я остановился. Под ногами больше не шуршал песок. Я покрутил фонарем. Спуск набирал крутизну и шел теперь совсем под откос. Я осторожно вперед, посветил фонарем. И замер. У меня буквально перехватило дух. Мурашки побежали по коже.
      Внизу, метрах в десяти от меня находилась огромная комната с каменными стенами, нечто вроде просторной камеры. Невероятно... Какие же циклопы вырыли это чудо! Пол ее покрывала зловещая черная лужа. В одной из стен я заметил дверь -- массивную дверь из гранита и железа.
      Мои спутники приблизились ко мне и тоже остановились в нерешительности.
      -- Каменная дверь... -- пробормотал Брэггс. -- А там, за нею, дно колодца! Я уверен в этом!
      -- Постойте! -- громко воскликнула Линда. -- Смотрите! Камни! Камни!
      На земле лежали темно-серые и красноватые камни. Очевидно, что один из них обжег Ричарда Фокса.
      Я не шелохнулся. Только слышал, как громко стучит мое сердце. Товарищи мои тоже слышали биение своих сердец и ничего больше. Наверняка.
      Глава 9 "ДИК, Я ВЕРНУСЬ СЮДА"
      -- Пошли! -- сказал я, и голос мой прозвучал глухо. -- Время не ждет. Бросай сеть, Илк. Спустимся друг за другом.
      Илк бросил мне моток сети. Я развернул ее и быстро спустился вниз. Товарищи освещали мне путь. Пол камеры был покрыт тонким песком и ракушками, таинственно поблескивали в темноте какие-то камни. Мне показалось вполне естественным, что Ричард Фокс подобрал один из них. Коварный защитник колодца разложил эти камни специально для того, чтобы они привлекали внимание.
      Я подавил в себе желание немедля броситься к двери.
      -- Спускайтесь! -- крикнул я.
      Первым очень смешно сполз Брэггс. Вслед за ним и все остальные. Илк собрал сеть.
      -- Мартин, -- позвал Дег.
      Я обернулся. Он освещал своим фонарем огромную темную лужу.
      -- Это, наверное, что-то вроде выхлопной трубы... Вода вытекла отсюда, я думаю.
      -- Может быть... Займись съемкой, Дег!
      Линда присела возле одного из камней и направила на него свой приборчик. Он тут же громко запищал. Брэггс осматривал дверь, проводя своей тонкой рукой по деревянным доскам и ржавым пластинам из кованого железа, накрывавшим массивные каменные блоки:
      -- Вода, -- проговорил он, -- вода запирает эту дверь, Мартин. Видите? Тут вовсе нет замка... ничего нет! -- Глаза его за стеклами маски блестели. -- А там, за этой дверью, там...
      -- Хорошо, попытаемся открыть ее. Помоги-ка мне, Илк!
      Илк был уже рядом. Он снял с пояса нож и провел им по периметру двери, срезая водоросли, залепившие ее. Потом достал из рюкзака короткий стальной ломик.
      -- Я знал, Идк, что ты ничего не забудешь, -- похвалил я его, беря инструмент из его рук.
      Пытаясь просунуть ломик между дверью и стеной, я слегка нажал на него. Ракушки, песок, мелкие камушки с негромким шорохом осыпались на землю. Дверь не шелохнулась
      -- Давайте помогу! -- нетерпеливо предложил Брэггс.
      Я не отвечал и продолжал стучать ломиком там и тут. Дег и Илк тем временем очищали ножами нижний край двери, засыпанный песком. Меня охватило невероятное волнение и лихорадочное желание проделать, все как можно быстрее.
      -- Илк, -- сказал я, -- что надо предпринять, чтобы...
      Тут я насторожился и замер.
      Раздался негромкий металлический щелчок.
      Я отпрянул от двери. Все окружили меня. Мы замерли.
      Дверь медленно открывалась. Было полное ощущение, будто кто-то направляет ее изнутри, -- она двигалась медленно, осторожно, опасаясь раньше времени обнаружить ее секрет.
      Я даже вздрогнул от такой мысли.
      -- Открывайте, профессор, -- предложил я.
      Брэггс, пошатываясь, прошел вперед и широко раскрыл тяжелую дверь. Она бесшумно повернулась на невидимых петлях. Лучи наших электрических фонарей заплясали по ту сторону порога.
      -- Рука! -- воскликнула вдруг Линда.
      Я тут же поправил ее
      -- Перчатка!
      За дверью на земле лежала перчатка -- большая, тяжелая, грубая.
      Ничего другого поблизости не было. Полный мрак. Свет всюду натыкался на глухие каменные стены.
      Первым шагнул внутрь Илк. Он подобрал перчатку и протянул мне. Я передал ее Брэггсу, и он невольно воскликнул:
      -- Оливер Лемб!
      Он с тревогой посмотрел на дверь.
      -- Постойте здесь! -- приказал я и прошел дальше. Вскоре я оказался в небольшой круглой комнате, стены которой были выложены гранитом. Мне стало не по себе. Я осмотрел потолок: он был зашит железными пластинами, плотно подогнанными одна к другой. Я перевел взгляд на землю, и Илк осветил то, что поначалу мне показалось моей тенью. Это было круглое отверстие, немногим более метра в диаметрею Колодец в колодце.
      -- Идите сюда, профессор! -- громко позвал я. -- Наш друг приготовил нам сюрприз!
      Все столпились на пороге, не решаясь войти, осматриваясь по сторонам. Мне показалось, что Брэггс даже покачнулся, увидев эту небольшую, совершенно пустую комнату. Но его замешательство длилось недолго. Он взял себя в руки и уставился на отверстие в полу.
      -- Выходит, Мартин, -- прошептал профессор, -- мы еще не на дне колодца! И это не конец...
      -- Нет, не конец. Это нечто вроде китайской коробочки, профессор. Знаете, китайцы умеют делать такие коробочки, которые вставлены одна в другую -- несколько штук, и совершенно непонятно, как они умудряются вставить их друг в друга...
      -- Но я абсолютно уверен, что это все-таки дно колодца, который обнаружил Мак-Гиннес. Диаметр потолка точно такой же, как...
      -- Извините, профессор, -- перебил я, -- обсуждать будем потом, на поверхности. Сейчас проблемы в другом.
      Не говоря ни слова, мы все словно по сигналу опустились на колени вокруг отверстия в полу. Наши фонари осветили несколько метров каменной стены, на которой хорошо видны были следы от ударов ломом.
      -- Интересно, какая здесь глубина, -- сказал я. И тут же звук моего голоса, как бы вернувшись со дна колодца, прозвучал многократным вибрирующим эхом. Илк достал из кармана стальной шарик, поднес к отверстию и разжал пальцы. Мы притихли, ожидая удара.
      Но не услышали никакого отзвука.
      Мы ждали долго. Никакого результата. Потрясенный, Брэггс проговорил:
      -- Но... Я ничего не слышу! Вы поняли? Какая же тут глубина?
      -- Не волнуйтесь, профессор, -- успокоил я его. -- Может быть, там на дне песок. Попробуй ракетой, Илк.
      Тот уже приготовил ракетницу. Направив ее ровно по центру колодца, он выстрелил. Раздался такой резкий и громкий звук, что мы невольно отшатнулись назад. Эхо тут же вернуло к нам этот выстрел оглушительным громом. Мы посмотрели вниз, наблюдая за ярким светом ракеты. На мгновение мелькнули освещенные и тотчас же проглоченные мраком головокружительно глубокие стены. Ракета летела все дальше и дальше, опускаясь в чудовищную бездну, пока не превратилась в совсем крохотную, еле светящуюся точку, но и она вскоре исчезла в непроглядной тьме.
      Нависла жуткая тишина, нарушаемая лишь каким-то слабым, быстро затухающим шорохом. Мы стояли, как зачарованные, глядя в невероятную бездну, открывшуюся перед нами.
      -- Но какая же тут глубина, Мартин? -- с дрожью в голосе спросил Дег.
      -- Понятия не имею, -- ответил я, не глядя на него. -- Зато точно знаю, что это конец нашей экспедиции. -- Я показал на ручные часы: -- Времени у нас остается ровно столько, сколько нужно, чтобы успеть вернуться назад.
      Я осознавал всю горечь своих слив. Я был убит нашим поражением. И теперь мне хотелось как можно скорее уйти отсюда, удалиться навсегда. Все равно больше ничего не оставалось.
      Брэггс тронул меня за руку.
      -- Мартин, -- умоляющим голосом проговорил он, -- послушайте.
      -- Слушаю вас, профессор. -- Я знал, что ему нечего сказать мне, и он действительно умолк. Я увидел, как в отчаянии он бессознательно шевелит пальцами.
      -- Согласен, профессор, -- сказал я, -- у нас могла получиться очень интересная экспедиция... У нас была прекрасная идея. Жаль, что так получилось. Я понимаю, но тут уж ничего не поделаешь. Строитель этого проклятого колодца победил. Скоро этот туннель снова заполнится водой и... Короче, -- заключил я, -- двинулись обратно.
      Но я не стронулся с места, и все остальные тоже не шелохнулись. Кивнув на этот второй колодец, Дег проговорил:
      -- Выходит, Оливер Лемб упад туда, не так ли, Мартин? И от него не осталось ничего, кроме этой перчатки?
      Перчатку держал Брэггс.
      -- Перчатка, -- усмехнулся я, -- сокровище!
      И снова все притихли. Мне показалось, что где-то очень-очень далеко тикают большие часы. Время неумолимо сокращалось. Надо было возвращаться, и весьма поспешно. Я тронул Линду за плечо:
      -- Пошли! -- сказал я.
      Она опустила голову и вышла из круглой комнаты. Мы двинулись за ней, последним, рассматривая перчатку, вышел Брэггс.
      -- И это все, что мы нашли, -- вздохнул он, и вдруг воскликнул: -- Да тут что-то есть!
      Мы остановились. Внезапно вновь вспыхнула робкая надежда, как бы ожидание какого-то чуда, которое превратит наше поражение в победу. Брэггс торопливо пошарил в перчатке и достал из нее небольшую дощечку шириной в четыре или пять сантиметров. Он протянул ее нам, держа на ладони.
      -- Дощечка, -- прошептал он, -- небольшая дощечка...
      -- Ладно, профессор, идемте...
      Он сделал было шаг, но тут же остановился. ,
      -- Здесь что-то написано! -- воскликнул он. -- Смотрите Тут вырезано имя -- Дик! Смотрите -- Дик!
      -- Наверное, так звали Ричарда Фокса, -- предположил я и, взяв Брэггса за плечо, повернул к выходу. -- Изучим эту дощечку наверху!
      Брэггс шел следом за нами к откосу, впившись глазами в свою находку.
      -- Дик... -- повторял он, пытаясь разобрать, что написано на дощечке. -- Дик... я... Дальше неясно, какое-то пятно, -- он провел рукой по дощечке, и я уже был готов хорошим толчком добавить ему скорости, как вдруг он прочел, всю надпись. И то, что он громко произнес, заставило всех тотчас остановиться. Брэггс прочитал: "Дик, я вернусь сюда. 9 ноября 1701 года".
      Наступившее молчание и наша неподвижность казались нереальными. Как в кошмарном сне... Я медленно повернулся к Брэггсу. Горящими глазами он пристально смотрел, на меня.
      -- Что вы сказали? -- переспросил я. И он медленно повторил:
      -- Дик, я вернусь сюда. 9 ноября 1701 года.
      Глава 10. СПУСК ВО МРАК
      -- Но в таком случае... -- начала было Линда и умолкла.
      -- В таком случае, -- продолжил Брэггс совсем тихо, дрожащим, каким-то металлическим, словно звучащим через динамик голосом, -- в таком случае Оливер Лемб, попав сюда 7 ноября, прожил еще по крайней мере два дня... В таком случае, -- и тут профессор повернулся к черному отверстию колодца, -Лемб спустился туда и вернулся, чтобы оставить это послание, а потом опять полез в колодец. Он был тут один, -- добавил Брэггс после долгой паузы, -невежественный неграмотный, ничем не защищенный человек.
      Я заметил, как все невольно взглянули на свои защитные костюмы, перчатки, сапоги, словно устыдившись этой брони. Я тоже ощутил нечто вроде унижения, но тотчас возразил:
      -- Нет, профессор, нет, черт возьми! -- воскликнул я. -- Мы не должны стыдиться наших костюмов и инструментов! Этот человек, Лемб, сумел спуститься в колодец, это верно. Но он погиб там, пропал навсегда в этой клетке, умер от радиации. Мы же пришли сюда с научной целью, а не из праздного любопытства. Несмотря на всю нашу подготовку, мы ошиблись и...
      Я умолк. Теперь все смотрели на меня. В глазах моих товарищей за стеклами масок я читал то же глупое желание, какое испытывал сам: продолжать поиск. Не уйти, не оставить свою затею, не закончить экспедицию, а повторить путь, пройденный Оливером Лембом в его героическом и безрассудном невежестве. Каждый из нас чувствовал то же самое. Я был руководителем и решить предстояло мне.
      -- Мы потерпели неудачу, это факт. Если только не продолжим спуск.... Вы хотите спуститься дальше, профессор Брэггс? -- спросил я.
      Он гордо вскинул голову и промолчал. Я обратился к остальным моим спутникам.
      -- А вы?
      Они тоже не ответили. Их молчание означало только одно -- да. И я предложил:
      -- Нужно решать немедленно, потому что время идет, у нас всего несколько минут... Подумайте. Решите. Хочу однако, -- добавил я, -- обратить ваше внимание на одно существенное обстоятельство, которое впрочем вам и так известно, а именно: мы, конечно, сумеем спуститься, раз уж это сумел сделать какой-то человек двести пятьдесят лет назад. А вот подниматься обратно будет гораздо сложнее. Давление воды накрепко прихлопнет эту дверь, К неизвестно, удастся ли нам открыть ее. А потом Придется пробиваться навстречу мощному потоку воды, поднимаясь вверх по туннелю. У нас, конечно, превосходные непроницаемые костюмы и отличные кислородные баллоны, есть и нейлоновая сеть, по которой можно подняться. И тем не менее, не станем обманывать себя, все это будет невероятно трудно. Если задержимся тут еще на несколько минут, -- заключил я, -- значит, дальше будем очень рисковать. Речь идет о жизни и смерти.
      Я посмотрел на каждого в отдельности.
      -- Профессор Брэггс, мисс Линда, Дег, Илк?
      Никто не ответил. Каждый из них выдержал мой взгляд и ничего не сказал. Я знал, что они переживают то же, что и я. Теперь уже невозможно было вернуться. Они понимали это. Нас всех охватило какое-то опьянение. Мы никогда не смогли бы объяснить, что это было.
      Словно по какому-то безумному и молчаливому сговору мы стояли, не двигаясь, не произнося ни слова, как будто нарочно ожидая начала прилива. Минуты прошли, и вода, освободившись от могучей и незримой силы, которая увела ее от берега, начала движение обратно, отвоевывая сданные позиции, вновь захватывая скалистые прибрежные камни и заполняя туннель. И еще двадцать девять лет четыре месяца и двадцать четыре дня не осветит эти камни солнце. И никто не увидит входа в туннель.
      В эти минуты первородные силы природы все решили за нас, перекрыв путь к отступлению и сделав бессмысленным любое сожаление. Профессор Брэггс поднял руку и торжественно произнес:
      -- Решено!
      Я вздрогнул, и у меня возникло желание, которое, правда, тут же и прошло, схватить этого Брэггса и размозжить ему голову об стену.
      -- Хорошо, -- твердо сказал я, приходя в себя. -- Раз решено, тогда за дело. Дег, следи, чтобы дверь была закрыта как можно плотнее. Илк, скажи, сколько у нас в запасе кислорода?
      -- На 12 часов. Плюс еще на три в резервных баллонах.
      -- Всего, значит, 15. Будет нелишним, если найдем воздух в колодце.
      -- Воздух? -- спросила Линда, и я впервые услышал, как задрожал ее голос. -- Но где?
      Больше она ничего не сказала. Воздух на дне колодца, уходящего в недра земли на невообразимую глубину, "за пределы мыслимых измерений", как писал Ричард Фокс! Трудно было представить это! Трудно, да и ни к чему. Надо действовать -- вот и все.
      -- Если Лемб жил еще два дня, -- сказал я, -- значит, ему было чем дышать, неважно, каким воздухом. Посмотрим лучше, как он мог спуститься. Он ведь спустился, но...
      -- Отсюда! -- воскликнул Брэггс. Мы повернулись к профессору. Он стоял на коленях и держался за небольшое железное кольцо, укрепленное возле стены. -- Лемб привязал к кольцу веревку и потом...
      -- Он, конечно, спустился, но не до самого же дна! -- проговорил Дег, стоявший у закрытой двери.
      Я сел на край колодца и заглянул в бездну. "Он, спускался да тех, пор, -- размышлял я, -- пока, не добрался до чего-то, на что смог встать."
      Я медленно водил лучом фонаря по стенам колодца и на глубине десяти метров увидел наконец, то, что мы не заметили поначалу, -- первые ступеньки вертикальной лестницы. Это были железные скобы-перекладины, укрепленные в стене.
      -- Вот они! -- сказал я. Мои слова утонули в колодце. Я привстал: -Итак, за дело... Илк!
      Илк уже разрезал сеть. Я привязал один ее конец к кольцу.
      -- Я полезу вниз первым, -- решил я, -- и привяжу сеть к первой ступеньке, а вы спускайтесь за мной. Но только очень осторожно, держитесь крепко. Падать туда не рекомендую!
      Я взял сеть, приготовленную Илком.
      -- Так, не будем терять времени! -- Я крепко обвязался ею, сел на край колодца и свесил в него ноги. -- Спускаюсь! -- крикнул я.
      Все молчали, пока я растворялся во мраке.
      Мне показалось, будто со дна колодца до меня долетает чье-то тяжелое, леденящее дыхание. Оно чувствовалось даже сквозь защитную маску. Меня охватил ужас, какого я не испытывал еще никогда в жизни, жуткий страх перед темнотой и пустотой. Вися в колодце, я ощупывал стены руками и ногами. Коснувшись их, я неожиданно успокоился и крикнул, не обращая больше внимания на эхо:
      -- Спускайтесь!
      Я перемещался медленно, покачиваясь над бездной. В свете фонаря я видел, как приближаются скобы-перекладины лестницы, и старался дотянуться до них ногами. Наконец, спустившись еще немного, я крепко ухватился за скобу.
      Колодец был очень узкий и неровный, и я нередко скользил по стене спиной. Погасив свой фонарь, я взглянул наверх, увидел освещенный круглый проем колодца и темные силуэты моих товарищей.
      -- Я на ступеньке! -- крикнул я. -- Давайте сюда еще сеть!
      Несколько метров сети осторожно опустились на меня. Я начал спускаться со ступеньки на ступеньку На десятой остановился и привязал конец сети. Теперь я уже больше ни о чем не думал и был совсем спокоен. Дело есть дело.
      -- Можете спускаться! -- крикнул я наверх. -- Сеть привязана!
      Наверху стояла полная тишина, никто не двигался. Потом я увидел силуэт Брэггса, закрывший на мгновение светлый проем, услышал, как он кряхтит, скользя вдоль стены, и радостное восклицание, раздавшееся, когда он поставил ногу на первую ступеньку.
      -- Спуститесь пониже, профессор, и как следует привяжитесь, -посоветовал я.
      Брэггс что-то пробормотал и стал медленно продвигаться дальше, остановившись над самой моей головой.
      -- Ну, как? -- поинтересовался я.
      -- Ничего, ничего, Мартин, не беспокоитесь обо мне.
      Линде помогал спуститься Дег, поддерживая ее своей сильной рукой. Теперь я уже ничего не видел, только иногда бил в глаза свет фонаря Илка. Потом донесся его голос:
      -- Лейтенант!
      -- Да! -- ответил я. -- Если все в порядке, спускайся и ты, Илк, и брось мне остальную сеть.
      Я снова услышал шуршание падающей сети, подхватил ее и спросил:
      -- Все готовы? Отвечайте по очереди. Потом начнем общий спуск. Он будет долгим, ребята.
      -- Я. готов! -- сообщил Брэггс.
      Голос Линды звучал нежно и, мне показалось, немного иронично:
      -- Я готова, Мартин.
      -- О'кей, -- отозвался Дег .
      Илк ответил, как всегда, предельно кратко:
      -- Да.
      И опять наступила тишина. Я опустил ногу вниз, нащупывая следующую ступеньку.
      Глава 11. НА ДНЕ КОЛОДЦА
      В полной тишине я делал то же, что и мои товарищи, -- осторожно спускался вниз, перехватывая руками скобу за скобой и нащупывая ногой следующую опору. Все это длилось так долго, что в конце концов я утратил всякое представление о времени и даже о пространстве, потому что не мог сообразить, как глубоко мы опустились. Поначалу я пытался было считать скобы, но потом посторонние мысли отвлекли меня, и отсчет прервался. Кто вырыл этот колодец? Когда? Сколько здесь трудилось землекопов? Сколько нам еще спускаться?
      Вдруг, я заметил, что наша сеть окончилась. До сих пор мы ни разу не воспользовались ею, она просто висела рядом, на всякий случай, но сознание, что она тут и за нее можно ухватиться, придавало нам некоторое ощущение уверенности. Словом, это была надежная гарантия нашего, возвращения наверх, к жизни...
      Я включил фонарь и предупредил:
      -- Сеть окончилась! Будьте еще осторожнее! -- Мой голос прозвучал глухо и искаженно. Я пожалел, что заговорил, погасил фонарь и продолжал спуск.
      Потом подступила усталость. Я обливался горячим потом, суставы сгибались с трудом. Когда же я спустился еще на пятьдесят или, может быть, сто ступенек, ноги уже едва держали меня, все тело горело нестерпимо и мучительно. В маску поступал чистый кислород, но мне все равно казалось, будто я задыхаюсь. Я подумал, как же выдерживают такое напряжение Брэггс и Линда, и почувствовал некоторые угрызения совести. Во всяком случае, у меня возникло опасение за них. Я ухватился .за скобу обеими руками и крикнул:
      -- Стоп! Делаем остановку! Надо передохнуть! -- И с усилием добавил: -Как там дела наверху, профессор, мисс Линда...
      Сверху донесся лишь приглушенный шум. Они тоже остановились, опираясь на скобы, пытались немного расслабиться. Я включил фонарь и направил его вверх, но увидел только подошвы сапог Брэггса.
      --Все в порядке, профессор? -- спросил я.
      Я все еще ощущал какое-то странное удушье, мне трудно было говорить.
      -- Все в порядке? -- переспросил я.
      -- Еще... еще далеко? -- с трудом выдавил Брэггс.
      Я уловил в его голосе беспокойство человека, который опасался, что у него не хватит сил.
      -- По-моему, уже близко, профессор, -- ответил я, -- если только эта лестница не приведет нас прямиком в ад... Мисс Линда! Как дела?
      Она не ответила. Какое-то мгновение стояла полная тишина. Я взглянул в пустоту под своими ногами и погасил фонарь.
      -- Пойдем дальше? -- спросил я и качая спускаться. Руки и колени болели еще сильнее. Мне отчаянно хотелось только одного: лечь навзничь, разжать пальцы и расслабить ноги, вздохнуть всеми легкими, утолить жажду, поесть...
      Не знаю, на сколько еще ступенек мы спустились, их было немало, и когда я вновь почувствовал сильный жар и такую дикую усталость, что готов был разжать пальцы, то предложил:
      -- Стойте, ребята! Сделаем передышку!
      И сразу же донесся голое Линды:
      -- О нет, Мартин, пойдемте дальше!
      Я встревожился
      -- Что случилось, мисс Линда? Что-нибудь не так?
      -- Нет, нет, -- ответила она, спустя мгновение, -- но лучше дальше, прошу вас, давайте спускаться... -- голос ее звучал устало, неузнаваемо... -- я думаю...-- хотела она продолжить, но Брэггс прервал ее:
      -- Мисс Линда... -- однако и он не смог продолжить, потому что в этот момент раздался встревоженный крик Дега:
      -- Держитесь! .
      Тут я услышал какой-то шум и суетливое движение наверху.
      -- Мисс Линда! -- прокричал Брэггс тонким, сдавленным голосом, и нога его соскользнула со скобы, ударив меня по плечу. Дег тоже что-то кричал, но я не мог разобрать его слов. Потом он крикнул еще громче:
      -- Помоги, Илк, помоги! -- И я скова услышал какую-то возню.
      Я включил фонарь и посветил наверх.
      -- Что происходит, Дег? Что с мисс Линдой?
      -- Она, видимо, потеряла сознание, Мартин, -- проговорил Брэггс, пытаясь установить ногу на ступеньку, -- она висит на моих плечах.
      В темноте виднелись лишь ботинки профессора да его правая нога. Я не в силах был что-то предпринять, и это бессилие приводило меня в отчаяние.
      -- Дег! -- крикнул я. -- Как дела? Она потеряла сознание? Ты держишь ее?
      Снова послышался какой-то шум и спустя некоторое время Дег ответил: ,
      -- Да, да, Мартин, она потеряла сознание, я держу ее... Сейчас Илк пытается привязать ее... Поскорее, Илк! -- Голос Дега звучал глухо, напряженно. Видимо, одной рукой он схватил мисс Линду, другой держался сам... Долго ему не вытерпеть... Я посветил вокруг фонарем и вцепился в скобу, на которой стояла нога Брэггса. Что я мог сделать? Ничего! Ничего! Я опять спросил:
      -- Ну как, привязали? Что делаете, ребята? -- Откинувшись от скобы, я держался за нее одной рукой, а спиной касался стены колодца. Посмотрел вверх. Они включили лампочки на шлемах, и теперь за черным и недвижным силуэтом Брэггса я увидел, как в ярких лучах электрического света кто-то шевелится. Я уже не ощущал ни усталости, ни боли, ни удушья. Меня охватила мучительная тревога и бесконечное, бессильное отчаяние. Дег и Илк молчали. Я слышал только их тяжелое дыхание, усиленное микрофоном, и глухие проклятья. Они пытались спустить Линду на веревках. Я успокоился. Волноваться было совершенно бесполезно. Меня исключили из игры, я...
      -- Мисс Линда! -- закричал вдруг Дег, а Илк зарычал, словно раненое животное. И не успел я сообразить, что происходит, даже не расслышал крика Брэггса, как что-то невероятно тяжелое обрушилось на меня, и пальцы, впившиеся в скобу, разжались. Я даже не успел понять, что это мисс Линда. Я понял только одно -- падаю, лечу вниз.
      Это длилось всего секунду. Но я успел все же подумать: "Умираю! Конец..." Только это и успел подумать: "Конец..."
      Это длилось всего секунду.
      И падение закончилось. Я ударился спиной обо что-то твердое, но не жесткое, наверное, упал на песок. Мисс Линда рухнула на меня и со стоком перевернулась на бок. Колодец многократным громовым эхом отразил крики товарищей, в волнении махавших фонарями. Я вскочил на ноги, исполненный необыкновенного счастья:
      -- Мы добрались, ребята! -- закричал я. -- Мы на дне! На дне! Я упал с двух или трех метров. Добрались!
      На мгновение наступили тишина, которую тут же разорвали восторженные возгласы моих товарищей. Я склонился над мисс Линдой, лежавшей без сознания на темном песке, устилавшем дно колодца. Остальные быстро спустились друг за другом. Брэггс бросился к мисс Линде:
      -- Ну, как она? -- взволнованно спросил он. Я взял руку мисс Линды и нащупал пульс.
      -- Ничего. Не страшно. Видимо, она очень устала...
      -- Она пришла в себя! -- воскликнул Дег.
      И действительно, Линда открыла глаза, но тут зажмурилась от яркого света направленных на нее фонарей.
      -- Мисс Линда! -- позвал я.
      Она глубоко вздохнула:
      -- Мартин, -- проговорила она, -- что-то случилось?
      -- Ничего страшного. Вы упали, потащили меня за собой. Мы были в двух метрах от земли. Ничего, мисс Линда, все обошлось. Вам лучше?
      Она не ответила, только кивнула головой и тут же потянулась к прибору, висевшему у нее на груди. Я тоже наклонился к нему. Прибор не работал. Сигнальная лампочка не светилась, тиканье прекратилось. Видимо, он вышел из строя, когда мисс Линда упала.
      -- Прибор не подает никаких сигналов, мисс Линда,---сообщил я,---может, испортился?
      Девушка возразила:
      -- Нет, просто радиоактивность на нуле... Я еще раньше заметила это... -- И помолчав, добавила: --Снимите, пожалуйста, свою маску...
      Я не решался. Взглянул на товарищей и хотел было протестовать. Она поняла мое желание и, сделав слабый жест, повторила:
      -- Прошу вас!
      Тогда я выполнил ее просьбу -- снял свою маску и, глубоко вздохнув, набрал полные легкие прохладного свежего воздуха. Я тотчас почувствовал невероятное облегчение -- сердце и мозг словно возродились к жизни, и я ощутил необыкновенный прилив сил.
      -- Воздух, ребята! -- закричал я и снял маску с Линды. Мои товарищи сделали то же самое. Илк достал из рюкзака фляжку, и мы утолили жажду.
      Все произошло за каких-нибудь пять или шесть минут. Все -- и крики, и падение, и разговор с Линдой, и освобождение от масок. Теперь Линда уже могла сесть, оперевшись о стену, ее волосы рассыпались по плечам, но лицо оставалось бледным.
      -- Ну как? -- спросил я. -- Уже лучше?
      Она молча протянула мне руку. Я помог ей подняться, девушка покачнулась, но удержалась на ногах.
      -- Мне жаль, что все так случилось, -- проговорила Линда.
      Тут раздался тревожный возглас Брэггса:
      -- Мартин, смотрите, Мартин!
      Глава 12. СЛЕДЫ НА ПЕСКЕ
      Брэггс повторил:
      -- Смотрите, Мартин!
      Я осмотрелся и только сейчас понял, где мы оказались.
      -- Пусто, Мартин! -- воскликнул Дег, шаря вокруг фонариком.
      -- Пусто... -- согласился я. -- По-моему, это уж чересчур.
      Мы находились в большой квадратной комнате. Стены ее были выложены из тяжелых каменных блоков -- гораздо массивнее тех, что мы видели в верхнем колодце. Круглое отверстие его находилось теперь над нашей головой в центре тяжелого гранитного потолка. Я сделал несколько шагов по песку, покрывавшему пол, и подошел к стене.
      -- Огромная, пустынная комната, -- проговорил я, -- -- и больше ничего!
      Тут все наши фонари нацелились на небольшой проем, который Брэггс обнаружил в стене. Отверстие было немногим более полутора метров в высоту примерно метр ширины -- это проход, а значит, есть еще одна дорога, по которой надо идти...
      -- Какое-то издевательство, -- возмутился я, --действительно, китайская коробочка.
      Словно сговорившись, никто из нас не сделал ни шага вперед и даже не наклонился, чтобы получше рассмотреть, что же там, за этим проемом. Лучи наших фонарей шарили по стенам вокруг отверстия, словно мы не решались двинуться по этой вновь открытой нами галерее, как будто боялись убедиться, что и ей тоже нет конца.
      -- Выходит, мы еще не добрались... до конца... -- пробормотал Брэггс.
      Подойдя к проему, я опустился на колени и начал внимательно осматривать землю, освещая ее фонарем. За отверстием начиналась сводчатая галерея длиной метров двенадцать или немногим больше. А далее электрический свет терялся во мраке. Товарищи собрались вокруг меня и молча разглядывали коридор.
      -- Смотрите! -- вдруг воскликнул Дег и показал на землю.
      На песке явно виднелись человеческие следы, будто кто-то ходил взад и вперед. Брэггс сказал:
      -- Это следы Оливера Лемба.
      И я почувствовал, как у него дрогнул голос. Все притихли.
      Мы долго молчали. И в тишине я опять услышал доносящееся откуда-то издалека какое-то непонятное приглушенное дыхание -- неторопливое размеренное тиканье, которое я уже улавливая и раньше, когда мы спускались по второму колодцу. Подняв голову, я прислушался еще внимательнее.
      Обмануться было невозможно. Что-то ритмично пульсировало, и это "что-то" вдобавок издавало шуршание.
      -- Вода, -- пробормотал я, содрогнувшись, -- наверное, вода, или... -Я умолк.
      Я сказал это, пытаясь найти какой-то ответ. Но на самом деле не мог дать никакого объяснения подобному звуку. Впрочем, и мои спутники тоже.
      -- Ну что, идем дальше? -- спросил Брэггс. Я положил ему руку на плечо:
      -- Нет, профессор, хватит?
      Брэггс изумленно посмотрел на меня:
      -- Хватит? -- Он не поверил своим ушам. -- Как это -- хватит?
      Я показал ему на часы.
      -- Уже восемь, -- сказал я, -- это значит, что мы путешествуем уже три часа. -- Произнося это, я и сам ужаснулся -- три часа! Мне казалось, мы находимся в этом несчастном колодце целый век? Вот почему необходимо, -продолжал я, -- совершенно необходимо немного перекусить.
      -- Но, Мартин, мы... -- начал было Брэггс, и остальные тоже посмотрели на меня с удивлением.
      -- У нас в запасе сколько угодно времени, профессор. Весьма возможно, нам придется пробыть здесь гораздо дольше, чем хочется. Что у нас имеется из еды, Илк?
      Он улыбнулся, опустил рюкзак на землю и извлек из него пакетики солдатского пайка...
      -- Вот и хорошо, -- поблагодарил я, усаживаясь прямо на землю, -ничего другого и не ожидал от такого повара, как ты!
      Дег засмеялся, и напряжение немного ослабло. Мы уселись вокруг фонаря и принялись есть, оживленно обсуждая события. Даже смеялись чему-то. Но вдруг все умолкли. И снова с тревогой прислушались к далекому приглушенному шуму. Опять наши взгляды невольно обратились к проему в стене, и один-единственный вопрос вытеснил все остальные: что же нас ждет дальше, на том конце этой новой галереи? Что?
      -- Ну, скажите мне, Мартин, разве это не поразительно? -- заговорил вдруг Брэггс.
      В полумраке я увидел, как блестят его глаза. Сейчас передо мной был совсем другой человек, нисколько не похожий на того профессора, который две недели назад в кабинете Спленнервиля умел превосходно владеть своими чувствами.
      -- Конечно, -- подтвердил я, -- даже слишком. Как вы думаете, когда построен этот проклятый колодец, профессор?
      -- Примерно, в. конце XV столетия... -- ответил он задумчиво. -Впрочем, откуда мне знать, когда! Но, думаю, не раньше... Тогда о такой технике и не мечтали в здешних краях. Эта несомненно, одно из самых невероятных творений инженерной мысли, какие когда-либо существовали на земле, и я все время задаюсь вопросом, что же мы найдем в новом туннеле...
      Мы продолжали есть. Закончив трапезу, я спросил мисс Линду:
      -- Как вы себя чувствуете? Сможете продолжить путь?
      Она улыбнулась:
      -- Смогу, Мартин!
      -- О'кей, тогда пошли! -- Я поднялся, надел шлем. Илк достал из своего рюкзака длинную веревку, ту самую, которой пытался привязать мисс Линду, сделал на ее конце петлю, как на лассо, и укрепил на своем ремне. Он выглядел прямо-таки настоящим ковбоем.
      -- Кого собираешься заарканить, Илк? -- поинтересовался я. -Какого-нибудь бычка?
      Он улыбнулся, но ничего не ответил. Тогда я включил свой фонарь.
      -- Пошли! -- сказал я и, нагнув голову, вступил в туннель.
      Я медленно продвигался вперед, внимательно осматривая землю и стены. Остановился только в конце галереи, почувствовав, что дальше передо мной простирается какая-то огромная пустота. Мощный луч фонаря выхватывал из мрака какие-то странные отблески и фантастический каскад искр. Еще шаг вперед...
      Я не удержался от возгласа изумления. Мои товарищи тоже были поражены.
      После жуткого мрака в колодце, после кошмара тусклых каменных плит, перед нами открылась невероятная, загадочная красота гигантского грота, созданного самой природой без каких бы то ни было следов человеческой деятельности. Совершенно ошеломленные, мы смотрели на все, что высвечивали наши мощные фонари, -- на фантастически высокий свод и немыслимый каскад устремленных вниз изящных сталактитов -- настоящий каменный лес. Некоторые из них, похожие на алмазные колонны, опускались до самой земли, туда, где, казалось, раскинулся несказанной красоты ковер из драгоценных минералов. Тысячи идеально круглых, словно оледеневших камушков в свете скрещивающихся лучей наших фонарей переливались всеми цветами радуги, а сталактиты светились различными оттенками -- розовым, золотистым, голубоватым, ярко-зеленым, белоснежным, или же, напротив, были совершенно черными, как антрацит. С земли из ослепительной россыпи сверкающих разными красками минералов им навстречу поднимались сталагмиты. Высочайший свод грота постепенно снижался в левой части, и там лучи наших фонарей пропадали в плотном, черном тумане.
      Мы замерли, глядя, как зачарованные, на эту поразительную картину. Открывшееся нам зрелище заставило забыть обо всем на свете. Однако именно эта пауза и вынудила нас вернуться к действительности. В наступившей тишине мы опять услышали страшное, тяжелое дыхание -- еще более торжественное и, похоже, все усиливающееся... Дег заговорил первым:
      -- Но... где мы? -- И неуверенно шагнул вперед. Не отвечая ему (что мы могли сказать?), все последовали за ним. Линда посмотрела на свой прибор и знаком дала понять, что все в порядке.
      -- Красиво, нет слов! -- сказал я. -- Но мы не можем себе позволить роскошь любоваться подобной панорамой, пока не доберемся до дна этого проклятого колодца и не вернемся на яхту, к Спленнервилю. А он, -- добавил я, испытывая странное чувство сожаления, -- наверное, уже готов дать сообщение о нашей гибели в "Дейли Монитор".
      Я прошел вперед, словно подталкиваемый каким-то закипающим необъяснимым гневом. Вскоре под моими сапогами заскрипели блестящие шарики. Я почувствовал, что почва уходит под уклон. Свод, украшенный сталактитами, понижался. Двигаясь дальше, мы задевали их шлемами. Пещера становилась все уже. Перед нами возникло нечто вроде черного экрана, который открывал дорогу, чтобы тотчас закрыться за нашими спинами. Внезапно камушки, скрипевшие под ногами, исчезли, уступив место плотному белому песку. Я остановился, посветил фонарем во все стороны. Если Оливер Лемб тут был, должны остаться и его следы...
      И я увидел их. Меня опять охватил страх. Мы все были готовы ко многому. Мы понимали, что можем увидеть тело пирата.
      Но такого мы никак не ожидали.
      Я промолчал. Не было никакой нужды говорить что-либо. Мои товарищи все увидели сами. Придя в себя от неожиданности, мы включили свои фонари и наконец Брэггс спросил:
      -- А это что? Что это?
      На песке отчетливо видны были следы Лемба --квадратные отпечатки тяжелых сапог. Лемб прошел тут и не вернулся обратно. .
      Но на песке остались не только его следы.
      Рядом с ними четко обозначались отпечатки двух босых ног.
      Глава 13. ТО, ЧТО ОСТАЛОСЬ ОТ ОЛИВЕРА ЛЕМБА
      Не без труда удалось мне подавить изумление и тревогу.
      -- Илк! -- позвал я. Индеец подошел и начал внимательно рассматривать сначала след, оставленный сапогом, а потом отпечаток босой ноги. Проделав это, он пошел по следам и вскоре исчез в темноте.
      -- Посмотрите, пожалуйста, -- попросил я мисс Линду, -- что показывает ваш прибор возле каждого из этих отпечатков.
      -- Хорошо, -- кивнула она, но как мне показалось, несколько неуверенно, и направила счетчик на следы. Мы затаили дыхание, наблюдая за ее действиями. Ждать пришлось недолго.
      -- Это абсолютно разные следы, Мартин, -- определила мисс Линда. -След от сапога сохраняет незначительную радиоактивность, а след от босой ноги совершенно чист.
      Тут вернулся Илк. Лицо его было хмурым. Он угрюмо взглянул на меня.
      -- А теперь, Неторопливый Лось, -- обратился я к нему, -- докажи, что люди племени Кроус умеют читать следы. О чем они говорят?
      Глаза индейца сверкнули мрачным огнем.
      -- Лемб шел за босоногим человеком... -- медленно произнес он, -- но до какого места, не знаю. Дальше песок кончается, и все усыпано камнями. Там, внизу, -- прибавил он, указывая рукой вперед, -- большая пустота; лейтенант.
      Он стиснул губы, словно устав от того, что пришлось так много говорить. Профессор Брэггс тотчас же склонился над следами.
      -- Да, -- проговорил он, -- да, да, да... Это следы, оставленные сапогом XVIII века... Нет сомнения... Однако, -- добавил он, поднимая ко мне бледное лицо: -- выходит, еще кто-то спускался сюда? Возможно ли такое? Возможно ли, о Господи?
      -- Не знаю, профессор, -- резко ответил я, -- но так или иначе, кроме Лемба здесь был кто-то еще. Во всяком случае, -- мрачно заключил я, -- никто из них не вернулся назад. Мы найдем их останки.
      Все посмотрели на меня, и мне показалось, содрогнулись от ужаса. Я подал знак головой:
      -- Идем!
      Я пошел по мягкому песку, и мои товарищи последовали за мной, погасив фонари, стараясь не наступать на следы Лемба и загадочного человека, ходившего босиком. Дорога шла под уклон все круче и круче. Вскоре, как и доложил Илк, песка не стало, под ногами заскрипели камни. Я освещал дорогу впереди себя метров на тридцать. А дальше я рассмотрел какой-то гребень, слабо светившийся на фойе абсолютного мрака.
      -- Там, видимо, крутой откос, -- решил я, останавливаясь. -- Ты прав, Илк. -- Это большая пустота.
      Брэггс, следовавший за мной, встал рядом:
      -- Свод поднялся выше, -- проговорил он. -- Мартин, мы... в пещере, в гигантской пещере... гигантской! -- Голос его прервался, лицо покрылось потом. Я встревожился, увидев его таким взволнованным.
      -- Вы хорошо себя чувствуете, профессор? -- спросил я. Его зрачки расширились до предела.
      -- Хорошо? О да, хорошо... -- ответил он и попытался улыбнуться. -- Не обращайте внимания на мое волнение. Наверное, -- добавил он, -- это из-за темноты.
      Мы двинулись дальше и остановились у самого края откоса. Лучи наших фонарей терялись во мраке, откуда, казалось, чуть-чуть повеяло свежестью. Я подобрал камушек и бросил его в темноту прямо перед собой. Слышно было, как он покатился, потом раздался сухой удар, и эхо тут же гулко подхватило этот звук, медленно угасая.
      -- Да,- -- проговорил Брэггс, -- тем какая-то большая пустота....
      -- Илк, -- попросил я, -- Илк, дай-ка осветительную ракету.
      Достав пистолет, Илк зарядил его и выстрелил, направив вверх Ракета с шипением взлетела во тьму и взорвалась, рассыпавшись на множество ярких огоньков. В их свете мы увидели еще одну поистине необъятную пещеру с удивительно гладкими, едва ли не отшлифованными зеленоватыми стенами. Земля внизу, метрах в пятнадцати под нами была частично покрыта камнями, а местами чистым белым песком, и на нем отчетливо проступали следы сапог Лемба и чьих-то босых ног. Они вели в глубину пещеры, очень далеко -- не менее полумили -- к высокой каменной скале, разделенной ровно пополам огромной вертикальной трещиной.
      Следы вели к ней. Но обратно вернулся только один человек. Мы видели его следы, неровные, идущие вкривь и вкось -- следы отчаянно уставшего человека.
      Смертельно раненного человека.
      Это был Оливер Лемб. Мы проследили за отпечатками ею сапог от самой трещины до того места под откосом, у края которого мы все стояли, охваченные страшным волнением.
      Мы направили лучи наших фонарей вниз, под откос. Брэггс внезапно опустился на колени, словно какая-то неведомая сила сразила его:
      -- Ах! -- простонал он. -- Это Оливер Лемб! Смотрите! Это он!
      Да, это был он. Вернее, то, что осталось от него.
      Он лежал у подножия откоса. Смерть настигла его, когда он отчаянно пытался подняться наверх. У него иссякли последние силы, и он упал. Распростертый на камнях, труп лежал головой к нам, вытянув вперед руки. То, что некогда было его лицом, теперь стало побелевшим за два с половиной столетия черепом.
      Потрясенные, мы молчали, неотрывно глядя на безмолвный прах Лемба.
      -- Ох, Мартин! -- еле слышно проговорила Линда, и я почувствовал, как ее пальцы коснулись моей руки и сразу же отдернулись. Я не испытал ужаса, ни-то не испытывал его.
      Огоньки ракеты гасли один за другим, и мрак снова победно и неумолимо завладевал пещерой.
      Я сказал:
      -- Направимся вниз и пойдем дальше, держась правой стороны, так, чтобы не потревожить прах Лемба.
      Мы довольно легко спустились по крутому откосу и подошли к Лембу. Осветили его нашими безжалостными фонарями. И я услышал, как все мои товарищи, кроме Илка, издали изумленные и испуганные возгласы.
      Я негромко проговорил:
      -- Спокойно, ребята, спокойно.
      Надо сказать, что в этот момент я впервые испытал настоящий ужас.
      Между ребер Оливера Лемба торчало глубоко воткнутое копье.
      -- Спокойно, -- повторил я, вдруг ощутив ледяное, бесконечное, как и этот проклятый колодец, спокойствие. Мы с Илком подошли ближе к трупу, а Дег, Брэггс и Линда держались позади, в нескольких шагах.
      Голова Лемба склонилась на плечо. Грубая куртка из синей ткани и обветшавшие штаны прикрывали скелет. На черепе еще видны была остатки черных волос. Тонкие фаланги пальцев впились в камни, сапоги выглядывали из песка.
      Копье вошло глубоко. Вокруг раны на куртке широко расползлось темное пятно. Сабля в ножнах лежала рядом. Пистолет был засунут за ремень, видневшийся под курткой. Рядом на земле возле кучки пепла валялся кусок почерневшего дерева -- факел, конечно. Не было никаких следов веревки.
      -- Это... -- начал было я, но тотчас умолк.
      Вот он -- этот человек, наш предшественник -- он спустился в колодец, ничего не предусмотрев, не сделав никаких предварительных расчетов, не то, что мы. Оказавшись один на один перед неведомой тайной колодца, он пошел ей навстречу с таким же бесстрашием, с каким сотни раз бросался на абордаж в кровавых пиратских схватках. Он отправился навстречу неведомому, вооружившись лишь факелом, саблей и пистолетом. И, конечно, мужеством.
      А некто, должно быть, босоногий человек, подкараулил его с копьем в руке. Раненый Оливер Лемб хотел вернуться. Но дойдя до подножия откоса, почувствовал, что силы покидают его. Он еще боролся, протянул руки, вцепился пальцами в землю, пытался подняться... И остался тут, в этом губительном мраке колоссальной могилы, поглотившей его.
      -- Кто же убил Лемба? -- тихо спросила Линда, мужественно шагнув вперед. Девушка вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул на ее приборчик, и она направила его на мертвеца.
      -- Легкие следы радиоактивности, Мартин, -- сообщила она, потом взглянула на Лемба и молча перекрестилась.
      -- Его сразили внезапно, -- сказал я, -- он даже не успел защититься... -- и я показал на саблю, -- она в ножнах, а пистолет на поясе.
      Хмурый Илк утвердительно кивнул.
      -- Но кто? Кто еще мог оказаться здесь? --- воскликнул Брэггс. -Кто-то, пришедший вместе с Лембом? Нет, нет, Ричард Фоке написал бы нам об этом. Тогда... --И профессор в растерянности посмотрел на следы босых ног, -- Чьи это следы? Чьи?
      -- Довольно, профессор, -- вмешался я. -- Если и есть ответ на ваш вопрос, то он там, внизу, перед нами. Понятно?
      Он посмотрел на меня, словно испугавшись, и я добавил примирительно, пытаясь улыбнуться: -- Не сердитесь, профессор. Мы все сейчас немножко нервничаем.
      Тем временем Илк, не утративший присутствия духа, осмотрел тело Лемба. Достал из его кармана пару золотых монет, показал мне и положил обратно. Наконец, покачал головой, как бы говоря, что больше нечего нет.
      -- Копье, Илк, -- попросил я. -- Мисс Линда, не смотрите сюда.
      Она поняла и отвернулась. Илк крепко ухватил копье обеими руками и вырвал его из скелета Лемба. Раздался глухой стук, и я постарался заглушить его своим голосом.
      -- Надеюсь, найдем еще что-нибудь.
      Илк показал мне копье. Тело Оливера Лемба превратилось в жалкую горсть праха.
      Глава 14. ЛОВУШКА
      Мы замерли, глядя на то, что осталось от этого отважного человека: двести пятьдесят лет его несчастное тело пролежало тут, в этом фантастическом склепе и не превратилось ни в песок, ни в камень, сохраняя подобие человеческого облика... и вот пришли мы и...
      -- Оливер Лемб! -- проговорил профессор Брэггс, и голое его прозвучал торжественно и глухо. -- Оливер Лемб! Мы продолжим ваши поиски!
      Если и было какое-то колдовство, заставившее нас стоять недвижно и молча, то слова профессора нарушили эти чары. Я взглянул наверх -- последняя осветительная ракета уже не светила, а лишь мерцала во мраке красноватой точкой.
      -- Пошли? -- встрепенулся я. -- Нам нужно добраться до той трещины... Быстрее? -- попросил я товарищей. --Если кто-то устанет, пусть скажет, ясно?
      Никто не возражал, и я решительно направился вперед.
      Какое-то время мы шли молча. Каждый, казалось, был погружен в свои думы. Но на самом деде всех занимала одна мысль, терзал один и тот же вопрос: "Кто? Кто убил Оливера Лемба? Кем был этот босоногий человек, преследовавший пирата? Куда он делся, если не вернулся назад?"
      Двигаясь вперед, я испытывал то же чувстве, какое нередко приходилось переживать во время войны -- ощущение, будто за мной непрерывно наблюдает какой-то невидимый враг, готовый сразить меня.
      Казалось, в этом мраке, беспрестанно надвигающемся на нас и тотчас замыкающемся за нашими спинами, таились чьи-то злобные глаза. и руки, готовые задушить нас.
      Но не только это ощущение вызывало неприятное чувство тревоги. И я, и все мы смутно чувствовали, что есть нечто загадочное в этом странном месте, куда мы попали. Брэггс утверждал, что колодец построен в XV веке. А может, он ошибается? Может, все это возникло гораздо раньше?
      Но если раньше, то когда?
      Отпечатки ног виднелись на песчаных участках и исчезали там, где земля была покрыта круглыми сверкающими камушками. Следы Лемба, когда он направлялся в глубину пещеры, были четкими и уверенными, а обратно, раненный, он еле шагал, теряя силы, и отпечатки его были либо едва обозначены, либо глубоко вдавлены в песок. Босоногий же человек оставлял следы абсолютно четкие, ровные на всем протяжении пути. Кем бы он ни был, но шел он к своей цели твердо, размеренными шагами. Видно было, что он хорошо знает дорогу, по которой идет.
      Спустя какое-то время у меня возникло, странное чувство: мне показалось, будто я вдруг остался совсем один в этой пустыне. Я быстро обернулся и с облегчением увидел силуэты моих спутников. Я остановился в раздумье. Тут до меня донесся голос Брэггса:
      --А нельзя ли идти побыстрее, Мартин?
      -- Нет, -- ответил я, -- разве только бегом, но тогда... [ ]
      -- А почему бы не побежать? -- спросил Дег, едва ли не с вызовом. -Тут всего-то четверть мили! Почему бы и не побежать и не добраться поскорее до конца?
      Мне тоже хотелось бежать, и какой-то внутренний голос упрашивал меня поторопиться, прибавить скорость. Но я удержал себя.
      -- Ни в коем случае? -- воскликнул я. -- Не будем терять голову. Мы здесь всего шесть часов, куда вы спешите! Поймите, что в нашем положении надо сохранять спокойствие!
      Я услышал, как Брэггс проворчал что-то себе под нос, но не разобрал что, а Дег выругался сквозь зубы. Меня вдруг взорвало:
      -- Вперед! -- приказал я, направляя свой фонарь на следы.
      Все же я ускорил шаги. И эта четверть мили оказалась, наверное, самым тяжелым участком пути. Подойдя к скалистой стене, расколотой вертикальной трещиной, мы почувствовали, что ноги наши отказываются служить. Мы остановились передохнуть, Мне захотелось пить. Илк молча снял с пояса вместительную флягу, протянул ее нам. Дег же тем временем освещал своим фонарем расщелину. В ней обнаружился узкий проход, метров через пятнадцать исчезавший за поворотом.
      -- Пойдем дальше! -- умоляюще попросил Брэггс, и я подумал, что нервы его сдают. -- Пойдем дальше, Мартин, прошу вас... Не надо останавливаться!
      -- Разумеется. Сейчас пойдем, -- успокоил я его. -- Мы ведь здесь не для того, чтобы стоять на месте и...
      Я умолк, потому что Линда тронула меня за руку, давая понять, чтобы я замолчал и прислушался к какому-то звуку. В наступившей тишине мне почудился далекий приглушенный шепот. Что-то непонятное доносилось оттуда, куда мы шли. Илк тоже насторожился, хотя лицо его осталось невозмутимым.
      -- Но... что это? -- прошептал Брэггс.
      Я жестом успокоил его.
      -- Ничего! Идемте!
      Мы осторожно вошли в расщелину. Следы исчезли. Вскоре проход свернул вправо и стал понемногу спускаться.
      -- И это еще не все? -- с грустью спросила Линда.
      Дег нервно усмехнулся:
      -- Вы правы, Мартин, мы явно направляемся прямиком в ад!
      -- Он вдруг остановился, поднял голову. и мы снова услышали глухой шепот, доносящийся из мрака. Глупо, конечно, но я достал из рюкзака револьвер. Сжав холодную рукоятку своего верного друга, я на мгновение почувствовал себя спокойнее. Но тут же усмехнулся и спрятал оружие. Ну, кто еще может тут быть, кроме нас, пятерых сумасшедших?
      -- Там, впереди, кто-то есть, -- прошептал Брэггс, беря меня за локоть. -- Там кто-то говорит... Кто-то есть! Слышите?
      Теперь все мы совершенно отчетливо слышали какое-то поскрипывание, словно кто-то убегал от нас.
      -- Внимание! -- предупредил я, пожалев, что спрятал револьвер в рюкзак. Мы замерли, словно ожидая с минуты на минуту увидеть кого-то в глубине прохода.
      И до нас донеслось то же тяжелое дыхание, какое мы услышали, когда только вошли в колодец.
      Что-то явно пульсировало впереди. Доносились какие-то могучие вздохи. Похоже, накатывался неведомый подземный прибой. Какое-то новое колдовство...
      -- Пошли посмотрим, черт возьми, что это такое! --воскликнул я, но тут же одумался. -- Да там никого нет и быть не может. Это всего лишь эхо наших собственных голосов... Лучше помолчите!
      Все остановились и умолкли. Действительно, скрипы и вздохи затихли. Я заметил растерянное лицо Брэггса.
      -- Ну, да, -- пробормотал он, -- ну, конечно, кому здесь быть, кроме нас?..
      -- Это человек, который убил Лемба, -- вдруг выпалил Дег, но тут же отрицательно покачал головой: -- Господи, какие же глупости я говорю! Ведь Лемб был убит два с половиной века тому назад... Нет, нет, Мартин, -- и он крепко сжал виски пальцами, -- я перестаю что-либо понимать!..
      -- Но этот шум, -- сказала Линда, -- не иллюзия, и не обман слуха. Мы ведь слышали его с самого начала, просто теперь он стал явственнее.
      -- Пойдем посмотрим, что это такое! -- снова предложил я. И двинулся вперед. Илк шел следом за мной, а остальные погасили фонари, сберегая энергию. Однако Илк этого не сделал. Я уже собирался посоветовать ему тоже выключить светильник, но передумал. Если Илк что-то считал нужным сделать, значит, для, этого у него были веские основания.
      Мы шли вперед, и проход вел нас теперь, никуда не сворачивая. Он сделался шире, примерно метра в полтора. Стены выглядели неровными, испещренными складками, словно древние маски гигантских идолов. Расщелина уходила очень далеко вверх, под самый свод этой огромной пещеры. Неожиданно мы сделали еще один крутой поворот, и я остановился.
      -- Взгляните, -- позвал я. На земле лежал длинный толстый канат, несомненно принадлежавший Оливеру Лембу. Он походил на гигантскую окаменевшую змею.
      -- Значит, Лемб был здесь! -- воскликнул Брэггс.
      Мы пошли дальше. Вдруг меня остановила какая-то смутная тревога. В голове загремели колокольчики. Дег спросил:
      -- А теперь что, Мартин?
      Не раздумывая, я ответил ему:
      -- Опасность!
      Опасность существовала. Я нисколько не сомневался в этом. Я ощущая ее каким-то десятым чувством. Что-то происходило...
      Я медленно двинулся дальше, освещая фонарем дорогу прямо перед собой. Шагах в двадцати опять возник поворот...
      Тревога еще сильнее охватила меня: "Что с тобой, Мартин? -- спросил я себя. -- Что с тобой происходит?"
      -- Лейтенант! -- Возглас Илка прорвал тишину, словно бомба, сработавшая в глубине колодца. Я не успел даже испугаться. Я почувствовал только, как на меня обрушилось что-то очень тяжелое, и полетел на землю. Падая, я понял, что это Илк бросился на меня, и потому, упав, не стал сопротивляться, а покатился по камням... И в этот момент буквально на расстоянии ладони от моей головы пролетело и ударилось о стену копье.
      Если бы не Илк, оно вонзилось бы мне в бок. Точно так же, как и то, что когда-то сразило Оливера Лемба.
      Глава 15. БАШНЯ и МАЯТНИК
      -- Стойте! Ни с места! -- успел крикнуть я, падая и катясь по земле, сбитый с ног расторопным Илком. Я перевернулся на спину и увидел, что Брэггс, Дег и мисс Линда, потрясенные, стояли не двигаясь и во все глаза смотрели на нас с Илком, лежащих посреди сверкающих, будто стекло, обломков копья. Я приподнялся и заглянул в темное отверстие в стене, зиявшее в метре над землей. Отсюда и вылетело копье. Я ощупал землю перед собой и почувствовал, как что-то сдвинулось у меня под руками. Это был светлый, совершенно круглый камень.
      -- Что это за ловушка, Илк? -- спросил я.
      Илк поднялся.
      -- Алгонкинская, -- неохотно ответил он, -- такие ловушки ставят на зверя в густых лесных зарослях.
      -- Подумать только, -- усмехнулся я, поднимаясь с земли. -- Едва не погиб точно так же, как Оливер Лемб. И если бы не ты, Илк... -- Я ударил себя в бок, в то место, куда могло вонзиться копье.
      Брэггс нерешительно шагнул мне навстречу.
      -- Ловушка? -- переспросил он, освещая фонарем все вокруг. -- Что вы говорите? Алгонкинская ловушка?..
      Вместо ответа я наступил на круглый камень. В отверстии в стене раздался щелчок. Древний механизм с секретом все еще давал о себе знать.
      -- Вот здесь, убедились? Подойдите ближе, -- предложил я. -- Теперь уже не опасно.
      Брэггс посветил в отверстие.
      Ничего не видно! -- растерялся он и опустился на колени. -- Смотрите, -- прошептал он, --- тут какие-то знаки, надпись, смотрите! Видите, мисс Линда?
      Девушка тоже наклонилась. Все стали рассматривать загадочные письмена.
      -- Как ты обнаружил эту ловушку, Илк? Я ничего не видел! -- удивился я.
      -- Одна уже была раньше, лейтенант, позади, где Лемб оставил веревку. Я наступил на нее и услышал щелчок. Вот потому и... -- Он умолк и сжал губы.
      Я дружески похлопал его по плечу.
      -- Спасибо, Неторопливый Лось! -- поблагодарил я.
      -- Мартин, -- растерянно позвал Брэггс, -- Мартин, я не могу расшифровать, что тут написано, какая-то криптограмма, наверное...
      Мисс Линда рассматривала другой камень, лежавший сзади, тот, что стал роковым для Лемба.
      -- Тут такие же знаки, профессор! -- сообщила она.[
      ]Я коротко приказал:
      -- Дег, сфотографируй все это. Потом расшифруете эту криптограмму, профессор.
      -- Но...
      -- Прошу вас, идемте дальше. Думаю, дорога будет еще труднее. Но так или иначе, надо сначала перекусить.
      Я достал из рюкзака кое-какую еду. Моему примеру последовал только Илк. Остальные отказались. И даже Дег сказал:
      -- Мартин, может быть...
      Я не дал ему закончить:
      -- Ешь, Дег, молчи и выплевывай косточки... -- Я попытался улыбнуться: -- Извините, мисс Линда, извините, профессор- Так говаривал мой дед... Полагаю, -- добавил я, садясь и принимаясь за еду, --.он был прав.
      Мы молча перекусили. Я был настроен весьма решительно и очень волновался, остальные тоже сгорали от нетерпения. Только ведь всем известно -- ничего нельзя предпринимать на пустой желудок.
      И тут я спросил:
      -- Выходит, это алгонкинцы, Илк?
      Он кивнул.
      -- Алгонкинцы, -- заговорил Брэггс,-- не могли добраться сюда в доколумбову эпоху! -- Я увидел, как у профессора округлились глаза, словно перед ним открылось нечто невероятное, даже напугавшее его Он стиснул зубы, покачал головой и больше ничего не сказал.
      Мы собрали рюкзаки и двинулись дальше, тщательно, всеми фонарями освещая каждую складку в скалистых породах и высокие своды над головой. Мы обнаружили и заставили сработать еще пять таких ловушек. Копья вылетали с невероятной силой, казалось, в них вселился злой дух, жаждущий крови и желающий любой ценой преградить пришельцам дорогу...
      Куда?
      Ответ мы получим -- я был УВЕРЕН, что мы его получим -- по ту сторону железной двери, которая возникла перед нами в глубине прохода -- страшная, мрачная, таинственная.
      На этот раз мы не медлили. И это было понятно. Ведь нам оставалось преодолеть одно, самое последнее препятствие. Мы сгрудились у двери, пытаясь дотянуться до массивного кольца в самом ее центре. Это удалось сделать. Брэггсу. Он ухватил его, и мы замерли. Профессор невероятно напрягся, стараясь повернуть кольцо, даже заморгал от напряжения.
      -- Тяните на себя! -- закричал я. Брэггс собрал все свои силы и дернул кольцо. Дверь дрогнула и открылась.
      И тут да, нас обрушился невероятный грохот. Казалось, что всех обдало само дыхание недр. Если у Земли есть сердце, то мы оказались рядом с ним, ощутили его биение.
      Профессор Брэггс, издал невообразимый крик. В нем было все -- отчаяние, радость, изумление, страх, восторг, вера и неверие. Но больше всего в нем было благодарности. И мы, переступив порог вслед за ученым, закричали от восторга, забыв обо всем на свете, -- невольно возблагодарив в душе Господа за то, он позволял нам увидать явившееся нашим глазам.
      Неимоверное пространство -- поистине необъятный, невообразимый мир, куда вывела нас таинственная дверь. Над нашими головами в немыслимую высь уходило какое-то необычное небо -- свод невероятно гигантской пещеры.
      Мрак исчез, и все вокруг заливал странный, магический свет, в воздухе вилась тончайшая зеленоватая пыль и висел легкий колышущийся туман. Тревожное сияние исходило от далекого, невидимого свода, отражалось от необозримых, возносившихся на головокружительную высоту стен.
      Переступив порог двери и оставив позади узкий туннель со множеством коварных ловушек, мы оказались в неизмеримой, бескрайней долине, границы которой терялись неизвестно где. Но...
      Но вовсе не ошеломляющие, беспредельные масштабы этой пещеры повергли нас в изумление. Отнюдь не она заставила подумать, будто все это нам снится. Вам показалось, будто сама смерть осенила нас своей невидимой, легчайшей рукой, и мы оказались на том свете, даже не заметив этого.
      Но нет, нет! Это не сон! Перед нами действительно уносилась в неимоверную высь потрясающая башня. Гигантская до абсурда. Как небоскреб Манхэттена. Ее вершина терялась в тумане, скрывавшем от нас своды пещеры.
      Мы видели ее крепкий, уходящий в землю, словно корни тропического дерева, поразительный фундамент, сложенный из огромных каменных блоков и 'массивных балок, могучих связок гигантских стволов, стянутых толстыми металлическими обручами. И с трудом отрываясь от этого фундамента, возвышавшегося метров на пятьдесят над землей и -- по-видимому, настолько же уходившего вглубь, возносились на невообразимую высоту какие-то фантастические леса -- причудливое переплетение колоссальных балок, креплений, опор, перекладин, канатов, натянутых до предела, кое-где сплетенных в толстые узлы, а где-то привязанных к огромным кольцам и связкам стволов..." Мы с волнением смотрели на это чудовищное сплетение, на эту невообразимую конструкцию, уходящую в пугающую высь...
      Но и необъятная пещере, и этот таинственный свет, и неимоверно высокая башня, и ощущение своей ничтожности, и наш страх -- все это померкло перед другим потрясением. Все еще не веря своим глазам, мы вдруг поняли, что эта башня -- всего лишь гигантской основание движущегося маятника, который с невозмутимой и бесстрастной равномерностью раскачивается перед нами.
      Мы не могли оторвать от него глаз, следя, как он с легким шорохом приближается к нам слева -- так шуршит опавшая листва. Маятник проходил мимо нас и удалялся, медленно унося свой немыслимый груз, похожий на жернова какой-то гигантской мельницы. Перемещаясь, маятник издавал шум, похожий на тяжелое дыхание великана, и крепкие конструкции башни скрипели под его тяжестью, но сразу же умолкали, словно испугавшись. Это и было то самое дыхание, какое мы слышали в колодце, то тиканье, что так испугало и озадачило нас. Когда груз проходил, мимо, примерно в десяти метрах от земли, на нас мощной волной налетал сухой ветер, отчего перехватывало дыхание, но длилось это лишь мгновение -- маятник удалялся, теряясь в сумрачном тумане. Дойдя да крайней точки, он возвращался. И так он двигался века! Века!...
      Брэггс шагнул вперед. и упал на колени.
      -- Но кто же, -- воскликнул он, -- кто смог?... -- Профессор не произнес больше ни слова. Действительно, кто смог задумать такое творение и осуществить свой замысел? Кто смог спустить сюда, в этот загадочный подземный грот, тысячи рабочих, доставить бесчисленные тонны строительного материала? Кто заложил фундамент этой башни, более впечатляющей, нежели египетские пирамиды, более совершенной, чем небоскребы? И какая тайная сила приводит в движение этот маятник? И... как давно?
      Я с трудом пришел в себя от изумления и с усилием отвел взгляд от этого потрясающего зрелища. Мне понадобились вся моя воля, все мужество. Шагнув вперед, я почувствовал, что меня шатает. И все же я подошел, к Брэггсу и тронул его за плечо.
      -- Пойдемте, профессор, -- сказал я. Но он покачал головой и не сдвинулся с места. Потрясенный, он завороженным взглядом следил за могучими колебаниями маятника.
      -- Пойдемте, профессор, -- громче повторил я. -- Все, что мы ожидали... Все наши предположения... Сокровища, документы, корсары минувших веков... -Я голову и усмехнулся нашей наивности. -- Все это заблуждение! Идемте отсюда.
      Мои спутники подошли ближе и окружили Брэггса, словно солдаты своего раненного в бою товарища. Линда опустилась возле него на колени и взяла за руку:
      -- У вас важная задача, профессор, -- сказала она, -- открыть все это, -- и она кивнула на башню, -- миру.
      Брэггс, казалось, не слышал. Он медленно поворачивал голову вслед за движением огромного металлического жернова. И каждый, раз, когда доносилось его могучее дыхание и налетал порыв ветра, он вздрагивал, словно снова и снова приходил в изумление, вновь и вновь переживая потрясение.
      Потом он посмотрел на Линду и с какой-то отчаянной решимостью в голосе произнес:
      -- Да, вы правы. Лучше уйти.
      Я опять тронул его за плечо. На этот раз он поднялся. Я протянул ему фляжку, которую мне передал Илк.
      -- Выпейте это, профессор, вам станет лучше. Побудьте с ним, мисс Линда, -- добавил я. -- А мы втроем пройдем немного дальше. Илк, Дег, пошли!
      Слева от нас в нескольких сотнях метров просматривался обрыв. Виден был его неровный край. Мы направились туда, и Дег по пути снимал[ ]камерой. Я испытывал какое-то странное чувство: внутри все дрожало, словно моя душа была последним листком, оставшимся осенью на ветке дерева, и леденящий ветер стремился сорвать и унести его прочь...
      Куда? Можно ли было найти более нелепое, более фантастическое место, чем то, где мы сейчас находились?
      Я остановился, чтобы немного глотнуть из фляжки. Дег побежал вперед к еще неведомому обрыву. Я предупредил:
      -- Думаю, пора возвращаться, Илк. Мне кажется, что...
      Илк прервал меня, тронув за плечо, так как до нас донесся взволнованный голос Дега:
      -- Мартин! Мартин! Идите сюда! Скорее!
      В испуге мы подбежали к нему. Опустившись на колени, Дег пристально смотрел с крутизны. И тут мы услышали новый шум. Приблизившись к Дегу, я тоже опустился на колени и чуть не сорвался, когда заглянул вниз.
      Глава 16. СКОЛЬ ВЕЧЕН МИР?
      Я лишь мельком взглянул туда и не смог смотреть дольше. Я с содроганием отпрянул от края обрыва. Мне показалось, будто чья-то рука пытается столкнуть меня в бездну.
      -- Это фантастика, Мартин! -- проговорил Дег. -- Какой-то новый мир. Тут совсем другой мир...
      Всеми силами стараясь сохранить хладнокровие, я снова посмотрел вниз. Очень далеко в глубине, метрах в ста подо мной, свет меркнул, уступая место густому туману, поднимавшемуся из глубины. Оттуда доносился неистовый, многократно умноженный эхом грохот клокочущей воды.
      -- Илк, давай ракету! -- попросил я индейца. -- Надо посмотреть..
      Илк запустил две ракеты. Они вспыхнули одна за другой и повисли огромными, ослепительно, яркими зонтами. За мерцающей пеленой тумана мы рассмотрели несколько стремительных потоков, которые мощными пенистыми каскадами вырывались из мрачных расщелин, завихряясь, сталкиваясь друг с другом, образуя при этом бурлящий водоворот, а затем устремлялись в бурную стремнину таящейся где-то на самом дне пропасти реки, уходившей Бог знает куда.
      В ярком свете ракет блестели гигантские острые утесы и могучие валуны, передвигаемые кое-где течением, а на гладких отвесных стенах пропасти зияли там и тут огромные черные отверстия других каналов, из которых вода не вытекала, но они словно ждали своего часа.
      -- А это еще что такое? Что это? -- раздался у нас за спиной голос Брэггса, и мы, вздрогнув, обернулись, как по сигналу. Опустившись на колени, он, как и мы, смотрел в пропасть, и его тонкие пальцы (я вспомнил, как спокойно они закрывали кожаный портфель тогда, в кабинете редактора в Нью-Йорке) в отчаянии вцепились в землю.
      Мы не ответили. Илк пустил третью ракету, на этот раз зеленую, и гигантская бездна заполнилась прозрачным, путающим светом, от которого болели глаза и делалось как-то не по себе. А снизу с сильным порывом ветра до нас долетели холодные водяные брызги. Линда провела ладонями по лицу.
      -- Но... но вода соленая! -- воскликнула вдруг она.
      Обернувшись, мы увидели, что девушка облизывает мокрые губы.
      -- Соленая!
      И тут мы тоже почувствовали соль на наших руках и лицах.
      -- Наверное, -- с испугом продолжала Линда, -- когда отлив освобождает проход, сюда втекает вода, остающаяся в канале.
      -- Ну, конечно, конечно! -- воскликнул Брэггс, неосторожно наклоняясь над пропастью. -- Конечно... Подземный мир... Целая сеть каналов... Плененное море... Нечто неслыханное... Невероятное мастерство! --Он снова наклонился над пропастью, и крепкая рука Илка, рванув его назад, спасла от гибели. Брэггс рассердился, и тогда я посоветовал ему:
      -- Успокойтесь, профессор. Ведь если вы окажетесь там, то никому не сможете рассказать о том, что видели тут!
      Он молча кивнул в ответ, с трудом поднялся и повернулся к маятнику, видневшемуся в сумраке пещеры.
      -- Это оттуда, -- прошептал он, -- идет воздух. Оттуда он подается маятником, понимаете? Неизвестно, откуда точно, но мы узнаем и это... -- Он в волнении стиснул ладонями лицо, потом провел ими по своему потному лбу. -Все возможно, вы понимаете это, не так ли? Наверное, маятник втягивает воздух из жерла какого-нибудь вулкана или огромного неведомого грота... Или, кто знает, через какой-нибудь фильтр, да, фильтр в море...
      -- Потрясающе! -- в изумлении воскликнула Линда. Я взглянул на нее. Она была очень бледна и крайне взволнована, и мне показалось, сейчас потеряет сознание. Я успокаивающе тронул ее за плечо.
      Брэггс сердито посмотрел на девушку.
      -- Не верите! -- воскликнул он; -- Профессор Де Ла Крус, вы не верите, что воздух втягивается сюда маятником? А маятник в свою очередь приводит в движение воды из этих каналов... Из моря, приливами и отливами. И воздух, благодаря своему давлению, является главным балансирующим элементом всего этого устройства?
      Дрожащей рукой он сделал широкий жест. Мы слушали его речь, ошеломленные, даже испуганные, и понимали, что ученый прав, конечно же, прав. Его мозг, возбужденный всеми этими бурными эмоциями, был настолько наэлектризован, что профессор даже срывался на крик.
      -- Профессор Брэггс, -- предложил я, -- а теперь пойдемте назад.
      Будто не слыша моих слов, он продолжил, обращаясь к Линде:
      -- Вам, ядерщикам, изучающим точные науки, числа, абстракции, вам всем не хватает одной очень важной для ученого вещи... -- Брэггс ткнул себя пальцем в лоб, и мне даже показалось, будто он сошел с ума, и выпалил: -Вам не хватает фантазии! Фантазии! Воображения! -- повторил он, повышая голос: -- Потому что между небом и землей существуют куда большие связи...
      -- Хватит, черт возьми! -- закричал я, но так как Брэггс смотрел на меня странным, злым взглядом, я схватил его за плечи: -- Хватит, черт побери! Профессор! -- я принялся трясти его. -- Я понимаю, что это не очень-то вежливо с моей стороны, но довольно болтовни. Нам нужно выбраться на поверхность, выйти отсюда и рассказать миру о том, что находится здесь, под этим проклятым колодцем! -- Я заставил его повернуться и двинуться к башне. -- Теперь ничто не имеет значения -- ни газета, ни мы с вами! Есть дело поважнее нас... Нам необходима помощь" понимаете вы это или нет?
      Я почувствовал, как его пальцы, сжимавшие мою руку, расслабились... Опустив голову, он произнес:
      -- Да... Да, Мартин... Извините меня...
      Я отпустил его. Он взглянул на меня, и на его усталом лице появилась улыбка:
      -- Терпение, терпение, друг мой, -- прошептал он. --Я, конечно, стар для подобных волнений и... Извините меня.
      -- Ладно, профессор, идемте. Извините и вы меня.
      Мы быстро пошли к выходу из пещеры, как вдруг опять заметили следы босоногого человека. Мы остановились все сразу. Следы были отчетливые, будто свежие. Дег выругался, а Брэггс опять задрожал от волнения:
      -- Человек! -- закричал он срывающимся голосом.--Человек! Мы забыли о нем! Он властелин всего этого! -- Профессор повернулся к башне. -- Смотрите, -- прошептал он, простирая к ней обе руки, -- смотрите, там есть другие следы... Он прошел туда... Он ушел под башню...
      Как зачарованные, смотрели мы на белую полоску песка и на четкие следы, шедшие между гигантскими опорами башни. Этот человек...
      -- Проклятье! -- закричал я. -- Идемте! Мы должны сообщить миру о том, что нашли! Мы должны это сделать! Это наш долг!
      Брэггс вытаращил на меня глаза:
      -- Долг?! -- воскликнул он. -- Вы говорите мне о долге! А зачем, спрашивается, я сюда пришел? От жадности или ради славы? О нет, именно по долгу ученого я нахожусь здесь! -- Его лицо, казалось, сделалось совсем тонким, едва ли не прозрачным, глаза невероятно расширились и заблестели. -Потому что я историк, -- заговорил он глухим голосом, -- потому что это мой долг -- изучать жизнь человека, все, что он сделал, о чем мечтал, думал... И вот тут, -- громко продолжал он, -- тут находится ответ! Сколь вечен мир? Как давно существует наша цивилизация? Когда зародилась жизнь? -- распалялся он, отступая назад и с вызовом глядя на нас. -- Сколько? Я узнаю это! -- и с этими словами, обращенными, словно вызов к бесстрастному маятнику и зловещему шуму, доносившемуся из пропасти, Брэггс повернулся и, размахивая руками, стремительно побежал прямо к башне.
      Глава 17. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЗНАЛ ВСЕ
      -- Остановите его! -- крикнул я, и мы все тут же бросились догонять профессора, при этом Илк нечаянно толкнул Линду, они упали и покатились по земле. Мы с Дегом принялись помогать им. На это ушло всего несколько секунд, но их было достаточно, чтобы Брэггс успел убежать далеко. Когда мы снова бросились за ним, он уже был под маятником. Мы увидели, как ученый зашатался, борясь с порывом ветра, поднятого маятником, но удержался на ногах и исчез среди гигантских опор фундамента башни.
      Мы добежали туда буквально за минуту. И остановились как вкопанные. Брэггса нигде не было.
      Кругом царил жуткий полумрак. Всюду поднимались гигантские колонны, похожие на стволы какого-то фантастического окаменевшего леса. Воздух дрожал, и с высоты окутанных туманом конструкций башни доносились непрерывные скрипы, скрежет и глухие удары, похожие на бой барабана, а также резкий звук, словно стонало какое-то раненое животное. Казалось, башня -живое существо, какой-то огромный Атлант, который, тяжело дыша, жалуется а свой тайный и вековечный труд. Я прислушался и в полной мере ощутил всю тяжесть пугающей древности этого места. И меня вдруг вновь охватило чувство, которое я испытал, когда уезжал из Нью-Йорка. Тогда мне почудилось, будто я покидаю не свой мир, а скорее свое время, но сейчас это чувство было гораздо сильнее. Линда вывела меня из этого колдовского состояния. Она нашла в себе силы двигаться и спросила:
      -- Где же профессор?
      Я развел руками.
      -- Профессор! -- позвала Линда.
      Никто не ответил. Я недоумевал. Неужели Брэггс решил поиграть с нами, спрятавшись, как ребенок, среди этих гигантских лесов, чтобы посмотреть, что мы станем делать. Я тоже позвал его:
      -- Профессор Брэггс, выходите, пожалуйста! Обещаю вам, мы задержимся еще ненадолго и обследуем основание башни. Вы слышите меня, профессор?
      В ответ -- мертвое молчание. Только гудение качающегося маятника. Я крикнул снова:
      -- Профессор, послушайте нас...
      И тут примерно в сотне шагов впереди справа я увидел Брэггса. Его фигура четко вырисовывалась на фоне слабого света, среди гигантских стропил.
      -- Мартин! -- позвал он. Илк хотел было поспешить навстречу профессору, но я остановил его. Я сразу же уловил в голосе Брэггса уже знакомую инновацию: это говорил ученый. Несомненно, он взял себя в руки. Я крикнул:
      -- Как дела, профессор?
      Брэггс включил свой фонарь и помахал им:
      -- Все в порядке, -- ответил историк, но в голосе его я уловил волнение. -- Все в порядке... Тут... Идите сюда, друзья! Простите меня, -извинился он, когда мы подошли, -- я немного увлекся... -
      -- Бывает... -- хмуро заметил я.
      -- Но, Мартин, мы уже у цели -- прерывающимся голосом продолжал он и направил луч фонаря на землю. -- Босоногий человек прошел тут... он недалеко... -- Луч прорезал тьму. -- Смотрите! Он направился туда!
      Мы ошеломленно смотрели в ту сторону, куда показывал профессор. Метрах в двадцати от нас высился огромный квадратный камень, и в нем был прорублен вход.
      Следы босоногого человека терялись за его черным порогом.
      Я посмотрел вверх.
      -- Мы, должно быть, находимся под самым центром башни, -- предположил я и не узнал свой собственный голос, настолько искаженно он вдруг прозвучал здесь. -- Выходит, именно сюда мы и должны были прийти. Здесь дно колодца.
      Мы двинулись дальше. Илк внимательно осматривал землю, опасаясь еще какой-нибудь, возможно, последней ловушки, которая могла прервать наш путь. Мы шли, ступая прямо по следам, которые видели перед собой.
      Возле низкой двери в квадратном камне мы остановились. Постояли в нерешительности. Это был финал. Тогда я сказал:
      -- Мисс Линда, проверьте, пожалуйста, радиоактивность.
      Девушка отважно шагнула вперед со своим приборчиком и, спустя некоторое время, покачала головой:
      -- Никакой радиации.
      -- Давайте включим весь наш свет, -- предложил я, -- и помолим Господа, чтобы там не оказался еще один колодец.
      Мы зажгли все наши фонари. Пять ослепительно ярких лучей света решительно бросились в темноту.
      И сразу же осветили человека.
      Линда негромко вскрикнула. Остальные оцепенели от изумления и неожиданности.
      Человек восседал на троне из серого камня, возвышавшемся в самом центре помещения. Он сидел, аккуратно положив руки на подлокотники, высоко держа голову, слегка выпятив вперед подбородок, и весь его облик был исполнен необыкновенного величия. Плащ, накинутый на тело, спускался складками до самой земли, но не закрывал ступни, на которых не было ни сандалий, ни украшений.
      Лучи наших фонарей дрожали, отчего тысячами отблесков сияла усыпанная рубинами и изумрудами маска, которая скрывала череп, лицо, шею человека и, опираясь на плечи, высоко поддерживала голову.
      Никогда еще тишина не казалась мне такой окаменевшей.
      Мы замерли, как изваяния, не шелохнувшись, и были столь же недвижны, как и этот человек, что сидел напротив нас. Мы как будто ожидали, что через минуту-другую пустые черные глазницы его маски оживут, и в них сверкнет грозный сверлящий взгляд.
      Я не смел шелохнуться. Я уже ни о чем не думал.
      Потом один из нас шевельнулся. Это был Брэггс. Он спокойно и не спеша приблизился к самому трону, к ногам этого немыслимого человека, превращенного (когда? сколько веков тому назад?) в идола. Я понял, что настает момент наивысшей победы профессора. Брэггс стоял и смотрел на своего побежденного соперника. Мы по-прежнему не двигались с места. Раздался удивительно спокойный голос профессора:
      -- Он знал все. Это был человек, которому были доверены все тайны. Он дождался последнего большого отлива, убедился, что закрылась первая дверь, спустился в колодец ступенька за ступенькой, спокойно прошел по всем пещерам, спустился по крутому откосу, миновал узкий туннель, прошел под маятником и вошел в этот камень. Надел золотую маску. Сел и стал ждать смерти...
      -- Илк! -- крикнул я, и индеец бросился вперед, успев подхватить Брэггса, который от огромного волнения едва не потерял сознание. Мы уложили его на холодный каменный пол. Илк достал фляжку с ромом.
      -- Дайте ему выпить, мисс Линда, -- велел я, -- а я пойду посмотрю, что тут творится.
      Я осветил комнату. Кроме каменного трона в ней больше ничего не было. Но вдоль стен, грубо обработанных резцом, стояло множество небольших цилиндрических сосудов, а за троном лежало несколько отполированных камней с какими-то неведомыми знаками. Меня вдруг охватило прежде совершенно незнакомое, необыкновенное волнение, и вновь возникло ощущение сильной опасности -- громко зазвенели колокольчики тревоги. Я вернулся к Брэггсу.
      -- Как вы себя чувствуете? -- спросил я, наклонившись к нему.
      -- Хорошо, Мартин, хорошо... Я немного устал, вот..
      -- Можете подняться?
      -- Зачем? Вы хотите... хотите уйти?
      -- Нет, хочу спросить вас, что это такое?
      Он приподнялся с помощью мисс Линды и обвел помещение глазами. Илк и Дег освещали длинные ряды цилиндрических сосудов. Я спросил:
      -- В них хранятся свитки папируса или пергамента, не так ли, профессор? Или, во всяком случае, мне кажется...
      Брэггс стиснул зубы и с огромным усилием попытался сесть.
      -- Да, -- проговорил он, -- да, это нечто вроде римских "капсул"-шкатулок... Помогите мне подняться, прошу вас...
      Мы поддержали его, и он сделал несколько неуверенных шагов.
      -- Да, -- продолжал он, -- в этих цилиндрах находятся... свидетельства.... Иначе и быть не может... В этой комнате, в этом камне... -- он помолчал и выпалил одним духом: -- в этом святилище хранится свидетельство... какой-то великой цивилизации... -- Он метнул на меня горящий взгляд и громко провозгласил: -- Атлантиды! -- Этот возглас неожиданно придал ему силы. -- Впрочем, -- продолжал он, -- какое это имеет значение -- Атлантида или не Атлантида! -- Отстранив нас, он шагнул вперед. -- А этот человек -- хранитель истории народа, жившего и исчезнувшего Бог знает когда... Народа, оставившего нам открытой дорогу и... -- Силы снова покинули профессора, но он удержался на ногах. Тогда я показал ему один из гравированных камней, которые нашел за троном. Он всмотрелся в него. Я никогда не видел лица бледнее, чем у Брэггса, каким оно стало в этот момент. Он прошептал:
      -- Неизвестные письмена... Неизвестные... Смотрите... Знаки повторяются... -- Ученый задрожал, и Илк подошел ближе, готовый удержать его, если тот снова вздумает убежать. -- Это ключ ко всему... Трудно разобрать, трудно связать эти письмена, но я сумею расшифровать, я уверен... уверен...
      -- Прекрасно! -- согласился я. -- Следующая экспедиция все прояснит. А пока сними-ка все это, Дег, и пошли!
      Готовя свою кинокамеру, Дег спросил:
      Можно открыть одну из этих емкостей, профессор?
      -- Ни в коем случае! -- вскричал Брэггс, бросаясь между Дегом и сосудами. -- Вы что, с ума сошли! Это же все может превратиться в пыль! Они стоят тут многие тысячелетия! Это несомненно! Сумасшедший!
      Напуганный едва ли не до смерти, Дег попятился, потом принялся снимать все вокруг. Брэггс взял один из сосудов -- он был легким.
      -- Да, -- сказал он, -- письменные свидетельствуя уверен в этом. -- Он восторженно посмотрел меня: -- Здесь, Мартин, заключен секрет цивилизации и человечества.
      -- А теперь пойдемте, профессор, -- сказал я.
      Снова загремели колокольчики тревоги. Брэггс заколебался, оглядел все вокруг и опять устремил взгляд на недвижно сидящего на троне человека, и я увидел, как пальцы профессора крепко сжимают сосуд. Илк готов был подхватить его... Но нет, профессор взял себя в руки. Он сумел это сделать. В ответ на мое предложение он кивнул в знак согласия, но еще ближе подошел к человеку на троне.
      -- У тебя, -- прошептал он, -- было неимоверное терпение, брат мой! И клянусь -- у меня его тоже хватит. Идемте, Мартин! -- решительно сказал он, оборачиваясь ко мне. -- Идемте!
      В обратный путь мы пустились едва ли не бегом, как будто за нами кто-то гнался. Линда старалась не отставать от меня, и я видел, что она вся дрожит. Когда мы выбежали из-под башни, она воскликнула:
      -- Не надо оборачиваться! Ради Бога, не оглядывайтесь!
      Я поторопил:
      -- Скорее наверх! Как можно скорее!
      Мы пробежали еще совсем немного, как вдруг Дег остановил меня:
      -- Эй, Мартин! Посмотрите сюда!
      Глава 18. БЕСКОНЕЧНО КРОХОТНЫЙ
      -- Что еще. Дег? -- недовольно спросил я, оборачиваясь к нему.
      Он направил свой фонарь в сторону одной из гигантских опор башни.
      -- Ничего страшного... Только вот какие странные гвозди, видите?
      Мы остановились, и Брэггс даже вскрикнул от удивления. На высоте примерно двух метров массивные, балки были пробиты сотнями гвоздей, причем размещены они были так ровно и симметрично, что казалось, это было сделано какой-нибудь современной машиной. Гвозди выступали над поверхностью крепких старых балок сантиметров на пять или шесть и, похоже, были даже не вбиты, а вставлены в заранее подготовленные отверстия, как это делают, когда крепят обшивку на старых парусниках. Шляпки гвоздей были по крайней мере в ладонь шириной, и на них были выгравированы какие-то знаки. Брэггс сравнил их со старинными письменами на камне, который подобрал в саркофаге возле трона.[
      ]-- Интересно, -- проговорил он, -- те же знаки, те же письмена... Может быть, это нечто вроде календаря. Либо тут заключены какие-то сведения о конструкции маятника... Смотрите, -- продолжал он, трогая своим тонким указательным пальцем одну из шляпок, -- она поворачивается...
      Дег осматривал другие балки.
      -- Здесь тоже все утыкано гвоздями, -- сообщил он.
      Брэггс был абсолютно спокоен и превосходно владел собой.
      -- Очевидно, они хотели получше укрепить эти опоры, потому что они центральные, -- заметил он. -- Или, возможно, это только украшение.
      -- Сфотографируй все это. Дег, и пошли отсюда. Профессор, положите сосуд в рюкзак. Не стоит нести его в руках всю дорогу.
      Вы правы, -- согласился Брэггс и спрятал сосуд в рюкзак.
      Мы тронулись дальше, едва Дег закончил съемку. сделав несколько шагов, Брэггс вдруг остановился
      -- Боже мой! -- закричал он. -- Да ведь это... Египетские иероглифы! Иероглифы, Мартин! Надпись сделана на двух языках!
      И профессор показал нам шляпку одного из гвоздей и то, что на ней было выгравировано. Действительно, поначалу шел ряд каких-то загадочных знаков, а потом -- иероглифы. Брэггс посмотрел на меня блестящими глазами:
      -- Это... это невероятно, -- прошептал он и, обернувшись к Илку, попросил: -- Пожалуйста, Илк, дайте мне ваш нож.
      Но Илк, прежде чем исполнить просьбу профессора, вопросительно посмотрел на меня. Я не возражал. И нож оказался в руках Брэггса. Похоже, судьба разыгрывала с нами жуткую шутку.
      Брэггс принялся возиться с гвоздем, пытаясь извлечь его.
      -- Минутку, Мартин, всего минутку! -- торопливо говорил он. -- Вы понимаете, это может стать ключом ко всему! Двуязычная надпись! С помощью такой двуязычной надписи можно, к примеру, было бы расшифровать язык этрусков...
      Я прервал его:
      -- Бог с ним, с языком этрусков! Если вам действительно нужен этот гвоздь, скажите, и вам помогут. Илк, помоги ему.
      Но в этом не было никакой необходимости. Раздался какой-то странный металлический звук, казалось, он донесся откуда-то очень издалека, из какой-то немыслимой глубины, и гвоздь оказался в руках Брэггса -- он легко вышел из дерева, словно выскользнул из балки, в которую был вставлен. Это был железный стержень толщиной в палец, длиной, как мне показалось, сантиметров в тридцать. Брэггс с волнением обратился ко мне
      -- С его помощью, Мартин, мы наверняка сможем расшифровать.
      -- Отлично, но сейчас нам надо спешить...
      Никто не возражал. Мы сделали, вероятно, шагов пятнадцать, не больше, как вдруг...
      У нас за спиной внезапно раздались какие-то странные звуки, словно что-то лопалось. Казалось, крушатся огромные льдины, только во много раз громче, или отчаянно стреляет пылающее сухое дерево. Звуки эти таяли где-то на самом верху невероятной башни, которая вдруг вся завибрировала. Мы остановились, задрав головы. Помимо скрипа, скрежета, треска и свиста ветра мы услышали еще и другой звук -- резкий и немощный одновременно. Затем снова возобновился прежний треск, только на этот раз нам показалось, будто он исходит с еще большей глубины...
      -- Что происходит, черт возьми? -- в недоумении воскликнул Дег. Я поднял руку. Опять звонили колокольчики тревоги.
      Но вокруг все затихло. Мы в растерянности смотрели вверх.
      -- Черт возьми... -- повторил Дег, но голос его перекрыла новая череда оглушительных взрывов. В башне ничего не изменилось, мы это поняли. Просто почему-то заскрипели эти вековые стволы, словно внезапно устав от своих вековых трудов.
      -- Надо уходить отсюда? -- сказал я. Но не сдвинулся с места. Остальные тоже не шелохнулись
      Мы недвижно стояли, тревожно прислушиваясь, как затихают все эти странные звуки. Теперь слышен был один лишь посвист воздуха, рассекаемого гигантским маятником. Только это. Наконец окончательно установилась тишина, пугающая, невероятная. Брэггс поднял руку, сжимавшую гвоздь, и проговорил:
      -- Но... это... -- и умолк.
      Тысячи мыслей мгновенно пронеслись в моей голове, но все вытеснила только одна, и я крикнул:
      -- Бежим, ребята, скорее! Как можно скорее!
      -- Мы бросились бежать по этому окаменевшему лесу и вскоре выбрались из-под основания башни. Маятник уходил от нас вправо. Мисс Линда взглянула наверх:
      -- Мне кажется, -- сказала она, подавляя волнение, что света стало меньше.
      Я тоже заметил это и крикнул еще громче:
      -- Скорее, ребята! -- И направился к железной двери, в которую мы вошли примерно час назад я которая теперь, казалось, была так далеко, почти недосягаемо далеко. Пока мы приближались к ней, становилось все темнее. Все тише рассекал воздух маятник.
      -- Идите вперед! -- приказал я, пропуская своих спутников. Я осмотрелся. Да, так и есть. Маятник словно устал. Он терял силу, двигался все медленнее и медленнее. Я видел, как груз приближается, проходит через вертикаль, направляется вправо, но уже с трудом. Я посмотрел на башню. В своей грандиозной неподвижности она была словно окутана каким-то зеленоватым туманом. Свет меркнул все быстрее.
      Я хотел было поспешить вслед за моими товарищами, как вдруг услышал какое-то странное глухое бормотание. Земля словно бы задрожала, и с этого мгновения уже не прекращался грозный рокот, с каким текут горные реки. Илк бросился ко мне:
      -- Лейтенант! -- крикнул он, показывая в сторону пропасти. Мы бросились туда, и все смешалось в моей голове: в жутком кошмаре переплелись тысячи вопросов, ни на один из которых я не мог дать ответа. Подбежав к краю пропасти, мы легли на землю, и нас тут же обволокло туманом, окатило брызгами да так, что на какой-то миг перехватило дыхание.
      Грохот все нарастал. Илк быстро зарядил ракетницы и выстрелил сначала вверх, а потом вниз. Мы невольно вскрикнули от удивления. Не было больше поразительного каскада, не было черных отверстий каналов, пропасть заполнялась серой пенящейся водой. Бурля и завихряясь, она поднималась нам навстречу. Мы смотрели на все это, словно завороженные взглядом гремучей змея. А вода между тем прибывала все быстрее и быстрее, обдавая нас могучим фонтаном брызг.
      -- Она заполняется, Илк! -- ужаснулся я. -- Бежим!
      Мы бросились догонять товарищей, которые уже приближались к двери и махали нам фонарями, чтобы мы видели, куда бежать, потому что вокруг становилось все темнее и темнее. Я почувствовал, что дышать стало труднее, но вовсе не оттого, что мы бежали.
      -- Недостаток воздуха, Илк! -- крикнул я, и голос мой прозвучал глухо, отрывисто. Дег бросился нам навстречу. Он уже был в кислородной маске.
      -- Скорее надевайте маски! -- прокричал он. Мы почувствовали, что легкие вот-вот разорвутся, и поспешили воспользоваться его советом. Дышать сразу же стало легче.
      Я махнул рукой в сторону пропасти:
      -- Там поднимается вода, целое море. Еще немного, и здесь.. -- Я умолк, обернувшись к башне, словно отвечая на какой-то неожиданный призыв. Я стиснул зубы: "Держись, Мартин!" -- приказал я самому себе и сумел сохранить спокойствие.
      Маятник больше не двигался. Он висел неподвижно на своем мощном канате. Мне показалось, что он умер.
      Мы бросились к дверям. Я увидел, что Брэггс и Линда стоят у входа в огромную пещеру. Профессор был в необыкновенном волнении.
      -- Мартин, что мы сделали, скажите, ради Бога! --умолял он.
      Я грубо подтолкнул его вперед:
      -- Не знаю, что мы сделали, зато знаю, что сделаем! Прочь отсюда, прочь! -- Брэггс пытался возразить, но я вытолкнул его за дверь. -- Бегите! --крикнул я. -- Быстро! Быстро!
      Все повиновались. Я заметил, что каждый, прежде чем выйти за дверь, оглянулся на башню. Ее вид, вероятно, останется у всех самым впечатляющим воспоминанием.
      А чудовищный грохот становился все сильнее. Вода заполняла пропасть так стремительно, словно это был небольшой колодец. Еще несколько минут, и она зальет все вокруг -- и бросится вслед за нами...
      -- Э-гей! -- закричал Дег. Тут я обнаружил, что все еще стою на пороге и всматриваюсь в этот громыхающий мрак.
      -- Я здесь! -- отозвался я и, переступив порог, закрыл за собой дверь. -- Вперед! -- скомандовал я. -- Вперед, и как можно быстрее!
      Мы со всех ног пустились бежать по туннелю, по которому прежде шли с такой осторожностью. Брэггс что-то доказывал, однако его не было слышно. Несколько раз он пытался задержаться, но мы все вместе увлекали его вперед. На середине туннеля я остановился.
      -- Дег, -- сказал я, -- беги вместе с ними вперед изо всех сил!
      -- Хорошо! -- ответил он и сразу же скрылся во мраке.
      -- А ты, Илк, останься. Нам надо подорвать этот туннель и преградить путь воде!
      Илк снял свой рюкзак и напомнил:
      -- В вашем рюкзаке тоже есть взрывчатка, лейтенант! -- Я опустился на колени, и мы быстро подготовили все необходимое. Я поджег бикфордов шнур.
      -- Бежим, Илк!
      Мы помчались по пещере, наступая на следы босоногого человека, мимо останков Оливера Лемба, торопясь догнать товарищей. Грохота мы уже не слышали. Но мы знали, что ревущий прилив вот-вот перельется через край пропасти. Мы догнали товарищей, которые остановились передохнуть.
      -- Что вы там делали? Что делали? -- с тревогой спросил Брэггс.
      -- Бежим дальше! -- скомандовал я. -- Через несколько мгновений туннель будет взорван... Иначе вода хлынет сюда, и тогда...
      Брэггс испустил совершенно безумный крик и набросился на меня, словно желая схватить за горло
      -- Что вы натворили? -- вскипел он. -- Безумцы! Безумцы! -- и он хотел было броситься назад. Но Илк подставил ногу, и профессор упал. Индеец схватил его за руку.
      -- Вперед! -- приказал я. Но не успел я произвести это слово, как за нашей спиной раздался взрыв, заполнивший пещеру чудовищным грохотом. Рушилась скала, блокируя туннель и тем самым образуя преграду между нами и водой.
      "Как долго продержится она?" -- спрашивал я себя, пока мы двигались дальше.
      Глава 19. В БУТЫЛКЕ
      Мы приблизились к подножию крутого откоса и остановились шагах в десяти от праха Оливера Лемба, чтобы отдышаться после долгого бега. Брэггс упал на землю. Он стонал, едва ли не хрипел. Линда бросилась к нему и что-то зашептала.
      -- Мартин, -- сказала она, поднявшись, -- взгляните, достаточно ли тут воздуха?
      Я рывком снял маску, собираясь сразу же надеть ее, если почувствую, что воздуха мало. Но кислорода было достаточно. Я набрал его полные легкие.
      -- Все в порядке, мисс Линда, -- успокоил я. Прежде чем снять свою маску, она осторожно помогла освободиться от нее Брэггсу. Профессор мучительно долго кашлял и выглядел еще более старым, нежели прежде.
      Илк и Дег внимательно глядели в ту сторону, откуда мы пришли. Оттуда доносился мрачный, глухой рокот, время от времени дополняемый долгими грохочущими раскатами. Что-то обваливалось по ту сторону высокой каменной стены, рушилось под яростным натиском воды. Я подумал, что там, в полумраке, развалились башня и маятник, и от этой мысли мне стало прямо-таки физически больно. Мы, мы разрушили это грандиозное свидетельство ушедшей цивилизации, и мало утешительного в том, что сделали это непреднамеренно.
      -- Это я... -- воскликнул вдруг Брэггс, -- я...
      Мы все обернулись к нему.
      -- Это я, -- продолжал профессор, -- неосторожно взял гвоздь! А почему? Потому что, восхищаясь этой башней, ее мощью, ее силой, я смотрел на нее со стороны, так сказать, в целом... и совсем не подумал, -- с горьким вздохом добавил он, -- что этот совершенный механизм состоял из тысячи деталей... --Тут он поднял руку, сжимавшую гвоздь. -- Этот кусочек металла -- одна из них... Что-то очень важное, вставленное на свое место каким-то гением. Без этого гвоздя маятник не мог двигаться. Как перестало бы работать и самое совершенное электронное устройство, если вынуть из него даже самую крохотную деталь... Что толку, -- заключил он, -- от всех моих знаний, если я не сообразил, что делаю.... -- Он закрыл лицо руками, и слезы потекли из его глаз. Отчаянное рыдание профессора звучало на фоне мрачного глухого шума воды. Тогда я снял рюкзак.
      -- Илк, есть у нас что-нибудь на такой случая? --спросил я. -- Глюкоза или что-либо в этом роде?
      -- В каждом рюкзаке; лейтенант, -- ответил индеец.
      -- Вы слышали, -- громко сказал я, -- в рюкзаке у каждого. Дальше будет еще труднее.
      Брэггс посмотрел на меня. Он выглядел измученным, с мокрым от слез лицом.
      -- Но я же вам сказал, Мартин, что это я...
      -- Да, я слышал, -- отрезал я, -- но вина не только ваша, профессор. Мы все были там, под этой проклятой башней, вспомните.
      Брэггс сделал протестующий жест:
      -- Только я, -- проговорил он, -- я один.
      Мне пришлось достать из рюкзака таблетки глюкозы.
      -- Можете думать, как вам угодно, профессор, а пока проглотите вот это. Мы должны идти дальше. И немедленно.
      Мисс Линда поднялась Она была очень бледна, глаза лихорадочно блестели.
      -- Мартин, -- тихо проговорила девушка, -- но у него совсем, совсем нет сил... Мы ведь не можем...
      -- Нет, -- прервал я ее, -- мы поможем ему. Мы не должны останавливаться. Эта стена способна рухнуть под напором воды, и тогда... Вспомните о колодце, по которому нам еще предстоит подниматься, мисс Линда.
      Она отшатнулась от меня. В глазах ее я увидел ужас.
      МЫ преодолели крутой откос за полчаса и продолжали путь по его гребню. Невероятный грохот и рокот по ту сторону стены разрастался все больше, под ногами содрогалась почва, слышался страшный треск, повторялись какие-то мощные, глухие удары. Как ни обширна была пещера, где стояла башня, как ни необъятна, ясно было, что и она заполнится водой, и тогда разъяренная стихия станет искать другую лазейку...
      -- Постараемся, -- вздохнул я, опускаясь на колено возле профессора, лежавшего на земле, -- постараемся продолжить путь, ребята... Вы слышите, профессор?
      Он приподнял голову, во ничего не ответил. Я встал. Илк помог Линде. Дег долго пил из фляжки. Я осветил фонарем дорогу.
      -- Ну, двинулись, двинулись! -- скомандовав я. И мы, шатаясь, пошли дальше. Я задержался у края откоса. Прежде чем уйти, поискал фонарем останки Лемба. Хотел что-то сказать. Но промолчал. И шагнул в грохочущий мрак.
      Мы миновали большую пещеру со сталактитами, не обращая, больше внимания на ее красоту. Свет наших фонарей быстро скользил по этому сверкаюшему каменному лесу. Мы с Дегом поддерживали Брэггса, который временами едва не падал. Мисс Линде помогал Илк. Она иногда спотыкалась, но держалась мужественно. Мы вошли в низкий туннель, который вел в мрачную комнату под колодцем. Воздух здесь был холодный, и сюда тоже доносились непрестанный глухой рокот и клокотание воды, все поднимавшейся и поднимавшейся, словно с бульканьем заполнявшей какой-то гигантский сосуд...
      Мы остановились под колодцем. Брэггс опустился на землю. Линда села рядом с ним и некоторое время отдыхала, опустив голову на грудь и тяжело дыша. За несколько минут мы пробежали весь путь, который раньше преодолевали метр за метром в течение нескольких часов. Теперь нам предстояло подняться по этой жуткой лестнице, справиться с сотнями и сотнями скоб-ступенек. Я содрогнулся при мысли об отчаянном безрассудстве, заставившем нас броситься в подобную авантюру. Но я не испугался смерти. Никто не страшился ее. Каждый из нас боялся другого -- оказаться не на высоте в этом приключении, которое нам послала судьба.
      Я подождал, пока сердце перестанет стучать так бешено, и сказал:
      -- Оставим здесь все, что только можно выбросить. Подумай, Илк, как лучше опустошить рюкзаки. Я пойду первым, потом профессор, затем Дег, Линда и наконец Илк.
      Индеец протянул мне несколько крепких стальных карабинов, которые достал из рюкзаков.
      -- Как ты угадал? -- обрадовался я. -- Давайте прицепим карабины к ремням и во время передышек сможем прикреплять себя к скобе.
      Все молча посмотрели на меня. Брэггс что-то проговорил, но он едва шевелил губами, и я не понял его.
      Мы все сделали очень быстро. Молча. Я чувствовал, как наваливалась усталость, но потом она прошла. Я подумал, а каково же приходится Брэггсу и мисс Линде. Но другого выхода у нас не было. Прежде чем начать подъем, мы все притихли и опять услышали приглушенный, но все же зловещий грохот. Видимо, большая пещера тоже заполнилась водой. Теперь...
      Я взялся за первую скобу.
      -- Итак, -- сказал я, -- пошли.
      Не было в моей жизни переживания страшнее этого. Никакая фантазия не могла бы изобрести что-либо более жуткое, что-то подобное этому подъему по стенам колодца. До этой минуты все наше приключение под землей было только легкой прогулкой. Перчатка Лемба, можно сказать, бросила вызов, прах пирата взволновал, вонзенное в его тело копье испугало, пещеры покорили красотой, туннели изумили своей конструкцией, следы босоногого человека привели нас к достойному финишу -- к загадочному камню под маятником. Все это заставило нас забыть усталость и холод, и другие тяготы долгого пути. Но теперь они все разом обрушились на нас и прялись терзать наши тела -- горло, легкие, голову, ноги. Поистине крестный путь.
      Ступенька за ступенькой начали взбираться мы по лестнице, все чаще и чаще останавливаясь передохнуть. Мы карабкались вверх уже, наверное, часа три -- точно не знаю. Мне приходилось тащить за собой Брэггса -- он совсем обессилел и теперь беззвучно плакал, а Дег и Илк поднимали тоже вконец ослабевшую мисс Линду. Я уже не раз мысленно ставил крест на всей нашей затее, не сомневаясь, что наверх нам ни за что не выбраться, и столь же часто готов был, закрыв глаза, одним прыжком переправиться в самое чрево Земли, на дно колодца.
      И все же мы держались с отчаянным упорством. Еле дыша, мы взбирались по скобам-ступенькам, сердца наши, казалось, сейчас выскочат из груди. И побуждало нас двигаться только сильнейшее нервное напряжение, которое, словно огромный маятник, колебалось между отчаянием и силой воли.
      Мы, должно быть, достигли уже середины пути, когда услышали взрыв.
      Это был не просто взрыв, сухой, резкий удар, -- нет. Это был неимоверный грохот, чудовищной силы гул. Колодец задрожал, нам показалось, будто порыв' холодного урагана налетел на нас снизу, и мы замерли все сразу, как по команде. Со дна колодца до нас донеслись тысячи немыслимых звуков, тысячи голосов, злобных и разгневанных, какие только способен был издавать яростный прилив, разрушивший стену и искавший иное свободное пространство.
      -- Стена не выдержала! -- воскликнул Дег.
      -- Пристегивайтесь карабинами! -- скомандовал я. -- Скорее карабины.
      -- Поднимается, лейтенант! -- негромко произнес Илк.
      И быстро натянул кислородную маску.
      -- Профессор Брэггс! Надели? -- спросил я, и он глухо ответил:
      --Да
      В этот момент прозвучал новый грохот, и его уже невозможно было спутать ни с чем другим -- с чудовищным ревом в колодец рванулась вода. Мы смотрели вниз, хоть ничего не было видно, словно ожидая, что с минуты на минуту прилив настигнет нас... Мне пришлось сделать невероятное усилие, чтобы прервать это роковое ожидание.
      -- Вперед! -- крикнул я и стал подниматься, резко дергая за собой товарищей.
      Мы кое-как взбирались наверх, а рокот воды становился все громче и ближе, и неожиданно мы заметили, что наши костюмы словно сделались вдруг тесными, горячий пот, обильно покрывавший наши тела, стал почему-то липким. Не останавливаясь, я спросил:
      -- Все в порядке?
      Но никто не ответил. Спустя некоторое время Илк крикнул:
      -- Лейтенант, вода!
      И в, тот же момент мы услышали, как она клокочет у нас под ногами. Вода заполнила пещеры, туннели и теперь устремилась сюда, в колодец, словно догоняя нас. Я хотел было рвануться вверх, но передумал -- прилив все равно настигнет нас через несколько мгновений. Потом я крикнул:
      -- Проверить герметичность костюмов! Воздуха пока хватит. Теперь пусть вода толкает нас наверх! Мы можем пойти на это!
      Выкрикивая это, я удивился, что вода все еще не подошла к нам. Почему-то она поднималась очень медленно. и тут мисс Линда удивительно спокойно объяснила, в чем дело.
      -- Воздух оказывает сопротивление, Мартин. Он сжимается, поэтому вода и прибывает так медленно... Именно поэтому давят на тело и наши костюмы...
      Теперь я все понял. Я вспомнил далекие школьные годы, вспомнил, как учитель физики удивлял нас опытом, когда воздух мог помешать воде заполнить бутылку. Да, далекие школьные годы А сейчас в бутылке оказались мы сами...
      Глава 20. ВЗРЫВ
      Однако этот кошмар неожиданно прекратился -- скобы-ступеньки кончились. Я ухватил нейлоновую веревку, свисавшую сверху.
      -- Стоп! -- приказал я, и голос мой| прозвучал чересчур резко. -Отдохните, прикрепитесь карабинами!
      Раздались облегченные вздохи и звяканье карабинов. Но тут я услышал еще один, весьма сильный звук, который заглушил грохот клокочущей в колодце воды. Оказывается, звенело в ушах. Давление воздуха все усиливалось.
      -- Я поднимусь первым, -- сказал я, и что-то сдавило мне горло, -потом вы двое, Илк и Дег. А Линда и Брэггс держитесь на карабинах. Мы вытащим вас!
      Это было чудовищно трудно. Но нужно было предпринять еще одно усилие. Мы знали -- это последний рывок, потому у нас и хватило сил совершить его. Когда же мы наконец выбрались из колодца и оказались в небольшой пещере, возле той двери, где нашли перчатку Лемба, мы просто рухнули на землю и долго приходили в себя, разрезая темноту лучами наших фонарей
      Не знаю, сколько времени мы пролежали так. Пока лихорадочно колотившееся сердце успокаивалось, я пытался привести в порядок свои мысли. Мы подошли к двери в туннель, это верно. Но как выйти отсюда? По ту сторону этой каменной преграды, стоящей тут уже многие века, должно быть, даже тысячелетия, и выдерживающей могучий натиск воды, находилось море, готовое ворваться сюда, к нам, и ринуться вниз, в колодец. Напор воды будет настолько сильный, что не позволит нам выбраться наружу.
      И все же я придумал способ, как выйти отсюда. Мне он казался вполне надежным. Надо замуровать колодец, тем более, что он не так уж и велик -диаметром чуть больше метра. Для этого с помощью взрывчатки можно выбить из стены несколько каменных плит. Потом взорвать дверь и расширить проем. Пещера постепенно заполнится водой, давление спадет, и мы сможем, не борясь со стремительным потоком, подняться вверх по туннелю, ведущему на берег.
      Костюмы у нас были герметичные, кислородные приборы в порядке, они к тому же работали и под водой. Нейлоновая лестница, прикрепленная у входа в туннель, поможет нам не заблудиться и двигаться в нужном направлении. Мы вполне могли бы проделать все это. В нормальных условиях. Но сейчас...
      В ушах немилосердно звенело, костюмы, облепляя тело, сжимали его в поистине чудовищных объятиях. Но нам необходимо было действовать, причем незамедлительно, если мы хотим остаться в живых. Я поднялся. Илк уже сидел и смотрел на меня пристально и хладнокровно. Остальные лежали, не двигаясь.
      -- За дело! -- сказал я Илку, и Дег тоже встал. Я подошел к краю колодца и заглянул вниз. Луч моего фонаря не осветил воду, внизу пока царил только мрак. Звон в ушах заглушал все звуки, доносившиеся оттуда. Но мы больше не имели права задерживаться. Медлить было просто нельзя. Только где взять время, чтобы...
      И тут меня внезапно осенило.
      -- Илк, скорее измерь расстояние до воды в колодце... Мисс Линда, -продолжал я, глядя, как она, опираясь на локоть, пытается приподнять голову, -- мы долго не выдержим, не так ли?
      Она безнадежно покачала головой. Я увидел, как она отвела взгляд.
      -- Мисс Линда! -- гневно воскликнул я, не она уже взяла себя в руки. Я добавил: -- Нужно спешить!
      -- Лейтенант! -- позвал Илк. -- Вода метрах в пятидесяти или чуть больше.
      -- Пятьдесят метров Нам надо продержаться несколько секунд, -определил я и почувствовал, что говорить становится все труднее. -- Нам нужно дождаться момента, когда вода из колодца встретится с водой из моря. Тогда она поможет нам... Понимаете, мисс Линда?
      Девушка с трудом поднялась на колени и тут же обмякла, безвольно опустив руки.
      -- Да, -- еле слышно произнесла она, -- вы правы... Когда все заполнится голой, ее напор спадет... Поторопитесь, Мартин, -- прошептала она, свесив голову на грудь от предельной усталости. -- Быстрее...
      -- Взрывчатку! -- приказал я. -- Дег, Илк, взрывчатку! Подорвем дверь!
      Возможно, они и не услышали мой глухой голос, но поняли, что я хотел сказать, и, присев, стали доставать из своих рюкзаков пластиковые бомбы. Мы закладывали их для взрыва, чувствуя, как временами меркнет наше сознание и накатывается тяжелая мучительная дремота.
      Мы подложили взрывчатку у порога двери и по ее сторонам на уровне примерно полутора метров. Я прилаживал бикфордов шнур и вдруг почувствовал, как чья-то дрожащая рука легла на мое плечо. Обернувшись, я увидел Брэггса. Он подполз ко мне и глядел на меня красными от слез, усталости и нервного возбуждения глазами.
      -- Что случилось, профессор? -- торопливо спросил я.
      Он посмотрел на бомбу, покачал головой и стал что-то говорить, но из микрофона до меня донеслось только непонятное бормотание. При этом он махал руками и показывал на колодец.
      -- Ничего не понимаю, профессор, -- сказал я, -- не сейчас, прошу вас. Потом объясните мне все, что хотите! Потом! -- И отвернулся от него, продолжая работу. и тут он рванул меня, резко, грубо, неожиданно сильно. Я стоял на корточках и, чтобы не упасть, невольно оперся одной рукой о землю и оказался с ним лицом к лицу.
      -- Какого черта вам надо! -- не выдержал я.
      -- Не так! -- с мучительным усилием прокричал он, и голос его, казалось, доносился Бог весть откуда. --Нельзя! Так вы все разрушите? Мы не можем! Нельзя!.
      -- Все уже разрушено, профессор! Мы пытаемся не умереть...
      -- Готово, Мартин! -- доложил Дег.
      Мы поднялись. Трудно было держаться стоя. Казалось, почва в любую минуту готова уйти из-под ног. Меня сильно мутило, гул в ушах становился нестерпимым. Брэггс все еще держал меня за руку, и я почувствовал, как его трясет, будто в лихорадке. Он возбужденно жестикулировал. Я ничего не мог понять из его трагического бормотания. Слышал только, как повторяются слова "разрушение", "спасение", "цивилизация", "долг","смерть", "жертвы" и наконец;
      -- Не делайте этого, Мартин, не делайте!
      Этот крик лишил его последних сил. Он тяжело рухнул на землю и больше не шевелился.
      Я показал на стены пещеры:
      -- Всем лечь на землю у стены, головой вперед, лицом вниз. Прижаться друг к другу Сначала я, потом Дег, мисс Линда, Илк, Брэггс. -- Я чувствовал, что теряю сознание, что нет больше сил терпеть стальные тиски костюма, казалось, какая-то гигантская невидимая рука неумолимо прижимает меня к земле.
      -- Скорее ложитесь!
      Мы упали на землю совсем недалеко от того места, где должен был произойти взрыв.. Будь у меня возможность просчитать шансы спастись, я бы отказался от всего и наверное попросил бы о помощи. Но из двух смертей -- от давления и от взрыва -- мы выбрали последнее.
      Илк поджег шнур. Бомба должна была взорваться ровно через минуту. Я попытался предупредить:
      -- Держитесь крепче. Взрыв будет сильный, но мы выстоим, можем выстоять...
      Я почувствовал, как Дег ухватился за мой ремень. Остальные тоже, подумал я, сделают так же. Мы должны выдержать. Я молил Бога, чтоб обломки стены не раздавили нас. Пока горел бикфордов шнур, я успел подумать еще, что если мы удачно разместили взрывчатку, то стена разорвется в полуметре над головами, и после взрывной волны я сразу же брошусь вперед...
      Я начал считать, уже теряя сознание, путаясь в мыслях, не ощущая уже ни малейшей боли: "Пятнадцать секунд, четырнадцать, тринадцать..."
      Руки Дега закостенели от напряжения...
      "...десять, девять, восемь, семь..."
      Вот тут, на седьмой секунде, это и произошло.
      Брэггс внезапно вскочил и с невероятной силой, со стоном и отчаянием бросился к двери, к бикфордову шнуру...
      -- Брэггс! -- завопил я, пытаясь остановить его. -- Нет! Брэггс, нет!
      Он схватил шнур и нелепо пытался погасить его. Но у меня уже не было ни сил, ни возможности, ни решимости подняться.
      И семь секунд пролетели очень быстро.
      Взрыв был оглушительный. Слепящее пламя заполнило пещеру, земля задрожала. Казалось, наши головы тоже разлетелись на куски вместе с этой бомбой. И град камней обрушился на наши тела. Я задрожал. Всех нас трясло: Я приподнял голову и последнее, что увидел, прежде чем жидкий мрак накрыл нас с головой, это черневший силуэт Брэггса с воздетыми к небу руками, который вырисовывался на огненном фоне взрыва.
      С чудовищным ревом набросилась на нас вода из моря. Пенясь,. бурля и клокоча, она ворвалась в пещеру, ударилась о ее древние стены и тут же, кипя и негодуя, отринула назад. Потом грубо схватила наши тела и разметала вовсе стороны в чудовищном водовороте. Дег отчаянно цеплялся за мой ремень. Я с ужасом представил себе зев колодца, в который огромной воронкой с клокотанием устремилась бурлящая вода. Я искал, за что бы ухватиться, но ничего не попадалось под руку. Вода сорвала и унесла мой шлем, холод сковывал тело. Клокочущий водоворот отчаянно крутил меня, мелькнула мысль, что теперь действительно пришел мой конец, вот-вот, и все -- точка!
      Тем не менее, я начал судорожно искать глазами хоть какой-нибудь проблеск света, будто за него можно было уцепиться и спастись от гибели...
      Но кругом стоял сплошной мрак.
      Однако все это -- взрыв, водяной вихрь, ворвавшийся в пещеру, воронка в отверстии колодца -- все это длилось лишь несколько мгновений. Вода, устремившаяся в колодец, столкнулась с той, что поднималась из чрева земли: и я почувствовал, как все кругом задрожало, и где-то очень далеко что-то обвалилось.
      А потом прозвучал еще один взрыв, я ощутил какое-то движение под водой.
      И все. Остались только мрак и тишина.
      Руки Дега по-прежнему крепко сжимали мой ремень. Мы с ним были живы, это очевидно. А другие? Брэггс, Линда, Илк...
      Глава 21. ПОБЕДА ПРОФЕССОРА БРЭГГСА
      Терзаемый этим вопросом, я поднялся, ощущая, что Дег тоже встает, так как он продолжал держаться за мой ремень. "Мы с Дегом живы, -- повторил я про себя, -- а остальные?" и включил фонарь, висевший на груди. Он едва горел и ничего не освещал, виден был, только блеклый круг. Точно такой же круг появился в руке у Дега. В пещере стояла вода, уже утихомирившаяся. Казалось, она устилает пол каким-то огромным черным покрывалом.
      Теперь я чувствовал себя лучше, ужасный звон в ушах прекратился, и костюм перестал клещами сжимать тело. Я понимал, что мы не можем терять ни минуты. Надо найти Илка, Линду и Брэггса, а потом как можно скорее подняться вверх по туннелю к выходу на берег. Мы не сможем долго находиться в этой чудовищно ледяной воде. Холод уже давал о себе знать.
      Не двигаясь с места, я покрутил своим фонарем. В центре пещеры я увидел отверстие колодца. Если кто-то из нас оказался там, то вряд ли у него хватило сил выбраться. Я прижался спиной к стене и стал ждать. Дег стоял рядом. Мы взялись за руки.
      Ожидание длилось недолго. Вскоре еще два блеклых луча с радужным ореолом появились слева от нас внизу. Илк и Линда еще лежали, но сигналили нам своими фонарями. Слава Богу, они спаслись! Я шагнул вперед, вращая фонарем, и увидел, что две светящиеся точки пошли наверх. Они поднимались.
      Я протянул руку, шаря ею в холодной черной воде. И сразу же ощутил крепкую ладонь Илка. Я подумал: "Осторожно пробирайся вперед, Илк!", и мне показалось, будто он услышал мои мысли. Илк медленно двинулся вперед, держась за стены. Когда мы все собрались вместе и распознали друг друга, я неожиданно почувствовал, что силы покидают меня. Но это было скорее облегчением, нежели слабостью, и длилось недолго.
      Теперь нам необходимо было найти дверь, чтобы выбраться наружу. Но прежде следовало отыскать Брэггса. Очевидно, мы все сейчас думали об этом, потому что, держась за руки, стали отступать назад, а коснувшись стены, пошли обратно. Мы найдем Брэгтса, лежащего на земле: скорее всего мертвого, я в этом уже не сомневался -- он не мог выдержать такой силы взрыва и напора воды. Если, конечно...
      Мы продвигались вперед, понимая, что в любую минуту каждый из нас может попасть ногой в отверстие колодца, и все готовы были удержать товарища от падения. Мы шли, а мою голову все время сверлила мысль -- надо спешить, если мы не хотим, чтобы зловещая пещера стала нашей могилой...
      Внезапно я вздрогнул и остановился. Дег испуганно сжал мою руку. Я добрался до отверстия колодца. В этом я был уверен. Или по крайней мере подошел к тому месту, где оно находилось прежде, ибо этого круглого отверстия, ведущего вниз, в огромную пропасть, уже не было. Когда поток, ворвавшийся в пещеру, пенясь и бурля, столкнулся с потоком, поднявшимся из недр, стены колодца рухнули, а земля вздыбилась. Под ногами у нас оказались кучи камня. Больше ничего.
      Совершенно убитые, мы двинулись дальше, пока не наткнулись на противоположную стену. Мы обследовали таким образом все пространство и убедились, что Брэггса нигде нет.
      Только тогда мы стали искать дверь и, найдя ее, совершенно измученные страхом и холодом, двинулись дальше. Я шел, вытянув вперед руки, и вскоре обнаружил нейлоновую сеть, которая плавала, подобно водорослям, поймал ее я передал остальным. Сейчас вода помогала вам двигаться, казалось, теперь она стала нашим союзником. Не проявляя прежней враждебности, она словно подталкивала нас друг к другу, и мы поднимались вверх по туннелю без особых сложностей. Но больше я ничего не помню. Я чувствовал, как силы покидают меня, сознание затуманивается, а глаза все время ищут свет -- яркое зеленоватое пятно впереди, которое вывело бы нас из мрака и спасло от смерти.
      И я увидел его. Наверное, увидел, хотя не был в этом уверен. Помню, что уцепился обеими руками и перевалился через него. Помню ослепительное сияние, ударившее по глазам, когда подобно жутким морским чудовищам, мы выплыли из черной воды. Но ослепило меня не солнце, а прожекторы. "Еще ночь, Мартин", -- сказал я себе и услышал голос Спленнервиля. Больше ничего не помню. Илк, единственный, кто, выйдя из колодца, не потерял сознание, рассказал мне потом, что Спленнервиль и его команда вытащили нас из расщелины на сушу. Илк уверял, что в эту минуту полковник плакал.
      Теперь Спленнервиль стоял передо мной и набивал табаком трубку. Мы находились в кают-компании "Монитора". Здесь было тепло, светло, и на столе дымилась чашка горячего бульона. Полковник наполнил рюмки ромом.
      Мы выбрались из колодца несколько часов назад. Сейчас уже светало. То, что нам показалось целым столетием, на самом деле длилось меньше суток. Даже намного меньше. Мы смертельно устали, но нам было еще не до отдыха. Только мисс Линда, приняв горячий душ, быстро уснула и еще спала в своей каюте.
      Я поднял рюмку. Спленнервиль улыбнулся:
      -- Итак, все закончено?
      Я только что рассказал ему все и утвердительно кивнул:
      -- Закончено.
      Полковник опустил голову и закрыл глаза. Через моновение спросил:
      -- Что напишем о Брэггсе? Ведь не можем же мы сообщить, что он погиб, как... как банальный искатель сокровищ! -- И не глядя на меня, предложил: -Но не можем и правду сообщить. Никто не поверит в эту историю с гротом, башней, маятником, Атлантидой или каким еще дьявольским местом, как вы там ни назовете то, что нашли! Без доказательств вам никто не поверит!
      Дег сидел, закутавшись в толстое одеяло. Его трясло, и он сжимал обеими ладонями чашку с горячим бульоном. Пристально глядя на нее, он простонал:
      -- Все, все погибло.. Фотоаппараты, кинокамера, пленки, кассеты. Должно быть, все уничтожил взрыв. Мы даже не заметили. -- Он сделал отчаянный жест. -- Ни единого снимка не сохранилось!
      -- Не расстраивайся, парень! -- попытался утешить его Спленнервиль. -Пей-ка лучше бульон.
      -- Вы сказали -- Атлантида? -- спросил я. --Да, может статься, это был тот самый легендарный материк, исчезнувший на дне океана. А теперь случайно найденный нами. У Брэггса, -- добавил я, -- были доказательства, письменные свидетельства, я имею в виду. Теперь и они погибли... -- Я умолк, потому что дверь тихо отворилась и в кают-компанию вошла мисс Линда.
      Она была смертельно бледна. На ней был толстый вязаный свитер, и в нем она выглядела еще более тоненькой и маленькой -- совсем девочкой. Даже голос ее, когда она заговорила, показался мае детским. Но глаза сверкали неукротимым огнем.
      -- Так и не нашли? -- спросила она.
      -- Нет, мисс Линда, -- ответил я. -- Разве это возможно?
      Она опустила голову и прошептала:
      -- Извините.
      -- Садитесь, мисс Де Ла Крус, -- предложил Спленнервиль, -- прошу вас, и выпейте что-нибудь. Как сказал мне Мартин, -- продолжал полковник, -волна сбросила профессора Брэггса в колодец.
      Мисс Линда кивнула и так и осталась сидеть, опустив голову. Мы долго молчали, слушая, как плещут волны, о борт "Монитора".
      Но как же вам быть, Мартин, -- снова заговорил Спленнервиль. -- Что мы напишем о Брэггсе?
      -- Что он погиб в море, -- ответил я не сразу. -- его снесла волна, когда "Монитор" шел вдоль острова Оук... Он был вашим гостем, а вы сопровождали своего сотрудника Мартина Купера в экспедицию на дно колодца... в поисках сокровища. Сообщим в газете так. И никто из вас, -- заключил., -не скажет никому ничего другого.
      Мы помолчали. Потом мисс Линда тихо проговорила:
      -- Он вернулся туда... Как это справедливо. Ибо то, что он нашел, было только его открытием, больше ничьим. Благодаря ему, -- продолжала она, внезапно понижая голос и глядя по очереди на каждого из нас, -- мы пережили самое главное и волнующее событие в своей жизни... Сколь вечен мир? Я уверена, профессор нашел бы ответ на этот вопрос... А теперь, -- девушка прослезилась, -- теперь он в этой огромной могиле... вместе с другими... Это справедливо. Он счастлив этим, счастлив... -- и она тихонько заплакала.
      И тут Илк решительно и громко заявил:
      -- Я же говорю -- он победил!
      Я тоже так считаю. Я думаю об этом, когда пробуждаюсь среди ночи в холодном поту и мне мерещится тиканье этого немыслимого маятника. Я думаю, Илк прав. Профессор Брэггс и в самом деле одержал победу в этом своем сражении, начавшемся так случайно в тиши архива и закончившемся невероятным открытием в каменном саркофаге под фантастической башней. А бросившись к бикфордову шнуру и стремясь погасить его, разве не хотел он вернуться обратно, в эту огромную могилу? Разве не смерти искал он, потрясенный тем, что невольно разрушил грандиозное свидетельство безвестной цивилизации? И разве не нашел он геройскую смерть в том огромном склепе?
      На все эти вопросы я могу ответить только утвердительно. И когда постепенно проходит кошмар от этого тяжелого воспоминания, я представляю себе, как профессор Брэггс, преображенный в своей победе, спускается вниз по тайным путям, идет по туннелю, проходит по большой пещере, вижу, как движется он вперед уверенным, ровным шагом -- точно так же, как шел он, босоногий человек. Вот он идет, спускается вниз и находит место, которое тысячелетия ожидало его в самом сердце этого исчезнувшего мира.