I

Шаттл «Уесиба»

Вектор движения — система Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

18 июня 3058 года

Веер РБД со оглушительным грохотом врезался в тело «Великого Титана» Т-ИТ-Н1М.

Огромный боевой робот оставлял за собой страшный след из искореженных и горящих неприятельских машин, но его опустошительный рейд близился к концу. Прочная броня из дюраллекса была во многих местах пробита, прожжена энергетическими лучами и сорвана взрывами. Левая рука отсутствовала, и из зияющей дыры на месте плечевого механизма валил дым. Все ресурсы «Титана» были уже давно израсходованы, но робот каким-то чудом упрямо продвигался к своей цели. Казалось, в вертикальном положении его удерживает только воля пилота.

Но попадания сразу нескольких ракет «Титан» уже не вынес. Три из них угодили в бедро и оторвали роботу правую ногу. Подобно срубленному огромному дереву, «Титан» начал медленно заваливаться вперед.

Однако пилот не собирался сдаваться. Двинув уцелевшей ногой робота, он бросил смертоносную машину дальше. Массивная бронированная голова робота пробила каменный фасад зловещего дворца Лапы Дракона.

Во дворце охранники-ниндзя в черных одеждах, с лицами, скрытыми красными масками Элитных ударных отрядов Дракона, бросились врассыпную, спасаясь от лавины камня и металла. Прежде чем они успели прийти в себя, рядом с установленной в голове робота противоракетной системой распахнулся люк. Как пушечное ядро, из люка вылетела сгруппировавшаяся фигура, сшибив на своем пути, будто кегли,двух охранников.

Распрямившись в полете, фигура мягко опустилась на ноги. Это оказался молодой мужчина в коротком черном трико и черных тапочках. Прядь темных волос падала на лицо, смесь китайского и европейского. Черные глаза-миндалины горели.

Охранник нанес молниеносный удар своим ниндзя-то. Юноша шагнул назад, и смертоносное лезвие просвистело в каких-нибудь миллиметрах от его головы.

Ниндзя надвигался вперед, нанося косые удары слева направо, справа налево. Юноша отступил назад и, уклонившись в сторону, схватил охранника за запястье правой руки. От страшного удара кулаком в закрытое маской лицо голова бойца ЭУОД дернулась назад. Юноша, не выпуская запястья противника, схватил его руку и вывернул локтевой сустав. Затем, выдернув из обмякшей руки меч, убил ниндзя его же собственным оружием.

Но времени медлить не было. Со всех сторон на пилота поверженного робота надвигалось с полдюжины охранников, сжимая в руках обнаженные мечи. Он стальным ураганом пронесся сквозь их ряды, не замедляясь ни на мгновение для того, чтобы нанести разящие удары.

На верхней галерее сверкнул лазер. Юноша кувыркнулся вперед через голову, уворачиваясь от смертоносных лучей, с треском высекавших оспины на мраморных плитах. Увидев перед собой высокую арку, он сделал кульбит, скрываясь за стеной.

У него за спиной с грохотом захлопнулась дверь. Обернувшись, юноша мгновенно понял, что попал в ловушку, и принял боевую стойку, держа ниндзя-то обеими руками на уровне правого глаза.

Пилот попал в просторный зал с куполообразным сводом. Вокруг высились стены из желтого камня с четырьмя рядами сводчатых галерей с колоннадами. В противоположном конце зала на возвышении перед зеркальной стеной в кресле-каталке сидел старик, безвольно уронив набок бритую голову с белоснежным пучком волос на макушке. Услышав шум, он встрепенулся, уставившись на незваного гостя сквозь очки с круглыми толстыми стеклами.

— Значит, ты все-таки пришел, — дрожащим голосом промолвил старик. — Я знал, что мои охранники не смогут тебя остановить. Что ж, ты добился своего: здесь нам никто не помешает. Мы остались вдвоем — только ты и немощный калека-старик.

— Вот ты каков, Лапа Дракона! — Юноша, переведя взгляд от старика на зажатый в руке меч, отшвырнул оружие в сторону. — Клинок мне не понадобится. Мне не по душе воевать с безоружным калекой, но правосудие должно восторжествовать. Твой час пришел, мастер заговоров.

Морщинистые губы искривились в слабой улыбке.

— Твои принципы делают тебе честь, Дэвид Лунг. Но ты напрасно льешь слезы на мой счет. Действительно, возраст и болезни отняли у меня силы…

Старик откинул покрывало. Его тело, руки и ноги были заключены в прочный экзоскелет из блестящего сплава. Взревели реактивные двигатели, и старик, раскинув руки, взмыл вверх на три метра от пола.

— …но технологии Дракона вернули мне все, чего я лишился, и даже больше.

Старый мастер тоже был одет в черное трико, но на груди у него сверкала желтая лапа.

— Ты не имеешь права на плоды этих технологий! — с вызовом воскликнул Дэвид Лунг. — Ты предал свой народ. Кроме того, ты мой личный враг!..

Мастер заговоров презрительно расхохотался:

— Мой народ состоит из одних глупцов. Люди стали слабыми, их мышцы атрофировались от бездействия. — Опустившись на мраморный пол, он встал напротив своего врага, широко расставив ноги. — Дракон вернется на тропу завоеваний. Я положу всю Внутреннюю Сферу к его лапам. Обессилевший Координатор падет, а вслед за ним и Федеративное Содружество. Приготовься к смерти, выскочка!..

Дэвид принял боевую стойку. Лапа Дракона стоял в расслабленной позе, опустив усиленные металлом руки. Приглашая юношу напасть первым, он в то же время был готов защитить себя — если только механический экзоскелет позволит ему двигаться достаточно быстро.

Юноша осторожно закружил против часовой стрелки, заходя к Лапе Дракона слева. Престарелый мастер заговоров стоял не шелохнувшись, лишь с легкой усмешкой провожая противника взглядом. Он до сих пор оставался в очках. Когда жаждущий отмщения юноша, практически покинув поле его зрения, уже собрался напасть сзади, старик с быстротой молнии развернулся и нанес ему удар ногой под ребра.

Отлетев назад, Дэвид ударился о резную деревянную колонну Пытаясь отдышаться, поднялся, а Лапа Дракона, снисходительно улыбаясь, неторопливо надвигался на него.

Юноша выбросил вперед обутую в черный тапок ногу Мастер заговоров, слегка отклонившись в сторону, перенес свой вес на другую ногу, подставляя под удар плоский металлический обруч, поддерживающий его грудную клетку. Дэвид тут же дважды нанес удар правым кулаком в челюсть, отчего старик тряхнул головой. Пучок седых волос у него на затылке затрепетал, словно флажок на ветру.

Отступив назад, Лапа Дракона ощупал свой нос и нахмурился, увидев на пальцах алую кровь. Дэвид, пружинящей походкой приблизившись к противнику, сделал обманный выпад и, развернувшись, нанес удар ногой, целясь в солнечное сплетение.

Лапа Дракона, сделав шаг назад правой ногой, вывел свой корпус из-под удара. Вскинув левую руку, он поймал юношу за щиколотку и с торжествующим криком швырнул его через весь зал.

Ударившись спиной о стену, Дэвид Лунг поднялся на четвереньки и тряхнул головой, приходя в себя. Мастер заговоров, совершив с помощью реактивных ускорителей огромный прыжок, опустился на пол, целясь обутой в сталь ногой в голову юноши.

Но Дэвид, как оказалось, был не так уж сильно оглушен. В самый последний момент он перекатился в сторону. Металлические подошвы механического скелета его врага высекли искры из каменной плиты пола.

Дэвид начал было вставать, но вдруг резко бросился вперед, пятками сбив с ног стального человека. Лапа Дракона с грохотом рухнул на пол. Вскочив на ноги, Дэвид стал наносить удары по лицу пытающегося подняться мастера заговоров.

С ревом заработали реактивные ускорители на ногах Лапы Дракона. Высекая из каменных плит искры, старик понесся по полу. Дэвид, проводив мастера заговоров изумленным взглядом, сделал кувырок, преследуя его.

Включив двигатели, установленные на плечах экзоскелета, Лапа Дракона выпрямился в тот самый миг, когда Дэвид опустился перед ним на пол. Старик потерял очки. Дэвид заработал кулаками, обрушив целый шквал ударов на лицо мастера заговоров.

Тот, взревев, попятился назад. Дэвид нанес еще один удар, но Лапа Дракона перехватил левой рукой его кулак. Дэвид застонал, чувствуя, как выходят из локтевого сустава кости. Мастер заговоров продолжал давить ему на руку, и какое-то мгновение казалось, что Дэвид, не выдержав боли, упадет на пол. Но юноша выкинул вверх и вбок левую ногу, целясь в руку старика.

Затем молниеносно последовал прямой удар правой ногой в челюсть мастера заговоров. Голова Лапы Дракона дернулась назад, но гироскопы удержали экзоскелет в равновесии. Взвыв от боли и ярости, старик что есть силы обрушил кулак на голову Дэвида.

В самый последний момент юноша успел увернуться в сторону, и удар пришелся по плечу. Под весом закованной в железо руки Дэвид рухнул на колени, в глазах у него потемнело. Лапа Дракона коротко ударил его в лицо, но Дэвид дернул головой вбок, уклоняясь от удара.

Со зловещим скрежетом из брони на тыльной стороне ладони мастера заговоров выдвинулись три длинных стальных когтя. Дэвид перекатился вбок, но, когда он снова встал на ноги, его красивое лицо было обезображено тремя кровоточащими царапинами.

Лапа Дракона надвигался, словно медведь, размахивая искусственными когтями. Дэвид попытался отступить назад, но механический экзоскелет позволял старику двигаться с поразительной быстротой. Острые стальные лезвия, со свистом вспоров воздух, разодрали трико на груди юноши.

В отчаянии Дэвид бросился вперед и, схватив мастера заговоров за руку, бросил его через плечо. Старик снова растянулся на полу. Но как только Дэвид прыгнул к нему, Лапа Дракона с помощью реактивных ускорителей поднялся с пола. Распрямив ноги, он взмыл вертикально вверх.

Набрав полную грудь воздуха, Дэвид призвал свое ки и прыгнул вместе с ним — тоже вертикально вверх, гораздо выше, чем смог бы обычный человек, обмениваясь в полете ударами с Лапой Дракона. Они вместе опустились на пол. Дэвид снова прыгнул вверх, нанеся в полете удар ногой по бритой голове мастера заговоров.

Лапа Дракона, зарычав, бросился на Дэвида, рассекая воздух стальными когтями. Уворачиваясь от ударов, тот стал отступать назад, не решаясь ставить прямые блоки. Броня экзоскелета могла переломить ему руки в щепки. Вдруг юноша наткнулся спиной на резную деревянную колонну. Издав торжествующий крик, мастер заговоров выбросил вперед руку, целясь Дэвиду в горло.

Юноша метнулся в сторону. Искусственные когти, глубоко вонзившись в раскрашенное дерево, накрепко застряли в нем.

Заревев от ярости, Лапа Дракона что есть силы потянул руку на себя, но даже всей мощи экзоскелета оказалось недостаточно, чтобы ее освободить. Скользнув старику за спину, Дэвид заколотил кулаками между изогнутыми пластинами доспехов по почкам.

Лапа Дракона, с размаху опустив левую руку, отсек застрявшие в дереве когти. Ударив с разворота Дэвида в лицо, он сбил его с ног.

Больно ударившись копчиком о каменные плиты пола, юноша, пошатываясь, поднялся, но мастер заговоров что есть силы пнул его стальным носком башмака в живот. Дэвид согнулся пополам. От страшного удара в лицо он распрямился, но тут же опять согнулся, получив ногой в солнечное сплетение. Развернувшись, мастер заговоров нанес своему противнику удар пяткой в челюсть, и Дэвид с окровавленным ртом снова очутился на полу.

— Ты неплохо владеешь кунг-фу, — бросил Лапа Дракона, медленно приближаясь к нему, чтобы нанести последний удар, — но мое кунг-фу лучше, и против меня тебе не устоять. Торжествующий Дракон воцарится во всей Внутренней Сфере! Она будет моей!..

Дэвид Лунг, приподнявшись на локте, сплюнул кровь.

Казалось, его целый час молотили тяжелыми кувалдами тысячи кузнецов.

Юноша пытался восстановить дыхание, делая глубокие вдохи носом и выдыхая ртом. При этом, казалось, он набирал из окружающей среды дополнительной энергии, аккумулируя свое ки.

Шаг за шагом Лапа Дракона приближался к нему. Дэвид ощущал, как у него в груди сливаются отдельные заряды энергии, молекулы воздуха, пропитанные огненной силой, набирают критическую массу, готовую вот-вот взорваться… Стальной колосс остановился над ним, расставив ноги.

— Приготовься к смерти, Дэвид Лунг, — проскрежетал старик, поднимая над головой сплетенные руки, чтобы нанести смертельный удар.

Дэвид взмыл над полом, словно тоже обладал реактивными ускорителями. Издав боевой клич, от которого дворец содрогнулся до самого основания, он погрузил кулак в грудь мастера заговоров, вложив в удар всю новоприобретенную злость.

Такой удар пробил бы грудную клетку, пронзив обломками ребер скрытое за ними сердце — если бы не доспехи. Но все же это был не обычный удар — Дэвид сфокусировал в нем всю свою силу. Энергия удара — ки Дэвида — проникла сквозь металл, кости, плоть.

Выпучив глаза, пуская слюну и пену, Лапа Дракона, захрипев, отшатнулся назад. Неудержимая дрожь охватила его члены: И вдруг — как если бы вместо сердца у мастера заговоров была колба с химическим реактивом, а чудодейственный удар Дэвида ее разбил — старик изверг изо рта сноп ослепительного желтого света. Зловещие отблески вспыхнули в его пустых глазницах.

Дэвид едва успел отпрянуть назад, и Лапа Дракона словно взорвался, рассыпавшись по залу кусками обгорелого мяса.

Со всех ног Дэвид бросился вниз по широкой парадной лестнице. Желтые стены лизали языки пламени; густой черный дым затянул дворец.

И перед измученным поединком победителем зажглись белые буквы: «КОНЕЦ ДРАКОНА». ПРОДУКЦИЯ КОМПАНИИ «XLIX ВЕК ШОУ»

Голотеатр наполнился восторженными криками, завываниями и безумными овациями. Вспыхнувший свет, смыв напрочь и Дэвида Лунга, и обреченный дворец, озарил устроенный в виде амфитеатра отсек, который располагался в самой глубине корабля. Шаттл «Уесиба» класса «Оверлорд» находился в двух днях полета от Люсьена, столицы Синдиката.

Старший лейтенант Касси Сатхорн, расстегнув ремень, удерживавший ее в воздухе, сплела руки и выгнула спину, потягиваясь, словно кошка. Несколько десятков «кабальерос» Камачо — воинов-наемников из Семнадцатого диверсионно-разведывательного полка — последовали ее примеру. Полк направлялся к Люсьену для участия в торжествах по случаю дня рождения Координатора — этот ежегодный праздник должен был продлиться три дня. Чести быть приглашенными на церемонию наемники были обязаны своим заслугам в разгроме взбунтовавшихся на Тауне воинских частей Синдиката и вставших на их сторону Черных Драконов. «Кабальерос» помогли не потерять лицо Теодору Курите, который не хотел ставить под угрозу свой союз с Дэвионом — особенно сейчас, когда требовалось всеобщее единение для борьбы с Кланами. И вот теперь наемникам предстояло участвовать в военном параде, гордо пройти церемониальным маршем в своих боевых машинах перед самим Координатором.

— Ну и как вам Джонни Чанг? — спросила «Грусть» Сааведра, миниатюрная женщина-пилот боевого робота, до этого служившая под командованием Кали Макдугал в роте Бронко. К молодой женщине только сейчас начинал возвращаться жизнерадостный энтузиазм, пропавший после гибели ее подруги Марипозы Эспозито при взрыве начиненного тротилом грузовика. Ужасный террористический акт был совершен на Тауне несколько недель назад, и «Грусть», осунувшаяся и похудевшая, лишь теперь начинала приходить в себя. — Он просто мечта!

— Говорят, Джонни тоже прибудет на Люсьен для участия в празднике, — мечтательно произнесла капитан Анжела Торрес. Полностью соответствуя своему позывному «Тщеславие» и в жизни, капитан никогда прежде не была замечена в особой любви к актерам голофильмов. — Я жду не дождусь, когда встречусь с ним!

— Как и все существа женского пола на этой планете, — язвительно заметила высокая блондинка Кали Макдугал. «Тщеславие» непонимающе взглянула на нее:

— Ну и что?

— Не такой уж он и крутой, — вмешался «Ковбой» Пэйсон, вытягиваясь во весь рост. — Я с ним справлюсь без труда.

— С помощью целого батальона роботов? — насмешливо произнесла светловолосая «Ворон» О'Коннор.

— Зачем мне батальон? — удивился «Ковбой». — Мы справимся вдвоем с моим Желтым Полосатиком.

Так он ласково называл своего робота «Шершня».

— Не будь таким самоуверенным, — возразил Джесси Джеймс Лейва, хлопнув его по плечу, отчего «Ковбой» закружился в воздухе. — Может быть, он такой же, как наша малышка Касси, и легко тебя одолеет.

Касси недовольно поморщилась. Сама мысль о том, что какой-то актеришка — хотя и достоверно играющий роли в боевиках — может справиться с боевым роботом, была совершенно вздорной.

— А что думает по этому поводу лейтенант Сатхорн? — простодушно спросила «Тщеславие». — В конце концов, именно она является нашим признанным специалистом по рукопашному бою.

Подавив желание грубо отшить ее — «Тщеславие» вела себя подчеркнуто ядовито со всеми хоть сколько-нибудь привлекательными женщинами, попавшими в поле ее зрения, — Касси сказала:

— Он весьма недурен — я имею в виду его стиль. Но все это нереалистично. Большинство показанных им приемов на практике не применишь. По крайней мере, если не хочешь расстаться с жизнью.

«Ковбой» хлопнул ладонями по груди, показывая, что поражен в самое сердце:

— Не желаю больше слышать об этом! Касси, неужели у тебя в душе нет ни капли романтики?

— Тебе, «Ковбой», рассчитывать явно не на что.

Кали, поймав взгляд Касси, подмигнула и беззвучно произнесла: «Отлично сработано!» Касси непроизвольно поджала губы. Она была рада, что подруга снова искрится весельем. Еще совсем недавно чувство юмора являлось такой же неотъемлемой частью Кали, как и ее безукоризненная внешность фотомодели. В то же время Касси вспомнила, как изменилась ее подруга после страшных событий, происшедших с ней на Тауне. Да, Семнадцатый полк торжествовал победу, но Кали была захвачена в плен, над ней долго издевались, ее изнасиловали… Пройдет еще много времени, прежде чем затянутся душевные и телесные раны.

В глубине зала, расположившись у того места, что должно было быть потолком — так как крепления ремней де-факто превращали ступени амфитеатра в пол, — новый командир разведвзвода, отхлебнув пива, заметил:

— Вы когда-нибудь видели, чтобы из мрамора высекались искры?

— «Петушок», ты ни на секунду не можешь расстаться со скептицизмом? — обратился к нему неразлучный друг «Ковбоя» Бак Ивенс, мужчина средних лет с коротко остриженными соломенного цвета волосами и длинной косичкой до лопаток, лицо которого, по собственному утверждению обладателя, напоминало разбитую дорогу. — Это же всего-навсего голофильм.

«Петушок» — старший лейтенант Дэниел Патрик Морган, жилистый задира с копной непокорных рыжих волос — только рассмеялся. Касси, направляясь к выходу, оглянулась. Перехватив ее взгляд, «Петушок» приветственно поднял кружку. Молодая женщина улыбнулась в ответ.

Она была очень признательна этому коротышке — и не за то, как он, появившись из ниоткуда, быстро завоевал видное положение в Народной милиции Тауна, показав себя мастером на все руки. Без его компетентного и умелого руководства повстанческим движением Семнадцатому полку, расстроившему планы Черных Драконов присоединить Таун к Синдикату Дракона помимо воли самого Дракона, пришлось бы еще труднее. И Касси не забывала об этом.

Главное — она чувствовала себя в долгу перед Морганом за то, что тот принял на себя командование разведвзводом после геройской гибели прежнего командира. Капитан Джеймс Пауэлл пал смертью храбрых во время последнего штурма столицы Тауна Порт-Говарда. Прирожденный лидер, имеющий опыт ведения боевых действий в любых условиях, «Петушок», завоевавший личным мужеством любовь и уважение придирчивых «кабальерос», подвернулся как раз вовремя: иначе у полковника Карлоса Камачо, командира полка, не оставалось бы другого выбора, кроме как поставить во главе разведчиков Касси. А Касси сознавала, что по природе своей не может быть лидером.

Молодая женщина выплыла в коридор, продолжая разминать плечи: она ненавидела бездействие. Касси решила отправиться в тренажерный зал, и у нее сразу же стало легче на душе. Ее подруга Кали Макдугал утверждала, что для Касси занятия рукопашным боем являются своего рода наркотиком, и за последние месяцы Касси пришла к выводу, что в этих словах есть доля правды.

Передвигаясь по коридору, перебирая закрепленные на переборках ручки, Касси вдруг ощутила прикосновение к своей щиколотке. Обернувшись, она увидела за собой Кали Макдугал.

— Ты снова нянькаешься со мной, как с маленькой, да? — начала Кали.

Касси остановилась, и подруга поравнялась с ней. Кали двигалась осторожно, оберегая правое плечо, которое было все еще в шине из легких синтетических материалов. Ей здорово досталось от взрыва шальной РБД во время штурма штаб-квартиры Черных Драконов в Порт-Говарде.

Касси не смогла взглянуть подруге в глаза.

— Просто с тех пор, как ты выписалась из госпиталя, ты стала совсем… совсем другой.

— Милочка, я что-то не припомню, когда я обещала тебе никогда не меняться, — тихо промолвила Кали.

— Но…

Касси облизала пересохшие губы и снова отвела взгляд, в котором были сомнение и отчаяние. Теперь, после того как она решительно повернула — когда именно это произошло, Касси не могла сказать, — к тому, чтобы превратиться из бездушной машины-убийцы в человеческое существо. Кали Макдугал стала ее путеводной звездой. Для Касси перемена была равносильна предательству. Но она — хотя изо всех «кабальерос» на ее счету числилось больше всего уничтоженных неприятельских боевых роботов, хотя она едва не сгорела живьем в «Атласе» Кали Макдугал, но все же не дала таи-шо Джеффри Кусуноки бежать из Тауна — не осмеливалась сказать об этом вслух. Сердце Кусуноки, высокопоставленного военачальника Синдиката, в первую очередь принадлежало Сообществу Черного Дракона, и предателю удалось в течение короткого промежутка времени собрать под своим командованием тех, кто разделял его взгляды.

А Кали очень сильно изменилась после Тауна. Начать с того, что она перестала быть «Леди К.». Она взяла себе позывной «Черная Леди» — это имя носил ее уничтоженный робот «Атлас». И теперь Кали соответствовала своему позывному. Безукоризненно высеченные черты лица остались вроде бы прежними, но ее красота, раньше такая живая, сейчас стала какой-то холодной и застывшей. Когда Кали смотрела на кого-нибудь, ее глаза жгли человека насквозь, подобно двум изумрудным лазерам. Никогда не имевшая ни грамма лишнего жира, теперь она перешла грань допустимой худобы. Сверкающие золотистые волосы, ниспадавшие прежде до плеч, сейчас были коротко острижены.

А в последнее время Кали взяла в привычку одеваться исключительно в черное. При этом она постоянно носила в кобуре на поясе лазерный пистолет.

— Послушай, Касс, — продолжала Кали, — я тебя понимаю. Но мы с тобой уже все выяснили: со мной действительно что-то произошло, и ты должна не мешать мне самой во всем разобраться. Не могу обещать, что снова стану в точности такой же, какой была раньше, хотя бы потому, что, как бы нам ни хотелось, вернуться назад никогда не удается. Но, по крайней мере, я двигаюсь в нужном направлении.

Касси быстро отвернулась, чтобы подруга не успела увидеть блеснувшие в ее серо-голубых глазах слезы. И теперь спустя столько времени, какая-то частица ее по-прежнему упрямо твердила: «Видишь, дура? Вот что ты получаешь за доверие, за то, что пускаешь кого-то к себе в душу Она переменится и бросит тебя. Так поступают все».

Она почувствовала у себя на плече руку.

— Я не оставлю тебя, — тихо произнесла Кали. — Наша жизнь не позволяет давать обещаний, и все же одно я тебе скажу: как бы я ни переменилась, в трудную минуту я всегда буду рядом. Довольна?

Касси ткнула в глаз большим пальцем, прогоняя слезу.

— Да.

И в ее ответе была доля правды.

II

Дворец Единства

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

18 июня 3058 года

Стоя на коленях в залитом лунным светом саду, Такаши Курита, задрав забрызганное кровью кимоно, вонзил в живот вакизаши и тщательно сделал три полных оборота, как того требовал ритуал харакири.

Теодор, стоявший с катаной в руках, опустил меч. Голова стареющего Координатора Синдиката Дракона отделилась от туловища, и из перерубленной шеи хлестнул фонтан крови, черной в свете луны Люсьена. Докатившись до источенной непогодой глыбы базальта, заботливо перенесенной сюда с пустыря каким-то давно умершим садовником, голова остановилась. С последним ударом сердца прекратилось кровотечение. Обезглавленное тело завалилось набок.

И вдруг у головы открылись глаза. Они сверкнули голубыми молниями — такие были у всех в роду Курита. Глаза не мигая уставились на Теодора.

— Посмотри на меня хорошенько, сын мой, — произнесла голова, обнажая жуткие кроваво-красные десны и извергая изо рта кровь. — Ты теперь тот, кем я был раньше. Но ты станешь таким, какой я сейчас.

Теодор попытался было попятиться, но ноги словно провалились в мелкий песок, облепивший щиколотки подобно бетону.

— Сын, поцелуй меня в последний раз, — продолжала отрубленная голова. Хлещущая изо рта кровь образовала на песке огромную лужу. Теодор с ужасом увидел, что горячая алая жидкость, подчиняясь какому-то неведомому закону капиллярности, поднимается по его ногам, заливает грудь, рукава и, наконец, руки. — Это твой сыновний долг. Мужчина из рода Курита обязан выполнять свой долг…

Теодор Курита раскрыл глаза. Долгое время он лежал, ощущая телом ткань, прилипшую к покрытой холодным потом коже, боясь пошевелиться, словно именно это был сон, и он, потревожив его, снова погрузился бы в жуткую бездну действительности.

Самое главное — воин не должен бежать от надвигающейся опасности. Теодор словно услышал сказанные давным-давно слова своего сенсея Тацухары. Сделав над собой усилие, он зашевелился, скатился на циновку и, подойдя к панели из рисовой бумаги в оправе из тикового дерева, сдвинул ее в сторону. За ней был обнесенный оградой балкон. Теодор опустился на колени, подставляя тело свету Ориенталиса, самой удаленной луны Люсьена. Узкие зеленоватые лучи проникали между великанами-секвойями, огораживающими дворец Единства от раскинувшихся вокруг кварталов имперской столицы. Тот самый мертвенно-зеленый свет из кошмарных сновидений Куриты. Та самая луна, что была свидетелем самоубийства его отца…

Нет. Рано. Подожди, пока твоя душа полностью не успокоится. Теодор подставил лицо благоухающему ветерку, который дул со стороны сада, очищая легкие и рассудок.

Если бы рядом с ним был Син, подумал Координатор, то, по крайней мере, было бы с кем поговорить. Но Син Йодама, его самый близкий друг, выполнял специальное поручение на Тань-Линь, у границы владений Синдиката, оккупированных Кланами Дымчатого Ягуара и Кошек Новой звезды. Син, принявший на себя командование силами быстрого реагирования, следил за тем, чтобы захватчики, воспользовавшись смятением, наступившим после недавнего вторжения Клана Нефритового Сокола в Лиранское пространство, не решили снова испытать оборону Люсьена. Заключенный недавно с Нортвиндскими Горцами договор позволял Синдикату начать активные действия против Кланов. И хотя Син Йодама командовал воинами Изанаги, после сражения за Люсьен переведенными в состав отомо, некоторые вещи Теодор мог доверить только ему.

Нет, жалеть себя ничуть не лучше, чем предаваться грусти.

Какое-то время Координатор пытался думать о чем угодно, только не о кошмарном сне: об оборонительном кольце орбитальных спутников, завершение строительства которого вокруг Люсьена позволит защитить планету, прозванную «черной жемчужиной» Синдиката, от набегов Кланов; о предстоящем празднестве по случаю своего дня рождения, в котором он видел не приятное событие, а возможность выполнить жизненно важные государственные дела… Но жуткие картины, увиденные во сне, были сильнее.

«Ты теперь тот, кем я был раньше…»

Отец Теодора буквально обезумел от одолевавших его страхов, что в конце концов и привело прежнего Координатора к смерти. Такаши Курита ненавидел наемников. Особенно Волчьих Драгун. Сколько Теодор себя помнил, отец был одержим этой ненавистью. Больше того, со временем она превратилась прямо-таки в вендетту, отнимавшую крайне необходимые военные ресурсы и ослаблявшую Синдикат Дракона. А у Координатора нет более важной задачи, чем хранить Дракона, душу, сердце и дух империи…

Отец Такаши, Хохиро, тоже страдал сумасшествием. Его мания величия не раз приводила к беспрецедентным всеобщим забастовкам, порождала брожение в вооруженных силах и даже однажды вызвала открытый протест со стороны КВБ. Железное правление Хохиро рано или поздно переломило бы хребет Синдикату, если бы Координатора не убил его собственный телохранитель.

До Теодора доходили слухи, что сам Такаши приложил руку к смерти Хохиро. В одном он был твердо уверен: его отец знал о предстоящем заговоре. Со своей стороны Теодор за это чтил память своего отца. Гири, честь воина, превыше ниндзё, проявлений гуманности. Процветание Синдиката стоит выше кровных уз рода Куриты.

Порой Теодору казалось, что все вожди Внутренней Сферы страдают психическими расстройствами. Сун-Цу Ляо, нынешний правитель Конфедерации Капеллы, стал проявлять ту капризность, которой были отмечены правления его матери Романо и деда Максимилиана. Сун-Цу и Томас Марик, его будущий тесть, совместно организовали вторжение в пространство Дэвиона, отвоевав окраинные миры, уступленные Дэвиону много лет назад. Но для Теодора Куриты это было лишь бессмысленным позерством. Неужели никто не помнит о том, что истекает срок действия Токкайдского договора — да еще нет никакой уверенности, что Кланы будут и дальше соблюдать его?

А Томас Марик, считающийся многими самым способным правителем, когда-либо стоявшим у руля Лиги Свободных Миров, позволил фанатикам Мира Блейка сделать из него мессианскую фигуру. Разве можно считать такого человека совершенно нормальным? Ну а Виктор Штайнер-Дэвион — человек, которого Теодор с гордостью называет своим собратом по оружию и готов считать своим другом, и его сестра Катерина, Катарина или как там она себя сейчас именует, разрывают на части, словно лакомый кусок, могущественное Федеративное Содружество, единственную обладающую реальной силой структуру во Внутренней Сфере — это ли не безумство?

«Неужели я единственный психически нормальный правитель во всех Правящих Домах? Или я такой же, как все?

Действительно ли судьба человечества находится в руках безумных детей?..»

— Директор, мы получили подтверждение, — произнес облаченный во все черное высокий рыжеволосый человек, еще не отвесив до конца ритуальный поклон. — Клан Нефритового Сокола почтил своим согласием перемирие на Ковентри. Все вооруженные силы Клана выведены оттуда.

На ветке сливового дерева заливался трелью угуису Саб-хаш Индрахар обратил взор к звездам, смутно видневшимся сквозь светорассеивающие своды имперской столицы. Вздохнув, он привел в движение механическое кресло-каталку и повернулся лицом к своему приемному сыну и ближайшему помощнику Нинью Кераи. Тот стоял сбоку у открытой двери, за которой начинался ярко освещенный коридор того крыла дворца Единства, что было сооружено над огромным подземным зданием штаб-квартиры КВБ на Люсьене. Это стало такой же неотъемлемой чертой Нинью, как и его огненно-рыжие волосы: он никогда не становился напротив источника света.

Четверо остальных присутствовавших в саду людей продолжали хранить молчание, что, впрочем, было им совсем не свойственно. Доклад вместо Нинью Кераи могла представить и Оми Дашани, чьи мецуке также поставляли первоклассные разведданные. Но Оми, начальник отдела сбора информации Корпуса Внутренней Безопасности, предпочитала держаться в тени: невысокая, обладающая непримечательной внешностью, она, как и ее подчиненные, не любила привлекать к себе излишнее внимание. Сабхаш высоко ценил сдержанность Оми Дашани, но кое-кто из руководства КВБ видел в этом признак слабости.

Вытянутая куполообразная голова, совершенно лысая, за исключением пучка седых волос на макушке, медленно склонилась вперед.

— По-видимому, группировка Крестоносцев все еще признает ограничения, наложенные на их требования, — промолвил Сабхаш, откладывая древний свиток, который он перед тем долго и внимательно изучал. — Пока признает.

— Воины Кланов, — заметил таи-шо Хохиро Кигури, командир ЭУОД, Элитных ударных отрядов Дракона, одноглазый исполин, — придерживаются собственного кодекса чести.

— Кому-кому, а нам-то должно быть хорошо известно, как растяжимо понятие чести, если это соответствует корыстным интересам, — добавила Констанция Ходжира, вставляя сигарету в длинный мундштук из черного дерева и слоновой кости.

Не в пример скромной и непритязательной Дашани глава отдела тайных операций держалась с томным изяществом. Казалось, она забрала себе все честолюбие, которого не было у невзрачной руководительницы разведки.

— Поступили ли новые сведения из оккупированных Кланами миров? — спросил Директор.

— До сих пор не было замечено ничего сколько-нибудь значительного, — негромко промолвила Дашани, словно извиняясь. — Но, разумеется, Ягуары не будут в восторге от неожиданного появления Горцев на Периферии. И тем не менее нам надо сохранять бдительность. Празднование дня рождения Координатора станет слишком соблазнительной мишенью.

— Вынужден согласиться, — добавил Дэниел Рамака, произнеся фразу так резко, что даже Директору стало не по себе.

Рамака зловеще присвистнул сквозь выступающие вперед верхние резцы, из-за которых в отделе за ним закрепилось прозвище Крыса:

— Кланы считают Координатора своим самым заклятым врагом. Его устранение является делом чести каждого Клана.

Сабхаш тяжело вздохнул. Уронив голову, он на мгновение снова вкусил всю горечь от того, что его боевой дух заключен в бесполезном беспомощном теле. В последнее время Директора не покидало чувство усталости. Однако спал он мало, так как это вроде бы шло ему на пользу.

Индрахар догадывался, какой отдых ему необходим. Но он не имел права шагнуть в объятия смерти до тех пор, пока стоящий рядом с ним и несколько в стороне от остальных Нинью Кераи, давно уже не мальчик, не подтвердит, что готов принять у него эту нелегкую должность.

— Есть еще кое-что, возможно представляющее интерес, — заметил Рамака. — Шаттл с Франклином Сакамото на борту только что вошел в пределы системы. Через восемь дней Сакамото ступит на землю Люсьена.

— Я считаю, что было непростительной ошибкой позволить ему появиться здесь, — сказал Кигури. Ходжира медленно выпустила дым:

— Мы всегда можем дать Нинью довести до конца дело, начатое им много лет назад.

Старческие глаза Сабхаша замечали гораздо больше, чем глаза многих молодых. Никто из присутствующих не обратил внимания на то, как внутренне напрягся при этих словах его приемный сын. В 3033 году Нинью Кераи убил мальчика — как он считал, незаконнорожденного сына Теодора Куриты, — чтобы рассеять потенциальную тучу над престолонаследием. И сделал он это без ведома Теодора, тогда еще наследника. Но Кэтлин Палмер, сама оперативный агент КВБ, смогла вывезти своего сына с планеты: убитый мальчик был двойником. Настоящий сын Теодора Куриты вырос под именем Франклин Сакамото.

Обыкновенно Дэниел Рамака злорадно напоминал другим об их былых неудачах, но он боялся Нинью Кераи. Констанция Ходжира, обладавшая прямо-таки даром всаживать иглы в старые раны, не испытывала страха ни перед кем. Нинью же она ненавидела за то, что тот похоронил ее надежды стать первой женщиной-директором КВБ.

«Констанция-сан, ты ходишь по краю пропасти», — подумал Сабхаш.

Слова Ходжиры вызвали в памяти не только неудачу Нинью Кераи. В 3050 году Сакамото вместе с войсками Федеративного Содружества сражался на Сомерсете против Нефритового Сокола. С ним связалась группа мятежников, которые, открыв тайну его рождения, попытались вовлечь его в заговор с целью захвата престола Дракона у его деда Такаши. Мятежники были из числа Кокурю-кай, общества Черного Дракона.

Тогда я недооценил Черных Драконов; и вообще, до нападения на Таун я не рассматривал их как серьезных противников. Если подобное повторится еще раз, настанет мой час отправляться к предкам, независимо от того, во что верит мой приемный сын.

—Я допустил промах, — честно признался Нинью Кераи. — У меня нет никаких оправданий. Однако моя неудача не причинила вреда Синдикату. Сакамото доблестно сражался с захватчиками из Кланов. И — возможно, это вылетело у тебя из головы — он отказался от всех притязаний на трон…

— Координатор счел возможным пригласить своего сына на праздник, — заметил Сабхаш. — Судя по всему, он хочет исправить все прошлые ошибки. Политика выходит за рамки компетенции КВБ.

Разумеется, последнее утверждение не выдерживало никакой критики, и Сабхашу это было прекрасно известно. Уже был случай, когда он, не в силах больше терпеть политику Такаши Куриты — а именно маниакальную вражду с Вульфом, — попытался убрать Координатора. И все же задача КВБ состоит в том, чтобы выполнять приказы, а не предлагать решения — кроме как в самых исключительных случаях.

— И все-таки у меня на душе неспокойно, — возразил Кигури. — Черные Драконы уже однажды пробовали перетянуть Сакамото на свою сторону. Как знать, не сделают ли они новую попытку? К тому же Сакамото много лет помогал контрабандно переправлять товар судовладельческой компании, принадлежащей Чандрасехару Курите, а этот человек слишком умен, чтобы ему можно было доверять. Кто может сказать, на что он способен — со своим сбродом беспринципных наемников, из которых Мигаки почему-то хочет сделать героев…

— Упомяни черта… — заметил Рамака, так как в сад вошел сам Такура Мигаки, опустивший руки в карманы длинного роскошного пальто, писка моды этого сезона на Люсьене. Начальник «Голоса Дракона» хотя и не отличался пунктуальностью, всегда был одет с иголочки.

— Прошу прощения, — сказал он. — Возникли проблемы со съемками выпуска новостей дня. Пришлось вмешаться.

— А я-то полагала, ваше ведомство пропаганды блюдет интересы Синдиката Дракона, — язвительно заметила Ход-жира, — а не его заклятых врагов.

Мигаки посмотрел на нее, скривив рот. Красивый мужчина, он выглядел значительно моложе своих лет; как всегда, его длинные черные волосы были собраны в большой пучок, свешивающийся к левому плечу.

— «Феникс Дракона» действует в интересах Синдиката, и весьма успешно, — возразил Мигаки. — По стечению обстоятельств в настоящее время этот орган также защищает интересы наших союзников в борьбе против Кланов. Благодаря «Фениксу» изменяется к лучшему отношение к Дракону у многомиллиардного населения Конфедерации Капеллы, которое до сих пор делает идола из Джонни Чанга, несмотря на его измену и переход на сторону Федеративного Содружества. Кроме того, наши щедрые союзники оплачивают порядка восьмидесяти процентов производственных затрат, таким образом высвобождая средства КВБ для проведения операций против Кланов. Я бы сказал, овчинка стоит выделки. Констанция, вы не согласны?

— От подобных сделок разит торгашеством, — с отвращением буркнул Кигури. Мигаки рассмеялся:

— О, Хохиро-сан, неужели сборище соглядатаев, истязателей, террористов и профессиональных лжецов может смотреть свысока даже на прослойку купцов? Мы ближе к эта, чем самураи, и даже вы отдаете себе в этом отчет.

Генерал в ярости сверкнул единственным глазом. Ненависть и презрение, питаемые Кигури к шефу пропаганды, не входили в число самых строго оберегаемых тайн КВБ. Кроме того, сейчас его гордость задело сравнение с низшими классами Непроизводящих, само имя которых дословно означает «грязь». Но Мигаки прав. КВБ, как и каста некогами Синдиката, ведет свою родословную от ниндзя. А ниндзя как раз и были частью эта.

— Все, что делает Такура-сан, он делает с моего одобрения, — вмешался в спор Сабхаш Индрахар. — Он сам вправе решать, являются ли стоящие перед ним дела настолько неотложными, что из-за них можно опоздать на совещание.

Директор также считал, что Мигаки позволяет себе слишком много вольностей: вообще он ненавидел необязательность. Но если бы Сабхаш не был готов закрывать глаза на личные недостатки своих подчиненных, не влияющие на их деловые качества, на сегодняшнем совещании отсутствовал бы не один красавец Мигаки. Впрочем, начать с того, что «Сама Улыбка» вообще считал это совещание бесполезным. Он был убежден, что лучше делать дело, а не говорить о том, как его делать.

— Что ж, поскольку вы почтили нас своим присутствием, — ядовито промолвил генерал Кигури, — возможно, вы сможете ответить на один вопрос: действительно ли необходимо раздувать шумиху вокруг этих алчных чужаков?

— Да.

Шеф пропаганды, ограничившись одним словом, улыбнулся, точно ответ был исчерпывающим. Несмотря на великолепные ораторские качества — а может быть, как раз благодаря им, — Мигаки мастерски владел умением быть кратким в речах.

Но отделаться от одноглазого военачальника ЭУОД было не так-то легко.

— Почему? — не унимался он, словно не желая допустить того, чтобы велеречивый пижон превзошел в немногословии грубого вояку

— Во-первых, наемники оказали Синдикату огромную услугу Но главным является противоречивое отношение к наемным войскам определенных кругов нашего общества.

— «Противоречивое»! — фыркнула Ходжира. — Сейчас вы своим талантом преуменьшения, Такура-кун, затмили лунный свет. На Тауне неверные убивали солдат Синдиката.

Мигаки пропустил мимо ушей язвительно позвучавшую уважительную частицу «кун» — так обратился бы учитель к любимому ученику. Он небрежно пожал плечами.

— Во время Первой Ронинской войны этим грешил и сам Теодор. Во избежание возникновения неприязни к наемникам мы действуем агрессивно, восхваляя их героизм в борьбе за правое дело. Разумеется, Координатор при этом, как всегда, остается в стороне. Если по какой-то причине возникнет необходимость, он всегда сможет дистанцироваться от случившегося на Тауне.

Под словами «как всегда, остается в стороне» специалист по пропаганде подразумевал унаследованный от японцев парадокс: культура Синдиката почитала человека дела, сильного вождя; в то же время сам глава — не важно, семьи или могущественного государства — не должен был предпринимать практически никаких шагов. Главной его задачей было оставаться центром, столпом. Первоначально слово «ойабун» — «отец» — использовалось для обозначения главы организации якудзы не в шутку, а вполне серьезно. Предводитель, чересчур много занимающийся делами, считается излишне суетливым, и хотя в открытую никто не осмелится его критиковать, даже в узком кругу подобное поведение порождает общественную дисгармонию. Именно это и было, с точки зрения «Голоса Дракона» и КВБ, одним из самых больших недостатков покойного Такаши Куриты: он не умел вести себя подобающим образом.

— Далее, вторжение Кланов показало, что нам все больше и больше приходится полагаться на наемные вооруженные силы, и пока нет причин надеяться на то, что такое положение изменится. И действительно, поскольку правители остальных государств-наследников погрязли в собственных амбициях, Дракон вынужден будет пригласить на службу огромное количество наемников после истечения срока действия Договора, если даже допустить, а это крайне маловероятно, что Кланы не вздумают нарушить его раньше. Понимаю, нам предстоит преодолеть многовековую неприязнь к дойцудзин-йохей, укреплению которой в значительной степени способствовала маниакальная ненависть покойного Координатора к Волчьим Драгунам.

Мигаки улыбнулся:

— Ну и, наконец, это прекрасное зрелище. Захватывающий боевик. Такие людям нравятся. А отблески славы, в которой нашими стараниями купаются наемники, озарят и самого Координатора.

— Разумно ли восхвалять убийство слуг Дракона? — спросил Дэниел Рамака.

— Неверные расправлялись с предателями, изменившими делу Дракона, — проворчал Кигури. — И надо отдать должное, получалось это у них неплохо.

— Итак, если со всеми делами покончено, — произнес Сабхаш Индрахар тоном, ясно показывающим, что никаких дел больше быть не может, — позвольте вам напомнить, что отдых лучший помощник работе, чем болтовня. А лично мне сейчас нужен отдых.

Главы отделов ушли, остались одноглазый генерал и Нинью Кераи.

— Приемный отец, мы получили сообщение с шаттла Чандрасехара Куриты, — сказал Нинью. — Абдул-заде, глава его службы безопасности, спрашивает, нет ли у нас свежих данных относительно возможных действий Черных Драконов во время празднования дня рождения Координатора.

Сабхаш задумчиво потер щеку.

— А, этот жирный дурак Чандрасехар, — произнес он. — Впрочем, в конце концов выяснилось, что он не такой уж и дурак. У него хватило ума взять на службу этого тощего скелета Мирзу Абдул-заде и ту роскошную молодую наемницу, одержавшую над тобой верх на Хачимане.

Увидев, что его приемный сын нахмурился, Сабхаш махнул рукой:

— Как впоследствии оказалось, Чандрасехар победил на Хачимане всех нас. А на Тауне он доказал нам, как мы ошибались насчет Черных Драконов.

— Я виноват в том, что недооценил кузена Координатора, — опустил голову Нинью.

— Вина в этом деле лежит на всех нас. И позволь напомнить тебе, что твои промахи, упомянутые сегодня вечером, и есть почти все ошибки, совершенные тобой за долгую службу Дракону: едва ли стоит стыдиться такого послужного списка. — Директор сплел руки на коленях. — Мы ошиблись в отношении жирного гедониста. Остается только надеяться, что это не окажется самой страшной ошибкой за все время моего пребывания в должности главы КВБ. К счастью, вся известная нам деятельность Чандрасехара указывает на то, что если он и может стать потенциальным ниспровергателем трона, то исключительно вследствие избыточной любви лично к Теодору, а не к Дракону.

— Как мне следует ответить на запрос Абдул-заде? Еще со времени заключения перемирия на Хачимане КВБ и Дядя Чанди, как прозвали Чандрасехара наемники, сотрудничали друг с другом, правда, в ограниченном объеме. Даже Нинью Кераи, никогда не входивший в число почитателей тучного «дяди» Координатора, привыкшего потворствовать своим желаниям, вынужден был признать, что дело тут не только в ублажении прихотей члена императорской семьи — КВБ получал от разветвленной организации Дяди Чанди множество полезной информации.

Как оказалось, даже больше, чем мог надлежащим образом использовать, что наглядно продемонстрировало недавнее фиаско на Тауне.

— Как ты лично оцениваешь ситуацию?

— Во время вторжения на Таун выяснилось, что Кокурю-кай располагает значительно большими ресурсами, чем мы предполагали, — начал Нинью Кераи. — С другой стороны, Черные Драконы потеряли всех до одного людей и боевые машины, задействованные в операции. Даже для Правящего Дома такой катастрофический удар не может пройти без серьезных последствий. Координатор пользуется необычайной популярностью среди всех слоев общества Синдиката. Я считаю, Черные Драконы разгромлены окончательно. Сабхаш пристально посмотрел приемному сыну в глаза:

— Ты в этом уверен?

— Хай, — не колеблясь ответил Нинью.

— Будь осторожен в категоричных суждениях, сын мой, — наставительно поднял палец Сабхаш. — Решительность, позволившая тебе верой и правдой служить Дракону в качестве простого воина, не всегда является лучшим качеством руководителя, но только пойми меня правильно, я не призываю тебя колебаться. Однако кроме как в исключительных, чрезвычайных ситуациях всегда лучше, перед тем как принять решение, подумать дважды, хотя, как учит Конфуций, думать трижды — это бесполезная роскошь.

— Благодарю за отеческое наставление, Сабхаш-сама.

— Возможно, оно само по себе совершенно бесполезно; ты уже узнал все, что нужно. Просто по мере того, как я старею, мне все больше и больше нравится выслушивать собственные рассуждения. Весьма непривлекательный порок.

— Я полностью согласен с Нинью Кераи, — вставил молчавший до сих пор Кигура. — Собаки-якудза не посмеют и тявкнуть на Координатора!

«Сама Улыбка» удивленно поднял брови.

— Речь идет не только о якудза, генерал. Кокурю-кай имеет поддержку среди представителей среднего класса, в деловом мире и даже в ОВСД. Опасно отмахиваться от этой угрозы. Да, конечно, Рамака полностью с вами согласен, и мецуке Дашани доносят, что Черные Драконы после поражения на Тауне погрузились в спячку.

Помолчав, Директор снова взял свиток.

— Что-нибудь еще, приемный сын? — спросил он, поворачиваясь к Кераи.

— Как вы сказали, мы не должны вмешиваться в политику, не имеем права обсуждать приказы. И все же Дракон всегда прокладывал себе дорогу мечом. Возможно, Кокурю-кай прав: заключив союз с врагом, мы свернули с пути наших предков?

— Хакко-ити-у, — промолвил Сабхаш. — Восемь углов мироздания под одной крышей… Лозунг Сообщества Черных Драконов. Я уверен, что Дракону предписано судьбой править во всей Внутренней Сфере, а затем и во всей Галактике, как того требует наш девиз. Однако, как верно заметил наш друг Чандрасехар Курита, к этой цели ведет множество дорог. На мой взгляд, Координатор пошел на слишком большие уступки Дэвиону, и все же, образно выражаясь, он на верном пути.

Нинью застыл.

— У меня и в мыслях не было критиковать действия Координатора, — сказал он несколько растерянно.

— Разумеется. И меня радует, что ты начинаешь предаваться размышлениям.

— Воин должен действовать, а не размышлять, — недоуменно ответил Нинью. «Сама Улыбка» вздохнул:

— Последняя и самая трудная часть твоего образования состоит в том, чтобы убедить тебя: ты не воин. Ты вор, убийца, шпион — как нам верно напомнил Мигаки-сан. Точнее, ты командир и предводитель воров, убийц и шпионов. Мы должны служить Дракону, а не слепо почитать глупую выдумку старых времен бусидо — кодекс, понимаешь, воина…

Нинью вздрогнул, пораженный внезапной гневной вспышкой приемного отца. Сабхаш снова махнул на него рукой:

— Уже поздно. Хотя сон мне теперь уже почти не приносит пользы, ты по-прежнему нуждаешься в нем. Идите спать.

Нинью Кераи и генерал, поклонившись, ушли. Сабхаш, потеребив свиток, вновь с мучительной болью ощутил, какими беспомощными стали теперь его руки, принадлежавшие когда-то лучшему фехтовальщику.

«Скоро ты обретешь покой, — произнес голос внутри его бритой головы. — Очень скоро…»

III

Шаттл «Уесиба»

Вектор движения — система Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

18 июня 3058 года

— Внучка, взгляни на бескрайние просторы космоса, — сказал Чандрасехар Курита, махнув пухлой рукой в сторону огромного иллюминатора, вмонтированного в переборку его каюты. Шаттл «Уесиба» приближался к Люсьену. — Разве может оставить кого-либо равнодушным столь величественное зрелище?

— Да, очень мило, Чандрасехар-сама, — любезно согласилась Касси.

Он с мягким укором покачал бритой головой:

— Мне понятно твое отношение к соблазну разбить оковы, которые накладывает на поведение женщины общественное мнение Синдиката. И все же тебе следует хотя бы изредка делать уступки красоте и нежности. Воин, не умеющий должным образом относиться к йину, подобен сломанному колесу.

— Это сказал Конфуций?

— Нет, дитя мое, это сказал я — только что. И вряд ли досточтимый мудрец мог произнести подобное изречение между завываниями по поводу того, что его не приняли на государственную службу, а именно это и составляет основу его «Суждений». Скорее, такие слова выражают настроения средневековой Японии, Конфуций же воспринимал это как само собой разумеющееся. Военачальник Ода Нобунага поражал и восхищал свои войска изяществом ритуальных танцев, которые он исполнял перед битвой; при этом, смею заверить, он был тем еще головорезом. С другой стороны, если даже он мог выразить свой йин, то тебе уж сам бог велел.

Касси посмотрела в иллюминатор. Ну да, сверкающие за ним звезды поражают своим числом, а бездна — полным отсутствием какого-либо дна.

— Прошу простить меня, дедушка, — покачала она головой.

В действительности Чандрасехар Курита даже не приходился ей родственником: в Японии подобное обращение служило выражением уважения и любви, и Дядя Чанди был очень рад, когда Касси так его называла. Больше того, он и по возрасту годился ей в деды не больше, чем Теодору Курите в дядья, на самом деле Чандрасехар, кузен Координатора, был старше его всего на два года. Реалист до мозга костей, порой своей несгибаемой твердостью подтверждающий, что тоже принадлежит семейству Курита, Касси не переставала поражаться этому, несмотря на то что родилась она в Драконе, а воспитание получила на Капелле, Чандрасехар Курита при всем при том ухитрялся получать от жизни удовольствие.

По крайней мере, пока что. Впрочем, Касси прекрасно понимала, эти слова применимы и к самой жизни: по крайней мере, пока что жив.

— Глядя на звезды, — призналась молодая женщина, — я вижу только много крошечных огоньков.

— И, полагаю, взирая на величественную красоту Эйглофианских гор на терзаемом бурями Тауне, ты видела лишь место предстоящей битвы?

Слова Дяди Чанди поразили Касси в самое сердце. На мгновение она снова оказалась на заднем сиденье кабины винтового штурмовика, несущегося под самой кромкой облаков над гигантской чашей долины, зажатой между горными хребтами, и услышала в шлемофоне голос Тима Муна: «Добро пожаловать в ущелье Шамбала». Они с Тимом любили друг друга; Тим, занимавший место пилота, погиб, защищая свой родной мир.

Касси поднесла к уголку глаза палец, чтобы смахнуть неизвестно откуда взявшуюся там капельку влаги.

— И не только, дедушка, — с трудом улыбнулась она. Он просиял.

— Превосходно! Значит, надежда еще есть. Угощайся виноградом.

Чандрасехар жестом указал на парящую в невесомости красную пластиковую сетку с фруктами, прикрепленную к скобе на переборке.

— Спасибо, дедушка, я только что поела. Я не перестаю теряться в догадках, зачем вы меня позвали.

Торопить Дядю Чанди так же бесполезно, как погонять ледник, и все же Касси не могла не попробовать.

С ним она могла говорить свободно, даже позволяла себе некоторые вольности. Крупнейший магнат Синдиката, Курита до мозга костей. Дядя Чанди нисколько не обижался прямоте и резкости своих дойцудзин-йохей, иностранных наемников. Больше того, грубые манеры «кабальерос», уроженцев Юго-Запада, наводившие ужас на большую часть жителей Внутренней Сферы, были ему даже чем-то приятны. А эта юная тигрица просто приводила толстяка в восторг.

К тому же Чандрасехар успел выяснить, что сказанное Касси, как правило, стоит выслушать. И еще: молодая женщина, за какое бы дело ни бралась, добивалась наилучших результатов. А Чандрасехар Курита был не из тех, кто упускает подвернувшийся талант, независимо от того, облачен ли этот талант в благородные шелка или прикрыт отрепьем Непроизводящих. Именно это качество, а вовсе не фамилия позволило ему стать самым богатым человеком в Синдикате Дракона, а может быть, и во всей Внутренней Сфере.

— Вижу, от тебя мало что спрячешь, — усмехнулся Дядя Чанди, — даже в бесконечном космосе.

— На Люсьене неприятности, так?

— Боюсь, их не избежать.

Касси сникла. Разумеется, она догадалась обо всем, едва получив предписание явиться к Чандрасехару… Наверное, знала с тех пор, как Семнадцатому полку пришло приглашение — несомненно, к этому лично приложил руку Дядя

Чанди — в знак признательности заслуг перед Синдикатом принять участие в торжествах по случаю дня рождения Координатора. Главный праздник в году на Люсьене должен был продлиться три дня.

— Кто? — В ее голосе прозвучали нотки отчаяния. И тут же: — Черные Драконы…

— Именно, — удовлетворенно кивнул Дядя Чанди. — Ты проницательна, как всегда, внучка.

Резко опускать плечи в условиях полной невесомости, не самое приятное занятие. Касси отлетела в сторону, на что-то наткнулась и только затем смогла ухватиться за натянутый вдоль переборки как раз для этой цели шелковый трос.

— Я полагала, нам удалось покончить с ними на Тауне.

События, случившиеся на этой планете, еще были свежи в памяти и сердце Касси. Последний натиск «кабальерос» и народной милиции на засевшего в Порт-Говарде таи-шо Джеффри Кусуноки, согласованный с выступлениями повстанцев по всему Тауну, привел к разгрому войск Черного Дракона и взбунтовавшихся частей ОВСД. Но у Кусуноки еще оставалось пять сухопутных полков, в том числе два соединения боевых роботов — одно из них выставленное Черными Драконами — и один аэрокосмический полк. Рассеянные по планете, потрепанные в боях, они даже после разгрома в Порт-Говарде все равно превосходили «кабальерос» в численности и огневой мощи.

Как это часто бывает, свою роль сыграли огромные расстояния на планете. Силой одних только своих шести полков Кусуноки не мог усмирить восставший Таун — особенно после сражения у Порт-Говарда. Спасти его могло только одно: помощь Теодора Куриты. И перед Координатором встал жестокий выбор — предать своего союзника Дэвиона или ввергнуть Синдикат Дракона в пучину гражданской войны.

Но тут Дядя Чанди, избавляя своего кузена от необходимости делать этот выбор, отправил на Таун Семнадцатый диверсионно-разведывательный полк. «Кабальерос» могли бы потерпеть неудачу, даже несмотря на победу, купленную дорогой ценой, если бы Джеффри Кусуноки удалось бежать и собрать свои рассеянные по планете силы. Но путь ему преградила Касси, сидящая за штурвалом «Атласа» Кали Макдугал.

Кадры позорного поражения генерала-изменника в поединке боевых роботов — да еще от женщины — были транслированы Мариской Сэвидж и заведующим отделом пропаганды KBБ Энрико Кацуямой на всю планету. Как и последовавшее за этим харакири Джеффри Кусуноки, которому ассистировала Касси.

Трансляция деморализовала разрозненные остатки войск мятежников. И хотя Тедди не смог в открытую вмешаться в события на Тауне, Синдикату удалось тайком предоставить «кабальерос» значительную помощь. Энри Кацуяма, скрытно переправившийся на планету, доставил с собой два предварительно записанных топографических обращения. В одном не кто иной, как сам Теодор Курита, призывал захватчиков сложить оружие и гарантировал неприкосновенность всем, кто последует его призыву. Это обращение было распространено среди всех частей Черных Драконов.

В другом Сабхаш в живописных подробностях объяснял, что произойдет с теми, кто будет продолжать сопротивление, а также с их родными и близкими, оставшимися в Синдикате. Обращение было по самым разным каналам передано в мятежные части ОВСД и командованию Черных Драконов.

Все вместе это нанесло сокрушительный двойной удар: поражение и позорная смерть командира, а затем пряник от Тедди и кнут от Сабхаша. Черные Драконы прекратили сопротивление.

Дядя Чанди улыбнулся.

— Вы разгромили два полка, каким-то образом собранные и обученные Кокурю-кай, — торжественно произнес он, — и этим заслужили почести, которыми вас собирается удостоить мой кузен.

«Уверена, вы активно посодействовали этому решению Координатора», — мысленно добавила Касси.

— Но знаешь ли ты, как якудза называют своих бойцов? — продолжал Чандрасехар.

Касси кивнула. Обычно использовалось слово «кобун» — «сын», так же как глава назывался «ойабун» — «отец». Но она понимала, что Дядя Чанди имеет в виду другое.

— Тепподама — пули.

— Именно, — кивнул Чандрасехар. — Нечто такое, что можно и должно использовать без особых раздумий. Да, вместе с этими «пулями» ты и твои однополчане уничтожили целый полк боевых роботов, чем нанесли сильнейший удар по кошельку Черных Драконов. А что бы они ни твердили о своем бескорыстном патриотизме, именно кошелек и является их самым бережно лелеемым органом. Однако…

Чандрасехар развел пухлые ладони. Зависнув в воздухе, скрестив ноги под богато расшитым алым кимоно, он сейчас как никогда напоминал пародийно-веселого Будду.

— Черные Драконы пустили очень глубокие корни. Вам не удалось полностью уничтожить Кокурю-кай на Тауне. Вы лишь нанесли ему рану, чем пробудили в нем ярость.

Касси внимательно смотрела на него:

— И что будет дальше?..

С шумом втянув воздух, она зажмурилась. Затем, открыв глаза, ответила на свой собственный вопрос:

— Значит, вот почему вы уговорили своего кузена пригласить нас на праздник. Я долго ломала над этим голову. Я хотела сказать, на вас приятно работать, вы даете в награду то, что действительно имеет цену: деньги. Вы пальцем о палец не ударите, чтобы ублажить собственное тщеславие, поэтому я никак не могла взять в толк, зачем вам тешить наше самолюбие.

— Кассиопея, не надо недооценивать то, какое воздействие оказывают на людей почести — какими бы пустыми они ни были. Твоя приемная семья придает им почти такое же значение, как и те, среди которых мы с тобой родились.

— Вы бросаете нас в самый центр урагана, зачем? — спросила Касси, пропуская мимо ушей замечание. — По-вашему, Черные Драконы собираются предпринять какие-то шаги во время празднования дня рождения Теодора Куриты?

— Разумеется, — подтвердил Чандрасехар Курита. — Я обещал вам прибыльную работу и — как ты только что любезно подтвердила — обеспечил вас ею. О том, что работа будет легкой, речи не было. К тому же эти уроженцы Юго-Запада счастливы только тогда, когда им брошен смертельный вызов, а ты еще дашь им сто очков вперед.

Большинство наемников было с планет Галистео, Церильос и Сьерра, входящих в Лигу Свободных Миров, образующих так называемую Троицу, или Юго-Западный мир.

—Дедушка, вы хоть что-либо делаете без скрытых побуждений?

— Внучка, ты ко мне несправедлива, — с притворной обидой произнес Чандрасехар. — Ни у одного человека во всем Синдикате нет более открытых мотивов: служить Дракону в лице моего кузена Теодора, насколько это в человеческих силах. И, как следствие, зарабатывать на этом хорошие деньги и получать удовольствие. Можешь ты припомнить хотя бы один случай, когда я скрывал свои побуждения или действовал вопреки им?

Касси смущенно промолчала, и толстяк довольно улыбнулся.

— Неужели вы никогда не совершаете ничего, — она забарахталась в воздухе, словно новобранец, впервые попавший в невесомость, — простого? Никогда не предпринимаете действий, имеющих только одну цель?

—Дитя мое, я всего лишь одинокий человек. Синдикат Дракона огромен. Внутренняя Сфера еще больше, и бесчисленны напасти, угрожающие им. Я делаю что могу, особенно если учесть, что время от времени позволяю себе украсть кусочек-другой наслаждений, которые предлагает нам жизнь. Я человек богатый и ни в чем себе не отказываю, но одну роскошь я все же не могу себе позволить: я не могу делать простые поступки.

Отвернувшись, Касси уставилась в широкий иллюминатор, но вид звезд не принес ей утешения. Они по-прежнему оставались лишь крошечными огоньками, холодными и застывшими.

Голова у нее пошла кругом. «А что еще ты ожидала?»

— А что еще ты ожидала? — мягко спросил Дядя Чанди, вновь продемонстрировав свой дар высказывать вслух чужие мысли. — Тебе же знакомы мои методы.

Касси, прищурившись, посмотрела на него:

— Что это значит?

Он вздохнул, словно гора, стряхнувшая с себя пару альпинистов:

— Цитата из классической литературы, дорогуша. Знаешь, нам как-нибудь надо будет непременно заняться твоим образованием. Голова у тебя замечательная, вот только над тем, что внутри, никто не работал.

— Давайте займемся этим в другой раз. Что ждет нас на Люсьене? О чем вам говорит Мирза?

Ведомство Мирзы, главы управления безопасности Дяди Чанди, по уровню не уступало лучшим разведслужбам Внутренней Сферы.

Чандрасехар пожал плечами:

— Начать надо с того, что достоверной информации у нас очень мало. Скажем так: налицо две классические составляющие любого преступления — мотив и возможность.

Касси была известна мания Чанди читать старинные детективы. У нее мелькнула мысль, не оттуда ли позаимствована цитата, о которой он упомянул.

— Черные Драконы давно хотят избавить Теодора от «дурных советников», которых винят во всех его реформах. Сейчас они горят жаждой мщения. Не кажется ли тебе, что они вряд ли упустят такую возможность, как день рождения Координатора? Должен также заметить, что, по всей вероятности, Кокурю-кай пожелает также отомстить и вашему полку, виновнику всех их бед, поскольку вы случайно подвернулись под руку.

— То есть мы будем приманкой.

— И снова твоя проницательность делает тебе честь. Но помни, внучка: я иду на это с тяжелым сердцем. Я пытаюсь подманить на ягненка очень опасного тигра. Впрочем, отдадим должное: ягненок тоже опасен.

Касси нахмурилась. Да, Семнадцатый полк состоит из наемников, чьим ремеслом является опасность. Но эти люди стали ее семьей. Все еще не зажили раны, полученные на Тауне, да и смогут ли они когда-нибудь зажить? До сих пор она просыпается в холодном поту, вспоминая Патси Камачо, погибшего пять лет назад на Джеронимо. И хотя именно за это им платит Дядя Чанди, Касси захлестнула раскаленная добела плазма гнева при мысли о том, как небрежно толстяк бросает их в качестве наживки безжалостным Черным Драконам.

Но Касси прикусила язык, сдерживая возражения, потому что вдруг вспомнила, кто второй виновник катастрофы, постигшей Черных Драконов на Тауне. Человек, с которым непременно попытается расправиться ультраконсервативное Кокурю-кай, человек, опозоривший свое имя, ставший символом всех бед Синдиката.

Насаживая на крючок в качестве приманки «кабальерос» Камачо, Дядя Чанди плюхается своей жирной задницей рядом с ними,

— А как насчет Теодора? — тихо спросила Касси. — Вдруг Черные Драконы просто забудут всю эту чушь про «плохих советников» и решат нанести удар в самое сердце?

Толстяк громко расхохотался:

— Нет-нет, дитя мое. Тут ты чересчур дала волю своему воображению. Даже ослепленное высокомерием и безумством общество Кокурю-кай не поднимет руку на Координатора лично. Тем более если Координатором является Теодор Курита…

— Руби меня! — приказал одноглазый воин. Хохиро Кигури был высокого роста не только по меркам Синдиката Дракона, население которого в основном состояло из людей достаточно низкорослых. Командир Элитных ударных отрядов Дракона во многом добился беспрекословного повиновения с помощью громового решительного голоса и могучего телосложения. Раскаты его властного баритона разнеслись между темными маслянистыми стволами деревьев, зашелестевших тысячами кастаньет жестких листьев.

Генерал, единственный из двадцати мужчин и женщин, собравшихся на поляне в лесу к северо-западу от имперского города, подставил свои коротко остриженные серо-стальные волосы холодному ветру, который дул со стороны гор Кийомори.

В остальном он был одет так же, как и его подчиненные, то есть во все черное — начиная от обтягивающего мускулистый подбородок воротника до разрезанных носков мягких тапочек. Таи-шо снял лишь шлем-капюшон из черной баллистической ткани с красным забралом и отложил прямой односторонний меч с огромной квадратной гардой-цубой, висевший у остальных воинов за спиной.

Перед одноглазым в боевой стойке застыл воин — тоже высокорослый, но значительно более молодой, судя по стройному телосложению и легкости движений. Затянутая в черную перчатку рука молодого воина даже не дернулась к обмотанной акульей кожей рукоятке его меча.

— Руби меня!.. — рявкнул Кигури.

Его лицо, и в молодости не отличавшееся красотой, несло на себе следы долгой суровой службы Дракону, и черная повязка, закрывающая правую глазницу, была лишь самой заметной из этих следов. Небольшое брюшко генерала не считалось недостатком в Синдикате, испытывающем сильное влияние японской культуры: под слоем жира скрывались могучие упругие мышцы, так что Кигури обладал пропорциональным хара, центром и средоточием жизненной энергии. Небольшая полнота даже шла ему.

Боец ЭУОД все еще колебался. Постоянный элемент формы — красное забрало скрывало его лицо. Но язык тела, харагей, выдавал нерешительность и сомнение. Наказанием за поднятие руки на главу отдела Корпуса внутренней безопасности могла быть только смерть. Немедленная, если виновному повезет. А вслед за тем поголовное истребление всех его родственников и большей части тех, с кем он имел несчастье говорить за последние двадцать четыре часа, после чего оставшиеся в живых тщательнее следили бы за кругом своих знакомых.

— Руби прямо сюда, — настаивал генерал, тыча мясистым пальцем в лоб. — Если сможешь меня зарубить, значит, я не заслуживаю права командовать Элитными ударными отрядами Дракона.

Боец переминался с ноги на ногу.

— Руби!.. — взревел генерал. — Иначе, клянусь нефритовым столпом Дракона, ни один человек из твоего клана не увидит следующий восход светила на его родной планете! Дракону не нужны семьи, порождающие трусов!

Подобные страшные оскорбление и угроза не могли не задеть бойца. С проворством гремучей змеи он выхватил меч и одним движением запястья выбросил его вперед в испещренное шрамами лицо генерала. Клинок, с певучим вздохом покинув ножны, со свистом вспорол воздух. В таком ударе основной упор делается не на силу, а на быстроту. Но и одной быстроты оказывалось достаточно для того, чтобы отсечь конечность или разрубить череп. Специальные лезвия, которыми оснащались бойцы ЭУОД, изготовлялись вручную в строгом соответствии с требованиями искусства-ремесла, считавшегося древним еще до того, как человечество покинуло Землю.

Сверкнув, словно струя дождя в грибной дождь, ниндзя-то стремительно обрушился на голову генерала.

Кигури хлопнул ладонями, сжав смертоносное лезвие и остановив его в каком-то сантиметре ото лба.

На мгновение противники застыли друг против друга. Даже ветер, казалось, замер от потрясения. Затем молниеносным движением мускулистых запястий Кигури выдернул меч из рук бойца и подбросил в воздух. Поймал его за рукоятку и, схватив обеими руками, косым ударом отсек молодому воину голову. Острое лезвие вспороло доспехи из баллистической ткани, словно вощеную оболочку сыра.

Генерал повернулся к собравшимся. Обезглавленное тело, в течение двух ударов сердца извергая фонтаном кровь из перерубленной шеи, постояло немного и рухнуло на землю. Алый поток быстро превратился в иссякший тоненький ручеек. Генерал вытер лезвие.

— Дракону не нужны также и те, кто колеблется, получив приказ. — Хриплый скрежещущий голос Кигури был под стать его изуродованному лицу. — Каким бы абсурдным этот приказ ни казался. Вакаримасу-ка? Понятно?

Генерал шел на огромный риск, ступал по самому краю пропасти. Он это знал — наслаждался, упивался этим. Несмотря на мягкие реформы, проведенные Теодором и осуществленные, как было прекрасно известно Кигури, невзирая на упорное сопротивление его отца, руководство ОВСД по-прежнему обращалось со своими подчиненными как им было угодно; смертная казнь за малейшие проступки оставалась широко распространенным явлением. Однако сейчас перед генералом стояли не простые новобранцы. Это были сливки, лучшие из лучших. Все, как один, хищники.

Для всех бусидо, кодекс воина, стал основой жизни. Естественно, повиновение беспрекословное, но уж в случае бунта ничего хорошего ждать нечего. И хотя наказанием за неудавшееся неподчинение являлась неминуемая и часто мучительная смерть, успешная узурпация власти, как правило, принималась доброжелательно. Подобно древним японцам, народ Дракона с уважением относился к эволюционным переменам.

Можно не сомневаться, настанет день, и самого Кигури свергнет один из этих замечательных молодых волков, как это происходит и в стаях настоящих земных хищников, потомки которых, завезенные на Люсьен почитающим символы Координатором, бродят в окрестных лесах. Генерал упивался выпавшей на его долю судьбой. Только такой порядок вещей и является правильным.

Именно это и должно было произойти в недрах KBБ, и давно, думал Кигури. И Теодор Курита доказал свою слабость, слишком долго терпев самодурство своего отца.

Но день, когда ему перережут глотку, еще не настал.

— Хай! — выкрикнули слушавшие генерала бойцы, вскидывая вверх руки. Кигури кивнул:

— Хорошо. Очень хорошо. А теперь ответьте, что еще вы вынесли из этого урока, помимо необходимости немедленного абсолютного повиновения?

Поднялась одинокая рука. «Женщина!» — с неудовольствием отметил генерал. Еще один знак упадка, поразившего Синдикат: все больше и больше женщин принимались на службу в качестве полноценных бойцов. В прежние времена им отводилась лишь роль кунойци — соблазнительниц и шпионов. Однако Кигури был не таким слепым глупцом, как покойный таи-шо Кусуноки, не допускавший и мысли, что женщины-воины могут служить Дракону. К тому же ни один человек, не обладающий в полной мере необходимыми качествами, не мог и мечтать о том, чтобы стать бойцом ЭУОД, одно имя которых вселяло ужас.

И только лучшие, душой и телом преданные командиру ЭУОД Хохиро Кигури, отбирались в когорту избранных. Именно эти бойцы и стояли сейчас перед генералом. Ненормально, что из множества высококлассных воинов ЭУОД никого и никогда не приглашали стать членом «Сыновей Дракона» — подчиняющегося лично Сабхашу суперэлитного подразделения КВБ. Никого, за исключением самого генерала Кигури.

Ненормально, но вполне объяснимо. Кигури улыбнулся. Воин до мозга костей, он при этом был и разведчиком. Ему не надо было растолковывать ценность информации. И хотя генерал уважал женоподобного хлыща Мигаки, заведующего «Голосом Дракона», не говоря уж о Кацуяме, жабе-дегенерате, получившем в последнее время неоправданно большое влияние, не больше, чем выскочку Нинью Кераи, ему было не хуже, чем Мигаки, известно, что человек видит мир через призму получаемой им информации. Независимо от того, похожа ли эта информация хоть сколько-нибудь на правду

Согласно личным досье собравшихся на поляне мужчин и женщин, никто из них не соответствовал строгим требованиям Сабхаша Индрахара… по крайней мере, если верить тем досье, к которым директор имел доступ.

В последнее время в недрах КВБ происходило многое, о чем директор даже не имел понятия.

Женщина упорно держала руку, непоколебимая, как секвойя в парке Единства. Что ж, пусть будет так, решил Кигури. Уж если и эти деревья-великаны склоняются от ветра, он тоже может отступить от правил. Тем более именно он отобрал эту женщину в свой элитный отряд.

— Итак, Хадзима, — сказал генерал, — какой урок мы усвоили?

Женщина сжала руку в кулак.

— Даже если в руках воина ничего нет, он никогда не бывает безоружным.

Единственный глаз Кигури сурово сверлил женщину насквозь. Та выдержала его взгляд, не опустив поднятой руки.

Генерал кивнул:

— Верно. Ты слушаешь внимательно.

Хадзима опустила руку.

— А теперь для прочного усвоения отработаем приемы рукопашного боя: безоружный против оружия. Затем кросс тридцать километров до вершины горы Плешивой. Да продлится царствование Дракона тысячу лет!..

Воины снова вскинули руки в воздух.

— Рю хейка банзай! — в один голос выкрикнули они. «И пусть глупцы из Кокурю-кай выполнят все, что мне от них нужно, — мысленно добавил генерал. — А потом, когда надобность отпадет, я от них избавлюсь».

IV

Космопорт имени Такаши Куриты

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

20 июня 3058 года

После нескольких недель пути Семнадцатый полк наконец достиг Люсьена. Разгрузка корабля происходила в кос-мопорту имени Такаши Куриты, расположенном на окраине имперской столицы. Касси вместе с двумя «кабальерос» предстояло отправиться в город и проверить, все ли готово к приему героев Тауна. Стоя рядом с ней, за тем, как из грузового трюма корабля осторожно выгружают первого боевого робота, наблюдали Долорес Гальегос и святой отец Роберто Гарсия. Пухлый коротышка-иезуит был новым начальником разведки Семнадцатого полка, а «Рыжая» Долорес должна была заняться вопросами размещения и транспорта. На Касси, разумеется, лежала задача первичного ознакомления с городом.

— Касси-сан!

Стремительно повернувшись, молодая женщина непроизвольно потянулась к рукоятке своего «криса-кровопийцы», который сегодня открыто нацепила на пояс с правой стороны. Ношение огнестрельного оружия в общественных местах было строжайшим образом запрещено всем, кроме воинов ОВСД и «вежливых внушителей», полицейских Люсьена, но холодное оружие подчеркивало статус его обладателя.

Касси не привыкла, чтобы к ней обращались подобным образом. Чандрасехар Курита обычно разговаривал с ней по-японски, но он никогда не использовал такую форму вежливого обращения. Вдоль стен, опоясывающих посадочную площадку, толпились десятки тысяч жителей столицы Синдиката Дракона, с пропагандистскими целями выведенные на улицы города, чтобы встретить наемные войска. И все же Касси сомневалась, что хоть кто-нибудь знает ее в лицо.

Как оказалось, к ней обратилась капитан Шарон Омизуки, командир недавно образованного в составе Семнадцатого диверсионно-разведывательного полка аэрокосмического подразделения. Стройная высокая женщина подошла к Касси, покачивая бедрами, обтянутыми брюками из черного трихлорполиэстера. Волнистые каштановые волосы Шарон трепал прохладный весенний ветерок, в котором еще чувствовался запах выхлопов реактивных двигателей «Уесибы». От ветра капитана защищала просторная летная куртка, сшитая из шкуры какого-то крупного животного с одной из планет Синдиката. На лице Шарон, не отличающемся особой красотой, застыло выражение недовольства и разочарования.

— Наверное, сейчас уже поздновато забивать себе голову этим, — продолжала пилот по-японски, — но меня не покидает чувство тревоги. Вы тоже уроженка Дракона. Быть может, вы сможете мне помочь.

— Да, я родилась в Синдикате Дракона, — осторожно подтвердила Касси. В тесной кожаной куртке она казалась еще более миниатюрной по сравнению с Омизуки. — Но выросла я в пространстве, принадлежащем Ляо. Так что скорее меня можно считать уроженкой Капеллы.

Омизуки, рассмеявшись, пожала плечами и покачала головой:

— И все же, подозреваю, вы поймете меня лучше большинства этих сумасшедших ковбоев и индейцев, с которыми я связалась.

— Возможно.

— Понимаете, меня беспокоят условия, на которых я оставила службу в ОВСД, — сказала Омизуки.

Касси кивнула. Да, расставание с Объединенным Воинством прошло у Омизуки довольно своеобразно. Аэрокосмический истребитель Шарон «Шилона» был сбит во время заключительных боев на Тауне. Ее завалил крошечный винтовой самолетик, способный действовать только в нижних слоях атмосферы. Пилотировал этот самолетик Тим Мун из «Воздушных рейнджеров» Тауна, одного из отрядов самообороны планеты. После такого позорного поражения генерал Джеффри Кусуноки, несмотря на былые заслуги командира эскадрильи, признанного аса Омизуки, приказал лишить ее летного сертификата и перевести в пехоту. Шарон, и без того сытая по горло женоненавистническими нападками генерала, с радостью сдалась в плен, забыв о привитых с детства воинских традициях Дракона, и первому встречному из «кабальерос». А им оказался «Ковбой» Пэйсон. Омизуки тотчас же покинула ряды ОВСД и подала прошение о зачислении ее в Семнадцатый полк.

Был момент, когда Шарон уже начинала опасаться, что ее вот-вот снова возьмут в плен бывшие боевые соратники и поставят к стенке за измену, силы вторжения захлестнули планету, одерживая одну победу задругой над повстанческими формированиями и их союзниками, прибывшими из других миров. Но Омизуки пошла бы на смерть с высоко поднятой головой. Мало того, что Кусуноки, пресмыкающийся перед Черными Драконами, сидел у нее в печенках: молодая женщина догадалась, что вторжение на Таун было осуществлено вопреки желаниям Теодора Куриты. Впрочем, хотя Омизуки всю свою сознательную жизнь верой и правдой служила Дракону, Синдикату она была мало чем обязана. Ее семья втайне исповедовала иудаизм, что по законам империи Куриты каралось смертью.

Однако ей не суждено было умереть. После совершенного генералом Кусуноки харакири, широко транслировавшегося на весь Таун, вторжение сложилось, словно дешевый веер. Потом вслед за непродолжительным бурным романом с взявшим ее в плен мужчиной (только такие и заводил «Ковбой») Шарон Омизуки как-то незаметно для себя оказалась командиром только что созданного аэрокосмического подразделения в составе «кабальерос» и вместе со своим полком направилась в столицу Синдиката Дракона.

— Не забывайте, что Дядя Чанди заставил своего кузена издать декрет, позволяющий военнослужащим ОВСД, участвовавшим во вторжении на Таун, уйти в отставку, — напомнила Касси. — Причем декрет имеет обратную силу. Чандрасехар-сама заботится о своих людях.

Беспокойно оглядевшись вокруг, Омизуки потрогала маленькую серебряную звезду Давида, которую теперь в открытую носила на шее.

— Надеюсь, КВБ не забыл про этот документ. Касси рассмеялась:

— Не думаю, что у вас есть причины для беспокойства. Как это ни кажется странным, у нас, «кабальерос», есть своя история. После случившегося на Хачимане и потом на Тауне Индрахар должен или всех нас перебить, или сотрудничать с нами. Мы показали себя чертовски полезными делу Дракона, так что убивать нас глупо.

— Пока глупо.

— Пока, — согласилась Касси, обреченно кивнув. — Знаете, если вас действительно это так беспокоит, вы выбрали не лучшее место для разговора. Агенты-мецуке из КВБ, смешавшись с толпой, сейчас — можно поспорить — направили на нас голокамеры с мощными объективами; специалисты прочтут по губам каждый слог, произнесенный нами.

Омизуки отпрянула от нее, словно испугавшаяся кошка.

— Об этом я не подумала. Вот видите! Вы гораздо лучше разбираетесь в подобных делах.

В этом как раз и заключается разница между простым пилотом и разведчиком, подумала Касси. За штурвалом боевого робота или истребителя человек сидит, заключенный в уютный чистый металлический кокон, а нам приходится валяться в грязи.

Однако вслух она свою мысль высказывать не стала: новенькая казалась ей вполне порядочной девчонкой. И хотя Касси никогда не могла упрекнуть себя в излишнем сострадании к окружающим, в глубине души она сознавала, как тяжело Омизуки столь резко приобщаться к культуре уроженцев Юго-Запада.

— Что делать, я выросла в Конфедерации Капеллы, — сказала Касси вслух. — КВБ жесток вследствие необходимости. «Маскировка» зверствует просто ради удовольствия.

— Ото! — воскликнула Омизуки. — Вас послушать, и на душе становится так хорошо. Скажите… вы не боитесь так говорить о КВБ?

Касси рассмеялась:

— Сабхашу Индрахару прекрасно известно, что такое КВБ и кто такой он сам.

— Вы говорите так, словно знакомы с ним. «Ну, можно сказать, я прихожусь ему чем-то вроде родственника», — с непривычным для себя озорством подумала Касси.

— Быть может, мне следует пойти до конца и сменить фамилию, — сказала Омизуки, — в целях безопасности. Я уже давно об этом подумываю. Омизуки — это всего-навсего псевдоним, я нисколько не привязана к этой фамилии.

— Что ж, вперед, — посоветовала Касси. — У нас, «кабальерос», фамилии меняют так же часто, как и штаны.

Пилот нахмурилась:

— Если подумать, от своей настоящей фамилии я тоже не в восторге: Гольдблат — не звучит, правда?

— Почему бы вам не переговорить с Маккаби?

— С кем?

— С командиром второго батальона, верховным раввином полка. В таких делах он смыслит гораздо больше меня.

— Не знаю, — покачала головой Омизуки. — Я ненавижу неопределенность. Но… иудеи Юго-Запада такие… такие заносчивые. Что скажет Маккаби, узнав, что мои родственники столько лет скрывали свое вероисповедание?

— Предки юдов перебрались в Троицу, чтобы избежать ассимиляции с католической церковью, — возразила Касси — А ваша семья сохранила свою веру, несмотря на преследования КВБ. Полагаю, наоборот, вы придетесь ему по душе.

Юдами называли себя последователи иудаизма на Юго-Западе.

Толпа зевак взревела. Жители Люсьена ведут себя гораздо спокойнее обитателей Хачимана: массовые беспорядки не самое распространенное развлечение под боком у Координатора и его недремлющего Корпуса Внутренней Безопасности.

И все же обитатели Люсьена обожают зрелища не меньше хачиманцев. А сейчас вот-вот должно было начаться захватывающее представление.

На рампе «Уесибы» появился первый боевой робот. Это был НГ-ЦЗА «Алебарда», девяносто пять тонн разрушения и смерти, один из самых новых и самых мощных роботов, имеющихся в арсенале Синдиката Дракона, он был разработан совсем недавно, так что менее искушенные зрители, чем жители Люсьена, регулярно имеющие возможность воочию лицезреть новейшую боевую технику, едва ли узнали бы его. Но тут зеваки ахнули, увидев такую дорогую технику в руках наемников.

Впрочем, двенадцатиметровая машина являла собой внушительное зрелище. От самых кончиков выступающих подобно плавникам терморадиаторов, установленных на плечевых сочленениях, и до массивных широких ступней «Алебарда» была выкрашена в кроваво-красный цвет. На передней броневой плите правой пусковой установки РДД «Звезда Ковентри» красовалась эмблема Семнадцатого ди-версионно-разведывательного полка, лежащий койот, воющий на полную луну. На левой установке на алом фоне был изображен довольно тощий рыцарь верхом на коне — личный герб пилота робота. А на широкой пластине из специальной, особо прочной дюраллексовой брони, плавно изгибающейся от правой голени к ступне, разноцветными красками была намалевана оч-чень красивая картинка: ангел в стальных доспехах, попирающий ногой поверженного дракона и вздымающий к небу сверкающий меч. «San Miguel Vengador» — Святой Михаил Мститель — так назывался этот смертоносный исполин.

Толпа захлопала. Зеваки жаждали развлечений, и сейчас оправдывались их самые смелые надежды.

Следом за «Алебардой» по рампе затопал «Беркут». Увидев тщательно вырисованного на груди робота распростершего крылья и вытянувшего когти краснохвостого беркута, зрители разразились восторженными криками.

Но тотчас же зеваки затихли, так как в третьей появившейся на пандусе фигуре с вытянутым каплевидным туловищем они узнали самого страшного робота во всей Внутренней Сфере — «Бешеного кота» Кланов. На вооружении Кланов имелись и более мощные и зловещие машины, но почему-то именно «Кот» стал символом безжалостных захватчиков.

Этот робот был с ног до головы покрыт блестящей черной краской. Над пилотской кабиной злобно сверкали налитые кровью глаза; под тупой мордой была нарисована оскалившаяся пасть: казалось, робот сейчас лопнет от натуги. С внешней стороны пусковых установок РДД, которыми заканчивались руки чудовища, красовались изображения странных мечей со сверкающим эфесом и прямым лезвием с раздвоенным концом.

До толпы постепенно стало доходить, что Кланы вряд ли по своей воле отдали такую грозную машину дойцудзин-йохей. В толпе раздались аплодисменты, послышались удивленные ахи и охи. По здешним меркам толпа буквально обезумела от восторга.

— Они даже не начали колотить друг друга, выражая одобрение, — заметила Касси. — Ну и сдержанный здесь народ!..

На Хачимане подобная реакция считалась бы выражением легкого одобрения.

— Сэр Боксер неплохо потрудился, перекрашивая робота Кали, — сказала Омизуки. — При виде «Кота» меня просто мороз по коже пробирает.

Касси показалось, что сердце стиснули холодные пальцы. И дело было не только в устрашающем внешнем виде смертоносной машины. Вид робота пробудил в ней печальные воспоминания.

С момента вторжения Кланов и отхода с Джеронимо «Бешеного кота» пилотировал полковник Карлос Камачо. Перед этим он убил в поединке предыдущего пилота робота, воина Клана. Тот, в свою очередь, жестоко расправился с дочерью полковника Патрицией, известной как «Капитанша». «Кот» олицетворял собой как потери, так и победы полка.

Но на Тауне была захвачена практически невредимой «Алебарда» таи-шо Кусуноки. А поскольку эта трофейная боевая машина, оснащенная великолепным бортовым компьютером С-3, оказалась самой мощной из имеющихся в вооруженных силах Внутренней Сферы, соображения целесообразности продиктовали, чтобы за ее штурвал сел командир «кабальерос».

Поэтому дон Карлос Камачо не без сожаления передал своего «Великого белого» новоиспеченному командиру первого батальона Кали Макдугал. Кали получила повышение после того, как сын Камачо, Гавилан, шагнув вверх по служебной лестнице, был произведен в подполковники и стал начальником штаба полка. Поскольку сама Кали потеряла на Тауне своего робота, подобная перестановка была полностью оправдана.

Все это было Касси хорошо известно — даже слишком хорошо: именно она повела «Атлас» Кали в последний бой, победив Кусуноки.

Но Касси не слишком переживала по поводу того, что угробила робот своей лучшей подруги. Она патологически ненавидела боевых роботов, и в первую очередь модель «Атлас»: именно такой сжег ее дом, когда Касси была еще совсем маленькой, и убил ее отца прямо у нее на глазах.

Кали Макдугал, залечивающая полученные на Тауне ранения, практически не имела времени попрактиковаться в управлении своей новой машиной. Но мастерство, позволявшее ей пилотировать громадного «Атласа» так, словно это был обыкновенный робот средних размеров, превратило бы в ее руках легкий и проворный «Гато Локо» в настоящего демона.

Еще больше, чем изменения, произошедшие за последние несколько недель с ее подругой, Касси беспокоили перемены в la familia[1]. Об этих самых переменах слишком наглядно свидетельствовали две сверкающие боевые машины.

— Уйя! — воскликнула Шарон Омизуки, прервав мрачные размышления Касси. — Даже в сумерках от этой штуковины у меня болят глаза.

Кроваво-красная «Алебарда» дошла уже почти до ворот; остальные роботы полка следовали за ней, как утята за мамашей. Подняв глаза, Касси увидела спускающийся по рампе робот командира пограничной роты. Золотой «Мастер битвы» ослепительно сиял даже в тусклых рассеянных лучах.

Во время перелета к Тауну кто-то наконец мудро указал давнишней сопернице Касси, капитану Торрес, на то, что если ее «Мастер битвы» действительно «Зеркало тщеславия», как гласило его название, то сама «Тщеславие» должна весить восемьдесят пять тонн и иметь соответствующие, то есть необъятные, бедра и зад. «Тщеславие», прямо-таки с религиозным рвением стремившаяся соответствовать своему позывному, тотчас же перекрестила свою боевую лошадку в «Золотую суету» и выкрасила ее в зеркально-золотой цвет.

Стоя за спиной Омизуки, Касси смотрела на марширующих роботов. Даже она вынуждена была признать, что зрелище впечатляет. Но в первую очередь для нее это была возможность поупражняться в умении управлять животным страхом. Она видела сразу множество стальных чудовищ и с отчаянием сознавала, что не может ни одного из них убить.

И в этом было еще одно свидетельство перемен: еще никогда Семнадцатый полк не мог выставить столько боевых роботов. В соответствии с условиями капитуляции четыре регулярные части ОВСД, участвовавшие во вторжении на Таун — 15-й регулярный полк Диерона («Преданность в бою»), 5-я Галедонская аэрокосмическая эскадрилья («Ангелы отчаяния»), 227-й бронетанковый полк («Неуязвимая цель») и 503-й механизированный пехотный полк («Светлое завтра»), — получив воинские почести, сохранили оружие и боевую технику, за исключением той, что была уничтожена в боях или захвачена защитниками планеты. Однако солдатам воинских формирований Черных Драконов — 1-го полка боевых роботов «Дух Дракона» (известному под названием «Восемь углов Мироздания под одной крышей») и 1-го пехотного полка «Радость Дракона» («Обнаженный меч») — было позволено забрать с собой только личные вещи и форму и радоваться тому, что они остались живы. Их роботов и другое вооружение забрали в качестве трофеев победители.

В результате «кабальерос» достался 141 боеспособный боевой робот и в придачу несколько аэрокосмических истребителей. Набрать пилотов для трофейных машин не составило никакого труда, поскольку в полку всегда насчитывалось достаточное количество пилотов боевых аппаратов, оставшихся без роботов. К тому же не иссякал поток добровольцев из Лиги Свободных Миров, в основном с Юго-Запада. Росло число недовольных диктаторскими замашками Томаса Марика и его попытками насадить «Слово Блейка» в качестве официальной религии Лиги; многие же просто хотели стяжать себе славу в рядах доблестных сыновей и дочерей Миров Троицы. Наконец, многие таунцы примкнули к Семнадцатому полку, и в том числе «Петушок», прославленные пилоты роботов Пик Вослу и Ганс Хартер, служившие в народном ополчении планеты, и даже разочаровавшиеся Драконы, такие как «Мышонок» Омизуки и ее однополчанин по «Ангелам отчаяния» Джонни «Дым» Герлихи.

Так что у «кабальерос» в конечном счете оказалось столько опытных людей и боевой техники, что в полку образовались не только аэрокосмическое подразделение Омизуки и отдельная батарея артиллерийской поддержки — к несчастью, без Дианы Веласкес, долгое время командовавшей артиллерией и казненной режимом коллаборациониста Говарда Блейлока, — но и полноценный четвертый батальон.

Касси была не в восторге от происходящего, и не одна она. Новоиспеченным командиром батальона стал Роберт Бегей, дьявольски красивый мужчина с гривой иссиня-черных волос и глазами, сверкающими, как зеркальца обсидиана, он долгое время успешно командовал ротой, пилотировал «Грифона» и заслужил повышение.

Но в то же время были у Бобби и проблемы. Во-первых, он ненавидел Касси. Его древняя «Росомаха» стала первым боевым роботом, уничтоженным Касси, причем произошло это на Ларше, где она выросла. Конечно, даже на взгляд Касси, одного этого было недостаточно для того, чтобы отвергнуть кандидатуру Бобби на должность командира батальона. Но Бобби был просто сумасшедшим. Об этом говорили хотя бы его позывной и имя его боевой машины:

«Навахо» — «Волк», или «Ночной гость». У уроженцев Юго-Запада эти выражения имели также еще одно значение: «оборотень-вампир». Индейцы-навахо с Троицы относились к подобным вещам очень серьезно. Бобби с таким же успехом мог бы назвать своего робота «Поклонник сатаны, приносящий в жертву детей». Он стал изгоем среди своих соплеменников; ни один навахо или апач не желал служить в четвертом батальоне. Кроме того, бесшабашная личная храбрость едва ли является главным качеством командира крупного подразделения. Потери в роте были самыми большими в полку. Уже появились слухи, что…

Послышавшийся в небе гул оторвал Касси от размышлений.

— А вот и ваш вертолет, — сказала Омизуки. — Увидимся позже.

Помахав Касси рукой на прощанье, она ушла.

Показался «Петушок». Он неторопливо шел вразвалочку с таким видом, словно вся эта чертова Черная Жемчужина Синдиката была его личным курятником — и к дьяволу «Тедди К.» и KBБ в придачу! Касси потупилась. Она уважала боевой опыт «Петушка» как разведчика и пилота, а заслужить ее уважение было нелегко. Вместе с ним она отправилась бы на самое опасное дело — вышла бы из дома через дверь или окно в любой час дня и ночи. Но доверять «Петушку» как боевому товарищу и как мужчине — это две разные вещи.

«Сейчас он, воспользовавшись своим положением, отстранит меня от задания, — со щемящим чувством в груди подумала Касси. — И отправится вместо меня сам».

Ее охватила горечь. Полк, la familia нуждаются в ней. А ей… ей необходимо, чтобы в ней нуждались.

— Привет, Касс, — подойдя к ней, бросил «Петушок».

— Старший лейтенант…

Услышав это официальное обращение, «Петушок» удивленно поднял бровь:

— Просто хотел убедиться, что тебе ничего не нужно.

— У меня все в порядке, — внутренне напряглась Касси.

— Отлично, начальник разведки, — кивнул «Петушок». — Слетай, взгляни, как приготовились принять нас. Увидимся, когда мы нагрянем в место, именуемое Кинемаградом.

Изящно развернувшись, он пошел прочь. Касси, недоуменно моргая, проводила его взглядом.

Вертолет с оглушительным ревом опустился на землю, поднимая облако пыли.

V

Космопорт имени Такаши Куриты

Имперская столица Люсъен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

20 июня 3058 года

Выскочивший из люка АВВП маленький человечек в пестрой рубашке побежал навстречу «кабальерос», низко пригибаясь, чтобы не попасть под вращающиеся лопасти винтов. Покинув круг смерти, он выпрямился во весь рост, став при этом не намного выше.

— Здравствуйте, я Миша Куросава из «Голоса Дракона», — радушно улыбнулся он, демонстрируя ровные белоснежные зубы. — Я буду вашим гидом.

«Голос Дракона» являлся отделом пропаганды Корпуса Внутренней Безопасности.

Стоявшая рядом с Касси плотная женщина в строгом деловом костюме, с паутиной морщин на смуглом широком лице и волосами цвета выдержанного бургундского кивнула.

— Мы рады вас видеть. Я командор Долорес Гальегос, заместитель командира Семнадцатого диверсионно-разведывательного полка.

Не переставая улыбаться, Миша пожал протянутую руку, затем почтительно наклонился и облобызал ее. Касси, уроженка Синдиката, вкратце просветила «кабальерос» насчет местных обычаев, в том числе посоветовав при любой возможности упоминать вслух воинские звания и должности. И сейчас слова Гальегос произвели впечатление на Мишу, несмотря на то что он, судя по всему, имел опыт общения с наемниками.

Должность «заместитель командира полка» была собственным изобретением «кабальерос». В действительности вторым в иерархии стоял Гавилан Камачо. «Рыжая» Гальегос совмещала должности С-1 и С-4, занимаясь вопросами снабжения, транспорта и, разумеется, размещения личного состава полка. Сама она свою должность называла «главный повар и посудомойка».

Звание командора Долорес получила совсем недавно. Ту же самую работу она выполняла вот уже два года, с тех пор как на Хачимане погибла Марисоль Кабрера. Однако воинского звания у «Рыжей» не было: она оставалась вольнонаемной. В этой связи у нее возникли определенные трудности на Тауне, хотя граждане Дэвиона обращают на всевозможные звания и титулы гораздо меньше внимания, чем жители Синдиката Дракона.

Поэтому дон Карлос принял у Гальегос присягу и сразу присвоил ей звание командора. Несмотря на самомнение «кабальерос», надутое и весьма уязвимое, как мыльный пузырь, никто даже не пикнул по этому поводу. «Рыжая» занималась очень важным делом, справлялась она с ним хорошо, работала чисто, открыто, и никто не горел желанием занять ее место.

К тому же, хотя Гальегос не принадлежала к элите воинов-пилотов боевых машин, она была заслуженным ветераном. Впрочем, в полку необстрелянных можно было по пальцам пересчитать — по крайней мере, тех, кому больше восьми лет. «Рыжая» не раз участвовала в перестрелках с враждебно настроенными чужаками, и из того, что Долорес не умела пилотировать боевую машину, еще не следовало, что она никогда не воевала. Обучавшаяся у начальника артиллерии Дианы Веласкес, «Рыжая» Гальегос взяла на себя управление опытным образцом ОБК-М10 «Великий Гоблин» — тяжелым вспомогательным роботом, призванным бороться с стоящим на вооружении Кланов «Нагой».

«Гоблин» был передан в лизинг Семнадцатому полку оружейным заводом Люсьена во время сражения за столицу Тауна Порт-Говард. Именно мощные ракеты «Сигунга Стрела IV», выпущенные Гальегос, помогли отразить контратаку Черных Драконов, что спасло жизни многим «кабальерос» и в конечном счете привело к падению столицы планеты.

Гальегос представила своих спутников: Касси и святого отца Роберто «Зовите меня Бобом» Гарсию, недавно произведенного в капитаны. Иезуит как раз давал последние наставления своему новому заместителю — старшему лейтенанту Нарциссе Чу, миниатюрной полненькой женщине с короткими черными волосами и фигурой, напоминавшей Касси подошедшее тесто. Извинившись, священник пригнулся, нырнул под крутящиеся лопасти и присоединился к остальным.

АВВП резко взмыл вверх. Похожий на огромную луковицу шаттл «Уесиба» и марширующие роботы быстро превратились в сверкающие от дождя игрушки.

— Даже отсюда, — пробормотал отец Боб, — здешняя толпа выглядит весьма пристойно.

Миша, устроившийся на откидном сиденье в пассажирском отделении вместе со своими гостями, одарил его ослепительной улыбкой.

— Здесь люди совсем не такие дикие, как в Федеративном Содружестве, — сказал он. — Или даже на Хачимане. Но все-таки мы умеем получать от жизни удовольствия.

— Не сомневаюсь, — от души рассмеялся Гарсия.

Возможно, гид из «Голоса Дракона» поразился бы, если бы узнал, что дородный священник — новый начальник разведки Семнадцатого полка.

Впрочем, может быть, и не стал бы удивляться. В Синдикате Дракона считалось само собой разумеющимся, что в каждой более или менее значимой поездке кто-нибудь обязательно является шпионом. И действительно, отец Боб отправился в ознакомительное путешествие для того, чтобы держать глаза открытыми. Но все же в первую очередь он был самым опытным дипломатом среди «кабальерос».

Вертолет повернул на северо-запад, пролетев над огороженными посадочными шахтами мемориального космопорта имени Такаши Куриты. Впереди начинались юго-восточные окраины имперской столицы. Этот район был преимущественно занят складами и транспортными терминалами. Дальше шли угрюмые бараки, где обитали Непроизводящие. Бараки уступали место однообразным домам из железобетонных панелей, где жил рабочий класс. А в сердце огромного мегаполиса, словно драгоценный камень, сверкал стеклом, полированным тиком и черным мрамором центр города, выделявшийся озером вулканического стекла на фоне блеклых пригородов.

— Перед вами сердце имперской столицы, — произнес нараспев Миша, — в свою очередь являющееся сердцем Синдиката Дракона. Воистину Черная Жемчужина.

— Очень красиво, — вежливо кивнул Гарсия.

— Просто замечательно, — согласилась «Рыжая» Гальегос, наклоняясь к иллюминатору, чтобы лучше разглядеть открывающуюся картину столицы Люсьена. — Мы подлетим ближе?

— Должно быть, ночью от этого зрелища дух захватывает, — добавил отец Боб.

— К превеликому сожалению, сейчас мы проследуем к югу от центра города, — сказал Миша, напрягая голос, чтобы перекричать рев турбин. — Нам нужно успеть на одну встречу… Однако вы являетесь гостями Координатора. Если вы захотите совершить воздушную экскурсию над имперской столицей днем или ночью, капитан Гарсия…

— Зовите меня Бобом. Гид, просияв, кивнул:

— Конечно, капитан Боб. Как я уже сказал, со всеми вопросами и пожеланиями обращайтесь прямо ко мне, и я все улажу. Просто считайте меня своим куромаку.

Касси широко раскрыла глаза.

— Куромаку? — повторила она. — Посредником?.. Это же слово из гангстерского жаргона.

Улыбка Миши стала еще шире. Несмотря на имя, он обладал чисто азиатской внешностью: овальное лицо, отчетливые складки у уголков глаз, желтоватый цвет кожи.

— Точно. Прошу прощения. В настоящее время жаргон якудзы получил очень широкое распространение на Люсьене. — У него загорелись глаза. — А вы, наверное, разведчик. Старший лейтенант Сатхорн. Мне о вас рассказывали.

— И что вам обо мне сказали?

— Ну, только то, что вы свободно владеете японским, что соответствует истине.

— Домо, — сдержанно поблагодарила она по-японски.

— До-итасимасите. Не за что. Мне так же приказали ни при каких обстоятельствах не выпускать вас из виду, — весело отозвался гид Миша.

Касси усмехнулась.

Оглянувшись, она заметила, что «Рыжая» подозрительно следит за ней. Поймав на себе взгляд Касси, Гальегос поспешно отвернулась.

Вскинув голову, Касси скрестила руки на груди и откинулась на мягкую обшивку стены пассажирского салона. Внутри вертолет вонял потом, смазкой, разъедающим глаза резким запахом не то формальдегида, не то аммиака, и перегаром — как это всегда бывает при наличии работающих на спирту двигателей внутреннего сгорания.

Дело было не в том, что «Рыжая» заподозрила Касси в предательстве: разведчица кровью и потом доказала преданность «кабальерос». Гальегос просто неодобрительно относилась к Касси, как и ее предшественница, Марисоль Кабрера. Кроме того, она была не в восторге от дружбы Касси со своим мужем Ричардом Зумой, Верховным Ацтеком. Гальегос, уроженке Троицы, ничего не стоило бы просто пристрелить разведчицу за то, что та проводит так много времени в обществе ее мужа. Но как ни старались «кабальерос» блюсти культурные традиции своих народов, для того чтобы действовать как единое целое, им приходилось идти на определенные компромиссы. Полк становился семьей для каждого «кабальеро»; что бы там ни говорилось, не одна только Касси была полностью отрезана от дома.

Но, в отличие от Кабреры, «Рыжая» Гальегос не смешивала свое презрительное отношение к личным качествам Касси и трезвую оценку ее деловых способностей. Обе женщины относились с уважением к тому, что делает для полка другая, поэтому их сотрудничество развивалось нормально.

Открывавшийся внизу город вдруг резко закончился, словно отсеченный катаной. На запад простиралась пойма реки. Крутые берега переходили в холмистую долину, покрытую зеленым одеялом лесов и парков, на котором кое-где темнели обнесенные железобетонными стенами промышленные островки. Как только вертолет покинул поднимающиеся над огромным мегаполисом теплые воздушные течения, полет стал более ровным и спокойным.

— Это ведь долина Кабо-гучи, не так ли? — спросил Гарсия.

Вспыхнувший в его темно-карих глазах огонь показывал, что теперь иезуит проявляет любопытство не только из вежливости. Священник страстно увлекался историей, а там, где они сейчас пролетали, совсем недавно как раз и творилась история.

— Совершенно верно, — с гордостью ответил Миша. — Именно здесь в 3052 году Координатор остановил захватчиков из Кланов. Множество славных подвигов было совершено воинами с обеих сторон; много достойных храбрецов покинули этот мир, подобно облетающему вишневому цвету.

«Рыжая» Гальегос презрительно скривила пухлые губы.

— Los ateos[2], — со злостью пробормотала она.

Миша склонил голову набок, словно любопытный птенец. Или он прекрасно разбирался в интонациях и языке человеческих жестов, или владел испанским; впрочем, могло быть и то и другое.

— Вы презираете Кланы? Я полагал, что вы, уроженцы Юго-Запада, относитесь с уважением к храброму врагу. По крайней мере, у нас в Синдикате все обстоит именно так.

— К людям, — с непривычной для себя краткостью злобно бросила «Рыжая». — А не к дьяволам.

Слово «дьяволам» она произнесла так, что не осталось никаких сомнений: оно было использовано в буквальном смысле.

— Скажем так: распространенная в Кланах система… э-э… воспроизводства, — педантично пояснил отец доктор Боб, — воспринимается крайне негативно психикой обитателей Юго-Запада. Многие из нас считают ее святотатством. Как правило, наши солдаты называют воинов Кланов тупицами.

— Да-да, я об этом слышал, — сказал Миша. — Это сверхъестественные существа, которых во время праздников ваших индейских народов изображают специальные актеры. Они что-то вроде клоунов, да? Всех веселят?

Касси рассмеялась. Дорого бы она отдала, чтобы взглянуть на имеющиеся в архивах КВБ досье на культуру населяющих Троицу народов. Похоже, здесь, в самом сердце Синдиката Дракона, прилежный агент-мецуке, пытаясь разобрать, что к чему, непременно свихнется.

— Клоуны — да, — сказала Касси. — Веселят всех — нет. Это зловещие существа, которыми матери пугают непослушных детей. Потомки кровосмешения среди богов.

Гид изумленно вылупил глаза. Касси знала о мирах Юго-Западной Троицы немногим больше его. Но служившие в «кабальерос» чтили свои традиции так же прилежно, как и представители католического большинства. Касси не раз доводилось присутствовать на церемониях «качины», по крайней мере тех, которые были открыты для посторонних. Тайные празднества охранялись от взоров однополчан так же ревностно, как и от остальной Вселенной. «Кабальеро», у которого хватало глупости попробовать проникнуть в строго оберегаемую тайну, просто исчезал бесследно. И у его друзей и родственников даже не появлялось мысли об отмщении, несмотря на широко распространенный в культурах Юго-Запада обычай кровной мести. Это было частью сложной паутины парадоксов и противоречий, так затруднявших инородцам понимание основ общества Троицы, а уж тем более адаптацию в нем. Вот почему даже после одиннадцати лет, проведенных Касси в рядах «кабальерос», однополчане по-прежнему называли ее абтаха, словом из языка Кланов, — «инородка».

Пролетев над поймой реки, вертолет резко повернул на юг. Преодолев цепочку невысоких холмов, он приблизился к обширной поляне, зажатой со всех сторон хвойным лесом. Пространство в центре было обнесено забором. На восток через перевал уходила извивающаяся дорога.

В западной части поляны рослые фигуры, отдаленно напоминающие людей, кружили в затейливом танце, сверкая в пробивающихся сквозь густую крону скудных лучах солнца.

— Боевые роботы? — удивленно воскликнула Рыжая. — Кажется, они сражаются друг с другом…

— Точнее, снимаются в фильме, командор, — поправил ее Миша. — Идут съемки батальной сцены нового голофильма с участием Джонни Чанга — рассказ о нападении Кланов на Люсьен несколько лет назад. Добро пожаловать в Эйга-тоси — вы называете его Кинемаградом.

Семнадцатому полку предстояло разместиться на территории голостудии, располагавшей общежитием, способным принять всех «кабальерос» вместе с членами их семей. Для роботов отвели просторный ремонтный ангар в северной части студии, сразу за окружающим кинема-комплекс забором.

Летчик развернул вертолет влево, чтобы показать пассажирам Кинемаград. Касси прильнула к иллюминатору.

— Кажется, это «Стервятник». А рядом с ним не иначе как «Top». — Нахмурившись, молодая женщина повернулась к гиду. — Неужели ОВСД отдало трофейные боевые машины Кланов для съемки глупого фильма?

«А может быть, — подумала она, — оружейный завод Люсьена выпустил новые машины, способные на равных бороться с роботами Кланов, как, например, тот „Великий Гоблин“, который испытывала бедняжка Диана?..»

— Нет-нет, что вы! Это изобретение принадлежит самому Координатору. Он, занимая в то время должность канрея, командовал нашими силами во время сражения у Искусственного озера на севере. Координатор решил заманить войска Ягуара Гвардсинто на поле, усеянное вибробомбами. Для этой цели он приказал механикам навесить на вспомогательных роботов дополнительные сооружения из простой жести, сделав их похожими на настоящие боевые аппараты — такие как «Удар молнии» и «Лучник». Ягуары клюнули на уловку, попали на минное поле и были практически все перебиты.

Миша рассмеялся, «кабальерос» последовали его примеру. «Жаль, что мы не применили подобный трюк на Тауне, — подумала Касси. — Надо будет иметь его в виду».

— И то, что сработало в отношении искушенных Дымчатых Ягуаров, несомненно, сработает и в отношении зрителей, верно? Так что, как видите, в нашем распоряжении имеются все типы боевых роботов.

Обнесенное забором пространство занимало огромную площадь. На территории Кинемаграда имелись различные гаражи, ряды мастерских, огромные ангары-студии, сад в японском стиле и архаичная деревенька из крытых тростником хижин.

Сделав круг над колонной воинов в древних японских доспехах и с пластмассовыми мечами через плечо, возвращающимися со съемок, вертолет приземлился перед длинными бараками, выкрашенными в песчаный цвет.

— Надеюсь, они снимались не в том же фильме, что и боевые роботы? — спросил сопровождающего святой отец доктор Боб, махнув рукой в сторону идущих пехотинцев.

— Нет-нет. Мы снимаем также историческую эпопею. «Цусингура». Очень волнующая тема для нашего народа.

— Повествование о сорока семи свободных самураях?

Миша просиял:

— Вам знакома эта история? Вы очень просвещенный человек, капитан Боб.

Пригласив «Рыжую» следовать за ним, он направился к баракам, где предстояло разместиться «кабальерос» во время их пребывания на Люсьене. Касси, задержавшись, осторожно подергала за рукав рясы Гарсию.

— Капитан Боб, не задержишься на минутку? — тихо предложила она.

— Капитан Боб, — задумчиво кивнул тот. — Знаешь, Кассиопея, такое обращение мне нравится.

— А мне не нравится, когда меня называют Кассиопеей, — напомнила Касси, прекрасно понимая, что никакого толку от этого все равно не будет. Они медленно направились к баракам вслед за удалившейся парой. — Просто хотела спросить, обратил ли ты внимание на дорогу, уходящую отсюда на восток?

— Ну да, разумеется, обратил. А что?

— Она ведь ведет прямо в космопорт, так?

Священник заморгал:

— Ну да, ведет. Знаешь, я тоже гадал, не заставят ли наших роботов маршировать прямо через имперскую столицу.

— Меня интересует другое. Почему мы не полетели сюда напрямую? Конечно, возможно, что хозяева просто хотели показать нам свой прекрасный город. Или…

Гарсия кивнул:

— Или же, наоборот, они не хотели показывать нам что-то и повезли в обход. Ты полагаешь, это важно?

— Может быть, и нет. Просто хочу заострить твое внимание. Вспыхнув, иезуит сокрушенно опустил голову:

— Я не подхожу для такой работы. Я всегда об этом твердил. Просто я не создан быть шпионом, тем более главой шпионов, — виновато проговорил он.

Касси потрепала его по плечу — осторожно, чтобы у него не возникло ненужных мыслей. Отец Боб отличался бурным воображением.

— Ну же, ну же, — успокоила она его. — Не принимай близко к сердцу

— Но я ведь понятия не имею, что делаю, — продолжал грустить святой отец.

— Никто из нас не обучался искусству разведчика… Поэтому дон Карлос пригласил тебе в помощники лейтенанта Чу Вот она училась этому, а потом много лет работала на Дэвиона. Черт побери, Чу до сих пор шпионит на «Крадущегося лиса», только мы должны делать вид, что не знаем об этом.

— Полковник должен был назначить главой разведслужбы ее, а не меня.

— Еще чего! Мы не допустим, чтобы должность С-2 занял инородец. — Слово «инородец» далось Касси с трудом. — К тому же у тебя за плечами изворотливость, приобретенная за годы пребывания среди иезуитов. Тебя же учили действовать незаметно; ты разбираешься в побуждающих мотивах, движущих людьми. И ты знаком с историей других народов — обычаями, культурой и прочей чепухой. И если только все это действительно имеет такое большое значение, как ты меня постоянно убеждал…

Касси искоса взглянула на него. Священник обожал заманивать ее в логические ловушки, а потом читать лекции по истории и теории развития межкультурных и межличностных связей и отношений. Однако этот предмет интересовал молодую женщину лишь тогда, когда имел отношение к избранному ей ремеслу: убивать людей и уничтожать боевых роботов.

Гарсия же настойчиво пытался расширить горизонты ее познаний, причем под этим он понимал горизонты сексуальные. Он был убежден, что помочь Касси могут только священники средних лет.

Католическое духовенство по-прежнему приносило обет безбрачия, но для жителей Юго-Запада это означало не совсем то, что для всех остальных обитателей Внутренней Сферы. Как и многое другое. Когда есть своя Троица, рукой подать и до остального Мироздания…

Святой отец задумчиво покивал:

— Имеет, Кассиопея. Больше того, если ты только позволишь, я помогу тебе самой увидеть такие чудеса, таящиеся и в душах, и в телах прекрасных созданий Божьих…

Похоже было, что он решил плавно и ненавязчиво перейти от истории и теории прямо к практике. Увидев опасный блеск в его глазах, Касси поспешно отошла подальше.

— Не сейчас. Пока давай сосредоточим внимание на том, что я не пыталась отшить тебя. А если серьезно, то по-деловому прошу тебя помочь мне. Comprende?

— Si, — вздохнул святой отец.

Поднявшись по железобетонным ступеням, они шагнули в прохладный пыльный полумрак.

Все свободные от съемок актеры и технический персонал высыпали к главным воротам Эйга-тоси встречать «кабальерос». Игрушечных роботов давно уже уложили спать. Настал час глазеть, раскрыв рот, на настоящие машины смерти.

Когда во двор вломился огромный «Орион» Бака Ивенса, появившийся неизвестно откуда вертолет облетел опасно близко вокруг правой ноги робота. Бак два раза прогудел закрепленной на правом плече робота на пусковой установке РБД сиреной. В ответ сидевший в открытой кабине пилот испустил пронзительный боевой клич, сделавший бы честь любому индейцу.

Вертолет на мгновение завис на одном месте, а затем вдруг резко устремился туда, где впереди толпы зевак стояла Касси. Операторы, актеры, техники бросились врассыпную. Касси, «Рыжая» Гальегос и святой отец доктор Боб оставались на месте. Касси, расстегнув нагрудный карман коричневой блузки, надетой под видавшую виды кожаную летную куртку, сунула туда руку

В самое последнее мгновение пилот швырнул свой юркий аппарат вбок, обрушив на трио «кабальерос» прямо-таки цунами бурой пыли. Касси, спокойно завершив начатое действие, достала из кармана защитные очки и надела их.

Предсмертно взвыв соосными несущими винтами, вертолет опустился на утрамбованную землю. Выскочившая из кабины долговязая фигура с пучком черных волос на затылке и черной повязкой на глазу проворно, словно обезьяна, сползла по лобовому стеклу.

— Бунтаро Мэйн! — воскликнула Касси. — В чем дело?

Мелкими шажками пробежав по гладкому скошенному носу вертолета, пилот спрыгнул на землю. У него на шее висел на цепочке золотой винтовочный патрон.

— Привет, Касс.

Знакомые выполнили сложный ритуал «тайного рукопожатия», сложившийся на Хачимане у Семнадцатого диверсионно-разведывательного и Девятого призрачного полков. Он включал в себя хлопок ладонями, прикосновение запястьями и, наконец, по пять глубоких, средних и высоких поклонов.

Два полка быстро сдружились во время недолгого пребывания «кабальерос» на Хачимане два года назад.

Боевые роботы Семнадцатого один за другим проходили через ворота, а тем временем, словно скорпиончики из чрева мамаши, из вертолета посыпались «херуцу эндзеруцу». Обступив тройку «кабальерос», они шумными криками выразили свою радость по поводу встречи со старыми друзьями и былыми — помимо воли — врагами.

Последней с места рядом с пилотом поднялась высокая стройная женщина с волосами цвета красного вина. Грациозно ступая уходящими в бесконечность ногами, затянутыми в обтягивающие штаны из шкуры какого-то страшного хищника, обитающего в океанах Хачимана, женщина приблизилась к Касси и, улыбнувшись, церемонно поклонилась.

Касси, улыбнувшись в ответ, позволила женщине обнять себя. Таи-са Элеонора Шимадзу, командир Девятого призрачного легиона, — и, кстати, ойабун ойабунов планеты Хачиман — была другом не столько Касси, сколько ее закадычной подруги Кали Макдугал, но все же разведчица подпускала ее к себе гораздо ближе, чем большинство остальных людей.

«И хорошо, что она не сошлась с Лейни так близко, как с Кали», — вдруг подумала Касси, разглядывая свою однополчанку. За несколько месяцев, прошедших с того момента, как Семнадцатый полк покинул Хачиман, Лейни тоже сильно изменилась, но Касси никак не могла понять, в чем именно выражаются перемены.

— Я слышала, ты лично расправилась с этим ублюдком Кусуноки? — сказала Шимадзу. — Всегда его недолюбливала.

— Он сам виноват в том, что с ним случилось, — ответила Касси. — Рада тебя видеть, Лейни.

— И я тоже. Я чуть было не пожалела Черных Драконов, узнав, что им пришлось иметь дело с тобой и другими недоносками из вашей шайки, — мрачно усмехнулась она. — Почти.

Внезапно раздавшийся оглушительный рев и огромная тень, заслонившая скудный свет, пробивающийся сквозь вечную морось, заставили даже Касси испуганно пригнуться. Над женщинами на трех столбах пламени, вырывающихся из сопел реактивных двигателей «Роулинг-52», завис «Шершень». Пролетев чуть вперед, робот склонил унизанную антеннами крошечную головку, оглядываясь вокруг, и выполнил безупречное сальто вперед. Приземлившись метрах в тридцати за забором, «Шершень» одной ногой сокрушил прилавок торговца мясом терияка. Несчастный торговец успел отскочить в самый последний момент.

— Вот это да! — ахнул отец Боб.

— За прыжок я бы поставил девять с половиной баллов, — сказал Бунтаро Мэйн, — но за приземление надо сбросить несколько десятых.

Торговец, прыгая вокруг легкого боевого робота, потрясал кулаками, выкрикивая проклятия. «Ковбой» рассыпал грохочущие извинения через внешний громкоговоритель «Шершня».

— Вижу, младший лейтенант Пэйсон так и не излечился от ребячества, — заметила Лейни. — Рада, что хоть некоторые вещи не меняются. Это подпитывает утешительную иллюзию стабильности нашего мира, похожего на облетающие лепестки цветущих вишен…

— Это Хинджиро Коулман, консьерж, — объявила Касси группе однополчан, которым она устроила экскурсию по местам их предстоящего обитания, пока «Рыжая» Гальегос и Гарсия решали кастрюльные и постельные, в смысле квартирьерские вопросы пребывания Семнадцатого полка на прекрасном Люсьене. — Ведите себя с ним вежливо. По сути дела, он хозяин этих бараков.

Просиявший Хинджиро склонил голову.

— Есри какой непириятность, вы ходи к моя, — сказал он. — Совасем рюбой непириятность. И скоро никакой непириятность. Совасем.

Он широко улыбнулся.

Консьерж, одетый в коричневый спортивный костюм, имел рост под метр семьдесят или около того, что было для Синдиката несколько выше среднего — на Хачимане он бы считался великаном. Темные рыжеватые волосы были аккуратно зачесаны назад, чтобы скрыть лысину. То обстоятельство, что улыбка, расползшаяся по его круглому лицу, так и не достигла карих миндалевидных глаз, объяснялось скорее усталостью или печалью, чем скрытым вероломством.

В отношении возраста Хинджиро можно было сказать одно: с молодостью консьерж уже распрощался. Подобно многим обитателям Синдиката Дракона, хранивших в себе хорошую порцию генов азиатских народов, — что, кстати, было верно и в отношении Касси — Хинджиро нес плащ прожитых лет с изяществом. Крепкого телосложения, он обладал мускулистыми руками и грудью. Консьерж пунктуально настоял на том, чтобы лично пожать руки всем, в том числе Лейни, Бунтаро и нескольким пришедшим с ними Призракам. Его ладонь была сухой, а рукопожатие сильным.

«Кабальерос» вышли в коридор верхнего этажа. Суперинтендант куда-то исчез. В соответствии со стандартами Синдиката Дракона барак был поразительно продуманно спроектирован и качественно построен. Особенно это бросалось в глаза после того убогого жилья, которое предоставлял своим любимцам, и в частности Семнадцатому полку, Дядя Чанди.

В просторном, ярко освещенном коридоре легко дышалось. Полы и столярка были из светлой древесины местных пород, для сохранения естественной фактуры пропитанной бесцветной морилкой, стены изготовлены из белого синтетического материала, имитирующего прозрачную сёдзи, рисовую бумагу, но в то же время значительно более износостойкого. А Хинджиро поддерживал все в безукоризненной чистоте. Воздух в бараке благоухал ароматом хвои.

— Шикарная халупа, — заметил Бак Ивенс. — Этот кон-си-ерж заботится обо всем как следует. И вообще он показался мне хорошим парнем.

«Таким он и должен был показаться», — подумала Касси. Она предварительно преподнесла Хинджиро бутылку отборного коньяка из области Офир главного континента Тауна, Гибории. По правде говоря, суперинтендант был достаточно обходителен и без коньяка, однако подобные подарки в Синдикате не считались взятками. Это была всего лишь смазка, позволявшая крутиться колесам общественной жизни.

Впрочем, именно за такие знания Касси и включили в состав квартирьеров. Никто и не ждал, что она будет выискивать хитроумные ловушки и западни, расставленные на «кабальерос». Тем более что даже Касси, осторожная, как дикая кошка, не ожидала что-нибудь обнаружить в Кинемаграде.

— Да, он произвел впечатление хорошего парня, — мрачно заметил «Ковбой», нагло топая вперед под мелодичный перезвон шпор, прикрепленных к объемистым теплым форменным сапогам. — Но внешность может быть обманчивой. Никто не заметил у него на запястье — когда рукав спадал назад — маленьких вытатуированных рыбок? Конечно, я не слишком разбираюсь в…

— У тебя прямо-таки талант к преуменьшению своих заслуг, — бросил через плечо Джесси Джеймс Лейва.

Известный под прозвищем «Преступник», Лейва носил черные усики, загнутые вверх, как нельзя лучше шедшие его смуглой внешности и историческому имени.

«Ковбой» пропустил мимо ушей язвительное замечание своего товарища.

— Так или иначе, татуировку якудзы я ни с чем не спутаю. Как там она называется — изахути?

— Ирецуми, — поправила его Касси. — А если ты скажешь gesundheit[3], я тебя убью.

Фыркнув, «Ковбой» дурашливо скосил глаза.

— А что плохого быть членом якудзы? — спросил Бунтаро Мейн, засучивая рукав и показывая затейливые красочные узоры, украшающие его кожу.

Лейни рассмеялась.

— Ну да, — нахмурился «Ковбой», — но вы, ребята, хорошие якудза. — Он оглянулся, словно ожидая, что к нему сзади подкрадывается консьерж, облаченный в черный наряд ниндзя из голофильмов. — А что, если он один из Черных Драконов?

— В любом случае, что делает член якудзы, выполняя честную работу? — спросил Бак.

Бунтаро сверкнул единственным глазом, но тотчас же рассмеялся:

— Ну хорошо, мы воины, а не рабочие. С этим я согласен.

— Он удалился на покой после долгой и верной службы, — сказала Касси. — Хинджиро получил эту работу, весьма привлекательную по местным меркам, в награду за былые заслуги. Вы обратили внимание, что у него целы все пальцы? Значит, он никогда не допускал крупных промахов.

— Но почему киношная братия взяла на работу гангстера? — спросила пепельная блондинка «Ворон» О'Коннор, взявшая себе имя своего разведывательно-дозорного робота. — Им же наверняка известно, кто он такой.

— В своей деятельности якудза уделяет много внимания контрактам на поставку рабочей силы, — сказала Касси. — Наверняка отделение организации на Люсьене обеспечивает Эйга-тоси неквалифицированными и малоквалифицированными рабочими. Не думаете же вы, что KBБ будет сам мыть у себя полы и готовить еду?

«Кабальерос», застыв на месте, изумленно посмотрели на нее.

— Касс, какое слово ты только что произнесла? — спросила «Ворон».

— Эйга-тоси? Кинемаград?

— Нет, не это, — поспешно заметил Джесс Джеймс. — Другое. Короткую аббревиатуру из трех букв.

— КВБ?

— Именно, — подтвердила «Ворон». — Какое отношение имеет Служба Внутренней Безопасности Синдиката к этому заведению?

Лейни презрительно фыркнула. Бунтаро, зажмурив единственный глаз, покачал головой.

— Ребята, вам ведь известно, что этим местом заправляет «Голос Дракона», верно? — спросила Касси.

— Ну да, — откликнулся «Ковбой». — Но только мы полагали, это какая-то кинокомпания или что-то в таком духе.

— И это тоже, — подтвердила Касси. — Но в первую очередь это пропагандистское ведомство Синдиката Дракона, подразделение Корпуса Внутренней Безопасности.

«Ковбой» ткнул в нее дрожащим пальцем:

— А я-то полагал, что мы прибыли сюда на праздник и нам предстоят небывалые развлечения! Следовало бы догадаться. Там, где хоть каким-нибудь боком замешана ты, не обойтись без крупных неприятностей, черт побери!

Лейни громко рассмеялась:

— «Ковбой», и сколько тебе потребовалось лет, чтобы это понять?..

VI

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

21 июня 3058 года

— Эй, красотка, как тебе понравилась Черная Жемчужина Синдиката? — раздался за спиной Касси развязный голос.

Сделав над собой усилие, молодая женщина улыбнулась, чтобы мужчина в форме ОВСД не увидел отражение ее хмурого лица в зеркальном стекле. Касси стояла у окна, наслаждаясь картиной ночной имперской столицы. Даже сквозь шумный гомон и музыку званого вечера она услышала звуки приближающихся шагов и по нетвердому шарканью, которое производили ботинки военного при соприкосновении с пестрыми плитками пола, поняла, что тот пьян, еще до того, как он заговорил.

«Будь осторожнее, девочка», — напомнила себе Касси. Хоть она и красуется на этом вечере в качестве почетного гостя, ее положение здесь эфемерно и может измениться мгновенно, а сама Касси рискует сгореть словно мошка, подлетевшая слишком близко к огню.

Тот факт, что этот военный — высокий, атлетического телосложения, но располневший с возрастом — присутствует на званом вечере в честь посетивших Люсьен варваров, говорит о его положении. С другой стороны, на женщин в Синдикате до сих пор смотрели преимущественно как на домашний скот, к тому же склонный к непокорности. Кроме того, Касси из всех присутствующих, если не считать слуг, занимала низшую общественную ступеньку.

К тому же против Касси играло то обстоятельство, что, согласно обычаям Синдиката, пьяные и маленькие дети не могут вести себя плохо. Соответственно, этот pendejo[4] сейчас может вести себя с ней как ему заблагорассудится…

Струившийся по стиснутой тугим воротником форменной туники шее Касси пот был вызван не только душным и спертым воздухом в переполненном зале. В ушах оглушительно гремела танцевальная музыка.

Движением, разглядеть которое смог бы только острый трезвый взгляд, молодая женщина опустила плечи и сгорбилась. Рот ее обвис, глаза стали тусклыми. Касси обернулась, всем своим видом пытаясь показать: «От меня плохо пахнет. я не знаю, что такое гигиена. У меня куча болезней и восемнадцатый подряд критический день. Мои истерики не поддаются медикаментозному лечению. Ой, а где тут у вас можно блевануть?!»

У себя за спиной Касси увидела мужчину с непокорными волосами соломенного цвета, норовившими залезть ему в тускло-зеленые глаза. По обвисшим складкам на крупном вытянутом лице и красному носу она заключила, что нынешнее состояние не является для военного чем-то из ряда вон выходящим. По нынешним временам истинному самураю полагалось много пить; обитатели Синдиката Дракона не разделяли пуританских взглядов жителей Тауна по поводу того, что считать злоупотреблением алкоголем. Однако, судя по внешности пьяного, можно было предположить, что он опасно приблизился к той черте, за которой начнут страдать его деловые качества, а вот на это Дракон уже взирал весьма хмуро.

И все же в петлицах военного красовалась выведенная катаканой четверка, а на погонах были эмблемы аэрокосмических войск. Шо-шо, бригадный генерал — как правило, такие протирали штаны в штабах. Так что время, когда он извергал плазму из задницы своего космолета, ушло так же безвозвратно, как и здоровые кровеносные сосуды на носу.

— Чем могу служить, милорд? — спросила Касси, завывая в нос.

Но пьяный намеков не понимал. Касси припомнила, что мудрость некогда жившего на Терре рядом с японцами какого-то великого северного народа гласила, что лишь при незначительном количестве спиртного можно определить, что среди прекрасной половины человечества встречаются сексуально непривлекательные особи.

Было очевидно, что недостатка в огненной воде генерал не испытывал. Улыбнувшись, нетрезвый, но бравый вояка потрепал молодую женщину по плечу.

— Если Люсьен — жемчужина, то ты… ты… ты — прекрасный тропический цветок! — выдал он изысканный комплимент.

А вот это недвусмысленный намек! Касси не хотела появляться на торжественном вечере в штатской одежде. Форма «кабальерос» была похожа на ту, что принята в Лиге Свободных Миров. К несчастью, белая короткая рубашка со стоячим воротником, весьма похожая на официальную форму ОВСД, ни в коей степени не скрывала прелестей стройной фигуры Касси. Высокие мягкие сапоги и заправленные в них белые обтягивающие брюки подчеркивали действительно соблазнительные упругие округлости.

Молодая женщина молча выругала себя за то, что вняла уговорам «Ворона» и надела парик. Изящно завитые локоны скрыли ее собственные волосы, опаленные до самых корней в сгоревшем «Атласе» Кали Макдугал. Хотя в определенной мере с помощью парика Касси и добилась своей цели — до неузнаваемости изменить свою внешность по сравнению с тем, какой она бывает на поле боя, — одновременно она также приобрела вид женщины, жаждущей привлечь внимание мужчин.

— Милорд слишком любезен, — вежливо ответила она. — А теперь, генерал, прошу меня извинить. Если позволите, я должна посетить сортир.

Быстро проскользнув мимо пьяного, она сбежала вниз по короткой лестнице, направляясь к выходу.

— Подожди! — недовольно заворчал вояка. — Не торопись, маленькая наемница. Мы еще только начали…

Касси спиной ощутила, что он совсем рядом, догоняет ее. Она стиснула зубы.

Если он посмеет только пальцем тронуть ее… Нет. Всегда можно найти другой выход — надо только внимательнее смотреть по сторонам…

В центре зала стоял пьедестал из полированного тика высотой около метра, на котором возвышалась миниатюрная фигура самурая в полных боевых доспехах эпохи Камакура. Чертовски глупо так вести себя на званом вечере, но не она все начала. Словно уклоняясь от столкновения с грузным бригадиром интендантской службы, безуспешно обхаживающим Кали Макдугал, Касси, резко вильнув в сторону, оказалась рядом с пьедесталом. Пробегая мимо, она как бы невзначай резко толкнула его коленом. Пьедестал чуть наклонился, но этого оказалось достаточно, чтобы самурайчик рухнул на пол у Касси за спиной.

Пьяный шо-шо, споткнувшись об упавшую фигурку, растянулся во весь рост. Однако с неожиданным проворством он вскочил на ноги, гневно вопя:

— Подлая сучка! Она мне за это ответит!..

Касси уже достигла выхода, но задорный инстинкт заставил ее остановиться и обернуться. Она успела увидеть, как два улыбающихся гиганта, явно бывшие борцы из Всесиндикатской лиги сумо, словно материализовались из ниоткуда перед ее преследователем. Тут же к генералу подошел широкоплечий высокий человек с длинным черным пучком волос на голове, в черном халате, расшитом бледно-голубыми крабами и стеблями бамбука. В протянутой руке он держал бокал.

— Шо-шо Дональдсон, — приятным баритоном произнес высокий мужчина, — отведайте этого восхитительного сливового бренди. Оно разгладит морщины у вас на душе.

Раскрасневшееся лицо генерала исказилось от ярости; он сделал было движение, словно собираясь выбить бокал из руки высокорослого. Но гиганты-суматори, улыбаясь, словно лисицы в курятнике, стиснули генерала с двух сторон. Заключив пьяного в клетку из своих массивных тел, они провели его мимо ничего не заметивших танцующих пар к лестнице, ведущей к запасному выходу.

Наверное, вот оно, истинное лицо Синдиката Дракона. Возможно, пьяным и детям позволено все, но на этом вечере присутствует много важных гостей-«неверных». Нельзя допустить, чтобы праздничное торжество омрачили неприятные инциденты.

Хотя ничего себе инцидентик — чтобы генерал, важная фигура, так потерял лицо!..

Именно подобные небольшие частные исключения и придавали Синдикату ни с чем не сравнимое очарование, решила Касси.

Мужчина в черном халате, поймав на себе ее взгляд, вежливо кивнул. Молодая женщина узнала его. Помимо Сабхаша Индрахара, предпринимавшего огромные усилия для поддержания на людях своей маски милосердной «Самой Улыбки», только один человек из руководства КВБ любил появляться на публике. Касси быстро улыбнулась в ответ.

«Я здесь показалась, — подумала она, — выполнила свою обязанность. У меня не было ни малейшего желания приходить на вечер».

От одной только мысли, что агент-оперативник, при чьей работе нельзя привлекать к себе излишнего внимания, появляется под своим именем на таком людном мероприятии, у Касси начинала болеть голова. Однако ведь она получила персональное приглашение на званый вечер. «Рыжая» Гальегос, занимавшаяся связями с общественностью, решила, что отказываться от подобного приглашения невежливо. Ее поддержал дон Карлос.

И все же с профессиональной точки зрения появление Касси на торжествах было совершенно ненужным. В атмосфере чувствовался стойкий аромат заговоров, но это были заговоры другого рода. Разодетые в пух и прах гости обдумывали, как заманить какую-нибудь из присутствующих женщин к себе в постель, как вынудить ближнего допустить оплошность при дворе. Рой сплетен и пересудов был таким же густым, как залпы РБД во время крупного сражения с участием боевых роботов. Но для Касси паутина интриг не представляла никакого интереса. Если кто-то из распустивших перья павлинов и является приверженцем Черных Драконов, заговорщик держит свои пристрастия при себе. Если бы на вечере затевалось что-то серьезное, Касси это обязательно почувствовала бы.

Молодая женщина изнывала от желания прогуляться одной по ночным улицам — так жаждет окунуться в прохладную воду изжарившаяся в пекле пустыни лягушка…

Следующий раз, черт побери, она налепит на щеку фальшивую бородавку!

Касси вышла на улицу.

Мужчина, остановивший подвыпившего генерала, направился к балкону Его внимание привлекло нечто весьма интересное. Он легко, словно угорь, скользил сквозь плотную толпу, ловко удерживая в руке бокал с пурпурной жидкостью и улыбаясь собственным мыслям. Хотя мужчина сознательно поддерживал внешность цу, пресыщенного жизнью повесы, он ненавидел грубость. Вежливость являлась неотъемлемой частью культурного наследия Синдиката.

Дверь на балкон в действительности представляла собой воздушный занавес, сдерживающий в зале спертый воздух, разогретый теплом тел сотен гостей, и не пускающий внутрь холод весенней ночи. Подобные технологии, уже давно известные в Федеративном Содружестве и пространстве, подвластном Марику, только теперь начинали появляться в Синдикате Дракона. Еще совсем недавно их можно было получить лишь контрабандным путем, но сейчас национальная промышленность, пробужденная от спячки реформами Теодора Куриты, потихоньку распустила щупальца на голодном потребительском рынке.

Разумеется, на Хачимане подобная техника производилась уже лет десять. Вот и эта дверь изготовлена компанией «Таро электронике», действующей на Хачимане и принадлежащей некоему Чандрасехару Курите. Криво усмехнувшись, мужчина отметил, что такая же установлена и в его собственных апартаментах на мансарде в особняке на окраине укийо, квартала развлечений имперской столицы. Он перешагнул через невидимый барьер, и ему в лицо леденящей родниковой водой ударила ночная прохлада города.

— Вы спасли этому бакаяро жизнь, — сказала высокая женщина с выбритыми на висках огненно-рыжими волосами. — Неужели от него живого Дракону будет больше пользы, чем от мертвого?

Мужчина рассмеялся. Воздушный занавес приглушил звуки музыки. У хозяина сегодняшнего праздника был ужасный вкус.

— Хвала бозацу, не мне принимать это решение, — сказал он, подходя к краю балкона.

Опершись на перила из полированного дерева, мужчина устремил взгляд на город. Одинаковый черный цвет стен домов Дворцового района придавал им в ночной темноте несколько жутковатый вид. Иногда геометрически правильные скопления тускло освещенных окон, казалось, парили в пустоте, словно необычно упорядоченные созвездия. В другие ночи — как, например, сейчас — высокие здания из дерева и стекла были похожи на огромные темные пятна на сером фоне — усыпанные искорками костров горы или боевые орбитальные станции.

— Значит, она действительно такой грозный противник? — спросил мужчина. — Мне показалось, ее заботило только, как избежать столкновения. Очень мудро в данных обстоятельствах.

— Старший лейтенант Сатхорн не позволила бы совершить при свидетелях никаких действий, бросающих пятно на полковника, — заметила «Рыжая». — Но будьте уверены, если бы пьяному глупцу все же удалось прикоснуться к ней своими грязными лапами, уже завтра утром его нашли бы в каком-нибудь из городских каналов плавающим вниз лицом и аккуратно сложенным.

Слово «сложенный» на жаргоне якудзы было одним из иносказательных названий убийства.

Мужчина кивнул:

— Со ка? Значит, наш бригадный генерал был опасно близок к тому, чтобы воплотить в жизнь апофеоз «Наследства теней»?

Женщина непонимающе взглянула на него:

— Приключенческий голофильм Дэвиона, снятый в двадцать девятом веке. Вы не поклонница классического кино?

Рыжеволосая покачала головой. Мужчина, пожав плечами, спросил:

— Она действительно настолько опасна?

— Вам уже давно следовало это понять, заместитель директора Мигаки.

Такура Мигаки одарил ее усталой улыбкой:

— Я отвечаю за пропаганду, а не шпионю. У меня нет неограниченного доступа к секретным архивам разведслужб. Признаюсь, я ознакомился с компиляцией из досье на лейтенанта Сатхорн, а также на всех наиболее важных гостей-«неверных». Чтобы лучше раскрутить их подвиги — на благо Дракона и нашего славного Координатора… Позвольте угостить вас этим замечательным бренди. Шо-шо Дональдсон напрасно от него отказался. Впрочем, сегодня вечером он совершил не только эту ошибку.

— С удовольствием выпью этот бренди, Мигаки-сама, за здоровье Координатора.

Приветственно подняв бокал, женщина выпила, не отрывая взгляда от лица Мигаки. В ее светло-карих глазах отражались отблески горящего в душе пламени.

— Судя по тому, что я прочел в досье лейтенанта Сатхорн, я сделал для бедняги генерала доброе дело, хотя мои «сильные руки» и обошлись с ним не слишком ласково, — заметил Мигаки.

Рыжеволосая женщина была на несколько сантиметров выше его. «Она просто восхитительна», — мелькнула у него мысль.

Женщина негромко рассмеялась.

— Севануки, — повторила она. — Замечательно.

Словом «севануки», в переводе с японского «сильные руки», на жаргоне якудзы именовались телохранители, но его первоначальное, древнее значение было «вышибала».

— Вы прекрасно владеете воровским языком, Мигаки-сама.

— Пожалуйста, зовите меня Такурой. Я польщен вашим комплиментом — особенно учитывая то, чьи уста его произнесли, таи-са Шимадзу.

Тонкие брови женщины взметнулись вверх.

— Вы меня знаете?

— Поскольку ваши «херуцу эндзеруцу» также были почтены приглашением на праздник, ваше досье случайно оказалось у меня на столе. Захватывающее чтение. Я польщен и счастлив, что наконец могу лично встретиться с вами, таи-са.

— Со ка? — Брови оставались изогнутыми.

— Честное слово.

Мигаки поднес к губам ее руку.

В ироничной улыбке Шимадзу мелькнуло что-то хищное.

— Этакий чисто западный жест, — пробормотала она, — и его делает человек, занимающийся сохранением традиций Синдиката.

Задержав ее ладонь в своих на долю секунды, Мигаки пожал плечами:

— Благодаря реформам Координатора наше общество не стоит на месте. Считаю, что это к лучшему — и я говорю так вовсе не потому, что в этом состоит моя обязанность. Дракон всегда старался впитать в себя все лучшее из культур других народов, правда?

Шимадзу рассмеялась:

— Ну и мастер же вы заговаривать зубы, Такура Мигаки!

Теперь и Мигаки улыбнулся:

— Полковник, в этом и заключается моя работа.

Он окинул ее взглядом с ног до головы, отметив, как она при этом напряглась. Завершив изучение, Мигаки снова посмотрел ей в глаза. Его расслабленная поза и легкая насмешливая улыбка говорили, что за хищным оценивающим взглядом тем не менее нет ничего оскорбительного. Увидев это, Шимадзу несколько успокоилась.

— Лейни, — поправила она. — Мигаки, вы не боитесь, что нас увидят вместе? Вы рядом с членом якудзы — что-то близкое к эта.

Мигаки даже не моргнул, услышав запрещенное слово.

— Ни в коей мере. В худшем случае лишь укрепится моя репутация повесы. Но я надеюсь, что знакомство с вами, доблестным героем минувшей войны, наоборот, поднимет мой престиж.

Неопределенно хмыкнув, Шимадзу прислонилась спиной к ограждению балкона, взглядом вышедшей на охоту хищной кошки всматриваясь в отделенную невидимым барьером толпу.

— Увы, вижу, вы не падки на комплименты, — небрежно заметил Мигаки. — Ладно, пропустим мои слова мимо ушей — хотя я говорил совершенно искренне. Вам нравится кино?

Шимадзу на мгновение призадумалась.

— Чамбара, — сказала она, имея в виду пустые боевики с бесконечными схватками на мечах, как правило, на историческую тему. — И фильмы, где все взрывается.

— Значит, у вас не три носовых платка?

Мелодрамы, вызывающие обильные слезы у зрителей — их качество оценивалось количеством промокших насквозь носовых платков, — были популярны не только среди женской, но и среди мужской половины населения Синдиката.

Шимадзу пожала плечами:

— Ну а мудзо?

Этим буддистским термином, подразумевающим бренность человеческого бытия, назывались фильмы, пропагандирующие жестокость и насилие.

— Слишком претенциозно.

Мигаки скривил губы. Сам он был горячим почитателем мудзо, хотя даже при более терпимых порядках, введенных в правление Теодора, производство подобных фильмов оставалось ремеслом подпольным.

Такура собрался было сказать что-то еще, но тут увидел, что лицо его собеседницы, разом лишившееся краски, вдруг стало зеленовато-серым. Он обернулся.

В зал вошел широкоплечий верзила с квадратной головой. На нем был темный костюм европейского покроя и синий шелковый галстук, завязанный узлом размером с голову годовалого младенца вокруг того, что должно было считаться шеей. За ним следовали два еще более высокорослых и широкоплечих громилы, оглядывающих собравшихся сквозь темные очки с большими круглыми стеклами. Их зловещие движения были настолько деланно-показными, что Мигаки немедленно выгнал бы из Эйга-тоси режиссера, снявшего такие ненатуральные кадры. Разумеется, глава «Голоса Дракона» узнал пришедшего в сопровождении двух телохранителей верзилу. Это был Бенджамен Инагава, глава якудзы округа Бенджамен.

Хозяин, тощий мужчина с козлиной бородкой и пучком волос на голове в самурайском духе, рассыпался перед вошедшим в восторженных приветствиях. Его пышному облачению, скопированному с торжественных нарядов знати семнадцатого века, не удалось скрыть то обстоятельство, что хозяин — голубоглазый блондин. За гулом праздничной толпы, да еще сквозь воздушный занавес, Мигаки не смог разобрать ни одного слова.

Он ощутил, как его запястье стиснула по-мужски сильная рука.

— Идем, — хрипло промолвила Лейни Шимадзу.

— Куда?

— К тебе домой.

Мигаки вопросительно поднял брови. Верзила с квадратной челюстью в окружении своих севануки пробирался сквозь толпу, внезапно закружившуюся в забавном танце «подойти-избежать»: часть гостей, в первую очередь элегантные буке со своими эскортами, бросилась встречать вновь прибывших. Военные же в большинстве своем спешили дистанцироваться от них, словно отталкивающиеся однополярные заряды.

Увидев Инагаву на вечере, Мигаки был поражен. Одно дело вспыльчивая Лейни Шимадзу, воин, пролившая ради Дракона много крови — своей и чужой. Не возражал бы глава «Голоса Дракона» и против «Кота» Хиру Ямагучи, верховного ойабуна якудзы Люсьена, ибо старик всегда оставался стойким приверженцем Теодора. Однако ни Ямагучи, ни его влиятельных сабу нигде не было видно. При виде же того, как сливки общества имперской столицы вьются вокруг главы гангстеров какого-то заштатного мирка, у Мигаки внутри все переворачивалось.

Но вслух он произнес:

— Надеюсь, ваш позыв к миграции никак не связан с этим толстошеим, почтившим нас своим присутствием?

— Об этом не может быть и речи.

Выражение каштановых глаз было скорее затравленным, чем полным страсти.

— Если ты меня хочешь, едем сейчас же к тебе домой, — сказала Шимадзу — В противном случае забудь о том, что видел меня, Главный пропагандист.

— Сделать это будет непросто.

В голове Мигаки кружилась сотня вопросов. Происходящее казалось кадрами из какого-то голофильма, что означало осуществление самых сокровенных желаний. Но многоопытная самоуверенность Мигаки не была напускной, хотя он и выставлял ее напоказ. А добытый с таким трудом опыт гласил, что, когда что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, так оно и есть.

Все же истинные цу обожают рискованные романтические похождения; к тому же они знают, когда надо замолчать и идти.

Поэтому Мигаки замолчал и пошел. Предложив женщине руку, он провел ее через зал, тщательно избегая только что вошедшего ойабуна и его игрушечных громил.

VII

Кинемаград

Недалеко от имперской столицы Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

22 июня 3058 года

— Смотрите! Вот он!..

Восторженные крики малышей «кабальерос» неслись к Джонни Чангу подобно стае васедианских гусей, стремящихся после долгого перелета отдохнуть на берегу уютного пруда. Следом за детьми на площадке появились сопровождающие их взрослые, любопытствующие не менее своих маленьких подопечных, но в большинстве своем слишком гордые, чтобы показывать это.

Золотой Мальчик выполнял сложные упражнения на деревянных пнях, закопанных в землю в случайном порядке и опиленных на разной высоте. Казалось, он словно парил с одного пня на другой, будто гонимое ветром облачко тумана. Обступившие площадку дети с восторгом смотрели на знаменитого актера. Звезда экрана, не прерывая движения, одарил их ослепительной мимолетной улыбкой.

Касси держалась поодаль вместе с двумя десятками «кабальерос», преимущественно женщин. Сегодня был их с «Вороном» черед присматривать за детьми. Остальные же просто жаждали увидеть собственными глазами любимую кинозвезду, чьи боевики с обилием сцен самых различных видов единоборства гремели по всей Внутренней Сфере.

Касси, ненавидевшая, когда ее отвлекали от основной работы, тем не менее не возражала против ухода за детьми.

В этом была ее единственная слабость — по крайней мере, в которой она признавалась себе самой; кроме того, дети ее обожали. К тому же, на взгляд Касси, на сегодня особых дел у нее не намечалось.

А может быть, как раз наоборот, дел было невпроворот. Молодая женщина постоянно выходила в город в различных обличьях, пытаясь привлечь к себе внимание якудзы. При нормальном положении дел ей проходу бы не дали; преступные группировки относятся к соперничеству очень ревностно. Однако сейчас на празднование дня рождения Тедди со всех концов Синдиката Дракона в полном составе прибыло великое множество бандитов, и улицы превратились в одно сплошное сборище преступников.

У противоборствующих группировок, поглощенных тем, чтобы утереть друг другу нос, не оставалось времени на одиночку. Сердце настойчиво колотилось в груди молодой женщины, словно попавшая в ловушку крыса. И все же Касси была рада возможности хоть ненадолго отдохнуть от работы, гуляя с детьми.

Помимо норм приличия, неторопливость движений Касси диктовалась также короткими ножками четырехлетнего Маркоса Веласкеса, вцепившегося одной ручонкой в плюшевого зайца с обтрепанными ушами, а другой — в руку Касси. Ребенок, еще совсем недавно болтавший без умолку, не произнес ни слова с тех пор, как его мать расстреляли по приказу Говарда Блейлока.

Со временем мальчик оправится от потрясения. Дети «кабальерос» нередко теряли своих родителей — и все же никто не мог вспомнить, когда у такого малыша мать зверски убивали буквально у него на глазах. Если бы «Леди К.» не была изнасилована Блейлоком, что автоматически поставило ее во главу списка жаждущих мщения, «кабальерос» серьезно бы на нее обиделись за то, что она испекла ему мозги своим плечевым лазером во время штурма Тауна.

Но теперь у маленького Марка было несколько сотен мамочек: включился защитный механизм la familia. К тому же даже в четыре года мальчик уже научился стойко переносить трудности, как и подобает настоящим уроженцам Юго-Запада. Недаром койот являлся общепризнанным талисманом в мирах Троицы, в частности в Семнадцатом полку.

Подошедшие взрослые вели себя не менее шумно, чем дети. Однако, увидев потрясающее выступление Джонни Чанга, они восторженно притихли.

На кинозвезду стоило посмотреть. Вблизи он не разочаровывал самого искушенного мастера рукопашного боя. Высокорослый, примерно под метр восемьдесят, Джонни представлял собой великолепный образчик смешения азиатских и европейских генов: гладкая смуглая кожа, непокорные иссиня-черные волосы, спускающиеся до самых миндалевидных глаз, изящные черты лица, которое могло бы считаться женственным, если бы не квадратный волевой подбородок.

Он был обнажен по пояс, в свободных белых шелковых штанах и черных мягких тапочках. Широкие плечи и грудь, плоский упругий живот, узкие бедра. Мышцы представляли собой не рыхлые тюки волокон, а скорее плотно навитую обмотку генератора.

Джонни грациозно, будто пантера, прыгнул с одного пенька на другой, на полметра выше, и, опустившись на правую ногу, нанес левой удар назад, при этом нагибаясь и выбрасывая вперед кулак. Застыв в этой позе, он медленно развернулся на 180 градусов — так плавно, словно стоял на поворотном круге.

Упражнения продолжались: удары ногой, кулаком, прыжки вверх-вниз. Касси не была ярой поклонницей искусства рукопашного боя как такового, но, поскольку по роду деятельности ей нередко приходилось сходиться лицом к лицу со своими противниками — начиная от ночного грабителя и кончая боевым роботом, она, по крайней мере, имела общее представление об основных школах единоборств Внутренней Сферы. Общее же количество видов, разновидностей и вариаций борьбы в обитаемом космосе так велико, что невозможно запомнить хотя бы их названия. Сейчас, насколько понимала Касси, собравшимся демонстрировали китайскую технику у-шу высочайшего класса. У-шу, подобно многим другим видам рукопашного боя, имеет определенный сложившийся «лексикон» основных поз и движений, но у каждого опытного мастера есть к тому же свой собственный набор приемов. Судя по всему, именно их сейчас и показывал Джонни Чанг.

— Ох ты! — воскликнула «Грусть» Сааведра. На ее лице застыло такое выражение, какое художники-nortenos[5] обычно приберегают для изображения Пресвятой Девы. — Как у него красиво получается!

Касси поймала себя на том, что думает о том же. Движения звезды экрана были быстрыми и легкими, равновесие он удерживал почти так же безукоризненно, как она сама, а последователи искусства борьбы пенчак-силат[6] относились к равновесию с близким к религиозному благоговением. По крайней мере, молодую женщину так учил ее наставник — гуру Иохан.

К тому же Джонни Чанг — красивый мужчина. Красивый до боли… Касси зажмурилась, пытаясь совладать с собой. Открыла она глаза оттого, что малыш Марк беспокойно дергал ее за руку. Чанг уже закончил упражнения.

Толпа взорвалась восторженными криками и одобрительными завываниями. Джонни Чанг, улыбаясь, словно смущенный непривычным вниманием к его персоне, соскочил на землю. Жестом остановив телохранителей в штатском, заметно нервничающих по поводу обилия народа, он принял из рук тренера полотенце и принялся вытирать сверкающее от пота тело.

— Огромное спасибо, — бросил Джонни зрителям. — Всегда так приятно, когда тобой восхищаются.

— Вы были просто бесподобны, — выдохнула «Грусть». Переполненная восторгом, она, забывшись, произнесла эти слова по-испански и, только увидев удивленный взгляд Джонни, повторила их на таком языке, чтобы смог понять даже выходец с Дэвиона.

Чанг небрежно пожал плечами:

— Просто я уже давно этим занимаюсь.

— Очень мило, — услышала Касси чей-то голос, — но это всего лишь безобидные кривляния.

Наступила мертвая тишина. Внезапно Касси почувствовала себя в центре целого моря обращенных на нее изумленных лиц. Только сейчас до нее запоздало дошло, что голос принадлежал ей самой

Молодая женщина была не из тех, кто отступает назад.

— Знаю, ваше искусство не простое, и вы великолепно им владеете. Но все же оно имеет мало общего с настоящим боем.

Толпа вокруг нее недовольно заворчала. Большинство nortenos и некоторая часть ковбоев готовы были до хрипоты доказывать, что лучшим актером боевиков является Тино Эспиноса, но остальные, в особенности индейцы, помешанные на кунг-фу, превозносили Джонни Чанга. Однако даже почитатели Тино признавали за Чангом второе место в пантеоне богов обитаемого космоса. Касси поняла, что перегнула палку.

Кой черт дернул ее за язык?

Касси не была рьяным почитателем голофильмов, но по тому, что было ей известно о кинозвездах, она ожидала, что оскорбленный Джонни ракетой взмоет в воздух, меча во все стороны искры. В действительности же актер просто пожал плечами, продолжая вытираться.

— Вы совершенно правы, — подтвердил он. — В основном это искусство, но все же оно имеет некоторое практическое приложение. Кроме того, я изучал и технику других школ — «Белый лебедь», вин-чу, кикбоксинг. Мигаки-сан также предусмотрительно обеспечил меня замечательными рю-инструкторами, как только я прибыл в Синдикат.

Слово «рю» являлось сокращением от «рюбуджицу», школы рукопашного боя воинов Дракона. Первые слоги хотя и звучали одинаково, писались разными иероглифами. Подобные каламбуры были широко распространены в Синдикате.

Касси не поняла, в чем дело. Ей захотелось вернуть язвительное замечание назад, принести извинения. Но тут «Тщеславие», раскачивавшаяся из стороны в сторону среди скопления детей и взрослых, словно плохая актриса, изображающая стриптизершу во второсортном голофильме, ехидно спросила:

— Касси, значит, ты считаешь, что без труда справишься с ним, да?

Касси метнула в нее взглядом целое скопище нейротоксинов:

— Я вовсе не говорила, что…

— Нет-нет, именно это ты и сказала, — ласково проворковала «Тщеславие». — Еще на «Уесибе», когда мы смотрели «Конец Дракона». Помнишь?

Ничего подобного Касси не помнила. Она не говорила и не могла сказать такое. Да, она так подумала, но вслух свои мысли не выразила.

— Да-да, она права, — вмешалась «Грусть» Сааведра. — Ты сказала, что он вовсе не крутой.

Остальные «кабальерос» шумно загалдели, поддерживая ее, черт бы их побрал. Быть может, они и правда не помнили, как все было, а может, хотели расквитаться с Касси за ее отступничество. Впрочем, возможно, все объяснялось врожденной страстью уроженцев Юго-Запада поглазеть на хорошую драку

— По-моему, сейчас как раз самое время показать, кто из вас чего стоит, — с ядовитой любезностью предложила «Тщеславие». — Конечно, если ты боишься…

Ее слова наглядно показали, как плохо «Тщеславие» разбирается в людях. Касси было наплевать на то, что думают о ней другие, даже ее однополчане. Из того, что она безотчетно любила свою la familia, вовсе не следовало, что ей нравятся многие ее члены.

Но тут в разговор вмешался Джонни Чанг.

— Поединок будет слишком неравным… — сказал он. Внутри Касси словно перегорел какой-то предохранитель. Она повернулась к кинозвезде.

— Возможно, вы так считаете, — холодно произнесла молодая женщина, не давая Джонни закончить то, что он собирался сказать. — Но я готова попробовать. Разумеется, в том случае, если вы не боитесь потерпеть поражение от какой-то женщины.

Актер заморгал, смущенный ее горящим гневом взглядом. Словно по мановению волшебной палочки, на сцене материализовался из ниоткуда Миша Куросава. Он встал между спорщиками, будто учитель, разнимающий двух подравшихся школьников.

— Что вы, что вы, лейтенант, — начал было он. — Подошло время обеда, а вечером у мистера Чанга напряженные съемки…

— Я могу подождать, — ответила Касси. Куросава повернулся к Чангу.

— Не волнуйся, Миша, — кивнул тот. — Как раз сейчас у меня есть свободная минутка. В пятой звуковой студии возникли какие-то технические неполадки. Новые люди еще не успели разобраться, что к чему.

Миша снова повернулся к Касси. Конечно, его заботам поручили Семнадцатый полк, а не Джонни Чанга. Но если с перебежавшей от Ляо к Дэвиону суперзвездой экрана случится какая-то неприятность вследствие действий или бездействия Куросавы, молодой гид, вне всякого сомнения, в самое ближайшее время отправится снимать документальный фильм о рейде камикадзе на Кановит, находящийся в зоне, оккупированной кланом Дымчатого Ягуара. Для начальника отдела тайной полиции Мигаки был слишком человечен — возможно, недаром Кигури, Нинью Кераи и остальные руководители КВБ его считали слабаком. Но на студии он был безжалостным и непреклонным.

И все же… Касси буквально видела сквозь черные как антрацит глаза Куросавы работу электронных логических цепей. С одной стороны — Джонни Чанг, самый знаменитый актер, мастер рукопашного боя во Вселенной. С другой — маленькая девчонка, конечно снискавшая дурную репутацию, но все же весящая не больше сорока пяти килограммов в мокром халате. Всего-навсего какая-то женщина… Миша отошел в сторону.

«Кабальерос» тоже расступились, оставив свою разведчицу одну. Малыш Марк Веласкес испуганно смотрел на нее, словно Касси предстояло углубиться в страшные джунгли Джимсона. Молчаливый, он тем не менее не был глупым.

— Милочка, никогда прежде не замечала за тобой, чтобы твой язык выписывал чеки, которые не может оплатить тело, — вполголоса пробормотала «Ворон», забирая мальчика на руки, — но, наверное, когда-нибудь все происходит впервые.

— Похоже, ты права, — негромко бросила в ответ Касси.

Сняв тяжелую пилотскую куртку, она передала ее «Ворону». Затем молодая женщина расстегнула пояс с «кровопийцей» в ножнах и тоже отдала его своей подруге. «Ворон» с малышом растворилась в толпе.

Касси встала напротив Чанга. Она осталась в майке из ткани цвета хаки, просторных штанах серой камуфляжной расцветки и черных спортивных тапочках. Обмениваясь ритуальными поклонами со своим противником, молодая женщина ощутила себя маленькой и беззащитной.

«Нет, — решительно заявила себе она. — Тебе нечего бояться. Бой — это не спорт. Убивать — твое ремесло. А этот самый Джонни только делает вид, что все происходит по-настоящему».

Впрочем, это как раз и может быть недостатком. Для ее противника привычным является спарринг, не имеющий целью убить соперника. А для нее — нет.

Касси начала переминаться с ноги на ногу, плавно водя перед собой руками. Ее движения напоминали танец — по словам гуру Иохана, танец жрецов храмов Бали. Джонни Чанг, застыв в расслабленной позе, следил за ней. Наконец, едва заметно кивнув, он тоже принял боевую стойку.

Со ка. Какой из него боец, еще надо будет посмотреть, но в технике единоборств актер точно разбирается. Неторопливые, размеренные движения Касси были лишь обманом, и Джонни сразу же это понял.

Молодая женщина постепенно начинала двигаться все более плавно и медленно; в технике пенчак борец таким образом предлагает своему противнику нанести удар первым. И Золотой Мальчик тоже прекрасно это понимал. Однако он был мужчина, имел больший вес, и ему требовалось поддержать свою репутацию величайшего межзвездного бойца.

Джонни Чанг оказал своей противнице честь, сделав выпад первым. Пригнувшись, он скользнул вперед, нанося молниеносный удар «глаз феникса» в лицо Касси. Та отразила его блоком. Рука Джонни, отпрянув назад, словно испуганная змея, тотчас же снова рванулась вперед подобно распрямленной пружине. Касси нагнула голову, уклоняясь от кулака.

Приковав ее внимание к своим рукам, Джонни вдруг резко развернулся, выбрасывая вверх левую пятку.

Касси спокойно села на землю, скрестив ноги. Нога безобидно пролетела у нее над головой. Молодая женщина улыбнулась.

У Чанга расширились зрачки — так бывает, когда человек видит что-то дьявольски соблазнительное: обильный стол, роскошную обнаженную женщину или противника, только что допустившего непоправимую оплошность. Но Джонни Чанг, обладавший черными поясами не меньше чем в двух десятках бойцовских дисциплин, был совершенно не знаком с техникой пенчака.

Он занес распрямленную ногу, чтобы опустить ее на Касси в рубящем ударе — от такого невозможно увернуться, не раскрывшись при этом для новых костедробильных ударов. Но Касси осталась сидеть, прижимаясь к земле изящной попкой. Длина ног Чанга не позволяла молодой женщине нанести ответный удар руками.

Чанг был в этом уверен. Но вдруг — будто Господь Бог нажал клавишу обратного воспроизведения событий действительности — Касси в облаке желтой пыли взмыла вверх. Нога Джонни просвистела у нее за спиной, едва коснувшись ягодиц. Мягко опустившись на землю, молодая женщина, скользнув вбок, легонько провела ногтями по щеке кинозвезды.

Джонни испуганно отпрянул назад, запрыгнув на столбик, но тотчас же опомнился и улыбнулся.

— Отличный прием, — сказал он. — Ничего подобного я раньше не видел.

— Я полна неожиданностей.

Джонни кивнул и вдруг сделал сальто вперед прямо над головой Касси.

Захваченная врасплох, молодая женщина спохватилась слишком поздно. Не успела она развернуться, как Джонни, приземлившись у нее за спиной, мягко пнул ее под зад.

Упавшая на четвереньки Касси услышала восторженные крики «кабальерос». На ее взгляд, они слишком шумно выражали свое одобрение.

Проворно поднявшись на ноги, она развернулась лицом к актеру и приняла боевую стойку.

— Вы тоже полны неожиданностей.

Джонни откликнулся на ее похвалу ослепительной улыбкой.

Соперники закружились друг вокруг друга, держась на почтительном расстоянии. Джонни Чанг физически гораздо сильнее ее. Касси не требовалось проверять эту гипотезу. Как правило, мужчины более сильные, чем женщины, а герой экрана к тому же значительно крупнее ее.

Касси остро ощущала отсутствие своего лучшего оружия, выручавшего ее в самые трудные минуты: беспощадной дерзости, способности действовать без колебаний, не задумываясь. После окончания обучения у гуру Иохана ей ни разу не приходилось вступать в борьбу, не имея цели как можно скорее расправиться со своим противником или, в крайнем случае, нанести ему такие страшные увечья, что не только у него, но и у его сторонников отпадет желание оказывать дальнейшее сопротивление.

Касси не то чтобы не пряталась от ужаса; она сама шла ему навстречу, упивалась им. В каждом вывернутом суставе, в каждом фонтане крови, плоти и костей, вырывающемся из огнестрельной раны, бедная девочка видела месть за своих родителей. Она готова была убивать всех людей, встречающихся на ее пути, и не делала этого лишь потому, что на это у нее не было никаких причин. Так продолжалось до тех пор, пока на Хачимане ее не взяла под свое крыло Кали Макдугал. Только теперь Касси с ужасом начинала осознавать, что, если бы не вмешательство подруги, она в самом ближайшем времени лишилась бы последнего сдерживающего фактора.

С помощью Кали ей удалось частично вернуть себе человечность. И все же до сих пор Касси не могла воспринимать поединок как забаву.

Джонни сделал резкий выпад. Отпрыгнув назад, молодая женщина заскочила на один из столбиков. Без труда удерживая равновесие на одной ноге, она отвела другую в сторону, согнув в колене. Чанг, одобрительно кивнув, в свою очередь запрыгнул на пенек и двинулся вперед.

Перескакивая со столбика на столбик, противники делали обманные выпады, обменивались ударами и блоками, предназначенными для публики, но не имевшими никакого практического значения. Зрители притихли, начиная осознавать, что, хотя Джонни Чанг действительно хорош.. их маленькая абтаха сражается с ним на равных.

Чанг, имея более длинные руки и ноги, вынуждал молодую женщину пятиться назад. Загнав Касси на последний пенек, он вдруг резко бросился вперед, рассчитывая свалить ее со столбика.

Его замысел не удался. Даже не оглянувшись, Касси спрыгнула на землю и приняла боевую стойку. Джонни тоже соскочил вниз и двинулся на нее. Касси спокойно ждала его.

Актер сделал ложный выпад, ткнув кулаком ей в живот и тут же подпрыгнул вверх, нанося ногой удар с замахом в висок. Касси присела. В тот момент, когда Джонни опускался на землю, она, воспользовавшись моментом инерции, продолжила движение тела назад, выбросив при этом ногу вперед, рассчитывая поставить противнику подножку Этот прием Касси придумала сама, и сейчас актер, находившийся в воздухе, был особенно уязвим перед ним.

Ей нога, совершив круговое движение, наткнулась на воздух. Едва коснувшись земли, Джонни снова взмыл вертикально вверх. Касси сделала полный оборот, надеясь подсечь его при следующем приземлении.

Но когда ее нога была от Джонни всего в нескольких миллиметрах, Чанг снова прыгнул вверх. Касси развернулась еще раз. Однако теперь Джонни, приземлившись, сделал сальто вперед.

Пролетая над Касси, он вцепился рукой в ее рубашку. Увлекая своим весом молодую женщину за собой, актер сделал кувырок вперед. Противники приземлились рядом, соприкасаясь плечами, но только ноги их были направлены в противоположные стороны. Скрюченные пальцы Касси застыли возле глаз Чанга. Его свободная рука, превратившаяся в твердое лезвие, лежала у нее на шее.

Актер снова одарил молодую женщину ослепительной улыбкой. Мальчишеской и выводящей из себя.

— Кажется, ничья.

Касси сделала движение другой рукой. Джонни застыл, затем, обернувшись, увидел кончик десятисантиметрового потайного ножа, приставленного к его паху

— В схватке насмерть, — сказала Касси, — ничьих не бывает.

Вытащив нож, она ткнула им Джонни в бедро — миллиметров на пять, так, чтобы проткнуть кожу.

— Абтакха, за свою жизнь ты понаделала немало глупостей, — заметила «Ворон» по дороге назад в казармы. Подруги передали детей своей смене. — И все же я не могу поверить, что ты действительно пырнула Джонни Чанга.

— Я хотела показать ему разницу между показным поединком перед экраном голокамеры и настоящей схваткой на улице, — угрюмо ответила Касси.

Пояс с «кровопийцей» вернулся на место. Куртку она перебросила через плечо.

— Думаю, он усвоил твой урок. Но ты должна признать, смотрелся он весьма неплохо. Эх, ты бы только видела лицо Миши, когда величайшую кинозвезду Внутренней Сферы буквально насадили на вертел!

Касси пожала плечами. «Ворон» действовала ей на нервы, хотя она, похоже, об этом не догадывалась. Касси сама не могла точно сказать, зачем уколола Чанга. Ей было не по себе. Неужели она потеряла контроль над собой? Эта мысль была невыносима. Именно поэтому Касси никогда не пыталась найти утешение в наркотиках и вине.

Поднявшись по лестнице, подруги вошли в вестибюль. Заметив слева у одной из кушеток какое-то движение, женщины, стремительно развернувшись, потянулись за оружием: Касси — за своим крисом, «Ворон» — в потайной карман. Касси не единственная из «кабальерос» была постоянно начеку, особенно когда они находились на планете, столице империи, с которой воевали большую часть своей жизни.

Однако в настоящий момент угроза если и была, то казалась неочевидной. К подругам робко подошла худенькая девушка — точнее, девочка лет четырнадцати, не больше, даже если сделать поправку на восточный генотип коренных жителей Синдиката Дракона, скрывавший возраст. У нее за спиной жались друг к другу два совсем маленьких ребенка, мальчик и девочка, испуганно глядевших на неверных.

— Чу-и Сатхорн? — спросила старшая из детей.

— Это я, — откликнулась Касси.

— Меня зовут Сарико Корелли. А это Анна-ко и Томми, мои брат и сестра.

Касси улыбнулась.

— Польщена знакомством с вами, — ласково произнесла она.

Дети чувствовали себя очень неловко, и это нельзя было объяснить только смущением от встречи с экзотическими заморскими рыцарями удачи. Нервы Касси напряглись до предела, но она понимала, что торопить события бесполезно. Рано или поздно дети обязательно выскажут, что лежит у них на душе.

— Хинджиро Коулман — наш дедушка, — снова заговорила Сарико. — Отец наш погиб, сражаясь в составе Шестого «Призрачного» легиона с Кланами. Мать убили во время нападения Кланов на имперскую столицу. Кроме дедушки, у нас больше никого не осталось.

— Я очень огорчена тем, что узнала о ваших родителях, — вежливо сказала Касси. — Могу ли я чем-нибудь вам помочь?

Девочка посмотрела на малышей, затем снова повернулась к Касси:

— Наш дедушка пропал. Вчера вечером он не вернулся домой.

Так вот почему сегодня утром его не было в казарме. Касси предположила, что у консьержа выходной. Даже жители Дракона один день в неделю отдыхают.

Вдруг Сарико залилась слезами:

— Такого никогда раньше не было! Я боюсь, с дедушкой что-то случилось…

VIII

Кинемаград

Недалеко от имперской столицы Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

23 июня 3058 года

— Вашего консьержа нашли, — сказал Миша Куросава. Касси разбудил стук в дверь комнаты, которую они занимали вдвоем с Кали. Несмотря на то что было уже утро, Касси только что заснула. Она снова проработала всю ночь.

Посредник, как обычно, был в кричащей пестрой рубашке. Касси, вскочив с кровати, успела только натянуть длинную майку. Она не пригласила Мишу войти. Проводя собственное расследование по поводу исчезновения Коулмана, Касси также попросила Куросаву связаться с властями.

— Точнее, нашли его труп, — поправился Миша. — Выловили из канала. Полиция говорит, смерть вследствие естественных причин.

Стены помещения были выложены надраенной до ослепительного блеска плиткой; от ярких флюоресцентных ламп у Касси заболели глаза. Глядя на посиневший труп, лежащий на выдвинутой из стеллажа полке, молодая женщина радовалась одержимости жителей Синдиката Дракона чистотой. В данный момент это означало то, что она не чувствовала никаких других запахов, кроме резкого аромата дезинфицирующего средства, жалящего ей глаза, словно слезоточивый газ.

Хинджиро-сан пробыл в воде недолго, и его труп не успел раздуться. На шее отчетливо проступала странгуляционная борозда — его явно задушили.

— Смерть вследствие естественных причин, — повторил чу-и Цу Шьен Маккартни из уголовного отдела Службы поддержания общественного порядка имперской столицы.

Повернувшись к нему, Касси вопросительно подняла бровь. Сейчас на ней был строгий темно-синий костюм, черные колготки и туфли. Волосы парика, забранные в узел наверху, были заколоты палочками из полированного тика. Одежда и манеры свидетельствовали о ее принадлежности к среднему классу.

Печальные раскосые глаза посмотрели на нее сквозь табачный дым.

— Видите татуировку? Ирецуми. Этот человек являлся членом якудзы.

Касси кивнула. Маккартни имел средний для Внутренней Сферы рост — то есть был на несколько сантиметров выше нормального уроженца Синдиката.

Ночью погода переменилась. Спустившись в морг, полицейский не снял с себя серый дождевик, схваченный на груди красно-белой застежкой с эмблемой Службы поддержания общественного порядка. Под ней вместо форменного халата у Маккартни был просторный костюм европейского стиля с небрежно повязанным галстуком. Касси не могла определить, просторен костюм потому ли, что чу-и купил по дешевке первый попавшийся, или же такой требовало его «просторное» телосложение. Возможно, и то и другое. Так или иначе, сейчас перед ней был обыкновенный полицейский Синдиката.

Вымирающий вид. Теперь их остались считанные единицы.

Маккартни сделал движение, словно ощупал большим и указательным пальцами странгуляционную борозду Касси обратила внимание, что в действительности он не прикоснулся к окоченевшему трупу.

— Оригами.

— Оригами?

Касси была недовольна тем, как полицейский заставляет ее разыгрывать из себя эхо. Впрочем, Маккартни не подал виду, что доволен победой над собеседником — всего-навсего женщиной. Может быть, просто его лицо не привыкло к такому выражению.

— Якудза имеет много слов для обозначения убийства, — сказал полицейский, вынимая изо рта сигарету и разглядывая ее так, словно недоумевая, как она прилипла к его губе. Держал он сигарету, как было принято в Драконе, между большим и указательным пальцами, пряча огонек в ладони. — Правда, сейчас больше в ходу «складывать». «Сложить человека» — значит его убить. — Он пожал плечами. — Оригами.

— В отчете говорится, что смерть наступила вследствие естественных причин.

Его лицо оставалось непроницаемым, но Касси этого ожидала. У жителей Синдиката, как и у граждан Конфедерации Капеллы, большой опыт демонстрировать собеседнику каменное лицо. Тысячелетия практики. Но вдруг Маккартни чуть согнулся в пояснице, словно получив легкий тычок в живот.

Харагей. Подобно тому, как якудза придумали множество слов для того, чтобы иносказательно выразиться о насильственной смерти, владеющие японским языком люди вкладывали много различных значений в это слово. Буквально оно означает «язык тела». Под ним могло подразумеваться то, что подданные Марика или Штайнера назвали бы «не раскрывать свои карты»; кто-то считал, что «харагей» — это пересылка всех эмоций в центр тела, хара. Но в настоящее время под словом «харагей» чаще всего понималась привычка выписывать во время беседы пальцами на животе иероглифы, чтобы избежать двоякого истолкования фразы, произнесенной на языке, где одно слово могло иметь до десятка противоположных и не связанных между собой значений. Воспитанная среди эмигрантов из Синдиката Дракона, Касси без труда читала харагей в большинстве его разновидностей.

— У нас есть поговорка, — сказал Маккартни после очередной затяжки. — Если ты поссорился с якудзой и всплыл в канале, это и есть «смерть вследствие естественных причин».

— Вы это серьезно?

Усталые глаза внимательно посмотрели на нее. По поведению полицейского, тому, какие слова он подбирал в разговоре, Касси сделала вывод, что он думает о ее общественном положении.

Конечно, многое определялось тем, во что она была одета, как себя вела. Сыграл свою роль и полученный Маккартни от начальства приказ оказывать всяческое содействие женщине, действующей по поручению одного знатного господина. Касси не знала, упомянул ли босс полицейскому, что фамилия этого знатного господина Курита; впрочем, Маккартни, скорее всего, в любом случае догадался об этом. Так или иначе, в огромной пирамиде общества Синдиката Касси находилась на много ступеней выше полицейского. Даже несмотря на то, что она была женщина.

— Разумеется, вам известно, что из всех Домов у нас самый низкий уровень преступности, — сказал Маккартни. — Однако чувствуете ли вы себя в полной безопасности, выходя ночью на улицу? Вот так мы и сохраняем свое лицо, поддерживаем преступность на рекордно низком уровне на зависть федеркрысам и Марику. Смерть вследствие естественных причин.

— Вы храбрый человек, Маккартни-сан.

— Почему? Потому что говорю вслух такие вещи? Вы считаете, я должен опасаться, не являетесь ли вы доносчиком «Ока Дракона»? — Полицейский покачал головой. — Мы не просто бедные родственники КВБ. На нас вообще не обращают никакого внимания. КВБ больше озабочен действиями Непроизводящих, чем нами, «вежливыми внушителями». Особенно сотрудниками уголовного розыска. Службе быстро бы надоело следить за каждым моим словом и действием. — Он положил исчерченную шрамами руку на полку. — Насмотрелись?

Касси кивнула. Задвинув полку со зловещим лязгом, Маккартни повернулся, собираясь уходить.

— И вас это нисколько не беспокоит? — окликнула его молодая женщина.

Он обернулся. Его глаза, казалось, попытались укрыться в глубине черепной коробки. Вытащив сигарету изо рта, Маккартни бросил ее на безукоризненно чистые плитки пола и раздавил каблуком Для подданного Куриты это равносильно тому, как стащить штаны и помочиться в угол.

— Как вы думаете? — резко бросил Маккартни. — Мы же полицейские Но нас так никто не называет. Большинство из нас не более чем соглядатаи, озабоченные лишь тем, чтобы граждане Синдиката, появляющиеся в присутственных местах, производили должное впечатление на разного рода начальство. Их не волнует, если эти самые граждане перерезают друг другу глотки в темных переулках. Недостойный, стоящий перед вами, имеет честь принадлежать к элитному меньшинству, у членов которых такая работа: раскрывать настоящие преступления. Лично я специализируюсь по убийствам.

Вернувшись к стеллажу, он постучал кулаком по крышке отсека, куда была задвинута полка с трупом Хинджиро Коулмана — одной из целой стены.

— И каждый день мне приходится сталкиваться с убийствами, которые я должен выдавать за «смерть вследствие естественных причин». Естественно, меня это беспокоит!

Касси смотрела на него с искренним изумлением. Всю свою жизнь ей приходилось постоянно сталкиваться с полицейскими всех сортов и мастей. Но такие ей почти не попадались. В основном она имела дело с постовыми, тупыми громилами вроде «вежливых внушителей» Дракон, Дэвион, Штайнер, Ляо — место не имело значения. Полицейские, с которыми она общалась, — сначала росшим на улице подростком на Ларше, а затем в качестве разведчика Семнадцатого полка, — думали только о том, как бы поработать дубинкой Не все дошли до крайней степени гнусности, как те агенты «Маскировки», что изнасиловали ее в детстве; но Касси считала это лишь вопросом времени.

И вот теперь ей пришлось встретиться с чем-то новым: полицейским, болевшим за дело. Действительно хотевшим поймать преступников. Наперекор своему начальству

Впервые в жизни она прониклась к полицейскому сочувствием.

Сложив руки перед грудью, Касси поклонилась.

— Маккартни-сан, простите меня. Я некорректно сформулировала свой вопрос. Я хотела спросить, не находите ли вы странными обстоятельства этого конкретного убийства?

И тут Маккартни мгновенно превратился в фараона того типа, который был Касси прекрасно известен. Он одарил ее красноречивым взглядом, какими полицейские удостаивают посторонних, пытающихся учить их уму-разуму. Но все же высокое положение Касси обязывало Маккартни выслушать ее.

— То есть? — недовольно буркнул он.

— Маккартни-сан, мы с вами согласились, что убитый принадлежал к якудзе. Почему его убили?

Недоуменное пожатие плечами.

— Где-то напортачил. Слишком часто разочаровывал своего ойабуна.

— Вы видели его руки. У него целы все пальцы.

— Значит, допустил крупный промах.

— Маккартни-сан, я знала этого человека. Он работал комендантом в общежитии в Эйга-тоси.

На этот раз Маккартни выдали расширившиеся зрачки — как они выдали за день до этого Джонни Чанга.

— Со ка. Отличное место. Работенка непыльная.

— Именно. Он больше не был бойцом. Удалился на покой. Чем он мог настолько провиниться перед ойабуном, что тот приказал его убрать?

Детектив закурил новую сигарету.

— Старик Ямагучи — верховный ойабун Люсьена, прозванный «Котом», — такой же зверь, как и все остальные, но он железно соблюдает то, что у якудзы считается справедливостью. Гангстеры называют это нинкийо.

Касси это было известно, но ее лицо оставалось непроницаемым. Она молча ждала, что Маккартни скажет дальше.

— Этот ваш администратор, судя по всему, служил ойабуну верой и правдой. Кот очень серьезно относится к своим обязательствам. К тому же способ, каким расправились с беднягой, хотя и сравнительно безболезненный, считается весьма позорным. Если бы у Ямагучи действительно были причины убить своего бывшего бойца, он избрал бы или более почетный, или же, наоборот, более жестокий метод.

Полицейский оценивающе оглядел ее с ног до головы.

— Вы все верно подметили. Вы одна из «новых женщин», не более неверная, чем любой подданный Координатора. Не знаю, как мне к этому относиться, но вы не глупы.

— Благодарю, — ответила Касси, стараясь не дать выход гневу. — В таком случае кто, по-вашему, убил бедолагу? Какой-либо соперник?

— У Ямагучи нет соперников.

— Как правило, нет Но сейчас на празднование дня рождения Координатора собрались ойабуны со всего Синдиката

— На это время заключено перемирие. К тому же старого Кота Ямагучи нелегко спихнуть с его насеста Он мастер уличных боев и просто так никому не уступит. И Ямагучи пользуется расположением Координатора. Преступник или нет, он всегда был ярым сторонником Теодора, а Координатор не из тех, кто позволит всякому сброду вредить его другу

— В таком случае кто же все-таки убил Хинджиро-сана?

Из Маккартни вдруг разом вышел весь воздух, словно из надутого бумажного пакета, который ткнули спицей. Касси никогда не слышала мифа о Сизифе и наверняка нагрубила бы святому отцу Бобу, если бы тот попытался рассказать его. Но если бы рассказ был ей знаком, сейчас она, как никогда, поняла бы его смысл

— Какая разница? — буркнул детектив. — Мне тут делать нечего. «Смерть вследствие естественных причин».

— Но разве вам не хочется схватить убийцу? Хотя бы один раз.

В глазах Маккартни вспыхнул было огонек, но тотчас же погас.

— Задолго до того, как это произойдет, я отправлюсь кататься на водных лыжах на Ориенталис.

— А вдруг нет? Что, если я смогу помочь вам осуществить правосудие? Разумеется, если вы тоже готовы оказать мне содействие.

— Вы? А что вы можете?

Впоследствии Касси так и не смогла объяснить, какому порыву поддалась.

— Я разведчик из Семнадцатого диверсионно-разведывательного полка. Мы приглашены принять участие в торжествах по случаю дня рождения Координатора. У меня больше свободы действий, чем у вас, и вы, возможно, поможете мне воспользоваться этим преимуществом.

Маккартни чуть не упал.

— О чем вы говорите? — затравленно пробормотал он. — Вы же неверная?

— Я родилась в Синдикате, Маккартни-сан. Ребенком родители увезли меня отсюда Полковник, командир нашего полка, вытащил меня из одного очень нехорошего места, и я принесла ему присягу Но сейчас я, как вас и предупредили, действую по поручению Чандрасехара Куриты.

Маккартни недоверчиво смотрел на нее. Касси едва сдержалась, чтобы не залиться безумным смехом. Впервые в жизни она сказала полицейскому чистую правду, а он ей не верит.

Детектив махнул рукой:

— Даже если вы не лжете — зачем вам помогать мне ловить убийцу?

— Все дело в детях — внуках убитого. Кроме того, у меня есть предчувствие, что убийство имеет какое-то отношение к нам, к моему полку. За ним кроется какая-то угроза…

По природе своей, а также по роду службы Касси была маниакально одержима осторожностью, как дикая кошка. Необъяснимая насильственная смерть в непосредственной близости к la familia является достаточным основанием для беспокойства. Нельзя закрывать глаза на возможные улики, предвещающие ту угрозу, о которой предупреждал Дядя Чанди

Покрутив сигарету в руках, Маккартни задумчиво потер лицо.

— Сейчас вы говорите как лунатик, но перед этим вы произвели на меня впечатление человека рассудительного. Я не знаю чему верить.

— Верьте во что вам заблагорассудится. Если я не та, за кого себя выдаю, и не смогу вам помочь — вас от этого не убудет.

— Верно. Но если вы что-то замыслили, знайте: кем бы вы ни были, кто бы за вами ни стоял, я разорву вас пополам!..

— Справедливо, Маккартни-сан Сайона-ра, до свидания. — Поклонившись, Касси повернулась к выходу

— Но если вы поймаете этого убийцу, — негромко, но отчетливо в стерильной тишине морга произнес Маккартни, когда она уже подошла к двери, — если вы поможете раскрыть хотя бы одно преступление, решить эту задачу оригами, я прочту за вас молитву.

— Молитва полицейского многого стоит.

IX

Т-корабль «Мисима»

Заправочная станция

Система Шимоносеки

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

23 июня 3058 года

Потоки воды, ледяной, словно сердце лиранского ростовщика, с ревом вырывались из отверстий, спрятанных в переборках каюты, и обрушивались на раздетого донага юношу Привязанный к полу, он сидел в позе лотоса, вздрагивая под напором мощных струй, жадно глотая ртом воздух.

Рядом с ним, находясь в стороне от хлещущей воды, плавал в невесомости мужчина, облаченный в пурпурную рясу Ордена Пяти Столпов — 05С Пояс, завязанный замысловатым сложным узлом, указывал, что этот человек занимает высокое положение Просветителя Ордена. Его обритая наголо голова оставалась непокрытой; обычный для приверженцев ордена пилларинийский воротник отсутствовал. Маленькие раскосые глазки терялись в складках жира в форме полумесяцев В пухлых руках мужчина сжимал дзе, полутораметровую нетолстую дубинку из твердого дерева.

— Что есть мир? — рявкнул он, обращаясь к юноше. Мускулистый, круглолицый, тот наверняка показался бы красивым, если бы в него со всех сторон не хлестали струи ледяной воды.

— Иллюзия! — без колебаний крикнул юноша.

— Что такое человек?

— Ничто!

— А что такое ты сам?

— Ничто!..

Бац! Дубинка с треском опустилась юноше на голову. Он дернулся было, но бьющие со всех сторон струи вернули его на место. С огромным трудом ему удалось остаться в позе лотоса.

— Ты Курита! Ты никогда не должен этого забывать. Повтори!

— Я Курита!..

Наставник тут же снова звезданул его дубинкой:

— А это, чтобы тебе легче запомнилось!..

В другом отсеке корабля два повисших в невесомости человека наблюдали за происходящим на экране монитора.

— Воспитание нашего юного подопечного идет полным ходом, — заметил один из них.

Его дешевое поношенное одеяние выдавало в нем ученого, занимающего невысокое положение в академической иерархии. Продолговатое лицо избороздили глубокие морщины, высокий вытянутый череп окаймляли длинные прямые волосы неопределенного цвета. До недавнего времени этот человек занимал должность профессора истории, морали и философии в военной академии имени Сунь Яна на Новом Самарканде.

Ученый усмехнулся:

— Так или иначе, паренек достаточно быстро научился достигать состояния безразличия к окружающей обстановке.

Его собеседник был в форме Объединенного Воинства Синдиката Дракона с выведенной катаканой ярко-зеленой цифрой «З» в петлицах, свидетельствовавшей о том, что он имеет звание таи-са. Военный преподавал в академии имени Сунь Яна тактику. Усатый и яйцеголовый, он олицетворял собой сложившийся за тысячелетие стереотип антияпонской, а впоследствии антисиндикатовской пропагандистской карикатуры.

И по натуре своей таи-са был как раз из тех, кто способствовал сохранению стереотипа. Юмор он находил фривольностью, обыкновенно просто его не понимая.

В янтарном освещении небольшой каюты военный напоминал бронзовое изваяние лысеющего бога войны, облаченного в современную одежду

— Я по-прежнему не понимаю, почему так необходимы эти головоломки, — рявкнул таи-са.

Складывалось впечатление, что, в отличие от священника на экране монитора, рычащего ради создания должного эффекта, он просто не мог говорить иначе. Это, впрочем, соответствовало истине.

— Мудрецом мальчишку никак не назовешь. Что и хорошо: он будет настоящим самураем. Выполнит все, что ему прикажут.

— О, таи-са Охта, но как раз в этом-то и заключается вся трудность. Мальчик действительно считает себя самураем и, следовательно, с завидной целеустремленностью будет выполнять свой долг. Увы, вследствие этой самой целеустремленности, несмотря на все наши усилия — мы бьемся с ним уже больше двух лет, — он до сих пор считает своим долгом сохранять преданность своему кузену-узурпатору — Профессор пошевелил длинными пальцами, которые лиранцы назвали бы spinnenbeine — «лапами паука». — Вот почему почтенный Банзуин так нужен нам.

— Потому что он поливает юнца ледяной водой и лупит по голове палкой?

— Классическая закалка воина-буси, которую вы, надеюсь, от всей души приветствуете.

— Закалка — это одно дело, профессор Томита. Непонятные головоломки — совершенно иное. От них даже у меня начинает болеть голова, — с определенной угрозой произнес вояка.

Профессор поспешно сжал свой большой подвижный рот, словно сдерживая готовое сорваться с губ язвительное замечание. Таи-са не понимал сарказма. Особенно со стороны штатских.

— Это шоковая терапия, Охта-сама. Именно она, в конце концов, и составляет основу воспитания в духе дзен-буддизма: уничтожает вредные предрассудки, не говоря уж о таких неудобных мелочах, как воля и свободомыслие.

Таи-са глухо заворчал:

— Спасибо узурпатору, открывшему дорогу мягкотелой декадентской чепухе насчет индивидуализма, он выполняет за нас основную часть нашей работы.

Профессор Томита побледнел, и капельки пота четко обозначили границу отступающих со лба волос. И все же он заставил себя слабо улыбнуться.

— Надеюсь, таи-са помнит, что КВБ, вне всякого сомнения, прослушивает эту каюту.

Охта заморгал, затем сверкнул глазами, словно заподозрив, что ученый пытается над ним подшутить.

— Ну, разумеется. Ведь корабль принадлежит Корпусу. Почему бы ему не оснастить его подслушивающей аппаратурой9

— Вот именно, таи-са Охта. К счастью, именно эти конечности Дракона на нашей стороне. На Люсьене же все будет обстоять иначе. Оказавшись на планете, нелишним будет помнить, что молчаливую собаку реже пинают.

— Вздор. Мы не приземлимся на Люсьене до тех пор, пока изменник Теодор Курита не умрет. Профессор испуганно вздрогнул.

— Такой опытный военный, как вы, несомненно, сознает, — сказал он, — что практически ничто не идет по заранее составленному плану. И позвольте мне скромно просить вас не бросаться бездумно такими словами, как «изменник» и «убивать», в отношении кузена вашего юного подопечного. Пока «Сама Улыбка» остается директором КВБ, вряд ли будет разумным предполагать, что все уши, которые могут нас услышать, поддерживают наше предприятие.

— Ха! Впавший в старческий маразм калека! Чем он сможет нам помешать?

— Мне бы вашу уверенность в беспомощности Сабхаша Индрахара…

— Это недопустимо! — воскликнул таи-шо Сигеру Йошида, обращаясь к собравшимся в небольшом зале заседаний дворца Единства. — Заносчивость этого варвара переходит всякие границы!..

Члены личного совета Координатора сидели на коленях вокруг низкого столика из дерева, произрастающего на Люсьене, темно-пурпурная сердцевина резко выделялась на фоне волокон цвета слоновой кости. Число членов не было строго ограниченным: приглашение того или иного человека определялось необходимостью. Именно эти люди и являлись «плохими советниками», против которых выступали Черные Драконы. Впрочем, это тоже являлось задачей совета — он должен был не только помогать Координатору принимать решения по самым важным государственным вопросам, но и ограждать его священную особу от критики. Согласно донесениям КВБ, даже фанатики из Кокурю-кай до сих пор воздерживались от обвинений, выдвинутых лично против Теодора, хотя катастрофа на Тауне их просто взбесила.

Во главе стола восседал Теодор Курита, облаченный, как и все остальные, в строгое официальное кимоно. Координатор старался не суетиться. Сейчас ему предстояло принять решения по важным вопросам, в частности, как должен реагировать Синдикат Дракона на недавний захват «Словом Блейка» Терры, а также как руководителям Внутренней Сферы следует отнестись к нападению Клана Нефритового Сокола на планету Ковентри, входящую в Лиранское Содружество. Чем бы ни занимался Теодор, подспудно его все время тревожила мысль об угрозе вторжения Кланов, даже несмотря на заверения Сабхаша Индрахара в том, что неудача в Лиранском космосе повергла захватчиков в бегство А сейчас он вынужден терять драгоценное время, обсуждая протокол церемонии празднования своего дня рождения!..

Координатор посмотрел на маркиза Феллини, осуществлявшего руководство приготовления к торжествам. Широкое лицо маркиза оставалось как всегда добродушным.

— Командир Семнадцатого полка полковник Карлос Камачо отказывается присягнуть в верности нашему Первому Лорду, в то же время заверяя нас в своем глубочайшем уважении.

— Так в чем же дело? — спросил Координатор.

— Тоно, как выяснилось, во время войны с Кланами дон Карлос лично присягнул Виктору Дэвиону. Полковник полагает, это исключает возможность принесения такой же клятвы нашему Координатору.

До того, присягнут ли ему неверные, Теодору было дела не больше, чем до изношенного подшипника «Саранчи». Несомненно, Семнадцатый полк оказал Дракону неоценимую услугу, и Дядя Чанди уговорил Координатора пригласить своих любимых наемников на праздник, какие бы неудобства от этого ни последовали.

— Традиция требует, чтобы командиры всех частей, которым была оказана высочайшая честь быть представленными Координатору, присягнули в вечной преданности Дракону и лично Координатору, — сказал Йошида.

— Таи-шо, позвольте вам напомнить, что подобные требования относятся к воинам ОВСД, — произнес маркиз.

Йошида мрачно нахмурился. Ему и так было не по себе от почестей, оказываемых наемникам. Человек Такаши Куриты, он при правлении отца Теодора дорос до командования Первым полком «Меч света», считающимся многими самым элитным подразделением в составе Объединенного воинства Синдиката Дракона.

Таи-шо никогда не отличался особой любовью к Теодору Непосредственно перед вторжением Кланов Дымчатого Ягуара и Кота Новой звезды на Люсьен в 3052 году, Йошида публично обозвал дураком наследника, занимавшего в то время должность канрея, за то, что тот отвел силы ОВСД от границ с Федеративным Содружеством. Он сказал, что Теодор — не такой человек, как его отец.

Теодор был с этим полностью согласен. Его отец даже не стал бы дожидаться, когда дерзкого наглеца арестуют его Отомо — он лично убил бы его на месте. Как выяснилось впоследствии, Теодор оказался прав, и передислоцированные войска сыграли свою роль в разгроме захватчиков из Кланов. Йошида принес свои извинения. Теодор ответил, что никакие извинения не нужны от человека, единственной целью жизни которого является служба Дракону.

Вступив на престол Синдиката, Теодор произвел Йошиду в полного генерала и назначил его своим верховным военным советником. В свое время сам Теодор, по сути дела, выполнял те же самые обязанности в должности канрея, главного помощника по военным делам. Должность, полученная Йошидой, именовалась по-другому только потому, что во всей Внутренней Сфере должность канрея ассоциировалась лично с Теодором. Подобное перемещение по служебной лестнице изумило многих приближенных нового Координатора, и в первую очередь Сабхаша Индрахара, а также главнокомандующего префектурой Кагошима, жену Теодора таи-шо Томое Сакаде.

И история Японии, и история Синдиката Дракона знает немало примеров, когда излишне честолюбивые подчиненные, усмиренные одним правильным жестом своего начальника, впоследствии служили ему с фанатичной преданностью. Проблема заключалась в том, что насчитывалось не меньше и таких примеров, когда подчиненный с улыбкой на устах сразу же начинал копать яму своему благодетелю.

Теодор Курита сознавал, что идет на риск. И все же Йошида занял новую должность. На его стороне большой опыт и незаурядные способности. И еще: Теодор, понимавший, что одной из главных бед его отца было нежелание слышать то, что он не хотел слышать, постарался окружить себя теми, кто не будет безоговорочно поддакивать ему во всем. Пока что его смелый ход приносил неплохие плоды. Йошида служил ему верой и правдой, не боящийся высказать правду в глаза, он ни разу не был замечен в нелояльности.

— Подобная дерзость оскорбительна для Дракона и лично для Координатора, — не сдавался Йошида.

— Не будем торопиться, Йошида-сан, — заметил таи-са Ода Хидейоши, командир Отомо, отряда личных телохранителей Координатора. — Дракон высоко ценит преданность. Если этот неверный полковник Камачо с легкостью забудет о присяге, даже принесенной врагу, можно ли надеяться, что он будет чтить обещание, данное нашему Тоно?

Теодор кивнул, едва сдерживая улыбку. Он думал о том же. Несмотря на то что именно он принимал все решения, определявшие судьбу Синдиката, — и это было известно во всем обитаемом пространстве — ему приходилось играть роль Координатора, отца нации, пассивного, бесстрастного наблюдателя, которому служили, но который лично ничего не решал. Мастерски владевший умением в нужный момент подбросить наводящую мысль, Теодор был тем не менее рад, что в данный момент оказался избавлен от этой необходимости. У него и без того хватало забот.

— Благодарю тебя, таи-са. Ты поднял очень важный вопрос. — Координатор повернулся к жирному маркизу — Ты не мог бы придумать какую-нибудь клятву, приемлемую для полковника Камачо и при этом не бросающую пятно на честь Дракона9

Маркиз поклонился.

— Уверен, Дракон позаботится о том, чтобы мои скромные усилия были увенчаны успехом.

Под этой цветистой фразой надо было понимать «да».

Теодор посмотрел на командира Отомо. Это был еще один человек, служивший его отцу; больше того, Хидейоши командовал охраной Координатора в ту ночь, когда Такаши отправился к праотцам. Поскольку официально смерть престарелого Координатора была отнесена к естественным причинам, Хидейоши сохранил свою должность, не говоря уж о жизни.

Теодор зажмурился, отгоняя видение хлещущей из перерубленной шеи отца крови. Все тот же жуткий сон. О теле Такаши позаботился Орден Пяти Столпов, в то время возглавляемый теткой и союзницей Теодора Констанцией. Но Хидейоши должно было быть известно, что Такаши Курита умер от руки своего сына. И по произошедшим в ту ночь событиям командир Отомо наверняка догадался о неудавшейся попытке покушения на престарелого Координатора…

«Считает ли он, что за этим стоял я? — не в первый раз ломал себе голову Теодор. — Неужели он думает, что я сохранил за ним должность, чтобы купить его молчание?..»

Координатор потер глаза. Он изучал проповедуемые 05С дисциплины ки недостаточно хорошо, чтобы читать чужие мысли и даже чтобы знать, действительно ли такой способностью обладают Верховные Просветители ордена. Возможно, подобные сказки просто являются дымовой завесой, поддерживающей туман таинственности вокруг 05С. Хидейоши также преданно служил ему, проходя придирчивые проверки со стороны Индрахара.

«И ближе этого, -печально заключил Теодор, — я к телепатии не подойду…»

— Какие еще вопросы требуют нашего обсуждения? — спросил он вслух.

Маркиз смущенно закашлял'

— Координатор, остался еще один сущий пустяк: как быть с прибывающим на Люсьен Франклином Сакамото? Теодор закрыл глаза.

X

Район развлечений

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

24 июня 3058 года

— Люди стали нервными, — заметил Усаги, жадно заглатывая обильно политую соусом лапшу из чашки, поднесенной прямо ко рту.

— Они совершенно разучились веселиться, — добавил его напарник Унаги, работая палочками так, словно взбивает яйца.

Касси сидела за столиком у двери, положив ногу на ногу, и прилагала все силы, чтобы не трясти слишком заметно правой туфлей. Ей не терпелось перейти к делу, но эта парочка оказывает ей одолжение. Торопить их нельзя.

Закусочная, где подавали приготовленную различными способами лапшу, находилась в квартале укийо, на достаточном удалении от дворца, так что дома вокруг не были угрюмо-черными. В основном здания были построены из рыжеватого кирпича, сделанного из местной глины. Толпы пешеходов исподтишка — насколько позволяли суровые правила приличия Синдиката — разглядывали Касси. Как обычно, на нее стоило посмотреть. Молодая женщина была в костюме мрачно-красного цвета; под жакетом виднелась серо-голубая блузка, такую одежду вместо традиционного наряда может надеть секретарша прогрессивно мыслящего промышленного магната — дзайбацу. Значительно укороченные волосы парика стали светлыми после применения специальной краски, стойкой, но в то же время легко смывающейся специальным раствором — по крайней мере, так ее заверила «Ворон». Касси заподозрила, что волосы у ее приятельницы, возможно, в действительности вовсе не того роскошного пепельно-золотистого цвета, что она демонстрирует всему миру. Завершали ансамбль темные очки с красными желобками в верхней части стекол — писк моды на Люсьене, что означало, на Хачимане их перестали носить еще до того, как Семнадцатый полк впервые ступил на планету.

Но вот юбка Касси, чуть короче позволенного, имела слишком большие разрезы по бокам. И это выдавало в молодой женщине проститутку, к тому же охотящуюся на клиентов, предпочитающих сотрудниц офисов.

Закусочная находилась на самой окраине укийо — квартала низменных развлечений имперской столицы, — но в то же время так, что сюда могли приходить представители среднего класса, желавшие почувствовать себя смелыми и при этом не потерять лицо, кошелек или жизнь. Однако короткое время официально предписанного обеденного перерыва уже прошло. В праздношатающейся толпе то и дело мелькали парочки «вежливых внушителей» в форменных мундирах с неизменными шоковыми пистолетами на поясе.

Собеседники Касси пустились в пространное обсуждение отличий здешней индустрии развлечений от той, что была на Хачимане. Слишком много маскирующихся под бары публичных домов, а хорошего джаза днем с огнем не сыщешь..

Усаги и Унаги. Кролик и Угорь. «Угорь» на воровском жаргоне означало «веревку», вора-домушника. «Кроликами» именовались карманники. Прозвища выдавали «гражданские профессии», бывшие у парочки до того, как она поступила на службу в Девятый призрачный легион; кроме того, они намекали на их военную специальность.

Усаги и Унаги называли себя разведчиками. В действительности они были пилотами разведывательно-дозорных роботов. По мнению Касси, ведение разведки из кабины боевого робота было сродни наблюдению за улицами города с верхнего этажа стоэтажного небоскреба через двойные зеркальные окна. Но парочка считала себя ровней Касси, а поскольку Усаги и Унаги знали улицы имперской столицы, молодая женщина не возражала, когда они называли ее коллегой.

К тому же оба были настоящие татуированные якудза. Они могли пройти там, куда ей доступа не получить. В конце концов терпение Касси лопнуло.

— Так вы хоть что-нибудь узнали? — оборвала она их бесконечную болтовню.

— Естественно, — ответил Унаги, засасывая последнюю ниточку лапши, словно птенец, расправляющийся с червяком.

— Пришельцы копают под старого Кота Ямагучи, — добавил Усаги.

— Вы шутите! — воскликнула Касси.

— И не думаем, — возмутился Усаги.

— Какой нам смысл шутить? — недовольно буркнул Унаги, отодвигая пустую чашку. — Ты не могла бы попросить добавку?

Парочка была ненасытной, будто «медведи-призраки» — настоящие, а не из Кланов. При этом разведчикам каким-то образом до сих пор удавалось оставаться похожими на стиральные доски на ногах-палках.

Даже Касси, сама изрядно приложившаяся к лапше, недоумевала, как в них влезает столько.

Молодая женщина поманила пальцем. Поспешно подбежавший хозяин, светловолосый коротышка с иссеченным бесчисленными морщинами лицом, рассыпался в поклонах, словно перед заглянувшими из любопытства в трущобы знатными господами — что, впрочем, могло соответствовать действительности. В любом случае якудза и уличные гуляки составляли львиную долю клиентов заведения.

Угорь и Кролик снова принялись болтать обо всем и ни о чем конкретном. Забарабанив пальцами по столу, Касси уставилась в окно, глядя на характерную для Дракона странную смесь современных технологий и феодального уклада жизни: мужчины с цыплятами в плетеных корзинках, подвешенных к удерживаемому в равновесии на плече шесту, проходили мимо огромных витрин с голо-изображениями плавающих в невесомости, подобно дельфинам, обнаженных танцовщиц. Молодая женщина была недовольна собой. Она, лучший разведчик, способная действовать в любой обстановке, пропустила такую мелочь, как вспыхнувшая война гангстерских группировок.

Перебарывать бессмысленную злобу на себя ее научила Кали Макдугал. Запястье левой руки Касси было испещрено давно затянувшимися маленькими белыми шрамами — напоминаниями о старой привычке наказывать себя острым ножом. В свое время подобная жестокость к самой себе помогла Касси научиться выживать в джунглях — в прямом и переносном смысле этого слова. Но теперь молодая женщина училась управлять собой иначе.

Одним из путей к этому было установление причин неудачи. Не для того, чтобы оправдать себя, а чтобы не наступать дважды на одни и те же грабли.

Она делала предположения. При ее работе это было сродни полету на автопилоте по узкому горному ущелью в снежный буран. Особенно учитывая то, что предположения основывались на строгих проверенных фактах.

Якудза Синдиката представляла собой некую федерацию, сеймейоси-ренго. В федерации действовали определенные правила. Наиболее твердо соблюдались соглашения и права ничейных территорий. Поскольку ставший Координатором «Тедди К.» ввел якудзу в общество Синдиката, о чем те прежде не смели и мечтать, Люсьен во время празднования его дня рождения автоматически превращался в зону, свободную от всяких разборок между группировками.

Касси ожидала, что сейчас, на период самых пышных торжеств по случаю дня рождения Координатора за всю историю — по крайней мере, на людской памяти, — перемирие между противоборствующими организациями будет заковано в фибростальную броню. Это было естественным предположением.

Такие, как правило, и приводят к самым страшным последствиям.

Касси тщетно пыталась связаться с местной организованной преступностью, Ямагучи-гуми. Старый Кот был ойабуном группировки хозяина, поэтому его якудза должна держать руку на пульсе всего происходящего. И это действительно было так, вот только у Касси возникли непредвиденные затруднения.

Подводный камень состоял в том, что общество якудзы закрыто для посторонних. И в этом нет ничего удивительного — общество Синдиката Дракона также является закрытым. Однако мир ирецуми запечатан герметически. В отличие от катаги, мира улиц и площадей, туда нельзя проскользнуть, воспользовавшись чужой маской, к чему привыкла Касси. Еще меньше надежд проникнуть в якудзу, воспользовавшись покровительством какого-нибудь очень влиятельного лица, — так Дядя Чанди добился для Касси встречи с Маккартни, усталым полицейским из отдела по расследованию убийств. Нет, в данном случае необходимо знать кого-нибудь. И это требовалось не только для того, чтобы проникнуть непосредственно в банду. Даже те, кто только обслуживал якудзу — торговцы, прислуга баров и ресторанов, проститутки, — получали место по рекомендации.

Существует много способов познакомиться с нужным человеком. Касси владела этим мастерством; на Хачимане она довела его до совершенства. Но сейчас преступное сообщество Люсьена было переполнено, словно реактор ядерного синтеза в чреве боевого робота. Посторонние не принимались.

У Унаги и Усаги рекомендаций же было предостаточно. Поскольку их босс Лейни Шимадзу была известна своей фанатичной преданностью Теодору и не запятнала себя противостоянием с Ямагучи-гуми, весельчаки смогли нырнуть в самую гущу преступного сообщества и уже через несколько часов появиться со сведениями, так нужными Касси.

Однако ответ оказался не менее озадачивающим, чем сам вопрос.

— Я была уверена, что на время дня рождения Координатора все оружие зачехляется, — сказала Касси.

Разведчики, переглянувшись, пожали плечами.

— Считается, что так должно быть… — начал Усаги.

— Но Инагава-сан сам устанавливает для себя правила, — докончил за него Унаги.

— Инагава? — Касси удивленно перевела взгляд с одного разведчика на другого.

Усаги пожал плечами:

— Он верховный ойабун всего округа Бенджамен.

— И он считает себя достаточно сильным, чтобы выступать против Ямагучи на его собственной территории?

— В сеймейоси-ренго он пользуется репутацией дерзкого выскочки, Касси-тян, — заметил Усаги.

— У него есть деньги, есть мускулатура, — добавил Унаги. — Может быть, мозгов чуток недостает.

— Разве Инагаву не беспокоят возможные ответные действия Тедди? Я полагала, Старый Кот Ямагучи — близкий друг Координатора.

Появился хозяин столовой с двумя чашками дымящейся лапши.

— Старый Кот горд, — произнес Усаги, набрасываясь на еду так, словно голодал перед этим целый месяц.

— Он ни за что не попросит Тедди о помощи, — проговорил с набитым ртом Унаги.

— А что говорят по этому поводу остальные ойабуны?

Одновременное пожатие плечами.

— К ним за помощью Ямагучи тоже не обратится, — сказал Усаги.

— Если только к Тосей-кай, — заметил Унаги.

— Корейцы и так работают на Кота, — добавил Усаги. Тосей-кай, «Голос Востока», составленная преимущественно из корейцев преступная организация, не была привязана к конкретной планете или области Синдиката.

— Но разве Инагава не нарушает правила приличия, начиная действовать именно сейчас?

Еще одно пожатие плечами.

— Если лает маленькая шавка, ее пинают. Если лает большая псина, ей дают кость, — процитировал распространенную в Синдикате пословицу Усаги.

Приезжие никак не могли понять эту странность общества Синдиката, основанного, как предполагалось, на всеобщем согласии; если у человека есть высокое положение, он может вести себя сварливо и эгоистично, как ему вздумается; при этом «согласие» будет состоять в том, что окружающие будут под него подстраиваться.

— Инагава-сан большой любитель мутить воду, — констатировал Унаги. — К тому же он корешится со стариком Тоямой.

Касси встрепенулась. Опустив свои вызывающие очки, она посмотрела на разведчиков поверх темных стекол.

— С Хираоке Тоямой? Ойабуном Диерона?

Разведчики усмехнулись.

— Именно, — подтвердил Усаги.

— С тем, чьего сына ты завалила на Тауне, — добавил со злорадной ухмылкой Унаги.

— Это не я уложила младшего спать. С ним расправилась своими ракетами «Рыжая» Гальегос. Старик Тояма здесь? На Жемчужине?

— Непосредственно в имперской столице, — уточнил Унаги.

— А что в этом такого? — невинно спросил Усаги. — Он никогда не выступал против Теодора.

— В открытую, — добавил Унаги.

В этом крылся ключ к пониманию правил поведения в Синдикате: главным было то, что выносилось на люди. Именно этим и объяснялось недавнее прошлое «кабальерос». Вот почему им приходилось сражаться и погибать на Тауне, не получая подкрепления в виде, скажем, пары преданных Тедди подразделений ОВСД, таких как Девятый призрачный легион. Посторонние не должны видеть, как Синдикат воюет сам с собой. Ни Теодор, ни Черные Драконы не хотели публично признать, что вступили в открытый конфликт. Кусуноки и его союзники из Черного Дракона притворялись перед всей Вселенной — и заверяли в этом своих солдат, — что, выступая против самого могущественного союзника Координатора, выполняют его волю. Тедди делал вид, что не предпринимает против них никаких действий. Так что Хираоке Тояма ничем перед ним не провинился.

Иногда даже Касси находила, что Синдикат серьезно болен. Почти так же серьезно, как и «кабальерос».

— Значит, Инагава состоит членом Кокурю-кай? — спросила она.

— Особо он это не афиширует, — ответил Усаги.

— Какой бы большой шишкой ты ни был, КВБ задаст тебе хорошую взбучку, если прознает про твои связи с Черным Драконом, — добавил Унаги.

Именно поэтому Хираоке Тояма никогда в открытую не показывал свою связь с Кокурю-кай. Армия, созданная при его непосредственном участии, воевавшая на Тауне и практически полностью истребленная, для всего мира не имела никакого отношения к Черным Драконам. Действительно, на ее эмблеме красовалось изображение дракона черного цвета, но такое же имелось на государственном гербе Куриты. Так что в плане видимости это было частное войско, создание которого в Синдикате хотя не поощрялось, но и не являлось противозаконным.

Откинувшись на спинку стула, Касси скрестила руки. Ей было о чем подумать.

— Мы хорошо поработали, Касси-тян? — жалобно спросил один из разведчиков.

Молодая женщина настолько забылась в собственных мыслях, что не смогла бы ответить, кто именно.

— Да. Ребята, вы постарались на славу. Я просто пытаюсь понять, что мне дают ваши сведения. Я могу быть чем-нибудь вам полезной?

Разведчики переглянулись.

— Касс, один пустячок… — осторожно начал Усаги.

— Валяй.

— Ты не сможешь взять для нас автограф у Джонни Чанга?

Касси едва удержалась, чтобы не вздохнуть.

— Договорились.

Она встала из-за столика.

— Еще кое-что, — остановил ее Усаги. — Дело касается Лейни… С того самого званого вечера она сама не своя.

— Я слышала, она мяла постель вместе с главой «Голоса Дракона». Нашим радушным хозяином, — сказала Касси, одергивая юбку.

— Для Лейни это обычное дело, — заметил Усаги.

— Наверное, Мигаки задел какие-то струны в ее душе, о существовании которых она даже не догадывалась. Конечно, он не вписывается в ее стандарт: красавец блондин с бицепсами больше мозгов. Быть может, это любовь…

Парочка, переглянувшись, захихикала.

— Рыжая Ведьма влюбилась? — недоверчиво произнес У наги.

— Ее сердце неуязвимо, словно реактор 320 ХЛ «Гермеса», — добавил Усаги. — Тут дело другое. Что-то не так.

Касси подняла руки:

— Сдаюсь. Мне ничего не известно, но я постараюсь что-нибудь разузнать.

Как будто и без этого мало тарелок в воздухе! Она так и не приблизилась к тому, чтобы определить, откуда исходит угроза полку, хотя в душе все более крепло убеждение: такая угроза существует.

И вот вдобавок к этому она еще взваливает на себя раскрытие убийства и безумные любовные похождения рыжеволосого пилота боевого робота. Мало способствует делу и поголовная ненависть женщин Семнадцатого полка за то, что она проткнула ножом идеальную задницу Джонни Чанга.

Вдруг раздался оглушительный свистящий рев. Скатерть сдуло со стола. Поток прохожих разделился, и вылетевший из-за угла пестро размалеванный аппарат на воздушной подушке, едва не врезавшись в стену здания, завывая турбинами, пронесся вдоль улицы. Касси вскочила, не обращая внимания на то, что порыв ветра задрал ей юбку. Пассажиры реактивного АВВП, четыре-пять молодых мужчин с длинными пучками волос на выбритых головах, одетые в черно-зеленые с золотом наряды, напоминающие форму Нефритового Сокола, громко выкрикнули непристойные замечания. Касси, не задумываясь, сделала им вслед неприличный жест.

С запозданием до нее дошло, что вряд ли ее маскировке пойдет на пользу, если она завалит улицы имперского города окровавленными трупами. Прежде чем пассажиры шумного агрегата разглядели оскорбительный жест, летательный аппарат скрылся за углом.

— Черт побери, это еще что такое? — воскликнула Касси. Приходящие в себя горожане отряхивали одежду, подбирали выпавшие вещи. У соседнего дома зеваки толпились у обрушившейся водопадом стеклянной витрины, разбитой реактивной струёй. Выскочивший на улицу владелец магазина забавно прыгал, громко причитая и извергая проклятия вслед скрывшемуся из виду летательному аппарату.

— Декигоро-дзоку, — ответил Унаги. — Прожигатели жизни.

— Дети богатых родителей, ищущие неприятности, — презрительно фыркнул Усаги.

— Насколько богатых?

— Верхняя прослойка среднего класса, — ответил Усаги.

— И некоторые буке, — добавил Унаги.

— Не помню, чтобы встречала таких на Хачимане, — заметила Касси.

— Насколько мне известно, там дети богатых родителей в основном носились по улицам на мощных мотоциклах.

— До них эта мода еще не дошла, — сказал Усаги.

— В кои-то веки раз, — усмехнулся Унаги, — Жемчужина идет впереди.

XI

Пронизывающий ветер теребил жесткие листья деревьев, росших вдоль берега. Разносившийся над водой звук казался отдаленным гулом аплодисментов. Лейни Шимадзу провела рукой по фибрографитовому борту парусной лодки, опуская ладонь в прохладную зеленоватую воду Искусственного озера.

— Я росла в роскоши, избалованной, — говорила Лейни Такуре Мигаки, который примостился на корме, держа руку на румпеле. — Отец все силы употребил на то, чтобы никто и никогда не догадался, откуда я родом. Разумеется, ты понимаешь, как это все бесполезно. Каждый человек может вытатуировать себе на теле клеймо со своим общественным положением — все равно его не скроешь.

Мигаки рассудительно кивнул. Он был в цилиндре и черном фраке, на носу почти висели солнцезащитные очки с крошечными круглыми стеклами — архипародия на псевдоевропейский наряд, надеваемый гражданами Дракона по особо торжественным случаям. На Шимадзу была шелковая каштановая рубашка и просторные серые форменные брюки с красными лампасами, выпущенные поверх высоких черных сапог. На взгляд Мигаки, она выглядела экзотической, опасной и соблазнительной. Впрочем, он признавался самому себе в склонности романтизировать безвкусицу и даже порок. Это вытекало из идеологии цу.

«Неужели это самая загадочная женщина на свете? — гадал Мигаки — Или она просто сумасшедшая? Быть может, одно тесно связано с другим? Имеет ли это какое-то значение?. «

Одно несомненно, познакомившись с Шимадзу, он, отбросив степенность, начал, словно первокурсник университета, гоняться за собственным хвостом. Что само по себе не так уж и плохо. Мигаки сдержался в самый последний момент, чтобы не рассмеяться вслух. Элеонора этого бы не поняла.

Погрузив в воду палец, она следила за поднимающимся от него крошечным буруном. Включавшиеся с ворчанием сервомоторы подстраивали парус из баллистической ткани к нюансам ветра, измеряемого установленным на мачте из углепластика датчиком. Гладь озера бороздили несколько яхт, белые треугольники их парусов торчали над неровной зеленой линией невысоких холмов Васеда.

— Я взбунтовалась. Этого следовало ожидать. Отец стремился сделать из меня совершенную во всех отношениях даму; я хотела стать сорванцом. Меня с позором вышвыривали из лучших частных школ полудюжины миров, а отец тратил баснословные суммы на взятки, добиваясь, чтобы меня в них приняли. Я же мечтала научиться ездить верхом, стрелять и драться. Что ж, в конце концов отец привез меня назад на. на планету, где мы жили, собираясь присматривать за мной своим бдительным оком. Он даже согласился разрешить мне учиться тому, чему мне хотелось, взамен на обещание постараться стать примерной дамой. И, честное слово, я старалась как могла.

Лейни вынула руку из воды.

— А потом, — она смахнула с пальцев капельки воды, сверкнувшие в лучах утреннего солнца осколками крошечных радуг, — гекокудзо. Те, кто внизу, восстают против тех, кто вверху. Преданный помощник решил, что старика пора сменить. Это еще одна черная тайна, унаследованная нами от далеких предков-японцев: абсолютная преданность вышестоящему — до тех пор, пока подчиненный не приходит к выводу, что может безнаказанно сбросить его. И если это ему удается, все соглашаются во мнении, что он лучше подходит для данной должности. — Она пожала плечами. — И вот коварный помощник стал уважаемым влиятельным ойабуном. Отец погиб. А сорванцу пришлось искать спасение в бегстве; внезапно жизнь перестала быть игрой.

Словно преждевременные сумерки, на лодку опустилась тишина. Какое-то время Лейни и Мигаки слушали голос озера, стук волн о борт, свист ветра…

В конце концов Мигаки, убедившись, что продолжения не будет, покачал головой.

— Невероятный рассказ, — промолвил он. Лейни криво усмехнулась.

— Совсем как в кино. Вам нравится?

Мигаки рассмеялся:

— Нравится. Настоящая жизнь становится особенно интересной, когда начинает подражать фильмам.

— Мы привыкли вести совершенно разный образ жизни, дорогой.

— Верно. Мне бы хотелось воплотить твою жизнь на экране. Вот только…

— Только жизнь якудзы — не та сторона жизни Синдиката, которую следует превозносить «Голосу Дракона», так?

— Да, определенные сложности возникли бы, — согласился Мигаки. — И все же, если ты не возражаешь, Лейни-тян, я мог бы… в чем дело?

У нее на лице мелькнуло выражение невыносимой боли. Молодая женщина махнула рукой.

— Ничего… Просто… давай поговорим о чем-нибудь другом, хорошо?

— Ну конечно. — Мигаки отчаянно задумался, почесывая подбородок. Ничто так не обескураживает, как просьба сменить тему разговора. — Придумал!.. Я нашел способ решить одним махом сразу две проблемы и очень горжусь этим.

Лейни, поднеся сложенные руки к губам, улыбнулась:

— Чудесно. Поражай меня своей изобретательностью.

Мигаки шутливо прикоснулся к цилиндру:

— Итак, во-первых, наши гости — гости «Голоса Дракона» — скучают. Они с трудом высиживают занятия по протоколу праздника, и лично я не могу их в этом винить. После года, проведенного на Хачимане, они вряд ли находят наше люсьенское общество интересным: все развлечения появляются у нас с запозданием на пять лет. А со скуки наши гости-«кабальерос» начинают вести себя согласно нашей старинной пословице, гласящей, что вдали от дома человек забывает о стыде.

— Семнадцатый полк? Сборище маньяков, — небрежно заметила Лейни. Если в ее голосе и была какая-то интонация, то лишь намек восхищения.

— Это очень мягко сказано…

Только что в общежитии разразилась война из-за воды. «Кабальерос» скрупулезно соблюдали разделение времени пользования общими душевыми между мужчинами и женщинами, что поражало даже такого человека, как Мигаки, прекрасно разбирающегося в нравах всех народов Внутренней Сферы. В результате сегрегация по половому признаку вылилась в лестнично-коридорные боевые действия, связанные с применением наполненных водой различных емкостей, вплоть до пустых мусорных корзин и даже пожарных шлангов. Дело дошло до поломанной мебели, кулаков и нескольких разбитых носов. К счастью, вмешавшимся офицерам йохей удалось восстановить порядок. Затем какая-то полоумная разведчица неверных сделала дырку в застрахованной на баснословную сумму заднице кинозвезды. Чтобы заполучить величайшего героя экрана, Мигаки пришлось свернуть небеса и землю, которые мало того, что взирают на все вещи, как на соломенных псов, но еще и чертовски тяжелы. Слава богу, у дьяволицы хватило ума продырявить звезду в таком месте, где это не будет видно.

— Второй проблемой является вопрос достоверности в новом голофильме, который я снимаю с участием Джонни Чанга. «Дракон-феникс». Задуманная Теодором и воплощенная шо-шо Хидейоши на берегах этого самого озера ловушка в киноверсии получилась слишком неправдоподобной. Возможно, Дымчатых Ягуаров провели вспомогательные роботы, замаскированные под «Удары молнии» и «Лучников», но зрители нашего Синдиката разбираются в таких вещах гораздо лучше.

— И ты собираешься задействовать в съемках настоящих роботов Семнадцатого полка? — с любопытством спросила Лейни.

Мигаки кивнул:

— Разумеется, пилотируемых самими «кабальерос». Судя по тому, что рассказал мне о них Эрни Кацуяма, они справляются с этим весьма неплохо

— Это точно, — подтвердила Лейни. — Но только не забывай о том, что энергия из них буквально хлещет через край. Иначе как бы тебе не пришлось разбираться с настоящим побоищем.

Мигаки самоуверенно кивнул. Его спутница следила за ним, полуприкрыв свои янтарного цвета глаза.

— А тем временем, — продолжал глава «Голоса Дракона», — близится к завершению работа над моим новым крупным проектом. Съемка костюмированных фильмов имеет свои сложности, но, по крайней мере, это гораздо дешевле, чем голофильм с участием роботов. И лично меня эта историческая драма волнует гораздо больше, чем то, что мне удалось заполучить величайшую кинозвезду Внутренней Сферы. Вот уже больше двух столетий не снималось приличной киноэпопеи «Цусингура», а в последний раз события были перенесены на почву тогдашнего общества Куриты…

Его слова лились подобно потокам воды во время ливня. Краска схлынула с лица Лейни; глаза превратились в две дырки, проткнутые в листе рисовой бумаги сёдзи.

— Лейни-тян! В чем дело? Если я что-то сказал…

Слушая свой голос словно со стороны, Мигаки поражался и радовался звучащим в нем ноткам юношеского раскаяния. А может быть, так оправдывался художник семнадцатого века перед своей любимой куртизанкой, дующейся на него?

—Да так… ничего…— Она решительно тряхнула головой. — Только давай больше не будем обсуждать твою историческую драму, хорошо?

— Ну разумеется, — недоуменно заморгал Мигаки. Быть может, именно это и влекло его к ней, помимо прекрасного тела, экзотического лица и свободолюбивого самурайского духа (хотя Лейни откликалась на это предположение с истинно самурайским презрением) — она не переставала его удивлять. Такой способностью могли похвастаться немногие.

— Может быть…

Лейни посмотрела ему прямо в лицо. Ее янтарные глаза, казавшиеся в свете солнца каштановыми, напомнили Мигаки взгляд зверя. Затравленного зверя.

— Отвези меня куда-нибудь, — сдавленно вымолвила Лейни — Куда угодно, чтобы я забыла этот проклятый мир.

— И что тут написано? — спросил «Ковбой» Пэйсон. Склонившись вперед, он, прищурившись, разглядывал непримечательную бронзовую табличку на черной мраморной стене у лестницы в три ступеньки, ведущей с уровня улицы вниз. Надпись на табличке была выполнена китайскими иероглифами.

— О, — смущенно ответил Миша, — это вход в ночной клуб. Там для вас нет ничего интересного.

«Ковбой» удивленно поднял брови:

— Старина Миша, у тебя опять такой голос, словно ты пытаешься удержать нас от какой-то беды. — Он выпрямился. — Думаю, я все же зайду и гляну, как там внутри.

Миша закатил глаза. Его лицо осунулось и стало заметно бледнее, чем когда он впервые встретился с «кабальерос». Даже яркие краски рубашки, казалось, поблекли. «Ковбой» начал спускаться вниз.

— Здесь написано: «Гей бой сан-чи сите кудасай», — прочитал вслух Бунтаро Мейн, одноглазый приятель «Ковбоя» из Девятого «Призрачного» легиона.

— Что это значит?

— Добро пожаловать в гей-клуб, — ответил Мейн, с любопытством разглядывая товарища.

На мгновение застыв на месте, «Ковбой» развернулся и бросился назад. Бак Ивенс сочувственно похлопал его по спине. Остальные шестеро «кабальерос» оглушительно расхохотались.

— Не так быстро, мачо! — воскликнул Бак. — Ты сейчас в таком состоянии, что не будешь слишком разборчивым.

«Ковбой» сбросил его руку со своего плеча. «Кабальерос» двинулись дальше. Справа начинался парк. Вдоль аллей стояли киоски, торгующие сувенирами, посвященными предстоящему празднованию, гирляндами хлопушек, журавликами-оригами, бумажными воздушными змеями и флажками с патриотическими лозунгами. Наемники шли по кювету, уклоняясь от зловонных автобусов, извергающих выхлопы формальдегида.

— А что мы здесь ищем? — спросила «Ворон».

— Лично я охочусь за сувенирами, — ответил «Ковбой», поднимая с прилавка фигурку толстенького веселого Хотея, покровителя веселья. «Кабальерос» познакомились особенно близко именно с этим из Семи Богов Счастья: его имя носила самая популярная на Хачимане марка виски. — Моей заветной мечтой всегда было разграбить Люсьен. Так что можете не сомневаться, черт побери, с пустыми руками я домой не вернусь.

— Эй, cuate[7], здешний народ обожает преподносить подарки, — заметил Джесси Джеймс Лейва. — Большой папа нам обязательно что-нибудь подарит.

— Ага. Две чашки риса и шлепок по заднице. «Мальчики и девочки, отлично сработано. Следующий!»

— Так или иначе, мне по душе любое разнообразие, — сказала Риски Сэвидж. Оправившись после родов, она повадилась оставлять своего малыша Бобби в яслях с другими детьми и часами гулять вместе с остальными «кабальерос». — Если я еще немного послушаю лекцию о том, как надлежит себя вести, прочитанную человеком, которого я едва понимаю, я непременно свихнусь.

Тут из-за угла в облаке пыли, поднимаемой несущими винтами, появился аппарат на воздушной подушке. Взвыв турбиной, он плюхнулся посреди улицы, и из него выскочили пять юнцов в костюмах, напоминающих форму Кланов. Выпятив грудь вперед, упиваясь обращенными на них испуганными взорами, они направились вразвалочку к ларьку, торговавшему бумажными фонариками.

— Ого! — присвистнул Бак Ивенс. — А это еще что такое?

— Так, ровным счетом ничего, — занервничал Миша. — Не будем здесь задерживаться. Нам нужно успеть вернуться в Эйга-тоси. Завтра у вас съемки.

Юнцы, обступившие ларек, разглядывали товары. Самый высокорослый из пятерых, долговязый парень с выкрашенным в зеленый цвет пучком волос, выбрал оранжевый фонарь на палке и стал протыкать в нем дырки затянутым в перчатку пальцем. Продавщица, пожилая женщина в черном, выскочила, прихрамывая, из ларька и принялась кричать, размахивая руками. Парень, ухмыльнувшись, оттолкнул ее, и женщина упала на мостовую. «Ковбой» поставил божка на прилавок.

— Мне это начинает действовать на нервы, — бросил он, направляясь к ларьку с фонариками.

— Похоже, пожелания Риски сбываются, que no[8]? — заметил Джесси Джеймс Лейва.

Юнцы перебрасывали друг другу палку с фонариками, гогоча над тщетными попытками продавщицы отобрать ее у них и издеваясь над тем, как она хромает. «Ковбой» подошел к вожаку.

— Эй, приятель, тебе не кажется, что шутка зашла слишком далеко?

Схватив парня за накладные плечи куртки, он развернул его к себе лицом.

Парень, подпрыгнув, нанес прямой удар ногой с разворота, целясь «Ковбою» в голову. Пэйсон, легко уклонившись вбок, отступил на шаг назад. Парень, приняв боевую стойку, выставил вперед ребра ладоней.

— Слушай, дружок, — обратился к нему «Ковбой», похлопывая кулаком в ладонь, — я не ищу неприятностей…

Вожак оскалился, словно акула. «Неверный» пошел на попятную. Сейчас будет весело. Парень приготовился крушить кости.

Но тут «Ковбой» без замаха нанес прямой удар правой, точно рассчитанный на то, чтобы сломать юнцу нос. Вскрикнув, вожак упал на землю, зажимая рукой окровавленный нос. «Ковбой» принялся лениво пинать его по ребрам острыми стальными носками сапог из кожи ящерицы.

Второй юнец махнул рукой, и в ней внезапно появилась полуметровая складная дубинка из бронзы. Он угрожающе двинулся на «Ковбоя». Тот, не прекращая пинать лежащего, раскрыл длинный складной нож и прижал лезвие парню к щеке.

— Не суй свой нос в чужие дела, пижон, — бросил «Ковбой», — если не хочешь, чтобы его отрезали.

Остальные крутые ребята начали обходить его со всех сторон, но тут «кабальерос» внезапно показали им зловещий арсенал ножей. В самом начале знакомства Миша предупредил их, что нельзя носить при себе огнестрельное оружие, запрещенное в Синдикате; полковник Камачо также попросил своих подчиненных уважать желание хозяев. С другой стороны, холодное оружие поднимало статус воина.

«Кабальерос» любили пистолеты. Но они любили и ножи.

Размахивая одной рукой с зажатым двадцатипятисантиметровым лезвием, Бак Ивенс другой схватил «Ковбоя» за шиворот. Крутые юнцы, подобрав упавшего дружка, поспешили назад к АВВП. Прежде чем забраться в кабину, парень с разбитым лицом, вырвавшись из рук приятелей, ткнул пальцем в «Ковбоя». Его окаймленный окровавленной бородой рот скривился в злобной гримасе.

«Ковбой» сделал пару шагов по направлению к юнцам.

— Я готов тебя обслужить в любое время, щенок! — крикнул он. — Буду ждать.

— Идти. Идти сейчас. Все есть плохо, — сказал Миша, чье владение английским поскользнулось, словно выбежавший на лед робот. — Их отцы очень большой человек. Очень важный.

— Передай им, что мой отец — торнадо, а моя мамаша… э…

— Вулкан, — закончила за «Ковбоя» Джесси, хлопая его по плечу. — Именно поэтому ты наполнен горячим воздухом.

Из ворчащего спиртовым двигателем седана сквозь затемненные стекла из поляризованного витрила за происходящим наблюдали двое мужчин. Юнцы, выкрикивая парфянские оскорбления, вернулись к АВВП, размахивая руками, словно стадо обезьян. Мужчины, невысокого роста, коренастые, мускулистые, были в темных непримечательных костюмах и больших солнцезащитных очках, скрывавших большую часть лица.

— Глупцы, — бросил тот, что сидел за рулем. Широкоплечий и широкоскулый, он мог гордиться своей кожей цвета зрелых злаков, выдающей сильные японские корни. — Эти неверные с их глупым понятием о благородстве предсказуемы, как катящиеся вниз по склону шары

— Я не был бы так категоричен, босс, — заметил его чернокожий напарник Как и у его начальника, густые черные волосы негра представляли ровную плоскость сверкающего базальта. — Может статься, они не более предсказуемы, чем шары лототрона.

— Вздор. Они так горели желанием попасть в ловушку, что едва дождались, пока мы ее расставим. Вспомни, эти юные чимпара должны были оскорбить женщин-наемниц

Словом «чимпара» якудза называли молодых бездельников, не гнушающихся никакой грязной работы Однако ни один из сидящих в машине мужчин не производил впечатления представителя преступного мира. Они были просто слеплены из совершенно другого теста.

— Возможно, — сказал негр, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку сиденья.

Однако себе под нос он буркнул: «Коматта йа», что означало: «Это-то меня и беспокоит».

Крутые юнцы, загрузившись в АВВП, скрылись в облаке пыли. Неверные проводили их взглядом.

— Не становись осторожным, словно старуха, — заметил босс. — Йохей нажили себе врагов. Мы сможем запросто вынудить их переступить черту. Все будет так, как сказал наш «Номер один», помяни мое слово

Негр проворчал что-то неразборчивое.

XII

Кинемаград недалеко от имперской столицы Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

24 июня 3058 года

Вестибюль общежития, где разместился Семнадцатый полк, кишел людьми, словно облепленный мухами остов коровы в знойный полдень. Одни «кабальерос» только возвращались с вечерних съемок эпической саги Мигаки, где они изображали врагов. Другие, освободившись пораньше, уже приняли душ и переоделись и теперь спускались вниз, собираясь отправиться в город искать плотских и духовных развлечений. И, разумеется, все обращали внимание на скромно стоящего в сторонке Джонни Чанга, только некоторые из тщеславия не подавали вида, что его заметили. Звезда экрана, облаченный в черную водолазку и серые брюки, прятал за спиной букет цветов.

— Так-так, — заметила своим приближенным капитан «Тщеславие» Торрес, останавливаясь на площадке, где два пролета, спускавшихся со второго этажа, сливались в одну широкую лестницу, ведущую вниз в вестибюль. — Ну-ка, взгляните на это!

Ее свита состояла преимущественно из молодых nortenas, не обладающих достаточной красотой, чтобы бросать вызов красавице капитану, ведущей себя в полном соответствии со своим позывным. При виде суперзвезды, приглашенной Мигаки, прихлебатели издали подобающие восторженные звуки. Джонни Чанг отвечал на приветствия улыбками и дружескими кивками, чем зарабатывал дополнительные очки у уроженцев Юго-Запада, не любивших официальную строгость в общении и сразу же проникшихся симпатией к знаменитости, не задиравшей нос. Все вежливо делали вид, что не замечают двух бывших суматори, державшихся на почтительном удалении за спиной актера.

— Как замечательно, что я оделась подобающим образом, — продолжала «Тщеславие».

И она говорила правду. На ней было белое платье в обтяжку, начинающееся где-то на середине груди и заканчивающееся на середине бедер, да еще с многочисленными вырезами. Платье прекрасно оттеняло кожу «Тщеславия», цвета румяного тоста с корицей, гладкой, словно речь диктора «Голоса Дракона», читающего сводку новостей «Спокойной ночи, рабочие». В ушах у нее висели огромные серьги, под тяжестью которых более хрупкая женщина просто согнулась бы; на ногах белые туфли на шпильках. «Тщеславие» выглядела на миллион кредиток.

Оставив свиту позади, капитан ускорила шаг, при этом не показывая спешки. Спустившись по лестнице, она подошла к суперзвезде экрана. При ее приближении красивое лицо Джонни Чанга расплылось в широкой улыбке. Оторвавшись от колонны, которую он подпирал спиной, актер шагнул навстречу «Тщеславию», доставая из-за спины букет… и прошел мимо нее, будто она была не более чем пепельница.

— Лейтенант Сатхорн, — приветливо обратился Джонни к миниатюрной темноволосой женщине, пытавшейся незамеченной проскочить к двери, затерявшись среди пестрой свиты «Тщеславия». — Вас-то я и жду.

Остановившись, Касси с опаской посмотрела на него.

— Кажется, в прошлый раз мы с вами расстались на недоброй ноте, — продолжал актер, протягивая ей букет. — Я приношу извинения. Примите эти цветы в знак того, что я надеюсь исправить свои ошибки.

Касси осторожно приняла букет, точно опасаясь, что в нем прячется змея.

— Благодарю вас, — неуверенно вымолвила она. — Я… извините, что порезала вас.

Стремительно развернувшись, «Тщеславие» поднялась по лестнице, прорезая свою свиту, словно боевой робот стадо овец. Одна из прихлебательниц хихикнула у нее за спиной. «Тщеславие», остановившись, обернулась и, испепелив дерзкую одним взглядом, продолжила путь. Остальные ее приближенные шарахнулись от жертвы в разные стороны, словно она была радиоактивной.

Джонни Чанг, обративший на отступление красавицы капитана не больше внимания, чем на ее присутствие, покачал головой.

— Я понимаю, почему вы так поступили. И на самом деле вы даже не сделали мне больно, вот только Мигаки-сама, услышав о случившемся, был в шоке. Я хотел спросить, свободны ли вы сегодня вечером? Предлагаю поужинать вдвоем. Мне известно, что вы уже успели прекрасно изучить весь город. Надеюсь, вы сможете предложить какой-нибудь неплохой ресторан, куда наши хозяева вряд ли меня пригласят. У них весьма превратное представление о моих требованиях, и они из кожи вон лезут, пытаясь меня ублажить.

— Ну.. спасибо, мистер Чанг, но у меня так много дел…

— Касси, милочка, можно тебя на минутку?

Касси едва сдержалась, чтобы не застонать. На всем Люсьене она сейчас меньше всего хотела общаться именно с этим человеком.

Извинившись перед Чангом, Касси подошла к стоящей у стены Кали Макдугал, одетой во все черное.

— Привет, Кали.

— Ты говоришь как школьница, которую поймали за прикреплением заряда пластита к стулу преподавателя математики. Чувствуешь себя виноватой, да?

— Виноватой? Я? Почему? Тебе же прекрасно известно, что я никогда…

— А дара речи ты лишаешься, только когда сильно нервничаешь. Надеюсь, ты не собираешься дать от ворот поворот нашему Высокому Смуглому Харизматичному Красавцу?

— Ну..

— Даже если оставить в стороне то, что «Тщеславие» в этом случае непременно захочет тебя убить, — судя по выражению ее лица, она этого уже и так хочет, — ты превратишь женскую половину Семнадцатого диверсионно-разведывательного полка в обезумевшую ораву, требующую суда Линча. Если ты примешь приглашение Джонни Чанга, все умрут от ревности. Но если ты его не примешь, тебя просто возненавидят. Все — даже ребята — будут счастливы, если Джонни пригласит одну из нас на свидание.

— Тогда почему ты сама не идешь?

— Потому что он меня не приглашает, куколка! Слушай, Касс, конечно, решать, как всегда, тебе. Но ты парню, похоже, нравишься, смотреть на него не омерзительно, и есть большая вероятность, что и поговорить с ним есть о чем, хотя он и актер. К тому же в войне с якудзой ты уже привела в движение все силы, какие только могла. На твоем месте я бы перестала надрывать себя и хоть немного просто пожила бы.

Касси вздохнула:

— Ну хорошо.

Она вернулась к Джонни, который ждал ее на месте, засунув руки в карманы.

— Благодарю вас, мистер Чанг, — тихо промолвила Касси. — С радостью принимаю ваше приглашение. Идем?

Повернувшись, она отставила локоток. После секундного колебания Джонни Чанг, просияв, взял ее под руку.

Наблюдавшие за сценой «кабальерос» захлопали. Севануки тронулись следом за молодой парой.

Выходя под руку на улицу, Касси тихо произнесла:

— Одно условие.

— Какое? — так же осторожно ответил Джонни.

— Мы теряем громил.

— Вы думаете, получится?

— Если вы готовы, — ответила Касси, — я в этом уверена.

Актер улыбнулся.

— Почему-то меня не покидает ощущение, что мы с вами уже очень хорошо знаем друг друга, — сказал Джонни Чанг, наливая красное вино из бутылки зеленого стекла.

Маленький зал ресторанчика, в котором царил уютный полумрак, был заполнен до отказа. Разговоры велись приглушенными голосами. Столы устилали скатерти в белую и красную клетку.

Касси внутренне напряглась:

— Почему вы так говорите?

— Лейтенант, не обижайтесь, — сказал актер, ставя бутылку на стол и выбирая из корзинки кусок хлеба. — Просто… я с трудом представляю себе, что женщина, пригласив меня отужинать в сердце имперской столицы, выберет итальянский ресторан.

Молодая женщина пожала плечами.

— На самом деле их тут довольно много. На Жемчужине итальянская кухня весьма популярна, — продолжал Чанг.

Она снова пожала плечами, выражая свое отношение к его таинственным словам.

Джонни рассмеялся:

— Понятно. Ну, как я справился с задачей побега из-под опеки наших навязчивых друзей?

Разломив кусок хлеба, Касси принялась его задумчиво жевать.

— Вы довольно неплохо выполнили мои указания. Быть может, воплощая столько лет на экране шпионов и тайных агентов, вы чему-то научились.

— Значит, по-вашему, одного меня еще рано пускать в дело?

— Мистер Чанг, давайте остановимся вот на чем: вы чертовски хороший актер.

Он улыбнулся:

— Пожалуйста, зовите меня Джонни.

— Только в том случае, если вы забудете про «лейтенанта». Звание не раскрывает моей сути. Зовите меня Касси.

Актер кивнул. Подали основные блюда. Джонни остановился на спагетти с острым кетчупом; Касси предпочла пирог с кусками местного морского членистоногого в белом соусе. Чанг, попробовав спагетти, просиял и заработал вилкой. Молодая женщина последовала его примеру.

Утолив первый голод, они потихоньку разговорились. Чанг вспоминал разные забавные эпизоды, случившиеся с ним на съемках боевиков. Его страсть к кино была сравнима с той, что испытывал к головидео новый ухажер Лейни. Джонни продемонстрировал поразительно широкие познания относительно всех стадий производства фильма. Подобно Мигаки, он мечтал со временем основать собственную кинокомпанию. Актер обладал чувством юмора, был интересным собеседником, но при этом в разговоре не тянул одеяло на себя. Незаметно для себя Касси обнаружила, что наслаждается его обществом И ей почти удалось расслабиться. Почти.

Посетители ресторана не переставали украдкой кидать на них взгляды, настолько мимолетные, что у Касси внутри не срабатывал сигнал тревоги

Молодая женщина могла понять причину такого внимания. Даже если ее кавалера и не узнали, он все равно оставался поразительно красивым мужчиной. А она сама на этот вечер оделась так, чтобы не скрывать своих прелестей. На ней была обтягивающая черная блузка с длинными свободными рукавами; большие разрезы обнажали плечи. Просторные брюки из черной синтетической ткани, на вид и на ощупь в точности такой же, как тончайший капеллианский шелк, но стойкой к загрязнению и не уступающей в прочности трихлорполиэстру, гордости Дракона. Брюки, расширенные книзу и в обтяжку на бедрах, имели по бокам от талии до колена разрезы, сквозь которые соблазнительно виднелась гладкая смуглая кожа.

Внешне Касси производила впечатление красивой богемной женщины, проводящей вечер с удовольствием. По сравнению с громким криком «Тщеславия» она была томным шепотом.

Но никто из присутствующих — в том числе, скорее всего, и Джонни Чанг — не знал, что разрезы на плечах и бедрах можно быстро наглухо застегнуть незаметными кнопками, превратив вечерний ансамбль в практичный наряд для ночной разведки. Разрезы на штанинах позволяли быстро дотянуться до «кровопийцы», пристегнутого на правом бедре, и тупоносого миниатюрного револьвера на левом.

Едва Джонни и Касси закончили основное блюдо, к их столику подошел низкорослый толстячок в костюме с галстуком.

— Простите недостойного, что мешаю вам, но вы, случайно, не Джонни Чанг?

Джонни ослепительно улыбнулся.

— Попали в самую точку, — ответил он. Испуг толстячка растаял, как только актер согласился поставить автограф на бумажной салфетке.

Через мгновение столик обступила толпа орущих, расталкивающих друг друга людей, протягивающих звезде экрана всякие блокнотики, открытки и прочую бумажную ерунду с требованием дать автограф.

— Касси, вижу, ты привыкла действовать решительно, — заметил Джонни.

Они с Касси прогуливались по переулку на окраине центрального района имперской столицы, где черный тик и мрамор уже начинали уступать место менее строгим облицовочным материалам. На улице было темно, только кое-где мерцали красноватым светом фонари с лампами, наполненными парами ртути, да тускло сияла голубовато-белая неполная Цу-Сима, ближайшая к планете луна. Витрины магазинов спрятались за бронированные ставни. Воздух был наполнен испарениями городской подземки. Прохожие попадались редко; машин было еще меньше. Личный автотранспорт в Синдикате, и особенно здесь, на придерживающемся старых традиций Люсьене, до сих пор не получил распространения.

— Если бы ты не включила пожарную сигнализацию, толпа не выпустила бы нас из ресторана живыми.

— Кажется, в таких случаях говорят: нацеленная на результат, — согласилась Касси. — Одно из следствий моей профессии разведчика.

Джонни внимательно посмотрел на нее. Молодая женщина надела просторную куртку, защищаясь от прохлады весенней ночи. Цветы она держала так, словно это был плюшевый заяц, подаренный ей на день рождения. Актер находил это очаровательным изъяном в ее решительной самоуверенности.

— Порой непросто определить, шутишь ты или нет, — сказал он.

— Я и не собираюсь потакать вкусам всех.

— Если позволишь, на мой вкус, ты просто превосходна.

Касси пожала плечами. Какое-то время они шли молча. Актер выразил желание посмотреть на ночную жизнь трущоб — со стороны, поспешил заверить он. Его опекуны из «Голоса Дракона» тщательно заботились о том, чтобы никакие недостатки Синдиката не попались ему на неверные глаза, а они таковыми и были, несмотря на характерную «окитайченность». Касси повела его знакомыми закоулками.

— Если ничего не имеешь против, ответь мне на один вопрос, — нарушил молчание Джонни. — Почему ты согласилась на поединок со мной? Ты не произвела на меня впечатления человека, дерущегося ради удовольствия, и сейчас я только еще больше укрепился в этом мнении. Я был уверен, что ты откажешься. Не думай, я не стал бы винить тебя в этом.

— Я собиралась отказаться. Но тут ты снисходительно высказался обо мне…

— Я? Высказался о тебе снисходительно? Когда?

— Ты сказал, что поединок будет неравным — мужчина против какой-то женщины…

— Ничего подобного я не говорил. Не лукавь.

— Нет, ты сказал, что поединок будет неравным…

— Да, я произнес эти слова, но и только. Я как раз собирался сказать, что мне придется трудно — ты легче и проворнее меня. Но кто-то не дал мне докончить мою мысль.

Касси бросила на него взгляд исподлобья.

— Значит, во всем виновата я.

— Нет. Всему виной наше взаимное недопонимание.

— Ловко ты все повернул.

— Я актер. Меня учили вести себя учтиво, и, может быть, это не всегда хорошо. Но «учтиво» не значит «неискренне». — Джонни посмотрел ей прямо в глаза. — Я очень сожалею, что мы не поняли друг друга.

Касси уткнула лицо в воротник куртки.

«Было бы очень легко обвинить во всем „Тщеславие“, — сказала она себе. — Но, боюсь, в действительности я сама искала, к чему бы придраться».

— И я тоже, — тихо промолвила она.

— У нас разные подходы к искусству рукопашного боя, — сказал Джонни. — Я хотел сказать, я посвятил этому всю свою жизнь. Я родился в семье знаменитого на всю Капеллу мастера единоборств, и уже в возрасте четырех лет меня отдали в обучение в труппу Герцогского оперного театра на Шиане.

Классическая китайская опера, постановками которой прославился на всю Внутреннюю Сферу Герцогский оперный театр, сочетала музыку и пение с единоборствами и акробатикой.

— Так что я занимаюсь своим ремеслом уже очень много лет. И не могу сказать, что мне всегда приходилось просто. Наверное, ты наслышана, как обучаются в Герцогском театре. Все трюки я выполняю сам. Сценам схваток я всегда пытался придать как можно больше реалистичности, даже чисто акробатическим трюкам и комедийным моментам. Но несмотря на риск и травмы — бульварные средства массовой информации не преувеличивают, говоря о переломе позвоночника и вживленной в череп пластине, — в действительности моя жизнь лишена опасностей. — Джонни развел руками. — То есть по-настоящему я не дрался.

— Похоже, сейчас тебе представится такая возможность, — негромко промолвила Касси.

Она сказала это так тихо, что Джонни пришлось наклониться к ней. Выпрямившись, он увидел приближающихся троих мужчин, разошедшихся веером и перегородивших всю улицу. Оглянувшись, актер убедился, что еще трое подходят сзади.

Остановившись, Касси сделала шаг в сторону. Ее рука скользнула в правый карман куртки — перед тем как поднести зажженное меню к датчику пожарной сигнализации ресторана, она незаметно достала револьвер и переложила его в кобуру, пришитую к карману. Впрочем, револьвер Касси собиралась использовать только в самом крайнем случае — даже якудза старалась обходиться без огнестрельного оружия. Улицы, усеянные телами с пулевыми ранениями, могут возбудить любопытство КВБ, и, несмотря на свои прошлые связи с «Дыханием Дракона» и с заместителем директора Нинью Кераи, одно имя которого наводило страх, Касси не хотела привлекать внимание Службы.

— Добрый вечер, леди, добрый вечер, джентльмен, — учтиво произнес мужчина, надвигавшийся прямо на них.

Ростом он был чуть выше Касси; лунообразное лицо, резко выделявшиеся угольно-черные брови, темные раскосые глаза, расплюснутый нос, толстые губы, аккуратная бородка.

На мужчине была светло-серая спортивная куртка, полосатая, словно матрас. Подплечники и, вероятно, поддетый бронежилет расширяли его и без того необъятный торс до карикатурных размеров Брюки и рубашка были черными, а белый шелковый галстук, казалось, светился в темноте. Кривые ножки, тощие и короткие, словно позаимствованы у другого человека. На ногах у дзаки, классического гангстера низкого пошиба, красовались лакированные двухцветные ботинки с острыми носами Его дружки были одеты подобающим образом.

— Вам нравится наш прекрасный район?

— Здесь очень мило, — ответил Джонни Чанг. Касси промолчала.

— У нас существует хороший обычай приходить в гости с подарками, — продолжал мужчина с животом-бочкой. Он развел руки. — Эти улицы — наш дом.

К этому времени шестерка со всех сторон окружила Джонни и Касси, вставших спинами друг к другу.

— Мы гости Координатора, — заявил актер. Молодая женщина поморщилась.

— В таком случае вы можете позволить себе настоящую щедрость, — заметил один из зашедших сзади, высокий худой бандит с лицом, похожим на деревянного божка, вырезанного из полена плохим мастером, на котором в трещинах век шариками для настольного тенниса сверкали глаза.

— Да, — ответила по-японски Касси. — Пусть Всевышний принесет вам удачу. А теперь освободите дорогу.

Лунолицый попытался дать ей затрещину. Касси присела, уклоняясь от удара. Джонни Чанг, легко взмыв в воздух, выпрямил в полете правую ногу и, сделав плавный разворот, похожий на росчерк кисти каллиграфа, врезал пяткой жирному верзиле в ухо. Тот упал.

Касси ощутила шестым чувством, что Божок нападает на нее сзади. Не оборачиваясь, она упала вперед, приняла вес тела на вытянутые руки и ударила бандита ногой в колено Тот, сдавленно вскрикнув, с глухим стуком упал на землю. Касси, сделав кувырок вперед на бандита, надвигающегося справа, прокатилась мимо него, мимоходом наградив ударом с разворота в солнечное сплетение. Подонок согнулся пополам, словно дешевый складной нож. Подпрыгнув, Касси уложила его сильным ударом по почкам. Взвыв, бандит упал на колени.

Врезав ему напоследок ребром ладони по затылку, отчего негодяй, застонав, распластался на земле, молодая женщина развернулась и увидела, как Джонни ставит блок, отражая серию ударов руками противника, напавшего на него слева. Актер тотчас же сам перешел в наступление, обрушив на лицо хулигана свои кулаки. Заключительный удар смял нос бандита, словно гнилой помидор. Негодяй отпрянул назад, завывая будто кошка, которой наступили на хвост.

Божок поднялся на ноги. Касси скользнула ему навстречу. Оставшиеся двое якудза схватили Джонни за руки. Лунолицый, с трудом распрямившись, с ревом разъяренного медведя дважды ударил актера в живот.

Джонни лягнул его в промежность. Лунолицый согнулся, и актер, упершись ногами в его грудь, сделал сальто назад, оказавшись за спинами бандитов. Он столкнул их лбами и швырнул в бочкообразного.

Божок дважды выкинул кулак вперед, целясь Касси в нос. Она без труда увернулась. Бандит попытался лягнуть ее в живот. Молодая женщина схватила его за ступню, выкручивая ногу. Тот подпрыгнул, перекатываясь вслед за ногой, нанося при этом другой ногой удар-ножницы Касси в висок. Та, не в силах справиться с перемещением центра тяжести тела бандита, отпрянула назад. Божок, увлекаемый инерцией собственного прыжка, оказался лицом к земле. Касси дернула его за ногу, укладывая плашмя на мостовую.

Лунолицый крикнул двум подручным, чтобы те снова напали на Джонни.

Скорее всего, тем по чистой случайности удалось снова схватить актера за руки. Мясистая рука лунолицего нырнула за пазуху куртки-матраса и появилась с большим черным пистолетом.

К несчастью для бандита, подобное движение обязательно должно было привлечь внимание Касси, если находилось в поле ее зрения, которое, широкое от природы и еще больше расширенное стараниями гуру Иохана, доходило до двухсот градусов. Выхватив свой револьверчик, она зажала его в твердой, словно усиленной экзоскелетом, руке раньше, чем массивный пистолет лунолицего успел покинуть кобуру под мышкой.

— Джонни, ложись!.. — крикнула Касси.

Надо отдать должное, актер без колебаний рухнул вниз, увлекая за собой держащих его бандитов.

Касси дважды нажала на курок. Ее зрение моментально сфокусировалось на удаленном объекте. Она отчетливо увидела две дырки, появившиеся на расстоянии ладони друг от друга на куртке-матрасе. Черный пистолет изрыгнул огонь. Звука выстрела не последовало, но Касси отчетливо услышала щелчок пролетевшей мимо уха со сверхзвуковой скоростью пули. Она всадила три оставшиеся пули в жирное лунообразное лицо. Выстрелы прозвучали слишком громко, гулким зловещим эхом отражаясь от стен домов, зажавших узкий переулок.

Наступила та особая тишина, которая следует за внезапной перестрелкой — настолько полная, что кажется, будто ее больше не нарушат никакие звуки. Впрочем, для бочкообразного верзилы в полосатой спортивной куртке это соответствовало действительности. Лежавший на земле Божок ухитрился выбить маленький револьвер у Касси из руки.

«Отлично сработано, — подумала та, — он все равно пустой».

Божок вскочил на ноги, и в его руке сверкнул нож. Выхватив своего «кровопийцу», Касси принялась устрашающе размахивать им, делая при этом «живой» рукой — так гуру Иохан называл руку, в которой нет оружия, — плавные отвлекающие движения.

Ее зрение, перестав фокусироваться на одной точке, снова стало рассредоточенным. Краем глаза Касси отметила, что Джонни Чанг обменивается ударами с той парочкой, с которой он выполнял акробатические трюки, и присоединившимся к ней третьим бандитом с расквашенным носом — ублюдок, уложенный ударами по почкам и затылку, по-прежнему прочно цеплялся за асфальт. Молодая женщина сосредоточила внимание на своем противнике, стремительно, словно набрасывающаяся кобра, размахивающем ножом перед ее лицом. Она почувствовала, что враг не столько делает обманные движения, сколько пытается загипнотизировать ее сверкающим в свете луны зловещим лезвием, отвлечь внимание и нанести удар ногой или свободной рукой.

«А он умеет драться», — подумала Касси, и тут бандит поразил ее фразой, произнесенной на кантонском диалекте:

— Я тебя знаю, наемная сучка. Я отучу тебя вмешиваться в чужие дела.

Потрясенная звуками языка своего детства, Касси застыла на микросекунду. Нож метнулся к ее горлу. Отпрянув назад, она опустила голову. Острая сталь скользнула по подбородку.

«Кровопийца» ринулся вперед. Его изогнутое лезвие впилось Божку в запястье между лучевыми костями, и бандит вскрикнул от пронзительной боли.

Но все-таки он действительно умел драться. Несмотря на бездействующую руку с ножом, он выбросил вперед другую, в которой блеснул появившийся из потайного кармашка стилет. Удар был нацелен Касси в живот, но она в самый последний момент развернулась, и трехгранное острие впилось ей в правую ягодицу.

Выдернув «кровопийцу» с куском мяса, молодая женщина вонзила его Божку в горло и, упершись ему в живот ногой, оттолкнула от себя.

Она обернулась, сжимая в руке окровавленный кинжал. Стилет так и остался торчать у нее в бедре. Джонни уже свел преимущество врагов к двоим против одного, да и оставшиеся, похоже, начинали подумывать об отступлении. Увидев приближающуюся к ним Касси со страшным кинжалом в руке, негодяи, подхватив тех своих дружков, кто еще подавал признаки жизни, поспешили спастись бегством.

Касси подошла к бандиту, получившему три пули в лицо. Тот лежал навзничь, раскинув руки; на кровавом месиве лица блестели стеклянные глаза. Расстегнув куртку, Касси стала вспарывать кинжалом шелковую рубашку.

— Подожди, — сказал подошедший к ней сзади Джонни. Он осторожно вытащил из раны стилет.

— Спасибо. Помоги.

Закрыв стилет, Джонни бросил его в карман пиджака. Затем они вдвоем с Касси перевернули труп на бок. Расстегнув застежки на груди, молодая женщина стащила бронежилет из полимерных материалов. На теле под бронежилетом было несколько шрамов, но в остальном кожа была нетронутой.

— Ирецуми нет, — сказала Касси. — Так я и думала. Это не якудза.

— Тогда кто они?

Она принялась обшаривать карманы убитого:

— Ну же! В детстве ты говорил на том же языке, что и я. Не пытайся меня убедить, будто ты не слышал, как этот тощий подонок со множеством ножей кричал на меня по-китайски. — Касси посмотрела на Джонни. Похоже, потасовка никак не отразилась на внешнем облике кинозвезды. — Они из «Маскировки». Похоже, Сун-Цу Ляо хочет вернуть назад твою тощую задницу, Джонни Чанг.

Актер побледнел.

— И эти шутники прибыли на Жемчужину совсем недавно. В противном случае они позаботились бы о том, чтобы обзавестись татуировкой — если, конечно, мне хоть что-нибудь известно о «Маскировке», а я, к сожалению, слишком хорошо знакома с ее методами.

И тут Джонни изумил Касси, схватив ее сзади за куртку и грубо отшвырнув от распростертого на земле трупа.

XIII

Центральный район

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

24 июня 3058 года

Джонни свалился прямо на Касси. Та, яростно вскрикнув, сбросила его с себя и стала взбираться ему на спину с «кровопийцей» в руке, как вдруг труп жирного бандита взорвался.

Касси, приставившая лезвие кинжала к горлу Джонни, застыла.

— Бомба в почке, — спокойно промолвил актер. Только тут молодая женщина ощутила что-то теплое и влажное, застрявшее у нее в волосах. Агентам многих спецслужб Внутренней Сферы частенько вживляли вместо одной почки заряд взрывчатого вещества, срабатывающий только тогда, когда поступал сигнал о прекращении определенных процессов жизнедеятельности. В некоторых случаях агент мог взрывать бомбу усилием воли, что придавало определенную пикантность допросам.

Оперативным сотрудникам «Маскировки» с созвездия Капеллы взрывающуюся почку вживляли практически всегда. Ощутив на языке медно-соленый привкус крови, Касси сплюнула.

— Я начисто об этом забыла, — призналась она, убирая «кровопийцу» и слезая с Джонни. — Хорошо, что тебе об этом известно.

Потерев шею, актер рассмеялся.

— Недаром я переиграл в кино столько шпионов и тайных агентов, — сказал он. — Что-то да осталось в памяти.

Он начал было вставать, но Касси резко свалила его на землю и придавила своим телом. Взорвался Божок.

— А о нем я забыл, — смущенно улыбнулся Джонни. Спрятав кинжал, Касси протянула руку, помогая актеру встать.

— Мне очень жаль заканчивать раньше времени такой приятный вечер, — заметил Джонни, — но, по-моему, нам лучше как можно скорее вернуться в Эйга-тоси и переодеться.

— Ты не думаешь, что нам следует просветить KBБ о том, что «Маскировка» охотится за тобой?

—Нет.

Отыскав свой револьвер, Касси выкатила на ладонь стреляные гильзы, затем достала из кармана новые патроны и перезарядила барабан.

— Ну, ты как, Джонни? — спросила она, пристально глядя ему в лицо. — Эти взрывающиеся ребята тебя не смутили? Ты сбежал из Капеллы. Теперь агенты «Маскировки» идут по твоему следу. Еще немного, и они облепят тебя, как элементалы «Энфорсер».

Он склонил голову набок:

— Мне кажется, ты слишком вольнолюбива, чтобы чувствовать себя уютно при необходимости просить помощи у тайной полиции.

Открыв рот, Касси набрала полную грудь прохладного весеннего воздуха, освежающего и приятного, если не вдыхать его зловоние носом.

Джонни прав. Ей приходилось действовать и заодно с Корпусом Внутренней Безопасности, и против него. И хотя в настоящий момент КВБ считал «кабальерос» своими, Касси не хотелось обострять отношения с «Дыханием Дракона». На ее взгляд, КВБ работал оперативнее и жестче, чем «Маскировка», и хотя не обладал тягой спецслужбы Ляо к беспричинной жестокости, в настоящий момент ему приходилось действовать не просто на своей территории, но буквально в святая святых.

Пожав плечами, Касси крутанула револьвер, закрывая барабан, хотя и знала, что этим изнашивает механизм.

— Как говорят мои cuates, это твои похороны.

Джонни вздрогнул:

— Ты умеешь выбирать слова.

— Такту меня не учили.

— Эй, у тебя же кровь течет!.. — воскликнул вдруг Чанг.

— Правда?..

Достав носовой платок, актер шагнул к ней и стал осторожно вытирать ее лицо.

— Гм… — заметил он, убирая кровь умелыми движениями, не причинявшими лишней боли, — подбородок разрезан довольно серьезно, но на лице раны поверхностные… Все порезы аккуратные и чистые. Твой, так сказать, дружок содержал нож в прекрасном состоянии… Если мы придумаем, как остановить кровотечение до того, как ты умрешь от потери крови, раны затянутся, не оставив следа. Чему я очень рад, так как мне не хотелось бы видеть обезображенным такое красивое лицо…

— Похоже, ты знаешь, о чем говоришь, — сказала Касси, доставая что-то из кармана.

— Я же говорил, что всегда снимаюсь без дублеров. В том числе мне приходится сражаться настоящими мечами. Так что ссадин и царапин я получил предостаточно. А это еще что такое?

— Вакуумная повязка, — ответила Касси, разрывая упаковку. — Обработана антисептиком и средством для улучшения свертывания крови. Я тоже разбираюсь в ранах.

— Позволь этим займусь я.

Касси замялась, но все же позволила актеру забрать у нее повязку и прижать ее к ране на подбородке.

— Ты-то как? — спросила она, пристально глядя ему в глаза.

— Замечательно. Просто замечательно. А что? Его глаза неестественно блестели, говорил он быстрее обычного, но в остальном Джонни выглядел достаточно спокойно.

— Что ж, теперь ты узнал, что такое настоящая серьезная драка, — заметила Касси. — И ты видел две смерти.

Он рассмеялся — немного деланно.

— Неужели я успел произвести на тебя впечатление тепличного цветка? Мне уже приходилось бывать в переделках.

— В таких драках?

Джонни покачал головой.

— Не стану врать, такой серьезной у меня еще не было. Но в действительности я ощущаю… какой-то необъяснимый подъем.

— Знаешь, постарайся не привыкать к этому чувству. На улице приходится драться не ради очков или аплодисментов. Если сомневаешься, спроси у тех двоих, выпавших в виде осадков по всей улице… и в том числе и тебе на лицо.

Раскрыв от изумления глаза, актер поспешно отвернулся и бросился к водосточной канаве.

— Особенно не мешкай, — посоветовала Касси. — «Вежливые внушители» не рискнут высунуть нос на улицу до тех пор, пока не будут абсолютно уверены, что перестрелка закончилась. Но все же рано или поздно они сюда заглянут.

— Кто ты? — спросил Джонни, выпрямляясь и вытирая рот окровавленным носовым платком. — Волшебная фея, забредшая в действительность?..

Касси мило улыбнулась. Вдалеке затянули заунывную песню полицейские сирены.

На следующий день небо над равнинами Тайракана в окрестностях имперской столицы было ясным.

«Стервятник» с нарисованной на голове прыгающей хищной кошкой, эмблемой Клана Дымчатого Ягуара, протопал мимо дымящихся обломков «Великого Дракона». Из установленных на руках больших и средних лазеров сверкнули красные и голубовато-зеленые лучи.

Повернув к «Властителю земли», смертоносное чудовище Кланов выпустило из сдвоенных установок РДД залп ракет. Вокруг него взрывы взметали комья земли, но огромный боевой робот неумолимо двигался вперед.

— Приготовься, — пробормотал главный пиротехник Эдди Ким, с удаления в полкилометра наблюдавший за бутафорской битвой за Люсьен. — Внимание… давай!

Изображая попадание из ПИИ «Тигарт», установленном на «Властителе земли», на кокпите робота Клана вспыхнуло пламя. Сквозь облако черного дыма посыпались искры.

«Стервятник», пошатнувшись, остановился, но тотчас же снова двинулся вперед, ведя огонь из лазеров.

— Поразительно, — выдохнул Бунтаро Мейн, наблюдавший за съемками из трейлера, в котором разместили свой командный пост Ким и его команда. — Не отличишь от настоящего боя.

— Приятель, а это и есть настоящий бой, — заметил «Ковбой» Пэйсон. — В определенном смысле.

На нем были изготовленные в две трети натуральной величины пластмассовые доспехи элементала с изображением стилизованной головы пантеры на фоне протуберанца, эмблемы Клана Кошек Новой звезды. «Ковбой» снял перчатки, которые должны были изображать малый лазер на правой руке и манипулятор с пулеметом на левой.

Управляемые дистанционными взрывателями заряды вырывали из «Стервятника» новые куски брони в тех местах, где на робота попадали лучи лазеров, недостаточно мощные, чтобы за неделю вскипятить чайник.

— Ни за что не подумаешь, что это Пипирибау и его миниатюрная, изящная «Саранча», правда? Ну разве скажешь, что эта здоровенная голова — всего лишь папье-маше на проволочном каркасе?

Один из пиротехников поморщился, услышав определение «Ковбоя». Действительно, фальшивая голова «Стервятника», установленная на голову «Саранчи» Эла Пипирибау, с которой предварительно были сняты малые лазеры и башня со средним лазером на подбородке, была изготовлена из подручных материалов, но среди них не было ни папье-маше, ни проволоки. В инженерном плане модель была очень сложной; размещенные повсюду небольшие дымовые шашки и взрывпакеты позволяли изображать видимость попаданий неприятельских ракет.

— Так, всем приготовиться, — сказал Эдди Ким. — Приближается самый дорогостоящий кадр…

Навстречу роботу Кланов выдвигался «Властитель земли». По фильму за его штурвалом сидел герой Джонни Чанга, но в действительности боевым роботом управлял его настоящий пилот, старший лейтенант Элвис «Стретч» Сантилланес, командир роты Эскиминдзин. «Властитель земли» дал залп ракет ближнего действия по «Стервятнику».

Как и ракеты, которые выпускал бутафорский робот Кланов, это были всего-навсего большие петарды. Их начиненные черным порохом боеголовки при взрыве производили громкий хлопок, давали яркую вспышку и большое облако дыма, но в действительности не могли испортить краску на броне настоящего робота и, даже если не брать крайне неудачное стечение обстоятельств, повредить пластмассовую голову «Стервятника», установленную на «Саранчу».

Удача сопутствовала кудесникам из пиротехнической команды Кима. Веер ракет врезался в надвигающегося робота. По команде одного из операторов сдетонировал заряд, изображающий попадание РДД в левый бок «Стервятника». Половина головы отлетела в сторону. Извергая черный дым из спрятанных установок, огромная боевая машина завалилась набок.

Двадцатитонная «Саранча», хотя и легкая по стандартам боевых роботов, все же произвела при падении внушительный грохот. Зрители, находившиеся на удалении в пятьсот метров, ощутили, как вздрогнула земля. Бунтаро Мейн покачал головой.

— Пилот, наверное, совсем спятил, раз по доброй воле так швыряет своего робота, — заметил он под восторженный гул пиротехников. — Если только, конечно, он не хочет выбить себе все зубы.

— Нет, Пипирибау просто спятил, — с восторгом откликнулся «Ковбой».

— Я пытаюсь добиться, — сказал Такура Мигаки, наливая своему новому другу в чашку дымящийся чай во время перерыва между съемками, — не только правдоподобной передачи духа эпохи, но и достоверности фактов.

Святой отец Боб Гарсия принял чашку с улыбкой и словами благодарности. Они сидели в палатке на краю поля, не так давно бывшего местом кровопролитной схватки, а теперь превратившегося в съемочную площадку. Однако разговор шел не о «Драконе-фениксе», а о другой задумке главы «Голоса Дракона».

Мигаки устроился поудобнее в складном кресле. От проходившей мимо колонны боевых роботов задрожала земля.

— Согласно легенде, знатный дворянин Кира, злобный и коварный, вынудил молодого дворянина Асано обнажить меч в присутствии сёгуна. В те времена это считалось тягчайшим проступком, и Асано, чтобы сберечь честь своего рода, вынужден был покончить с собой. Сорок семь его преданных воинов стали свободными самураями, ронинами. Какое-то время им пришлось с позором работать как простым поденщикам. Однако, когда пробил час, они взяли приступом замок Киры и отомстили за своего господина, убив обидчика. После чего самураи один за другим совершили харакири.

Мигаки пригубил чай.

— С точки зрения голых фактов все произошло именно так. Но в действительности бакуфу, правительство военной верхушки, не собиралось наказывать сорок семь самураев за их действия; те сами вынудили правительство подтолкнуть их к самоубийству. И еще меня очень увлекло то, что, судя по воспоминаниям современников, Кира, человек мудрый и сострадательный, отличался рассудительностью и добротой. А Асано был вспыльчивым глупым юнцом. Ни в одном воплощении «Цусингуры» подобная линия не выявлялась. Я впервые собираюсь ее исследовать.

Мигаки возбужденно рассказывал о своих планах. Щеки у него раскраснелись, в глазах появился блеск. Святой отец доктор Боб не спеша попивал чай и кивал.

— С точки зрения драматургии такой подход очень интересен, — заметил он. — Однако, надеюсь, вас не огорчит наличие определенного смущения, не покидающего меня. Разве не является главной задачей студии «Голос Дракона» производство голофильмов, восхваляющих ценности Синдиката?

— Ну разумеется. — Поставив чашку на землю, Мигаки, оживленно жестикулируя, подался вперед. — Но ведь именно этим я и занимаюсь. Мы пытаемся сказать, что гири — долг — является сущностью абсолютной. И не имеет значения, что порой понятием долга спекулируют недостойные.

— А… — улыбнулся иезуит. — Ясно. Если можно так выразиться, мы с вами одного поля ягоды. Значит, в данном случае ваши личные желания и интересы Дракона совпадают?

Мигаки просиял, словно двенадцатилетний мальчуган:

— Мне очень отрадно, когда так происходит.

Гарсия поднял палец:

— Да, но как вы можете отделить одно от другого? Как вы определяете, что ваши личные желания не влияют на представление о том, что хорошо для Дракона?

Мигаки вздохнул:

— Знаете, раньше я считал, что проще этого в мире ничего нет. Я просто знал, что правильно, и не сомневался. — Он пожал плечами. — Возможно, именно так я и понял, что постарел. Сейчас мне очень трудно решать, правильны ли мои действия.

Отогнув полог палатки, в нее заглянул секретарь:

— Помощник директора Мигаки, с вами хочет связаться маркиз Матурро.

Мигаки скривил лицо.

— Принесите мне трубку. Раз уж мне необходимо с ним говорить, я хотя бы не буду видеть его отвратительную рожу.

— Хай.

— Прошу простить меня, Боб-сенсей, — извинился перед гостем Мигаки. — Это министр финансов. Тот пожал плечами:

— Понятно. Не беспокойтесь.

Секретарь принес трубку связи и удалился. Мигаки мало говорил, много слушал и наконец окончил разговор.

— Маттаку! Черт побери! — воскликнул он, бросая трубку на стол. — Проклятие! На этот раз ваши дикари переступили черту. Благодаря им министр только что оставил на моей заднице следы своих острых, как у крысы, зубов.

— В чем дело? — забеспокоился Боб-сенсей.

— Ваши люди напали на его сына на открытой ярмарке. Сломали парню нос. Министр в бешенстве. — Мигаки покачал головой. — Надо что-нибудь предпринимать, чтобы обуздать их.

Иезуит осторожно поставил чашку на стол:

— Вы позволите кое-что рассказать по этому поводу? Мигаки кивнул, приглашая его продолжать.

— Занимая должность начальника разведки полка, а также являясь главным психологом, я пытаюсь быть постоянно в курсе всех событий с участием наших людей. И мне известно об этом досадном происшествии. Судя по всему, упомянутый молодой человек является членом, позвольте выразиться прямо, преступной банды. Он со своими товарищами приставал к продавщице — гражданке Синдиката. Наши люди, повинуясь врожденному понятию уроженцев Юго-Запада о чести, вступились за бедную женщину. Как я понял, сын министра оскорбил «кабальерос» и вследствие этого получил травму. — Святой отец Боб-сенсей взял свою чашку. — Надеюсь, вы правильно поймете мои слова, молодой Матурро может считать за счастье, что остался жив. Наши люди — это воины.

Мигаки скорчил гримасу отвращения.

— Я с радостью предоставлю всю имеющуюся у меня информацию в распоряжение заместителя директора.

Мигаки махнул рукой.

— Декигоро-дзоку. Мне следовало бы знать, — сказал он. — Ваши слова похожи на правду. Давно известно, что сынок министра связался с шайкой молодых зверей, уверенных, что высокое положение их родителей позволяет им вести себя как заблагорассудится.

Взволнованно зашагав взад-вперед по палатке, он остановился спиной к священнику.

— Даже мне в этой ситуации трудно что-либо сделать. Я только могу взывать к вашему благоразумию. Наше общество в основе своей здоровое — я действительно в это верю. — Мигаки повернулся к иезуиту. — Однако я вовсе не утверждаю, что оно идеальное.

Гарсия улыбнулся:

— И я тоже не буду кривить душой, утверждая, что идеальным является наше общество. Не мне быть вам судьей. Сказать по правде, возможно, во всем виноваты наши люди. Но вот только мне почему-то так не кажется.

На лицо Мигаки украдкой пробралась улыбка. Иезуит отметил, что отрицательные эмоции долго у него не задерживались.

— На самом деле я считаю, ваши варвары оказали мне услугу, — сказал Мигаки. — Я с огромной радостью публично отчитаю бритоголового буффона Маттуро за недостойное поведение его сына. Надеюсь, вы предоставите мне все имеющиеся у вас материалы. Святой отец, я должен быть абсолютно уверен в своей правоте. Гарсия поднялся.

— С превеликим удовольствием, заместитель директора. Мигаки, сделав несколько шагов к выходу, остановился:

— Да, еще одно. Быть может, разумно будет не выпускать ваших людей за пределы киностудии до окончания торжеств Во избежание каких-либо инцидентов.

Гарсия рассмеялся:

— Вы действительно считаете, что так будет лучше? Мигаки задумчиво почесал подбородок.

— Вероятно, я снова сказала, не подумав. Они разнесут Эйга-тоси на части. Отлично, забудьте о моих словах. Только позаботьтесь о том, чтобы ваши люди поняли: они нажили себе очень могущественного врага… и скорее всего не одного.

XIV

Район Трущобы

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

25 июня 3058 года

Услышав отчетливый треск лазеров, Касси поняла: что-то происходит.

Она шла по юго-восточной части города, направляясь в сторону космопорта. Это был не самый красивый район имперской столицы. Похожие на ломти хлеба однообразные доходные дома, огромные безликие коробки с грубыми облупленными стенами из железобетона… Тут и там в их ряды вклинивались склады, а также собранные из всякого хлама лачуги Непроизводящих и тех, кто скатывался до этого состояния. Как сообщили Касси ее осведомители, «вежливые внушители» регулярно громили лачуги, но отверженные с упорным постоянством возводили их вновь.

Улицы были запружены транспортом, пожирающими спирт грузовиками и автобусами, извергающими в воздух режущие глаза выхлопы формальдегида, и великим множеством велорикш и веломобилей. Все тесное пространство между машинами заполнено людьми, каким-то чудом не попадавшими под колеса. Судя по всему, сердитые гудки, клаксоны, звонки машин и отборная ругань велосипедистов действовала на пешеходов как волшебный репеллент.

Повсюду кипело строительство, и параллельно с ним шло разрушение, в основном обусловленное действием времени, а процесс этот, учитывая убогие материалы, идущие на постройку домов рабочих, протекал весьма быстро. Свою долю в разрушение вносили и краны со стальными «бабами», и бульдозеры, работавшие во имя какого-то неведомого прогресса.

Касси не могла понять, определяется ли кипучая деятельность действительными потребностями, или же просто правительство пытается хоть чем-то занять безработных.

Несмотря на реформы Теодора, Синдикат по-прежнему оставался под игом экономики военного времени. Кланы дамокловым мечом повисли над границей, установленной Токкайдским мирным договором; Дракон в экономическом отношении отставал на добрых сто лет от своих извечных соперников — Лиранского Альянса и Федеративного Содружества, все это означало, что миллионы граждан Синдиката оставались без работы, а еще большее количество не разгибали спин, выполняя работу типа «ты копаешь, он засыпает».

Но эти проблемы Касси не касались. Ей предстояло отыскать в переполненных каменных джунглях человека, ни имени, ни описания внешности, ни даже пола которого она не знала.

Касси пошла по следам Лейни и ее людей, и это принесло определенные плоды. Через своего давнего телохранителя Муна Лейни поддерживала связь с Тосей-кай, синдикатом «Голос Востока», в состав которого входили преимущественно этнические корейцы. Не привязанный к какой-то определенной территории, синдикат старался устанавливать контакты везде — в каждом городе каждой планеты Дракона.

И вот по поручению Касси Тосей-кай занялся поисками чего-то необычного. Молодая женщина понимала, как мала надежда что-то получить на основе таких смутных данных, особенно сейчас, когда на Люсьен стекались сотни тысяч людей, желающих принять участие в праздновании дня рождения Координатора, а ведь, кроме того, все сильнее разгоралась война между противоборствующими гангстерскими группировками. Но Касси, сознавая, что время поджимает, хваталась сразу за все. По сути дела, она кидала камни по кустам, выжидая, какие звери выскочат из зарослей. Пока ей попадались весьма экзотические особи — наверное, она должна извиниться перед Джонни Чангом за то, что использовала его в качестве приманки. Однако нападение агентов «Маскировки» было случайностью, никак не связанной с угрозой со стороны Черных Драконов, до сих пор чисто гипотетической.

Поэтому Касси, забыв о случившемся, с удвоенной энергией принялась ворошить город. Она верила в возможность выловить рыбку в мутной воде, особенно в таком одержимом порядком обществе, как Синдикат Дракона. На ровной глади небольшое возмущение распространяется далеко. И те, кто замыслил недоброе, будут очень встревожены, когда до их тихой гавани докатятся волны хаоса.

Касси не знала, скрывается ли что-нибудь серьезное за сообщением корейцев, что в трущобах кто-то прячется. Ничего конкретного — в районе находится посторонний. То есть человек, попавший в незнакомое место, не знающий здешних порядков и рассчитывающий только на то, что в трущобах на него могут донести лишь платные осведомители.

Так что Касси бродила по улицам, радуясь выглянувшему из-за туч после кратковременного дождика солнышку и стараясь не обращать внимания на усилившиеся от сырости запахи гниющей органики. На ней была мешковатая грязная одежда чернорабочей, изо всех сил цепляющейся за этот незавидный статус. Надвинутая на глаза кепка скрывала искусно обработанное гримом лицо — так, чтобы никому не приходили в голову мысли, почему достаточно красивая девушка, готовая скатиться в трясину Непроизводящих, не бросит все к чертовой матери и не устроится в дом терпимости в укийо.

Касси застыла, услышав звуки, доносящиеся с одной из соседних улиц, приглушенные расстоянием, но все же достаточно отчетливые. Это был не треск хлопушек, пробужденных к жизни каким-нибудь нетерпеливым ребенком, который не может дождаться праздника. И не обыкновенная перестрелка. Такой сухой треск издавали лазеры — не огромные громовержцы, установленные на боевых роботах, а небольшие ручные модели. Судя по звукам, стволов было несколько.

Кто-то на кого-то охотится.

Касси побежала на звуки перестрелки и сразу же превратилась в одиноко торчащий на ровном месте гвоздь: все остальные разом двинулись в противоположную сторону независимо от того, куда направлялись минуту назад.

Молодая женщина не верила в совпадения. Она сама охотилась на такой же одинокий гвоздь. Кто-то еще производит много шума в трущобах. Велика ли вероятность, что она и этот неизвестный стремятся к разным целям?

Касси завернула за угол. Уходящая вниз улица была пустой, как предвыборные обещания политика.

Это подтвердило ее серьезные опасения: возмутители спокойствия находятся на службе государства. Если бы на поверхность выплеснулась тайная война между Старым Котом Ямагучи и дерзким Инагавой, посторонние тоже стремились бы уйти подальше от опасного места, но не так дружно. Испарившиеся словно по волшебству люди и машины означали только то, что никто не хотел иметь никакого отношения к происходящему

К тому же в Синдикате Дракона лазер крайне редко можно встретить в руках гражданских. Якудза убивали друг друга в основном холодным оружием, реже — голыми руками, еще реже — из пистолетов, автоматов и совсем нечасто из ружей. Лазер чересчур заметен, он выделяет слишком много тепловой энергии.

И это не полицейские. «Вежливым внушителям» запрещалось использовать лазерное оружие. Военным иногда выдавались ручные лазеры, но если только Кланы незаметно для Касси снова не вторглись на Люсьен, у ОВСД не было никаких причин упражняться в стрельбе в трущобах имперской столицы.

Перебежав через улицу, Касси, повинуясь инстинкту, пригнулась и выглянула из-за угла здания. В двух кварталах параллельно ей двигались двое, мужчина и женщина. Женщина завернула за угол строения, мужчина перебежал на противоположную сторону, прикрывая ее, и женщина быстро проскользнула вперед, укрываясь за рекламным щитом.

На обоих была неприметная рабочая одежда, но их истинную суть выдавали прозрачные забрала из транспекса, защищавшие лица, и лазерные пистолеты, а также их действия.

КВБ. Касси ощутила, как у нее подскочило давление. Она не могла определить, имеет ли дело с ЭУОД или отделением внутренней безопасности. Но, судя по оснащению и по поводкам, люди, которых она увидела, могли принадлежать только КВБ.

Где-то впереди и справа по-прежнему трещали лазеры. Стрельба не утихала. Что это, отвлекающий маневр?.. Трудно сказать. Охотники действовали не только осторожно, но и методично.

Добежав до следующего перекрестка, Касси снова заглянула за угол. Еще одна улица — совершенно пустынная, если не считать одинокой женской фигуры в разорванном комбинезоне, хромающей вдали. Остановившись, незнакомка испуганно оглянулась в ту сторону, откуда пришла, и юркнула в недостроенный жилой дом.

Касси бросилась к входу в здание. Раненая женщина — это именно тот человек, которого она ищет. Конечно, уже не раз бывало, что КВБ открывал среди бела дня пальбу на улицах городов Синдиката, в том числе и столицы империи. И все же едва ли агенты спецслужб устроили перестрелку за неделю до дня рождения Координатора, гоняясь за юнцом, нацарапавшим неприличное слово на стене туалета.

Сжимая обеими руками револьвер, Касси толчком распахнула дверь и тотчас же сделала кувырок вбок, держа оружие перед собой.

В подъезде было темно и сыро, пахло свежим бетонным раствором. В этом Люсьен отличался от планеты Ларша из Конфедерации Капеллы: даже в коридорах самых дешевых ночлежек не воняло мочой и блевотиной.

Раненая оставила на полу кровавый след. Иногда лазеры прижигают края раны, но не всегда. От сильного тепла жидкость в тканях мгновенно закипает, разрывая сосуды. Сейчас это было на руку Касси. Она без труда шла по следу.

Иное дело, когда за тобой гонятся собаки.

По обеим сторонам в коридор пустыми глазницами взирали дверные проемы. Касси на бегу мельком оглядывала крохотные каменные мешки, в которых царил пугающий полумрак. Кровавый след вел направо. Сунув пистолет сзади за ремень, под распахнутую куртку, Касси шагнула вперед.

В сантиметре от ее носа появился маленький полуавтоматический пистолет. Щелкнул боек, не найдя в пустом патроннике капсюля. Касси застыла на месте

— Ой! Вы не одна из них!..

Попятившись назад, раненая наткнулась на стоявшие позади нее козлы. Лежавшая на них доска с грохотом упала, и сердце Касси, уже подступившее к горлу, едва не взорвалось.

— Я… простите, — прошептала женщина, выпуская из руки пистолет.

Сквозь поднятую пыль и опилки Касси разглядела, что женщина приблизительно одного с ней возраста, лет двадцати пяти — тридцати, возможно, красивая, но лицо ее, перепачканное кровью и грязью, было искажено от страха. Вся правая сторона куртки окрасилась в бледно-бурый цвет от пропитавшей ее насквозь крови

Касси не могла на взгляд оценить тяжесть полученных ран, но вряд ли стекавшая по подбородку кровь была вызвана тем, что женщина прикусила язык.

— Я хочу вам помочь, — прошептала Касси. Сквозь шум стучащей в висках крови собственный голос показался ей далеким и чужим.

— Это ловушка? — с трудом вымолвила раненая, сползая на пол и оставляя на стене широкую кровавую полосу

— Времени нет. Вы должны мне поверить.

— Вы преданная дочь Дракона?

— Да.

— Я… — Женщина судорожно закашляла. У нее на губах появилась алая пена.

Касси бросилась было к ней, пытаясь помочь, но раненая махнула рукой, останавливая ее

— Я мецуке. Знаете, что это такое?

— Да.

— Мой личный код «25 хризантема 6». Сможете запомнить?

— «25 хризантема 6».

— Хорошо… хорошо… — Голос раненой становился все слабее и слабее. — Директор должен знать — измена…

Комната наполнилась рубиновым сиянием. Раздался треск, запахло озоном и паленым мясом. Женщина отлетела к стене, прожженная насквозь лучом лазера.

Касси стремительно развернулась, метнув руку за спину. В комнату вошла светловолосая женщина в шлеме с радиостанцией и закрывающим лицо прозрачным забралом. В руках она сжимала лазерный пистолет. Взглянув на распростертую на полу раненую, блондинка повернулась к Касси.

В ее карих глазах Касси увидела… пустоту. В них не было ни тени сожаления: прости, мол, гражданка, ты оказалась не в том месте не в то время, а Дракон время от времени требует жертв… Не было видно и удовлетворения от сознания выполненного дела. Ничего. Блондинка собиралась стереть Касси с лица Люсьена и даже не торопилась сделать это.

Скрестив ноги, Касси резко опустилась на пол. Ее ослепила яркая вспышка. Над головой с громким треском откололся кусок бетона — там, где мгновение назад находилась ее грудная клетка. Голову и шею ей обсыпало кирпичной пылью.

Выхватив из-за спины пистолет, Касси выстрелила блондинке в живот. Даже доспехи ЭУОД не могут защитить человека так, чтобы он не почувствовал прямого попадания с такого близкого расстояния; женщина согнулась, опуская лазер вниз, разжимая левую руку. Дождавшись, когда она начнет распрямляться, Касси всадила еще две пули ей в грудь, а две оставшиеся — в верхнюю губу, под самый обрез пуленепробиваемого забрала. Пули, пробив мозжечок, попали в спинной мозг, и блондинка опустилась на пол, как выпущенная из руки веревка.

— Сука! — прошипела Касси. — Чертова сука! Ты собиралась убить меня, словно таракана!..

Не задумываясь над своими действиями, она открыла защелку, повернула барабан револьвера, вытащила и убрала в карман стреляные гильзы и снова зарядила оружие. Внутри у нее бушевала раскаленная добела ярость.

Бросившись к лежащей на полу женщине, следом за которой она сюда пришла, Касси обнаружила, что та еще дышит. Ее глаза были полны не столько болью, сколько сожалением.

— Садат, — прошептала умирающая, роняя голову на плечо.

Касси не стала терять времени, чтобы щупать ей пульс. В любую секунду сюда нагрянет напарник белокурой. Оглядевшись вокруг, молодая женщина заметила на полу пистолет мецуке с пустым магазином и вложила его в руку убитой. Выходя из комнаты, она пнула блондинку под ребра:

— Сука!..

Коридор был пустынным. Касси различила едва слышные звуки, приближающиеся со стороны входа. Блондинка здорово оторвалась от своего напарника. Увидев дверь черного хода, Касси поспешно выскочила на улицу.

XV

Шаттл «Гарриоуэн»

Мемориальный космопорт имени Такаши Куриты

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

25 июня 3058 года

— Чу-са Сакамото?..

Высокий мужчина лет сорока с копной непокорных черных волос, надевавший на плечи вещмешок, застыл. Несмотря на многочисленные шрамы на загорелом лице, мужчина выглядел моложе своих лет. Голубые глаза внимательно осмотрели человека, обратившегося к нему с вопросом.

—Хай.

Трое мужчин, поднявшихся на борт шаттла, как и сам Сакамото, были в простой форме пилотов боевых роботов. Двое по бокам, молодые парни с пистолетами в кобурах, стояли навытяжку. Вопрос задал третий, мужчина с хищным оскалом и густыми черными бровями.

— Я — шо-шо Ода Хидейоши, командир Отомо, — продолжал хищник. — Ваш отец приказал встретить вас вместо него.

Франклин Сакамото поклонился:

— Рад чести познакомиться с вами, шо-шо. Ваша безупречная репутация известна всей Внутренней Сфере.

— О ваших подвигах в борьбе с Кланами в Синдикате Дракона знают не так хорошо, но я имел удовольствие следить за вашей деятельностью начиная с тех пор, как вы поступили в ударные части на Сомерсете.

— Все свои силы я отдал служению Дракону, Хидейоши-сама.

— Ваш отец просил передать вам свое сожаление по поводу того, что он не смог лично встретить вас. Однако он выразил уверенность, что вы поймете, почему неотложные дела управления империей не оставляют ему свободного времени.

— Я все понимаю.

— Пожалуйста, позвольте моим людям взять у вас вещмешок.

Сакамото, поколебавшись, кивнул. Один из Отомо, шагнув вперед, забрал у него поклажу.

— Позволено ли мне спросить, куда мы направляемся? — спросил Сакамото.

— Разумеется. Я получил указания отвезти вас на виллу неподалеку от имперской столицы, на самом берегу реки Кацура. Замечательное место, тихое, спокойное.

Хидейоши махнул огромной квадратной лапищей, испещренной маленькими белыми шрамами:

— Прошу вас.

Они вышли на лестницу. Солнце коснулось вершин холмов на западе от города. Вечерние сумерки окрасили все предметы волшебным свечением. У трапа ждал вертолет.

— На вилле вы не будете испытывать никаких неудобств, однако ближайшие несколько дней вам придется провести там в полном уединении. Из соображений безопасности.

Сакамото нахмурился:

— Отец считает, я не смогу позаботиться о себе?

Хидейоши улыбнулся:

— Молодой человек, заботы о безопасности не бросают пятно на честь; в противном случае мое подразделение не существовало бы. Немногие в Синдикате осмелятся поднять руку на Координатора, который к тому же остается до сих пор великолепным воином; однако ему и в голову не приходит распустить Отомо.

Он остановился внизу у трапа.

— Вы отказались от всех притязаний на престол. И все же вам не под силу изменить обстоятельства своего происхождения. Пусть вы не носите фамилию Курита, но это не снимает с вас ответственности, которую она налагает. Всегда найдутся недовольные, которые захотят использовать вас в качестве оружия против Координатора; среди них могут быть очень могущественные люди. И было бы крайне неразумно оставаться с ними один на один.

Франклин Сакамото криво усмехнулся:

— Мудрость является одной из главных добродетелей Дракона. Я в ваших руках.

Ода Хидейоши снова улыбнулся:

— Вот и отлично. — Он похлопал Сакамото по плечу. — В таком случае пошли. Вы ни о чем не пожалеете. Мы позаботимся о том, чтобы вам не было скучно на вилле.

— Луны сегодня ночью просто божественно прекрасны, Теодор-сама, — промолвил старик.

Он был невысокого роста, с брюшком, кривоногий, лысеющий, с жесткой щетиной на щеках и подбородке. Однако грудь и плечи старика оставались широкими и мускулистыми; в его скрежещущем голосе чувствовалась сила, а глаза сверкали, как у юноши.

— Да, они восхитительны, мой старый друг, — отозвался Теодор Курита.

Старики стояли у большого камня, которому за многие тысячелетия ветер придал причудливую форму огромной птицы, приготовившейся взлететь. Какой-то из прошлых Координаторов лично выбрал валун в горах Кийомори и приказал доставить сюда, в сады дворца Единства. В сиянии зеленого Ориенталиса и голубой Цу-Симы камень отбрасывал на разровненный граблями белый песок розовато-оранжевые тени.

Старики направились по дорожке, мощенной базальтовыми плитами, уложенными с неровными, но тщательно просчитанными промежутками. Гуляющие вынуждены были не спешить, выбирая, куда поставить ногу; при этом у них появлялась возможность спокойно наслаждаться неброской красотой сада.

Некоторое время старики молчали, объединенные пониманием давнишних друзей, которым просто приятно быть вместе. Завезенный с Терры соловей пел в кустах местного триландера, наполнявшего воздух экзотическим ароматом листьев. Ночью движение грузовых транспортных средств в окрестностях дворца было запрещено, так что тишина уснувшего сада нарушалась только звуками музыки, при порывах ветра доносившихся со стороны домов, окружающих черную неровную глыбу дворца. Только отдаленный шум и мог преодолеть высокие стены, усеянные сверху чувствительными датчиками и битым стеклом. Откуда-то донесся треск фейерверка, предвестника приближающихся торжеств.

А может быть, то были выстрелы из стрелкового оружия. Теодор взглянул на своего спутника. Хиру Ямагучи, наводящий на всех страх ойабун якудзы Люсьена, тоже хорошо знал, что такое звуки ночной перестрелки на улицах имперской столицы.

Словно уловив нить мыслей Координатора и решив изменить их ход, коренастый старик сказал:

— У меня есть для тебя подарок.

— Мой день рождения будет только на следующей неделе, Ямагучи-сан.

Ямагучи крякнул. Старый гангстер привык выражать свои чувства утробными звуками и движениями широких плеч. И дело было вовсе не в его косноязычности; просто он прекрасно владел языком ворчания и пожатия плечами.

Ямагучи протянул Координатору черную пластмассовую коробочку, маленькую и плоскую, и нажал на кнопку большим пальцем с треснутым ногтем. По крышке коробочки побежали вдогонку друг за другом крошечные желтые и зеленые огоньки. Ночной воздух наполнился нежными звуками кларнета.

— Нан да йо! Черт побери! — воскликнул Теодор. — Не может быть!..

Старый гангстер, улыбнувшись, протянул ему проигрыватель.

— Как ты думаешь, что это такое?

Координатор зачарованно покрутил подарок в руках.

— По-моему, это Лэс Хоффман и его «Трагический оркестр». Кажется, они исполняют «Апрельскую луну».

— И что в этом невозможного?

— Я был уверен, записи не сохранилось. Я искал их больше двадцати лет.

Естественный джаз зародился в двадцать пятом веке в Лиранском Содружестве, но Хоффман был родом с Атреуса, из Лиги Свободных Миров. Теодор стал страстным собирателем звукозаписей после того, как в декабре 3038 года, выбивая Третий Лиранский гвардейский полк с Веги, случайно наткнулся на роскошную коллекцию. В течение многих лет он постоянно возил коллекцию с собой, пополняя ее при любой возможности, но подобные сокровища не могут вынести тягот солдатской жизни. Коллекция бесследно пропала во время поспешного отступления с Эксетера, когда «Лис» Ханс Дэвион, клюнув на наживку Теодора, отправил на планету свой Четвертый Дэвионский гвардейский полк, что позволило нанести успешный контрудар, известный как «Операция Орочи», и победно закончить войну 3039 года.

С тех пор Теодору удалось частично восстановить коллекцию и даже пополнить ее новыми записями. Но он так и не смог заполучить другую копию «Апрельской луны» Хоффмана, не оцененной по достоинству его современниками, а сейчас считающейся лучшим шедевром быстро угасшего музыкального течения.

— Мой учитель Тацухара научил меня никогда не задавать вопросов, ответы на которые я не хочу знать, — сказал Теодор, — так что я не стану спрашивать у тебя, старый пират, где ты раздобыл это чудо.

Старый Кот изверг из своей утробы звук перекатывающихся в бетономешалке камней:

— Твоя мудрость делает честь сенсею Тацухаре.

— Благодарю тебя, Ямагучи-сан. Тебе известно, как дорог мне твой подарок. Но почему ты преподнес его сегодня? До моего дня рождения еще почти целая неделя. Как я буду рад, когда все останется позади!

— Мудзо, — пожал плечами старый якудза, выражая бренность человеческого бытия.

Теодор нахмурился. Ему было известно о гангстерской войне, начавшейся в темных переулках столицы. Однако условия его договора с сеймейоси-ренго, объединением группировок якудзы, были четкими: пока преступный мир поддерживает в собственном доме порядок, Координатор не вмешивается в его дела.

Однако в данном случае речь идет не о политике, а о дружбе.

— Плох тот властелин, что не заботится об интересах своих подданных, — заметил Теодор, — а также тот, кто считает, что долг — это меч, рубящий только с одной стороны,

— Жизнь ойабуна нелегка, — ответил Ямагучи. — Нельзя оказывать кому-либо предпочтение.

— Кимочи га цудзита. Я тебя понимаю.

Теодор слишком хорошо помнил склонность своего отца осыпать милостями подхалимов и льстецов, забывая при этом собственного сына. Испытывая угрызения совести, он подумал о том, что сегодня приказал арестовать своего сына.

«Не арестовать, — мысленно поправился Координатор. — Задержать, и ради его же собственного блага». И тут же устыдился неуклюжей попытки обмануть самого себя.

— К тому же, — продолжал Старый Кот, — властитель может любить подданных как своих собственных детей, но судить их он должен исключительно по тому, как они ему служат. Если кто-то не в силах выдержать свой вес, не лучше ли обрезать его, словно засохшую ветвь, а не позволять сосать жизненные соки из других, более полезных членов?

Вместо ответа, Теодор указал на растущее рядом с дорожкой дерево фалдамона, кряжистое и развесистое. Толстый ствол поднимался над землей на целый метр и лишь потом выбрасывал в стороны ветви толщиной с ногу взрослого мужчины, идущие параллельно земле, а затем резко изгибающиеся кверху. Одну ветвь поддерживала незаметная подпорка.

Ямагучи рассмеялся — громко, заразительно. Возможно, кто-то нашел бы хохот ойабуна вульгарным, не подобающим в данных обстоятельствах. Теодор же считал смех своего старого друга стихийным явлением, сродни ветру и дождю.

— Эх, если бы только окружающий мир был таким же простым, как наши японские сады, Теодор-сама! — воскликнул старый гангстер.

— Разве не свидетельствует плодоносящая ветвь, необдуманно отпиленная садовником, о его некомпетентности? — спросил Теодор.

Он чувствовал усталость. У него вызывала отвращение эта игра ограничения, цепкими безжалостными водорослями Серебряного моря Люсьена обвивавшего члены одного из самых могущественных людей во всей Внутренней Сфере… Он ничем не может помочь своему другу до тех пор, пока тот сам не попросит его об этом. Все нутро Теодора изнывало от необходимости выспаться, однако сна его лишили упреки являющегося по ночам отца.

Ямагучи улыбнулся. В сиянии двух лун его старое морщинистое лицо озарилось блаженной улыбкой.

— Один Дракон вечен, Теодор-сама.

Теодор открыл было рот, однако прежде, чем он успел заговорить, старый предводитель гангстеров, поклонившись, неторопливо, но уверенно удалился, скрывшись в насыщенной ароматами цветов ночи.

Дело было уже на следующее утро. Все происходило в месте, нисколько не похожем на благоухающие сады имперского дворца. Поднос с грохотом упал на пол ресторана, затем раздался звон ударяющейся о плитки посуды.

Посетители пытались увернуться от разлетевшихся во все стороны рисовых шариков и чашек с чаем. Верзила в пестрой куртке, сидевший рядом с неуклюжей уборщицей, испуганно подскочил, как будто услышал звук выстрела. Точнее, именно так, как если бы услышал звук выстрела.

— Чикусё! Глупое животное! — взревел он, поворачиваясь к несчастной девушке. — Как только хозяин мог взять на работу такую тупицу! Наверное, она кореянка.

Бедняжка, маленькая, тщедушная, курносая, извинившись, опустилась на четвереньки, чуть ли не прижимаясь лицом к зеленым и белым плиткам пола.

— Прошу прощения за свою неловкость, которой нет оправданий! — завыла она по-японски с сильным акцентом. — Больше такого не повторится. Пожалуйста, простите несчастную девушку, милостивый сударь!

Кобун якудзы, ухмыльнувшись, отвернулся от несчастной уборщицы и продолжил обхаживать официантку, смазливую девушку с пустым взглядом и соломенными волосами с черными корнями, ритмично двигающую челюстями.

По-видимому, гангстер находил ее манеру общения с жевательной резинкой неотразимой.

— Как я говорил перед тем, как нам помешало это хромое животное, вечером мне предстоит большая работа. У Старшего Номера сегодня важная встреча.

— Подумать только! — прогундела в нос официантка.

— Всего я тебе рассказать не могу, — продолжал якудза, не думая понизить тон. — Это большая тайна. Скажем так: предстоят определенные перемены.

— Подумать только!

Появившийся Луко, владелец ресторана, крупный мужчина с безразмерным фартуком, громко отчитал уборщицу за неловкость. Бедняжка, не поднимаясь с четверенек, пробормотала слова извинения, собирая пластмассовые миски и подносы. Те выскальзывали у нее из рук, как живые, и маленькими юркими зверьками разбегались в разные стороны по гладкой блестящей поверхности пола.

При этом она внимательно слушала якудзу, бахвалящегося перед официанткой, не упуская ни единого слова. Касси Сатхорн мастерски владела умением отсеивать ненужный шум. Недаром ее считали лучшим разведчиком…

Касси решила связаться с Нинью Кераи по поводу вчерашней встречи с агентами КВБ. В конце концов, их знакомство имело давнюю историю. Конечно, молодая женщина была не настолько глупа, чтобы надеяться, будто мимолетная связь на Хачимане много лет назад даст ей сейчас какие-то преимущества. В то же время она понимала, что Нинью Кераи научился уважать ее и как противника, и как союзника. Он должен отнестись к ее словам серьезно, не отмахиваться от нее как от истеричной неверной или, еще хуже, как от провокаторши. Подобного отношения Касси не могла ожидать в КВБ больше ни от кого другого, в особенности от приемного отца Нинью Кераи, загадочного Индрахара.

Но связаться с Нинью напрямую оказалось очень непросто. У Касси не было выходов непосредственно на него. Она не раз мысленно прокрутила разговор с отделом внешних связей КВБ: «Алло, я иностранная наемница, прибывшая в город на празднование дня рождения Координатора. Мне бы хотелось поговорить с заместителем директора. Да, он меня должен помнить. Как-то раз на Хачимане…»

Касси не любила прибегать к помощи властей. Даже дружески настроенных. Но сейчас, когда день рождения Координатора надвигался стремительно, как сошедший с орбиты космический линкор класса «Техас», было не до разборчивости. Убедившись в том, что за ней нет слежки, Касси сразу же понеслась в Эйга-тоси, чтобы переговорить с мирзой Питером Абдул-заде, главой Службы безопасности Дяди Чанди.

— Вы хотите, чтобы я устроил вам встречу с Нинью Кераи, — спросил высокорослый мирза, — и при этом не желаете говорить мне зачем?

— Точно, — подтвердила Касси.

— И это связано с порученным вам заданием.

— Не знаю. — Касси вряд ли смогла бы ответить, чем объяснялось внезапное желание быть с мирзой искренней. Возможно, тем, что в качестве работодателя он еще ни разу не злоупотреблял ее откровенностью. — Полагаю, связано. Это все, что я могу вам сказать.

Некоторое время Абдул-заде молчал, разглядывая ее из-под полуопущенных тяжелых век. Его глаза уроженец Синдиката назвал бы «аркабскими» — так особенности местного языка исказили слово «арабский». Касси ощутила неприятный холодок в груди, как это нередко бывало при разговорах с мирзой. Ее не покидало ощущение, что он видит больше, чем открыто простому взгляду, больше, чем она сама хотела показать окружающим.

— Хорошо, — наконец произнес Абдул-заде. — Я посмотрю, что смогу сделать.

Какое-то время Касси продолжала неподвижно сидеть за письменным столом в скромном кабинете, выделенном мирзе на период пребывания на Люсьене. Возможно, вследствие долгого общения с подполковником Гордоном Бейрдом, покойным С-2 Семнадцатого полка, молодая женщина никак не могла привыкнуть к тому, что глава Службы безопасности ведет себя словно простой агент — сознающий, что ему положено знать только то, что ему положено знать. Не такого можно было ожидать от уроженца Синдиката, однако Касси и ее однополчане уже давно привыкли не ждать ортодоксальности от своего пухлого работодателя и его приближенных.

— Благодарю вас, — ответила она и вышла из кабинета.

Дальше все уже зависело не от нее. Касси знала, что мирза сделает все, что в его силах, а в его способностях она не сомневалась. Поэтому молодая женщина вернулась к своей основной задаче — найти рычаг, с помощью которого можно будет раздобыть сведения о Черных Драконах, узнать, является ли игра мускулов Инагавы частью большого заговора или же якудза из округа Бенджамен действует по собственной инициативе.

На помощь снова пришел синдикат «Голос Востока» — приятели Лейни из Тосей-кай. Касси выяснила, что Инагава привез с собой на Люсьен огромную свиту, и его примеру последовал его дружок Хираоке Тояма с Диерона. И всем этим гангстерам надо было где-то питаться, а также жить и развлекаться. По очевидным причинам они не могли посещать места, которые полюбили, скажем, крутые ребята Старого Кота Ямагучи. Источники информации из Тосей-кай известили Касси, что холостяки Инагавы выбрали именно эту часть района Паскаль, примыкающую к укийо Йошивара.

Поскольку Тосей-кай выполняла для якудзы те же функции, что и гангстеры, в свою очередь, для правительства — поставляли дешевую неквалифицированную рабочую силу, — корейцы без труда устроили Касси уборщицей в принадлежащий Луко ресторан «Рисовый шарик». Несмотря на то что Тосей-кай традиционно сохраняла нейтралитет во внутренних распрях якудзы, по своему составу преимущественно японской, корейцы были преданы Теодору Курите и враждовали с Кокурю-кай, смотревшим на этнических корейцев как на псов, не важно, соломенных или нет, и соответственно к ним относившимся. Если выяснится, что борьба Инагавы с Ямагучи не выходит за рамки междоусобицы якудзы, корейцы останутся в стороне. Если же окажется, что к ней имеют какое-то отношение Черные Драконы, Тосей-кай с радостью поможет Касси показать пришельцам с Бенджамена места зимовки клешнявой закуски к пиву

Так или иначе, с точки зрения «Голоса Востока» не было ничего плохого в том, чтобы добыть для молодой женщины место в «Рисовом шарике», поскольку, если Инагава не участвует в заговоре Черных Драконов против Тедди или Семнадцатого полка, ее он не интересует. Касси не упомянула о своем личном расследовании, имеющем целью отомстить за убийство консьержа Хинджиро Коулмана. Впрочем, если Инагава не перерезал глотку старику лично, это дело его тоже не касается.

— Я не должен тебе этого говорить, — сказал боец якудзы меланхолично жующей официантке, — однако ты мне кажешься девчонкой, умеющей держать язык за зубами. Встреча состоится в одном доме в Паскале…

Ругань Луко достигла крещендо. Гангстер, побагровев, повернулся к владельцу ресторана.

— Хватит! — прогремел он. — Корейская сучка создавала меньше шума, чем ты. Заткнись!

Луко чуть ли не со слезами на глазах рассыпался в извинениях. Уборщица, собрав наконец всю посуду, поспешила скрыться в безопасности служебного помещения.

XVI

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

26 июня 3058 года

Построенная в псевдояпонском стиле вилла, где должна была состояться «Большая встреча», поднималась своими пятью этажами над раскидистыми деревьями капиларов в северо-западном пригороде Паскаль, населенном представителями высшего среднего класса. Ее построил для себя честолюбивый придворный времен Координатора Мартина Макалистера, свергнувшего предшествующий ему режим с обычными для дворцового переворота зверствами и жестокостью: это случилось больше пятисот лет назад. С тех пор район пришел в упадок — если не в плане зажиточности его обитателей, то, по крайней мере, по их статусу в иерархии общества Синдиката. Правда, он до сих пор оставался излюбленным местом правительственных чиновников среднего звена, мечтающих о дворянском патенте.

Виллу окружал обычный здесь трехметровый каменный забор, которым был обнесен небольшой сад, примыкающий одной стороной к крутому склону холма Сверху забор, естественно, был густо усеян битыми бутылками, чувствительными датчиками и фотоэлементами.

По бокам металлических ворот стояли двое верзил в темных костюмах и шеями шире голов. Однако несмотря на строгую одежду и наглухо застегнутые воротнички белых сорочек, скрывающие ирецуми, любой уроженец Синдиката сразу же узнал бы в оных верзилах гангстеров. Такие же громилы лениво разгуливали вдоль стен, вооруженные одними вакизаши, длинными кинжалами.

Считалось, что одного только присутствия охранников достаточно для того, чтобы отвадить любого недоброжелателя — за исключением наиболее решительно настроенных. Для последних же в опорных точках по всему периметру похожего на пагоду здания были размещены крупнокалиберные пулеметы и ракеты ближнего действия.

В установленном на крупнокалиберной снайперской винтовке «Зевс» прицеле, распознающем нечеткие слабоосвещенные объекты, стоящие у ворот охранники казались зеленоватыми. Женщина-оперативник ЭУОД, облаченная в традиционный черный костюм, лежа на гребне заросшего лесом холма в семистах метрах от виллы, без интереса оглядела верзил и повела ствол своей тяжелой винтовки на двуногой сошке дальше вдоль забора.

Касси оставалось метров шестьдесят до входа на свалку, когда она почувствовала что-то неладное.

В качестве гостей «Тедди К.» наемники из Семнадцатого диверсионно-разведывательного полка были вольны ходить, куда им заблагорассудится. Поскольку, в отличие от Джонни Чанга, в них не были вложены огромные средства, Такура Мигаки не счел нужным приставлять к каждому из «кабальерос» следующих за ним тенью телохранителей. Правда, КВБ из принципа время от времени сопровождал какого-нибудь выбранного наугад наемника. Как раз сейчас Касси меньше всего требовались посторонние зрители.

Переодевшись в мешковатый комбинезон и куртку и прихватив спортивную сумку, молодая женщина, преобразившись в рабочего киностудии, воспользовалась новой веткой подземки, недавно проложенной к Эйга-тоси. В последнее время работы в Кинемаграде становилось все больше, разворачивались новые грандиозные проекты, и народу на территории студии слонялось уйма. Касси без труда смешалась с толпой рабочих, возвращающихся домой.

Первой остановкой за Эйга-тоси была «Улица Косово», расположенная на западной окраине имперской столицы. На ней Касси и сошла. В переулке, расположенном за закрывшимся на ночь магазинчиком, где торговали благовониями и всякой синтоистской атрибутикой, молодая женщина сняла комбинезон, запихнула его в сумку и спрятала ее. После чего, оставшись в обтягивающих черных брюках и темной куртке, она пешком направилась на север.

До свалки Бураку Пита, где Касси спрятала свой мопед, оставалось три квартала. Это дало ей время согреться и размять затекшие члены, а также удостовериться, что она не является объектом чьего-то нежелательного внимания. Кое-какие тревожные сигналы Касси уже получила. Ничего конкретного: никто не шел за ней следом по грязным немощеным переулкам, петляющим между обнесенных заборами домов. Просто едва слышный даже не голос, а шепот подсознания. Но Касси научилась доверять цельности своих чувств — навыки, полученные от гуру, развились за время службы в разведке. Именно вроде бы незначительные мелочи — блеснувшие в свете звезд линзы, тень, мелькнувшая вдали на фоне другой тени, — и могли тем не менее быть предвестником опасности.

Дважды ощутив неуловимый сигнал, Касси сливалась с тенью, застывала и всматривалась, вслушивалась, внюхивалась в тишину, а затем стремительно срывалась с места и перепрыгивала через заборы, взлетала к крышам, петляла по переулкам, производя не больше шума, чем одичавший кот, догоняющий большую наглую крысу, или наоборот. Оба раза ей не удавалось почувствовать чего-то более осязаемого; оба раза преследования не было. Поэтому Касси, выждав некоторое время, продолжала движение вперед. Она могла особенно не торопиться; огромный опыт позволял точно рассчитывать скорость передвижения в ночных вылазках.

Бураку Пит был не просто Непроизводящий, он был настоящий эта. Однако Пит считался довольно зажиточным не только по довольно убогим меркам Синдиката Дракона. Касси подозревала, что Пит был бы состоятельным человеком и в мирах Штайнера и Дэвиона, хотя обликом своим — хромой и сгорбленный, в изношенном до дыр, засаленном комбинезоне, с вечной седой щетиной — он напоминал скорее крупного двулапого представителя шумного, агрессивного и поразительно пестрого собачьего племени, обитавшего у него.

Ключ к этой загадке лежал в самом слове «эта». Буквальный перевод — «грязь», на самом деле — сокращение от «те, кто убирает грязь».

В Древней Японии буддисты не имели права прикасаться к умершим людям и убитым животным; синтоисты тоже не горели желанием заниматься такими вещами. Поэтому могильщиками, мясниками и мусорщиками становились исключительно представители касты изгоев. Работа, не приносящая чести тому, кто ее выполняет, но очень необходимая. Поэтому эта, лишенные тех прав, которыми обладали даже самые беднейшие крестьяне, порой купались в роскоши. Кроме того, они научились гораздо лучше остальных скрывать свое богатство. Этим и объяснялся вызывающе убогий внешний вид Бураку Пита.

Разумеется, в действительности «трупы», с которыми он имел дело, мало походили на мертвую плоть, вызывавшую такое отвращение в стародавние времена. Бураку Пит ежедневно прикасался к разбитым и сломанным машинам, слишком изношенным и устаревшим даже для заводов Дракона — металлическим покойникам индустриального общества. Однако традиции умирают долго, особенно в мононациональном государстве, прилагающем столько сил для их поддержания. Теперь эта были начальниками на свалках, только и всего.

Старик Пит, кроме того, не принадлежал к тем, кто особенно остро чувствует гражданский долг докладывать «вежливым внушителям» обо всем из ряда вон выходящем. После непродолжительных уговоров он мог сообщить код своего суперсовременного электронного замка, запирающего ворота склада, настойчивой наемнице. Мог даже представить неверную своей своре, чтобы собачки при ее появлении не подняли лай и уж тем более не сбили ее с ног и не покусали Для этого требовалось только поговорить со стариком по душам и передать ему пачку кредиток нужной толщины — не очень толстую, учитывая то, что валюта Синдиката в связи с экономическим ростом Дракона стала самой твердой во Внутренней Сфере

Проскользнув в ворота, Касси заперла за собой дверь, чтобы не злоупотреблять гостеприимством хозяина, приглашая к нему в гости незваных визитеров; молодая женщина не сомневалась, что в имперской столице не она одна догадывается об истинных размерах состояния невзрачного с виду старика.

Складской двор был довольно велик, где-то метров двести на триста. В центре желтоватым пятном светилось одинокое окошко хижины Пита, служившей, по мнению Касси, в основном для того, чтобы скрывать вход в просторное, роскошное и, естественно, защищенное помещение под землей. Молодая женщина направилась к небольшому строению у ворот, переделанному из большого грузового контейнера. Именно там она держала свой крошечный мопед — производства Синдиката, который вызвал бы презрительный смех ее однополчан, — но оснащенный мощным бесшумным двигателем.

Касси уже почти дошла до контейнера, когда ощущение неправильности ударило ее, будто шальная ракета «Стрела».

В мгновенной вспышке озарения она осознала, в чем дело: нет собак. Они не лаяли бы на нее, но все равно должны были подбежать, обнюхивая и выпрашивая что-нибудь вкусненькое, без чего Касси никогда не приходила. Но сейчас двор оставался безжизненным. Даже ветерок не нарушал застывшую неподвижность.

Касси замерла на месте. В голове забил колокол тревоги. Посторонние! Их много! Они окружают ее со всех сторон…

Над контейнером взметнулась тень и, отделившись от крыши, легко опустилась на землю рядом с Касси. Тень двинулась вперед, бесшумно ступая по утрамбованной земле обутыми в черные ботинки ногами. Это был мужчина, высокий, широкоплечий, узкобедрый, облаченный во все черное — за исключением лица, скрытого забралом, кроваво-красным в свете созвездий Люсьена.

ЭУОД!..

Сердце Касси превратилось в глыбу обсидиана. Она обречена, как и все ее боевые товарищи. Гниение поразило сердце всемогущественной тайной полиции…

Оперативник, протянув руку за плечо, выхватил тонкое, ослепительно сверкающее лезвие. Бойцы ЭУОД обожали свои мечи и по возможности отдавали им предпочтение перед огнестрельным оружием. Касси уловила едва слышное жужжание, от которого у нее на затылке волосы встали дыбом.

Виброкатана! Новейшая игрушка, появившаяся в лабораториях КВБ. Касси еще ни разу не приходилось встречаться с этим оружием: до нее лишь дошли слухи о его существовании. Утверждали, что лезвие виброкатаны способно прорезать даже боевые доспехи элементалов Кланов

Но времени на раздумья не оставалось. Рука Касси вынырнула из куртки с крупнокалиберным пистолетом «Бульдог». Вытянув оружие перед собой, молодая женщина дважды выстрелила бойцу ЭУОД в грудь, в область сердца.

Тот рухнул на землю словно… словно сраженный пулей. Его куртка из пропитанной специальным составом ткани остановила куски смертоносного свинца. Но командос КВБ не желали жертвовать свободой движений ни ради чего — к чему Касси полностью присоединялась, — поэтому их бронекостюмы были мягкие, а не жесткие. Следовательно, пуля, не пробивая ткань, все равно наносила ощутимый удар. Прямое попадание с близкого расстояния могло привести к сбою ритма сердцебиений и даже к остановке сердца.

Касси не стала задерживаться, чтобы узнать, убит ее противник или же просто оглушен Она бросилась вправо, к ближайшему укрытию — длинной металлической коробке высотой метра полтора, где был установлен умерший электрогенератор. Над коробкой внезапно поднялась черная фигура. Касси четырежды выстрелила оперативнику в колено. Тот свалился, а она, сделав кувырок вперед, застыла, пригнувшись и держа оружие наготове.

Касси огляделась вокруг. Цу-Сима уже зашла; только бледный зеленоватый диск Ориенталиса висел на западе у самой линии горизонта, над горами Кийомори. В мертвенном свете луны склад казался фантасмагорическим беспорядком геометрически правильных предметов, комнатой ребенка-гиганта, чьи родители по непонятной причине накупили своему чаду ржавых стальных игрушек с острыми краями. Тени с зеленой каймой сливались с окружающей чернотой.

Вдруг Касси ощутила у себя за спиной движение. Не колеблясь ни секунды, она побежала вперед, в глубь двора. Скорее всего, преследователи расположились так, чтобы отрезать ей кратчайшие пути к отступлению. Но стальные джунгли были союзниками Касси. Они скрывали ее, позволяя надеяться на спасение. Учитывая данные обстоятельства, о большем она и не просила.

У преследователей по сравнению с ней имелось преимущество: красные забрала обладали пассивными инфракрасными датчиками, с помощью которых компьютер выдавал изображения предметов в полной темноте. Небольшие, но мощные инфракрасные прожекторы, установленные по бокам забрала, освещали окружающую обстановку невидимыми для Касси лучами. Что хуже — забрало рисовало перед глазами обладателя на специальном экране компактную картинку полного кругового обзора, это устройство представляло собой уменьшенную копию системы наблюдгния боевого робота.

Но оснащенный сверхчувствительными сенсорами костюм имел и свои недостатки. Облаченный в него человек воспринимал звуки только через обработанный компьютером аудиовход; его собственные органы слуха бездействовали. И Касси еще не приходилось встречать устройства, превосходящие по возможностям тонкий слух человека, обостренный экстремальной ситуацией; компьютер прекрасно справлялся с задачей усиливать и делать разборчивыми обрывки речи, но не замечал звуков крадущихся шагов. Больше того, если двигаться нужным образом, компьютер будет воспринимать шаги как случайный шум и отфильтровывать его!..

Пробежав без оглядки метров пятьдесят, бросаясь в боковые проходы и перепрыгивая без остановки через невысокие препятствия, Касси застыла на месте, прижавшись спиной к контейнеру из потрескавшейся пластмассы, наполненному сломанными шестернями. Как учил ее гуру Иохан, она сосредоточилась на своем дыхании, в основном для того, чтобы ничто не мешало ее слуху, а также чтобы совладать с рефлексами борьбы и бегства Как можно бесшумнее Касси извлекла из рукоятки «бульдога» полупустой магазин и заменила его полным.

Весь ее организм перешел в режим действия; ее естество сосредоточилось на том, чтобы выжить и спастись бегством. Касси не позволяла своему сознанию затрагивать главный вопрос: зачем? Она не могла поверить в то, что оперативники ЭУОД по чистой случайности бросились по ее следу сворой гончих псов сразу же после того, как она попросила о встрече с Нинью Кераи. Если вирус предательства в недрах КВБ проник в самые верхние слои, о чем сказала умирающая мецуке, если он поразил руководство тайной полиции Синдиката, Касси обречена — куда бы она ни бежала.

По всей вероятности, и «кабальерос» тоже.

Но она будет бежать, пока у нее есть силы, будет сражаться до самого конца. Сдача в плен — это не для Касси Сатхорн. В противном случае ее бы уже давно не было на свете.

Касси различила странный аромат химикалий, резко выделяющийся на фоне запахов металла и старой смазки, наполнявших воздух склада. Характерное испарение пластмассы — запах, который могло бы испускать забрало ЭУОД, нагретое дыханием бойца…

Не задумываясь молодая женщина сделала кувырок вперед. Виброкатана с едва слышным жужжанием вспорола воздух и вгрызлась в стенку контейнера. Быстро вибрирующее лезвие, наткнувшись на металл, высекло сноп желтых искр. Касси, выпрямившись, стремительно развернулась и по инерции отлетела назад, наткнувшись спиной на кабину грузовика без колес. Боец с мечом, спрыгнув с ящика метрах в четырех от Касси, двинулся на нее, размахивая виброкатаной. Она дважды выстрелила ему в забрало, уложив на землю.

Высунувшаяся из кабины рука обхватила горло Касси. Та успела опустить подбородок, не давая противнику осуществить удушающий захват. Однако ей пришлось иметь дело с мужчиной, гораздо более сильным, чем она сама. Оперативник начал затаскивать ее в открытую дверцу. Касси ощутила запах баллистической ткани на кевларовой основе, из которой была сшита его одежда.

Ткнув пистолетом через правое плечо, молодая женщина попала стволом в то место, где сходятся шея и подбородок, и дважды нажала на курок. Оглушенная на правое ухо, ослепленная вспышкой выстрела, Касси дернулась вперед, перебрасывая нападавшего через спину.

Со всех сторон на нее набросились враги. Выстрелив несколько раз наугад, Касси заскочила в грузовик. С противоположной стороны в кабине появилась облаченная в черное фигура. Касси уселась на сиденье, вцепилась руками в рулевое колесо, выбросила вперед обе ноги, ударила оперативника в грудь так, что он грохнулся спиной на землю. Касси выпрыгнула следом за ним, а враг, выгнув спину, подпрыгнул и оказался на ногах.

Касси разрядила в него пистолет. Оперативник упал.

Молодая женщина ощутила, что отовсюду к ней бегут агенты, уже не заботясь о том, чтобы двигаться незаметно и бесшумно. Она выбросила из пистолета пустой магазин, но прежде, чем ей удалось вставить новый, прыгнувшая к ней женщина-оперативник выбила оружие взмахом виброкатаны. Пистолет, крутясь в воздухе, отлетел на несколько метров.

Выхватив «кровопийцу» из ножен, пристегнутых к бедру, Касси выставила его вперед, отражая новый удар. Гибкое лезвие из чистого метеоритного металла не смогло бы выдержать встречу с обычной катаной, не говоря уж о вибрирующем мече, вспарывающем бронелисты доспехов. Но Касси, отпрянув назад, ударила кинжалом по тыльной стороне виброкатаны, отводя смертоносное лезвие от себя.

Позади контейнера начиналась беспорядочная груда пустых банок, труб, металлических уголков — масса остроконечного железа, только и ждущего, как бы поймать ногу какого-нибудь зазевавшегося. Отразив удар виброкатаны, Касси бросилась в стальные джунгли.

Обучение основам рукопашного боя — вне всякого сомнения, бойцы ЭУОД прошли курс единоборств — обычно предполагает подготовку учеников к действиям за пределами уютного спортивного зала, на жесткой мостовой и неровной земле реального мира. Но в пенчаке, которому обучалась Касси, шли гораздо дальше. Гуру Иохан из всех качеств бойца больше всего ценил умение сохранять равновесие, предпочитая его даже скорости. Он проводил занятия на самых неудобных для движения и опасных поверхностях. на скользком от разлитого масла бетоне, кучах щебня и находящихся в состоянии неустойчивого равновесия крышках столов.

Сейчас Касси не задумываясь прыгнула вперед, надеясь на то, что ее ноги отыщут надежную опору, а если все же под ее весом стальной хлам начнет смещаться, молниеносные рефлексы и умение сохранять равновесие помогут ей спастись.

Оперативница последовала за ней. Она могла без труда пристрелить Касси — впрочем, агенты ЭУОД уже давно имели возможность сделать это. Однако, наследники традиций средневековых японских воинов, гиперэлитные бойцы-убийцы KB Б обожали мечи и предпочитали их огнестрельному оружию. Судя по всему, уверенные в прочности своих доспехов и численном превосходстве, агенты собирались поиграть со своей жертвой.

Жужжание над левым плечом предупредило Касси об опасности. Она не осмелилась броситься вниз и сделать кувырок — даже ее техника пенчак-силат не позволяла выполнить подобный трюк, не рискуя при этом запутаться в металлической чаще и получить травму, сравнимую с раной от меча. Переместив центр тяжести вправо, Касси прыгнула, опускаясь на прямую ногу. Обрезок круглой трубы, на который она приземлилась, тронулся с места. Несмотря на это, молодая женщина сделала сальто, развернулась в воздухе и встала, покачиваясь на одной ноге, словно цапля, лицом к противнику, кинжал наготове.

Удар оперативницы не достиг цели — едва не достиг, — но все же вынудил Касси повернуться, уклоняясь от него. Увидев, что ее соперница с трудом удерживает равновесие, агент ЭУОД сделала выпад. Ее безликое красное забрало буквально засветилось торжеством.

Касси крутанула бедрами в направлении, противоположном часовой стрелке. «Кровопийца», ударив по плоскости вибрирующего лезвия, отвел его в сторону. Прежде чем оперативница успела опомниться, Касси с разворота ударила ее ногой в голову. «Капюшон» защитного костюма был сделан из твердой пластмассы, усиленной керамическими волокнами, однако от сильного удара агент ЭУОД все равно получила небольшое сотрясение мозга.

Отпрянув назад, она пошатнулась, теряя равновесие, но тотчас же снова ринулась вперед, нанося с размаху горизонтальный рубящий удар.

Касси буквально сложилась пополам. Вибрирующее лезвие прожужжало у нее над головой. «Кровопийца» в качестве наступательного оружия против такого врага совершенно бесполезен. Им можно выполнять преимущественно колющие удары; но даже если бы Касси удалось пробить кончиком клинка доспехи ЭУОД, нечего было и думать о том, чтобы вытащить его до того, как остальные командос вступят в бой, а их не меньше дюжины хищными стервятниками кружило вокруг груды ржавого железа.

Вместо этого Касси молниеносно нанесла один за другим несколько апперкотов оперативнице в грудь под ребра. И снова доспехи защитили врага от серьезных травм — не повредив и руку Касси. Но женщину из ЭУОД они вывели из себя.

Как и ожидала Касси, оперативница схватила длинную рукоятку меча обеими руками и обрушила его вниз. Касси попятилась назад, держа кинжал наготове, но даже не пытаясь отразить вибрирующее лезвие. Виброкатана вгрызлась в металлические дебри, разбрасывая снопы искр и кусочки искореженного железа.

И тут у Касси под ногой смялась пустая банка, не выдержавшая веса ее тела. Молодая женщина упала на четвереньки. Издав торжествующий клич хищника, настигшего жертву, женщина-команде шагнула вперед, занося над головой виброкатану.

Ее нога попала в железный ящик размером с человеческую голову. Ящик повернулся, капканом захватывая щиколотку оперативницы. Та наклонилась вперед, вскидывая руки, чтобы удержать равновесие, но не выпуская зловеще сверкающего клинка.

Касси, успевшая сесть, встретила ее прямым ударом левой под подбородок. И снова доспехи защитили оперативницу, вот только ничто не смогло спасти ее от миллиона искр, сверкнувших перед глазами, когда голова агентши дернулась назад. И тотчас же Касси взмыла в воздух и с разворота нанесла оперативнице в грудь удар ногой, который сделал бы честь самому Джонни Чангу.

Женщина-командос упала навзничь. Нога осталась в капкане металлического ящика. Кости щиколотки сломались с громким треском, похожим на винтовочный выстрел.

Оперативница не издала ни звука. Сабхаш умеет подбирать себе людей. Но от болевого шока она не смогла оправиться. Касси, запрыгнув противнице на грудь, вонзила локоть в горло, сокрушая трахею. Выхватив виброкатану из затянутых в черные перчатки рук, она вскочила на ноги, размахивая перед собой сверкающим жужжащим лезвием.

— Отлично, животные! — выкрикнула она по-японски, обращаясь к обступившим ее со всех сторон охотникам. — Теперь у меня есть оружие, которое вспорет ваши доспехи как картон. Ну что, потанцуем?

Краем глаза Касси увидела нацеленный на нее тупорылый пистолет. Молниеносно развернувшись, она пантерой прыгнула на оперативника, вопя от ярости и не задумываясь над тем, куда приземлится. У нее не было возможности защититься от самого презренного оружия, шокового пистолета «вежливых внушителей».

Звуковой заряд настиг Касси в полете. Она так и не узнала, что обрушилось на нее — хотя это была планета Люсьен.

XVII

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

26 июня 3058 года

— Господа, — донесся из-под складок черного капюшона синтезированный голос Тени, приглушенный и безликий, — как идут приготовления?

Потолок и пол гостиной виллы «Паскаль» были из полированного натурального дерева, стены покрывала белая полупрозрачная рисовая бумага седзи. И тем не менее в помещении, освещенном десятью маленькими лампами на потолке, царил полумрак. Основное место занимал стол в форме овала с отсеченными краями, сделанный из красного дерева, пропитанного темной морилкой. Возле него на стульях с высокими спинками, вырезанных из такого же темного дерева, сидели двенадцать человек. Они расселись вокруг стола неравномерно, обособленными группами

В настоящий момент головы всех присутствующих были обращены к высокой фигуре во главе стола, закутанной в плащ. Позы собравшихся выдавали внутреннее напряжение, с рождения приученные скрывать чувства, они были воплощенным вниманием.

Один из присутствующих, грузный широкоплечий мужчина в темно-синем полосатом костюме, коричневой рубашке и голубом галстуке, откинулся на спинку стула. Его широкоскулое лицо с массивной челюстью исказилось в зловещей ухмылке.

— Приготовления идут полным ходом, Кага-сан, — заявил мужчина.

Вежливая форма «сан», уместная для обращения к равному или низшему по общественному положению, была использована им умышленно. Одежда скрывала облик Тени, не позволяя присутствующим по едва уловимым признакам, заметным только коренным жителям Синдиката, определить ее статус. Однако закутанная в черное фигура излучала властность и угрозу.

Тень не шелохнулась.

— Докладывай.

Густые брови мужчины в полосатом костюме взметнулись было вверх, но тотчас же его лицо снова расплылось в усмешке.

— Наши люди полностью заменили прихвостней пса Ямагучи среди обслуги Эйга-тоси. Когда настанет День, они займут свои места и окажут нам всяческое содействие.

— Хорошо, — сказал Тень. — Им удалось сделать это, не вызывая ненужных подозрений?

Мужчина в полосатом костюме рассмеялся:

— Служба поддержания общественного порядка видит в этом лишь то, что старого беспомощного ойабуна отодвигает в сторону другой, молодой и способный. Впрочем, в действительности так оно и происходит.

— А как же договор о перемирии, провозглашенный сеймейоси-ренго?

— Даже у якудзы правила устанавливаются лишь для того, чтобы их нарушать, Кага-сан. Наши люди близки к природе. Мы с уважением относимся к естественному ходу вещей. Наиболее достойные должны подниматься на самый верх — так, нам, сыновьям Дракона, предназначено судьбой стать во главе всего обитаемого космоса. И какое имеет значение, что при этом будет нарушено несколько правил?

Темный овал скрытого капюшоном лица Тени на мгновение задержался на мужчине в полосатом костюме.

— Следи за тем, чтобы твое честолюбие не мешало общему делу.

Тот, сложив руки на груди, поклонился:

— Моя жизнь принадлежит Дракону и Кокурю-кай.

— Вот именно.

— А как идут ваши собственные приготовления? — с вызовом спросил мужчина в полосатом костюме. Тень оставался невозмутим.

— Согласно плану, — прозвучал лишенный выражения голос. — В настоящее время в систему уже доставлено самое главное, чему в ближайшее время предстоит занять подобающее место. Скоро это появится на орбите Люсьена. В полете осуществляются окончательные доводки и приготовления. А тем временем выполняется вторая часть нашего замысла: подготовить все к тому, чтобы в нужный момент свалить вину на иностранных наемников. Этот процесс идет медленно, но верно

Напротив мужчины в полосатом костюме и его свиты сидел тщедушный человечек со своими приближенными. Человечек появился на совещании в длинном серо-стальном плаще с меховой опушкой и в котелке, но сменил этот наряд на кроваво-красное шелковое кимоно с вышитыми на груди — справа драконом Куриты и слева эмблемой Кокурю-кай. Казалось, он уже в юности был низкорослым и щуплым и с тех пор только еще больше сжимался и сморщивался, став теперь похожим на высохший сучок. Его лицо, изборожденное сплошными морщинами, напоминало ландшафт безжизненной планеты, вытертой ветрами до основания, до твердых горных пород. Глаза человечка походили на узкие щелки, прорезанные в крышке сосуда, в котором заключена мировая боль и скорбь

— А что насчет предателя Мигаки? — спросил тщедушный человечек голосом, похожим на шипение опущенного в кислоту железа. — Он обращается с ложью так же легко, как мастер каллиграфии с чернилами и рисовой бумагой. В его руках находятся все средства массовой информации. Мы только и слышим о том, какие герои эти убийцы-неверные.

Тщедушный человечек не повышал голоса, но к концу его недолгой речи он уже брызгал слюной и тряс тощими руками так, что помощники стали гладить его по спине, словно успокаивая испуганную лошадь.

В кои-то веки раз Тень проявил реакцию: он дернул головой, словно отгоняя надоедливую муху.

— Мигаки слишком мягкотел и действует непоследовательно, — произнес измененный голос. — Ему не под силу контролировать то, о чем говорят на улицах имперской столицы.

— К чему нам тратить время и силы на уличные пересуды? — спросил мужчина с комично густыми бровями на высоком лбу Это был местный промышленник. Не желая иметь дело с жалобами своих рабочих, он стал одним из столпов — в первую очередь финансовых — Черных Драконов.

— К тому времени, как мы начнем действовать, — заявил Тень, — все от низов и до самых верхов наслышатся такого, что сразу же поверят в вину йохей. Наши действия воспримутся как законные, направленные на спасение Дракона и его людей — чем, собственно, они и являются. После чего все средства массовой информации перейдут под наш полный контроль. Но семена плохо приживаются на невспаханной почве.

— А что по поводу всего этого скажет KBБ? — спросил тщедушный человечек.

— Не все в КВБ предатели, — ответил Тень. — Хотя изменниками, естественно, являются Сабхаш и его выкормыш Нинью Кераи. Вот почему мы должны соблюдать меры предосторожности.

С этими словами фигура обратила скрытое капюшоном лицо прямо к мужчине в полосатом костюме.

— Мы будем осторожны, как кот, идущий по забору, — почтительно промолвил тот.

Бенджамен Инагава вышел на вымощенную гравием дорожку, огибающую портик с белыми колоннами. Остановившись, ойабун позволил помощнику накинуть на свой широкоплечий полосатый пиджак непромокаемый плащ. Обернувшись, он посмотрел на поднимающийся за забором лесистый склон.

— Вне всякого сомнения, наш друг из КВБ разместил там снайперов, и они сейчас наблюдают за нами в свои мощные оптические прицелы, — заметил Инагава.

— Вне всякого сомнения, они могут читать по губам, ойабун, — заметил помощник, худой молодой мужчина с испуганным взглядом.

Инагава рассмеялся.

— Ну разумеется.

Он вставил в рот сигарету. Другой помощник, материализовавшись из ниоткуда, поднес огонь.

Молодой помощник тревожно взглянул в сторону склона:

— Инагава-сама, почему вы так уверены, что Тень служит в КВБ?

— Он не просто служит в КВБ, а занимает очень высокую должность. Это было ясно с самого начала. — Инагава ни на минуту не сомневался, что Тень является мужчиной. Женщины слишком непоследовательны. Их надо поставить на место — именно этим отчасти и объясняется, почему ойабун пришел в Кокурю-кай. — Только потому он и говорит с нами как с подчиненными.

Взволнованный помощник открыл заднюю дверцу длинного черного лимузина.

— Ойабун будет рад сесть и вытянуть ноги…

Инагава рассмеялся, заметив тревогу помощника. Отбросив сигарету, сверкнувшую угольком среди щебня, он сел в машину.

Помощник скользнул в дверь следом за ним. Второй помощник сел спереди, рядом с водителем-севануки. Когда покрышки зашелестели по гравийной дорожке, испуганный помощник — воспрянувший духом за тонированными двойными стеклами, не позволявшими читать по губам и поглощающими луч лазера, считывающий колебания звуковой зоны, — сказал.

— Ойабун, надеюсь, вы откажетесь от планов на эту ночь.

Инагава удивленно посмотрел на него:

— Естественно, не откажусь. Почему я должен менять свои планы?

— Но вы же сказали Тени, что будете осторожны, как кот, идущий по забору! — жалобно произнес помощник.

— А ты никогда не видел, как дерутся два кота, столкнувшиеся на заборе? — спросил Инагава.

Начало было традиционным, как шахматный дебют: старый грузовичок, с ревом втащившись на крутой подъем, понесся вниз, набирая скорость. Просев на выгнувшихся рессорах, он задевал кузовом за мостовую, высекая снопы искр. Казалось, педаль акселератора у него придавлена чем-то тяжелым — что, впрочем, соответствовало истине. Грузовичок врезался в ворота склада, совершенно случайно являвшегося по совместительству резиденцией и штаб-квартирой Хиру Ямагучи.

Инагава, поднявшийся над местом действия на гражданском АВВП, нажал затянутым в черную перчатку большим пальцем на кнопку. И две тонны доброго старого НАБ — нитрата аммония с бензином, — мучившего рессоры грузовичка, с оглушительным грохотом превратились в ослепительный огненный шар.

Взрыв разнес вдребезги каменную стену склада и здание напротив — казалось, сам Господь Бог ткнул лопатой в берег реки Кабо-гучи к юго-западу от дворца, выхватывая кусок. Как правило, якудза старались избегать причинения неприятностей посторонним — известны были случаи, когда они меняли свои притоны, если на них жаловались соседи, — но склад напротив также принадлежал Старому Коту Ямагучи.

В этих складах на Канальной улице размещалась Судовая компания Восточного океана, совершенно законный бизнес, хозяином которого являлся Ямагучи. Компания занималась перевозками грузов по реке Кадо-гучи от моря Сейо до космопорта и обратно. Кроме того, в помещениях складов находились несколько десятков кобунов — «детей», простых бойцов якудзы. Те из них, кого не уничтожил взрыв, спотыкаясь, выбежали из дыма, пламени и пыли, в основном раздетые, демонстрируя пеструю затейливую татуировку ирецуми, покрывавшую руки и торс. Но как только эти люди, кашляющие и вытирающие слезящиеся глаза, появлялись на улице, их сражал прицельный огонь автоматчиков из Инагава-кай, засевших на крышах всех окрестных домов, а также пулеметы с двух боевых вертолетов, зависших над кварталом.

Но Хиру Ямагучи не стал бы Старым Котом, если бы принимал все как нечто само собой разумеющееся. В том числе и расположение своего друга Теодора Куриты, и даже — что было особенно актуально сейчас — соглашение о перемирии, принятое сеймейоси-ренго на период празднования дня рождения Координатора. Ямагучи не скрывал, что у специального причала в доках он держит быстроходный катер; именно поэтому снайперы Инагавы с инфракрасными прожекторами и приборами ночного видения расположились среди сампанов и джонок по обоим берегам широкой ленивой Кадо-гучи. По слухам, были у Старого Кота и другие пути бегства, такие как тайный подземный ход через канализацию имперской столицы и сеть подземки.

Однако могущественный ойабун Люсьена меньше всего помышлял о бегстве.

Его татуированные «дети» с криками умирали под безжалостным огнем автоматчиков. В это время из полуразрушенного складского помещения послышался громкий скрежет. Из пламени появился «Горбун», стряхивающий с себя обломки бетона, щетинящегося арматурой. Старый пятидесятитонный монстр шагнул вперед — туда, где еще совсем недавно была передняя половина склада. Короткоствольная автоматическая пушка, установленная на правом плече робота, рявкнула, выпустив очередь снарядов. Вертолет, севший на улицу в западной части квартала, взорвался, подняв пятиметровый столб желтого пламени. Большой несущий винт, оторванный взрывной волной, лениво вращаясь в воздухе, рухнул на мостовую и раскололся на мелкие куски, которые, словно осколки снаряда, поразили находившихся рядом автоматчиков.

Средний лазер, зажегшийся в середине груди «Горбуна», прошелся смертоносным лучом по крышам окрестных домов, светящихся вспышками выстрелов. Автоматчики, задетые рубиновым свечением, мгновенно превращались в облака розоватого дыма. Остальные, побросав оружие, скатились вниз. Вертолет в восточной части квартала, взревев турбинами, взмыл в воздух, роняя цепляющихся за дверцы гангстеров.

С оглушительным свистом из дыма, затянувшего здание напротив штаб-квартиры Ямагучи, поднялся VМ-Р60 «Горожанин», рыча автоматической пушкой «Мидрон-Эксель».

На бронеплитах груди «Горбуна» засверкали вспышки разрывов снарядов. Для боевого робота среднего класса «Горбун» обладал весьма приличной защитой, способной выдерживать попадания снарядов автоматической пушки в течение очень непродолжительного времени.

Пушка «Горбуна» огрызнулась в ответ. Вместо того чтобы целиться в голову — это сулило быструю победу, но было практически неосуществимо — или в защищенный мощной броней торс, пилот «Горбуна» сосредоточил огонь на ногах «Горожанина», похожих на вытянутые пули. Ноги боевого робота, окутавшись дымом от разрывов снарядов, подались назад.

За штурвалом «Горожанина» находился кобун-якудза, а не опытный пилот ОВСД. Вместо того чтобы чуть сместить центр тяжести, дав возможность гироскопу удержать робота в вертикальном положении, неопытный гангстер дернул машину чересчур резко назад. «Горожанин» наклонился слишком сильно, гироскоп сбился, и тридцатитонная машина рухнула навзничь на мостовую Объятый паникой пилот начисто позабыл про двигатели поступательного импульса, и огромный робот с раздирающим слух скрежетом пополз на спине по асфальту.

Пилот «Горбуна», вытянув руки своего робота, обработал «Горожанина» как следует автоматической пушкой и двумя средними лазерами, сосредоточив удар на промежности между «ногами» упавшего робота. «Горбун», древняя разработка, был печально знаменит тем, что во время боя в пилотской кабине царила невыносимая духота, следствие теплоотдачи архаичной автоматической пушки «Тип-20». Однако, если боевой робот стоял без движения и не использовал мощный лазер, он мог вести огонь из пушки и средних лазеров до тех пор, пока не иссякнет боезапас

Обезумевший от страха пилот «Горожанина», вместо того чтобы оторваться от земли при помощи направленных назад сопел, предназначенных для сообщения поступательного движения, просто заглушил реактивный двигатель «Питбэн-6000». Огромная боевая машина отчаянно задергала ногами, пытаясь встать. Со стороны это напоминало ребенка, устроившего скандал. Пилоту-якудзе так и не удалось поднять робота на ноги.

В отличие от «Горбуна», приземистый маленький «Горожанин» для своего веса нес мощную броневую защиту. Однако пространство между широко расставленными ногами, которое обычно не подставляли огню противника, не было предназначено для того, чтобы выдерживать мощный удар. Снаряды «Горбуна» сорвали броневые листы с активатора правого бедра «Горожанина», нижняя часть короткого толстого туловища раскалилась докрасна, затем добела, и наконец под непрерывным градом тяжелых снарядов металл расплавился и потек

— Тоно!..

Теодор Курита, стоявший на выходящей на юг веранде дворца Единства, отвернулся от разгорающегося за рекой зарева. К нему подошел Ода Хидейоши в одежде водителя боевого робота, с нейрошлемом под мышкой. Командир Отомо почтительно поклонился.

— Не следует ли нам вмешаться? — спросил он. По его виду никак нельзя было сказать, что Хидейоши только что вскочил с кровати, куда добрался после напряженного трудового дня.

Координатор увидел, как в укутанном ночным покровом саду движутся тени, быстро, но бесшумно пробираясь сквозь ухоженные заросли. За высоким забором дворца собирались огромные антропоморфные фигуры.

Боевые машины дворцовой гвардии Хидейоши — в том числе двенадцать новых универсальных роботов, которым еще только предстояло впервые показаться на широкой публике во время парада, посвященного дню рождения Координатора, — готовились отразить возможное нападение на дворец.

Со всех сторон, как мухи на рисовый пирог, начали сбегаться полураздетые слуги. С юга доносились выстрелы автоматических пушек и отчетливый треск установленных на боевых роботах лазеров.

— Что происходит? — спросил молодой придворный в голубом шелковом кимоно, накинутом на голое тело. — Полученной взбучки Кланам показалось мало, и они вернулись за продолжением?

Однако дрогнувший голос сделал браваду очень неубедительной.

— Вряд ли, — отозвался Теодор. — На Люсьен они вернутся, только собрав все силы, имеющиеся в их распоряжении. Кланы слишком хорошо помнят пятьдесят второй год.

В душе у него крепло мрачное предчувствие: кажется, он понял, что именно происходит.

— Поступили донесения от постов Службы поддержания общественного порядка в районе реки. — Голос Хидейоши проскрежетал словно рашпиль по дереву. — Там начиналось сражение, но оно локализовано, и нет никаких признаков того, что боевые действия распространятся в сторону дворца.

— Шо-шо, где именно идет бой?

Генерал посмотрел прямо в голубые глаза Теодора:

— На Канальной улице. В районе складов компании Восточного океана.

Глубоко вздохнув, Теодор на мгновение закрыл глаза.

— Тоно, скажите нам всего одно слово! — воскликнул молодой придворный без штанов. — Мы быстро положим конец беспорядкам…

— Нет, — устало промолвил Координатор. — Хидейоши-сан, удвой охрану дворца на то время, пока… пока все не успокоится. Остальную часть полка держи в боевой готовности.

— Господин, но неужели мы должны спокойно смотреть на все это?

Теодор взглянул на командира своей личной охраны. Шо-шо Хидейоши принадлежал к военным старой закалки; он всегда неодобрительно относился к союзу с дьяволом — проведенным Теодором реформам, вовлекшим презренных якудза в русло общественной жизни Синдиката, приведшим их в армию. Генерал не хуже Координатора понимал, что именно происходит на берегу Кадо-гучи. Однако он, похоже, горел желанием получить приказ прийти на помощь Хиру Ямагучи.

— Отслеживай ход боевых действий, — сказал Координатор. — Если заметишь признаки того, что ситуация начинает выходить из-под контроля, вмешайся, применив все силы, какие сочтешь нужными.

— Хай!..

Поклонившись, Хидейоши удалился, чтобы отдать распоряжения подчиненным.

Придворные засуетились, пытаясь за заботами о Координаторе скрыть облегчение по поводу того, что им не придется иметь дело с боевыми роботами Клана Дымчатого Ягуара.

— Тоно, с вами все в порядке?

— Да, если так можно сказать о человеке, только что вынужденном выбирать между гири и ниндзе…

Произнеся эти слова, Теодор тотчас же пожалел о том, что они сорвались с его уст.

«Эх, если бы здесь был Син, — подумал он, — или мой сын Хохиро, с кем я могу быть так откровенен, как никогда не был откровенен со мной мой отец, тогда, возможно, я мог бы насладиться роскошью излить свою душу…»

— Отправляйтесь отдыхать, — приказал Координатор. Затем, оправдываясь за резкость по отношению к ни в чем не повинным подчиненным, добавил. — Уставшие офицеры представляют собой опасность в первую очередь для своих людей и не могут надлежащим образом служить Дракону

Слева от «Горбуна» из-за угла здания появился двадцатипятитонный «Раптор» Направив лучи средних лазеров на установку автоматической пушки «Горбуна», легкий робот изящной птичьей походкой начал пробираться по усеянной обломками улице, обходя горящий вертолет. На его крылышках-руках храбро замигали малые лазеры.

Пилот «Горбуна», не обращая внимания на нового противника, продолжал расправляться с «Горожанином». Поверженная на землю боевая машина судорожно вонзила пятки в твердое покрытие мостовой. Правая «нога» отлетела, заискрившись разорванными электрическими кабелями, и неловко запрыгала по асфальту. Распахнулась крышка кабины, и из нее выскочил обезумевший пилот. Вне себя от ужаса, он бросился в пылающие развалины дома, в который вонзился проехавшийся на спине робот.

Броневые плиты вокруг орудийной башни «Горбуна» начали раскаляться. Лишь теперь старый робот повернулся к своему новому противнику.

И тут же из-за реки прилетел залп ракет ближнего действия. Три из них попали в заднюю часть «Горбуна». Одна сделала пробоину там, где у человека была бы правая почка; две другие оторвали бронеплиту от левой лопатки.

«Горбун» пошатнулся. С противоположного берега Кадо-гучи по грациозной дуге к складам прыгнул «Дженер». Пилот «Горбуна», поглощенный боем, не сразу заметил на экране кругового обзора нового врага, к тому же притаившегося за уцелевшей частью складского строения.

Старый «Горбун» попытался было развернуться. Четыре средних лазера в коротких руках «Дженера» нацелились на тяжелую боевую машину. Два луча отыскали пробоину на спине, где РБД сорвали броню. В горящем здании раздались новые взрывы; над морем огня взметнулись деревянные обломки и семиметровый кусок пола второго этажа. Новый залп ракет ближнего действия накрыл «Горбуна». Одна из них попала роботу в левое плечо, не причинив существенных повреждений.

Извергая клубы дыма из ран, «Горбун» развернулся к приземляющемуся «Дженеру». Короткая очередь из автоматической пушки не достигла цели. «Дженер» опустился на перекрестке к востоку от «Горбуна», освещая ночное небо и стены домов зловещими батареями лазеров.

Пилот «Дженера», первым же ударом нанеся ощутимые повреждения своему противнику, переоценил свои силы. Внешне напоминающий двуногого верблюда, его боевой робот при весе тридцать пять тонн считался одним из самых серьезных противников в легком классе

В первую очередь сила «Дженера» заключалась в его огневой мощи — что было особенно ощутимо, если ему приходилось иметь дело с другим легким роботом. Однако наступательная мощь робота была достигнута ценой ослабленной броневой защиты; чтобы выжить на поле боя, легкому роботу приходилось искать спасения в бегстве. Сейчас же пилот-якудза имел дело с роботом, несшим на себе брони на пятнадцать тонн больше Первоначальное преимущество «Дженера» в основном было обусловлено тем, что пилот «Горбуна» просто не заметил вовремя появления нового противника.

Залпы ракет ближнего действия «Дженера» колотили в грудь «Горбуна» подобно гигантскому молоту по наковальне Пилот тяжелого робота сосредоточил огонь на крохотной головке «Дженера».

Тем временем «Раптор», прекратив свой самоубийственный бросок метрах в двадцати за спиной «Горбуна», использовал весь арсенал средних лазеров для расширения дымящейся пробоины под левой «лопаткой». Эффективные радиаторы позволяли легкому роботу отводить выделяющееся тепло.

В неравном поединке «Дженеру» пришлось туго. Лучи его лазеров и ракеты ближнего действия отскакивали от массивной лобовой брони «Горбуна» Один за другим под огнем противника превратились в бесполезное месиво пусковые установки РБД над головой и лазеры на левой руке, из пробоины в груди повалил густой черный дым. Очередь из автоматической пушки, попавшая в крошечную треугольную головку, расколола ее пополам, мгновенно поразив пилота.

«Дженер» и его пилот умерли одновременно. Робот закачался под смертельными ударами снарядов, но продолжавшие вращаться гироскопы удерживали его в вертикальном положении.

Однако теперь настал час пилоту «Горбуна» заплатить за то, что он повернулся спиной к врагу.

«Раптор» никогда не считался серьезным противником. созданный как тестовая площадка для разработки новых, более мощных роботов, он не предназначался для участия в боевых действиях. Но все же первый многоцелевой боевой робот оружейного завода Люсьена в решающий момент мог сказать свое слово. К тому же тонкая броня на спине «Горбуна» уже была повреждена залпом покойного «Дженера».

Рубиново-красный луч небольшого импульсного лазера «Раптора» отыскал на левой стороне «Горбуна» боезапас к крупнокалиберной автоматической пушке. С ослепительной вспышкой и оглушительным грохотом снаряды взорвались.

Устаревший «Горбун» не имел реактивной брони. Туловище робота раскрылось пополам; из страшной пробоины вырвались желтые языки пламени. Правая «нога» отлетела в груды кирпича, оставляя за собой дымный след.

«Раптор» осторожно обошел своего поверженного врага. Бойцы Инагавы, вылезшие из укрытий, начали выгонять на улицу уцелевших солдат Ямагучи.

Вдруг, ко всеобщему изумлению, на голове «Горбуна» открылся люк. Из него с трудом вылез коренастый кривоногий человек. Скользнув вниз по продырявленной груди робота, он поспешно отбежал от горящего исполина.

На мостовую опустился вертолет, едва не зацепив несущим винтом «Раптора». Вылезший из кабины Инагава, пробежав, пригибаясь, круг смерти, выпрямился и смахнул с лацкана пиджака воображаемую соринку.

Человек, выбравшийся из уничтоженного «Горбуна», пошатываясь, дошел до тротуара и остановился. Его разорванная одежда почернела от гари и копоти. Медленно стащив шлем, он открыл морщинистое лицо Хиру Ямагучи.

— Ну, что теперь, Ямагучи-сан? — спросил Инагава. Старый Кот махнул в сторону горстки своих людей, которых согнали кобуны Инагавы.

— Если я сдамся, — спросил он, — ты отпустишь моих людей?

— Разумеется, — ответил грузный ойабун. — Даю слово.

Ямагучи отбросил в сторону нейрошлем. Треснутое забрало из транспекса разлетелось вдребезги. Ойабун гордо выпрямился, насколько это позволяли ему возраст и раны.

— Я сдаюсь.

Инагава протянул руку. Один из кобунов протянул ему автомат. Подняв оружие к плечу, ойабун округа Бенджамен дал длинную очередь. Он продолжал нажимать на курок и после того, как Старый Кот упал.

Когда затвор щелкнул, не найдя в патроннике патрона, Инагава протянул автомат своему подручному.

— Другой, — приказал он, не отрывая взгляда от упавшего врага

Солдат поспешил подать ему автомат с полным магазином.

— Самое важное — вычистить все до конца, — обратился Инагава к вышедшему из вертолета Хираоке Тояме. Скелетоподобный облик главы якудзы Диерона никогда не был так к месту. — Именно так и я поступил, когда свалил Сейцо Дюбонне и стал ойабуном Бенджамена.

Рассмеявшись, он обернулся и начал косить свинцовым ливнем людей Ямагучи.

XVIII

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

27 июня 3058 года

Над развалинами строений и обломками боевых машин все еще поднимались тонкие струйки дыма. Утро было прохладное, небо затянула серая пелена. Начавшийся после полуночи дождь шел до самого рассвета, и взошедшее солнце окрасило собравшиеся в воронках от снарядов лужицы в нежно-розовый цвет. Цепочки одетых в полосатую форму «вежливых внушителей» сдерживали зевак за желтым ограждением, протянутым через всю ширину улицы. Сотрудники криминального отдела в штатском лазили по грудам битого кирпича, с изумлением взирая на остовы боевых роботов

Лейтенант Цу-Шьен Маккартни остановился посреди улицы, засунув руки в карманы длинного плаща и надвинув шляпу на лоб. Он стоял между брошенным «Горожанином» и искореженным «Горбуном». Его не покидало странное желание накрыть оба огромных остова простынями, как трупы, которыми были усеяны улицы и крыши домов. Маккартни привык расследовать убийства. Здесь произошло настоящее сражение.

К нему подошел помощник, опрашивавший небольшую группу случайных прохожих и ночных сторожей.

— Никто ничего не видел.

Придя в себя, Касси обнаружила, что лежит на застланном циновками полу. Она чувствовала близость стен, ощущала под слоем сёдзи бетон.

Молодая женщина открыла глаза. В помещении, освещенном единственной тусклой электрической лампочкой, царил полумрак. Неподалеку в кресле-каталке сидел старик, укутанный в плед. У него был совсем голый череп, за исключением одинокого пучка длинных седых волос. Угнездившиеся на тонком носу очки скрывали глаза, острые, словно лезвия из вулканического стекла.

— Меня продал Бураку Пит? — спросила Касси. Старик улыбнулся:

— Вы меня не разочаровали, старший лейтенант. Вы не спрашиваете, где вы, что с вами произошло. Даже не спрашиваете, кто я такой.

— Вас я знаю. Это значит, что я догадываюсь, где нахожусь. Ну а насчет того, что со мной произошло… — Она села. — Наверное, я не слишком тороплюсь это узнать.

Ее захлестнула волна тошноты. Пошатнувшись, Касси закрыла глаза и держала их закрытыми до тех пор, пока ее желудок чуть-чуть не успокоился.

— Осторожнее, не торопитесь, — предостерег ее Индрахар. — Последствия воздействия полицейского шокового пистолета дают о себе знать недолго, но вам также сделали инъекцию.

— Так я и думала. — Касси вытянула босые ноги в сторону — Вы не ответили на мой вопрос.

— Слухи о вас соответствуют истине — вы действительно нахалка, — заметил старик. — Будьте добры, не забывайте о том, что я проявляю терпение только до тех пор, пока это служит интересам Дракона Теперь отвечу на ваш вопрос: нет.

— Он мертв?

— Ну что вы! Мои сотрудники оглушили Пита, а также свору собак. Мы не садисты — не «Маскировка», лейтенант. Мы не убиваем преданных слуг Дракона лишь для того, чтобы их испытать.

— Испытать? — переспросила Касси. Индрахар кивнул.

— Мне докладывали о вашей поразительной ловкости — в основном мой приемный сын, Нинью Кераи. Я захотел лично убедиться, насколько вы хороши. Поэтому мой личный отряд отборных бойцов — «Сыновья Дракона», хотя в нем есть и дочери, — получил приказ познакомиться с вами поближе, при этом не сделав вам больно. — Он снова улыбнулся.

— Должна признаться, вы превзошли мои ожидания, — потерла глаза Касси. — Как ваши люди? Я никого не убила?

— Нет, — ответил Индрахар, — хотя пару раз вы были опасно близки к этому. Одному мужчине вы выстрелом раздробили челюсть и порвали барабанную перепонку; другой женщине не повезло, и ей в спешном порядке пришлось делать трахеотомию.

— И что станется с ними дальше?

— Они вылечатся, — сказал директор, — и, будем надеяться, станут мудрее. Вы преподали очень полезный наглядный урок того, какие опасности таит в себе излишняя самоуверенность.

— А что будет со мной?

Индрахар повел высохшими плечами, затем, кашлянув в кулак, показал на дверь.

— А вы просто уйдете отсюда. Однако я буду очень признателен, если перед тем вы ответите на кое-какие вопросы.

Заморгав, Касси покачала головой:

— Прошу прощения, Индрахар-сама. Должно быть, я никак не могу прийти в себя от снотворного. По-моему, вы сказали, что я смогу просто уйти отсюда.

— Вы не ослышались. Задумайтесь: у вас очень необычное психологическое воспитание; возможно, кто-то даже сочтет это патологией. Например, вы уроженка Синдиката. От такого наследства нельзя уйти просто так. В частности, я мог бы потребовать, чтобы вы стали с нами сотрудничать. Я мог бы даже попытаться заставить вас силой обратить ваши многосторонние дарования на службу КВБ.

— Да я скорее убью себя, — спокойно заявила Касси.

— Охотно верю, — кивнул собеседник. — Я так и полагал. Кроме того, можно не сомневаться, что вы позволите замучить себя до смерти, но не выдадите ни слова тайны. Обладая слишком параноидальной натурой, вы вряд ли поддадитесь допросу с применением химических препаратов. Этим ограничиваются возможности, имеющиеся в моем распоряжении. С другой стороны, хотя я, наверное, все-таки не тот кровожадный изверг, которым меня представили в последнем голофильме, снятом в Федеративном Содружестве с участием вашего друга господина Чанга, должность директора Корпуса Внутренней Безопасности я заслужил и сохранил тем, что безжалостно применяю все способы, необходимые для достижения намеченной цели. Поэтому я без угрызений совести даже не пытаюсь быть вежливым.

Неожиданно для самой себя Касси рассмеялась:

— Хотите — верьте, хотите — нет, но в настоящий момент я даже не могу придумать, что бы мне хотелось утаить от вас. Больше того, я сама стремилась встретиться с вами. По крайней мере, до тех пор, пока ваши мальчики и девочки в черном не напали на меня на складе Бураку Пита.

— Толчком к желанию привести вас сюда послужила весточка от главы Службы безопасности вашего нынешнего хозяина Чандрасехара Куриты с просьбой устроить вам свидание с Нинью Кераи. Само собой разумеется, все то, что вы собирались сказать моему приемному сыну, вы можете говорить мне, — произнес Индрахар.

На самом деле все не было само собой разумеющимся; Касси могла сказать Нинью такие вещи, о которых ей даже не пришло бы в голову заговорить с его приемным отцом. В действительности та единственная короткая встреча явилась скорее реакцией на потрясение и страх — неожиданно для себя Касси обнаружила, что осталась жива после того, как ей пришлось сразиться голыми руками с тремя боевыми роботами «Слова Блейка», — чем следствием сильного чувства.

— Сперва я задам вам один вопрос, — сказала Касси, — и вы, вероятно, снова сочтете меня дерзкой нахалкой. Но задать его мне необходимо.

Сабхаш сделал движение тонкими пальцами:

— Продолжайте.

— Вы изменник?

Казалось, черные глаза стали размером с блюдце, хотя в действительности это было в основном вызвано искажениями стекол очков. Скривив рот, Индрахар дважды сглотнул комок в горле.

— При обычных обстоятельствах, — наконец заговорил он, — мне следовало бы убить на месте любого, кто посмел задать такой вопрос. Однако у меня складывается убеждение, что там, где замешаны вы, лейтенант, можно ждать чего угодно. Должно быть, у вас были причины задать этот дерзкий вопрос?

— Уважаемый Индрахар-сама, — остановила его Касси, — на подобный вопрос нельзя отвечать вопросом.

Тут старику пришлось приложить всю свою волю, чтобы удержаться от гневного взрыва.

— Женщина, — сказал он, — наверное, я повинен во многих грехах, но измена делу Дракона не входит в их число.

— Хорошо, я вам верю, — сказала Касси. — Возможно, потому, что, если вы согнулись, меня все равно уже можно считать покойницей, как и весь наш полк.

Молодая женщина вкратце поведала о своей встрече с женщиной-мецуке в трущобах.

Директор КВБ, повернув к себе портативный компьютер, прикрепленный к правому подлокотнику кресла, раскрыл его на коленях и ввел личный код, сообщенный убитой женщиной Касси.

— Да, — подтвердил Индрахар, — она действительно была мецуке.

Он повернул экран так, чтобы Касси увидела снимок.

— Да, это она, — подтвердила та.

— Занималась тайной слежкой, — продолжал старик, снова развернув экран к себе, — действовала здесь, в имперской столице. Очень любопытно. Обычно подобная деятельность является уделом отделения внутренней безопасности КВБ. Похоже, убитая была, как мы говорим, «свободно плавающим агентом», то есть не вела какое-то конкретное дело. Ее задача состояла в том, чтобы переворачивать камни и смотреть, что окажется под ними. — Индрахар оторвался от компьютера. — И она сказала, что в недрах КВБ зреет предательство?

— Да. И ее убила оперативница КВБ. Боец ЭУОД.

Густые брови взметнулись вверх, он снова застучал по клавишам. В тишине комнаты эти звуки казались оглушительно громкими, словно удары молота.

— Так, нашли, — наконец сказал он. — Донесение о том, что в районе трущобы был нейтрализован агент одной иностранной спецслужбы. Мы за ней уже давно охотились. Предположительно работала на Ляо или «Слово Блейка», а может быть, на обе стороны… Убита в перестрелке агентами отделения Внутренней Безопасности. Также в стычке погибла одна из сотрудниц КВБ.

Индрахар поднял голову

— Возможно, вы имеете в виду что-то другое?

— У вас есть снимок убитой оперативницы?

Директор окинул ее задумчивым взглядом, затем снова склонился над клавиатурой:

— Вот.

— Это она. Та, кого я убила. Только она была из ЭУОД, я в этом уверена.

— Почему?

— У этих оперативников были все повадки ЭУОДовцев. И наглая самоуверенность — как и у тех ребят, что вы пустили по моему следу. Я же говорила вам, что женщина, которую я завалила, оторвалась от своего напарника — так ей хотелось расправиться с несчастной мецуке самой.

Индрахар, похоже, продолжал сомневаться.

— Но это еще не все, — снова заговорила Касси. — Я просто убеждена… — Она прикоснулась к груди. — Сердцем чую. Не знаю, как еще объяснить.

— Ах-х, — долгим выдохом протянул междометие директор.

Он пристально посмотрел ей в глаза. Его брови напряженно сомкнулись. Касси испытала неприятное ощущение вторжения, будто невидимые пальцы ощупывают ее рассудок, душу Она тотчас же собрала все свои силы, отражая нападение.

Ощущение отступило. Подняв брови, слабо улыбнулся.

— У вас небывало сильная воля, — сказал он. — Мне уже давно не приходилось сталкиваться с такой. Однако она практически совершенно неуправляема.

Касси покачала головой. Мистицизм ее никогда не интересовал.

— Еще на Ларше мой гуру учил меня контролировать дыхание, обуздывать сильные чувства, собирая себя. — Молодая женщина невольно вздрогнула, вспомнив минутную потерю контроля, когда она пнула мертвую женщину из ЭУОД. — Этим я и занимаюсь.

— Ваш сенсей был человек мудрый, — заметил директор. — В конце концов, вы в то время представляли собой лишь полудикого уличного сорванца. Если бы гуру научил вас большему, вы стали бы опасны для себя и окружающих. И все же вам надо задуматься о продолжении обучения. Вы должны научиться доставать до сил, запрятанных очень глубоко. У вас огромный потенциал.

Касси нахмурилась. Ей было неприятно, что Индрахар вынес суждение о гуру Иохане, даже если это суждение было одобрительным. Она восприняла это как вторжение в свое святая святых.

Директор нажал кнопку. Кресло-каталка отъехало от татами.

— Вы занимаетесь сразу несколькими делами, — сказал он. — Похоже, вы уверены, что происшествие в трущобах каким-то образом связано с другими вашими расследованиями.

— Да. Я полагаю, Черные Драконы собираются устроить покушение на Тед… на Теодора Куриту. И я боюсь, они хотят вовлечь в это нас.

Сабхаш сплел пальцы перед лицом.

— Кокурю-Кай? По нашим сведениям, Черные Драконы впали в спячку после того, как ваши люди нанесли им на Тауне такой сокрушительный удар. Вы уверены, что не страдаете манией преследования?

—А вы уверены, что получаете достоверную информацию относительно Кокурю-кай? — парировала Касси. — По-моему, ваши люди отмахивались от угрозы Тауну до тех пор, пока прямо у них под носом не высадились пять полков боевых роботов и аэрокосмическое подразделение.

Индрахар нахмурился. Выражение его лица свидетельствовало скорее о задумчивости, чем о гневе.

— Вы правы, — наконец тихо произнес он. — Этот провал разведки очень беспокоил меня тогда и продолжает беспокоить до сих пор. Не пытаясь оправдаться, я приписал его тому, что все наше внимание было приковано к действиям Кланов, а также к вторжению Марика — Ляо в пределы Федеративного Содружества. Кроме того, вынужден признаться, что мы… что я уже давно привык видеть в Кокурю-кай не больше чем бумажного тигра. Сообщество Черных Драконов пользуется определенным влиянием, в его рядах довольно много членов. Но при этом в недавнем прошлом ничем значительным оно себя не проявило. Как только Черные Драконы начинают действовать слишком дерзко, мы их сокрушаем. И так дела обстоят уже несколько столетий. — Директор постучал пальцем по корпусу компьютера. — Возможно, случившееся на Тауне должно было подвести меня к кардинальному пересмотру своей точки зрения. Я позволил своим мыслям идти по проторенному пути. Человеку, занимающему такую высокую должность, непозволительно совершать подобные ошибки.

— Послушайте, — заговорила Касси, — нет никакой тайны в том, кто стоит во главе Черных Драконов. Одним из вождей Сообщества является Хираоке Тояма; именно на его средства были оснащены два полка Драконов, воевавших с нами на Тауне. Если Инагава не другой вождь, то он хорошо притворяется. По слухам, прибыв на Люсьен, эта парочка не разлучается друг с другом. Почему бы КВБ не сделать так, чтобы они просто исчезли?

Касси всем своим нутром ненавидела тоталитаризм — больше того, всякую власть; однако при этом у нее был очень трезвый взгляд на жизнь. Она не переносила на дух тайную полицию, но, поскольку тайная полиция все же существовала, молодая женщина не понимала, почему бы ей не двинуть железным кулаком по тем, кто давно на это напрашивался.

Индрахар набрал полную грудь воздуха, затем медленно его выпустил.

— Все это очень непросто. Поскольку я надеюсь заручиться вашей поддержкой, попытаюсь объяснить… Проще всего было бы ответить, что обеспечение правопорядка не является задачей КВБ. Но это не будет полной правдой. Обязанность Корпуса Внутренней Безопасности состоит в поддержании целостности общественного устройства Синдиката Дракона, очень сложного и в некоторых ключевых позициях очень хрупкого. Структура общества является необходимым условием выживания нашего государства. Хотя консервативно мыслящие слои населения — в том числе, как это ни смешно, та часть Черных Драконов, что не связана с якудзой, — будут с жаром это отрицать, преступные сообщества занимают в этой структуре определенное место. Именно это обстоятельство и предопределило соглашение с сеймейоси-ренго, заключенное нашим Координатором, еще когда он занимал должность канрея. Больше того, это соглашение предопределила сама сущность Синдиката Дракона, унаследовавшего состояние общества Японии двадцатого века.

«Сама Улыбка» на секунду умолк, глянул мельком в глаза Касси, потом продолжил:

— Наша культура подобна своду арки: ни один камень нельзя удалить без того, чтобы не обрушились остальные. Это относится даже к Непроизводящим. И главнейшей задачей КВБ является поддержание гармонии. Разрушение сложившегося общественного порядка — в том числе действиями против очевидно преступного мира — вызовет дисгармонию и породит хаос. Даже в случае явной измены — а пока что нет никаких доказательств, что Черные Драконы замышляют предательство, — будет нелегко предпринять шаги против давно существующего элемента общественной структуры.

— Мне известно, что ваши люди разгромили собрание Черных Драконов. Почему вы пощадили Инагаву?

— Время от времени мы истребляем малозначительных членов Кокурю-кай и сочувствующих, чтобы, словами героя литературы древней Терры, «поощрить остальных». Но не забывайте, что культура Синдиката придает мало значения отдельной личности.

— Тояма и Инагава тоже всего лишь отдельные личности.

— Не совсем. В таком случае и Теодор Курита «всего лишь» отдельная личность. Определяющим является общественное положение: ойабун могущественной организации, Инагава олицетворяет стоящих за ним людей и поэтому неприкасаем. Должен признаться, такое положение дел мне не по душе — и не мне одному. Вчера ночью, пока вы находились под воздействием снотворного, силы Инагавы напали на штаб-квартиру Хиру Ямагучи. Старый Кот убит.

— Hijo de la chingada[9]! — воскликнула Касси. — И что собирается предпринять Теодор?

— Ничего. Заключенное с сеймейоси-ренго соглашение не позволяет ему вмешиваться во внутренние дела якудзы — за исключением тех случаев, когда речь идет об измене Синдикату Разумеется, убийство Ямагучи во время перемирия по случаю дня рождения Координатора бросает пятно на честь якудзы, и все же оно остается сугубо внутренним делом преступного сообщества. Традиции связывают руки даже Координатору

— Но это же доказывает, чтој

— Это доказывает лишь то, что действия Инагавы и его приспешников направлены на захват сверхдоходного и влиятельного места главы якудзы Люсьена, а может быть, и всего Военного округа Пешт. Больше того, возможно, Инагава мечтает стать ойабуном ойабунов всего Синдиката Дракона.

— И вы это допустите?

Сабхаш развел руками, усыпанными старческими пигментными пятнами:

— На мой взгляд, ему недостает многих внутренних качеств, чтобы добиться этой влиятельной роли. И тем не менее — если только Инагава не мечтает о большем, если только он не вынашивает мысли захватить трон Координатора — не в моей власти предпринимать против него какие-либо действия. Конечно, в данном случае лично Координатор может счесть нужным приказать КВБ действовать, но я не беру на себя смелость делать предсказания.

Касси прекрасно сознавала, что Индрахар может брать на себя смелость делать все, что только заблагорассудится, черт его побери. Также она понимала, что таким образом он дал ей понять: тема закрыта.

— Что насчет предсмертных слов мецуке? — спросила Касси. — Что такое «садат»?

Индрахар ввел запрос в компьютер.

— Поиски в закрытых базах данных, а также среди информации, доступной широкому пользованию, дают 2031 ссылку, в том числе больше трехсот человек с такой фамилией, в основном этнических аркабов, служащих в Объединенном воинстве Синдиката Дракона. Согласен, эта улика может быть сушественной, быть может, даже жизненно важной, однако я, честное слово, не знаю, какие дальнейшие действия предпринять без дополнительной информации.

— Это должно иметь какое-то отношение к Черным Драконам. В их рядах зреет заговор. Я это знаю, — убежденно сказала Касси.

— Ничего подобного вы не знаете, — отрезал Сабхаш. — Это одни только догадки. Я с уважением отношусь к вашему дару предчувствия, основанному на прошлом опыте, однако собственные взгляды я пересмотрю только под давлением более веских улик.

— Но не может же быть случайным совпадением…

— Дорогая, знаю, что, согласно созданному индустрией развлечений стереотипу, мастер заговоров, глава спецслужбы не должен верить в случайные совпадения. Боюсь, мне придется вас огорчить: я в них верю, хотя и стараюсь никогда не списывать все на них — как, например, и сейчас. Однако задумайтесь: мы на Люсьене, Далее, до дня рождения Координатора осталось трое суток. KBБ выявил агентов всех четырех Великих Правящих Домов — если считать, что Штайнеры и Дэвионы снова обособились друг от друга, — а также сотрудников спецслужб Свободной республики Расалхаг, Таурианского Конкордата, Магистрата Канопуса, Окраинных Миров, по крайней мере трех крошечных государств Рубежа Хаоса, а также Комстара и «Слова Блейка». Мы обнаружили представителей Триад Ляо и полудюжины других преступных организаций, действующих за пределами Синдиката Дракона. К нам прибыли члены маргинальных группировок, гораздо более закрытых, чем Кокурю-кай, и во многих случаях открыто выступающих против существующего строя. И еще надо добавить не меньше трехсот человек, чьи политические симпатии не установлены. Должен вам сообщить, что многие из них в настоящее время содержатся под стражей по причинам, значительно менее серьезным, чем те, из-за которых задержаны вы.

Я перечислил лишь тех потенциальных шпионов и заговорщиков, которые нам известны. И упомянул только тех, кто прибыл на Люсьен за последний месяц. День рождения Координатора притягивает со всего обитаемого космоса интриганов как мух… э-э… мед. Даже если забыть об активизации деятельности якудза, которая, вполне вероятно, объясняется исключительно амбициями ойабунов, в настоящее время на Люсьене сложилась такая обстановка, когда случайные совпадения не только возможны, но и неизбежны, причем в бесчисленном количестве. Если быть честным, я удивлен, что в недостроенных домах не обнаруживают каждое утро по нескольку сотен трупов.

— И вы готовы поставить на карту жизнь Координатора?

Индрахар долго смотрел на нее.

— Право, лейтенант, если бы не ваша проницательность, на вас стоило бы рассердиться. Нет, я не собираюсь рисковать жизнью Координатора, упорствуя в убеждении, что вы заблуждаетесь. Вы оказали нам неоценимую помощь, продемонстрировав при этом, чего стоите. Но мне нужно больше достоверной информации, чем вы мне пока предоставили.

— Индрахар-сама, мне не нравятся фараоны из тайной полиции. Мне не нравится КВБ. Мне не очень-то по душе и вы сами, так как ваши мальчики и девочки ниндзя гонялись за мной по свалке, размахивая мечами, а потом оглушили шокером и накачали наркотиками так, что у меня голова до сих пор гудит как колокол. И все же поверьте: мне вам больше сказать нечего. В данном деле я от вас ничего не стану утаивать. Как мне кажется, здесь мы с вами заодно.

— Отлично, я, в свою очередь, тоже поверю вам. Но объясните мне вот что: вам пришлось покинуть родину. Вместе со своими друзьями-наемниками вы воевали против Дракона. Почему вас так беспокоит безопасность Теодора Куриты?

— Я не люблю канцлеров, генерал-капитанов, принцев, архонтов и координаторов. Но Тедди… прошу прощения, Теодор Курита кажется мне весьма приличным диктатором. Больше того, похоже, во всей Внутренней Сфере он единственный не забыл о Кланах. И если с ним что-либо случится, едва ли кто-нибудь сможет остановить «тупиц» — так мы, «кабальерос», называем воинов Кланов. А Кланы я ненавижу больше всего, даже больше, чем боевых роботов. Кроме того, у Черных Драконов на нас зуб — на Семнадцатый полк и на Дядю Чанди. На Тауне мы им задали жару, и теперь они жаждут с нами рассчитаться. Мне кажется, все происходящее как-то с этим связано. Вражда стала личной. Они хотят нас уничтожить, а если что-то угрожает моей familia, я действую безжалостно.

— Понятно. — Индрахар не отрывал от нее пристального взгляда. — Только постарайтесь, чтобы личная вражда не заставляла вас видеть угрозу там, где ее нет и в помине.

— Подобных ошибок я не совершаю.

— И я думал так же на разных стадиях своей карьеры, — усмехнулся Индрахар. — И всегда был не прав.

Касси пожала плечами.

— Вы готовы работать со мной? — спросил директор.

Молодая женщина колебалась. Ей уже было не по себе от сотрудничества с Маккартни, полицейским из отдела по расследованию убийств, и вот сейчас о помощи просил самый знаменитый мастер заговоров во всем обитаемом космосе. Однако она сказала правду: в этом деле они заодно. А Касси была готова пойти на все, чтобы защитить свою «семью».

И вдруг ей показалось, что сидящий перед ней человек, слабый телом и поразительно сильный духом, в чем-то очень беззащитен. Касси презрительно отмахнулась от этой мысли: «Я просто пытаюсь оправдать уже принятое решение».

— Да, — сказала она, — в этом деле.

— Принято. Вы будете поддерживать связь непосредственно со мной и больше ни с кем. Вряд ли нужно предупреждать, что вы не должны никому говорить ни о нашей встрече, ни о том, что вы работаете на меня, — ни единой живой душе, как в КВБ, так и за пределами службы.

Директор дал молодой женщине код доступа.

— А теперь можете идти. Как только вы выйдете из этой комнаты, вам завяжут глаза и отвезут туда, куда вы скажете. Там вам вернут оружие и отпустят. Вы ничего не имеете против?

— Я не в восторге от того, что мне завяжут глаза, — сказала Касси. — Однако полагаю, если я откажусь, то вообще не выйду отсюда? Кроме как, быть может, через печную трубу?

Индрахар улыбнулся.

— Как я уже говорил, вы очень проницательны.

— Договорились. Но у меня к вам одна просьба.

Казалось, Сабхаш удивился. Возможно, это была лишь игра. А может быть, и нет.

— Какая?

— Дайте мне обезьяний наряд ЭУОД. Так или иначе, ваша организация скомпрометирована. Готовы вы это признать или нет. А мне чертовски надоело, что гибкие доспехи и глаза на затылке есть только у плохих ребят. Если я рискую встретиться с командос ЭУОД, не входящими в вашу личную гвардию, мне хотелось бы иметь возможность сражаться с ними на равных.

— Я отдам соответствующее распоряжение. Саёнара. До свидания.

Поклонившись, Касси направилась к двери.

— Старший лейтенант! — окликнул ее Индрахар. Она остановилась.

— Да?

— Пожалуйста, ни слова о нашей встрече моему приемному сыну — если вы вдруг случайно с ним встретитесь.

Касси ощутила леденящий холод в груди.

— Неужели вы полагаете…

— Нет. Просто я этого не хочу.

Молодая женщина пожала плечами:

— Хорошо, не скажу.

Она открыла дверь.

Индрахар остался сидеть в полумраке, глядя в никуда сквозь экран компьютера. Он медитировал. Заниматься этим в любой позе, в любой обстановке он научился задолго до того, как оказался прикованным к ненавистному креслу-каталке.

Наконец директор вернулся в реальность. Его дух и его сознание, освободившись от уз оболочки, пришли к нескольким заключениям.

Покинув помещение, Индрахар покатил свое кресло по коридорам штаб-квартиры КВБ, упрятанной глубоко под землю в подвалах дворца Единства, и вернулся в свой скромный кабинет.

Там он выполнил несколько процедур безопасности, — не известных никому, в том числе его приемному сыну, — которые позволили ему убедиться, что за ним не следят. Полностью удовлетворившись, Индрахар включил компьютер и выполнил аналогичную процедуру.

Несмотря на то что под его началом находилась самая мощная служба разведки и контрразведки во всей Внутренней Сфере, некоторые вещи «Сама Улыбка» не доверял никому.

Приняв все меры предосторожности, подготовил послание своему агенту на Диероне, который подчинялся лично ему. Затем сообщение должно было быть разделено на множество отдельных пакетов, включенных в состав самых различных посланий, и передано во время ежечасных передач особого гиперимпульсного генератора, созданного Комстаром специально для КВБ. Пакеты будут переданы на планету, удаленную и от Диерона, и от Черной Жемчужины, собраны вместе и отправлены получателю под видом невинного личного письма от друга. Стойкость примененного шифра была так высока, что всем компьютерам Звездной Лиги потребовалось бы работать непрерывно в течение пяти триллионов лет, чтобы вскрыть его.

Послание предписывало агенту отправить определенное сообщение на Люсьен по стандартным каналам КВБ. Это сообщение должно было появиться в центральной компьютерной системе Службы в ближайшие двадцать четыре часа.

После этого Индрахар стал обдумывать свой следующий шаг. Эта странная девчонка права — внутри Корпуса Внутренней Безопасности произошел какой-то серьезный сбой. И хотя директор небрежно отмахнулся от высказанного Касси сомнения о случайном совпадении, в глубине души он сознавал, что, если в недрах КВБ зреет предательство, жизнь Координатора в смертельной опасности.

У него и у его непредсказуемой молодой союзницы осталось всего три дня на то, чтобы узнать, в чем именно заключается эта опасность.

XIX

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

27 июня 3058 года

— Что ты сказала? — обратился Такура Мигаки к лицу, появившемуся на крошечном экране шлемофона.

Директор «Голоса Дракона» сидел за штурвалом переоборудованного ударного вертолета «Воин Х-7», облетавшего место сражения бутафорских боевых роботов в окрестностях Эйга-тоси. Обычно он получал ни с чем не сравнимое наслаждение от дирижирования сценой битвы с воздуха — чего не мог позволить себе ни один настоящий командир. Нечего было и думать о том, чтобы АВВП спустился над местом настоящего боя до высоты, откуда можно хоть что-нибудь разглядеть. Однако сейчас от удовольствия, переполнявшего Мигаки, не осталось и следа.

— Я сказала, что больше не хочу тебя видеть, — повторила Лейни Шимадзу.

Ее лицо было неестественно бледным, на нем особенно заметно проступали веснушки. Под глазами цвета тусклого янтаря, который еще не доводилось видеть Мигаки, нависли темные мешки.

Вертолет дернулся вниз. Послышались испуганные восклицания головидеооператоров, расположившихся со своей аппаратурой в пассажирском отсеке. Хвостовой винт «Воина» вращался в плоскости, перпендикулярной осевой линии корпуса. Таким образом, в отличие от винта обычной конструкции, стремившегося развернуть вертолет в горизонтальной плоскости, винт «Воина» пытался закрутить его вокруг горизонтальной оси. Обыкновенно летчик без особого труда боролся с этим закручивающим движением с помощью вращающихся в противоположные стороны соосных несущих винтов. Но сейчас Мигаки, поглощенный разговором, не уделял должного внимания штурвалу, и вертолет, попавший в поток сильного встречного ветра, понесло в сторону Выругавшись про себя, директор «Голоса Дракона» развернул летательный аппарат хвостом к ветру.

Мигаки был летчик опытный; он много времени прослужил в эскадрилье ударных вертолетов ОВСД. Но даже сейчас, в тридцать первом веке, винтокрылые машины оставались капризными штуковинами, платившими за малейшую беспечность смертью в огне.

— Но почему? — воскликнул Мигаки. Рыжеволосая водительница боевых роботов пожала плечами:

— Скажем просто… скажем так. у наших отношений нет будущего. Остановимся на этом, хорошо?

Мигаки покачал головой. Краем глаза он заметил заблудившийся отряд сельскохозяйственных роботов с навешенным пластмассовым оружием, ведомых бутафорским «Ханкиу», появившийся на берегу ручья далеко от назначенного места. Еще немного, и этот отряд выйдет во фланг роботам «кабальерос», которые изображали боевые машины ОВСД, — в то время как на самом деле все должно быть совсем наоборот.

Переключив канал связи, Мигаки быстро рявкнул пилотам сельскохозяйственных роботов, чтобы они поворачивали назад, и снова связался с Лейни.

— Я так не могу, — начал он. — Ты…

Мигаки осекся. Ему было поручено проповедовать традиционные ценности Синдиката, в том числе безропотную покорность женщин, полное их подчинение мужчинам. Однако втайне он мечтал о встрече с женщиной, не уступающей силой воли и характером мужчине, — и его мечта воплотилась в Лейни. Болтавший с женщинами ни о чем, Мигаки встретил женщину, с которой можно было говорить часами о вещах, близких его сердцу, а также с интересом слушать то, что скажет она. Но сейчас он не мог подобрать нужные слова, чтобы высказать ей то, что было у него на душе.

— Ты очень много для меня значишь, — наконец вымолвил Мигаки, гадая, нашла ли Лейни эту фразу такой же неуклюжей, как он сам. — Я… если я в чем-то ошибся, скажи об этом. Я твердо знаю, что смогу все исправить.

— Ты из тех, кто не любит совершать ошибки, — сказала Лейни. — И то, что у тебя возникли ко мне какие-то чувства, — одна из ошибок. Такки, даю тебе на прощанье дружеский совет: постарайся забыть обо мне.

— Подожди!.. — воскликнул он. Но экран уже погас.

— Прощу прощения, Тоно, — проговорил придворный, опускаясь на колени и склоняя голову к покрытому циновками полу. Теодор Курита, зажав в руке кисточку, пытался сочинить обращение к войскам в день своего рождения. — К вам посетитель.

Теодор нахмурился. Его как раз озарило вдохновение, и он собирался наброситься на чистый лист рисовой бумаги с макото — искренностью, качеством, о котором мечтают поэты и каллиграфы. В настоящий момент Координатор являлся и тем и другим. От внезапного вмешательства вдохновение лопнуло, словно мыльный пузырь.

Однако Теодор не мог себе позволить превратиться в деспота, карающего подданных за то, что те выполняют свои обязанности.

— Кто?

— Промышленник Инагава, Тоно. Он сказал, вы поймете, с какой целью он пришел.

Теодор превратился в ледяную глыбу.

— Проси, — бросил он. — Проследи за тем, чтобы его сопровождали вооруженные отомо.

И тотчас же появился Инагава. «Промышленник», как иносказательно назвал его церемониймейстер, был в своеобычном скромном наряде гангстера — темно-синий костюм, коричневая рубашка и голубой шелковый галстук с узлом размером с голову котенка. Инагава снял ботинки и остался в носках синего цвета с зелеными ромбами, окаймленными золотом. Под мышкой ойабун нес шкатулку из самшита. Светлое дерево было покрыто бесцветным лаком. Следом за широко шагающим Инагавой только что не бежали два отомо в церемониальных доспехах.

В дверях предводитель якудзы упал на колени и приложился лбом к полу.

— Господин, вчера вечером я невольно стал творцом беспорядков. Увы, избежать этого не было никакой возможности, — сказал он. — Я пришел к вам принести извинения за то, что нарушил ваш покой, и искупить свою вину.

— Вот как, — выдавил Теодор.

Координатор надеялся, что по его внешнему виду нельзя догадаться о том, как он устал. Эту ночь он опять спал плохо. Сон долго не шел к нему, а когда он наконец заснул, ему снова явился его отец…

— Именно так, господин, — продолжал Инагава. — Я хочу доказать вам, что по-прежнему остаюсь вашим покорным слугой. Окажите мне эту милость.

— Продолжай.

Пройдя через зал, Инагава опустился на колени перед Теодором, не двинувшимся с места после того, как доложили о приходе якудзы, и, похоже, не собиравшимся двигаться. Открыв шкатулку, Инагава достал белое полотенце и аккуратно расстелил его на полу. Затем, тщательно перетянув левую руку, он извлек из шкатулки танто в ножнах.

Часовые напряглись. Посетителю, занимающему такое высокое общественное положение, как Инагава, позволялось оставить при себе нож в присутствии Координатора. Обнажать оружие во время официальных приемов было категорически запрещено, однако сейчас встреча явно носила частный характер. Увидев, что их господин никак не прореагировал, телохранители остались на местах, пристально следя за каждым движением ойабуна.

Посмотрев на Теодора, Инагава улыбнулся. Прижав мизинец левой руки к полотенцу, он отсек его одним ударом танто.

Теодор ощутил, как ему в лицо бросилась кровь. Юбицуме. Жест раскаяния и покорности, на который нельзя не обращать внимания. Но все же Инагава ведет себя с ним, Координатором Синдиката Дракона, как с простым главарем преступной банды. Согласно странному modus vivendi, существующему в общении Теодора с сеймейоси-ренго, отсечение пальцев считалось допустимым; однако Координатору за всю свою жизнь лишь считанное число раз — и впервые после смерти его отца — хотелось убить человека прямо на месте.

Инагава снова прикоснулся лбом к татами. Когда он выпрямился, Теодор увидел, что лоб якудзы покрыт тонкой блестящей пленкой пота. Только это указывало на то, что ампутация произошла на самом деле, а не на голоэкране.

Дородный ойабун перебинтовал рану, почти не кровоточившую.

— Благодарю вас, Тоно, — сказал он и удалился. Телохранители-отомо вышли следом за ним. Теодор опустил глаза. После того как доложили о приходе Инагавы, он не пошевелил кистью. Капнувшая тушь оставила на еще совсем недавно девственно-чистой бумаге огромную черную кляксу.

Поддавшись внезапному порыву ярости, Теодор отшвырнул кисть и позвал слугу.

Скользнув на заднее сиденье лимузина рядом с Хираоке Тоямой, Инагава обнаружил, что и без того осунувшееся, изможденное лицо его друга стало мертвенно-скорбным.

— Что заставило тебя совершить подобную глупость? — злобно процедил тот, указывая на промокшие от крови бинты.

Инагава дал шоферу знак трогаться. Лимузин выехал со стоянки для самых важных посетителей дворца Единства; машины простых смертных сюда не допускались. Толстый ойабун протянул руку сидящему напротив помощнику, и тот заново перебинтовал рану

— Я купил нам время для передышки, — сказал Инагава. — Возможно, Теодор убил своего отца, если верить Тени, — я лично верю. Однако внутри он мягкий и дряблый. Координатор упрямо хранит верность глупому соглашению, заключенному с сеймейоси-ренго. Мое небольшое представление гарантирует, что Теодор не поддастся порыву отомстить за Ямагучи.

— Но ты же унизил себя перед узурпатором!

Какое-то мгновение Инагава смотрел на своего тщедушного друга горящими глазами разъяренного кабана. Затем жирный рот растянулся в усмешке.

— Мизинец, обещание, — небрежно бросил ойабун. — И то и другое досталось изменнику — невелика потеря.

— Чертов ублюдок! — бушевал Хохиро Кигури. — Я его убью!..

— Я был уверен, это часть вашего замысла, таи-шо-сама, — произнес мужчина, находившийся рядом с генералом в пустынном командном центре ЭУОД глубоко под дворцом Единства.

У него были коротко остриженные черные волосы, раскосые восточные глаза, гладкая кожа цвета зрелых злаков, обтягивающая широкое скуластое лицо. Из одежды свободный серый свитер, просторные линялые черные брюки и спортивные ботинки. Хохиро Кигури, ярый приверженец выдвижения на руководящие посты способных людей снизу, тем не менее свято верил в иерархическую структуру общества, традиционную для Синдиката. Высокое положение давало его обладателю большие привилегии. Однако мужчина в сером свитере не был первым заместителем командира Элитных ударных отрядов Дракона; больше того, он не занимал сколько-нибудь высокий пост в ЭУОД. Но из всего своего окружения Кигури доверял больше всех именно ему — молодой офицер был правой рукой генерала и его ближайшим советником.

Кигури никак не мог успокоиться.

— Ослепленный глупой жадностью, жирная свинья Инагава ведет себя словно пьяница, тянущийся через весь уставленный посудой стол к последней недопитой бутылке саке! — воскликнул он, возбужденно расхаживая туда-сюда перед рядами мерцающих экранов. — Он разобьет все вдребезги!

Его советник спокойно кинул в рот новую пригоршню сухих яблочных чипсов.

— Инагаве ничего не известно о том, кто вы на самом деле. Даже если Сабхаш схватит его в свои когти, он не сможет указать на нас пальцем.

— Капитан Дау, Инагава знает о нашем компоненте замещения, — возразил Кигури.

Его собственные специалисты подтвердили заключение контрразведчиков Дэниела Рамаки о том, что командный центр защищен от прослушивания. Но несмотря на это, генерал прямо-таки со сверхъестественной силой боялся в открытую назвать то, что в настоящий момент находилось в спускаемом корабле в троянской точке орбиты Ориенталиса — то есть постоянно скрытом за спутником для наблюдателя с Люсьена. Как бы Кигури ни насмехался в кругу своих приближенных над болезнями и мягкотелостью Сабхаша Индрахара, утверждая, что тот больше не может управлять Корпусом Внутренней Безопасности, в глубине души он по-прежнему испытывал к «Самой Улыбке» благоговейный страх и поэтому не сомневался, что, невзирая на все хитрые уловки, старик калека выведет его на чистую воду.

— Мудзо, шеф. — В данном случае это слово означало «не важно». — Не сочтите мои слова кощунством, но Курит у нас предостаточно. Замену малышу Энгусу мы сможем найти так же просто, как и Теодору. И не забывайте… — Дернув плечом, капитан Дау развел руками. — У нас в рукаве козырной туз. Глупец Инагава может отвести весь свой сброд Черных Драконов хоть к Линии перемирия — на нас это никак не скажется. Вы держите все железной хваткой, босс. Неудачи просто не может быть.

Остановившись, Кигури сверкнул единственным глазом на своего подчиненного, шумно раздувая ноздри. Постепенно генерал успокоился. Плечи его поникли, и сам он, выпустив клокочущую внутри ярость, как-то сжался.

— Ахилл, у тебя прямо-таки дар ходить по самому краю.

Таи-и Дау усмехнулся:

— У меня хороший учитель, Кигури-сама.

— Ты прав, — согласился генерал. — По большому счету, нам не нужны ни Инагава, ни Кокурю-кай, и я с радостью предвкушаю, как мы передавим этих жирных жаб, когда в них отпадет надобность. Но все пройдет гораздо более гладко, если они будут и дальше выполнять отведенную им роль. — Он повернулся к красным цифрам на голохронометре, парящем в воздухе в углу. — Кстати, тебе не кажется, что вы со старшим сержантом Насимурой уже давно должны быть в другом месте?

— Так точно, генерал! — вытянулся в струнку капитан. Отвесив быстрый поклон, он исчез.

По мере приближения дня рождения Координатора имперская столица все больше заполнялась приезжими. По улицам проходили праздничные процессии, в парках устраивались представления: концерты, торжественные речи, спектакли и, разумеется, фейерверки. Большинство событий было заранее спланировано; другие «возникали спонтанно» под руководством специалистов «Голоса Дракона». Были и действительно стихийные излияния чувств Координатору, результат извечного человеческого стремления шумно повалять дурака. День рождения Координатора являлся одним из тех редких случаев, когда ослаблялись строгие нормы поведения, установленные в Синдикате Дракона. Возможно, спокойные и даже заторможенные по меркам Хачимана граждане имперской столицы тем не менее не собирались упустить такую возможность повеселиться.

— Почему, куда бы мы ни пошли, везде натыкаешься на этих китайских драконов? — обратилась к своим подругам Мирабель Веласкес.

Пухленькая и невысокая, она обладала способностью выглядеть одновременно жизнерадостной и по-деловому озабоченной — впрочем, как и многие, работавшие на Зума Гальегоса. Хотя она была всего лишь сержантом Ацтеков, а ее подруги — пилотами боевых роботов, никто не удивлялся этой дружбе. Две из них были ее родственницами — одна кровной, другая через брак; в любом случае кастовые границы среди «кабальерос» быстро размывались.

Молодые женщины проталкивались сквозь ликующую толпу, запрудившую улицы к юго-западу от дворца. Мирабель указала поверх голов прохожих, по большей части еще более низкорослых, на огромное полотняное чудовище, больше напоминающее стилизованного льва, чем дракона Куриты, которое состояло из пасти и длинного, извивающегося тела на множестве обутых в черные тапочки ног.

— Я хочу сказать, во владениях Ляо это было бы естественно, но здесь…

— Ну, этнических китайцев повсюду хватает, — возразила «Опера» Гутьеррес, высокая, красивая и очень стеснительная nortena, подобно многим «кабальерос» взявшая себе прозвище у своего боевого робота. «Опер-водитель», древний «Оправдатель», получил свое имя задолго до того, как его нынешний пилот появился на свет. Своим долгожительством робот был обязан исключительно колдовству Зумы, а никак не волшебству механиков. — Наверное, именно поэтому мы повсюду встречаем танцы с драконами.

— Интересно, занимаются ли этим на родине Кланов — где бы она ни находилась? «Опера» пожала плечами:

— Понятия не имею.

«Грусть» Сааведра смотрела в противоположную сторону, туда, откуда подруги пришли, где расширяющаяся улица была обсажена похожими на сикоморы деревьями, мандамуса-ми с черными листьями.

— Я хочу еще раз посмотреть на ту штуковину, мимо которой мы только что прошли, — заявила она. — На огромную chorizo[10], которую несли монахи.

— Да-да! — воскликнула. — Это было что-то, правда? Метров семь в длину, не меньше. — Она ткнула локтем в бок «Оперу». — Chiquita[11], не хочешь откусить кусочек?

«Опера» задумчиво нахмурилась.

— Я предпочитаю откусывать столько, сколько смогу проглотить, — наконец заявила она.

«Грусть» хихикнула, и громко расхохоталась. Четвертый член небольшого отряда, младший лейтенант «Вспыльчивая» Салазар, стояла, прижавшись к гранитному фасаду здания, пропуская мимо пешеходов. Молодая женщина щелкала зажигалкой и тотчас же гасила ее, словно пытаясь прочесть в мерцающем огоньке пророческое предсказание.

— Прекрати, — обратилась к ней «Грусть». — Ты выводишь меня из себя.

«Вспыльчивая», пожав плечами, убрала зажигалку в карман. У этой миниатюрной женщины были огненно-рыжие волосы с металлическим блеском, которые уроженцы Юго-Запада именовали «тлаксалтека» — по названию индейского племени, жившего в древние времена в долине Мексике, чьи представители отличались волосами подобного необычного цвета. Ее гладкая желтоватая кожа приближалась оттенком к «спелому злаку», считавшемуся идеальным в Синдикате;

овальное курносое лицо усыпали веснушки. Глаза «Вспыльчивой» отличались необыкновенным зеленым цветом. Маленькое аккуратное тело было широким в плечах, узким в талии и округлым в бедрах. Как и ее подруги, «Вспыльчивая» надела непримечательную штатскую одежду, то есть голубую блузку и выцветшие джинсы. В целом ее можно было назвать скорее красивой, чем просто привлекательной; но большинство мужчин находило ее просто неотразимой.

Салазар управляла единственным имеющимся в Семнадцатом полку «Поджигателем», устаревшей легкоуязвимой моделью ФС9-Х, щедротами Дяди Чанди доведенной до стандарта 9-С разведывательного робота. Подобно всем водителям роботов, по собственному желанию выбравших узкоспециализированную машину, Рубин давно страдала неизлечимой пироманией. Салазар была взята в плен в лагере Марисоль в Эйглофианских горах на Тауне и долгое время находилась в руках предателя Говарда Блейлока. С тех пор она стала еще более замкнутой; именно тогда у нее появилась привычка, так раздражающая «Грусть».

Пройдя несколько метров, подруги остановились перед входом с вывеской, на которой имелись латинские буквы, а также иероглифы и знаки катаканы. Никто из четверых не умел разбираться в забавных синдикатских закорючках, поэтому женщинам пришлось довольствоваться латиницей: «Бутик „Сексуальная леди“.

— Я хочу зайти, — заявила «Грусть». — В витрине выставлено очень милое платье.

«Опера» имела весьма недовольный и даже встревоженный вид. Остальные не обратили на нее внимания, поскольку бравая «кабальерша» практически всегда выглядела подобным образом. В отличие от подруг, она прихватила сумочку, которую, несмотря на прочный кожаный ремешок, постоянно сжимала в руке, словно утопающий — спасательный круг, опасаясь вездесущих воров Черной Жемчужины.

— Там много народу?

— Не больше, чем здесь, hija, — ответила «Грусть». В бутике царил прохладный полумрак и — о чудо! — там было совсем пусто. Четверка разбрелась по магазину, а безупречно одетые продавщицы остались стоять на месте, стараясь не таращиться на наглых и шумных неверных.

«Грусть» остановилась перед красным платьем со сборками и короткими рукавами.

— Вот это мне очень нравится, — заявила она. — Я его примерю.

— Ты шутишь! — воскликнула Салазар. — В нем ты будешь похожа на пожарную машину.

«Грусть» скорчила гримасу:

— Ничего подобного. Тебе просто завидно, так как своей фигурой ты напоминаешь ведро.

Троица осталась стоять в центре зала, и вдруг входная дверь распахнулась. В бутик ворвались четыре юнца в куртках с накладными плечами, с белыми и золотыми пучками волос — декигоро-дзоку. Крикнув что-то по-японски, они бросились на женщин.

Для уроженцев Дракона юнцы были слишком высокорослыми и мускулистыми. В соответствии с соглашением между доном Карлосом и Такурой Мигаки женщины не имели при себе огнестрельного оружия. Но они были «кабальерос», все выросли в окружении братьев и кузенов и еще до поступления в армию Марика познакомились с основами драки. Разумеется, мужчины, как правило, сильнее женщин, и это теплое солнечное утро в бутике «Сексуальная леди» не стало исключением. Но nortenas дрались отчаянно.

Два крутых юнца бросились на оказавшуюся ближе всех ко входу. Та, и не думая отступать, набросила платье, которое разглядывала — воздушный белый наряд с множеством кружев, — на голову одному из них и погрузила ему в живот кулак. Другой развернул ее, стараясь схватить за обе руки, а его дружок тем временем запутался в вешалках и упал.

Третий юнец схватил хрупкую с виду «Оперу» Гутьеррес за левую руку и рванул к себе. Девушка, крутанувшись в ту же сторону, со всего маху налетела на подонка и врезала ему по лицу сумочкой. Несмотря на свой довольно высокий рост, «Опера» не отличалась особенной силой. Однако, уроженка Церильоса, нигде не желавшая расставаться с привычками своей родной планеты, она несла в сумочке пол-литровую банку резанных кусочками персиков в сиропе. Юнец, сдавленно вскрикнув, рухнул на пол с распухшей щекой и свернутым на сторону носом.

Четвертый подонок схватил малышку Рубин Салазар за плечи, оторвал ее от пола и швырнул на прилавок Продавщицы перепуганными птичками разлетелись в стороны. Сжав правую руку Рубин, нападавший начал выкручивать ее. Но он недооценил девушку. Зажигалка, которую та не выпускала из рук, была не обыкновенная. Помимо всего прочего, она могла быть использована в качестве гранаты, что, правда, в данной обстановке было неприменимо. Больше подходило то, что из зажигалки можно было выпустить струю бензина. Полностью открыв сопло. Рубин от души спрыснула лицо юнцу в белой с серебром куртке, а затем щелкнула пьезоэлементом.

По груди подонка маленькими юркими зверьками побежали язычки пламени Юнец отпрянул назад, точно это могло ему помочь. Рубин перекатилась через прилавок. Синтетическая ткань куртки моментально вспыхнула. Юнец, грянувшись оземь, стал отчаянно кататься по полу, поджигая раскиданные платья.

Двое выведены из строя

Рубин лягнула еще одного в пах, а затем ударом сломала ему нос. Тут первый из ее противников, поднявшись с пола и выпутавшись из платья, бросился на нее, молотя кулаками по лицу. Появившаяся у него за спиной «Опера» уложила его наповал взмахом сумочки на вытянутом ремешке.

К этому времени продавщицы столпились с одной стороны объятого пламенем юнца, поливая его пеной из огнетушителя, а Рубин стояла с другой, лениво пиная хулигана под ребра спортивными ботинками со стальными носками. Юнец, угаснув в прямом и переносном смысле, со стоном поднялся на четвереньки и пополз прочь от своей мучительницы. Вместе с тем нападавшим, которому лейтенант сломала нос, они подобрали своих дружков, уложенных «Оперой», — те еще не обрели способность самостоятельно передвигаться — и потащили их к выходу

У «Оперы» распухли щеки, под левым глазом наливался краской синяк. У Рубин спереди была разорвана блузка. Однако это были незначительные раны, не более чем знаки отличия доблестных nortenas. Торжествующе смеясь, подруги обнимали друг друга. Продавщицы, словно мокрые курицы, жались к стенкам, мрачно оглядывая произведенное разорение.

— Эй, — вдруг встрепенулась Рубин. — А где «Грусть»?

— Разве она не в примерочной?

— Это в ее духе — спрятаться, чтобы не встревать в драку, — громко заявила «Опера».

Вдруг до нее с запозданием дошло, что ее кузина, услышав такое оскорбление, в негодовании выскочит из примерочной и довершит работу, так неумело начатую декигородзоку. «Грусть», веселая душа, все же оставалась «кабальерос» и не сносила насмешек даже от родственников.

Однако ответом на неосторожные слова была лишь тишина. Встревоженные женщины направились в дальнюю часть магазина.

Занавеска, закрывавшая крохотную примерочную, была сорвана. «Грусти» Сааведры не было и следа.

XX

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

27 июня 3058 года

Извергая клубы дыма из обрубка правой руки, «Молотобоец», пошатываясь, зашел по колено в стремительный мутный поток Кадо-гучи. Корпус боевого робота ОВСД был продырявлен залпами сдвоенных орудий увеличенной дальности действия, установленных в руке «Масакари» и испускающих заряженные частицы. От взрыва РБД «Сигунга» у «Молотобойца» сдетонировал боезапас в правой части туловища. Терморадиаторы на спине не успевали отводить тепло: «Молотобоец» был известным «калорифером». Пилот, использовавший разом всю солидную огневую мощь боевого робота, рисковал остановить главный реактор. Сейчас «Молотобоец», лишившийся мощных лазеров увеличенной дальности действия из никелевого сплава «Победа», мог исчерпать возможности по отводу тепла только в том случае, если вздумал бы вести огонь на бегу… вот только почти все терморадиаторы были повреждены во время боя с роботами Клана Дымчатого Ягуара.

А сейчас «Молотобоец» бежал со всех ног. Робот израсходовал заряды больших лазеров и обе кассеты из пятнадцати ракет во время единоборства с «Масакари». Несмотря на повреждение правого плеча и выход из строя всего установленного на нем вооружения, «Молотобоец» все-таки успел последним залпом угодить в голову роботу Кланов, уничтожив кабину и находящегося в ней пилота. И вот теперь боевой робот Куриты спешил в прохладу реки, чтобы остудить перегретый корпус и приготовиться к последнему бою.

Ждать ему пришлось недолго. Сокрушая рощицу молодых деревьев капилара на северном берегу, из леса появился стотонный «Бегемот». Черные листья и зеленые стебли превратились в облака пара под действием луча установленного в левой руке «Молотобойца» мощного лазера. Приземистый робот Клана Дымчатого Ягуара развернулся на коротких массивных ногах. Два установленных на груди гауссовых орудия, два мощных импульсных лазера в руках и щелевой импульсный лазер в продолговатом оптическом корпусе заработали…

Пилот Кланов перегревал своего робота, но он мог особенно не торопиться. У него в запасе было несколько секунд; лишь после этого боевая машина начнет выкидывать фокусы. Подчиняясь инстинкту убивать, пилот жал на гашетку.

В кабине «Молотобойца» усиливался невыносимый жар. Отчаянно мигали красные лампочки индикаторов, звучали сигналы тревоги. Пилот видел вспышки разрывов своих ракет на сильно скошенной лобовой бронеплите «Бегемота», видел, как его уцелевший большой лазер вывел из строя одно из гауссовых орудий. Но мощные снаряды из сплава никеля с железом рвали девяностопятитонного «Молотобойца» — скелет из стали и титана, миомерную мускулатуру и фиброволоконную броню — словно игрушку из бальсового дерева. Мерцающие лучи лазеров проникали внутрь истерзанного боевого робота Куриты.

«Молотобоец» рухнул назад, поднимая фонтан смешанной с машинным маслом воды. В кабине нарастал оглушительный гул. В последнюю микросекунду умирающий бортовой компьютер принял решение осуществить аварийную эвакуацию пилота. Хлопки пиропатронов, отстреливших голову робота, и рев реактивного двигателя в катапультируемом кресле смешались с грохотом взрыва, разорвавшего «Молотобойца» на части. Пилот с высоты бросил прощальный взгляд на то, что осталось от его боевой машины.

Все было кончено.

Нахмурившись, Лейни Шимадзу сняла нейрошлем. Обернувшись, она глянула на Кали Макдугал, свою подругу из числа «неверных», с улыбкой смотрящую на экран тренажера.

— Впечатляющее зрелище, милочка, — заметила уроженка Юго-Запада.

Как обычно в последнее время, она была одета во все черное. Правая рука Кали висела на перевязи, напоминая о том, что плечом нельзя шевелить до тех пор, пока оно не возвратится в норму после процесса рекреационной хирургии. Светлые волосы отросли и уже начинали виться, но Лейни все еще никак не могла к ним привыкнуть.

— Но ты играешь так, точно действительно готова убить своего противника.

Лейни окинула долгим взглядом свою светловолосую подругу, решая для себя, как отнестись к ее словам.

— Иначе нельзя, — наконец ответила она. Ее голос звучал хрипло, словно молодая женщина и вправду наглоталась дыма от погребального костра своего боевого робота.

— Ты не хочешь поговорить со мной по душам?

Стиснув зубы, Лейни вылезла из тренажера. Выпрямившись во весь рост, она посмотрела 183-сантиметровой Кали прямо в глаза. Сегодня утром, кроме них, в тренажерном зале бараков имени таи-са Шона Робинсона никого не было. Все остальные занимались шагистикой и надраивали медные пуговицы и броню боевых роботов, готовясь к торжественному событию, до которого осталось всего три дня.

— У меня все замечательно, — буркнула Лейни.

— Сомневаюсь, — заметила Кали. — По твоему виду этого никак не скажешь. Лейни нахмурилась:

— Послушай…

Кали подняла руку, останавливая ее:

— Лейн, придержи своих лошадей. Я уже давно гляжу на тебя с тревогой. Однако тебе прекрасно известно, что я не стану возражать, если ты захочешь отправиться в ад. И все же кое-кому я позволяю излить мне душу. Так что сейчас я предлагаю вывалить все, что тебя гложет.

Лейни отвернулась:

— Со мной все в порядке.

— А я вот в этом сильно сомневаюсь. Ваши люди рискуют преждевременно облысеть, ломая голову, что же с тобой происходит. Теперь пошли слухи, что ты дала отставку Таку-ре. Тут все сходятся во мнении, что ты просто спятила. Понятно, Касси ты не скажешь ни слова, но, может быть, мне повезет больше.

— Здесь говорить не о чем, — помертвевшим голосом произнесла Лейни. — Никто не в силах что-либо сделать, и я в том числе.

— Возможно, ты права, а может, и нет. У тебя есть много преданных друзей, которые в случае необходимости не остановятся ни перед чем. И независимо от того, сможем ли мы тебе помочь, милочка, ты не думаешь, что все-таки лучше открыться? Знаешь, с той самой минуты, как мы сюда прилетели, ты не перестаешь разыгрывать из себя женщину, готовую вот-вот взорваться. Ты не могла бы по крайней мере выпустить лишний пар?

Лейни распрямила было широкие плечи, но тотчас же со вздохом снова уронила их.

— Ты права, почему бы и нет? — Она многозначительно огляделась вокруг. — Но только давай пройдемся. По улице.

Чего-чего, а бараков в имперской столице хватало. Бараки имени таи-са Шона Робинсона, названные в честь какого-то давно забытого героя войны, случившейся несколько столетий назад, находились в южной части города, между промышленными районами и космопортом. Длинные невысокие строения, выкрашенные тусклой защитной краской, располагались рядом с ангарами для боевых роботов и плацем. Отряд, состоящий из «Пантер», «Дротиков» и «Пауков», топал по пыльной площадке, отрабатывая движения, больше подходящие для сомкнутого строя солдат восемнадцатого века, чем тактике сухопутных войск века тридцать первого. В день праздника боевым роботам предстояло пройти торжественным маршем перед воздвигнутыми у стены дворца Единства трибунами, на которых должны будут присутствовать многочисленные почетные гости и сам Координатор Теодор Курита. У одного из роботов износился подшипник тазобедренного сустава, и все перестроения сопровождались душераздирающим скрипом.

Дул холодный ветер, небо затянуло тучами. Лейни и Кали гуляли вдоль плаца, стараясь держаться подальше от марширующих роботов. К счастью, площадка оставалась с подветренной стороны, и огромные клубы пыли, поднимаемой массивными стальными ногами, несло в противоположную сторону. Лейни задумчиво шла, скрестив руки на груди; черты ее лица, и без того чем-то напоминающего волчью морду, сейчас были искажены угрюмой гримасой.

— Я понимаю, что твой друг Мигаки по долгу своей службы занимается тем, что изобретает ложь, восхваляющую организацию, которая убивает людей, пытает их, подсоединяя электроды к половым органам, и так далее, — заговорила Кали. — Но если оставить в стороне его работу, мне он кажется весьма порядочным парнем. По крайней мере, это очевидный шаг вперед от твоего обычного стереотипа: очень много мускулов, очень мало мозгов.

— Знаю, — кивнула Лейни, скорее уважавшая, чем осуждавшая прямоту своей подруги. — Именно поэтому я и дала Такки от ворот поворот.

Кали изумленно подняла брови:

— Теперь ты точно должна рассказать мне, в чем дело, иначе я умру от любопытства.

Шагов двадцать Лейни прошла молча.

— Ну хорошо. Но ты никому не должна говорить об этом. Вакаримасу-ка? Понятно?

— Ну… хорошо. Но люди же будут требовать объяснений.

— Ты сможешь всем все объяснить… потом, когда все останется позади.

— Ладно, договорились. Я вся обратилась в слух. Валяй.

Лейни поправила выбившийся локон.

— Ты слышала рассказ о том, как я попала на Хачиман, в Масамори, — начала она.

— И не один раз. Ты была настоящей принцессой якудзы — до тех пор, пока некто, кто был правой рукой твоего отца, не решил сам занять его место. Преданный помощник помог тебе покинуть планету до того, как тебя успели найти приспешники узурпатора. Ну а потом ты оказалась на Хачимане…

— …где Кацуо Сумияма, ойабун тамошней якудзы, приютил меня — с тем условием, что я стану его личной игрушкой, готовой выполнить в постели любую прихоть. И там я оставалась до тех пор, пока канрей не спас меня…

— Это все мне известно.

— Мое настоящее имя Мелисандра Дюбонне. Мои родители были одержимы той же страстью к классическим именам, как и родители Касси. Отца звали Сейцо Дюбонне. Он был верховным ойабуном.

Кали застыла на месте.

— Кажется, я начинаю догадываться, куда ты клонишь…

— Да, — остановила ее Лейни. — Человек, убивший моего отца и вынудивший меня бежать на Хачиман, — это Инагава. Я убью его во время праздника по случаю дня рождения Координатора. А затем совершу харакири, поскольку Инагава является верным слугой Теодора-самы, и убийство бросит пятно бесчестья на Координатора.

Сжав губы, Кали медленно выдохнула:

— Ясное дело.

— Теперь ты понимаешь, почему я никому ничего не могу рассказать. Даже Касси.

— Да. Если ты хоть словом обмолвишься об этом кому-нибудь из наших ребят, тот сам пришьет Инагаву и смоется с Люсьена.

— Точно. И хотя Касси знает, что такое долг, о чести она не имеет понятия. Можно не сомневаться, она подстроила бы для Инагавы какой-нибудь несчастный случай. Но нинкийо — кодекс чести якудзы — связывает нас по рукам и ногам, как и бусидо, кодекс чести самурая. Нинкийо требует, чтобы Инагава принял смерть от моей руки — иного быть не должно. «Человек не может обрести покой под тем небом, что дало приют убийце его отца» — так учит Конфуций.

Кали молчала, глядя на свою подругу, не обращая внимания на завывания ветра, топот и скрежет марширующих боевых роботов.

— Тебе я рассказала об этом потому, — сказала Лейни, — что у тебя есть понятие о чести. Ты не станешь мне мешать.

— Да, — печально подтвердила Кали. — Я дала слово, Лейн. Так вот почему вы с Мигаки…

— Ни один мужчина еще так не обращался со мной. Именно поэтому я… я не могу… — Она поспешно отвернулась.

— Быть может, мы что-нибудь придумаем, — ухватилась за соломинку Кали.

Лейни подняла голову, подставляя лицо ветру:

— Кали-тян, не в твоем духе обманывать себя.

— Ты права.

Помолчав, Кали подошла к подруге сзади, стиснула ей плечо и пошла прочь — одинокая высокая фигура в черном.

— Касси!.. — окликнул молодую женщину голос, который был знаком задолго до того, как она впервые лично встретилась с его обладателем.

Первой реакцией Касси, идущей по пустынной территории Эйга-тоси, терзаемой ветром, стали недовольно поджатые губы. Настроение у нее было отвратительное. Касси нисколько не радовало навязанное ей сотрудничество с таким человеком, как Индрахар, но стремительное приближение решающего часа, дня рождения Координатора, не оставляло ей выбора. К отчаянию примешивалась злость на «Сыновей Дракона», усыпивших и захвативших ее в плен, словно какое-то экзотическое животное. Умом Касси понимала, почему директор КВБ счел необходимым подвергнуть ее испытанию: хотел лично убедиться в способностях «неверной» перед тем, как ее использовать. Вероятно, не последним было и простое человеческое любопытство.

Но доводы рассудка никак не влияли на ощущение грязи в душе. Касси казалось, ее изнасиловали.

И все же, вспомнив терпеливые наставления Кали по поводу искусства быть человечным, молодая женщина напомнила себе, что Джонни ни в чем не виноват. Наоборот, он ведет себя по отношению к ней очень хорошо. Таких, как он, надо еще поискать.

Вымученно улыбнувшись, Касси неопределенно махнула рукой:

— Привет, Джонни.

Актер был в китайских тапочках и черных шелковых штанах. Его стройный торс блестел от пота, волосы были взъерошены; в руке он держал полотенце. Судя по всему, Джонни Чанг или только что участвовал в съемках боевого эпизода, или пришел с тренировки.

Он быстро подошел к Касси.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Только не сейчас, — не задумываясь, ответила Касси. — Дела.

— Но…

— Тот вечер прошел просто замечательно, — оборвала его она. — Но сейчас я спешу. Пока.

Джонни остался стоять на месте, словно брошенный щенок. Касси уже начисто забыла о нем. Мысли ее были заняты тем, что «Сыновья Дракона» не поленились увести ее подальше от секретной штаб-квартиры КВБ, которая, как известно каждому человеку во Внутренней Сфере, находилась в подвалах дворца Единства.

Касси испытывала облегчение, что ей только завязали глаза, взяв слово не пытаться подсматривать. Если бы на нее надели наручники… это она вряд ли бы перенесла.

Молодая женщина нашла дона Карлоса и святого отца Боба в комнате интенданта главного корпуса общежития, отведенного для «кабальерос». В такой ранний час полковник обычно обсуждал с Долорес Гальегос хозяйственные дела, но сегодня «Рыжая» с утра снова отправилась на оружейный завод Люсьена в городке Дзируси-Сити, расположенном к югу от имперской столицы. Ей предстояло доложить инженерам и конструкторам об испытаниях в боевых условиях на Тауне новой модели «Великого Гоблина».

— Я рада, что застала вас обоих, — не тратя времени на церемонии, сразу же заявила Касси, влетая в дверь. — Нам нужно много о чем поговорить.

— Это точно, — подтвердил взволнованный иезуит. Касси застыла на месте, не в силах понять, почему командир полка и его начальник разведки ведут себя словно два мышонка, учуявших хорька. Все уже давно привыкли к тому, что дикая кошка пропадает на всю ночь, не ставя никого в известность.

— В чем дело? — встревоженно спросила молодая женщина.

— Мерседес Сааведра похищена, — сказал Гарсия. — Бандой подростков дег… деки… прошу прощения, но я так и не выучил этот язык.

— Декигоро-дзоку, — подсказала Касси.

— Точно. Несколько человек напали на женщин, зашедших в магазин одежды в центре города. Пока остальные отбивались от нападавших, кто-то вытащил Сааведру из примерочной, расположенной в дальней части магазина.

— Наши люди, рассеявшись по имперской столице, безуспешно пытаются найти ее, — угрюмо добавил дон Карлос. — Власти только что сообщили нам, что возникли беспорядки.

— Судя по всему, кто-то из «кабальерос» наткнулся на… на банду подростков, — объяснил Гарсия. — Произошла стычка. Несколько человек ранены. И, к сожалению, есть один убитый.

— Лонни Падилла, — тоном скорбящего отца произнес дон Карлос. Гибель любого бойца полка он принимал как личное горе. — Человек «Рыжей» Гальегос.

Стремительно развернувшись, Касси зажмурилась и что есть силы ударила себя кулаком в бедро. Проклятье! Все безнадежно ускользает из рук…

— Отзовите людей назад! — тихо промолвила она.

— Прошу прощения? — недоуменно переспросил отец Гарсия.

— Вы должны немедленно отозвать всех назад! Заприте в бараках и никого не выпускайте!

— Лейтенант, — вмешался полковник, — вы должны понять, как переживают наши ребята по поводу «Грусти»…

— Они ее не найдут! Это же Люсьен, поймите! Во всем полку не найдется и пяти человек, знающих по-японски больше чем «да», «нет» и «где находится публичный дом?».

— Кассиопея, ты преувеличиваешь, — наставительно произнес Гарсия.

— Да, для большинства из нас культура Синдиката Дракона остается по-прежнему малоизвестной, но все-таки Семнадцатый полк провел на Хачимане больше года… — покачал головой дон Карлос.

— А я в составе «кабальерос» уже одиннадцать лет, но сейчас вы ведете себя так, что мне кажется, будто я совершенно незнакома с обычаями уроженцев Юго-Запада! Такки Мигаки и остальные ведут себя по отношению к нам очень мило потому, что мы личные гости Координатора и все такое, но как бы вежливо ни улыбались нам драконианцы, эти отрезанные от остального мира островитяне не любят чужаков еще больше, чем вы. На этой планете мы имеем дело с чрезвычайно замкнутым и обособленным обществом.

Она остановилась, чтобы передохнуть и совладать с переполнявшими ее чувствами.

— Наши люди ни за что не отыщут «Грусть», прочесывая имперскую столицу и хватая всех со странной прической. Дальше будет только хуже. Нам ни в коем случае нельзя затевать публичные скандалы. Для местных жителей мы «неверные», хотя и гости Тедди.

Мужчины переглянулись. Им было непривычно видеть лучшего разведчика полка в таком возбуждении.

— Tienes razon[12], — после некоторого молчания сказал дон Карлос. — Я немедленно отзову всех «кабальерос». Облегченно вздохнув, Касси села за стол.

— Похоже, у тебя тоже есть важные новости, — мягко заметил Гарсия. Она кивнула:

— Ночка выдалась бурная. Вы ничего не слышали о вчерашней заварушке у берега реки?

— До нас доносился отдаленный грохот, мы видели зарево над городом, — сказал дон Карлос. — Мне даже показалось, там идет бой с участием боевых роботов.

— Так оно и было, — кивнула Касси. — Инагава напал на логово Старого Кота Ямагучи. По-видимому, обе стороны задействовали в столкновении роботов. А я всю ночь проспала мертвым сном.

Молодая женщина кратко изложила события прошлой ночи.

— Ну и что этот «Сама Улыбка»? — спросил дон Карлос. — Теперь-то он поверил, что Черные Драконы замышляют что-то недоброе?

— По-моему, он постепенно к этому приближается. Похоже, кто-то втихую изымал все донесения, которые могли бы предостеречь руководство КВБ по поводу того, что Кокурю-кай по-прежнему остается мощной организацией и вынашивает гнусные замыслы, что само по себе уже очень тревожно.

— Да уж, оптимизма это не прибавляет, — согласился отец Гарсия, — особенно если добавить ко всему добытые тобой сведения о возможном предательстве в верхушке КВБ. Вопрос вот в чем: насколько быстро Индрахар сумеет должным образом осмыслить новую информацию? Большинству людей, особенно в возрасте, это дается с большим трудом.

— Он старик и калека, — возразила Касси, — но лишь телом. Получив доказательства заговора Черных Драконов или измены в недрах КВБ, он станет действовать решительно и беспощадно. Но полагаться только на одно мое слово он не будет.

— По-твоему, есть какая-нибудь связь между похищением «Грусти» Сааведры и Черными Драконами?

— Нет. Кокурю-кай представляет собой очень пестрое сборище: закоренелые якудза, промышленные магнаты, консервативно настроенное офицерство ОВСД — казалось бы, у этих людей не может быть ничего общего. И все же это единое целое. Но вот Черные Драконы и декигоро-дзоку… — Касси подняла перед собой вертикально ладони и поводила ими в воздухе. — У них нет ни одной точки соприкосновения. Они словно с разных планет.

— Но эти молодые подонки — они ведь тоже гангстеры, преступники, — заметил полковник. — Разве это не то же самое, что якудза?

— Что вы, дон Карлос. Якудза как раз и есть то, что вы сказали: гангстеры, преступники, люди вне закона, что бы они ни говорили сами про себя. «Племя объединенных внезапным порывом», декигоро-дзоку — это дети богатых родителей, ищущие развлечений. На якудза они взирают свысока, с презрением. А с точки зрения гангстеров юнцы являются в лучшем случае избалованными дилетантами, в худшем — шумной помехой, нарывом на теле общества, который якудза считает своим долгом удалить. Другое дело, что в данном случае гангстеры не могут тронуть крутых мальчиков, не переступив черту. Для татуированных ребят работать вместе с декигоро-дзоку — это приблизительно то же самое, что нам действовать заодно с Кланами.

Касси ощутила укол совести. Работая на Дядю Чанди, «кабальерос» сотрудничали с Кланами как на Хачимане, так и на Тауне. Молодая женщина постаралась скорее отмахнуться от этой мысли.

— Я тебе верю, — после непродолжительного молчания промолвил дон Карлос. — Ты практически никогда не направляла нас по ложному следу. Но у меня к тебе одна просьба.

— Какая?

— Я хочу, чтобы ты, забыв на время беспокойство по поводу Черных Драконов, сосредоточила все силы на поисках лейтенанта Сааведры.

— Господин полковник! Если Драконы что-то замыслили, несомненно, их целью станет Семнадцатый полк. А до торжеств осталось всего три дня. У меня нет времени, чтобы искать «Грусть»!

— А не может ли так быть, что Черные Драконы наконец решили отбросить притворство и нанести удар непосредственно по источнику всех своих бед? Быть может, они забыли разговоры о «плохих советниках» и готовятся действовать лично против Координатора?

— Но мы попортили им слишком много крови; вряд ли они оставят нас в покое. И не забывайте, что Теодор — кузен Дяди Чанди, не говоря уж о том, что он, возможно, остается последней надеждой всей Внутренней Сферы устоять против Кланов, когда те решат наконец перейти линию Токкайдского соглашения.

— Верно, Теодор Курита является близким родственником нашего работодателя; быть может, он действительно очень нужен Внутренней Сфере. И все же, по большому счету, он culebra[13]. «Грусть» же — одна из нас. Касси, найди ее, — твердо сказал дон Карлос.

Как и подобает хорошему командиру, он редко отдавал приказания, но он действительно командовал. Касси принялась отчаянно растирать щеки, будто это могло перегородить дамбами слезные железы.

— Да, дон Карлос, — промолвила она, — я сделаю все, что в моих силах.

XXI

Дворец Единства

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

27 июня 3058 года

— Теодор, ты выглядишь очень уставшим, — сказал Чандрасехар Курита — Что тревожит твой сон? Уж конечно же не такой пустяк, как приближающийся праздник?

Теодор Курита вымученно улыбнулся. Дядя Чанди, прибегнув к языку жестов харагей, высказался в том смысле, что даже подготовка к предстоящему дню рождения Координатора, отнимающая все силы, бледнеет в сравнении с предыдущими деяниями его кузена «Как это похоже на Чанди! — подумал Теодор. — Он пытается подбодрить меня, не опускаясь до подхалимажа».

Координатор лежал на диванчике в комнате отдыха на верхнем этаже огромного дворца. У затянутой седзи стены стоял большой голографический пьедестал. Все пространство вдоль другой стены занимал бильярдный стол, служивший также экраном специального топографического проектора, позволявшего устраивать сражения боевых роботов в трехмерном пространстве, эта штука могла быть использована в качестве тренажера.

Единственная свободная стена была завешана творениями художников древней Японии рисунок тушью птицы в полете работы великого воина Мусаси; триптих, посвященный китайскому божеству Секи Низвергателю Демонов — кисти придворного живописца Кано Цуненобу, жившего в эпоху Токугава; два оригинала из «Ста видов горы Фудзияма» Хокусая; еще одно произведение Хокусая — наиболее самобытного из японских художников, последователя течения «Плавающего мира», родоначальника стиля «манга» — рисунок тушью, изображающий огромного осьминога, утаскивающего под воду девочку-рыбачку. Этот рисунок, подарок Томое Сакаде, супруги Координатора, командующей префектурой Кагошима, отображал сторону семейных отношений, скрытую от населения Синдиката. На полках лежали старинные книги в переплетах ручной работы и свитки, а рядом стоял более привычный компьютер с плоским экраном и дополнительным голографическим дисплеем.

Теодор редко позволял себе искать успокоения в этом заповедном святилище, что придавало дополнительную радость визиту его так называемого «дяди». Чандрасехар, развалившийся огромной довольной лягушкой среди роскошных шелковых подушек, потягивал вино и набивал себе живот фруктами с зеленого лакированного подноса.

— Мне всегда давались нелегко придворные церемонии и ритуалы, — сказал Координатор. — И тебе это известно как никому другому. Мне действительно больше по душе суровые будни походной жизни. Честное слово, я бы вместо всей этой пустой болтовни повел в честный поединок боевого робота.

— Мастерское умение вводить окружающих в заблуждение издавна считается одним из твоих главных качеств, — заметил Чанди. — И еще: раньше ты считал, что можешь делиться со мной самым сокровенным.

— Как правило, ты был единственным, с кем я мог говорить по душам, — печально подтвердил Теодор.

— В таком случае почему бы не отождествить меня с Дядей Чанди?

— Тоже мне, «дядя», — усмехнулся Теодор. — По-моему, ты всего на пару лет старше меня, так?

Чанди продемонстрировал блаженную улыбку Будды:

— Что-то в этом духе. Хотя годы щадили меня далеко не так, как тебя.

Координатор, не выдержав, рассмеялся вслух:

— Вот ты уже начал подмасливаться ко мне, старый льстец. Что ты от меня хочешь?

— Помочь тебе.

Теодор отвел взгляд.

— Тебя гложет прошлое? — тихо спросил Чанди.

— Не бери в голову.

— Ты храбрый человек, Теодор-кун. Я первым сказал это еще давным-давно и сейчас повторяю снова. Но храбрость состоит также и в том, чтобы заглянуть, что у тебя здесь.

Толстяк похлопал по своей дородной груди.

Теодор покачал головой:

— Я никогда не мог по-настоящему на тебя разозлиться, хотя порой ты просто изводишь меня, И мне также прекрасно известно, что ты кто угодно, только не дурак, прощающий собственные ошибки, за какового тебя до сих пор принимают многие — так же, как и ты никогда не верил в то, что я совершенно никчемный человек, каким меня считал двор. И в первую очередь отец.

— Да-да, твой отец. Мы оба хорошо знаем, что он представлял из себя, так что я могу говорить о мертвом плохо, не опасаясь навлечь на себя твой гнев. Всю свою жизнь Такаши Курита вел с тобой игру, в которой было только одно правило; ты всегда проигрываешь.

— Со ка? — ледяным голосом спросил Тедди. Однако его лицо тотчас же смягчилось. — Хорошо, ты прав. Но к чему ты клонишь? Прошлого не изменить. И спрятаться от него я тоже не могу.

— Но ты можешь оставить его позади. Простить своего отца. Что гораздо важнее, может быть, ты простишь самого себя.

Теодор, прищурившись, оглядел своего кузена. Как много ему известно? Хотя Теодор в течение многих последних десятилетий и не был близок со своим так называемым «дядей», он все же никогда полностью не сбрасывал его со счетов — в отличие от Индрахара. Впрочем, сразу же после неудавшейся попытки устранить Чанди, предпринятой КВБ, «Сама Улыбка» коренным образом изменил свое отношение и к родственнику Теодора, и к его организации. В особенности к разведывательной службе Дяди Чанди, возглавляемой таинственным мирзой Питером Абдул-заде.

— До моих ушей дошли слухи, будто я убил своего отца, — небрежно заметил Теодор. — Ты в это веришь?

— Нет, Теодор-сама. Хотя, надеюсь, ты простишь меня, если я скажу, что и в этом случае не стал бы относиться к тебе хуже. Однако истина здесь не имеет никакого значения: ты и только ты можешь определить, что причиняет тебе страдания.

Наступила тишина. Теодор хотел, чтобы слова его кузена стекли с его спины подобно воде с панциря черепахи, однако он понимал, что это невозможно. В то же время ему хотелось спросить у Дяди Чанди: «Что мне делать?». Но Координатор молчал.

— Один путь заключить мир со своим прошлым лежит через мир с собственным сыном, — наконец заговорил Чанди.

— С сыном?

— С Франклином Сакамото. Он отказался от всех прав, вытекающих из его рождения; ты тоже больше не настаиваешь на его физическом устранении. Вы могли бы начать строить ваши отношения заново; объективных причин против этого нет. А ты почему-то заключил Сакамото под домашний арест.

«Бесполезно гадать, откуда он об этом проведал», — подумал Теодор. Но вслух он произнес:

— Это ради его же собственного блага.

— My, — ответил Чанди.

— Это было сказано в качестве ответа на бессмысленный вопрос: «Может ли у собаки быть душа Будды?» — раздраженно вспыхнул Теодор.

— Ты понял, к чему я клоню.

Бессильно откинувшись назад, Теодор покачал головой.

— Если ты к тому же окажешься последователем дзен-буддизма, я этого не вынесу, — рассмеялся он.

— Можешь не пугаться, — добродушно заметил Чанди. — «Роси» — это стрела, направленная в ад. Я же человек, привыкший к удобствам. Но вернемся к твоему сыну…

Звон колокольчика у двери известил о посетителе. То, что кто-то осмелился нарушить редкие минуты покоя Координатора, означало только одно: речь идет о неотложном деле.

— Войдите! — окликнул Теодор, испытывая одновременно недовольство и облегчение.

Дверь бесшумно скользнула в сторону. Вошедший шо-шо Хидейоши опустился на колени и приложил лоб к циновке.

Теодор удивленно посмотрел на него:

— В чем дело. Ода-сан? К чему эти церемонии?

— Мой печальный долг состоит в том, чтобы известить Координатора: Франклин Сакамото исчез.

— Исчез?

— Вероятно, господин, точнее будет выразиться «скрылся». его больше нет на вилле, и не осталось никаких следов вторжения извне и борьбы. Судя по всему, Сакамото бежал. Вина лежит исключительно на мне. В качестве искупления своей оплошности я прошу вас принять прошение об отставке.

Теодор поднялся на ноги.

— Достаточно. Никто не ожидал, что Сакамото попытается расстаться с твоей опекой — так что ничьей вины в случившемся нет, а если и есть, то лишь моя. Я не отдал тебе приказа обращаться с Сакамото как с пленником.

Сверкнув глазами, он повернулся к Дяде Чанди. Толстяк, печально покачав головой, вздохнул.

К тому времени, как Касси снова оказалась на улицах имперской столицы, декигоро-дзоку и их шумные пестрые вертолеты, словно по мановению волшебной палочки, исчезли с лица планеты. Не осталось даже никаких следов их пребывания. Возможно, было распространено официальное предостережение вести себя тише воды ниже травы. А может быть, банды подростков добились от взбешенных «кабальерос» всего, чего хотели. Воины Семнадцатого полка тоже куда-то подевались. Кого заманили назад в Эйга-тоси увещевания и угрозы командиров подразделений, кого пришлось уговаривать лично дону Карлосу. Кто-то успел попасть в полицейские участки и больницы. Но теперь на запруженных праздничными толпами улицах не было видно ни одного «кабальеро».

А вот кого оказалось с избытком, так это «вежливых внушителей». Служба поддержания общественного порядка, оголив провинцию — Амори, Йеовиль, Харатстон, Такаогучи в пустыне Нидзунен, — согнала всех своих сотрудников в имперскую столицу, чтобы справиться с наплывом гостей со всего Синдиката Дракона. После беспорядков, учиненных «кабальерос», полицейские власти, казалось, одели в полосатую форму всех, кого только смогли, — были отменены отпуска, «внушители» патрулировали город в две смены. Судя по округлым брюшкам, выпячивающимся из мундиров, затравленным глазам под белыми с красным ободком касками и затянутым в перчатки рукам, с опаской ощупывающих рычажки предохранителей короткоствольных шоковых пистолетов, многие полицейские вышли на улицы после долгих лет, проведенных в спокойствии кабинетов.

Как и следовало ожидать, «вежливые внушители» были на взводе и превращали в пюре любого, бросившего на них неодобрительный взгляд. Касси предупреждали, что полицейские получили приказ задерживать всех встречных «ка-бальерос», а это следовало понимать так: «Вы их не убивайте, но если по пути в „терухо“ они несколько раз упадут на асфальт, у них будет, над чем задуматься во время вынужденного отдыха». Под «терухо», переиначенным якудза словом «хотеру» («отель», в японском языке нет звука «л»), подразумевался «Хилтон за решеткой».

Попадавшиеся Касси пары и тройки полицейских удостаивали ее лишь мимолетным взглядом. По внешнему виду молодой женщины никто не мог заподозрить, что она принадлежит к йохей. Одетая как технический работник киностудии, Касси имела при себе соответствующие документы. Сотрудники Эйга-тоси не имели строго регламентированного рабочего времени, но даже если по прихоти случая Касси вырвали бы для тщательной проверки из людского моря, она смогла бы объяснить свое отсутствие на работе в полдень в будний день. На молодой женщине была свободная одежда из прочной ткани, не стесняющая движений. Такую ни за что бы не надела приезжая из другого мира или даже сотрудница офиса с Люсьена.

Но в то время, как изобилие полицейских нисколько не смущало Касси, бесследное исчезновение декигоро-дзоку, словно уничтоженных засухой, выводило ее из себя. Опытная разведчица рассчитывала действовать по-простому: взять за шкирку первого подвернувшегося юнца, «охваченного внезапным порывом», и трясти его до тех пор, пока он не расколется. Молодая женщина готова была приберечь утонченность для других времен. С ее точки зрения, вся заваруха с «Грустью» была лишь отвлекающим маневром; необходимо как можно скорее покончить с этим и вернуться к главной работе, спасению Семнадцатого полка, а может быть, и всей цивилизации. Но сейчас Касси с разочарованием констатировала, что дичи нет и в помине.

Путем осторожных расспросов молодая женщина быстро установила излюбленные места сборищ декигоро-дзоку: бары, игротеки и молодежные клубы. Как выяснилось, сейчас все они были закрыты. У дверей дежурили полицейские в полосатых мундирах. Это обстоятельство добавило веса предположению о том, что юным бездельникам настоятельно посоветовали на время провалиться сквозь землю. В Синдикате Дракона даже поколение молодых бунтарей прислушивается к властям предержащим. А сейчас, за три дня до дня рождения Координатора, когда взоры всей Внутренней Сферы прикованы к имперской столице, неповиновение могло привести к очень серьезным последствиям — не важно, чьим сыночком ты являешься.

Касси была в растерянности. Декигоро-дзоку действовали в совершенно незнакомом ей пространстве. Разведчица привыкла работать в нормальных условиях — когда представители преступного мира находятся на одном краю общественного, так сказать, спектра, а высший свет — на другом. Ей еще никогда не приходилось сталкиваться с избалованными дерзкими юнцами.

Конечно, Касси не сомневалась, что смогла бы проникнуть и в эту среду. Она считала себя способной сблизиться с любой общественной прослойкой любого народа — если только у нее будет достаточно времени, чтобы найти необходимые для этого рычаги. Но вот как раз времени-то у нее и не было, а ее основные помощники — незаменимые корейцы Тосей-кай, на которых ее вывели ребята Лейни, — также не имели никаких связей с декигоро-дзоку.

Оставалось только вести расследование по старинке. Касси не обучалась современным методам работы полиции. Опять же этому не обучалось и большинство сотрудников Службы поддержания общественного порядка. Так что если ей повезет, она обнаружит воду еще не замутненной.

— Да-да, я все видела, — сказала старуха, работающая в ресторане напротив бутика «Сексуальная леди». Ее тронутые сединой волосы были забраны в плотный узел. Длинное черное платье едва не мело уличную пыль. — Я как раз выносила мусор — бумагу, целлофан и всякое такое, да… очистки, шелуху и кожуру мы складываем в компостную кучу в саду… На Люсьене нет фермеров, я вам точно скажу, а вот садоводов миллиарды. Так вот я и говорю: выношу я мусор, и вдруг вижу, как открывается та дверь и из магазина появляются двое мужчин, а несли они молодую женщину…

— И что вы сделали, Ома-сан?

Старуха принялась яростно тереть руки грязным полотенцем.

— О, скорей вернулась назад. Я очень испугалась, что они меня заметят. Они показались очень решительными, да. У одного кожа очень желтая, а другой совсем черный, да.

— Вы поступили очень мудро, бабушка. И что было дальше?

— Мужчины затащили девушку в свою машину. Она стояла прямо здесь, в тупике.

Высунувшись из двери, старуха махнула рукой. Сейчас тупик был пустынен. На мягкой земле у пустых коробок остались глубокие отпечатки автомобильных протекторов.

— Девушка была совсем неподвижна, прямо как неживая. Сперва я подумала, что она заболела, бедняжка. Но мужчины вели себя так, будто делали что-то плохое. Я это вот здесь почувствовала, да. — Она прикоснулась к своей груди.

— Вас расспрашивала полиция?

— Нет-нет. Меня ни о чем не спрашивали.

Все сходится. Теперь Касси понимала, почему лейтенант Маккартни от сознания собственного бессилия терял волосы и глотал таблетки. Уголовная полиция Люсьена не умеет вести расследование.

Касси не стала задавать старухе праздный вопрос: почему та не обратилась к людям в полосатых мундирах? Закон требовал от каждого гражданина незамедлительно сообщать властям обо всем подозрительном. Но уже к четырнадцати-пятнадцати годам человек успевал на собственном опыте уяснить, к чему это может привести. Как и в любом полицейском государстве всех времен и народов, в Синдикате Дракона привлекать к себе ненужное внимание было небезопасно.

— Вы случайно не обратили внимания на регистрационный знак?

— Прошу прощения?

— На номер. Он сзади.

— А, да-да. Обратила.

— Ома-сан, вы его запомнили?

— Я? С чего бы? Девушка, а зачем вам это нужно?

— Возможно, машина зарегистрирована на одного из этих мужчин. Или, быть может, человек, на чье имя она зарегистрирована, смог бы мне ответить, кто они.

Касси не стала добавлять, что человек, на которого зарегистрирована машина, — кем бы он ни был — ответил бы на все ее вопросы.

— Со ка? Какая отличная мысль! Прямо как в голофильме «Охотник за шпионами»!

Касси сглотнула комок в горле.

— Именно так, Ома-сан.

— Ну, я-то точно номер не запомнила. Но Эрвиль, мальчишка — мойщик котлов, как раз выглянул на улицу, чтобы узнать, что тут происходит. Он должен знать. Понимаете, у него такая чудная память. Эрвиль свое имя и то постоянно забывает, но вот стоит ему взглянуть на страницу телефонного справочника, и он через несколько дней повторит все без единой ошибки, да. — Приоткрыв дверь, старуха просунула голову внутрь. — Эрвиль!

Повернувшись к Касси, она обнадеживающе улыбнулась, демонстрируя стальные зубы.

— Все только и говорят, что «неверные» начали без причин нападать на людей, — сказала старуха. — Но я в это не верю. Если они будут спокойно смотреть, как одного их них похищают среди бела дня, это будут уже не «неверные», а звери.

За те два часа, что Касси провела на улицах имперской столицы, она уже успела раз двадцать услышать о зверствах «кабальерос». Она задумалась было об этом, но тут появился мальчишка-мойщик. Подросток с похожими на паклю волосами и лицом-сковородой рассеянно улыбнулся женщинам.

Следом за ним появился владелец ресторана, маленький смуглый человечек с шарообразной головой.

— В чем дело? — визгливым голосом спросил он. — Аманда, что ты стоишь тут сплетничаешь? В ресторане дел по горло!

— Мой зять Сандзи-тай, — с гордостью заявила старуха. — Это прекрасное заведение принадлежит ему одному.

— Сэр, она помогает мне в поисках подруги, — сказала Касси.

Владелец ресторана открыл было рот, собираясь обрушить на нее потоки ругани, но молодая женщина быстро протянула ему новенькую хрустящую сотенную купюру.

— Пожалуйста, примите это в качестве компенсации за причиненное беспокойство. Хозяин взял деньги;

— Ну же, Аманда! Что ты стоишь, разинув рот? Скорее отвечай на вопросы клиента!

— Вы очень храбрая и преданная девушка. Надеюсь, вы найдете свою подругу, — сказала Аманда, не обращая внимания на своего зятя. — Будьте осторожны. Эти люди очень опасны.

Касси улыбнулась:

— Хорошо, бабушка, я буду очень осторожна. Спасибо. Итак, Эрвиль?..

— Я знаю о ваших связях, — услышала Касси усталый голос лейтенанта Маккартни, — но, хотите — верьте, хотите — нет, у отдела уголовных расследований полно других забот, кроме как отвечать на ваши вопросы. — Многозначительная пауза. — В последнее время мы просто завалены работой…

Касси осмотрелась вокруг.

Она стояла в стеклянной будке телефона-автомата. Почти все прохожие сбежались поглазеть на выступающих на соседнем перекрестке акробатов. Разумеется, дело происходило за много кварталов от бутика «Сексуальная леди» и ресторана, где работала старуха Аманда.

— Я обещала вам попытаться найти ответы, — сказала Касси. — Теперь я уже могу обещать найти их. Однако на это потребуется некоторое время.

Снова пауза. Телефон-автомат обеспечивал только аудио-канал, что обычно для Люсьена — в столице Хачимана Масамори для общественного пользования были установлены видеотелефоны — и как нельзя лучше подходило Касси. Ей не нужен был экран, чтобы видеть хмурое лицо лейтенанта. Молодая женщина предположила, что Маккартни борется с желанием затащить ее к себе на допрос в лучших традициях полиции Синдиката — такие обычно проводятся в комнатах с дренажной системой в полу. Этого следовало ожидать. Однако в голове у Касси тикал будильник. Как только кончится отсчет, она решит, что Маккартни лишь тянет время, позволяя полицейскому наряду подъехать к телефонной будке — само собой разумеется, все звонки в Службу поддержания общественного порядка автоматически отслеживаются. В этом случае она просто выйдет из автомата и смешается с праздничной толпой.

— Ну хорошо, — наконец произнес детектив в тот самый момент, когда должен был прозвенеть звонок. — Что вам нужно?

Касси достала салфетку, на которой записала номер машины, сообщенный Эрвилем.

— Мне нужно, чтобы вы установили, на кого зарегистрирована эта машина.

И снова молчание.

— Вот как! Значит, вас обучали полицейскому сыску?

— Мне приходилось нарушать закон минимум на дюжине планет. Кое-что я знаю.

— Быть может, мне стоит принять вас на работу.

— Если бы я сидела без дела, — сказала Касси, — я, возможно, и приняла бы ваше предложение. Но мой хозяин пока удовлетворен тем, что я делаю. Не беспокойтесь — я не забыла о своем обещании.

— Я выполню вашу просьбу. Но не ждите быстрого ответа. Запросу придется идти по соответствующим инстанциям.

— Как долго?

— Самое раннее завтра утром.

Закрыв глаза, Касси прижалась щекой к холодному стеклу кабинки.

— Что ж, придется ждать, — сказала она и повесила трубку.

XXII

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

28 июня 3058 года

— Позвольте мне удостовериться, что я понял вас правильно, — послышался из видеотелефона тихий старческий голос. — Значит, этот следователь полиции, проверив номер машины, участвовавшей в похищении… ничего вам не ответил?

Отвернувшись от экрана, на котором виднелось мрачное лицо Индрахара, Касси окинула взглядом маленькое помещение. Чопорная старая дама, гревшая чайник на плите у затянутой сёдзи стены, приветливо улыбнулась. Касси рассеянно кивнула.

— Это было очень красноречивое «ничего», Сабхашсама, — ответила она, поворачиваясь к экрану, но продолжая краем глаза следить за милой старой дамой. Если та сделает какое-то резкое движение, Касси мгновенно уложит ее из своего любимого короткоствольного револьвера.

Адрес явочной квартиры КВБ Касси получила перед тем, как ее выпустили, — еще одно свидетельство того, что «Сама Улыбка» серьезно отнесся к ее словам об измене в недрах тайной полиции. Считалось, в этой квартире имеется защищенный канал связи, ведущий непосредственно к Индрахару. Отсюда Касси заключила, что явочная квартира принадлежит «Сыновьям Дракона». Однако опытная разведчица, осторожная, как уличная кошка, ничего не принимала на веру. В том числе и безобидность милых старых чопорных дам, поскольку в свое время ей пришлось иметь дело с очень примечательными особами. Если уж об этом зашла речь, многие из «кабальерос», состарившись, выйдут на пенсию и удалятся на покой в свои миры Троицы, где они по-прежнему останутся такими же смертоносными, как ларшанские стеклянные гадюки.

— Будьте добры, объяснитесь, — сказал Индрахар.

— Лейтенант Маккартни — крепкий орешек, — ответила Касси. — Иначе и быть не может, учитывая, какая у него работа. В противном случае он или совершил бы харакири, или сбежал. Но Маккартни был потрясен тем, что ему удалось установить. И хотя мне он ничего не сказал, я могу догадаться: он получил ответ «доступ закрыт». Ну а кто в вашем строго упорядоченном обществе имеет возможность так резко отбрить запрос следователя уголовной полиции? Почему такой человек, как Маккартни, занервничал от мысли, не задел ли он кого-нибудь?

— Милочка моя, в данном случае вы могли бы обойтись и без язвительных замечаний, — заметил Индрахар. — Я понял, к чему вы клоните. Хотя на Люсьене есть и другие субъекты, обладающие возможностью блокировать запросы следователя полиции, наиболее вероятным предположением действительно является КВБ.

Касси заморгала. Ее мучила резь в глазах. Всю ночь напролет она обходила самые невероятные места, пытаясь добыть любую информацию о местонахождении «Грусти» Сааведры, а также планах Черных Драконов на ближайшее будущее. Дон Карлос приказал ей сосредоточить основные усилия на розысках «Грусти», но из этого не следовало, что Касси должна закрыть глаза на все остальное.

К несчастью, как выяснилось, на время она могла закрыть глаза и заткнуть уши. Рядовые кобуны Инагава-кай бурно отмечали победу своего босса над стариком Ямагучи — по крайней мере, те, кто остался в живых. Если им и были известны какие-то секреты Черных Драконов, они не собирались делиться ими, независимо от количества выпитого саке. И по-прежнему не было никаких признаков существования декигоро-дзоку

«Возьми себя в руки!..» — строго приказала себе Касси.

— И что дальше? — вслух спросила она.

— Теперь я сам проведу кое-какое расследование, — сказал Индрахар. — А вы продолжайте заниматься своими делами. Докладывайте мне обо всем, что сможете установить.

Касси открыла было рот, «Сама Улыбка» остановил ее, подняв руку:

— В действительности я сделал небывалое отступление от правил, позволив вам действовать в качестве одного из моих агентов. Но поскольку я пошел на это, то буду обращаться с вами так же, как со своими агентами. Вы мне докладываете обо всем; я вам ни о чем не докладываю, за исключением тех случаев, когда у меня есть сведения, способные помочь вам более эффективно выполнить поставленную задачу. Это понятно?

— Хай, Сабхаш-сама.

Разомкнув закрытый канал связи, Индрахар долго сидел в своем кресле-каталке, глядя на погасший экран. Несмотря на строго поддерживаемый в подземном бункере КВБ температурный режим и толстый плед на коленях, его бил озноб. Впрочем, ощущение холода никак не было связано с температурой окружающего воздуха.

Наконец директор КВБ вышел из оцепенения. Протянув руку, он нажал несколько клавиш на панели управления. Экран снова ожил. На этот раз на нем появилась компиляция из всех сколько-нибудь важных донесений, полученных в последнее время со всех уголков Синдиката Дракона и Внутренней Сферы. Запросил сводку сообщений с Диерона и ввел ключевые слова «Черный Дракон».

На экране появилось сообщение о тайном сборище рядовых членов Кокурю-кай, на котором присутствовал агент мецуке; разговор, как всегда, шел о «плохих советниках», сбивающих благородного Координатора с пути истинного. Слишком активный вербовщик Черных Драконов погиб в результате несчастного случая, катаясь на горных лыжах, — выделенные слова «следствие закрыто» указывали на то, что все поверили в несчастный случай.

Но не было никаких упоминаний о том, что агитаторы Черных Драконов распространяют слухи, будто Теодор Курита лично убил своего отца Такаши. Что было очень странно, так как один из «Сыновей Дракона», работающий на Диероне, согласно полученному вчера приказу передал такое сообщение по стандартным каналам КВБ. Час назад Сабхаш по своей личной линии получил зашифрованное подтверждение, что необходимое сообщение отправлено.

Значит, эта вспыльчивая, непочтительная, но очень способная девчонка права. Права в том, что Корпус Внутренней Безопасности поражен гнилью предательства, и права в том, что Кокурю-кай замешана в крупномасштабном заговоре, в котором изменники из числа КВБ завязли по уши. Разум Индрахара, по-прежнему такой же гибкий и быстрый, как полстолетия назад, рассмотрел и другие возможности, но тотчас же отбросил их Сотни мелочей, в свое время отметенных как случайные совпадения, внезапно слились воедино в весомое доказательство болезни спецслужбы.

Сабхаш заглянул внутрь себя. Тотчас же последовал однозначный ответ: «Я был слеп».

Точно так же, как только что его мучил холод, сейчас Индрахар ощутил волну тепла, разливающуюся по усталому телу, солнечным ожогом щиплющую онемевшие члены.

«Я допустил, что меня обвели вокруг пальца. Я пережил свой срок, и теперь от меня больше нет никакого толку…»

Сабхашу показалось, что с его высохших, поникших плеч сняли груз весом в целую планету.

Развернув механическое кресло-каталку, «Сама Улыбка» подкатился к дверям, бесшумно раздвинувшимся при его приближении, и выехал в тускло освещенный коридор цитадели КВБ. Агенты, технические сотрудники, административные работники, встречавшиеся у него на пути, приветствовали директора почтительными поклонами. Он не обращал на них внимания.

«Кто?» — гадал он, катясь куда глаза глядят по подземному комплексу. Нинью Кераи Сабхаш отбросил сразу же. Преданность мальчишки — а он до сих пор смотрел на своего приемного сына как на мальчика, хотя тому уже было за пятьдесят, — не вызывала никаких сомнений. Нинью Кераи, если так можно выразиться, был чересчур предан Сабхашу Индрахару. И самое главное, вместо того чтобы торопить события, рыжеволосый Нинью, наоборот, делал все возможное, чтобы оттянуть тот момент, когда ему придется сменить своего отца на посту директора КВБ. Вероятно, именно упрямая настойчивость Кераи, утверждавшего, что он еще недостоин встать во главе разведслужбы Дракона, удерживала все последние годы душу Сабхаша в изношенном бесполезном теле.

В таком случае кто? Такуру Мигаки Индрахар исключил практически так же быстро, как и своего приемного сына. Остальные начальники отделов KB Б недолюбливали и даже открыто презирали директора «Голоса Дракона». Он был излишне мягким, потакал собственным слабостям. По иронии судьбы, именно этот человек с революционными взглядами и привычками занимался проповедованием ортодоксальных устоев Синдиката Дракона. Лишь Оми Дашани, казалось, принимала Мигаки, но она, с ее точки зрения, была самым бескомпромиссным и независимым человеком, старавшимся держаться подальше от предпочтений и предубеждений. По правде говоря, он и сам считал своего шефа пропаганды излишне легкомысленным, но работу свою директор «Голоса Дракона» выполнял безукоризненно, а это было главным.

Отвращение, питаемое Мигаки к бремени ответственности, граничило с манией. Работа нравилась ему постольку, поскольку она позволяла осуществлять его творческие замыслы. На самом деле Такура Мигаки хотел быть импресарио. В последнее время он проявлял поразительную активность, но было это не опасным признаком стремления продвинуться вверх в иерархии тайной полиции, а просто проявлением желания поскорее покинуть КВБ и основать собственную студию, снимающую развлекательные голофильмы. Говорят, как-то раз Мигаки сказал, что скорее лишится руки, чем станет директором Корпуса Внутренней Безопасности.

С точки зрения Индрахара, Оми Дашани также едва ли могла быть предателем. Больше всего ей хотелось заниматься тем, чем она занималась: двигать своими бесчисленными мецуке, словно фигурами в сложной, запутанной игре, накапливать безбрежный океан данных и купаться в нем. Как это ни странно, именно Дашани назначил бы Сабхаш своим преемником после Нинью Кераи: за ее дотошность, методичность, стремление к совершенству. Конечно, в отличие от Кераи, она не смогла бы воодушевлять оперативников своими собственными подвигами — Корпус еще хранил в памяти легендарные деяния, совершенные в молодости самим Сабхашем. Однако Дашани обеспечила бы безотказную работу своих подчиненных.

«Сама Улыбка» имел две фундаментальные теории касательно причин, побуждающих человека действовать, и опыт всей его долгой жизни лишь подтверждал их верность.

Согласно первой, люди стремятся добиться желаемого так же, как несется вниз по горному склону поток воды. Пути, которые они избирают, часто кажутся стороннему наблюдателю нерациональными и даже тупиковыми нередко потому, что таковыми они и являются на самом деле. Вожделенная цель, бывает, приносит человеку, достигшему ее, одни неприятности. Но что бы ни думали, что бы ни говорили другие, именно это движет большинством людей.

Другая теория заключалась в том, что на втором месте после личных интересов среди сил, движущих человеком, стоят неприязнь или страсть, причем преимущественно первое: зависть, ревность, жажда отмщения.

Сабхаш понимал, что его теория своекорыстия, сметающего все на своем пути, подрывает устои общества, защите которых он посвятил всю свою жизнь. Впрочем, если бы законы на самом деле соответствовали человеческим устремлениям, разве Дракону была бы нужна такая совершенная тайная полиция, не так ли?..

Оми Дашани осуществляла свои самые заветные желания, занимая свою должность. Став директором КВБ, она получит лишь ненужную головную боль.

Вопрос относительно трех остальных заместителей был более проблематичен. Например, Дэниел Рамака просто обязательно должен был каким-то образом иметь отношение к искажению потока информации, просеиванию донесений, поступающих к Сабхашу и назначенному им наследнику. Отделение внутренней безопасности помимо прочего сортировало данные, поступающие в центральное управление, и имело практически неограниченный доступ к локальной компьютерной сети. Это давало еще одну причину снять все подозрения с Дашани: единственным сильным чувством, которое когда-либо демонстрировала глава мецуке, была скрытая, но смертельная ненависть к человеку, известному всем под прозвищем Крыса.

Дэниел Рамака был жестоким садистом; это качество «Сама Улыбка» находил вредным и отвратительным. Кроме того, начальник отделения внутренней безопасности был законченным трусом. Как это ни парадоксально, именно в трусости заключалась его ценность для Синдиката в целом. Исключительно по этой причине «Сама Улыбка» назначил Рамаку одним из своих заместителей. Поскольку все мыслимые и немыслимые враги Дракона — Штайнер, Дэвион, Кланы, внутренние диссиденты, — захватив власть, первым делом повесили бы Дэниела Рамаку на ближайшем фонарном столбе, он отождествлял свою личную безопасность с безопасностью Синдиката и поэтому служил Дракону с примерным рвением.

Вследствие своего немыслимого эгоизма Рамака был полностью неспособен беззаветно служить Координатору и Дракону, и поэтому его кандидатура никогда не рассматривалась в качестве преемника Индрахара. Хотя это обстоятельство задевало тщеславие Рамаки, он был не из тех, кто готов самостоятельно скинуть директора КВБ. Во-первых, Рамака не мог вести за собой кого бы то ни было. Кроме того, любые действия, направленные на смещение Индрахара, таили в себе слишком большой риск. А Дэниел Рамака, мягко говоря, просто как одержимый старался избежать любого риска.

Однако, если бы Рамака пришел к выводу, что «Сама Улыбка» начинает выпускать дело из рук — а с этим предположением сейчас уже соглашался сам, — он, вполне возможно, примкнул бы к тому, кого счел бы способным скинуть главу КВБ.

Что снова приводило к двум самым беспокойным помощникам Индрахара: Констанции Ходжире, главе отдела тайных операций, и одноглазому генералу Хохиро Кигури. Оба входили в число «Сыновей Дракона»; обоим Сабхаш доверял настолько, насколько это было возможно при сложившихся обстоятельствах.

Архиконсервативно настроенный Кигури презирал проводимые Теодором реформы. Он не одобрял то, что основной упор Координатор делал на борьбу с Кланами, в первую очередь поскольку из-за этого упускалась возможность расправиться с извечными противниками Дома Куриты — Штайнерами и Дэвионами, в настоящий момент ослабленными внутренними раздорами. Элитные командос боготворили своего бесстрашного и хитрого командира: никто, в том числе и сам Теодор Курита, не нанес такое количество ощутимых ударов врагам Дракона, как одноглазый генерал. Однако человеку, занимающему должность директора Корпуса Внутренней Безопасности, требовалось быть не просто бесшабашным рубакой. Хохиро Кигури также не мог мечтать о продвижении по службе.

Впрочем, он никогда и не выказывал особого желания занять место директора. Однако его недовольство Теодором может оказаться настолько сильным, что толкнет его на предательство. А даже самый бесстрашный храбрец не мог и мечтать о том, чтобы устранить Теодора Куриту, оставив в живых Индрахара.

Кроме того, Кигури был хищником и просто инстинктивно нападал на слабых и беззащитных.

В свою очередь, Ходжира бесконечно далека от политики — слишком далека, чтобы быть хорошим главой КВБ. Курита все-таки поставил бы ее в очереди своих преемников следом за Нинью и Дашани, поскольку Констанция была достаточно способной, хотя и обладала ограниченным воображением. Большую часть жизни — после того как она убила своего отца, зверски расправившегося прямо у нее на глазах с ее возлюбленным-якудзой, — Ходжира по-собачьи преданно служила Сабхашу Индрахару. Однако со временем возомнила, что в будущем ей предстоит занять место «Самой Улыбки». Назначение преемником Нинью Кераи явилось для Констанции страшным ударом, последствия которого ей не удалось скрыть.

Так что оба имеют мотивы для предательства: одна — разочарование, другой — честолюбие и убеждения. Гипертрофированный традиционализм Кигури легко найдет общий язык с консерватизмом Кокурю-кай. А у Ходжиры прочные связи с якудзой.

Сколько ни размышлял, ему не удалось выбрать между двумя подозреваемыми. Он был уверен — употреблять слово «убежден» Сабхаш не любил — только в одном: Ходжира и Кигури не действуют заодно. Гордые до безумия, они уже много лет непримиримо враждовали друг с другом. Ни один из них не потерпит подчинения другому.

Остановившись, поймал себя на том, что поднялся вверх на два этажа от своего кабинета и оказался рядом с отделом обработки информации. Он прикоснулся к клавиатуре, вмонтированной в рукоятку кресла-каталки.

— Хай, — ответил неприветливый голос Нинью Кераи.

— Нинью, — сказал Индрахар, — немедленно зайди ко мне в кабинет.

— Хай, Сабхаш-сама!

XXIII

Район Йошивара

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

28 июня 3058 года

— Наглая неверная сучка!..

Получив отпор, грузный рыжебородый дзаки, гангстер низкого пошиба в пестром пиджаке с подложенными плечами, развернулся и, пошатываясь, направился к сцене. Там женщина в полосатом цилиндре, галстуке-бабочке, туфлях на высоком каблуке и с фальшивой улыбкой через все лицо исполняла модный танец.

Касси, убедившись с помощью радара, что дзаки не собирается напасть на нее сзади, тотчас же забыла о нем. Он ничего не знал; она буквально физически ощущала его тупость. Сейчас у нее не было времени.

Дело происходило в танцевальном баре, расположенном в тесном подвале здания в Йошиваре, районе развлечений. Именно в таких забегаловках, дешевых подделках под эротические клубы среднего класса, и предпочитали обделывать свои делишки якудза. Касси изображала из себя иностранку, прибывшую откуда-то из космических далей за пределами пространства Синдиката, чтобы поглазеть на спектакль, до которого осталось всего два дня. На ней была видавшая виды куртка из шкуры какой-то крупной твари с Тауна. В этой куртке оказалось очень жарко и неуютно в душном баре, нагретом теплом множества тел, однако под ней можно было запросто спрятать пистолет. И не один.

Тело Касси буквально дрожало от нетерпения. То, что она ищет, где-то здесь. Она почувствовала это, будто ощутила языком вкус тропического плода, уже через полминуты после того, как распахнула дверь, на которой он был нарисован. Но разведчице никак не удавалось ухватить это нечто, неуловимое, словно капля ртути в пригоршне.

Касси почувствовала слабую вибрацию в нагрудном кармане рубашки, надетой под курткой. Словно приглаживая волосы, она вставила в левое ухо крошечный наушник на сверхтонких проводах, затем, нагнувшись вперед, прижала микрофон размером с монетку к гортани, сделав вид, что устала и положила подбородок на руку.

— Абтакха, — беззвучно произнесла Касси.

Ей достаточно было лишь воспроизводить движения голосовых связок: микрофон улавливал колебания, и крохотный передатчик в кармане пересылал ее речь в эфир.

— Касси, — услышала она голос С-2 Семнадцатого полка. — «Грусть» нашли.

— Нашли?..

Касси почувствовала холодок в груди. Сама она практически отказалась от поисков, придя к выводу, что след холодный, будто обратная сторона Ориенталиса.

— Вечером, перед самым заходом солнца, ее труп обнаружили два сотрудника Службы поддержания общественного порядка. «Грусть»… над ней издевались и надругались.

Закрыв глаза, Касси выслушала все до конца.

— Такура Мигаки приказал держать полк взаперти в казармах до утра дня торжеств. Тебе лучше вернуться.

— Не могу, святой отец. У меня еще полно работы.

Ее ухо услышало новые слова. Вскинув голову, Касси открыла глаза.

Рядом с ней стояла встревоженная официантка.

— Мисс, с вами все в порядке?

— Я… да-да. Все прекрасно. Просто спазм желудка. Время от времени со мной такое бывает.

— Вы не привезли с собой из других миров какую-нибудь диковинную болезнь?

— Что вы! Я же прошла санитарный карантин. Это на нервной почве. Следствие стресса.

— Как скажете…

Официантка удалилась.

— Касси? Ты меня слышишь? — донесся голос отца Боба.

— А?..

Вдруг до Касси запоздало дошло, что она разговаривала с официанткой по-японски, хотя по сегодняшней легенде не владела этим языком. Разведчица встревожилась. Такие оплошности были для нее крайне редки.

— Прошу прощения, — беззвучно пошевелила губами она. — Пришлось играть роль.

— Роль? Ах да, понял. Послушай, Кассиопея, мне не хотелось бы переходить на язык приказов, но…

— Капитан Боб, вам известно первое правило командира? Не отдавай приказы, которые не будут выполнены.

— Но, Касси… Префект полиции имперской столицы издал распоряжение открывать огонь на поражение по всем замеченным на улицах лицам, имеющим отношение к Семнадцатому полку…

— Меня не заметят.

Пригубив коктейль, Касси огляделась вокруг. Ничто в баре не привлекало ее внимания.

— Мне жаль, что с «Грустью» все так вышло… Я ее искала, но у меня ничего не получилось. Я очень старалась, честное слово… Однако сейчас смертельная угроза нависла над всем полком. Я это чувствую. Это все равно что… все равно что электричество в воздухе перед грозой.

Молчание.

— Тебе известно, Кассиопея, что я верю твоей интуиции.

— А сейчас она мне говорит, что тучи сгущаются, скапливаются, словно заряды в конденсаторах гауссовой пушки. Вся сложность в том, что Черные Драконы действуют очень осторожно. У их руководства хватило ума до самой последней секунды не посвящать в планы простых кобунов и даже начальников низшего звена. Но когда нужное слово все-таки будет произнесено, я хочу быть здесь, чтобы его услышать. Я должна быть здесь.

Подвыпивший мужчина средних лет в дорогом костюме, наткнувшись на стол, окинул Касси одобрительным взглядом. Благородный господин, решивший пощекотать нервы.

Очевидно, не настоящий цу, потому что завсегдатай района укийо должен был знать, что это не простой ночной клуб, а настоящий гангстерский притон.

Якудза уважали иерархические устои государства, но, как и все граждане Синдиката, еще больше они уважали деньги. Хлыщ, судя по внешнему виду, имел в кармане шелковой рубашки пухлую пачку купюр, и ребята Инагавы были не прочь его потрясти.

Оглядев мужчину с ног до головы, Касси скривила нос и отвернулась. Хлыщ пестрым облаком завис над столом.

—…Очень опасно, Кассиопея, — говорил ей в ухо отец Боб.

— Oigame, padre[14]. Есть хорошая старая пословица: «Хороший разведчик — мертвый разведчик». Ничье везение не длится вечно. Возможно, придет день, когда я выполню свою работу, превратившись в облачко розового тумана, показывающее vatos[15], куда не надо идти.

— Заклинаю именем Господа, Кассиопея, перестань так говорить.

— Послушайте, это неотъемлемое качество моей профессии. Вашей и моей. Я сознательно иду на риск. Рано или поздно разведчики гибнут. Отче, вы должны с этим смириться. Касси связь закончила.

Она встала. В баре для нее больше не осталось ничего интересного. Пора поискать что-то новое.

Покачивающийся благородный господин неуверенно улыбнулся.

— Видишь вон того верзилу? — спросила Касси, указывая своему поклоннику на рыжебородого якудзу, упрямо отказывающегося дать на чай танцовщице в полосатом цилиндре. — Он сказал, что любит тебя.

Она ушла, а хлыщ остался стоять у столика, недоуменно моргая.

— Известно ли тебе о том, что Франклин Сакамото, порученный опеке шо-шо Хидейоши, бесследно исчез? — спросил Индрахар.

На лице Нинью Кераи Индрахара не дрогнул ни один мускул. Однако от взгляда «Самой Улыбки» не укрылось, что у его приемного сына чуть расширились зрачки.

— Да, отец.

— Мне бы хотелось, чтобы ты лично занялся его поисками. Очень важно найти и вернуть его до начала торжеств по случаю дня рождения Координатора.

— Я обязательно отыщу его, Сабхаш-сама.

Рыжеволосый поклонился и вышел.

Индрахар, откинувшись на спинку кресла-каталки, закрыл глаза. Несмотря на усталость, он испытывал необъяснимый подъем.

Много десятилетий назад Нинью Кераи убил женщину и ее маленького сына. Женщина когда-то была возлюбленной Теодора Куриты. Мальчик, однако, оказался двойником, которым женщина подменила своего сына — и сына Теодора. Лишь по прошествии многих лет, когда открылась тайна рождения Франклина Сакамото, стало известно, что Нинью промахнулся — что случалось с ним всего несколько раз за всю жизнь.

Сабхаш, отдавший приказ уничтожить женщину и мальчика после того, как Такаши сообщили о женитьбе его сына Теодора на Томое Сакаде, отнесся к случившемуся с философским спокойствием. Незыблемое правило Дома Куриты гласило, что, если у наследника престола появлялся законнорожденный ребенок, все побочные ветви лишались права на жизнь: распри по поводу наследования могли ослабить Синдикат Дракона перед лицом его могущественных врагов. Но все закончилось хорошо: Сакамото, отказавшись от всяких притязаний на престол Дракона, служил Синдикату верой и правдой, сражаясь с Кланами на Сомерсете в составе Ударного отряда под командованием Адама Штайнера.

Но неудача по-прежнему глодала сердце Нинью Кераи. Он страстно желал довести до конца начатое дело. Несмотря на то что приемный отец приказал ему «вернуть» исчезнувшего Сакамото — предположительно, живым и невредимым, — он вышел на охоту. Всегда оставались разные возможности.

«Сакамото-сан, если Нинью тебя найдет, надеюсь, твоя душа меня простит…»

Если только, конечно, к исчезновению незаконнорожденного сына Координатора не приложили каким-то образом руку Черные Драконы. В этом случае Сакамото, по всей видимости, уже мертв, и ему не станет хуже оттого, что по его следу идет Нинью Кераи. У Кокурю-кай с Франклином Сакамото давние счеты. Его на престоле Синдиката Черные Драконы хотели видеть не больше, чем принца Виктора Дэвиона.

У директора КВБ были две причины на то, чтобы пустить своего приемного сына по ложному следу. Во-первых, если бы Нинью Кераи узнал о заговоре против своего отца, он бы просто убил без колебаний и Кигури, и Ходжиру, а также всех тех, на кого упала бы хоть тень подозрения. Директор надеялся на то, что, как только на плечи Нинью ляжет бремя управления тайной полицией Синдиката, мальчик успокоится, станет более уравновешенным, менее подверженным внезапным порывам. В общем-то в этом и заключалась главная причина, по которой Нинью Кераи всячески откладывал свое продвижение по службе: он не желал чем-то связывать себя. Однако, если мальчик узнает об угрозе его отцу, он будет действовать без оглядки. А Синдикат в этот час тяжелых испытаний не может потерять сразу и Ходжиру, и Кигури. Сабхашу Индрахару требовалось время для того, чтобы отсечь наверняка одну виновную голову.

Во-вторых, если Нинью Кераи заподозрит, что происходит, он вмешается и не позволит приемному отцу осуществить задуманное. А он этого не мог допустить.

Открыв глаза, «Сама Улыбка» окинул взглядом тускло освещенное помещение. Время поджимало. Он продолжит вести свое личное расследование, моля о том, чтобы Касси его не подвела.

Солнце уже опускалось к небоскребам, расположенным между районом Йошивара и горами Кийомори, а Касси все еще рыскала по улицам имперской столицы, присматриваясь и прислушиваясь. Разведчица проводила без сна третьи сутки подряд. Время поджимало; трехдневные торжества по случаю дня рождения Координатора начнутся завтра. На первое июля, собственно день рождения Теодора Куриты, намечен парад. В преддверии такого большого события столица Люсьена была переполнена приезжими; нечего было и думать о том, чтобы найти место для ночлега, даже самое убогое. Впрочем, нервы Касси были натянуты до предела, так что она все равно не смогла бы заснуть. Сделав небольшой перерыв в бесплодных поисках, молодая женщина, покинув ликующую толпу, заглянула в аптеку. Только фанатичное стремление оградить от опасности полк — семью — позволяло Касси сохранять работоспособность. В этом заключалась принципиальная разница между понятиями «не спать» и «эффективно работать».

Касси шла вдоль рядов высоких шкафов, заполненных палочками благовоний и бенгальскими огнями, запасы которых уже подходили к концу, — лечебных трав и лекарственных средств в пестрых коробочках и пузырьках. В Синдикате Дракона относились с недоверием к искусственным препаратам поддержания жизненного тонуса, отдавая предпочтение табаку и алкоголю, двум любимым продуктам истинного самурая. Напротив, таблеток кофеина было полно в самой разнообразной расфасовке. Сгодится все, что поможет рабочим с ясной головой продержаться шестнадцатичасовую смену.

Найдя то, что ей нужно, Касси собралась уже уходить, но тут услышала обрывок разговора двух проституток, выбиравших тени для глаз в соседнем отделе.

— Энгус Курита? Никогда о нем не слышала!

— Ш-ш!.. — шикнула на нее подруга. — Не так громко! Это считается большой тайной.

— И твоя сестра говорит, он приезжает сюда?

— Для его кузена, нашего Координатора, это будет сюрпризом. Теодор считает, что Энгус по-прежнему грызет гранит науки в академии имени Сунь Яня на Новом Самарканде.

— Ого! Готова поспорить, твоя сестра знает, как он его грызет!

— Замолчи! Не говори так. По словам Терезы, Энгус очень учтив. Он ухаживает за ней.

— Здорово! А цветы он ей дарит?

— Иногда.

— Ай-яй! И он принадлежит роду Курита? Мечта!

— Ну… он довольно дальний родственник Координатора.

— Все равно, Курита — это Курита. А ты с ним… ну…

— Не говори глупостей! Я его ни разу не видела и вряд ли увижу. Ты думаешь, когда мы вернемся домой, меня там будет ждать приглашение во дворец Единства?

— Ну… а разве сестра не рассказывала Энгусу про тебя? Ты такая хорошенькая, и клиенты всегда тобой довольны. А он только что перенес длительное космическое путешествие…

— Я… не знаю. Но только помни: об этом никому ни слова!..

Вечерние сумерки в комнате рассеивались лишь дымчатым светом двух бумажных фонарей. За окном на квартал, населенный преимущественно семьями рабочих, которым посчастливилось получить дом в наследство, опускалась ночь. Милая чопорная старая дама бесшумно удалилась. Даже Касси, чьи нервы, и без того чувствительные, будто тончайшая стенка мыльного пузыря, растянутого до предела зарядом адреналина, не услышала ни звука. Запоздало у нее мелькнула мысль, что происходит с «Сыновьями Дракона», когда они становятся слишком старыми, чтобы гоняться за людьми по свалкам.

— Энгус Курита? — спросило с экрана лицо Индрахара. — Вы уверены?

— Абсолютно. Этого имени я никогда раньше не слышала. Одна из девушек, судя по всему, тоже.

— Энгус Курита является праправнуком Маркуса Куриты — соответственно, внуком Дональда и сыном Граэма.

— То есть человеком, который может притязать на трон…

Сабхаш некоторое время молча смотрел на Касси:

— Да.

— В таком случае, быть может, это не ложная тревога? И я не поднимаю шум напрасно?

— Я очень в этом сомневаюсь.

Касси провела рукой по волосам, все еще выкрашенным в рыжий цвет:

— И что теперь?

— Вам необходимо вернуться в Кинемаград и предупредить ваших людей, чтобы они были готовы.

— К чему?

— Ко всему. На мой взгляд, очень высока вероятность того, что против вашего полка в период между настоящим моментом и началом торжественной церемонии завтра будет предпринята враждебная акция.

— Но какая? — только что не простонала Касси. Слезы отчаяния жгли ей глаза. Ей было стыдно показывать свою слабость постороннему, но она ничего не могла с собой поделать. Опытная разведчица, как и Нинью Кераи, не привыкла терпеть неудачу. А сейчас, с ее точки зрения, у нее случился полный провал.

— Не знаю. Вам с вашими товарищами придется полагаться на ваш знаменитый талант импровизации.

— А вы?

— Я предприму все возможные шаги.

— Какие?

— Вам не обязательно это знать. Но будьте уверены, когда я их предприму, вы об этом узнаете. И еще одно: если вам понадобится связь, воспользуйтесь кодом, который я сейчас сообщу. Вы получите прямое соединение с моим сыном, Нинью Кераи.

Набрав полную грудь воздуха, Касси медленно выпустила его через раздутые ноздри.

— Удачи вам, Сабхаш-сама.

— И вам также, лейтенант.

Глядя на экран компьютерного дисплея, Сабхаш ввел запрос: кто в течение последних двух лет наиболее часто обращался к данным на Энгуса Куриту?

Увидев ответ, он удовлетворенно улыбнулся.

XXIV

Кинемаград Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

1 июля 3058 года

Импровизированный ангар, наспех возведенный рядом с главным корпусом Кинемаграда, служивший ремонтными мастерскими боевых роботов, огласился воинственным криком. Один из ацтеков Зумы выскочил из укрытия среди контейнеров, размахивая оранжевой монтировкой. Наперехват ему бросился другой мужчина, вооруженный пистолетом-пулеметом. Расстегнутый комбинезон механика открывал грудь, до самых ключиц покрытую затейливой татуировкой. Удар полутораметровым стальным прутом проломил череп якудзы, и гангстер свалился на испачканный машинным маслом бетонный пол.

Не выпуская монтировку из рук, ацтек побежал к группе людей, стоявших у ног «Ориона» Бака Ивенса. Робота завели в мастерские, так как автоматическая пушка «Кали-яма» ЛБ10-Х, установленная перед высадкой Семнадцатого полка на Тауне, в последнее время стала перегреваться.

Миша Куросава, выведенный из себя антиквариатом «кабальерос», пробовал было возразить, что орудию не обязательно быть исправным, поскольку на параде в честь Координатора из него не придется ни в кого стрелять. Однако дон Карлос с гордостью ответил, что ни одна боевая машина, не находящаяся в полностью исправном состоянии, не будет представлена Координатору.

Такура Мигаки, старавшийся в своих голофильмах максимально придерживаться реалистичности в самых мельчайших подробностях, поддержал полковника. Поэтому Зума и его эльфы работали в мастерских всю ночь напролет, восстанавливая неисправных роботов, где их ровно в 04:15 по люсьенскому времени и захватили напавшие внезапно кобуны Черного Дракона и командос Элитных ударных отрядов Дракона.

Вот как обстояли дела на тот момент, когда механик, издав яростный крик, снова занес над головой стальной прут, собираясь нанести новый удар. Таи-и Ахилл Дау, выхватив автоматический пистолет «Майдрон» из кобуры на бедре, небрежно дважды выстрелил нападавшему в грудь. Техник, осев на пол, закачался взад-вперед, харкая кровью. Помощник Дау Сабуро Нисимура, достав пистолет, добил его выстрелом в голову.

Таи-и Дау, одетый, как и Нисимура, во все черное, с лицом, закрытым красным забралом, повернулся к стоявшему рядом с ним командиру отряда Черных Драконов. Тот был в нейрошлеме с выведенной катаканой синей цифрой «пять», обозначавшей, что якудза самовольно объявил себя капитаном.

— Вам следует внимательнее следить за пленными, О'Ханрахан-сан, — заметил Дау, убирая пистолет в кобуру. Он не обратился к командиру по званию, считая, что гангстер подобной чести не заслуживает. — Нам предстоит сделать много дел. У нас нет времени на игры.

Лицо командира роты Кокурю-кай от виска до скулы пересекал шрам, попутно искривляющий правую сторону рта в постоянную ухмылку. На бледном лице О'Ханрахана не отобразилось никаких эмоций, но зрачки ледяных глаз сузились.

— Эти дойцудзин-йохей подобны диким зверям, — небрежно бросил он, вообще никак не назвав Дау.

Термин «дойцудзин-йохей», в переводе с японского «немецкие наемники», использовался для обозначения иностранных наемных войск. Вторым значением этого выражения было «гессенцы» — так назывались в восемнадцатом веке солдаты-рабы, которых покупали у германских князей англичане, чтобы использовать в войне за североамериканские колонии. Хорошо, что об этом не знали и без того кипевшие от возмущения механики и пилоты «кабальерос».

— Проследите, чтобы ваши люди не спускали глаз с тех, кого заперли в бараках, — сказал Дау

Угрюмые оружейники под дулами покрытых татуировкой охранников снаряжали боеприпасами роботов. Оперативники ЭУОД натягивали охлаждающие куртки и брюки поверх своих черных доспехов.

— И пусть ваши бойцы следят за машинами, которые нам придется оставить здесь. Возможно, «неверные» действительно животные — как и вы, — но животные умные.

О'Ханрахан вскинул голову, и его ухмылка стала еще безобразнее.

— Мы должны казнить узурпатора, — объявил он, — за то, что он предал наших боевых товарищей на Тауне.

— Но для того, чтобы изолировать нашего друга Теодора, нам необходимы эти иностранцы, — заметил Дау. Слово «изолировать» являлось у якудзы еще одним иносказательным определением убийства. — Свалив на «неверных» вину за это преступление, вы сможете разорвать их на части.

О'Ханрахан открыл было рот, собираясь еще что-то возразить, но Дау ткнул пальцами правой руки ему в грудь, между пластинами охлаждающей куртки из пенистой керамики.

— Мы помогли вам незаметно доставить на Жемчужину ваших жокеев боевых роботов. Однако в этой игре командуем мы, а вы должны выполнять наши приказы. Вакаримасу-ка?

Глаза О'Ханрахана вспыхнули, как у волка, но тотчас же прикрылись веками.

— Хай,таи-и.

Дау окинул его суровым взглядом.

— Поторопите этих свиней, чтобы они поскорее приводили в готовность свои железные гробы, — сказал он. — Мы должны выступить строго в назначенный час. Вы без труда справитесь с задачей, поскольку мы возьмем только один батальон их роботов.

— Все будет выполнено.

Дау резко развернулся.

— Не так быстро, таи-и, — остановил его О'Ханрахан. — Еще одна мелочь.

— Говорите, — нетерпеливо бросил Дау.

— Скажите своим людям, чтобы они сняли свои замечательные маскарадные костюмы. В противном случае, когда начнется дело, им будет жарковато.

Нисимура презрительно рассмеялся:

— Ничего, как-нибудь потерпим. Вы имеете дело с командос ЭУОД, крепкими, словно броня из дюраллекса. Это не простые сопливые солдаты, по каждому поводу писающие в штаны.

— Как знать, — усмехнулся О'Ханрахан.

Касси разбудил осторожный стук в дверь. Скатившись с кровати на пол, она выхватила из-под подушки револьвер.

Первым делом Касси взяла на мушку черный силуэт, застывший у противоположной стены маленькой комнаты, но тотчас же успокоилась. Она по-прежнему была в спальне одна. Ее напугал подарок. Разведчица обнаружила его у себя в комнате, вернувшись в казармы прошлой ночью. Полковник Камачо приказал ей хоть немного выспаться.

Не одеваясь, Касси скользнула к двери и прижалась спиной к стене, держа короткоствольный револьвер в обеих руках, направленный стволом вверх.

— Кто там?

— Касси, это Мэрли, — донесся из-за двери детский голос. — Мне страшно одной. Я хочу с кем-нибудь поговорить. Можно зайти к тебе?

Касси нахмурилась. Не удивительно, что четырнадцатилетней девочке, оставшейся без родителей, оказавшейся за много световых лет от родного мира, ночью одиноко. Иное дело, Мэрли Джонс крайне редко в этом признавалась. Еще реже она говорила таким жалобным тоном.

— Обожди минутку

Касси быстро влезла в оставленный для нее костюм и отперла дверь. Мэрли, светловолосая девочка, одетая в просторные брюки, поношенный свитер и кроссовки, увидев ее, испуганно отпрянула назад.

— Господи, Касс, разве это не…

— Заходи, малыш, поговорим в комнате. Схватив девочку в охапку, Касси затащила ее в спальню и заперла дверь. Только после этого она зажгла верхний свет.

— Разве это не?.. — широко раскрыв глаза, снова спросила Мэрли.

— Да, это защитный костюм ЭУОД. И что в этом такого?

— От… откуда он у тебя?

— Подарок тайного воздыхателя. Не бойся. В настоящий момент в КВБ есть как хорошие, так и плохие ребята. Это от хороших. Уразумела?

Девочка кивнула, но ее лицо, усыпанное веснушками, оставалось бледным. Хотя большую часть ее короткой жизни Синдикат и Федеративное Содружество жили в союзе, объединенные против Кланов, на Тауне, приграничной планете, Корпусом Внутренней Безопасности Дракона до сих пор пугали детей.

— Почему ты не спишь?

— Никак не могла заснуть. Вот и решила подняться на крышу. Тебе же известно, чем я там занимаюсь.

Касси кивнула. Она познакомилась с Мэрли на Тауне. Девочка горела юношеским желанием стать снайпером и сражаться с захватчиками Куриты и их приспешниками из Правительства планеты Таун. Затем отца Мэрли убила женщина из клана Волка, внедрившаяся в подполье по приказу Говарда Блейлока, главы Правительства. Поэтому детская мечта превратилась в одержимость; Мэрли стала снайпером и одержала восемь подтвержденных побед, в том числе три во время последнего штурма Порт-Говарда. Залезая на крышу, девочка выбирала людей и предметы, оценивала расстояние до них, прицеливалась, а затем плавно нажимала курок незаряженной винтовки.

Неизвестно почему она выбрала Касси в качестве своего опекуна. Разведчица чувствовала себя в этой роли очень неуютно. Девочка ей нравилась, но она не считала себя подходящим образцом для подражания. Касси остро чувствовала, что Мэрли постепенно начинает превращаться в социопата, такого, каким… ну, каким еще совсем недавно была она сама.

— Ты знаешь, что после того, как нашли «Грусть», охрана «Голоса Дракона» постоянно следит за нами, не выпускает нас из казарм и все такое?

— Да. Когда я возвращалась последний раз, на меня посмотрели очень сердито и сказали, чтобы я больше никуда не выходила до парада.

— Так вот, когда я вышла из комнаты, чтобы подняться на крышу, меня остановил охранник.

Касси пожала плечами:

— Быть может, они решили, что мы можем попытаться оттуда спуститься вниз по веревкам. Вздор, конечно.

— Но этого охранника я никогда не видела. Я еще ни разу не видела никого из тех, кто дежурит сегодня утром.

— Отличная наблюдательность, девочка. И все же… За последнюю пару дней мы имели мало дела с охраной Кинемаграда. Так что из этого еще ничего не следует.

Топнув ногой, Мэрли ударила кулаками в пустоту. Этот подростковый жест, выражающий нетерпение, был слишком хорошо знаком Касси по ее собственной юности, закончившейся не так давно.

— Но у этого была плохо застегнута рубашка. И весь живот у него покрыт татуировкой.

Касси встрепенулась. На Тауне побывали два полка Черных Драконов из состава сил вторжения Куриты и, кроме того, многочисленные неорганизованные якудза, даже не изображавшие из себя солдат. Поэтому все жители планеты знали, как выглядит ирецуми и что она обозначает.

— Ты уверена?

Девочка молча кивнула. От нетерпения она не могла спокойно стоять на месте. Касси удивлялась, как Мэрли может проявлять невиданные выдержку и терпение, необходимые снайперу. Но когда девочка брала в руки сделанную на заказ снайперскую винтовку, она демонстрировала то самое задумчивое спокойствие, что и Касси во время занятий по рукопашному бою. Что тоже было не слишком обнадеживающим.

— Подожди, — приказала Касси. Она быстро натянула поверх костюма ЭУОД мешковатые штаны из камуфляжной ткани и свободную рубашку. Откинув капюшон с забралом на спину, разведчица набросила на плечи куртку, не переставая поражаться, что наряд из баллистической ткани практически нисколько не стесняет движений — не больше обычной одежды.

Мэрли зачарованно следила за ней, устроившись на крохотном пуфике.

— Вот почему я пришла к тебе, — объяснила она. — Охранники внимательно следили за мной.

Касси одобрительно кивнула. Она достала из запертого потайного отделения в днище чемодана запасной ствол к автоматическому пистолету, на два сантиметра длиннее стандартного, с внешней резьбой на дуле. Разведчица умелым движением заменила ствол на пистолете, а затем навернула надуло длинный тонкий глушитель.

Вытащив магазин, Касси убедилась, что он полный, вставила его назад и передернула затвор, досылая патрон в патронник.

— Пойдем посмотрим, что там творится.

Крылья корпуса, выделенного Такурой Мигаки для размещения Семнадцатого полка, сообщались только на первом этаже в вестибюле. В остальном они были совершенно обособлены друг от друга. В каждый вела собственная изолированная лестница. В Синдикате так принято, хотя в данном случае контролировать доступ в здание не было никаких причин.

Впрочем, быть может, драконы всегда предпочитают держать своих гостей взаперти.

У пожарной лестницы торчали два охранника в кремовых костюмах Службы безопасности Эйга-тоси. Охранники курили и шутили приглушенными голосами. Касси они показались чересчур расхлябанными, но это ничего не означало. Охрана Кинемаграда получала зарплату в КВБ, но то же самое можно было сказать и о техниках и кинооператорах. Корпус Внутренней Безопасности насчитывал в своем составе много подготовленных оперативников, но выделять их на такие второстепенные задания было непозволительной роскошью. Так что охранники, как правило набиравшиеся из числа гражданских, мало отличались от сотрудников частных охранных агентств по всей Внутренней Сфере.

Внешняя небрежность охранников еще не означала, что их можно легко захватить врасплох. У одного на шее на длинном ремне висел пистолет-пулемет «Шимадзу-42». Второй сидел на корточках, зажав между колен полуавтоматическое полицейское ружье, применявшееся «вежливыми внушителями» для разгона толпы.

Увидев приближающихся женщин, сидевший охранник вскочил:

— Эй! Вы куда? Вам нельзя выходить из своих комнат.

— Моей племяннице плохо, — объяснила по-японски Касси, указывая левой рукой на Мэрли.

Девочка не владела языком, но, получив предварительно наставления, сейчас великолепно изображала человека, которого вот-вот стошнит. Правую руку Касси держала за спиной.

— Никаких исключений, — вступил в разговор другой охранник. — Возвращайтесь к себе и ждите, пока мы не разрешим вам выходить.

Тип с ружьем, выпустив струю дыма, усмехнулся. У него недоставало одного переднего зуба.

— Маленькая сучка не подохнет от боли в животе. А если и подохнет, что с того?

Высокий долговязый охранник с автоматом стоял ближе к Касси, справа от нее. Она шагнула к нему.

— Эй, что ты делаешь? — воскликнул он. Увидев, что молодая женщина протянула к нему руку, он довольно оскалился.

— Хочу посмотреть на твою татуировку, — небрежно заметила Касси.

Схватив за воротник, она с силой дернула его. Две верхние пуговицы отлетели. Кожа на груди была покрыта синими и зелеными узорами.

— Вот и она…

Мужчина, сжав кулак, замахнулся на нее, но Касси, уткнув ему в живот глушитель, дважды нажала на курок. Гангстер упал на пол, словно соскочивший с плечиков костюм. Выпустив его рубашку, Касси вытянула обе руки, сжимая в них усовершенствованный пистолет «Вивер».

Беззубый гангстер, пустив от страха слюну на подбородок, засуетился с ружьем. Касси уложила его наповал выстрелом в лоб. Оставив на стене кровавое пятно, гангстер сполз на пол.

— Здорово! — восторженно произнесла Мэрли. — Как у тебя получается!..

Снимая автомат с шеи высокого, Касси, обернувшись, улыбнулась ей:

— Только смотри, чтобы тебе это не начало нравиться слишком сильно.

— Как тебе? — невинно спросила Мэрли.

— Замолчи и лучше забери ружье.

XXV

Кинемаград Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

1 июля 3058 года

Стиснув железной хваткой правую руку Мариски Сэвидж, таи-и Ахилл Дау поставил пухленькую девушку на колени на сырой железобетонный пол. Вытащив из кобуры «майдрон», он приставил дуло ей к уху…

— Ты тянешь время, — сказал Дау, обращаясь к Зуме Гальегосу — Я это уважаю; на твоем месте я поступил бы так же. Это доказывает, что ты настоящий солдат, не то что эти татуированные обезьяны. И все же если тридцать шесть ваших роботов, снаряженные, с полным боезапасом, не будут готовы выйти из этих ворот к восходу солнца, — он сверился с наручным хронометром, — то есть через тридцать шесть минут, я вышибу ей мозги. А потом найду кого-нибудь другого. Я ясно выражаюсь?

Глаза Зумы сверкнули злобной ненавистью. Отведя взгляд, он кивнул:

— Я все понял. Но почему бы вам не отпустить девушку? Если вам не понравится, как я работаю, вы сможете застрелить ее и в том случае, если она будет стоять.

Капитан ЭУОД, бросив на него одобрительный взгляд, рывком поднял Мариску на ноги.

— Ваш начальник выторговал для вас определенные удобства, — ухмыльнулся он. — Но успокаиваться вам еще рано. Я просто поверил ему на слово.

— Что вы собираетесь делать с нашими роботами? — спросил Зомби.

Дау посмотрел на Зуму Гальегоса. Тот лишь пожал плечами, словно недоумевая, почему подчиненный задает вопрос, никак его не касающийся.

— Мы намереваемся убить Теодора Куриту и свалить всю вину на вас, — отрезал Дау. — Для чего еще нам понадобились бы ваши роботы?

— И как вы рассчитываете выпутываться дальше? — спокойно спросил Богдан Сташевский. Ничто не могло поколебать его невозмутимость, даже направленные дула автоматов.

Дау усмехнулся:

— Приятель, вы слишком долго пробыли в стране фантазий. Сейчас все происходит наяву, а не в голобоевике, снятом вашим гостеприимным хозяином. Плохие ребята не будут вдаваться в пространные разъяснения своих планов. Позвольте нам оставить при себе кое-какие профессиональные тайны. — Он пристально обвел взглядом затихших пленников. — Не будет также и чудесного освобождения в последнюю секунду. — Его тихий голос донесся до самых отдаленных уголков огромного ангара. — Так что вы лучше заранее приготовьтесь к тому, что будет. — Капитан повернулся к Гальегосу. — Итак, дружище, в чем дело? Дама ждет.

Зума бросил на него взгляд, полный ненависти. Затем он оглянулся на своих ацтеков, на оружейников Стаса, на людей Зомби. Весь технический персонал «кабальерос» вопросительно смотрел на него.

— Делайте то, что они сказали, — тихо промолвил он. — Все в руках Пресвятой Девы Марии.

Угрюмо переглянувшись, механики с неохотой приступили к работе. Оставив Мариску под бдительным оком Нисимуры, Дау, жестом пригласив Гальегоса следовать за ним, подошел к непропорционально большим, скругленным ногам боевого робота ударного класса, у которого над плечевыми суставами выступали радиаторы теплообменников.

— А вот и «Алебарда», гордость ОВСД. Один из самых мощных боевых роботов во всей Внутренней Сфере, не говоря уж о том, что это новейшая разработка. Судя по всему, именно от него вы освободили на Тауне доблестного Джеффри Кусуноки, не отличавшегося, правда, особым умом. И что делает «Алебарда» в ремонтной мастерской?

— Генерала Кусуноки не очень-то интересовали технические подробности, и его механики ухаживали за роботом спустя рукава, — неохотно проговорил Зума. — Суставы смазывали нерегулярно. Некоторые подшипники совсем износились. Мы их конечно же заменили, но суставы все еще иногда пошаливают. «Алебарду» завели сюда для проверки, чтобы во время парада не было никаких накладок. Дон Карлос не желает ударить перед Координатором лицом в грязь.

Капитан Дау улыбнулся:

— Ваш полковник мне по душе. Ну хорошо, лейтенант. Сегодня на этом роботе предстоит прокатиться мне, поэтому проследи, чтобы его техническое состояние было на высшем уровне. Ты тоже будешь в этом заинтересован, потому что вот эта миловидная дамочка, а также вся твоя семья будут находиться в пилотской кабине вместе со мной. Вакаримасу-ка?

Зума кивнул.

— Превосходно.

Дау направился прочь.

С тяжелым сердцем Зума подкатил механическую стремянку к правому боку «Алебарды» и установил ее так, чтобы площадка приходилась на уровне бедра робота. Сняв с помощью инерционного гаечного ключа крышку, он заглянул внутрь.

И в этот момент почувствовал настойчивое дребезжание в правом нагрудном кармане комбинезона.

— Hijo de puta!..[16] — пробормотал Джимми Скоурон, специалист по связи, настроив командный радиопередатчик в комнате дона Карлоса на верхнем этаже общежития. Рыжий парень со Сьерры выглядел на добрых десять лет моложе своего возраста. — Зума говорит, в ангаре полно командос ЭУОД и Черных Драконов.

Среди «кабальерос», набившихся в тесную комнату, ничем не отличающуюся от остальных, пробежал глухой ропот.

Многие перекрестились, в том числе и святой отец Боб, который при этом вспыхнул и смущенно огляделся вокруг, точно убеждаясь, что его никто не заметил.

— Тише! — прошипел Джимми. — Этот проклятый двоичный код и без того черта с два разберешь, а тут еще вы галдите!

Касси приподняла уголок покрывала, которым было завешено окно, чтобы скрыть тусклый красноватый огонек потайного фонарика. Перед главным входом стояли четверо «охранников». В свете фонарей на высоких столбах, разбросанных тут и там по всему обширному пространству Кинемаграда, молодая женщина различила еще несколько групп. Можно не сомневаться, это тоже кобуны Черных Драконов.

Внутренние помещения общежития, за исключением вестибюля на первом этаже, «кабальерос» быстро и бесшумно отбили назад, воспользовавшись тем, что Черные Драконы их серьезно недооценили.

Якудза из Инагава-кай, проникавшие в Эйга-тоси в течение последних десяти дней — внешне это выглядело так, будто они отбивают у Старого Кота Ямагучи доходный бизнес обеспечения киностудии рабочей силой, — под видом уборки тщательно обыскали комнаты наемных солдат. Они подтвердили, что «неверные» не оставили при себе никакого огнестрельного оружия. Все пистолеты и автоматы были надежно заперты в специальном помещении.

Еще слоняясь по грязным темным улицам на Ларше, Касси выяснила, что никого не обокрасть так просто, как вора, никого не обмануть так легко, как жулика. Якудза наглядно это доказали. Им даже в голову не пришло, что большинство «кабальерос» почти всю свою сознательную жизнь воевали против Синдиката Дракона, а родословную свою они ведут от бандитов, пиратов и контрабандистов. Сдав часть оружия службе безопасности «Голоса Дракона», они, как и Касси, тем не менее оставили кое-что припрятанным.

Якудза также начисто упустили из виду то обстоятельство, что у всех «кабальерос» имелись личные связные устройства. Так что лже-охранники, расставленные в коридорах и на лестничных площадках, были застигнуты врасплох внезапным скоординированным нападением. Черным Драконам удалось убить одного «кабальеро» и ранить троих; из охранников же в живых не осталось никого.

Не успели они и подать сигнал тревоги. Охрана у входа и на улице ни о чем не догадывалась, или же она поголовно состояла из великолепных актеров, в чем Касси сомневалась.

Только после окончания скоротечной схватки, когда отступила тревога за безопасность детей и членов семей, спохватились насчет Зумы и его механиков, которые находились в ремонтных мастерских. Именно вызов от оставшегося в общежитии товарища и пробудил к жизни зазвеневший в кармане Гальегоса передатчик. Теперь Зума отвечал, незаметно нажимая на кнопку передачи, передавая свое сообщение древней азбукой точек и тире, которой все механики овладевали как первым навыком своей профессии.

— Ребята, я на крыше, — раздался из другого громкоговорителя портативного связного аппарата насмешливый голос «Петушка» Дэниела Моргана. — Дело обстоит плохо: это не просто сотня десантников КВБ, захватившая ремонтные мастерские…

Маккаби Бар-Кохба жестом призвал «кабальерос» к тишине.

— Что там, сынок?

— С десяток боевых роботов присматривают за нашими машинами, словно ястребы за курятником. Один из них — «Гильотина», остальные, похоже, средние и легкие. Хотя нет — ого, вот это да! Это же «Кусторез»! Любопытно, где они достали этого щенка?

Боевые роботы «кабальерос» находились к северу от ремонтных мастерских, на специальной площадке, обнесенной колючей проволокой.

— Ну что от этого изменится? — спросил Бобби Бегей. Касси до сих пор не могла привыкнуть к тому, что у него в петлицах сверкали перекрещенные шпалы командора звена. И дело было не в ненависти, которую питал к ней новоиспеченный командир батальона. Ведь Касси была зачислена в Семнадцатый полк после того, как завалила робота Бегея на улицах Калимантана. — У них рота, а у нас целый полк!

— Бобби, наши роботы у них в руках, — сказала «Ворон». — Согласись, это в некотором роде обесценивает наше подавляющее численное преимущество. Вкуси горький бутерброд действительности.

В кои-то веки «Волк» сдержался и не огрызнулся в ответ.

— А ты, как я погляжу, работаешь не бей лежачего.

Зума не вздрогнул при звуках неожиданно раздавшегося у него за спиной голоса: он ощутил сотрясение стремянки под тяжестью поднимающегося по ней человека. Чернокожий помощник командира отряда ЭУОД, забравшись на площадку, заглянул через плечо Гальегоса.

Зума опустил руку от нагрудного кармана, сделав вид, что просто чесался. Через мгновение в лицо командос из открытого механизма полетели искры.

— Если хочешь, чтобы я сделал свою работу как надо, — бросил Зума, не оборачиваясь, — не стой у меня за спиной. Видишь, ты толкнул меня под руку?

Снова посыпался сноп искр.

Оперативник отпрянул назад.

— Хорошо, хорошо. Только помни о том, что ты должен успеть к сроку.

Он начал спускаться вниз.

Зума облегченно вздохнул. Не переставая работать, он снова начал передавать…

— Зума говорит, что командос собираются использовать наших роботов, чтобы стереть Тедди в порошок, — доложил Джимми. — Наших ребят держат в заложниках.

Касси показалось, в груди у нее все оборвалось: «Я облажалась. Это полный провал. Нужно было предвидеть это, узнать планы Кокурю-кай…»

Казалось, что было бы проще простого схватить одного из людей Инагавы, пришедших на работу в Эйга-тоси, сгибать и разгибать его до тех пор, пока он не сломается, словно алюминиевая проволока, а затем поговорить с ним по душам. Но ее усыпили заверения в том, что все происходящее объясняется лишь борьбой якудзы за переделы сфер влияния.

Молодая женщина ощутила на своем плече чью-то руку. Вздрогнув, она обернулась и увидела Кали, молча кивнувшую ей. Касси нахмурилась. Она не любила, когда ее утешают.

— И что нам остается делать? — спросил кто-то.

— Что бы мы ни предприняли, это нужно делать быстро, — заметил Бак Ивенс. — Вот-вот взойдет солнце.

Дон Карлос обвел собравшихся взглядом. Даже в тусклом свете потайных фонариков, напоминавших красные глаза диких зверей, Касси увидела в его взгляде блеск, исчезнувший после того, как в Порт-Говарде убили Диану Веласкес, возлюбленную полковника.

— У меня есть план, — тихим уверенным голосом произнес он. — Он сопряжен с огромным риском, но если мы не пойдем на риск, то потеряем все. Итак, слушайте…

Роботы «кабальерос» стояли побатальонно на специальной огороженной площадке у ремонтных мастерских, возвышающихся у северной части стены Эйга-тоси. Высокие безмолвные машины окружал забор из колючей проволоки высотой не меньше трех метров. Оружейники из числа Черных Драконов обходили роботов, ближайших к ангару, проверяя боезапас.

«Кусторез» таи-и Теренса О'Ханрахана нетерпеливо ходил вдоль ограды. Начинавшийся за забором из колючей проволоки пустырь простирался примерно на километр до невысоких лесистых холмов, теряющихся в предрассветном тумане. Если не считать стены киностудии, местность просматривалась далеко вперед. Ничто не мешало ведению огня.

И все же О'Ханрахана не покидало дурное предчувствие. Оно грызло его изнутри с того самого момента, как восемь часов назад шаттл, отклонившись от траектории снижения — именно в этот момент диспетчеры космопорта имени Такаши Куриты, сотрудничавшие с Кокурю-кай или просто подкупленные, разом отвернулись от экранов радаров, — высадил роту боевых роботов под его началом в лесу к юго-западу от Искусственного озера.

Дело было не только в том, что успех операции в основном зависел от Дау и его отряда ЭУОД — надменных дилетантов, вообразивших, что человеку достаточно сесть в кабину боевого робота, чтобы стать опытным пилотом. В конце концов, перед ними стояла задача совершить убийство, а не участвовать в сражении. Учитывая элемент внезапности, заговорщики не должны были встретить серьезного сопротивления. Но даже если этот отряд потерпит неудачу, у Сообщества Черных Драконов имеется запасной план.

Нисколько не беспокоило О'Ханрахана и то обстоятельство, что задача его роты состояла в том, чтобы сдержать целый полк боевых роботов, превосходящий его по численности в двенадцать раз. Во-первых, роте предстояло иметь дело всего-навсего с неверными наемниками, но главное, что те были разъединены со своими машинами. А пилоты без своих боевых аппаратов беспомощны, будто новорожденные ягнята.

Наконец, его тревога не была вызвана и тем, что дюжине роботов Кокурю-кай, возможно, предстоит иметь дело не с полком «неверных», а со всей планетой. В одной только Черной Жемчужине расквартировано несколько полков боевых машин. И пусть лишь двое из его пилотов — ветераны, имеющие опыт боевых действий, даже новобранцы Кокурю-кай умеют умирать, что продемонстрировали на Тауне их боевые товарищи. Теренс О'Ханрахан готов был умереть за Сообщество и Синдикат.

Конечно, все вышеперечисленное вносило свой вклад в незатихающее чувство беспокойства. Но все же главным было никак не проходящее ощущение того, что что-то не так.

—Таи-и!..

К нему обратился Сюдзин Духовны, пилот «Паука», командир разведки. Сейчас сержант отвечал за восточную часть ограды, дальнюю от О'Ханрахана. В роте было необычно много водителей роботов с неяпонскими фамилиями, в том числе и ее командир, а также две женщины, Флинн и Ито. Это обстоятельство являлось особенно позорным фактом, поскольку речь шла о подразделении не регулярных войск, а Черных Драконов. Однако О'Ханрахан был доволен своими людьми. Он воспитал их на славу. А ведь даже самый заносчивый пилот ОВСД не осмелился бы оспаривать мастерство и мужество Теренса О'Ханрахана, два года воевавшего с проклятыми Кланами в составе Четырнадцатого легиона Веги.

— В чем дело, старший сержант?

О'Ханрахан беспокойно водил глазами, глядя перед собой, а также на экран кругового обзора.

— Из ворот на дорогу, ведущую в сторону имперского города, выезжает трактор с прицепом.

Хотя якудза Инагава-кай, просочившаяся в Кинемаград, заняла все ключевые позиции, в том числе штаб-квартиру службы охраны и резиденцию Такуры Мигаки, заговорщики старались не нарушать нормальный ритм жизни Эйга-тоси, чтобы не поднять раньше времени сигнал тревоги. «Неверные» наемники надежно заперты в бараках. Трактор с прицепом не может таить в себе никакой угрозы, но если водитель или груз не появятся в назначенное время в определенном месте, могут возникнуть нежелательные вопросы.

— Пропусти. Но следи в оба.

О'Ханрахан привык ничто не принимать на веру, а лишняя осторожность никогда не помешает.

— Слушаюсь.

— Капитан!..

Несмотря на то что заместитель О'Ханрахана находился в защищенной кабине семидесятитонной «Гильотины», его голос заметно дрожал.

— В чем дело, Солдацо?

— Дым, капитан, много дыма! В северо-западной части ангара.

«Кусторез» смотрел не в ту сторону. О'Ханрахан бросил взгляд на экран кругового обзора. Ну да, на искаженном изображении была видна грязно-серая пелена, застилающая первые проблески зари.

О'Ханрахан развернул своего пятидесятипятитонного робота так проворно, точно это была легкая «Саранча». И увидел, как из дыма прямо на него выходит восьмидесятипятитонная «Катана», а следом за ней два «Тарана» и «Устрашитель».

XXVI

Кинемаград

Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

1 июля 3058 года

— Солнце уже всходит, — окликнул старший сержант Нисимура Зуму Гальегоса, установившего свою выдвинутую на всю длину стремянку перед роботом дона Карлоса. — Ты закончил возиться с этой железной коробкой или мне пустить солнечный луч в прекрасную головку этой девушки?

Зума обернулся от раскрытой кабины «Алебарды».

— Твой начальник может хоть сейчас садиться сюда, — безучастным голосом произнес он.

Что-то проворчав, Нисимура разочарованно покачал головой. Откуда-то снаружи донесся глухой хлопок, за которым последовал грохот, похожий на отдаленный раскат грома.

— Это же крупнокалиберная винтовка «Зевс»! — воскликнул Нисимура, хватаясь за кобуру.

Молниеносно опустившись на корточки, Зума схватил тяжелый металлический ящик с инструментом и сбросил его на голову стоящему в десяти метрах под ним оперативнику.

Обыкновенная крупнокалиберная винтовка «Зевс», выпуская пулю со скоростью, в несколько раз превышающей скорость звука, обладает такой отдачей, что ни один человек, хоть раз стрелявший из нее, не согласится по доброй воле стрелять второй раз. Из специальной модели, оснащенной мудреной противооткатной системой и установленной на треногую сошку весом с саму винтовку, щуплый подросток Мэрли Джолс могла стрелять так же просто, как и из своей любимой шестимиллиметровой снайперской винтовки.

Мэрли выросла с винтовкой в руках. То же самое можно было сказать почти про всех детей, живших в диких лесах Тауна, кишащих огромными представителями хищной фауны. Отец девочки настоял на том, чтобы она сначала научилась свободно обращаться с оружием, оснащенным открытым прицелом, и лишь после этого доверил ей снайперскую винтовку с прицелом оптическим.

Мэрли, взобравшаяся на крышу звукозаписывающей студии номер три, имела под рукой точные приборы, непрерывно снимающие показания относительной влажности воздуха, атмосферного давления, скорости ветра, а также учитывающие силу притяжения, свойственную данной области Люсьена. Оттуда она могла сделать прицельный выстрел по объекту, расположенному в восьмистах метрах от нее, у входа в ремонтные мастерские, так же просто, как воткнуть рукой булавку в тряпичную куклу.

У входа дежурили два командос ЭУОД в черной одежде, с мечами за спинами и автоматами в руках. Тот, что для Мэрли был справа, вдруг упал навзничь и застыл.

Элитные убийцы КВБ были обучены молниеносно реагировать на опасность. Но в данном случае все произошло совершенно неожиданно. Второй боец ЭУОД, услышав негромкий, приглушенный удар, обернулся и увидел, что его напарник распростерт на земле. Мгновение он смотрел на неподвижное тело, затем, развернувшись лицом к баракам, припал на колено и вскинул автомат.

Массивная пуля преодолела расстояние между дулом и целью меньше чем за секунду. Звуку, для того чтобы пройти это же расстояние, потребовалось почти три секунды. Две секунды у Мэрли ушли на то, чтобы навести винтовку на вторую цель и снова нажать на курок.

Девочка выдала отсутствие боевого опыта тем, что не учла возможность изменения положения второй цели. Она целилась в грудь, но, поскольку оперативник опустился на колено, пуля попала в закрытое красным забралом лицо. Тяжелый кусок свинца пробил забрало так же легко, как и доспехи на груди первого бойца.

А это означало, что к тому моменту, как звук второго выстрела достиг другого командос, он уже был мертв.

Не успело его обмякшее тело коснуться земли, как Касси достигла дверей ангара во главе взвода разведки и сотни разъяренных бойцов.

Специалист по разрушениям, настоящий художник по части взрывных устройств, «Петушок» нашел дорогу на пиротехнический склад Кинемаграда уже через пару часов после того, как «кабальерос» прибыли туда. Специалисты Эйга-тоси, лишь формально числящиеся в штате КВБ и ни в грош не ценящие политику, увидели в нем родственную душу, а общность интересов позволяет людям преодолевать любые культурные и политические границы. Поэтому они с радостью продемонстрировали «Петушку» все свои игрушки, в число которых входил огромный набор дымовых шашек всех цветов и размеров, а также пусковые устройства для их разбрасывания.

Разумеется, склад пиротехнических принадлежностей был надежно заперт. Но для воинского подразделения, которому приходилось извлекать пилотов роботов из-под десятков тонн брони, разве что банковский сейф мог представить какую-либо значительную задержку.

Поставить дымовую завесу, так испугавшую чу-и Солдацо, не представило никакого труда. Гораздо сложнее оказалось то, что за этим следовало: умирать.

Капитан Ахилл Дау услышал в противоположной части ангара выстрелы и сухой треск гранат со слезоточивым газом. У него за спиной раздался глухой стук, а затем металлический грохот.

Стремительно развернувшись, капитан увидел, что старший сержант Сабуро Нисимура лежит на полу ничком в растекающейся алой лужице. Рядом с его раскроенной головой валялся ящик с инструментом.

Выхватив пистолет, Дау не задумываясь дважды выстрелил. «Неверный» упал на пол люльки.

«А я-то думал, что он мягкотелый и будет мне повиноваться, спасая жизнь какой-то женщины, — подумал капитан. — Я ошибся…»

Он с силой рванул рычаг механического подъемника, опуская люльку.

— С юга приближаются боевые роботы! — крикнул Теренс О'Ханрахан, занимая позицию у огороженных забором машин «неверных».

Легкие роботы Черных Драконов разбежались вдоль ограды, готовясь встретить противника. Сбывались самые дурные предчувствия. Нас подставили!..

— Отделение Бейтса, выдвинуться на запад и прикрыть с юга мой правый фланг! — крикнул О'Ханрахан. — Духовны, разворачивайся лицом к югу и готовься к обороне. Мое отделение…

Прежде чем он успел закончить свою мысль, из облака дыма выплеснулась волна легких грузовиков и вспомогательных машин, на полной скорости устремившихся к ограде. Однако эти мелкие букашки практически не отметились в сознании О'Ханрахана. Ведь он смотрел в лицо смерти. Капитан сглотнул комок в горле.

— Открыть огонь!

Оснащенный высокоэффективными терморадиаторами, «Кусторез» мог вести на бегу огонь из всех видов оружия, не рискуя перегреться. Впрочем, сейчас это не имело значения. Надвигавшиеся тяжелые работы уже находились в пределах досягаемости пятитрубной установки РДД «Федерейтед», а время жизни, отпущенной О'Ханрахану, скорее всего, измерялось секундами. Решив, что наиболее опасным противником является «Катана», капитан Черных Драконов навел прицел на броневую плиту, закрывающую колено неприятельского робота, и открыл огонь из крупнокалиберной пушки в правой руке и большого лазера увеличенной дальности действия, установленного в скошенной лобовой части фюзеляжа.

От коленной чашечки «Катаны» полетели осколки. Вспыхнуло пламя, сустав развалился, и огромный боевой робот, окутавшись дымом, рухнул лицом на землю, поднимая облако пыли.

— Есть!..

О'Ханрахан торжествующе вскинул вверх затянутый в перчатку кулак. Первым же залпом ему удалось завалить неприятельского робота, весящего на тридцать тон больше, чем его боевая машина. Фантастический подвиг… если только кому-нибудь будет суждено остаться в живых, чтобы рассказать о нем.

Капитан вдруг нахмурился. На самом деле, если задуматься, случившееся слишком фантастично. Но на раздумья у О'Ханрахана не оставалось времени. Прямо ему в лицо несся веер ракет ближнего действия, выпущенных надвигающимися вражескими роботами.

Не обращая внимания на выстрелы, взрывы и крики, Ахилл Дау, вырвав из руки убитого «неверного» пульт управления, бесцеремонно вышвырнул труп из люльки. Механическая стремянка пришла в движение, и люлька начала опускаться к пилотской кабине огромной «Алебарды». Выпустив из рук пульт управления, повисший на желтом проводе на защитном ограждении, Дау втиснулся в кабину, не удосужившись отключить подъемник.

Один из его людей держал под прицелом дюжину пленных, в том числе чернокожую женщину, которой Дау полчаса назад обещал размозжить голову.

— Прикончи их! — бросил капитан оперативнику, закрывая за собой люк кабины.

Повинуясь не столько здравому смыслу, сколько отчаянному порыву, боец Черных Драконов, обливаясь слезами, выскочил из-за зеленых пластмассовых бочек с растворителем и навел ружье на пробегавшую мимо Касси. Разведчица, вскинув левую руку, четырежды выстрелила из автоматического пистолета. Две пули попали в не защищенную доспехами грудь якудзы. Тот, сдавленно вскрикнув, упал навзничь.

Огромные размеры ангара, а также характер работ, осуществляемых пленными, не дали заговорщикам возможности внимательно следить за ними, не говоря уж о том, чтобы согнать их в одну кучу. Повинуясь рефлексам, выработавшимся за множество разбойных набегов и стычек с полицией, механики Семнадцатого полка при первых же признаках беды распластались на полу, затерялись в индустриальных джунглях или затаились за массивными бронированными ногами боевых роботов. Лишь немногим не удалось укрыться.

Касси — которой дон Карлос поручил руководить этой фазой операции, — не имевшая времени на то, чтобы составить подробный план ангара, отрепетировать действия и разместить людей в намеченных местах, вынуждена была полагаться на внезапность и быстроту. Нечего и надеяться на то, что оперативники ЭУОД, застигнутые врасплох, промочат штаны, но вот в рядах их дружков из Черных Драконов наверняка возникнет паника.

Впереди справа Касси увидела облаченную в черное фигуру, безуспешно пытающуюся открыть люк пилотской кабины «Победителя». Разведчица на бегу взмахнула другим подарком, присланным Сабхашем Индрахаром, — виброкатаной. Прочная черная баллистическая ткань распалась, словно лист рисовой бумаги, брошенный на древний самурайский меч. Вскрикнув, командос упал на бетонный пол.

Чтобы не мешать своим боевым товарищам без колебаний стрелять во всех одетых в черное, Касси накинула поверх своего защитного костюма ярко-красную шелковую блузку. Разведчица надела капюшон и опустила забрало, защищаясь от слезоточивого газа и более крупных частиц, загрязняющих атмосферу, — от пуль. Сейчас она жалела об этом. Ее не покидало чувство клаустрофобии. Несмотря на многие часы, потраченные на ознакомление с приборами боевого костюма, сейчас Касси никак не могла освоиться с экраном кругового обзора. И хотя пропаганда, как в самом Синдикате Дракона, так и за его пределами, утверждала, что аудио— и видеодатчики, которыми был оснащен костюм ЭУОД, это то же самое, что человеческие глаза и уши, только более точные, в действительности это не соответствовало истине. Изображения на экране были темными, звуки неестественными, или чрезмерно усиленными, или, наоборот, приглушенными фильтрами. Касси, привыкшей воспринимать окружающую обстановку всеми органами чувств, никак не удавалось приспособиться к новым ощущениям.

Наверное, этим и объяснялось то, что для нее стал полной неожиданностью появившийся из-за ноги боевого робота оперативник ЭУОД, выпустивший очередь из пистолета-пулемета.

Весь мир за экраном кабины робота заполнился дымом и пламенем. Залп РБД накрыл «Кустореза» О'Ханрахана. К изумлению пилота-якудзы, боевая машина даже не покачнулась. Приборная панель не ожила аварийными красными лампочками. Чудо, но ни одной из ракет не удалось пробить броню его робота.

Чудо… а может быть, и нет. Неохотно рассеявшийся дым открыл О'Ханрахану «Устрашителя», принявшего на себя залп лазерной батареи «Гильотины» Солдацо. Массивный корпус с выступающими плечевыми суставами, закрытыми толстыми бронелистами, озарился оранжево-черной вспышкой и развалился на куски.

Из обломков вперед уверенно вышел сельскохозяйственный робот. Несколько ракет ближнего действия из размещенной на груди «Гильотины» установки буквально разорвали незащищенную машину в клочья.

И в этот же момент послышалось испуганное восклицание Духовны:

— Таи-и, подождите! Это же не настоящие боевые роботы, а бутафория!

Слишком поздно. О'Ханрахан заметил, что высыпавшие из грузовиков мужчины и женщины набросились на забор из колючей проволоки со специальными ножницами и подрывными зарядами. В нескольких местах в заграждении уже были проделаны дыры.

— Забудьте об этих куклах! — крикнул капитан-якудза. — Всем заняться пешими. Они пытаются прорваться к своим роботам!..

Боец ЭУОД, получивший приказ Дау расстрелять пленных, обратил к своим жертвам бесстрастное красное забрало. У него за спиной страшная «Алебарда» с капитаном Дау за штурвалом заскрипела и заворчала, оживая.

Хохиро Кигури требовал от своих суперэлитных командос повиновения без раздумий. Однако сейчас оперативник медлил. То ли он не мог решиться стрелять по безоружным — что было крайне необычным для агента КВБ, — то ли решил поиздеваться над беззащитными жертвами, то ли просто из чувства вежливости решил дать своему начальнику время удалиться. Боец стоял как изваяние, символизирующее угрозу, опустив автомат к бедру «Алебарда», гремя стальными подошвами по бетону, направилась к северному выходу из ангара. Пленные молча смотрели на оперативника. На их лицах было не больше чувств, чем на красном пуленепробиваемом забрале.

Корпус механической стремянки был не очень большой, Однако для того, чтобы она сохраняла устойчивость с поднятой на максимальную высоту люлькой, помимо свинцовых аккумуляторных батарей, в нижней части также находился балласт. Электрический мотор подъемника работал совсем бесшумно, поэтому за грохотом перестрелки оперативник ЭУОД ничего не услышал. Стремянка двигалась очень медленно, но, накатившись на бойца сзади, сбила его с ног.

Даже боец Элитных ударных отрядов Дракона не смог сдержать крика, когда по нему прокатилась пятитонная стремянка.

Пленные рассеялись в разные стороны. Мариска Сэвидж, задержавшись, подхватила с земли автомат. Стремянка с безжизненным телом Зумы Гальегоса в люльке, проломив стену ангара, выкатилась навстречу первым лучам солнца.

Капрал Тони Мартинес из интендантской роты «кабальерос» был смуглым коренастым мужчиной. Его мускулистые руки украшала татуировка под стать якудзе. Тони много лет проработал водителем-дальнобойщиком на планете Сьерра, но затем им овладела охота повидать Внутреннюю Сферу — по слухам, после каких-то неладов с законом. Разумеется, похожие слухи ходили про многих «кабальерос», И в большинстве случаев они соответствовали истине.

Именно Мартинес сидел за рулем трактора с прицепом, который заметили разведчики Черных Драконов. Как только все внимание боевых роботов Кокурю-кай переключилось на то, что они приняли за неприятельские машины, нападавшие на них с юга, Мартинес резко рванул свой трактор влево, словно пытаясь скрыться от приближающихся стальных чудовищ. Пилоты Черных Драконов с характерным для них пренебрежением ко всему, что не является боевым роботом, — справедливости ради надо заметить, что все их мысли были заняты только надвигающимися тяжелыми аппаратами противника, — не обратили внимания на его маневр. Машины заговорщиков рассыпались в неровную шеренгу лицом к неприятелю, и Мартинес спокойно проехал мимо них.

Однако даже с пустым прицепом трактор назвать маневренным можно было с большой натяжкой. Мартинесу с трудом удалось развернуть его в сторону ограждения. Трактор медленно пополз по неровной местности, и тут старший сержант Духовны понял, что Черных Драконов ввели в заблуждение бутафорские машины, переделанные из сельскохозяйственных роботов. Мартинесу оставалось еще не меньше ста метров до ограды, когда четыре легких робота — «Паук» Духовны, «Горожанин» и два «Шершня» — развернулись и открыли по трактору огонь из всех видов оружия.

Мартинес отчаянно дергал неповоротливую машину из стороны в сторону, уклоняясь от вражеских снарядов. Пилоты Черных Драконов, далеко не лучшие снайперы во Внутренней Сфере, к тому же мешали друг другу. Однако расстояние было слишком маленьким.

Очередь из автоматической пушки «Император-Б» «Горожанина» вспорола похожий на гроб нос трактора и прошила кабину. Через долю секунды луч лазера прожег топливный бак. Машину охватило бледно-голубое пламя паров спирта.

Огненной кометой трактор и прицеп врезались в ограждение. Зацепив ногу «Блохи», трактор взорвался, повалив легкого робота на землю.

И тотчас же бойцы «кабальерос» на машинах и мотоциклах ринулись в пролом.

Очередь из пистолета-пулемета оперативника ЭУОД больно ударила Касси по ребрам. В голове засверкали ослепительные красные молнии. Разведчица тяжело осела на бетонный пол ангара.

Чисто рефлекторно она подняла свой автоматический пистолет и разрядила обойму в ноги человека, выстрелившего в нее. Одна из пуль попала ему в колено, не пробив защитную ткань. Оперативник упал ничком. Касси, собрав всю свою волю, поднялась с земли и бросилась на него. Оперативник отпрянул назад, поднимая пистолет-пулемет.

Касси опустила виброкатану со всего размаха. Лезвие с одинаковой легкостью рассекло баллистическую ткань, мягкие ткани и кость. Брызнул фонтан крови. Рука с зажатым пистолетом отлетела. Обратным движением меча Касси разрубила красное забрало и скрытое за ним лицо.

Пошатнувшись, разведчица едва устояла на ногах. Каждый вдох давался ей с трудом, словно в грудь вколачивали гвозди. Судя по всему, автоматная очередь перебила ребра. Касси огляделась вокруг, пытаясь вникнуть в происходящее. Повсюду трещали выстрелы, роботы начинали приходить в движение. Касси ощутила неотвратимо надвигающуюся опасность, но не смогла определить, откуда она исходит…

Краем зрения разведчица увидела летящую на нее черную тень. Она стремительно развернулась, вскидывая виброкатану

Недостаточно быстро. Нападавший ударил ее обеими ногами, сшибая на землю.

XXVII

Шаттл «Мисима»

Троянская точка Ориенталиса

Орбита Люсьена

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

1 июля 3058 года

— Индрахар, — ласково проворчал профессор Исабу Томита, не отрывая взгляда от механического кресла-каталки директора КВБ, вкатившегося в просторный отсек. Когда-то, много столетий назад, на закате Звездной Лиги, шаттл «Мисима» был фешенебельным межзвездным лайнером «Лорд Бейтмэн», и в этом отсеке располагался танцевальный зал. Давным-давно на корабле не осталось и следа былой роскоши. Единственным напоминанием о прежних временах были паркетный пол да десятиметровый купол из транспекса, позволяющий насладиться ярко освещенным розовым полумесяцем Ориенталиса «над головой». — Вам пришлось проделать дальний путь навстречу своей смерти…

— Ты очень прямолинеен, сенсей Томита, — невозмутимо промолвил «Сама Улыбка», не обращая внимания на охранников, держащих его под прицелом пистолетов. — А как же ваша традиционная японская иносказательность? Подобная прямота звучит диссонансом из уст такого почитателя древних традиций, как ты.

Профессор сдавленно хихикнул:

— Сабхаш-сама, вам известно по крайней мере так же хорошо, как и мне, что главным в нашем обществе является поддержание видимости: видимости пристойного поведения, видимости приверженности традициям. Но мы с вами люди искушенные. Полагаю, нам нет нужды притворяться.

— Согласен. Поэтому я без колебаний заявляю вам, что действительность предательства перекрывает всякую видимость.

Профессор снисходительно улыбнулся. Бритоголовый мужчина в форме, стоявший рядом с ним, нетерпеливо проворчал что-то.

— Так много слов, гоняющихся друг за другом, словно птицы в клетке, — сказал таи-са Чарльз Охта, рубанув воздух ладонью. — Довольно! Мастер заговоров, вы прилетели один?

— Ну что вы, полковник, — улыбнулся Индрахар. — Я привел с собой сотню своих лучших агентов, овладевших искусством древних ниндзя становиться невидимыми.

Лицо Охты исказилось от страха.

— Не может быть!.. Как же им удалось пробраться незамеченными мимо наших часовых? Если эти болваны кого-то проворонили, я прикажу вышвырнуть их в шлюз без скафандров!

— Сабхаш-сама, боюсь, ангел иронии пролетел мимо нашего дорогого полковника, — пробормотал Томита. — Успокойся, Чарльз. В орбитальном челноке, кроме директора, находились только члены экипажа…

Сабхаш развернул свое кресло по часовой стрелке. В условиях невесомости оно удерживалось на полу с помощью сильных магнитов. Аналогичные магниты были вмонтированы в подошвы обуви стоявших перед «Самой Улыбкой» мужчин.

— Ну а ты, Хираоке Тояма, — произнес «Сама Улыбка». — Я удивлен тем, что вижу тебя здесь. Ты должен был находиться в имперской столице, чтобы лично видеть кульминацию осуществления своих планов.

— Я с радостью приму известие о смерти узурпатора, — прошипел старый ойабун. — При казни иностранных чудовищ, убивших моего сына, я буду присутствовать лично. Однако Черные Драконы решили, что в настоящий момент я должен находиться здесь, чтобы присматривать за нашим капиталовложением.

— Капиталовложением, — задумчиво повторил Индрахар. — В стародавние времена про купцов, пытающихся притязать на больший куш, чем позволяло их положение, говорили, что «от них воняет рыбой». Однако в отношении тебя это выражение можно было бы считать комплиментом. Когда простой преступник говорит о капиталовложении, он поднимается над собой — даже когда этим словом прикрывает предательство.

Осунувшееся лицо Тоямы побагровело. Он указал на директора КВБ трясущимся высохшим перстом:

— И ты смеешь говорить о предательстве, — ты, убивший нашего Координатора Такаши Куриту!..

— Не я лишил жизни Такаши Куриту, — мягко возразил «Сама Улыбка», — хотя и приложил к этому все силы. Несмотря на лживые заверения, распространяемые вашими агитаторами, смерть отца не дело рук Теодора, если не подходить буквально. Документы, которые заговорщики скрывали от глаз директора КВБ — а также от глаз Оми Дашани и Нинью Кераи, — описывали все весьма подробно и точно. Они были очень хорошо спрятаны, но, когда я пустил по следу целую армию специалистов, найти их оказалось делом недолгим. Заговорщики пренебрегали элементарными соображениями об осторожности. Разумеется, их самоуверенность имела под собой очень веские основания…

— Такаши Курита сам решил свести счеты с жизнью. Он совершил харакири и умер смертью героя — как и полагается, совершив три полных ритуальных оборота. После чего Теодор, его секундант, отсек ему голову. Однако, согласно Dictum Honorium, это явилось актом любви и сыновней почтительности, а не отцеубийством.

— Пустые слова! — яростно бросил полковник. — Ты преступник! И узурпатор преступник. Вы оба ответите за свои деяния головой!..

— Узурпатору предстоит умереть быстро, — злобно выдавил Тояма. — Но ты не жди легкой смерти! Ты будешь умирать долго, в мучительных страданиях!

Его глаза вылезли из орбит, на сморщенных старческих губах появилась пена.

— Тояма-сан, не надо мелодрам, — фыркнул профессор Томита, тряся лысой головой. — Неужели вы действительно полагаете, что есть какой-то смысл мучить этого человека? Индрахар мастерски владеет искусством ки — он ничего не почувствует.

— Прежде чем вы со мной разделаетесь, — спокойно промолвил Сабхаш, — не могу ли я взглянуть на молодого Энгуса Куриту? Мне очень любопытно узнать, каким он вырос.

Охта открыл было рот, чтобы, повинуясь машинальному порыву, ответить отказом, но профессор Томита учтиво улыбнулся:

— Господа, мы можем позволить себе быть великодушными.

Двустворчатые двери в дальней части отсека распахнулись. Появился священник 05С Банзуин — дородный, в ярко-красной рясе с белыми отворотами. Следом за ним шел молодой Энгус Курита. Юноша был одет в белую с оранжевой отделкой форменную рубашку и черные галифе; на ногах ослепительно блестели начищенные алые сапоги. На нем не было ни погон, ни петлиц со знаками отличия и эмблемами родов войск.

— Поток энергии сообщил мне о том, что наше присутствие здесь желательно, — заявил монах-отступник. Он поклонился: едва заметно — троим заговорщикам, учтиво — Сабхашу Индрахару. — Мы пришли.

Директор внимательно посмотрел на юношу. У того были прямые, черные, с едва заметным рыжеватым отливом волосы, широкоскулое лицо, заканчивающееся острым подбородком, и голубые глаза настоящего Куриты.

— Мальчик, ты знаешь, кто я такой? — спросил «Сама Улыбка».

Юноша бросил вопросительный взгляд на Банзуина. Монах кивнул бритой головой. Энгус сделал шаг к калеке в кресле-каталке.

— Подожди! — вдруг воскликнул Хираоке Тояма. — Мне это не нравится. Почему Индрахар прилетел сюда — навстречу своей смерти?

— Возможно, он тешит себя надеждой уговорить нас, — предположил Томита. — А может быть, осознав неизбежность конца, он просто решил приблизить его.

— Это же старый беспомощный калека, — рявкнул Охта. — Чем он может нам угрожать?

— Он хитрее самого черта, — возразил Тояма. — Он вдыхает пары заговоров, как чистый воздух.

— Вы очень мудры, Тояма-сан, что проявляете такую осторожность, — с легкой насмешкой произнес директор. — Как знать, быть может, мое кресло трансформируется в экзоскелет, как это показал в своем забавном голофильме Дэвион. Должен признаться, одно время я сам подумывал о чем-то подобном.

— Банзуин, твои необыкновенные возможности общеизвестны, — сказал профессор Томита. — Может ли твое ки определить, представляет ли «Сама Улыбка» для нас угрозу?

— Разумеется, могу, — ответил монах. — Я просветитель Ордена Пяти Столпов. От меня ничего не укроется.

Подойдя к Сабхашу, он остановился напротив. Директор поднял голову. Их взгляды встретились.

Через какое-то время монах отвел глаза:

— Я вижу… я ничего не вижу Этот человек не сможет сделать нам ничего плохого.

Охта злорадно ухмыльнулся; Тояма мрачно нахмурился.

— Что ж, решено, — сказал профессор Томита. Жестом опытного церемониймейстера он подозвал Энгуса: — Подойди сюда, мальчик. Уважь старика.

Юноша приблизился к креслу-каталке с видом осужденного, которого ведут на казнь.

Индрахар поманил его рукой:

— Наклонись поближе, мальчик, чтобы я смог разглядеть тебя получше. Ну же, я не кусаюсь.

Поколебавшись, Энгус подчинился. Протянув руку, ощупал его лицо, потрогал бицепсы — словно человек, выбирающий себе коня.

— Ты сильный, здоровый юноша, — наконец сказал «Сама Улыбка». — Твоя душа чиста. Почему же ты согласился участвовать в этом предательском заговоре? Неужели ты и вправду считаешь, что достоин занять место Теодора?

Энгус застыл в напряжении.

— Я не помышлял о троне Дракона, — механическим голосом произнес он, устремив взор поверх головы. — Но мои учителя открыли мне, что это эгоизм. Я — Курита, мой долг служить Дракону. Мой кузен убил своего отца и ослабил своими реформами Синдикат. Я должен встать на его место, несмотря на зов ниндзё.

— Мальчик мой, этому тебя научили они? — с искренней болью в голосе спросил Индрахар, обессиленно откидываясь на спинку кресла-каталки. — Ты мог бы еще послужить Дракону. Мы зажились на этом свете, и дому Курита от нас не может быть больше никакой пользы. Но твоя смерть станет невозместимой потерей…

Нинью Кераи ненавидел чувства.

В дни молодости его распирало от них. То было славное время: Нинью был лучшим оперативником КВБ и личным другом Теодора Куриты. И куда это его привело? Отдалило от человека, ставшего Координатором, так как он заботился о благе Теодора больше, чем сам Теодор. Чувства влекут за собой ошибки и промахи — как, например, та, в результате которой остался жить человек, на кого Нинью теперь охотился.

Гораздо больше удовлетворения приносит сознание выполненного долга.

Улицы Йошивары, района развлечений, были непривычно пустынными. Обычно в этот предрассветный час в укийо кипела жизнь: последние клиенты спешили вернуться домой до восхода солнца, а те, кто проработал всю ночь на улице, тащились в свои жалкие ночлежки. Сегодня, однако, веселье было завершено пораньше, чтобы и любители удовольствий, и те, кто их обслуживает, успели присоединиться к многолюдным толпам, которые собрались вдоль имперского шоссе и вокруг площади Единства, затаив дыхание в ожидании парада.

Под началом Нинью Кераи взвод «Сыновей Дракона» и мецуке в штатском прочесывали бары, чайные и рестораны вдоль улицы Радости. Насколько было известно, Франклин

Сакамото вел достаточно воздержанный образ жизни. Если у него и были какие-то пороки, он предпочитал предаваться им не на людях. Унаследованные от отца внешность, уверенность и обаяние позволяли Франклину добиваться расположения любой женщины, когда ему это захочется. Действуя в составе Ударных сил на Сомерсете, Сакамото также показал себя человеком хитрым и изворотливым: в итоге ведь ему пришлось, по сути дела, в одиночку вести войну против Кланов. Сейчас Нинью Кераи делал ставку на то, что Сакамото решил залечь на дно именно в укийо, поскольку там его никто не вздумает искать.

Нинью старательно гнал из сознания фразу «хвататься за соломинку». В ушах звучал голос приемного отца, призывающий смотреть в глаза правде, какой бы неприятной она ни казалась. Усилий целой армии сыщиков оказалось недостаточно, чтобы отыскать хоть какие-то следы Франклина Сакамото. В глубине души Нинью быстро развивающейся раковой опухолью росла убежденность в том, что он потерпел неудачу.

«Отец считает, что я уже готов к тому, чтобы унаследовать его пост, — подумал Нинью, оглядывая улицу, затянутую предрассветным туманом, нанесенным с реки Кадо-гучи. — Теперь он поймет, что ошибался».

На бедре завибрировало личное связное устройство, бесшумно извещая Нинью о вызове. Достав миниатюрный аппарат, в который входила микросхема шифратора-дешифратора, Нинью открыл панель с микрофоном.

— Здесь Кераи.

— Нинью, сынок, — послышался голос «Самой Улыбки», как всегда сухой и бесстрастный, — срочно возвращайся в штаб-квартиру.

— Да, отец.

Закрыв аппарат, Нинью сделал знак командиру взвода, чтобы тот принял руководство операцией.

Командор звена Кали вела своего пятнадцатитонного сельскохозяйственного робота, замаскированного под «Торопыгу», с максимальной скоростью на север — вдоль ограды, окружающей стоянку четырех батальонов боевых роботов «кабальерос». Пиротехники Эйга-тоси по-своему решили проблему совместимости систем вооружения различных боевых машин: пусковые установки, стреляющие большими, но совершенно безобидными петардами, можно было разместить практически на любом лже-боевом роботе. С роботом Кали все было еще проще, поскольку у прототипа имелась установка ракет в центральной части груди, и петарды закрепили в нужном месте. На других лже-роботов невинные хлопушки навешивали независимо от того, имелись ли пусковые установки ракет у роботов, которые они изображали. Главным было отвлечь внимание пилотов Черных Драконов и дать возможность хотя бы части бойцов Семнадцатого полка пробраться к своим машинам.

Кали пробежала сквозь цепочку роботов Черных Драконов. Ей предстояло действовать в составе звена, пытавшегося обойти с фланга самое мощное отделение неприятеля. К несчастью, — если не брать в расчет, что это существенно увеличило шансы Кали остаться в живых, — их противники быстро раскусили обман. Роботы Черных Драконов перенесли огонь на вспомогательные машины, пытающиеся преодолеть ограждение сквозь проделанные бреши. По крайней мере четыре грузовика уже превратились в пылающие факелы. Прямо на глазах у Кали последний уцелевший робот из «атакующего» звена, наступавшего на неприятеля в лоб под прикрытием дымовой завесы, — лже-«Таран», пилотируемый Дональдом Пинноком из нового четвертого батальона под командованием Бобби «Волка», — попытался загородить собой беззащитные машины. Залп боевого робота Черных Драконов разнес его на части.

«Дональд выиграл время, — подумала Кали, — но все равно наши ребята не успеют».

Она ощутила странное просветление, чувство полной свободы. Ей хотелось быть в числе тех однополчан, кто на грузовиках, мотоциклах, машинах прорывался к стоянке роботов «кабальерос». Но поскольку ее правая рука до сих пор действовала плохо, Кали вряд ли смогла бы бегать среди толпы громил Кокурю-кай и командос ЭУОД.

Однако в глубине души молодая женщина испытывала ту же жажду расправиться с врагами la familia, что и Касси. И, как обычно, у Черной Леди были свои собственные планы.

Прорезав строй неприятельских роботов, Кали развернула своего «Торопыгу» и направила его прямо на проволочную ограду. Слева от нее держалась «Ворон» О'Коннор, сидевшая за штурвалом лже-«Механического охотника». Оглянувшись, Кали с радостью отметила, что подруга последовала за ней. Они уже почти достигли заграждения…

Пилоты Черных Драконов заметили новую угрозу — даже зайдя за спину боевого робота, не укроешься от экрана кругового обзора. «Гильотина», развернув туловище против часовой стрелки, выстрелила из большого лазера увеличенной дальности действия, установленного в левой руке.

Кабина сельскохозяйственного робота не оснащается экраном кругового обзора. Кали затылком ощутила угрозу, приближение неумолимой смерти. Краем глаза молодая женщина увидела справа ослепительную багровую вспылку. Послышался громкий треск. Расщепленный на ионы воздух зловещим свистом обозначил путь лазерного луча; металл испарился, словно лед в пламени сварочной горелки. На датчиках показателей исправности вся правая нога робота Кали окрасилась в красный цвет.

Конечность была ампутирована в тот самый момент, когда на нее был перенесен весь вес тела сельскохозяйственного робота. Раненая машина рухнула вперед. Кабина ударилась об землю так, что у Кали едва не выскочили глаза из орбит, и покатилась вперед.

Касси ударилась об угол пластмассового ящика с ветошью, отлетев в сторону. Придавленная тяжестью своего нового противника, она сползла на бетонный пол. Высвободив руку, разведчица ткнула дулом пистолета в ребра неизвестного врага, но тут левая нога командирского робота дона Карлоса, теперь пилотируемого таи-и Дау, с грохотом опустилась на пол ангара в том самом месте, где мгновение назад стояла Касси.

— Чикусё! Проклятье! — взревел капитан Ахилл Дау, увидев, что нога «Алебарды» опустилась мимо цели.

Ему очень хотелось остаться и лично разобраться с предателем в защитном костюме — вне всякого сомнения, одним из мягкотелых Сыновей Дракона Индрахара, присланного, чтобы предупредить «неверных» о замысле генерала Кигури.

Но ракеты дальнего действия были бесполезны в тесном ангаре, а использовать ПИИ «Небесный свет-2» Дау не решился. Кроме того, его ждало более неотложное дело: надо было позаботиться о том, чтобы никто из наемников не смог добраться до расположенных на улице боевых роботов.

«Оставим сучку на потом, — сказал себе капитан. — Слишком поздно! Сейчас нас уже ничто не сможет остановить».

Разогнав своего робота, он проломил стену ангара из пенобетона.

Широко раскрыв глаза от запоздалого страха — сквозь грохот боя Касси не услышала, как к ней приблизился едва не сокрушивший ее робот, — молодая женщина взглянула в лицо человека, сбившего ее с ног и тем спасшего от неминуемой смерти. Знакомые красивые черты, окаймленные копной черных волос..

— Джонни Чанг? — недоверчиво воскликнула она. Ответом ей была глуповатая улыбка и кивок. — Черт побери, как ты меня узнал?..

— А кто еще может вести за собой «кабальерос», одевшись, как оперативник ЭУОД?

Сумасшедше кувыркающийся лже-«Торопыга» Кали, кутаясь в плащ из пыли, теряя по пути пластмассовую навеску, врезался в проволочную ограду, свалив целую пятидесятиметровую секцию. Легкий сельскохозяйственный робот стукнулся о ноги «Пса войны» третьего батальона. Семидесятипятитонный исполин, белый с черными пятнами, покачнулся, но устоял.

Кали чувствовала себя так, словно ей только что довелось прокатиться на гигантском отбойном молотке. Боль в правом плече была невыносимой. Казалось, рука снова была выбита из сустава, но Кали, умудренная опытом, пошевелила ей и убедилась, что это, к счастью, не так. Грудная клетка ныла, точно над ней поработал боксер-тяжеловес. Но молодая женщина была живой, невредимой и готовой к действию.

Нажав на клавишу застежки привязных ремней, Кали оторвалась от пилотского кресла. Поверженный робот застыл, лежа на правом боку. Поскольку главным для сельскохозяйственной машины была не защита от снарядов автоматических пушек, а комфорт водителя и возможность лазить по кабине в самых разнообразных ситуациях, то она, то есть кабина, была оснащена множеством люков, лючков и всяких дверец, позволяющих выбраться из нее в любых положениях. Сыграл свою роль и прочный корпус с ребрами жесткости из титанового сплава, что сохранило жизнь пилоту во время безумных пируэтов робота.

Кали распахнула аварийный люк на левом боку. Возблагодарив судьбу за то, что она не бросила занятия силовой гимнастикой, молодая женщина подтянулась на одной руке навстречу тускло-оранжевому восходу.

Отстрелив ногу сельскохозяйственному роботу, «Гильотина» потеряла к нему всяческий интерес и снова перенесла огонь на «кабальерос», пытающихся перебраться через ограждение.

Перебросив длинные ноги через люк, Кали спрыгнула на землю. Выхватив из кобуры на правом бедре лазерный пистолет, она быстро проверила его. Контрольный огонек засветился зеленым: пистолет готов к ведению огня. Кали побежала вперед,

Приподнявшись, Касси выстрелила из пистолета-пулемета убитого оперативника в появившегося неизвестно откуда якудзу. Тот упал.

Опустившись, она прижалась спиной к ящику со всяким хламом, с помощью которого специалисты киностудии создавали из сельскохозяйственных роботов грозные боевые машины. Цуба ее виброкатаны заскрежетала, наткнувшись на металл.

— И все-таки что ты здесь делаешь?

Джонни Чанг присел на корточки рядом с ней:

— Я должен тебе кое-что сказать.

Касси испытывала настоятельную потребность действовать, но не имела ни малейшего понятия о том, что, собственно, делать нужно. Бой в недрах ангара превратился в какую-то мышиную возню вокруг ящиков с оборудованием и ног неподвижных роботов. Бойцы Черных Драконов, простые кобуны якудзы, были не очень серьезными противниками, хотя их автоматы убивали не хуже оружия элементалов Клана Нефритового Сокола.

Предатели из числа ЭУОД — числом около семидесяти, половине из которых, судя по всему, предстояло осуществить собственно покушение на Теодора Куриту с помощью роботов Семнадцатого полка, вторая же половина должна была остаться в Эйга-тоси, приглядывая за наемниками, — оснащенные защитными доспехами и чувствительными системами, представляли большую опасность.

Однако заговорщики не могли играть в прятки бесконечно долго: им требовалось куда-то отправиться, кого-то убить. Чем больше продлится непредвиденная заминка, тем вероятнее, что у кого-то появятся подозрения, что в кинематографическом комплексе «Голоса Дракона» не все в порядке. Кроме того, «кабальерос» значительно превосходили их числом. В Семнадцатом полку одних только сертифицированных пилотов боевых роботов насчитывалось больше двухсот человек; к ним надо было добавить водителей, временно оставшихся без машин, аспирантов и кабинетных работников вроде начальника разведки Гарсии. Помимо этого, «кабальерос» имели своих собственных механиков, многие были с семьями, а каждый «кабальеро» старше двенадцати лет был готов взять в руки оружие для защиты la familia. Так что заговорщики в самом ближайшем времени должны были быть рассеяны и уничтожены — если только им не удастся забраться в кабины боевых роботов Семнадцатого полка быстрее самих «кабальерос».

Касси снова осторожно выглянула из-за ящика. Женщина-командо взбиралась по лесенке к кабине «Ориона» Бака Ивенса. Она уже почти добралась до люка. Прицелившись, Касси выпустила короткую очередь в нижнюю часть спины, где прочная, но гибкая ткань не могла защитить почки от удара. Ей удалось добиться желаемого: вскрикнув, женщина свалилась вниз.

Касси едва успела пригнуться, как у нее над головой прошипела струя испарившегося металла, нагретого лучом лазера. Джонни Чанг смахнул прядь ее волос, только начавших отрастать после того, как они сгорели до самых корней во время поединка с боевым роботом Джеффри Кусуноки на Тауне, и снова успевших обуглиться. Затем, выскочив из-за укрытия, как чертик из табакерки, он открыл безумную пальбу сразу с двух рук — из пистолета Касси и другого, добытого бог знает где.

Схватив актера за черные штаны, Касси усадила его на место:

— Черт возьми, какой бес в тебя вселился? Ты же так ни в кого не попадешь!

Джонни Чанг одарил ее мальчишеской улыбкой, покорившей сердца прекрасной половины тысячи обитаемых миров:

— В моих фильмах это всегда срабатывало.

Касси лишь вздохнула.

Бой постепенно принял позиционный характер. Командос ЭУОД, прошедшие курс особого обучения и оснащенные специальным снаряжением, имели определенное преимущество, но и «кабальерос» были не лыком шиты. И пилоты боевых аппаратов, и обслуживающий персонал выросли на бедных негостеприимных планетах. С детства им приходилось бороться за выживание, полагаясь частенько только на охотничью удачу. Бывало, от одного выстрела зависело, будет ли пища на столе у целой семьи; нередко будущие воины Семнадцатого полка сталкивались со страшными прожорливыми тварями, которых полным-полно на планетах Юго-Запада. «Кабальерос» были не просто готовы сражаться; все, даже заносчивые пилоты боевых роботов, вкусили прелести рукопашной схватки.

Треск выстрелов, крики, взрывы гранат. Слева началась какая-то заварушка. Касси рискнула высунуться из убежища, но ничего не увидела за нагромождением роботов. Невидимый снайпер снова пустил лазерный луч, едва не спаливший ей голову.

Джонни, развернув молодую женщину к себе, заглянул ей в глаза:

— Касси…

— Джонни, — отозвалась она, пытаясь высвободиться и посмотреть, что же все-таки происходит слева, — ты хороший парень. Ты мне очень нравишься, и я признательна за то, что ты спас мне жизнь. Но сейчас не лучшее время для разговоров.

— Ты должна меня выслушать, — не сдавался актер. — Мой побег из Конфедерации Капеллы был подстроен. Я являюсь шпионом «Маскировки». Меня направили на Люсьен для того, чтобы я лично проследил за покушением на Координатора и при необходимости помог заговорщикам…

Нинью Кераи стоял в пустом кабинете директора КВБ. Мерцающие огоньки на голоэкране освещали его угрюмое лицо.

— Сын мой, — произнес с экрана приемный отец Нинью, — я сознательно направил тебя по ложному следу. Как сказали бы «неверные», «послал ловить жар-птицу». Франклин Сакамото ни в чем не виновен; улики свидетельствуют, что он, скорее всего, находится в плену у истинных врагов, замысливших заговор против Координатора, Синдиката и, соответственно, против нас с тобой… Во главе заговора стоит генерал Хохиро Кигури, командующий Элитными ударными отрядами Драконов.

— О чем это он? — недоуменно воскликнул таи-са Чарльз Охта. — Кому предстоит умереть?.. Индрахар безмятежно улыбнулся.

— Всем нам, — тихо промолвил он.

— Пристрелите его! — взвизгнул Тояма, обращаясь к охранникам.

Те недоуменно переглянулись, не двинувшись с места. Впрочем, было уже слишком поздно что-либо изменить.

Закинув голову назад, «Сама Улыбка» расхохотался — и это был торжествующий смех сильного, молодого воина.

Подлокотники кресла-каталки раскрылись. Из каждого появилась ручная двуствольная установка ракет ближнего действия. Направляющие развернулись, нацелившись вверх. Вспыхнуло ослепительное пламя, отсек наполнился удушливым дымом. Четыре ракеты ушли вверх.

Прозрачный купол из транспекса, выдерживающий давление воздуха внутри корабля ровно в одну атмосферу, мог защитить от огня стрелкового оружия, но был не в силах противостоять четырем ракетам с мощными бронебойными боеголовками, выпущенным с близкого расстояния. Купол взорвался и разлетелся каскадом сверкающих осколков.

Чувствительные датчики, уловив резкое падение давления, мгновенно перекрыли доступ в разгерметизированный отсек выдвинувшимися массивными металлическими перегородками. Корабль был спасен. Но обреченному отсеку перегородки не помогли.

С завывающим ревом воздух устремился в пустоту. Вихрь подхватил хохочущего Индрахара, Энгуса Куриту, старого ойабуна, полковника Охту, монаха-отступника, профессора Томиту, охранников и, закружив, неудержимо увлек их вверх… вверх, в бесконечную ночь.

XXVIII

Дворец Единства

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

1 июля 3058 года

— Меня больше нет в живых, мой сын, — произнесло изображение Индрахара. — Теперь ты являешься директором Корпуса Внутренней Безопасности. Служи достойно Дому Куриты и не запятнай бесчестием мою память… Последнее слово: не мсти за меня просто ради мщения. Задумайся над возможностями, которые откроются перед тобой после этих событий, и извлеки из них максимальную пользу Да станут Дракон и Дом Куриты сильнее, чем они были когда-либо за свою славную историю… Очищая от скверны наш собственный дом, обязательно следи за тем, чтобы не ослабить его. Карай только виновных — забудь об абстрактном «правосудии». Исходи из насущных потребностей; в грядущие дни всеобщего смятения КВБ должен быть как никогда силен… А теперь, сын мой, пришло время прощаться. Я тебя очень люблю и горжусь тобой.

Изображение, заморгав, исчезло.

— Нет!.. — закинув голову назад, закричал Нинью Кераи. Этот пронзительный крик поднялся из подземелья дворца Единства ввысь, достигнув троянской точки наиболее удаленной из лун Люсьена, где тело его отца, мумифицированное вакуумом, начало свой бесконечный полет по орбите.

Со временем ему предстоит развеяться по всему пространству Синдиката Дракона и далеко за его пределами…

Не обращая внимания на кипящий на всей территории Эйга-тоси бой, Касси уткнула ствол своего «Шимадзу-42» в мускулистую грудь Джонни Чанга.

— Можешь назвать хоть один довод против того, чтобы не пристрелить тебя прямо сейчас?

— Ну… к примеру, моя симпатичная мальчишеская улыбка, — сказал актер, снова ослепительно улыбаясь

— Этого недостаточно.

— Подумать только, изо всех женщин Внутренней Сферы я попал на единственную, бесчувственную к моим чарам, — сокрушенно покачал головой Чанг.

— Слова, красивые слова. А вот пули из этого пистолета превратят твою роскошную грудь в решето. — Взрыв гранаты, крик. — А времени у меня мало…

Джонни поднял руки, показывая, что в них ничего нет.

— Послушай, я же сказал тебе, зачем меня сюда прислали. Если бы я замышлял что-то недоброе, разве я сделал бы это?

— Возможно, ты хочешь меня каким-то образом использовать, — произнесла угрожающе Касси и внезапно покраснела.

— Но к чему в таком случае мне тебя предупреждать? — Джонни пожал плечами. — Кассиопея, если ты действительно считаешь меня врагом, пристрели меня прямо сейчас. Наверное, это будет лучший выход для нас всех.

Касси смотрела на него еще два удара сердца. Ее глаза светлели до тех пор, пока не стали совсем бесцветными.

Вдруг она выпрямилась, развернулась, гибкая, словно струя дыма, и дала очередь поверх ящика. Командос ЭУОД, кравшийся между ног ближайшего робота, громко вскрикнул и резко присел. Касси стреляла в него до тех пор, пока оперативник, перекатившись на бок, не отполз за штабеля сложенных бронеплит. Выпустив последний патрон ему в пятку, разведчица извлекла пустой магазин и сменила его на новый, который достала из кармана своей необъятной куртки.

— Этот pendejo Кигури не готовил своих людей к тому, чтобы воевать на Сьерре, — они подставляют незащищенные ноги. Узнав, в чем дело, Нинью Кераи усеет улицы имперской столицы этими клоунами. — Касси посмотрела на Джонни. — Вываливай, что там у тебя, и живее.

— Да рассказывать-то особенно нечего. У меня есть сестра, я ее очень люблю — можно считать, других родственников у меня не осталось после того, как родители продали меня в оперную труппу. Сейчас сестра в руках у «Маскировки». Это им пришла в голову мысль о моей измене. Поскольку я и так уже был популярен в Федеративном Содружестве, тайная полиция Ляо решила, что если я сделаю вид, будто перебегу через границу, то стану настоящим героем и никто не задастся вопросом, что мной двигало…

— Продолжай, — сказала Касси, которая слушала его очень внимательно.

— Я выполнял для «Маскировки» кое-какие задания — так, пустяки, ничего серьезного. По-моему, там просто еще не решили, как меня использовать… Одно время мне казалось, что Сун-Цу Ляо собирается поручить мне организацию покушения на принца Виктора Дэвиона, — я это заключил по намекам тех, с кем имел дело, но ничего определенного мне не говорили…

— А каким образом «Маскировка» оказалась замешана в заговоре против Теодора?

По ящику стаей быстрокрылых стальных пчел застучали пули. Две из них пролетели между Касси и Джонни и с мелодичным завыванием ушли дальше.

— Проклятье, мне это начинает надоедать!.. — Сняв с пояса защитного костюма гранату со слезоточивым газом, разведчица протянула ее Джонни. — Возьми. Для того чтобы она сработала, скрути колпачок так, чтобы внутри что-то хрустнуло. Как только я дам команду, бросай.

Актер вопросительно посмотрел на нее. Касси, не обращая более на него внимания, достала вторую гранату и швырнула ее за ящики, не скручивая колпачок. Затем, резко выпрямившись, дала длинную очередь из своего «Шимадзу».

Два оперативника ЭУОД, не зная, какая граната была брошена на бетонный пятачок, свободный от ящиков и механизмов, бросились на землю. Именно на это и рассчитывала Касси. Она разрядила магазин в ряд бочек из желтой пластмассы.

— А теперь бросай им за спину! — крикнула Касси Чангу. Актер, выполнив ее команду, выпрямился, чтобы посмотреть, что будет дальше. Касси едва успела втянуть его назад за ящики, как командос снова открыли огонь.

— Черт побери, это драконы любят самоубийства, а не жители Капеллы!..

Прежде чем Джонни смог что-либо ответить, граната взорвалась. При взрыве граната со слезоточивым газом нагревается до очень высокой температуры.

Растворитель, которым были наполнены продырявленные Касси бочки, при горении выделял еще больше тепла.

На стенах ангара заплясали яркие оранжевые отблески. Услышав жуткие истошные вопли, донесшиеся из-за штабелей бронеплит, Джонни Чанг побелел как полотно.

— Тоже мне, спецназ, — презрительно бросила Касси. — Суперэлитные командос — ха! Настоящий разведчик никогда не забывает о том, что его окружает. — Она искоса взглянула на Джонни. — Что, никогда никого не приходилось убивать, да?

— Ну, по крайней мере, я об этом не знаю. Да еще… таким образом…

Крики затихли. Перестрелка, на время приутихшая, разгорелась с новой силой.

—Ладно, я тебе верю. Ребята из «Маскировки» помешаны на том, чтобы причинять боль другим. Конечно, КВБ тоже не подарок, но все-таки она еще не дошла до того, чтобы набирать законченных психов и садистов. Конечно, ты хороший актер, но не настолько.

— Наверное, я должен тебя поблагодарить за этот комплимент.

— Итак, что у Сун-Цу против Теодора Куриты?

— Полагаю, ревность. А это штука серьезная. Главная причина в том, что Ляо, по-видимому, наконец осознал, что Координатор никогда не поддерживал идею паназиатского союза, в течение многих лет навязываемую Внутренней Сфере Капеллой. Все эти годы Индрахар водил Сун-Цу за нос.

— Но ты-то какое имеешь к этому отношение?

— Ну, «Слово Блейка» уже несколько лет сотрудничает с Кокурю-кай.

— Мы уже это заметили.

— Они на вас тоже обратили внимание. Полагаю, это вам известно. Так вот, «Маскировка» копается в базе данных «Слова Блейка», как червяк в яблоке. Спецслужбы «Блейка» умеют мастерски обделывать грязные штучки, но по части внутренней безопасности им до своих оппонентов из Комстара далеко. Они очень доверчивы — особенно там, где замешан Томми Марик, и Сун-Цу, и генерал-капитан пользуются этим уже несколько лет. Так или иначе, «Маскировка» пронюхала через «Блейка» о том, что Черные Драконы решили расправиться с Теодором. Ляо вступил в контакт с Кокурю-кай и сделал им предложение.

— Какое?

— Суть его сводится к тому, что Сун-Цу признает любого, кого Черным Драконам удастся посадить на трон Дракона.

— А какова твоя роль во всем этом?

— Я должен был наблюдать за происходящим и оказывать Кокурю-кай помощь, если оно меня об этом попросит. И еще мне… ну, когда было объявлено о том, что ваш полк примет участие в торжествах по случаю дня рождения Координатора, «Маскировка» приказала мне представить вас Такуре Мигаки.

Касси присвистнула:

— Похоже, нам тебя надо за многое поблагодарить.

— Надеюсь, я исправлю свои ошибки. Разведчица проворчала что-то невнятное.

— Солнце почти взошло, — наконец сказала она. — Нам нужно предпринять что-то кардинальное, чтобы закончить здесь эту заварушку Ты ведь можешь управлять транспортером, так?

— Ну да. В «Полицейском отряде», снятом «Прарадип» в 3053 году, есть одна сцена…

— Я видела этот фильм. Поэтому и спросила тебя о транспортере — ведь ты сам делаешь все трюки. — Касси указала себе за спину — Видишь транспортер у стены?

— Вижу.

— Ты поведешь его туда, куда я скажу, а я буду стрелять во всех в черном или с татуировками, кто на нас косо посмотрит…

Пулеметы, установленные в носовой части корпуса «Кустореза», ожили. Под ногами «Кузнечика» поднялись фонтанчики земли, но враг успел укрыться за боевым роботом.

— Проклятье!.. — воскликнул таи-и Теренс О'Ханрахан.

Он был вне себя от ярости. Бутафорские ракеты окутали поле боя покрывалом густого дыма. Чувствительные инфракрасные датчики «Кустореза» засекали пеших воинов, но на экране они отображались в виде крошечных светящихся точек, мелькающих за «ногами» неподвижных боевых роботов.

Может ли кто-нибудь припомнить, чтобы пехотинцы не боялись роботов? Даже спешившиеся пилоты боевых машин превращались в беспомощные мишени — «коврики для ног», согласно расхожей шутке. Но эти гнусные иностранные наемники!.. Хотя они и прилагают все силы, чтобы укрыться от огня боевых машин роты О'Ханрахана, но не разбегаются перед ними в панике…

Вся беда была в том, что оружие и датчики боевых роботов были предназначены для того, чтобы находить и уничтожать другие мобильные гигантские массы металла. За небольшим исключением — установленные на древнем «Кусторезе» пулеметы для современных машин были неслыханной редкостью, — они, несмотря на свои устрашающие возможности, не приспособлены для борьбы с маленькими, быстро бегающими и назойливо мелькающими человечками. Прежде это никогда не создавало никаких трудностей.

От подобных размышлений О'Ханрахана отвлек замигавший на приборной доске тревожный красный огонек. Экран кругового обзора показал капитану извивающиеся змеями инверсионные следы десятка ракет, приближающихся к «Кусторезу» сзади.

— Один раз я уже на это клюнул — все, хватит, — проворчал он, снова поворачиваясь к прицелу — Нужно расправиться с наемниками-пилотами, не дать им оседлать своих роботов.

От взрыва двух ракет «Кусторез» шатнулся вперед. Лже-«Торопыга» проломил ограду приблизительно напротив середины третьего батальона. Кали командовала первым батальоном, чьи роботы стояли ближе всего к ангару. Это означало, что до ее «Бешеного кота» было еще очень далеко.

Боевые роботы Семнадцатого полка были расставлены побатальонно с юга на север, начиная от ремонтных мастерских. Каждое звено из четырех машин занимало небольшой квадрат. Девять таких квадратов — матрица три на три — составляли батальон.

Кали бежала, огибая ноги роботов и воронки от снарядов. Пилоты Черных Драконов, как и все водители роботов, панически боялись сражаться в замкнутом пространстве, где практически сводится на нет подвижность и чувствительная аппаратура боевых машин. Кроме того, они с презрением относились к пехотинцам, считая их неспособными оказать сопротивление грозным хозяевам войны.

Роботы «кабальерос» стояли слишком близко друг к другу, и маневрировать между ними было практически невозможно. Поэтому Черные Драконы держались за изгородью, охотясь за пилотами, пытавшимися пробраться к своим машинам.

Запыхавшаяся Кали остановилась между ногами «Властителя земли» командира роты Эскиминзин «Стретча» Сантильянеса, апача с Белых гор Церильоса. «Так… похоже, нас ждут непредвиденные осложнения», — подумала она.

Захватчики решили воспользоваться для покушения на Теодора Куриту именно роботами первого батальона. И сейчас среди стоящих машин мелькало не меньше двадцати фигур в черных костюмах, которые бились не на шутку с пилотами первого батальона, пробравшимися на стоянку сквозь бреши в ограде.

Услышав визг сервомеханизмов и тяжелую поступь робота, Кали, вздрогнув, обернулась. Лже-«Механический охотник» «Ворона» остановился перед ее укрытием. К затаившейся командирше первого батальона это не привлекало дополнительного внимания: если не считать случайных выстрелов. Черные Драконы, строго соблюдая дисциплину, игнорировали бутафорские машины.

«Ворон», откинув крышку кабины, высунулась и показала Кали кулак, зажатый в ладони другой руки, что обозначало: «Я тебя прикрою».

Кали ответила традиционным приветствием уроженцев Юго-Запада, то есть вытянув указательный палец, отставив большой и «застрелив» свою подругу, после чего побежала вперед.

Группа командос ЭУОД столпилась под толстыми и непропорционально короткими ногами «Устрашителя», принадлежавшего когда-то Ребу Пересу. После того как Реб был убит во время пребывания Семнадцатого полка на Хачимане два года назад, робот перешел к Тайри Менигоутсу, индейцу-навахо со Сьерры. Заметив Кали, оперативники открыли по ней огонь из автоматов.

Очередь высекла сноп искр из колена робота у нее над головой. Бросившись вперед, Кали сделала кувырок, стараясь уберечь больное плечо, и выпустила несколько лазерных лучей, сверкнувших ярко-красными молниями в мелочно-белом предрассветном полумраке. Она не могла сказать, достигли ли ее выстрелы цели, скорее всего, она никуда не попала.

Момент инерции позволил Кали вскочить на ноги. Молодая женщина метнулась вперед, укрываясь за ногами следующего робота. Впереди показалась «Алебарда» дона Карлоса, несомненно, управляемая противником, остановившаяся перед первым батальоном. Но в настоящий момент это волновало Кали меньше всего: командос успеют убить ее десять раз, прежде чем она доберется до своей машины, стоящей напротив захваченной «Алебарды». Бежать к «Бешеному коту» было чистым самоубийством.

Но если она не побежит к своему роботу, это будет та же самая верная смерть, только чуть отсроченная. Поэтому Кали, выскочив из-за укрытия, побежала вперед так быстро, как только ей позволяли ее длинные ноги.

Таи-и Ахилл Дау с возбуждением оглядывал со своего высокого насеста хаос, царивший на стоянке боевых роботов.

Опытный командос, он был обучен хладнокровной беспристрастности, но боец отряда Хохиро Кигури, элиты из элиты, Дау привык не сбрасывать со счетов свои чувства, если они не толкали его к бесчестью. Ниндзё — это одно дело; страстные чувства воина — совершенно другое.

Как и все командос, принявшие участие в нападении на Эйга-тоси, капитан Дау имел лицензию пилота боевого аппарата. Но он в основном занимался на компьютерном тренажере: ему редко доводилось бывать в кабине настоящего робота, а в бою он и вовсе ни разу не принимал участия.

Ощущение обладания ни с чем не сравнимой силой, порожденное просто тем, что он находился в кабине «Алебарды», ударило его дозой гиропона, наркотика, созданного на основе метамфетамина, который некоторые командиры ОВСД и начальники подразделений Черных Драконов, действовавшие на Тауне, распространяли перед боем среди слабых духом солдат.

Охваченный лихорадочным возбуждением, Дау упустил из виду то обстоятельство, что он понятия не имел, каким именно должен быть его следующий шаг. «Алебарда», командирская машина, плохо приспособлена для близкого боя. Многоствольные установки ракет дальнего действия «Ковентри» и ПИИ увеличенной дальности «Лорд Лайт-2» позволяли сдерживать любые вероятные источники неприятностей на большом расстоянии, тем самым давая возможность пилоту сосредоточиться на управлении боем. Сейчас же неприятель был повсюду, причем, как правило, совсем рядом.

Прямо на его робота бежал «Механический охотник». Дау поднял было левую руку, представлявшую собой огромное ПИИ… Но нет, сброд якудза, так позорно не справившийся с задачей не подпускать «неверных» наемников к боевым машинам, передал сообщение по радиосети, что это безобидная бутафория, реквизит киностудии. Цель, не достойная настоящего воина.

Ага, вот. Метрах в ста от себя капитан увидел одинокую фигурку, взбирающуюся по веревке к заднему аварийному люку «Энфорсера». Он поднял левую руку робота, прицелился, выпустил голубовато-белую молнию. Есть!.. Крошечная фигурка на мгновение вспыхнула ярче, чем ослепительный до рези в глазах поток заряженных частиц, и исчезла.

Лицо капитана Дау, скрытое стеклом нейрошлема, растянулось в улыбке.

Кали, бежавшая к своему роботу, думала только о том, что каждый ее шаг почти наверняка станет последним. В любое мгновение ее могла сразить автоматная очередь или осколки снаряда из автоматической пушки. Но «Ворон», громко топая массивными ногами, сопровождала ее, старательно прикрывая своим лже-«0хотником». Облаченные в черное командос, затаившиеся между ногами «Устрашителя», судя по всему, были предупреждены о том, что действующие против них огромные машины являются подделками. По Кали же они стреляли без колебания.

Сельскохозяйственный робот, скрытый под навешенной пластмассой, весил всего пятнадцать тонн. Ничто по стандартам боевых машин, но все равно большой вес. Более чем достаточный для того, чтобы раздавить всмятку трех оперативников ЭУОД и сломать ногу четвертому…

У Кали над головой с оглушительным треском пронесся луч ПИИ — так близко, что она ощутила лицом и руками жар, а волосы на затылке встали дыбом. «Алебарда» стреляла по чему-то — или по кому-то. Кали захлестнула волна жалости к этому неизвестному. Пробегая по площадке, она смутно замечала повсюду неподвижные тела: некоторые в черных костюмах ЭУОД, большинство без них. Последних было слишком много.

Но сейчас не время для жалости…

Каким-то образом Кали удалось добраться до своего «Бешеного кота», стоявшего напротив дыры в стене ангара, проломленной «Алебардой». Она остановилась между широко расставленных ног боевого аппарата, пытаясь отдышаться.

Как всегда, пилот оставила свою машину присевшей. Это означало, что до люка было всего около трех метров. Учитывая конструкцию ног с выгнутыми назад коленками — пустяки, но только для человека, владеющего обеими руками.

Черт побери, но ей просто необходимо это сделать…

Кали начала подниматься вверх по гладким бронеплитам, закрывавшим активаторы ступни

Рядом с ее «Бешеным котом» стоял BJ-2 «Черный Джек», принадлежащий Терри Каррингтону, уроженцу Галистео, принятому в полк перед самой операцией на Тауне. Едва различимая на фоне выкрашенных блестящей черной краской бронеплит, на робота взбиралась оперативница ЭУОД. Хотя ей оставалось еще преодолеть гораздо больший путь до расположенного на высоте в двенадцать метров люка, она двигалась значительно быстрее Кали и должна была опередить ее Кали, оглушенная грохотом взрывов, упрямо лезла вверх, находя при этом время восторгаться действиями своей соперницы. Она молодец! Совсем как треххвостая обезьяна с Церильоса, мелькнула у нее мысль. Разумеется, оперативница могла действовать обеими руками; кроме того, ее, по всей видимости, готовили к подобному.

Вся беда заключалась в том, что она определенно должна была выиграть гонку к пилотской кабине. Конечно, «Бешеный кот» Кали представлял собой настоящий образчик технологий Кланов, не дешевую подделку, творение рук «Дженерал моторе». При нормальном раскладе он сожрал бы любого робота Внутренней Сферы, весящего на тридцать тонн меньше, как тростинку Вот только даже после того, как Кали доберется до пилотской кабины, у нее еще уйдет определенное время на то, чтобы ее механический зверь ожил. Если похитительница из ЭУОД опередит ее, «Черный Джек» успеет превратиться в полноценную боевую машину, пока «Меч Кали» еще будет оставаться всего-навсего семидесятипятитонным пресс-папье. «Джек» просто свалит огромного робота Кланов и затопчет его до смерти.

Вне себя от отчаяния, Кали ползла по ноге «Бешеного кота», напрягая все силы. Оперативница ЭУОД добралась до скошенных бронеплит верхней части торса «Черного Джека», открыла люк…

Вдруг ее будто невидимой рукой смахнуло с поверхности боевого робота. Кали, нажав защелку люка кабины своего робота, услышала отдаленный раскат грома. «Винтовка „Зевс“, — подумала она. — Похоже, Мэрли перебралась на новую позицию». Хотя Кали не одобряла упрямой одержимости девочки, сейчас она была рада подобной целеустремленности Мэрли.

Крышка люка поднялась Втиснувшись в тесную кабину, Кали закинула ноги и буквально рухнула в кресло, повторяющее обводы ее тела. Она быстро подключила нейрошлем к консоли управления.

Почувствовав, как гигантская боевая машина начинает оживать, молодая женщина буквально чуть не испытала оргазм.

Крышка люка опустилась, и Кали выглянула поверх вытянутого каплевидного носа Она увидела перед собой «Алебарду».

XXIX

Кинемаград

Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

1 июля 3058 года

На этот раз на нашлемном дисплее Теренса О'Ханрахана тоже не замигали тревожные красные лампочки, но капитан нутром почувствовал, что теперь в его «Кустореза» попали не безобидные петарды. «Черт побери, это настоящие РБД, или я Дэвион!..»

О'Ханрахан бросил взгляд на экран кругового обзора. «Шершень» Шуазеля источал клубы черного дыма из вентиляционных вытяжек; пусковые установки РДД словно корова языком слизнула. Но маленький боевой робот держался на ногах. Остальные машины не имели заметных повреждений.

Переговорное устройство ожило.

— Пехотинцы! — послышались испуганные донесения. — Стреляют сзади ракетами ближнего действия!..

— Не обращайте внимания! — рявкнул в ответ О'Ханрахан. — Если этим ублюдкам удастся добраться до своих роботов, нам придется иметь дело кое с чем похуже!..

Бурая тень заслонила весь экран в кабине Кали так быстро, что молодая женщина отпрянула назад. Лже-«Механический охотник» встал между «Бешеным котом» и «Алебардой», закрывая собой еще не ожившего робота Кали…

Бутафорская машина озарилась зловещим голубовато-белым сиянием. Фальшивая пластмассовая навеска и незащищенный корпус робота разлетелись на тысячи пылающих обломков.

— «Ворон»!.. — крикнула Кали.

Но было уже слишком поздно. Ее подруга погибла, но принесенной жертвы оказалось недостаточно. Сквозь горящий остов Кали увидела по-прежнему направленное на ее робота дуло ПИИ. Как только орудие перезарядится, оно сразу же начнет отрывать клочья от ее машины. Если бы только у нее было еще несколько секунд…

За спиной «Алебарды» в воздух стремительно поднялся легкий робот. На фоне розовеющего бледно-серого неба сверкнули вырывающиеся из сопел реактивных двигателей струи раскаленного газа. Это была не антропоморфная машина — вытянутым каплевидным корпусом «Светлячок» напоминал уменьшенную версию «Бешеного кота». Прежде чем Кали успела подумать, на чьей стороне этот робот, «Светлячок» спикировал на захваченную врагом «Алебарду».

Только теперь Кали узнала в нем робота, пилотируемого «Картошкой по-французски» Эймсом, командиром роты Аделант и мужем «Вороны».

Лучи трех установленных в передней части корпуса «Светлячка» средних лазеров вонзились в «Алебарду». Пилот не обращал внимания на то, что перегревает свою машину. Из кормовой брони захваченного командирского робота посыпались искры. Пилот «Алебарды» предпочел на время забыть о все еще не проснувшемся «Бешеном коте», сосредоточив все свое внимание на реальной угрозе. Развернув торс девяностопятитонного робота, он сделал шаг назад и, подняв ПИИ увеличенной дальности действия, дважды выстрелил в опускающуюся легкую машину.

«Светлячок» со страшным грохотом и скрежетом рухнул на твердую почву Люсьена буквально рядом с ногами «Алебарды».

И в это самое мгновение подвижные руки «Бешеного кота» с установленными на них ПИИ увеличенной дальности действия, заскрипев, поднялись в боевое положение. На дисплее у Кали загорелись зеленые огоньки.

— Отлично, culebra, сукин сын! — воскликнула молодая женщина. — Теперь потанцуем!..

Часто дыша, словно животное, имя которого стало его прозвищем, Роберт «Навахо-Волк» Бегей, свежеиспеченный командир четвертого батальона Семнадцатого полка, преклонил на мгновение колено перед трупом своего врага. Если бы оперативник ЭУОД прислушался к своему ки, он бы сегодня даже не стал пытаться оказать сопротивление: бросив всего один взгляд на красивое безумное лицо Бобби, он понял бы, что в схватке с таким противником ловить нечего. Ему пришлось иметь дело с человеком, выбравшим для себя и своего робота прозвища: «Навахо-Волк» и «Ночной гость». Оба этих выражения имели одно и то же значение: «оборотень-вампир». Ни навахо, соплеменники Бегея, ни многочисленные среди «кабальерос» апачи не желали иметь с ним никакого дела. Этот человек старательно культивировал ненависть ко всему мирозданию и жил ради тех мгновений, когда мог дать ей выход.

Но выскочивший ему навстречу командос, облаченный во все черное, похоже, был рад расправиться со своим противником с помощью меча. Особенно с противником, угрожавшим ему всего-навсего метровой монтировкой.

Бобби «Волк», выпрямившись, смазал кровью врага у себя под глазами. Это был еще один серьезный намек на то, что с ним лучше не шутить. Правоверные атабаски относятся к трупам и всему, что с ними связано, с ужасом; для драконов, последователей буддизма, эта боязнь осквернения мертвых граничит с некрофилией.

Для оперативника ЭУОД «намек» остался непонятым. Метровый прут из полимеризированной стали предназначался для вскрытия люков искореженных в бою роботов. Первым же прямым выпадом Бобби обломил лезвие меча, возрастом 1400 лет, почти по самую гарду. Второй удар пришелся в правую ключицу врага, после чего оперативник — каким бы сильным ни был его ки, сколько бы адреналина ни бурлило у него в крови — мог забыть о том, что у него есть правая рука. Неистовый град ударов продолжался до тех пор, пока черный шлем и его содержимое не размягчились. В заключение Бобби «Волк» пронзил заостренным концом монтировки красное забрало.

Оставив инструмент в изуродованном трупе, он начал взбираться на своего нового робота, добытого на Тауне.

Для пилота «Алебарды» движение робота Кали не осталось незамеченным. Вместо того чтобы упиваться своей победой над «Светлячком» «Картошки» Эймса, он начал разворачиваться к новому противнику. Однако массивный аппарат двигался не спеша, задумчиво, а Кали тем временем не стояла на месте.

Оснащенный двумя дополнительными терморадиаторами удвоенной мощности, «Бешеный кот» способен вести огонь из всех видов энергетического оружия, не нагреваясь при этом ни на один градус. Поскольку ее робот при этом мог двигаться так же быстро, как «Алебарда», не ведущая огонь. Кали могла не замечать небольшого перегрева, как можно дольше обрабатывая всем своим оружием более тонкую бортовую броню неприятельской машины, кроме того, этим она оттягивала ответный удар. «Кот» закружился вокруг «Алебарды» против часовой стрелки, вонзив ей в левый бок и руку с ПИИ лучи своих двух ПИИ увеличенной дальности действия и двух средних ПИИ, установленных в носовой части пулевидного фюзеляжа.

Но противник Кали сориентировался быстро. Развернув корпус «Алебарды» по часовой стрелке, он подставил «Бешеному коту» свою грудь, пытаясь поразить его из ПИИ. Кали стиснула зубы, увидев, что луч заряженных частиц прочертил светящуюся линию по борту ее робота. Толщиной брони «Бешеный кот» почти не уступал «Алебарде», хотя та и была тяжелее на двадцать тонн, поэтому, имея преимущество в вооружении в ближнем бою, ее робот мог просто стоять на месте, долбя по противнику изо всех видов оружия.

Однако Кали привыкла действовать не так. Еще пилотируя стотонный «Атлас», она удивляла неприятеля подвижностью своего огромного чудовища. Теперь же, оседлав проворного робота Кланов, Кали получила возможность двигаться по-настоящему…

«Бешеный кот» быстро перемещался между стоящими боевыми машинами первого батальона, беспрерывно паля по противнику. Кали расправилась бы с врагом гораздо быстрее, если бы им с «Алебардой» предстояло сразиться один на один. Но сейчас она не могла рисковать тем, что шальной удачный выстрел выведет из строя активатор сустава, уничтожит орудие или, что совсем уж плохо, убьет ее. Впереди ее ждет еще много работы — бой не закончится тем, что она зажарит похищенную машину своего командира.

Кали скорчила гримасу Закрытая толстым транспексом тесная кабина озарилась скользнувшим лучом — даже сквозь защитный слой молодая женщина ощутила жар. Ничего, подумала она, хотя эти клоуны в черных тряпках и умеют вытворять фокусы своими мечами и лазить как обезьяны, это еще не делает их настоящими пилотами боевых машин… За ее плечами опыт, а это чего-то да стоит.

Опыт был не единственным преимуществом Кали, но она не могла об этом знать.

Таи-и Ахилл Дау зажмурился, защищая глаза от ослепительного, обжигающего света. Жар в кабине стоял такой невыносимый, что ему казалось, будто веки прикипают к глазным яблокам. Нашлемный дисплей тревожно мигал красными огоньками: движения робота заметно замедлились. В ушах Дау оглушающе звенел сигнал, предупреждающий об аварийной остановке реактора. Палец в черной перчатке ткнул кнопку отключения автоматической системы контроля.

— В чем дело, черт побери?.. — гневно воскликнул Дау. Его робот еще не получил ни одного серьезного попадания. Работа единственного ПИИ не может привести к катастрофическому перегреву терморадиаторов.

«Бешеный кот» бросился на «Алебарду», словно намереваясь сбить ее с ног и растоптать напрочь. ПИИ противника точно обезумели, расплавляя толстые бронеплиты из специального особо прочного дюраллекса, будто брикет мороженого. Кабина наполнилась зловещим ослепительным голубоватым сиянием, будто в ней работала электросварка. Беззвучно выругавшись, Дау нажал на гашетку..

Он слишком усердно заставлял компьютер не обращать внимания на состояние внутренних механизмов своей машины. Определив, что в самом ближайшем времени двигатель боевого робота неминуемо взорвется, электронный мозг заглушил реактор и отстрелил верхнюю часть головы «Алебарды» — вместе с Ахиллом Дау — в молочно-белое утреннее небо.

Даже если отбросить обычную браваду «кабальерос», лицензия водителя боевого робота еще не делает человека настоящим пилотом. Из пятнадцати сдвоенных терморадиаторов «Алебарды» десять были сняты для прочистки и ремонта и сложены в ангаре. Рассказ Зумы Гальегоса о неисправном подшипнике в бедре соответствовал действительности, но только этот дефект, давно устраненный, не имел никакого отношения к истинной причине, по которой машина дона Карлоса находилась в ремонтной мастерской. Механики Зумы очищали демонтированные радиаторы от накипи, и как раз в этот момент их захватили ворвавшиеся в ангар заговорщики. Зума, усыпив бдительность предводителя командос, подправил датчики так, чтобы они не сообщали об отсутствии радиаторов. Дау, со свойственной ЭУОД надменной пренебрежительностью, решил, что «неверный» под страхом смерти выполнит всю работу качественно, и даже не потрудился обойти робота и лично убедиться в исправности машины…

Отклонив корпус «Бешеного кота» назад, Кали проводила взглядом крошечную черную точку, взмывшую по дуге в небо и улетевшую на восток. Ярким цветком распустился желто-красный парашют. По радиопереговорам молодая женщина поняла, что имеет дело с предводителем заговорщиков, только что хладнокровно убившим Ричарда Гальегоса. Ее палец непроизвольно потянулся к гашетке. Надо поджарить его, пока будет спускаться.

Однако она не смогла заставить себя расстрелять спускающегося на парашюте бойца, какие бы преступления тот ни совершил. Кали считала большую часть кодекса пилота боевого робота вздором, но один пункт она все же не могла нарушить. «Черт побери, я стала слишком сентиментальной», — подумала она.

Страшный робот Кланов повернул свою черную акулью морду. Сейчас кое-кто почувствует на себе гнев Кали.

— Касси, — воскликнул Бак Ивенс, недоверчиво оглядывая механическую стремянку, — даже для тебя это уже слишком!..

В дальней части ангара снова вспыхнула перестрелка. На площадке, где стояли боевые роботы Семнадцатого полка, бушевал настоящий бой. Касси буквально плясала на месте от нетерпения, горя желанием покончить с позиционной войной в мастерских, пока на улице еще не перебили всех ее товарищей.

— Я сяду в люльку, а ты поведешь подъемник, — ответила она. — Если ты так боишься, я сама сяду за штурвал «Ориона».

Действительно, подъемник выглядел очень странно. Касси и Джонни с помощью транспортера-погрузчика навозили кучу снятых с роботов бронеплит. Группа ацтеков Зумы, горящих желанием отомстить за своего убитого командира, быстро навесила эту броню на кабину и люльку подъемника. В результате получилось нечто похожее на модель механической стремянки в натуральную величину, созданную не очень талантливым ребенком из больших упаковочных коробок.

Бак презрительно прищурился:

— Об этом не может быть и речи. Касс. Садись за руль этой адской машины — здесь я пилот.

Он проворно забрался в люльку. Проскользнув между листами брони, Касси плюхнулась в кресло водителя.

— А мне что делать? — спросил Джонни.

— Сиди и не высовывайся, а то нашему приятелю Лейни придется искать для своего фильма новую кинозвезду. К тому же и у меня к тебе осталось одно дело.

Джонни был ошеломлен. Он только что признался Касси в том, что является шпионом, а она шутит!..

Вдруг разведчица, схватив актера за ворот черной рубашки, притянула его к себе и чмокнула в губы, а затем завела двигатель подъемника.

Парашют вгрызся в воздух. Таи-и Дау ощутил рывок, от которого его кости едва не вышли из суставов. Магма злости, переполнившая Дау, когда бортовой компьютер принял решение о катапультировании, не остыла. Но сейчас она из бурлящего ключом гейзера превратилась в спокойное горячее озеро. Дау поднялся над обуявшей его яростью и теперь несся на ней словно на гребне волны.

С высоты невооруженным глазом капитан мало что мог разобрать на затянутом пеленой дыма поле боя, которым стала стоянка роботов «неверных». Трусливые якудза по-прежнему толпились за проволочной оградой, не решаясь ворваться внутрь и стереть наемников в порошок. Дау не мог определить, удалось ли кому-нибудь из его людей забраться в боевые машины.

Капитан ЭУОД, парящий в небе подобно богу, чувствовал уверенность в своих силах. Он ощутил странный прилив воодушевления. Его люди захватят несколько роботов, перебьют всех наемников и перейдут к осуществлению задуманного плана. Не беда, что они остановились, — он жив, полон сил и готов действовать…

Не успев приземлиться, он сразу же вступит в бой, перехватит у «неверных» инициативу и покажет им, каково шутить с отборными бойцами генерала Кигури. Дау приближался к короткой высохшей траве, и его красивое лицо цвета спелых злаков было растянуто в торжествующей улыбке.

Однако он снова ошибся.

Мэрли Джолс не была настоящим пилотом боевой машины. Она ни в грош не ставила глупое псевдорыцарское благородство. Приспешники Черных Драконов убили ее отца. В мятежном детском сознании все люди разделились на две группы: друзья и мишени.

Фигурка, болтавшаяся под ярким желто-красным куполом, представляла собой для Мэрли лишь еще одну дозу единственного наркотика, которому девочка доверяла снимать с сердца горечь утраты отца.

Поймав черную точку в перекрестие оптического прицела, Мэрли повела за ней ствол винтовки. Набрав полную грудь воздуха, она задержала дыхание и плавно нажала на курок. Тяжелая винтовка рявкнула, дернувшись на трехногой сошке.

Мэрли всем своим нутром почувствовала, что выстрел удался. Она испытала буквально физическое наслаждение, увидев, что маленькая черная фигурка, дернувшись в сбруе, обмякла, продолжая плавно спускаться вниз.

XXX

Кинемаград

Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

1 июля 3058 года

— Шуазель! — крикнул О'Ханрахан. — Немедленно возвращайся!..

Пилот раненого «Шершня», взбешенный тем, что его атаковали какие-то задрипанные пехотинцы, решил отомстить за повреждения, нанесенные его машине. Обнаружив одну из «неверных», пытавшуюся спрятаться в складках местности, Шуазель с воодушевлением затаптывал ее массивной стальной ногой робота в окрасившуюся алым землю. Командир Черных Драконов сочувствовал своему подчиненному, но сейчас была дорога каждая минута.

— Сюдзин Шуазель, говорю тебе в последний раз…

Что, к ужасу, оказалось правдой. Серо-стального цвета «Ночное небо», с нарисованной на выпуклой груди волчьей мордой — с зелеными глазами и вывалившимся из раскрытой пасти красным языком, — свалился из ниоткуда прямо за спину маленького толстого робота. Прежде чем Шуазель успел что-либо предпринять, робот противника взмахнул секирой и, опустив ее с силой всех своих пятидесяти тонн, раскроил голову «Шершня», будто арбуз.

Неприятельский робот повернул свою маленькую черепашью головку к «Кусторезу» О'Ханрахана. От «Неба» буквально исходило что-то мрачное и зловещее. О'Ханрахан непроизвольно отпрянул назад. Когда он, придя в себя, открыл огонь из большого лазера и автоматической пушки среднего калибра, а также заодно и из двух мелкокалиберных пушек «Джонстон», «Ночное небо», расправившись с машиной Шуазеля, отпрыгнул в сторону, уходя из-под обстрела.

На полоске экрана кругового обзора О'Ханрахан увидел, как черный «Бешеный кот», проломив метрах в тридцати у него за спиной проволочную ограду, приближается к нему слева. Развернув «Кустореза», он привел в действие автоматическую пушку в правой руке и большой лазер в носовой части корпуса, с удовлетворением увидев, как из черной каплевидной туши вражеской машины полетели искры. Затем в том месте, где луч, спалив краску, принялся за броню, появилась черная струйка дыма.

Стремительно движущийся «Кот», развернув корпус, открыл ответный огонь. Лазерные лучи и заряд из ПИИ пролетели мимо, на мгновение озарив пилотскую кабину. Однако следующий выстрел из ПИИ попал в пусковую установку ракет дальнего действия в правой руке «Кустореза» и вывел ее из строя.

О'Ханрахан хищно усмехнулся, обнажая зубы.

— Это я как-нибудь переживу, — проскрежетал он.

Пока от РДД не было никакого толку: использовать их против простых пехотинцев было слишком большой роскошью, а сейчас, когда началась рукопашная схватка, они и вовсе стали бесполезны.

Но тотчас же пилот выругался. «Бешеный кот» закружил вокруг «Кустореза», двигаясь по часовой стрелке и постоянно ведя огонь. Это было несправедливо; чудовище, значительно лучше вооруженное и бронированное, чем робот О'Ханрахана, ничуть не уступало ему в проворстве. «Теренс, дружище, вот потому-то ты так не любил сражаться с настоящими воинами Кланов», — с горечью напомнил себе О'Ханрахан. Как, впрочем, и все до одного пилоты боевых машин Внутренней Сферы…

Он понял, что «Бешеный кот» пытается держать его «Кусторез» между собой и «Гильотиной» Солдацо. О'Ханрахан метнулся влево, продолжая при этом вращать аппарат, чтобы не выпускать неприятельского робота из прицела. Краем глаза он увидел, как пришел в движение иссиня-черный «Черный Джек».

— Должен ли я предположить, что за его штурвалом находится один из наших друзей в черном? — вслух спросил себя О'Ханрахан и тут же ответил: — Быть может, меня можно назвать излишне самоуверенным, но глупостью я никогда не отличался…

Если в спор вмешаются сорок пять тонн «Джека», чаша весов резко склонится на сторону «неверных»… и, хотя О'Ханрахан не сомневался в своих собственных способностях, он вовсе не был уверен, что три его уцелевших робота справятся с двумя машинами наемников.

— Бейтс, — передал он по радио приказ старшему сержанту, командиру среднего звена, — скорее сюда. У нас неприятности.

Несколько событий произошло практически одновременно. «Черный Джек» двинулся к ограждению, сверкая толстыми лазерными лучами из рук. Ухмыляющийся «Бешеный кот» с нарисованными на ПИИ перекрещенными мечами зашел Солдацо в тыл и стал палить изо всех своих орудий в спину «Гильотине», не обращая внимания на то, что этим он сам в свою очередь подставил спину Ояме в его крошечном «Копье».

Послышался голос Духовны, по-прежнему спокойный:

— Неприятельские роботы… они прорываются через проволоку.

И что-то опустилось на землю позади О'Ханрахана так строго посредине, что оно появилось на обеих краях полоски кругового обзора.

«Ночное небо».

«Кусторез» содрогнулся от страшного удара.

Смуглое красивое лицо Гавилана Камачо под забралом нейрошлема растянулось в улыбке. Внизу семидесятитонный «Катафрахт» младшего лейтенанта Ивонны Дельгадо пробил ограждение, как бегун, срывающий ленточку у финишной черты. Увидевший его красно-черный «Паук» застыл, словно попавший в свет фар олень. Очередь из автоматической пушки «Майдрон Эксель ЛБ-10Х» «Катафрахта» высекла сноп искр из двух средних лазеров, установленных на груди «Паука». Маленькая машина покачнулась на пятках двупалых ног.

«Мерлин» Габби начал плавно спускаться с затянутого облаками неба. В течение нескольких лет молодой пилот стремился к тому — вопреки желанию отца, — чтобы пересесть из кабины своего старого «Ночного ястреба» в штурмового робота. Гавилан был убежден, что только тяжелые машины достойны настоящего мужчины.

Во время битвы за Порт-Говард «Краснохвостый ястреб» был уничтожен. В руки «кабальерос» попало великое множество трофейных машин, в том числе несколько тяжелых роботов. Но Габби, к своему изумлению, шагнул вверх всего ровно на пять тонн — в кабину широкоплечего коренастого крепыша «Мерлина». Возможно, на его предпочтения повлиял опыт боевых действий на Тауне; быть может, произведенный в подполковники и назначенный заместителем командира полка, он впервые по-настоящему понял, что такое тактическое мышление; а может быть, просто с большим запозданием мальчик повзрослел.

Так или иначе, Гавилан сделал выбор в пользу подвижности, отказавшись от слоноподобных неповоротливых «Атласов» и «Катан». Конечно, «Мерлин» чуть уступал в резвости старине «Ястребу» и прыгал не так далеко. Но зато он обладал чертовской огневой мощью. И, что гораздо важнее, «Мерлин» представлял собой совершенно новую разработку и был в прямом смысле на столетия моложе предыдущей машины Габби. А это означало, что он может действовать безотказно и без прямого вмешательства Гваделупской Девы, а также активного содействия механиков Зумы Гальегоса.

И вот сейчас Габби — внезапно прорезавшимся полководческим зрением — буквально читал мысли пилота «Паука». Бедняга pendejo получил приказ не пропускать спешившихся «кабальерос» на стоянку. Черным Драконам это не удалось, и теперь им приходится сдерживать роботов Семнадцатого полка, стремящихся вырваться наружу. Пилот «Паука» застыл в недоумении, силясь понять, как он должен действовать в сменившейся обстановке.

В конце концов «Паук» решил поскорее уносить ноги, что, с точки зрения Гавилана, было совершенно правильно. Маленький робот бросился бежать на север, к дороге, ведущей в имперскую столицу. Развернув корпус, он на бегу продолжал стрелять по «Катафракту» Дельгадо, а та вела ответный огонь.

Габби остановился на том, что опустил своего прыгнувшего «Мерлина» позади коротышки «Горожанина», второго по мощи робота этого звена Черных Драконов. Развернувшись, «Горожанин» встретил его огнем автоматической пушки среднего калибра и малого лазера — впрочем, особого выбора у него не было. Помимо того, что «Мерлин» весил вдвое больше, он еще и двигался намного быстрее. Робот Габби налетел на неприятеля, словно ястреб на цыпленка.

Залп РДД дальнего из двух «Шершней» не достиг цели. Последний «Шершень», находившийся гораздо ближе, открыл огонь из среднего лазера. Габби не обратил на это внимания. Жалкий луч какого-то фонарика не представляет для него угрозы. К тому же этому звену Драконов настал конец: на ближайшего «Шершня» через ограждение уже прорывался «командос», а новый «Яд» «Ковбоя» Пэйсона спускался с неба на убегающего «Паука».

Маленькая консервная банка-«Горожанин» оказался для такого легкого робота крепким орешком. Снаряды его автоматических пушек вырывали куски лобовой брони «Мерлина». Но более тяжелый робот, стоя неподвижно, мог вести огонь из всех видов энергетического оружия, не рискуя перегреться. Один из средних лазеров превратил в шлак пушку «Император-Б». Второй средний лазер и ПИИ принялись терзать корпус «Горожанина». Тот, кровоточа расплавленным металлом, взорвался и сдох. Пилот так и не катапультировался.

Взглянув на экран кругового обзора, Габби увидел «Паука», лежащего на земле с оторванной ногой. «Ковбой» повернул назад, присоединяясь к огромному «Катафракту», расправлявшемуся с двумя «Шершнями».

Осознав, что их положение безнадежно, «Шершни» бросились к чернеющему за лентой шоссе лесу.

— Оставьте их в покое, — приказал по радио Гавилан.

«Одной Пресвятой Деве известно, куда они собираются бежать, — подумал он. — Если бы у них было побольше ума, они бы сражались до конца».

Он двинул своих роботов на север, где роботы оставшегося звена Драконов все еще маячили возле ограды.

Со всех сторон в импровизированную броневую коробку, защищающую кабину водителя подъемника, летели пули и лазерные лучи. Несмотря на надетый жесткий шлем, поднятый мягкий капюшон и опущенное забрало, Касси пригибала голову как можно ниже, с трудом маневрируя неповоротливой машиной между коробками, штабелями и стоящими роботами. Бака Ивенса, затаившегося в закрытой бронелистами люльке, не было ни слышно, ни видно. Молодец!

Граната, ударившаяся о край бронеплиты, подлетела вверх и, упав на пол, взорвалась. Над головой Касси рикошетом завыли осколки. Молодая женщина, вздрогнув, вжалась в сиденье. О-ля-ля, еще бы чуть-чуть…

Подъемник подкатил к ногам «Ориона». Касси ткнула кнопку, приводящую в движение люльку. Электродвигатель протестующе взвыл. Но стремянка была предназначена для подъема тяжелых механизмов и узлов, поэтому люлька медленно потащилась вверх. Разведчица, пригнувшись, достала из ножен виброкатану, а в левую руку взяла автоматический пистолет.

Осознав, что выбора у них нет, семеро оперативников ЭУОД, выскочив из-за укрытия, бросились к подъемнику Затаившиеся «кабальерос» только этого и ждали. Шквал огня повалил облаченные в полуночно-черные наряды фигурки на пол.

Генерал Кигури отлично подготовил своих бойцов, привил им дух фанатичного упорства. Двоим командос все же удалось добежать до подъемника. Первый, занеся над головой меч, стал взбираться по прикрепленному к кабине бронелисту Касси, высунувшись на мгновение, вонзила ему в живот виброкатану. Оперативник упал на спину, вырывая оружие у нее из рук.

В руках другого оказались гранаты с выдернутыми чеками. Касси, отпрянув назад, стала всаживать в него одну за другой пули. От попадания в солнечное сплетение оперативник согнулся пополам. Одна граната, упав ему под ноги, взорвалась, швырнув его на ящик с запасными деталями. Вторая откатилась в сторону и разорвалась, никому не причинив вреда.

Тем временем люлька поднялась к люку кабины «Ориона». Командос с торчащей из живота виброкатаной Касси, шатаясь, поднялся на ноги и, схватив меч, попытался выдернуть его из себя, чтобы с криком «банзай!» совершить последний рывок на противника. К несчастью, он не учел природу поразившего его оружия. Лезвие с микронасечками, вибрирующее с частотой несколько тысяч колебаний в секунду, было во столько же раз острее обыкновенной катаны, во сколько простой самурайский меч острее перочинного ножа.

Вслед за виброкатаной потянулись внутренности, упавшие к ногам умирающего кроваво-бурыми петлями.

Выпрямившись в люльке, Бак нажал на рычаг. Люк кабины «Ориона» открылся. Сделав сальто, Ивенс скрылся за броней «Велиэнт Ламеллор», по которой тотчас же застучали пули. Люк закрылся.

Касси дала подъемнику задний ход. Оперативник, неосмотрительно выпотрошивший себя, запутался в собственных кишках и упал, не выпуская виброкатану из рук. Подъемник проехал прямо по нему.

На дисплее О'Ханрахана замигали красные лампочки. «Ночное небо», воспользовавшись тем, что он поглощен борьбой с другими роботами, подкрался к «Кусторезу» сзади и обрушил на него свою страшную секиру.

У О'Ханрахана перед глазами в бешеном темпе замелькали разнообразные картинки: омерзительно ухмыляющийся «Бешеный кот», стремительно кружащий вокруг «Гильотины» Солдацо, терзающий ее мерцающими лучами импульсных лазеров, молниями ПИИ и залпами шестиствольных установок РБД, установленных на плечах; «Копье», робот Оямы, выпустивший два залпа ракет ближнего действия в «Черного Джека» и бросившийся бежать прочь — он тотчас же споткнулся, получив прямое попадание восьми ракет от «Джека»…

Увидев, как машина Оямы рухнула на землю, О'Ханра-хан пустил «Кустореза» вперед бегом. «Ночное небо» мог без труда догнать его, но командир Черных Драконов не помышлял о бегстве. «Кусторез» был достаточно неповоротливым: О'Ханрахан хотел оторваться от преследователя и развернуться к нему лицом.

Этот неожиданный маневр, похоже, застиг его противника врасплох. Время, потребовавшееся пилоту «Ночного неба» на то, чтобы опомниться и броситься вдогонку, позволило О'Ханрахану резко крутануть своего робота. Гироскопы застонали, огромная машина опасно накренилась.

Но капитан Черных Драконов был опытным пилотом. Удержав равновесие, он обрушил всю мощь своего вооружения на более легкого противника.

У «Кустореза» остались боеспособными всего два вида оружия главного калибра — но с автоматической пушкой и большим лазером шутки плохи. «Ночное небо», бросившись вперед, внезапно содрогнулся. В средней части выступающего вперед килевидного торса робота появился желтый сияющий кратер. Средний импульсный лазер «Зутель», установленный в левой части груди, взорвался под стаккато орудийной пальбы.

«Ночное небо» ответил стрельбой из второго установленного на груди среднего лазера, большого лазера в руке и маленького в черепахообразной головке. Смертоносные лучи вонзились в пилотскую кабину боевого аппарата противника, вспоров охлаждающую куртку на левой стороне груди и подпалив обшивку кресла О'Ханрахана. Тот вскрикнул от боли.

Система анализа повреждений «Кустореза», обнаружив возгорание, немедленно залила пламя пеной из огнетушителя. Но «Ночное небо», забыв о батарее лазеров, обрушился на врага, нанося неистовые удары секирой. О'Ханрахан стрелял в неприятеля изо всех видов оружия, в том числе ракетами дальнего действия из установленных на правом плече направляющих, хотя сейчас от них не было никакого толка. Большой лазер и снаряды пушки вырывали из брони «Ночного неба» куски размером с человека, но пилот-«неверный» продолжал упрямо стоять на месте, рубя в капусту «Кустореза».

— Кто ты? — переполненный отчаянием, крикнул во внешний громкоговоритель О'Ханрахан. — Что ты?..

— Я оборотень, — ответил Бобби «Волк». — Я твоя смерть!..

Луч большого лазера впивался в тело «Ночного неба», приближаясь к жизненно важным органам. Верхнюю часть робота заволокло дымом. «Дружок, продержись еще чуток, — взмолился О'Ханрахан, ощущая на прокушенной губе вкус крови. — А твой реактор я превращу в солнце!..»

Левая рука «Ночного неба» оторвалась от раздробленного плечевого активатора, искрясь перебитыми кровеносными сосудами-электропроводами. Опустившаяся секира разрубила бронированную кабину «Кустореза» и скошенное стекло из транспекса, отняв жизнь Теренса О'Ханрахана.

Роберт Бегей отступил назад от искореженного остова неприятельского робота, поднимая в торжественном салюте секиру, окропленную кровью убитого врага.

— Дах итсаа! Смерть приходит, — объявил он. «Навахо-Волк» нажал кнопку аварийного катапультирования — за долю секунды до того, как смертельно раненный реактор термоядерного синтеза взорвался, превратив верхнюю часть корпуса боевой машины в ослепительный огненный шар.

Прыжок не помог «Гильотине» оторваться от преследовавшей ее Кали, но боевая машина сумела развернуться в полете и наконец открыла ответный огонь. Фюзеляж «Бешеного кота» вздрогнул и застонал, получив веер ракет в корпус.

— Ты храбрый воин и неплохой пилот, — признала Кали, увидев, как от попадания лучом большого лазера по правому боку ее робота потек расплавленный металл. — Но этого недостаточно.

Потому что «Черный Джек» Терри Каррингтона, выпустив пару раз лазерные лучи по упавшему «Копью», пытавшемуся подняться на ноги, забыл про искалеченную легкую машину и сосредоточил огонь на прыгнувшей «Гильотине». Два больших лазера прочертили на теле «Гильотины» полосы, вспыхнувшие тусклым алым светом на фоне свинцово-серого неба. Выстрел из ПИИ прожег бронеплиту на правом бедре, превратил в пепел миомерную псевдомускулатуру и обнажил скелет.

Тяжелый робот Черных Драконов начал опускаться вниз — прямо на пилотскую кабину «Бешеного кота». Пике камикадзе,

— Отлично! — воскликнула Кали. — Пусть будет по-твоему

Она разом обрушила на «Гильотину» всю свою огневую мощь. Стрелки индикаторов температуры зашкалили за красную черту, кабина, превратившись в тесную наглухо закрытую духовку, наполнилась оглушительным визгом сигналов тревоги. Кали казалось, у нее пот закипает, испаряясь с поверхности тела.

Большой лазер «Гильотины» как ножом отрезал правую руку «Бешеного кота». Огромные ноги робота Черных Драконов с широко расставленными пальцами заполнили весь экран,

С грациозностью балерины Кали развернула свою семидесятипятитонную машину по часовой стрелке. Выведенная из строя правая нога «Гильотины» подломилась, едва коснувшись твердой земли в том месте, где еще мгновение назад стоял робот Кали.

К «Коту» присоединился «Черный Джек» Терри. Вдвоем роботы «кабальерос» разнесли в клочья спину «Гильотины», и боевая машина, превратившись в груду дымящегося металла, рухнула на землю.

Теренс О'Ханрахан был опытным пилотом и хорошим командиром. Находившееся под его началом подразделение, хотя и пестрое по своему составу, все-таки мало чем уступало регулярному подразделению ОВСД, Но обстоятельства для Черных Драконов сложились чертовски неблагоприятно.

Первое и самое главное — они вообще не должны были вступать в бой, потому что принимали участие в операции в основном для того, чтобы гордо продемонстрировать знамя Кокурю-кай — напомнить высокомерным командос ЭУОД, что они действуют не одни. Все, в том числе Кигури и его приближенный Дау, командовавший отрядом заговорщиков, были уверены, что без труда разделаются с «кабальерос», застигнутыми врасплох во сне.

Они не приняли в расчет Касси и доброе старое глупое упрямство уроженцев Юго-Запада.

Черные Драконы были ошеломлены, обнаружив, что «неверные» оказали сопротивление, и их союзники из ЭУОД поразились ничуть не меньше. Они оказались не готовы к безумной ярости ответных действий «кабальерос».

Среднее звено Бейтса застыло на месте, не в силах решить, куда повернуть — машины «неверных» ударили с двух сторон. Общее смятение усилили одинокая «Валькирия», ведущая прицельный огонь, прикрываясь стоящими неподвижно роботами, и РБД, пускаемые спешившимися «кабальерос», рассеявшимися в невысоких зарослях.

Не успел Бейтс принять решение идти на помощь командиру и приказать своему звену двинуться на запад, как в тыл ему вышли роботы Гавилана Камачо, без потерь справившиеся с легким звеном Черных Драконов. Хотя «Ночное небо» Бобби «Волка» пришлось списать со счетов, а Кали после ураганного огня по «Гильотине» Солдацо вынуждена была заглушить реактор своего робота, не имевший повреждений «Черный Джек» Терри Каррингтона стал достойной наковальней, о которую молот Габби расплющил Черных Драконов.

Сдвинув противогаз на курчавые рыжие волосы, «Петушок» стиснул правый бицепс Касси — левый, плотно вжатый в бок Джонни Чанга, был недоступен.

— Отлично сработано, — сказал командир взвода разведки.

И тотчас же оба вздрогнули, услышав совсем рядом треск среднего лазера. «Орион» Бака Ивенса из своего орудия ЛБ-10Х буквально разнес в клочья гнездо командос, окопавшихся в центральной части ангара. Теперь он одного за другим нейтрализовал — очень хорошее выражение — спрятавшихся одиночек.

— Мы освободили охранников «Голоса Дракона», — продолжал «Петушок».

— Ребята из ЭУОД заперли их в своих казармах. Наш хозяин Мигаки находился под домашним арестом в собственном кабинете.

Усмехнувшись, он покачал головой:

— Красавчик Такки просто взбешен. Он готов грызть зубами дюраллекс и плеваться пулями.

В улыбке Касси не было и намека на веселье.

— И не он один.

— Джимми Скоурон пытался связаться с властями и рассказать о том, что у нас произошло. Кто-то из отомо его отшил.

— А что с Дядей Чанди?

«Петушок» пожал плечами:

— Он на большой гулянке. Парад уже начался.

— Похоже, вы опаздываете, — заметил Джонни Чанг. Касси метнула на него ядовитый взгляд, но тут же опомнилась и, разгладив складки на лбу, улыбнулась.

— Ага, — подтвердила она, — опаздываем.

Появился хромающий Маккаби Бар-Кохба, опирающийся на Шарон Омизуки. Оба приняли участие в сражении в ангаре, поскольку грузному раввину не хватило бы ловкости, чтобы забраться без посторонней помощи на своего «Боевого молота», а «Шилона» Шарон осталась в космопорту имени Такаши Куриты.

Правая штанина командира второго батальона потемнела от крови. И все же у Касси сложилось впечатление, что Бар-Кохбе не требуется такая заботливость, какую оказывает ему Шарон. С другой стороны, раввина, похоже, это нисколько не беспокоило.

— Что с вами? — спросила Касси.

— Осколок гранаты попал в задницу, — прогнусавил Бар-Кохба, потом усмехнулся. — Думаю, я сам виноват в том, что откормил такую огромную мишень. С другой стороны, она надежно защищена толстым слоем жира, так что ничего страшного не произошло.

— Вот ведь как, — покачала головой Шарон. — Мы одержали победу. Мы сразились с командос ЭУОД и одержали верх.

— Но это еще не все, — добавил Джонни Чанг. — Вы разгромили Сообщество Черных Драконов и спасли Координатора Синдиката Дракона.

Бар-Кохба покачал лысеющей, опаленной солнцем головой:

— Кто бы мог подумать! Мы спасаем предводителя Змей! В какие времена нам приходится жить…

— Наверное, теперь это уже не имеет никакого значения, — заметила Касси, когда раненый офицер и его спутница двинулись дальше, — но я никак не могу взять в толк, как увязать со случившимся то, что мне сказала перед смертью женщина-мецуке. Черт побери, что же такое «садат»?

Бар-Кохба, застыв на месте, обернулся:

— Садат, ты говоришь?

Касси показалось, раввин над ней издевается.

—Да. Та женщина-агент, которую убили охотники из ЭУОД, перед смертью сказала мне «садат», словно это был ключ к разгадке всего заговора. Сабх… ну, контрразведка Дракона… обнаружила по крайней мере три тысячи ссылок на это слово, и, если кто-нибудь и догадался, что оно означает, со мной этим никто не поделился:

Седовласый командир батальона задумчиво нахмурился.

— Знаешь, это имя имеет кое-какое значение в нашей истории — я имею в виду юдов, а не Юго-Запад вообще.

— Какое?

— Человек по фамилии Садат был первым арабским лидером, заключившим мирный договор с Израилем, — это было очень давно, еще перед «Большой распродажей» и «Вторым исходом». — Хмыкнув, Бар-Кохба покачал головой. — На самом деле это был тот еще ублюдок, но все-таки надо отдать ему должное; для того чтобы пойти на подобный шаг, требовалось большое мужество. А в качестве награды личная гвардия Садата, проходя торжественным маршем во время парада, повернула в его сторону свое оружие и отправила своего патрона прямо в объятия Аллаха.

— Касси, в чем дело? — встрепенулась Шарон. — Ты не ранена?

— Нет.

Касси чувствовала себя так, будто ее одновременно ударили в солнечное сплетение и окунули в ледяную воду. Она махнула рукой, подзывая «Петушка», разговаривавшего вполголоса с Риски Сэвидж.

— Свяжись с Билли Скоуроном, пусть разыщет Такуру Мигаки. Нам нужен его вертолет.

— Летчик потребуется? — спросила Шарон.

— А ты умеешь водить вертолет?

— Я… ну.. вообще-то не пробовала. Но разве не все равно, на чем летать?

— Шарон, ты мастерски управляешь аэрокосмическим истребителем, но сейчас не время открывать летную школу. Нам нужно как можно скорее попасть в имперскую столицу — пусть для этого придется уговаривать хоть самого Такки сесть за штурвал.

— Касс, что случилось? — спросил Бар-Кохба. Молодая женщина повернула к нему лицо, ставшее белым, как лист рисовой бумаги.

— Еще не все кончено. Теодор Курита в смертельной опасности!

XXXI

Площадь Единства

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

1 июля 3058 года

— Тоно, — произнес ординарец, склоняясь к самому уху Теодора Куриты так, чтобы Координатор услышал его тихие слова. Рев толпы сливался с грохотом, который производили проходившие мимо трибун боевые роботы Седьмого полка милиции имперской столицы, ветераны уличных боев против Клана Кошек Новой звезды. — В Эйга-тоси возникли небольшие беспорядки. Прохождение Семнадцатого диверсионно-разведывательного полка придется несколько отложить.

Стоявший с другой стороны Сигеру Йошида, услышав слова ординарца, усмехнулся. В этот торжественный день ему хотелось за штурвалом своего «Циклопа» возглавлять шествие элитного Первого полка «Меч света», командиром которого он по-прежнему оставался. Требования официального протокола заставили его в качестве главного военного министра пассивно стоять на трибунах, чем Йошида был заметно недоволен.

— Непоседливые йохей снова мутят воду, — заметил он. — По-моему, от них больше вреда, чем пользы. Напрасно вы пригласили их.

Дядя Чанди уютно развалился среди шелковых подушек — под предлогом обострения артрита он уклонился от необходимости провести на ногах весь день, как того требовал протокол. Кузен Координатора установил зонтик, защищающий его от лучей весеннего солнца, припекающего даже в этот ранний час, подальше от Теодора, его ординарца и Йошиды. Рядом с толстяком находились две поразительно красивые молодые женщины — как он поклялся, его личные телохранительницы, — готовые по первому слову выполнить любое его желание. На женщинах была изящная, серая с золотым шитьем форма. Почему-то Теодора не покидали сомнения, что красавицы бесконечно далеки от всего, связанного с оружием.

— Дружище Йошида, — лениво промолвил Дядя Чанди, потягивая холодный ромовый пунш, — мои преданные воины из Юго-Западных миров редко сами затевают беспорядки. Зато, на мой взгляд, они их весьма успешно прекращают.

Неодобрительно фыркнув, Йошида вскинул голову выше. К кузену Координатора он относился с еще большим презрением, чем к иностранным наемникам. Единственное исключение военный министр делал для Волчьих Драгун, и то лишь потому, что их боевые роботы сражались бок о бок рядом с машинами его полка, спасая Черную Жемчужину от нашествия Кланов.

Теодор обвел взглядом трибуну, возведенную на западном краю обширной площади Единства. Трибуна вплотную примыкала к высокой восточной стене дворца; по обоим бокам стояли часовыми боевые роботы Отомо. Ее размеры были относительно скромными — здесь находились лишь несколько сот человек из огромного столпотворения, участвующего в празднествах: члены императорского двора, высокопоставленные чиновники, прочие влиятельные люди. Среди последних, к огромному недовольству Теодора, присутствовал и Инагава, могущественный… ах да, простите, промышленник. Хорошо хоть его дружка, сморщенного тощего пресмыкающегося Тоямы, нигде не видно.

Несмотря на то, что команды операторов «Голоса Дракона» толпились всюду, их начальник еще не соизволил появиться. Что казалось странным. Шеф пропаганды жил по своему личному распорядку и никого не слушал; пунктуальность не входила в число его добродетелей. И все же, насколько было известно Теодору, Мигаки редко опаздывал на представление, которое можно заснять на голокамеры, чтобы впоследствии на основе документального материала создать величественный шедевр, затмевающий действительное событие.

Отсутствие шефа «Голоса Дракона» вызывало гораздо меньше вопросов. К плохому здоровью Индрахара добавилось его неприятие политики сближения с Федеративным Содружеством, так что в последнее время «Сама Улыбка» предпочитал не появляться на людях.

Следом за роботами милиции прошло подразделение обычной гусеничной бронетехники. Два миллиона восторженных лиц следили за мощными боевыми машинами и одним человеком, который, несмотря на годы, сохранил стройную осанку… и повелевал всем этим.

Еще несколько миллионов зевак столпилось вдоль улиц имперской столицы, по которым проходила на парад техника; миллиарды в тысячах миров обитаемой Вселенной наблюдали за происходящим на голоэкранах.

Контрастирующая с парком Единства, засаженным березами и величественными секвойями, растущими вокруг пруда Мира, площадь Единства представляла собой бетонный квадрат километр на километр. Она предназначалась для того, чтобы принимать многолюдные шествия и церемонии, имеющие целью сплотить дух коллективизма у граждан Синдиката, вселить ужас в сердца врагов Дракона и — как подозревал Теодор — удовлетворить ненасытную манию величия, неотъемлемую часть фамильной черты Курита.

Для того чтобы устоять перед подобной лавиной низкопоклонства, требовалась гораздо большая сила воли, чем та, благодаря которой можно повести робота в бой против значительно превосходящих сил противника.

Несмотря на кошмарные сны и страхи, что он становится жертвой эпидемии безумства, похоже, свирепствующей во всех правящих Домах Внутренней Сферы, Теодор Курита, как это ни странно, не страдал манией величия. Он не получал удовлетворения от сознания того, что в его руках жизнь миллиардов подданных, — для него это было лишь тяжким бременем ответственности за судьбы людей, которых он должен вести к спокойствию и благополучию сквозь бурные и страшные времена. Что касается поклонения, исходившего от ликующей толпы и накатывающегося на него волнами, более осязаемыми, чем жалящие лучи солнца, то у Теодора от смущения мурашки по коже бежали.

«Это мой долг», — твердил себе он. Ему нужно стоять на трибуне, олицетворяя собой символ Дракона, скалу, за которую зацепится якорь надежд подданных, разящий меч, защищающий от врагов. Что бы там Теодор ни чувствовал, ему необходимо стоять навытяжку и демонстрировать спокойную сдержанную уверенность. И снова гири превыше ниндзё…

Рядом с Координатором материализовался из ниоткуда ординарец. Теодор чуть склонил голову, готовый слушать.

— Тоно, великий маршал приносит свои извинения и докладывает о незначительном изменении порядка прохождения войск, — доложил ординарец. — Таи-са Ода Хидейоши решил, что будет лучше, если он воздаст почести Координатору, проведя свою особую роту боевых роботов непосредственно за Двадцать третьим Галедонским бронетанковым полком. Как отнесется к этому предложению Координатор?

Губы Теодора изогнулись в едва заметной улыбке. Преданному старому боевому коню не терпится показать себя. Гвоздем программы парада в честь дня рождения Координатора должен был стать первый публичный показ семи новых моделей универсальных боевых роботов разработки оружейного завода Люсьена. За штурвалы предстояло сесть самому Хидейоши и одиннадцати отборным пилотам его гвардии. Судя по всему, командир императорской гвардии, не зная о задержке наемников Дяди Чанди, хотел представить взору Координатора свои новые машины перед тем, как «кабальерос» покажут опытные образцы «Наги» того же оружейного завода Люсьена, опробованные в боевых действиях на Тауне.

Просьба Хидейоши была необычной, но Теодор прекрасно сознавал: самым необычным будет, если такая сложная церемония, как празднование дня рождения, пройдет в точности как задумана. Только так и совершались важные дела в Синдикате Дракона: все тщательно планируется, расписывается до мельчайших подробностей, но ничего не происхо-дит по плану. А отомо традиционно не подчинялись никаким правилам, ставя превыше всего здоровье и благополучие Координатора.

— Полковник заслужил право служить Дракону так, как считает нужным, — ответил Теодор. — Разумеется, я даю согласие.

— Когда мы должны прилететь на место? — спросила сидевшая в кресле правого пилота Касси, когда «Воин» нырнул в облако дыма, затянувшее Эйга-тоси.

Мигаки, переоборудуя штурмовой вертолет, снял бронелисты и изменил расположение кресел в кабине: вместо тандема они стали рядом друг с другом. Молодой женщине не требовалось кричать, чтобы пересилить рев соосных несущих винтов. Глава «Голоса Дракона» оснастил вертолет прекрасной звукоизоляцией.

— Приблизительно через шесть минут, — ответил Такура Мигаки.

Его красивое лицо, оставаясь бесстрастным, побелело как полотно. Обескровленные губы стали почти невидимыми. Но, несмотря ни на что, ему удавалось выглядеть очень элегантным в голубом джемпере и модном черном пальто. По-видимому, для того, чтобы заставить светского щеголя забыть о чувстве вкуса, требовалось нечто большее, чем вторгнуться в его вотчину и захватить его самого в плен, угрожая с минуты на минуту расстрелять.

Касси зажала самозарядную винтовку между колен, поскольку Мигаки чувствовал себя очень неуютно со зловещим черным дулом, упирающимся ему в ухо. Разведчица до сих пор корила себя за то, что не вспомнила об этом оружии раньше. Хороший заряд крупной дроби поразил бы цель надежнее, чем комариные укусы пистолетных пуль, и не спасли бы никакие защитные доспехи.

Кроме того, у нее были два магазина, снаряженные специальными активно-реактивными зарядами с отделяемой хвостовой частью. Остроконечные пули с сердечниками из иридиевого сплава были способны пробить почти все — за исключением боевых доспехов элементалов Кланов. На плече у Касси висела виброкатана, а в кобурах под мышками лежали два крупнокалиберных автоматических пистолета. Разведчица приготовилась к серьезному делу.

— Если только диспетчеры космопорта имени Куриты не решат, что мы представляем угрозу Координатору, и нас не собьют, — вставил Джонни Чанг, пристроившийся на корточках между передними креслами, переводя взгляд с Мигаки на Касси.

Директор «Голоса Дракона», не оборачиваясь, усмехнулся.

— Никто нас не собьет. У меня есть специальный передатчик, отвечающий на запросы всех служб, — сказал он. — В настоящий момент мы можем лететь в любое место Синдиката Дракона. Даром, что ли, я заместитель директора КВБ?

—Да, кстати…

Достав из кармана портативное связное устройство, Касси вставила в ухо наушник, после чего набрала специальный прямой код доступа, полученный от Индрахара.

— Индрахар, — ответил ей голос. Знакомый голос, но не тот, который Касси ожидала услышать.

— Нинью Кераи?.. — И Мигаки, и Джонни недоуменно посмотрели на нее.

— Что вы делаете на этом канале?

— То же самое я могу спросить у вас.

— Я работаю на вашего отца. Существует заговор, направленный против Теодора…

— Знаю. Мой отец умер. Он оставил мне послание.

Касси на мгновение зажмурилась.

— Извините. Но вы вряд ли знаете все. Кигури собирался захватить наших роботов и с их помощью убить Координатора. Мы уничтожили нападавших. Самого генерала с ними не было, так что он до сих пор на свободе.

— Очень ценная информация, лейтенант. Я лично обезврежу Кигури.

— Подождите! Не разъединяйтесь!.. У нас есть… сведения, что кто-то из телохранителей-отомо попытается убить Теодора во время парада. Это запасной план Кигури.

— Отомо? Вы серьезно?

— Абсолютно серьезно.

— Не могу вам поверить.

— Вы доверяете моей компетенции? Действовать надо без промедления, господин директор!..

— Исполняющий обязанности.

Это выдало, как взволнован Нинью Кераи. Для него пустое препирательство из-за формальностей было равносильно тому, как другой от паники лишился бы дара речи.

— Немедленно уведите Координатора с трибуны в безопасное место. Если выяснится, что я вас обманула, потом сможете меня расстрелять.

— Возможно, сделать это будет непросто, — признался Нинью. — В настоящий момент мы ведем бой с предателями в стенах дворца.

Касси с шумом втянула воздух:

— Постараюсь сделать, что смогу. Конец связи.

Джонни по-прежнему таращился на нее так, словно она превратилась в гигантского варана из пустыни Нидзюнен. Мигаки бросил на Касси столько вопросительных взглядов, сколько было возможно, не отвлекаясь от управления несущимся на предельной скорости вертолетом.

— Как я уже сказала Кераи, я работала вместе с «Самой Улыбкой». Только на время празднования дня рождения Теодора, понятно?

Джонни, озадаченно откинувшись назад, покачал головой. Касси посмотрела на Мигаки:

— Вы можете настроить свой передатчик на стандартный военный канал?

— Все что пожелаете, старший лейтенант. Как я уже говорил — высокая должность имеет свои привилегии.

— Замечательно.

Склонившись над приборной доской, Касси принялась оживленно тыкать в кнопки. Шеф пропаганды удивленно поднял брови, затем улыбнулся и, сняв шлемофон, протянул его разведчице.

— «Красная Ведьма», говорит Абтакха! — крикнула Касси, прижимая один наушник к уху — Абтакха вызывает «Красную Ведьму». Ответь же, пожалуйста!..

— Прочь с дороги! Чикусё! Проклятые пешеходы, освободите тротуары! Черт побери, что вы мешкаете?

Прохожие изумленно поднимали глаза и тотчас же стремглав бросались врассыпную, спасаясь от девяностотонного «Молотобойца», спрыгнувшего с черного полотна шоссе Дракона и углубившегося в переулки, гремя железом при каждом шаге.

В груди Элеоноры Шимадзу бушевали противоречивые чувства — словно мощное течение реки столкнулось с поднятыми приливом волнами океана. К этому мгновению молодая женщина готовилась с тех самых пор, как узнала, что убийца ее отца находится на Люсьене. Замысел был предельно прост: она будет вести мимо трибуны своего «Молотобойца» во главе полка. Дойдя до места, где стоит Инагава, она остановится, повернется к нему, через внешний громкоговоритель назовет себя, а затем при помощи большого лазера превратит ойабуна в облако пара. После чего заглушит двигатель робота, объяснит свои действия Координатору, принесет извинения и сдастся в плен. Лейни надеялась, что Теодор Курита, учитывая ее долгую преданную службу, позволит ей совершить почетное харакири. Но если Координатор объявит, что ее с позором казнят, она безропотно подчинится. Как те сорок семь свободных самураев в историческом фильме, который снимает Такура.

Но в мгновение ока все изменилось. Лейни только что отдала приказ своей роте «херуцу эндзеруцу» — «Ангелам ада» — Девятого призрачного легиона двинуться вперед на максимальной скорости и достигнуть трибуны Координатора прямо сейчас, во что бы то ни стало. Ее бойцы выполнили приказ и сейчас бежали по узким улочкам имперской столицы, расталкивая застывшие в ожидании батальоны боевых роботов, похожие на очереди рабочих, спускающихся в подземку.

За последнюю пару лет Лейни приходилось не раз слышать от своих друзей-«кабальерос», что никакой тайный план не выдержит и одного столкновения с Касси. Во время войны на Хачимане, в которую презренные политики ввергли «кабальерос» и «эндзеруцу», пути Лейни и Касси ни разу не пересеклись, поскольку разведчица дурачила не кого иного, как самого Нинью Кераи и его черных дьяволов. Так что Лейни только сейчас впервые пришлось столкнуться с вопросом, насколько справедливо расхожее изречение «кабальерос».

Выкрашенная красной краской «голова» «Властителя земли», формой напоминающая шлем самурая, повернулась следом за «Молотобойцем», бегущим вдоль толпящихся подразделений Седьмого полка «Меч света». Казалось, на прозрачном стекле кабины отобразились изумление и гнев.

— Десять тысяч извинений, — передала по радио Лейни. — Дело не терпит промедления!

И тут же переключилась с общего командирского канала. Молодая женщина была уверена, что тугодумы командиры Седьмого полка все равно не услышат доводы разума. А у нее не было времени выслушивать их оскорбления.

Ясно было только одно: если бег с препятствиями окажется ложной тревогой, ей придется дорого заплатить за это. «Красная Ведьма» Лейни Шимадзу выделялась даже на фоне других бойцов Призрачного легиона, набранного преимущественно из тех, кто имел нелады с законом. И все же она подумала бы, и не два, а десять раз, прежде чем сломать ко всем чертям строгий распорядок такого торжества. Но молодая женщина была настроена на самоубийство и поэтому жила так, словно уже была мертва.

Во время бешеной гонки Лейни рисковала не только своей карьерой. Пилоты боевых роботов всей Внутренней Сферы вспыльчивы, как настоящие древние самураи, обнажавшие мечи после того, как на улице случайно задевали друг друга ножнами. «Великий дракон» из полка «Меч света», обидевшись на то, как его толкнули, развернул корпус и поднял правую руку с ПИИ увеличенной дальности действия «Лорд лайт-2», целясь в «Молотобойца» Лейни.

Ямабуси, толстяк, недавно бывший монахом, подбежал в своем «Дровосеке» к «Великому дракону» сзади и с размаху шлепнул его по заду. Более легкий «Дракон», не ожидавший ничего подобного, завалился вперед. При этом он задел стоявшего впереди «Великого титана», свалив и его. Роботы «Меча света» стали валиться друг на друга, будто красные костяшки домино. Скорость распространения этой странной волны приблизительно совпадала с величественным бегом «Молотобойца». Наконец головной робот упал на замыкающий танк «Фон Люкнер» подразделения какой-то провинциальной милиции, блокировав его экипаж, но прервав цепочку падений.

Лейни покачала головой. Она до сих пор не могла разобраться в своих смешанных чувствах. Ее тщательно разработанный план полетел ко всем чертям. Молодая женщина была в отчаянии и вместе с тем испытывала облегчение.

«Возможно, мне не следует так уж злиться на Касси, — горько усмехнулась она, — за то, что она отсрочила мою смерть».

Сокрушив киоск, торговавший пестрыми бумажными змеями, «Молотобоец» побежал дальше.

Универсальные роботы особой показательной роты Отомо появились на шоссе Дракона, маршируя в колонне по двое. Впереди двигалась пара двадцатипятитонных РТХ1-0 «Рапторов», безголовых, с выгнутыми назад коленями. За ними следовали два «Оуэнса», весом 35 тонн, представлявшие собой более массивный вариант «Дженеров», лишившиеся возможности летать. Далее шли сорокатонные «Шагающие», созданные на основе устаревших «Цикад», потом два из BJ2-0 «Черных Джека», переоснащенных в универсальных роботов. Эта модель широко экспортировалась и даже выпускалась по лицензии Ирианом и, к ужасу Теодора, состояла на вооружении сил Ляо и Марика, вторгшихся в Рубеж Хаоса. Следующими шли два «Черных ястреба КУ», практически точные копии шестидесятитонных машин Кланов. Потом шел семидесятитонный «Аватар», ответ оружейного завода Люсьена на создание «Стервятника». А замыкал шествие «Проницатель», пилотируемый самим Хидейоши, — девяностотонный гибрид «Тора» и «Локи» Кланов. Корпуса всех боевых роботов, покрытые белой блестящей эмалью, были украшены гордыми красно-черно-золотыми драконами, гербами Куриты.

— Впечатляющие аппараты, — пробормотал Йошида, стоявший рядом с Теодором. — Но все же я не променяю своего «Циклопа» ни на один из них. Это проверенная временем машина, а не слепое подражание непонятным технологиям.

Теодор кивнул. Он лично одобрил — больше того, навязал оружейному заводу Люсьена программу, так сказать, клонирования роботов Кланов. Результаты его удовлетворили. И все же многие конструкции еще страдали детскими болезнями; ни один из «Поджигателей II», поставленных Отомо подразделениям ОЗЛ, так и не смог убедить хоть как-то заработать. Если бы Теодор имел возможность отойти от дел и снова повести войска в бой, он предпочел бы какую-нибудь старую разработку, быть может, даже новую «Алебарду», а не одного из этих ублюдков.

Выстроившись в шеренгу перед выступающей вперед трибуной, на которой стоял Координатор, пытающийся не обращать внимания на струящийся за стоячим воротничком пот, роботы Отомо разом остановились. Заскрипев механическими суставами и заскрежетав металлическими ногами по бетону, они повернулись к трибуне.

Йошида застыл:

— Это еще что такое?

— Похоже, они задумали какое-то представление, — тихо произнес Теодор.

Он заметил, что рука Чандрасехара, подносившая кубок ко рту, замерла на полдороге; толстяк быстро передал сосуд одной из телохранительниц.

— Жители Синдиката Дракона, — послышался из громкоговорителя трескучий голос Хидейоши, — наступил великий момент. Пришло время предателю и узурпатору Теодору Курите заплатить за убийство своего отца!..

XXXII

Площадь Единства

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

1 июля 3058 года

Толпа затихла, словно накрытая опустившимся с неба километровым покрывалом из транспекса. Обыкновенно прищуренные глаза стоявшего рядом с Теодором Йошиды выпучились. Сам Теодор не испытывал никаких ощущений, словно все его чувства заключили в пластиковый пакет. Рядом с ним на трибуне не было его родных, так что он не ощутил пронзительного желания защитить близких ему людей. Пусть кто-то другой воюет с Кланами в одиночку…

— Нам известно, что ты убил своего отца, — торжественно бубнил усиленный громкоговорителем голос. Толпа ожила, засуетилась, зашумела. — Однако ты оставил в живых нас, сохранил за нами должности, что только усилило наше бесчестье. Но мы выжидали свой час, пестуя и лелея переполняющую нас желчь, как те сорок семь самураев. И вот наконец пришло время нанести удар. Приготовься к смерти!..

«Проницатель» поднял два средних лазера, образовывавших его правую руку. Остальные роботы Отомо последовали примеру своего предводителя. Огромная толпа разом ахнула — казалось, взлетела бесчисленная стая голубей. У Теодора вдруг мелькнула мысль, что белый цвет — цвет смерти.

Гул толпы потонул в усиливающемся реве. Подняв глаза, Координатор увидел трио ослепительно ярких голубых солнц, образовывавших тесное созвездие, — реактивные двигатели одного из новых боевых роботов «Стеле», закупку которого в Лиранском Содружестве лично одобрил Теодор. Собравшиеся на трибуне завороженно смотрели на то, как огромная машина опускается прямо на них. Еще не приземлившись, «Стеле» выстрелил по мятежникам из лазеров и дал залп ракет ближней дальности.

Рота роботов Отомо машинально открыла огонь по незваному гостю, заслонившему собой Координатора. Сорокапятитонный робот был буквально разорван на мелкие куски в воздухе. Обломки «Стелса» дождем хлынули с неба на трибуну и бетон перед ней, и тут же по несостоявшимся убийцам справа, откуда выходили на площадь все участники парада, кто-то открыл огонь.

Оцепенение прошло. Йошида, до этого мгновения боявшийся действовать из опасения уронить честь Координатора, откинул маленькую красную крышку на полу трибуны и носком начищенного до зеркального блеска сапога нажал на спрятанную под ней кнопку.

Помимо мании величия второй отличительной чертой династии Куриты была паранойя. И то и другое имело под собой определенные основания. Безграничная власть над миллиардами человеческих сушеств, несомненно, порождала сознание собственной значимости и силы. И у правящей семьи были настоящие враги. Мало кому из Координаторов посчастливилось умереть в своей постели, но даже из этих немногих почти всем помогли отправиться в мир иной.

Давным-давно одному из далеких предшественников Теодора пришло в голову, что преданным боевым роботам может вздуматься, проходя мимо любимого Координатора торжественным маршем, разнести его на атомы. Были предприняты соответствующие меры.

Приведенный в действие военным министром, из-под слоя мостовой поднялся щит из транспекса высотой пятнадцать метров и толщиной в целый метр. Огромная подковообразная конструкция, обращенная открытой стороной к стене дворца, окружила трибуну, защитив находившихся на ней от огня мятежников.

Ударивший в щит лазерный луч озарил огороженный помост рубиновым сиянием. Миллиарды крошечных отражающих частиц, вплавленных в толщу транспекса, рассеяли луч, сделав его безвредным. Стоявшие на площади роботы взмыли в воздух; охваченные паникой зрители с криками бросились врассыпную.

— Отлично, — заметил Дядя Чанди, вставая с подушек. Его голос отразился эхом от прозрачных стен. Шум разгорающейся битвы боевых роботов заглушался толстым транс-пексом, давая возможность говорить, не напрягая связок. — Однако щит открыт сверху, да и не сможет выдерживать вечно сильный огонь. Нам лучше поторопиться.

Его телохранительницы, достав неизвестно откуда внушительные с виду лазерные пистолеты, спокойно встали по бокам своего господина.

Теодор взглянул на четырех часовых-отомо, находившихся на личной трибуне Координатора. Язык их жестов и мертвенная бледность лиц, скрытых забралами, ответили на его немой вопрос.

— М-мы преданы вам, господин, — выдавил один из них. — Мы ни о чем не догадывались.

Теодор кивнул. У него нет другого выбора, кроме как поверить им. Кроме того, если бы телохранители участвовали в заговоре, у них уже было предостаточно возможностей выстрелить ему в спину.

От попадания четырех РБД щит содрогнулся, издав мелодичный звук, словно музыкальная пила. В толще синтетического материала появились трещины.

— Идем, — бросил Теодор.

Развернувшись, телохранители побежали к задней части трибуны. Там начиналась лестница, ведущая к четырехметровой полосе бетона между помостом и высокой стеной дворца. Прямо напротив ступеней распахнулась потайная дверь, повинуясь команде, переданной с дистанционного пульта одним из отомо. Войдя в гостеприимную темноту, первый телохранитель внезапно застыл на месте. Из его спины вылезло десять дюймов стали, зеленовато блеснувшей в рассеянном свете.

— Мочите их! Мочите! Мочите!!! — кричала в передатчик Лейни.

Вместе с ней до площади Единства добежало около роты роботов Призрачного легиона. Подчиняясь ее приказу, они зашли изменникам в тыл. Ямабуси, прыгнув в своем «Дровосеке» в конец шеренги мятежных роботов Отомо, уложил «Раптора» одним ударом своего страшного топора, проломив абсурдно тонкую кормовую броню. Его огромный робот с хохолком на голове, презрительно отшвырнув ногой поверженного противника, тут же погрузил свой топор по самую рукоятку в другого отомо, попытавшегося вмешаться.

— А если будете стрелять в сторону трибун, — продолжала Лейни, — цельтесь поточнее.

— А как же зрители? — спросил ее кто-то.

— Мудзо, — просто ответила она. — Я все беру на себя.

Словно услышав ее слова, стотонный «Грабитель» Хо Юнг-вея опустился на площадь, превратив своими реактивными двигателями «Хилд-КО модель 13» десяток несчастных зевак в пылающие факелы, а затем безжалостно раздавив их. Два гауссовых орудия в его торсе ожили. Сверхзвуковые снаряды с грохотом грозовых раскатов врезались в спину «Черного ястреба-КУ». Один из них вывел из строя активатор плечевого сустава левой руки, несшей на себе пять средних лазеров. Из пробоины, сделанной в броне другим снарядом, повалил черный дым.

Два «Оуэнса» и «Стрелок» Призрачного легиона бросились вперед, заслоняя собой Координатора от оружия отомо. «Молотобоец» Лейни, двигавшийся посредине шоссе Дракона, раздавил аппарат на воздушной подушке разведывательной роты, пропустившей вперед Отомо Хидейоши. Оставалось только надеяться, что у пилотов хватило ума покинуть свою застрявшую машину. Рядом с ней двигались Билли Драгомил в «Огне дракона» — варианте «Молотобойца» — и Сари Де-Лиюв в «Псе войны». Все три робота сосредоточили огонь на правом боку «Проницателя», пилотируемого самим Хидейоши.

После окончившегося катастрофой сражения с «кабальерос» на Хачимане Лейни настояла на том, чтобы на каждом роботе ее «эндзеруцу» установили как можно больше гауссовых пушек. Эти орудия олицетворяли выражение «большая дальность, малое тепло», что для водителей боевых машин равносильно «лучшие из лучших». И «Пес» Сари, и «Огонь» Билли были оснащены этими орудиями, а также множеством другого впечатляющего вооружения.

И сейчас они присоединили мощь своих пушек к двум большим лазерам, установленным на руке робота Лейни. Два средних импульсных лазера вывели из строя левую руку «Проницателя»: вся правая сторона огромной боевой машины раскалилась докрасна.

— По мне ведут огонь сзади! — вдруг услышала Лейни голос Джоу Шена, замыкавшего строй роботов Призрачного легиона в «Дайкио». — Получил прямое попадание!

— Это «Меч света»! — доложила Амико Штурц, пилот «Аполлона». — Они считают нас предателями…

Лезвие, издающее едва слышное жужжание, выдернулось из груди первого телохранителя. Он упал на бетонный пол, но следовавший за ним отомо поднял автоматическую винтовку. Появившаяся из потайного хода высокая фигура, с ног до макушки облаченная во все черное, рассекла гвардейца одним ударом виброкатаны. Когда быстро вибрирующее лезвие наткнулось на твердую броню и кости, слабое жужжание переросло в пронзительный визг.

Из-за спины человека, убившего двух телохранителей, появились другие фигуры в черном, быстро рассыпавшиеся по обе стороны от своего предводителя. Каждый из предателей сжимал в затянутой в черную перчатку руке обнаженную катану.

Координатор, спускавшийся с трибуны, застыл на верхней ступеньке. Когда из потайной двери появился последний из трех десятков человек, стоявший в центре предводитель снял шлем с красным забралом и откинул назад капюшон.

— Генерал Кигури, — вымолвил Теодор. Одноглазый воин почтительно поклонился:

— Тысяча извинений за причиненное беспокойство, Тоно, но я пришел, чтобы вас убить.

— Всем воинским подразделениям Синдиката Дракона, — обратилась Лейни Шимадзу по каналу общего доступа. — Говорит таи-са Элеанора Шимадзу из Девятого призрачного легиона. Рота Отомо собирается убить Координатора. Мы пытаемся им помешать. Пожалуйста, не стреляйте по нашим роботам!

Она не знала, будет ли какой прок от ее слов, но попробовать надо было.

«Проницатель» Хидейоши, повернувшись к ней лицом, открыл огонь из средних лазеров, установленных на торсе. Лейни ответила своими большими лазерами увеличенной дальности действия.

— Сари, Билли, не стойте на месте! — приказала она. — С этим я справлюсь сама.

— Пес-предатель! — взревел Йошида, выхватывая из ножен за левым плечом катану.

Теодор поднял руку, останавливая его.

— Подожди! — обратился он к военному министру, затем повернулся к предателю из КВБ. — Почему ты пошел на это?

Иссеченные шрамами губы изогнулись в усмешке.

— Я хочу положить конец вашим реформам, подрывающим основы Синдиката, — сказал Кигури. — Элитному отряду, направленному мной в Кинемаград, не удалось захватить боевых роботов, принадлежащих наймитам вашего жирного кузена. А здесь… — Он кивнул в сторону площади, где разгорелась жестокая рукопашная схватка боевых роботов Призрачного легиона с мятежниками-отомо. — А здесь полковнику Хидейоши также не удается осуществить свой план отмщения, который он вынашивал с того самого момента, как вы обесчестили его в день смерти своего отца. Так что мне пришлось браться задело самому. — Одноглазый генерал удрученно покачал головой. — Тоно, почему-то сейчас все идет наперекосяк. Судя по всему, пришла пора перемен.

— И кем ты собираешься меня заменить? — спокойно спросил Теодор.

— Мы собирались посадить на ваше место не слишком умного, но весьма послушного кузена Энгуса. К несчастью, моему начальнику Сабхашу Индрахару, назойливому старикану, удалось меньше чем два часа назад вывести Энгуса из игры — ценой собственной жизни. — Он пожал широкими плечами. — Так или иначе, кого-нибудь мы обязательно подберем. Самое главное, ваше время окончилось.

Один из двух оставшихся в живых телохранителей-отомо, стоявший на трибуне рядом с Теодором, взревев, выхватил оружие и выстрелил в командира ЭУОД. Кигури перекатился набок, встал на колено и взмахнул левой рукой. Сюрикен, свастика со скругленными краями, со свистом вспоров воздух, вонзилась телохранителю в шею. Отомо схватился рукой за рану, и его пальцы обагрились ярко-алой кровью из рассеченной сонной артерии. Телохранитель рухнул с трибуны вниз.

— Убейте его, — приказал Кигури своим командос. Два тяжелых боевых робота столкнулись с жутким лязгом. Хотя машина предводителя Отомо весила всего на пять тонн меньше, чем «Молотобоец» Лейни, ее маневр застал Хидейоши врасплох. «Проницатель», пошатнувшись, отлетел назад.

Не обращая внимания на ожившие на приборной панели красные лампочки, Лейни подняла руки «Молотобойца» и в упор выпалила из обоих больших лазеров в грудь «Проницателю». Расплавленная броня брызнула в стороны, словно всплеснувшаяся от брошенного камня водная гладь. Тотчас же снова приведя своего робота в движение, Лейни обрушилась на противника. Ей показалось, что от страшного сотрясения у нее едва не оторвалась сетчатка глаз.

Вокруг нее кипела смертельная рукопашная схватка, в которой молодая женщина все равно ничего бы не поняла, даже если бы не была занята жуткой пляской с Хидейоши. Робот мятежника имел очень толстую лобовую броню; ее машина обладала более мощным вооружением. Принимая в расчет то, что страшные ПИИ Хидейоши выведены из строя, он, скорее всего, должен был проиграть дуэль лицом к лицу. Но на это потребуется время.

Лейни хотела покончить с ним прямо сейчас. Чем дольше будет продолжаться схватка, тем выше станет вероятность того, что одному из убийц удастся пробить щит из транспек-са или перепрыгнуть через него и убить Координатора.

Еще одно ужасное столкновение. Нашлемный дисплей Лейни, замигав, погас, но тотчас же снова ожил. Тревожный звонок и вспыхнувшая красная лампочка сообщили ей, что система наведения вышла из строя. «Ничего, для этого компьютер не требуется», — подумала Лейни. Подняв правую руку «Молотобойца», она пустила луч лазера прямо в кабину «Проницателя».

— Похоже, твои друзья успели вовремя, — заметил Джонни Чанг, когда «Воин» вылетел к трибунам, прижимаясь к южной стене дворца, — любой летательный аппарат, появившийся в небе над площадью, был бы немедленно сбит зенитными лазерами роботов, управляемыми радаром.

— Кажется, праздновать еще рано, — сказала Касси, — поскольку до победы им еще очень далеко. Ого, Мигаки-сама! Вы можете подлететь ближе к трибуне? За ней что-то происходит…

Вертолет развернулся и, стараясь держаться подальше от дерущихся роботов, направился к трибунам, спешно покинутым зрителями. У лестницы, ведущей на помост, толпились фигуры в черном, которым противостоял одинокий человек в парадном генеральском мундире с мечом в руке. Из-за его спины другие вели по нападающим огонь из стрелкового оружия.

— Опять эти ребята-ниндзя, — с отвращением произнесла Касси.

— Это генерал Кигури! — воскликнул Мигаки, указывая подбородком. — Тот, с непокрытой головой!

— Полагаю, на вашем драндулете не осталось оружия? — спросила разведчица.

Мигаки грустно усмехнулся:

— В моем деле оно особенно не требуется. Конечно, иногда во время съемок мне его очень не хватает. Но даже у заместителя директора КВБ нет пуленепробиваемых актеров.

— Слава богу, — заметил Джонни Чанг.

— Если бы вы смогли зависнуть над платформой — вон там, — сказала Касси и привстала с кресла, оттягивая затвор винтовки и убеждаясь, что в патроннике есть патрон, — я бы смогла оказать Тедди огневую поддержку.

Кабина заполнилась красным свечением, следом за которым раздался грохот, похожий на треск сломленной ураганом гигантской секвойи. Находившиеся в кабине почувствовали запах гари. Вертолет, дернувшись, начал падать вниз.

— Об этом придется забыть, — спокойно произнес Мигаки в тишине, оглушительной, будто крик. — Лазерный луч вывел из строя двигатель.

XXXIII

Площадь Единства

Имперская столица Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

1 июля 3058 года

— Координатор!..

Услышав предостерегающий крик последнего оставшегося в живых телохранителя, Теодор Курита, подняв голову, проводил взглядом промелькнувший над трибуной вертолет, вдруг закружившийся в воздухе и рухнувший в двадцати метрах от платформы. Раздался сдавленный крик. Обернувшись, Координатор увидел, как Сигеру Йошида, стоявший у лестницы, пошатнулся. Зияющая рубленая рана у него на груди окрасилась красным. Теодор подхватил падающего министра на руки.

—Тоно… прошу простить меня за то… что я… не справился…

Йошида закатил глаза, его тело обмякло.

Зарубившая его женщина бросилась на Теодора, занося катану. На ней сомкнулись лазерные лучи телохранительниц Дяди Чанди.

Один из лучей прожег доспехи на груди, и оперативница упала к ногам убитого ею генерала. По лестнице поднимались новые заговорщики. Выхватив меч из безжизненной руки Йошиды, Теодор шагнул им навстречу. Этот древний клинок, выкованный на Терре в незапамятные времена, подарил три столетия назад семейству Йошида благодарный Координатор.

Впрочем, это не имело особого значения. Синдикат Дракона не последовал примеру своих японских предшественников времен Второй мировой войны, штамповавших «самурайские» мечи из жести десятками тысяч. Служившие символом власти офицеров, эти мечи мало для чего были пригодны. Классическое искусство кузнецов-оружейников возродилось при Куритах, и каждый клинок, который носил слуга Дракона, являлся великолепным образчиком холодного оружия. И все же время вселяло в древнее оружие душу, и опытные воины, каким был Теодор, ее чувствовали. Клинок Йошиды как родной лег в руку Координатора, и, хотя это была не виброкатана, Теодору показалось, лезвие дрожит от страстного желания отомстить за своего погибшего хозяина.

Для того чтобы воплотить это желание в жизнь, ему не требовалось ни думать, ни рассуждать. Теодор скользнул вперед навстречу поднимающемуся по лестнице оперативнику. Катана Йошиды словно сама собой отразила опускающееся лезвие, которое скользнуло мимо левого плеча Координатора, не причинив вреда, и, развернувшись, обратным движением рассекла предателю горло. Древний клинок разрезал черную защитную ткань и бледную плоть под ней. Горячая кровь оросила лицо и грудь Теодора. Командос упал назад на красные забрала толпившихся на ступенях товарищей.

— Неплохо! — крикнул Кигури, стоявший на трибуне в окружении своих бойцов, защищавших его от огня стрелкового оружия. — Вы не забыли, как обращаться с оружием, Тоно.

Женщина-командос, стоявшая слева рядом с генералом, вдруг бросилась на него. Несмотря на внушительный вес Кигури и его умение сохранять равновесие, неожиданный толчок отбросил генерала на метр в сторону.

Тело оперативницы дернулось, словно от удара молота. Из внезапно появившейся на груди дыры хлынула кровь — влажное темное пятно на фоне черной ткани. Женщина рухнула на пол.

— Hijo de la chingsda, — выругалась Касси. Она взяла ублюдка Кигури на прицел. Его подручные далеко не так хороши, как они о себе мнили, но все же чертовски хороши и фанатично преданы своему предводителю. Командос доказали это, сомкнув ряды вокруг генерала, защищая его от неожиданной угрозы. Разведчица беспомощно опустила ружье.

Касси, Джонни и Такура Мигаки — по-прежнему безукоризненно опрятный, несмотря на вынужденную посадку, — пригнувшись, спрятались за щитом из транспекса. Они опасались, что заговорщики, достав огнестрельное оружие, начнут стрелять в них. Джонни уверенно сжимал обеими руками автоматический пистолет, но Касси понимала, что это свидетельствует скорее о мастерстве его наставников и актерском даровании, чем о профессионализме опытного бойца. Мигаки извлек откуда-то миниатюрный револьвер, однако что-то в его манерах позволяло предположить, что шеф пропаганды умеет обращаться с оружием — например, не тратить напрасно пули, стреляя по защищенным доспехами целям, находящимся на большом удалении.

— Тщеславный хлыщ, его любимый актеришка и сучка наемница, наделавшая столько бед! — окликнул их из-за своего добровольного живого щита Кигури. — Как и все, не имеющие чести, вы живете только огнестрельным оружием. Но вы умрете от мечей. Взять их!

Десяток вооруженных катанами командос бросились вперед. Касси уложила двоих прямыми попаданиями в грудь пулями с иридиевыми сердечниками. Джонни Чанг палил воодушевленно, но без видимого успеха. Мигаки спокойно ждал.

Краем глаза Касси увидела, что Теодор сражается на мечах с поднявшимся по лестнице командос, а гвардеец-отомо и телохранительницы Дяди Чанди стреляют по остальным заговорщикам, пытающимся вмешаться в поединок. С полдюжины высокопоставленных чиновников со свитой, безоружные, жались друг к другу, с ужасом взирая на схватку у лестницы и на продолжающийся бой роботов за экраном из транспекса, уже пробитого в двух местах. К Кигури спешило подкрепление — выбежавшие из потайной двери в стене бойцы ЭУОД.

У Касси хватило времени подумать, что это непорядок. Но тут от серии страшных взрывов, прогремевших рядом с разбитым вертолетом Мигаки, трибуна содрогнулась.

Вздрогнув, разведчица посмотрела в ту сторону. Такура Ми-гаки распластался на полу. Во все стороны полетели обломки досок. «Воин», благодаря соосным несущим винтам и мастерству Мигаки не получивший при падении значительных повреждений, с оглушительным скрежетом сполз с трибуны и вспыхнул.

На одного только Джонни взрывы, похоже, не произвели никакого впечатления. Встретившись взглядом с Касси, он улыбнулся и пожал плечами, словно говоря: «Я привык к громким звукам — это часть моего ремесла».

— Это не хлопушки, — огрызнулась разведчица. — Это настоящие РБД.

Красивое лицо актера побелело.

Оперативники ЭУОД, подбежав к деревянному каркасу трибуны, начали карабкаться наверх, словно белки. Касси, дважды выстрелив пулями с отделяемым хвостовым оперением и промахнувшись, отсоединила почти пустой магазин и вставила новый с зарядами картечи. Над краем трибуны появилось красное забрало. Опустив винтовку, Касси выстрелила в него.

Забрало разлетелось на куски. Голова в черном шлеме дернулась назад. Командос со сломанной шеей упал на землю, как сорвавшийся с вешалки мокрый плащ.

Справа от Касси появился еще один оперативник. Мигаки, чуть согнув колени, схватил свой револьвер обеими руками и всадил две пули ему в лицо. На этот раз не сломались ни забрало, ни шея, но оперативник потерял равновесие и рухнул вниз.

Опустошив магазин своего пистолета без видимого вреда для кого-либо, Джонни отбросил оружие в сторону, увидев взобравшегося на трибуну оперативника. Развернувшись, он скользнул вперед, нанеся резкий удар ногой по закрытому забралом лицу. Запоздало актер осознал, что имеет дело с женщиной.

— Извините, — сказал он, когда та грохнулась на спину, и тут же почувствовал себя глупо.

Его смущение продолжалось недолго. Оперативник-мужчина, решивший совершить фланговый обход, забрался на трибуну и бросился на Джонни, размахивая катаной.

Актер сделал обманный выпад и перехватил правую руку оперативника за локоть и запястье. Воспользовавшись этой рукой как рычагом, он воткнул командос лицом в пол. На трибуне появился второй боец ЭУОД. Не выпуская руку первого оперативника, Джонни припал на колено и ударил второго нападавшего с разворота ногой в живот, отправляя его назад в неизвестность. Затем, освободив руку, актер вырвал из нее меч и спихнул бедолагу командос вниз по ступеням. После чего, занеся катану над головой, Джонни приготовился встретить новых нападающих.

Касси разнесла зарядами картечи еще двоих мятежников. Второму, правда, удалось ухватиться затянутой в перчатку рукой за ствол винтовки, прежде чем разведчица «отстрелила» его от себя. Практически тотчас же появился третий, размахивая катаной. Касси сделала сальто назад, уходя от него, и перелетела через три ряда сидений для гостей. Ее винтовка осталась в руке второго оперативника. Преследовавший ее командос прыгнул на предыдущий ряд сидений и рубанул лежащую на спине Касси. Та, выхватив из ножен за плечом виброкатану, едва успела отразить удар.

У оперативника было лишь одно мгновение на то, чтобы изумленно посмотреть на обрубок своего меча, — его лицо оставалось скрыто забралом, но язык тела был слишком красноречив, — затем разведчица вспорола своим жужжащим лезвием ему грудь.

— Проклятье! Потеряла свой правый лазер! — пробормотала Лейни.

Кожа на ее щеках горела словно от солнечного ожога — один из лучей Хидейоши прожег лобовое стекло кабины, но на этом его мощь иссякла.

— Все системы вышли из строя, — послышался в наушниках голос Сари Де-Лиюв. — Ни одна система не отвечает на запросы, бортовой компьютер сообщает о пожаре в отсеке хранения боеприпасов противоракетной системы.

Стреляя в упор из лазера левой руки в своего противника, Лейни бросила мимолетный взгляд на экран кругового обзора. Похоже, «Пес войны» Де-Лиюв действовал против «Аватара» и «Черного ястреба», которого не смог остановить «Грабитель» Хо. Сейчас от «Аватара» остался изуродованный остов. Его правая рука с орудием ЛБ-10Х и сдвоенным импульсным лазером болталась на обломках лонжеронов: прочный корпус превратился в скелет после того, как снаряды гауссовой пушки «Пса войны» уничтожили сдерживающее силовое поле реактора ядерного синтеза. «Черный ястреб-КУ», с виду практически невредимый, стоял теперь над неподвижным «Псом», ожесточенно паля в него своей грозной батареей из двенадцати лазеров с такой частотой, с какой только позволяла энергетическая система.

«У „Пса войны“ ведь нет системы пожаротушения отсека боекомплекта!» — подумала Лейни.

— Немедленно катапультируйся! — приказала она. Настроившись сама на смерть, она вдруг стала необъяснимо бояться потерять своих людей, а к настоящему моменту уже трое неминуемо погибли: Бунтаро Мейн в «Стелсе», Сато в «Стрелке» и Дензель, один из пилотов «Оуэнсов».

— Лейни, но…

— Живо!

Кабина «Пса войны» раскрылась, и Де-Лиюв пробкой вылетела в знойное голубое небо над имперской столицей. «Черный ястреб» повернулся к трибуне — и тотчас же содрогнулся от попадания снаряда из железо-никелиевого сплава, выпущенного из гауссового орудия «Пламени Дракона». Билли Драгомил, разделавшись с «Черным Джеком», поспешил на помощь своей невесте.

Хидейоши выстрелил из лазеров в «Молотобойца» Лейни. Молодая женщина ощутила запах гари, пронзительно зазвучали сигналы тревоги. Кажется, попал!..

Поединок затянулся, ее робот получил слишком много повреждений. Лейни вспомнила о своей подруге Кали, заставлявшей своего стотонного «Атласа» вытворять просто невиданные пируэты. Что ей делать?

Что-то совершенно неожиданное.

Ее мысли сопровождались действиями. Развернув корпус своего робота по часовой стрелке, Лейни рванулась вперед мимо обрубка правой руки «Проницателя». Она резко крутанула корпус против часовой стрелки, ударив со всего размаха бесполезной правой рукой с лазером по груди «Проницателя». Робот Хидейоши с оглушительным грохотом рухнул навзничь.

Нагнувшись, Лейни приставила дуло лазера левой руки к кабине распростертой на земле боевой машины, приготовившись нанести удар милосердия. И тут в ее наушниках раздался строгий окрик:

— Эй, вы, в «Молотобойце», немедленно прекратите огонь, или вас уничтожат!

Выпустив последнюю пулю из своего револьвера, Такура Мигаки бросил бесполезное оружие в красное забрало. Оперативник ЭУОД рубанул его наискось. Директор «Голоса Дракона» ловко уклонился и схватил нападавшего за запястье правой руки. Развернувшись по часовой стрелке, Мигаки заломил руку оперативника за спину и резким рывком вниз сломал локтевой сустав. Подхватив выпавшую из обмякших пальцев катану, он прикончил искалеченного бойца.

Касси сдерживала двоих оперативников, с уважением относившихся к ее виброкатане, способной разрезать защитные доспехи и отрубать лезвия мечей. Краем глаза она увидела Теодора, мастерски фехтовавшего на лестнице. По его левой щеке текла струйка крови, парадная туника была рассечена в двух местах. Но несмотря на то что у Координатора не было доспехов, он еще не получил ни одной серьезной раны — пока не получил.

Рядом с ней Джонни Чанг оседлал своего конька. Актер размахивал двумя катанами, отобранными у оперативников, так, словно это перочинные ножики. Командос были обучены борьбе кенджитсу и боевому искусству Дракона. Но Джонни Чанг усердно занимался всеми видами единоборств начиная с раннего детства. Вся его жизнь была направлена на то, чтобы стать величайшим борцом во всей Внутренней Сфере.

Многочисленные критики обвиняли Чанга в том, что его искусство не имеет ничего общего с действительной схваткой. Однако сейчас актер беззаботно танцевал среди волн облаченных в черное командос, парируя удары, делая выпады, выбрасывая в стороны ноги в черных тапочках. Его мягкие плавные движения тем не менее производили на противников весьма ощутимое действие.

Впрочем, все это бесполезно. Исход схватки больше не вызывал сомнений. К изменникам Кигури подоспели подкрепления; рано или поздно они сломят сопротивление защитников Координатора и убьют Теодора.

«Увы Внутренней Сфере», — подумала Касси. Охваченная безумной яростью, она вонзила лезвие виброкатаны в забрало противника, стоявшего справа, потом отсекла обе руки другому противнику, занесшему меч над головой для решающего удара. Затем, взбежав на верхний ряд стульев, посмотрела вниз.

Сердце забилось в грудной клетке, словно подстреленный голубь.

Из потайной дверцы в стене дворца Единства на площадь выплеснулось целое море облаченных в черное фигур, ударивших в спину предателям Кигури.

Лейни застыла. Ее экран кругового обзора показал ей целый полк боевых роботов, вышедших на площадь Единства с восточной стороны. По их различной окраске и эмблемам молодая женщина заключила, что машины набраны из частей, принимавших участие в параде.

Возглавляла шествие выкрашенная шаровой серой краской «Алебарда» с драконом Куриты, нарисованным на пусковых установках РДД на груди. Ошибиться было нельзя. Эта машина принадлежала Томое Сакаде, супруге Координатора Синдиката Дракона, начальнику префектуры Кагошима военного округа Пешт, к которой относился Люсьен.

— Таи-шо Сакаде, — передала Лейни на общей частоте, — я таи-са Шимадзу, командир Девятого Призрачного легиона.

— Почему вы напали на Отомо?

— Таи-шо, полковник Хидейоши — предатель. Он со своими людьми пытался убить Координатора.

— Со ка? Не могу поверить!

— Пожалуйста, проведите свое собственное расследование, генерал, и установите истину.

— Хорошо, таи-са. Я так и сделаю. Всем пилотам, участвовавшим в сражении, — как из Призрачного легиона, так и Отомо, — немедленно оставить свои машины и сдаться в плен.

— Генерал Сакаде, — донесся из громкоговорителей поверженного «Проницателя» сдавленный старческий голос, — пожалуйста, позвольте мне поднять своего робота на ноги, а не оставлять в таком позорном положении. Много лет я верой и правдой служил вашему супругу и сейчас прошу вас об этой милости, хотя и знаю, что не достоин ее.

Некоторое время таи-шо Томое Сакаде молчала.

— Ну хорошо, Ода-сан. Можете встать.

Подобно беспомощному старику, сильно поврежденный «Проницатель» с трудом поднялся на массивные ноги. Лейни, не торопившаяся выполнить приказ таи-шо, оставалась в кабине, буквально кипя от ярости: «Мне стоило таких трудов уложить этого ублюдка…»

«Проницатель» встал лицом к командирскому роботу Сакаде, остановившемуся от него меньше чем в двадцати шагах. Еще совсем недавно белоснежная краска во многих местах обгорела; оставшаяся была покрыта слоем копоти. От правой руки робота остался опутанный оборванными проводами искореженный металлический скелет, броня во многих местах была пробита и разорвана, словно по ней провел когтистой лапой гигантский хищник.

— Смерть предателю!.. — вдруг воскликнул Хидейоши и, развернув своего робота, заковылял к трибуне.

Ослепительный голубой луч ПИИ увеличенной дальности «Алебарды» Сакаде поразил «Проницателя» прямо в спину. Тотчас же к нему присоединился рубиново-красный луч уцелевшего лазера Лейни. Через долю секунды по предателю открыли огонь все стоявшие на площади боевые машины.

«Проницатель» взорвался, будто оживший вулкан.

Касси обратила внимание, что у каждого из новоприбывших бойцов в черном на груди красуется круглая эмблема: желтые кошачьи глаза, выглядывающие из зарослей тростника. Этот герб «Сама Улыбка», выходец из среднего класса, взял для семейства Индрахар, когда его назначили директором КВБ.

В центре строя этих воинов шел высокий мужчина, одетый не в защитные доспехи, а в простой черный костюм, с непокрытой рыжеволосой головой. Рядом с ним сражался с изменниками другой высокий мужчина в утепленной коричневой кожаной куртке. Хотя Касси видела его впервые, загорелое лицо, обрамленное копной непокорных черных волос, показалось ей знакомым.

Вместе со своими двумя соратниками разведчица быстро расправилась с последними заговорщиками, которым удалось забраться на трибуны. К тому моменту, как с ними было покончено, внизу бой тоже затих. Лишь один Хохиро Кигури стоял, гордо расправив плечи, в центре круга «Сыновей Дракона».

— Теодор Курита! — звонким голосом окликнул он Координатора, стоящего с окровавленным мечом на верхней ступени лестницы. — Ты храбро сражался. Скрести мечи со мной, и мы посмотрим, кто завоюет право умереть с честью.

К лестнице быстро подбежал высокий мужчина в кожаной куртке с катаной в руке,

— Если ты хочешь сразиться с моим отцом, — тихо промолвил он, — сперва тебе придется иметь дело со мной.

— Сакамото? — изумленно уставился на него Кигури.

—Тебе не придется сражаться ни с одним, ни с другим, — заявил Нинью Кераи, не спеша выходя вперед и останавливаясь перед Кигури. Он уже вложил свой меч в ножны за спиной. — Предатели не имеют права требовать поединка с представителями семейства Курита, даже с теми, кто отказался от этой фамилии. К тому же главный твой враг — это я, не так ли, Кигури? Всю эту заварушку вы затеяли только потому, что я обошел вас, унаследовав должность своего отца.

Некоторое время единственный глаз генерала буравил Нинью Кераи. Наконец Хохиро Кигури рассмеялся:

— У меня не та фамилия, чтобы претендовать на трон Дракона, однако мое честолюбие не знает границ. К чему притворяться? Я собираюсь править Синдикатом Дракона. Если Координатором станет соответствующий человек, реальная власть будет принадлежать директору Корпуса Внутренней Безопасности. На моем пути стояли трое: ты, твой приемный отец и Теодор Курита. Один устранил себя сам. Я по-прежнему надеюсь убрать два оставшихся препятствия.

— Ты не годишься для этой роли, — ответил Нинью Кераи. — Ты излишне самоуверен и при этом чересчур беспечен: только задумайся над тем, что у тебя хватило ума спрятать Франклина Сакамото в конспиративном доме ЭУОД — даже несмотря на то, что моему отцу было неизвестно о его существовании. Задумайся над тем, как все твои замыслы — обвинить иностранных наемников и Франклина Сакамото в убийстве Координатора, воспользоваться давним затаенным недовольством Оды Хидейоши в качестве запасного плана, даже отчаянная попытка убить Тоно своей собственной рукой — свели на нет старик-калека и женщина.

— Но, черт возьми, какая женщина! — пробормотал Джонни Чанг, прижимаясь губами к уху Касси.

— Согласен, — сказал Мигаки, спокойно стоявший скрестив руки по другую сторону от нее.

Кигури, вспыхнув, показал Нинью Кераи острие своей виброкатаны:

— В таком случае обнажи свой меч, безродный щенок. Тебе не по силам тягаться со мной. Я докажу клинком лживость всех твоих слов, покажу, каким глупцом был твой отец, предпочтя тебя мне!

Ниньго Кераи медленно отстегнул ножны с мечом и засунул их за пояс изгибом лезвия вверх.

— Нет. Убери в ножны свое оружие. Мы разрешим наш спор быстро. Поединок йай — кто быстрее выхватит меч.

Кигури, помолчав, кивнул.

— Отлично. — Засунув за пояс ножны, он убрал в них меч. — Но у меня над тобой преимущество: у тебя нет доспехов, а у меня виброкатана.

— Мне не нужны доспехи, — ответил Нинью Кераи, — и мне не нужна виброкатана.

Мужчины напряженно застыли друг против друга на расстоянии вытянутой руки. В гнетущей тишине напряжение достигло предела, словно натянутая до отказа пружина.

— Как свидетельствует история, — едва слышно прошептал Мигаки, — оба участника подобного поединка убивали друг друга. Если только…

Хохиро Кигури сделал движение — настолько стремительное, что даже быстрый как леопард Нинью не успел на него среагировать. Выхватив виброкатану из ножен, одноглазый генерал занес ее над головой, собираясь нанести удар, который раскроил бы рыжеволосый череп надвое.

Но Нинью Кераи, выхватив меч из ножен левой рукой, схватил правой за эфес и вонзил острое как бритва лезвие в грудь Кигури прежде, чем тот опустил свою виброкатану.

Единственный глаз Кигури выпучился из орбиты. Иссеченное шрамами лицо исказилось от боли, из груди хлынул кровавый гейзер. Безжизненное тело предателя упало на мостовую.

Мигаки торжествующе вскинул руку в воздух:

— Акира Куросава. Апофеоз фильма «Сандзюро» Я знал, что не зря заставлял Нинью смотреть старое кино.

Нинью Кераи посмотрел на директора «Голоса Дракона», и уголки его губ чуть изогнулись.

— Рано или поздно все может пригодиться, даже одержимость древним кинематографом.

Он небрежно взмахнул мечом, стряхивая кровь изменника с лезвия, и вложил его в ножны.

Не обращая внимания на возражения взволнованных ординарцев — искренне огорченных своим незначительным вкладом в борьбу за жизнь Координатора, — Теодор распорядился опустить щит из транспекса.

— Мои подданные должны знать, что я жив и невредим, — объявил он, не обращая внимания на порезы, которые врачи торопливо обрабатывали антисептиками и ускорителями заживления. — А также то, что я не собираюсь вечно прятаться за синтетическим щитом в метр толщиной.

— Никто и не подумает обвинить тебя в трусости, мой мальчик, — успокоил его Дядя Чанди.

Его телохранительницы, убрав лазерные пистолеты, снова укрыли Чанди зонтиком и снабдили ромом со льдом. Этот человек нисколько не смущался тем, что не участвовал в сражении.

— Особенно после того, как будет показан документальный фильм, который составит на основе сегодняшних событий наш молодой друг Такура-кун. Судя по блеску в его глазах и тому, как он потирает руки, точно только что раскопал на задворках своей виллы нетронутую базу времен Звездной Лиги, я заключаю, что его операторы сняли все.

— О да! — удовлетворенно произнес Мигаки, шурша ладонями и сверкая глазами. — Сегодня мои люди совершили великий подвиг.

Два оператора были убиты шальными выстрелами во время боя роботов, но весь технический персонал «Голоса Дракона» оставался на своих местах, увековечивая происходящее для потомства — точнее, для своего шефа Мигаки, который позаботится о том, чтобы это самое потомство получило еще более чистую и величественную картину случившегося, нежели в действительности.

Касси стояла рядом с Джонни Чангом. Как-то незаметно для самих себя они взяли друг друга за руки. Оба молчали. Наверное, в этот момент любые слова были бы лишними.

Со скрипом и скрежетом искалеченный щит убрался в мостовую. Под зашитой отряда боевых роботов таи-шо Сакаде на площадь стали возвращаться зрители. Вопрос о том, кто покушался на Координатора, а кто его защищал, быстро и однозначно решил последний бросок Оды Хидейоши. В толпе сновали бригады «скорой помощи», собирая убитых и раненых.

Трибуны тоже стали наполняться народом. Те, кто находился на них, все сражение преимущественно провели под ними. Оставшиеся в живых выбирались наружу, щурясь от яркого солнечного света, словно выползающие из нор животные.

В числе этих испуганных зверьков был и Инагава, ойабун военного округа, один из руководителей Кокурю-кай, Сообщества Черных Драконов. Подобно операторам Мигаки, он видел все.

У него в груди бушевали ярость и отчаяние. Просветленный Буддой, Инагава в мгновение прозрел, увидев истину:

Хохиро Кигури и был Тенью. Он использовал Кокурю-кай ради своих корыстных целей и потерпел полный провал.

От этой мысли грузный ойабун ощутил прилив сил. Он стоял у ступеней трибуны слева и снизу от того места, где Координатор вышел вперед, собираясь успокоить своих подданных и показать им, что он жив. Инагава ощутил необыкновенный приступ восторга — надменный боров Кигури умер, а он, Инагава, презренный якудза, сейчас одержит победу там, где потерпел неудачу могущественный командир Элитных ударных отрядов Дракона.

Потому что никто не обращал на ойабуна внимание. Высокорослый, тучный мужчина, неизменно броско одевающийся, Инагава привык быть в центре событий. Но вот сейчас, в кои-то веки раз, его никто не замечает — ни предатель Теодор, ни стоящие по бокам от него «Сыновья Дракона» в черных плащах с капюшонами и в масках, ни собачий выкормыш Нинью Кераи, ни гордые пилоты боевых аппаратов, сидящие в вышине в кабинах своих машин, не соизволяющие замечать ничего меньшего, нежели новая атака боевых роботов. И как раз теперь Инагава был рад тому, что сильные и властные люди Синдиката не обращают на него внимания.

Ойабун сунул руку за пазуху своего просторного пиджака — порванного и перепачканного во время постыдного ползания под трибунами — и вытащил миниатюрный пистолет. Теодор Курита, подойдя к краю платформы, поднял руки. Огромная толпа одобрительно взревела.

Глупцы! Инагава поднял руку, навел пистолет в грудь Координатора. Невероятно, никто его не замечал. Он словно стал невидимым. Несомненно, это сама судьба: ему предначертано спасти Синдикат от упадка и развала. Палец ойабуна напрягся на спусковом крючке.

И вдруг Инагава поднялся в воздух, зажатый, словно таракан палочками для еды, двумя большими лазерами, образовывавшими руки «Молотобойца». Они взметнули вырывающегося ойабуна ввысь, а толпа, ахнув, указывала на него пальцами.

— Я Мелисандра Дюбонне, — объявил усиленный громкоговорителями голос. — Ты предал моего отца и убил его. Теперь ты заплатишь за это кровью.

— Поставь меня на землю! — взвыл Инагава, бессмысленно паля из пистолета по закованному в броню чудовищу.

— С удовольствием, — сказала женщина, называвшая себя Элеонорой Шимадзу.

Осторожно, даже нежно, она опустила ойабуна на мостовую справа от трибуны, где застыли пораженные Теодор и его свита. Инагава бросился бежать.

Ему удалось сделать шагов пятъ, когда на него опустилась массивная правая нога «Молотобойца», скрыв ойабуна из виду. Раздался крик, металл заскрежетал по бетону. И все стихло.

Под восторженные крики толпы Такура Мигаки прижимал Лейни к груди. Они стояли так уже несколько минут и, похоже, были готовы продолжать обниматься до тех пор, пока не остынет солнце.

— Если бы ты просто сказала: «Привет, меня зовут Мелисандра Дюбонне. Ты убил моего отца. Приготовься к смерти!» — сцена была бы просто безукоризненной. Но кино и так получилось превосходное.

Смахнув влагу с краешков глаз, молодая женщина недоуменно посмотрела на него,

— Такки, черт побери, о чем это ты?

— Так, не бери в голову. Просто поцелуй меня.

— Это пожалуйста, — ответила Лейни, подтверждая свои слова действием.

— Тедди-кун, — раздался за спиной Теодора тихий голос.

Отвернувшись от многомиллионной толпы. Координатор улыбнулся:

— Когда ты ко мне так обращаешься, тебе всегда от меня что-то нужно.

Дядя Чанди просиял, как подвыпивший божок веселья Хотей.

— Ты, как всегда, проницателен, Тоно.

Он махнул пухлой рукой, подзывая Франклина Сакамото, смущенно застывшего на дальнем конце трибуны.

— Теодор, сегодня мальчик был готов отдать за тебя свою жизнь, — продолжал толстяк. — Впрочем, он уже не раз так поступал. С этого дня ничто не угрожает праву Хохиро унаследовать престол. Этот молодой человек отказался от всех притязаний и доказал свои слова делом.

— Чанди, что ты от меня хочешь?

— Прекрати жить в прошлом, Теодор. Прости себя, прими себя таким, какой ты есть. Пусть твой отец покоится с миром — и обними своего сына.

Отец и сын долго смотрели друг на друга сквозь пропасть шириной в много световых лет.

— Теодор, ты нужен Дракону, — не сдавался Дядя Чанди. — Ты нужен Внутренней Сфере.

Теодор обнял своего сына, человека, известного под именем Франклин Сакамото, и прижал его к груди. Толпа огласилась радостными криками миллионов голосов, но ничто не могло сравниться с легкостью, которую вдруг ощутил в сердце Теодор. Он отец своих подданных, их защитник, спаситель — и останется таковым до конца дней своих. Он никогда не забудет об их нуждах, никогда их не предаст. Но только сейчас все его подданные стали вместе с ним — его сын, Курита по рождению, храбрый и бескорыстный, у которого есть путь сердца, прямой, словно стрела самурая, вернулся домой.

Наконец-то вернулся…