В поселке были все равны. Жили в одинаковых условиях: без горячей воды, с туалетами "типа сортир", два раза в месяц, как по сигналу боевой трубы, сбегались в очередь за керосином, ходили в местную баню, зарплату отоваривали в одном магазине в корпусах, который так и назывался "сельский магазин". Иногда ходили за продуктами на Новочеркасский проспект, на улицу Глухую, позднее переименованную в Весеннюю.
      В магазинах было почти все. Мужики, правда, любили потрепаться про икру, крабы, особую селедку == "залом", при одном описании которой у ребятишек текли слюнки. Да и недорого было все. Относительно. На полках в отделах месяцами простаивали пачки кофе с цикорием и без него, чаи были даже в металлических коробках, колюаса и сыры нескольких сортов. Это покупалось очень редко, в основном, к праздничному столу. Масло почти не покупали, в этот отдел небольшая очередь выстраивалась за маргарином, комбижиром, маргогуселином. Намажешь здоровенный кусок Красносельской булки за девяносто копеек комбижиром, посыплешь солью и == порядок. Старались покупать больше овощей, привозили копченые кости, пользующиеся огромным успехом, как у детей, так и у взрослых.
      Колькина семья считалась средней зажиточности. Как они, жили большинство дачинских. Мать его, Александра Николаевна, зарабатывала 570 рублей в месяц, а получала на руки и того меньше. А надо было кормить троих детей, а иногда с ними проживала баба Мотя, которая помогала вести хозяйство в связи с материнской занятостью на работе да по магазинам. Правда, им помогали родители Александры Николаевны, Колькины дед и бабка, которые жили в Саперной, работали там и имели свой огородик, а также корову. Хлопот с ней было немало, но молочко было свое. Сметана, масло, творог, квашонка == тоже. Так что молокопродукты, а также картофель, капусту и другие овощи возили из Саперной после каждой поездки туда.
      Для многих дачинских большим подспорьем было колхозное поле. В основном, воровали картошку, но не брезговали ничем другим. Понимали, что == воровали, но жить-то было надо. Поговорку "Все вокруг колхозное, все вокруг мое" знали все. Вечерами перед уборочной всякий проходящий или проезжающий мимо картофельного поля всегда мог увидеть несколько человек, то приседающих на грядках, то шагающих по полю, будто грачи. Впрочем, большинство родителей "промышлять" своим чадам на колхозном поле категорически запрещали. Слушались, но не совсем. Домой ничего не таскали, а вот карманы морковкой набивали. Картошку тоже подкапывали для костра. Некоторые пацаны продавали картошку за бесценок, а вырученные деньги тратили на покупку папирос.
      Курить хотелось. А покуривали все тринадцати-четырнадцатилетние. Одни == ради баловства, за компанию, другие == уже втянулись. Существовали самые хитроумные способы незаметного извлечения папирос из родительских пачек. Курили и растертые листья, смешанные с табаком из окурков, не брезговали и самими окурками (чинариками или хабариками). Слово "оставь" ассоциировалось только с "дай докурить". Курили, не боясь самых жестоких наказаний. Некоторые бывали биты "смертным боем". Толя Ходин наказывался отцом неоднократно, но курить не бросил. У него и родители курили. Они в блокаду втянулись и теперь было никак не бросить. Может быть потому они так строго и наказывали сына за курение табака, что на собственном здоровье познали всю прелесть никотина.
      Курили, картошку воровали... Но драк избегали. Старались улаживать
      конфликты мирным путем. Нередко слышали о стычках корпусовских с яблоновскими, но сами в таких "кампаниях" не участвовали. Взрослые этим грешили. По пьяной лавочке устраивали мордобои по самому ничтожному поводу. Иногда мордобои заканчивались плачевно. Соловьев взял топор и шарахнул Лаптева по башке. В результате: один == на тот свет, другой = в тюрьму, а дети у обоих == сироты. Таких сирот на Даче Долгорукова насчитывалось достаточно. У большинства матерей-одиночек муженьки не просто где-то скрывались или были "проезжими молодцами", а отбывали срок за разнве делишки. Всегда все было связано с пьянкой. Пьянства дачинские мальчишки боялись больше всего. Кольку с пятнадцати лет иногда приглашали играть на гулянках на гармошке, но он, Когда ему подносили водку, всегда незаметно выливал ее под стол, либо в какую посуду. А однажды они с Наумом на чьем-то дне рождения были уличены в выплескивании водки и осмеяны. Все стерпели. Они даже первую Наумову получку на "Прогрессе" (он пошел работать, а Колька еще учился в девятом классе) "обмывали" лимонадом с пряниками.
      8
      Со временем Колька освоился на Даче Долгорукова, и порой казалось, что он всю жизнь здесь жил. Однако, года через три после приезда он вдруг стал скучать, даже не скучать, а тосковать. Особенно тоска донимала его в ненастную осеннюю погоду или в зимнюю метель, когда никуда из дома не выйдешь, да и идти некуда. В такие часы ему вспоминались детские годы, далекое Юсово, богатая рыбкой песчаная Становая Ряса. Слезы наворачивались на глаза, и самого себя становилось жалко-жалко. В такие моменты забирались они с Наумом в сушилку, рассказывали разные истории или играли в кинофильмы, покуривали...
      А за стеной сушилки моросил беспросветный октябрьский мелкий дождь. Лужи давно не просыхали. Прибарачные березки и тополя, роняя последние листочки, зябко дрожали на сыром, даже их пронизывающем насквозь ветру.
      В сушилке было тепло. Друзья никого к себе не пускали. Говорили полушепотом:
      == "Кружка пива".
      == "Кащей Бессмертный".
      == "Княжна Мери".
      Назывались фильмы на букву "к". На "к" было много кинофильмов. Надоедала эта игра == придумывали другую. Отгадывали имена и отчества известных людей.
      == Лермонтов?..
      == Михаил Юрьевич.
      == Репин?..
      == Илья Ефимович.
      == Правильно. А Некрасов?..
      == Николай Алексеевич.
      Было интересно. Колька всегда про запас имел несколько фамилий со сложными на его взгляд именами или отчествами. К его немалому удивлению Наум четко отвечал.
      == Белинский?..
      == Виссарион Григорьевич.
      == Короленко?..
      == Владимир Галактионович.
      == !!?
      Сколько Колька не спрашивал эти два имени и отчества у пацанов, никто ответить правильно не мог. А Наум == сразу. Уважение к другу возрастало.
      Из всех предметов в школе Наум больше всего любил литературу. Особенно любил Лермонтова. Его "Мцыри" читал наизусть, Колька сам проверял. Иногда друг сбивался == слово не то или оборот. А так все, как по книжке, от начала до конца. А Колька знал наизусть Некрасова "Мороз == Красный нос". Когда-то в пятом классе вместо заданного отрывка прочитал всю поэму. Ребята сначала с улыбками переглядывались, но учитель Варварин Иван Петрович не остановил его, а в конце урока поставил сразу две пятерки. Это еще в той школе. Давно... И опять == тоска...
      В этот раз Наум не был грустно-сочувственным. В него вроде "бес вселился". Шутил, подначивал, толкался, махал кулаками, делая боксерские ужимки и напевая что-то из "Гоп со смыком". В конце концов все это Кольке надоело и он отправился домой. Наум не хотел его пускать, дергал за руку, подставлял ножку... Наконец, когда Кольке удалось вырваться из коридора на улицу, Наум приоткрыл дверь и бросил в него тряпкой. Тряпка упала у Колькиных ног. Он поднял ее и бросил в Наума. Тот увернулся. Колька снова повернулся, чтобы уйти. Он услышал, как сзади открылась дверь, но не успел даже оглянуться == тряпка упала ему на плечо. Он, рассердившись, схватил ее и побежал к двери, за которой спрятался Наум. Однако у двери остановился и стал ждать, когда она откроется. Дверь один раз слегка приоткрылась, мелькнуло хитрое лицо товарища, и дверь сразу зхахлопнулась. А друг кричал из-за двери.
      == Попробуй кинь, я тебе кину... Да ты все равно промажешь. Колька
      выжидал. С той стороны двери послышалось какое-то топанье, потом =
      неболь шое затишье. Вот дверь снова открывается, и мокрая, грязная тряпка летит прямо... Но это оказался не Наум, а живший в одной из дальних комнат коридора семидесятилетний старичок. Он всегда курил трубку. Вот и сейчас он с трубкой во рту выходил из барака. Неожиданный удар тряпкой чуть не выбил ее изо рта. Тряпка упала деду под ноги. А за его спиной прятался и хохотал, строя рожи, Колькин коварный друг.
      Кольке так стало стыдно, что он даже не убежал. Дед что-то выговаривал Кольке, стыдил его, вспоминая и Бога, и мать, и "хулиганов== пионеров". А "хулиган-пионер бормотал что-то извинительное. Потом повернулся и, не обращая внимания на хохот и зубоскальство друга, понуро поплелся домой. День был вконец испорчен.
      Но не все ностальгические дни заканчивались так плохо. Однажды, перед октябрьскими праздниками, друзья сидели в своей сушилке, коротали время, тренировали память... Вдруг они услышали, что в коридоре началась какая-то возня, шум, суматоха. Уж не пожар ли? Они вопросительно переглянулись и вышли в коридор. Люди суетились, звенели бидончиками, ведрами, канистрами. "Керосин привезли", == догадались ребята. И словно в подтверждение их догадки, с улицы раздался призывный звук трубы, каким обычно жители извещались о прибытии машины с керосином. Колька убежал домой, и когда он с бидончиком вышел снова на улицу, Наум уже хромал с ведерком в руке около третьего барака. Колька бегом догнал его. Там и сям выскакивали люди с посудой для керосина, а машин нигде не было видно. Все недоуменно переглядывались. Подошедший Гришка как-то таинственно сказал:
      == Мотаем домой скорей. Во собрались...
      == Погоди ты. Тут керосин привезли. Ты не видел, куда машина отъехала?
      == Да не было никакой машины.
      == Но мы же сами слышали. Да и людей вон сколько, из разных
      бараков. Люди ежились от осенней измороси, озирались вокруг,
      что-то спраши вали друг у друга. Весь их вид выражал сплошное недоумение.
      == Не было машины, == повторил Гришка, == это я пробовал звук горна.
      Гришка показал из-под полы куртки мундштук пионерского горна. == Я
      несколько раз проиграл, смотрю == забегали. Я сразу догадался. Ну, думаю, могут и поколотить. Я и не думал подшучивать. Хорошо, что пока никто ничего не понял. Пошли домой быстрей.
      Пацаны двинулись домой, на ходу переваривая все услышанное от Гришки. Смеяться стали потом, дома. Причем, дальше = больше. Смеялись над собой. И над тем, как поневоле "купились" звуком горна, и над тем, что не сразу дошло, как до жирафов.
      Дружина, где Гришка был горнистом, готовилась к праздникам, и по выходным Гришка ходил на репетиции в школу, а сегодня ему разрешили взять горн домой, потренироваться на досуге, так как времени до праздников оставалось мало.
      9
      В будни, то есть в обычные дни, все было нормально. Школа, домашние уроки. Не затоскуешь. Долгую дорогу до школы ребята будто бы и не замечали. Но она тоже сказывалась == школьники становились усидчивее, выполняя домашние задания. Конечно, уставали. Утром поднимались в семь часов. Умывались. Небольшая зарядка, завтрак. Выходили из дома за час до начала уроков. Неизвестно, будет ли по пути какая оказия или нет. Имелось в виду: состав, идущий к Финляндскому мосту, попутная машина... Пацаны догоняли грузовик, забирались в кузов и ехали, а если шофер выгонял или кузов был перегружен, цеплялись за задний борт руками и ехали на ногах, как на лыжах. Кольку с Наумом не один раз подвозил (сразу двоих в кабину брал) водитель ассенизаторской машины. Видно, жалко становилось ему двух шкетов, идущих по снежной обочине мощеной дороги за знаниями. Тем более, что один из шкетов опирался на костыль. А они даже не знали, как звать этого водителя. В таких случаях в школу они прибывали раньше всех.
      Чаще все же приходилось идти пешком. Из школы == тоже. Ну, домой было идти намного приятнее и веселее. Сегодняшние занятия кончились, до завтрашних надо было еще дожить. Зимой, если был сильный мороз, заходили в "сельский магазин" погреться. От магазина до Дачи Долгорукова встречных попутчиков почти не было, и ребята горланили песни: "Плывут, плывут, плывут над нами облака", "У дороги чибис" и другие из веселого пионерского репертуара. Но больше всего им нравилась песенка Максима, услышанная ими в кино == "Крутится, вертится шар голубой". Ее пели особенно бойко и громко. Так незаметно, с песнями и доходили до дому.
      Иногда возвращались из школы целой компанией. Совпадало одинаковое количество уроков в разных классах. . Тут были Феса, Гришка, Паня, Корныши из четырнадцатого барака, недавно приехавшие литовцы. По фамилии они были Карклинисы, но так их никто не звал, звали просто литовцами. Эта большая дружная семья быстро прижилась на Даче Долгорукова. Куча детей. Родители в поте лица трудились, чтобы прокормить всех. Отец работал кондуктором трамвая. У них с теткой Катей Бычковой была взаимная симпатия. Но это так, к слову. Четверо ребят учились в школе: Оська, Витька, Олька и Бронька. Олька == парень. Долго не могли привыкнуть к его женскому имени, но имена Олег и Алька так и не прижились. Осталось == Олька.
      Такой компанией путь преодолевался еще быстрее.
      Но бывали и непредвиденные задержки. Подойдут к железной дороге, а на ней несколько составов: одни стоят, другие маневрируют. Ни обойти
      (слишком далеко), ни под вагон подлезть (опасно). Не так боялись за свою жизнь (авось, ничего не случится), как боялись нарваться на неприятность. Часто составы охранялись военными с автоматами. Они подлезать под состав не разрешали. К ним и подходить-то было нельзя. Пацаны были очевидцами, как один мужичонка с Дачи Долгорукова Иван Вакуленко, Вакула по-уличному, имел неосторожность подойти к охраннику. Правда, он не только подошел, но и вступил с ним в контакт. Вакула был мужик неплохой, покладистый, подчеркнуто уважал начальство, многие даже думали: не стучит ли он. Работал, как вол. Надо было прокормить многодетную (почти одни девки) семью. Но в состоянии подпития он "чудил". Вот и в этот раз, когда все стояли и ждали освобождения перехода, он ждать не стал. Он, к удивлению соседей, пошел прямо к охраннику. Подошел к нему с тыла, незаметно вытащил из кармана детскую игрушку == пистолет и, направив в спину солдата, громко крикнул:
      == Руки вверх!
      Никто не успел ни охнуть, ни засмеяться, как солдат мгновенно, полупригнувшись, повернулся через левое плечо и ударил Вакуленко прикладом в челюсть. Бедный Вакула распластался между рельсами с пистолетом в правой руке, с холщевой сумкой в левой. Из сумки высыпались пряники, яблоки, конфеты... Гостинцы нес детям с получки.
      Осознав, повидимому, что перед ним не диверсант и ни составу, ни его жизни ничто не угрожает, солдат крикнул в сторону ждущих перехода людей:
      == Эй, мужики! Ну-ка, заберите его отсюда. Вакуле помогли подняться. Собрали высыпавшиеся из сумки гостинцы. После такого удара он стал, вроде, еще пьянее, шел, как будто перед собой ничего не видел. И пистолет в руке.
      Нет, с властью лучше не связываться. А человек в форме = это власть.
      10
      В школу Колька ходить любил. Не понятно было, как это пацаны убегают с уроков == "мотают"? Переживаешь, конечно, если плохо выучен или совсем не выучен урок, молишь Бога про себя, чтобы не вызвали... Но такие случаи были редки, и он с удовольствием ходил на занятия. Его любимыми учителями были Нина Васильевна Морякова (ее любили все) и директор Петр Александрович, оба преподаватели истории. В школе было много учителей, которых уважали: физик Ольга Александровна, математик Евгений Иванович, преподаватель военного дела Михаил Михайлович, искренне любили ребята библиотекаря Надежду Алексеевну. Из молодых нравилась преподавательница химии Лидия Ивановна. Она помимо своих уроков отвечала в школе за художественную самодеятельность, даже сама участвовала в концертных прогаммах. Колька в самодеятельности читал стихи, вел конферанс, и кроме этого он занимался в драматическом кружке у старой актрисы Анны Антоновны Соболевой. Играл разные роли: школьников, Зайку-зазнайку, жандармского пристава, Артемку. На роль Артемки с него даже снимали пробу в Ленфильме, гримировали, мазали чем== то волосы, губкой делали веснушки на лице... Но выбрали для съемки более подходящего паренька.
      До восьмого класса русский язык и литературу вела Валентина Ивановна Сучилина, замечательный человек и педагог. Она очень любила свой предмет и эту любовь прививала своим ученикам.
      Были и такие учителя, кого не любили. А не любили и боялись, напрмер, завуча ( тоже преподавала русский язык). Она была зла даже по внешнему виду и ехидна в замечаниях. Иногда отвлекшегося ученика била линейкой по рукам. Между собой ученики звали ее "Вобла". До нее заведовал учебной частью Николай Никифорович Никифоров, математик по специальности. Его выгнали из завучей за пьянство и грубость. Приземистый, с бесцветными глазами, он носил голову так, будто всматривался и вслушивался одновременно. А руки держал за спиной. Его называли Бульдогом. Вкрадчивой походкой он подходил к курящему в
      туалете школьнику и тихо говорил:
      == Оставь...
      Поскольку "своих" пацаны знали не только в лицо, но и по голосу, ответ был незамедлительный и, несмотря на остолбенелые лица товарищей, окружающих курившего, дерзкий:
      == Иди на фик, своих шакалов много.
      После такого диалога, извиваясь и сдерживая вой, со слезами на глазах незадачливый курилка следовал на цыпочках за Бульдогом, так как ухо его находилось в цепких бульдожьих пальцах. Бульдожья хватка была мертвой.
      Бульдог, также, как и Вобла, бил ребят(в основном, пятиклассников) линейкой по рукам. А иногда и по голове. К семиклассникам отношение было другое. Видно, потому, что семиклассники взрослее, серьезнее, меньше шалили. А может быть просто могли дать сдачи. Бульдога тоже не любили и боялись.
      Не боялись, но и не любили, к немалому удивлению Кольки, Дору Яковлевну Лисовецкую, учительницу ботаники, зоологии и анатомии человека. Она любила свое дело, на ее уроках не было скучно. Уроки ботаники проходили на пришкольном участке. Но вот нужного контакта с учениками у Доры Яковлевны не получалось. Наиболее шпанистые передразнивали ее голос, походку, облепляли ее юбку сзади репейниками. На уроках анатомии скелет всегда стоял с папиросой между челюстями. Таких пацанов было немного, но те, кто их осуждал, Доре их не закладывали. Ябеда был вне закона. Этот нравственный принцип соблюдался свято.
      Шумновато было и на уроках рисования (черчения). Эти предметы вел интересный человек Иван Григорьевич Дурасов. Высокого, около двух метров, роста, он ходил, не сутулясь, говорил с ярко выраженным украинским акцентом. Кто-нибудь из пацанов на задних партах начинает тихонько копировать его говор, остальные бесшумно хохочут. Но что значит "бесшумно", если прыск и сдавленный хохот слышны всему классу? Вот и сейчас:
      == Ну тыхо, тыхо, шо там, на Камчатке, загыкалы? Чертить бы учились нормально, а не гыкать... Полтавский, расскажи нам, шо тебя так рассмешило. Может мы вместе похохочем?
      Боря Полтавский встает и смущенно молчит.
      == Ну не таись, скажи... Ну, ну... Говорит Полтава. Говорит Полтава...
      Снова хохот.
      == Тыхо! Вы ж такие большие диты. Вот вы придете после школы на завод. Старые рабочие встретят вас и спросят: "А чему вы, диты, научились в школе?" А диты чертят, как курица лапой.
      На задних партах вновь прыснули.
      == Ну шо еще там? Измайлов, шо вы там рассказываете?
      Витька встал и сказал:
      == Они спросят: "И кто вас, дети, этому научил?"
      Тут уж хохот всего класса. Иван Григорьевич в этот раз "полез в карман за словом". Он пробормотал, что тоже был маленький, на что Витька Измайлов, понимая разговор учителя с классом, как разговор с собой, выразил вслух свое сомнение:
      == Но верится с трудом...
      Действительно, трудно было представить маленьким такого большого человека. За рост и в соответствии с профессией Ивана Григорьевича звали Штрих-пунктиром.
      Другие учителя для ребят были обычными и какой-либо любовью или нелюбовью у них не пользовались.
      Все педагоги обратили внимание, что за последние три года ребята стали меньше выкидывать детских фортелей, глупых штучек, стали собраннее, взрослее, но об улучшении дисциплины говорить не приходилось. Подобного, что происходило на уроках Ивана Григорьевича и Доры Яковлевны, раньше не случалось. Все связывали с появлением девочек. Началось совместное обучение, и мальчишки, с одной стороны, стали больше следить за собой, а с другой == надо же было повыкаблучиваться перед девчонками. Надо сказать, что особенно выкаблучиваться не приходилось. Среди девочек были переростки, из тех, кому война помешала в свое время учиться. Зарвавшихся одноклассников, старше которых они были на четыре-пять лет, одергивали и быстро ставили на место. После семилетки эти девочки поступали в медицинское училище или шли работать.
      11
      Несомненно, девчонки влияли на пацанов положительно. Если бы не они, мальчишек на танцы палкой было бы не загнать. А тут... Не все, правда, но несколько пацанов всегда крутились около танцплощадки. И одеты поприличней, чем всегда, аккуратнее. Некоторые даже пытались танцевать вместе со взрослыми, но мало кто. Девчонки, те, не стесняясь, составляли пары между собой, и вздернув носики, кружились по деревянному настилу, только юбчонки взлетали, оголяя их еще совсем детские ноги. Мальчишки больше проводили время около площадки, покуривали, лихо цыкая слюной через зубы, пускали дым из носа. А если танцевали, то чаще друг с другом, дурачась и пародируя других танцующих. Они не знали, как себя вести. Облегченно чувствовали себя те, кто состоял в помощниках у Яши, был вроде бы, как при деле.
      Колька с Мастюком наблюдали за танцующими. Большинство из них просто ходили под музыку, но некоторые танцевали красиво, хотелось смотреть и смотреть. Музыка была самая разная. Звучали отрывки из опер и оперетт, популярные песенки. Вот отец и дочь Утесовы: "Все хорошо, прекрасная маркиза", затем Утесов-старший один: "Я ковал тебя железными подковами". А вот Марк Бернес рассказывает спокойно и мелодично: "Через реки, горы и долины", а на обратной стороне пластинки: "На путях на жизненных встречается с человеком человек". Играли "На карнавале", "Челиту", "Домино". Ставили пластинки чисто музыкальные, без слов, одна мелодия.
      Нескладный Генка Чудак серьезным взрослым взглядом провожал проходящие мимо него танцующие пары и в такт музыке покачивал головой. Совсем еще кнопка, десятилетняя девчушка, упершись худенькими локоточками в перила танцплощадки, а подбородок положив в ладони, наблюдала за танцующими, напевая: "Маринике, Маринике..." Кто-то щелкнул ее по носу. "У, Дурак..." == обиделась девочка, но осталась на прежнем месте.
      От танцплощадки отошли две девчонки, Колькины ровесницы. Колька видел, как они танцевали и завидовал. Он танцевал плохо == топтался на месте.
      Девчонки остановились на гаревой дорожке неподалеку от него. Неожиданно подошел Мастюк и, показав глазами на девчат, сказал:
      == Во, классные бабы... Я их знаю. Хочешь, познакомлю? = и Мастюк потащил Кольку к подружкам.
      == Обожди, == Колька вырвался. == Ты сначала скажи, кого из них как зовут, а потом знакомь. А то я от стеснения забуду все.
      == Вот эта, помельче == Райка Круподерова, брат у нее старше нас, Толик. А вот та, с кудряшками, вишь, глазами из-подо лба зыркает?.. Это Галка Бычкова. Она с матерью живет в третьем бараке.
      Кольке понравилась кудрявая.
      == Ладно, пойдем!.. Которая Галка == моя, на нее не расчитывай.
      Мастюк удивленно посмотрел на Кольку, но ничего не сказал. =
      Здравствуйте. Скучаем? А мы видели, как вы танцевали. = Да-а?.. =
      девчонки делали вид, что им с ребятами не интересно. = Да... =
      Мастюк показал на Кольку. == Вот он не даст соврать. Ска жи, Никола... О, да я забыл вас представить дамам, == Мастюк начал копировать героя одного из кинофильмов, кажется, "Пармская обитель". == Знакомьтесь: мой друг Николай...
      Представились друг другу с пожатием рук.
      Первая встреча == комом. Ходили, молчали... Мальчишки стеснялись. Девчонки стеснялись и кокетничали. Однако, перед расставанием на вопрос осмелевших кавалеров о дружбе девчонки ответили согласием.
      Последующие встречи были раскованней и веселей. Разговаривали о всякой всячине. Секретничали даже. Ходили попарно == рука в руке. Иногда собирались вместе в комнате у тети Кати, Галкиной матери. Она их не прогоняла, ей было даже веселей с молодежью. Нет-нет еще да и чем-нибудь угостит ребят. А когда первой волной эпидемии по Даче Долгорукова прошли песни из просмотренного фильма "Свадьба с приданым" (второй волной были песни из индийского кинофильма "Бродяга"), чуть ли не половину всего разговора мальчишек со своими подругами составляли куплеты Николая Курочкина. Это уже походило на баловство, на игру. Что дальше == никто из них не знал. О поцелуях и думать не смели, а своим постоянным положением = хождение и сидение == мальчишки тяготились. Кольку, однако, постоянно тянуло к Галке. Мастюк как-то легко смотрел на все. В разговорах с Колькой он смеялся над всем этим. А может быть нарочно, для видимости? Этого Колька не знал.
      Время шло. Девчонки скоро превратились в девушек, а мальчишки все еще оставались на положении "гадких утят". Их время еще не приспело.
      12
      Да, время на месте не стояло. Шли своим ходом дела в барачном поселке Дача Долгорукова. Неожиданно куда-то выехала Литвиниха со своей дочкой. К Сегиной поселилась сестра Ивана Клепова == Нина. Выехали также и "тлидцать тли" с супругой. Этим обстоятельством не замедлила воспользоваться Колькина мать. Она, следуя многочисленным советам соседей, заняла с детьми высвободившуюся комнату. А Тамара с двумя детьми несколько позже "переехала" ближе к кухне, заняв комнату поменьше между Шаровыми и Куданковой. В их же большую комнату вселилась семья демобилизованного моряка Анищенко, самого первого обладателя телевизора в их секции. На интересные передачи у Анищенков собиралось до пятнадцати человек.
      Так что переселения были. И новоселья справлялись. Хотя бы внутри секции.
      Самым памятным для всех было переселение Колькиной семьи, вернее, не переселение, а попытка выселения. Пришел управдом Шабасов с каким-то мужиком, который в этом процессе ни слова не проронил, и предложил Александре Николаевне выселиться из самовольно занятой комнаты. Колькина мать отказалась это сделать под одобрение собравшихся в коридоре соседей.
      == Чтобы в двадцать четыре часа оставили эту жилплощадь, == командирским голосом говорил высокий, в офицерской шинели без погон, Володя Шабасов.
      == И не подумаю, == отвечала Колькина мать. == Сколько же можно мучиться в одной комнате двум семьям?
      == Кроме вас есть другие желающие получить эту комнату.
      == Желающих может быть много. А мы живем уже не первый год две семьи в одной комнате. А вы обещали при первой возможности нас расселить.
      == Да, обещали. Но сейчас этой возможности нет.
      == Как это нет?.. Освободилась же комната... == Колькина мать постепенно переходила в наступление. Весь разговор явился "солью на рану", освежил все "прелести" скотской жизни == семь человек на восемнадцать квадратных метров.
      == Как это нет?.. А кому вы вознамерились эту комнату отдать?..
      == Это не ваше дело. Кому надо, тому и дадим. Мы расселяем многосемейные комнаты из другого барака.
      Тут все зашумели. Людям не нравилось, что сюда будут вселять из другого барака, когда есть свои нуждающиеся. Они знали, что ни в одном бараке не было комнат с таким количеством людей, как у Михиных и Григорьевых. Да и ждали улучшения условий они дольше других. В этом многоголосье управдому приходилось туго, но он не сдавался и временами даже перекрикивал толпу жильцов.
      == Все равно они не имеют право самовольно занимать жилье. Больше
      Шабасова уже никто не слышал. Александра Николаевна, до этого
      старавшаяся держаться спокойно, сорвалась с места и, наскакивая на управдома, вроде наседки, защищавшей гнездо от коршуна, угрожающе закричала:
      == Это кто жулье?! Это я жулье? Честно и терпеливо ожидающая своей очереди на расселение?.. Да не найдется человек, который мог бы что плохое сказать обо мне. Словами бы поаккуратнее бросались, товарищ управдом. А то я найду управу и на управдома. Ишь ты... Власть, значит, можно жульем обзывать... Вы мне еще ответите за "жулье".
      Несчастный управдом, пытавшийся возразить, что он сказал не "жулье", а "жилье", совсем не был слышен за шумом сочувствующик Колькиной матери соседей. Наконец, уразумев, что ему лучше ретироваться, он так и поступил, махнув рукой. Вслед за ним удалился и его молчаливый спутник. Через день Колькина семья была уже официально прописана в отдельной комнате. управдом их больше не беспокоил.
      Это уже была своя комната, а не общая. Окно комнаты выходило не на улицу, а на "зады". Из него виднелось хозяйство четырнадцатого барака, стоявшего на отшибе. Жильцов этого барака знали хуже, чем жителей других бараков. Среди пацанов были известны Леша Дмитриев, Эдик Капустин и уже знакомый нам Масло. Леша был из переростков и "добивал" седьмой класс, чтобы получить семилетнее образование и пойти работать. Это был человек с юмором. Мог при случае посмеяться и над собой. Страстный охотник, мог и приврать в разговоре про охоту. Любил иностранные слова, и на обертке учебника по физике надписывал не "Физика", а "Фюзис".
      Эдик Капустин был известен в поселке и в школе: однажды, наученный Вовкой Потемой (один из детей Потемкиных, живших в своем доме по соседству с бараками) он покупал в школьном буфете сто граммов "сифилисных конфеток".
      Масло, можно сказать, даже был знаменит. Проиграв в карты, сбежал от получения щелбанов (щелчков в лоб). А когда "победители" стали его преследовать, убежал с котлована, где играли в карты, в одних трусах домой. Поскольку мать была на работе, а ключ от комнаты == в брюках, что с рубашкой остались на берегу котлована, он залез к себе в комнату через форточку, там лег на диван и заснул. К приходу с работы матери на котловане была найдена одежда ее сына. Несколько человек ныряли и ходили по котловану, разыскивая утопленника. Мать выла и рвала на себе волосы, наблюдая за поисками ее чада. Когда ее привели домой и помогли открыть дверь, она, увидев на диване свернувшегося калачиком сына, потеряла сознание.