Зина подняла прибор.
      - Как вы себя чувствуете? - решила спросить она.
      Незнакомец молчал, разглядывая ее хмуро и неодобрительно. - Зачем меня раздели?
      - Вы были мокры,- ответила Зина, чувствуя себя очень неловко под его пристальным взглядом.- Вы замерзли, и вот...- она смущенно пожала плечами.
      - А что у меня в ногах?
      - Ах, это камни! - спохватилась она.
      Зина выкатила из-под одеяла два круглых голыша.
      - Это были мои грелки. Вы лежали без сознания, и мне долго не удавалось привести вас в чувство. - Слабый румянец окрасил щеки незнакoмца. Он нахмурился еще больше.
      - Значит, это вы со мной возились? Вы врач?
      - Нет...-Зина постаралась храбро встретить его взгляд.- Я не врач. Но здесь, кроме меня, никого нет. Я живу одна...
      - Одна? В тайге? Что вы здесь делаете?
      - А ничего... просто живу.
      - Вы не могли бы рассказать мне подрoбнее?
      - Охотно,- ответила Зина.- Но лучше об этом потом. Я приготовлю вам завтрак. Хотите кушать?
      - Нет, не хочу. Расскажите мне сейчас. Да вы присядьте... а то мне неудобно разговаривать, когда вы стоите, а я лежу.
      Зина послушно присела на лежанку. Коротко перечислила события и причины, кoтoрые привели ее сюда и задержали на берегу этого озeра. Незнакомец слушал ее внимательнo. Ни рaзу не перебил, не переспросил, но cмoтрел по-прежнему хмуро, недоверчиво. Выражение нeдoверия особенно смущало Зину. Она постаралась сокрaтить свой и без того короткий рассказ. Так вы говорите, что отсюда невозможно выбраться? - спросил незнакомец.
      - Да, я не смогла. - Вот как...- Он закрыл глаза. Помолчал. И выдохнул сквозь сжатые зубы: - Вот как все получилось...
      Он опять замолчал и лежал так, не открывая глаз.
      Зина подумала, что он уснул, и хотела выйти. Незнакомец oстановил ее.
      - Подождите. Значит, вы одна прожили в этой избушке целую зиму.
      Зина молча кивнула.
      - Как Робинзон,- продолжал незнакомец.- А вы смелая девушка,- заключил он своим обычным холодным голосом, но уже без прежней недоверчивости.Значит, Робинзон нашел своего Пятницу. Вернее не Пятницу.... когда вы меня нашли?
      - Вчера.
      - Какой это был день?
      - Не знаю, я здесь сбилась со счета.
      Незнакомец уставился в потолок, припоминая: - Так... так... да, вчера был вторник. Значит, Робинзон нашел свой Вторник. Придется вам звать меня Вторником. Согласны?
      Обрывистая речь незнакомца не отличалась деликатностью. Зина молча пожала плечами, как бы говоря, что ей все равно: Вторник так Вторник.
      Он усмехнулся.
      - Я щучу, конечно. Моя фамилия Липатов, Андрей Липатов. Я геолог. Кстати, у меня в сумке были документы. Если они не совсем размокли, вы можете прочитать в паспорте ту же фамилию.
      - Мне не нужно документов. Здесь нет отделения милиции.-Зина пыталась шутить. - Вы можете жить у меня без прописки. Но сумки с вами не было.
      - Вот как...- уронил Липатов.- Значит, утопил ее, когдa барахтался в вашем озере. Вас, наверное, тоже интересует, как я сюда попал?.. Конечно, интересует,- ответил он, тж как Зина промолчала,- ведь не думаете, что я свалился вам с неба... Хотя, если и думаете так, то не далеки от истины., на самом деле, с неба... Меня сбросили в тайгу с самолета, я геолог-разведчик.
      - Вы прилетели с рудника? - сразу же встрепенулась Зина.- С поселка Таежного?
      Липатов помолчал.
      - Да, с поселка,- сказал он, глядя ей прямо в лицо.- Только я пробыл там всего один день, мы торопились с вылетом, метеослужба предсказывала бурю, в которую мы, очевидно, и попали. Из-за низкой облачности пилот пoтерял направление, и я прыгнул наугад. Ветром меня затащило в вашу западню, ударило о скалу... дальше я уже плохо помню. Вы где меня нашли?
      Зина ответила.
      - Значит, я как-то сумел отцепить в воде парашют. Смутно помню: собирался уже тонуть, как почувствовал под ногами дно.
      Липатов устало закрыл глаза. Зина вскочила с лежанки.
      - Какая же я все-таки. Сижу болтаю, а вам нужно отдыхать. Сейчас я кушать принесу.
      - Я не хочу,- сказал Липатов.- Еще один вопрос. Вы не находили парашюта?
      - Нет.
      - Мне должны были сбросить грузовой парашют. Большой мешок со снаряжением. Так вы не находили его?
      - Нет, не находила. Я еще не была в лесу.
      Липатов, очевидно, утомленный разговором, забылся.
      Зина поправила на нем шубу и вышла.
      Разговор с Липатовым убедил Зину, что ее "водотелеграммы" все еще не дошли до Таежного. Раньше такая мысль могла надолго испортить настроение. Но теперь, с появлением Липатова, ожила и надежда на скорое освобождение.
      Зина разогрела больному крепкий бульон. Скипятила чай с листьями земляники и собралась на озеро мыть посуду, когда услышала в хижине какую-то возню.
      Она бросилась туда со всех ног.
      Липатов лежал на боку. Покрасневшее лицо было покрыто крупными каплями пота. Увидя Зину, он сдержал стон и попытался закрыться сползающим одеялом.
      - Что с вами? - Зина помогла ему повернуться на спину.- Вы хотели встать?
      - Ф-фу! - с трудом выдохнул Липатов, бессильно опускаясь на подушку.Хотел встать... не смог.
      - Ну зачем же так. Для чего вы себя мучаете? Если вам что-нибудь нужно, позовите меня, я буду все время здесь, рядом. Вам совсем не нужно вставать.
      - Вы так думаете? - сердито буркнул он.
      - Ну, конечно. Что вам нужно, скажите мне, я все сделаю.
      - Хм... Тогда принесите, пожалуйста, мою одежду.
      Зина собрала высохшее белье.
      - Давайте я помогу вам одеться.
      - Я сам,- упрямо возразил Липатов.
      - Но вам трудно самому.
      - Ничего, я попробую.
      - Вы уже пробовали встать.
      - Еще раз попробую.
      - Почему вы не хотите, чтобы я вам помогла?
      - Да потому, что мне нужно не только одеться... мне, может, понадобится выйти отсюда.
      - Это зачем?..- удивилась Зина.
      -- Ну, зачем, зачем...- с досадой бросил Липатов.
      Зина тут же смущенно прикусила губу. Быстро выскочила в кладовую, вернулась с берестяным ведерком и поставила его под лежанку.
      - Вот! - заявила она покраснев, но упрямо выдерживая негодующий взгляд Липатова.- Послушайте, почему вы считаете, что должны меня стесняться больше, чем я вас. Вы больны, вам нужна помощь, и все-таки вы придерживаетесь тех дурацких предрассудков, в которых любите упрекать нас, женщин.
      - Но я мужчина...- начал было Липатов. Зина перебила его: - Для меня вы прежде всего человек, нуждающийся в помощи.
      - Ну, а вы для меня все же не медсестра. И знаете, давайте закончим этот спор,- заключил резко Липатов.- Я не буду одеваться, я буду лежать так. Пожалуйста, положите белье мне на постель.
      С обиженным видом Зина выполнила его просьбу.
      - Не сердитесь на меня,- сказал Липатов уже мягче.- Пусть с моей стороны это предрассудок, условность и так далее. Но согласитесь, человек отличается от животного, кроме всего прочего, главным образом наличием вот этих самых предрассудков и условностей,-он слегка прикоснулся к ее руке и улыбнулся.
      Сдержанная улыбка осветила его лицо, на какое-то мгновение оно потеряло сбое холодное выражение.
      - Вы знаете, я, пожалуй, немножко бы поел.
      Липатов нашел верное заключение неприятного разговора. Зина тут же захлопотала у стола, принесла чашку гусиного бульона. Липатов послушно дал накормить себя с ложки. Потом устало закрыл глаза.
      - Благодарю, очень хороший суп.
      - Без соли,- добавила Зина.
      - Да, соли можно было бы прибавить,- согласился Липатов.
      - Нету соли,- вздохнула Зина.- Вот если бы удалось найти ваш парашют.
      - Парашют? - Липатов открыл глаза.- Зачем вам парашют?
      - Вы же сказали, что там все ваше снаряжение. Значит, и соль есть.
      - Ах да... соль, конечно... Что ж, попробуйте его поискать. Только, если найдете, поосторожнее с ним. Там приборы. Не распаковывайте без меня, а несите сразу сюда. Хорошо?
      Диана на охоте
      Пока Липатов спал и ее помощь была не нужна, Зина решила отправиться на поиски парашюта.
      Если говорить откровенно, она меньше всего заботилась о приборах. Она думала о простой соли, которая там должна быть. Соль! -ее так не хватало Зине, а особенно сейчас. Если она сама кое-как сумела привыкнуть к пресным кушаньям, то больному они вряд ли нравились.
      Она видела парашюты на авиационных праздниках и представляла себе их размеры. Такое огромное полотнище, повисшее на деревьях, не может остаться незамеченным. Обнаружить его легко. И если парашют спустился в провал, она разыщет его без труда.
      Зина прошла весь лес вдоль, потом несколько раз поперек. И ничего не обнаружила.
      Парашют могло унести ветром в тайгу, он мог упасть в озеро и затонуть. Так или иначе - для Зины он был потерян. Больше всего сокрушаясь о пропавшей соли, она вернулась в полном смысле "несолоно хлебавши".
      Открытую дверь избушки заметила еще издалека.
      Вспомнила, что прикрыла ее перед уходом. Подозревая неладное, кинулась через, полянку бегом.
      Липатов, одетый в шубу, лежал на пороге и даже не пошевелился, когда Зина потрясла его за плечо. Какимто образом он все же сумел одеться, накинул шубу и выбрался из избушки. Но вернуться не хватило сил.
      В правой руке был зажат индикатор. Даже потеряв сознание, Липатов не выпустил его.
      Сердясь, тревожась за своего беспокойного больного, Зина с трудом дотащила его до постели. От боли, которую она причинила, он застонал и очнулся.
      - Как вам не стыдно,- не удержалась от упрека Зина.- Ну почему вы такой упрямый и совсем не слушаетесь меня.
      Липатов перевел дух.
      - Извините меня...- сказал он шепотом сквозь зубы,- мне хотелось проверить, сильно ли я повредился. Мне нельзя долго лежать, поймите... Оказывается, вставать и потихоньку двигаться я уже могу. Я добрался бы сам до постели, да запнулся за порог и упал...
      - Невозможный вы человек. Да положите ваш индикатор на стол. Вы, кажется, готовы с ним спать.
      Липатов послушно отдал индикатор.
      - Нашли парашют? - спросил он.
      - Нет, не нашла. А вы уверены, что его сбросили?
      - Должны были сбросить... Может быть, он упал в озеро и утонул.
      - Может быть,- согласилась Зина.- Надеюсь, вы сейчас будете отдыхать после пробного путешествия, и я успею приготовить обед.
      Липатов согласно кивнул головой.
      Зина поправила ему подушку.
      - Какая жалость, что парашют потерялся,- вздохнула она.
      Липатов промолчал.
      - Я так рассчитывала на соль.
      Притащив к очагу охапку сучьев, Зина взялась за топор.
      За все время, пока она жила в провале, не проходило, вероятно, ни одного дня, чтобы она не рубила дрова.
      Она уже привыкла к этому занятию, приловчилась к топору и сейчас уверенно работала им, с одного удара перерубая толстые сучки.
      Собирая разлетевшиеся щепки, заметила, что Липатов через открытую дверь внимательно наблюдает за нел.
      - Вы знаете,- сказал Липатов, когда она вошла в хижину за чашками.Вот, вы рубили дрова, а я смотрел и удивлялся.
      - Чему же?
      - Где это вы так хорошо, я бы сказал профессионально, по-мужски научились работать топором?
      - Ах, вы вон о чем,- сообразила Зина.- Да здесь и научилась. Если бы вы знали, сколько кубометров мне пришлось переколоть за зиму. Привыкла,она показала Липатову ладони с твердыми подушечками мозолей. - Вот, видите. А раньше каждый день кровь из ладоней шла.
      Здесь Зине показалось, что ее рассказы смахивают на хвастовство. Она смущенно умолкла. Видя, что Липатов продолжает разглядывать ее с серьезным вниманием, смутилась еще больше и бессознательным движением поправила волосы.
      Пожалуй, можно не упрекать Зину в излишнем кокетстве. Девяносто девять женщин из ста, заметив чей-то взгляд, обязательно сделают этот жест.
      - Извините, что я вас так рассматриваю,- сказал Липатов, заметив ее смущение.- Но вы очень оригинально выглядите.
      - Плохой комплимент,- улыбнулась Зина.-У меня здесь нет зеркала, мне трудно о себе судить. Вы, наверное, находите меня страшилищем?
      - Совсем нет,- поспешил возразить Липатов.- Я не в этом смысле. Я вот, например, представляю вас в вечернем платье...
      - Почему именно ь вечернем?
      - Для контраста. У вас такая энергичная внешность- и вы в открытом платье. У вас красивые руки, женственные, и в то же время в них чувствуется сила.
      Зина невольно спрятала за спину руки с изломанными и исцарапанными ногтями.
      - И все же,- продолжал Липатов,- все же вам больше всего идет та одежда, в которой я вас впервые увидел. Ваша меховая курточка и...
      - Послушайте! - взмолилась Зина.- Пожалуйста, не нужно...
      - Я говорю совершенно серьезно. В вашем наряде вы походили...
      - На неандертальца?
      - Нет. На Диану. Вы знаете, есть такая скульптура...
      Липатов говорил как будто шутливо, но глаза его оставались холодными, это неприятно действовало на Зину.
      Вовремя закипевший котелок избавил ее от затруднения подыскивать ответ.
      Значительно легче было выступать в роли строгого врача. Накормив Липатова гусятиной, она сказала: - Я поеду ловить рыбу. Хочу вас накормить чудеснейшей ухой из свежих харюзов. Но прежде вы дадите обещание, что не будете предпринимать никаких путешествий в мое отсутствие.
      - Но я уже могу двигаться.
      - Это ничего не значит. После обеда больным полагается спать. И вы будете спать. Иначе я никуда не поеду, а буду сидеть и караулить вас.
      - Хорошо,- вздохнул Липатов.- Только вы не испытывайте слишком мое терпение.не задерживайтесь долго.
      Запасная удочка с крючком имелась, наловить кузнечиков для наживки тоже не составило проблемы. Харюзы у водопада, как всегда, брались отличие. Поймав несколько штук, Зина повернула лодку к берегу. Невольно обратила внимание на свое отражение в воде и пригляделась к нему более внимательно, чем всегда.
      И осталась им недовольна.
      Лицо загорело до черноты. Кожа на носу и щеках огрубела и облупилась, брови выцвели - и все это, по ее собственному мнению, придавало ей немного глуповатый вид.
      "Как у Иванушки-дурачка!" - подумала она.
      Волосы она стягивала ремешком на затылке. Теперь Зине казалось, что ее прическа напоминает малярную щетку, бывшую в употреблении. Она попробовала распустить волосы и решила, что так еще хуже.
      - Чучело!-заключила она сердито.- Хоть сейчас ставь на огород. Ужас, какое страшилище!
      Зина довольно долго разглядывала себя и, вероятно, могла бы разглядывать еще дольше, но вовремя вспомнила, что больной может проснуться, и заторопилась к берегу. - Пожил бы кто-нибудь на моем месте,утешала она себя по дороге, сильно взмахивая веслом,- не то что крема от загара, мыла, простых ножниц и тех нет.
      Она застала Липатова сидящим на постели. Он уже успел надеть куртку и брюки. По измученному лицу было видно, чего это ему стоило. Тут же возле кровати лежали сапоги.
      - Ах, вот как,- всерьез рассердилась Зина.- Так-то вы держите ваши обещания?
      - Но я же никуда не пошел,- защищался Липатов.- Дожидаюсь вас, чтоб вы разрешили мне прогуляться по лесу.
      - Я могу разрешить вам только одно - лечь обратно в постель.
      - Но я уже здоров. - Это пока не особенно заметно,- возразила Зина.
      - Мне полезно двигаться,- настаивал Липатов.
      - Вы уже сегодня двигались и знаете, к каким результатам это привело. Ложитесь. И не спорьте, ведь вы же сами знаете, что все равно будет по-моему, - Зина говорила без тени улыбки. Липатов собирался возмутиться, но сдержался.
      - Теперь я вижу, на кого вы больше всего походите.
      - Именно - На женщину времен матриархата.
      - Тем лучше,-согласилась Зина.-Вообразите, что это на самом деле так, вам легче будет меня слушаться.
      - А если я не послушаюсь?
      Зина видела, что Липатов уже согласился с ней и шуткой прикрывает свое отступление. Она помогла ему.
      - Тогда я поступила бы так, как поступали в этом случае женщины из матриархата.
      - Как же?
      - Я бы связала вас.
      И она улыбнулась.
      Ночные поиски
      Зина считала, что ей не придется больше зимовать в провале, и решила некоторую зимнюю одежду перешить на летнюю, учтя при этом новые, неожиданно возникшие требования к туалету.
      Удобнее всего сделать это сейчас, ночью. Она зажгла свечу и занялась перекройкой одежды.
      С трудом продергивая толстую нитку, Зина прислушивалась-больной спал беспокойно, часто ворочался, при каждом движении настороженно поскрипывали доски лежанки. Потом он успокаивался, и Зина опять начинала шить.
      Работы хватило далеко за полночь.
      Наконец она погасила свечу и моментально уснула.
      Но как крепко ни спала, сразу же проснулась от какого-то непривычного звука.
      Приподнявшись на постели, прислушалась В хижине стояла мертвая тишина. Зина попробовала догадаться, что это был за звук. В маленькое окошко кладовой доносились из леса ночные шорохи, крики ночных птиц. Она уже научилась в них разбираться, и они нисколько не беспокоили ее. Следовательно, звук родился здесь, в хижине.
      Она приоткрыла дверь и выглянула. Смутный рассвет проникал в окно.
      Лежанка была пуста.
      Тогда Зина догадалась: звук, разбудивший ее, был скрипом деревянных петель входной двери.
      Тотчас родившаяся догадка заставила подняться и осторожно войти в хижину. Она обшарила стол и постель и не нашла индикатор.
      Предположение было верным. Липатов ушел в лес.
      Конечно, он направился туда, куда показывала стрелка прибора. Ему хочется проверить, что там обнаружил индикатор. Боясь, что днем его опять не отпустят, он решил сделать это ночью, тайком.
      Зина не осуждала Липатова. Она понимала нетерпение геолога-разведчика, который считает, что наткнулся на месторождение, и ему не терпится убедиться в этом.
      Вероятно, на его месте она сделала бы так же. А возможно, он не доверяет ей и хочет оставить свою находку в секрете. Это было хоть и обидным, но тоже понятным желанием.
      Однако Зина беспокоилась. Как ни храбрится Липатов, все же он еще слаб и может упасть где-нибудь в лесу.
      Она быстро натянула поршни и вышла из хижины.
      Утро еще не настудило, небо над провалом только начинало светлеть. Густые клочья седого тумана тянулись с озера и висли на береговых кустах. Было холодно и сыро.
      Через лес к концу озера вела прямая тропинка. Липатов, очевидно, еще днем определил, что она идет именно туда, куда ему нужно, и сейчас направился по ней.
      Зина спешила, но двигалась осторожно. Не хотелось, чтобы Липатов ее заметил. Он может подумать, что ею руководит не сочувствие и забота, а неуместное любопытство, и трудно будет доказать, что это не так. Она решила последить за ним издали и, если ничего не случится, прежде него вернуться домой.
      В лесу, в густой чаще, было темно. Зина вначале услышала шорох хвои, затем увидела темную фигуру, движущуюся впереди. Липатов шел медленно, часто останавливался, проверял направление. Зина помнила каждый поворот тропинки, каждый торчащий корень, и ей легко было следовать за ним.
      Так они шли с полчаса.
      Наконец, Липатов выбрался на берег и на фоне воды стал более заметен. Вот он остановился, посмотрел назад, прислушался. Потом взглянул на индикатор - красный огонек на секунду озарил его лицо - и пошел вдоль берега. Подойдя к устью подземного потока, он присел на скалу, видимо, отдыхая. Затем опять сверился с индикатором, спустился вниз и исчез за береговыми кустами.
      Он долго не возвращался. Зина не знала, что делать.
      Не решалась выйти из леса - Липатов мог показаться на берегу каждую секунду - и боялась, как бы он невзначай не .свалился в воду. Беспокойство ее росло. Ей даже послышался подозрительный всплеск, какая-то возня в воде. Не выдержав, она выскочила из своего укрытия... и тут же кинулась обратно. Голова Липатова показалась над кустами.
      Он вскарабкался на берег и долго сидел, отдыхая.
      Потом нагнулся Кусты закрывали его до пояса, Зина видела только спину и никак не могла понять, что он делает. Затем он опять спустился к воде, СНИЗУ донеслись приглушенные удары, как будто бросали камень на камень.
      Зина стояла и слушала. Она чувствовала сейчас невольное уважение к настойчивости, с которой Липатов вел свои поиски. Можно представить, чего стоила ему, больному, эта ночная возня.
      Наконец его фигура опять показалась на берегу. Он сунул в карман что-то, блеснувшее и звякнувшее, как две чайные ложечки, и пошел обратно, к лесу.
      Бесшумно скользнув меж деревьев, Зина выскочила на тропинку и, опережая Липатова, помчалась к хижине.
      Юркнула в кладовую, быстро разделась и легла.
      Липатов пришел спустя несколько минут. Он осторожно прикрыл за собой дверь, подошел к кладовой, прислушался. Потом скрипнули доски кровати, СТУКНУЛИ о пол снятые сапоги, и послышался глубокий и облегченный вздох.
      Зина заснула не сразу. Она пыталась догадаться, что за вещь положил Липатов в карман. Судя по звуку, это было что-то металлическое. А сколько она помнила, у него в карманах не было металлических предметов, кроме ножа. Но это был не нож...
      Тысяча вторая сказна Шехерезады Зина успела приготовить завтрак, принесла из кладовой свежего жмыха и меда, а Липатов все еще спал. Будить его, конечно, не следовало - сон для него сейчас полезнее, чем еда.
      Появление Липатова прибавило столько хлопот, что за все это время ей так и не удалось закончить фронтон на макете санатория. Кроме всего, Зине не хотелось, чтобы Липатов его увидел. Она все еше боялась представить свою работу на суд, пусть неискушенному, но во всяком случае человеку достаточно грамотному, чтобы оценить ее полезность.
      Зина оглянулась на Липатова, откинула шубу, закрывавшую макет. Осторожно подтащила чурбачок, присела на него. Осмотрела фасад, фронтон главного входа.
      И мозг ее, отдохнувший за эти дни, сразу нашел причину неудачи и подсказал верное решение. Торопясь закрепить счастливую находку, Зина вытащила свою грифельную плиту и кусок шифера...
      Рисуя, она вначале посматривала на Липатова, но потом увлеклась и забыла про него.
      Скрип досок заставил ее обернуться.
      Липатов уже не спал. Приподнявшись на локте, он с явным удивлением разглядывал непонятное сооружение.
      Зина смешалась, положила свою плиту и собиралась закрыть макет шубой.
      - Подождите,- остановил ее Липатов.- Что это такое?
      Самое трудное было начать объяснения. Пока она раздумывала, Липатов успел прочитать надпись на фасаде.
      - "Санаторий "Золотое озеро"...
      - Объясните, пожалуйста, для чего вы сделали эту игрушку?
      Пришлось отвечать.
      Вначале Зина стеснялась. Но Липатов слушал внимательно и серьезно, даже очень серьезно. Правда, под конец рассказа на лице его появилось странное выражение.
      Она не понимала этого выражения, но во всяком случае это была не насмешка, а Зина боялась только ее.
      Наконец она сказала все, что, по ее мнению, можно было рассказать, и с некоторым беспокойством ждала суждения Липатова.
      Липатов молчал.
      Зина чувствовала себя, как молодая дебютантка, которая только что исполнила заключительную арию и сейчас за опущенным занавесом стоит и прислушивается с трепетом к напряженному молчанию в зрительном зале, ожидая, что сейчас услышит,- свистки или аплодисменты.
      - Ну, вот вы,- начала она, нарушая эту тягостную паузу,- если бы вы были членом комиссии, принимающей мой проект, как бы вы оценили его?
      Липатов продолжал смотреть на Зину.
      - Скажите,- медленно начал он,- чем вы делали этот макет? Где ваши инструменты?
      Зина показала ему свой охотничий нож, долото из обломка огнива, костяное шило.
      - Но ведь вам нужно было делать наброски,- продолжал вопросы Липатов.
      Она вытащила чертежную плиту и кусок шифера.
      - Я работала целую зиму,- пояснила она.
      - А когда же вы рубили дрова?
      - Днем.
      - А макет?
      - А макет я делала вечерами.
      То, что Липатов не ответил на ее вопрос, Зина истолковала в худую сторону.
      - Наверное, вы считаете меня не совсем нормальной: попав в положение Робинзона, я не нашла других дел, как проектировать какой-то фантастический санаторий?
      Липатов улыбнулся и кивнул головой.
      - Так я и знала,- огорчилась она.
      - Конечно, вы отличаетесь от Робинзона своими поступками,- продолжал Липатов, уже серьезно и задумчиво глядя на Зину.- Робинзон - это был самый нормальный человек. Все его поступки логичны с точки зрения здравого смысла. Он старался только выжить и благоустроиться, насколько это было возможно.- Липатов сделал паузу.- Ваш санаторий - это не лодка Робинзона. В этом ваше главное отличие.
      Зина, наконец, начала понимать.
      - А проект? - спросила она.
      Липатов заложил руки за голову и уставился в поголок.
      - Я бы лично дал ему самую высокую оценку и избавил бы вас от защиты.
      - Почему?
      - Для меня вы уже защитили его.
      Утро было теплое, солнечное. Чай решили пить возле костра. Липатов двигался почти свободно, без усилий.
      Зина не удивлялась такому быстрому выздоровлению, зная по себе могучее целебное действие воздуха в провале и озерной воды. В городской больнице Липатову, вероятно, пришлось бы пролежать с такими ушибами не менее двух недель.
      Желая быть чем-то полезным, он решил после завтраКа вымыть посуду, захватил сразу оба котелка, но тут же опустил на песок.
      - Вот черт!.. Простите меня,- извинился Липатов, - но я что-то здорово ослаб. Не мог удержать в руке пустой котелок.
      - Это не потому, что вы ослабли. Вы взяли котелок за край, а так его поднять трудно. Он очень тяжелый.
      - Утешаете?
      - Совсем нет. Взгляните как следует, котелок же золотой.
      Липатов с недоверием осмотрел котелок, поцарапал его пальцами и озадаченно уставился на Зину.
      - На самом деле,- сказал он.- Где вы его взяли?
      Зине не хотелось рассказывать, каким образом стала она обладательницей золотой посуды. Ответила уклончиво.
      - Достался в наследство.
      - Здорово! - Липатов прикинул котелок на руке,-В нем добрых два кило. И тот котелок тоже золотой?
      - Тоже.
      - Да вы понимаете, сколько они могут стоить?
      - Приблизительно. Во всяком случае не больше сотни тысяч рублей.
      - Вам этого мало?
      - Знаете,- сказала Зина,- дайте мне килограмм соли, и я отдам вам оба эти котелка.
      - Вот как? У вас так много золота?
      - Много.
      - Сколько - много?.. Сто килограмм?
      - Больше. Точно не могу сказать, но, кажется, несколько десятков тонн.
      - Да где же оно у вас хранится?
      - А вон там, в озере,-махнула Зина,-И не хранится, а лежит в воде. Просто кучей, и все... Вы мне не верите? - спросила она.
      - Почему так думаете?
      - Но вы улыбаетесь... Конечно, не верите. Вот погодите, когда поправитесь, повезу вас на ту сторону и покажу.
      - Я вам верю,- сказал Липатов. Он поставил котелок возле очага.-И улыбаюсь я не потому... Вы самая необыкновенная девушка, какую я когда-либо встречал. Мне трудно поверить, что вы существуете на самом деле,- пошутил он.- Посудите сами, я спрыгиваю с самолета, разбиваюсь, тону в озере, прощаясь с жизнью, вдруг оживаю в каком-то новом, сказочном мире. И вы кажетесь мне принцессой этой заколдованной страны... Хотите, я стану Шехерезадой, и расскажу вам сказку из тысячи второй ночи.
      - Хочу, конечно! - улыбнулась Зина.
      После десяти месяцев одиночества ей так приятно было говорить с Липатовым, слушать его голос, следить за течением его мысли, отвечать на его шутки.
      - Но берегитесь,- добавила она.- Если вы Шехерезада, то я великий султан и могу отрубить вам голову за плохую сказку.
      Зина присела на колоду возле очага. Липатов опустился рядом. Бросил в очаг горсть сухой хвои. Она затрещала и вспыхнула, как порох.
      - В некотором царстве, в некотором государстве, - начал Липатов, следя, как белый клуб дыма расплывается в воздухе,- жил был Принц-неудачник. Чем-то прогневил он могущественную волшебницу Судьбу. Всю жизнь она преследовала его несчастиями и не давала ему ни покоя, ни отдыха...- Липатов с треском сломал сухую ветку и бросил ее в огонь.- И вот, спасаясь от злой волшебницы, сел Принц на ковер-самолет и полетел в неизведанные края. Но Судьба не оставила его в покое, послала вслед ему бурю, занесла Принца в таежные дебри и сбросила в страшное ущелье. Там, на берегу чудесного озера, жила заколдованная Принцесса. Это была симпатичная Принцесса, темноглазая, с волосами, распущенными по плечам, одетая в звериные шкуры.
      Зина пошевелилась, но ничего не сказала. Липатов повел в ее сторону глазами и продолжал: - Вот эта Принцесса и спасла Принца-неудачника. Волшебными средствами,- Липатов показал рукой на круглые гальки, валявшиеся у порога хижины,- волшебными средствами она привела его в чувство. Накормила волшебным кушаньем... чем вы меня вчера кормили?
      - Ухой из харюзов.
      - Волшебным кушаньем - ухой из харюзов... без соли... и тем самым спасла ему жизнь. Когда Принц поправился, Принцесса рассказала ему свою историю. Когда-то она жила в большом городе, училась в Храме Мудрости. Она уже закончила свое учение. Но Судьба решила проверить, как усвоила Принцесса волшебную науку: велела слуге, могучему джину, которого зовут Случай, забросить молодую Принцессу в заколдованное ущелье и наслала на нее три самых злых Несчастья: Голод, Холод и Одиночество. Принцесса вступила с Несчастьями в жестокую борьбу. Призвала на помощь всю свою мудрость и победила Но мало того, с помощью своих волшебных знаний, а также топора, ножа и зубила, она построила на берегу чудесный дворец - "Санаторий "Золотое озеро". Разыскала несметные сокровища, и вся ее посуда во дворце была из чистого золота. Когда Принцесса рассказала все это Принцу-неудачнику, он преклонил колена перед ее мужеством...
      Липатов замолчал.
      - И дальше что? - спросила "Принцесса".
      На Липатова понесло дым от костра, он отмахнулся, лицо его утратило оживление и стало холодным, как всегда.