- Принц поднялся с колен,- сказал он сдержанно, - и пошел мыть котелки.
      Липатов встал. Отряхнул налипший песок.
      И Зина опять услышала, как в его кармане что-то тонко и тихо звякнуло, как две серебряные ложечки.
      Часть восьмая
      ПОДОЗРЕНИЯ
      Золотая лихорадка
      Нередко бывает трудно объяснить, чем вам понравился тот или иной человек.
      Как будто нет ничего особенного ни во внешности его, ни в речи, ни в поступках. И ничем особенным он еще не успел себя проявить. Самый обыкновенный человек,- вы могли пройти мимо, и только случай заставил вас обратить на него внимание. Вы поговорили с ним раз, другой и ни с того ни с сего почувствовали к этому человеку необыкновенную симпатию.
      Чем он вам понравился? Да вы путем и не знаете. Вы только чувствуете, что человек запомнился вам на всю жизнь. Вы закрываете глаза и видите его лицо, слышите его голос, вам хочется с ним встречаться, слушать его, с ним говорить.
      И почему-то вы уверены - хотя и не смогли в этом убедиться,- что он честный и порядочный человек...
      Зина медленно брела по лесной тропинке.
      Самострел болтался на ремне за ее спиной, она забыла про него, хотя и держала в руках стрелу.
      Тетерев завозился в кустах. Хлопая крыльями, пролетел несколько шагов, уселся на тонкую ветку и, свесив голову, с удивлением разглядывал Зину. В другое время это любопытство не прошло бы ему даром,- попал бы в золотой котелок. Но сейчас она даже не подняла голову, хотя не могла не слышать шума его крыльев.
      О чем она думала?
      Если б ее спросили, она бы не ответила. И, пожалуй, даже смутилась...
      Липатова она нашла на берегу озера. Он сидел на борту лодки, и увидя Зину, поднялся навстречу.
      - Знаете что,- сказал он,- давайте поедем сейчас по озеру. Вы покажете мне вход и выход из него. Подумаем вместе, нельзя ли нам выбраться.
      - Это будет очень трудно. Может, подождем, когда за вами прилетит самолет?
      - Он сюда может и не прилететь. Там же не догадываются, что я попал в такую западню. Придется выбираться самим.
      - А как вы себя чувствуете?
      - О, я совершенно здоров и бодр, как никогда. Ах, вы опять не верите? Ну, так я вам сейчас докажу.
      И прежде чем Зина сообразила, что он собирается сделать, Липатов подхватил ее на руки и посадил на плечо.
      - Ну что? - спросил он, весело глядя на нее снизу.
      Зина совершенно растерялась и только смотрела в его улыбающееся лицо.
      - Опустите меня,- сказала она, наконец, тихо.
      Улыбка сбежала с его лица, как смытая водой. Он нагнулся, Зина соскользнула на песок менее ловко, чем могла бы это сделать.
      Они захватили два весла, столкнули лодку и через несколько минут были уже возле водопада.
      Мощная струя с глухим шумом обрушивалась с пятиметровой высоты, разбивая в молочные брызги зеркальную поверхность озера. В водяном тумане гнулась дрожащая радуга. Без всякого удовольствия Липатов смотрел на живописную картину, потом молча взялся за весло.
      - Что ж,- заметил он, когда шум водопада за их спиной затих настолько, что можно стало разговаривать,- посмотрим, каков выход из озера. Спускаться вниз по потоку все же проще, чем подниматься по нему вверх.
      Липатов оглядел отвесную стену берега, прикидывая высоту.
      - Не менее сотни метров,- заключил он,- а как на той стороне, за лесом?
      - Там еще выше,- ответила Зина.- Вот вы, как геолог, объясните, каким образом могла образоваться такая ловушка?
      Липатов взмахнул веслом несколько раз.
      - Видите ли...- начал он осторожно,- для образования подобных провалов у природы имеется много приемов. Может быть, его вымыла вода, а возможно также и вулканическое происхождение. Чтобы ответить точно, необходимо подробно исследовать стены провала, дно озера и так далее... В данную минуту меня больше всего интересует, как выбраться из него...
      В знакомой бухточке они вылезли из лодки и пошли по скалистому берегу, заваленному замшелыми обломками. Спустившись к самому устью потока, Липатов уцепился за скалу, стараясь заглянуть в глубь черного отверстия, куда с шумом сливалась вода. Сапоги скользнули по мокрому камню, Зина испуганно уцепилась за его рукав: - Упадете!
      Липатов взглянул на нее с удивлением.
      - Если вы свалитесь в поток, мне вас оттуда уже не дoстать,- объяснила она смущенно.
      - И тогда вам пришлось бы зимовать еще один год,- добавил Липатов.
      - Да,- согласилась Зина,- а мне бы этого не хотелось.
      - Понимаю. Тогда помогите мне. Я хочу посмотреть, нет ли там свободного прохода для лодки.
      Прижавшись грудью к скале, Зина протянула руку, Липатов ухватил ее за кисть и потянул, проверяя.
      - А вы сильная,- сказал он таким тоном, что Зина не поняла, понравилось это ему или нет.- Ну, цепляйтесь крепче.
      И хотя держать Липатова, который, вытянувшись вперед, совсем повис над потоком, оказалось не легко, Зине приятно было сознавать, что он ей доверился. Сорвись ее рука, они оба не выбрались бы. Но вот Липатов выпрямился и выпустил ее руку. Зина потерла пальцы, онемевшие от напряжения.
      - Проход есть,- сказал он.
      - Вы считаете, здесь можно спуститься?
      - Попробуем. Привяжем веревку и, придерживаясь за нее, сплывем в лодке по быстрине.
      - А дальше?
      - А дальше?.. Дальше все будет зависеть от того, счастливы вы или нет.
      - А почему именно я?-удивилась Зина.
      Липатов махнул рукой.
      - Я всегда был неудачником. Если бы меня так, как вас, утянуло в подземный поток, то будьте уверены, судьба обязательно приготовила бы на пути какой-нибудь подходящий камешек, чтобы разбить лодку и потопить меня. И в вашу ямку я попал благодаря своей "счастливой" судьбе. Так что у меня вся надежда на вас.
      - Ну, а если и я окажусь несчастливой?
      - Если мы увидим, что дальше нет свободного пути, то по веревке вернемся обратно и будем искать другой способ.
      Они возвращались к лодке, когда Зина вдруг остановилась: - Хотите взглянуть на золото?
      - О, как же я забыл, хочу конечно.
      - Тогда спуститесь к воде.
      - В каком месте?
      - В любом.
      Увидя, что она говорит серьезно, Липатов перепрыгнул на плоский камень у берега и оглянулся.
      - А теперь суньте руку в воду,- продолжала Зина, - и достаньте со дна первое, что вам попадет.
      Она выбрала место посуше и, присев, с любопытством следила за Липатовым.
      Он опустился на колени у воды и несколько секунд вглядывался в быстрые струи, которые, завихриваясь и пенясь, мешали разобрать, что лежало на дне. Потом, завернув рукав, сунул руку в воду и сразу же достал самородок величиной с гусиное яйцо.
      Некоторое время Липатов разглядывал его с недоверием, постукал им о камень. Потом опять нагнулся и достал второй самородок, поменьше.
      - Черт возьми! - пробормотал он.- Сколько его здесь... сколько его здесь, черт возьми!
      Он запустил уже обе руки в воду. Глаза прищурились и заблестели. Движения сделались нервными и суетливыми. Он не замечал, что рукава распустились и мокли в воде. Торопливо шарил по дну, вытаскивал самородки и складывал их кучкой возле себя.
      Смотреть на него было неприятно.
      - Вы зря мокнете!-громко сказала Зина.
      Липатов глянул на нее не понимая.
      - Вы намочили рукава,- повторила Зина.- А золота и так достали столько, что не унесете. Да и зачем оно вам здесь.
      Медленно остывая, Липатов перевел взгляд на мокрую грудку желтоватых камешков.
      - Да, на самом деле...- голос его заметно дрожал от волнения.- На самом деле, зачем оно мне..
      Спустя минуту окончательно овладел собой, смел золото обратно в поток, подошел к Зине, неловко улыбнулся и присел рядом.
      Дыхание его все еще было неровным, как будто он только что взобрался на крутую гору. Но глаза стали спокойными.
      - Я такое и во сне увидеть не мог, а если бы рассказали - не поверил. Даже представить себе не могу, сколько здесь золота.
      - Это еще не все,- сказала Зина.- Мы с вами и сидим на золоте.
      - Как сидим?
      - Очень просто. Буквально.
      Зина выдернула свой нож, нагнулась, счистила плесень с кварцевой скалы и выковырнула желтоватый кусочек с грецкий орех.
      Липатов прикинул его на ладони и посмотрел на Зину, часто мигая глазами.
      - Ну, знаете! - сказал он наконец.- Вы извините меня, но вы такая спокойная, мне даже странно. Неужели вас это не трогает?
      - Трогает,- согласилась Зина, улыбаясь.- Когда солнце светит вот отсюда, золото начинает поблескивать сквозь воду. Получается очень красиво. Я нарочно приезжаю посмотреть.
      - И только. И вас больше ничто не волнует!
      - Представьте, не волнует. Золота здесь так много, что теряешь всякое представление о его ценности. Я гут похожа на кассиршу в госбанке. Через ее руки проходит много денег, а это ее тоже не трогает. Вероятнее всего, деньги ей, в конце концов даже надоедают.
      - Ну, там другое,- возразил Липатов.- Там деньги кассирше не принадлежат. А здешнее золото все в вашем распоряжении. Вы его хозяйка.
      Зина пожала плечами.
      - Пожалуй, я не более хозяйка этому золоту, чем кассирша деньгам, которые проходят через ее руки... А потом, я уже как-то думала: если бы даже государство и разрешило мне взять столько золота, сколько я захочу...
      - То вы бы Отказались.- закончил за нее Липатов, - вы это хотите сказать. Но почему? Вы бы сделались миллионершей!
      - А зачем? Вот вы,- повернулась к нему Зина,- хотели бы вы стать миллионером?
      - Я?.. Да, хотел бы! - сказал Липатов уверенно и твердо.
      - Ну, хорошо. Допустим, ваше желание исполнилось...
      - Такие желания исполняются только в сказках.
      - Ну и пусть,- настаивала Зина.- Войдите в сказку. Вот вы - миллионер. Что бы вы стали делать с вашими миллионами?
      Липатов повертел в руках кусочек золота.
      - Что бы сделал я...- сказал он совершенно серьезно.- Я бы выстроил дом призрения для престарелых... для матерей, которые прожили тяжелую, безрадостную жизнь и под старость остались без приюта и куска хлеба. Я истратил бы свои миллионы и выстроил вот такой же, который построили вы, дом с зеркальными стеклами и бронзовыми лестницами, чтобы несчастных стариков окружали роскошь и удобства, которых они не имели со дня своего рождения.
      Он прищурился, лицо его стало жестким и холодным.
      - Вы считаете,- начала осторожно Зина,- что государство плохо заботится о престарелых? По-моему, вы не правы.
      Вскинув резко голову, Липатов взглянул на нее в упор, но тут же отвернулся.
      - Да, конечно,- вдруг согласился он,-я не прав. И знаете, мы, кажется, от сказки перешли к реальной жизни. Прекратим этот разговор.
      Он швырнул золотой самородок в воду и поднялся.
      - Пойдемте к лодке!
      И, не дожидаясь, двинулся вперед.
      Разговор оставил Зину в недоумении и растерянности.
      Поглядывая на спину удаляющегося Липатова, она сорвала какую-то травинку, задумчиво раскусила ее и поморщилась: стебелек оказался горьким, как полынь.
      Две серебряные ложечки
      Липатов дожидался возле лодки.
      Засунув руки в карманы, подняв плечи, пристально смотрел на крутящуюся в бухточке воду. Зина тронула его за рукав.
      - Я покину вас на десять минут? - спросила она.
      Сообразив, что просьба выглядит весьма странной и желая избежать объяснения, добавила: - Хотя, если вам не трудно, можете пойти со мной. Это недалеко.
      Он молча последовал за ней.
      Зина нарвала букетик цветов, что всегда делала, когда шла этим путем. Возле ниши за оградой рос куст шиповника, который она посадила еще прошлой осенью.
      На нем распускались бледно-розовые крупные цветы.
      Она рассыпала свой букет у подножья деревянного столбика.
      Липатов нагнулся и прочел:
      Геолог Николай Вихорев.
      19. . . .год.
      Когда возвращались, он спросил осторожно: - Вы знали этого геолога?
      - Это был мой отец,- ответила Зина.
      - Простите,- сказал Липатов.
      Зина быстро пошла вперед. Липатов понял и не задавал больше вопросов.
      Только когда сели в лодку и разобрали весла, уронил тихо и угрюмо: Вы и здесь счастливее меня. А я вот даже не знаю, где лежит тело моего отца.
      Они молчали всю дорогу, думая каждый о своем.
      Вернувшись, Зина занялась приготовлением обеда.
      Липатов рассеянно бродил по полянке, часто поглядывая на тропинку, ведущую через лес к концу озера. Он вызвался помочь Зине, но она решительно отказалась.
      - Мне и одной здесь делать нечего,-сказала она, - а вам, я вижу, очень хочется прогуляться по лесу.
      - Да...- вначале неуверенно, потом с решительностью подтвердил Липатов,- на самом деле, мне хотелось бы посмотреть ваши владения.
      - Вы можете это сделать сейчас. Прогулка займет у вас немного времени, вы успеете вернуться раньше, чем закипит чай. Только куртку снимите, пусть просохнет.
      Липатов скрылся в лесу. Зина поставила на огонь котелок и подняла с колоды небрежно брошенную куртку.
      Встряхнула и опять услышала: что-то звякнуло в кармане, на этот раз слабо и приглушенно.
      Залезть в чужой карман? Зина стойко выдержала искус, повесила куртку на колышек, вбитый в стену.
      Занимаясь приборкой в хижине, она заметила на полке черный футляр индикатора. Это было странным: то Липатов не расставался с ним даже ночью и вдруг отправился в лес без него. Лампочка в индикаторе не зажигалась, сколько Зина ни нажимала кнопку. Казалось, индикатор выполнил возложенную на него работу и стал уже ненужен.
      Зина вспомнила о ночном походе Липатова, и опять какие-то сомнения появились у нее.
      Она вернулась к куртке.
      Постояла возле, заложив руки за спину, словно удерживая себя от поступка, который у порядочных людей относится к числу весьма неблаговидных. Однако, оправдываясь тем, что действует не в личных интересах, сняла куртку с колышка и, сунув руку в карман, нащупала небольшой сверточек.
      В носовой платок были завязаны продолговатые Позвякивающие предметы. Они н на ощупь походили на чайные ложечки.
      Если уж сказал "а", то говори и "б" - Зина распустила узлы платка и увидела две стальные фигурные пластинки, соединенные вместе стальным колечком. Две тонкие никелированные пластинки с утолщениями на концах.
      Если бы она была тем человеком, обязанности которого сейчас решила выполнять, то, возможно, догадалась о назначении этих пластинок. Но она не догадалась, тем более, что на разглядывание не оставалось времени. Липатов мог появиться с минуты на минуту. Быстро завязав платок, Зина сунула его обратно.
      Что это за пластинки? И главное- откуда и как они очутились у Липатова. Раньше в кармане их не было, в этом она уверена. Значит, он нашел парашют... Тогда почему ничего не сказал?..
      Вопросы появлялись один за другим. Ответа - ни одного. Зина все еще держала в руках куртку, совершенно забыв, что собиралась ее повесить. Рассеянно расправляла складочки на воротнике, пока, наконец, непривычное ощущение не протолкалось сквозь ворох взбудораженных мыслей.
      Ее пальцы нащупали что-то круглое, что-то похожее на зашитую в материю пуговицу.
      И неожиданно Зине пришла в голову сцена из когда-то читанного романа, где пойманный шпион раздавливает в зубах ампулу с ядом, зашитую в воротник его рубашки. Ситуация заполнилась своей трагичностью: нелегкая жизнь у диверсанта, каждую минуту чувствовать у своих губ запаянную в стеклянной коробочке смерть.
      Но здесь, конечно, было что-то другое! Липатов диверсант? Зина попробовала усмехнуться... и не смогла.
      И уже не раздумывая больше, вытащила нож, подпорола подкладку... На ладонь выскользнуло прозрачное стеклышко, величиною с ноготь большого пальца.
      Цианистый калий. Яд, который убивает прежде, чем человек, раскусивший ампулу, успеет раскаяться в этом.
      Затаив дыхание, Зина смотрела на крохотную стеклянную коробочку, заполненную прозрачной жидкостью, в которой шаловливо бегал пузырек воздуха. Жуткая находка сбила, спутала мысли. Но сомнения окончились-главная улика лежала на ладони.
      Однако сделать выводы тоже было невозможно.
      Липатов шпион?.. Человек с такими чистыми, смелыми глазами. Нет, она не могла так ошибиться!.. Вот он вернется и она спросит его прямо... Спросит... А вдруг он на самом деле?.. Господи, ну что же делать?
      Наконец, природная рассудительность пришла Зине на помощь. Так это или не так, а пока нельзя показывать своих подозрений. Нужно зашить ампулу на место.
      А что если не зашивать?.. Нет, этого сделать нельзя, Липатов может сразу обнаружить отсутствие ампулы, и тогда будет плохо.
      ...Через минуту угол воротника был заштопан, правда, другими нитками, но, по мнению Зины, незаметно.
      Когда прячут глаза
      Она едва успела повесить куртку на прежнее место, как на опушке звонко заскрипела кедровка.
      - Скрр! Скрр!
      В просветах деревьев мелькнула рубашка Липатова.
      И тут Зина почувствовала, что не сможет обращаться с ним так же приветливо, как прежде. Сейчас он подойдет к ней, спросит или скажет что-нибудь, а она не решится посмотреть ему в глаза. Он догадается сразу.
      Она вскочила, собираясь убежать, скрыться на вре мя в лесу и успокоиться, но Липатов уже махал ей с тропинки.
      И Зина приложила указательный палец левой руки к раскаленным камням очага...
      Липатов подошел и поставил на землю мокрый мешок из темно-зеленой парусины.
      - Вот,- сказал он запыхавшись,- нашел парашют. В воде лежал. А что с вами?.. Обожгли руку! Как же вы так неосторожно!..
      Вгорячах Зина прижгла палец сильнее, чем хотела.
      Правда, это помогло скрыть охватившее ее смятение, но было больно до слез.
      Мешок на время оставили. Палец пришлось смазать гусиным жиром. Зина так решительно отказалась от помощи Липатова, что тот взглянул на нее с удивлением.
      - Почему вы не хотите, чтобы я вам помог? - спросил он.- Сейчас вы на положении больной, мне хотелось бы чем-нибудь отплатить вам за прошлое внимание.
      Зина сидела на песке и дула на палец. Так было легче.
      - Вы уже отплатили мне,- вырвалось у нее невольно, она спохватилась, но было поздно.
      - Чем же? - еще более удивился Липатов.
      - Вот, принесли мешок...- неудачно пыталась она найти оправдание,Сейчас накормите меня копченой колбасой. Давайте смотреть, что имеется в вашей посылке. Где вы нашли ее?
      - Парашют лежал в озере, недалеко от подземного потока,- ответил Липатов, развязывая мешок,- Еще немного - и его унесло бы течением. К счастью, лямки запутались в камнях, и я увидел его.
      - А сам парашют?
      - Он мокрый, я развесил его на кустах просушить. Мешок и без того оказался достаточно тяжелый,- отвечал Липатов, выкладывая на песок консервы, муку и прочие вещи, необходимые человеку, отправляющемуся в тайгу.
      Наконец мешок опустел.
      - А где же приборы? - спросила Зина.
      - Да, на самом деле, почему здесь не оказалось приборов? - не особенно искусно изумился Липатов.
      Зина заглянула в пустой мешок.
      - Вот здесь в мешке какое-то специальное отделение,- сообщила она Липатову свою догадку и уже потом поняла, что этого можно было бы не говорить.
      - Здесь лежал специальный резиновый баллон с воздухом,- поспешил объяснить Липатов.- Это на случай, если парашют упадет в воду, чтобы не затонул. Я развязал мешок - мне хотелось проверить, не попала ли в него вода, и нечаянно уронил баллон в воду. Его унесло течением. А приборы... приборы, видимо, забыли положить.
      Липатов явно лгал. Очевидно, он плохо подготовился к вопросам и придумывал наспех объяснения. Раньше Зина могла не обратить внимание на несуразность его ответов. Теперь она с подозрением встречала каждое слово. Ей, технически грамотному человеку, нетрудно было сообразить, что плавучесть мешку можно придать более совершенными способами, чем заключать в него резиновый баллон. Притом, судя по отдeлению в мeшке, баллон был бы слишком мал, чтобы удержать на воде такой тяжелый груз.
      Несомненно, там лежало что-то другое.
      Боясь обнаружить перед Липатовым свои подозрения, Зина решила переключить внимание на более безопасные вещи. Она развязала мешочек с мукой и заявила, что ей не терпится испробовать свежих лепешек.
      Липатов бросил пустой парашютный мешок на колоду и запоздало спохватился: - А где моя куртка? Кажется, я оставлял ее здесь.
      - Вы бросили ее здесь,- поправила Зина, тщательно устанавливая сковородку над очагом.- Вон она висит на стене.
      Липатов тотчас направился к куртке. Сунул руку в один карман... в другой... и сразу же обернулся.
      Лицо его стало настороженным.
      И тут Зина вспомнила, что второпях положила загадочный узелок не в тот карман. Если Липатов хорошо помнит, где лежал сверточек, ей придется как-то оправдываться. Она сказала как можно более спокойно: - Там, на ветерке, скорее просохнет. Кстати,- добавила она,- мне очень нравится ваша куртка, я здесь так отвыкла от хорошей одежды.
      - Что ж,- заметил Липатов, без улыбки глядя на Зину,- я могу вам ее подарить.
      - Спасибо, но она мне будет велика,- дерзкая мысль мелькнула у Зины.Притом, мне кажется, вам нельзя ее дарить.
      - Почему?- прищурился Липатов.- Почему нельзя?
      - Ну, мало ли почему.- Зина нечаянно задела обожженным пальцем за сковородку и поморщилась. Липатов не обратил на это ни малейшего внимания, не проявил обычного сочувствия.
      - Так почему вы думаете, что я не могу вам подарить куртку?
      Он уже терял чувство меры и не замечал, что его разговор начинает походить на угрожающий допрос. А Зина усердно возилась со сковородкой и всем своим видом старалась показать, что не замечает ничего особенного, хотя ей было очень трудно продолжать словесный поединок.
      - Я думаю,- отвечала она,- куртка вам и самому может понадобиться,дерзкий чертенок, сидевший внутри, заставил ее сделать многозначительную паузу, во время которой Липатов не сказал ни слова. Зине показалось, что он готов уже шагнуть к ней, и она добавила:- А потом, как вам известно, дарить можно только свои вещи. А эта куртка, вероятно, спецодежда государственная собственность.
      - Ах, вот вы о чем,- протянул Липатов. Голос его, потеряв напряжение, не потерял подозрительности. Однако он понял, что был излишне резок, и постарался перейти на шутливый тон.- Но даже если и так, то я сумел бы как-нибудь отчитаться перед государством.
      - Вот уж нет,- с облегчением подхватила его шутку Зина.- Я не хочу, чтобы вы сели на скамью подсудимых.
      - На скамью?..- Липатов перестал улыбаться. - За что же?
      - За растрату казенного имущества,- сказала Зина, концом ножа перевертывая на сковороде шипящие лепешки.
      - Ну, это не страшно,- опять перешел на шутку Липатов.- Меня бы оправдали.
      - Кто знает,- Зина поднялась и пошла к хижине.
      - Вы куда?
      - Я принесу меда к лепешкам. А вы, пожалуйста, посмотрите за сковородкой.
      В дверях она остановилась.
      - Только не сожгите лепешки. За это я вас никак не оправдаю.
      В кладовой, присев на кадушку с медом, Зина перевела дух.
      Липатов чужой!
      Зина безошибочно почувствовала это всем своим существом. Все, что в поведении Липатова раньше вызывало недоумение,- теперь объяснялось беспощадно просто: Липатов шпион или диверсант, или то и другое вместе. Вражеский парашютист, с тайным заданием сброшенный с. самолета, он случайно опустился в провал.
      Что нужно Липатову здесь, в глухой тайге, где нет ни фабрик, ни заводов - ничего такого, что могло бы заинтересовать кого-то там, за рубежом. Что он собирается делать?..
      Ответ лежал в парашюте. Там была какая-то улика, и Липатов ее спрятал...
      Случись это год назад, Зина, возможно, испугалась бы. Сейчас, ощутив грозящую ей опасность,- а Липатов был конечно опасен,- Зина только внутренне подобралась и приготовилась не только к защите.
      Опустив голову, похолодевшая, она сидела на бочонке с медом и напряженно думала... Как ни явны были факты, где-то в душе, спасаясь от неумолимой логики доказательств, пряталась робкая надежда, что все не так, что все это какое-то чудовищное недоразумение.
      - Липатов -враг?! Как могло такое случиться?.. - Год тому назад Зина обязательно расплакалась бы. Сейчас она этого не сделала.
      Но глаза ее потемнели.
      Она должна найти то, что он спрятал!
      Набрав чашку меда, она медленно возвращалась к очагу.
      - Что вы такал расстроенная? - встретил ее Липатов.
      Зина пожаловалась на палец.
      Аппетит уже пропал, однако она через силу заставила себя съесть одну лепешку.
      Как бы желая сгладить неприятное впечатление, которое могло остаться у Зины после разговора, Липатов весь вечер много говорил и даже пытался шутливо ухаживать за ней. Она, в свою очередь, старательно улыбалась в ответ и тоже чувствовала, как фальшиво все получается. Ей хотелось знать, замечает ли это Липатов, а если замечает, то что думает.
      Наконец беспокойный, мучительный день закончился.
      Приближалась не менее беспокойная ночь.
      Сосновое полено
      Зина сделала вид, что собралась спать, и раньше обычного скрылась в кладовую.
      Липатов лег позднее. Он пожелал ей спокойной ночи.
      Она ответила. Потом услышала как заскрипели доски лежанки. Зина прилегла на свою постель не раздеваясь.
      Все затихло. Она лежала и смотрела через маленькое окошечко кладовой, как темнело небо над провалом, и старательно прислушивалась к еле слышному дыханию Липатова.
      Нетерпение было велико, но Зина боялась торопиться.
      Наконец она поднялась, надела пояс с ножом, захватила восковую свечку,- в парашютном мешке были спички, она еще с вечера запаслась коробкой,- и осторожно приоткрыла дверь.
      Она не знала, спит Липатов или нет, но пока рисковала немногим. В крайнем случае вернулась бы обратно.
      Дверь на этот раз открылась бесшумно: ее деревянные петли были предусмотрительно смазаны гусиным жиром. Зина выскользнула из хижины в темную прохладную ночь и присела на колоду возле очага.
      Если Липатов не спит, то рано или поздно он должен выйти следом. Зина прождала, как ей показалось, достаточно долго. В хижине по-прежнему было тихо. Тогда она пересекла полянку, ногами на ощупь нашла утоптанную почву лесной дорожки и пошла по ней так быстро, как позволяла окружающая темнота...
      Если бы она оглянулась, то увидела бы на пороге фигуру Липатова.
      Но она не Оглянулась...
      Небо затянули плотные тучи, в лесу было глухо и темно. Нетерпение подгоняло Зину, она шла быстро, почти бежала. Привычно и мягко, по-кошачьи, нащупывала во тьме тонкими подошвами поршней утоптанную лесную тропинку. Впереди в кустах что-то зашуршало... Она остановилась, напряженная как струна. Раздался приглушенный плачущий вскрик, тяжелое хлопанье, а она опять побежала по тропинке. Эти страшные звуки были самыми безопасными для нее: бедняга зайчонок попал в лапы филину или сове.
      Наконец в лицо пахнуло сыростью. Тишина ночи наполнилась сдержанным гулом - это шумел подземный поток.
      Зина остановилась.
      Присев за камнем, достала свечу. Еще раз напряженно вгляделась в смутные очертания леса, оставшегося позади.
      Началось самое опасное.
      Если Липатов следит за ней, то на свет зажженной свечи он сможет незаметно подойти вплотную. И тогда нельзя уже будет оправдываться и некуда будет отступать.
      Но что оставалось делать?
      Она должна, она непременно должна узнать: что такое Липатов? Кто он? Зачем он появился в глухом, таежном провале?
      Ответ на эти вопросы он спрятал где-то здесь.
      Слабенький огонек еле осветил мрачные скалы, столпившиеся вокруг. За пределами освещенного круга ночная темнота сомкнулась, сгустилась и стала совершенно черная, как льющаяся тушь.
      Зина быстро нашла на земле отпечаток каблуков. Следы подвели ее к самой воде. В одном месте они выделялись особенно отчетливо; здесь Липатов поднял и понес в руках что-то тяжелое А вот и небольшая, вытоптанная у самого подножья отвесной скалы, площадка. Груда камней со свежими следами сорванной плесени и клочьями зеленого мха.
      - Здесь!
      Под камнями показалось углубление. Зина приблизила свечКу и разглядела квадратный ящик, пакет в резиновой обертке и какой-то длинный, похожий на полено, предмет.
      Ящичек, выкрашенный защитной темно-зеленой краской, лежал сверху. Зина вытащила его первым.
      Он был с толстую книжку небольшого формата. На крышке - несколько ручек и такой же, как на индикаторе, глазок. Сбоку виднелось колечко. Зина зацепила его пальцем, из ящика следом за колечком потянулся длинный суставчатый стерженек, на конце его развернулись метелочкой шесть упругих проволочных усиков. Антенна! Все стало ясным. Это была портативная радиостанция.
      И уже нетрудно было догадаться, что передатчик станции автоматически подавал сигналы, которые затем воспринимались индикатором и помогали найти парашют.
      Но эта складная антенна говорила о том, что передатчик служит и для связи. Зина тщательно осмотрела его, ища марку или хотя бы надпись, по которой можно судить, где эта рация сделана. Не найдя ничего, она оставила рацию и достала пакет.
      В. пакете лeжала толстая пачка советских сторублевок и сложенный вчетверо лист плотной бумаги. Почему-то волнуясь, Зина быстро развернула его.
      Это оказалась карта.
      Вернее не карта, а фотокопия с карандашного наброска: участок таежного массива, прорезанный черточками рек и елочками горных хребтов. Надписи читались, хотя и с трудом. Зина пригляделась...
      И узнала почерк отца.
      На ее ладонях лежала копия карты, той самой карты, которая таинственно исчезла из кабинета дкди Димы.
      С того времени прошел почти год. Зина не ахнула от удивления, не вскрикнула от радости. Она только на секунду задержала дыхание, затем быстро оглянулась через плечо на темную стену окружающей ее ночи.
      С опушки явственно донесся шелест кустов. Она дунула на свечу и сразу перестала что-либо видеть в нахлынувшем мраке. Вслушалась напряженно и тщательно. Только шум потока заполнял ночную тишину. Тогда она снова зажгла свечу и снова склонилась над картой.
      Да, это была рука ее отца. Зина вглядывалась в знакомый почерк, а на душе ее не было радости.