Через него можно было без особой опаски осуществлять и личные финансовые операции, что, как показывает жизнь, является немаловажным движущим мотивом деятельности представителей исполнительной и законодательной власти. "Благодетель" Мела учел и то, что у последнего были хорошо отлаженные связи с иностранными партнерами, следовательно, при необходимости можно было бы без шума открывать банковские счета за границей. Вслед за первым вкладом последовали и другие. За деловыми вкладами потянулись вклады от других должностных лиц; они, как правило, переводились за рубеж, но что-то, безусловно, оседало и у Мела. Авторитет Мела в банковских кругах заметно подскочил, а хорошая репутация для банкира тот же капитал! В мае он отказался от предложения "Альянс-банка" и распрямился в полный рост. Кризис миновал!
      Однако волевое напряжение и сверхъестественная интеллектуальная активность не могли не отразиться на здоровье Мела. У него начались спонтанные подъемы кровяного давления, сердечные перебои; его мучила бессонница. По настоянию жены он прошел медицинское обследование, и ему посоветовали отдохнуть.
      Даша хотела сразу уехать за границу, но их итальянский дом был еще в переделке, к тому же Мел наотрез отказался уезжать далеко. Положение не настолько стабильно, объяснил он жене, чтобы чувствовать себя абсолютно спокойным, поэтому лучше уж быть где-нибудь поблизости. Возникшие в семье разногласия неожиданно разрешил Николай. Собираясь отдыхать в Сочи (разумеется, с женой), он пригласил Мела с Дашей разделить с ними компанию. Обе пары отлично ладили между собой, и Мел охотно дал согласие. Они уехали в середине июня, оставив близнецов на попечение няни и Дашиных родителей.
      18
      Сквозь узкую щелку между плотными шторами пробивался яркий луч южного солнца, разбудивший Дашу. Она оглядела спальню двухкомнатного "люкса", который они занимали: две широкие кровати, составленные вместе, красивые светильники над ними, мягкие коврики под ногами; у стенки широкий низкий комод для белья, рубашек и блузок. "У нас дома спальня красивее, - подумала Даша, - но главное, за чем мы сюда приехали так спешно, это, конечно, море; вот и будем его использовать на полную катушку". Она осторожно сняла с груди руку Мела, спавшего на животе лицом в подушку, усмехнулась, потому что близнецы спали точно так же, и тихонько встала, стараясь не разбудить мужа. Пусть поспит. У нее всегда была возможность, проводив Мела, поваляться и добрать утренний сон, а он вставал в семь утра, чтобы в девять быть в банке, а до этого успевал размяться и поплавать в домашнем бассейне. И ведь почти каждую ночь он дарил ее любовью...
      Бесшумно раздвинув гофрированную дверь, она вышла в гостиную, надела атласный с кружевами пеньюар и поставила кипятить воду. Оба они имели пристрастие к хорошему кофе и всегда брали с собой небольшой мельхиоровый кофейник с кипятильником.
      Налив себе полную чашку, она вышла в лоджию, повернула шезлонг так, чтобы быть лицом к морю, и погрузилась в кофейное блаженство. За этим занятием ее и застал через четверть часа Мел. Каким-то шестым чувством ощутив, что жены уже нет рядом, он больше не засыпал.
      - Решила без меня выхлебать лишнюю чашку, старушка? Нехорошо делать что-то тайком от мужа... - Он поцеловал ее в макушку. - Есть несколько вариантов, - продолжил он, усаживаясь в шезлонг, - первый - вернуться в постель, поваляться как следует, потом устроить поздний завтрак, плавно переходящий в обед и купанье после обеда; второй - быстро перехватить что-нибудь, позвонить Николаю и всей компанией отправиться на пляж, потом поздний обед, плавно переходящий в ужин; третий бежать на море, потом поздний завтрак плавно... и по первому варианту. Ну так что выбираем, малышка?
      - Малышка выбирает вариант самый разумный - второй!
      - Тогда сервируй кофе по-настоящему, а я что-нибудь прихвачу в буфете. Джем, пирожное, ветчинка?
      - На твой вкус, и не забудь йогурт!
      - А мороженого не надо? - спросил с иронией Мел.
      - Хватит болтать, теряем драгоценный ультрафиолет! Кофе какой: бразильский или пуэрториканский?
      - Пуэрториканский.
      Через несколько минут Мел в джинсах и спортивной рубашке отправился в буфет.
      Позавтракав, они позвонили в номер Николая и предложили свою программу. Усмехаясь, он слушал, что говорит ему приятель. Потом весело сказал:
      - Тогда до обеда, плавно переходящего в ужин! О'кей, желаю успеха, старик!
      - Детка, они собираются валяться в койке до вечера! Может, и мы возьмем с них пример?
      - Хочу на море! - упрямо сказала Даша. - Чтобы валяться в койке, не надо было ехать на юг! Да и койка у нас дома лучше, - фыркнула она. Пойдем!
      - Да я не против, малышка! Желание женщины закон! Я иду на поводу, как большой лохматый пес!
      Весело балагуря, они спустились на пляж, уже заполненный любителями дополуденного солнца.
      ...Они лежали на мелкой гальке, наслаждаясь теплом, синим небом, монотонным шумом прибоя. Мел уже дважды устраивал заплыв, а потом с наслаждением растягивался на горячих камнях, подставляя охлажденное тело солнечным лучам, Даша еще не купалась; она не любила холодную воду, ждала, когда будет потеплее, чтобы отчаянно не визжать, погружаясь в море.
      - Дашенька, тебе помочь? - с ласковой насмешкой спросил Мел.
      - Справлюсь сама, - буркнула Даша, поднимаясь. Цельный купальник ярко-малинового цвета подчеркивал ее совсем не модные, не мальчишеские бедра; недлинные загорелые ножки плавно несли ее к воде; тугая ткань удерживала полную грудь, которая нежно колыхалась там, где материя кончалась. Даша была в полном порядке: о чем большем может мечтать мужчина!
      Остановившись у кромки воды, она в нерешительности оглянулась на Мела. "Да, надо помогать", - решил тот, заспешив к жене.
      - Смелей, девочка, смелей! С размаху не бросайся, входи постепенно, но не останавливайся.
      - О-о-ой, - шепотом вскрикнула Даша.
      - Давай, давай, - ласково подгонял ее Мел, неумолимо затягивая в воду.
      - Аи! - негромко взвизгнула Даша и поплыла. Плавала она хорошо, Мел помнил это еще со времен средиземноморского круиза, поэтому отпустил одну. Посчитав свою миссию исполненной, он вышел на берег и сел на простыню.
      Невдалеке от него расположилась группа молодых парней. Разговаривали они на незнакомом языке, в котором иногда проскакивали грузинские слова. Прислушавшись, Мел понял, что они обсуждают Дашу. "Наверное, живут на побережье, подумал он, - таким всегда нравились блондинки".
      Даша тем временем подплыла к берегу и начала выходить из воды. Мел кожей почувствовал, как напряглась мужская половина пляжа. Жена его и в самом деле была очень соблазнительна. Мокрая ткань плотно облепила ее фигуру, обрисовав соски, торчащие, как крупная смородина, выделяя круглую впадину пупка, прорисовывая складочку в лобковом треугольнике; сверху материя чуть отвисла, обнажив ложбинку между покрытыми каплями морской воды грудей, которые слегка вздрагивали, когда Даша, сбиваемая волной, нетвердо ступала по прибрежной гальке. Глядя на жену, Мел почувствовал жгучее возбуждение. Одновременно его охватила нешуточная досада на то, что столько пар мужских глаз раздевают его сокровище. Он пружинисто поднялся и, прихватив Дашин махровый халат, быстро подошел к жене. - Пойдем отсюда, глухо сказал он, укутывая ее в плотную материю.
      Даша недоуменно вскинула на него глаза, потом опустила их вниз и все поняла.
      - Да, любимый, я готова, - очень тихо сказала она.
      В лифте никого не было. Мел плотно прижал ее к себе; прохладная кожа жены еще более возбудила его; он уже почти не сдерживаясь целовал ее грудь, спуская бретельки купальника. Почти бегом они добрались до своего номера, и Мел наконец получил возможность сдернуть с Даши малиновое одеяние. Он опустился на колени и уткнулся лицом в пушистый холмик, пытаясь языком и пальцами раздвинуть створки... Даша слегка раздвинула ноги, помогая ему и перебирая его волосы. Потом она подняла его с колен, сдернула плавки и освободила восставшую плоть... Когда оба были полностью обнажены, она обхватила его шею руками и, пружинисто приподнявшись, закинула ноги ему на бедра. Мел тотчас подхватил ее под ягодицы. Да! Теперь Даша уже не была той робкой любовницей, которая охотно предоставляла себя мужу! Теперь она могла изящно и страстно заявить о своих желаниях! Чувствуя мужскую гордость оттого, что обладает такой женщиной, Мел мощным рывком погрузился в горячее податливое тело.
      ...Вечером решено было пойти в бар-дансинг, так как дамы выразили желание потанцевать. Мелу не очень хотелось идти, но он подчинился.
      Дансинг оказался обыкновенной дискотекой, заполненной в основном молодежью. Сев за один из столиков, стоявших по периметру прямоугольного зала на возвышении, они сделали заказ. Вечер завертелся. Играли, главным образом, быстрые танцы, поэтому Николаю пришлось разрываться между двумя дамами, ведь Мел быстрое не танцевал.
      Недалеко от них сидели их телохранители с подхваченными тут же девахами. Когда один танцевал, держа под наблюдением зал, другой оставался за столиком, следя за обстановкой на балюстраде. Такой расклад устраивал Мела и Николая: парни не мешали и в то же время были под рукой.
      Когда Николай с Ириной лихо топтались в центре зала, к столику приблизился молодой черноволосый парень и, обратившись к Мелу, попросил разрешения пригласить Дашу. Мел, подняв на него глаза, сразу узнал одного из тех парней, кто на пляже разглядывал Дашу, переговариваясь на незнакомом языке.
      - Отстань, мужик, - незлобно сказал он, - дама занята.
      - Но она же не танцует, я думал... - настаивал новоявленный кавалер.
      - Сказал отвали, я сам жду очереди, - повышая голос, повторил Мел.
      Парень отошел.
      Мел, подозвав жестом охранника, попросил его заказать танго.
      Из динамиков полилась влекущая страстная мелодия. Мел вывел жену в центр зала. Высокий, элегантный, он был очень хорош в медленном танце, а уж о Даше и говорить не приходилось; они были самой красивой парой. Танцующих было немного, в основном молодые, но достаточно солидные обитатели отеля. Когда танец закончился, зрители, не умеющие танцевать танго, зааплодировали.
      Но дискотека есть дискотека: красивые, чувственные звуки опять сменились гремяще-воющей какофонией. Свет притушили, по лицам танцующих замелькали сине-красно-желтые блики. На площадке сразу стало тесно и жарко.
      Даша, вернувшись за столик, притоптывала ногами от нетерпения: она-то любила быстрые танцы. Николай, уловив ее желание, поднялся. Через секунду, извиняясь друг перед другом, они ввинтились в раскачивающуюся массу. Мелу вдруг стало беспокойно и неуютно, он не любил, когда Даша исчезала из его поля зрения, а тут еще этот затемненный зал, какие-то цветные блики на лицах! Не обращая внимания на что-то говорящую ему Ирину, он стал напряженно всматриваться в глубь зала. Вот Дашина светлая головка, вот Николай, самозабвенно увлеченный выделыванием каких-то отвязных коленцев... Но что это? Между Дашей и Николаем вклинился тот самый парень, которого он отогнал от столика несколько минут назад... Даша в этой толчее пока не замечает, что Николай танцует как бы сам по себе. А она одна... или с этим абреком, черт бы его побрал! Нет не нравится вся эта затея Мелу, не нравится... И вдруг с возвышения он четко увидел, что абрек не один. Группа из пяти-шести человек окружила Дашу и постепенно оттесняет ее к двери, где горит надпись "Запасной выход". Даша, похоже, что-то поняла, беспомощно оглядывается, а вот и машет рукой ему, Мелу!
      Не разбирая дороги, расталкивая молодых телок и оболтусов кулаками, Мел ринулся в гущу танцующих, крикнув охранникам. Втроем, работая плечами и корпусом, они ринулись на Дашин испуганный крик: "Ме-е-л!" Опомнившийся Николай в последнюю секунду схватил Дашину протянутую руку и рывком выдернул ее из зловещего круга. Подоспевшие Мел с охранниками несколькими ударами расшвыряли хулиганов и плотной группой двинулись к столикам. В спину им неслись возмущенные крики тех, кто не успел разобраться и считали, что "качки" затеяли небольшую потасовку из-за бабы, которой хотелось повеселиться с другими мужиками.
      В номере Мел дал волю своему гневу.
      - Какая-то ты неугомонная, Даша! Чего тебя понесло на эти долбаные танцы? Нашла себе развлечение! Какие-то придурки размахивают руками и членами, и ты вместе с ними!
      - Я же не знала, что это обыкновенная дискотека, думала, что-то приличное, очень хотелось потанцевать... - оправдывалась она.
      - Дашенька, мы там были как белые вороны! Ты хоть понимаешь это? Не маленькая уже, не девочка, тебе скоро тридцать три и дети у тебя!
      - Те же дети и у тебя, а я все-таки на семь лет моложе! - в сердцах парировала Даша, рассерженная, как и всякая женщина, упоминанием о ее "возрасте". Но она тут же одумалась, понимая, что муж прав.
      - Прости меня, дорогой... Я вела себя как последняя дура. Ну не сердись!
      Ты хоть понимаешь, что могло произойти? - спросил уже размягченный Мел. - Это ведь дикий народ, "дети гор", а попросту хулиганы местного разлива! Если бы им удалось оттеснить тебя на лестницу и мы бы вовремя не отреагировали, мне даже страшно подумать, что могло случиться! Может, мне бы пришлось тебя век разыскивать, перелопачивая весь Кавказ...
      Он крепко прижал к себе жену. Дашин испуг уже прошел, рядом с Мелом она не очень-то верила в опасность, а женскому тщеславию даже льстило, что из-за нее разгорелся весь этот сыр-бор. Пусть Мел знает...
      ...Прошло пять дней. Мел и Даша пили утренний кофе в своем "люксе". Яркое солнце, безоблачное небо, ленивый шум моря, вливавшийся в раскрытую дверь лоджии, способствовали покою и безмятежному настроению.
      Раздался телефонный звонок, и Мел, кивнув Даше, взял трубку. Голос был ему незнаком.
      - Мелитон В.?
      - Да... - недоуменно ответил Мел: его уже давно никто не звал полным грузинским именем.
      - Тада, слушай, Мелитон... У нас в руках оба твоих щенка. - Голос стал наглым, бандитским.
      Мел сразу не врубился, о ком идет речь, а когда понял, смертельно побледнел, едва не застонав от болезненного спазма, сжавшего сердце. Даша... нужно немедленно удалить ее из номера... Она пока ничего не подозревает... сосредоточенно собирает остатки сахара на дне кофейной чашки.
      - Сколько вы хотите? - глухо спросил он. - И я должен убедиться...
      В трубке раздался утробный смех:
      - Сейчас убедишься, паскуда. Сейчас они тебе проскулят в трубку! Ну! обратился говорящий к кому-то. Тотчас послышался голосок Георгия:
      - Папочка, папочка, нас увезли какие-то дядьки... дяди, - тут же поправился ребенок. - Мы были с дедушкой в зоопарке, они нас схватили... дальше не помню... Они нас с Сашей раздели и стали трогать, и нас заставляют трогать друг друга... вы с мамочкой никогда не разрешали... - Мальчик заплакал.
      - Папочка, забери нас отсюда, - в трубке захлебывались плачем уже два детских голоска.
      Мел сидел зеленый от ужаса, изо рта вылетали неясные шипящие звуки.
      - Любимый, что с тобой? Что случилось? С кем ты говоришь? - Даша уже стояла около него на коленях, пытаясь взять трубку.
      Мел очнулся.
      - Подожди, мужик, - сказал он. - Сейчас я разберусь с женой... Дашенька, - он прикрыл трубку рукой, - быстро поднимайся к Николаю, пришли его сюда, а сама побудь с Ириной, пока я не приду за тобой. Быстро, девочка, быстро! И запритесь, как уйдет Николай!
      - Но, Мел, что случилось? - испуганно спросила Даша, поднимаясь с колен и не отрывая глаз от его лица. - Что-нибудь с Жорж-Алексом?
      И вдруг зеленая бледность разлилась и по ее лицу: она увидела, как виски Мела покрываются белым налетом; вглядевшись, она поняла, что это седина! Мел седел у нее на глазах!!!
      - Мел, - шепотом закричала она, что же случилось!!!
      - Потом, Даша, потом, беги к Николаю, быстро, быстро! - Дождавшись, когда за ней закрылась дверь, Мел сказал:
      - Мужик, послушай, что я скажу. Оставь детей в покое! Если что с ними случится, я перестреляю вас как бешеных собак, я найму киллеров... Я вас найду, я подниму на ноги всю милицию!!! - Он захлебывался в бессильной отчаянной ярости. - Не трогай их!!! Я выполню ваши условия!
      - Значит, так... Перестань орать, мудак, и успокойся... Не вздумай вмешивать сюда ментов, бесполезно, у нас все схвачено! Если узнаем, что связался с лягавыми, щенкам твоим яйца перевяжем, и будут они всю жизнь пищать бабьими голосами! Понял?
      - Сколько, сколько вы хотите? - в отчаянии от собственного бессилия повторял Мел.
      - Ну вот, теперь разговор! Денег нам не надо, у нас их под завязку еще с мандариновых времен. Детей обменяем на твою бабу! Усек?
      - Как?!! - ахнул Мел, почувствовав, как голова, до того стиснутая раскаленным обручем, распалась на мельчайшие осколки. - Ты соображаешь, что говоришь?
      В трубке послышался утробный наглый смех:
      - А вот так! На днях ты ее отбил, а теперь не выйдет, говно московское! Теперь она наша! Ты, говорят, ее хорошо выучил! Для себя! А теперь мы попользуемся. Все, что умеет, заставим показать. Нас здесь шестеро, пока она будет забавляться, другие посмотрят... и так несколько кругов. Ха-ха! С небольшим перерывом... А будет выдрючи-ваться, еще и друзей позовем для поддержки! Как миленькая у нас разляжется! Куда ж ей деваться! Была принцессой, да вся вышла, теперь простому народу пусть послужит, бл... русская! Да ты не боись, Мелитон! До смерти не за...м, потешимся да и выкинем, подбирай после нас, если хочешь!
      Плохо соображая, что ему говорят, Мел глухо спросил:
      - Где гарантии, что вы ничего не сделаете с детьми?
      - Гарантии? Ха-ха! Гарантий никаких! Только мое честное слово! Устраивает! Я позвоню вечером в девять вечера. Телефон не засекай! Бесполезно. Передам тебе инструкции. Если вздумаешь финтить, ублюдков твоих не только перевяжем, еще и в девочек превратим, нас здесь по три на каждого! Вот тогда за их жизнь не ручаюсь. Так что смирись и подчинись, Мелитон! Выхода у тебя нет. Давай проводи подготовительную работу с бабой! - в трубке опять раздался смех. - Не забудь, в девять вечера сегодня.
      19
      Закрыв глаза, Мел опустил трубку на рычаг. Он стонал глухо, яростно и бессильно. В залоге оказалась вся его семья! Его детям грозит страшная беда; его, Мела В., принуждают отдать на поругание жену! Он представил свою гордость, свою Дашу, извивающуюся в муках и унижении под мерзкими ублюдками, и задохнулся от боли. "Что же делать? Что делать?!" - раскачиваясь, твердил он.
      Раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в номер вошел Николай.
      - Мужик, ты что пугаешь жену до смерти? Даша у нас... - Он осекся и рванулся к Мелу. - Что с тобой, старикан, ты совершенно седой! Несчастье с детьми? Может, сердце? Я позову медсестру! - подскочив к телефону, он набрал номер медпункта.
      - Николай, в тумбочке с левой стороны у Даши пакет с лекарствами, выбери сердечное - корвалол, валидол, посмотри, что там есть...
      Николай исполнил; через несколько минут боль немного отпустила, и Мел рассказал приятелю о случившемся. Подошедшая медсестра сделала Мелу укол. Когда лекарство подействовало, мозг снова заработал четко и ясно, как компьютер, просчитывая варианты.
      - Нас, мужиков, здесь четверо, но я фактически блокирован: малейшее телодвижение, и пострадают дети. Значит, вас остается трое. Этого мало. Думай, как и кого лучше просить о помощи. Возможно, придется сделать вид, что я согласен на их условия, инсценировать обмен, получить детей, а потом сразу же, не теряя времени, отбить Дашу. Потребуются профессионалы. У тебя есть выходы на спецназ? У меня сложилось впечатление, что это не крутые мафиози, а обнаглевшие уголовники: уж больно странное использование "залога" - обмен на женщину, обмен не для денег, а для организации сексуальных игр. Вся комбинация рассчитана на унижение меня и жены, на то, что мы сломаемся. Как месть за проигрыш пять дней назад! Да, это определенно сбесившиеся ублюдки и, по-видимому, молодые; они не профессионалы. Я пока не знаю, какой "расклад" обмена они предложат, но единственный вариант: покорная инсценировка оного, тут же переходящая в захват подонков!
      - Они-то, может и не профессионалы, но ими явно кто-то руководит: так быстро найти детей невозможно, - тихо вставил Николай. - Бедная Даша, на что она обречена, если сорвется... Ты понимаешь, что своими руками ее отдаешь...
      - А у тебя вырисовывается другой вариант?- зло отреагировал Мел. Давай выкладывай, если есть! Охи и вздохи нам не нужны, давай думать конструктивно!
      Поняв, что Николай не хотел его упрекнуть, а просто думал вслух, Мел смягчился:
      - Прости, дружище, сорвалось. Тебе даже представить трудно, что со мной творится... Я абсолютно не представляю, как ей это сказать... Но она на все пойдет ради близнецов. Моя задача - не допустить ее страданий в руках этих подонков. Мне легче убить ее и себя... Нет, я этого не допущу, я раздавлю этих гнид, этих ублюдков!!! Николай, давай думать, времени в обрез, в девять они будут мне звонить. Я считаю, нужно задействовать спецназ. Человек шесть, и чтобы были снайперы. Они должны появиться здесь не позже сегодняшнего вечера. Мне связываться с ними нельзя. Придется тебе и твоему охраннику. Звонить лучше с телеграфа по автоматической связи. Давай, старик, действуй, обещай любые бабки! Я жду тебя, главное, чтобы спецназовцы прибыли сюда к вечеру, а я постараюсь завтрашний обмен оттянуть к полудню. В десять, после звонка этих тварей, обсудим детали. Главное, чтобы снайперы были здесь! Действуй, дружище, по гроб жизни буду твоим должником!
      Николай ушел. Мел знал, что он справится, Дружба у них была проверенная. Кроме того, Николай был искренне привязан к Жорж-Алексу, так как у них с Ириной детей не было, да и Дашей он всегда восхищался.
      Теперь предстояло не менее трудное - рассказать обо всем Даше. Мел выглянул в коридор, там не было ни души. Он прошел на внутреннюю лестницу. Его номер и номер Николая находилась недалеко от этой лестницы, один над другим.
      Медленно, как будто на ногах у него были чугунные гири, Мел поднимался вверх. Как сказать Даше?! Как сказать ей, что он сам отдает ее... А что придумать другое? Он загнан в угол! Даша все равно не простит ему, если искалечат близнецов! Нет, без Даши в этой игре не обойтись! Но имеет ли он право взваливать на ее хрупкие плечи всю правду, имеет ли он право сказать ей, что задумали бандиты? Нет, он просто физически не в состоянии выговорить, что в гнусной игре, затеянной подонками, ставкой является сама Даша! Нет, нет и нет!!! Как сказать ей, не проговорившись о самом главном? А если все же не удастся организовать захват подонков, и Даше придется... Н-ет, н-ет!!! - в отчаянии закричал Мел. Этого ужаса он не допустит!! Тогда будут стрелять его и Николая телохранители, и будь что будет! Все лучше, чем...
      Нет, он не может открыть Даше всю правду, она должна быть спокойна... Какое к черту "спокойствие"?! Ты, Мел, совсем потерял рассудок! Конечно, о "спокойствии" не может быть и речи, но она должна быть собранной, предельно точной... Он отобьет ее! Со снайперами или без них, живую или... Нет, не скажет он ей всего! Сплетет историю о том, что бандиты требуют денежный выкуп, но с детьми им хлопотно, поэтому хотят взять в "залог" женщину, обменяв на детей... Пока он, Мел, будет собирать деньги... Она, бедняжка, оглушенная известием о детях, пожалуй, не будет разбираться в его неумело скроенном вранье. Да, так, пожалуй, будет лучше... Но он ее отобьет, он не допустит!!!
      20
      Время приближалось к девяти вечера, с минуты на минуту должен был раздаться звонок. Испытывая чудовищные муки, Мел не находил себе места. С одной стороны, он с нетерпением ждал этого звонка, понимая, что даже лишняя минута пребывания сыновей в лапах ублюдков смертельно опасна, с другой было что-то кощунственное в этом нетерпении, приближавшем миг расставания с Дашей. На него страшно было смотреть: совершенно седой мужчина с молодым лицом, на котором неистовым сине-черным пламенем полыхали глаза. Он был похож на легендарного Самсона, скованного цепями в церкви, бессильного что-либо предпринять. С ним в номере находился Николай, державший в руках карту района; Даша была наверху у Ирины. Там же сидели два спецназовца в цивильных костюмах, незаметно прошедшие в номер.
      Звонок раздался в девять двадцать, и если бы у Мела осталось чему седеть, то седины бы прибавилось.
      - Слушай, Мелитон, у тебя другого выхода нет. И уговори свою красотку не выпендриваться... Бабу отдашь нам завтра между одиннадцатью и двенадцатью, на двадцать первом километре прибрежного шоссе в сторону С. Знаешь, где это?
      - Нет, - глухо сказал Мел, показывая знаками Николаю развернуть карту.
      - Доедешь на рейсовом автобусе (никаких такси, понял, Мелитон!) до остановки "Двадцатый километр", там вас будет ждать наш парень, у него оружие. Не вздумай нас перехитрить!.. Если что случится с нашим проводником, тебе твоих сопляков не видать, сделаем, что обещали. Потом пойдете по грунтовой дороге в горы, недалеко... Обмен проведем на мосту через ущелье, там неглубоко, метров десять. Если заметим что-нибудь подозрительное, столкнем твоих щенков с моста, им хватит, чтобы вдрызг разлететься... Все ухватил, Мелитон? Тогда покедова, а мы сейчас выпьем как следует и будем договариваться об очереди...
      Раздался животный хохот, и в трубке зазвучали гудки отбоя.
      Никогда за всю свою жизнь Мел не испытывал такого унижения. Он чувствовал себя мальчиком, которого "опустили", держат за руки и за ноги и наслаждаются его беспомощностью. Да он лучше бы умер, чем отдал на поругание жену и сыновей! Как... умер? А кто же вызволит Жорж-Алекса, кто защитит Дашу? Нет, он не должен распускаться, он должен взять себя в руки! Все эмоции на потом, когда жена и дети будут в безопасности! Сейчас мыслить и действовать четко и конструктивно!
      Они с Николаем поднялись в номер, где были женщины. Вместе со спецназовцами стали рассматривать карту и разрабатывать свой план "обмена". Через ущелье, примерно в километре-полутора от шоссе, был обозначен мост, внизу протекала узкая горная речка. К мосту с противоположной стороны вели проселочные дороги. Если Мелу велено было подойти со стороны "Двадцатого километра", резонно думать, что детей подвезут с северо-восточной стороны моста. Значит, засаду нужно устроить именно там. Трех человек. Одного снайпера следует все-таки оставить на другой стороне моста, вдруг бандиты задумали что-то еще. Операцию начинать только тогда, когда дети будут в руках Мела, а Даша в руках бандитов. Сколько их будет "встречать" Дашу? Один будет с Мелом, один должен остаться в машине, еще один, по расчетам, будет караулить "хазу": такие ублюдки всегда страхуются. Скорее всего, в операции примут участие трое-четверо бандитов. У нас тоже четыре ствола.
      - Дарья Александровна, - обратился к Даше старший спецназовец, - когда окажетесь с ними и сойдете с моста, вы должны быстро выбрать момент и опуститься на землю, чтобы мы могли свободно стрелять. Больше никакой активности от вас не потребуется.
      Даша сидела, вперив глаза в пол, не поднимая головы и не отвечая. Командир вопросительно взглянул на Мела.
      - По-моему, она не слышит, - тихо сказал он.
      - Она все слышит и понимает. Она сделает все, как следует. Ей нужно выпить транквилизатор и поспать этой ночью.
      - Хорошо, Мел Георгиевич, завтра повторите для нее диспозицию. Мне кажется, мы все рассчитали верно. На рассвете обследуем местность, подготовим засаду и будем ждать. Успокойте жену. До завтра. Встретимся на месте. - Пожав руки мужчинам, поклонившись Даше и Ирине, спецназовцы покинули номер.
      - Пойдем к себе, Дашенька. - Мел ласково поднял с кресла жену обнял ее. - Пойдем, девочка.
      Они вышли и поднялись в свой номер. Даша как будто одеревенела; она не говорила ни слова, не плакала. С того момента, как Мел рассказал ей о судьбе близнецов, она застыла. Казалось, она равнодушно восприняла свою участь. Только по тому, что она время от времени спрашивала мужа: "Они с ними ничего не сделают?" - Мел понимал, что она беспрерывно думает о Жорж-Алексе.
      - Дашенька, тебе нужно хорошо выспаться, чтобы завтра хорошо соображать. Поверь, деточка, мы не допустим, чтобы с тобой что-то случилось! Но тебе нужно быть предельно точной. Давай выпей лекарство, я тебя укрою, посижу возле, а ты засни, моя любимая...
      Мел заставил жену выпить элениум и уложил ее в постель. Она притянула к себе его голову и, гладя по волосам, прошептала:
      - Совсем седой, совершенно белый...
      - Ничего, малышка, мужик не старик, пока стоит... - попытался пошутить Мел.
      Но она не приняла шутки. Она лежала, закрыв глаза и крепко вцепившись в руку мужа; потом отвернулась и, не выпуская его руки, тихо заснула.
      Мел долго сидел, вглядываясь в лицо спящей жены. Страшная мысль о том, что он видит ее в последний раз, холодом сжала все внутри. Вдруг одно неосторожное движение - и пули, предназначенные бандитам, попадут в Дашу! Он не мог отогнать эту мысль, но постарался ее не развивать. Нет, все вроде бы рассчитано; спецназовцы - опытные снайперы. Вот только он связан по рукам и ногам, как агнец на заклании! В бессильной ярости он шепотом вспоминал все самые сильные русские ругательства. Все-таки хорошо, что он не сказал Даше всю правду о планах похитителей! Он не допустит ее страданий! Этот смрад должен разгребать мужчина!
      Потом его мысли перенеслись на Жорж-Алекса. Собственно, они его и не покидали все это время, лишь иногда отступая, когда он был поглощен беспокойством за Дашу. Бедные дети, в лапах гнусных ублюдков! Что там с ними делают? И он, отец, не может ничего предпринять, дожидаясь завтрашнего дня! Он молил судьбу сохранить его детей, сохранить их невредимыми. Нет, успокаивал он себя, подонкам нужны не дети, они лишь приманка, лишь средство отомстить ему и надругаться над Дашей. "С ними ничего не случится, с ними ничего не должно случиться!" - заклинал он, как бы распространяя свою ауру на своих птенцов.
      Прислушавшись к ровному Дашиному дыханию, он вышел в гостиную, долго ходил взад-вперед, разговаривая сам с собой, потом в изнеможении свалился в кресло, вытянул длинные ноги и закрыл глаза. Так он встретил самый страшный день своей жизни.
      ...Они вышли из автобуса. На остановке никого не было. Как только автобус скрылся за дальним поворотом, откуда-то прямо из скал появился встречающий. На груди у него висела рация; тихо сказав что-то, он тотчас получил громкий ответ: