- Успокойся, солнышко, все позади, - нежно склонившись над сыном, ворковала Даша, сама готовая разреветься в любой момент. - Мы все вместе, все хорошо, слышишь, солнышко, все хорошо... хорошо...
      - Зачем вы хотели отдать меня чужому дядьке? - сердито закричал Александр. - За что вы меня не любите? Разве я хуже Гоши и Насти? Почему вы хотели меня отдать?
      У мальчика началась истерика.
      - Сашенька, никто не хотел тебя отдавать! Мы все тебя любим! Успокойся, малыш!
      - Я не малыш! Я все понимаю! Зачем вы повезли меня од-но-го в Милан?!
      "Парню не откажешь в логике, - подумал Мел, - пора вмешаться". Быстро припарковав машину, он перешел на заднее сиденье и, расположившись между женой и сыном, притянул Александра к себе.
      - Сынок, нужно быть мужчиной! Посмотри, как ты расстроил маму, она тоже плачет. Понимаю, тебе пришлось нелегко. Почему именно тебе, я объясню позже, когда ты успокоишься. Но поверь мне, Саша, ни я, ни мама не хотели тебя никому отдавать. Выкинь эту мысль из головы и забудь навсегда! Мы тебя вообще никогда никому не отдадим! Мы тебя очень любим, Саша, ведь ты - наш ребенок, как Гоша и Настя. Я ведь тебя никогда не обманывал, сынок!
      Слова Мела имели воздействие - мальчик начал понемногу успокаиваться.
      - Даша, - обратился Мел к жене, - ты сможешь вести машину? Давай заедем в ресторан синьора Энрико, там и пообедаем. Поезжай спокойно, в правом ряду. Давай, девочка, входи в берега!
      Даша послушно пересела за руль и включила зажигание. Дорогу до ресторана она представляла, поэтому Мел мог сосредоточиться на Александре.
      - Папочка, а все-таки почему меня хотел забрать какой-то незнакомый дядька? Какое он имел право? - все еще всхлипывая, спросил Александр.
      - Видишь ли, Саша, этот дядька еще до вашего с Гошей рождения был мужем нашей мамочки...
      Всхлипывания тут же прекратились. Как интересно! А они-то с Гошей и не знали, что у мамочки была другая жизнь, в которой их отец не участвовал!
      -...должно быть, - продолжал Мел, - он все еще любит маму. Так, сынок, бывает между взрослыми людьми. А ты у нас очень похож на маму. Наверное, он хотел забрать тебя к себе, чтобы ты ему все время напоминал о нашей маме.
      Мальчик насторожился. Оказывается, их семье грозит опасность! Он, Алекс, он недооценил! Притянув голову Мела к себе, он зашептал ему на ухо:
      - Папочка, а что, если этот дядька отберет нашу мамочку?
      Мел усмехнулся:
      - Ну что ты, сынок! Да кто же ему позволит сделать это! Нас трое мужиков - ты, я и Гоша, - неужели мы дадим в обиду самое дорогое, что у нас есть? Да никогда в жизни!
      - Правда?
      - Сущая правда, Сашка!
      Разговор между сыном и отцом велся очень тихо. Поглощенная дорогой, Даша его не слышала. Притормозив у ресторана, она удивилась просветленным лицам своих мужчин.
      Пока Мел и Даша разговаривали с синьором Энрико, Александр направился к большим аквариумам, да так и застыл около них, широко раскрыв глаза и рот. Аквариумов было три: один декоративный, населенный неправдоподобно красивыми экзотическими рыбками, другой со съедобной рыбой, которую можно было по желанию заказать к обеду, а в третьем лениво раздвигали устрашающих размеров клешни огромные омары и крабы, дожидавшиеся своей, прямо скажем, незавидной участи.
      - Интересно, Саша, - подошел к сыну Мел, - какая рыбка тебе нравится? Синьор Энрико нам ее приготовит...
      Мальчик замялся.
      - Нет, папочка, пусть эти рыбки поплавают. Я хочу приехать сюда с Гошей и все ему показать.
      - Как скажешь, сынок. Тогда я закажу мясо на вертеле. Пообедаем и поедем в магазин покупать всем подарки.
      ...К вечеру они вернулись домой.
      - Всем приготовиться к раздаче слонов, - с порога закричал Мел, внося в гостиную сумку с подарками.
      Настя получила красно-зеленую панамку, сшитую в форме клубнички. Бою достался резиновый мячик, который удобно было таскать в зубах.
      - Ну а это - нам! - торжествующе возвестил Александр, вытаскивая со дна сумки большую коробку.
      - Коньки! Роликовые! - ахнул Георгий, подскакивая к брату.
      Вообще-то Александр хотел приобрести полный комплект для подводного плавания: акваланг, костюм, ласты, очки и гарпун. Но Даша решительно запротестовала. "Я не хочу умереть от страха раньше времени, - сказала она, игнорируя умоляющие взгляды сына. - Вот исполнится вам двенадцать лет, тогда посмотрим". Вмешательство Мела не помогло, но и коньки - это тоже было здорово!
      Даша хлопотала, собирая на стол.
      - Тебе помочь? - спросил Мел и, получив отказ, прилег на диван (у него разболелась голова).
      Слава Богу, Алекс, как будто успокоился, осталось только стереть из памяти этот ужасный день. Да нет, пожалуй, не сотрешь, он уже взрослый... Хотя... как знать... Кажется, в разговоре с ним он правильно расставил акценты...
      Глаза стали слипаться, захотелось спать.
      - Мел, пойдем в столовую, дети ждут, - затеребила его Даша.
      Братья, сидевшие за столом, молча пили чай. На них это было не похоже. Особенно удрученным выглядел Георгий.
      - Гоша, чем ты недоволен, друг мой, - обратившись к сыну, спросил Мел.
      Георгий, опустив глаза, продолжал молчать. - Я жду ответа, сынок!
      - Скажи мне, папа, почему вы сегодня уехали с Сашей, а меня не взяли?
      - Но мы и Настю не взяли!
      - Настя маленькая, это понятно. А меня вы не взяли специально? Вы мне не доверяете?
      Нет, Мел сегодня уже был не в силах улаживать конфликты! В сердцах он ударил ладонью по столу:
      - Даша, сегодня наши интеллектуально развитые дети меня доконают! Я пойду приму сердечное и постараюсь заснуть. А вам я вот что скажу, молодые люди, быстро катитесь на озеро, пока не стемнело! Возьмите весельную лодку и погребите от избытка энергии! Настасья может пойти с вами, но в лодку ее не берите. Быстро, быстро! Я пойду отлежусь.
      Вот такого отца они и любили: громкоголосого, энергичного, командующего всеми. Близнецы быстро выкатились из-за стола. Мел высадил дочку с ее капитанского мостика, и она, прихватив новую панамку, поспешила вслед за братьями.
      Мел поднялся в спальню, разделся и, откинув легкое покрывало, лег в постель. Он чувствовал сегодня свое сердце, что теперь с ним случалось довольно-таки часто. Первый звоночек прозвучал еще в России, когда похитили их сыновей. Мерзавцы тогда предложили обменять детей на Дашу, которая даже не подозревала о том, какая участь была ей уготована.
      Подумав о Даше, Мел тяжело вздохнул. Натворила девочка дел, подвела, нечего сказать. А ведь уверяла, что забеременела от него и только от него... Впрочем, его чувства к Александру остались прежними... Если уж он держал на ладони крошечный комочек плоти, который только и умел что спать и плакать, сморщив красное личико; если уж он воспитывал его в течение восьми лет, считая его своим сыном, то никакие "генетические доказательства" не поколеблют его любви к мальчику. Слушая разумные, четкие ответы Алекса в суде, он гордился своим... сыном, непосредственным детским обаянием, завоевавшим всех присутствующих. Какое облегчение и счастье почувствовал Мел, когда Алекс бросился к ним с Дашей, заявив, что никуда от них не уйдет!
      А вот на свою "безукоризненную во всех отношениях" жену он сегодня сердился. Как можно было создать ситуацию, когда и он, Мел, и ее бывший супруг имеют равные права на мальчика?! Не юридические, конечно, а физические. Вот это-то и было самое обидное! Гипертрофированное мужское самолюбие Мела получило болезненный щелчок. Его Даша почти одновременно отдавалась со страстью обоим мужчинам, в то время как он считал, что она принадлежит только ему! "Э-э, нет, - остановил он себя, - разве ты не знал, укладывая Дашу в постель, что она чужая жена и должна исполнять обязательный для всех супружеский долг? Разве не ринулся за ней в круиз, зная, что она едет с мужем?
      Разве не Даша наполнила смыслом твою жизнь? А ты, подонок, ни одного ободряющего слова ей не сказал! Всегда "Дашенька", "малышка", "детка", а сегодня сухое "Даша". А ведь она не меньше Алекса нуждается в поддержке! Она уже наверняка почувствовала твое отчуждение. В другое время давно бы поднялась сюда, справилась о здоровье, укрыла бы простыней... Ну и мерзавец ты, Мел В.! Вспомни свое состояние, когда она сказала, что беременна от тебя. Ты же тогда места себе не находил от радости, топал, как врачующийся слон, по всей квартире, кружа Дашу на руках! Значит, все. Ставим точку на этой истории. Даша не виновата, и никто не виноват. Как сказала докторша в генетической консультации - в женском организме произошел сбой..."
      А что это так тихо в доме? Что делает Даша, почему ее совсем не слышно? Откинув покрывало, Мел подошел к окну. Сгущались сумерки. Около самого берега плавали на лодке его сыновья. Сопровождающий их Бой сидел на корме. По песчаному берегу семенила маленькими перебежками Настя; она, по-видимому, уговаривала братьев взять ее в лодку. Те отрицательно покачивали головами: выполняли приказ отца. Под навесом в шезлонге безучастно сидела его Даша с книгой в руках.
      "И на хрена тебе результаты каких-то экспертиз, не все ли равно, кто является кровным отцом одного из твоих сыновей! - подумал Мел. - Посмотри, какие они славные парни, как они любят тебя, посмотри, какая у тебя дочка подрастает, какая жена... Без них ты и дня не проживешь, дурень старый. Давай забывай свои обиды и спи!"
      Решительно натянув на голову покрывало, ое закрыл глаза.
      ...Отложив книгу в сторону, Даша задумалась, За что на нее сердится Мел? - недоумевала она, Ведь она с самого начала предупредила его, что спала с Колосовым в том круизе, но... по срокам получалось, что беременность наступила от Мела. Более того, она была уверена в том, что Колосов не способен "сделать" ребенка. За четыре года жизни с ним всякое бывало, но зачатия так и не произошло... От близости с Колосовым она никогда не получала физического удовлетворения. Только с Мелом она познала, что секс может доставлять наслаждение...
      Перебирая в уме все аргументы в свою защиту, Даша внезапно догадалась. Вот оно что! Очевидно Мелу, считавшему себя "суперменом" (по правде говоря, и она так считала) было нестерпимо думать, что и Колосову она отдавалась с равной страстью, в результате чего... "получился Александр".
      В глубине души она сочувствовала его мужским терзаниям и... в то же время не воспринимала их всерьез. Будучи мудрой женщиной, она знала, как восстановить его веру в собственную мужскую неотразимость. Нужно только уложить детей...
      - Жорж-Алекс, Настя! - крикнула она, поднимаясь. - Пора идти в дом!
      Выпив по кружке теплого молока, близнецы отправились спать. С Настей пришлось повозиться подольше. Надо было умыть дочку, расчесать ее спутанные волосы, рассказать на ночь сказку. На все это ушло больше часа.
      Взглянув в спальню к мужу, Даша решила пока не будить его. Ей надо было внутренне подготовиться к нелегкому, как ей казалось, разговору.
      Включив телевизор, она попала на старый американский фильм с участием Дины Дурбин. Не вникая в сюжет, она думала о своем. Только бы не сорваться, не свести все к пустой женской мелочности, оскорбительной для мужчин. Но и высказать свое отношение к тяготившей ее ситуации она обязана. Молча глотать дурное настроение Мела она не собиралась.
      Около полуночи, выключив телевизор, Даша поднялась в спальню. Тихо раздевшись, она скользнула в постель.
      - Малышка, ты пришла... - хриплым от сна голосом пробормотал Мел.
      У Даши отлегло от сердца: значит, не сердится. Но "назидание" все-таки нужно сделать, не все же спускать!
      - Сменил гнев на милость? - насмешливо спросила она.
      Мел окончательно проснулся.
      - Все-то моя разумная жена знает, все-то понимает, все-то замечает!
      - Еще бы не заметить! Да я тебя, как открытую книгу читаю!
      - Вот попал! А если я себе подружку заведу, у которой ноги растут от коренных зубов, ты об этом тоже узнаешь?
      - Только попробуй! Сыновья от тебя отвернутся, Настя будет дергать за уши, как Боя. Я теперь с трех сторон "подперта" защитниками!
      - Ну уж нет! Настасья меня никогда не обидит. А если всерьез, не сердись на меня, малышка. Уж очень стало обидно, что Алекс не мой... и... все об этом узнали. Ну и дурак же я был! Какая мне разница, от кого он зачат? Все равно он мой сын... наш сын! Да и ты, родная, в чем передо мной провинилась?! Знал же, что ты чужая жена... Да и ты не подозревала, что природа может сыграть такую шутку... Вот так. К этому разговору больше не возвращаемся! А меня извини за несправедливость! Уязвленное мужское самолюбие и чувство собственности...
      - Да уж, этого в тебе с избытком...
      - Ладно, малышка, все забыли! Алекс, по-моему, успокоился. Славные у нас мальчишки, правда? Даже не представляю, как они будут обходиться друг без друга, когда вырастут...
      - Нашел о чем думать! До этого времени еще нужно дожить! - засмеялась Даша, затем, посерьезнев, сказала: - Знаешь, Мел, ты все-таки должен поговорить с Колосовым. Я хочу, чтобы он оставил Алекса в покое. А вдруг ему придет в голову еще раз увидеться с ребенком?
      - Я уже думал об этом, родная! Завтра я хочу встретиться с ним в присутствии адвокатов. Моя цель - взять с него расписку в том, что он не будет тревожить мальчика до совершеннолетия. А там Сашка сам решит, с кем ему жить.
      - А зачем Саше жить с ним? - вскинулась Даша. - Он наш сын! Твой и мой!
      - Не забывай, глупышка, что Колосов по закону имеет на него права! Это сейчас мы можем исходить из интересов ребенка, но, когда Алекс подрастет, все изменится. Рано или поздно ему придется сказать, кто является его кровным отцом, и тогда, старушка, он сам сделает выбор...
      - Лучше позже, чем раньше... - сердито сказала Даша.
      - Ладно, до этого еще далеко... Иди ко мне, моя злючка. Ух, как я буду просить у тебя прощения! Только держись!
      16
      Наутро Мел проснулся с твердым намерением связаться через адвоката с бывшим Дашиным мужем. Однако разыскивать его не пришлось. Где-то около полудня секретарша сказала Мелу, что на проводе синьор Колосов.
      - Слушаю вас, Василий Андреевич, - сухо сказал Мел. - Здравствуйте.
      - Благодарю за приветствие, Мел Георгиевич, мне необходимо с вами повидаться.
      - Может быть, нам лучше встретиться в присутствии адвокатов?
      - Нет, адвокаты нам не понадобятся. Разговор будет неконфликтный и неофициальный. Я очень вас прошу...
      - Хорошо, - сказал Мел и назначил встречу в ресторане.
      При встрече он протянул Колосову руку, и тот крепко, по-мужски пожал ее. Расположившись за столиком, они обменялись мнениями относительно аперитива, помолчали...
      - Мел Георгиевич, - так и не притронувшись к заказанному мартини, начал Колосов, - мне бы не хотелось тревожить Дашу... Знаете, женские эмоции непредсказуемы, а с вами мы сможем поговорить как мужчина с мужчиной... Я вчера любовался мальчиком: крепкий мужичок вырос! Вы можете воспринимать мои дальнейшие слова скептически, но я осознал неправомерность своего поступка и понял, какую травму нанес... Александру...
      Мел про себя отметил, что Колосов тактично избегает термина "мой сын". Это понравилось ему, прибавило сочувствия к оппоненту.
      - Прежде всего я бесконечно благодарен вам и Даше за... Сашу. Я, как и вы, горжусь им. Слушая его ответы в суде, я наконец понял, кто его настоящий отец... Я не стану его тревожить ни сейчас, ни позже. Если... Саша захочет, он сам разыщет меня, когда станет взрослым... Вы, наверное, глядя на меня, думаете, зачем он все это затеял... Наследник... Отцовские чувства... Женись, роди ребенка и воспитывай его в свое удовольствие!.. Для вас, Мел Георгиевич, наверное, не секрет, почему я бросил хорошо налаженное дело в России и эмигрировал за рубеж?
      Мел молча кивнул.
      - Как принято сейчас говорить, я отношусь к нетрадиционному сексуальному меньшинству. Раньше я мог иметь и женщину, и мужчину, но теперь нет... Женщины меня окончательно перестали интересовать... Я не могу жениться и, соответственно, не могу завести ребенка. Я говорю об этом с вами откровенно, как мужчина с мужчиной. Даше я не смог бы все это объяснить. Я надеюсь, что она не знает о моих "особенностях" и уж тем более не знает об истинной подоплеке моего отъезда из России. - В его голосе появились вопросительные интонации, и Мел посчитал нужным ответить.
      - Я Дашу не посвящал, - кратко сказал он.
      - Милиция застала меня с несовершеннолетними подростками... Дело удалось замять, но оставаться в Москве не было смысла... Знаете, в России относятся к... этому не так, как на Западе... - Не закончив фразу, он безнадежно махнул рукой.
      Мел, который хорошо знал историю отъезда Колосова за рубеж, не проронил ни слова. Борясь в Москве за Дашу, он нанял частного детектива, который и раскопал эту неприглядную историю...
      - Обосновавшись сначала в Испании, - продолжил Колосов, - я быстро обзавелся связями, открыл фирмы в Штатах и в Европе, разбогател... Но однажды я вдруг подумал, а кому же я все это оставлю, когда умру?.. К тому времени я уже знал, что Даша сразу после моего отъезда вышла за вас замуж, что у вас двое сыновей... А вдруг это мои сыновья? эта мысль не давала мне покоя... Впрочем, зачем я все это рассказываю, ведь вы это слышали в суде...
      - Да, я все это слышал, но только сейчас понял истинную мотивацию вашего поступка, - успокоил Колосова Мел.
      - Я знаю, что вы не примете у меня денег на воспитание Александра, но...
      - У нас есть все, чтобы дать сыновьям достойное образование, - быстро сказал Мел, - а в смысле воспитания я целиком полагаюсь на жену.
      - Я так и думал, что вы откажетесь. Но знаете, Мел Георгиевич, бизнес капризен, всякое может случиться... Одним словом, хочу вас поставить в известность, что я открыл два счета на имя Александра В. в Милане и в Нью-Йорке. Обещайте мне, что в случае крайних затруднений вы прибегнете к этому источнику... Насколько я знаю, большая часть ваших денег в настоящее время находится в обороте... а значит, их можно потерять...
      Колосов увидел, что Мел сделал протестующее движение, намереваясь отказаться.
      - Не горячитесь, Мел Георгиевич, - сказал он, - мы бизнесмены и должны понимать разумность предложений, невзирая на личные отношения. Обдумайте мое предложение на холодную голову. Счетом в Нью-Йорке Александр будет распоряжаться после своего совершеннолетия; возможно, он захочет поделиться с братом...
      Мел неопределенно пожал плечами.
      - В банковском распоряжении эти моменты будут оговорены. Через некоторое время я сообщу вам все банковские реквизиты. Ну вот, что касается дел, пожалуй, все... Я хотел вас просить ободном одолжении...
      Мел вопросительно взглянул на Колосова. Теперь, когда Александру ничего не угрожало, он чувствовал явную симпатию к этому по-своему благородному и несчастливому человеку.
      Тот тихо продолжал:
      - Если вы позволите, я хотел бы изредка приезжать к вам, чтобы посмотреть на Александра... Нет, нет, я не выдам себя... Вы можете представить меня как делового партнера... Что вы на это скажете?
      - Я должен посоветоваться с женой. Для нее главное - сохранить душевное спокойствие детей. Александр пережил тяжелый стресс, думая, что мы от него отказываемся... Сейчас он держится молодцом, но кто знает, как это аукнется... Скорее всего, он не запомнил вашего лица, но... В ближайшие годы, безусловно, Александр будет в "карантине", а дальнейшее решение будет зависеть от Даши.
      - Понимаю. Но смею ли я надеяться, что выбудете держать меня в курсе?
      Мел молча протянул Колосову руку.
      - А теперь, Василий Андреевич, поешьте. Энрико очень старался. Он вам поменяет горячее.
      За все время обеда Колосов не притронулся к еде.
      - Что-то совсем не хочется есть. Пожалуй, я пойду. Передайте Даше поклон. По-хорошему завидую вашему счастью, Мел Георгиевич!
      Попрощавшись с Колосовым, Мел подошел к окну. Широкоплечая фигура, медленно бредущая по солнечной стороне улицы, скрылась за поворотом... Нет, сегодня он не сможет заниматься делами. Разговор с Колосовым поднял в его душе сонм противоречивых чувств: облегчение, сочувствие, жалость.
      ***
      Скорее, скорее к семье! Поцеловать красивую, как всегда желанную Дашу, увидеть смышленые лица сыновей, подбросить на руках захлебывающуюся смехом пухленькую Настю! Да, он понимал Колосова: ему, Мелу В., видит Бог, можно завидовать! Семья для него та опора, с которой ему ничего не страшно. Только бы был в семье покой!