Не умолкая, она свободно взяла его под руку и на его почти умоляющий взгляд (черт дернул оставить вчера одежду наверху, в каюте) тряхнула головой:
      - Ну что вы, Юниор, перестаньте. Мы все здесь ходим так. Лето есть лето, с температурой меняется и уровень приличий, не так ли?
      Прикосновение ее руки, мягкой, теплой, было как удар хлыста. Юниор только не понял, что было источником такой его реакции: то, что впервые за долгое время женщина оказалась рядом и коснулась его? Или - совсем другое: если подумать, то женщина ли это или…
      Они шли по тропинке, хорошо утоптанной - по ней ходили явно не первый день. Несколько часов назад тут не было никаких тропинок: сам Юниор не успел их проложить, а больше и некому было. Только женщины и не хватало в нашем мире. Евы. Ничего себе сюрпризы преподносит Земля Блаженства… Дрянное название придумал ты, Юниор, лучше не станем употреблять его.
      Да не женщина это. Фикция. Такая же, как и все остальное. И удивляться тут нечему. Если бы ты вчера подумал как следует, то понял бы сразу: третья степень обитания - это не только условия для человека. Но и сам человек. Никто ведь не предупреждал тебя, что ты должен будешь изображать обитателя этого мира, если придется демонстрировать его Курьеру или кому угодно. Следовательно, должны быть другие: фигуранты. Такие же условно-реальные, как и все здесь. А раз люди, то и женщины, понятно. Не обязательно, конечно, Зоя. Но это уже касается одного лишь Георга: захотел тиражировать свою супругу - пожалуйста, а Юниору не все ли равно? Новый этап испытания, только и всего…
      Так-то оно так; но когда это здравый смысл одерживал верх в присутствии женщины? Да и если бы во всех подобных случаях повиноваться здравому смыслу - давно исчезла бы и сама память о человеческом роде… И Юниор продолжал упорно смотреть на Зою и не мог отвести глаз, хотя и понимал, что это просто неприлично.
      Поэтому он не сразу заметил дом, к которому вела тропа: широкое, легкое строение, современное - если говорить о том времени, какое стояло сейчас на Земле. Очень славное строение. Если программисты хотели дать Курьеру точное представление о среднеземном уровне жизни, то они, конечно, перестарались немного: большинство землян жило не в таких домах - просторных, вольно раскинувшихся, окруженных шумящей тенью дерев. Но такие преувеличения во все времена были свойственны устроителям подобных демонстраций. Ладно, понадобится - покажем Курьеру этот дом, в конце концов голой выдумкой назвать его тоже нельзя.
      Только тут до сознания Юниора дошло, что его о чем-то спросили.
      - Вы глубоко задумались, Юниор. О серьезных делах, я понимаю. Не то пришлось бы заподозрить вас в невнимательности.
      - Простите, Зоя.
       -  Яспросила: почему вы, вместо того чтобы постучать в дверь и получить нормальный ночлег, устроились таким дикарским образом? Неужели в ваши профессиональные обязанности входит - спать в мешке, даже когда есть возможность избежать этого? Боялись побеспокоить? Стеснить?
      - Да,- сказал Юниор.- Стеснить. Вот именно.
      - Напрасно. И обидно. Неужели вы думаете, что в этом доме для вас не нашлось бы места?
      Дом был уже совсем близко, и Юниору пришлось признать, что место для него там действительно нашлось бы.
      - Честное слово, я готова обидеться. В конце концов, что это значит? Всего несколько минут назад я вас встретила - и вы уже успели так нагрешить передо мной. Невнимательность, небрежение моим гостеприимством - о, вам долго придется замаливать ваши грехи.
      - Готов,- Юниор покорно наклонил голову. Увидел ее ноги в босоножках и поспешно отвел взгляд.
      - Тишина какая,- сказала- Зоя протяжно.- Правда, Юниор, у нас чудесно?
      - Да,- согласился он.- Вы даже не знаете как.
      - О нет.- Зоя тихо рассмеялась.- Я-то знаю…
      Они поднялись на крылечко, взошли на широкую, открытую веранду. Низкий овальный стол, соответствующие по высоте кресла, еще какая-то мебель; Юниору очень хотелось внимательно рассмотреть каждую вещь, каждый предмет обстановки, но неудобно было пялить глаза. Ладно, решил он, успею еще, это никуда не денется… Фикция, да; легкий шарф, повисший на спинке одного из кресел, отодвинутого дальше других, раскрытая - обложкой вверх - книжка на столе, рядом - глиняная ваза с цветами. Фикция?
      - Присядьте, Юниор. Вы не обижаетесь, что я вас все так - по прозвищу? Но я, честное слово, не знаю, как вас зовут.
      - Я и сам забыл,- серьезно сказал Юниор.- И потом, мне нравится всегда быть младшим. По-моему, это должно обещать вечную молодость.
      - Ах, если бы в жизни сбывалось все, что обещано.- Зоя искоса взглянула на него›- А вы сами - выполняете обещания?
      - Стараюсь.- Невольно Юниор переходил на ее тон - непринужденный, чуть несерьезный, ни к чему не обязывающий, и все же… Он не хотел такого разговора, но переломить настроение был не в силах, с самого начала уровень и характер общения определяла Зоя.
      - Сохраню это в памяти. Садитесь же. Рада была бы предложить вам газеты или какое-нибудь зрелище, но мы здесь принципиально изолируемся от всего подобного. Отдых так отдых. Хотя от вас мы и тут не укрылись… Вы ведь сегодня стартуете?
      - Сегодня?
      - Разве что-нибудь изменилось?
      - Нет,- ответил Юниор.- Все осталось по-прежнему.
      - Чему же вы удивляетесь? Думаю, что я не ошиблась. Георг собирался ехать проститься с вами, помахать рукой…
      Ну да, Георг присутствовал на старте. Значит, буквально в последний день он снял со своей жены матрицу. Да еще ухитрился сделать это так, что у нее ничего не сохранилось в памяти, иначе она непременно упомянула бы. Впрочем, может быть, еще скажет…
      - Всю жизнь буду гордиться тем, что последний раз перед стартом вы позавтракали у меня. И более того: последнюю на нашей планете ночь проспали в моем саду…- Она улыбнулась.- Хотя нет. Не бойтесь. Я не стану рассказывать об этом. Напротив. Буду молчать. Иначе ведь могут не поверить, что это получилось, ну, просто так. А Георгу достаточно будет услышать от кого-то даже самое глупое предположение, чтобы…- Она резко переменила тему.- Ну, я шучу, вы уже поняли. Бегу, бегу. Воображаю, какой голод испытываете вы, а я все болтаю. Не обижайтесь, Юниор, милый. Значит, так: кофе, тартинки… Но прежде - салат.
      Юниор только кивал.
      - А против рыбы вы станете возражать? У нас прекрасная рыба.
      - Рыба?
      - Решено. Одним словом, вы капитулируете. Сдаетесь на милость победителя.
      Юниор поднял руки.
      - Охотно.
      - Вы поступаете правильно. Все равно вам пришлось бы признать поражение, но после напрасных жертв. В награду вам я сразу же после завтрака разбужу Георга, раз уж он вам так нужен. И вы совершенно не потеряете времени. За едой Георг все равно никогда не говорит о делах…
      Она одарила Юниора еще одной улыбкой и исчезла в доме. Красивая женщина,- подумал Юниор.- Помню, как она поднималась тогда на крыльцо. Почти как сейчас, Забавно. Встретить знакомого человека там, где никого встретить не ожидаешь - кроме разве Курьера, но и того тоже не ожидаешь: это - потом. Не человека же, какой она человек! - снова всплыло у него в голове и снова кануло куда-то, потому что Зоя вошла, катя столик, на котором уже было приготовлено все для завтрака. Всякая посуда, пустая и полная, а посреди - фарфоровый кофейничек, распространявший вкусный запах. Зоя быстро расставила все, как полагалось, села, улыбнулась:
      - Вы у меня в гостях, так что я поухаживаю за вами. Юниор только кивнул, улыбаясь широко и неосознанно, не зная,
      что принято в таких случаях отвечать: забыл, забыл все на свете, дикарь… Зоя положила что-то на его тарелочку, еще и еще, налила кофе - пряный запах ударил в ноздри. Юниор, не размышляя, потянулся за чашкой, поднес к губам. Розовая полоса на тыльной стороне недавно обожженной кисти руки оказалась перед глазами. Рука дрогнула. Медленно распрямилась, ставя чашку на место.
      - Спасибо, Зоя…
      Она обиженно подняла брови..
      - Претензии к рецепту? Или вы вообще не пьете кофе? Можно чай, соки…
      - Нет, Зоенька. Ваше очарование чуть было не заставило меня забыть… (о чем же забыть, черт возьми?) о моей диете. Она неизбежна при таком старте, какой предстоит мне.
      - Неужели в день старта вы обязаны поститься?
      - Вот именно! Разве Георг не говорил вам?
      - Ни слова. Но я спрошу у него! Как нелепо… Но хоть что-нибудь! Чтобы мне не казалось, что вы обижены.
      - Ну что вы, Зоя. На что я мог бы обидеться?
      - Не знаю. Бывает… Может быть, вас смущает, что я принимаю вас в отсутствие Георга? Но он же дома, он просто спит.
      Как же, спит он, хотелось ответить. Хотя как знать - Георг мог задать Комбинатору и свою собственную матрицу, от него можно всего ожидать, теперь я это понял…
      - И что же? - ответил он вслух.- Почему его отсутствие должно смущать меня? - Он постарался улыбнуться как можно очаровательнее.- Может быть, наоборот, оно придает мне смелости! Но вы ешьте, Зоя, пусть мой отказ вас не смущает: необходимость! Честное слово, я с громадным удовольствием присоединился бы к вам.
      - Я и правда проголодалась…- Она положила себе на тарелку чего-то - зеленого с белым.
      - Разрешите мне поухаживать за вами.
      - С удовольствием… Да, пожалуйста… Нет, это - потом…
      Юниор налил ей кофе. Рука не дрожала. А в груди бешено колотилось сердце. Ну и мир! Такие провокации! Еще секунда - и я выпил бы! И конец всему. Нет, не всему - мне конец. Сожгло бы. Пусть вода здесь и натуральная, но кофе наверняка такой, как и все вокруг. Разорвало бы на кусочки. И Зое пришлось бы вместо завтрака наводить здесь чистоту…
      - Чему вы улыбаетесь, Юниор?
      - Так… может быть, тому, что вы подозреваете меня в обидчивости. Или в пристрастии к этикету.
      - Не знаю… У вас могли быть какие-то… личные отношения с Георгом. Он, знаете, не из легких людей. Подчас с ним бывает трудно даже мне. И на работе иногда…
      - На работе бывает все что угодно.
      - И все же он не из легких… У вас не возникало с ним никаких осложнений?
      - Из-за чего?
      - Помните - на банкете мы танцевали с вами, потом еще немного поболтали…
      - И что же? По-вашему, это могло ему не понравиться? Он говорил вам что-нибудь по этому поводу?
      Зоя ответила не сразу:
      - Сейчас как раз такой период, когда мы не очень много разговариваем. Когда он занят серьезной работой, дома он почти немеет. Нет, мне он не сказал ни слова. О нас с вами - я это имею в виду.
      - Простите.
      - За что же?
      - Предложить вам еще что-нибудь?
      - Благодарю, но я сыта. Не позволяю себе много есть. Пресловутая линия…
      - У вас она, я бы сказал, идеальна.
      - Спасибо за комплимент, но к такой я стремлюсь.
      - Это так важно?
      - Мужчине никогда не понять таких вещей. Не примите за упрек: у нас от природы разное мышление.
      Милая девочка, сожалел Юниор, какая же ты природа? Ты - продукт даже не вторичный, а третьего порядка, а природа тут - то, что за куполом. Но насколько же ты приятнее той природы!
      - Да,- сказал он со вздохом,- в этом смысле мы глубоко ущербны. И все же - разве мы не умеем ценить красоту?
      Интересно, отметил он для себя, как-нибудь потом надо будет потолковать со специалистами. Точно зная, что она - всего лишь фикция, я веду себя с нею так, как если бы она была самой настоящей женщиной. Что это - влияние красоты? Но ведь в самом деле - настоящая, только происхождение ее не то и условия существования крайне ограничены: до поры, пока не снято поле. А во всем остальном - женщина. И с ней можно…
      Эта простая мысль ударила его, как боксер, прямо в одну из самых уязвимых точек - и он поплыл в «грогги» и перестал дышать.
      - Умеете, хотя и не все. И часто - не так, как следует. Слишком утилитарно. Венеру ведь вы не примеряли к себе в постели?
      - Нет,- улыбнулся он.
      - А просто женщину, если она красива?
      - Но она ведь живая!
      - Да. И поэтому ей поклонение еще нужнее.
      - Вы правы,- сказал Юниор.- Но этому надо учить. Как и восхищению Венерой, кстати.- Он поднялся, отодвинув кресло.- Позвольте поблагодарить вас…
      Зоя протянула руку. Юниор поцеловал ее и в очередной раз удивился точности работы программистов. Все, буквально все - даже запах духов, какими пользуются много лет подряд, так что он как бы въедается в кожу… А ведь еще несколько часов назад этой женщины не существовало в природе.
      - И все же меня терзает совесть,- сказала Зоя.- Вы так и вышли из-за стола голодным.
      - Не ваша вина. Я рад тому, что и не моя: я не простил бы себе, если бы обидел вас как хозяйку дома.
      - Посидите еще. Я попытаюсь разбудить Георга, он ведь вам нужен…
      Зоя снова ушла в дом. Юниор глядел ей вслед, размышляя. Не так-то просто было понять, что побудило Георга снять матрицу именно со своей жены. Желание, чтобы и в других мирах увидели ее, поняли, что такое красота в земном понимании (в понимании Георга, точнее; но в этом случае никто, пожалуй, не стал бы с ним спорить). Может быть. Или… процесс матрицирования вовсе не так безвреден, как уверяли специалисты, и Георг не хотел подвергать риску постороннего? Кажется, времена трагической медицины давно миновали. И потом, Георг при всех приписываемых ему подлинных и вымышленных недостатках человек порядочный: нет никаких доказательств иного. Он прежде снял бы матрицу с самого себя. Может быть, он так и сделал? В таком случае Георг вскоре покажется в дверях, заспанный и немного злой. Странная была бы ситуация: фикция Георга приняла бы участие в испытании и, наверное, у нее возникли бы какие-то идеи по улучшению аппаратуры, создавшей его самого… Ну, а если ни то и ни другое? Какие-то причины более личного порядка? Ходят слухи, что он смертельно ревнив. Остроумно было бы: создать фикцию собственной жены - для поклонения всех желающих, подлинник же держать поближе к дому. Да (фантазия обрадовано разыгрывалась, как жеребенок, выпущенный на никем не тронутый лужок), но можно представить, что фикция возвращается домой. А она неизбежно вернется домой, больше ей идти некуда, и потом - она его жена, и ее не убедишь в другом, их просто стало две абсолютно одинаковых женщины; она вернулась - и сможет ли Георг сам различить их. Нет, наверное: близнецы, по сути дела. И пришлось бы Георгу срочно выключать поле, чтобы разобраться: та, что останется, и будет настоящей. М-да, вот какие коллизии могли бы возникнуть. Нет, никакие личные интересы тут, конечно, не замешаны. Тут…
      Зоя вышла из комнаты; она казалась слегка удивленной.
      - Странно: в спальне его нет… Юниор пожал плечами:
      - Наверное, встал уже. Принимает ванну.
      - Нет. Я посмотрела.
      - А когда вы вставали - он еще спал?
      - Н-не знаю…- Зоя чуть замялась.- Мы пользуемся отдельными спальнями. Но вечером он приехал, поужинал, ушел к себе и сразу лег, по-моему. Ушел… купаться? Мы бы его встретили. Может, отправился пройтись по парку?
      - Вероятно.
      - Я схожу посмотрю…
      Зоя сбежала с крыльца. Юниор кивнул собственным мыслям. Никакой трагической медицины. Себя копировать Георг не стал. Он пребывает сейчас на Земле с Зоей - настоящей, но теперь не единственной в мироздании.
      Какая великолепная работа, просто не устаешь удивляться! Не только структура тела, организма,- в конце концов, об этом мог бы судить разве что сам Георг,- но и сознание воспроизведено до невероятного правдоподобия, до едва уловимых мелочей. Значит, учтены все потенциалы мозга, все рассчитано, а еще вернее - гениально угадано. Однако… не очень мне это нравится, Георг. Ведь обнаружив, что тебя нет, Зоя неизбежно будет потрясена, будет тяжко переносить все, что ей предстоит узнать о себе - фикции. Не кажется ли тебе: фикцией или как угодно - пока поле не убрано - она живет: чувствует, переживает… Или это месть? Месть той Зое, которая осталась там, с тобой? Месть через копию, изображающую того, с кем человек опасался испортить отношения и предпочел, так сказать, лупить палкой куклу? Был, говорят, такой способ снятия стрессовых ситуаций… Это жестоко, Георг, как ни верти. Бедной молодой женщине будет нелегко. Да и мне с ней - тоже.
      Однако "Юниор пытался развязать этот узелок. Георга здесь нет, ладно. А кто же есть? Я. Почему? Еще одна проблема. Если фикция человека, как и все прочее, предназначена для демонстрации Курьеру, то, по логике вещей, должны быть запрограммированы два человека. Мужчина и женщина. Двойка, на которой зиждется все. А существует пока только женщина. Должен быть еще кто-то. Но не я.Я- за скобками. Я не экспонат. Но, может быть, кто-то другой и существует? В таком же домике, в километре отсюда, в противоположном конце парка? Интересно, кто? Кто-то из знакомых? Фу, черт, если бы вовремя подумал обо всех этих сложностях - пожалуй, и не стал бы^еализовывать третью степень, обошелся бы без бунгало…
      Послышались быстрые шаги. Зоя поспешно взошла по ступенькам. Она была взволнована.
      - Юниор, его нигде нет.
      - Вы хорошо посмотрели?
      - Он же не булавка! Обошла весь парк, звала - никаких следов.
      - И никого другого?
      - Мы здесь как бы на отлете, к нам редко забредают случайные люди. Нет, никого не было.
      - Вот как,- пробормотал Юниор.
      - А что? - Зоя с тревогой глядела на него.- Вы думаете, кто-то мог забраться, и… Но это невозможно. Юниор, мы живем не в каменном веке! - Она поднесла ладони к вискам.- Как вдруг голова разболелась… Обождите, я приму что-нибудь. Только не уходите, пожалуйста…
      Но еще не дойдя до двери, Зоя вдруг остановилась, повернулась, глаза ее расширились, в них промелькнул ужас.
      - Юниор, я, кажется, поняла…
      - Говорите, Зоя.
      - Это нечто ужасное… Неужели вы могли?..
      - Не понимаю.
      - Георг иногда, если не спалось, любил ночью выйти в парк, прогуляться, подумать…
      - И что же? Думаете, он упал в пруд и утонул?
      - Как вы можете шутить в такой момент!
      - Я не шучу.
      - Утонуть он не мог: он прекрасно плавает… Не в этом дело. Вы садились ночью, Юниор! Вы, конечно, могли не заметить его сверху - такая махина и маленький человек…
      Теперь он наконец понял.
      - Зоя, Зоя! Вы что, в самом деле подумали…
      - Разве не бывает несчастных случаев? Георг, бедный мой… Сейчас она расплачется, предположил Юниор. Этого я терпеть
      не могу, с плачущими я теряюсь. Мало было Леды?..
      - Зоя! - Он почти выкрикнул ее имя строгим «командным» голосом.- Вы были рядом с кораблем! Вы хоть потрудились разглядеть его?
      - Он так велик, что я решила сделать это потом.
      - Вы предполагаете, что я, садясь, раздавил Георга? Сходите туда и убедитесь - это невозможно. Корабль опирается на три амортизирующие фермы, сам он - высоко над грунтом. Амортизаторы раздвигаются лишь тогда, когда машина зависает над землей и приборы убеждаются, что внизу нет никаких помех. Я не только человека, я и мыши не мог раздавить, даже если бы хотел! А опускается машина на антигравах, это не ракетные двигатели, у них нет никакого выхлопа, нет пламени. Да и кроме того…
      Он чуть не сказал: «Да и кроме того, когда я садился, тут вообще ничего не было, кроме черного песка!» Но вовремя сдержался. Сказав это, пришлось бы говорить и обо всем остальном.
      - Я не палач,- заключил он . мрачно.- Ну, Георг, это уж прямо садизм какой-то с твоей стороны. Погоди, встретимся…
      Зоя смотрела на Юниора, ужас в ее глазах постепенно исчезал. Она даже попыталась улыбнуться.
      - Вы думаете, Юниор, с ним ничего не случилось?
      - Более чем уверен,- ответил он искренне.
      - Тогда… тогда где же он?
      - Мало ли где… В институте, например.
      - Да. Знаете, я не подумала. Действительно, он мог даже среди ночи, даже во сне вспомнить о чем-то, что обязательно надо доделать… Сейчас же позвоню в институт!
      Она кинулась в комнаты. Юниор ждал. Зоя снова появилась минуты через две.
      - Просто сговорились все… Что-то случилось с телефоном. Такое впечатление, что нас отключили: ни гудков, ничего! Вы не посмотрите, Юниор?
      - Хорошо,- согласился он, следуя за ней. Телефон был в первой же комнате - просторной, полутемной, гардины еще не были раздвинуты. Юниор разглядел большой стол, диван, стены отблескивали стеклом: книжные полки, наверное… Телефон стоял на маленьком столике. Юниор снял трубку. Тишина. Потом раздался знакомый щелчок. Снова тишина. Снова щелчок. Телефон был подключен к корабельной связи. При желании можно было бы поговорить с Умником. Такого желания у Юниора сейчас не возникло. Он положил трубку.
      - Ничего нельзя поделать, Зоя. Это не у вас, а там, в централи.
      - Что же делать?
      - Подождать. Телефон не может бездействовать долго.- Он чуть ли не презирал себя в это мгновение, понимая, что никуда не уйдет от тяжелой обязанности объяснить Зое - или не Зое - все. Но мало объяснить: надо еще, чтобы она поверила, а убедить женщину в том, во что она не хочет поверить, трудно.
      - Я не могу ждать, Юниор, как вы не понимаете? Я должна понять, в чем дело, убедиться, что все в порядке. Придумайте что-нибудь, вы же опытный человек!
      - Мой опыт, Зоя… К чему тут мой опыт? - Юниор повернулся, вышел на веранду, Зоя шла за ним.- Давайте поразмыслим вместе.
      - Ничего не могу придумать.
      - Бестактный вопрос: у вас с ним все было хорошо?
      Зоя, кажется, рассердилась, надменно подняла\голову, опустила веки. Но все же ответила:
      - Что вы имеете в виду?
      - Житейское дело,- проговорил Юниор.- Взял да ушел. Может быть, вы поспорили, поссорились. А может быть…
      - Другого «может быть» не существует,- ответила она высокомерно.- Других женщин, кроме меня, для Георга не существовало. Поверьте. Спорили, ссорились? Разве можно прожить без этого?
      Но только…- Она пристально взглянула на Юниора, тряхнула головой.- Если кто-нибудь и ушел бы, то я, а не он, понимаете?
      - Что ж тут непонятного,- пожал плечами Юниор.- А он знал об этом?
      - О чем?
      - О том, что вы можете уйти.
      Зоя секунду смотрела на Юниора, словно не понимая, чего от нее хотят. Потом сдвинула брови.
      - Я не подумала… Признайтесь: он что-то говорил вам?
      - Ни полслова.
      - Поклянитесь… всем, что для вас свято! Любимой женщиной, детьми…
      Ни того, ни другого у Юниора не было. Тем не менее он серьезно произнес, подняв даже два пальца:
      - Клянусь.
      Это, кажется, немного успокоило взволнованную женщину. Несколько секунд она молчала, пытаясь, наверное, разобраться в мыслях, на которые натолкнул ее Юниор. Потом улыбнулась:
      - Не думаю, что угроза моего… возможного ухода могла бы заставить его совершить такой поступок. Георг не из тех, кто идет навстречу опасности. Тем более не станет он ускорять события, которых сам не желает. Напротив, как бы ни мала была вероятность достижения цели, он будет делать все возможное и невозможное, чтобы достичь ее, и в конце концов добьется своего. Поверьте, я знаю его лучше, чем кто-либо в мире.
      - Не сомневаюсь,- вежливо согласился Юниор. Хотя про себя хранил некоторые сомнения: женщины умеют поддаваться собственным уговорам, начинают верить в них, как в истину. Да ведь, если разобраться, речь шла об отношениях реального Георга с его реальной женой, так что и нескромно было, пожалуй, вторгаться в них. Интересно, подумал ли Георг о возможности такого использования своего изобретения? Вряд ли. Георга волновали прежде всего технические проблемы.
      - Поверьте, он таков. Никто и никогда не видел его побежденным. Если он брался решить проблему.- он ее решал, не помню случая, когда это не удалось бы ему. Безразлично - научная проблема, техническая или личная. Так что ваша догадка, Юниор, необоснована! - Кажется, Зое удалось окончательно убедить себя, она оживилась, прежняя улыбка вернулась на лицо.- О, мне только что пришло в голову! Если он ушел, то не пешком же! Я посмотрю, в гараже ли его машина - тогда и подумаем…
      Юниор не успел сказать ни слова, как она уже спустилась с крыльца и свернула за угол дома. Гараж,- следил за ней взглядом Юниор.- Интересно, запрограммирован ли здесь гараж? А почему бы нет? Если уж демонстрировать уровень Жизни, то во всей полноте… Сколько машин у них было - две, три? Право же, Георгу нельзя отказать в остроумии…
      Он насторожился. Неожиданный звук послышался из-за дома, звук, тысячи раз слышанный и тем не менее невероятный. Работал мотор автомобиля, работал на высоких оборотах - так трогают с места малоопытные водители… Юниор спустился с крыльца, сделал несколько шагов. Машина вылетела из-за дома, кремовый спортивный кабриолет, верх его был откинут. Зоя резко затормозила.
      - Его машины нет! - крикнула она.- Я - в город, в институт и домой. Я должна его найти! Нет, нет! Вы оставайтесь здесь, если он приедет раньше. Объясните, скажите, я скоро вернусь! - И машина рванулась с места.
      Она вернется куда скорее, чем ей кажется. Полкилометра - полминуты, а дальше - купол… Ну вот, Зоя, путешествие закончилось… Он слышал, как в отдалении раз за разом взвывал мотор: Зоя пыталась вырваться из-под купола, ничего не понимая, отчаиваясь, бедное существо… Если сцепление сгорит, возвращаться ей придется пешком - правда, и это не займет много времени…
      Сцепление, однако, выдержало: звук мотора приближался. Юниор двинулся навстречу. Теперь будет трудно скрыть что-либо, придется говорить откровенно. Да, задача, скажем прямо, нештатная… Он прислушался: звук мотора оборвался. Остановился. Как бы она чего-нибудь с собой не сделала сгоряча… Хотя, тут же успокоил себя Юниор, она принадлежит Комбинатору, он моментально ее восстановит, как только с ней случится худшее. Юниор поежился, поняв, что Комбинатор воспроизведет ее в том же виде, в каком была она в начале существования - то, что произошло потом, принадлежало уже не Комбинатору, а только этой фикции, женщине, называй как угодно - и новой Зое придется опять разыскивать Георга, удивляться присутствию Юниора, и так далее. Нет, лучше не доводить до этого! Он ускорил шаги.
      Зою он нашел метрах в двухстах от дома, за поворотом не очень наезженной, но все же дороги, которая доходила, видимо, до самого купола, являясь принадлежностью третьей степени обитаемости. Зоя стояла у машины и растерянно оглядывала все, что было вокруг: кусты, деревья, траву. На Юниора она тоже взглянула так, словно видела его впервые в жизни.
      - Зоенька, успокойтесь.
      - Юниор, может быть, все это мне только мерещится? Я сошла с ума?
      - Нет, Зоя. Вы…
      - Я ничего не могу понять. Так ведь не бывает! Я проехала немного, потом почему-то забуксовала, машина ни за что не шла дальше. Хотела пешком - но там что-то черное, и никак нельзя пройти. Знаете, как бывает, когда очень сильный ветер дует навстречу и не пускает…
      - Послушайте, я вам…
      - Подождите. Это не все. Я только сейчас обратила внимание. Понимаете, что-то случилось. Местами я не узнаю нашего парка. Куда-то исчезло многое. Беседка, садовые скульптуры - Георг так дорожил ими. Нет некоторых деревьев - вместо них совсем другие. У Георга есть увлечение - сажать редкие деревья, экзотические. Зимой с ними бывает столько возни… Их нет. Я проехала мимо пруда - он, по-моему, стал меньше, да и очертания его…
      - Да,- сказал Юниор, внутренне собираясь с силами.- А все остальное в порядке?
      - Что вы имеете в виду?
      - Солнце, например.
      - Юниор, сейчас не до шуток… Что может случиться с Солнцем?
      - То есть вы на него и не посмотрели. Я правильно понял?
      - Не на Солнце же мне искать Георга!
      - Нет. Но, может быть, в том направлении.
      - Неуместное остроумие!
      - Никакого остроумия, Зоя. Сейчас я попробую объяснить вам, в чем дело. А вы постараетесь отнестись к моим словам всерьез. И понять. Вы способны слушать, не перебивая, десять минут?
      - Попытаюсь,- слабо улыбнулась она.
      - Если что-то не поймете - спрашивайте. Но с самого начала знайте: то, что я скажу вам,- реальная истина, какой бы фантазией вам все это ни показалось. Итак, слушайте. Допустим, Георг был здесь и исчез. Но как, по-вашему, он и беседку захватил с собой? И скульптуры, и даже деревья? Вырыл, увез - а на их место посадил другие - и все это за несколько часов?
      - Я же говорю вам: это загадочно…
      - А кроме того, изменил очертания пруда и его величину?
      - Конечно, это кажется невероятным. Но как объяснить это?
      - Все дело в том, что мы вовсе не на вашей даче находимся, как вы решили.
      - Простите, Юниор, но это чушь. Что я, не знаю своей дачи?
      - Это ее точная копия.
      - Таких нет. Дом построен по специально заказанному проекту.
      - Копию сняли именно с вашего дома.
      - Каким образом? И зачем?
      - Каким образом - об этом гораздо лучше смог бы рассказать Георг, если бы находился в пределах досягаемости. А зачем - я могу ответить. Для того самого эксперимента, ради которого так много работал Георг, ради которого полетел я и в котором, видимо, приняла какое-то участие и жена Георга.
      - Почему вы говорите обо мне в третьем лице?
      - Минуту… Задача Георга заключалась в общих чертах в том, чтобы создать точную и действующую модель уголка нашего земного шара - создать где-то в совершенно иных условиях и независимо от них. На любой другой планете.
      .- Да, Георг говорил об этом.
      - Тогда вы должны все понять.
      - Наоборот, теперь я и вовсе ничего не понимаю. Не станете же вы утверждать, что это,- она повела рукой,- не Земля?
      - Именно. Это - модель кусочка земного мира. Точнее- части вашего парка. Видимо, Георгу было легче работать со знакомым материалом. Хотя тут можно создать не только эту модель, но и множество других, разных.
      - Погодите. Другие меня не интересуют. По-вашему, выходит, что мы не на Земле? А где же?
      - Не знаю. Я летел не сюда. Сел по необходимости. Если уж хотите точно, то мы даже не в нашем пространстве. Не знаю, понимаете ли вы, что это значит.
      - Мы с Георгом познакомились, когда я начала работать у него в лаборатории. Поэтому не скажешь, что я абсолютно безграмотна. Если ,не ошибаюсь, это значит, что у нас нет даже связи?
      - Совершенно верно.