Глава двадцать третья

Грифон покатился по полу, изрыгая брань и проклятия и сшибая мебель. Кровь хлестала из его раздробленного предплечья прямо на дорогой ковер, покрывавший пол в кабинете. Три пули, выпущенные одновременно из трех пистолетов тридцать восьмого калибра, превратили руку Грифона в кровавое месиво.

Риччи, пряча пистолет, первым вошел в кабинет. Миллер и Левьен следовали за ним.

— Мы, кажется, вовремя, не так ли? — мягко улыбаясь, пропел Риччи и приблизился к ученым-двойникам. — Это грубое животное, — он кивнул на корчившегося на полу Грифона, — не в состоянии понять вашего благородного порыва, господа. Не удивляйтесь, мы все слышали.

— Мерзавец! — прохрипел Грифон, пытаясь подняться и одновременно шаря здоровой рукой по полу в поисках выпавшего оружия. Лицо его исказила болезненная гримаса.

Риччи ловко пнул его ногой в подбородок и поднял пистолет босса. Грифон взвыл от острой боли, пронизавшей все его тело, и упал навзничь.

— Не обращайте внимания на этого ублюдка, господа, — все так же улыбаясь, произнес миланец. — Он заслужил такое обращение. Миллер! Держите его на прицеле. Раненый бык во сто крат опаснее здорового… Отлично.

Оба Балларда исподлобья смотрели на неожиданных спасителей. Впервые с момента появления Грифона на их лицах отразилось беспокойство. Кровавая картина, открывшаяся их взору, была им явно не по вкусу.

— Запиши этого несчастного на наш счет, братец, — глухо произнес Баллард-старший и кивнул на Грифона. Затем он обратился к Риччи: — Что вам от нас нужно, господа? Если вы пришли спасти нас от смерти, то в вашей услуге мы не нуждаемся. Если же ваш приход преследует цель убить нас, то этот человек, — он снова кивнул на Грифона, — сделал бы это не хуже вас.

— Вам не откажешь в способности логически мыслить, господин Баллард. — Риччи медленно прохаживался по кабинету взад-вперед. — Но прежде чем поговорить о ваших жизнях, я бы хотел получить от вас некоторую информацию. — Риччи резко остановился напротив двойников и устремил на них жесткий, немигающий взгляд. — Мне нужны координаты третьей «бреши».

— И всего-то? — Баллард-старший усмехнулся.

— Далее, — продолжал Риччи как ни в чем не бывало, — мне нужно знать, когда эта «брешь» исчезнет. И последнее. Меня интересует вся документация, касающаяся вашего открытия. Все, вплоть до черновиков.

Баллард расхохотался.

— И что же вы предложите нам взамен? — спросил он. — Жизнь? Смерть? Деньги?

Риччи пожал плечами.

— На ваше усмотрение, господа. Вы вправе выбрать между жизнью и смертью. С деньгами, к сожалению, дело обстоит хуже — у нас их попросту нет.

— О, как вы великодушны, синьор Риччи! Более того — вы щедры!

— Давайте относиться к делу серьезно, доктор. Надеюсь, вы понимаете, что времени у нас в обрез. И чтобы не ходить вокруг да около, я сразу открою свои карты. Вы сообщаете все, что касается третьей «бреши», передаете нам необходимую документацию, а мы, — Риччи обнажил маленькие зубки в хищной ухмылке, — мы убираем вас, выполняя тем самым ваше желание уйти из мира сего. Согласитесь, это более чем гуманно.

— Вы щедры, как сам Господь Бог. — Баллард-старший подошел к окну и стал к нему спиной.

— Уничтожив и вас, и документацию, а значит, и зло, которое вы несете человечеству, мы возвращаемся в наш мир — через третью «брешь», разумеется, — и предстаем пред грозные очи майора Гросса, который дарует нам реабилитацию и свободу. Но при этом, господа, — итальянец поднял вверх указательный палец, — мы оказываем вам три услуги.

— Целых три! О Боже, как много! — всплеснул руками Баллард-старший.

— Во-первых, — продолжал Риччи, — мы даем вам возможность спасти наши жизни. Ведь по нашему следу идет полиция, и иначе как через «брешь» нам отсюда не выбраться. Во-вторых, мы устраняем зло, которое вы несете миру, а это, если я правильно понял, как раз отвечает вашим желаниям. И в-третьих, мы даем вам возможность навсегда очистить этот мир от нашего присутствия. Смею вас заверить, господа, мы ни словом не обмолвимся майору Гроссу о существовании третьей «бреши», поскольку же «брешь» в Центральной Африке, как вы утверждаете, уже исчезла, Гросс не сможет осуществить свой план вторжения в параллельный мир.

— Прекрасная идея, синьор Риччи. А что вы собираетесь делать с Брунсвиком?

Грифон полулежал на полу, прислонившись спиной к стене и прижимая изуродованную руку к груди. От большой потери крови лицо его стало землистого цвета. Ни о каких попытках сопротивления он уже не помышлял. Лишь глаза его горели звериной ненавистью.

— Этого типа мы оставим здесь, местная полиция наверняка им заинтересуется, — презрительно бросил Риччи. — А хотите, мы его уничтожим вместе с вами. Только отключите свой антианнигилятор, и мы проделаем это быстро и безболезненно. Ручаюсь, от виллы не останется и следа.

Теперь оба Балларда стояли у окна.

— Это все, что вы хотели нам сообщить, синьор Риччи?

— Это все, господа, — отозвался миланец.

Лица ученых-двойников приняли торжественное выражение, в глазах их мелькнуло презрение.

— Теперь выслушайте нас, — твердо произнес Баллард-старший. — Вы не получите ничего — ни информации о третьей «бреши», ни документации о нашем открытии. Вы вправе распоряжаться лишь нашими жизнями — и ничем более. Делайте свое дело и проваливайте.

Риччи осклабился.

— Я не убиваю из чисто спортивного интереса, — вкрадчиво проговорил он. — Ваша смерть имеет для нас ценность лишь при гарантии, что мы вернемся в наш мир. Что же касается документов…

— Документации не существует, — отрезал Баллард. — Мы уничтожили ее еще вчера.

— Я вынужден принять ваши слова на веру, господа, — продолжал Риччи. — Что ж, это облегчит нашу задачу. Остается лишь выяснить, где третья «брешь». Если вы думаете, господа, что смерть избавит вас от необходимости сообщить нам ее координаты, то вы глубоко заблуждаетесь. Прежде чем пустить вам пулю в лоб, я намерен получить необходимые сведения. Учтите, господа, это не пустые слова, и я не наш общий друг Грифон, бешеный нрав которого затмил его разум. Будьте уверены, я получу от вас все, что мне требуется, и лишь потом отправлю вас к праотцам.

Спокойная уверенность Риччи возымела действие: оба ученых поняли, что этот маленький итальянец способен на многое. И тем не менее Баллард-старший нашел в себе силы дать убийце ответ, вложив в него все свое презрение:

— Неужели вы думаете, что человеку, добровольно идущему на смерть, могут быть страшны какие-либо угрозы?

— Думать — значит испытывать сомнение, — философски заметил Риччи, — у меня же сомнений нет и в помине. Я не думаю, я уверен. Уверен, что существует масса способов развязать вам языки. Один из них я сейчас испробую. Вы слышали о методах, которые применялись в гестапо?

Баллард-старший нахмурился, а его двойник негодующе вскинул брови.

— Я сразу понял, что вы изощренный садист, — произнес последний чуть слышно.

Риччи ласково улыбнулся.

— Вы сами толкаете меня на это, господа. Что же касается упомянутого мною метода, то парни из небезызвестного вам учреждения Третьего рейха давно сообразили, что жизнь — не самое ценное для человека. Мой метод до смешного прост. Один из вас преспокойно наблюдает за всем, что здесь происходит, а второго я, скажем, медленно четвертую или, допустим, снимаю с него скальп, отрезаю уши, вырываю ногти…

— Хватит! — крикнул один из Баллардов. — Вы мерзавец, Риччи! Вы фашист!

Риччи отмахнулся от него, словно от назойливой мухи.

— Бросьте, Баллард. Я всего лишь неукоснительно придерживаюсь принципа средневековых инквизиторов, который гласит: цель оправдывает средства. А цель у меня святая. Поверьте, Баллард, не пройдет и трех минут, как один из вас будет ползать у меня в ногах и умолять прекратить пытки его дорогого братца. Возможно, его мольбы и тронут меня, но лишь в обмен на необходимую информацию. Ну как, господа, проведем эксперимент?

Риччи ухмыльнулся, играя массивным пистолетом.

— Бросьте оружие, Риччи! — неожиданно резко прозвучал голос Миллера. — И не делайте глупостей — я бью без промаха!

Истерический хохот Грифона заставил всех вздрогнуть.

— Браво, Миллер! — прохрипел он. — Уничтожьте этого выскочку, и я буду вашим должником по гроб жизни.

Миллер пропустил слова бывшего босса мимо ушей.

— Левьен! Отдайте мне свой пистолет! — грозно потребовал он.

Перепуганный насмерть француз не замедлил выполнить требование сообщника. Теперь Миллер держал бандитов под прицелом двух пистолетов.

Риччи выругался по-итальянски, но оружия из рук не выпустил.

— Грифон был прав, — процедил он сквозь зубы, — с вами ухо нужно держать востро. Вас купил Сэндерс?

— Я не продаюсь, как некоторые, — презрительно отрезал Миллер.

— Бросьте оружие!

— Как бы не так! — Риччи резко повернулся к швейцарцу. Ствол его пистолета уперся в бок Балларда-младшего. — Если вы не оставите ваши дурацкие шутки, Миллер, я наделаю дыр величиной с грецкий орех в этом кладезе мудрости.

С минуту противники не спускали друг с друга напряженных взглядов. Стало так тихо, что слышен был шум прибоя где-то далеко внизу. Наконец Миллер шумно выдохнул и опустил оружие.

— Ваша взяла, — глухо произнес он. — Я не хочу быть причиной смерти этих достойных людей.

Риччи ухмыльнулся. Он остался доволен результатом поединка.

— Левьен! — приказал итальянец. — Возьмите у этого полицейского прихвостня пистолеты. Так, хорошо. А теперь, Миллер, лицом к стене. Живо! Руки за голову!

Миллер вынужден был подчиниться.

— Следите за каждым его движением, — приказал Риччи, обращаясь к Левьену. — Если что, стреляйте без предупреждения.

Итальянец положил свой пистолет на каминную полку и обратился к ученым-двойникам:

— Ну-с, господа, каково будет ваше решение?

— Наше решение неизменно, — высокомерно ответил Баллард-старший, глядя прямо в глаза миланцу.

— Вы вправе выбирать, — пожал тот плечами и снова потянулся к пистолету.

— Не двигаться! — прогремел властный голос Сэндерса. — Уберите руку, Риччи!

Риччи замер. Краем глаза он видел в проеме дальнего окна неподвижную фигуру Сэндерса. Тот перекинул ноги через подоконник и ловко спрыгнул на пол, продолжая держать итальянца под прицелом. Воспользовавшись моментом, Миллер буквально вырвал оружие из рук Левьена. Французу и в голову не пришло оказать ему сопротивление.

— Кретин! — выругался Риччи и ринулся к пистолету, но Сэндерс опередил его. Пуля звонко цокнула о мрамор каминной полки и, отрикошетив, поцарапала щеку итальянцу. Пистолет Риччи подпрыгнул, словно живой, и грохнулся на пол.

Задыхаясь от бессильной злобы, Риччи повернулся лицом к своему врагу и… расхохотался.

— Ну и рожа у вас, Сэндерс! Вы что, в осиное гнездо наведались?

Обожженное крапивой лицо Сэндерса еще больше отекло и покраснело.

— Нет, в логово к шакалам! — зло огрызнулся он. — Довольно скалить зубы!

Миллер тем временем подобрал с пола разбросанное оружие Риччи и Грифона и подошел к Сэндерсу.

— Вы чуть было не опоздали, Сэндерс, — тихо сказал он. — Риччи собрался их пытать.

— Спасибо вам, Ганс. — Сэндерс с чувством пожал швейцарцу руку.

— Вы мне очень помогли.

Миллер смущенно опустил глаза.

— Это я вас должен благодарить, — сказал он. — Вы спасли мне жизнь. И честь, — добавил швейцарец, чуть помедлив.

— Похоже, вся компания в сборе, — усмехнулся Баллард-старший. — Надеюсь, больше гостей не предвидится?

— Ошибаетесь, мистер Баллард, — донесся от дверей мужской голос.

— Вы забыли про полицию.

Сопровождаемый пятью сотрудниками, в кабинет быстро вошел инспектор Диверс.

Глава двадцать четвертая

— Инспектор Роджер Диверс из Скотланд-Ярда, — представился он обоим ученым. — Один из вас, если не ошибаюсь, явился из параллельного мира?

Баллард-старший развел руками.

— Разве что-нибудь можно скрыть от полиции? — ворчливо произнес он. — Вы не ошибаетесь, инспектор.

— Прекрасно, господа, — сказал Диверс и круто повернулся к группе двойников. — Но прежде займемся вами. Джованни Риччи, Шарль Левьен, Ли Брунсвик — вы арестованы!

— А Миллер, значит, ценой предательства заслужил себе прощение?

— язвительно заметил Риччи. — Вы уже получили свои тридцать сребреников, любезный?

— В тридцать сребреников была оценена жизнь Христа, — ответил Миллер, выдерживая презрительный взгляд итальянца, — ваши же жизни не стоят и пенса. Ганс Миллер никогда не был предателем, запомните это, Риччи.

Итальянец пожал плечами.

— Тот, кто предает, всегда предатель, — сказал он. — По-моему, это более чем очевидно.

— Предатель лишь тот, кто предает свою совесть, — твердо возразил Миллер.

— Совесть! — скривился Риччи с усмешкой. — Совесть есть химера. Жаль, не дожил до наших дней человек, обещавший освободить нас от нее.

Шарль Левьен схватился руками за голову и застонал.

— Боже! — пробормотал он. — С кем я связался!

— Один поминает фюрера, второй — самого Господа Бога, — усмехнулся Диверс. — Ну и команду вы себе подобрали, уважаемый Сэндерс. — Инспектор крепко пожал руку кумиру своей юности. — Что у вас с лицом? Может, требуется помощь?

— Спасибо, это всего лишь крапива. А вот с плечом у меня действительно не все ладно. — Сэндерс пощупал распухший сустав и поморщился от боли.

— Вы чудом уцелели, — с уважением произнес Диверс. — Я видел вашу разбитую машину. Пойдемте отсюда, мои ребята сами здесь разберутся.

Запястья Левьена и Риччи уже были стиснуты стальными браслетами. Оба — и француз, и итальянец — поняли, что их игра проиграна, но если с губ Риччи не сходила презрительная усмешка, то Левьена трясло так, словно через него пропускали электрический ток. Впрочем, в последние дни его трясло постоянно. Двое дюжих парней обрабатывали изуродованную руку Грифона с быстротой заправских хирургов.

Уже у самых дверей Диверс вдруг остановился.

— А где доктор Баллард? Где его двойник?

Ни того ни другого в кабинете не было.

—

— Быстрее, Мэтью! Нам нужно успеть добраться до берега прежде, чем они хватятся нас.

— Ты уверен, что нам следует опасаться полиции?

— Нам следует опасаться всех, кто может помешать осуществлению нашего замысла. Полиции в первую очередь. Или ты решил остаться, Мэтью? Я не неволю тебя.

— Я верен нашему договору, брат. Я следую за тобой до конца.

— Тогда поднажми, мы скоро достигнем цели.

Доктор Баллард и его двойник бежали вдоль края обрыва прочь от виллы. Слева сплошной стеной стоял сосновый лес, а справа, в сотне футов под ними, билось о скалу море.

Они задыхались от быстрого бега, ноги их путались в высокой траве, да и возраст давал о себе знать, но неведомая цель влекла их вперед.

Путь им неожиданно преградил овраг. Дно его плавно спускалось к морю, образуя у самой воды небольшую песчаную отмель. Отвесная скала словно бы рассекалась надвое.

— А теперь — вниз! — скомандовал Баллард-старший. Он буквально скатился по каменистому склону и оказался на дне оврага. Через несколько минут они уже достигли отмели. Здесь их ждал двухместный катер.

— Теперь никакая сила не сможет нас удержать, — с облегчением произнес Баллард-старший и занес ногу над бортом.

—

— Они исчезли, инспектор! — выпучив глаза, доложил Диверсу один из его сотрудников. — Их нигде нет.

— Не могли же они сквозь землю провалиться! — теряя терпение, выкрикнул Диверс.

Они стояли у главного входа в особняк, недалеко от оставленного двойниками автофургона. Пять минут поисков не дали никаких результатов. Балларды словно в воду канули.

В этот момент на шоссе появились Клод Реналь и Антонио Пеллони. Комиссар едва дышал от усталости и походил на выжатый лимон. Его итальянский коллега выглядел не многим лучше.

— Джил! — издали крикнул Реналь, заметив друга среди полицейских. — Как я рад тебя видеть, старина!

Друзья крепко обнялись.

— Кто это тебя так разукрасил? — с сочувствием покачал головой Реналь.

— Долгая история, — отмахнулся Сэндерс. — Помоги лучше решить одну задачку. Здесь нужен твой аналитический ум.

Сэндерс в двух словах объяснил причину происходящей сумятицы. В этот момент к ним подошел Диверс.

— Чертовщина какая-то! — пробормотал он, хмуря брови.

Реналь на минуту задумался, переглянулся с Антонио, кивнул, сощурился и наконец вынес приговор:

— Поищите еще раз в кабинете.

Диверс ударил себя ладонью по лбу.

— Какой же я болван! Ну конечно же!

Он тут же бросился обратно в дом, отдавая на ходу распоряжения. Сэндерс рассмеялся и хлопнул комиссара по плечу.

— Есть еще порох в пороховницах, черт побери! — гордо выпятил грудь Реналь и подмигнул. — Без старика Реналя этому юноше туго бы пришлось.

— Это ты в точку попал, — улыбнулся Антонио, топорща длинные усы.

— Кабинет был пуст. Грифон, впопыхах оставленный лежать у стены, тоже исчез. Алела на полу лишь уже успевшая загустеть лужа крови, да отчетливо виднелись на ковре кровавые следы, пересекавшие весь кабинет и обрывавшиеся у книжного стеллажа.

— Идиоты! — в сердцах пробормотал Диверс, двигаясь вдоль следов, словно ищейка. — Упустить такого крупного зверя!..

Он остановился у книжного стеллажа. Без сомнения, за стеллажом скрывался потайной ход. Но как открыть эту завуалированную дверь? Грифон, не будь дураком, не спускал глаз с братьев Баллардов, пока здесь происходила вся эта кутерьма, и наверняка видел, как они исчезли. Как только кабинет опустел, он преспокойно последовал за Баллардами, воспользовавшись тем же хитроумным способом.

В течение нескольких минут Диверс тщательно изучал стеллаж. Наконец необходимое устройство, приводящее скрытую дверь в движение, было обнаружено и включено. Стеллаж плавно отъехал в сторону, открыв Диверсу и его спутникам вход в полуосвещенный тоннель.

— Трое за мной, — приказал Диверс, — остальным оставаться здесь.

Следом за инспектором в потайной ход нырнули трое его сотрудников, а также Сэндерс, Реналь, Антонио Пеллони и Миллер. Путь по тоннелю занял не более трех минут. Внезапно они оказались в каком-то сарае, где в изобилии водились пауки, а под самой крышей, на жердях, во множестве висели спящие летучие мыши. Толкнув скрипнувшую дверь, Диверс вышел на свет Божий. До особняка была добрая сотня ярдов. Появившийся следом Сэндерс присвистнул.

— Куда теперь? — В голосе инспектора прозвучала неуверенность.

— Смотрите, след! — воскликнул Сэндерс, указывая на примятую траву в нескольких футах от сарая. — Еще один! Они побежали на восток, вдоль берега.

— Вперед! — крикнул Диверс и первым устремился по следу.

— Катер стремительно несся в открытое море. Свежий бриз разогнал туман, и видимость была прекрасная.

— Еще немного, и мы будем у цели, — сказал Баллард-старший. В его глазах читалась непоколебимая решимость. — Видишь плавучий якорь? Он указывает место третьей «бреши».

Большой красно-белый шар трех футов в поперечнике мерно покачивался на легких волнах. До него оставалось не более ста ярдов.

— Я специально оставил его там, — продолжал Баллард-старший. — Как видишь, не зря. Через минуту мы минуем «брешь», и тогда…

— Смотри! — крикнул Баллард-младший, указывая пальцем в сторону берега. — Никак, наш друг Брунсвик пожаловал!

На песчаной отмели действительно показалась фигура Грифона. Он носился по берегу и в бессильной злобе потрясал здоровой рукой. Обрывки проклятий, которые изрыгал убийца, долетали до катера.

— Что ему надо? — спросил Баллард-младший, удивленно вскидывая брови.

— Либо он хочет довести свой замысел до конца, то есть разделаться с нами, либо его интересует третья «брешь». Согласись, брат, «брешь» — его единственное спасение.

— В таком случае он недалек от цели.

Баллард-старший покачал головой.

— Она для него недосягаема. Гораздо ближе он к осуществлению своего первого замысла.

— Но ведь аннигилятор бездействует! — возразил Баллард-младший.

— Ты ошибаешься, брат, — печально произнес двойник. — Радиус действия антианнигилятора всего триста ярдов. До виллы же не менее полумили.

Наступило молчание.

— Может быть, это и к лучшему, — заметил Баллард-младший чуть слышно. — Если он догадается воспользоваться портсигаром, то тем самым избавит нас от жизни прямо сейчас.

Баллард-старший снова покачал головой.

— Нет, брат, — задумчиво отозвался он, неотрывно глядя в сторону берега, — наших жизней не должна коснуться рука убийцы. Мы должны принести жертву добровольно, чтобы открыть обоим мирам нашу вину перед ними. Мы умрем на вилле «Утиное Гнездо» — после того, как вернемся в мой мир. Там нам никто не помешает. Жаль только, что мы не успели довести наши поиски до конца: убийцы пришли слишком рано.

Громада красно-белого шара выросла на их пути.

— Мы проходим сквозь «брешь», — торжественно заявил Баллард-старший, ведя катер в обход шара. — Все! Переход осуществился…

— А якорь? Почему виден якорь?

Теперь шар закрывал собой полберега. Баллард-старший выключил мотор, лодка замерла.

— Потому, брат мой, что якорь одновременно находится в обоих параллельных Вселенных, — объяснил он, умело разворачивая катер к берегу. — Проклятье! Что это?!

Лицо его покрылось мертвенной бледностью, губы затряслись. Береговая линия снова была как на ладони, а там…

Грифон не исчез. Только теперь он не носился по отмели, а неподвижно стоял, широко расставив ноги. Слева от него, на расстоянии сотни футов над уровнем моря, к отмели бежали люди. Кто-то махал рукой, приказывая катеру вернуться к берегу.

— Поворачивай в открытое море, — резко потребовал Баллард-старший. Его двойник тут же выполнил маневр. — Похоже, я ошибся в расчетах. «Брешь» исчезла раньше, чем я предполагал. Впрочем, она еще может появиться, но уже не для нас…

— Жаль, — печально произнес младший брат, — а я так надеялся на тихую, спокойную смерть.

Старший улыбнулся.

— Еще не все потеряно, брат. — Он устремил взгляд в открытое море. — Посмотри, какой простор! Чем не могила для двух неприкаянных отщепенцев? Так пускай же воды этого холодного моря навсегда сомкнутся над нашими бренными телами!

Братья обнялись. Их лица светились отчаянной решимостью.

— Мы рано пришли в мир. Искупим же вину нашего преждевременного появления собственной смертью!..

Катер стремительно уносил их в морскую даль.

Но чаяниям братьев Баллардов не суждено было сбыться.

— Грифоном владела лишь одна мысль, гвоздем засевшая в мозгу, — уничтожить обоих ученых. Воспользовавшись случаем и недосмотром полицейских, он последовал за своими жертвами и оказался на свободе. Теперь к жажде убийства примешивалась и некоторая надежда на спасение. А когда он увидел красно-белый якорь, качавшийся на волнах в двух сотнях ярдов от берега, и катер, стремительно несущийся к нему, надежда превратилась в уверенность. И лишь чуть позже, когда нога его коснулась песчаной отмели, он понял: добраться до «бреши» ему не под силу. Он потерял слишком много крови, да и правая рука бездействовала. А спасение было так близко! Вид двух фигур, гордо стоявших на низкой палубе, вызвал новый приступ бешенства. Жажда крови вновь овладела им с небывалой силой, затмив все другие мысли, в том числе и о собственном спасении. Он выл и рычал, словно раненый медведь, посылая вслед катеру проклятия и отборную брань. Сейчас бы сюда его верный «смит-вессон»!.. Он вспомнил о некогда безотказном портсигаре, который до сих пор лежал в кармане его брюк. Со злостью вынул его, размахнулся, но… какая-то

быть, заклятье Баллардов уже не действует? А там — чем черт не шутит!

Крышка откинулась. Дрожащий палец коснулся маленькой кнопки, та поддалась…

На фоне серого неба бледно вспыхнуло голубое свечение, окутавшее катер и две обнявшиеся фигуры на нем. Грифон взвыл от неудержимого восторга. Его торжествующий хохот далеко прокатился вдоль берега. Он все-таки добился своего.

Пуля свистнула у левого уха и насквозь прошила кисть левой руки. Портсигар выскользнул и упал в воду. Волна, откатываясь, тут же уволокла его в морскую пучину.