Зато этот голкипер, сыграв надежно, вернул нам долги во второй встрече, проходившей в Торонто. Канадцы удачно провели первый период, забросив две шайбы. Они не были сильнее, но дорожили моментами, чего не хватало нам. И в итоге мы уступили 1:4. Наверное, счет мог быть иным, сборная СССР вообще имела шансы не проиграть, но уж больно помогал хоккеистам ВХА судья. Например, при счете 1:3 он не засчитал шайбу, заброшенную Петровым.
      В Виннипеге нам удалось сравнять счет в серии. Матч получился открытым. Мы много атаковали, превосходя канадцев в скорости и быстроте мышления, зато они опять удачно бросали — 8:5. Мне такой хоккей, в общем, понравился, тем более что я забросил одну шайбу.
      В последнем матче за океаном, в Ванкувере, мы с канадцами сыграли вничью — 5:5. Это была какая-то странная встреча.
      После первого периода проигрывали 2:5. Это надо было умудриться — пять шайб пропустить. Не вдаваясь в подробности, скажу, что мы ошибались, но надо отдать должное и канадцам, умело нашими просчетами воспользовавшимся. В перерыве, конечно, разговор был серьезным, но Кулагин, понимая, что впереди 40 минут игры, никакого разноса не устроил, это вообще ему не было свойственно. Мы и сами представляли, в какую сложную попали ситуацию. Вышли с желанием отыграться, прибавили в скорости. Но максимум, что смогли, это сравнять счет. И опять одну шайбу забросил я. Канадцы пребывали в угнетенном состоянии. В случае победы они выиграли бы первую половину серии. Это стало бы хорошим ответом людям, которые в ВХА не верили. Тем не менее результат у ВХА оказался лучше, чем два года назад у сборной НХЛ.
      Надо сказать, что канадцы отчаянно бились и в Москве. Безусловно, мы имели территориальное преимущество и по игре выглядели слаженнее. Однако умение здорово сыграть фрагментарно помогало канадцам, как говорят боксеры, держать удар. К слову, во всех матчах мы вели в счете, но создать задел прочности удалось лишь в шестом поединке — 5:2. Пятый и восьмой выиграли 3:2. А решающей оказалась седьмая встреча. Канадцы, понимая, что не имеют права даже сыграть вничью, сражались отчаянно. Но случилось именно так — 4:4. Однако они могли и выиграть, если бы судья засчитал шайбу, заброшенную Бобби Халлом вместе с финальной сиреной. Но он этого не сделал, чем навлек на себя гнев канадцев. Считаю, что нам в этом поединке повезло. Счет в серии не сравнялся, повела сборная СССР — 4:2.
      В восьмом матче, который, собственно, ничего не решал, Борис Кулагин нас с Владимиром Петровым в состав не включил. Но это не имело принципиального значения. Надо же было и другим поиграть. Встреча получилась сложной. Канадцы стремились красиво хлопнуть дверью, но уступили — 2:3.
      Серия оказалась для меня и всего звена удачной. Удалось забросить семь шайб, четыре из них я записал на свой счет. Против первой тройки соперники выставляли сильнейших игроков и не стеснялись в средствах нейтрализации. После второго матча в Москве, выигранного со счетом 5:2, защитник Лей затеял драку с Харламовым, к нему на помощь мгновенно принеслись еще несколько канадцев. Но их остановил Васильев, а то Валерия могли бы вывести из строя. Правда, Лей пришел к советским хоккеистам на тренировку и извинился, сказав, что разозлился из-за поражения, плохого, на его взгляд, судейства. И сорвался.
      Сейчас, когда заходит разговор об этих сериях, большинство склонно к тому, чтобы выделить матчи со сборной НХЛ. Ничего не скажешь, это была неповторимая серия, был сделан колоссальный вклад в развитие хоккея. Произошло обогащение двух сильнейших школ. Но и встречи со сборной ВХА нельзя назвать второстепенными. И дело не только в том, что для победы нам пришлось приложить все силы. Для советского хоккея серия 1974 года имела немаловажное значение. Она дала ответ на вопрос, что только звезды НХЛ могут сравниться с русскими хоккеистами, доминировавшими на мировой арене. А если бы, к примеру, удалось тогда организовать матч НХЛ — Европа, то заокеанский хоккей мог получить серьезную пробоину. Я понимал это, считал, что контакты с канадцами могли бы принести нашим удачу. После встреч в 1974 году известный канадский тренер Скотти Боумэн, желая, видимо, скрасить горечь поражения сборной ВХА, хотя она в этом не нуждалась, сказал: «Ответить на вопрос, кто сильнее, мы или русские, можно будет только после встреч на клубном уровне». Я думаю, что он, как бы предвосхищая новые поединки, считал, что клубы НХЛ сильнее наших команд. И престиж заокеанского хоккея они смогут восстановить. В нем в тот момент, пожалуй, взыграло самолюбие. Это замечательно. Но загад не бывает богат, как говорят в России.
      В этом североамериканцы убедились в первом противостоянии команд СССР и НХЛ на клубном уровне 1975–1976 годов. У нас тогда в первенстве страны шла острая борьба за золотые медали, за которые отчаянно боролись москвичи — ЦСКА, «Спартак», «Динамо», «Крылья Советов». И любая из этих команд была готова к ответственным международным матчам. Их нельзя назвать товарищескими, поскольку это неуместно. Игры имели огромное значение. На кон было поставлено все, ибо теперь уж окончательно болельщики должны были получить ответ на вопрос, кто сильнее — советские хоккеисты или энхаэловцы, положение которых было предпочтительнее, ведь серия проходила за океаном.
      Безусловно, в ЦСКА специально готовились к этим встречам. Мы уже знали, что представляют наши соперники, которые, несмотря на общность стиля, не были близкими родственниками.
      28 декабря в стартовом матче встретились с «Нью-Йорк Рейнджерс». Не знаю, почему именно этот клуб выбрали первым нашим соперником. Возможно, считали, что в нем есть игроки, которые во главе с Филом Эспозито готовы без проблем разобраться с нами. Но закончилась встреча со счетом 7:3 в пользу ЦСКА.
      Конечно, Эспозито, как мог, старался вывести нас из себя. Во всяком случае, когда при вбрасывании мы оказывались рядом, он все время бил меня клюшкой — по конькам, щиткам и что-то при этом бурчал по-английски, я отвечал тем же самым и кое-что ему по-русски говорил. И мы друг друга понимали. Я чаще выводил Фила из равновесия. Впоследствии в своей книге он так и написал, что у него к Михайлову остался должок. Но это лишь деталь. В Канаде все были разочарованы поражением «Рейнджерс», я узнал от переводчика, что газеты буквально размазали команду по стенке. Если сказать коротко, то мы обыграли «Рейнджерс» за счет движения и комбинационной игры. В общем, этот день навсегда стал трагедией для НХЛ.
      Но, конечно, центральным в серии был матч «Монреаль Канадиенз» — ЦСКА. Это была великая команда, в которой, казалось, не было слабых мест. Она отличалась достаточно гибкой по канадским меркам тактикой. Производил большое впечатление состав. Мы уже знали, например, Кена Драйдена, Питера Маховлича, Ги Лапойнта, Лэрри Робинсона, специалисты, видевшие игру «Монреаля», в первую очередь выделяли нападающего Ги Лефлера, сильнейшего в НХЛ во второй половине семидесятых годов. Это был хоккеист техничный, умевший управлять шайбой на сумасшедшей скорости, он мог сыграть и в пас, но главное — отличался блестящими качествами бомбардира. Ги, казалось, летал по площадке, нанося разящие удары. Но, как большинство игроков «Канадиенз», не отличался жестокостью по отношению к соперникам. Собственно, «Монреалю» ломать кого-то и не требовалось, он был в то время недосягаем по качеству игры. Очевидно, что о многом говорят и имена Стива Шатта, Сержа Савара, Боба Гейни, Марио Трамбле, Мишеля Ларока. Хочу назвать и Жака Лэмера — нападающего, который впоследствии стал прекрасным тренером. Одним из лучших в НХЛ.
      Вечером 31 декабря, когда в Москве уже наступил Новый год, состоялась вошедшая в историю как лучшая встреча ЦСКА с «Монреаль Канадиенз». В ней было все: высокие скорости, силовые единоборства, красивые атаки, мощные броски. И, конечно, потрясающим был темп игры, шедшей, как говорят, без разрывов. Мы были готовы к тому, что канадцы устремятся в атаку. Это было вполне естественно, и до сих пор в НХЛ немного позиционной игры.
      Так что разобрались, что к чему, и довольно стойко отражали атаки хозяев. Ведь у ЦСКА на тот период на редкость прочно выглядела линия обороны, где из ветеранов оставался только Виктор Кузькин, уверенно играли в сборной Владимир Лутченко, Геннадий Цыганков, Александр Гусев, к тому же к ним на помощь руководители хоккея отрядили динамовца Валерия Васильева. Для тех, кто не видел их в деле, могу сказать — это были рослые, мощные защитники, не боявшиеся никаких соперников. Они не только разрушали, но и умело поддерживали атаку, здорово бросали. Мне даже кажется, что канадцы были в определенной мере шокированы тем, что силовое давление, которое было и остается их козырем, не давало решающего перевеса. К тому же им постоянно приходилось внимательно следить за нашими нападающими — Валерием Харламовым, Александром Мальцевым, которые с их техникой и скоростью при случае могли убежать от защитников и самостоятельно точно завершить атаку. Были шокированы канадцы и хорошей игрой юного Бориса Александрова, который был быстрым, техничным, крепеньким и, несмотря на небольшие габариты, на редкость смелым парнем.
      Если же говорить о сумме мастерства, в тот вечер на льду были действительно великие команды. По количеству бросков канадцы явно армейцев опередили — 38 против 13, но это не тот случай, когда можно говорить о подавляющем перевесе. Надо учитывать особенности канадского хоккея. Почти любая атака в нем начинается и заканчивается броском по воротам, в силе и точности которого профессионалы, безусловно, сильнейшие в мире. Но великолепно сыграл Владислав Третьяк.
      Ничья была для нас положительным результатом, и мы, уступая 2:3, сумели сравнять счет. Виктор Жлуктов и Борис Александров вдвоем выкатились против одного защитника, и последний красиво забросил важнейшую шайбу.
      Так канадцы оказались в критической ситуации. Для того чтобы победить в серии, нас должны были обыграть «Бостон Брюинз» и «Филадельфия Флайерз». Перед матчем в Бостоне я, наверное, единственный раз в жизни услышал установку, длившуюся пять секунд. «Ребята, — сказал Константин Локтев, — надо выиграть». И все. ЦСКА удалось выступить в своем фирменном стиле — быстро, неординарно. Когда моя тройка не играла, я внимательно следил за тем, что происходило на льду. Канадцы, видимо, понимали, что это не их день, старались «сломать» нам игру. Но объективно они были слабее «Монреаля». Да, в составе у «Брюинз» были звезды НХЛ — Джон Бюсик, Уэйн Кэшмен, но это не могло стать решающим фактором. Более того, когда Валерий Харламов забросил вторую шайбу и мы повели 2:1, Кэшмен увидел, что я поднял клюшку, приветствуя удачу Валерия, подлетел ко мне за ворота и с досады врезал клюшкой по ребрам. Конечно, больно было, но связываться с ним я не стал. Это было бы на руку канадцам, ведь могла получиться массовая потасовка, после нам было бы труднее войти в игру, чем соперникам, у которых это дело было в крови.
      Мы выиграли 5:2 и повергли всех североамериканцев в траурное состояние. Был нанесен нокаутирующий удар НХЛ. Именно 8 января 1976 года, как я полагаю, все получили ответ на вопрос, кто сильнее — мы обыграли канадцев не только сборной, но и клубами. Ведь параллельно игравшие с клубами НХЛ «Крылья Советов» выиграли в итоге три матча из четырех.
      После поражения «Брюинз» канадцам не оставалось ничего иного, как громко хлопнуть дверью. Они не могли позволить ЦСКА улететь в Москву с тремя победами и ничьей. В честной игре сделать это было крайне сложно, поскольку «Монреаль» был объективно сильнее «Филадельфии Флайерз», хотя в этом клубе были сильные лидеры — Бобби Кларк, Билл Бэрбер, Реджи Лич. По развитию событий, настрою соперников я еще до матча понял, что ожидает меня и команду. Знал манеру поведения на льду Кларка — любителя подраться, ударить соперника исподтишка.
      Так оно и вышло. С самого начала матча игроки «Флайерз» начали «вязать» нас по всей площадке. Били, не стесняясь, а судьи вроде бы ничего не видели. В середине первого периода Эд Ван Имп, выскочив со скамейки штрафников, рванул к Валерию Харламову и зверски ударил его локтем. Харламов упал и на какое-то время отключился, но судья Ллойд Гилмор показал, что, мол, все в порядке, надо продолжать игру. И тогда Константин Локтев увел команду в раздевалку, сказав хозяевам через переводчика, что терять лучших игроков не собирается.
      Я не сомневаюсь, что он поступил правильно. Этот ход был необходим, поскольку мы могли не выдержать. А я уже говорил, что смелости нашим ребятам не занимать. Мы вообще тогда никого не боялись.
      На трибунах творилось что-то жуткое, как мне потом сказали, стоял дикий ор. Мы всего этого не слышали, спокойно сидели в раздевалке и говорили, что если бы нам разрешили, то от этого Ван Импа и других, кто полез бы в драку, осталось мокрое место. Ну что могли бы канадцы поделать с теми же Валерием Васильевым или Геннадием Цыганковым, да ничего. А в это время канадцы лихорадочно пытались уговорить Константина Борисовича продолжить игру. К нему подходили сотрудники нашего посольства, куда срочно позвонили из Москвы. И после того как руководители «Флайерз» пообещали, что будут играть в рамках правил, мы снова вышли на лед.
      Но о какой нормальной игре могла идти речь? Во-первых, судьи не удалили Ван Импа, а наказали нас 2-минутным штрафом за задержку игры. И хозяева открыли счет. И потом весь матч они действовали грубо.
      Мы уступили 1:4, но, думается, нормальным болельщикам США и Канады это удовольствия не доставило. Лишь недоброжелатели советского хоккея потирали руки. Тем не менее эта локальная неудача ничего не изменила. Наш хоккей на тот период был сильнее, чем в НХЛ. И это советские хоккеисты показали североамериканцам, сыграв красиво в выставочном матче с «Крыльями Советов». В нем было все, чем богат наш хоккей, — изящные комбинации, потрясающие скорости и так далее.
      Для нашего звена серия была успешной. Прекрасно сыграл Валерий Харламов, набравший 7 очков (4+3). Всего два матча провел Володя Петров (его заменял Саша Мальцев), но сумел забросить две шайбы и сделать три результативные передачи. Такие же показатели были и у меня. Специалисты считают, что, пожалуй, именно к тому времени мы стали истинными лидерами сборной, хоккеистами, вокруг которых формируется коллектив. Естественно, произошло это не случайно. Если говорить о моих партнерах, то характер, принципиальность, работоспособность, мастерство сыграли здесь решающую роль.
      Эта серия дала ответ на массу вопросов, касающихся развития мирового хоккея. Советские способы подготовки, концепция игры были на порядок выше, чем в НХЛ, располагавшей, надо честно признать, многими выдающимися игроками. Справедливо называли звездами Бобби Орра, который, к сожалению, в серии-72 и против ЦСКА не играл, Фила Эспозито, Ги Лефлера, Фрэнка и Пита Маховличей, Стэна Микиту, Бобби Халла, несмотря ни на что, Бобби Кларка. Но ничем не были хуже Валерий Харламов, Александр Мальцев, Александр Якушев, Владислав Третьяк, Валерий Васильев, Владимир Лутченко, Александр Гусев, Сергей Капустин. Я и мои партнеры просто играли в другой хоккей, более красивый, не похожий на представление с мордобоем. И, забегая вперед, скажу, что канадцы и сама НХЛ сделали после этой клубной серии определенные выводы. Они не постеснялись впоследствии, сохранив свои фирменные качества, использовать и элементы нашего хоккея, которые сделали игру клубов НХЛ более разнообразной и зрелищной. Например, ранее они при выходах вдвоем на одного защитника действовали просто: игрок, владеющий шайбой, бросал по воротам. Теперь они смотрят, как себя вести по ситуации — не только умело бросают, но и делают точные пасы. Например, на последнем чемпионате мира в матче сборных России и Канады Джо Торнтон в подобной ситуации сделал ювелирную передачу, и атака завершилась голом. Обязательно надо сказать, что канадцы стараются ныне держать клюшки на льду, не рубят с плеча. В то же время они отлично держат шайбу за воротами, эффективно, за счет точного броска, атакуют с хода, отчаянно борются на пятачке и забивают много, поскольку неустанно отрабатывают разные способы добивания. В общем, они стали умнее.
      И, конечно, НХЛ стремилась к новым контактам с европейскими хоккеистами, особенно с командами СССР. Будучи коммерческим предприятием, Лига не могла позволить себе топтаться на месте и шла вперед. Да и сегодня в ее деятельности есть определенные шероховатости, свидетельством чему, например, локаут 2004–2005 годов. Но сам хоккей сегодня за океаном интереснее, чем прежде.
      Осенью 1976 года состоялся первый розыгрыш Кубка Канады. У нас, к сожалению, отнеслись к участию в нем чересчур осторожно. Не исключаю, что рисковать не хотел именно Борис Кулагин, тогда главный тренер сборной СССР, и его поддержали в ЦК КПСС и Госкомспорте, поскольку не было у начальства желания уступать лидерство на мировой арене и доставлять удовольствие главным соперникам. В общем, за океан не стали отправлять меня, Владимира Петрова и Валерия Харламова, чтобы с нами там, не дай бог, чего бы нехорошего не случилось. Остался дома и Борис Павлович. Все было обставлено так, что едет в Канаду экспериментальная сборная СССР с новым тренером — Виктором Тихоновым, а также Борисом Майоровым и Робертом Черенковым.
      Собственно, ничего сверхъестественного канадцы показать не могли. У них в составе были те игроки и тренеры, с которыми мы не раз встречались в победных матчах сборной и ЦСКА. Меня, например, такие игроки, как Фил Эспозито, Бобби Халл, Бобби Кларк, Ги Лефлер, в трепет не приводили. Наоборот, было бы интересно сыграть. Тем более что в составе канадцев выступал легендарный защитник Бобби Орр. Но, увы, никто не узнает, он бы с нами справился или мы с ним.
      Как и ожидалось, выиграли канадцы, сборная СССР заняла третье место. Ребята рассказывали, что в самом боевом составе с ними можно было бы играть на равных. И после этого я вновь убедился в том, что не хватило там нашей тройки. Не хочу сказать, что мы бы обязательно всех обыграли. Но могли.
      Что и было сделано в феврале 1979 года. Но еще дважды до этого прошли серии матчей нашей сборной и клубов ВХА. Разница между ними и предыдущими заключалась в том, что советские хоккеисты все матчи играли за океаном. Наверное, в ВХА полагали, что фактор своего поля позволит североамериканцам добиться положительного результата. Но эта Лига не прогрессировала. К ее клубам постепенно подбиралась НХЛ, и в 1979 году она ВХА, так сказать, «скушала».
      Мое положение в сборной к этому времени, как говорили в СМИ, было прочным, мне тренеры отводили особую роль. Лидер, увы, ветеран, но играл! Мы с Володей Петровым и Валерием Харламовым оставались в ней, как и в ЦСКА, первым звеном. Я уже давно был капитаном армейцев и национальной команды. И ребята относились к этому доброжелательно. Думаю, они видели, что бьюсь до конца. И были готовы к тому, чтобы иногда выслушивать мои «упреки». Нет, я не был придирчивым. Просто хотел, чтобы все были добросовестными игроками. Наверное, я перебарщивал, поскольку и в ЦСКА, и в сборной с отношением к игре проблем никогда не было. Все понимали, какой груз ответственности лежит на нас всех. Но были моменты, когда требовалось «завести» ребят, вдохнуть в них жажду борьбы. И это у меня получалось. Не в последнюю очередь потому, что они меня уважали и относились к тому, что я делаю, с пониманием.
      В конце декабря 1976 года под маркой сборной клубов СССР мы прилетели за океан на серию с клубами ВХА из 8 матчей. Сложно сказать, почему нашу команду не назвали национальной. Возможно, сама серия уже не вызывала раздражения у руководства. Или кто-то из боссов чувствовал, что сборная СССР чуть притормозила в развитии. Собственно, два чемпионата мира мы позднее не выиграли. Так что эту версию нельзя исключать.
      Что же касается ВХА, то она придавала этим играм огромное значение. Как уже говорилось, ее дальнейшее существование было под угрозой. И встречи с советскими хоккеистами должны были в какой-то мере повысить ее жизнеспособность.
      По моему мнению, да и многих других мастеров из СССР, безусловно, сравниться с нашей командой по мастерству ВХА было не под силу. И трудно сказать, на что именно в Лиге рассчитывали. В составах наших соперников не было обилия мастеров уровня НХЛ. Поэтому ВХА намеревалась добиться положительных результатов за счет самоотдачи, жесткости, судейства, плотного графика — с 27 декабря по 8 января мы сыграли 8 матчей, и каждый раз с новым соперником. Но физическая подготовка у всех нас была, конечно, выше, и в мастерстве мы клубы ВХА превосходили. Хотя в клубах, против которых играли в этой и последующей серии, было несколько известных хоккеистов — шведы Андерс Хедберг, Томми Бергман, Ларс-Эрик Шеберг, Дан Лаабратен, Кент Нильссон, Ульф Нильссон, финны — Вели-Пекки Кетола, Хейкки Риихиранта из «Виннипег Джетс». Этот клуб был самым сильным в ВХА, но мы шведов и финнов, составлявших его костяк, и на чемпионатах мира обыгрывали. Неплохой состав был у «Нордикс» — Жан-Клод Трамбле, Марк Тардифф, Роже Клотье, во второй серии за «Эдмонтон» против советских хоккеистов играл и юный Уэйн Гретцки. Но эти бесспорно отличные мастера погоды не делали, хотя вокруг них и троились боеспособные ансамбли. Общий уровень был ниже, чем в НХЛ. Пришлось, конечно, определенные усилия приложить. Так что итоги серии были для хозяев неутешительными — 2:6. Наверное, они полагали, что мы потеряем массу сил и потому на последние поединки выбрали в соперники самые сильные клубы — «Эдмонтон Ойлерз», «Виннипег Джетс», — у них мы выиграли с одинаковым счетом 3:2, а также «Квебек Нордикс», которые вскоре вошли в состав НХЛ. Победили они только в первом и последнем матче. Думается, произошло это не случайно.
      В дебюте, еще не отошедшие от перелета и смены часового пояса, мы попали под жесткий прессинг клуба «Нью-Ингленд Уэйлерз». В общем, игра была ровной, мы нанесли 33 броска, соперники — 38, у нас было 18 минут штрафа, у них 32, но воспользоваться этим не удалось. В итоге — 2:5.
      В последней встрече уступили «Квебек Нордикс» — 1:6. Клуб этот был довольно крепким по составу. Но не настолько, чтобы побеждать нас с перевесом в пять шайб. Скорее всего, сама встреча сложилась для нас неудачно — много моментов не реализовали, а «Квебек», наоборот, по этой части отличился.
      Наше звено в полном составе сыграло не все матчи, тем не менее свои 10 шайб из 37 мы забросили: 6 — Петров (он, кстати, набрал больше всех очков — 10), 3 — яи1 — Харламов, зато он сделал 6 передач. И особых претензий к нам не было.
      Через год мы опять встретились с клубами ВХА, но представляли сборную СССР. На этот раз — с 29 декабря 1977-го по 11 января 1978 года — пришлось сыграть 9 матчей. График был сложнейший. В ВХА сразу в четырех матчах выставили против нас, безусловно, сильнейший клуб «Виннипег Джетс». Три стартовых матча мы провели против него в Токио и все выиграли — 7:5, 4:2 и 5:1. А потом перебрались в «Эдмонтон» и, несмотря на смену часового пояса, легко выиграли у «Ойлерз» — 7:2. А затем уступили в Виннипеге — 3:5. Разозлились и переиграли вскоре «Квебек Нордикс» — 6:3, «Цинциннати Стингерс» — 9:2, «Индианаполис Рейсерз» — 8:3 и «Нью-Ингленд Уэйлерз» — 7:4. Здорово сыграли Харламов (7+8) и Петров (5+4), и у меня показатели были неплохие (3+6).
      Я привел все результаты этой серии не просто так. Они довольно четко отражают соотношение сил, показывают, что мы выглядели солидно. Но надо признать: за исключением в какой-то мере «Виннипега» опасных соперников не было. Впервые сборной СССР руководил Виктор Тихонов. И состав уже изменился. Прочно вошли в состав защитники Сергей Бабинов, Василий Первухин, Зинэтула Билялетдинов, юный Слава Фетисов, нападающие Александр и Владимир Голиковы, Хелмут Балдерис, Сергей Капустин. Собственно, наша тройка продолжала оставаться не только ведущей, мы играли главную роль, как когда-то Константин Локтев, Александр Альметов, Вениамин Александров. Особенно здорово смотрелся Валерий Харламов, вне всякого сомнения, самый талантливый нападающий мира, в том числе и профессионального.
      Именно тогда я пришел к выводу, сколь ценным было мое общение с Константином Борисовичем и дядей Веней. Команде требовался не только опыт нашего звена, на нас равнялись другие. Может быть, это слишком банальная фраза, но никто не отменял в советском хоккее связи времен. И это было чрезвычайно важно для того, чтобы сохранялась в сборной психология победителей. То же могу сказать и о ЦСКА, который по-прежнему притягивал НХЛ. Надо же было, наконец, с нами разобраться, чтобы сказать — нет сильнее НХЛ. Но в мою бытность игроком этого не произошло.
      В 1979 году советская федерация и НХЛ договорились о выступлении советской команды против сборной НХЛ в «Кубке Вызова» и о второй встрече с участием ЦСКА — на клубном уровне. По общему мнению, они были по качеству выше, чем предыдущие. Да, поединки 1972 года действительно неповторимы. Но прогрессировал сам хоккей, в него пришли новые звезды, повысились скорости, в мире уже играли в четыре звена, тренеры работали с учетом современных требований. Канадцы стали более эластичными, мы прибавили в сумме скоростей — в катании, технике и быстроте мышления. Если говорить о противостоянии школ в рамках клубов, то приближался кульминационный момент — речь шла о том, кто должен был стать первым в десятилетии!
      В Нью-Йорке готовились принять сборную СССР. Как всегда, в прессе подогревался интерес к «Кубку Вызова». Все, естественно, ждали победы команды НХЛ, в которой теперь выступали и европейцы. Я, например, запомнил классного шведского защитника Берье Сальминга. Но в основном в составе были канадцы — Ги Лефлер, Боб Гейни, Лэрри Робинсон, Серж Савар, Жильбер Перро, Бобби Кларк, Тони Эспозито, Марсель Дионн, особенно хороша была тройка из «Айлендерз» — Кларк Гиллис, Брайэн Тротье, Майк Босси. В общем, все старые знакомые — игроки экстра-класса. Но не совсем такие, как прежде. Они, сохраняя силовую манеру игры, уже не стремились положить нас на лопатки, как борцы, по ситуации играли тактически грамотно, у них появился хороший пас. То есть выиграть было сложно, если учесть и фактор «своего поля», сборную НХЛ яростно поддерживали болельщики.
      «Мэдисон Сквер Гарден» напоминал, так сказать, огромную раскаленную сковородку, на которую плеснули холодной воды. Ведь, по данным хозяев, на первом и втором матчах присутствовало по 17 438 зрителей, а на решающем — 17 545.
      Как и в 1972 году, канадцы на первых минутах стартового поединка применили свою излюбленную психическую атаку. Мы знали, что они понесутся вперед, как бронепоезд. Но при этом канадцы еще и сыграли в атаке лучше, чем наша команда в обороне. Надо же было умудриться — мы пропустили шайбу от Ги Лефлера, которому ассистировали партнеры по тройке Стив Шатт и Бобби Кларк, на 16-й секунде. Потом, на седьмой минуте, нас наказал Майк Босси. Не думаю, что наши игроки были обескуражены. Так, мне удалось отыграть одну шайбу, я ее добил после броска кого-то из наших защитников. Но Боб Гейни и Кларк Гиллис довели преимущество хозяев до 4:1. Канадцы добились решающего перевеса, завязав силовую борьбу на всех участках площадки, в особенности у бортов. Но успевали все делать в рамках правил, хватало сил, хотя тренер Скотти Боумэн использовал пять защитников. А играли в основном Лэрри Робинсон, Серж Савар, Берье Сальминг и Бэрри Бек.
      В третьем периоде они сыграли от обороны столь строго и точно, что вообще обошлись без удалений, всего-то у них было 6 минут штрафа. Причем канадцы к воротам не жались, а начинали защищаться сразу после потери шайбы и вперед сломя голову не мчались. При таком раскладе забить было сложно. Лишь в одном моменте отличился Володя Голиков. Итак — 2:4 и перспектива досрочно проиграть серию.
      В любой другой стране наверняка не стали бы искать «стрелочников», наоборот, сделали бы все, чтобы заставить хоккеистов поверить в себя. В данном случае все было иначе. Разбор встречи проходил до двух часов ночи. Вызова на ковер, как такового, не было, но Валентин Сыч, руководитель сборной, и Виктор Тихонов заявили, что виновато в поражении первое звено, да еще они подвергли критике замечательную тройку Виктора Жлуктова с крайними Хелмутом Балдерисом и Сергеем Капустиным. Слава богу, что эта информация дошла до нас уже после серии.
      Как я узнал позднее, Скотти Боумэн вообще не ликовал, он подчеркнул, что все удалось сегодня, но второй матч, по его мнению, будет сложнее. И оказался прав.
      Сергей Капустин открыл счет, но Майк Босси воспользовался удалением Владимира Ковина, а затем отличился Брайэн Тротье. В принципе, и перевеса у канадцев не было, но они точнее сыграли в концовках. А второй период начали со своей коронной атаки, и на 27-й секунде Жильбер Перро забросил третью шайбу. Михаил Варнаков сократил разрыв до минимума, вообще он и его партнеры Владимир Ковин и Александр Скворцов (все из горьковского «Торпедо») сыграли хорошо. Но, увы, Лэрри Робинсон опять сделал перевес сборной НХЛ приличным.
      В подобной ситуации канадцы в первом матче смогли за счет свежести спокойно довести дело до конца. Но с середины второго матча они начали опаздывать. И мне, а затем Сергею Капустину на 17-й минуте с интервалом в 45 секунд удалось сравнять счет. И в начале третьего периода, на 42-й минуте, Владимир Голиков после передачи Сергея Макарова вывел сборную СССР вперед.
      Чего можно было ожидать в дальнейшем? Жесткой силовой борьбы, игры на грани фола, всяких устрашающих выпадов? Но канадцы, наоборот, как и в первом матче, действовали аккуратно, экономно. И удалений снова, как и в первом матче, вообще не было. Они понимали, что при удалениях с площадки запросто могли пропустить шайбу, и искали ошибки у нас, за счет которых можно было бы отыграться.
      Специалисты отмечали, что, получив перевес, профессионалы не смогли его удержать. Они всего 16 раз бросили по воротам Владислава Третьяка. Многие говорили, что это была классическая оборонительная игра, обычная для НХЛ, но русские при потере шайбы не вступали в единоборства, стараясь чисто играть в отборе. И заслуженно одержали верх — 5:4.
      Уже после серии мы узнали, что сразу после второго матча, давая интервью, Бобби Кларк сказал: «Я не знаю, что мы можем противопоставить тому, что сделали русские. Скотти должен будет что-то придумать. Он под таким давлением, как Гарри Синден в 1972 году».