Позднее я проанализировал весь ход чемпионата. И пришел к выводу, что серьезных ошибок не допустил. Мы с Петром Ильичем Воробьевым ничего заранее не планировали, перед каждой игрой, что называется, «заряжали» ребят, говорили, что надо выиграть сегодня. И помогал нам в этом Вячеслав Быков. Невозможно переоценить его роль, ведь он находился на льду, теснее общался с партнерами. И я ему за это безмерно благодарен. И искренне верю, что его тренерский путь в ЦСКА, который он сегодня возглавляет, будет успешным.
      Казалось бы, к чемпионату мира 1994 года в Италии обстановка была более благоприятной. Под начало ко мне приехало из НХЛ много хороших игроков — Михаил Шталенков, Алексей Житник, Дмитрий Юшкевич, Игорь Уланов, Андрей Бякин, Андрей Коваленко, Алексей Яшин, Валерий Каменский, Валерий Буре, Вячеслав Козлов. Были в составе Сергей Березин, Александр Смирнов, Юрий Цыплаков, Андрей Николишин. Все были готовы играть. Настроение в команде было оптимистичное. Может быть, в этом таилась опасность. Ведь бывали случаи, когда сильная команда с хорошим микроклиматом вдруг уступала. То есть ни на секунду нельзя было расслабляться.
      Начали турнир спокойно, без проблем вошли в плей-офф. И в четвертьфинале проиграли американцам 1:3. Было их всего пятнадцать человек, по уровню приличная лишь тройка Дженни — Подейн и Янг. Она провела всего несколько атак, но забросила россиянам три шайбы. Создавалось какое-то странное впечатление — атакуем все время мы, а счет растет в пользу американцев, это можно было бы назвать фатальным невезением, в третьем периоде бросили по воротам тридцать раз, но забили только один гол.
      Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, в чем причины поражения. Чемпионаты мира не те турниры, на которых можно, как говорится, выехать за счет голого мастерства. Немаловажное значение имеет мотивация, серьезная оценка всех без исключения соперников.
      Я вспомнил, как играли мы с Петровым и Харламовым, пришел к выводу, что моим хоккеистам в Италии не хватило именно настроя и спортивной злости. Для меня это был тяжелый урок. Я был благодарен тем, кто приехал из НХЛ, но если рассматривать вопрос аналитически, то это не решение проблемы.
      Включение в сборную профессионалов из НХЛ вещь довольно сложная. Здесь ни в коей степени нельзя поддаваться рекламной кампании этих игроков в газетах. На телевидении, СМИ, как правило, до старта высказываются весьма оптимистично. Подогревают интерес к турниру, настраивают общество патриотично.
      В привлечении профессионалов существует сразу несколько ключевых моментов. Во-первых, ктото приезжает на чемпионат мира с корабля на бал, и есть риск, что игрок далек от оптимального состояния — усталость, травмы. Во-вторых, надо обязательно учитывать настрой хоккеиста. В-третьих — не решает проблемы сам резкий крен в сторону НХЛ. Так, в 2000 году на чемпионате мира в Санкт-Петербурге, имея сильный по именам состав, сборная России не попала в четвертьфинал.
      Вспомню 1994 год. Тогда чемпионами мира стали канадцы, за которых играли многие звезды НХЛ, например, Джо Сакик, Пол Кария, Стив Томас, Брэнден Шенэхен, Майк Риччи, Род Бриндамур, Люк Робитайл, Джейсон Эрнотт, Роб Блэйк, Стив Дюшейн. Но это была команда не с шапкозакидательскими настроениями. Сезон в НХЛ труден, игроки устали. И пробивались к цели за счет игровой дисциплины. В финальном матче финны имели территориальный перевес в физическом отношении, как минимум, не уступали канадцам, местами даже превосходили их. Но перед сборной Финляндии, если хотите, была стена, и развалить ее оказалось не под силу таким мастерам, как Саку Койву, Яри Курри, Сами Капанен, Кристиан Рууту, Эсе Кескинен, Тимо Ютила, Марко Кипрусов. Причем большинство из них к тому моменту в НХЛ еще не перебрались. И были прекрасно готовы в физическом отношении, а жажды борьбы им не занимать. Канадцы сыграли гибко, ради достижения цели отказались от присущей им агрессивной игры и вытянули ничью — 2:2. И в серии буллитов психологический перевес был на их стороне, да и вообще канадцы выполняют этот элемент увереннее, чем европейцы. Так «Кленовые листья» стали чемпионами мира после многолетнего перерыва.
      Много профессионалов или мало? Все это палка о двух концах. Наверное, может быть в современном хоккее золотая середина в комплектовании сборной. Скорее всего — это оптимальный вариант. Но лишь в том случае, когда профессионалы в физическом отношении выглядят прилично и готовы справиться с нагрузками того или иного чемпионата мира.
      Плохо и когда никого нет. Из-за локаута в НХЛ в 1995 году на чемпионате мира в Стокгольме заокеанских профи не было. Вот тут финны, сохранившие костяк команды с 1994 года, уже были сильнее всех. По мнению специалистов, произошло это еще и потому, что большинство хоккеистов сборной Финляндии — в целом вполне добротных — к тому времени еще не достигли уровня НХЛ. То есть немало сильнейших мастеров могли играть на чемпионате мира. И результат показали отменный. Одна победа в финале над хозяевами чемпионата шведами со счетом 4:1 дорогого стоит.
      Мне же пришлось прибегнуть к помощи хоккеистов, выступавших в России и в европейских клубах. К тому времени в России уже сократился отток в НХЛ, в национальном первенстве играли хоккеисты среднего уровня, добротные, но не более. Я и мой помощник Игорь Николаевич Тузик это понимали. Успех мог прийти в основном за счет организации игры. Но мы не могли предусмотреть всего.
      Сложно было найти достойных кандидатов на определенные позиции. Но все-таки определились заранее и по ходу турнира в Швеции состав не тасовали. С прежней уверенностью рассчитывали на Быкова и Хомутова, они оставались лидерами. К ним подключили быстрого Березина. Звено получилось забивающим, Быков и Хомутов, хоккеисты тактически грамотные, помогли Сергею Березину сыграть результативно, он забросил в шести матчах семь шайб. В принципе, добротными были и остальные звенья: московские динамовцы Равиль Якубов — Александр Прокопьев — Владимир Воробьев, Андрей Тарасенко — Олег Белов — Станислав Романов, Алексей Саломатин — Игорь Федулов — Павел Торгаев. В обороне положились на проверенных в деле Шенделева, Фролова, Сорокина, Смирнова. Больше всего беспокоились за вратарей. И, как оказалось, не зря. Первый этап прошли успешно, выиграли пять матчей, в том числе и у канадцев. Но в четвертьфинале уступили чехам — 0:2. Матч был равным, как и всегда, больше атаковали мы, но ресурсов, чтобы забить, не хватало. Чехи поймали нас в первом периоде на контратаке. Но это не имело решающего значения. Игра шла, как говорят, до гола. И здесь на пустом месте ошибся наш вратарь Червяков, он укатил из ворот к борту где-то на линию точки вбрасывания. Потерял шайбу, и, конечно, чехи этим воспользовались.
      Конечно, чемпионат был для нас сложным. Но не могу сказать, что мы были слабее кого-то на голову. Играть можно было со всеми. Вот мы говорим о цене момента. На чемпионатах мира она возрастает. Хоккеисты звездного уровня более нацелены на ворота, у них не дрожат руки и есть какой-то кураж. Собственно, никто из моего звена в подобных ситуациях не нервничал, мы даже не думали, что промахнемся, старались в считанные секунды придумать, как удобнее обыграть вратаря или бросить. Этого и других качеств в 1995 году нашим игрокам не хватало, а Быкова и Хомутова чехи опекали внимательно и не позволили им решить исход встречи.
      После этого меня попросили из сборной, хотя срок контракта не истек. Мне это не понравилось. И я решил оспорить это решение ФХР в суде. Подал иск на ФХР. Но проиграл.
      Продолжил работать в Питере. Конечно, СКА не мог соперничать с состоятельными клубами, но команда была, по общему мнению, цепкой и периодически лидеров обыгрывала. Собственно, требовалось попасть в плей-офф. Конечно, сложно жить, находясь в прямой зависимости от денег. Я не хочу ничего худого сказать про тренеров, которые работали тогда в богатых клубах. Они, безусловно, хорошие специалисты. Тем не менее чемпионат был бы интереснее при определенном равенстве сил. С точки зрения сборной, это крайне важно.
      Однако недолго работал я только со СКА. На матче в Нижнем Новгороде один из руководителей ФХР сказал, что со мной хочет встретиться Валентин Лукич. Откровенно говоря, этого не ожидал, полагая, что отношения с Сычом по известным причинам не предполагают контактов. Догадок не строил, но понимал, что речь пойдет о сборной. Она в сильном составе осталась без медалей на чемпионате мира 1996 года в Вене. А затем главный тренер Владимир Васильев подал в отставку. Не будем вдаваться в причины, но скажем, что произошло это незадолго до начала очередного розыгрыша Кубка Канады, он тогда получил новое название — Кубок мира. И, естественно, в состав могли пройти только россияне, играющие в НХЛ.
      Я приехал в Москву, встретился с Сычом, и он откровенно рассказал, почему меня попросили из сборной. Естественно, ему советовали это в ФХР, но основной причиной стал тот факт, что в споре за кресло президента федерации между ним и Владимиром Петровым я занял позицию своего бывшего партнера.
      Я понял его. Сыч почти никогда не работал по подсказке, полагаясь на собственные знания и интуицию. Мало того, он нашел в себе силы честно признать, что одно путать с другим не стоит. В общем, беседа закончилась тем, что Валентин Лукич предложил мне вновь работу в национальной команде. «Игорь Дмитриев болен, — сказал он, — и не против, чтобы сборной занялся именно ты». Я согласился.
      Во-первых, потому, что уважал Игоря Ефимовича, без которого не было бы в России московской команды «Крылья Советов». Он, можно сказать, на нее жизнь положил. Сколько раз его хотели лишить Дворца спорта, скольких игроков он потерял. Все это сказалось на здоровье, и в 1997 году после чемпионата мира его не стало.
      Во-вторых, в сборной в то время работали Игорь Тузик и Борис Майоров, люди, с которыми у меня были и остаются хорошие взаимоотношения.
      Но скажу откровенно, этот период работы в сборной оставил неприятный осадок. Пришло такое время, когда тренеров перестали считать за людей. В 1996 году перед Кубком мира наши хоккеисты из НХЛ капризничали, обижались на то, что им уделяют мало внимания. Сами желали выбрать тренера. Наверное, все это можно в определенной степени назвать анархией. Вместо того чтобы договориться, выясняли отношения.
      Тренеров в итоге оказалось много — я и Игорь Тузик, Сергей Макаров и Евгений Зимин, работавший со звездами НХЛ на Кубке «Спартака». Толку от этого не было. Сыграли неудачно. Вообще, я бы этот 1996 год, если говорить о сборной, выбросил бы в пропасть. Я не привык кого-то обвинять, поэтому скажу, что ничего не получилось из-за непрофессионального подхода к делу.
      Перед мировым первенством-97 убили Сыча, и на его место пришел Александр Стеблин, победивший на выборах за явным преимуществом. Игорь Дмитриев провел чемпионат мира, но потом его окончательно сразила болезнь. И по контракту место Дмитриева должен был занять я. Для меня это было важно, надвигалась Олимпиада-98, мне очень хотелось поработать на этих грандиозных соревнованиях, как тренеру. Но время шло, и никакой информации касательно Олимпиады из ФХР на мой счет не поступало.
      Мне надоело находиться в неведении, я позвонил Стеблину, спросил, кто будет работать со сборной на Олимпиаде. Он ответил, что я. Но через день в печати Александр Яковлевич назвал главным тренером Юрзинова. Я считал, что он должен отстаивать мою кандидатуру в ОКР. Но Стеблин от этого вопроса ушел. Правда, подчеркнул, что к чемпионату мира-98 команду буду готовить я. Правда, верилось в это с трудом. Я же понимал, что Стеблин и Юрзинов когда-то работали вместе. И, конечно, когда президента ФХР спросили — кто, он точно мою фамилию не назвал. Однако что тут поделаешь. Я только предположил, что решалось все на высшем уровне, кто-то, кроме Стеблина, порекомендовал в сборную более опытного Юрзинова, как говорится, для обеспечения результата.
      На Олимпиаде наши заняли второе место. Это расценили как огромный успех. Юрзинов и Павел Буре были отмечены правительственными наградами. Никто не заикнулся, что сборная России в финале уступила 0:1 чехам. Случись подобное в мое игровое время, то тренерам после такого финала пришлось бы оправдываться за поражение.
      Но меня впрямую все это не касалось, откровенно говоря, я был огорчен, что чехов не обыграли, но винить кого-то, выступать в прессе не собирался. Если бы спросили, ничего бы, что могло унизить наставников, игроков, не сказал бы. Важнее было настроиться на подготовку к мировому первенству. Я и не предполагал, что меня обманут во второй раз. Тот же Стеблин объявил «приговор» — поскольку есть успех на Играх, то есть мнение оставить в сборной Юрзинова. Очевидно, что Владимир Владимирович ничего не имел против меня. Скорее всего, решение поехать на чемпионат мира в роли главного тренера он принял на волне успеха, полагаясь на высокий результат. Увы, сборная не дошла до полуфинала, и Юрзинов опять уехал за границу. А сборную принял Александр Якушев.
      После неудачного выступления в 2000 году в Санкт-Петербурге, когда россияне не попали в четвертьфинал, как ни странно, со мной начался новый этап переговоров на предмет работы со сборной. Я привык к тому, что у нас много обещают, но ничего не делают. Поэтому никакого энтузиазма не проявил. Тогда Стеблин спросил, на каких условиях я могу согласиться. Ответил — с соблюдением всех условий контракта, естественно, включая Олимпиаду-2002. Кроме того, потребовал создать вторую сборную. Без нее в современных условиях обойтись сложно. Много кандидатов, и на одном европейском туре всех не проверишь. Естественно, получил клятвенные заверения. Но вскоре начались старые песни в исполнении Александра Яковлевича. Второй сборной не было, но еще не все. Перед Олимпиадой на российском горизонте появился Вячеслав Фетисов. И мне в ОКР и ФХР предложили войти к нему в штаб. То есть предлагали помочь начинающему тренеру. Пришлось от этого отказаться.
      После Игр-2002 у меня состоялась встреча с Игорем Тузиком и Борисом Майоровым. Мне совсем не хотелось работать в сборной. Но они убедили меня не уходить из команды. Я остался, кроме всего прочего, и потому, что тогда в штабе были Тузик и Майоров — прекрасные специалисты и порядочные люди, помогали мне Валерий Белоусов и Владимир Крикунов — опытные тренеры, люди, с которыми у меня наладились замечательные отношения. Я не имел права их подвести. Тем не менее я решил, что отработаю в сборной только до конца чемпионата мира.
      А раньше, еще в 1999 году, в моей жизни произошло важное событие. Меня пригласили в ЦСКА, начальник клуба Александр Барановский предложил возглавить команду мастеров. Не ХК ЦСКА Виктора Тихонова, а, как он мне сказал, — некоммерческую, армейскую команду. Я дал согласие, рассчитывая на то, что все права на ЦСКА будут у нас. Мне гарантировали занятия и матчи во Дворце спорта на Ленинградском проспекте. Но ничего не вышло. Тогдашний министр обороны России Игорь Сергеев поддержал Тихонова. И на меня как бы рукой махнули, хотя штатное расписание было у моей команды и она представляла Министерство обороны.
      То время было не самым лучшим во всех отношениях. После дефолта были проблемы с деньгами, нам месяца три не выдавали зарплату. Потом ЦСКА нарушил контракт, освободив без согласия со мной второго тренера Игоря Тузика. Я посчитал это вызовом в свой адрес. Попробовал объясниться с руководством, все без толку. Пришлось написать заявление об уходе — никто не возражал. Вот такой получился отрезок. Я пришел к выводу, что спортивным армейским руководителям команда не так уж и нужна. Собственно, для меня подобные вещи не были неожиданностью. Я уже привык держать удар, за себя, за ребят, за родной клуб, и переживать не стал. Вот сейчас прошло время, пришли к руководству ЦСКА новые люди, в российском Министерстве обороны о команде не забывают, есть надежные спонсоры. И ЦСКА играет гораздо лучше, чем в девяностые годы XX века.
      Однако обратимся к сборной 2001 года. Конечно, фиаско в Санкт-Петербурге стало для всех россиян серьезным ударом. Люди желали восстановления престижа. Я смотрел на вещи реально — понимал, что сделать это далеко не просто. Поэтому за работу взялся серьезно. По подбору игроков особых проблем не было. С прицелом на чемпионат мира я ориентировался на ребят, играющих в России, ближе к турниру в Германии подключились к подготовке несколько хоккеистов из НХЛ во главе с Алексеем Яшиным. Обстановка в сборной, состояние игроков опасения не внушали. По матчам стартовых этапов пришел к выводу, что мои подопечные не слабее фаворитов. Но все-таки одна проблема оставалась. У нашей команды не было мощного первого звена, способного противостоять грозным соперникам. И в полной мере россияне ощутили это в четвертьфинальной игре со шведами, у которых выделялась тройка Кении Юнссон — Аксельссон — Альфредссон. И она практически решила исход поединка в пользу «Тре крунур». В начале второго периода после бросков Альфредссона и Юнссона наши хоккеисты проигрывали 0:2, но довольно быстро Карпов и Твердовский счет сравняли. Потом мы вообще вышли вперед. Однако на 54-й минуте шведы забросили третью шайбу: судья дал свисток до момента взятия ворот. Но потом свое решение отменил, помог шведам, а в овертайме Юнссон принес им победу — 4:3.
      Учитывая опыт прошлых лет, я отдавал себе отчет в том, что без профессионалов выиграть чемпионат мира практически невозможно. Но одного их присутствия в команде было мало. Требовалось, чтобы профессионалы еще и делали результат, как те же шведы. Увы, нашим легионерам это оказалось не под силу. Тем не менее я не считал чемпионат мира-2001 провальным. В конце концов, россияне играли со шведами на равных и все решал один момент.
      И на чемпионате мира-2002 в Швеции профессионалов было немного. Хотелось взять вратаря Николая Хабибуллина, Сергея Гончара, Олега Твердовского, согласились только Максим Афиногенов, Дмитрий Калинин и Роман Ляшенко. Тем не менее настроение было оптимистичное. Подобрались ребята с характером. Почувствовал, что можно сыграть прилично. Не в последнюю очередь потому, что ситуация была похожа на ту, которая имела место в 1993 году. В команде был лидер — Андрей Коваленко, который сцементировал коллектив, отлично помогал ему в этом Валерий Карпов.
      Нам одновременно было и просто, и сложно. На команду особо ставку не делали, хотя об этом не говорили открыто. И мне было важно доказать, что и без звезд сборная способна показать высокий результат. Тем более что точно решил уйти из сборной после чемпионата мира.
      Для себя я поставил задачу войти в число призеров. Для этого надо было выбрать определенную тактику игры. Нельзя было делать акцент на атаку, у нас для этого не было ресурсов, поэтому решил попробовать сыграть осторожно, но не уходить в глухую оборону. Этот вариант требовал дисциплины, самоотдачи. Поговорил с хоккеистами, они со всем согласились.
      Как и в 1993 году, сначала игра не шла. Мы закономерно уступили чехам. Затем и вовсе свели матч с командой Украины вничью — 4:4. Пожалуй, именно эта встреча оказалась переломной в психологическом плане. Впереди, в плей-офф, были грозные соперники — чехи. Готовясь к матчу с ними, я вспомнил слова Виктора Тихонова о том, как обыграть команду, которая играет от обороны. Самим сыграть от обороны. Мы были к этому готовы, в частности, и потому, что здорово играл Максим Соколов, ставший лучшим вратарем чемпионата, и победили сборную Чехии — 3:1.
      Надо сказать, что удалось это сделать прежде всего за счет соблюдения игровой дисциплины. В отличие от 2001 года, когда нас обыграла первая тройка шведов, мы сумели нейтрализовать мощное чешское звено Глинка — Грдина — Ягр. И удачно сыграли наши лидеры, решающие две шайбы забросил Карпов. Причем третий гол он провел на 22-й секунде третьего периода с подачи Коваленко. Потом мы после ничьей в основное время — 2:2 — в серии буллитов одолели финнов. И опять отличились Карпов и Коваленко. И, конечно, блестяще сыграл Соколов, отразивший четыре штрафных броска.
      Так сборная России сделала то, чего от нее и не ждали. Сам выход в финал был успехом. Но в решающем матче мы в равной борьбе уступили сборной Словакии — 3:4. Повторилась картина 2001 года, нам не удалось справиться с тройкой Паллфи — Штумпел — Бондра, на счету которой три шайбы. Причем при счете 3:3 победную точку Бондра поставил на 59-й минуте.
      Мне жаль, что не удалось повторить успех 1993 года. Но выигрыш серебряных медалей значил немало, поскольку почти десять лет у нашей команды на чемпионатах мира наград не было.
      После чемпионата мира-2002 я сосредоточился на работе в СКА, решив больше в сборную не возвращаться. Скажем откровенно, это был непростой период в жизни. СКА не входил в список состоятельных клубов, не мог претендовать на высокое место, не хватало мастеров. Тем не менее хоккеисты с берегов Невы старались давать соперникам бой в каждой встрече. И в сезоне 2004–2005 годов уже были вполне конкурентоспособны. Мы вели спор за восьмую путевку в плей-офф чемпионата России. Сформировали два звена, которые могли решать достаточно серьезные задачи. Это Александр Шинкарь — Константин Горовиков — Александр Гольц, с защитниками Валерием Покровским и Яном Голубовским, и Максим Кузнецов — Алексей Горшков — Егор Михайлов, я рассчитывал на Алексея Акифьева, Федора Тютина, Николая Сырцова. И, конечно, мне здорово помог опытнейший Валерий Зелепукин. Этот нападающий, чемпион мира еще в составе сборной СССР, вернулся из НХЛ и дал согласие играть за СКА. Два сезона он был капитаном команды, отличался не только высоким мастерством, но и серьезнейшим отношением к делу. Глядя на Валерия Зелепукина, старательно работали многие ребята.
      В это время сборная России ничего путного не добилась. Если учесть то, что по нынешним временам требуют быстрый результат и, если его нет, с тренерами не церемонятся. В общем, после поражений сборной в 2003 и 2004 годах обо мне опять вспомнили. Обратился Александр Яковлевич Стеблин с просьбой вернуться.
      Я сказал, что смогу сделать это только в одном случае, если за стол переговоров вместе со Стеблиным сядут глава Федерального агентства по физической культуре и спорту Вячеслав Фетисов и президент ОКР Леонид Тягачев. Как я и предполагал, этого не произошло.
      Но перед мировым первенством 2005 года со мной встретился Владимир Крикунов, его назначили главным, и попросил помочь в национальной команде. Второй локаут — сезона 2004–2005 годов — позволил собрать на чемпионате мира в Вене звездные составы. Все ждали интересного турнира.
      Я решил посоветоваться дома, как поступить. Мне просто страшно было вновь сотрудничать со Стеблиным. Но, поскольку главным тренером был Крикунов, я мог и обойти Александра Яковлевича, как говорится, стороной. Кроме того, я был многим обязан Крикунову, который здорово помог мне в 2002 году. В общем, работать согласился.
      Безусловно, венское первенство по уровню превосходило многие предыдущие турниры. Фаворитов было предостаточно. И в этой ситуации на первый план выходил, наряду с мастерством и физической подготовкой, волевой настрой.
      На двух стартовых этапах ничего значительного не произошло. Сразу же обозначилась разница в классе между сильнейшими сборными и остальными участниками. И никто не сомневался в составе плей-офф. Сборная России сыграла достойно. Да, мы не смогли нанести в полуфинале поражение канадцам — 3:4. Но в поединке за бронзовые медали уверенно переиграли шведов — 6:3. Это достойный результат. И вот что любопытно. Со времени появления сборной России мне посчастливилось быть в команде в те годы, когда она заканчивала мировые первенства успешно. Это — «золото» 1993 года, «серебро» — 2002-го и «бронза» 2005-го. А на последнем чемпионате было интересно работать с такими мастерами, как, например, Павел Дацюк, Алексей Ковалев, Алексей Яшин.
      К осени 2005 года я был свободен от практической работы. Безусловно, смотрел много матчей. Обращал внимание на игроков, которые могут войти в состав сборной. С интересом ждал старта хоккейного турнира на Олимпиаде в Турине. Но в качестве зрителя остаться не вышло. По просьбе Владимира Крикунова я стал его помощником в олимпийской сборной. Так, собственно, сбылась моя мечта поработать к качестве тренера на Играх. До начала туринских баталий участвовал в этапах европейского тура. Ребята тогда в сборной подобрались неплохие, мы смотрели на них, главным образом, не столько на Олимпиаду, ибо на нее должны были приехать профи из НХЛ, а еще и на чемпионат мира-2006 в Риге. В общем, такой была обстановка на начало января 2006 года.
      В преддверии Игр мы работали спокойно. В руководстве, куда входили генеральный менеджер Павел Буре, главный тренер Владимир Крикунов и тренеры — Владимир Юрзинов и ваш покорный слуга, трений практически не было. Мы отчетливо представляли себе возможности команды, понимали, что будет нелегко. Однако вариантов не было, под началом у нас имелись блестящие мастера из НХЛ, от которых спортивная общественность ждала победы.
      Играть пришлось, что называется, с листа, поэтому в стартовом матче со сборной Словакии наши парни выглядели не лучшим образом. Тем не менее, если отталкиваться от развития поединка, проигрывать не должны были. Однако в третьем периоде пропустили острые контратаки, в которых удачно сыграл нападающий Габорик. В итоге — 3:5. Зато следующую встречу нам удалось провести против шведов гораздо лучше — 5:0. Следующие выигранные матчи у казахов, латышей и американцев сложными не были. Впрочем, обольщаться смысла не было. Уже давно на Олимпиадах и чемпионатах мира первые этапы хоккеисты проводят весьма экономно, не показывают своих истинных возможностей. Если ситуация складывается удачно, то бывают длинные победные серии, но в плей-офф все иначе. Команды преображаются на глазах, начинается соперничество по гамбургскому счету. Так все произошло и в Турине.
      В четвертьфинале нашими соперниками стали канадцы. Наверное, это была самая классная игра всего турнира. Быстрая, с обилием красивых атак. Болельщики увидели открытый контактный хоккей, присущий НХЛ. Правда, с той разницей, что на трибунах в основном находились многочисленные российские поклонники хоккея. Вооруженные флагами России, они дружно нас поддерживали. И весьма приятно, что в концовке наши ребята оказались сильнее — 2:0. Но, к сожалению, это был последний наш успех в Турине. Сборная России уступила в полуфинале финнам — 0:4, они играли от обороны по системе 1-2-2 и быстро сумели забить. А наши хоккеисты выглядели какими-то скованными, вроде моменты были, но до конца их не доигрывали. И вообще много ошибались. Затем в поединке за третье место мы проиграли чехам — 0:2. Откровенно скажу, не ожидал, что останемся без медалей. Я полагал, что хоккеисты такого уровня могут выдерживать удары и приходить в себя, но после игры с финнами этого не последовало. Не буду кого-то из хоккеистов обвинять, они старались, но что-то не сошлось. Что именно? Ответ на этот вопрос я искал уже после Турина. Когда анализировал ситуацию, вспомнил 1980 год, часы перед заключительным матчем с американцами. Нас тогда заранее поздравляли, пошло какое-то расслабление, от игры отвлеклись… Вот и в Турине подобное имело место, руководители нам руки жали, будто все уже было решено. Я сказал одному нашему официальному лицу — зачем эта эйфория, мы еще ничего не выиграли. Но все равно общий тон был превосходным. И хоккеисты, пожалуй, выпустили пар, к финнам оказались психологически не готовы, они, пожалуй, утратили мотивацию, полагали, что все можно решить за счет мастерства. Потом, мы к этому матчу готовились не так, как к поединку с канадцами, перед игрой с ними у нас был колоссальный настрой. Конечно, финнов мальчиками для битья никто не считал, но где-то в подсознании у ребят, как мне кажется, «прогуливалась» мыслишка, что мы сборную Суоми наверняка пройдем. И дело не в том, что здорово играли финны, сборная России не была готова к борьбе на каждом метре площадки — у бортов, на пятачке, в любых единоборствах, в силовом соперничестве, не преуспели и в тактике… По ходу встречи перестроиться не удалось. Я не случайно вспомнил 1980 год. В Турине, как и тогда, предполагаю, наши хоккеисты думали: не я — так кто-то другой сейчас забьет. Ничего не вышло. Произошел надлом. Поэтому был проигран матч за третье место.
      Наверное, надо признать, что ошиблись и мы — тренеры. Не надо было соглашаться на следующий день после победы над сборной Канады на поездку в «Русский дом», да еще вечером. Оказались прямо в праздничной атмосфере, нас встречали как победителей. А надо было закрыться от внешнего мира и готовиться по максимуму. Я бы даже сказал, требовалось добавить обороты.
      В целом этот олимпийский турнир произвел на меня большое впечатление. По-моему, любая из семи ведущих команд, имеющих в составе игроков НХЛ, могла победить. Например, словаки прекрасно сыграли на предварительном этапе, в четвертьфинале попали на сборную Чехии, которая выглядела скромнее, но она-то знала, как действовать против словаков. И чехи нанесли им поражение, потом нас одолели. Хотя почти весь матч провели в обороне. Вот так, со средненькой игрой, но грамотно построенной, они стали бронзовыми призерами.
      Шведы на предварительном этапе, наоборот, ничего особенного не показали, они и не стремились раскрывать карты. Такое бывало не раз, например, на чемпионате мира в 1991 году они с трудом в плей-офф попали, а потом выиграли золотые медыли. То же самое произошло и в Турине. «Тре Крунур» выглядела замечательно, закономерно стала чемпионом. Важно, что в составе у шведов было лидирующее звено, в котором играли Петер Форсберг — Мате Сундин — Фредрик Модин, отлично выглядели Даниэль Альфредссон и Никлас Лидстрем, защитник просто выдающийся, я бы его в ряд с Бобби Орром поставил. Да что там говорить, все шведы — мастера высочайшего класса. Не стоит принижать и достоинства финнов, имевших мощную первую тройку Теему Селянне — Саку Койву — Йере Лехтинен. В нашей команде я бы отметил первую пятерку, в нее вошли: Данил и Андрей Марковы, Алексей Ковалев — Павел Дацюк — Илья Ковальчук. Хорошо сыграли Александр Овечкин, Виктор Козлов, голкипер Евгений Набоков.
      Из особенностей олимпийского турнира я более всего отметил бы новые правила. Они жесткие, предусматривается наказание за малейшую грубость. На мой взгляд, и это показало время, нововведение оказалось удачным. Оно сделало хоккей более интересным и зрелищным.