Библиотека советской фантастики (Изд-во Молодая гвардия) - Свет над тайгой (сборник)

      С каждым шагом Ликомед прихрамывал все заметнее, и Тилон видел, что лицо вождя все время морщится от боли. Но когда кто-то предложил сделать короткий привал, Ликомед только покачал головой.
      Дорога стала круче, теперь вверх приходилось карабкаться. Тилона давно уже мучила жажда, и юноша на ходу срывал и жевал листья дикого орешника, чтобы хоть как-то утолить ее.
      Камни срывались из-под ног бойцов и с грохотом катились вниз. Чтобы сделать шаг вперед, людям приходилось хвататься за ветки и стволы.
      — Почему они перестали преследовать нас? Странно, очень странно, — говорил Ликомед. Тилон молчал — он не знал, что ответить.
      Они шли всю ночь, а на исходе ее вышли к вершине горы. Вершина представляла собой небольшое плато, окаймленное острыми зубцами скал. Отсюда было видно далеко окрест. Начинающийся день уже разливал на востоке свое сияние, и туман, подсвеченный розоватым светом, уплывал вниз, клубясь ленивыми валами.
      Площадку, на которую вскарабкался маленький отряд, со всех сторон окружала пропасть.
      — Глянь-ка хорошенько, Тилон, у тебя глаза молодые, — попросил Ликомед, обойдя на ощупь площадку. — Есть ли отсюда дорога вниз?
      Тилон до рези в глазах вглядывался в каждую складку местности, расстилавшейся перед ним.
      — Есть только тот путь, по которому мы пришли сюда, — сказал он. — Другого пути нет.
      — Они перехитрили нас. Мы в ловушке, — произнес Ликомед. — Нам остается продать свои жизни подороже.
      Увы, худшие опасения Ликомеда вскоре подтвердились. В глубине ущелья, приведшего их на плато, крестьяне заметили блеск копий, мечей и щитов, а вскоре снизу донеслись отрывистые звуки спартанской речи.
      — Эй, вы там, наверху! — донесся из ущелья гортанный крик. — Вы в мышеловке. Бежать вам некуда. Предлагаем сдаться на милость победителя.
      Голос показался Тилону знакомым.
      Лица восставших посуровели, взгляды обратились на Ликомеда.
      — Мы не сдадимся, — твердо сказал он. — Будем драться до последнего. И пусть наша борьба послужит примером для грядущих поколений…
      Тилон подошел к краю площадки и, с усилием сдвинув с места, столкнул вниз огромный, поросший мхом валун. Взметая прах, набирая скорость, камень с грохотом покатился вниз. Снизу послышались проклятия, затем все смолило. Из ущелья вылетело копье. Коротко блеснув в лучах утреннего солнца, оно вонзилось в землю рядом с Тилоном.
      Юноша столкнул вниз еще один камень, и целый рой стрел и копий вылетел из ущелья. Кто-то из восставших, раненный стрелой, протяжно застонал.
      …В полдень сражение иссякло. Все попытки спартанцев занять с ходу горную площадку были отбиты. Своих раненых восставшие поместили под наскоро сооруженный навес, спасавший от палящих лучей солнца.
      — Выдайте главаря! — кричали снизу спартанцы. — Мы знаем: он с вами. Выдайте его, иначе мы уничтожим всех!
      Ликомед появлялся на самых опасных участках битвы, угадывая их чутьем. Но боги щадили слепого смельчака — на нем не было и царапины, хотя вокруг вились вражеские стрелы и копья.
      Постепенно спартанцы, царапаясь по скалам, окружили площадку, и теперь она напоминала остров, охваченный со всех сторон бушующими волнами.
      Метательные снаряды врага выскакивали снизу и, описав дугу, обрушивались на восотавших. Те отбивали их щитами, отвечая противнику градом камней.
      Но силы были слишком неравны, к тому же защитники плато метали камни наугад, не видя противника, который в отличие от них имел превосходную возможность маскироваться.
      Вскоре к мятежникам подобрался еще один коварный противник — жажда.
      — У нас кончились продукты, Ликомед, — сказал Тилон вождю восставших на исходе вторых суток их пребывания на скалистой площадке.
      — Не беда, — невесело усмехнулся Ликомед. — Боюсь, мы уже не успеем проголодаться.
      Теперь ранены были почти все, кто сгрудился на площадке: кто в руку, кто в ногу, кто в живот.
      В душе Тилона бушевали сложные чувства. Внимая возгласам атакующих, он слышал голос почти забытой родины. Нет, не забытой! Юноша знал, что до смерти сохранит в памяти ее образ. Гм, до смерти!.. Похоже, ждать недолго. И уже никогда не повидает он мир, далекие земли, не осуществит мечту своей жизни — не станет лауреатом Олимпиады…
      Тилон вздрогнул, очнувшись от минутного забытья. Среди торжествующих и яростных криков тех, кто осаждал площадку, ему почудился голос ирена. О, он узнал бы его из тысячи — злобный, чуть хрипловатый, будто напоенный ядом змеи.
      — Эй, Тилон! И ты здесь? Вот так встреча, хвала Зевсу, — услышал он снизу, из ущелья. Сомнений нет — это ирен.
      — Мало того что ты попрал законы Спарты, — продолжал кричать ирен, — ты и сражаешься против нас!
      — А где твой ореховый посох? — спокойно спросил Тилон. — Не забудь на него опереться.
      Ирен потряс копьем.
      — Значит, и здесь ты вздумал воду мутить? — прокричал он в приступе ярости. — Что ж, тем теплее будет наша встреча. Теперь ты от меня не — уйдешь! Мы воздадим тебе по заслугам, не сомневайся!
      — А я и не сомневаюсь, — ответил Тилон, подойдя к самому краю площадки.
      Пользуясь каждым выступом, каждым кустом, к ним все ближе подбирались спартанцы. Потерпев неудачу в открытом штурме, они избрали коварную тактику. Оставаясь, сами невидимыми, они принялись осыпать площадку метательными снарядами. Спартанцы решили деморализовать восставших, подавить их дух, уничтожить — не в рукопашном бою, а на расстоянии. В то же время спартанцы шаг за шагом продвигались вперед. Вскоре верхушки их копий начали посверкивать на уровне площадки.
      Тактика спартанцев оправдала себя. Уклоняясь от ближнего боя, они вывели из строя почти весь отряд.
      Ликомед прижал к себе Тилона, стоя посреди распростертых тел.
      — Кто может двигаться — ко мне! — призвал Ликомед.
      Но никто не подошел к нему, никто из восставших не был в состоянии сделать и шага.
      — Я знаю, Тилон, ты из Спарты, — тихо проговорил Ликомед. — Я догадался об этом еще в ту ночь, когда на площади ты подошел ко мне, окованному цепями… — Ликомед перевел дух и продолжал: — Казнь, которая угрожает тебе, вдвойне ужасна.
      Первый из спартанцев, преодолев заградительный вал из каменьев и наспех срубленных веток, сооруженный защитниками, уже вылез на рлато.
      — Тебя-то я и ищу! — воскликнул он, увидев Тилона.
      Это был ирен.
      Тилон сразу узнал его. Узнал, несмотря на то, что ирен сильно постарел за годы, прошедшие после бегства Тилона. Юноша мельком успел заметить, что кожа на лице ирена пожелтела и ссохлась, словно пергамент.
      Спартанцы, вслед за иреном взобравшиеся на площадку, устремились к горстке раненых, лежавших под навесом.
      — За мной! Добьем сначала этих! — крикнул ирен и бросился впереди всех к раненым.
      Тилон заступил ему путь, и мечи их скрестились. В первые мгновения взгляд Тилона блуждал, ища кого-то среди спартанцев. Однако знакомых лиц, кроме ирена, среди нападающих, к счастью, он не обнаружил.
      Какой-то рослый спартанец, размахивая копьем, бросился на помощь ирену.
      — Прочь! — оттолкнув его свободной рукой, крикнул ирен. — Сам с ним справлюсь. У меня с ним старые счеты, с проклятым прыгуном!
      По стуку мечей, который то отдалялся, то приближался к нему, слепой Ликомед с волнением следил за ходом поединка. Яростная схватка привлекла внимание всех. Спартанцы окружили их плотным кольцом, криками подбадривая своего сотоварища.
      — Я заколю тебя, как паршивую крысу! — орал ирен, все ближе прижимая Тилона к краю площадки.
      Да, ирен знал свое дело! Его меч, со свистом рассекая воздух, плясал словно молния, выжидая мгновение, когда усталый щит Тилона уже не успеет отразить его очередной выпад.
      Раненые крестьяне, затаив дыхание, также наблюдали за стычкой. Близился финал трагедии, которая в течение нескольких лет потрясала одно из греческих государств…
      Какое-то время Тилону удавалось увертываться от разящих ударов противника за счет своих великолепных прыжков.
      — Ну и скачет парень! — не удержался от восхищения один из спартанцев, указывая копьем на Тилона.
      Недаром, однако, ирен был бессменным чемпионом агелы по фехтованию. Исход поединка ни у кого, пожалуй, не вызывал сомнений.
      Весь сжавшись в тугой комок мускулов, старый Лнкомед, на время позабытый спартанцами, вслушивался в ход единоборства. Казалось, несмотря на слепоту, он видит все: он читал это сражение, как открытую книгу, по восклицаниям сражающихся, топоту их ног, торжествующим крикам ирена, по. предостерегающим и подбадривающим возгласам спартанцев.
      Двое воинов, державших Ликомеда за плечи, увлеченные ходом поединка, отпустили руки. Куда он теперь денется, старый слепец?.. Неуловимый Ликомед, в течение столь долгого времени наводивший ужас на всех землевладельцев государства, притеснявших крестьян, теперь был безвреден. Не то что дни — часы и минуты его жизни были сочтены.
      Ловким маневром ирен вышиб из рук Тилона щит.
      Тот со звоном упал на камни и, коротко прокатившись, ухнул в пропасть. Положение Тилона стало безнадежным. К тому же он больше не мог отступить ни на шап позади него площадка обрывалась.
      — Молись Зевсу, отступник! — воскликнул ирен и занес над Тилоном меч.
      В этот самый момент Ликомед оттолкнул стоящих рядом охранников и бросился вперед, на голос ирена. Слепец бежал с такой скоростью, что ирен не успел попятиться.
      Ликомед обхватил ирена обеими руками и, увлекая за собой врага, вместе с ним рухнул в пропасть.
      На какое-то мгновение спартанцы замерли, пораженные неожиданным финалом. Превозмогая боль от раны, которую ему нанес ирен, Тилон опустился на каменья. Ценой своей гибели Ликомед спас его. Точнее, отсрочил смерть Тилона на небольшой, видимо, срок. Гибель вождя потрясла юношу.
      Мир опустел…
      И ему уже было безразлично, когда двое спартанских воинов по приказу офицера пинками подняли его с земли и заставили спускаться с плато и двигаться вниз по ущелью. Оба спартанца отлично поняли со слов ирена, которые тот выкрикивал во время яростной стычки с Тилоном, что за человека они ведут и чего он заслуживает по законам Спарты.
      …Вот и долина…
      Еще несколько дней назад Тилон знал ее цветущей. Теперь она была истоптана ногами безжалостных спартанских наемников. Путь по жаре, под пинками воинов казался бесконечным.
      С чувством облегчения Тилон увидел впереди наскоро сметанную ограду, за которой — он догадался — располагался военный лагерь спартанцев. Пленника провели мимо палатки, где, судя по всему: и по усиленной страже, и по колышущемуся на ветру флагу, — располагался начальник наемной спартанской армии.

ПЛЕН

      Двое спартанских воинов подвели Тилона к сараю, похожему на скотный, и втолкнули внутрь с такой силой, что пленник, не удержавшись, упал на колени. Здесь было сыро и полутемно, пахло соломой и овечьим пометом.
      Пока Тилон оглядывался, дверь за ним со стуком захлопнулась. Лязгнул засов.
      — Здесь твой пост. Береги пленного как зеницу ока. Там, в сарае, опасный преступник, враг Спарты.
      Как догадался Тилон, это сказал один из воинов подошедшему часовому.
      — Не убежит, — произнес часовой. При звуках его голоса сердце Тилона забилось. Ему почудилось… Нет, не может быть! Хотя, впрочем, что же тут невозможного?..
      Переживания последних дней и часов вконец обессилили Тилона, хотя он и выделялся среди восставших силой и выносливостью. Он уже не слышал, о чем говорили с часовым воины, доставившие его сюда.
      Тилон свалился на охапку сена и забылся тяжелым сном. Когда он проснулся, стояла глубокая ночь.
      Прильнув к узенькой щели в двери, он сумел увидеть лишь две-три звезды да узкий серп луны, повисшей над палаткой командующего. Часового рассмотреть не удалось, как Тилон ни старался. Видимо, тот пребывал в неподвижности, вне поля зрения Тилона.
      Он прислушался: лагерь спартанцев опал.
      Что ж, придется рискнуть.
      Тилон осторожно, одним пальцем постучал в дверную филенку.
      — Что тебе? — послышался недовольный голос часового.
      Сомнений нет — это он!
      — Филлион… — хрипло прошептал Тилон, припав к щели.
      — Ты знаешь, как меня зовут? — удивился часовой. — Кто ты такой, пленник?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.