Начальника отдела уголовною розыска полковника Мыта рева дома не оказалось.
      - В аэропорту, - объяснит Одинцов капитану. - Встречает дочь. А Марья Александровна, как всегда, деликатно попросила не морочить ему голову. Эх, если бы наши жены хотя бы в полгода раз бывали в нашей шкуре. Представляете, Владимир Николаевич, звонят вашей супруге часа в три ночи и просят немедленно прибыть на службу.
      - А поскольку трубку снял глава семейства, то все это сообщается ему, улыбнулся Зенич - Знаете, я этого не представляю.
      - Забыл, - сказал оперативный - Вы человек холостой Ну, ладно. Помните чемодан с вещами, который нашли в автобусе? Все они только что из магазина и большинство - австрийского производства. Эксперт и решил, что чемодан принадлежит моряку. Логично? Правда, моряк какой то странный - бросил свое добро. Единственное судно австрийской линии, которое сейчас находится в Южном, - "Кустанай". Оно вчера пришло.
      Пока оперативный звонил в отделение милиции на аэровокзале и распоряжался разыскать Мытарсва, капитан просмотрел сводку происшествий по маршруту следования автобуса. В районе села Выпасного инспектору рыбнадзора при попытке задержать браконьеров нанесены легкие телесные повреждения, браконьеры скрылись Не то. Южное - драка в ресторане "Волна", задержаны четверо Не то. А это вообще неизвестно как сюда попало - в районе карантин - ящур. Все остальное было примерно в том же духе.
      Список уволенных на берег с "Кустаная". Список недлинный, всего трое штурман, боцман и механик. На всякий случай Зенич снова заглянул в сводку нет, среди участников драки в ресторане не было моряков с "Кустаная".
      - Ничего интересного, - сказал он.
      - Ничего, - согласился оперативный - Возможно, здесь не все. Глубинка. Участковый на десять сел. Что-то могли и упустить.
      - Меня все время беспокоит автобус, - признался капитан - Труп нам приготовили. Деньги мы нашли случайно. Ну, а если сегодняшние поступки Цырина определило именно то, что заставило его бросить автобус? Нельзя же предположить, что он отправился на причал, заранее зная, что обречен.
      - Кроме того, его действия чересчур осмысленны для обреченного, подхватил оперативный - Вот выясним, откуда деньги, и сразу станет ясно, что за птица ваш Цырин.
      - Убийцу по данным, которые у нас сейчас есть, отыскать практически невозможно Новые надо искать вокруг рейса, я убежден.
      - Несколько минут терпения, и вы будете точно знать, кто такой ваш Цырин Искусный взломщик или автодорожный маньяк, помешанный на идее любыми средствами воспрепятствовать движению в районе тридцать шестого километра Окружного шоссе Хотя после того, что вы нащупали на причале, я почти не сомневаюсь в первом.
      - Я тоже.
      - Вот тогда и беритесь за автобус. Кстати, когда вы работали на причале, звонил Мехтиев. Тех, из рыбхоза, которые первыми оказались на месте аварии, отпустили под честное слово отвезти рыбу на завод. И вот эти ребята сдержали слово и объявились. Сейчас, наверное, они на пути к нам.
      Это была одна новость. Вторую несколько минут спустя капитану сообщил Бсжан.
      - Деньги те самые, которые пятнадцатого были украдены в Южном. Ровно половина суммы.
      ДЕСЯТЬ ЧАСОВ СОРОК ТРИ МИНУТЫ
      Приехал Мытарев.
      - Не даете соскучиться, черти, - беззлобно сказал он, выслушав оперативного с Зеничем. - Лучше бы сделали чтонибудь с погодой. Ситуация чрезвычайно тревожная, - строго сказал он капитану у себя в кабинете. - Пока вы докладывали, я надеялся, что кража в Южном и то, что произошло сегодня, два разных дела. Оказалось, что нет, и все окончательно запуталось. Знаете, что меня сейчас больше всего беспокоит? История с автобусом и пятью пассажирами, которые по причине, прямо или косвенно связанной с кражей, не добрались до места. Мы начнем с этой пятерки. Мы должны знать, что с людьми все в порядке, а тридцать шестой километр - случайность. Впрочем, некий внутренний голос подсказывает мне, что случайностей в этом деле быть не должно.
      "Хорошо, что он пришел к такому же выводу", - подумал капитан.
      - А сейчас, - продолжал полковник, - не будем терять времени и перенесемся на тридцать шестой километр Начнем оттуда С подробностями кражи вы ознакомитесь в Южном.
      - Я уезжаю?
      - Придется. Но об этом позже
      - Что заставило этого Цырина бросить автобус? - вслух рассуждал Мытарев, глядя на карту области. - И связана ли причина бегства именно с тридцать шестым километром!
      - Очевидно Автобус оставлен в очень неудобном месте.
      Есть и другие доказательства панического состояния водителя.
      - Например?
      - Пустой салон. Чемодан, который забыли.
      - Не хочу вас разубеждать, но, по-моему, это неубедительно. Человек, испугавшийся чего-то, не станет бросать такое надежное средство передвижения, как автобус, и доверяться собственным ногам, даже если человек этот - чемпион мира в стипль-чезе. Кстати, последующие шаги Цырина убеждают, что действовал он разумно. Но странно, скажете вы. Согласен. По ведь и странные поступки имеют такую же разумную мотивировку, как любые другие. Все дело в точке зрения.
      - Значит, вы считаете, что все началось не на тридцать шестом километре?
      - Как раз я так не считаю. Но не исключайте этой возможности. Убедите меня, что пятеро пассажиров сошли гденибудь по дороге, и я вам тут же скажу, что некая мысль, которую Цырин обдумывал уже много дней, побудила его к немедленным действиям именно на тридцать шестом километре.
      "Нечем крыть", - подумал Зенич. Он фантазировал сейчас - всегда легче начинать не с нуля. Но возможно, он попал в самую точку.
      - Теперь другое, - продолжал Мытарев. - Какова роль Цырина в ограблении? Кто он - соучастник, курьер или случайный человек?
      - Второе. Скорее всего, второе. Вспомните чемодан, который он все время таскал с собой.
      - Вы считаете, что деньги они перевозили по частям?
      - Вероятно.
      - Это меня как раз и настораживает. Если деньги хранились в канистрах, то тогда что это вообще за чемодан? В деле о краже на заводе гораздо больше вопросительных знаков, чем километров от Приморска до Южного. Вникните, убедитесь сами. Но кое-что все-таки не вызывает сомнений. Например, время, когда был задержан Вул В котором часу Цырин пятнадцатою выехал из Южного!
      - В шестнадцать тридцать.
      - По документам? - уточнял полковник.
      - Да.
      - Это надо проверить. А пока не вижу для Цырина другой роли, кроме курьера, - Вула ведь задержали в шестнадцать четырнадцать.
      - Карьер, посвященный в подробности?
      - Не исключено. Возможно, поэтому и убрали.
      - Что показывает Вул?
      - Ничею разумною. Поминает беса, который его случайно попутал.
      - Вы ему вepитe?
      - Ни единому слову.
      - Сообщники!
      - Он их отрицает.
      - Но ведь деньги исчезли!
      - Пустили в ход и это! Козырь. Говорит, что кому-то повезло больше, чем ему - А если он не врет? - предположил Зенич.
      - Смешно все это - попытка ограбления череэ несколько минут после того, как в кассе уже кто-то побывал. И потом, откуда у него ключи?
      - Как он сам это объясняет?
      - Говорит, что нашел. Как вы думаете, этому можно верить? Вы вели его предыдущее дело. Не помните, Цырин тогда проходил в каком-нибудь качестве?
      - Нет, но ручаться не могу: шесть лет прошло.
      - Надо поднять дело.
      - А как быть с логикой? - спросил капитан. - Не вижу я логического основания в сегодняшних поступках Цырина.
      - И все-таки логика в них, пожалуй, есть.
      - Какая?
      - Логика спешки. Попробуйте по-другому объяснить, ну, хотя бы появление Цырина на автовокзале. Предположим, что пассажиров к тридцать шестому километру в автобусе уже не было и что последнее каким-то образом связано с кражей. Где у нас пост ГАИ?
      - Вот. - Капитан показал.
      - Остановили бы там автобус?
      - Он шел из карантинного района...
      - Значит, остановили. Проверили бы документы. Обнаружили отсутствие пассажиров, а может, что-нибудь еще. Возможно, задержали бы, что, разумеется, Цырина не устраивало.
      Второй вариант. Он бросает автобус и не является на вокзал.
      Некоторое время автобус ждут, потом начинаются звонки, поиски, находят автобус и, естественно, начинают искать водителя. Тоже не подходит. Остается третий вариант, который Цырин и осуществил. А теперь, представьте, что катастрофы не было - все обнаружилось бы на полдня позже. А точнее, перед обратным рейсом.
      - Но тогда почему он так "следил" по дороге? Полдня не играют роли. Мы повторили бы его путь через двенадцать часов и в конце концов все равно достали
      - Вот-вот, - обрадовался Мытарев. - Вы тоже заметили, не правда ли? По-видимому, в его планы не входило замести следы. Ему нужны были именно эти полдня, а возможно, и несколько часов. Сработай его план - и сейчас он был бы там, где достать его мы не могли. Только так я это объясняю.
      - Осечек было две, - задумчиво сказал Зенич. - Первая - катастрофа поставила его план под угрозу срыва уже в самом начале, о чем Цырин не знал. Вторая оказалась для него роковой. А что, если убийца Цырина продолжает путь своей жертвы, руководствуясь тем же призрачным двенадцатичасовым барьером?
      - Это, в сущности, ничего не меняет. Какую-то эти подлецы видели дополнительную гарантию собственной безнаказанности. Но какую? Мало фактов. Как вы думаете, кто ещё мог оказаться свидетелем сегодняшней деятельности Цырина?
      - Пассажиры автобуса.
      - Понятно. Еще?
      - Шофер такси, на котором Цырин приехал на причал.
      - Ищут?
      - Да. Шофер машины, на которой он добирался до города. Это была машина, иначе по времени не получается.
      - Что известно?
      - В течение часа до столкновения по этому участку трассы проходили всего две машины: "Жигули" Платникова и "газик"
      рыбхозяйства.
      - В этом районе нет проселочных дорог? Объездов?
      - Нет.
      - Еще минута, и мы с вами, Владимир Николаевич, ударимся в мистику, улыбнулся полковник. - Конечно же, он не перелетел по воздуху. Когда тема исчерпана, надо смелее оперировать фактами. "Газик" не подбирал Цырина?
      - Не подбирал - Давайте прикинем. В котором часу Цырин бросил автобус?
      - Примерно в половине шестого.
      - Когда автобус обнаружили люди из рыбхоза?
      - В шесть десять.
      - Будем исходить из того, что Цырин не прятался в кустах в ожидании попутного транспорта. Сколько времени "газик"
      простоял на тридцать шестом километре?
      - Минуты две-три.
      - Как быстро перемещался потом?
      - Судя по тому, когда машина пришла на пост ГАИ, - со скоростью километров шестьдесят в час.
      - Так. За это время Цырин мог быть примерно вот здесь.
      Взгляните. Что вы видите?
      Капитан посмотрел на карту.
      - Подъем.
      - Затяжной подъем с левым поворотом на вершине. Лучшего места для того, чтобы вскочить в кузов, и не придумаешь. Разумеется, все это ещё предстоит доказывать. Но пока ничего другого предложить не могу. Вот и все, Владимир Николаевич. - Мытарев взглянул на часы. - Вас ждет вертолет. Вам лететь в Южное. Начните оттуда. Будем двигаться навстречу друг другу. Место встречи тридцать шестой километр Выясните: возможно, Цырин знаком товарищам из райотдела. Связь каждый час, с каждым новым фактом - немедленно. В Южном вас встретит старший лейтенант Киреев, он работал вместе с нашими по заводу. Вопросы?
      Вопросов у капитана не было.
      - Тогда летной погоды, Владимир Николаевич. Впрочем, на наш вертолет это понятие, кажется, не распространяется.
      Оставшись один, Мытарев позвонил по телефону.
      - Девушка, рейс тысяча шестьсот девятый, - мягко сказал он в трубку. - Да, из Новосибирска... Задерживается? А насколько? Я понимаю, что от вас это не зависит... Да, конечно.
      Спасибо. Будем ждать.
      "Что ещё остается?" - сказал он себе.
      ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ ДЕСЯТЬ МИНУТ
      - Южное! - закричал пилот.
      Машина заложила вираж, скользя к земле, и открылся город. Аккуратный и чистый, он раскинулся вдоль реки, как полк, построенный к параду, и даже дождь не очень сбивал его бравый вид. Особого движения внизу не наблюдалось.
      Лишь в порту было заметно оживление: над баржей с открытыми трюмами бойко хлопотали краны, железнодорожный состав втягивался на причал и какой-то катерок пересекал пустынный рейд.
      Сели за городом, на площадке, которую самолеты сельскохозяйственной авиации, работавшие в районе, использовали под аэродром. Унылое это было место: хилые рощицы с трех сторон и здание склада с четвертой. По инерции вращающийся винт ещё сотрясал корпус, а от здания к вертолету уже мчался "уазик". Подлетел, резко затормозил, разбрызгивая грязь. Из машины выскочил старший лейтенант лет сорока, полный, с маленькими усиками. Представился:
      - Старший лейтенант Киреев.
      - Капитан Зенич. Поехали, товарищ Киреев.
      - В райотдел, - сказал Киреев водителю.
      - Есть какие-нибудь новости? - спросил Зенич, когда они поехали.
      - Никаких, - огорченно ответил старший лейтенант. - Вот разве что ваши утром уехали.
      О том, что оперативная группа управления, работавшая в Южном, отозвана в Приморск, капитан уже знал от Одинцова.
      - В таком случае новости есть у нас, - сказал он. - Деньги нашлись. Точнее, половина суммы. Но нет сомнения, что и вторая половина тоже вывезена из Южного. Вам знакома эта личность? - Капитан показал Кирееву фотографию Цырина.
      - Кто такой? - спросил старший лейтенант, повертев фотографию в руках.
      - Водитель автобуса Цырин. Его машина обслуживала рейс до Южного. В таком сочетании это вам ни о чем не говорит?
      - Не припоминаю.
      - Три часа назад Цырин убит в Приморске. Вот у него-то и обнаружена половина денег. Есть основания думать, что и вторую половину, исчезнувшую, он хранил у себя.
      - Слишком много новостей, - мрачно сказал старший лейтенант. - Подождите, товарищ капитан. Дайте опомниться.
      Он промолчал до самого райотдела и даже не взглянул на капитана. И только у себя в кабинете, протягивая Зеничу папку с материалами дела, выразительно посмотрел на него - держи, мол, дорогой товарищ из области, и скажи, как тебе все это понравится.
      Капитан перехватил его взгляд, но не отреагировал и уткнулся в папку. Она хранила множество всяких документов:
      протоколы допросов, заключения экспертов, результаты осмотра места происшествия. Подобранные в хронологическом порядке, эти бумаги заключали в себе всю информацию, собранную райотделом по делу об ограблении кассы судоремонтного завода в Южном. События, насколько об этом позволяло судить содержимое папки, разворачивались следующим образом.
      Пятнадцатого ноября в пятнадцать часов кассир Литвинова в сопровождении стрелка ВОХР Васина доставила из банка восемьдесят четыре тысячи рублей заработную плату персонала завода за первую половину месяца. Поскольку семнадцатое число, платежный день завода в банке, приходилось на воскресенье, эту операцию осуществили пятнадцатого, в пятницу. Деньги кассир совместно с тем же Васиным перенесла из машины в кассу и закрыла в сейфе. До шестнадцати часов Литвинова безотлучно находилась в кассе. Так как в понедельник кассиру предстояло выдавать зарплату двум сменам и задержаться после окончания рабочего дня, она, по предварительной договоренности с главным бухгалтером, в шестнадцать часов закрыла кассу, сдала ключи и на заводском автобусе, который забрал рабочих первой смены, уехала в город. В шестнадцать часов четырнадцать минут сработала блокировка двери кассы. Работники заводской охраны, прибыв на место, обнаружили при попытке вскрыть двери некоего гражданина Вула, как выяснилось впоследствии - ранее судимого. Во время задержания гражданин сопротивления не оказал. У него были изъяты ключи от кассы и сейфа и пустой мешок. Последующий осмотр помещения кассы и сейфа показал, что сейф вскрыт, а деньги исчезли. Свое причастие к краже задержанный категорически отрицает.
      "Чертовщина какая-то, - подумал капитан. - Конкуренция? Соперничество? Это хорошо, что Вула взяли у двери, иначе пришлось бы вместе с милицией вызывать и "скорую помощь": вида пустого сейфа он бы не вынес. Интересно, как все это объясняет кассирша?"
      Капитан нашел протокол первого допроса Литвиновой.
      "Так, - отмечал он, пробегая его глазами, - родилась... училась... сын... разведена... Вот!"
      Киреев. Вы вдвоем в кассе работаете?
      Литвинова. Вдвоем.
      Киреев. Кто вторая?
      Литвинова. Кошанская Валентина Степановна.
      Киреев. Где она теперь?
      Литвинова. В отпуске.
      "Начинается", - подумал Зенич. Конечно, то, что деньги украдены в отсутствии второго кассира, могло быть чистой случайностью. Другое дело, когда случайность работает на преступников. Иди тогда разберись, случайность это на самом деле или нет.
      Киреев. Когда было решено, что Кошанская в отпуск уйдет в ноябре?
      Литвинова. График мы знаем уже в феврале.
      Киреев. Что, Кошанская сама просилась на ноябрь?
      - Действительно Кошанскую поставили в отпуск на ноябрь? - спросил капитан, оторвавшись от протокола.
      Литвинова. Нет, это её главный бухгалтер поставила.
      - Все точно, - сказал Киреев. - Я проверял.
      Киреев. Когда вы работаете вдвоем, кто ездит за деньгами?
      Литвинова. Я.
      Киреев. А Кошанская?
      Литвинова. Только когда я в отпуске. А так все время я.
      Киреев. Как проходит получение денег?
      Литвинова. Директор машину дает, беру охранника, и едем. В банке получаем деньги и возвращаемся на завод.
      Киреев. За время вашей работы в должности кассира были у вас неприятности, связанные именно с получением денег?
      Недодачи? Задержки?
      Литвинова. Не было ничего такого. Деньги я лично пересчитываю. Перед тем как ехать, звоню в банк, спрашиваю, все ли у них готово.
      Киреев. А в этот раз?
      Литвинова. Все было, как всегда.
      Зенич понимал, куда ведет старший лейтенант. Примененный преступниками вариант, несмотря на то что привел к положительным результатам, имел много слабостей, главную из которых - блокировку - им удалось как-то обойти.
      Куда более перспективным представлялось нападение на кассиршу по пути из банка к машине или от машины к кассе.
      Киреев. Я просил бы вас, Любовь Ивановна, припомнить подробности вчерашнего дня. Чем занимались с утра? Что делали на заводе до того, как поехали в банк? С кем встречались? О чем говорили?
      Литвинова. Утром отвела сына в садик. К девяти была на заводе. Открыла кассу.
      Киреев. Вы производили выдачу денег?
      Литвинова. Как всегда. Командировочные выдавала.
      Киреев. В кассе, значит, были деньги?
      Литвинова. Немного. Четверо из механического цеха ехали в Свердловск, так одному даже не хватило.
      Киреев. Только эти четверо приходили?
      Литвинова. Да.
      Киреев. То, что деньги вы привезли в пятницу, на заводе знали?
      Литвинова. Многие видели.
      Киреев. Вы привезли деньги, положили их в сейф. Из кассы до ухода никуда не отлучались?
      Литвинова. Нет.
      Киреев. Чем занимались?
      Литвинова. Проверяла ведомости на зарплату.
      Киреев. Была необходимость?
      Литвинова. Делала это скорее для страховки. Смотрела, правильно ли все заполнено, нет ли ошибок, неясностей, чтобы в понедельник работать без задержек.
      Киреев. Вы покинули кассу ровно в четыре?
      Литвинова. В окно я увидела автобус, он привез рабочих второй смены. Посмотрела на часы - было около четырех.
      Киреев. Без скольких минут, не помните?
      Литвинова. Без двух или без трех. Подумала еще, что надо спешить, иначе опоздаешь на автобус.
      Киреев. Что делали дальше?
      Литвинова. Закрыла кассу. Спустилась и закрыла дверь.
      Поднялась и закрыла дверь на втором этаже. Зашла в бухгалтерию, предупредила, что ухожу. Сдала ключи и села в автобус.
      Кассирша говорила о чем-то таком, чего капитан не мог понять и что для Киреева было очевидным. Получалось, что помещение, соседствующее с кассой, сообщалось с лестницей и имело два выхода на разных этажах. Он спросил об этом старшего лейтенанта.
      - Именно, - подтвердил Киреев. - Поедем на завод - увидите.
      Киреев. Когда закрывали двери, в коридоре и на лестнице не заметили ничего подозрительного?
      Литвинова. Не заметила.
      Киреев. В последнее время кто-нибудь расспрашивал вас о вашей работе, о системе сигнализации?
      Литвинова. Никто не расспрашивал.
      Киреев. Что делали после возвращения с завода?
      Литвинова. Зашла за сыном. Погуляли немного. Вернулась домой, и тут вы приехали.
      Киреев. Ключи от кассы и сейфа, которыми вы пользуетесь, существуют в единственном экземпляре?
      Литвинова. В единственном.
      - А что говорит эксперт? - спросил капитан Киреева.
      - Говорит, что кассу и сейф открывали ключами. Отпечатков не нашли: работали в перчатках. Со всех ключей на связке кассира сделаны оттиски. Сняты они за три-четыре дня до ограбления. - Старший лейтенант подумал и добавил: Осуществить подобную операцию можно по трем каналам: Литвинова, кто-либо из охраны завода, дежуривший у сейфа с ключами, и некто третий, имеющий доступ к ключам.
      - Понятно, - сказал Зенич и продолжал читать.
      Киреев. Скажите, Любовь Ивановна, кто, кроме вас и Кошанской, имеет право пользоваться ключами?
      Литвинова. Никто.
      Киреев. Значит, кроме вас двоих охранник никому ключи не выдаст, даже директору?
      Литвинова. Да.
      Киреев. Вы получаете ключи, придя на работу, и сдаете их, когда уходите домой. Если вы отлучаетесь в течение дня, на обед, например, ключи берете с собой?
      Литвинова. Все равно сдаю.
      Киреев. И никогда не случалось, что вы забывали это сделать?
      Литвинова. Случалось, конечно. Но в таких случаях всегда возвращалась и оставляла ключи. В нашей работе большие неприятности начинаются с мелочей. Надо об этом помнить.
      Правда, вот забыла...
      Киреев. Что вы имеете в виду?
      Литвинова. Я не знаю, где ошиблась, но когда на тебя смотрят совсем по-другому, чем день назад, и тычут пальцем вслед, ты начинаешь думать, что виноват. И хуже всего, когда так думают другие.
      "Похоже, что она говорила искренне", - подумал капитан.
      Правда в этом случае имела бы огромное значение - вывод о том, что кассирша замешана, напрашивался сам собой. Деньги надо было изъять из сейфа, да так, чтобы не сработала сигнализация, незаметно вынести с завода и переправить Цырину.
      На все - полтора часа, считая с того момента, когда Литвинова вернулась из банка. Промежуток с трех до четырех подходил для этой цели больше всего, и все это время она безотлучно находилась в кассе. Конечно, такую крепко сбитую теорию портило появление Вула, но от этого она не разваливалась.
      Киреев. Не расстраивайтесь, Любовь Ивановна. Подозрительность в подобных ситуациях свойственна людям, не нам с вами их переделывать. У нас сейчас другая задача - найти преступников. Вернемся к моменту вашего ухода. Вы хорошо помните, что закрывали нижнюю дверь?
      Литвинова. Я закрываю её каждый день, это вошло в привычку.
      Киреев. Дверь снаружи открыть невозможно. Для того чтобы открыть её, кто-то обязательно должен находиться в коридоре или на лестнице.
      Литвинова. Я никого не видела.
      Киреев. На площадку у двери на чердак не поднимались?
      Старший лейтенант упорно отрабатывал какую-то свою версию - это нравилось Зеничу.
      Литвинова. Нет. А ведь верно, там можно спрятаться.
      Снова темное место. Они говорили о двери на чердак и о какой-то площадке, на которой можно спрятаться. Спрятаться там, может быть, и можно, но для того, чтобы это знать наверняка, надо хотя бы иметь план кассы и прилегающих помещений. "Впрочем, - сказал себе капитан, - Киреев прав: поедем на завод увидим".
      Киреев. Вы закрыли все двери, зашли в бухгалтерию предупредить, что уходите, спустились, сдали ключи и сели в автобус. Я верно описываю ваши действия после того, как вы покинули кассу?
      Литвинова. Да.
      Киреев. В автобусе было много народу?
      Литвинова. Много.
      Киреев. И он сразу уехал?
      Литвинова. Очень быстро.
      Киреев. Вы утверждаете, что покинули кассу за несколько минут до четырех. Для того чтобы последовательно произвести все те действия, о которых вы говорили, мне потребовалось около шести минут, а вам, наверное, ещё меньше. Получается, что в автобусе вы были самое позднее в пять минут пятого, и после этого, как вы сказали, автобус очень быстро уехал. А рабочие, пользующиеся автобусом, показывают, что раньше десяти - двенадцати минут пятого они с завода никогда не уезжали. Им надо переодеться, умыться. Это же подтверждает и водитель автобуса.
      Литвинова. Это он вам так сказал?
      Киреев. Да. Но это ещё не все. На проходной время, в которое любая машина покидает территорию завода, фиксируется.
      Так вот, в пятницу автобус, в котором находились и вы, выехал в тринадцать минут пятого. Следовательно, к автобусу вы подошли не в пять минут пятого, а минут на пять - семь позднее.
      Литвинова. Ну и что?
      Киреев. Поймите, очень важно установить точно, сколько времени ушло у вас на то, чтобы закрыть кассу и спуститься на первый этаж.
      "Далось ему это время, - подумал Зенич. - Ну, спускалась она на пять минут больше - что с того? Нет, этот парень не станет спрашивать просто так. В его вопросах есть, конечно, какой-то смысл. Он, по-видимому, считает самым подходящим моментом для вскрытия кассы те несколько минут, в течение которых Литвинова находилась в здании заводоуправления.
      Но какое это имеет значение, если поворот ключа в замке одновременно включает блокировку? Все равно не объяснишь, почему сигнализация не сработала.
      Стоп, - сказал он себе, - не спеши. Вспомни: системы сигнализации бывают разные. Там, где целесообразно осуществить централизованный контроль большого числа объектов, включение блокировки производится с общего пульта".
      - Какая система сигнализации на заводе? - спросил капитан Киреева.
      - Централизованная, - последовал ответ.
      А это, в свою очередь, означало, что, пока кассирша закрывала двери и спускалась на первый этаж, помещение кассы оставалось бесконтрольным. Теперь все зависело от одного:
      как велико было это время в данном случае.
      Литвинова. Я уже говорила - несколько минут.
      Киреев. Элементарный подсчет свидетельствует о другом.
      Литвинова. Если вы меня обвиняете, то скажите, в чем.
      Она не понимала, чего от неё хотят. Или делала вид, что не понимает. А Киреев не стал раскрывать ей свои соображения. Что ж, возможно, он был и прав. Еще было заметно, что держалась Литвинова естественно - не сетовала на судьбу, не плакалась. Женщина, которая что-то скрывала, в её положении вела бы себя иначе. А то, что она не могла объяснить несовпадение во времени, на которое обратил внимание старший лейтенант, само по себе немного стоило. Важно было другое - задержали ли кассиршу наверху, и если да, то кто.
      Но здесь Киреев не продвинулся - Литвинова молчала.
      Протокол допроса Вула читался, как занимательная чепуха.
      Вул работал под обаятельного простака. Зеничу показалось, что в тот момент его даже забавляло положение, в которое он помимо своей воли попал. Он не был уверен, что оно позабавило бы его теперь.
      Киреев. Как вы очутились в Южном?
      Вул. Вернулся я, гражданин начальник, с дальнего Севера.
      Думал жизнь новую начинать, но не дали. Люди не дали. Они все чистенькие, на нашего брата смотрят знаете как!.. С таким взглядом не они меня - я их бояться должен. Ткнулся туда, сюда. Как разглядят, по какому документу я справку получал, т"т наш разговор и заканчивается. Решил в Южное. Городок приличный, чистенький, и там меня не знают. Покажу себя с хорошей стороны.
      Капитан сразу узнал его манеру выражаться и заставил себя вспомнить его. Зенич знал, что половину из своих сорока с лишним лет Вул провел в тюрьмах. Он вспомнил, что Вул не производил впечатление человека, подверженного влиянию окружения, - такие гнут свою линию, чего бы им это ни стоило.
      Конечно, он переменился со дня их последней встречи - тюрьма не санаторий.
      Киреев. Приехали и сразу на завод?
      Вул. А то куда ж! Надо было где-то определяться. Если не воровать или не работать, ноги протянешь. А я твердо решил:
      завязываю!
      Киреев. На судоремонт, значит, потянуло?
      Вул. Место приличное. Люди хорошо отзываются.
      Киреев. Кто отзывается?
      Вул. Да всякие.
      Киреев. И в каком же качестве решили рекомендовать себя?
      Вул. Э, гражданин начальник, нехорошо о нашем брате думаете. Я, например, токарь третьего разряда. Там, откуда прибыл, теперь не только профессию получить можно - высшее образование. В общем, двинул на завод. На заборе объявление висит. Громадное. Те требуются, эти - профессий двадцать перечислено. Ну, говорю себе, повезло нам. Являюсь в отдел кадров. Мужчина там сидит, представительный такой, улыбается. Здравствуйте, говорю, пришел на работу определяться. И так, видать, я ему понравился, что закрыл он свое окошечко и повел завод смотреть.
      Киреев. Вас?
      Вул. Ну да. Хочу, говорит, все показать, чтобы выбрали, что вам больше по душе. У нас, говорит, много хороших трудовых коллективов и любой будет рад такому пополнению.
      Киреев. Что же он вам показывал?
      Вул. Цеха, бытовки, в столовой были. Хотел профилакторий показать, но я отказался. Напоследок в кассу завел. Вот здесь, говорит, два раза в месяц, второго и семнадцатого, происходит приятная процедура - каждый получает по труду.
      И тот, кто хорошо потрудился, получает неплохо. Заметьте, говорит, это место.
      Он не ждал, пока Киреев перейдет к сути. Он сам толкал его к этому.
      Киреев. И вы заметили?
      Вул. А то нет!
      Киреев. Вот что, Вул, перестаньте молоть чепуху и расскажите чистосердечно, кто вывел вас на кассу и где вы взяли ключи. Так будет лучше для вас.