Мы все смотрим и ждем, когда же вы будете вытаски вать косточки от вишен изо рта руками, - поддразнила свя щенника Мерси.
      В колледже нас учили не делать этого, - объяснил Эб нер. - А дома я обычно выплевывал их на тарелку. - Вся се мья дружно рассмеялась, и тогда Эбнер понял, что ему уда лась неплохая шутка, хотя он и не намеревался острить.
      В восемь вечера мистер Бромли попросил Эбнера прочитать им проповедь, и тот согласился, причем темой избрал строки из -й главы Бытия, подсказанные ему Эстер, которая посчитала, что эта тема как раз подойдет к первой встрече брата с невестой: "Я у вас пришелец и поселенец: дайте мне в собственность место для гроба между вами, чтобы мне умершую мою схоронить от глаз моих".
      Поначалу эти слова показались Чарльзу чересчур мрачны ми для молодого священника, которому только что исполнился двадцать один год, но потом мистер Бромли был вынужден при знать, что благодаря находчивости Эбнера смерть в проповеди
      внезапно превратилась в утверждение вечной жизни. Со своей стороны, Эбнер решил, что и игра миссис Бромли на органе, и пение ее дочерей были слишком уж витиеватыми. Но, если не принимать во внимание эти мелочи, в общем, импровизированная служба прошла великолепно.
      Затем мистер Бромли властно скомандовал:
      -Семейство, а ну, быстро по кроватям! Этим молодым лю дям наверняка хочется побыть наедине. - И, взмахнув рука ми, проводил свой выводок наверх.
      Когда родители и сестры удалились, Иеруша сложила руки на коленях и некоторое время молча смотрела на незнакомца, пришедшего к ним в гости. Наконец, она заговорила:
      Преподобный Хейл, ваша сестра так много написала мне о вас, что у меня нет надобности задавать какие-либо во просы. Но, наверное, вы хотели бы меня о чем-то спросить.
      Да, мисс Бромли, у меня есть один вопрос, который, на верное, по важности стоит всех остальных, - ответил Эбнер. - Насколько непоколебима ваша вера в Господа нашего?
      Моя вера сильней, чем у матери, отца или сестер. Я да же не знаю, как это получилось, но это именно так.
      Мне приятно слышать, что вы настолько преданы наше му Господу, - с облегчением выдохнул Эбнер.
      -Нет ли у вас других вопросов? - продолжала Иеруша. Ее слова несколько озадачили Хейла. Всем своим видом он
      как будто говорил: "Ну, какие еще могут быть вопросы?" Тем не менее, он спросил:
      В таком случае, согласны ли вы слепо последовать ради Господа к великой цели в жизни, даже если для этого вам при дется проделать путь в восемнадцать тысяч миль?
      Да, и в этом я уверена. Когда-то давно я слышала при зыв Господа, а в последнее время этот голос звучит во мне все сильнее.
      Известно ли вам, что Оухайхи - языческая земля, ди кая и злобная?
      Однажды вечером в церкви я слышала, как выступал Кеоки. Он рассказывал нам о страшных ритуалах, которые проводятся на его земле.
      И это не напугало вас? Вы все равно готовы отправиться на Оухайхи?
      Некоторое время Иеруша сидела в кресле молча. Она была напряжена и старалась справиться со своим желанием выска
      заться. Однако, ей не удалось сдержаться, и через минуту она выпалила:
      -Послушайте, преподобный Хейл, вы ведь явились сюда не для того, чтобы завербовать меня на Оухайхи. Кроме того, вашей целью не является и проверка, насколько я годилась бы на роль священника! В общем-то, я ожидала, что вы стане те просить моей руки!
      Сидя всего в нескольких футах от девушки, Эбнер нервно сглотнул. Его вовсе не удивил этот взрыв, поскольку он прекрасно понимал, что абсолютно не знает женщин и, возможно, именно так они и должны были реагировать на слова, которые он успел произнести. Вот поэтому он не стал паниковать, а просто посмотрел на свои руки и сказал:
      -Вы очень красивы, мисс Бромли. Вы намного прекрас ней, чем я мог предположить, и поэтому я сейчас даже не мо гу себе представить, что вы согласитесь выйти за меня замуж. Я удивлен даже тому, что вы сейчас сидите здесь и тратите свое время на меня. Вот почему я подумал, что, наверное, вы очень хотите служить Господу. И мне показалось, что было бы вполне разумно поговорить о Боге.
      Иеруша поднялась со своего места, подошла к Эбнеру и встала на колени рядом с ним так, чтобы он смог заглянуть ей в глаза:
      Вы хотите сказать, что боитесь сделать мне предложе ние, преподобный Хейл?
      Да. Вы намного красивей, чем я предполагал, - повто рил юноша.
      И вы, наверное, думаете: "Почему же она до сих пор не вышла замуж?"
      -Да.
      Преподобный Хейл, пусть вас ничто не смущает. И ро дители, и сестры, и подруги - все задают мне один и тот же вопрос. Ответ очень прост. Три года назад, когда я еще не по знала Господа, я влюбилась в мужчину из Нью-Бедфорда, ко торый приезжал погостить в наш городок. Он обладал всем тем, чего вам так не хватает. И почему-то буквально все в Уол- поле решили, что он будет для меня идеальным мужем. Но он уехал, и в его отсутствие...
      Бог послужил вам чем-то вроде замены?
      Многие считают именно так.
      И теперь вы хотите использовать меня как замену?
      Предполагаю, что моя мать и сестра думают так же, - спокойно ответила Иеруша. Восхитительный момент прошел, а Эбнер даже не решился дотронуться до руки девушки. Она скромно поднялась и прошла к своему креслу.
      И все же моя сестра Эстер была уверена, что вы написа ли ей искренне, - напомнил Эбнер.
      И когда ваша сестра посчитала так, - сухо отозвалась Иеруша, - она постаралась убедить меня выйти за вас замуж. Если бы только Эстер была сейчас здесь, с нами...
      Словно боясь друг друга, эти необычные возлюбленные, как два неоткрытых материка, сидели в своих креслах, а между ними пролегли целые океаны неуверенности и неопределенности. Но этот знаменательный день заканчивался, и Иеруша осознала, что Эбнер Хейл действительно слепо верит в Бога и не может взять в жены девушку, которая не была бы так же сильно предана Господу. Эбнер же, со своей стороны, познал другую истину: он выяснил для себя, что ему уже совсем неважно, снизошла ли на Иерушу Бромли милость Божья или нет. Самое главное то, что она твердо решила остаться старой девой, если только не встретит такого юношу, который вызвал бы в ней настоящую страсть, на какую только способен живой человек.
      Вот такие взаимные открытия произошли во время первого свидания молодых людей. Правда, уже стоя в дверях, Эбнер тихо спросил:
      -Позвольте мне пожать вашу руку перед тем, как я уда люсь, в знак моего глубочайшего восхищения вами.
      И как только он впервые прикоснулся к ладони Иеруши Бромли, старой девы из Уолпола - а это было самым отчаянным поступком во всей его жизни волна такой необычайной энергии прошла от кончиков ее пальцев, что молодой священник в изумлении замер, не в силах шелохнуться. Придя в себя лишь через несколько секунд, он в смущении поспешил ретироваться в свой гостиничный номер, чуть ли не бегом пересекая сонный городок.
      * * *
      Еще не пробило восьми часов утра следующего дня, как на всех кухнях в Уолполе - по крайней мере на тех, чьи хозяй ки посещали местную церковь уже вовсю обсуждались уха живания Хейла за Иерушей. Причиной тому стала шпион
      екая деятельность озорной Мерси. Маленькая чертовка умудрилась подсмотреть все, что ей было нужно, и теперь докладывала всем знакомым о происшедшем:
      -Нет, по-настоящему он ее так и не поцеловал, потому что это непозволительно во время первого свидания. Но он взял ее руку в свою, совсем как в английском романе!
      В половине девятого Мерси вместе со своей сестрой Чарити зашли в гостиницу к возможному будущему родственнику и сообщили ему о том, что намереваются похитить молодого человека для участия в семейном пикнике. Еще не совсем понимая, что происходит, Эбнер, запинаясь, тут же поинтересовался:
      А будет ли присутствовать мисс Бромли?
      Иеруша? - переспросила Мерси. - Конечно. А когда же еще вы собираетесь сделать ей предложение?
      На этот раз Эбнер оказался предусмотрительней, чем накануне. Заранее предвидя, что ему придется провести целый день вдали от уборной, он не стал ни завтракать, ни даже пить молока или воды. Зато когда на симпатичном нью-гемпшир-ском холме были открыты корзины с едой, он настолько проголодался, что ел с большим аппетитом все, что ему предлагали. После того как молодые люди перекусили, они отправились на прогулку вдоль ручья, и Эбнер, как бы между прочим, спросил Иерушу:
      -Неужели вы считаете возможным покинуть такое заме чательное место?
      На что девушка ответила достаточно таинственно:
      -Не все те, кто последовал за Иисусом, были крестьянами. Эбнер остановился у дерева, наклонившегося над ручьем,
      и заявил:
      Прошлой ночью я никак не мог заснуть, мисс Бромли. Мне казалось, что я неудачно отвечал на ваши вопросы, и во обще беседа у меня не получилась. Хотя, с другой стороны, в результате нашего разговора я узнал вас и смог по достоинст ву оценить ваш характер. Каждому глупцу ясно, что вы очень красивы, поэтому не имело никакого смысла обсуждать это. Возможно, при других обстоятельствах нам удалось бы во вре мя этой беседы сказать многое, но так и не узнать друг друга, как у нас это все же получилось вчера.
      И нам действительно удалось выяснить, - ответила Ие руша, ухватившись за толстую ветку, - что мы оба - на удивление упрямые люди, но при этом оба верны Господу.
      Стоя от девушки на расстоянии более шести футов, Эбнер снова спросил ее:
      Так вы согласились бы поехать на Оухайхи на таких ус ловиях?
      Да, преподобный Хейл.
      Он нервно сглотнул, поскреб ногтем по шершавому стволу дерева и продолжал:
      Означает ли это, что мы уже можем считаться помолв ленными?
      Нет, не означает, - твердо заявила девушка, держась за ветку и игриво раскачиваясь при этом взад-вперед.
      Почему же вы не хотите выйти за меня замуж? - обес куражено спросил Эбнер.
      Потому что вы не просили моей руки, - упрямо повто рила Иеруша.
      Но я же сказал.
      Вы только поинтересовались, согласилась бы я поехать на Оухайхи, и я ответила положительно. Но это, конечно, не значит, что я готова совершить путешествие вокруг мыса Горн да островов Оухайхи с человеком, который не является моим мужем.
      О, я же вовсе не намеревался... - Эбнер густо покраснел от ужаса и попытался найти какие-то слова извинения, но бе зуспешно. Наконец, он бросил эту затею и просто вгляделся в эту стройную красавицу, раскачивающуюся на ветке так, что со стороны могло показаться, будто девушка исполняет какой- то замысловатый танец. Ему больше не требовалось подсказок и поддразниваний. Неожиданно Эбнер понял, какие слова нужно произнести, и решился. Он оторвался от ствола дерева, встал на колени у самого ручья и, запинаясь, выдавил:
      Мисс Бромли будьте моей женой.
      Я согласна, - улыбнулась Иеруша и взволнованно доба вила: - Я так боялась, что вы вот-вот вновь заговорите про поездку на Оухайхи. Вы могли бы таким образом окончатель но все испортить.
      Она протянула руки и помогла ему встать с колени, ожидая, что священник сейчас заключит ее в объятия. Но он только отряхнул брюки от пыли и в порыве радости заявил:
      -Надо немедленно сообщить вашим родителям.
      Сухо улыбнувшись, девушка кивнула, и молодые люди вернулись к тому месту, где начинался пикник, но тут выяс
      нилось, что мистер и миссис Бромли сладко спят. Правда, Мерси и Чарити все еще бодрствовали и сразу же догадались, что произошло, поэтому Мерси тут же спросила:
      Вы уже помолвлены?
      Да, - подтвердила Иеруша.
      Он поцеловал тебя?
      Еще нет.
      Эбнер! Так поцелуйте ее сейчас же! - хором воскликну ли обе сестры, и в свете палящего июльского солнца Эбнер Хейл впервые поцеловал Иерушу Бромли. Это был не такой уж жаркий поцелуй, какой принято ожидать от влюбленных, но когда все было закончено, Хейл, к своему великому удив лению, привлек к себе Чарити и поцеловал сначала ее, а потом и Мерси, выкрикнув при этом:
      Вы самые очаровательные сестры во всем мире! - За тем, ошеломленный, он присел на траву и признался: - Я ни когда прежде не целовал девушек, но зато теперь мне посчаст ливилось испытать это трижды!
      Мерси разбудила родителей, взвизгнув: "Они уже помолвлены!", и те принялись наперебой поздравлять молодых людей. Деловитая Чарити извлекла откуда-то листок бумаги, на котором немедленно записала несколько дат, поясняя:
      В воскресенье, пятого, можно опубликовать объявле ние, а двадцатого, в понедельник, вы поженитесь.
      Папин кабинет мы превратим в швейную мастерскую, - подхватила Мерси, и из той ткани, которую мы закупили, можно будет сшить много разной одежды и постельного белья.
      Вы уже купили ткань? - удивился Эбнер.
      Да, - призналась Чарити. - Три недели назад Иеруша решила выйти за вас замуж, после того как прочитала письмо от Эстер. Иеруша сказала нам: "Мы пригласим его к себе и проверим, не обманщица ли его сестренка". Но мы, конечно, понимали, что она написала все правдиво. Во всяком случае, папа получал про вас совсем другие письма, и это тоже нам хо рошо известно.
      Так вы что же, все вместе читали эту корреспонден цию? - смутился Эбнер.
      Ну, конечно! - воскликнула Мерси. - Больше всего мне понравилось то место, где рассказывается, как вы научились сами шить, готовить пищу и убирать в доме, на тот случай, ес ли вас назначат миссионером. Я сказала Иеруше, чтобы она не
      медлила и сразу же выходила за вас замуж, потому что тогда ей вообще не придется ничего делать по дому.
      Однако тем же вечером, когда две младшие сестры провожали Эбнера до гостиницы, чтобы он умылся перед ужином, Мерси указала на большой белый дом и заявила:
      Вот сюда приезжал погостить тот моряк. Это был очень красивый мужчина. Я хорошо его запомнила, хотя мне тогда было всего девять лет, и поэтому он мог, конечно, показаться намного выше ростом, чем был на самом деле.
      Что же с ним случилось? - осторожно спросил Эбнер и тут же заметил, как Чарити ущипнула сестру за руку.
      Ой! Чарити хочет заставить меня замолчать, Эбнер, но я подумала, что об этом все равно кто-то вам должен расска зать. Он был намного красивей вас, но не такой милый и доб рый, как вы.
      Все равно Иеруша никогда бы не вышла за него замуж, - добавила Чарити.
      Почему же? - заинтересовался Эбнер.
      Далеко не каждая может выйти замуж за моряка. Для этого надо быть девушкой особого склада.
      Какого же? - не отступал молодой священник.
      Ну, например, надо родиться в Салеме или Нью-Бед- форде. Это такие женщины, которым хочется, чтобы их му жья не появлялись дома иногда годами. Иеруша совсем дру гая, Эбнер. Она живет любовью. Пожалуйста, будьте с ней поласковее.
      Конечно, - кивнул молодой священник.
      Утром в день свадьбы из Бостона на дилижансе приехал преподобный Торн, чтобы провести церемонию бракосочетания своей племянницы. Он сразу понял, что его молодой друг из Йеля находится в состоянии легкого гипноза.
      -Я не могу поверить, что женюсь на этом ангеле! - радо стно выпалил Эбнер. Ему надо было поделиться своим счасть ем хоть с кем-нибудь после долгих трех недель, посвященных шитью и встречам с друзьями. - Ее сестры совершенно не повторимые, очаровательные существа. Представьте себе, всю последнюю неделю у них в доме находилось сразу восемнад цать женщин, которые шили для меня одежду. Я никогда и не знал...
      Он показал высокому миссионеру шесть бочонков с одеж дой, изготовленной женщинами Уолпола. Здесь же были со
      браны книги и посуда, пожертвованные горожанами для миссии на Оухайхи.
      Вы знаете, я и не подозревал, что в этом городе может произойти такой духовный взрыв и искреннее излияние чувств, - признался Эбнер.
      Моя сестра Абигейл всегда умела быстро находить себе друзей, понимающе кивнул Элифалет Торн. - Я так счаст лив, что вы и Иеруша смогли найти друг друга, и Господь помог вам в этом. Ну, а теперь я попрошу извинить меня, поскольку мне необходимо пройти в дом, чтобы закончить кое-какие при готовления вместе с Чарльзом.
      Но как только он вышел из комнаты Эбнера, к нему обратился хозяин гостиницы:
      -Если вы направляетесь в дом Бромли, будьте так любез ны, прихватите и это письмо, которое только что пришло с утренней почтой, - и он протянул миссионеру несколько ис писанных листков, сложенных вместе в форме конверта. По слание пришло из Китая, но ему пришлось пропутешество вать много месяцев и очутиться сначала в Лондоне, затем в Чарльстоне в Южной Калифорнии и только потом уже в Нью- Бедфорде. Письмо было написано ровным твердым почерком и адресовалось мисс Иеруше Бромли, живущей в городе Уолполе, штат Нью-Гемпшир. Преподобный Торн долгое время мол ча смотрел на письмо, рассуждая так: "Каковы шансы, что владелец гостиницы сумеет рассказать Иеруше об этом письме до ее отъезда из Уолпола? Вряд ли он успеет это сделать. Но та кая возможность все же не исключена, поэтому сжигать пись мо опасно. Кроме того, такой поступок совершать грешно. Но если сейчас поступить честно и велеть себе: "Элифалет Торн, ты должен немедленно передать письмо своей племяннице", то не грозит ли это моим планам? Значит, если я засуну его по дальше, например, вот в этот карман, то будет вполне логично, если я тут же забуду про него. Ну, а месяца через три я пере шлю его своей сестре вместе с извинениями. А так как Иеруша уже будет к тому времени замужней женщиной, то зачем Аби гейл станет напрасно беспокоить свою дочь таким письмом? Абигейл - женщина неглупая".
      Поэтому он спрятал импровизированный конверт подальше, а выходя из гостиницы нарочито громко произнес:
      -Я должен обязательно передать это письмо Иеруше, как только увижу ее.
      * * *
      В тот же день Эбнер Хейл - молодой человек двадцати одного года женился на Иеруше Бромли - девушке двадцати двух лет, с которой он был знаком две недели и четыре дня. Уже на следующее утро молодая пара, имея при себе багаж из четырнадцати бочек миссионерского имущества, отправилась в Бостон, откуда они должны были отплыть на Оухайхи на бриге "Фетида" водоизмещением в тонн.
      Члены новой миссии впервые собрались вместе августа года в кирпичной церкви, расположенной неподалеку от бостонского порта. Когда Эбнер и Иеруша вошли внутрь, Джон Уиппл, увидев товарища, даже раскрыл рот от изумления, настолько сразила его красота молодой женщины, которая стояла в нерешительности рядом с супругом. Иеруша была одета в желтовато-коричневый длинный плащ, а голубая шляпка с полями удачно подчеркивала ее каштановые локоны и сверкающие глаза.
      Аманда! - шепнул Джон своей жене. - Ты только по смотри на Эбнера!
      А, так это и есть Эбнер? - заинтересовалась миниатюр ная женщина из Хартфорда. - Но ты мне рассказывал...
      Здравствуй, Эбнер! - негромко обратился Джон к това рищу, и когда Хейлы подошли поближе, представил им свою супругу. - А это моя жена Аманда.
      А это миссис Хейл, - в свою очередь сказал Эбнер, и друзья продолжили знакомство с остальными девятью супру жескими парами, которые должны были отплыть на Оухайхи вместе с ними.
      Из одиннадцати молодых мужчин, собравшихся в церкви, самому старшему не исполнилось еще двадцати восьми, а девя терым не было и двадцати четырех. Один из них был женат уже два года, другой почти год. Остальные девять женились так же, как и Эбнер с Иерушей. Друзья поспешно пересылали словес ные портреты набожных девиц, и так же второпях игрались свадьбы, для чего, как правило, хватало одной-единственной встречи будущих супругов. Из этих девяти скороспелых браков, пожалуй, только Джон Уиппл и его крошечная двоюродная сес тра Аманда были знакомы друг с другом целых четыре дня, прежде чем дали объявление о помолвке. Из остальных восьми, шесть пар еще не успели привыкнуть друг к другу и держались
      напряженно, не осмеливаясь называть друг друга по имени. В эту же группу вошли и преподобный Хейл с миссис Хейл.
      Мало кто из путешественников, когда-либо отправлявшихся в дальние странствия, имел такие четкие цели и директивы, подобные провозглашенным Американским советом полномочных представителей по делам иностранных миссий в маленькой кирпичной церкви. Высокий, сам внешностью напоминавший Бога Элифалет Торн, имевший громадный опыт миссионерской деятельности в Африке и теперь опиравшийся на него, четко произнес:
      - Братья! Очень скоро вы пуститесь в очень сложное предприятие, в дело миссионерской работы на земле язычников. Вы должны строго придерживаться следующих правил и никогда не нарушать их. Во-первых, все имущество у вас теперь будет общим. Вы представляете собой семью, и как семья будете получать все необходимое для жизни отсюда, из Бостона. Но те запасы, которые мы будем регулярно пересылать вам, будут принадлежать не определенному мужчине или женщине, а вам всем. Если кто-то из вас задумает выращивать плоды и продавать их, то избыток и выручка будут также принадлежать всей вашей большой семье. А если женщины полюбят шить и станут продавать одежду морякам на Оухайхи, полученные деньги также будут считаться общими. Вы все вместе - одна семья во Христе, и именно как семье вам будут принадлежать дома, земли, школы и церкви.
      Во-вторых, вы должны избегать вмешиваться в дела управ ления островами, вам следует постоянно напоминать себе о том запрете Господа нашего, о котором говорится в евангелие от Матфея: "Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарю кесарево, а Божие Богу". И вам строжайше запрещается входить в правительство. Вы посланы на острова не для управления этими людьми, а для обращения их в истинную веру. Вы должны выполнить две бо жественные миссии: привести язычников к Господу нашему и принести им цивилизацию. Как этот народ управляет собой - его личное дело и нас не касается. Как он учится познавать Христа, и как у него обстоят дела с запоминанием алфавита - уже ваша проблема. Помните, пока эти люди не научатся чи тать, они не смогут ни понять Библию, ни познать спаситель ное слово Божье. Поэтому, чтобы ускорить этот процесс, мы
      посылаем с вами три полных комплекта шрифта, а вы должны будете изложить на языке жителей Оухайхи и Библию и все то, что необходимо для учебы дикарям, и чем они, по вашему мнению, сумеют овладеть. Обучите их письменности, и они станут прославлять Господа нашего.
      В-третьих, должен напомнить вам, что у всех мужчин Новой Англии имеется врожденная склонность к торговле и обмену. Я подозреваю, что многие из вас обладают определенными способностями в этой области, поскольку внимательно изучал биографию каждого. Однако вас призвали для служения Господу, и теперь это будет единственным делом, которому вы посвятите себя. Вы не будете получать оклад и не станете пытаться заработать на стороне. Ваша единственная работа - служение Господу, и если вы полностью отдадитесь ему, у вас не останется времени на тщеславные размышления или на поиски какого-либо дополнительного бизнеса.
      И наконец, ваша задача - постепенно, шаг за шагом поднимать язычников до тех пор, пока они не уравняются с вами. Пройдут года, вы выстроите школы, где учить будет Он, и прежде чем вы уйдете на вечный покой, кафедры, которые вы воздвигнете и с которых будете доносить слово Божье, должны быть наполнены Им. Вы выступаете затем, чтобы спасти бессмертные души во имя Господа нашего.
      После того, как преподобный Торн вкратце остановился на том, в чем должна выражаться медицинская помощь островитянам, слово взял пожилой седовласый священник, который служил во многих районах Америки, а также на Цейлоне. Речь его оказалась короткой:
      - Братья во Христе, - просто начал он. - Ваша миссия без гранична. Цель ваша - ни много, ни мало - полное духовное возрождение и спасение общества. Если где-то на дальних остро вах умирают дети, вы должны спасти их. Если умы людей пока что неразвиты, вы должны принести им просвещение. Если там процветают идолы, вы должны вытеснить их с помощью слова Христова. И если дорога кажется заболоченной и бесполезной, осушите, выпрямите и вымостите ее. Если есть среди вас муж чины или женщины, обладающие сотней разных способностей и талантов, всем им найдется достойное применение на Оухайхи. Посвятите свою жизнь Христу, чтобы через много лет о вас мог ли сказать так: "Они пришли к нации, погрязшей во мраке не вежества. Они оставили ее светлой и процветающей".
      В последний день августа семья миссионеров знакомилась с кораблем, на котором молодым людям предстояло жить шесть месяцев: именно столько времени требовалось для того, чтобы судно, при своей нормальной скорости, добралось до Гавайских островов. Преподобный Торн провел одиннадцать супружеских пар из маленькой церкви, где они прочитали утренние молитвы, к доку, туда, где разгружали китовый жир с огромного трехмачтового судна.
      Внушительный корабль, - заметила Иеруша, обраща ясь к кому-то из женщин. - Наверное, на нем и морской бо лезни не почувствуешь, - с надеждой в голосе добавила она.
      Это не миссионерский корабль, - поправил ее препо добный Торн. - Ваш стоит вон там, впереди.
      О, нет, только не этот! - в ужасе выдохнула одна из женщин, завидев приземистое неуклюжее суденышко, кото рым и оказался бриг* под названием "Фетида". Казалось, он годится разве что для прогулок по реке.
      Неужели мы поплывем на нем? - спросил у Уиппла по трясенный Эбнер.
      На нем ясно написано "Фетида", - разумно заявил тот.
      Наверное, "Фетида" была одним из самых маленьких кораблей, способных обогнуть Мыс Горн на самой дальней оконечности Южной Америки. Судно имело в длину семьдесят девять футов, в ширину - двадцать четыре и в нагруженном состоянии оседало в воду всего на двенадцать футов. После более пристального изучения "Фетиды" с причала Иеруша вынуждена была признаться Аманде Уиппл:
      Мне кажется, этот корабль затонет после того, как на его борт взойдут двадцать два миссионера.
      Вы можете свободно передвигаться по "Фетиде" и изу чать ее, сколько угодно, - раздался резкий мужской голос, и миссионеры впервые увидели капитана Джандерса, сорока летнего грубоватого моряка с бородкой песочного цвета, об рамлявшей его чисто выбритое лицо от уха до уха. Из-за этого капитан напоминал румяного мальчугана, высунувшего ро жицу из живой изгороди.
      Проводя миссионеров на корабль, преподобный Торн официально представлял каждую пару капитану, объясняя при этом:
      *Бриг - двухмачтовое судно: фок-мачта с прямым парусным воору жением, а грот мачта - с косым (примеч.ред.).
      -Капитану, конечно же, велено заботиться о вас во время столь долгого и утомительного путешествия, но не забывайте, что главная его задача управление кораблем.
      -Благодарю вас, преподобный, - прорычал капитан Джандерс. - Иногда народ не понимает, что бриг в океане - это совсем не то, что ферма в Массачусетсе. - С этими слова ми он подвел миссионеров к открытому люку, и там, глубоко внизу, в недрах судна молодым людям стали видны их короб ки, бочки и связки книг. - Запомните, что все, что находит ся там, становится недосягаемым для вас до тех пор, пока мы не прибудем на Гавайи. Вы уже не коснетесь этих вещей, пока корабль не достигнет своей конечной цели. Поэтому даже не просите меня ни о чем. Вы будете пользоваться только тем имуществом, которое будет храниться у вас в каютах.
      -Простите, капитан, - вмешался молодой Уиппл. - Вы произнесли название островов как "Гавайи", а мы все упорно говорим "Оухайхи". Какое из двух названий правильное?
      Капитан Джандерс застыл на месте, внимательно оглядел Уиппла и пробурчал:
      Мне нравятся люди, которые пытаются докопаться до истины. Правильно надо говорить "Гавайи". Га-вай-и. С уда рением на втором слоге.
      А вы сами бывали на Гавайях? - поинтересовался Уиппл, стараясь правильно выговорить слово, не забывая об ударении.
      Вы быстро схватываете, молодой человек, - так же угрю мо бросил капитан. - Разумеется, мне приходилось бывать на Гавайях.
      На что они похожи?
      На этот раз капитан задумался надолго.
      -Миссионеры там бы не помешали. Теперь посмотрите вон на тот люк на корме. Через него вы будете выходить из своих кают и возвращаться в них. Сказав это, он провел двадцать два пассажира вниз по темному, крутому и очень уз кому трапу. При этом каждая женщина успела подумать про себя: "Если будет качка, я ни за что не сумею подняться или спуститься по этой лесенке".
      Однако никто из молодых людей не был подготовлен к тому, что им предстояло увидеть сейчас. Капитан Джандерс показал им мрачное грязное помещение между палубами длиной футов в двадцать - вдоль него вряд ли могли улечься четверо взрос лых мужчин - и шириной в пятнадцать футов. Причем боль
      шая часть помещения была занята грубым столом в форме полукруга, через центр которого проходила грот-мачта брига. - Вот здесь вы и будете жить, объяснил капитан Джандерс. - Правда, сейчас здесь темновато, но когда нас застанет сильный шторм, который порвет паруса, мы позаимствуем ткань с иллюминаторов, которая пока что выполняет роль занавесок, и вам станет гораздо светлее.
      Миссионеры в недоумении уставились на это крохотное помещение, а Иеруша подумала: "Интересно, как же сумеют здесь общаться и принимать пищу двадцать два человека в течение шести месяцев?" Но самое главное ждало их впереди. Неожиданно капитан Джандерс отодвинул в сторону парусиновую занавеску, и молодым людям открылась "спальная половина" их будущего жилища.
      Вот одна из кают, - объявил Джандерс. Столпившиеся миссионеры начали просовывать головы в образовавшуюся щель, чтобы полюбоваться на отгороженную спальню, спроек тированную, очевидно, под карликов. Пол здесь имел следую щие точные размеры: пять футов десять дюймов в длину и пять футов один дюйм в ширину. Иллюминаторы отсутствовали, сле довательно, ни о какой вентиляции говорить не приходилось. Сторона, противоположная занавеске, представляла собой ле вый борт корабля. На ней размещались две встроенные койки шириной в двадцать семь дюймов каждая, одна над другой. На одной из боковых сторон комнатенки тоже имелись две койки.
      Уж не означает ли это... - начала было Аманда Уиппл и запнулась.
      Что означает, мэм? - помог ей капитан.
      Что две супружеские пары будут делить одну каюту? - выдавила Аманда и залилась краской.