Тупуна оставил в каноэ трех воинов, которые должны были следить за безопасностью судна, а все остальные выстроились в длинную шеренгу и двинулись гуськом. Эта процессия и должна была исследовать остров. Во главе волнующейся колонны выступал сам Тупуна, и когда на его пути возникал большой камень, старик всякий раз просил бога этого камня позволить ему пройти мимо. Дойдя до рощицы ветвистых деревьев, он выкрикнул:
      - О бог этих деревьев! Мы пришли сюда, чтобыпредложить свою дружбу!
      Они не успели зайти далеко, когда неожиданно пролетающая мимо туча пролила на шествующих небольшой дождь, и Тупуна возликовал:
      - Боги нас приняли! Они благословили нас! Быстрей! Смотрите же, куда указывает конец радуги!
      Па, который нес каменную плиту с Бора-Бора, первым заметил то место, где разноцветная дуга упиралась в землю, и указал на него Тупуне. Старик громко объявил:
      Вот там и будет сооружен наш храм! - С этимисловами он бросился к указанному Па месту, продолжая кричать на бегу:
      О великий Тэйн, если существует здесь какое-нибудь зло, оттолкни его и прогони прочь, именнотут будет выстроено твое обиталище!
      Радуга своим концом указывала на симпатичную плоскую возвышенность, с которой открывался великолепный вид на океан, и Таматоа заметил:
      - Это и в самом деле благоприятный знак.
      Затем он вместе со своим седобородым дядюшкой начал искать высокий камень мужского пола. Они оба знали, что земля сама по себе женского пола, а значит, является грязной по природе, а вот крупные камни - мужского, и, следовательно, чистые. После продолжительных поисков все же король и жрец обнаружили большой вертикальный выступ, выходящий прямо из красноватой почвы, и как только Тупуна обратил на него внимание, то сразу же сказал:
      - Вот это будет подходящее место для будущегоалтаря.
      Итак, Па поставил на эту скалу каменную плиту, привезенную с Бора-Бора, и это символическое действие должно было означать, что теперь остров занят поселенцами полностью, поскольку на плиту Тупуна с благоговением установил древних богов Тэйна и Таароа. Затем он снова сходил к морю и, набрав воды в скорлупу кокосового ореха, оросил всю площадку, где в дальнейшем должен был располагаться храм. Немного капель этой воды досталось и богам, и каждому человеку из тех, кто прибыл сюда в каноэ, Тупуна окунал в орех указательный палец правой руки и брызгал людям в лица.
      - Теперь же давайте очистимся, - велел старики увел за собой к океану все живое: и короля, и воинов, и рабов, и свиней с курами, и даже приказалунести побеги хлебных деревьев. В прохладной морской воде путешественники словно обрели новые силы, а одна женщина, когда церемония завершилась, вдруг выкрикнула:
      - А вы знаете, на чем я стояла все это время? Насотнях раковин моллюсков!
      И все те, кто уже произвел обряд очищения водой, снова рванулись к берегу и принялись вылавливать моллюсков из воды. Быстро раскрывая раковины, они вынимали сочное мясо улиток и, засовывая его себе в рот, счастливо улыбались.
      Когда люди насытились, Тупуна объявил:
      - Теперь мы должны заложить основу нашегохрама.
      При этих словах четверо рабов задрожали. Старик снова привел всех к площадке, и пока остальные замерли в ожидании, Тупуна вместе с королем обозначили места углов храма. Здесь были вырыты глубокие ямы, а воины принесли и сложили рядом с ямами большое количество камней.
      Затем король подал знак своим воинам похоронить заживо четверых трясущихся от страха рабов, но Те-роро выступил вперед и не допустил этого жертвоприношения. Закрыв своим телом рабов, он взмолился:
      - Брат, давай не будем начинать новую жизнь наэтой земле с убийства!
      Изумленный Таматоа попробовал объяснить брату необходимость таких действий:
      Но ведь наш храм кто-то должен охранять!
      Тэйн не требует от нас таких жертв! - напомнил Тероро.
      Но мы всегда поступали так.
      А не из-за этого ли нам пришлось оставить Гавайки и их красного Оро?
      Да, но то был Оро, - возразил король, - а я говорю про Тэйна.
      Брат! Я умоляю тебя, не начинай с убийства! -Затем, вспомнив о том, как были казнены и принесе
      ны в жертву одни из лучших его людей, он предложил: - Спроси у своих воинов!
      Но Таматоа не стал советоваться с людьми, так как то, что должно было произойти сейчас, касалось исключительно его взаимоотношений с богами. Возможно, что и вся дальнейшая судьба их путешествия зависела от следующих судьбоносных минут.
      - Ты говоришь такие слова не вовремя, - заупрямился король.
      Тупуна поддержал своего повелителя, раздраженно проворчав:
      С самого начала времен все храмы стоят накостях людей, а их души охраняют эти жилищабогов!
      Закопать рабов! - приказал Таматоа.
      И опять Тероро распростер руки, закрывая собой несчастных, и опять воззвал к королю:
      - О брат, я прошу тебя не делать этого! - Затем вголову ему пришла свежая мысль, и он попросил Таматоа: - Если уж Тэйну так необходимы жертвы,давай отдадим ему борова!
      Поначалу эта идея показалась королю заманчивой, поскольку все знали, что Тэйн всему предпочитает именно свиней в качестве жертв. Однако все дело испортил Тупуна:
      - Нет, мы не можем трогать свиней, они нужнынам, чтобы получить приплод, - решительно произнес он, и с ним нельзя было не согласиться.
      Но и Тероро не уступал. Он решил начать жизнь колонии, установив здесь справедливость, поэтому он тут же выкрикнул:
      - Подождите! Помните, давным-давно, когда нанашем острове еще не было свиней, мы приносили вжертву Тэйну самую крупную рыбу, которую моглипоймать.
      Таматоа украдкой посмотрел на дядюшку, ища поддержки, и тот утвердительно кивнул:
      Да, богам угодна и такая жертва, - согласился он.
      Дайте мне полчаса, - попросил Тероро и захватив с собой шесть лучших рыбаков, отправился крифам забрасывать снасти. Молодой вождь усердномолился: - О, Таароа, бог моря и всех тех, кто обитает в нем, пришли нам огромную рыбину, чтобыспасти жизни рабов.
      И им действительно удалось поймать восемь замечательных рыб, по две на каждый угол. Когда рыбаки вернулись на площадку, Таматоа оглядел добычу и остался доволен:
      Для трех углов мы используем эту рыбу, -распорядился он. - Но самый главный угол храмавсе же должен охранять человеческий дух.
      Прошу тебя, - начал было Тероро, но на этотраз король уже не на шутку разъярился.
      Тихо! - яростно выкрикнул он. - Ты командуешь всем тем, что касается каноэ, а я приказываюздесь, где будет стоять храм наших богов. Что бысказал Тэйн, узнав, что мы отказываем ему в том,что ему было положено испокон веку?
      Возбужденный Тероро резко повернулся и зашагал прочь. Ему было противно оставаться здесь и наблюдать за тем, что должно было произойти в ближайшую минуту. И если бы король и жрец договорились о том, что Тероро следовало бы хорошенько наказать за такое оскорбление богов, то молодому вождю сейчас было это абсолютно безразлично. Найдя большой удобный камень, он присел на него и подумал: "Мы бежали от зла, а в итоге сами привезли его сюда". Горько и тоскливо было на душе в эти минуты у отважного воина.
      Когда Тероро скрылся из виду, король велел Мато:
      - Закопай рыбу! - И Мато повиновался, засыпавдобычу Тероро землей в трех вырытых ямах.
      Затем король скомандовал:
      - Мато, приведи сюда одного из рабов!Мужчина подошел к дрожащей кучке людей и, не
      глядя на них, произнес:
      - Меня прислал к вам король. Нужно выбратьодного из вас, того, кто станет духом-хранителем нашего храма.
      И хотя рабы, несомненно, были счастливы оттого, что умереть должен был всего один человек, им стало страшно от одной мысли, что теперь они сами должны были выбрать жертву. Смотря друг на друга, они спрашивали:
      - Кто же из нас должен погибнуть за наших хозяев?
      Все они теперь плакали в открытую, а один, видимо, старший среди них, наконец, указал на одного мужчину и еле слышно произнес:
      - Наверное, это будешь ты.
      Тот, на кого указали, затаил дыхание, но сразу же собрался с духом, подготавливаясь к страшному испытанию. Сначала он подошел к старшему рабу, который только что приговорил его к смерти, и потерся с ним носами. Это означало, что он шел на казнь, не держа в сердце обиды и ненависти. Затем он потерся носами с оставшимися двумя мужчинами, говоря при этом каждому из них:
      - Все же так лучше, что из нас двоих погибнуименно я. Если бы пришлось решать, ты это будешь,мой добрый друг, или я, то пусть это буду я.
      Но когда он приблизился ко второй женщине, которую искренне любил, и потерся с ней носами в последний раз, он не смог вымолвить ни слова, и поэтому просто зашагал к яме, куда его сразу же и сбросили, а потом накидали сверху тяжелых камней и засыпали землей. Так, в полном молчании, раб встретил свою смерть.
      Когда освящение храма было закончено, и мана снова щедрым потоком потекла от богов к Таматоа, чтобы он мог действовать как настоящий король, Тупуна организовал еще один поход. В нем участвовали все, кроме четверых воинов, охранявших судно, и, разумеется, животных. На этот раз прибывшие отправились в глубину острова на поиски пищи. Однако путешествие оказалось неудачным: очень скоро выяснилось, что на острове почти полностью отсутствует какая бы то ни было пища. Им удалось обнаружить неизвестный папоротник, но его стебель не отличался хорошим вкусом. Правда, обращаясь к повелителю этого растения, Тупуна все же льстиво заявил:
      - О таинственный бог этого сладкого папоротника! Мы очень голодны. Позволь нам позаимствоватьэтот стебель, а мы оставим корни, чтобы он сновасмог расти.
      Затем на их пути встретилось очень высокое дерево, каких не встречалось на Бора-Бора, и Па заметил:
      - Одного такого дерева вполне хватит для того,чтобы выстроить целый дом.
      И снова жрец Тупуна благоговейно принялся молиться:
      - О могучее и сильное дерево! Нам очень нужнатвоя древесина, чтобы построить дом. Пожалуйста,позволь нам забрать твою мощь. Посмотри, я закапываю у твоих корней эту жирную рыбу, чтобы тысмогло питаться ею. Но после того, как ты покончишь с рыбой, разреши нам, пожалуйста, прийтисюда и использовать твое тело.
      Но даже если путникам так и не удалось найти пищи, они отыскали нечто не менее ценное: просторную пещеру, сухую и надежную, расположенную вне досягаемости прилива. Здесь Тупуна закопал последнюю рыбу и произнес:
      - О великие боги этой пещеры! Пожалуйста, заберите отсюда всех темных тварей, которым вы позволили спрятаться здесь. Позвольте мне освятитьэто место водой, чтобы оно стало пригодным для жилья. - Войдя в пещеру, он обернулся и сообщилвсем остальным: - Это и будет пока что нашим домом!
      В этот момент с берега послышался веселый смех. Там выпустили свиней погулять, но вскоре стало понятно, что старого кабана до сих пор не слушаются ноги после морской качки. Он делал несколько шагов, чтобы подойти к каноэ и улечься в его тени, но тут же падал. Изумленное животное поднималось снова, с обидой похрюкивая, но, пройдя еще несколько шагов, опять валилось на песок, не в состоянии удержать равновесия. Те, кто сейчас наблюдал за боровом, покатывались со смеху, позабыв о том, что на этом чуждом пока острове их может в любую минуту подстерегать опасность. Разозлившийся кабан вылечил смехом этих уставших и измученных людей, и когда король закричал им: - Переносите все в пещеру! - они с радостью принялись работать, полностью проигнорировав ту угрозу, которая нависла сейчас над всеми прибывшими: ведь здесь, где им предстояло жить, не было еды.
      Правда, когда все собрались у пещеры, двое мужчин, занимавшихся свиньями, доложили приятную новость:
      - На этом острове очень много разных птиц.
      И, как бы в подтверждение этих слов, над головами путешественников пролетела целая стайка крачек, питавшихся чистой рыбой. Поэтому, испеченные или сваренные, вкусом они напоминали немного и цыплят, и сарду. Еще раз взглянув на папоротник, Таматоа заметил:
      - Тэйн никогда бы не привел нас сюда, если бы здесь вообще не было никакой еды. Возможно, нам просто пока еще незнакома эта еда, но она тут должна быть. И наша задача - отыскать ее.
      Когда начало строительству храма было положено, боги оказались в своем доме, каноэ надежно установлено на песке, а весь бесценный груз сложен в пещере, люди начали понемногу оживать. Изголодавшиеся по ласке мужчины, так удачно закончившие столь длинное путешествие, стали недвусмысленно посматривать на своих женщин. Одна за другой изнуренные, но по-прежнему красивые девушки с длинными черными волосами уходили вслед за мужчинами в кусты, где они ласкали друг друга и нежно любили. Так образовывались странные браки, и новая жизнь понемногу начинала входить в свои права на этом ранее безлюдном острове.
      Однако самая красивая девушка пока что никак не могла отыскать своего мужа. Тероро в задумчивости бродил по берегу моря, размышляя о человеческих жертвах и думая о том, что ни к чему хорошему смерть рабов не приведет на этой земле, которая должна была стать его новой родиной. Так и не дождавшись супруга, Техани вышла из пещеры и направилась к морю, отчаянно крича:
      - Тероро! Тероро!
      Ее призыв услышал Мато, у которого до сих пор еще не было своей женщины. Этот смелый воин во время всего путешествия старался находиться по
      ближе к Техани. Любуясь ею, он смог оценить красоту девушки, и теперь, бросившись со всех ног к берегу моря, все же постарался сделать так, чтобы их встреча показалась случайной.
      Ты ищешь Тероро? - как бы между прочим,поинтересовался Мато.
      Да, но не могу его отыскать.
      Наверное, у него появились какие-то срочные иважные дела, - высказал предположение Мато.
      Где же?
      Я и сам не знаю. Может быть... - Он взял Техани за руку и попытался нежно завлечь ее под сеньдеревьев, откуда только что выбежал сам. Но девушка решительно выдернула руку.
      Нет! - жестко произнесла она. - Я дочь вождя и жена вождя.
      Так ты жена Тероро? - заворчал Мато.
      Почему ты об этом спросил? - удивилась девушка, резко повернувшись к воину, и ее длинныеволосы, сверкнув на солнце, прикрыли нежнуюгрудь.
      Я ведь сидел почти рядом с тобой во время всего пути, - пояснил Мато. - И мне показалось, чтоТероро совсем не думал о тебе так, как полагаетсядумать мужу о жене.
      Я была объявлена табу, - попыталась оправдать мужа девушка.
      Но думать о тебе не было запрещено, - парировал Мато. - Так вот, Тероро ни разу не вспомнил отебе. А я не мог думать ни о ком другом, кроме тебя.
      Он снова взял ее за руку, и на этот раз она не стала выдергивать свою ладонь, потому что понимала: этот суровый молодой мужчина говорит правду.
      Мне очень одиноко, - призналась Техани.
      Знаешь, что мне кажется, Техани? Я думаю,что ты так никогда и не станешь женой Тероро.
      По-моему, он все время думает о своей первой жене Мараме и очень скучает без нее.
      Так как и Техани думала примерно то же самое, она почувствовала, что ее влечет к Мато. Поэтому она позволила ему увести себя на отдаленную полянку, со всех сторон защищенную деревьями. Когда же он снял с нее юбку из листьев и восхищенно оглядел ее обнаженное тело, она осознала, как ей хочется слиться в экстазе с этим молодым человеком, который испытывал по отношению к ней те же чувства. Мато смотрел на прекрасную Техани, которая во время путешествия казалась ему необыкновенно привлекательной женщиной, и очень сожалел, что она досталась Тероро, человеку, который совершенно не нуждался в ней. Обняв девушку, Мато зашептал:
      - Ты моя женщина, Техани!
      Но когда она почувствовала его прикосновения и услышала такие слова, то перепугалась по-настоящему. Она понимала, что на самом деле не принадлежит ему, поэтому сразу вырвалась из объятий и снова убежала на берег моря, на ходу надевая и поправляя юбку. Мато не успел обогнать ее, а на берегу Техани увидела Тероро и, подбежав к нему, взволнованно расплакалась:
      - Ты должен обязательно помириться со своимбратом!
      Они пошли вместе по самой кромке воды, затем миновали место, откуда за ними тайно наблюдал Мато, и вскоре очутились на площадке, где король осматривал примитивное подобие храма. Поначалу мужчины хранили молчание, но Тероро, заглянув за плечи брата, все же заметил груду зловещих камней, лежавших на свежевскопанной земле. Это вызвало в нем волну отвращения, и все же он нашел в себе силы и пробормотал:
      - Что ж, пока что и этот храм достаточно хорош, а со временем мы построим еще лучше.
      Король согласно кивнул, и только после этого длинноволосая Техани со сверкающими глазами увела своего смутившегося супруга в темноту, в душе прекрасно понимая, что не она сейчас должна быть рядом с Тероро.
      Однако интимная жизнь короля была слишком важной и значительной, а потому не могла проходить в темноте и укромных уголках. Поэтому на следующий день, после того как рыбаки принесли с моря богатый улов, а женщины успели сварить не слишком приятные на вкус плоды пандануса, Ту-пуна выступил с важным сообщением. Он доложил королю о том, что по предсказаниям Теуры, сегодня наступил самый благоприятный день для Та-матоа, и он должен будет исполнить супружеские обязанности со своей женой Натабу. После этого из-за деревьев, где она пребывала в уединении, была выведена спокойная и величественная женщина. Очень быстро мужчины соорудили временное супружеское убежище для короля и его жены. В соответствии с древними традициями, это была основа-каркас из веток, накрытая освященными кусками тапы.
      Невозмутимая Натабу очень редко разговаривала, но в соответствии с многочисленными знамениями считалась чуть ли не святой среди остальных путешественников. Когда было воздвигнуто некое подобие жилища, Тупуна благословил супругу короля и провел ее в супружескую обитель, где, также согласно древним обычаям, собственноручно расположил женщину на плетеных циновках. Затем был благословлен король, и все прибывшие на остров, включая даже рабов, обступили домик из тапы и принялись нараспев читать молитвы. Затем, под монотонное песнопение всех членов общины, короля провели в освященный домик, вход в который тут же занавесили кусками ткани. В этот момент молитвы зазвучали громче, а кое-кто из певших даже перешел на крик.
      Женщина, которая сейчас находилась рядом с королем, была его родной сестрой Натабу. Еще в древние времена кто-то из мудрецов на островах сделал великое открытие: для того чтобы у короля родился достойный наследник трона, такой, который смог бы сочетать в себе все лучшие черты своих предков и в дальнейшем стать почти святым, сам повелитель обязан вступить в связь только со своей родной сестрой. И хотя позднее и король, и Натабу могли брать себе других жен и мужей, их первой обязанностью было произвести на свет потомков истинно королевской крови. А это могло произойти только при соблюдении всех тех условий, которых требовали древние традиции, и обязательно под наблюдением всей общины.
      - Да принесет этот союз свои плоды! - громкопроизнесла старая Теура в тот момент, когда ее племянник и племянница расположились внутри маленького домика-навеса из тапы. - И пусть у нихродятся сильные короли и прекрасные принцессы,благословенные богами и несущие в себе кровь, подобную той, которой обладают лишь боги!
      Собравшаяся толпа послушно вторила ей:
      - Да родится будущий король от этого союза!
      И хотя им уже не раз приходилось просить об этом богов и раньше, когда для Таматоа возводился подобный супружеский навес, и все вокруг надеялись на зачатие наследника, все же сейчас люди мо
      лились с особой страстью и пылом. Всем было очевидно, что на новой земле необходимость иметь чистокровного наследника была особенно актуальной. Потому что кто бы еще смог представлять всех этих переселенцев перед богами, если бы вдруг с Таматоа случилось несчастье, и он бы умер!
      Уже ближе к вечеру, когда король и его сестра покинули наспех сооруженный домик, все собравшиеся провожали их глазами, а пение и молитвы продолжались, и все надеялись на то, что сегодня, в этот благоприятный день, было совершено нечто выдающееся.
      Когда же супружеский домик-навес был разобран, а все знамения, связанные со столь знаменательным днем, изучены, короля Таматоа ожидала следующая немаловажная обязанность. Тупуна отвел его на пустошь, куда земледельцы отвели небольшой ручей. Эта местность должна была стать табу для переселенцев, потому что от нее зависело их дальнейшее пропитание. Вокруг нового поля уже были выстроены стены из земли, заключавшие в середине большое количество пресной воды. Таким образом, дно этого поля становилось мягким из-за разжиженной почвы. Встав на край поля, в том месте, где на огороженную площадку вливался ручей, Таматоа громко воскликнул:
      - Пусть же мана моего тела пройдет через мои ноги и благословит это поле!
      После этого он сделал шаг вперед и вступил по колено в грязно-коричневую воду и начал утрамбовывать почву. Вскоре к королю присоединились Тупуна, Тероро, Мато и Па, мужчины племени, обладавшие наибольшим количеством маны. Час за часом они проходили по полю взад и вперед, утаптывая каждый дюйм, где должно было произрастать таро. Они вбивали ногами грязь в водонепроницаемый бассейн, запечатывая его своей энергией. Когда все было закончено, Таматоа громко объявил:
      - Да будет это поле непроницаемо навеки. Теперь сажайте сюда таро!
      И в соответствии с обычаями, которым исполнилось уже более двух тысяч лет, люди посадили на этом поле не только таро, но и хлебное дерево, и панданус, и бананы. Однако больше всего они переживали за благополучную посадку и рост кокосовых пальм, потому что уж очень многие стороны их жизни были неразрывно связаны с этим необыкновенным растением. Когда орехи были еще слишком молоды, они служили источником питья, предоставляя людям свой сладкий сок. Созревшие плоды давали драгоценное масло и нежнейшее молоко. Пальмовыми листьями кокосов покрывали крыши хижин. Из твердой скорлупы изготавливали не только чашки, но и самую разнообразную посуду, а волокна кокосовых орехов шли на изготовление веревок. Древесина пальм использовалась в строительстве, кроме того, из нее вырезали изображения богов. Волокнистые лианы, которые росли на верхушке дерева, сплетались в циновки, а высушенные черенки листьев годились для разжигания костра. Из самых острых черенков получались неплохие стрелы. Но, прежде всего, конечно, кокос представлял собой неисчерпаемый источник пищи. В лексиконе островитян насчитывалось двадцать восемь различных терминов, относящихся к разным стадиям созревания кокосового ореха, начиная с той фазы, когда он содержал в себе желеобразную массу, которую ели ложками старики и больные и истощенные люди, до того заветного дня, когда плод превращался в полноценный крепкий орех.
      Именно поэтому, когда были посажены кокосы, переселенцы закопали около ореха молодого осьми
      нога, чтобы дерево выросло сильным и прямым, и стали взывать к богам:
      - Пусть же все дела, совершенные сегодня королем, увенчаются большим успехом!
      Когда с посадкой полезных культур было покончено, встал следующий важный вопрос: какое имя дать острову. Воины, которые плохо разбирались в различных предзнаменованиях и приметах, единодушно решили, что ему надо присвоить имя Бора-Бора. Однако их поджидал сюрприз. Тупуна, услышав об их решении, был сильно рассержен:
      - Для этого острова существует только одноимя! - высказался он тоном, не терпящим возражений.
      Какое же? - поинтересовались воины.
      Гавайки, - ответил мудрый старик.
      Все переселенцы были против такого предложения. Они стали клясться, что ненавистное название "Гавайки" никогда не будет существовать на земле их нового дома. Король Таматоа и Тероро тоже присоединились к общему хору, но старый жрец с длинной седой бородой, развевающейся при дуновении бриза, начал старинный рассказ об истории своего народа. И даже король не смог перебить его. Тупуна начал объяснять. Слова его были простые, но даже более драгоценные, чем кокосовые орехи. В них рассказывалось об опыте его народа, и в этих словах заключалась душа всех переселенцев. Старик заговорил:
      - В древние времена, когда великий Тэйн разделял супружеское ложе со своей богиней, родились люди, плававшие на быстрых каноэ. Тогдаони жили на Гавайки, но это был совсем не тот остров, который знаем мы. Полностью он называлсятак: Гаваики-на-Великой-Земле. Именно оттудапрапрапра- и так далее - дед Таматоа - а было это сорок поколении тому назад - перевез свои народ в каноэ на другой остров, который назвали Гава-ики-Где-Зверь-ПодобенЧеловеку. И там они жили долгое время, пока еще один предок Таматоа - а это было уже тридцать поколений назад - не открыл своему народу новый остров, названный Гаваики-Зеленой-Лагуны.
      Возбужденный старик увлеченно рассказывал о том, как его народ перемещался от одного острова к другому, - они всегда искали такое место, где можно было бы жить в мире и согласии, где было бы в изобилии рыбы и росли бы кокосовые пальмы. Но всегда, когда они останавливались у нового острова, лелея свои самые сокровенные мечты, люди называли свой новый дом Гавайки. А когда новый Гавайки обходился с ними жестоко, было вполне разумным плыть дальше и искать лучшее место, точно так же, как поступали их предки много-много раз.
      Рассуждая так, он иносказательно поведал своим друзьям о том, как их далекие прародители мигрировали из центральной части Азии к северному побережью Новой Гвинеи, потом через острова Самоа к далекому Таити. Уже позже географы и те специалисты, которые пытались восстановить схему путешествий этих людей, обнаружили более дюжины островов с названием Гавайки, но ни один из них не был так близок к древней мечте, как тот, куда сейчас прибыли люди с Бора-Бора.
      - Для нас существует только одно имя, - настаивал старик, ударившись в воспоминания. - Это остров Гавайки, богатый и процветающий, Гавайки отважных и быстрых каноэ, Гавайки могущественных богов, смелых мужчин и прекрасных женщин, Гавайки смелых мечтаний, которые повели нас по бескрайнему океану, тот самый остров Гавайки, которых жил в наших сердцах на протяжении
      сорока, пятидесяти и шестидесяти поколений. Этот остров должен называться Гавайки!
      Когда старик замолчал, слово взял король Таматоа, который успел позабыть историю собственного рода. Он торжественно произнес:
      - Пусть будет имя нашему острову Гавайки, а если у кого-то остались плохие воспоминания, связанные с этим именем, то знайте, что тот остров назывался Гаваики-Красного-Оро, а наша земля будетзваться Северный Гавайки.
      Итак, острову было дано название Гавайки, и он стал последним в цепочке своих "тезок".
      Однако полностью оценить все великолепие нового острова поселенцы смогли чуть позже, когда Те-роро, в сопровождении Мато, Па и еще троих мужчин, оплыл вокруг Гавайки. На это путешествие им понадобилось целых четыре дня.
      - Здесь две горы, а не одна, - объяснял Тероро, -и очень много утесов. На острове множество самыхразных птиц. Реки текут в океан, а некоторые бухтынастолько привлекательны, что могут по красоте соперничать с лагуной на Бора-Бора.
      Однако самую ценную информацию сообщил грубоватый Па:
      - Похоже, та пещера, которую мы выбрали себедля жилья - самое некрасивое место на Гавайки.
      Мрачный Мато согласился с товарищем, но король Таматоа вместе со своими тетей и дядей, оглядев храм и только что засаженное поле, заупрямились:
      - Нет, здесь мы решили жить и здесь мы останемся.
      Мато и Па только молча переглянулись, но про себя подумали: "Что ж, если здесь все-таки произойдет нечто страшное, мы покажем, где находится по-настоящему красивая земля".
      А затем появилась та, о которой забыли. Это произошло в жаркий, ветреный полдень, когда Тероро отправился в лес на поиски птиц. На пути ему попалось большое дерево, и молодой мужчина резко повернулся, чтобы обойти толстый ствол. В этот же момент он увидел женщину, стоявшую прямо перед ним. Она обладала великолепной фигурой и была одета в такую ткань, которой Тероро никогда не видел раньше. Ее волосы тоже казались какими-то странными: они сверкали на солнце и стояли дыбом, как дикая трава. Поначалу Тероро показалось, что женщина принадлежала к его же расе, но, возможно, он и ошибался. Незнакомка уставилась на молодого вождя горестным и укоризненным взглядом и не опускала глаз, пока он не почувствовал, что у него закружилась голова. Женщина молчала. Тероро же, испытав несвойственный ему страх, бросился бежать прочь. Но и женщина погналась за ним. Правда, когда он остановился, она остановилась тоже. Однако всякий раз, когда Тероро делал передышку, неизвестная красавица продолжала с упреком смотреть на него. В конце концов, она так и удалилась, не произнеся ни слова. Тогда Тероро, немного осмелев, помчался за ней, но женщина будто растворилась в воздухе.
      Когда мужчина вернулся в поселение, то сильно дрожал, но по каким-то неизвестным даже самому Тероро причинам все же не стал ни с кем делиться мыслями о происшедшем. В ту ночь он так и не смог заснуть: в темноте ему мерещилось, что на него снова смотрят те глубоко посаженные, почти безумные глаза незнакомки. На следующее утро он отвел Мато в сторону и сказал:
      - Я нашел место, где водится много птиц. Пойдем в лес вместе.
      Когда двое молодых мужчин отправились в путь и прошли уже достаточное расстояние по лесу, Мато поинтересовался:
      - Ну, и где же твои птицы?
      В то же мгновение мрачная и явно чем-то расстроенная женщина вновь возникла перед ними.
      Кто это? - изумился Мато.
      Она вот так же появлялась передо мной и вчера, - наконец, признался Тероро. - Мне кажется,она хочет что-то сказать нам.
      Но женщина продолжала молчать, довольствуясь тем, что смотрит на молодых вождей с укоризной. Так продолжалось с минуту, а затем Тероро обратился к товарищу:
      - Когда мы пойдем вперед, она начнет преследовать нас.
      И он не ошибся. Стоило воинам двинуться дальше, как женщина направилась за ними, при этом ее растрепанные необыкновенные волосы все так же сверкали на солнце. А еще через несколько минут, когда мужчины внимательно разглядывали ее, незнакомка внезапно исчезла.