Иногда он даже жалел, что она не оказалась шлюхой, как он раньше думал. Ему нужно время, чтобы во всем разобраться. Он всегда чувствовал себя свободнее с проститутками, нежели с честными женщинами. Единственной причиной, по которой он предложил Кэсси выйти за него замуж после того, как взял ее девственность, как раз и была ее принадлежность к так называемым порядочным женщинам, от которых он всегда старался держаться подальше. Но раз уж так получилось… У него были свои принципы на этот счет: предложив Кэсси стать его женой, он хотел таким способом загладить свою вину перед ней.

«Ты только поэтому сделал ей предложение?» — ехидно прошептал где-то в самом отдаленном уголке его сознания внутренний голос. Коуди потряс головой, отгоняя непрошеного маленького демона; его так и подмывало заорать: «Да, только поэтому. И заткнись!» Коуди никогда не стремился к женитьбе. Более того: даже мысль о ней делала его больным… Он чувствовал, что Кэсси продолжает пристально смотреть на него.

— Любовь — сложная вещь, — ответил он медленно, тщательно подбирая слова. — Я тебя хочу. Когда я нахожусь рядом с тобой, то ощущаю… радость, силу, непобедимость в конце концов. Ты такая красивая, живая и… и такая чертовски упрямая, что временами я готов тебя придушить. Я… испытываю к тебе интерес.

— Интерес не равнозначен любви.

— Возможно. Спорить не стану. Но я стараюсь изо всех сил делать так, чтобы тебе было хорошо. — Немного помолчав, он резко скомандовал: — Ну хватит разговоров, пора ехать!

— Подожди, Коуди.

Он недовольно обернулся. От ее настойчивости он чувствовал себя неуютно.

— Я не могу отрицать того, что нас тянет друг к Другу и что я испытываю наслаждение, когда мы занимаемся любовью. Но я не выйду за тебя замуж, — сказала Кэсси. — Я буду изо всех сил стараться побороть это влечение, но если не смогу удержаться, то даже беременность не заставит меня стать твоей женой. Я сдержу свое слово и выйду замуж только по любви. За человека, который будет любить меня так же, как я его. Удивленная улыбка проступила на лице Коуди.

— Тем самым ты хочешь сказать, что любишь меня? За всю его жизнь ни одна женщина не признавалась ему в любви.

— Я имею в виду, что, возможно, полюблю тебя. Во всяком случае, я уже люблю твоих детей.

Коуди шумно выдохнул. Ее слова привели его в замешательство, он не знал, что и отвечать. Впрочем, в этом не было нужды: Кэсси уже вскочила на лошадь.

Когда они въехали во двор, вокруг царила тишина. Из окон гостиной и верхнего холла по-прежнему лился свет. Все выглядело мирно и спокойно, но по спине Коуди отчего-то пробежали мурашки, и он ощутил необъяснимое беспокойство. Коуди огляделся.

— А где же Реб?

— Реб? — удивилась Кэсси. — Спит, наверное.

— Сегодня ночью он должен охранять дом. Ты не видела его, когда выезжала?

— Нет.

Кэсси охватил страх. В сердце ее тоже закралась непонятная тревога.

— Ты думаешь, что-то могло произойти?

— Скоро увидим.

Лицо Коуди стало жестким и напряженным.

— Реб! — громко позвал он.

Если бы Лоуренс был поблизости, он услышал бы голоса. Но вокруг по-прежнему стояла тишина.

— Куда он мог запропаститься? А я-то полагался на этого бродягу!

— Пойду в дом, может быть, Ирен знает, где он. Коуди кивнул.

— Аи загляну во флигель — может, Ребу наскучило сторожить и он залег спать.

Кэсси бросилась в дом. В прихожей никого, на кухне тоже пусто. Схватив лампу, стоящую на столике в гостиной, она поднялась на второй этаж, чувствуя, как колотится сердце. Произошло что-то нехорошее. Она ощущала это всей кожей. Так и есть: дверь в детскую распахнута настежь. Кэсси вошла внутрь, высоко подняв над головой лампу. Кровати были пусты. Крик застрял у нее в горле, но вырвался наружу с леденящей кровь силой, когда она увидела неподвижно лежащую на полу Ирен.

Через несколько секунд на лестнице послышался топот, и в комнату, бешено сверкая глазами, ворвался Коуди, готовый растерзать любого, кто посмел угрожать Кэсси.

— Что с ней? — с трудом переводя дыхание, спросил он, увидев Ирен, которая казалась бездыханной.

— Дети… — пробормотала Кэсси. Дальнейшие объяснения были не нужны, так как Коуди заметил пустые детские постели.

— Подлая свинья! Я распну этого проклятого Реба на заборе, когда доберусь до него! Услышав стон Ирен, Коуди бросился рядом с ней на колени.

— Ирен, что произошло? Где Эми и Брэди? Ирен приоткрыла глаза, полные боли.

— О-о-о… моя голова!.. Меня кто-то ударил.

— Ты не разглядела кто? — спросил Коуди резче, чем ему хотелось. — Сколько их было? Кэсси помогла Ирен сесть.

— Я никого не видела. В детской раздался какой-то шум, и я зашла посмотреть, что происходит. Кто-то обхватил меня сзади, и потом… потом я не помню.

— Проклятие! — выругался Коуди, поднимаясь на ноги. — Я обещал охранять детей, я отвечал за их безопасность, а сам… валял дурака и роще, как какое-то дикое животное, учуявшее запах самки!

Красные пятна медленно проступили на шее Кэсси. Виноват не только Коуди. Она вела себя еще хуже, полеживая на травке и вовсю получая удовольствие. «Идиотка! Кретинка! Дура безответственная!» — казня себя, мысленно кричала Кэсси.

— От кого их нужно было охранять, Коуди? — спросила она, немного успокоившись. — Почему ты мне ничего не рассказал? Я ведь потому и поехала сегодня вечером за тобой, чтобы узнать, что ты скрываешь. Мне надоело блуждать в потемках. Ведь я тоже люблю ребят!

— Ты права, Кэсси, — ответил Коуди. — Ты должна знать, что происходит. Помоги Ирен добраться до постели и уложи ее. Потом заходи ко мне, и я все тебе расскажу, пока буду паковать вещи. Я собираюсь искать детей.

— Один?

— Естественно. Только так. Я опытный военный разведчик и хорошо знаю: нельзя выследить человека, если за тобой тащится хвост. Ты уж меня прости.

— Я поеду с тобой.

— Нет, не поедешь! — отрезал Коуди, и его глаза приобрели холодный, стальной оттенок. — Проводи Ирен. Мы поговорим позже.

Он повернулся и вышел из комнаты.

— Тупоголовый кретин! — пробормотала Кэсси, помогая Ирен встать.

Коуди ей не муж и не отец. У него нет никаких прав командовать ею!..

Когда Кэсси вошла в комнату Картера, он уже переоделся и торопливо укладывал дорожные сумки. На нем были знакомые Кэсси брюки из оленьей кожи, обтягивающие его как перчатка. Коуди наклонился, пристегивая шпоры, и Кэсси быстро отвела глаза в сторону.

— У меня мало времени, Кэсси, — промолвил Коуди, не замечая произведенного им впечатления. — Задавай свои вопросы.

Усилием воли Кэсси заставила себя посмотреть ему в лицо.

— Расскажи мне об Эми и Брэди. Кто их преследует, почему? — Первое и главное: ты должна поверить, что это не мои дети. Я не врал, когда говорил, что у меня нет своих детей. Эти ребята привязались ко мне в Сент-Луисе, после того как я помог им выпутаться из одной передряги. Я был поражен не меньше твоего, когда в поезде они вдруг объявили меня своим отцом.

— «Объявили»! Да это было очевидно для каждого! — парировала Кэсси.

— Я не мог просто взять и бросить их в пути, понимаешь? Поэтому я решил поддержать их маленькую игру, вместо того чтобы затевать скандал. По приезде в Додж-Сити я не нашел места, куда их можно было бы пристроить, и поэтому привез на ранчо. Все это чистая правда.

— Но они называют тебя папой! — не сдавалась Кэсси. Рассказ выглядел слишком неправдоподобным, и она все еще не верила Коуди. — Чьи же они тогда, если не твои?

— Это уже другая длинная история. Я думаю, они очень сильно переживают смерть своих родителей и, называя меня отцом, находят в этом некоторое утешение.

И Коуди выложил все, что узнал из рассказа ребят, не утаив ни одной детали.

— Клянусь, что еще несколько дней назад я и сам обо всем этом ничего не знал, — сказал он, завершая рассказ.

Кэсси была поражена.

— Как может кто-то желать смерти невинным детям? Ты говоришь, этот Джулиан Мастерс — какой-то их дальний родственник? Что же он за человек?

— По словам детей, Мастерс — их дядя. Он слишком жаден и стремится заграбастать их наследство.

— Мы должны обратиться в полицию. Это чудовище заслуживает самой страшной кары!

— Я думал об этом, но вынужден был согласиться с ребятами. Ведь нет никаких прямых доказательств того, что Мастерс пытался с ними расправиться. Закон наверняка поверит опекуну. Дядюшка может заявить, что дети убежали потому, что не желали подчиняться дисциплине. Но как только они опять попадут к нему в руки, Мастерс наверняка придумает способ добиться своего.

— Так ты думаешь, что Эми и Брэди выкрали люди, связанные с Мастерсом? Он их нанял? — испуганно спросила Кэсси.

— Сначала мне казалось, что за этим делом стоит Уэйн, но ребята направили меня на верную дорогу. Разумеется, я нисколько не сомневаюсь в том, что мой братец спит и видит, чтобы мы все подохли и ранчо перешло к нему, однако Брэди и Эми опознали парней, которые пытались их утопить, как подручных своего дядюшки. Те преследовали их еще в Сент-Луисе. Полагаю, именно эта парочка подонков и похитила ребятишек.

— Мы должны отыскать их! — выкрикнула Кэсси, охваченная паникой.

— Я и собираюсь это сделать. Один!

— Пожалуйста, Коуди, возьми меня с собой! — взмолилась Кэсси.

Он смерил ее выразительным взглядом:

— Если ты будешь рядом, я не смогу сосредоточиться на деле. А мне необходима полная концентрация внимания. Оставайся дома и позаботься о ранчо — ради нас обоих. Не беспокойся, я найду ребят и верну их домой.

Кэсси спросила себя, осознает ли он смысл только что сказанного. Означает ли это, что он решил взять на себя полную ответственность за детей и усыновить их? Хотя Коуди и не родной им по крови, но чувствует и действует он сейчас, как настоящий отец… Однако если он полагает, что она будет сидеть на месте, когда он отправится на поиски Эми и Брэди, то глубоко заблуждается.

— Когда ты намерен выехать?

— С рассветом. Надеюсь, что мне удастся выследить негодяев без особого труда. Скорее всего эти парни — люди неопытные и далеко от Сент-Луиса не бывали. Вряд ли они достаточно хитры, чтобы запутать следы по-настоящему.

Они стояли друг против друга, ощущая растущее напряжение. В каком-то озарении Коуди вдруг понял, что если у него когда-нибудь будут дети, он хотел бы, чтобы их матерью стала Кэсси. Он решил отвернуться от ее настойчивых изумрудных глаз — от греха подальше, но непреодолимое желание поцеловать ее победило: обняв Кэсси за талию, он с силой прижал ее к себе, наклонился и захватил а плен ее губы. Их поцелуй мог бы продолжаться вечность, но Коуди вовремя сообразил, к чему это может привести, и оттолкнул Кэсси. Он не рассчитал силы, и она отлетела чуть ли не к двери.

— Иди к себе, Кэсси. Мне сейчас не до развлечений…

С этими словами он выпроводил ее из комнаты.

Кэсси злыми глазами посмотрела на закрытую дверь и поспешила к себе, на чем свет стоит ругая этих упрямых глупцов, которые считают, что могут сами разобраться в любой ситуации только потому, что носят брюки. Ну уж нет, она не собирается отсиживаться на ранчо, когда Коуди будет идти по следам детей и их похитителей!

Коуди вышел из дома, едва восточный край неба начал окрашиваться в розовато-лиловый цвет. Широкополая шляпа скрывала грозное выражение его глаз. На плече висели седельные сумки, набитые необходимыми принадлежностями и запасом еды, а под мышкой он нес скатку с дорожной постелью. Из окна кухни Кэсси наблюдала, как он направился к конюшне. Ее собственные седельные сумки тоже были давно уложены и только ожидали момента, когда хозяйка приторочит их к бокам Леди. Кэсси перезарядила винтовку; запасные патроны уже лежали в одной из сумок. Она успела переговорить с Ирен и теперь ожидала лишь отъезда Коуди, чтобы незаметно последовать за ним, — разумеется, на безопасной дистанции.

Первое, что увидел Коуди, зайдя в конюшню, — безвольное тело Реба, громко храпящего на разбросанной соломе. К груди он прижимал бутылку из-под виски. Тяжелый запах перегара волнами разносился в воздухе при каждом его выдохе.

Сбросив наземь свою поклажу, Картер в два прыжка оказался около пьянчуги. Губы Коуди сложились в жесткую линию, глаза стали холодными, как лед. Он испытывал бешенство, какого у него еще не вызывал ни один человек. Грубо ухватив Реба за воротник рубахи, Коуди рывком поднял его на ноги.

— Проснись, скотина! Где ты был этой ночью? — рявкнул он.

— А? Что?..

Качаясь на нетвердых ногах, Реб мутным, ничего не понимающим взглядом смотрел на Коуди. В голове у Реба гудело, глаза были красные и заплывшие, во рту стоял тошнотворный привкус… Господи!.. Он хотел глотнуть всего лишь один стаканчик, но за первым последовал второй, потом — третий, а затем кто-то сунул Ребу целую бутылку, и он в конце концов прикончил ее всю. Если бы лошадь сама не нашла дорогу домой, он вряд ли в эту ночь вообще добрался бы до ранчо.

— Я требую ответа, и немедленно! Где ты был этой ночью, когда должен был охранять дом?

— Мне… мне нужно было выпить, Коуди.

— И ты выпил. Судя по твоему виду, целое море. Мерзавец! Пока ты объяснялся в любви бутылке виски, кто-то забрался в дом и похитил детей! Их украли из-за тебя!

— Что, ребятишки пропали? — промямлил Реб. Коуди зло сплюнул. Разговаривая с этим пьяницей, он только теряет драгоценное время. Напоследок яростно встряхнув Реба, Коуди отшвырнул его в сторону.

Реб, перевернувшись через голову, пролетел несколько ярдов, пока не уткнулся в ограждение одного из денников.

С колотящимся сердцем он наблюдал, как Коуди выводит из стойла своего жеребца по кличке Дьявол.

— Я помогу тебе отыскать ребят, Коуди, честно! Я их тоже люблю. Дай мне еще один шанс, — умоляюще сказал Реб, наконец обретая нормальный дар речи.

— Ты уже использовал все возможные шансы. Других у тебя больше не будет. Я старался сделать все, что в моих силах, но видно, тебя уже не вытащить: слишком далеко ты зашел. Хватит с меня того, что на моей шее сидят двое сирот-бродяжек и грязная дворняга. Возиться еще и с одноруким алкоголиком — это уж слишком! — гневно бросил Коуди. Разумеется, ничего подобного он о детях не думал, но его буквально ослепила бушевавшая в нем ярость. Если с Эми и Брэди случится что-нибудь плохое, он вытрясет из Реба душу!

Реб с трудом поднялся с пола. Он чувствовал себя виноватым в страшном происшествии и поэтому даже не обиделся на Коуди за его слова. Он очень хотел помочь Картеру в розысках, но понимал, что отныне тот ему ни в чем не доверится.

— Я найду их, Коуди! Клянусь, что найду, — все же рискнул сказать Реб.

Сидя на широком крупе Дьявола, Коуди бросил на него презрительный взгляд.

— Мне не нужно от тебя никакой помощи! И мой тебе совет: держись от меня подальше.

Реб вспомнил, что минувшей ночью Ирен находилась вместе с детьми, и его вдруг охватил страх за нее.

— Коуди, а что с Ирен? С ней все нормально?

— Ее чуть не убили. У нее на голове шишка размером с гору.

— Боже мой… Прости меня!.. — тихо вымолвил Реб, низко опустив голову.

Коуди молча тронул поводья и пришпорил коня…

Как только Картер выехал со двора, Кэсси поспешила к конюшне и очень удивилась, увидев выходящего оттуда Реба. Он медленно побрел к флигелю, очевидно, не заметив ее. Кэсси быстро оседлала Леди и отправилась вслед за Коуди, моментально выбросив Лоуренса из головы.

Четверть часа спустя в конюшне опять появился Реб. Он успел переодеться и собрать все необходимое. Оседлав ту же самую лошадь, на которой ездил НОЧРТО В ДОДЖ-СИТИ, он двинулся за Коуди и Кэсси, твердо вознамерившись искупить свои грехи. Картер был единственным человеком, кто попытался вернуть Ребу уважение к себе, кто позаботился о нем впервые с тех пор, как он возвратился с войны — униженный поражением однорукий инвалид. А он отплатил Коуди черной неблагодарностью, бросив доверенный ему пост и напившись в стельку!

А все это проклятое виски! Чертов напиток! Покидая ранчо, Реб дал себе слово, которое намеревался твердо держать. Он поклялся больше никогда, ни под каким видом не прикасаться к спиртному.