– Как дела, Хови?

Сочный баритон Блейда властно ворвался в сознание Шэннон. Пронзительные черные глаза поймали взгляд девушки, и она тут же забыла обо всем на свете. Почему присутствие этого метиса так волновало и смущало ее?

– Все просто отлично, Блейд, – губы Хови растянулись в широченной улыбке.

– Мы будем придерживаться старой дороги, проложенной первыми переселенцами вдоль Блу Ридж Роуд, – сообщил ему Блейд, с трудом концентрируя свое внимание на чем-то еще, кроме солнечных бликов в волосах Шэннон, – увидимся в полуденный перерыв, Хови.

Коротко кивнув, он поскакал дальше. На своем выносливом пони серой масти он выглядел настоящим дикарем: мятая фетровая шляпа небрежно покрывала длинные волосы, великолепно сложенное тело втиснуто в штаны с бахромой по швам. Длинный нож, прикрепленный к поясу, выглядел устрашающе.

Блейд скрылся из виду, и теперь ничто не мешало Шэннон вновь погрузиться в размышления. Ее путешествие из Атланты в Индепенденс оказалось утомительным и ничем не примечательным. До Сент-Луиса она добралась поездом, а затем пересела на речной пароход. К счастью, она вовремя приехала в Индепенденс и успела присоединиться к обозу Клайва Бейли. По сравнению с другими обозами, насчитывающими порой более двухсот фургонов, обоз Клайва состоял из пятидесяти шести повозок – всего двести человек, включая переселенцев и верховых. За обозом следовало стадо из пятисот голов и личный скот переселенцев.

Едва солнце взошло над горизонтом, они тронулись в путь. Поначалу фургоны двигались очень медленно и с большой осторожностью, строго придерживаясь места, отведенного каждой повозке накануне. По знаку проводника верховые ускакали вперед, криками понуждая обоз следовать за ними.

Поначалу путь пролегал по лесистой местности, и всплески солнечного света сменялись сумеречной тенью вековых деревьев. Лес сменили заросли кустарника, которые внезапно оборвались, и началась бескрайняя прерия. Зеленый душистый океан простирался до самого горизонта. Шэннон с восторгом и грустью взирала вокруг: «Никогда ее жизнь не будет такой, как прежде, никогда она больше не увидит любимую Атланту и Твин Виллоуз. Наверное, и Такер, и мама испытывали такое же чувство, покидая родные края».

Через пару часов многие женщины и дети пошли пешком рядом с фургонами. Шэннон и Келли тоже решили, что гораздо удобнее идти, чем трястись на жестком сиденье. Море цветов по краям дороги манило к себе, и Шэннон наклонялась все чаще и чаще, собирая роскошный букет.

– Не следует так отставать от обоза, мисс Браниган.

Вздрогнув от неожиданности, Шэннон подняла голову и увидела Блейда, сидящего верхом на сером пони. Взгляд темных глаз пронзил ее насквозь. В мокром от пота и облепившем ее платье Шэннон вдруг почувствовала себя обнаженной. Она прижала к груди букет, не подозревая о том, как чудесно сочетаются желтые цветы с ее золотистой кожей. Незаметно для себя Шэннон действительно намного отстала от обоза. Келли ушла вздремнуть в фургоне, а Шэннон не смогла отказать себе в удовольствии нарвать полевых цветов.

– Я и не подозревала, – пробормотала она. – Это больше не повторится.

Меньше всего ей хотелось привлекать к себе внимание Блейда.

– Надеюсь, что не повторится, – назидательно произнес Блейд, – мы не можем позволить себе задержку. Обоз отправился в путь слишком поздно, и если искать в прерии каждого, кто замечтался...

– Я сказала, что сожалею о случившемся! —отрезала Шэннон. Интересно, почему он делает из мухи слона? – Обещаю впредь быть более внимательной.

Шэннон не успела сообразить, что к чему, как Блейд подхватил ее и усадил перед собой в седло.

– Что вы делаете?

– Везу вас к фургону.

– Я могу пойти пешком.

– Взгляните вперед! До вечера пешком не догнать обоз. Я отвечаю за всех и за вас в том числе.

Блейд крепко прижал к себе Шэннон, и его рука раскаленным клеймом обожгла ее тело. Шэннон не нравилось, что его близость слишком возбуждала ее. Почему именно Блейд, когда в Атланте вокруг нее увивались десятки красавцев, и она могла выбрать любого из них?

«Да, ей уже двадцать, но пока еще никто не смог разбудить в ней чувственность, и уж тем более это не сможет сделать какой-то дикарь! Когда-нибудь она встретит мужчину и выйдет за него замуж, если выбор одобрит семья. В ее жизни нет места метису в поношенном мундире армии янки. Как же ее раздражают его гордость и уверенность в себе!»

Прикосновение Шэннон жгло Блейда словно огнем. «Дерзкая девчонка даже не подозревает, что вытворяет со мной, – подумал он. – Странно, почему эта избалованная южная красавица имеет над ним такую власть? Стоило один раз ее увидеть, как сразу появилось непреодолимое влечение, грозящее перейти в нечто большее. Нет, он не должен расслабляться, не вправе позволить себе увлечься этой девушкой. Шэннон Браниган представляет угрозу всей его деятельности. Для выполнения важного задания нужна холодная голова, он должен просчитывать наперед каждый свой шаг. Единственный выход – заставить Шэннон ненавидеть его, что, кстати, совсем не трудно, учитывая то, что вспыльчивая, ирландка на дух не переносит его присутствие. Большинство дам из общества избегают общения с индейцами, но некоторые женщины из обоза добивались внимания Блейда. Только не Шэннон Браниган! Что ж, это вполне его устраивало, ведь сам он едва справлялся со своими чувствами. Боже, как восхитительно пахнут ее волосы. Аромат цветов, которые девушка все еще прижимала к груди, кажется не таким сладким, как аромат ее тела. Какая она нежная! Как чудесно прижимать ее к себе!»

Будто нечаянно его палец отделился от ладони и скользнул по упругой груди Шэннон. Легкое прикосновение было очень быстрым, и девушка подумала, что ей это просто почудилось. Времени для рассуждений не оставалось, так как Блейд уже снимал ее с седла около фургона Джонсонов.

– Постарайтесь больше не отставать, – предупредил он и поскакал к передним фургонам, оставив Шэннон в крайнем смущении.

– Боже мой, как же он красив, – вздохнула Келли – романтичная душа.

Она слезла при помощи Хови с фургона и пошла рядом с Шэннон.

Та презрительно фыркнула, и это получилось у нее немного вульгарно.

– Он метис, – заявила она, тем самым давая понять, что комментарии излишни.

– Не думаю, что я когда-нибудь видела более привлекательного мужчину, белого или краснокожего. В нем так сильно мужское начало, что при одном взгляде на него мороз пробегает по коже. – Келли едва заметно вздрогнула. – Не удивительно, что все молодые женщины обоза от него без ума.

– Только не я, – заметила Шэннон, сверкнув синими глазами, – пусть его внимания добиваются другие девушки.

– Нэнси Уилсон была бы рада это слышать. Как она переживала из-за того, что тебе предоставили место в обозе. Ведь до этого она считалась самой красивой незамужней девушкой. Я знаю, ей хочется привлечь внимание Блейда.

– У меня нет ни малейшего желания состязаться с Нэнси Уилсон, – отрезала Шэннон, припоминая блондинку с карими глазами, примерно одного с ней возраста. Нэнси ехала с родителями, тремя младшими братьями и сестрами и старшим братом Тоддом, который все свободное время занимался тем, что бросал на Шэннон влюбленные взгляды.

После первого, сравнительно легкого дня переселенцы остановились на ночлег возле небольшой речушки, которую Блейд намеревался пересечь вброд на следующее утро. В тот вечер Шэннон почти не видела Блейда. Он был занят тем, что переходил от фургона к фургону, помогая советом и подбадривая пока не совсем опытных путешественников. Шэннон заметила, что Блейд ужинал вместе с Уилсонами. Без сомнения, его пригласила к костру Нэнси, которая, раскрыв рот и затаив дыхание, ловила каждое его слово. Это казалось Шэннон отвратительным, поскольку она инстинктивно чувствовала, что все с презрением отвернутся от метиса, как только закончится путешествие и услуги проводника будут не нужны.

После ужина, когда все убрали и помыли посуду, Келли забралась в фургон, а Хови стал укладываться спать внизу. По взаимной договоренности, Шэннон должна была спать в фургоне вместе с Келли, но она чувствовала себя виноватой в том, что молодым приходится из-за нее разлучаться на ночь. Поэтому быстро переодевшись в просторную ночную рубашку и длинный халат, она спустилась вниз и настояла на том, чтобы Хови пошел к жене.

Ночь была тихой и теплой, Шэннон решила переночевать под открытым небом, но сначала пошла немного прогуляться. В поисках уединенного места она забрела дальше, чем следовало, уселась на огромный валун и стала любоваться звездным небом.

– Прелестная ночь, не правда ли?

– О! – Шэннон испуганно вскочила на ноги и с облегчением увидела, что к ней приближается Клайв Бейли, а не этот дикарь-проводник. – Вы меня испугали.

– Прошу прощения, – пробормотал Клайв. В его тоне не было ни намека на раскаяние. – Как вы поладили с Джонсонами?

– Прекрасно. Я уверена, что и дальше так будет.

– Рад это слышать, – он помолчал, тщательно подбирая слова, – но если по какой-либо причине у вас начнутся разногласия, то я буду более чем счастлив предложить свой фургон в ваше распоряжение. Я не стал это делать в присутствии метиса, но прошу помнить о моем предложении. Вы – восхитительное создание, Шэннон Браниган, – вкрадчиво добавил он.

Шэннон почувствовала, как ее охватывает паника. Намерения Клайва Бейли были слишком очевидны, чтобы не понять их.

– Мистер Бейли, я не уверена, что правильно поняла вас, но я ни в коем случае не собираюсь покидать фургон Джонсонов. А теперь прошу меня извинить, но мне пора возвращаться.

Она повернулась, чтобы уйти, но Клайв преградил ей путь. Его коренастая и довольно упитанная фигура оказалась серьезным препятствием.

– Вы пытаетесь напугать меня, мистер Бейли?

– Меня зовут Клайв, и меньше всего мне хотелось бы напугать тебя, Шэннон. Я просто хочу, чтобы мы стали друзьями... хорошими, близкими друзьями, – многозначительно произнес он. Его мясистая ладонь прошлась по плечу девушки.

«Птенчик взъерошил перышки, – подумал Клайв, – надо его успокоить. Очевидно, я слишком поторопился. Девушка похожа на пугливого жеребенка, и чтобы ее соблазнить, надо проявить такт и терпение».

– Тогда спокойной ночи, мистер... Клайв, – сухо проговорила Шэннон, резким движением плеча сбрасывая его руку, и ловко скользнула в темноту.

Шэннон добежала до фургонов и остановилась отдышаться. Она задыхалась не столько от бега, сколько от охватившей ее ярости. Как могла она так ошибиться? Как могла считать Клайва Бейли порядочным человеком? Почему он решил, что с ней можно обращаться подобным образом? Она всегда гордилась способностью разбираться в людях, но на этот раз глубоко заблуждалась. Впредь ей следует держаться подальше от этого слизняка.

Около фургона Джонсонов чья-то рука крепко обхватила ее за талию. Не иначе как Клайв Бейли следовал за ней все время. Девушка приготовилась обрушить на него весь свой гнев, но, повернувшись, оказалась лицом к лицу с Блейдом. Для одной ночи это было уж слишком.

– Что вы хотите от меня? – Внезапно Шэннон потеряла способность сопротивляться.

– Держитесь подальше от этого человека, – сказал Блейд тоном, не терпящим возражения. – Вы слишком молоды и неопытны, чтобы знать его намерения. Поищите кого-нибудь другого.

– Если вы имеете в виду мистера Бейли, то уверяю, он меня совершенно не интересует.

– Тогда перестаньте соблазнять его, – выпалил Блейд.

– Соблазнять его! Соблазнять его! – Шэннон едва не задохнулась от возмущения. – Зачем мне это надо?

– Не будете же вы отрицать, что пытались завлечь Бейли, и даже одеты как раз для ночного свидания, – сухо заметил Блейд.

Его грубые намеки ошеломили Шэннон. Разве она заслужила? Девушка решила перейти в наступление.

– Вы шпионили за мной! Как вы смеете! – взорвалась она и подняла руку, чтобы ударить, но Блейд быстрым движением заломил ей руку за спину, и Шэннон оказалась прижатой к его крепкому телу.

Блейд вздрогнул, ощутив прикосновение упругих бугорков, и не сознавая, что делает, нагнулся и прильнул губами к губам Шэннон. От неожиданности она приоткрыла рот, позволяя его языку проникнуть внутрь.

Силы были неравными. Шэннон даже не пыталась сопротивляться. Поначалу Блейд хотел только проучить девушку, показать, что может случиться с невинными особами, не понимающими желания мужчин, но, к своему глубокому огорчению, обнаружил, что не в силах противостоять ее очарованию.

Поцелуй длился бесконечно. Ноги Шэннон стали словно ватными. Никто еще не целовал ее подобным образом. Но почему ей доставляет удовольствие то, что предназначалось для унижения? Блейд почувствовал робкую попытку Шэннон ответить на его поцелуй и совсем потерял голову, забыв о своем первоначальном намерении наказать девушку. Внезапно его возбуждение так возросло, что потребовались невероятные усилия для самоконтроля.

Шэннон только-только начала постигать азбуку поцелуя, как Блейд резко оборвал его и укоризненно уставился на девушку.

– Если играть с огнем, то можно и сгореть, мисс Браниган, – назидательно произнес он. – Соблазняя мужчин, вы можете попасть в беду, и я наглядно вам это продемонстрировал. Можно было легко овладеть вами прямо здесь, на виду у всех. Среди западных поселенцев нет такого понятия, как рыцарство. Держитесь подальше от Клайва Бейли и ему подобных. А если уж будет невмоготу, я буду счастлив удовлетворить вас.

Блейд знал, что переходит все границы, но делал это намеренно – следовало предостеречь Шэннон.

– Вы... ты мерзкий, грязный выродок. Это от тебя я должна держаться подальше! – взорвалась девушка.

Блейда словно ударили по лицу, но он сам напросился. Урок не прошел даром, хотя при этом была задета его гордость. Похоже, Шэннон скоро возненавидит его. «Да, так будет лучше для нее, – с грустью подумал Блейд, – а мне нужно сосредоточить все свое внимание на выполнении задания».

Первые недели путешествия прошли без особых происшествий. Обоз двигался на северо-запад, по направлению к Небраске и реке Платт. Погода стояла превосходная: ни изнуряющей жары, ни проливных дождей; казалось, сама природа взялась помочь переселенцам преодолеть трудности долгого пути.

Однажды вдали показался небольшой отряд индейцев, но вели они себя мирно, не делали попыток напасть на обоз, хотя и выставляли напоказ свое оружие. На самом деле индейцы Канзаса представляли собой жалкое зрелище: голодные и оборванные, они робко приближались к переселенцам, прося пищи.

Долгие летние дни проходили в пути, а вечерами детвора затевала игры, кто постарше устраивали танцы. Шэннон не испытывала недостатка в кавалерах и среди незамужних женщин пользовалась наибольшей популярностью. Блейд держался в стороне, не принимая участия в общем веселье, хотя это не останавливало некоторых молодых женщин. Например, Нэнси Уилсон всячески старалась привлечь к себе его внимание. Шэннон не волновало происходящее, однако воспоминание о поцелуе жгло губы и согревало душу.

По воскресеньям переселенцы были предоставлены большей частью самим себе.

Если с обозом путешествовал священник или миссионер, то с утра проходила служба. Среди переселенцев, с которыми ехала Шэннон, священнослужителей не оказалось, и поэтому чаще всего устраивали скачки или проводили день по своему усмотрению.

Но случались дни вынужденного бездействия не только в воскресенье. Однажды обозу пришлось задержаться в одном живописном месте под названием Тенистый Родник. Название было высечено на скале и как нельзя лучше соответствовало этому романтическому месту.

Шэннон обрадовалась возможности отдохнуть среди красоты. Обоз не мог преодолеть приток реки Канзаса, Биг Блу. Своенравная речка вышла из берегов после дождя, поэтому решили подождать, пока спадет вода.

Ночью Келли почувствовала неладное. Судя по всему, у нее начинались преждевременные роды. Шэннон встревожилась: необходимо было приготовить все для принятия родов. Она выросла в большой семье и кое-что знала о рождении детей. К огромному облегчению Шэннон, на помощь подошли две женщины, более опытные. Каким-то образом новость дошла до Блейда, и он неожиданно появился, хотя в последнее время обходил стороной фургон Джонсонов, избегая встреч с Шэннон. Хови вместе с Келли находились внутри повозки, поэтому Шэннон оказалась с Блейдом наедине.

– Как миссис Джонсон? – спросил он.

– Держится, – сухо ответила Шэннон, – ей еще слишком рано рожать.

– Такое иногда случается, – философски заметил Блейд. – Вам понадобится помощь, если ребенок вдруг надумает появиться на свет?

– Миссис Уилсон и миссис Кормак уже вызвались помочь мне.

– На них можно положиться. А миссис Джонсон молода и полна сил. Думаю, вам не о чем беспокоиться.

Если Блейд хотел приободрить девушку, то это ему не удалось. Шэннон медленно подняла голову, пытаясь отогнать дурные предчувствия. Неожиданно Блейд накрыл ладонями ее руки. Пораженная Шэннон уставилась на него, но рук не отняла.

Отблеск костра смягчил обычно суровое лицо Блейда, в глазах отражались забота и участие. На какой-то момент он предстал совершенно в ином свете, словно сбросил маску, за которой скрывалась чувствительная душа.

«Он выглядит... О Боже, – подумала Шэннон, – он выглядит как любой мужчина, чувствующий ответственность за других».

Затем Блейд так же быстро исчез, как и появился. Вернее, исчез тот человек, которого случайно открыла для себя Шэннон, а вместо него возник индеец – Быстрый Клинок.

Когда Блейд убрал свои ладони, Шэннон почувствовала себя обделенной, но на этот раз ему все же удалось успокоить ее.

– Не переживай, Шэннон, – мягко проговорил Блейд, – с Келли все будет в порядке. Думаю, ребенок достаточно крупный, чтобы выжить, если она родит раньше времени.

Блейд растворился в темноте. Все произошло быстро, и Шэннон была убеждена, что ей это все привиделось.