Рейф признавался себе, что любит Ангела с самой первой их встречи. Теперь он не отдал бы ее ни за какие сокровища мира.

Как-то ночью они остановились на берегу реки Арканлс, неподалеку от которой зародился Ордуэй. Рейф сказал, Но можно было бы отдохнуть весь завтрашний день, и Андксла с радостью воспользовалась предоставленным временем. Она выстирала их грязную одежду и развесила ее по кустам на просушку. Потом разделась, выстирала свое белье погрузилась в прохладную воду.

Вскоре к ней присоединился Рейф, успевший поймать и насадить на вертел двух кроликов им на ужин. Он разделся пошел в воду, раздвигая ее своими широкими плечами и неудержимо направляясь к Анджеле.

— Сегодня на ужин у нас будет кое-что получше фасоли кона, — сказал он, улыбаясь. — Я подвесил жариться кроликов.

— У меня уже слюнки потекли, — отозвалась Анджела. Слюнки у нее действительно потекли, но вовсе не от голода. Ей никогда не надоест смотреть на него. Однажды в г она видела античную статую, но Рейф был красивее. В его мускулистом теле не было и унции жира. Лучшую его часть не скрыл бы никакой фиговый лист, она мощно выдавалась вперед, вызывая огромное возбуждение.

— О чем ты думаешь? — спросил Рейф. — Что-то ты подозрительно затихла. Или опять хочешь уговорить меня вернуть тебя на «Золотой ангел», а?

— Мы уже слишком далеко отъехали, — ответила Анджела. — Я смирилась с тем, что мне придется поехать с тобой. Я только надеюсь, что ты сам не жалеешь об этом.

Рейф нахмурился.

— Не жалею — о чем? О том, что взял тебя с собой, или о том, что решил доказать свою невиновность?

— И то и другое, — ответила Анджела. — Боюсь, что ты слишком многого хочешь. Тебе следовало исчезнуть и ждать. Уехать на запад, в Калифорнию, или на север, в Монтану. Куда угодно, где полиция не добралась бы до тебя.

Он покачал головой.

— Мне нужно кое-что доказать тебе.

— Но какой ценой? Честно говоря, Рейф, ты иногда бываешь таким упрямым, что я перестаю тебя понимать.

Она окунула голову в воду и принялась намыливать волосы.

— Давай я помогу, — предложил Рейф, отводя ее руки в стороны.

Когда Рейф управился с ее волосами и занялся ее телом, с губ Анджелы сорвался стон. Он сначала намылил ее грудь, потом провел мылом по ее ногам и сокровенным местам. Почувствовав, как его руки скользнули вверх по ее ноге, она беспокойно дернулась.

— Рейф! Веди себя прилично.

Он озорно усмехнулся, вовсе не собираясь извиняться.

— Как могу я вести себя прилично, если меня соблазняет такая искусительница?

— Ты ненасытен. Да будет тебе известно, что я вовсе не пытаюсь тебя соблазнить. Повернись, я потру тебе спину.

Рейф отдал ей мыло и покорно повернулся. Вымыв ему Спину, она стала перед ним и намылила ему грудь. Ее рукам хотелось опуститься ниже, но она знала, к чему это приведет, поэтому отдала ему мыло и сказала, чтобы остальное он довершил сам. Вид у него был такой обескураженный, что она рассмеялась.

— Не уходи, — попросил Рейф, когда она направилась к берегу.

— А разве не нужно перевернуть кроликов? Они могут сгореть.

— К черту кроликов. Я сам уже горю. Она бросила на него укоризненный взгляд:

— Рейф, сейчас не время…

— Я не согласен, Ангел. Сейчас как раз самое время. Мне было нелегко сдерживаться, пока ты спала, но я терпел. Я понимаю, что постоянная тряска в седле нелегко тебе дается. Вот почему я решил, что нам следует отдохнуть денек, прежде чем ехать дальше. После того как я буду ласкать тебя сегодня ночью, можешь проспать хоть весь завтрашний день.

Она дерзко хмыкнула и снова направилась к берегу. Он встряхнулся, как пес, разбрызгивая воду, и пустился вдогонку. Это превратилось в веселую возню, необходимую им обоим, чтобы немного расслабиться. Он поймал ее за лодыжку прежде, чем она успела вскарабкаться на берег, и стянул назад в воду. Она скрылась под водой, потом вынырнула отфыркиваясь.

— Рейф Гентри, ты что, хочешь утопить меня?

— Я задумал вовсе не топить тебя, милая моя.

Показывая, что именно задумал, он схватил ее в объятия и понес к постелям. Там он стал перед ней на колени, опустил голову и выпил губами капли воды, собравшиеся в ложбинке между грудями. Когда его язык коснулся ее сосков, она застонала и прижала его голову к своим вспухшим грудям.

— Рейф! Это безумие, — выдохнула она, изгибаясь навстречу его губам. — Всякий раз, когда мы с тобой близки, я могу зачать ребенка.

Он поднял голову и уставился на нее.

— А разве это так уж плохо? Ты ведь моя жена.

— Сейчас не время для этого. Детям нужна крепкая семья. Глаза Рейфа сузились, и он откинулся, присев на корточки.

— Может, ты уже носишь моего ребенка.

— Не говори так!

Анджелу огорчала не мысль о ребенке, а неопределенность будущего, их будущего.

— Жаль, что тебя тревожит возможность заиметь ребенка от меня, — бросил Рейф.

— Я не то имела в виду, ты ведь понимаешь, — возразила Анджела. — Никто из нас не знает, что принесет нам завтрашний день.

— Потому мы и должны жить сегодняшним.

— А если появится ребенок?

— Надеюсь, что я помогу вырастить его. — Его серебряные глаза потемнели. — А если не выйдет, что ж, лучшей матери, чем ты, не найти. Прииск обеспечит тебя всем, что нужно.

Анджела встала на колени, в ее глазах плескался яростный вызов.

— Черт бы тебя побрал, Рейф Гентри! Неужели ты думаешь, что меня беспокоит обеспеченность? Не такие слова хотелось бы мне услышать от тебя.

Рейф сжал зубы.

— А что ты хочешь услышать? Что ты мне нужна? Прекрасно. Ты мне нужна. Теперь ты довольна?

— Скажи больше, — прошептала Анджела.

— Ты — мой ангел-хранитель. Когда мы встретились, я вовсе не собирался жениться на тебе. Мне следовало прислушаться к голосу разума прежде, чем попадаться в твои нежные сети. Я недостаточно хорош для тебя, Ангел.

Анджела почувствовала, как слезы набегают ей на глаза, и смахнула их тыльной стороной руки. Она нужна Рейфу; но он ее не любит. Не это ей хотелось услышать. Слова его звучали почти отчаянно.

— Так ты похитил меня прямо из постели только потому, что я тебе нужна? Это все, что ты можешь мне сказать?

Он сжал кулаки.

— Я… я не могу этого объяснить. Ты принадлежишь мне, Ангел, заслуживаю я тебя или нет. Оставить тебя без зашиты, после того как ты поцеловала Чандлера, — да тут и думать было не о чем. Этому интригану-ублюдку ты не нужна, ему нужны твои деньги.

Анджела вскочила.

— Это мне уже известно. — Она сердито сверкнула глазами — А хочешь знать, что я чувствую к тебе?

Рейф помрачнел.

— Ты вышла за меня потому, что не могла позволить, чтобы при тебе повесили человека. Ты никогда не считала, что наш брак будет долгим. А я бродил вокруг прииска, тогда как мне следовало бежать без оглядки. Ты заслуживаешь лучшей жизни. Жизни без меня. Анджела фыркнула.

— Все мужчины одинаковы. Если ты так считаешь, значит, ты еще глупее, чем я думала. Я хотела доказать, что Чандлер замешан в убийстве Бакстера. Он может оказаться убийцей, но ты счел нужным увезти меня из моего дома, сведя на нет мое расследование. Как ты рассчитываешь обелить свое имя без моей помощи? Конечно же, теперь ты уже плешь, что я… увлечена тобой.

В гаснущем свете дня его глаза казались совершенно серебряными. Ему хотелось поглотить ее, почувствовать, как она тает под ним. Пусть она скажет, что любит его, только сейчас он не сможет открыть ей свое сердце. Он ведь преступник.

— Только увлечена? Я услышал в твоих словах нечто большее.

Он опустил голову и нашел ее губы. Он целовал ее до тех пор, пока она не задохнулась, пока колени у нее не подогнулись, и она теперь вся принадлежала ему, и он мог делать с ней все, что хотел. Он понял, что она сдается, уложил ее на постель и лег рядом.

— А насколько ты увлечена мной, Ангел? — прошептал он ей в ухо. — Я знаю, что тебе нравится заниматься со мной любовью. Смею ли я надеяться на большее?

— Ты — невыносимый, надменный деспот, который не заслуживает, чтобы ему отвечали. Тебе следовало бы самому догадаться. Я не позволила бы себе такой близости с человеком, которого не люблю. Ближе тебя у меня никого нет. Я заглянула в твое сердце и поняла, что ты не способен на убийство.

— И все же ты думала, что я убил Бакстера, — укоризненно проговорил он.

Она прикусила губу.

— Это сперва. Потом я поняла, что была не права. Вот почему мне так сильно хотелось доказать, что ты не виноват в убийстве Бакстера. Я люблю тебя, Рейф. Я не знаю, найдем ли мы когда-нибудь счастье вместе, но ты должен узнать это.

Невероятная радость, охватившая Рейфа, сменилась безнадежностью.

— О Господи, Ангел, в наших жизнях все так запуталось. Было бы лучше, если бы мы никогда не встретились. В тот день, когда ты спасла мне жизнь, против меня уже было выдвинуто два обвинения. Обвинение в убийстве Бакстера еще больше все усложнило. Я хочу вернуть себе честное имя. Возвращение в Додж-Сити — первый шаг к тому, чтобы доказать тебе, что я не преступник.

Она обхватила ладонями его лицо и прижалась к нему губами. Ее поцелуй был ласковым, прощающим, утешающим.

— Тебе ничего не нужно доказывать мне, Рейф Гентри. Я тебе верю.

Они опустились на постель.

Ангел. Его Ангел. Она его любит. Помоги ей, Боже. Помоги, Боже, им обоим.

Он медленно взял ее. Она улыбнулась мудрой, женственной улыбкой, широко раскрывшись ему навстречу. Она качалась, крепко держа его в колыбели своих гибких рук и ног. Но ему этого было недостаточно.

Он перевернулся. Теперь она оказалась сверху, а он насаждался ее грудями.

Двигаясь в едином бешеном ритме, они одновременно подошли к завершению, дыхание их смешалось, и голоса торжествующе зазвучали в тишине.

Чувства переполняли сердце Рейфа, когда он крепко обнимал своего Ангела. Он поклялся себе, что сделает все, что одно, лишь бы вернуть себе доброе имя и дать Ангелу ту жизнь, которую она заслуживает.

Весь день они отдыхали, поднимаясь только для того, чтобы поесть, предаться ласкам, выкупаться и снова любить. После вечерней трапезы Анджела уложила всю чистую одежду в седельные сумки. Рано утром следующего дня они покинули свой маленький Эдем.

Не желая быть узнанными в Ордуэе, они сделали больной крюк, объехали его и продолжали свой путь в Канзас. Когда они проезжали через небольшое поселение, Рейф с удовольствием отметил, что нигде не висят объявления о розыске. До этих диких мест еще не добрались никакие служители правосудия. Зато там нашлась плохонькая гостиница.

— He провести ли нам одну ночь в настоящей кровати и поесть ли прилично в ресторане? — спросил Рейф. — Что скажешь?

— Я не вижу ничего, кроме мексиканской лавки, — зала Анджела.

— И в лавке можно получить неплохую еду, — заверил ф. — Я хочу попробовать, если ты не возражаешь.

— Кровать — это заманчиво. Горячая ванна — еще лучше. Ты уверен, что тебе ничего не грозит?

— Я сильно сомневаюсь, что в этом городке кто-нибудь видел объявление о розыске, — успокоил ее Рейф. — Возможно, в следующий раз мы будем спать на чистой постели только в Додж-Сити.

Рейф зарегистрировал их обоих в гостинице «Сиеста», и им выдали ключ от номера на первом этаже. Очевидно, они были единственными постояльцами, потому что сонный служащий сильно удивился, когда Рейф спросил, есть ли у них свободные номера.

— Они все свободны, мистер, — ответил он. — Выбирайте.

— Через ваш город проезжает мало народу, верно? — заметил Рейф.

— Да, сэр. Иногда останавливаются гуртовщики, перегоняющие стада, но сейчас не сезон.

— Нам бы хотелось горячей воды и ванну, — заказал Рейф.

— Это будет стоить особо, мистер, и с предоплатой. У нас есть и конюшня.

— Я сам отведу лошадей и принесу наши седельные сумки, — кивнул Рейф, рассчитываясь за услуги.

Он вернулся через несколько минут и провел Анджелу по полутемному коридору в номер. Хотя там было очень мало мебели, простыни и стеганое одеяло оказались на удивление чистыми, крахмальные занавески колыхались от легкого ветерка в открытое окно. Рейф алчно посмотрел на кровать, бросил седельные сумки и плюхнулся на стеганое одеяло с наигранно-усталым вздохом. Потом усмехнулся и протянул руку Анджеле.

Анджела не нуждалась в уговорах, но когда он попытался приласкать ее, она отодвинулась.

— Нет, не сейчас. Сначала ванна, потом обед.

— Вы ставите суровые условия, миссис Гентри, — хохотнул Рейф. — Ну ладно, будь по-вашему, но сегодня ночью я собираюсь хорошенько потрясти эту кровать.

После мытья они купили в лавке еды, оказавшейся очень вкусной. Чудесный вечер едва не испортил какой-то неотесанный мужлан в штанах из буйволовой кожи, который неотрывно пялился на Рейфа. Он зарос щетиной недельной давности, а его волосы, казалось, вовсе не знали расчески. Анджела заметила его и настояла на том, чтобы они ушли, хотя Рейф еще не допил свой кофе.

— Мне не понравилось, как этот тип глядел на тебя, — заявила Анджела, когда они вернулись в свой номер.

— А может, на тебя? — пошутил Рейф. Он надеялся, что этот парень не был охотником за людьми. Иначе дело обернулось бы слишком скверно.

Рейф запер дверь.

— Теперь я готов воспользоваться этой кроватью.

Рейф любил Анджелу со свирепостью, которая удивила даже его самого. Страх перед будущим рождал в нем бешеную страсть, которая заставляла его забыть обо всем, кроме этой женщины, прижавшейся к нему в сладостной самоотдаче. Его тревоги растаяли, когда он услышал, как кричит в экстазе Ангел. Мгновения блаженства проходили, когда последние остатки вожделения перетекали из него в нее.

Крепко прижимая к себе Ангела, Рейф поддался тревоге, грызущей его с тех пор, как он заметил незнакомца в лавке. Он почуял опасность. Нужно быть полным дураком, чтобы решить, будто он сумеет так запросто вернуть себе и братьям честное имя. Похоже, он зря потащил за собой Ангела. Вместо того чтобы охранять ее, он подвергает опасности и ее жизнь тоже.

Незнакомец в лавке, видимо, опознал его. Анджела крепко спала. Рейф осторожно высвободился из ее объятий, встал и оделся. Он принадлежал к тем людям, которые предпочитают встретиться с опасностью лицом к лицу.

В вестибюле гостиницы было пусто. Рейф миновал стойку и вышел на улицу. Он направился к лавке, полагая, что найдет там незнакомца сидящим за столом с бутылкой текилы.

Но того в лавке не оказалось. Рейф отлично понимал, что этот человек не уйдет из города, если узнал его, Рейфа.

Он отправился назад в гостиницу. Может, он ошибался. Может, тот парень действительно смотрел на Ангела. Если это так, то я — президент Соединенных Штатов, подумал Рейф, разозлившись.

— Рейф Гентри?

Рейф потянулся было к револьверу, но немедленно почувствовал между лопатками дуло оружия.

— Это вы зря, мистер, — прорычал чей-то голос позади него. — Ну-ка руки за голову.

Рейф послал проклятие полной луне, делавшей из него отличную мишень.

— Кто вы такой?

— Клайд Дадли.

Рейф подавил тяжкий вздох. Он слышал о Дадли. Он слыл чертовски умелым охотником за людьми. Поговаривали, что Дадли добыл больше людей, чем все остальные охотники, вместе взятые.

— Чего вы хотите? — устало спросил Рейф, хотя уже заранее знал ответ.

— Я ждал вас. Я понял, что вы меня узнали тогда в лавке, так же как и я вас.

Дадли осторожно обошел Рейфа и теперь стоял перед ним, держа в одной руке оружие, а в другой скомканный лист бумаги. Бумагу он протянул Рейфу. Рейф разгладил ее и увидел себя и лица братьев.

— Я невиновен, — заявил Рейф. — И мои братья тоже. Нас обвинили ложно.

— Ну разумеется, — отозвался Дадли ухмыляясь. — Я давно уже ищу вас и ваших братьев. Весьма недурная вещь — поимка всех троих Гентри.

Рейф побелел.

— Мои братья…

— Они пока на свободе. Их не удалось выследить. Слышал, что вас разыскивают в Колорадо за еще одно преступление, и решил, что двинусь в эту сторону. Просто не верится, что нашел вас в такой дыре. Что еще за шлюха с вами?

У Рейфа на скулах заходили желваки.

— Не вмешивайте ее в это дело! — бросил он.

— Ее имя, — не унимался Дадли. — Ее тоже ищут?

— Анджела — моя жена. Она ни в чем не виновата, это ясно как день.

Дадли фыркнул.

— Вышла за вас замуж — и не виновата? Ну-ну. Где ваша лошадь?

— В гостиничной конюшне. А что?

— Ближайший шериф находится в Гарден-Сити. Я отвезу вас туда и получу недурную награду.

Дадли осторожно вынул револьверы из кобуры Рейфа и сунул их себе за пояс.

— Не делайте глупостей. Награду выдадут что за живого, что за мертвого.

Анджела внезапно проснулась и обнаружила, что Рейфа рядом нет. Ее сковал страх. Назовите это интуицией, назовите это особыми узами, связывающими ее и Рейфа, но Анджела поняла, что с Рейфом случилась беда. Она быстро встала и оделась. Она почти дошла до дверей, когда решила, что лучше прихватить с собой оружие. Она заметила, что ружье Рейфа лежит рядом с седельными сумками, и вернулась за ним.

Когда она выскользнула за дверь, в вестибюле по-прежнему не было ни души. Она услышала голоса и инстинктивно прижалась к стене, затаив дыхание. Мимо прошли двое мужчин. В одном из них она узнала Рейфа.

А человек, шедший позади него, упирался револьвером ему в спину!

Анджела похолодела и зажала рот рукой, чтобы не закричать. Зачем Рейф покинул их ложе? Кто этот незнакомец, наставивший на него револьвер? Куда они идут?

— Мне нужны мои седельные сумки, — услышала она голос Рейфа.

— Там, куда я вас веду, вам ничего не понадобится, — ответил человек. — Я хорошо знаю свое дело, Гентри, от меня вы не уйдете.

— Мне нужно сообщить жене, что случилось, — настаивал Рейф.

— Она сама все поймет.

Анджела и в самом деле поняла. Человек рядом с Рейфом — тот самый, которого они видели в лавке. Это охотник за людьми. Ее охватила дрожь. Она посмотрела на ружье и побледнела. Она знала, как нужно целиться и стрелять, но не была уверена, что сумеет выстрелить в человека. Но его можно использовать и иначе, решила она, прикидывая вес оружия.

Рейф и его недруг завернули за угол. Она двинулась следом, стараясь держаться в тени. Когда оба скрылись в темном помещении, она перебежала через двор и спряталась в конюшне позади стога сена.

Зажглась лампа.

— Седлайте, — приказал охотник.

Рейф повернулся. Она молила Бога, чтобы он не сделал какой-нибудь глупости и не помешал ей привести в исполнение свой план.

— Я никуда не поеду, пока не поговорю с женой, — заявил Рейф, скрестив на груди руки.

Дадли пожал плечами.

— Мне все равно, привезу я вас живого или мертвого. С покойником меньше возни. Его кормить не придется. Говорю в последний раз — хватит трепаться.

Он схватил веревку и пригрозил:

— Если будете упрямиться, я вот что сделаю. Руки назад! Доедешь до Гарден-Сити на брюхе.

Анджела услышала, как Рейф тихонько выругался, а охотник за людьми завел ему руки за спину. Теперь оба стояли к ней спиной. Пора действовать. Глубоко вздохнув, она вышла из своего укрытия и двинулась вперед; звук ее шагов заглушался соломой, устилавшей пол. Теперь она оказалась так близко, что могла нанести удар. Анджела остановилась, прошептала коротенькую молитву и ухватилась за ствол ружья. Закрыв глаза, она изо всех сил обрушила приклад на голову охотника за людьми.

Рейф заметил ее тень на стене, и у него перехватило дыхание. Он резко повернулся; лицо у него превратилось в маску отчаяния. Дадли, должно быть, что-то понял, потому что беспокойно обернулся назад. Но было уже поздно.

За секунду до того, как Дадли рухнул на пол, Рейф услышал удовлетворенное «Ага!». Ангел упала в его объятия, дрожа всем телом. Он крепко обнял ее, поцеловал в лоб, в щеки, в макушку, чувствуя, как сердце покидает тревога.

— С тобой все в порядке? — спросил он, окидывая ее взглядом.

— Немного напугана. А ты?

— Все в порядке. — Он снова притянул ее к себе, не желая отпускать.

— Кто этот человек? — поинтересовалась Анджела, бросив взгляд на распростертое у ее ног тело.

— Его зовут Клайд Дадли. Это охотник за людьми. Один из лучших. Он узнал меня по объявлению, решил сдать шерифу в Гарден-Сити и получить вознаграждение. Как ты узнала, где меня искать?

— Я проснулась и увидела, что тебя нет. Я подумала, что с тобой случилось неладное, и пошла тебя искать. Выйдя из гостиницы, я услышала голоса и увидела тебя с этим охотником. — Она со свистом втянула воздух. — Я подождала, пока вы завернете за угол, и пошла следом. Потом мне оставалось только набраться терпения.

— Я опять в долгу перед тобой — ты спасла мне жизнь. — Он криво усмехнулся. — Вам не откажешь в присутствии духа, миссис Гентри.

Она ответила ему улыбкой.

— Что нам с ним делать? Он ведь не умер?

— Он еще дышит, — отозвался Рейф. — Дай мне веревку, что висит на стене, я его свяжу. Нам нужно убираться отсюда поскорее. Я хочу оказаться как можно дальше, когда он очухается. Додж-Сити — последнее место, в котором он станет нас искать. Так что не думаю, что он снова перейдет нам дорогу.

— А ты все еще хочешь ехать в Додж-Сити? — прошептала Анджела.

Лицо Рейфа выразило непреклонную решимость.

— Я никогда еще так сильно не хотел этого.