ГЛАВА 21

Райдер так долго смотрел на Ханну, что она почувствовала, как у нее начинают жарко пылать щеки. Неужели она до сих пор неверно думала о Райдере? Он не хочет ребенка? Они раньше никогда не говорили о детях.

— Ты носишь моего ребенка? — голос у него сел от волнения, а от того, что он сказал затем, душа у Ханны ушла в пятки. — И ты поехала с Гил мором, зная, что беременна от меня?

Во рту у нее пересохло.

— Я никогда без нужды не подвергла бы опасности твое дитя, Райдер, и я никогда не позволяла Тренту дотронуться до меня. Разве ты не понимаешь? Я все делала ради твоего спасения. Сколько же раз мне повторять это, чтобы ты наконец мне поверил?

— Я верю тебе, Воробышек. Я вел себя, как глупый ревнивец, не понимая, что ты никогда не уехала бы с Гилмором без причины. Страшно подумать, что могло бы случиться с тобой и с ребенком.

— У Трента было много недостатков, но я уверена, он никогда не причинил бы мне зла. Возможно, он пришел бы в ярость, но я верю, по-своему Трент дорожил мной. Я никогда не желала ему смерти или же смерти тем людям, что сопровождали нас в форт. Неужели никогда не кончится эта бессмысленная бойня?

Она начала тихо всхлипывать, и Райдер обнял ее, радуясь, что может утешать жену, прижимая к своему сердцу.

— Не знаю, когда и как все это кончится, но я собираюсь сделать все возможное для индейской стороны. Скоро мы с тобой уедем из деревни Красного Облака. Меня ждет губернатор, чтобы ввести в курс дела. Надеюсь, ты не против пожить у Эбби и Зака, пока не будет построен наш собственный дом?

— Главное, чтобы мы были вместе.

Рука Райдера скльзнула вниз по ее животу. Искренняя радость отразилась на его лице.

— Я не ожидал. Еще совсем недавно я был уверен, что погибну, сражаясь с бледнолицыми, но, встретив тебя, я стал мечтать о другой жизни, в которой у меня были бы жена и дети, и не просто жена, а жена с огненными волосами и зелеными глазами! Теперь, с твоей помощью, мой талисман, мечты становятся реальностью. Я люблю тебя, Ханна, и люблю нашего ребенка.

Слова Райдера успокоили Ханну и сняли тревогу, в которой она пребывала, не зная, что скажет Райдер, узнав о ребенке. Он хочет ребенка! Он его любит. Все остальное неважно.

Райдер поцеловал жену с такой нежностью, что ей захотелось заплакать. Поцелуй был долгим, кровь в жилах вскипала от страсти. Когда он прервал поцелуй, слабый крик возражения сорвался с губ Ханны.

— Я хочу любить тебя, моя дорогая, но не могу, пока не улажено это дело между мной и Сломанным Носом. Койот уже, должно быть, созвал Совет. Мне надо идти.

— Не нравится мне все это, Райдер. Сломанный Нос коварен. Он станет лгать, придумывая, как оказался в моем вигваме. Скажет, я его приглашала. У тебя был такой страшный вид, когда он принялся намекать, будто я сама зазвала его. Я… я испугалась, вдруг ты поверишь.

— Никогда! Теперь я слишком хорошо тебя знаю и начинаю понимать, каким дураком был, не доверяя прежде. Я страшно рассердился, ты права, когда Сломанный Нос осмелился заявить, будто ты приглашала его разделить с ним ложе! Никто в Совете ему не поверит.

— Тогда иди, — произнесла Ханна, недовольный вздох ясно сказал, как не хочется ей расставаться с ним. — Я буду молиться, чтобы Совет принял верное решение.

Ханна готовила ужин на костре рядом с вигвамом, когда Райдер вернулся. Лицо у него было мрачным, но признаков печали или огорчения она не заметила. Не говоря ни слова, он присел у костра. Ханна протянула ему чашу с тушеной олениной. Должно быть, он очень проголодался, потому что заговорил, лишь опустошив половину чаши.

— Сломанный Нос изгнан из племени. Больше он не станет тебе досаждать.

Ханна притихла.

— Совет так решил, хотя он индеец, а ты белый?

— Кожа у меня белая, но это мой народ, Ханна, впрочем, как и народ Сломанного Носа. Они выслушали нас как равных, а потом обсудили наши показания и свидетельство Койота, присутствовавшего при столкновении, и затем Совет вынес решение.

Ханна опустилась на колени рядом с Райдером.

— Должно быть, Сломанный Нос разгневан.

Райдер задумчиво жевал оленину.

— Очень. Он собрал свои пожитки и сразу же уехал. Когда он уходил, люди поворачивались к нему спиной, даже его родители. Изнасилование соплеменницы — страшное преступление и у сиу, и у чейенов.

— Что он теперь будет делать?

Райдер проглотил последний кусок мяса.

— Наверное, присоединится к какой-нибудь банде отребья. Вряд ли его примут в другое племя. Новости быстро распространяются по прерии, и скоро все племена будут знать о его изгнании.

— Мне не хотелось, чтобы дело так оборачивалось, — искренне призналась Ханна. — Пока ты не привез меня в лагерь Красного Облака, никаких раздоров со Сломанным Носом у тебя не было.

— Не вини себя, Ханна. Сломанному Носу никогда не нравилась моя белая кожа. Он нашел бы другой предлог, чтобы досадить мне.

Ханна задумалась:

— Теперь ничто не мешает нам покинуть деревню?

— Я уже говорил с Красным Облаком. Он согласился, что я многое могу сделать для индейского народа как посредник на переговорах. Я постараюсь приспособиться к миру белых, — притянув к себе Ханну, он поцеловал ее в лоб. — Конечно, нам придется пожениться еще раз, теперь уже по законам белых. Я не хочу, чтобы возникали сомнения по поводу законорожденности моего ребенка.

Ханна счастливо улыбнулась.

— Я и так себя чувствую замужней женщиной, но с радостью произнесу обет перед священником. Моей семье будет приятно узнать, что наш брак освящен церковью.

— Я ничего о таких вещах не знаю, но уверен, ты мне все объяснишь. Пойдем на наше ложе, отдохнем, путешествие в Денвер, что нас ждет, утомительно, — блеск его серебристых глаз говорил, что на уме у него не простой отдых.

Он встал и потянул за собой жену, затем поднял ее на руки и внес в вигвам. Положив на постель, он вытянулся рядом. Когда Райдер поцеловал Ханну, она положила руку ему на грудь, останавливая.

— Подожди, Райдер. Я хочу поговорить с тобой.

— Поговорить? — его напряженный голос подсказал ей, что меньше всего ее муж расположен сейчас к разговорам.

— Да. Насчет Женщины-Что-Ходит-Вперевалку. Я хочу взять ее с собой. Никого из родных у нее не осталось, и ей приходится рассчитывать лишь на милость и сострадание чужих людей. Не думаю, что Эбби станет возражать. А Женщина-Что-Ходит-Вперевалку поможет мне, когда у нас появится малыш.

Райдер был поражен, что Ханна беспокоится о старой женщине и даже желает, чтобы она жила с ними.

— А что думает об этом сама Женщина-Что-Ходит-Вперевалку? Захочет ли она оставить свой народ?

— Она потеряла мужа, сына и единственную дочь. Я очень полюбила ее. Мы обо всем уже говорили. Она согласна. Женщина-Что-Ходит-Вперевалку не настолько стара и, думаю, сможет проехать весь путь до Денвера верхом. Она ждет не дождется, когда родится наш с тобой ребенок.

— Пусть будет, как ты хочешь. Уверен, когда мы построим дом, ты будешь рада помощнице.

— Спасибо, Райдер, — сказала Ханна, притянув к себе его голову, чтобы дотянуться до губ.

Он поцеловал ее пылко и проникновенно, со всей страстью, переполнявшей неистово бьющееся сердце. Язык упивался сладостью ее рта, в то время как руки снимали одежду. Затем жаркая дорожка поцелуев прошла по ее рукам, груди, животу, бедрам и по нежной плоти между ними. Все тело Ханны порозовело от возбуждения, но на этот раз ей не захотелось лежать на спине, и она приподнялась над Райдером, чтобы можно было смотреть в мерцающую глубину его глаз.

— Я хочу сделать для тебя то, что ты делаешь для меня, — робко прошептала она, хотя совсем не чувствовала робости.

Райдер улыбнулся и откинулся на спину, позволив ей делать все, что она захочет, и Ханна принялась наслаждаться телом мужа. Ее язычок обследовал плоские соски мужчины, зубы оставили пылающий след на животе и бедрах. Когда пытка блаженства почти лишила его чувств, ее рот завладел его членом. Райдер вскрикнул, почувствовав обжигающий жар губ Ханны. После нескольких минут мучительной неги, он опрокинул ее на спину и отплатил той же монетой. Когда она едва не лишилась чувств от восторга, он проник в нее. Луч лунного света, проскользнувший сквозь дымовое отверстие в вигвам, был единственным свидетелем произнесенных шепотом слов страсти и гортанных криков удовольствия. Но по мере того как ночь подходила к концу, лунный свет бледнел, зато разгорался ослепительный свет любви, наполнявший вигвам.

Ханна неловко сидела в седле, чувствуя, что беременность значительно осложнила ей путешествие. День был гнетуще жарок, с Черных Холмов дул обжигающий ветер. Беспокоясь о Ханне, Райдер старался, чтобы они почаще останавливались на отдых там, где только могли найти тень и воду. Женщина-Что-Ходит-Вперевалку ехала с ними. Она была рада, что оказалась кому-то полезна и не осталась в деревне обузой для племени.

Устроиться на ночь они старались у воды, чтобы смыть с себя грязь и пыль дневного пути. Они уже находились рядом с границей Колорадо, когда оказались у широкой реки. Ханна отправилась выкупаться. Жен-щина-Что-Ходит-Вперевалку принялась разводить огонь, а Райдер пошел добыть дичь им на ужин. Темнело, но Ханна не считала, что ей следует поторопиться. За все время путешествия не произошло ни одного столкновения с опасностью, будь то дикий зверь или плохой человек, и Ханна забыла, что Райдер предупреждал ее, чтобы она не удалялась от места привала. В последние два дня он казался более настороженным и осторожным, чем обычно, но ничего подозрительного не обнаруживал. Кроме того, стоянка была видна с берега реки. Да и что может случиться, если Райдер поблизости?

Прямо в рубашке Ханна вошла в воду, темную и мутную, но все-таки освежающую после утомительного дня, проведенного в седле. Жаркое лето и скудность дождей высушили реку, на ее середине воды было по пояс. Она с удовольствием плескалась, не замечая пары темных глаз, жадно наблюдавших за ней с берега. Ханна уже собралась выйти из воды, как неожиданно почувствовала опасность. От страха волосы зашевелились у нее на голове. Она обернулась, рассматривая темные заросли.

Ничего не заметив, она посмеялась над своим бурным воображением и вдруг вспомнила предостережение Райдера оставаться поблизости от стоянки. Но охотился же ведь он неподалеку и несколько раз за день уезжал вперед на разведку, чтобы выбрать место для ночлега особенно тщательно! А ей так хотелось искупаться! Но не слишком ли легкомысленно она пренебрегла его указаниями?

Дневной свет уже сменился сумеречным, когда Ханна выбралась на берег. Она не заметила смуглой руки, протянувшейся к ней сзади и прикрывшей ей рот, но почувствовала мощь и жар мужского тела. Ее тащили к стоявшей неподалеку лошади. Когда смуглая рука оторвалась ото рта, Ханна не успела закричать: огромный кулак обрушился ей на скулу. Застонав от боли, она провалилась в глубокую и темную пустоту.

Райдер вернулся к привалу с упитанным кроликом, которого он сразил стрелой. Райдер старался не стрелять из винтовки, чтобы выстрелом не привлечь к себе чье-либо нежелательное внимание. Он заметил, что последние два дня их кто-то преследует, но ничего не стал говорить Ханне, чтобы не волновать ее понапрасну. Если за ними и идут по пятам, то не крупный боевой отряд, а всего лишь один или два человека. Но зачем они наблюдают за их продвижением? Однако, кто бы это ни был, вели эти люди себя очень осторожно, следовало отдать им должное. Лишь однажды промелькнул всадник, и Райдер уловил его тень даже не зрением — скорее, чутьем. Все же, он предупредил Ханну, чтобы она не уходила далеко.

Райдер ступил в круг света от костра, который уже развела Женщина-Что-Ходит-Вперевалку. Он сразу же заметил, что Ханны нет. Холодок страха пробежал по спине.

— Где Ханна?

— Пошла купаться, — сказала индианка.

Он посмотрел на реку. Темная полоска воды была едва заметна в темноте.

— Давно она ушла?

Женщина-Что-Ходит-Вперевалку нахмурилась и подняла глаза к восходившей луне.

— Луна еще не поднималась, когда она ушла. Я слышала несколько минут назад, как она плещется.

Райдер подхватил винтовку.

— Приготовь кролика. Пойду за ней. Нельзя было Ханне уходить одной. Наверное, мне следовало предупредить ее построже.

Престарелая индианка пристально посмотрела на него, внезапно сообразив, что Быстрый Ветер обеспокоен гораздо больше, чем ей показалось.

— Что за опасность?

— Потом объясню, — кинул через плечо Райдер, Он горестно застонал: поиски оказались безрезультатны. Несколько раз он прокричал имя Ханны, но она не отозвалась. На его лбу выступил пот, а сердце мучительно сжалось. Осматривая берег, он обнаружил след мокасин на влажном песке. Опустившись на колени, Райдер изучил следы. Здесь произошло столкновение, кого-то тащили по берегу. Следы вели в заросли. Проследив след во влажной траве и кустарниках, Райдер дошел до места, где была привязана когда-то лошадь. След лошади вел на север.

Райдер сразу же понял, что Ханна попала в руки индейца. Ему стало очевидно, что в похищении принимал участие только один человек. Ничто не указывало на присутствие нескольких людей. Внезапно ужасная мысль поразила его.

Сломанный Нос! Сломанный Нос захватил Ханну!

Ханна медленно приходила в себя. Мускулистые смуглые руки поддерживали ее. Еще не отойдя от жестокого удара, она тряхнула головой. Ханна не имела представления, сколько времени была она без сознания, но небо из черного стало сиреневым, значит, прошло несколько часов с тех пор, как она пошла купаться на реку. В скуле полыхал огонь, а когда она попыталась пошевелиться, боль перекатилась к макушке и вискам. Она застонала. Руки сжали ее еще крепче.

— Я не думал, что так сильно ударил тебя, Воробышек.

Этот голос! Сломанный Нос! От его тела поднимался мускусный запах, тошнота подкатывалась к горлу.

— Зачем ты это сделал? — в отчаянии крикнула Ханна. — Чего ты хочешь?

— Быстрый Ветер придет за тобой. Он бросит мне вызов, и мы будем биться, что и должны были сделать, если бы не вмешался Койот. Я убью твоего мужа, и ты станешь моей женщиной. Я овладею твоим белым телом и буду слушать, как ты выкрикиваешь мое имя, когда я пронзаю тебя. Тогда посмотрим, кто из нас лучше, он или я.

Голова у Ханны пошла кругом. Достаточно ли окреп Райдер, чтобы сражаться с этим индейцем и победить его? Нельзя ли как-нибудь остановить их? У нее мелькнула мысль сказать о ребенке Райдера, которого она носит, но Ханна передумала: Сломанный Нос лишь рассердится и причинит какой-нибудь вред ей или ребенку.

— Куда ты меня везешь?

— Неподалеку. Я хочу поскорее уладить это дело, чтобы потом насладиться.

— Ты не сможешь победить Райдера.

— Я уже победил! Разве ты не со мной?

— Ненадолго, — ответила Ханна. — Только трусливый пес мог поступить, как ты, выкрав меня под покровом ночи.

Губы Сломанного Носа злобно искривились. Никогда он не совершал бесчестных поступков, пока не появилась в племени эта женщина. Она во всем виновата, размышлял Сломанный Нос, она разожгла в нем похоть до такой степени, что он не смог совладать с собой. Изгнание из деревни было так унизительно, что он поклялся отомстить Быстрому Ветру за унижение. Он следил за деревней, а когда Ханна и Райдер уехали, скрытно следовал за ними, выбирая для мести подходящий момент. То, что Воробышек одна пошла на реку, было удачей, на которую он и не рассчитывал.

Когда белая женщина назвала его трусливым псом, он пришел в дикую ярость и злобно ударил Ханну. Она снова провалилась в благословенное забытье, не заметив, что Сломанный Нос попридержал лошадь. По следам, которые они оставляли, их мог бы найти и ребенок.

Райдер несся, как ветер. Выносливая индейская лошадка повиновалась малейшему нажиму коленей и движению рук. С рассветом идти по следу, оставленному Сломанным Носом, было совсем простым делом. Как будто этот мерзавец хотел, чтобы его нашли! Райдер хлестал поводьями, заставляя лошадь нестись все быстрей. Если только Сломанный Нос посмел вытворить что-либо с Ханной, думал Райдер, он разорвет его на части голыми руками.

Не колеблясь, Райдер углубился в узкий проход между двумя плоскими отвесными скалами, догадываясь, что, видимо, именно это место и выбрал Сломанный Нос для их встречи. Он снял с себя почти всю одежду, оставив только набедренную повязку и мокасины, чтобы ничто не стесняло движений во время поединка. Еще не прошли синяки на его ребрах — следы побоев в тюрьме. Невзирая на боль, Райдер сосредоточился на мыслях о Ханне и еще не родившемся ребенке.

Вскоре он остановился, чтобы осмотреть нагромождение скал и валунов, которые, должно быть, служили убежищем Сломанному Носу. Райдер понимал, что представляет сейчас собой отличную мишень, но чутье подсказывало, что враг бросит ему вызов открыто. Он стоял на виду и ждал.

Ханна застонала. Голова раскалывалась от боли. Она представления не имела, где находится. Ханна лежала на спине прямо на каменистой почве, солнце било в глаза. Индеец бросил ее за большим валуном и связал руки и ноги.

— Будешь кричать, я запихну свою набедренную повязку тебе в рот, — пригрозил Сломанный Нос.

Ханна вспомнила: она в плену у индейца.

— Где мы?

— Неважно. Быстрый Ветер скоро прибудет. Еще немного, и ты станешь моей! Твоим белым телом я отпраздную свою победу и заставлю тебя смотреть, как стервятники будут клевать кости Быстрого Ветра.

Ханна побледнела.

— О, Боже! Где Райдер?

Словно в ответ на ее вопрос раздался громкий голос:

— Сломанный Нос! Я здесь! Покажись! Если освободишь мою женщину, не причинив ей вреда, я сохраню тебе жизнь!

— Райдер! — пронзительный крик Ханны прозвучал для ее мужа райской музыкой.

— Воробышек! Держись! Скоро я освобожу тебя.

— Еще раз завопишь, и я найду способ тебя утихомирить, — прошипел Сломанный Нос, он свирепо глянул на нее, обещая скорую расправу в случае неповиновения.

— Что ты от меня хочешь? — спросил Райдер.

Судя по тому, откуда доносились голоса, Сломанный Нос с Ханной укрылся за большим валуном ярдах в пятидесяти от него.

— Надо было уладить это дело между нами, но иначе, Совет вождей здесь ни при чем. Будем биться до смерти на ножах. Женщина достанется победителю. Поверь уж, как только мой могучий член вонзится в Воробышка, она тебя позабудет.

Красные точки безумной ярости заплясали перед глазами Райдера. Образы Ханны, распростертой под телом Сломанного Носа, и его грубых домогательств ее ласк вызывали у Райдера головокружение. Он этого не допустит.

— Я принимаю твой вызов, Сломанный Нос. Выходи.

Дрожа от страха, Ханна смотрела, как выходит Сломанный Нос. Подтянув колени, она опералсь на скалу и выглянула из-за валуна. Дыхание у нее перехватило, когда она увидела, что Райдер спешивается и медленно идет ему навстречу. Она заметила: винтовка осталась у седла и вознесла горячую молитву, чтобы Сломанному Носу не пришла в голову мысль застрелить Райдера. Нет, воин сиу с ножом в руке ждал противника. Когда они оказались друг против друга, Сломанный Нос выбросил нож вперед и пригнулся. Райдер немедленно ответил тем же движением, с ножом в руке он угрожающе надвигался на индейца.

— Ты глупец, если считаешь, что сможешь победить меня, — хрипло рассмеялся Сломанный Нос.

От его смеха у Ханны мурашки пошли по спине.

— Это ты глупец, если считаешь, что умру я, — ответил Райдер.

Сломанный Нос прыгнул. Райдер отступил и затаил дыхание. Лезвие прошло от него в нескольких дюймах.

Ханна чуть не вскрикнула, увидев, как близко подошел Сломанный Нос к Райдеру, но сдержалась. Меньше всего ей хотелось сейчас отвлекать Райдера.

Он сделал ответный выпад, но индеец отскочил и неожиданно пнул противника ногой в грудную клетку, покрытую синяками. Райдер вскрикнул, боль пронзила его, как огонь, он зашатался, но, заметив приготовившегося к смертоносному прыжку врага, отбил удар.

Снова двое мужчин кружили друг против друга, отыскивая брешь в защите противника. Райдер все еще испытывал боль от удара, но теперь он осторожнее следил за движениями Сломанного Носа.

— Давай, бледнолицый, — подзадоривал Сломанный Нос, безуспешно пытаясь обмануть боевое чутье Райдера. — Мне некогда ждать, хочу поскорее убить тебя. Я уже брал твою женщину, и мне не терпится снова попробовать ее белое тело.

Райдер понимал, что говорит это Сломанный Нос преднамеренно, но чуть было не поддался ярости. Нельзя терять самообладания, сообразил он, именно этого добивается Сломанный Нос. Разъяренный боец уязвим, он становится легкой добычей и совершает ошибки. Райдер же не мог позволить себе ошибиться. Жизнь Ханны и ребенка зависели сейчас от него. Он надеялся, что Сломанный Нос лжет, но если он действительно овладевал Ханной, то негодяя ждет мучительная смерть.

Кое-как Ханне удалось выкатиться из-за валуна и сесть, теперь ей было все хорошо видно. Оба воина уже покрылись кровью от небольших порезов. Поединок становился более ожесточенным, оба противника яростно наскакивали друг на друга. Ханну беспокоило, что Райдер все время прикрывает правый бок, где синяки были особенно заметны. Сломанный Нос тоже это заметил и старался как можно чаще наносить удары по синякам.

И тут ирландский характер Ханны проявился в полной мере. Пора было прийти на помощь любимому человеку! Руки были связаны сзади, но с большим трудом ей все же удалось, поджав ноги и переступив, переместить руки вперед. Потом она, перебирая пальцами, освободилась от веревки, стягивавшей ноги на лодыжках, но запястья оставались крепко связанными. Лихорадочно соображая, что же делать, она увидела зазубренный дождем и ветрами кусок скалы неподалеку от валуна. Вытянув руки, она попыталась перепилить веревку о камень, несмотря на невыносимую боль, однако, через несколько минут разочарованно убедилась, что веревка не поддается.

Бросив взгляд на сражающихся, Ханна увидела, что Райдер сдает от усталости. Сломанный Нос тоже уже был не в самой лучшей форме. На телах обоих кровоточили многочисленные раны, но оба были полны решимости победить. Она вскрикнула от ужаса, когда Райдер отступил, чтобы увернуться от напора лобовой атаки и споткнулся. Моментально воспользовавшись случайностью, Сломанный Нос бросился вперед и толкнул Райдера на землю, и, прежде чем он успел вскочить на ноги, Сломанный Нос упал на него сверху и прижал нож к его горлу.

Ханна обезумела. Проклиная невезение Райдера, она схватила связанными руками булыжник, о который пыталась разрезать веревку, и, поднявшись на онемевшие ноги, подбежала к Сломанному Носу как раз в тот момент, когда нож индейца уже вонзался в горло Райдера, тонкая струйка крови текла ему на грудь.

— Не-е-е-т! — безумный крик Ханны на секунду отвлек внимание Сломанного Носа, приготовившегося нанести смертельный удар, он потрясенно глянул на Ханну, стоявшую над ним с массисным булыжником и очевидным намерением разможжить ему череп.

Одного мгновения оказалось достаточно, чтобы Райдер собрался с силами и оттолкнул от себя Сломанного Носа. Пролетев некоторое расстояние, индеец упал на живот, издал стон и затих.

— Уходи, Ханна! — крикнул Райдер, бросаясь на Сломанного Носа.

Он знал, как хитер и коварен этот индеец и сколь часто прибегает ко всяким уловкам. Ханна отступила, готовая в любую минуту прийти Райдеру на помощь.

С удивлением обнаруживая, что Сломанный Нос лежит неподвижно, Райдер схватил его за волосы и поднял ему голову, затем перевернул индейца на спину.

— Будь осторожен! — крикнула Ханна, когда Рай-дер наклонился над врагом.

— Он мертв, — голос Райдера был совершенно бесстрастным. — Упав на свой нож, он пронзил себе сердце.

Камень с глухим стуком выпал из рук Ханны.

— Слава Богу, — смерти этому человеку она не желала, но хотела, чтобы Райдер остался жив.

Райдер услышал муку в ее голосе и бросился к ней.

— Как ты, Воробышек? Сломанный Нос не причинил тебе зла? — его рука накрыла ее живот. — А наш ребенок как?

Ханна позволила Райдеру поддержать ее. Чуть не падая, она со всхлипом втягивала в себя воздух.

— Я не пострадала, и наше дитя у меня под сердцем спокойно готовится выйти в мир. Твой ребенок — сильный малыш, Райдер.

— Нет, Ханна, это ты очень сильная женщина. Давай-ка, подержи руки вытянутыми, я развяжу веревки.

Увидев синяки на запястьях и на лице Ханны, он впал в невообразимый гнев и пожалел, что не удалось убить Сломанного Носа собственными руками.

— Я так боялась за тебя, — дрожащим голосом проговорила Ханна.

— Даже со связанными руками и ногами ты ухитрилась прийти мне на помощь. Если бы ты не отвлекла этого негодяя, он бы меня зарезал. Я обязан тебе жизнью, Воробышек.

— Ты много раз спасал мою жизнь, — мягко напомнила ему Ханна, — так что я просто была в долгу.

Он поцеловал ее медленным и долгим поцелуем в подтверждение своей любви. Ханна почувствовала, как блаженство расцветает над ней и таинственная сила поглощает, принимая в себя, и спокойствие, какого она никогда еще не знала в своей жизни, снисходит с небес. Прервав поцелуй, Райдер взял Ханну на руки и понес к своей лошади.

— Пора домой, любовь моя. Женщина-Что-Ходит-Вперевалку ждет нас на месте привала.

— Домой! — с тоской вздохнула Ханна. — Уже так давно у меня не было дома!

— Пройдет совсем немного времени, и у нас будет свой собственный дом, а пока нашим домом станет ферма Эбби и Зака. Они собираются съездить в Бостон, Зак хочет познакомить Эбби со своими родными. Я пообещал приглядеть за хозяйством в их отсутствие. Они вернутся в следующем году.

— У нас будет славная семья, — сказала Ханна, с нежностью вспоминая свою большую родительскую семью, оставленную ею в Ирландии.

Лицо Райдера приобрело задумчиво-мечтательное выражение.

— Славная семья, — повторил он. — Я счастлив. Единственное, что сделало бы меня еще более счастливым, это сознание того, что моя сестра Сиерра жива и здорова. Знаешь, я часто думаю о ней. Она была прелестным маленьким существом с волосами цвета Матери-земли и серебристо-серыми глазами, как у нае с Эбби. Я молюсь, чтобы она была счастлива, где бы ни находилась.

Оборвав воспоминания, он улыбнулся той улыбкой, от которой у Ханны замирало сердце. Как любила она эту его улыбку!

— Может быть, я никогда и не узнаю о судьбе Си-ерры, но счастье не оставит меня, пока не покинешь ты, мой талисман! Ты для меня все, Ханна! Согласна ли ты стать моей женой?

— Я уже твоя жена, Райдер, и люблю тебя без памяти. Даже если ты не найдешь Сиерру, она всегда будет жить в твоем сердце. Поехали домой. Я хочу побыть в твоих объятиях.

Лицо Райдера вдруг стало задумчивым:

— Великий Дух предназначил нам быть с тобой вместе. Поэтому он послал птичку на мое плечо в том Видении. Ты и вправду мой талисман. Ты придала смысл моей жизни. Если бы не ты, я пошел бы по тропе духов к смерти. Всегда, Ханна, ты будешь нужна мне. Всегда, — добавил он со счастливым вздохом.

— Всегда, — повторила Ханна, тая в его объятиях.

Эпилог

По сравнению с другими домами этот не был большим, но Ханне он казался огромным. Дом выходил окнами на реку, от зимних ветров он был защищен скалой. Его закончили строить как раз вовремя, со дня на день должны были вернуться Эбби и Зак из Бостона.

Добравшись до Денвера, Ханна и Райдер отыскали церковь и священника, благословившего их брак. Эбби с Заком были свидетелями на церемонии перед отъездом на Восток, куда они отправились вместе с сыном. В ту чрезвычайно холодную осень Райдер хлопотал об обеспечении продовольствием и одеялами индейцев, переселявшихся в резервации.

Когда Райдер узнал, что армейские части значительно продвинулись и начали строительство форта Фил-Керни на одном из притоков Паудер-Ривер, то, опасаясь еще одного страшного кровопролития, он неустанно боролся, чтобы индейцев не обманули на переговорах недобросовестные чиновники. Ни на минуту не забывая о семье, он постарался вернуться домой к тому сроку, когда родилась его дочь Лейси. Крохотный комочек радости пришел в этот мир под завывание ветра во время свирепой метели. Любящий отец со дня рождения дочери во всем шел у нее на поводу.

Ханна радостно улыбалась, глядя на проросший полевыми цветами склон холма. По ее мнению, участок для строительства дома, который выделил им Зак в качестве свадебного подарка, был лучшим местом во всей долине. Они с мужем чувствовали себя в долгу перед Эбби и Заком, так много сделавшими для них, но, присматривая за фермой в их отсутствие, Райдер старательно оплачивал долг. К счастью, Зак нанял отличного управляющего, перепроверять которого не было особой нужды.

— Замечталась, Воробышек?

Ханна обернулась и улыбнулась Райдеру. Столько времени прошло, а он все еще порой называет ее индейским именем, которое дал ей когда-то! Иногда и она называла его Быстрым Ветром.

— А я как раз думала, какая же я счастливая, что отыскала тебя!

— Если память мне не изменяет, это я тебя нашел. Тогда ты показалась мне такой некрасивой! Если бы меня не мучила в то мгновение боль, думаю, я разглядел бы твою красоту под грязью. Однако, ты должна признать, что на самом деле была в то время костлявым и жалким существом. Кожа да кости!