Затем он повернулся к Аманде.

– Аманда, это Летти Картер, моя хорошая знакомая и соседка. Аманда сделала реверанс, инстинктивно чувствуя то, что Летти Картер никогда не будет ее подругой. Ее взгляд был холоден и пренебрежителен. Она смотрела на Аманду так, как будто перед нею очутился клоп, только что выползший откуда-то, из мебели.

– Домохозяйка! – насмешливо произнесла она. – Скорее, грелка для твоей постели. Недавно столь красивое лицо скривилось и покраснело от бешенства, губы вытянулись в тонкую нить и исказили ее до безобразия. – Тони, либо ты очень глуп, либо очень наивен. Эта„. эта... шлюха такая же домохозяйка, как и бабуин[1]. Как она убедила тебя купить ее документы? Даже глупцу видно, что она проститутка. Кроме того, ты говорил, что она и воровка? Избавься от нее, Тони. Продай кому-нибудь еще ее документы. Ей хорошо будет и в борделе.

В течение всей ядовитой атаки, Тони стоял пораженный ненавистью и оскорблениями, слетавшими с прекрасных губ Летти в адрес Аманды, которая встретила ее с уважением. Он видел, как девушка сначала покраснела, затем побелела до смерти. В этот момент ему было бесконечно жаль ее; ведь он хотел защитить и отгородить ее от жестоких бесчувственных людей, как Летти, не имевшей представления о страданиях и бедах, свалившихся на эту молодую девушку, заключенную в тюрьму и привезенную сюда на корабле.

– Летти, – сердито перебил Тони. – Я думаю, что ты сказала достаточно. Ты оскорбляешь Аманду.

– Оскорбляешь Аманду! Как ты смеешь упрекать меня! Ты сражен ее невинным видом и молодостью? Ты уже переспал с нею, Тони? Внезапно ее глаза расширились от того, что до нее дошел смысл сказанных ею же слов. – Боже мой! Это правда! Она спит с тобой! Неудивительно, что ты не приехал ко мне сразу после того, как вернулся из Чарлстона. Разве одной женщины тебе недостаточно?

Змеиный взгляд Летти вновь остановился на лице Аманды.

В приступе ревности Летти быстро размахнулась кнутом, оставившим яркий след на бледной щеке девушки. Аманда вскрикнула от боли и упала, не ожидая такого выпада. Но Летти так и не удалось ударить ее еще раз, так как Тони, с ходу оценив ситуацию, выхватил орудие мести из рук Летти и бросил его подальше на землю. Его глаза потемнели от гнева.

– Летти, что с тобой? Аманда – моя служанка. Если она заслуживает наказания, я сам накажу ее. Мне кажется, ты слишком много берешь на себя. Между мной и Амандой ничего нет. Честно говоря, я сегодня ее увидел впервые, после того, как привез сюда неделю назад. Она не больше, чем моя домохозяйка, каторжная служанка, выкупленная мною на 7 лет. Самое малое, что ты можешь сделать – проявить немного сострадания к ее ужасному положению.

– Ее положение, – как ты это называешь, зависит от нее самой. И это не моя забота, – гневно проговорила Летти.

– Летти, я думаю, тебе лучше уехать. Увидимся завтра.

– Отправляешь меня, Тони? Это впервые.

Тони тяжело вздохнул, бросая на Летти подавленный взгляд.

– Мне нужно работать, Летти. Мне понравилась наша прогулка, а сейчас мне необходимо объехать плантации.

Летти немедленно раскаялась, надула губы и прижалась своим похотливым телом к Тони.

– Обещай мне, что встретимся завтра. Папа хочет тебя видеть. Ты не ужинал с нами целую вечность. Она хлопнула в ладоши и ее лицо посветлело. – Я знаю! Ты останешься у нас ночевать. Скажи «да», дорогой!

Мечтая отделаться от Летти, Тони, видя обиженное лицо Аманды, был готов согласиться на что угодно.

– Да, да, – согласился он. – Я приеду на ужин и останусь, если отец не возражает.

– Тони, ты не пожалеешь, – соблазнительно проворковала Летти, – ты знаешь, что я могу сделать тебя счастливым. Ее последние слова, сказанные с загадочной улыбкой, предназначались Аманде, стоявшей с каменной твердостью, наблюдая эту отвратительную сцену.

Неужели ей всегда будут, унижая, напоминать о том единственном преступлении, которое когда-то пришлось совершить, подавленно удивлялась она, с трудом осознавая, что Летти оседлала лошадь и ускакала с самодовольной ухмылкой на губах. День, начавшийся на приятной ноте, был окончательно испорчен. Что значила эта красавица для Тони? Если верить однозначным намекам Летти, то они любовники, а совсем не друзья, как это преподнес Тони. Было очевидно, что Летти нацелена на большее, чем дружба. А что Тони? Не эту ли женщину он однажды возьмет себе в жены?

– Аманда, – казалось, голос Тони звучит издалека, – тебе сильно попало?

Аманда все еще держалась за щеку, и, хотя боль не стихала, она не думала, что получила не очень сильную травму.

– Нет, – глухо ответила она, встретив озабоченный взгляд Тони. – Я уверена, что заживет через пару дней.

– Черт возьми, я приношу извинения за то, что произошло. Я знаю, что у Летти горячий нрав и ужасный характер отца. Но это не дает ей права так грубо обращаться с тобой. Бить тебя – это недопустимо. Ты принадлежишь мне. Я не позволю никому обращаться с тобой плохо.

Сердце Аманды затрепетало. Он понимает то, что говорит? Он хочет охранять ее от ядовитого языка Летти и ее кнута.

– Дай я посмотрю, – Тони нежно отодвинул руку Аманды от щеки. Сказав это, он провел пальцем по неровному рубцу, выступившему на нежной коже. Когда Тони коснулся подбородка, он приподнял ее лицо, а свое опустил. Аманда подчинились неизбежному, закрыла глаза и позволила ему поцеловать себя. От первого легкого прикосновения крошечные бутоны чувствительности мягко распустились. Его губы двигались плавно и неторопливо. Их вкус она ощутила сполна. Казалось, прошла целая вечность, пока он не прервал поцелуй и не пробормотал: – Прости Аманда, я не хотел пользоваться этой ситуацией, но у тебя такой несчастный вид, что я ничего не смог с собой поделать. Идем, посмотрим, что Джемма может сделать с этим ужасным рубцом.

– Сэр Тони, – обратилась Аманда, когда они шли в дом, – мисс Картер – ваша невеста?

– Почему ты спрашиваешь это?

– Она очень одержимая... и ревнивая.

– Помолвки не было, – вздрогнул Тони, хотя он знал, что ее отец, так же как и Летти, ожидал, что они вскоре поженятся.

– Если бы она стала здесь хозяйкой, – предположила Аманда, – я уверена, что она бы меня здесь не потерпела.

– Тебе здесь нравится?

– Да... здесь мило.

– И все? Просто мило?

– Красивая плантация. Боюсь, Джемма испортит меня, и я буду себя чувствовать слишком хорошо. Почти так, как когда был жив мой отец...

Закусив губы она пыталась удержать поток слез, который готов был хлынуть от переполнявших ее воспоминаний, как от хороших, так и плохих.

Джемма ужаснулась, увидев лицо Аманды.

– Что вы сделали с ребенком, масса Тони? – осуждающе спросила она, поставив кулаки на пышные бедра. – Я не знала, что вы такой. Вы никогда не ударили ни одного раба на поле. Так почему же вы ударили эту бедняжку?

– Успокойся, Джемма, – засмеялся Тони, которому понравилось, что толстая рабыня защищает, как наседка, своего цыпленка. – Я не трогал Аманду.

– Тогда кто-то другой. Кто это был? Кто это сделал? Аманда молчала, не желая называть Летти и злить Тони.

– Вы должны сказать, масса Тони. Вы знаете, что я все равно скоро это выясню.

– Ну если ты так хочешь знать, мисс Картер разозлилась и ударила ее кнутом.

– Что ты сделала этой ведьме, если она так взбесилась?

Тони поспешил на защиту Аманды.

– Она ничего не сделала, Джемма. И не говори больше так о мисс Картер. Ну, ты собираешься сделать что-нибудь или нет?

– Да, да, я сейчас что-нибудь придумаю. А вы идите к себе. Я позабочусь об Аманде.

В этот момент Тони ничего не хотелось, только сидеть и наслаждаться притягательной красотой Аманды, но он чувствовал, что ему нужно идти и, пожав плечами, бросил на Аманду такой томный взгляд, что она была потрясена. Его живые глаза говорили о страстном желании.

Джемма немедля принялась за дело: она приложила целебную мазь к щеке девушки.

– Почему мисс Картер напала на тебя, детка?

– Я и правда не знаю, Джемма. Она меня невзлюбила с первого взгляда. Она обвинила меня в том, что я сплю с сэром Тони.

У Джеммы вырвался низкий смешок.

– А разве это так плохо? Шокированная Аманда прошептала:

– Но это не правда.

– Судя по взгляду, который масса Тони бросил на тебя, это правда, дорогая.

Густо покраснев, Аманда опустила глаза. Джемма была слишком близка к правде. Аманда была уверена, что рабыня может читать ее мысли, и если это так, то она наверняка догадывается, что Аманда лежала той ночью в его объятиях. В этом было что-то такое, о чем ей думать не хотелось.

Дни Аманды заполнились делами. В первую очередь, она познакомилась со всеми остальными слугами в доме. Кроме Джеммы, занимавшей маленькую комнату за кухней, Тесс и Коры, обитавших на третьем этаже, в доме был дворецкий – Линус – муж Джеммы, живший с ней в одной комнате. Сюда так же приходили еще шесть девушек, чтобы выполнять различные поручения, а по вечерам они отправлялись по домам. Аманда распоряжалась с большим умением, о котором она даже не подозревала. Джемма и Линус, обязанности которых были четко распределены, занимались своими делами. А девушки мыли, скребли, чистили дом от рассвета до заката. После такой работы многие рабы упали духом и возненавидели Аманду но потом, видя, что она работает наравне со всеми, никогда не требуя от них больше, чем полагается, стали уважать ее и работать с желанием. Большинство рабов на плантации знали об особенном месте Аманды, которое она занимала в доме: рабыня и не рабыня, свободная и не свободная одновременно. Все сочувствовали ее положению, так же как и она сочувствовала другим.

Тони Аманда видела очень редко. Ей казалось, что он занимается своими делами, чтобы избегать ее. Все шло хорошо до тех пор, пока она его не видела или не разговаривала с ним. Но едва завидев его, она превращалась в сплошной сгусток нервов. Временами он был добр и нежен, его глаза горели странным огнем, когда она проходила мимо. Временами он был хмурым и неодобрительно смотрел на нее, или в знак того, что заметил ее присутствие, кивал головой. Она знала, что Тони постоянно встречается с Летти, так как часто видела их рано утром на прогулке. Щеки Летти пылали, а одежда была в беспорядке. Иногда после звонков Летти, Тони не возвращался на ночь, и Аманда понимала, что эти ночи он проводил в постели со своей подругой. Аманда пыталась убедить себя в том, что это было ей безразлично.

Однажды Аманда остановилась наверху отчищенной лестницы и, держась руками за перила, вдруг вспомнила, как вышла сюда, на запыленную грязную лестницу несколько недель назад.

Теперь, куда бы ни упал ее взгляд, все сверкало. Яркое июньское солнце било сквозь сверкающие окна, распадаясь на мелкие лучики, отражавшиеся от шикарных ковров всеми цветами радуги. На ее губах застыла довольная улыбка, зеленые глаза сияли от радости и гордости: ведь она так много сделала за это время.

Из своего кабинета вышел Тони и сразу же увидел Аманду. На ее красивых губах играла улыбка, он заметил ее красоту и женственность. Полная грудь, тонкая точеная талия и длинные ноги. «Как она отличается от той оборванной замарашки, которую я привез сюда», – восхищенно думал он. Ее каштановые волосы переливались на ярком солнечном свете; Благодаря таланту Дженни, она была одета в милое платье из бледно-желтой вуали, которое подчеркивало молодость и ранимость.

Сердце Тони бешено забилось в груди, и теплая волна пробежала по его телу: он вспомнил, как взял ее той ночью, под фургоном. Потерянное, заблудившееся дитя восторженно отвечало на его любовь. Как будто почувствовав, что на нее смотрят, Аманда посмотрела вниз и поймала на себе восхищенный взгляд Тони. Казалось, они смотрели друг на друга очень долго, и ни один из них не в силах был отвести взгляд. Но Тони первым отвел глаза.

Прокашлявшись, он сказал:

– Аманда, зайди ко мне в кабинет. Я хочу поговорить с тобой.

– Хорошо, – ответила она решительно и стала спускаться. Она молилась про себя о том, чтобы ничего не сделать или не сказать такого, что могло бы разозлить его. С ней хорошо обращались, и она полюбила Ривер Эйдж и людей, которые жили здесь. «Я сделаю все, чтобы остаться здесь, ...ну почти все», – подумала она.

Тони стоял у двери, ожидая, когда Аманда войдет в кабинет. Когда она вошла, он сразу же запер дверь и бережно усадил ее в кресло. Почему-то у него отнялся язык, и он избегал смотреть на Аманду, чьи изумрудные простодушные глаза так и притягивали к себе.

– Как долго ты уже здесь, Аманда? – спросил он, хотя прекрасно помнил точную дату прибытия ее в Ривер Эйдж.

– Около восьми недель, – ответила она, удивленная таким вопросом.

– К тебе хорошо относятся? Тебе здесь нравится?

– Я... счастлива здесь, сэр Тони. Счастливее, чем ожидала или имею на это право, – честно призналась она.

Ее ответ понравился Тони.

– У тебя, как и у всякого другого, есть право быть счастливой, Аманда.

– Такое как у рабов? – невинно спросила она. Тони нахмурился.

– Они счастливы по-своему, – кратко ответил он. Аманда тут же поняла, что переступила границу дозволенного и разозлила его этим. Чтобы исправить положение, она быстро добавила:

– Джемма так добра со мной. Она для меня как вторая мать. Клянусь, она решила откормить меня до такого же состояния, как и сама.

Сам того не желая. Тони улыбнулся, и его настроение значительно улучшилось.

– Ты много сделала, чтобы привести дом в порядок. Не помню, чтобы он выглядел лучше, чем сейчас. Я слишком много времени провожу на полях и слежу за рабами, а Джемма так занята на кухне, что ей не до уборки.

– Вот потому-то я здесь. Я ваша домохозяйка и выполняю свою работу.

– Да, – согласился Тони, бросив на нее косой взгляд, чтобы понять, не насмехается ли она над ним. Удовлетворенный тем, что ее невинное лицо не выражало ничего, кроме того, что она сказала, он продолжил:

– С тех пор, как ты сюда приехала к нам еще ни разу не приезжали гости, но завтра вечером мы это исправим. Я пригласил Летти и ее отца поужинать с нами. Будет ещё Натан Грувер, мой надзиратель. Ты видела Натана, но думаю, что еще не знакома с ним. Он приятный молодой человек и очень хороший надзиратель.

Аманда напряглась, думая о том, что от нее хотят. Составление меню и приготовление блюд полностью падает на Джемму. Аманда намеренно старалась не выходить из комнаты, когда в доме появлялась Летти. Аманда видела Натана Грувера в компании Тони несколько раз, но не разговаривала с ним. Она удивилась, почему Тони устраивает прием, и спросила его об этом.

Тони замялся, а потом, пожав плечами ответил: – У Летти день рождения. Ее отец попросил меня устроить вечер в ее честь и сделать приятное ему. Его кухарка больна, и им не до гостей.

Аманда кивнула, удивляясь, какое ей до всего этого дело.

– Я прослежу, чтобы все было в порядке, чтобы на столе стоял лучший фарфор и серебро. Что-нибудь еще?

– Должно быть много цветов повсюду. Летти обожает цветы. Да, еще приготовь две комнаты для гостей. Летти с отцом останутся ночевать.

Аманда напряглась. Как же она сможет избежать Летти, если та останется ночевать, думала она в отчаянии.

– Какие комнаты им приготовить?

– Одну ту, что через коридор от моей – она подойдет для Летти, а ее отцу – любую из тех, что в конце зала.

Аманда вспыхнула, понимая причины, по которым Летти будет неподалеку от его комнаты, а отец – как можно дальше от них.

– Я прослежу за всем, – кивнула кротко она. Думая о том, что разговор закончен, Аманда повернулась и приготовилась уйти.

– Я еще не отпустил тебя, – сказал он, идя за ней следом. – Еще одно.

Аманда обернулась, ее брови выгнулись дугой – она ждала с нетерпением, что ей скажут. Тони глубоко вздохнул, и Аманда поняла, что ей не понравится то, что он сейчас ей скажет.

– Я хочу, чтобы ты подавала нам на стол. Аманда задохнулась.

– Сэр Тони, вы не можете так поступить! Ее ужасала мысль, что она будет прислуживать Летти и ее отцу, которые станут насмехаться и унижать ее. Почему он настаивает на этом? Он ведь знает, как Летти ненавидит ее, не так ли?

– Аманда, у тебя нет выбора. Летти специально попросила, чтобы ты подавала на стол. Это ее день рождения, и я не хочу обижать ее отказом. Он помолчал, потом мягко добавил – Я хочу, чтобы ты была в хорошем настроении.

Она нахмурилась, и прежде, чем успела что-то ответить, Тони продолжил:

– Боюсь, тут есть моя вина, в том что ты в таком положении, но Летти умеет убеждать. Что в этом плохого?

Аманда взорвалась.

– Что плохого! А моя гордость, достоинство? Вы знаете, что мисс Летти ненавидит меня и ни перед чем не остановится, чтобы унизить меня. Я ничего не сделала ей! Ничего!

– Аманда, – спокойно сказал Тони, – Летти тебе не причинит вреда. Ты не должна отчитываться ни перед кем, кроме меня. Я знаю, что Летти не совершенство, но в целом, она хорошая.

Аманда выслушала это скептически. Либо Тони был слеп и не замечал недостатки Летти, либо просто влюблен в нее так, что предпочитал не замечать их. Почему-то она надеялась, что последнее – неправда.

– Я не буду, сэр Тони, – упрямо настаивала она. – Я не хочу быть предметом насмешек вашей любовницы и ее отца.

Лицо Тони напоминало грозовую тучу. Только сейчас Аманда осознала то, что сказала.

– Как ты смеешь разговаривать со мной в таком непочтительном тоне! – взбесился Тони. – Мои личные дела тебя не касаются. Наверное, Летти права в том, что тебе не хватает воспитания. Я уверен, что с тобой бы не так обращались, если бы тебе пришлось жить у того распутного священника и его гнусной жены.

Аманда вздрогнула, она совсем упустила эту ужасную мысль из вида. Она попыталась придумать что-нибудь, чтобы успокоить Тони, но поняла, что сейчас это было уже невозможно. Она молчала, а это только разжигало его гнев.

– Не стой и не смотри на меня своими невинными глазами! – бушевал Тони. – Отвечай! Ты предпочла бы пойти к священнику или ко мне?

Его слова вызвали у Аманды отчаянный протест, и она потеряла над собой контроль. Выдвинув вперед подбородок, она воинственно закричала:

– Да, предпочла бы! – И тут же пожалела о своих поспешных словах, так как увидела на губах Тони кривую зверскую усмешку.

– Тогда я буду обращаться с тобой так, как обращался бы он! С этими словами он шагнул к ней, грубо схватил за плечи, прижал к своему крепкому телу, и Аманда поняла, что он сильно возбужден.

– Нет! – с растущей тревогой кричала она, но его руки крепко держали стройное тело.

Прежде чем она успела вскрикнуть еще раз, мстительные губы Тони обрушились на нее с жестокой яростью, так что ей стало больно. Его горячий сильный язык раздвинул губы, впился в нее, отступал и наступал до тех пор, пока она беспомощно застонала перед его неистовой страстью. Паника охватила ее, когда она почувствовала, что его возбужденный член упирается ей в живот. Он хотел изнасиловать ее? Ну почему она продолжала злить его, зная о своем положении, прекрасно понимая то, что у него есть все права наказать ее так, как ему это хочется? Но она не могла позволить Тони делать с нею все, что он захочет. После констебля Аманда поклялась, что ни один мужчина не возьмет ее без любви. Собравшись с силами Аманда резко оттолкнула Тони. Тот совсем не ожидал такого поворота дел. Когда его руки опустились, она размахнулась и сильно ударила его по щеке. Защищаясь, Тони тоже замахнулся, и Аманда от сильного удара отлетела к стене. Больше удивленная, чем пострадавшая, Аманда смотрела на Тони обиженными глазами. Она все еще не могла поверить в то, что он может быть таким жестоким. Нахлынувшие слезы заблестели на ее ресницах, а на левой щеке отчетливо отпечаталась его ладонь.

– О, боже мой! – простонал Тони, увидев как съежилась девушка. – Что я наделал! Я никогда не поднимал руку на женщину.

Он тут же встал на колени, помог Аманде подняться, удивленный приступом злости и похоти, схватившим его. Как могла эта беззащитная девушка так нагло бросить ему вызов? Аманда оттолкнула его руку, полная решимости не показывать ему свою слабость.

– Мне не нужна ваша помощь, сэр Тони, – с пренебрежением проворчала она.

Тони покраснел. Никогда прежде он не позволял эмоциям брать верх. «Почему это случилось? – недоумевал он. – Почему я это сделал с девушкой, которая не может защитить себя?»

– Извини, Аманда, но я... – начал он.

– Вы не должны мне ничего объяснять, сэр Тони, – холодно прервала его Аманда. – Это ваше право наказывать меня так, как я заслуживаю. Более того, сейчас я понимаю свое положение, которое занимаю в вашем доме. Я не лучше других рабов и с этого момента постараюсь уяснить, где мое место. Я буду подавать на стол вам и вашим гостям завтра вечером. С моей стороны было глупо протестовать. В конце концов, почему мои чувства должны что-либо для вас значить? Я обычная заключенная-служанка, и у меня нет ни прав, ни чувств.

С этими словами она повернулась и вышла из комнаты с высоко поднятой головой.

Несколько минут после этого Тони не двигался, а только смотрел вслед гордой фигуре девушки, находившейся в его руках лишь несколько мгновений назад. Бог видит, он не хотел ее ударить. Он не хотел ее целовать, но не мог удержать себя. Более того, он взял бы ее прямо там, на полу, если бы она не дала ему отпор. Он сорвал бы с нее всю одежду без колебаний и ласкал бы ее тело пока бы она не застонала от желания и не ответила ему с присущей ей страстью. Он знал, что Аманда способна на это. Боже, что с ним такое, удивлялся он. Неужели Летти ему недостаточно? Наверное, ему следует побыстрее жениться на Летти, чтобы покончить с навязчивой идеей относительно восхитительной чародейки, которую он взял под свою крышу.

Аманда с удовлетворением оглядела столовую. На длинном столе стоял фарфор, сверкающий хрусталь, мерцание свечей отражалось на серебре.

Дом никогда так хорошо не выглядел, и Аманда гордилась тем, что это именно ее заслуга. Она уже устала от работы, но знала, что ее впереди еще ожидает суровое испытание. Ей предстояло целый вечер кланяться и унижаться перед Тони и его любовницей. После того, как Тони ударил ее, они больше не разговаривали, но занимаясь делами, она часто ловила на себе его взгляд. Она с содроганием вспоминала о своем недавнем поведении в его кабинете.

Аманда однажды уже поддалась его натиску, но тогда она была слаба и не могла устоять против его страстной атаки. Теперь все было по-другому, и ее тело не принадлежит никому. Все, что от нее теперь требовалось – это работать и отбывать в заключении, согласно приговору 7 лет. И если она хочет выжить, ей любой ценой нужно избегать Тони и Летти и держать язык за зубами.

Аманда прогуливалась в сумерках, глубоко вдыхая прохладный вечерний воздух. Стояли жаркие и душные дни, а сейчас ветерок приятно ласкал кожу. «Поскорее бы день кончился, » – вздохнула она, ступая по траве. Вдруг она наткнулась на какую-то недвижимую фигуру и вздрогнула. Ее тут же поймали чьи-то мускулистые руки. Подняв голову Аманда увидела кареглазое улыбающееся лицо.

– Извините, я не заметила, куда иду, – пробормотала она, – я не смотрела, куда шла.

– С радостью помогу вам. Не каждый день я встречаюсь с такой красивой женщиной.

Аманда покраснела от удовольствия. Она узнала приятное дружеское лицо, которое, несомненно, принадлежало Натану Груверу, надсмотрщику и близкому другу Тони. Он часто приходил в дом по вечерам поболтать, отдохнуть, выкурить с Тони сигарету и выпить бренди. Иногда их голоса слышались в её комнате.

– Вы идете к нам, господин Грувер? – чтобы скрыть замешательство, спросила Аманда.

Натан засмеялся.

– Пожалуйста, Аманда, зовите меня Натан. Да, я иду к Тони на ужин. Вы не возражаете, если я буду звать вас Аманда? Я знаю, что мы не знакомы, и с моей стороны это дерзость, но я давно заметил вас и надеялся познакомиться с Вами.

Аманде нравился Натан Грувер. Тронутая его искренностью она не могла удержаться, чтобы не улыбнуться:

– Если я буду называть вас Натан, то почему вы не можете называть меня Амандой – хотя, в конце концов, я заключенная, – ее глаза потемнели, – и у вас есть право обращаться ко мне так, как вам нравится.

– Аманда, я не хотел вас обидеть, – страстно ответил Натан.

– Не нужно оправдываться, – заверила девушка. У нее не было желания мучить человека, который обращался с ней уважительно.

Они шли к дому молча. Тем временем Аманда внимательно изучала его. Он выглядел старше Тони на несколько лет. Был не очень высоким, из-за массивного туловища, казалось, что он очень много весит. Под рубашкой виднелась мощная грудь и сильные мускулы. Ноги крепкие, как вековые дубы, были обуты в сапоги. Выгоревшие на солнце волосы, свисавшие до воротничка рубашки, оттеняли его мужественное загорелое лицо.

Дойдя до дома, Аманда повернула в направлении кухни.

– У меня работа, Натан. Надеюсь, вам понравится вечер.

– Не спешите, Аманда, – улыбнулся Натан, взяв ее за руку. – Когда я вас снова увижу? Мне приятно с вами разговаривать и очень хотелось бы встретиться с вами еще.

Аманда молчала. «Возможно ли, чтобы мужчина ухаживал за заключенной?» – удивлялась она. Не важно, что думал Натан. Она была абсолютно уверена, что Тони не позволил бы этого, поэтому ответила:

– Не знаю. Я просто случайно встретила вас. Дайте мне время подумать об этом.

– Конечно. Я не хочу торопить вас. Аманда, вы красивая и желанная женщина. Ни один мужчина в здравом уме не откажется от вашей компании.

– Натан! – воскликнула Аманда, пораженная искренностью его слов.

– Все в порядке, Аманда, – засмеялся он, – иногда моя прямота мне только вредит. Занимайтесь своими делами. Я как-нибудь найду время встретиться с вами.

Позже, готовясь подавать ужин гостям, Аманда думала о встрече с Натаном. Ей очень нравилось разговаривать с ним, и она была благодарна ему за добрые слова. Они поддержали ее морально: ведь ей предстояло выдержать вечером серьезное испытание. Несмотря на дурные предчувствия, она надеялась снова встретиться с ним. Она чувствовала в нем друга. Он намного выигрывал в сравнении с мрачным Тони.

– Детка, – позвала Джемма, – масса Тони позвонил в колокольчик, нужно нести первое блюдо. Не расстраивайся, у тебя все прекрасно получится.

Аманда глубоко вздохнула, слова Джемми плохо укладывались в ее голове. Она слышала звонок и знала, что нельзя тянуть ни минуты. Пожав тонкими плечами, она с отсутствующим видом кивнула Джемме, схватила огромную суповницу и отправилась в столовую.

Тони подозрительно смотрел, как Аманда сначала остановилась перед зло улыбающейся Летти. С явным состраданием на лице Линус сдвинулся со своего места, чтобы помочь Аманде разлить суп. Тони вздохнул с явным облегчением, когда они обслужили всех и суповница была поставлена на буфет. Блюда с мясом, дичью, солеными овощами, ароматные приправы, вареный рис, сменяли друг друга, что Аманде даже стало плохо от вида еды.

Пока Тони и его гости были поглощены едой и беседовали, Аманда молчаливо оценивала Летти и ее отца. Аманде казалось, что Летти никогда не выглядела такой красивой: ее золотистые волосы были собраны и заколоты бриллиантовой диадемой. Два длинных локона свисали вдоль лебединой шеи, касаясь оголенных плеч. Мраморная грудь, оголенная почти до сосков соблазнительно вздымалась под этим глубоким декольте, а все ярко-красное платье было щедро расшито бриллиантами. Аманда никогда не видела ничего подобного.

Она слышала, как Летти рассказывала Тони о том, что платье ей прислали из Парижа. Это подарок отца.

Стенли Картер очень удивил Аманду. Она ожидала увидеть точную копию Летти, но была приятно удивлена его глазам, которые светились добрым пониманием и сочувствием, пока Аманда их обслуживала. Ей казалось, будто он понимал, что Летти может вмешаться, но пока не может.

Все шло нормально. Натан, чтобы никто не заметил, тихо подбадривал ее. Только пристальный холодный негодующий взгляд Летти не давал Аманде расслабиться. Аманда знала, что Летти что-нибудь да «выкинет». Что именно, она не знала, но это должно было произойти без всяких сомнений. Осознание этого проникло в нее точно так же, как сочувственный взгляд Стенли Картера.

И вот Аманде пришла пора идти на кухню за праздничным тортом, над которым целый день возилась Джемма. Изумительное трехъярусное сооружение было покрыто взбитой сахарной глазурью. Торт украшали нежные розы и зеленые листья из крема. Настоящий шедевр, достойный художника, которым воистину была Джемма.

Вдруг внимание всех переключилось на Тони: он встал и положил маленькую квадратную коробочку перед Летти, которая сидела прямо напротив него. Ее голубые глаза сверкали, как драгоценности, украшающие волосы и платье. Она жадно потянулась за коробкой. В глубине души она надеялась на то, что Тони дарит ей обручальное кольцо, и их отношения будут оформлены официально, о чем она и сказала отцу. Ей пришлось потрудиться, чтобы убедить Тони устроить этот вечер у него, а также убедить и в том, чтобы именно Аманда прислуживала им. Летти мысленно представляла себе лицо Аманды, когда та услышит, как Тони объявит их помолвку. Не важно, как много раз Летти пыталась склонить его к этому обязательству, от которого ему удавалось ускользнуть. С тех пор, как в его доме появилась Аманда, он все больше и больше удалялся от Летти.

– Ах, Тони, – развязывая ленточку на бархатной коробочке, – проговорила она, – я так долго ждала, когда... – Не закончив предложение, она медленно оторвала взгляд от коробочки. Ее голубые глаза, в которых застыл лед, отыскали Аманду. У той по спине пробежала дрожь. Но прежде, чем Тони успел понять ее чувства, Летти достала из коробочки золотую цепочку, на которой покачивалась редкой красоты жемчужина. – Как красиво, – безо всякого энтузиазма сказала она.

Стенли прекрасно понял разочарование дочери; он знал, что ей хотелось уйти невестой со дня рождения.