Тони увидел, как Летти села. Она не хочет снова заняться любовью? Он открыл глаза и стал удивленно наблюдать, как она встала и одела сорочку.

– Так быстро уходишь?

– Я хочу выяснить, откуда раздается этот крик. Тони моментально вскочил. Плач ребенка доносился сквозь стену.

– Черт! – выругался он и, торопливо натянув брюки, выскочил в холл вслед за Летти.

Быстро определив, откуда раздается крик, Летти ворвалась в комнату Аманды. Ни Тони, ни Летти не были готовы увидеть то, что предстало перед их взором. Аманда, сидя на кровати, укачивала сына, который прильнул к ее груди. Его маленькое личико не было видно, но Летти видела его волосы.

С нежной любовью смотрела Аманда на своего малыша, и это задело Тони за живое. Зрелище напоминало ему Мадонну с ребенком – картину, которую он видел в одном из музеев Парижа. Он почувствовал ревность. Когда-то эта пышная грудь принадлежала только Тони. «Почему теперь она принадлежит чьему-то ребенку», – спрашивал он себя. Взбешенный голос Летти прервал его ревностные воспоминания и заставил оглянуться изумленную Аманду. Ее лицо было бледным. Забыв про то, что она не совсем одета, Аманда крепче прижала малыша к своей груди, чтобы Летти не узнала поразительное сходство ребенка с отцом, который предпочел игнорировать сына.

– Успокойся, Летти, – сказал Тони, – Аманда и ее ребенок не сделают ничего тебе.

– Но они сделают много чего тебе, – ответила Летти. – Это твой ребенок, Тони? Твой и Аманды?

– Ребенок родился в ноябре, а Аманда прибыла сюда в апреле. Считай сама.

Ликование осветило лицо Летти.

– Я все время была права, а ты отказывался верить мне. Аманда – проститутка и воровка, как я и говорила.

– Я хорошо понимаю, кем Аманда была, или кто она есть... Летти, теперь, когда ты удовлетворила свое любопытство, давай уйдем. Я не хочу слушать всю ночь крики этого отродья.

От гнева лицо Аманды покрылось красными пятнами. Как он смеет! Как смеет он говорить о ее драгоценном Джоне в таком унизительном тоне! И опять ее нрав и острый язык не позволили ей смолчать. Аманда забыла, что направляет свой гнев хозяину, который может наказать ее, как ему заблагорассудится.

– Как вы смеете врываться в эту комнату, – выкрикнула она, уничтожая ненавистным взглядом Тони и его любовницу, – и обзывать моего сына! Джон – мой сын! Мой! Вы слышите! Я не позволю, чтобы о нем злословили две грязных свиньи, которым ни до чего нет дела, кроме собственного эгоистического удовольствия.

– Боже мой, Аманда, ты зашла слишком далеко! – рассердился Тони.

Разговаривать с ним в таком тоне женщине, да еще и рабыне, к тому же в присутствии Летти... Это было последней каплей.

Летти была вне себя от ярости. Тони пришлось держать ее, чтобы она не набросилась на Аманду. Даже если та заслужила наказание, ребенок был здесь ни при чем.

– Тони, если ты ничего не сделаешь с этой грязной шлюхой, клянусь, я сама сделаю что-нибудь, – пригрозила Летти.

– Ты права, Летти, – неохотно согласился он. – На этот раз Аманда зашла слишком далеко. Но я ее привез, как домохозяйку, так что пусть она этим и занимается. К тому же у нее ребенок, и я не позволю, чтобы он страдал из-за своей матери. Одно ясно – Аманда больше не будет занимать эту комнату. Завтра она с ребенком переедет на чердак, который больше соответствует ее положению в этом доме. Повернувшись к Аманде, глядя на нее серыми суровыми глазами, он спросил:

– Это ясно, Аманда?

Молчаливо кивнув, Аманда повернулась к ним спиной. Перед тем как уйти, Летти бросила на красивую спину Аманды взгляд, полный ненависти. Тони еще больше разозлился, увидев, как ссутулилась и понуро повесила голову Аманда. От этого он вдруг почувствовал свою вину и вышел из комнаты без оглядки. Летти отправилась в комнату Тони.

– Иди к себе, Летти, – устало сказал Тони. – Я устал, и у меня нет настроения. Я хочу спать.

– Дорогой, но еще до рассвета, столько времени, – разочарованно протянула Летти. – Тебя так долго не было, и я так соскучилась по тебе. Ее руки быстро расстегивали брюки Тони.

– Не сегодня, Летти. Я приехал домой навсегда. Будет еще много ночей впереди, – сказал он, вспыхнув при мысли о женщине, находившейся в соседней комнате.

Тони успокоил Летти и отвел ее в свою комнату. Перед тем, как закрыть дверь, она страстно поцеловала его. «Ничто нам теперь не помешает, – решила она. – У Аманды сын от другого мужчины, и она больше не существует для Тони. Если бы только найти способ навсегда убрать ее с глаз Тони, ведь пока она остается в Ривер Эйдж, остается и соблазн». И Летти очень захотелось поближе рассмотреть ребенка. Но разве Тони не сказал, что это не его ребенок? И все же смутные сомнения терзали ее. Глубоко в душе она знала, что не успокоится до тех пор, пока Аманда не исчезнет из Ривер Эйдж.

Френсис закрыл свою дверь. Громкие голоса разбудили его, и он слышал почти все, что произошло между Тони и двумя женщинами. Он сочувствовал Аманде, хотя и понимал, что она, должно быть, совершила что-то, непростительное, раз Тони отвернулся от нее.

Рано утром Аманда встала, а Тесс и Кора пришли, чтобы помочь перебраться ей наверх. Комната, предназначенная ей, была закрыта, и когда они открыли ее, в нос ударил сырой затхлый запах. Для начала Аманда сразу же открыла окно и сняла покрывала с кроватей, чтобы проветрить их. Скромно обставленная комната была очень далека от той прекрасной спальни, которую она занимала около года. Кроватка Джона стояла теперь рядом с ее узкой кроватью, и здесь совершенно негде было повернуться. Единственный предмет мебели – комод, на котором стоял кувшин и таз. На гвозди, вбитые прямо в стену, она повесила свою скромную одежду. В комнате больше ничего не было: ни зеркала, ни кресла, ни простого стула. Но она и не ждала лучшего.

Аманду больше всего беспокоила погода. С наступлением июня пришло долгожданное лето. Днем и ночью в ее комнате становилось влажно и жарко, как в бане. Аманда не имела возможности подыскать себе какое-нибудь жилье в кварталах, где жили рабы. Она знала, что им с Джоном очень трудно придется этим летом. Может, Натан сможет найти легальный способ вытащить ее с ребенком в какую-нибудь безопасную гавань. Если Тони ее так сильно ненавидит, то почему он так упрямо отказывается продать документы? Неужели он испытывает удовольствие, заставляя ее и сына страдать? Думалось, нет никакой надежды на то, чтобы убедить его, что Джон его сын. Как это жестоко, что ребенка не признает собственный отец. Почему она не послушалась Джемму и не сказала Тони про беременность до отъезда? Но что толку оглядываться на прошлое? Даже если она переживет лето, зима не за горами. Еще больше ее угнетал тот факт, что Летти решила мстить Аманде.

После того дня Летти стала постоянно бывать в Ривер Эйдж. Если она проводила ночи с Тони не у него дома, их можно было найти у нее. Аманду немного успокаивало лишь то, что она больше не слышала стонов любви, доносившихся из комнаты Тони. Теперь Летти заняла комнату Аманды. Оставаясь в доме на ночь, она беспощадно гоняла слуг, в страхе выполнявших ее бесчисленные приказы. Для Летти было не привыкать бить горничных за их ленивое или непочтительное поведение. Аманда была не в силах вмешаться. Она не смела сказать Тони, что Летти наказывает горничных, так как боялась, что навлечет на них новый гнев.

Джон большинство времени проводил с Джеммой на большой кухне, где стал предметом всеобщего внимания и любви. Ночами он плохо спал в крошечной, почти не проветриваемой комнатке. Но еще хуже было то, что докучали москиты. На окне не было решетки, а сетка, которую нашла Аманда, была порвана во многих местах, и москиты проникали через нее. Личико Джона сразу же покрывалось укусами досадных насекомых.

Аманда решила, что при первой же возможности попросит у Тони хорошую сетку от них. Тони вдруг стал передавать распоряжения для Аманды через Джемму. Аманда считала, что Тони решил просто не замечать ее существования, иначе как он мог позволить, чтобы они с Джоном парились в этой тюрьме.

Но Аманда полностью заблуждалась, думая, что Тони не обращает внимания на них. Не важно, как часто, или как страстно он пользовался чарами Летти, или сам принимал ее ласки. Мысли об Аманде возникали у него даже в самые интимные минуты с Летти. В моменты близости с ней, когда похоть заставляла его забыть обо всем, он тяжело переживал размолвку с Амандой. Ее густая копна волос, мягкие изгибы тела, шелковистая кожа... Грусть поселилась в его сердце, и даже страх, что они никогда не будут больше вместе.

«Любовь и страсть скоро пройдут», – думал он.

Удовлетворенная похоть, – ничто, но удовлетворенный голод – вроде любви... Но любовь ... любовь так сильна, что не отпускает. И он вспомнил спящего ребенка на руках Аманды... дитя другого мужчины... и взыгравшие гордость и гнев вновь привели его к Летти.

Прошел июнь с его жаркими днями и ночами, но это только прелюдия к знойному июлю. И Аманде еще нужно было пережить август, самый жаркий месяц в году. Она высохла, глаза ее впали, подавленная, в постоянной спешке, Аманда трудилась без устали, чтобы угодить Тони и Летти. Если ей и доводилось спать, то очень мало. Аманда похудела так, что Джемма заволновалась. Джон уже научился ползать, и у него появилось два передних зуба.

Аманда не разговаривала с Тони уже почти месяц и была удивлена тому, что однажды утром он позвал ее в свой кабинет. Не поднимая на нее глаз, он заговорил.

– Аманда, мы с Летти поженимся на Рождество. – Аманда пыталась сделать безразличное лицо, чтобы не выдать нахлынувшую боль. – В качестве свадебного подарка Летти просит, чтобы я передал ей твои документы.

Аманда побелела от страха. Она содрогнулась так, что не могла произнести ни слова. Ее зашатало, эта внезапная бледность насторожила Тони.

– Ты не можешь! Не делай этого! Если ты отдашь документы, ты приговоришь меня к смерти!

Тони смотрел на ее лицо. Он был шокирован его видом. Темные круги залегли у нее под глазами. Кожа вытянулась и натянулась так, что выступали все черты лица. «Как она могла так измениться за месяц, – удивлялся он. – Я ведь не тронул ее пальцем и не причинил зла».

За день до этого Летти насела на него с требованием жениться на ней. Решив, что Летти права в том, что он эгоистично забрал три года ее жизни, Тони неохотно согласился. Затем она заговорила про Аманду, настаивая на том, чтобы Тони передал в ее распоряжение документы служанки. Она-то распорядится ими. Чувствуя себя неловко, Тони отступил. Уж если Летти решила что-нибудь, она возьмет свое. В конце концов Тони согласился на это при условии: не разлучать Аманду с ребенком и не отдавать ее в публичный дом. Хитро улыбаясь, Летти дала слово и пообещала, что не отдаст ее и Натану. Сейчас же, слушая жалобные мольбы и видя охваченное ужасом лицо Аманды, он задумался.

Тони откашлялся.

– Ты выдумываешь, Аманда. Летти – никак не чудовище. Она позаботится о тебе и ребёнке, когда мы с ней поженимся.

– Ты не знаешь ее, Тони! – закричала она, призывая его к благоразумию. – Она ненавидит меня! Она предпочтет видеть меня мертвой, чем позволит минуту счастья!

– Аманда, я думаю, что ты преувеличиваешь.

В истерике девушка упала перед ним на колени; пусть она унизит себя, но спасет сына.

– Я умоляю тебя, Тони. Не делай этого. Ты выносишь приговор собственному сыну. Если ты не думаешь обо мне, подумай о нем.

Слова Аманды звучали так искренне, что Тони почти поверил ей. Почти, но не совсем. Он знал, на что способна отчаявшаяся женщина. Но смотреть на то, как она унижается перед ним, ему было неприятно. Про себя он всегда восхищался ее силой воли, страстной натурой, мужеством. Почему у него возникает желание поверить ей, если она обманула его?

Чувствуя, что Тони смягчился, лицо Аманды осветилось надеждой... – Тони, я буду делать все, что хочешь, только не отдавай меня Летти. Мне будет легче, даже если бы ты отдал меня новому хозяину. Знаешь, ведь Натан любит меня. Он любит меня и твоего... моего сына. Отдай меня ему.

При упоминании о Натане глаза Тони потемнели от злости. Никогда он не отдаст ее ему, поклялся Тони. Даже если он не отдаст ее Летти. Мысль, что Аманда может принадлежать другому, была невыносима для него. Его рот передернуло, когда он представил, что прекрасным телом Аманды обладает кто-то другой, а не он сам. От этой мысли у него на лбу выступили капли пота. Тони был совершенно уверен в следующем: не успеют высохнуть чернила при подписании документов Аманды, как новый хозяин полезет к ней в постель!

Наклонясь, он нежно поднял Аманду, чувствуя кости ее исхудавшего тела. В первый раз он нарушит свое обещание. Будь проклята Летти! У нее будет его имя, дом, она родит ему детей. Более того, он понял, что не забыл Аманду, он все еще хотел ее. Почему бы не удовлетворить это желание, думал он типично по-мужски. Хотя бы до свадьбы. Кроме того, не сама ли Аманда говорила о том, что сделает все, только бы он не отдавал ее Летти. Он уже давно не был с Амандой. И почему бы не дать волю своей похоти? Летти об этом не узнает, решил он.

Непроизвольно руки Тони сомкнулись вокруг Аманды. – Ты победила, Аманда, – улыбнулся он, – я скажу Летти, что передумал.

Слезы благодарности хлынули из зеленых глаз, которые уставились на Тони.

– Спасибо, Тони. Ее нижняя губа дрожала, и Тони подумал, что она никогда не выглядела так желанно.

– Но это не так просто, Аманда.

– Что ты имеешь в виду?

– Это нетрудно. Я хочу кое-что от тебя взамен.

– Но у меня ничего нет.

– Подумай. Его глаза затуманились.

Аманда смотрела на него, вопросительно подняв брови. Конечно, она думала не о том, что он имел в виду. Неужели ему недостаточно Летти? Что он за человек?

Видя, что она все поняла, Тони сказал: – До свадьбы ты будешь мой любовницей.

Отступив, Аманда тяжело вздохнула.

– Тони, нет! Ты не можешь!

– Могу, я соскучился по твоим ласкам.

– Но Летти...

– Она не узнает, это будет только между нами. – Глядя на ее ужаснувшееся лицо, он добавил: – Ну разве несколько минут назад ты не умоляла меня и не обещала выполнить все, что я скажу? Это ведь не больше того, что ты предлагала Натану и другим любовникам.

– У меня никого, кроме тебя не было, – со слезами ответила она.

– Тогда докажи это. Отдайся мне, и Летти не получит тебя.

– Сейчас я тебя ненавижу больше, чем кого-либо, – прошипела Аманда, обретя смелость. – Ты ведь прекрасно знаешь, что у меня нет выбора. Ну ладно, ты победил. Я все сделаю для своего сына.

– Я хочу тебя прямо сейчас, – потребовал он, зажигаясь таким желанием, которого у него не было с тех пор. как они с Амандой занимались любовью в последний раз.

Аманда резко повернулась и побежала к двери, но ее ноги запутались в длинном платье. Тони легко догнал ее. Его губы прижались к ее губам, сильные руки прижали ее к мускулистой груди, но затем он разомкнул их.

– Ты можешь идти. – Аманда бросила на него усталый взгляд, зная, что это не все. – Но если ты уйдешь, я отдам тебя Летти до заката. Если ты будешь спать со мной, раздевайся немедленно.

Аманду шокировал его холодный расчетливый тон. Неужели нет предела жестокости этого человека? Ему нравится терзать ее, зная, что она любит его? Пока она думала, ее пальцы расстегивали пуговицы на платье.

Тони неотрывно следил за тем, как одежда падает на пол. Когда она предстала перед ним обнаженной, он медленно подошел к ней и развязал волосы, собранные на затылке. У него защемило в сердце, когда волосы водопадом скользнули по ее телу.

Аманда смотрела на его напрягающийся член, пока Тони медленно вел ее к дивану. Затем, подойдя вплотную и наткнувшись на него, она упала.

– Я хочу любить тебя в этой позе, – улыбнулся он, – ты будешь подо мною, открытая, желанная, доступная моим прикосновениям.

– Только по принуждению.... – зло ответила Аманда. Но она не успела договорить, как его губы обрушились на нее с голодной злостью: Аманда и раньше иногда боялась его. А сейчас, когда он впился в ее губы, ее охватил просто панический страх.

Потом постепенно его губы стали нежно, долго и соблазнительно удивлять ее. Пальцы гладили горячие щеки, шею, плечи и остановились на груди. Тони улыбался тому, что несмотря на протест, она отвечает ему.

Его рот застыл у груди, из соска появилась капля молока. Он нерешительно лизнул ее, но вкус не понравился ему. Это движение вызвало появление еще одной капли, и Тони без колебаний припал к груди. Аманда закричала, видя, как Тони поглощает то, что принадлежит ее сыну.

– Тони, нет! Ребенок! – пыталась объяснить она. Смутно Тони понял, что она пыталась сказать, и его губы неохотно двинулись дальше. Подтянутый живот, тонкая талия, стройные бедра, ни один сантиметр тела не оставил Тони. Его страсть набирала силу. Хотя Аманда и старалась не поддаваться, тело предательски не подчинялось ей. Почти год она не знала прикосновений мужчины и теперь пыталась отвергнуть свою любовь к Тони. Эта любовь была подобно свече, пламя которой все еще горело. Она вся дрожала от его нежных ласк. Понимая, что тело ее не слушается, Аманда робко ласкала Тони, а ее стоны только воспламеняли его. Его вопрошающие губы нашли на теле точку, более чувствительную, чем все другие, и в этот момент она застонала, обхватила его голову и сама поцеловала.

– Боже, Тони, что ты делаешь со мной? – простонала она.

– Люблю тебя, – засмеялся он, устраиваясь над нею. Его член вошел мягко без усилий, руки Аманды гладили его, ее ноги были прижаты к его ногам. Казалось, два тела слились воедино. Наслаждение было подобно приливу ласковых волн. Очень скоро радостные минуты перешли в волнующий, нервный экстаз.

Аманда лежала в тихом блаженном упоении, когда услышала довольный возглас Тони. Она вздрогнула, осознав, что произошло.

– Хочу сказать, что ты отвыкла от прелестей секса. Натан был слишком занят, чтобы ублажать тебя?

– Ты надменный, развращенный...

– Осторожнее, – предупредил Тони, и в его голосе зазвучали металлические нотки.

Аманда подскочила и начала одеваться. От голодного взгляда Тони пальцы нервно сплетались, застегивая пуговицы.

– Сегодня ночью, – лениво приказал он. – В моей комнате.

– Мой ребенок...

– После того, как он уснет. Я буду ждать. Я хочу тебя снова.

В дикой злости она покинула комнату. В тот момент Аманда не знала, что правило ее сердцем: любовь или ненависть. Как мог Тони так поступить с ней, если их так много связывало? Снова и снова она проклинала себя за то, что ответила на его похоть. Ведь то, чем они занимались, никак нельзя назвать любовью. Тони подчинил ее себе, и она знала, что он пользуется ее телом, чтобы утолить похоть. Это было действительно обидно.

Боже, как она ненавидела Летти! Этой порочной женщине все-таки удалось отбить Тони. В декабре они поженятся, и Аманда знала, что после этого жизнь ее изменится. Вся надежда на Натана. Хотя Натан и прекрасный человек, но это не Тони. В таком печальном настроении Аманда приступила к своим обязанностям. Каждая клеточка ее тела гудела от прикосновения рук Тони.

Обычно их любовь была дикой, безудержной, и все попытки Аманды противостоять ласкам Тони после его первого прикосновения, заканчивались безуспешно. В тот миг, когда его губы жадно обрушивались на нее, Аманду подхватывал водоворот чувственного возбуждения, от которого не было спасения.