Глава 19

Неприятная правда о вдове Шишоль

Некоторое время они стояли молча, напрягая слух и затаив дыхание. Но в старом доме не было слышно ни голо сов, ни шагов – нигде не скрипела половица и не открывалась дверь. Золотой лучик фонаря вновь прорезал темноту, скользнув по бесцветному потолку и заплесневелой дальней стене, остановившись на двери. Ано двинулся вперед, бесшумно открыл дверь и шагнул через порог – остальные последовали за ним. По спине у Рикардо бегали мурашки, но в этот момент он бы не поменял свое положение ни на какое другое во всем мире. Мистер Рикардо до такой степени преувеличивал свою роль в этом спектакле, что, если бы не страх перед Ано, он бы принял на себя руководство и начал вслух отдавать приказы. «Великие мира сего! – думал Рикардо. – Тьфу на них всех!» Он неоднократно видел их – правда, чаще издалека – и был о них крайне невысокого мнения. Кто из них был способен пробраться ночью вместе с полицейскими в штатском в зловещий дом в поисках… чего именно? Мистер Рикардо застыл как вкопанный, задавая себе этот вопрос. Вдовы Шишоль? Да, несомненно, так как сквозь тесный кордон вокруг Сювлака никто не мог проникнуть. Но в таком случае были ли необходимы такие меры предосторожности?

Ано взял в руку фонарик и осветил им внутренний холл. Впрочем, это был скорее коридор с окном в конце, парой дверей слева, широкой лестницей справа и еще одной дверью у подножья лестницы, обитой зеленым сукном. Ни под одной из трех дверей не было видно света, и ни за одной из них не слышалось никаких звуков. Ано открыл обе двери слева. В комнатах, чьи зашторенные окна выходили на рю Грегуар, никого не оказалось. Одна из них была меблирована как гостиная, хотя и весьма дешево, а в другой не было ничего, кроме стенных шкафов и голых половиц. Ано подошел к лестнице и посмотрел вверх, прислушиваясь. Но на верхних этажах было так же тихо, как в холле, где они стояли. Молчание смерти окутывало дом.

Коридор за дверью, обитой зеленым сукном, вел к кабинетам и кухне. Здесь, по крайней мере, они натолкнулись на какие-то признаки жизни – на стене тикали часы, а за каминной решеткой мелькали тусклые красноватые отблески гаснущего огня.

– В этом старом доме должны быть подвалы, – заметил Ано, и, хотя он говорил тихо, возбужденной фантазии Рикардо его голос показался достаточно громким, чтобы разбудить весь город.

В конце коридора узкие каменные ступеньки спускались в темноту. Посмотрев вниз, Ано повернулся к своим спутникам и покачал головой. При свете фонарика его лицо выглядело бледным и отчаянно испуганным. Страх передался остальным, и на миг их охватило предчувствие неудачи.

– Но я не мог ошибиться! – прошептал детектив.

Никто не возражал, но и не соглашался. Все сгрудились вместе, словно в ожидании ужасающей катастрофы. Ано вскинул голову.

– Я не мог ошибиться! – упрямо повторил он.

Быстрыми взмахами руки детектив велел двум своим людям и Рикардо оставаться на месте, а остальным следовать за ним. Он начал спускаться по лестнице, но все еще оставался в поле зрения, когда снизу послышался пронзительный крик. Охваченный паникой мистер Рикардо прижался к стене, хватая ртом воздух. Однако он был не только испуган, но и удивлен при виде облегчения и триумфа на лице Ано. Их было нелегко примирить с воплем, который, казалось, ни одно человеческое существо не могло издать и продолжать жить. Но потом Рикардо понял. Ано не ошибся – он поспел вовремя.

Хлопнула тяжелая дверь, и весь дом словно содрогнулся. Ано прыгнул вниз.

– Пришло время не подчиняться приказам! – крикнул мистер Рикардо двум полицейским, остававшимся с ним, смутно припоминая аналогичный возглас одного из национальных героев.

– Осторожно! – послышался звонкий голос Ано.

Предупреждение было своевременным. Прыгнув следом за детективом, мистер Рикардо приземлился на краю дыры, зияющей в полу погреба. Восстановив равновесие, он увидел, как полоса света под дверью в противоположной стене исчезла, и услышал звук тяжелого фонаря, упавшего на пол. Прежде чем смолкло эхо, Ано оказался у плотной деревянной двери и толкнул ее. Она оказалось запертой, но в панели на уровне глаз было вентиляционное отверстие. Детектив просунул внутрь левую руку с электрическим фонариком, пошарив лучом по потолку, стене и полу, йотом его правая рука извлекла из кармана пистолет и тоже скользнула в отверстие.

– Руки вверх – все трое! – скомандовал он. – Вот так! – Ано обернулся к стоящим позади помощникам. – Зажгите большой фонарь! Быстро! – Чиркнула спичка, и фонарь загорелся. – А теперь, вдова Шишоль, откройте эту дверь!

После паузы послышалось шарканье ног в матерчатых шлепанцах по каменным плиткам.

– Лапы вверх, мамаша, прежде чем подойдете к двери! – приказал Ано. – Так-то лучше!

Он вытащил из отверстия пистолет, чтобы женщина не выхватила оружие у него из руки. Раздался скрип ржавого засова, и дверь открылась. Ано шагнул внутрь и повесил фонарь на гвоздь. Он стоял в маленьком квадратном помещении с кирпичными стенами, лишь кое-где сохранившими штукатурку. Проникавший только через вентиляционное отверстие и щель под дверью воздух был спертым и в то же время влажным. Если закрыть дверь и отверстие, здесь воцарился бы непроницаемый мрак. Женщина, отодвинувшая засов, вернулась в угол справа от двери и присела на корточки рядом со своими компаньонками. Их было трое: молодая девушка с угрюмым лицом и черными как смоль волосами, женщина средних лет, широкоплечая и крепкая, как мужчина, с перепачканными глиной руками, и сама вдова Шишоль – отвратительная мегера с глубоко запавшими глазами и черными пятнами на физиономии, как будто ее тело еще при жизни начало разлагаться. Хотя она шаркала по полу в матерчатых шлепанцах, на ней было черное шелковое платье со старомодными оборками и стеклярусом в соответствии со статусом хозяйки дома. Это нелепое сочетание делало всю сцену похожей на ночной кошмар.

– Я не причинила ей никакого вреда, мосье! – захныкала вдова. – Можете сами убедиться!

– Еще бы! Вы отвели ей роскошный будуар для отдыха, а за дверью приготовили спальню, – отозвался Ано с убийственной иронией, заставив старуху отпрянуть.

– Те, кто поважнее меня, виноваты больше! Я бедная невежественная женщина… Что я могла сделать, когда мне приказывали и угрожали? Я все расскажу вам об этих злых людях…

– Л это что такое? – прервал Ано, протянув руку.

Через его плечо Рикардо увидел веревку с петлей, которая свисала с крюка в низком потолке, очевидно предназначенного для лампы.

– Подходящее ожерелье для обитательницы этого будуара! Подарок хорошей девушке, верно, вдова? Мосье! – Он повернулся к мужчине, стоявшему в дверях с властным видом. – Эти звери – ваша добыча!

Когда мужчина и три его помощника вошли в помещение и окружили трех женщин, угол напротив двери открылся взору мистера Рикардо, и в этому углу он увидел прижавшуюся к стене Джойс Уиппл.

Странное одеяние девушки заставило Рикардо усомниться, стоит ли он на ногах или на голове и не перевернулся ли весь мир вверх дном. Тот факт, что Джойс в ночь исчезновения оставила в Сювлаке свое серебристое платье, теперь был вполне объясним, но объясняющие его обстоятельства выглядели еще более странными. Девушка была одета в черный бархатный костюм с бриджами до колен и черными чулками, казавшийся мистеру Рикардо подходящим праздничным облачением для мальчика. Разумеется, черные атласные туфли на ногах были ее собственными – это подтверждали следы в саду Сювлака. Но смысл этого маскарада был непостижим для мистера Рикардо. Облачение довершала алая бархатная безрукавка, доходящая до бедер и надевающаяся через голову, как джемпер, похожая на камзол средневекового пажа или, как ни странно, на короткую алую сутану.

Снова посмотрев на Джойс Уиппл, мистер Рикардо почувствовал, что его захлестывает волна жалости и ужаса, заставляющая забыть обо всех несуразностях в одежде. Расширенные от страха глаза девушки блестели на белом как мел лице. Она дрожала так сильно, что казалось, вот-вот упадет, а ее волосы и одежда были покрыты пылью и штукатуркой. Джойс переводила глаза с одного лица на другое, пока не увидела Рикардо. Он был единственным из всей группы, кого она видела раньше, и ее взгляд наконец прояснился.

– Это вы! – хриплым от жажды голосом произнесла Джойс и внезапно протянула к нему руки, скованные на запястьях наручниками. – Снимите их! – взмолилась она. – Иначе я умру от страха!

Ано быстро шагнул к ней:

– Сейчас, мадемуазель! Вот и все! Вы свободны!

– Да, – прошептала девушка, разведя руки в разные стороны и недоверчиво глядя на них. – Да, я свободна!

Ано посмотрел на наручники.

– Моро! Взгляните-ка сюда! – Он указал на какие-то отметины на стали.

– Государственное имущество! – воскликнул Моро. – Похоже, этим ребятам наглости не занимать!

– Вполне естественно, – заметил Ано. – В конце концов, наручники не растут на кустах, и, если нужно утихомирить слишком любознательную молодую леди, их заимствуют там, где это сделать удобнее всего. Так что этого следовало ожидать. – Он протянул наручники ассистенту, а Джойс Уиппл со вздохом опустилась на пол.

Детектив склонился над ней:

– Бодритесь, мадемуазель!

В ответ послышался слабый смех Джойс:

– Легко сказать! Но что мадемуазель делать, если у псе подкашиваются ноги? Только сидеть на полу и рассказывать печальные истории о смерти королей… – Внезапно она закрыла лицо руками, и слезы потекли у нее между пальцев.

Ано, хотя и не понял слов Джойс, отлично понимал ее состояние. Он потребовал стакан воды, опустился на колени рядом с девушкой, обнял ее за плечи, приподнял ей голову и поднес стакан к губам.

Джойс жадно сделала большой глоток и, боясь, что детектив заберет стакан, стиснула его запястье обеими руками.

– Еще? – спросил Ано, когда она осушила стакан.

– Да, и как можно больше! – со смехом отозвалась она.

Теперь в ее голосе не ощущалось истерии, и Ано засмеялся в ответ. Моро держал в руках графин с водой и наполнил стакан снова. Стоя перед девушкой, пока она пила, Ано подал знак увести арестованных. Но это сделали недостаточно быстро, и Джойс с криком прижалась к стене.

– Вы в безопасности, мадемуазель, – успокоил ее детектив, но девушка его не слышала.

Ее взгляд был устремлен на дверь, за которой скрылись женщины. Она снова дрожала всем телом и была на грани паники.

– Бояться нечего, мадемуазель. – Ано обернулся к Моро: – Проследите, чтобы этих женщин заперли в одной из комнат, пока мы не уйдем, и пошлите кого-нибудь на площадь за автомобилем мистера Рикардо. – Он снова обратился к Джойс Уиппл: – Сейчас мы отвезем вас в великолепной машине мистера Рикардо в его великолепный отель, где друг будет присматривать за вами…

– Друг? – Джойс нахмурилась. – Не из…

– Нет-нет, не из Шато-Сювлак. Будете вы меня слушаться или нет? – с притворным гневом осведомился Ано. – Сейчас я вами распоряжаюсь. Я ваш козел.

– Он имеет в виду «ваша няня»,[58] – объяснил мистер Рикардо, и все засмеялись: Джойс – инстинктивно ощущая, что должна радоваться любым пустякам, если хочет поскорее избавиться от пережитого ужаса; Ано – понимая, что веселье спасает от страха, хотя повод для этого веселья был ему не вполне ясен.

Вроде бы он ничем его не спровоцировал – просто использовал в нужный момент подходящую английскую идиому. Тем не менее детектив продолжал смеяться, напрягая слух, чтобы не упустить малейшие признаки истерии, и закрывая своими широкими плечами от девушки на полу свисающую с потолка петлю. Мистеру Рикардо казалось, будто этот смех изгоняет из подвала призраки многих ужасов и преступлений.

– Пошли, – сказал Ано девушке. – Я понесу вас, если вас не держат ноги. – Он поднял ее на руки, как ребенка, и обратился к Рикардо: – Возьмите фонарь и освещайте нам путь, чтобы я не слишком часто ударял эту молодую леди головой о стену.

Мистер Рикардо шагнул с фонарем в руке во внешнее помещение подвала. Теперь он четко видел дыру, на краю которой недавно приземлился. Несколько досок удалили из пола, обнажив выкопанную в глине узкую могилу. Мысль о том, что, если бы Ано в ресторане «Золотого фазана» подчинился его требованиям или собственным сомнениям, если бы Моро опоздал прийти, чтобы вызвать их, и если бы пронзительный крик не донесся из подвала, могила уже получила бы своего обитателя, наполнила Рикардо таким ужасом, что сердце едва не выскочило у него из груди. Он сам был бы отчасти повинен в этом злодеянии, и угрызения совести терзали бы его до конца дней. Преисполненный благодарности к своему другу, мистер Рикардо заметил, что Ано держит Джойс Уиппл спиной к яме. Она так и не увидела ее. Большие ворота теперь были распахнуты, на улице возле них дежурили три жандарма в униформе, а у тротуара стояла машина с зажженными фарами. Ано поставил Джойс на подножку и помог ей сесть в кабину. Потом он подозвал одного из своих людей и велел ему сесть рядом с шофером.

– Так! – сказал детектив, захлопнув дверцу. – Мы задержим вас еще на минуту. Вы больше не боитесь?

– Нет, – ответила Джойс, улыбаясь ему из окошка и вздыхая полной грудью. – Но…

– Да? Говорите, мадемуазель. Наш маленький мир этой ночью в вашем распоряжении.

– Тогда я попрошу кое-что. Я бы хотела дышать свежим воздухом, ощущать его на лице, на шее. Вы не могли бы откинуть верх машины?

На лице Ано отразилось искреннее удовольствие.

– Мадемуазель, к сожалению, это машина моего друга Рикардо, и верх у нее не откидывается. Только у самых лучших автомобилей бывает откидной верх. Завтра я повезу вас в своем «форде», а это совсем другое дело! – Он повернулся с озорной усмешкой к негодующему мистеру Рикардо, но в следующий момент искупил свою шалость: – Я собираюсь сказать кое-что вдове Шишоль и хочу, чтобы вы это услышали. Интересно, какой будет ее реакция.

Мрачная усмешка на лице детектива, которую Рикардо уже неоднократно видел, дала ему попять, что его друг готовится нанести coup de grace.[59] Он поспешил следом за Ано, понимая, что нужен ему в качестве свидетеля его триумфа. Ключ заскрипел в замке, и жандарм отпер дверь гостиной:

– Эй, вы! Вдова Шишоль! Ну-ка, выходите!

Старуха с седыми космами и черными пятнами на лице шагнула вперед, моргая на свету.

– Я к вашим услугам, мосье. Вы ведь помните, что мы не причинили бедняжке никакого вреда – только хотели припугнуть ее немного. Конечно, это плохо, и мы готовы отвечать, по…

– Замолчите, – прервал ее Ано. – Оправдываться будете перед судьей – безусловно, он вас выслушает. Я всего лишь хочу кое о чем вас предупредить. Несомненно, вы посещали в какое-нибудь воскресенье городскую достопримечательность – пещеру мумий.

– Да, мосье. Я бывала там, – отозвалась вдова Шишоль, с беспокойством глядя на Ано.

– Отлично! Сегодня в процессе моего расследования я наткнулся на один примечательный факт, который должен вас заинтересовать. – Он слегка повысил голос: – Этот дом построен на древнем кладбище, откуда изымали мумии.

Вдова быстро хлопала веками, пытаясь понять смысл его слов. Детектив не стал держать ее в неведении.

– Она там? – осведомился он, указывая на пол. – Я имею в виду Жанну Коризо. И других, которые исчезли с лица земли. Завтра мы в этом убедимся. – Он повернулся и зашагал к двери, а вдова Шишоль с пронзительным криком рухнула на пол.

Глава 20

Лицо в окне

Ано вышел из машины у дверей отеля на Кур-де-л'Энтанданс.

– Подождите, – сказал он Джойс Уиппл. – Я сейчас принесу накидку.

Через минуту детектив вернулся и проводил вместе с Рикардо в его гостиную завернувшуюся в накидку Джойс. По пути в руках у Ано, словно по какому-то волшебству, появилась тарелка с печеньем.

– А теперь, мадемуазель, садитесь сюда, – он придвинул к столу стул и поставил перед ней тарелку, – и немного подкрепитесь печеньем, пока я сделаю необходимые приготовления.

Ано вышел из комнаты и вернулся так быстро, словно его энергия поглощала время. Джойс Уиппл доедала второе печенье, когда он забрал у нее тарелку:

– Этого довольно.

– Нет! – воскликнула Джойс, вцепляясь в тарелку обеими руками. – Я голодна!

– Для обеда это маловато, – с упреком заметил мистер Рикардо.

– Достаточно, чтобы испортить аппетит, – сказал Ано. – Пожалуйста, отпустите тарелку, мадемуазель.

Но Джойс решительно покачала головой. Она так походила на непослушного мальчика, что Ано засмеялся, но одной рукой потянул тарелку к себе.

– Я хочу есть! – взмолилась Джойс со слезами в голосе.

– Знаю, дорогая. – Свободной рукой детектив обнял ее за плечи. – Но послушайте меня, и вы поймете, как я благоразумен. Я снял для вас комнату номер восемнадцать с ванной – должно быть, вы не знаете, что выглядите, как мальчик-трубочист, – заказал для вас обед с бутылочкой шампанского, который оплатит мистер Рикардо, и позаимствовал у управляющей ночную рубашку. К сожалению, у нее нет оранжевой пижамы – она потеряла ее на Лидо. Сейчас вы встретитесь с вашим другом, затем примете ванну, а потом наденете ночную рубашку управляющей и ляжете в постель. Вам подадут обед, и во время еды вы, возможно, поговорите с другом. Потом вы заснете без всякого страха, потому что я поставил жандарма у вашей двери. Конечно, в нем нет никакой надобности – я сделал это только по доброте душевной. Если вы проснетесь среди ночи и вам покажется, будто вы снова находитесь в не слишком приятном месте, достаточно крикнуть: «Вы здесь, Альфонс?» – и он сразу же ответит: «Да, мадемуазель, вооруженный до зубов». Впрочем, если вы назовете его Гиацинтом, он ответит то же самое.

Ано продолжал болтать, стараясь, чтобы печальное личико Джойс повеселело. Внезапно она засмеялась, положила свою маленькую ручку на его лапищу и поднялась.

– Хорошо. Но вы упомянули о друге. Кроме пас двоих, у меня в Бордо нет друзей.

– Сейчас увидим.

Ано подошел к двери, распахнул ее, и к комнату вошел Брайс Картер. При виде его Джойс вскрикнула от изумления:

– Вы? – Она снова опустилась на стул и уставилась на молодого человека. – Но когда вы приехали?

– Сегодня вечером, – ответил Брайс Картер. – Вчера лондонская вечерняя газета упомянула о вас.

– И вы сразу же выехали?

– Конечно.

– О!

Джойс провела грязным пальцем по скатерти, и ее губы медленно растянулись в улыбке.

– Это очень любезно с вашей стороны, – сказала она.

Ано посмотрел на мистера Рикардо и в отчаянии воздел руки к потолку. Сейчас ему было незачем дуть на пальцы – автор обжигающих писем стоял перед ним во плоти, неподвижный, как столб, и изрекающий успокоительные фразы, словно врач. А Джойс вежливо отвечает: «Это очень любезно с вашей стороны». Что за народ, прости господи!

– Ну, мы с мистером Рикардо удаляемся, – возвестил он, но это произвело так же мало впечатления, как представление им Брайса Картера.

Никто из молодых людей не спросил, куда удаляются он и Рикардо, и не проявил никакого интереса к их передвижениям. Брайс Картер уставился на Джойс, а Джойс – на скатерть. Ано сделал еще одну попытку, улыбнувшись Рикардо с уверенным видом человека, знающего, как привлечь внимание девушки.

– Мы принесем вам вашу одежду, мадемуазель, – сказал он.

Это замечание произвело эффект, но не такой, какого ожидал Ано. Он рассчитывал на восторг и благодарность, но Джойс всего лишь подняла взгляд на Брайса Картера и произнесла с робкой улыбкой:

– Мосье Ано говорит, что я похожа на мальчика-трубочиста.

Брайс Картер устремил на нее серьезный взгляд.

– Я никогда не видел мальчиков-трубочистов, но думаю, что он прав.

Потерпев поражение, Ано выбежал из комнаты, и мистер Рикардо обнаружил его стоящим в коридоре, беспомощно жестикулируя.

– Что вы за народ! – воскликнул он.

Мистер Рикардо придерживался иного мнения. Скромность и сдержанность всегда находили отклик в его сердце.

– Мы не привыкли демонстрировать на публике наши эмоции даже в самых соблазнительных обстоятельствах, – чопорно произнес он.

– Я ошибался насчет этого молодого человека, – удрученно заявил Ано. – У него нет темперамента. Он не сделает деньги в Сити.

Внезапно за закрытой дверью раздался женский возглас. Вслед за ним послышался тихий, но страстный голос Брайса Картера:

– Джойс! Джойс!

Повернувшись, Ано приоткрыл дверь, увидел, что Брайс Картер сжимает в объятиях «мальчика-трубочиста», и бесшумно закрыл ее.

– У него есть, и он сделает, – признал детектив свои сшибки. – Пошли!

На сей раз автомобиль, миновав рю Фондодеж, свернул на рю де Медок. Когда часы били десять, он все еще ехал между зданиями. Внезапно бесконечная улица осталась позади. Фары освещали белоснежную ленту дороги, окаймленную непроходимым лесом, который время от времени сменялся очередной деревней. Ано неподвижно сидел в темном салоне, и мистер Рикардо не мешал ему, понимая, что великий человек строит планы. Все чаще мелькающий за окнами свет свидетельствовал, что они подъезжают к Пойяку. Ночные приключения приближались к кульминации.

– Я думал, друг мой, – неожиданно заговорил Ано.

– А я старался не прерывать ваши размышления.

– Я вспоминал все, что было сказано и сделано этим вечером.

– Вполне естественно.

– И одна вещь меня озадачивает.

– Только одна? – с завистью спросил мистер Рикардо.

– Только одна, друг мой, – подтвердил Ано. – И я надеюсь, что вы объясните ее мне.

Ряд движений в другом углу салона указывал на то, что мистер Рикардо поправляет воротничок, расправляет плечи, подтягивает манжеты и всячески прихорашивается в соответствии с важностью момента.

– Я сделаю все, что могу. Говорите.