Трое других игроков изучили его комбинации и с угрюмыми лицами бросили свои карты на кожух.
      - Неужели ты даже с помощью дальновидения ничего не можешь разглядеть? - спросил раздраженно Оокпик.
      Чемпион отрицательно покачал золотоволосой головой.
      - Видишь, какой буран. Если даже Элизабет не удалось отыскать его следы, что с меня требовать... Он и на телепатические вызовы не отвечает.
      - Уже прошли все назначенные сроки, - тихо сказал Очал Арфист. - Нам надо улетать.
      - Черт побери твои сроки! - всплеснула руками Фронси, потом с ненавистью стала бить кулачком по консоли. - Лорд Очал, вы, и Стэн, и Ооки улетайте на втором аэроплане, а мы еще денек подождем. Блейн не будет возражать, не так ли, Чамп?
      - Фронси, - Блейн опустил голову, - вылететь должны оба корабля. Мы последние, кроме того, Бэзил сам назначил время возвращения. Таково было его условие.
      Мисс Вонг шмыгнула носом, отерла его рукавом, села на место пилота и начала предполетную подготовку.
      - Фронси, пожалуйста, включи ро-двигатель, - попросила она.
      Все как-то разом тяжко вздохнули.
      - Ладно. - Стэн собрал карты. - Я, лорд Очал и Ооки полетим на второй машине.
      Блейн кивнул.
      - Увидимся в Гории.
      Все трое накинули на головы капюшоны - Очал Арфист наконец снял шлем, - застегнули молнии на куртках, надели шерстяные перчатки. Мисс Вонг нажала на клавишу, и в полу открылся люк. Дикий рев снежной бури ворвался в салон. Грустные погребальные нотки слышались в завывании ветра.
      - Генераторы ро-поля в норме, - доложила Фронси, - энергия пошла.
      Люк закрылся.
      Мисс Вонг всхлипнула, сделала паузу, потом сказала в переговорное устройство:
      - Готова к полету.
      Фронси глянула в иллюминатор, удивленно вскинула брови.
      - Они что, возвращаются?
      Лорд Блейн потянулся к окну, пожал плечами.
      - Нет, это не Очал, у него застежка другая. А эта, помнится, была на куртке Бэзила... Но это не он... Эх, Бэзил, - вот ты и получил, что хотел...
      - Какой дурак прокладывал курс! - раздраженно воскликнула Фронси, осмотрев высветившуюся полетную карту. - И этот!.. Шатаются тут всякие. Ему давным-давно надо быть в аэроплане... Боже мой!.. Да он весь черный... Вонг, взгляни, кто это?
      Как только буря начала стихать и ветер завыл скорее жалобно, чем злобно, Бэзил Уимборн с помощью стеклянной саперной лопатки принялся прокапывать ход наружу. На поверхность он выбрался глубокой ночью, когда яркие звезды полновластно засветились на темном небе. Плотная пелена серебристых облаков лежала под ногами - чуть пониже восьми тысяч метров, прикинул Бэзил. Два ярких росчерка сверкнули над самым рогом Прото-Матерхорна. Вечные автографы сгоревших метеоритов... Так было, так будет...
      Он присел на плотный ком снега, с трудом вытянул ноги. Сначала хрустнуло в левом бедре, потом в лодыжке. Бэзил застонал. Штаны были порваны, нижнее белье тоже - лохмотья, пропитанные кровью, задубели на морозе... Он сполна расплатился за те две-три сотни метров, которые прокатился после падения со скалы. Упал вроде мягко, однако снег на склоне оказался сродни битому стеклу - в клочья растерзал одежду, раскровянил сломанные ноги. А ведь до начала бурана еще надо было успеть выкопать пещерку.
      Бэзил сидел, осматривая мир, распахнувшиеся перед ним завораживающие дали. Было удивительно светло, тихо... Он навсегда запомнит чистое ночное небо, звезды, облачную подстилку... Падающие метеориты, пики соседних вершин... Дыхание его участилось - легкие облачка пара таяли в морозном воздухе. Холод жег глаза - Бэзил прикрыл веки. Он был счастлив.
      - Vulgo enim dicitur: lucundi acti labores, - вымолвил он.
      "Цицерон, не так ли?"
      - Совершенно верно. "О пределах добра и зла". Философский трактат...
      "Наши добрые отцы в Нью-Гемпшире с таким усердием вколачивали в нас латынь, что я и сейчас смогу управиться с переводом: "Общее мнение гласит, что завершение трудов приносит радость". Вроде бы так, однако настаивать не буду".
      Бэзил наконец открыл глаза и заметил в нескольких шагах от себя плотную чернильную массу, контуры которой напоминали человеческое тело, правда, необыкновенно большое и высокое.
      - Приветствую вас, - сказал профессор. - Я так и думал, что это вы. Так сказать, свежее издание моих бредовых галлюцинаций.
      Пропитанное тьмой существо приблизилось.
      "Вы должны меня извинить, я не могу освободиться от доспехов".
      - Я не в претензии. Мне приятно, что вы оказались свидетелем моих усилий.
      "Ваш опыт очень ценен для меня. Я многое понял..."
      Бэзил кивнул в ответ, потом указал в сторону Монте-Розы.
      - Все-таки она меня достала.
      "Вы считаете, что смерть близка?"
      - Какая же иная перспектива?
      "Я бы мог предложить вам помощь".
      - Это любопытно, - прошептал Бэзил. - Ну и?..
      "Я как раз экспериментирую с оборудованием для d-перехода. Теперь я могу перевозить до семидесяти пяти килограммов груза. Мощи моих генераторов ипсилон-поля на это хватает".
      - Что-то вроде кораблей, летающих со сверхсветовыми скоростями?
      "Да, теперь я собираюсь проверить возможность переноса живой материи. Конечно, я мог бы использовать животное..."
      Бэзил понимающе кивнул.
      - Или меня...
      "Риск безусловно существует. Я еще ни разу не проводил подобных опытов. Вы полетите как бы снаружи космического корабля. Согласно теории, никакой опасности нет. Телепортация уже столько раз была проверена на живой ткани, что..."
      - Что я должен делать?
      "Следует встать как можно ближе ко мне, но ни в коем случае не касаться брони".
      - Встать? Вот с этим сложно...
      Бэзил вонзил лопатку в снег и, громко вскрикнув от нестерпимой боли, поднялся.
      - Боюсь, мне не сохранить равновесие, у меня ноги сломаны. Вы только не спешите, я сейчас... Вот так, вот так... Я готов! - объявил он, и в то же мгновение они провалились в подпространство.
      ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРИХОД МРАКА
      1
      Небеса разверзлись - небывало сильный дождь хлынул на долины Арморики. Непрерывно сверкали молнии, по горизонту пробегали частые зарницы, только в северо-западной стороне в редкие минуты полной темноты призрачным тусклым пятном - словно маяк в ночи - светилась Гория. Туда, сквозь шквальный ветер и дождь, защищенные прозрачной силовой сферой, мчались Элизабет и Минанан.
      - Просто не верится, что сейчас октябрь, - сказала женщина. - Погода совершенно январская.
      - Четыре сильнейшие бури, одна за другой, - покачал головой Минанан. - Совсем в духе времени. В Пиренеях, где стоит моя крепость, снег уже завалил все перевалы. За пятьсот шестьдесят лет моей ссылки такого еще не случалось. Столько исполняется примет, что любой, даже самый трезвомыслящий человек поверит в скорый приход Мрака. В наших преданиях говорится, что наступлению Тьмы будет предшествовать необыкновенно жестокая зима.
      - Значит, мы должны сделать все возможное и невозможное, чтоб до зимы войны не было.
      - Если бы ты знала, как я хочу того же, но ты не совсем понимаешь, что я имею в виду. Дело в том, что на Дуат зима - самое неустойчивое время года. Ось вращения нашей планеты почти не имела наклона, поэтому погодные сезоны и климатические пояса имели строго очерченные границы. Для нас зима - это любой период, когда портится погода.
      Элизабет ничего не ответила, долго молчала, потом наконец спросила:
      - Минанан, обилие снега в горах не помешает членам Партии мира принять участие в Великом Турнире?
      - Те, кто поддался соблазну провозглашенной Эйкеном идеи, неделю назад спустились на равнину. В первый же день перемирия... Боюсь, что в ближайшие полгода им уже не удастся вернуться домой. Я чувствую себя в какой-то степени виноватым за те трудности, с которыми им придется столкнуться. Если бы я не получил приглашение короля и не сообщил о нем своим подданным, наш мирный народ не кинулся бы поглазеть на этот спектакль.
      Элизабет грубовато-дружески спросила:
      - Что же на тебя нашло?
      Еретик коротко хохотнул.
      - Я бы мог объяснить свое решение тем, что решил поддержать стремление Эйкена-Луганна исключить обильное кровопускание во время Великих Битв, но буду честным. В душе я до сих пор не могу совладать с желанием встать в первую шеренгу атакующих, выхватить меч. Причем хочу этого до зуда в ладонях. Разумом я понимаю, что путь насилия, жестокости никуда не ведет - точнее, ведет к самоистреблению, но петушиный дух слишком глубоко упрятан во мне. Хочу я того или нет, но звук боевой трубы - моя любимая песня. Лязг мечей - это такая музыка!.. - Он вздрогнул. Иногда я просто впадаю в отчаяние, у меня начинается страшная депрессия. В другие дни, когда меня охватывает философское настроение, я обращаюсь с мольбой к Тане - пусть она позволит мне познать самого себя, пусть научит, как справляться с агрессивными импульсами, ведь Великой Богине все известно обо мне. Я для нее открытая книга. Пока ее любовь и благоволение удерживают меня от дерзких и безрассудных поступков.
      - Не стоит упрекать себя за слабость. Я не верю, что ты способен совершить что-либо плохое.
      Вспышки молнии освещали лицо рыцаря то с одной стороны, то с другой, и оно таинственно мерцало во мраке. Впечатление было жуткое - Элизабет даже поежилась - казалось, в смене масок и состояла тайна любого разумного существа, именно в этом мыслящие твари сродни друг другу. Что же испытывает великий воин, глядя на мое лицо, неожиданно подумала женщина. Ужас, любопытство, восторг, отвращение?..
      Еретик неожиданно нарушил молчание.
      - Не через победу над плотью, не через овладение страстями, раздирающими душу, даже не через силу - так утверждают наши теологи - Тана ведет нас к совершенству. Не ради индивидуума единичного, всеобщего, даже не ради галактического, всеобъемлющего Разума создан мир. Это все средства, необходимые кирпичики духовного мироздания. Смысл его в другом в сострадании, в единении любви друг к другу, как бы банально ни звучала эта истина. В совершенном мире каждый отдает по возможностям и получает по своим желаниям. Так учит Тана.
      - Я давным-давно постигла эту истину, - ответила Элизабет. Давным-давно... Суть человеческого понимания Божества - в том же! Как ни истолковывай - будь то верховенство материи над духом или наоборот. Трудность, Минапаи, в другом - сколь бы ослепительна ни была истина, человек, прикасалось к ней, не может до конца избавиться от своих слабостей. Он, даже беспредельно уверовав, в правду, берется за нее нечистыми руками. Его сжигает нетерпение, он рвется поскорее осуществить рай на земле - тогда начинается цепочка компромиссов, вынужденных решений. В результате неофит превращается в дьявола. С истиной, как и с тайной, следует обращаться осторожно...
      - Значит, мы бредем в никуда? Наши мечты изначально бесплодны?
      - Нет, - возразила Элизабет, - трудно избавиться от ощущения, что прогресс объективен. Он бытийно существует - мы же теперь не едим друг друга. Всегда находятся мудрые люди, которые утверждают, доказывают примером, что истину прежде всего надо приложить к себе, самому жить по ее заветам. И в этом никакого компромисса быть не может...
      Шар вдруг резко нырнул вниз, прямо в светящееся крошево городских огней. Элизабет чуть пошатнулась, и Минанан бережно поддержал ее, потом вдруг рассмеялся:
      - И все-таки я решил принять участие в Великом Турнире.
      Как только защитная сфера приземлилась на внутреннем дворе Стеклянного Замка, король сам вышел встретить гостей. Скудный свет сочился из редких масляных светильников, пара факелов горела у портика. Было тихо, сверху не капало, дальше, в глубине двора, у самых казарм, где разместилась охрана замка, стояло около двух десятков укрытых брезентом летательных аппаратов.
      - Рад, очень рад вновь увидеть тебя живой и невредимой. - Эйкен раскрыл объятия и поцеловал Элизабет в щеку. В сторону Минанана король слегка приподнял шляпу. - Давайте-ка в покои, а то я уже устал отводить дождь.
      - Конечно, - кивнул Минанан, - мы не хотим, чтобы ты понапрасну расходовал психоэнергию. Ты должен поберечь силы для Великого Турнира. Хорошо, если буря обошла стороной Нионель, а если зарядят дожди?.. Золотое поле придется осушать. В прежние дни в Мюрии этим занимались Кугал и его брат-близнец Фиан - Разрыватель Небес. Теперь, думаю, одному Кугалу не справиться. Придется вам, Ваше Величество, помочь ему.
      - Или тебе, брат Еретик, - ответил Эйкен. - Кугала пока нет в списках участвующих в турнире. Если ты составишь ему компанию, то пара таких бойцов, как вы, вполне способна раскрыть над полем психокинетический зонтик. Вам никакой циклон не страшен. Что скажешь? Самый удобный для тебя способ продемонстрировать свою силу. Без всякого кровопролития...
      - Я подумаю. - Минанан помрачнел.
      Они прошли вдоль портика, где с обеих сторон возвышались витые, украшенные бронзой и цветным стеклом колонны - на них были подвешены вытянутые в длину, поблескивающие позолотой светильники.
      Элизабет, еще стоя на пороге, кивнула в сторону летательных аппаратов:
      - Это все, что удалось спасти? Двадцать один "роплан"?..
      - Уже сосчитали? - улыбнулся Эйкен. - Нет, в Горию пригнали двадцать семь штук. Шесть аэропланов я уже отправил в Фенноскандию в распоряжение геологоразведочной партии. - Он лукаво глянул на гостью. - Я думал, ты уже знаешь об этом, Всевидящая!
      Она укоризненно посмотрела на короля.
      - С того момента, как начался штурм Монте-Розы, у меня не было и минуты для отдыха.
      - Прости, прости. - Король начал шутливо извиняться. - Ведь ты у нас Берегиня плиоцена.
      - Никакая я не Берегиня, - возмутилась Элизабет. - Никто не назначал меня на эту должность. Ни Бреда и уж конечно не ты!
      Эйкен вскинул правую бровь:
      - Дорогая, большинство живущих в плиоцене именно так относятся к тебе. Зачем же кокетничать, возмущаться? Заявлять, что никогда не собиралась участвовать в подобной игре?
      - Я... Я никогда не заявляла, что отказываю вам в помощи. Но себя я считаю не более чем наблюдателем. Ну, советником... Это не каприз, не кокетство. Это - принципиальный вопрос. Я не умею управлять ни событиями, ни людьми разных рас - нет у меня таких способностей. Тем более сил. И я бы не хотела...
      - Ну-ну, девочка, - веско заметил Эйкен. - Ты - птица куда более высокого полета, чем все мы, не так ли? Оттуда, с высоты, ты невозмутимо взираешь на суетящихся внизу людишек и прочих экзотических существ... Теперь ты нашла себе подходящую компанию. Непонятую гордую душу, способную оценить и разделить твою заоблачную меланхолию.
      - Ты дурак, Эйкен! - воскликнула Элизабет. Затем короля обдала волна страха, сомнений, слабости, тревоги, невольно вырвавшаяся из ее сознания.
      - Где же он витает? - в прежнем тоне продолжал король. - В последние дни мне никак не удается обнаружить его логово. Где же он скрывается? Тут еще эти ураганы, черт их побери! Шхуна теперь тоже не просматривается. Я подумывал, а не послать ли аэроплан на разведку? Невзирая на опасность быть сбитым дружками Марка. Или Мрака? Как ты считаешь?.. Но теперь, когда ты здесь, какой смысл рисковать человеческими жизнями? Ты же не откажешься подняться со мной на центральную башню и осмотреть пространство дальновидящим взглядом.
      - В этом нет нужды, - ответила Элизабет. - Я знаю, где Марк. Поэтому и прилетела в Горию, чтобы обсудить очень важный вопрос. С тобой, Хагеном и Клу.
      - Ага, - кивнул Эйкен. - Теперь понятно, каким ветром тебя сюда занесло.
      Они вошли в огромный парадный холл. В этот ранний вечерний час здесь было на удивление малолюдно, а вот солдат из дворцовой гвардии, понатыканных и тут и там, был явный перебор. Они стояли словно статуи недвижимые, с серыми ошейниками, тупо взирающие в никуда, одетые в фиолетовые мундиры и отсвечивающие бронзовые кирасы. Каждый нес дежурство с лазерным карабином в руках. Никого, кто - хотя бы из уважения к традициям - был бы облачен в стеклянные доспехи и вооружен по рыцарскому обряду. Времена менялись на глазах.
      - Марк в домике у Черной Скалы, - сказала Элизабет. - Я здесь по его просьбе.
      - Отлично. - Эйкен негромко хлопнул в ладоши. - Надеюсь, он теперь, после разрушения рентгеновских лазеров, настроен более миролюбиво?
      - Эйкен, это Марк спас Бэзила Уимборна. С помощью d-перехода...
      - Господи помилуй!
      Прежняя шутливая беззаботность, с какой встретил ее король, исчезла.
      - Ты прилетела сюда, чтобы сообщить эту новость? - угрюмо поинтересовался он. - Не густо! Марк по-прежнему настаивает, чтобы мы свернули Гудерианов проект?
      - Нет.
      - Тогда зачем...
      - Марк намерен кое-что предложить тебе, Хагену и Клу. Я бы хотела обсудить это предложение со всеми троими.
      В разговор вступил Минанан, шедший чуть сзади:
      - Элизабет, думаю, рядом с королем ты будешь в полной безопасности. Если позволишь, я удалюсь. Мне бы хотелось нанести визит леди Сибель Длинная Коса. Когда-то мы проводили вместе чудные часы - обсуждали достоинства мирного сосуществования. - Он тут же повернулся и скрылся в одном из боковых коридоров.
      Элизабет улыбнулась.
      - Лучшего защитника и не придумаешь? - с кислым видом спросил Эйкен.
      - Ты же сам выбрал его.
      - Да-да... Ура-ура!.. - словно вспомнив что-то, протяжно, с сожалением произнес король. - Жаль только, что он не желает с оружием в руках отстаивать свои высокие принципы. У меня сейчас каждый психокинетик на вес золота. Ты, вероятно, знаешь, что я решил вернуть Шарну и Айфе священный меч. Сама понимаешь, чем это может грозить нам.
      Элизабет кивнула.
      - Фирвулаги не могут начать войну с Мраком, не владея подобным символом. Теперь он у них в руках. Ты ведешь рискованную игру.
      Глаза короля жестко блеснули.
      - А может, и нет.
      Они добрались до внутренних помещений, свернули в коридор в западном крыле дворца, перекрытый у входа прочной бронзовой решеткой. Рядом на часах стояли два солдата из элитной части с золотыми ожерельями.
      - Я мог бы вызвать Хагена и Клу в комнату для аудиенций, но если ты желаешь спуститься к ним... Я возьму с тебя пятьдесят пенсов за экскурсию по лабораториям, где осуществляется изобретение Гудериана, - тебе будет что потом рассказать Марку. Запомни хорошенько каждую мелочь.
      - Я бы с удовольствием. Знаешь, Эйкен, я страшно любопытна.
      С надменным видом Эйкен приказал солдатам открыть дверь. Затем, по мере продвижения вперед, он показывал Элизабет всевозможные секретные устройства, предназначенные для защиты исследовательского центра от непрошеных гостей. Сенсорные системы сплошным кольцом окружали крыло здания, где жили североамериканцы и технические специалисты. Внутри помещения повсюду стояли часовые из элитной гвардии. Снаружи стены охранялись солдатами в серебряных и серых торквесах, которые получили строжайший приказ докладывать своим начальникам - рыцарям тану - обо всех входящих и выходящих людях. Они миновали перегороженный барьерами небольшой внутренний дворик с круглым бассейном посередине, через который по дорожке прошли в подземелье, где раньше хранилось доставленное контрабандой из будущего оборудование и оружие. Теперь, после обеззараживания, здесь были лаборатории и производственные помещения, которые охранялись исключительно рыцарями тану под командой самого Селадейра из Афалии. Спустившись по ступенькам, они попали в проходную, перегороженную металлическими трубчатыми поручнями с запиравшими путь вертушками, которые стопорились метапсихически и механически. Сразу за вертушками был оборудован электромагнитный барьер - сила тока, с какой он мог бы ударить непрошеного посетителя, была вполне достаточна, чтобы сразить насмерть любого злоумышленника. Наконец - если бы кому-то все же удалось одолеть все препятствия, в конце подземного коридора его ждала зеркальная поверхность защитного сигма-поля, вырабатываемого генератором SR-35. За ней находился воздушный шлюз, в котором тщательно проверялась личная ментальная характеристика каждого входящего. Все данные мгновенно поступали в королевский компьютер, который или разрешал войти, или поднимал тревогу.
      - Теперь, дорогая, и твоя характеристика занесена в его память, улыбнулся Эйкен. - Правда, - он поднял палец, - только на сегодня.
      Передняя стенка шлюза словно лопнула, и Элизабет в сопровождении короля шагнула во внутренние помещения. Сзади с хлопком снова возродилась преграда, совершенно прозрачная, как и передняя стена шлюза, так что сидевший внутри тану мог загодя видеть человека, прошедшего через проходную.
      - Это и есть тот самый неуязвимый силовой экран, который Марк намеревался разрушить рентгеновскими лазерами?
      - Да. Детишки из Северной Америки прихватили его со склада на острове Окала. До тех пор, пока проект защищен этим устройством, ему ничто не угрожает. Хаген уверяет, что экран может выдержать психокинетический удар мощностью в пятьсот единиц. Разве только Фелиция могла прошибить этот щит, но Аваддон - никогда. Однако, если ему удастся создать многоголосый метаконцерт, он может попытаться.
      - Но ты же не сможешь использовать изобретение Гудериана здесь, в Гории?
      - Конечно, нет, - согласился Эйкен. - В этом и состоит главная трудность. Нам следовало бы построить деформатор тау-поля в Надвратном Замке, но это дьявольски неудобно. Что теперь сожалеть о разлитом молоке! SR-35 не приспособлен для перевозки по воздуху. Ничего, придет срок, что-нибудь придумаем. Ты и об этом сообщи Марку, так же, как и обо всем, что увидела здесь.
      Они шли через кажущуюся бесконечной анфиладу, где изготавливались отдельные части тау-генератора. Здесь же проходили испытания исходные материалы, полученные искусственно сплавы и металлокерамические соединения. Эйкен знал всех, здоровался за руку с каждым, обращался по именам не только к североамериканцам и специалистам, но и к обслуживающему персоналу. Лаборатории оказались маленькими тесными комнатушками, забитыми людьми. Помещение переоборудовали в спешке, об особом комфорте не заботились... Тут было много наглухо загерметизированных камер, где работы производились с помощью манипуляторов, приводимых в действие сервомоторами, а также метапсихически. В комнатах, которые занимали инженеры-химики, повернуться вообще было невозможно.
      В одной из самых больших лабораторий короля и Элизабет встретил Тони Вейланд. К делу он приступил сразу, без всяких предисловий.
      - Мне нужны три алмаза, каждый не менее двенадцати каратов. Или больше... Лучше больше... Кроме того, промышленный лазер для просверливания отверстий диаметром от пяти до сорока микрон, металлокерамический кристалл с усиками, канадский бальзам - немного, баночку - или какая-либо аналогичная клеящая смола, еще один баллон с аргоном, а также прошу заменить соседа по комнате - этот Хевит храпит, как лесопилка.
      - Что-нибудь еще? - любезно поинтересовался Эйкен.
      - Что слышно о моей жене?
      - Леди Катлинель наводит справки. Ваша родня со стороны жены впала в легкое раздражение, узнав, что вы дали деру от их доченьки, и теперь не очень-то желают привечать вас в своем кругу. Леди Катлинель советует проявить терпение. Она постарается уладить конфликт.
      Тони досадливо ударил кулаком по ладони и вернулся за свой стол. Когда король и Элизабет отошли подальше, гостья тихо сообщила:
      - Я незаметно обследовала этого одержимого - у него явные нелады с психикой, причем на двух уровнях. Он слишком много пережил, и на твоем месте я бы позаботилась, чтобы ему больше не пришлось испытывать стрессов. Его нельзя волновать...
      - Он буквально жаждет трудиться, - ответил король, - эта страсть для него сейчас самое лучшее лекарство.
      - Я, в общем-то, могу попросить Минанана завернуть в Нионель. Возможно, мне удастся успокоить его родню со стороны жены.
      Эйкен нахмурился.
      - Спасибо, но насчет родни я соврал. Частично исходя из своих интересов, частично из его. Помнишь лорда Грега-Даннета, который служил главным генетиком у короля Тагдала?
      - Это тот, которого все звали Чокнутый Греги?..
      - Он самый. Когда Катлинель вышла замуж за Суголла, он отправился вместе с ней в Нионель. Теперь Греги работает над генной технологией, способной исправить деформации, какие встречаются у мутирующих живых существ. Несмотря на легкий заскок, этот Греги - талантливый человек. Он разработал нечто среднее между излечивающей оболочкой тану - так называемой целительной кожей - и оздоровительным автоклавом эпохи Галактического Содружества. Он верит, что его прибор способен преобразовывать искаженные формы ревунов в здоровые тела фирвулагов. Греги кинул клич - угадай, кто оказался первым добровольцем?
      - О Боже! - охнула Элизабет.
      - Вот именно, - кивнул король. - Его жена Ровена решила, что он бросил ее из-за этого уродства, и не раздумывая, отпихнув всех соперников, полезла в бак. Ей еще по крайней мере четыре недели плавать в автоклаве. Результат неизвестен. Она может сохранить свою внешность, может стать еще уродливее - у нее всего один глаз, ну и прочее, мягко говоря, вызывает удивление. А может, ей крупно повезет. Правда, Греги рьяно возражает против слова "повезет" - он уверен в успехе. Как знать, может, он и прав, но в любом случае мудрее пока помалкивать.
      - Это все так романтично...
      - Прошу. - Король пригласил гостью идти дальше.
      Они вошли в просторный зал, оказавшийся сборочным цехом. Посередине на невысоком помосте возвышался каркас из какого-то стекловидного материала; к прозрачным уголкам крепились цветные панели, похожие на витражи, сквозь которые легко просматривалось внутреннее устройство этого сооружения, напоминающего перевернутую букву "Т" с едва выступающей поперечной палочкой. Пучки проводов опутывали скелет деформатора, кое-какие силовые кабели уже были уложены в кабельросты. Несколько рабочих трудились внутри остова, другие копошились у размещенных поблизости испытательных стендов и сборочных столов. Все они разом испытали легкое замешательство, когда король вместе с Элизабет вошли в производственное помещение.
      - Вот он сам! - объявил Эйкен и указал на Т-образную конструкцию. Деформатор Гудериана в черновом виде.
      - Он такой большой? - удивилась Элизабет.
      - Мы немного подкорректировали размеры. Наш доморощенный специалист по динамическим полям Анастос утверждает, что пропорциональное увеличение габаритов не принесет никакого ущерба, наоборот - увеличит пропускную способность, то есть производительность аппарата. Во-он он отчитывает какого-то монтажника. Такой чернявый, костлявый, без ожерелья.
      - Я, помнится, видела его в компании Бэзила. Эйкен, неужели здесь самое удобное место для конфиденциального разговора?
      Он, ни слова не говоря, проводил ее к одному из пустующих боксов, расположенных вдоль дальней стены. Одна из перегородок была совершенно прозрачна, внутри - стол, несколько удобных кресел, на тумбочке цветы. Условия самые подходящие - по-видимому, этот бокс служил комнатой отдыха.
      Когда Элизабет расположилась в кресле, Эйкен телепатическим сигналом вызвал Хагена и Клу Ремилард. Брат и сестра появились вместе - вошли в комнату отдыха, плотно притворили за собой дверь. Увидев странную посетительницу, не имевшую ожерелья, они тем не менее умело скрыли удивление. Оба были одеты в светлые рабочие комбинезоны, мало чем отличающиеся от тех, что носили монтажники. Брат и сестра были рыжеволосы, но на этом сходство кончалось. У Клу высокий, открытый - кельтский! - лоб, очень тонкие, почти бесцветные ниточки бровей. В глубоко посаженных глазницах посверкивали голубые с зеленоватым отливом глаза. Ресницы длинные - как Клу сама их называла - пушистые!.. Очень нежная, словно светящаяся кожа, небольшой прямой нос... Деликатный... Не обольстительный, а именно в меру... В ней, безусловно, было много от Марка и еще больше от давным-давно погибшей женщины, которая, по слухам, была настоящей красавицей. Если это так, то дочь мало чем уступит матери... А вот Хаген весь в отца - тот же орлиный профиль, так же широк в кости... Однако есть в нем какая-то червоточина... Недоговоренность какая-то... Недосказанность. Вот и аура его являла решительный напор... Только вперед, лбом об стену. Элизабет тайком усмехнулась. Ему не хватало отцовской гармоничной завершенности. Обертонов!.. Не хватало удивительного, неожиданного обаяния, которым так щедро наделен отец. Обаяния силы? Возможно, мудрости... Коротко, едва ощутимо коснувшись его сознания, Элизабет ощутила только жалость к этому вечно обиженному ребенку, и почему-то от мрачного предчувствия сжалось сердце. В противоположность брату Клу была яркая, открытая натура.
      Неизбежные церемониально-лукавые телепатические пасы закончились, брат и сестра неожиданно одновременно улыбнулись.
      - Разрешите представить вам, - сказал повеселевший Эйкен, - великую целительницу и дальновидца миссис Элизабет Орм. Она почетный член Высокого Стола и de facto является хранительницей нашей земли. Берегиней эпохи плиоцена.
      Хаген и Клу поздоровались. Король предложил всем сесть, лично налил чаю, поставил на стол блюдо с пирожными - за это время он успел выяснить, как идут дела с осуществлением проекта. Молодой Ремилард сжато обрисовал ситуацию, посетовав на плохую связь и нехватку редкоземельных элементов, и они оба - король и руководитель проекта - выразили надежду, что геологоразведочная экспедиция в конце концов добьется успеха.
      - Завтра к ним отправляется "роплан", - сказал король. - День уйдет на монтаж оборудования, день на пробный полет. Значит, на третий день они начнут вести воздушную гравиметрическую и магнитную съемку. Не надо будет совершать длительных наземных переходов, да и от троллей они уже не будут так зависимы.
      - Точно, - подхватил Хаген. - Вся трудность именно в пеших маршрутах. Чем большую площадь можно охватить геофизической съемкой, тем лучше. Мы уже использовали все наши запасы, выбрали ниобий откуда только можно, так что без разработки рудного месторождения проект просто встанет. Половина из этих чертовых кабелей имеют центральные жилы из ниобиево-диспрозиевой проволоки.
      - После того, как вы получите эту проволоку в достаточном количестве, сколько времени вам понадобится, чтобы закончить все работы? - спросила Элизабет.