Удивленные и испуганные возгласы раздались в импровизированном зале. Луск Коллинз, молодой водитель вездехода, вскочил со своего места.
      - Я же говорил, что тех фирвулагов нельзя было оставлять в живых!
      - Риск был запланирован, - возразил Бэзил, - и кроме того, я хочу напомнить вам, что мы - люди, и гуманистические устремления нам не чужды. Если вас не устраивают эти объяснения, сообщу о прямом королевском запрете - нам следует избегать кровопролития. По возможности... Если и этого вам мало, тогда имейте в виду, что сейчас между тану и фирвулагами объявлено перемирие, и любые самовольные поступки подобного плана категорически запрещены.
      - Вы лучше напомните об этом фирвулагам, а не нам! - выкрикнула Фронси Джиллис. - Что ж нам теперь, целоваться с ними? Дудки! Никто меня не заставит целоваться с этими выродками!
      В зале раздались смешки, однако Фронси, горячая натура, не обратила на них внимания и возмущенно спросила:
      - Сколько нам ждать появления духов вблизи лагеря?
      - Элизабет считает, что они могут добраться сюда через шесть дней, ответил Бэзил. - Мы хорошо вооружены, у нас достаточно времени, чтобы... э-э... оборудовать надежную оборонительную позицию. Лорд Очал Арфист будет командовать обороной. Сейчас я бы не хотел вдаваться в детали. Мое дело горы, и я уверен, что именно здесь нас ждут главные трудности. Фирвулаги это второй вопрос.
      - Слушайте, слушайте, - подал голос мистер Бетси.
      Бэзил сунул руку в карман и вытащил маленький листок. Сначала он тщательно изучил его содержание, потом обратился к аудитории.
      - Главная цель нашей экспедиции - отыскать и подготовить к работе двадцать семь "ропланов", как их называют тану. Находятся они на другой стороне массива Монте-Роза. Отыскав аппараты, мы должны перегнать их в Горию, к королю Эйкену. Я получил инструкцию ни в коем случае не рисковать жизнью технического персонала, особенно пилотов, насколько это... э-э... возможно в наших обстоятельствах. Чтобы вам была ясна общая картина, хочу познакомить вас с положением дел. У нас мало опытных альпинистов, оборудование и снаряжение состряпано на скорую руку. Ведущую роль я беру на себя. Прежде чем отправиться в плиоцен, я усиленно... э-э... тренировался, чтобы быть готовым к испытаниям такого рода, особенно в горных условиях. Давным-давно восхождение на Монте-Розу стало моим пунктиком, вот почему я и спрятал летательные аппараты в окрестностях этой величайшей на Земле вершины. К несчастью, я не пилот и не техник единственное, что мне доступно, это прогреть мотор перед запуском, ведь аэропланы провели в здешних снегах более двух месяцев. Вы должны понять, что штурм такой вершины, как Монте-Роза, возможен только при совместных действиях большой группы людей. Одиночкам, бахвалам, легкомысленным типам здесь делать нечего. Группа поддержки должна устроить несколько промежуточных лагерей, доставить туда необходимые запасы, без которых главной штурмовой группе не добраться до места. Я поведу обе партии - и группу поддержки, и штурмовую группу.
      - И вволю надышишься воздухом высоты, - растягивая слова, насмешливо заметил мистер Бетси. Теперь его костюм представлял уникальное зрелище на бальный костюм екатерининской эпохи он напялил пуховой жилет, на голове красовалась вязаная шапочка с помпоном.
      Бэзил невозмутимо продолжал:
      - По моей просьбе лорд Блейн доставил из Гории кое-какое необходимое снаряжение: мощные лебедки, веревки, стеклянные молотки, ледорубы, запас медикаментов, рюкзаки, декамолевые палатки и лестницы, приспособления для приготовления пищи и обогреватели, а также консервированную еду. Нирупам за это время оснастил обувь специальными шипами, изготовил крючья, карабины и выполнил много... э-э... другой "слесарной" работы. У нас, к сожалению, нет кислородных приборов, но я верю, что мы успешно справимся и без них, ведь в восхождении примут участие самые сильные из нас.
      Потом он обернулся и указал на вздымающийся за его спиной гигантский пик.
      - Вот она перед вами, Монте-Роза, 9082 метра над уровнем моря. Нам, к счастью, нет нужды взбираться на самую вершину, хотя я готов продать душу дьяволу, только чтобы попытаться покорить ее.
      Бастарды заулыбались, а другие участники совещания со страхом и изумлением посмотрели на председательствующего.
      - Нам предстоит взобраться на западную седловину - вон там, слева от пика. Отметка перевала приблизительно 7800 метров. Элизабет изучила возможные маршруты движения и передала мне информацию по ментальной связи. Основываясь на этих данных, я наметил план восхождения. После выхода из лагеря Бетафорка мы прежде всего должны преодолеть ледник прямо над нами. Я назвал это место ледопадом Грессона. Лед старый, подтаявший, одним словом, плохой лед. Здесь мы должны быть предельно осторожны. После того, как мы доберемся до скального эскарпа, возвышающегося над Грессоном, нам придется выбрать, как продолжать путь. Мы двинемся налево - думаю, так... э-э... вон к тому жандарму [жандарм - отдельно стоящая на гребне скала]. Там угол падения склона не превышает пятидесяти градусов. Примерно!.. Запомните, это самые опасные участки восхождения. Далее добираемся до среднего - видите, между восточным и западным - гребня и, следуя вверх, выходим на ледник Бетафорка. Лед здесь древний, ископаемый, упакован прочно. Потом круто на север и прямиком к западной седловине. Хочу обратить ваше внимание на участок скалистого гребня - зубья его острее, чем у вилки дьявола. На маршруте должно быть заложено по меньшей мере три промежуточных лагеря. Или базы... В команде поддержки девять человек - они будут служить нам шерпами. В нее зачислены: Нирупам - он и есть самый настоящий шерп, Стэн, Филипп, Дерек, Сиско, Чез, Фронси, Тэффи и Клиффорд. После того, как они оборудуют временные стоянки, носильщики группами спускаются вниз и отдыхают в лагере.
      - При этом развлекаются стрельбой по фирвулагам, - с невозмутимым видом заметил Стэн Дзиканьский.
      Бэзил опять не обратил внимания на шпильку.
      - Восемь человек штурмовой группы будут разделены на две независимые команды, стартующие одна через час после другой. С собой они понесут только нагреватели и инструменты, а также якоря и запчасти для лебедок, которые будут тянуть неподъемное оборудование. Конечно, такое восхождение трудно назвать спортивным, но у нас здесь не соревнования. Достигнув восточной седловины, обеим командам предстоит спуск к отметке 5924 метра с северной стороны, где спрятаны машины.
      Ирена О'Малли спросила:
      - Почему двум командам?
      - Из-за усталости.
      В аудитории наступила мертвая тишина.
      - Можно надеяться, - продолжил Бэзил, - что по крайней мере одна команда доберется до цели. Поэтому в каждой группе должен быть опытный альпинист, пилот и техник.
      - И тану, - подал голос Блейн. - Таков приказ короля. Принимая во внимание, что лорд Арон и я - психокинетики, мы можем принести большую пользу.
      Бэзил объявил состав первой команды:
      - Я сам, доктор Хадспет, Оокпик и лорд Блейн. Вторая команда - доктор Тонгза, он же пилот, альпинист и врач...
      - А также невыносимая личность, - пробормотала Фронси, поглядывая на тибетца, который не обратил никакого внимания на это замечание.
      - ...Назир в качестве техника, - продолжил Уимборн, - и Бент как главный пилот...
      - И главный вышибала! Чуть что, сразу рукам волю дает, - добавила Фронси. - Если каким-то недоверчивым людишкам покажется, что кто-то вновь хочет украсть аппараты, Бент тут же выбьет из них эту дурь.
      - Лорд Арон включен в число второй команды, - невозмутимо закончил Бэзил. - При идеальном исходе, если обе группы доберутся до цели, у нас будет три пилота, в противном случае только один. Ему предстоит перегнать аппарат в лагерь Бетафорка. Наши специалисты по наземной технике - мистер Коллинз, например, уверили меня, что все вездеходы можно разобрать на части, удобные для транспортировки по воздуху. Мы надеемся эвакуировать весь транспорт и лагерь на северную сторону. Если даже судьба отвернется от нас и мы получим в свое распоряжение один-единственный летательный аппарат, годный для грузовых перевозок, все равно его грузоподъемности хватит, чтобы вывезти всех людей за один раз. Эти "ропланы" способны ионизировать воздух и вполне пригодны для жилья, так что весь персонал пока поживет в аппарате - до той поры, пока мы не подготовимся к перелету в Горию. Итак, в лагере остаются водители вездеходов и охрана, которые смотрят за машинами. Задача, стоящая перед нами, очень трудна. Некоторым из нас она может стоить жизни, но мы с Блейном уверены, что весь личный состав в критической обстановке поведет себя достойно - и не только в вопросе возвращения в будущее, но и в обороне Многоцветной Земли. В заключение я рискну привести подходящие к этому случаю стихи Киплинга.
      Что там скрыто? Смелее на поиск,
      В даль туманную, бездну за краем.
      Там судьбою утеряна тайна,
      Ждущая только Тебя...
      В дорогу!..
      Если есть какие-либо вопросы, я готов ответить.
      - Когда мы, шерпы, выступим из лагеря? - спросил Стан.
      - Завтра я, Нирупам и Оокпик проложим маршрут через ледопад Грессона. Группа поддержки выйдет двадцать четвертого, в четверг.
      - Сколько времени займет вся операция? До вылета в Горию? поинтересовался один из обладателей золотого торквеса.
      Вейко неожиданно поднялся со своего места.
      - Я отвечу на ваш вопрос. В нашем распоряжении девятнадцать дней. К этому сроку шхуна "Кулликки" подойдет к берегам Бретани. У нее на борту боевые рентгеновские лазеры. Стоит ли объяснять присутствующим, что это такое? - И когда стихли удивленные возгласы, он пересказал присутствующим разговор с Хагеном.
      4
      Мэри-Дедра насухо обтерла разгоряченное тело сына, потом посыпала его сушеными спорами гриба-дождевика. Ребенок на мгновение вышел из глубокого забытья, и в его сознании родилась улыбка. "Хорошо", мысленно сказал он.
      Мать дотронулась до золотого торквеса малыша и принялась убаюкивать его:
      - Скоро ты почувствуешь себя много лучше, скоро Брендан будет здоров. - Потом она обратилась к Элизабет: - Это брат Анатолий посоветовал посыпать ребенка трухой из дождевика. Он сказал, что это старое сибирское средство. Гриб как болеутоляющее куда лучше, чем любая мазь.
      Глаза ребенка округлились, когда в поле его зрения попала Элизабет. Он сразу напрягся.
      "Будет больно? Опять больно?"
      "Да, Брендан. Придется еще потерпеть, чтобы боль никогда не возвращалась к тебе. (И ты должен - должен! - опасаться меня, бедное дитя!.. Нельзя привыкать к боли, нельзя любить того, кто заставляет тебя страдать. Не дай Бог, если эта страсть собьет тебя с толку, и ты примешь боль за радость, а страдания - за награду.)"
      Дедра полила на ребенка телепатическую струйку любви и сострадания, потом завернула в тонкое одеяло, а когда передала Элизабет, Брендан снова расплакался. И Дедра заплакала, не в силах справиться с ощущением вины и жалости.
      - Ты должна быть все время поблизости, - предупредила Элизабет Дедру. - Это может случиться сегодня ночью.
      - Мне кажется, - робко заметила мать, - ему совсем не полегчало. Вы говорите, что лечение проходит успешно, я же не замечаю никакого улучшения. Разве что он начал телепатически связываться со мной - все время жалуется, что ему больно.
      - Знаю. Прости, но это неизбежно. Если мы снизим интенсивность воздействия ниже болевого порога, Брендан не сможет нам помочь, а его, пусть и маленькое, пусть и бессознательное, хотение просто необходимо. Все идет на лад, поверь, Дедра. К сожалению, изменения в его мозгу пока входят в противоречие с нервными узлами в теле. Когда же все придет в согласие, улучшение будет почти мгновенным и таким же сильным... Мы активно воздействуем на гипоталамус, нервный центр, отвечающий за гармонию в центральной нервной системе. Работа почти закончена.
      - Вы собираетесь сегодня ночью завершить ее?
      - Да.
      Элизабет обняла хнычущего ребенка за плечи, затем волевым усилием убрала боль, и мальчик довольно заулыбался - этот его образ Дедра помнила потом всю свою жизнь. Она потянулась к малышу, но Элизабет остановила ее.
      - Дедра, опасность еще полностью не устранена. Не спеши, веди себя как обычно.
      Мать поцеловала горячую кудрявую головку.
      "Люблю Брендана люблю".
      "Брендан любит маму".
      - Я знаю, как усердно вы работаете, - сказала Мэри-Дедра. - Ты и... этот человек. Я испытываю к вам благодарность, что бы ни случилось с мальчиком. Верьте мне.
      Элизабет положила ребенка в кроватку.
      - Теперь подождем Марка. Ты можешь посидеть с братом Анатолием в коридоре. Если он мне понадобится, я позову.
      Благослови вас Господь.
      - Хорошо.
      Дедра вышла из детской, а Элизабет приблизилась к окну и полной грудью вдохнула прохладный горный воздух. Круглая луна серебряным медальоном повисла над Черной Скалой. Телепатический эфир над всей Европой был спокоен.
      В этот момент Элизабет неожиданно пришло в голову, что, может быть, действительно жизнь есть сон. Тогда почему эта дрема так тягостна, почему я боюсь своих видений? Что породило их? Ведь не какая-то личная неудача! Элизабет пожила на свете и знала, что свое горе забывается, с ним в конце концов приходится примириться. Даже с такой бедой, какой судьба наградила Мэри-Дедру. Почему я боюсь его, если он только плод моего воображения? Более того, я боюсь тех изменений, которые он, не дай Бог, проведет в мозгу ребенка, используя меня как проводника ментальных импульсов. Мои страхи напрасны. Он регулярно в течение десяти дней появляется здесь. Он оказался прекрасным помощником... Разве он хотя бы раз попытался взять под контроль процесс лечения? Он ведет себя в высшей степени деликатно. Тем не менее я буквально трясусь от страха...
      - Добрый вечер, Элизабет.
      Она отвернулась от окна - Марк стоял возле кроватки, как обычно, одетый в парчовый халат, который одолжил ему брат Анатолий.
      - Постараемся сегодня закончить, - торопливо, по-деловому сказала Элизабет. - Как мне кажется, мы уже прошли самый болезненный этап. Ребенок в какой-то мере пообвыкся. Пора заканчивать.
      - Секунду. - Он протянул в ее сторону сжатый кулак, повернул его и разжал пальцы. На ладони лежал цветок, похожий на маленькую белую звездочку. - Вот подарок для тебя.
      Преодолев внутреннее сопротивление, Элизабет взяла цветок, потом растерянно посмотрела на Марка.
      - Эдельвейс, - сказал он. - Так что, начнем?
      "Держи. Быстро зажми тут".
      Так хорошо взгляни на голограммуоцениреакцииприжгиздесьбыстрее быстрее... такдостаточно".
      "Теперь этот ввод (СпиБренданспималенькийспидорогой)".
      "Осторожно, освободи... Марк, можешь немного отдохнуть".
      Потом они, умаявшись, сидели по обе стороны детской кроватки. Дышали тяжело, головы опущены... Как всегда, он пришел в себя первым - встал, подошел к табурету, где стоял графин с фруктовым соком. Наполнил стаканы, вдруг наклонился и что-то поднял с пола.
      - Ты потеряла цветок, - сказал он.
      Она взяла эдельвейс и всунула его стебелек в нагрудный карман джемпера; теперь нежная звездочка казалась чем-то вроде украшения.
      - Награда за мужество, - пошутила она. - Если сегодня все пройдет успешно, я буду хранить его вечно.
      Он поднял в ее честь свой стакан, потом отпил немного.
      - В Галактическом Содружестве, - выждав, сказала она, - этот цветок большая редкость. Он растет только на границе вечных снегов. В Альпах...
      - То же самое в плиоцене. - Марк допил и налил себе еще. - Этот цветок что-то вроде напоминания о смертельной опасности, которой я только что подвергся. Надо поблагодарить молодого Джасмина Уайли за бездарный выстрел из карабина.
      - Ты разыскал лагерь экспедиции на Монте-Розе?!
      - Это было нетрудно. Я пытался сохранять предельную осторожность в своих наблюдениях, но, очевидно, меня уже ждали и встретили довольно неприветливо. Признаюсь, я был вынужден удирать из лагеря со всех ног. Это что, Эйкен Драм отдал приказ стрелять в меня без предупреждения?
      - Я... я боюсь, что это распоряжение Хагена. Правда, о мнением короля оно не расходится. Он в любом случае хочет добыть эти летательные аппараты.
      - Ну и пусть добывает.
      Элизабет не смогла скрыть удивления.
      - Ты не собираешься мешать экспедиции Уимборна?
      - А почему я должен им мешать? Ты можешь заверить короля и Хагена, что в обозримом будущем я не появлюсь на Монте-Розе. - Его глаза странно блеснули. - Тем не менее я очень рад, что мне удалось порадовать тебя этим цветком.
      Неожиданная мысль резанула Элизабет. Она отпрянула от Марка.
      - Ты смог пронести его при выполнении d-перехода?
      - Да, это мой первый опыт. Конечно, я полностью зажал его в своей руке. Это что-то вроде фокуса, но лиха беда начало. Так и передай моему сыну.
      "СильнеесильнеесильнееЕЩЕсильнее... Толкайболеезнергичнодапроталкивай жетычерттебяпобериЧЕРТ!.."
      "Элизабетсцепипокрепчесоединяйцелительнуюсилуссокрушительнойскорее скорееперекрывайцентростремительныенейронныецепиСКОРЕЕ... Вижуда теперь... так спасибоБожемоймыедванепогубилиеготакрасширяйпроходвмозговомстволе... Мощностьувеличиваймощностькомуговорят! Такзамечательноподключайбоковыецепи стройобводнойканал... (Спи мой маленький спи.) Сохрани его Христос делаем перерыв".
      Они опять сидели на табуретах по обе стороны кроватки и смотрели на Брендана. Лицо ребенка было смертельно бледно, даже на фоне белого-белого одеяла, однако дышал он ровно, без всяких хрипов.
      Дышал как здоровый, одолевший хворь ребенок. У Элизабет слезы выступили на глазах.
      - Ему больше не больно, - прошептала она. - А ведь мы его едва не упустили, Марк. Было мгновение - еще немного - и все, смерть!.. Вот что значит усталость, надо было почаще отдыхать.
      - Но это _р_а_б_о_т_а_е_т_?
      - Да, - глухо ответила она.
      Потом они долго сидели молча. Наконец Марк начал разговор.
      - Надо обязательно отсечь цепи, связанные с воздействием ожерелья. А затем можно сделать его настоящим, непревзойденным оперантом.
      Элизабет закрыла лицо ладонями, словно занялась самолечением. Когда она убрала руки, на ее лице не осталось ни одной морщинки, она словно помолодела на несколько лет, только глаза по-прежнему смотрели опустошенно и устало. Голос ее был тих.
      - Марк, я вполне могу разъять эти цепи, но не имею никакого желания увеличивать его оперантскую мощь. Твои знания в этой области, энергетический уровень воздействия значительно превышают мои. Ты понял, что я имею в виду?
      Марк недоуменно пожал плечами. Элизабет глянула на него и закончила:
      - Я ввела в его сознание новую программу, все вроде бы получилось. Стоит теперь дать Брендану сильный толчок, и его скрытые метапсихические возможности станут явными.
      - Позволь мне взять это на себя, и мы вместе совершим чудо.
      Элизабет вскочила с табурета. На лице ее отразились ярость и ужас.
      - Вот ты и попался! Я так и _з_н_а_л_а_!.. Вот с какой целью ты столь долго отсиживался в тени, не так ли? Ты решил, что вот он, момент, чтобы взять меня под контроль?!
      "Тынеможешьнедолженникогданеодолеешьвеликогомагистразапрограммировать менядажесилойты".
      - Нет, Элизабет. У меня и мысли такой не было. Пожалуйста, поверь!..
      Что-то в ее душе - чувство самосохранения? - выплеснуло "неверюневерюневерю!.."
      - Я не имею права рисковать. Брендан и без ожерелья будет нормальным ребенком, пусть даже и без явных метапсихических способностей. Мы должны оставить все как есть.
      Марк встал, склонился над кроваткой. Его длинные чуткие пальцы ощупали макушку ребенка, начали пальпировать не заросшее еще темечко.
      - Он мог бы стать великолепным оперантом, если бы ты доверилась мне.
      - У Эйкена уже есть опыт в этом отношении, - резко ответила Элизабет. - Ты передал ему программу для метаобъединения, чтобы он использовал ее против Фелиции, но ты рассчитывал, что ударная мощь свалит и его.
      - Какая чепуха!
      - Знаешь, что расстроило твои планы? Ну-ка, взгляни! - И она спроектировала ряд последовательных картинок, на которых отразились все перипетии сражения на Рио-Дженил. - Понятно? - спросила Элизабет. - Это Фелиция спасла Эйкена ценой собственной жизни. Она ослабила удар, приняла его на себя, так что даже ее "возлюбленный" Куллукет остался жив. Когда все кончилось и Эйкен начал анализировать присланную тобой программу, он обнаружил в ней незамысловатую ловушку - как раз для нерадивого, тупо исполняющего команды ученика. Ты нас даже за людей не считаешь, Марк. Но ты ошибаешься, мы не так глупы, как тебе кажется, и Эйкен чуть-чуть подправил твою программу, и если ты не уймешься, он обрушит ее на твою голову, и это будет хороший удар. Вряд ли ты устоишь...
      - Я не могу допустить, чтобы дети ушли в Галактическое Содружество. Они не ведают, что творят.
      - Если ты имеешь в виду свою персональную безопасность или безопасность своих соратников, мы можем дать самые твердые гарантии, при условии, что ты будешь вести себя спокойно...
      - О каких гарантиях может идти речь, когда мой сын покидает плиоцен. Это бессмысленно!..
      - Все не имеет смысла, и наш разговор тоже. Единственное, что теперь важно, - это ребенок. Ты будешь помогать мне в лечении или нет?
      Он молча кивнул. На его лице застыла кривая усмешка. Или сладостная? Элизабет так и не смогла до конца разобраться в этом человеке. Какая цель вела его, во что он верил? Ради чего пожертвовал светом и истиной?
      - Давай продолжим, - сказала женщина.
      "ДаваймилыйдавайБрендан. Помоги нам".
      "БОЮСЬ!"
      "Ничегороднойпопытайсяовладетьэтимновымспособомподумайяхочуитебескоро станетлегче".
      "НЕТ. ТЕТЯ ЭЛИЗАБЕТ, Я БОЮСЬ".
      ("Давай, Марк, протолкни".)
      "НЕТ! (Боль.) НЕТ!"
      ("СильнееМаркчтотыкаквареныйсильнееондолженвладетьэтимканаломда проталкивайтывидишьемуБОЛЬНО!) Потерпималенькийпотерпи Воттакещеодноусилие нукаБрендантыжеунасумница. (ПочтиготоводачтостобойМаркпропихивайжетынажми) Нупопытайсямиленькийнуже. (Все, готово - ожерельеОТСОЕДИНЕНО".)
      "ОЙ, НЕ БОЛЬНО!"
      "Я же говорила, что все будет хорошо".
      "НЕ БОЛЬНО!.."
      "Да, родной, да. (Маркдержиподконтролемподкоркуагатеперьснимай ожерелье... Что ты ДЕЛАЕШЬ? Марк, что ты ДЕЛАЕШЬ? - НЕТ!! ОСТАНОВИСЬ, ОСТАНОВИСЬ, ДЬЯВОЛ! ВЫРОДОК! СТОЙ! СТОЙ! СТОЙ!.."
      "Позволь мне закончить. Он в этом нуждается. И..."
      (Экстаз радости.)
      "...все уже готово. Это же так просто!"
      "Ты... ты теперь отпустишь нас?"
      "Бедная Элизабет, о чем ты говоришь. Конечно!"
      Потом, после длительного молчания, он сказал:
      - Я очень сожалею, что был вынужден использовать силу. Но для Брендана это была единственная возможность. Ему улыбнулась судьба. Он уже был готов, я чувствовал, что будет справедливо наградить его за все мучения. Я знал, что ты не совершишь самоубийственного поступка, твое бессознательное "я" провидело, что в этом нет никакой угрозы, как бы ни возмущалось твое сознательное "эго".
      - Ты - настоящий дьявол...
      - Я только мужчина, а ты не более чем женщина. - Он говорил ровно, словно отчитывая ее. - Для любого человека, в сущности, очень важно знать свое место. Это прекрасно понимал твой муж Лоуренс. Когда ты начинаешь задумываться над своими проблемами, стараешься не терять из виду это обстоятельство.
      - Теперь неудивительно, что твои дети возненавидели тебя. И Галактическое Содружество...
      Она не договорила. Марк отвернулся, подошел к окну, оттуда бросил:
      - Кстати, ни ты, ни ребенок не понесли никакого ущерба, а он теперь оперант с большой буквы!..
      Элизабет мысленно обежала нейронные цепи в голове ребенка, отвечающие за использование метаспособностей. Марк был прав. Этот безмятежно заснувший ребенок станет непревзойденным мастером. Кожа его приобрела естественный бело-розовый оттенок, румянец выступил на щечках, волдыри на шее затягивались на глазах сухой коркой. Сон был глубокий, спокойный, боль больше не мучила его.
      Женщина тяжело опустилась в кресло, закрыла глаза, погрузилась в самосозерцание. Только шаги Марка, слабо отзывавшиеся в сознании, связывали ее с реальностью... Потом неожиданно в детской зазвучал его голос.
      - Дети!.. Только и слышишь - дети, дети!.. Сколько лет ты и Лоуренс считали, что самое важное на свете - это ваша работа, а когда поняли ошибку, было уже поздно. Я никогда не хотел иметь детей в обычном смысле этого слова. Я ведь как считал - если биоинженерия доказала невозможность желательным образом влиять на личность ребенка, если случайность играет решающую роль в воспроизведении характера, способностей, темперамента, если я не в силах создать человека таких достоинств и способностей, какие я считаю самыми важными в жизни, - зачем мне тогда ребенок? Не в качестве же наследника! И какую собственность я ему передам? Зачем мне это? Собственность, движимость, недвижимость... Смешно! Моим ребенком должен был стать мой брат Джек - вероятно, так и излагается теперь, в послереволюционную эпоху история нашего восстания. Однако я очень сомневаюсь, чтобы вам было дано знать правду о всей нашей семейке. О Люке, Мари и этой простушке Мадлейн, о мертворожденных и змееподобных уродах, о Матье, который должен был убить меня еще во чреве матери. О, мы, Ремиларды, по правде говоря, мало походили на ангелов. Один святой - Джек - и шеренга грешников! Все мы, за исключением его лучезарного величества, были обременены плотью, жизненными проблемами, глубоко страдали от жутких химических реакций, свершающихся в наших душах, которые теперь принято называть "чюйствами". Мы, как и все прочее человечество, были обречены развиваться медленно, через бесконечную смену поколений, по чуть-чуть... И тут вдруг мне улыбнулась удача. Я вообразил, что нашел щель в этом ужасном круговороте мучительных страданий. Мне открылось, как разорвать - вернее, ускорить - эволюционный процесс. И что же, я должен был забыть о своем открытии, уйти в монастырь или, как Будда, стать учителем?.. Даже не попытаться спасти миллионы подобных себе?.. У меня в руках оказалось средство, способное сделать людей свободными, счастливыми и бессмертными. Они все были бы мои дети. Понимаешь - все!.. Одна мысль, что мое отцовство будет распространяться на миллиарды моих соплеменников, была самой ценной наградой для меня.
      Голос умолк... Элизабет открыла глаза. Марк стоял перед ней в своем обычном наряде путешественников в подпространстве - черное трико-комбинезон, на правом запястье золотой браслет. Халат, одолженный ему братом Анатолием, алой, как бы кровавой лужей лежал на полу у его ног.
      - Но ведь у тебя родились Хаген, Клу...
      - Синдия хотела детей, а я любил ее.
      - Но разве ты не испытывал _к _н_и_м_ никаких чувств?
      - Конечно, испытывал. Я и сейчас их очень люблю. Я привез детей сюда, прекрасно понимая, что они вырастут в чем-то ущербными людьми - кем они еще могли стать в нашем гадюшнике экс-бунтарей и свихнувшихся оперантов! Но я верил, что они будут лучше, чем я, умнее, сильнее... У них была для этого основа. Ты представить себе не можешь, как я радовался, что они родились отличными оперантами. Не только Хаген и Клу, но и все остальные дети. Если бы они послушались меня, вся Вселенная была бы у их ног.
      - Так ты до сих пор не понял, почему они решились убежать от тебя! Ее голос задрожал.
      - Они просто щенки! Слепые котята, чей круг интересов сужен до размеров животных потребностей. Хочу - не хочу!
      - Марк, они просто хотят быть свободными!..
      Ремилард не обиделся, он терпеливо, тщательно подбирая слова, принялся объяснять:
      - Когда дети были помоложе, они охотно шли навстречу своей судьбе, но вскоре там, на Окале, начались трения между моими последователями. Понимаешь, среди моих сверстников были очень сильные операнты и люди, не способные к метапсихической деятельности. С годами они все сильнее не ладили между собой, и это происходило на глазах у детей. Я же слишком усердно изучал звезды и пропустил решающий момент, когда дети, каждый из которых вначале был на стороне своих родителей, вдруг объединились, и черная кошка пробежала между отцами и детьми. А тут как раз идеолог подоспел, Алекс Манион, мой бывший самый закадычный дружок. Признаюсь, я не сразу разобрался в ситуации, это стало началом всех бед: дети стали сами по себе, мы - сами по себе.
      - В исторических хрониках Алекс Манион упоминается как один из тех, кто пытался разрушить Единое сообщество всех оперантов Галактики.
      Марк коротко рассмеялся.
      - Тебе было бы полезно знать, что он резко поменял свои взгляды.
      - Он просто познал истину - узрел ее наконец. Подобное единство, единение, Галактический Разум - называй, как хочешь, - единственный путь для человечества, если оно намерено эволюционировать естественным образом. Без всяких искусственных подпорок, пророков, пытающихся насильно ввергнуть нас в светлое будущее. Ты и твои последователи глубоко заблуждаетесь, если считаете, что подобное единение угрожает личности, ее праву быть тем, кем она себя видит. Эволюция в направлении Галактического Разума - это неизбежное следствие развития интеллектуальной жизни. Содружество не накладывает оковы на наше сознание, как раз оно и делает его более свободным.
      - Ага, - кивнул Марк. - В единстве - сила!
      - Конечно! Обязательно!.. - разгорячилась Элизабет. - Такова природа нашего сознания, оно постоянно должно вопрошать и получать ответы. Мучение - когда ответы не совпадают с твоими ожиданиями; и ощущение счастья, если совпадают. Это же элементарно! Мы все созданы для любви, для верности, для добра. И все другие расы, задумывающиеся о вечном, понимают это, даже те, что еще только стоят на пороге овладения метапсихической силой. Вот почему ваши дети интуитивно поняли, где правда, а где ложь. Манион, видно, оказался толковым человеком. Он сумел убедить детей отказаться от участия в проекте создания "ментального человека".
      - Но ведь это же _р_а_б_о_т_а_е_т_!
      - Да, но с помощью каких методов? Ты что, хочешь загнать их кнутом в царство вечной свободы? А с точки зрения логики я вот что хочу тебе сказать - твой "ментальный человек" неизбежно и резко, a priori, обособится от всех иных форм жизни, существующих в Галактике. Твоя схема грандиозна, но ее искусственность, холодный расчет прет изо всех щелей, впрочем, как и тот тупик, в который загнал себя золотыми ожерельями народ тану.