Джулиан МЭЙ
      УЗУРПАТОР
      "Изгнанники в плиоцен" #3
      Дэйву-неумехе и Сэму
      пивному фанату еще одно
      напоминание о мамуле!
      Что бы мы ни делали, в сердце одинокого
      человека всегда останется место для крайностей.
      Все мы носим в себе наши потери и поражения,
      преступления и поздние раскаяния. Но мы не
      должны выпускать все это на волю, необходимо
      бороться с ними внутри себя. Бунтующий человек
      не сдается - именно это лежит в основе
      самоуничтожительной борьбы и заставляет нас
      сопротивляться жестокому бесформенному
      движению истории.
      Альбер Камю. "Бунтующий человек"
      ПРОЛОГ
      Тела погибших и раненые были убраны, и теперь освещенный светом плиоценовой луны лес, покрывающий склон вулкана Мон-Доре, казался мирным и безмятежным. Воздух был пропитан ароматом аралий и орхидей. Выбравшиеся из своих укрытий белки-летяги бесшумно планировали между березами и рябинами.
      Высоко на склоне, там, где деревья росли реже, зловеще поблескивала полусфера диаметром около пятнадцати метров. Зеркальная поверхность придавала полусфере вид гигантского, полузакопанного в грунт ведьмина шара, проткнутого длинной тонкой жердью.
      Какая-то отчаянная белка на бреющем полете выскочила из зарослей, сделала "свечку", притормозила и совершила безукоризненно мягкую посадку на жердь вблизи зеркальной поверхности.
      - Вот храбрая зверюшка, - пробормотал Лейр.
      - Просто любопытная, - мягко сказал человек Себи-Гомнол.
      Зверек пустился вниз по ошкуренному стволу и, вытянув лапку, потрогал полусферу. Ничего не случилось. Опустив голову, белка принюхалась и, по-видимому, приняла какое-то решение. Она пробралась на поверхность зеркала, но тут же потеряла точку опоры и съехала вниз, упав на землю взъерошенным комочком.
      Зверек бросился наутек, а наблюдатели невесело рассмеялись.
      - Теперь ей известно столько же, сколько и нам, - заметил лорд Ронии Бормол. - Если бы наши уроки стоили нам так же дешево!
      Шесть излучающих свет фигур стояли на почтительном расстоянии от полусферы. Один из них был человек с непомерно большим носом, а остальные принадлежали к красивой расе тану и возвышались над ним более чем на две головы. Все они были облачены в фантастические стеклянные доспехи, утыканные гранеными шипами и самоцветами, их открытые шлемы с изображением геральдических животных венчали рога. Фигуры лучились приглушенным внутренним светом. Человек курил сигару.
      - Убито шестнадцать воинов Ронийского боевого товарищества, - сказал Кандатейр, заместитель Бормола. - Я уже не говорю о двадцати или тридцати в серых и серебряных торквесах, погибших в Привратном Замке. Эти люди активные метапсихотики! Великая Тана, раньше они никогда не дозволяли "активным" проходить через врата времени! Вот почему мы сразу же вызвали тебя, Стратег.
      Ноданн наклонил голову в знак своего одобрения. В золотисто-розовом свете, исходящем от его величественной фигуры, голубые и зеленые доспехи остальных казались тусклыми, а произносимые им слова звучали необыкновенно мягко:
      - Врата времени. Проклятые врата времени...
      - Ментальные удары, сразившие стражу замка, мои сподвижники по Охоте отразили с легкостью, Стратег, - сказал Бормол. - Но у первобытных было еще и какое-то сверхсложное оружие, испускающее направленные пучки энергии. Когда мы в конце концов загнали их в угол, они применили против нас это оружие. Наши метапсихические экраны оказались против него бессильны. Но мы с Кандатейром догадались использовать согласованную массированную мозговую защиту. Надо признать, что мы вспомнили о древнем искусстве как раз вовремя.
      Себи-Гомнол улыбнулся правителю Ронии сквозь дым сигары.
      - И вы приняли решение отступить за этот барьер. Весьма благоразумно с твоей стороны, Брат Принудитель.
      - Я научился быть благоразумным, когда дело касается людей... Брат Принудитель.
      Оставив без внимания эту маленькую оскорбительную заминку, Гомнол обратился к Ноданну:
      - Стратег, не вызывает сомнений, что люди применили оружие типа портативной фотонной пушки. Оно действует по тому же принципу, что и ваш священный Меч Шарна, главный приз Великой Битвы.
      Ноданн показал на зеркальную полусферу:
      - И они скрываются за вот той штукой?
      - В моем мире будущего наука называет это силовым сигма-полем. Могу предположить, что захватчикам потребовалось некоторое время, чтобы запустить генератор.
      - Проклятый серебряный пузырь не пробивается ни каким-либо нашим оружием, ни психогенным энергетическим полем, - сказал Бормол. - Хотя и удается трансментально воспринять слабые импульсы, но чужестранцы пользуются каким-то практически непостижимым мысленным кодом. Большинство из них вот уже несколько часов как отправились спать... к вящей нашей радости.
      Лорд Алутейн, президент Гильдии Творцов, спросил у Гомнола:
      - И насколько сильно сигма-поле, сынок?
      - Оно совершенно непроницаемо для любых наших атак, Творец. - В улыбке человека сквозила гордость за свою расу.
      Лейр бросил грозный взгляд на Гомнола.
      - А я считал, что людской кодекс использования врат времени запрещает транспортировку подобных устройств из вашего мира.
      - Совершенно верно. Современное оружие не разрешается перебрасывать в плиоцен. Это строго запрещено. - Гомнол пожал плечами под сапфировым латным оплечьем. - Разумеется, наложен запрет и на переселение людей, наделенных активными метафункциями.
      Старый дородный Алутейн разразился витиеватой бранью:
      - Но каким-то образом больше сотни ублюдков умудрились пробраться сюда! И отшибли яйца нашему брату Бормолу! И что теперь делать, я спрашиваю? А, _т_е_п_е_р_ь_-_т_о_ что? - Он погрозил мерцающим изумрудным кулаком округлости силового поля, в которой отражалась луна и пародийно искривленная линия горизонта с силуэтами деревьев.
      - Я призвал вас сюда в надежде получить добрый совет, Брат Творец, с достоинством ответил Бормол, - а не для словопрений. Пришельцы-захватчики сейчас спят, но скоро они проснутся. И когда это случится... Могу предположить, что у них есть возможность стрелять из своего оружия изнутри сигма-поля.
      - Все зависит от типа генератора, - сказал Гомнол. - Но такую возможность исключать нельзя.
      Шестеро тану объединили усилия в неуклюжей попытке проникнуть в полусферу трансментальным взглядом; но внутри различалось только смутное, расплывчатое пятно. Удалось уловить лишь циклические волны мыслепотока спящих и единственную тугую нить бодрствующего сознания часового, чьи мысленные импульсы почти целиком находились за пределами диапазона восприятия тану.
      Наконец Гомнол сказал правителю Ронии:
      - Восстанови еще раз печальные события этого дня. И не упускай никаких подробностей.
      Сознание Бормола, к которому подключился и Кандатейр, развернуло перед остальными полную картину случившегося несчастья. Прибытие группы метапсихически активных чужаков было обнаружено солдатом в сером торквесе, стоявшим на крепостной стене Привратного Замка. (К счастью, он уцелел в последовавшей бойне.) Захватчики прошли через врата времени не на рассвете, что за многие годы путешествий во времени стало уже незыблемой традицией, а во внеурочное время. Снаружи замка не оказалось никого, кто мог бы перехватить их в краткий период растерянности, сопровождающей выход из временного разрыва; когда серые стражники появились наконец из замка, чтобы выяснить, что случилось, они были сметены мощным метапсихическим вихрем. Это всполошило коменданта в серебряном торквесе, который поспешил поставить в известность о происшествии двух лордов тану, присутствовавших в замке.
      Затем метапсихически активные пришельцы обратили свое ментальное оружие, а также какие-то низкоэнергетические ручные установки фотонного типа против обитателей самого замка. Телепатический сигнал тревоги долетел до Ронии, отстоящей от замка на тридцать с лишним километров. Через два часа во главе Летучей Охоты прибыли Бормол с Кандатейром, но к этому времени чужаков уже и след простыл. Наместники тану и около половины гарнизона замка были мертвы, а обычные путешественники во времени, сидевшие в тюремном бараке, были ввергнуты чужаками в ступор какой-то опустошающей сознание мозговой операцией.
      Воины Бормола были задержаны метапсихическими барьерами и миражами, наспех расставленными чужаками; но в конце концов преграды рассеялись, и стали легко различимы следы небольших вездеходов чужаков. Они держали курс на запад, через степную местность и дальше в леса, раскинувшиеся вокруг грандиозного вулкана Мон-Доре. Когда погоня вышла на низменную пересеченную местность, верховые халики участников Летучей Охоты получили преимущество перед вездеходами чужаков. Около дюжины этих хитрых механизмов с широченными колесами были брошены водителями на густо поросшем бамбуком болоте; чуть позже обнаружили еще два вездехода, превращенные в сплошное месиво слонами.
      Вскоре после захода солнца спасающиеся бегством чужаки совершили оплошность, войдя в тянущееся на запад тесное ущелье, упиравшееся в отвесную каменную стену. На краткий миг ментальный экран измученных, выдохшихся, загнанных в ловушку пришельцев дрогнул, и наиболее искусные трансакцепторы Бормола сумели рассмотреть, с каким врагом они имеют дело. Группа пришельцев состояла из ста одного человека, все были обладателями активных метафункций, хотя некоторые находились в крайне плачевном физическом состоянии и практически все перенесли тяжелую ментальную травму. В своем распоряжении люди имели восемьдесят девять снабженных прицепами миниатюрных транспортных механизмов, забитых разными предметами двадцать второго века.
      Бормол со своими лучшими психоиндукторами провел осторожную разведку боем, вызвавшую весьма слабое сопротивление. Судя по всему, стычка в замке и долгое преследование окончательно измотали пришельцев. Теперь они были загнаны в ловушку.
      Посчитав ментальный бой унизительным для своего достоинства, Летучие Охотники, испустив задорный мысленный боевой клич, бросились в атаку и... были встречены фотонной пушкой. После кровопролитного отступления, выноса с поля боя раненых и передислокации выяснилось, что пришельцы разворотили своей пушкой одну из стен ущелья, свалили обломки по пологому откосу и ускользнули из тупика. С наступлением сумерек разведчики донесли Бормолу о новом феномене - о гигантской зеркальной полусфере, и тогда правитель Ронии решил остановиться и вызвать на подмогу Ноданна Стратега и его главных советников...
      - Меня весьма настораживает один момент, - задумчиво сказал Ноданн. Состояние рядовых путешественников во времени, содержащихся взаперти в Привратном Замке. Ты говоришь, их сознание было опустошено?
      - Вычищено лучше, чем Серебристо-Белая равнина, - уверенно заявил Бормол. Такой дьявольской работы я в жизни не видел. Хорошо еще, что все произошло в начале недели и у нас была всего лишь двухдневная партия путешественников во времени. Сейчас эти шестнадцать первобытных ничуть не лучше растений. Психокорректору, который над ними поработал, помогал сам дьявол.
      - И психокорректор вызнал у узников все, что им было известно о нас, - проворчал Лейр.
      - И начисто стер их сознание, - добавил Гомнол. - Значит, недавно прибывшие путешественники во времени могли снабдить нас какой-то важной информацией о чужаках. Интересно...
      - Следует предположить, что некоторые из пришлых, если не все, обладают способностями - как называют их люди - "Великого Магистра", сказал Кандатейр. - Иначе бы им не удалось убить наместников тану. Лорд Моранет и леди Сеневар были очень сильны как в психокоррекции, так и в психоиндукции.
      Ноданн раскрыл свое сознание, сделав достоянием остальных величественный строй мыслей:
      "Некоторые из чужаков обладают потрясающей метапсихической мощью, превосходящей нашу. Однако они не использовали свой потенциал в полную силу против Летучей Охоты Бормола, а сделали ставку на оружие. К тому же они предпочли бегство от наших войск позиционной обороне. Некоторые из пришлых выказывают явные признаки физической слабости. Они больны. Этих людей-операторов, цвет своей расы, довели до такой крайности, что они ушли в изгнание, избрали путь, официально для них запрещенный. Ergo, пришельцы преступили законы Галактического Содружества. Но ведь это же логическая несуразность! Все операторы мира будущего объединены в ментальное содружество. Там не может быть отверженных и не бывает бунтовщиков".
      - Да, нам неизвестно об их существовании, Стратег, - вслух произнес Гомнол. - Но знания о Старой Земле тану волей-неволей черпают от людей путешественников во времени. А что могут реально знать о сообществе операторов и о внутреннем функционировании Галактического Содружества "нормальные" люди или даже подобные мне латентники? - Он коснулся синего стекла своего латного нагрудника, под которым прятался золотой торквес, и улыбка скривила его губы. - Нам нужно было явиться сюда, в плиоцен, чтобы обрести истинное братство объединенных разумов, обрести могущество, равное богам. Спасибо вам, тану.
      Мысль Ноданна, словно яркий солнечный луч, высветила глубоко в сердце человека-психоиндуктора черные споры злобы; но лик Аполлона, как всегда, остался безмятежным.
      - Твоя признательность оценена нами. Теперь докажи ее на деле! Ты в отличие от нас имеешь возможность спросить чужаков, кто они такие и что им нужно. Воспользуйся людским модусом трансментальной речи, который мы, тану, воспринять не способны.
      Предательская волна страха, накатившая на Гомнола, вызвала со стороны Стратега лишь равнодушное подтверждение:
      - Да, Эусебио Гомес Нолан. Нам об этом известно. Мы допускаем невинно-детскую игру в секретность ради того, чтобы потешить гордость людей в золотых торквесах. Но сейчас подобное обстоятельство может сослужить нам хорошую службу. Обратись мысленно к захватчикам-первобытным. И будь добр передать мне их ответ без утайки.
      Источающая синий свет фигура Гомнола чуть покачнулась, лицо под причудливым шлемом стало пепельно-серым, а сигара вывалилась изо рта. На миг его коснулась метапсихическая хватка Стратега, сочетающая в себе все пять видов ментальных воздействий, сфокусированных в одном точном ударе по нервным окончаниям. Более страшной боли Гомнолу никогда не доводилось испытывать. Через какое-то мгновение боль сменилась томительным наслаждением.
      Ноданн терпеливо выждал, пока человек придет в себя, а затем повторил:
      - Поговори с ними, лорд Принудитель.
      Гомнол медленно выдохнул. Он уже успел поднять свои ментальные заслоны, чтобы скрыть замешательство и ненависть.
      - Ты... и Творец встаньте в стороне на тот случай, если захватчики поведут себя агрессивно. Эта пушка...
      - Мы в паре с Ноданном установим небольшой прочный щит, - сказал старый Алутейн. - Пока ясно, что можно ожидать, мы прикроем остальных. А ты делай свое дело, сынок.
      К Гомнолу быстро вернулась самоуверенность. Он важно кивнул, принял внушительную позу и, собрав воедино всю свою мощь, послал мысленный сигнал. Теперь тану не могли расшифровать его ментальный код, но им было под силу оценить высочайшее мастерство исполнения - мысленный сигнал тонкой струйкой просочился сквозь силовое поле, резко сгустился в приливную волну и, понуждаемый толчком мыслей Гомнола, проник в безучастное, утомленное сознание, которое укрывалось внутри зеркальной сферы. Гомнол заговорил и заставил насторожившегося часового ответить.
      По каналу мысленного общения тану прозвучал горький комментарий Лейра по поводу действий его подопечного:
      "Вы только посмотрите, Братья, на работу этого спесивого коротышки! Всего десять лет, как мы пожаловали ему золотой торквес, а его способности к психоиндукции уже чуть ли не сравнялись с моими! Долго ли еще станет он довольствоваться своим положением Второго?"
      Вопрос был не из приятных, и остальные предпочли держать свои мысли при себе.
      Спустя некоторое время сознание Гомнола покинуло полусферу, и он с большим усилием заговорил:
      - Часовой сказал... эти люди всего лишь хотят, чтобы их оставили в покое. Они покинут Европу, поскольку здесь господствуют тану, и уйдут в Северную Америку. Без возврата.
      - Слава Тане! - прогремел Бормол. - И чем скорее они так сделают, тем лучше.
      Но Гомнол принялся горячо возражать:
      - Ты не понимаешь. Все эти люди, все до единого - активные операторы магистерского уровня! В моем мире, который отстоит от вашего на шесть миллионов лет, в будущем, произошла неудачная попытка какого-то метапсихического государственного переворота. Эта группа - остатки потерпевших поражение. Но они едва не победили! Маленькая группа мятежников едва не одержала верх над операторами-магнатами всех шести рас Галактического Содружества!.. Сейчас они в ужасном состоянии, но скоро оправятся. И если бы нам удалось сделать их своими союзниками...
      - Чужаки должны быть уничтожены. - Сила голоса и мысли Ноданна была подобна буре.
      - Но ты подумай о всех выгодах подобного союза! Фирвулаги...
      - Какую бы выгоду ни сулил такой союз, в выигрыше от него окажутся люди. Активные операторы не наденут золотого торквеса. Они никогда не смогут стать частью нашего Содружества.
      - Ты, разумеется, прав, Стратег! - воскликнул Лейр и тут же отдал Гомнолу мысленное распоряжение: "Держи себя в руках".
      В мыслях Алутейна зазвучали уничтожающие интонации:
      "Черт возьми, сынок, а с чего бы людям-метапсихотикам объединяться с нами, если они, когда отдохнут и поправят здоровье, вполне могут захватить всю Многоцветную Землю целиком?"
      - Да к тому же наладят еще одну-другую фотонную пушку, - проворчал Бормол.
      - Если мы все объединимся в метапсихической гармонии, наша воля возобладает, - настаивал Гомнол. - Нас, носящих золотые торквесы, тысячи, а "активных" чужаков всего лишь горстка. Некоторые из них чуть ли не при смерти. Остальные подавлены постигшей их неудачей и вынужденной разлукой с родным миром. Они с радостью примут предложение дружбы, уверяю вас!
      - У меня состоялась телепатическая беседа с королем, - не терпящим возражений тоном сказал Ноданн. - Он согласен с моим решением.
      Гомнол предпринял последнюю попытку и, воспользовавшись приватным режимом, несколькими стремительными импульсами передал Ноданну свои мольбы:
      "Подумай, Стратег, подумай! Это уникальная возможность! Предводитель чужаков - магнат Марк Ремилард. Вся семья Ремилардов - операторы наивысшего уровня в Конфедерации землян Галактического Содружества! Марк плюс остальные - это потенциальный КОЗЫРЬ в замыслах потомства Нантусвель против фирвулагов..."
      "Нет".
      "Я видел, что Марк травмирован, он поддастся внушению. Другие гораздо слабее его. Используя метагармонизацию и психопобуждение, клан Нантусвель легко..."
      "Нет".
      "Марк - брат Джона Ремиларда! А Джон - это Джек Бестелесный!!! Я помню, что Марк по силе почти равен брату..."
      "Нет".
      Лунный свет поблескивал в капельках пота, змеящихся по лицу Гомнола. Из глубины леса донеслось тихое ржание и топот когтистых ног. Закованные в латы скакуны-халики, следуя телепатической команде Лейра, рысью подбежали к собеседникам. Силой левитации Ноданн поднялся в седло, и его феерическая золотисто-розовая аура разрослась, обняв украшенный самоцветами чепрак животного.
      - У меня состоялся также трансментальный разговор с моими братьями, сказал Ноданн, глядя сверху вниз на Гомнола. - Хуал Великодушный и Митейн, правитель Сазарана, подготовят Большую Облаву. Хуал доставит из Гории Меч Шарна, и я выступлю с ним против шайки первобытных. Митейн приведет с собой из Сазарана сухопутные войска, воины которых сильны в психокинезе, психоиндукции и принуждении. Мы позволим пришельцам уйти на запад, а где-нибудь в Диких Гротах выберем место и уничтожим их.
      - Да сбудется воля Таны, - смиренно проговорил Гомнол. Утерев лицо белым носовым платком, он достал новую сигару, взобрался на своего халика и ускакал прочь вместе с остальными.
      Три дня спустя близ реки, которой в будущем предстояло получить название Дордонь, рыцари тану массированным ударом обрушились на медленно ползущую колонну транспортных механизмов двадцать второго века. Но даже в ослабленном состоянии люди-операторы намного превосходили тану в трансментальном видении, поэтому попытка застать их врасплох не увенчалась успехом. Хитроумное снаряжение, которое спасающиеся бегством мятежники второпях захватили с собой из двадцать второго века и с которым они даже не были должным образом знакомы, теперь было подготовлено к бою. Солнечные батареи полностью заряжены, ручное оружие роздано, наведены индивидуальные силовые экраны и выбрана тактически грамотная позиция для фотонной пушки.
      В последовавшей стычке полегли четыреста девятнадцать рыцарей тану, в том числе правитель Сазарана и Хуал Великодушный. Те, кто остался жив, практически все получили ранения и остались лежать на поле боя.
      Летучую Охоту Ноданна уничтожили, а сам Ноданн едва не уронил драгоценный Меч Шарна в реку и утратил не только свое Аполлоново величие, но и присутствие духа.
      Лорд Гильдии Принуждения Лейр лишился в схватке руки, половины ноги и части печени. Восемь месяцев провел он на излечении в коже, а за это время его младший коллега, человек Эусебио-Гомнол, укрепил свое положение и решил на следующий год бросить своему угасающему начальнику вызов.
      Пришельцы вышли к Атлантическому побережью. Там они собрали из своих вездеходных модулей корабли, подняли паруса, раздули сильный психокинетический ветер и уплыли в сторону заката.
      Врата времени после двухмесячного перерыва вернулись к нормальному режиму работы.
      Вняв совету Ноданна, Тагдал, Верховный Властелин Многоцветной Земли, издал указ, которым объявлял слухи о появлении каких-то пришельцев-чужаков и якобы учиненном ими разгроме не соответствующими действительности.
      В течение двадцати семи последующих лет королевство тану благоденствовало, но лишь до того дня, когда вскрылся Гибралтарский пролив и Средиземное море заполнилось водой.
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЭПОХА ПОСЛЕ ПОТОПА
      1
      Над разоренной Мюрией кружил огромный ворон. В последнее время ему приходилось все дальше улетать от своей горной вершины: добыча на близлежащем побережье Испании была выбрана почти подчистую, трупы все глубже и глубже погружались в ил наступающего Средиземного моря. Много месяцев назад начал ворон свою охоту за золотыми торквесами и за это время отыскал их столько, что стал обладателем несметных сокровищ.
      Под собой ворон видел лежащую в развалинах Мюрию. После почти четырехмесячного сезона дождей бывшая столица тану в Многоцветной Земле уступила натиску буйной плиоценовой растительности. Теперь, когда большинство маленьких садовников-рамапитеков погибло, побеги, ростки и стебли декоративных кустарников беспрепятственно заполняли пространство внутренних двориков, устилали величественные лестницы, вились по беломраморным стенам. Молодая поросль пробивалась даже сквозь двери и окна зданий и, взламывая красные и синие черепицы, карабкалась на крыши. Из растрескавшихся древесных стволов лезла путаница новых побегов. Разносимые водой и ветром семена и споры с поистине вурдалачьей настырностью прорастали в трещинах каменной кладки и между дорожными плитами.
      Растительность безжалостно ломала и крушила величественные постройки, возведенные тану и их искусными рабами-людьми: просторные эспланады, особняки, спортивную арену, торговую площадь. По некогда блестящим алебастровым поверхностям и по ныне потускневшим мозаикам расползлись плесень, мхи и примитивные цветковые. Безудержно разросшиеся мелкие бурые грибы превратили массивные колонны дворца короля Тагдала в невзрачные столбы. Давно не возжигаемые серебряные фонари, окаймляющие пустынные бульвары, почернели от морских испарений. Темный пятна плесени обезобразили геральдические щиты, украшавшие фасады палат пяти ментальных гильдий. Даже высокие стеклянные шпили с навсегда потухшими феерическими светильниками покрылись коркой кристаллов соли и коростой лишайников.
      Летая кругами, ворон сосредоточил свои поиски на северной оконечности разрушенного города. Район доков был полностью затоплен водой. Свинцовые волны плескались уже на середине склона, уходящего вверх, к комплексу зданий Гильдии Принуждения. Стеклянная крыша одной из секций громадной постройки была разбита, и теперь в находящемся внутри цехе по производству золотых торквесов не осталось ничего ценного. Ворон позаботился об этом.
      Его трансментальный взгляд проникал сквозь воду и скалы, достигая подводных пещер, что некогда были сухими и возвышались над солончаками, опоясывающими Каталонский залив. Много месяцев назад, когда город Мюрия был еще цел, в одной из пещер ворон скрывался со своими обреченными друзьями. И именно туда являлся тот предатель! (Но и о нем ворон уже позаботился.)
      Раньше или позже займется ворон и другими неоконченными делами, потому как это создание, эта птица, что в неустанном поиске скользила по серому мартовскому небу над серыми водами нового моря, была на редкость последовательна в своем безумии.
      Одну за другой ворон просвечивал взглядом пещеры, загроможденные всяким хламом, занесенным сюда первым гибельным валом потопа, а потом погребенным под толщей воды. Но верхние полости некоторых пещер до сих пор оставались заполненными воздухом. Из одной такой пещеры и исходил предательский импульс от драгоценного металла.
      - З_о_л_о_т_о_!
      Пронзительный торжествующий крик эхом разнесся но утесам Авена. Ворон камнем рухнул вниз, но над самой поверхностью свинцового моря недвижно завис, распластав огромные, черные как смоль крылья. И вот уже вместо ворона возникла хрупкая женщина с копной белокурых волос, облаченная в вороненый панцирь, наколенники и латные рукавицы. Фелиция громко рассмеялась и в один миг предстала обнаженной - с белым, словно схваченным соляной изморозью телом, с широко распахнутыми глазами.
      Без единого всплеска, словно стрела из плоти и крови, вошла она в воду. Одним броском, будто торпеда, преодолела подводный туннель, ведущий в пещеру. Источая бледный голубоватый свет, подобный огням святого Эльма, подошла по воде к узкому выступу, на котором лежало тело. При виде мертвого врага Фелиция снова громко рассмеялась, но неожиданно поняла, что потускневшее стекло доспехов имеет рубиново-красный цвет, а вовсе не аметистовый, как вначале ей показалось в лучах обманчивого голубого сияния. Красный - цвет Гильдии Целителей.
      - Нет! - пронзительно вскрикнула Фелиция, падая на колени перед трупом рыцаря тану.
      Его глаза были прикрыты набрякшими веками, челюсть безвольно отвисла, к раздробленному черепу прилипли светлые волосы. Золотой торквес был забрызган ошметками гниющей плоти.
      - Ох, нет, - запричитала Фелиция. - Только не он...
      Подвывая и судорожно всхлипывая, она стала соскребать плесень, покрывшую геральдические символы на нагруднике. Наконец рисунок полностью открылся взору. Это было стилизованное изображение дерева, отягощенного самоцветными плодами, а не пронзенный стрелой череп - эмблема Куллукета.
      По сырой пещере разнеслись громоподобные раскаты смеха. Какая же она дура. Ну конечно, это не он!
      Вскочив на ноги, Фелиция вцепилась в соединенные шарнирами нагрудные пластины рубиновых доспехов, рывком содрала их, и они попадали на каменный пол пещеры с громким гулким звуком. А вслед за доспехами покатилась отделившаяся от тела голова, потому что Фелиция с такой яростью рванула торквес, что сломала позвоночное сочленение.
      Она подняла торквес высоко над головой, и он ослепительно заблестел в своей первозданной чистоте. Фелиция нырнула в воду, а через мгновение в небо стрелой взмыл ворон, зажав в мощных когтях золотой обруч. Мысленный голос птицы полнился торжеством и абсолютной свободой. Как часто случалось, она воззвала к своему Возлюбленному, перейдя на декламационный режим телепатической речи, и сигнал этот полетел над континентами и океанами, раскатываясь по всему миру подобно отзвукам замирающего грома:
      "Куллукет!"
      Высоко в сером, унылом небе над затопленным Авеном Фелиция звала его.
      И дьяволы ответили ей.
      Восторг Фелиции сменился ужасом. Она сжалась внутри непроницаемого ментального экрана и со скоростью снаряда понеслась к землям Испании, прикрывшись от обжигающих струй воздушного потока психогенным щитом в форме усеченного конуса. Лишь достигнув окрестностей горы Муласен, она замедлила свой безумный полет и отважилась на робкую вылазку за пределы своего кокона, чтобы посмотреть, не взяли ли след дьяволы.
      Дьяволов не было. Она опять ускользнула от них.
      Фелиция свернула все защитные экраны, издала хриплое, дерзкое карканье и полетела к дому, крепко сжимая в когтистых лапах свое новое сокровище.
      2
      В восьми тысячах километров к западу от Европы огромные тарпоны плиоценовой эпохи начали очередную весеннюю миграцию к местам нереста, расположенным вокруг островов Окала и неразгаданных Бермуд. Для Джека, старшего брата святого, пришла пора оторваться от своих изнурительных звездных поисков ради единственной утехи, которую он позволял себе - охоты на этих серебристых чудищ.
      Недвижимо и безмолвно сидя в лодке среди мангровых зарослей и цветущих эпифитов эстуария Сувонны на западной оконечности острова, рыболов трансментальным зрением наблюдал за проплывающими мимо рыбами. Он намеренно ограничивал поле зрения руслом реки в пределах нескольких сот метров от своего укрытия, потому как сам устанавливал для себя правила охоты на крупных тарпонов и не хотел - по крайней мере умышленно нарушать их.
      Повинуясь видовому инстинкту, рыбы всплывали к поверхности блестящей голубоватой воды и заглатывали воздух. От их чешуй размером больше человеческой ладони, как от зеркал, отражались лучи тропического солнца. Выпяченная нижняя челюсть, блестящие черные глаза и растопыренные жабры фантастически алого цвета делали тарпонов похожими не на обычных рыб, а на каких-то водных драконов. Многие из них достигали в длину трех метров, но рыболов хорошо знал, что некоторые особи бывают еще крупнее. Попав на крючок, тарпоны люто сопротивлялись и могли до двенадцати часов кряду с маниакальным упорством бороться за жизнь.
      Рыбак наблюдал, как рыбы проплывают мимо, а солнце тем временем поднималось все выше над горизонтом, и вскоре его дочерна загорелая кожа заблестела от бисеринок пота.