Когда они поклялись в вечной верности, я невольно всплакнул. Люсиль, сидевшая рядом со мной, тоже пустила слезу. Наконец Марк и Синдия повернулись и пошли к выходу, в этот момент в соборе грянули аплодисменты, послышались громкие радостные выкрики. Радость, льющаяся из сердец жениха и невесты, захватила всех присутствующих, я тоже в восторге вскочил с места…

В первые месяцы после свадьбы Марк, казалось, совсем сошел с ума — он забросил работу и больше не появлялся в СЕРЕМе. Долго сдерживаемая страсть теперь захлестнула его. Молодая пара перебралась жить на Землю. Синдия вошла хозяйкой в его великолепный дом на острове Оркас. Они совершенно уединились, и Марк игнорировал все заседания Консилиума. Может, поэтому он и пропустил скандальную статью Алекса Маниона, в которой тот утверждал, что с точки зрения теории силовых метапсихических полей Галактическое Единство — полный нонсенс. Сразу после публикации и развернувшейся бурной дискуссии Алекс, без пяти минут Нобелевский лауреат, был вычеркнут из списка претендентов.

Синдия, в свою очередь, так глубоко подпала под влияние мужа, что не расставалась с ним ни на минуту. Такое часто случается и с теми любовниками, которые не являются оперантами, а уж у таких людей, как Марк и Синдия, узы бывают куда более тесными. Они не могли наглядеться друг на друга и все эти месяцы проводили в путешествиях. С приходом весны на запад Америки они исходили пешком все побережье пролива Хуан-де-Фука. В пору цветения садов они добрались до самой Олимпии. В мае, когда радужная форель начинает подниматься вверх по ручьям в горные озера, они отправлялись на рыбалку. Марк научил Синдию ловить рыбу на синтетическую приманку. В июне они посетили Ирландию, потом приехали в Нью-Гемпшир, где прошли детские годы Марка. Здесь они весь месяц не слезали с велосипедов, объездили всю Новую Англию, потом пересели на каноэ и спустились по реке Коннектикут и в заключение совершили пеший переход до Белой горы. Поднялись на вершину, и там Синдия сказала мужу нечто такое, что полностью перевернуло их отношения друг к другу.

Через несколько дней она зашла ко мне в книжную лавку — сказала, что Марк отправился в Дартмутский колледж, чтобы посоветоваться с друзьями. Потом спросила, можем ли мы немного посекретничать. Не могу передать, как я удивился, ведь в ту пору мы были едва знакомы. Виделись всего один раз, на Хибернии.

Я согласился, закрыл лавку, вышел на улицу, взглядом начертил на двери надпись: «Уехал на рыбалку», затем вместе с Синдией зашел в соседнюю с моей дверь, где помещалось кафе. Там я заказал два фрапуцино, и мы сели за столик в дальнем уголке.

— Это Люсиль посоветовала мне встретиться с вами, — сказала Синдия и деликатно попробовала кофе. Потом слабо улыбнулась и добавила: — У меня проблемы с Марком.

— И Люсиль предложила тебе посоветоваться со мной?

— Она сказала, что вы знаете его лучше, чем кто-либо другой. Исключая разве что Джека.

Одета она была просто — потертые джинсы, блузка без рукавов с золотыми пуговицами, на голове бейсболка, на ногах гуарачи[121]. Ее прекрасные волосы были собраны на затылке в конский хвост. Глаза смотрели строго, взгляд был какой-то неподвижный и сосредоточенный… В ту пору я еще недостаточно знал ее и не сразу понял, с кем имею дело. Только потом пришло понимание, что эту женщину нельзя было согнуть — только сломать. И во взгляде ее виделось непоколебимое упорство.

— Постараюсь помочь, если смогу, — сказал я.

— Я беременна, дядюшка Роджи. Я сообщила об этом Марку в прошлый четверг, когда мы совершали пешее восхождение на вершину горы Вашингтон. Ребенок должен появиться на свет где-то в третьей декаде ноября.

Я было хотел поздравить ее, но она твердо, метапринуждающим взглядом заставила меня хранить молчание и продолжала говорить. Как сейчас помню ее легкий акцент, странный и певучий.

— Когда я поделилась с ним этой новостью, он, казалось, обрадовался. Но той же ночью, вернувшись в отель у Белой горы, он так и не лег спать. Уселся у окна и долго смотрел на звезды. Я решила, что он таким образом общается со своими друзьями с помощью дальновидящего взгляда, тихо лежала и ждала его. Потом не заметила, как задремала. Очнулась, глянула на часы, а он даже не ложился — все сидел у окна. Звезды уже погасли… Я спросила, что случилось, а он ответил, что ему надо подумать, а мне сказал: «Спи». Знаете, я так перепугалась! Такого еще не было, чтобы он отказался лечь со мной… Я сказала: если что не так, пусть он поделится со мной. Он подошел, поцеловал меня и успокоил — мол, все утром расскажет. После этого он вроде бы подлечил меня, потому что я как в омут провалилась — сразу заснула. Уже на самой грани сна я вдруг почувствовала, что он положил руку мне на живот и что-то сказал. Мне знаете что почудилось? Что-то непонятное… Он вроде сказал: «Ментальный человек».

Я в ответ только и смог вымолвить:

— Ох-хо-хо…

— И на следующий день он ходил какой-то рассеянный, все о чем-то думал, думал… Потом вдруг заявил, что нам надо возвращаться в Сиэтл — его там ждет важная работа и он намерен показать ее мне. Он сказал, что очень надеется, что я помогу ему, так как это очень важно для успеха нашего дела. Особенно для восстания… Он сделал особое ударение на этом. Ладно, для восстания так для восстания, я все равно ничего не поняла. Затем он заявил, что, прежде чем мы отправимся домой, ему надо о чем-то посоветоваться с какими-то специ алистами в Дартмуте. Мы провели в Хановере три дня, все это время он о чем-то разговаривал с Катрин Ремилард. Все три дня он не касался меня.

Откуда у меня, старого козла, столько деликатности взялось? Я даже чашечку кофе допил, отставив пальчик, и принялся объяснять ей, что мужчина, заслышав в первый раз о беременности любимой женщины, может начать выкидывать странные коленца.

— Может, он боится, что ребенок принесет тебе несчастье?.. — спросил я, и мне самому стало стыдно за эти жалкие увертки. Однако Синдию на мякине не проведешь, она была дочь Рори и инженер до мозга костей.

— Хватит вешать мне лапшу на уши, — просто сказала она. — Я этого дерьма досыта наелась. Дядя Роджи, кто такой Ментальный человек?

. — Ментальный человек? — Я растерянно уставился на нее.

— Люсиль ничего об этом не знает. Она связалась на мысленном коде с остальными членами семьи, живущими на Земле, и никто из них, даже Поль, ничего не слышал об этом. Но я убеждена, что этот самый Ментальный человек, кем бы или чем бы он ни оказался, и является причиной всего случившегося.

— Ментальный человек — это не живой человек, это научный проект, — сказал я. — Это только идея. Марк вынашивает ее уже много лет, но, насколько мне известно, все это пока не более чем слова. Кое-что я знаю — Марк пытается искусственным образом увеличить число сильных оперантов. Он хочет сотворить еще более блистательное сознание. Более могучее, чем он сам или Джек.

— Это что-то вроде нерожденных? — нахмурилась Син-дия. — Посредством зачатия в пробирке?

Я замахал руками:

— Нет, как-то еще.

— Но всем известно, что методы евгеники в отношении человеческого мозга бесполезны. В передаче наследственных качеств участвуют десятки тысяч генов.

— Я только пересказываю то, что Марк говорил мне. И было это много лет назад, когда он не собирался жениться — тем более заводить собственных детей. Мы тогда сидели в таверне Питера Христиана здесь, в Хановере, оба достаточно набрались, и я сказал ему что-то непристойное. Что-то насчет спермы… Он засмеялся и ответил, что сперма — это только начало и когда-нибудь все услышат о Ментальном человеке.

— Этот проект — он все еще в стадии теоретических рассуждений?

— Я так думаю…

Однако все оказалось далеко не так, и не только Синдия, но и вся Галактика вскоре услышали об этом.

В общении на расстоянии с помощью мысленного кода я слабоват. Конечно, когда надо вопить во всю ментальную глотку или так же шумно восхищаться, мой рев может услышать самый слабый оперант, но если приходится вести узконаправленный разговор, не предназначенный для чужих ушей, в этом случае я, бывает, срываюсь. Вот когда мне приходится попотеть, как это случилось в ту же ночь, когда после визита Синдии я решил не откладывая поговорить с Марком. Мне было известно, что они остановились в нашей самой старой гостинице — это всего в двух кварталах от меня. Туда я и отправился…

Битых два часа я слонялся по парку, разбитому возле колледжа, — окна номера, где остановились Марк и Синдия, выходили как раз туда; я без конца вызывал Марка на его соб ственном мысленном коде. Все впустую! Я уже было совсем собрался возвращаться домой, когда он ответил мне:

Какого дьявола ты здесь шатаешься, дядя Роджи?

Ты в номере?

Конечно. Только что вернулся с конференции в колледже.

Мне нужно с тобой поговорить. Выйди, это очень важно.

… Подожди пять минут.

Скоро я различил высокого человека, вышедшего из гостиницы, и пошел ему навстречу. Вечер был теплый, уже совсем стемнело, зажглись уличные фонари, но в парке было полно народу — бегуны, пытающиеся сохранить здоровье, влюбленные парочки, тискавшиеся в каждом темном углу. Нам с трудом удалось отыскать уединенное местечко. Над нашими головами, за пределами световой завесы, покрикивал ночной ястреб — должно быть, он вылетел на охоту.

— Что там с Синдией? — спросил я.

— Не знаю, спит. А что с ней должно случиться? Я и сам наполовину разделся, когда ты окликнул меня.

Я перешел на мысленный код: Все дело в Ментальном человеке.

Марк долго молчал. Потом вздохнул и поинтересовался: Она тебя расспрашивала о нем, так?

— Сынок, ты сам упомянул об этом чуде, — вслух сказал я и затем вновь продолжил мысленно: Прошлой ночью, в отеле у Белой горы. Ей известно, что ты работаешь над каким-то фантастическим проектом. Теперь ее берет сомнение — не по этой ли причине ты собираешься вернуться в Сиэтл. У нее сложилось впечатление, что теперь она как бы отходит на второй план… А ты помалкиваешь…

Марк вслух выругался в сердцах, потом, уже немного успокоившись, объяснил: Дурочка У меня и в мыслях ничего такого не было!..

Я верю.

Знаешь, эти месяцы с Синдией!.. Что-то удивительное!.. Я как в омут с головой… Когда же она сказала о ребенке, я словно проснулся. Вспомнил, что у меня и другие обязанности есть. Куча дел… Прежде всего Ментальный человек. Это самый важный в моей жизни проект.

В самом деле?

Я… не пудрю тебе мозги. Поверь, дядя Роджи. Я обожаю Синдию. С ней мне так хорошо, но Ментальный человек — это не только забава или, скажем точнее, мое хобби. Это существо способно спасти всех нас, все человечество. Только с его помощью мы обретем свободу!

Ты рассказывал мне о нем много лет назад. Помнишь, в таверне… С той поры ты ни разу не откровенничал со мной на эту тему. Сейчас не можешь поделиться?

Нет. Пока нет. Проект только-только вышел из стадии теоретических разработок, только-только начал обретать конкретные технические черты.

Ладно, со мной можно подождать, но Синдии ты должен все рассказать. И не откладывай разговор в долгий ящик… или ты рискуешь потерять ее.

— Ты что, старый идиот! — взорвался Марк, и я даже как-то успокоился: если он говорит в своей обычной манере, значит, Синдия действительно дорога ему. Что-то дальше будет?

Марк вскочил — видно было, он хотел выдать мне еще два-три сочных эпитета. Вдруг он обмяк, словно из него вы пустили воздух. Он даже как-то сгорбился и заговорил ровным, глухим голосом:

— Ты прав, дядька. Конечно, грех оскорблять тебя — ты завел этот разговор в моих же интересах. От всего сердца… Я благодарен, что ты меня, дурака, надоумил. Как только мы вернемся домой, я расскажу ей все без утайки. Надеюсь, она поймет меня и тоже захочет принять участие в этом проекте.

Я тоже встал и пожал ему руку.

— Так и сделай. И вот что еще — когда вернешься в свой номер, займись с ней любовью. Это обязательно.

— Она же спит, — слабо запротестовал блистательный Магнат.

— Ничего, разбудишь. И обязательно сделай это. Ради Бога!..

Он пожал плечами, пожелал мне спокойной ночи и ушел.

С Марком и Синдией мы встретились дня через три, как раз перед самым их отлетом из Хановера. Синдия просто светилась от счастья, Марк расхаживал по моей лавке, словно сытый кот — вальяжный, добродушный, немного сонный. Приятно было посмотреть на них. У меня от души отлегло…

Затем в середине лета в моей жизни вновь появилась очаровательная Салли Лапидус и позволила мне совершить вторую попытку. Я рьяно воспользовался представившимся шансом и уже через несколько дней забыл обо всем на свете.

Заявление для публики Марк Ремилард сделал 10 сентября 2080 года. Момент был выбран удачно, да и презентация, а также осмотр лабораторий корпорации, хитроумно объединенные с пресс-конференцией, прошли на редкость успешно. Марк одним ударом убил двух зайцев: привлек на свою сторону большинство нормальных землян и нанес Содружеству удар ниже пояса. В первый раз за все годы часть территории СЕРЕМа была открыта для представителей средств массовой информации. Предлогом послужила презентация нового церебрального генератора 600Х, предназначенного для Геофизического департамента на Оканагоне.

Проект Ментального человека был представлен походя, во время осмотра лабораторий. Когда Марк привел толпу журналистов в то крыло, где доктор Стейнбренер вместе со своими сотрудниками возился со шлемами Е-18, Марк как бы невзначай обмолвился об этой научной разработке. Одной из многих, как тут же добавил он, которыми занимается СЕРЕМ…

Конечно, корреспонденты тут же набросились на него — что это за шлем, для чего он нужен?

Марк объяснил: для того, чтобы с помощью сотворительной метафункции оценить степень предрасположенности эмбриона к овладению сверхчувственными возможностями.

Это была сенсация! На него тут же обрушился град вопросов.

Корреспондент «Нью-Йорк тайме» спросил: «Действительно ли с помощью ЦГ можно определить уровень метаспособностей у еще неродившихся младенцев? »

Джефри Стейнбренер ответил утвердительно — правда, только в определенных пределах. Хорошо обученный специалист с помощью шлема ЦГ имеет возможность провести количественный анализ микроскопической ауры, возникающей вокруг зародыша в пробирке уже в семинедельном возрасте. Дело в том, что зарождающийся мозг сразу начинает взаимодействовать с силовыми решетками метапсихических полей и следы подобных взаимодействий можно зафиксировать. Подобную аппаратуру доктор Стейнбренер начал разрабатывать еще во время работы в Чикаго, на так называемой «фабрике нерожденных». Ошибка определения уровня способностей до рождения и после укладывалась в допустимые пределы. Далее доктор Стейнбренер заявил, что точность достигает девяноста двух процентов. К сожалению, из политических соображений ему не дали закончить эту работу, поэтому он перешел в СЕРЕМ. Это произошло в 2078 году. Здесь он возглавил отдел бионики и принимал участие в разработке проекта 600Х. Последний год он полностью посвятил себя разработке новых методов определения метаспособностей эмбрионов.

Представители «Сайнс» и «Ньюсуик» задали несколько технических вопросов, на которые доктор Стейнбренер отвечать отказался. Сказал только, что ответы будут даны «в свое время».

Затем кто-то из ПНН поинтересовался: «По какой причине такая корпорация, как СЕРЕМ, выбрала такой своеобразный путь приложения своих усилий? Какова конечная цель ее раз работок? »

На этот вопрос ответил сам Марк Ремилард. Он объяснил, что разработка способов утробного — или, если угодно, в пробирке — определения будущих метапсихических способностей является лишь частью более обширной программы, в которой он лично глубоко заинтересован. Этот научный проект не имеет коммерческой направленности. Его главная цель — увеличить количество людей, в данном случае детей, обладающих блистательными метаспособностями. Этот проект получил название Ментального человека.

На Марка тут же посыпался град вопросов. Это была неслыханная сенсация! Опять пришлось для наведения порядка ненавязчиво применить сверхчувственное усилие.

Корреспондент «Галакси тудей» спросила: «Чьи половые клетки были использованы для того, чтобы вырастить такого человека? »

Марк спокойно ответил, что сперма была взята у него, а яйцеклетку добровольно предоставила одна из сотрудниц. Эта женщина — сильный оперант, она не желает, чтобы ее имя было предано огласке.

Представитель «Звездных сетей» попросил ответить, что случилось дальше с оплодотворенным зародышем после того, как были оценены его способности по методу доктора Стейнбренера.

Марк ответил, что после предварительного изучения этот жизнеспособный зародыш в семинедельном возрасте был помещен в криогенную камеру в одном из хранилищ. Коррес понденты сразу догадались, что это было сделано с целью ненарушать закон Содружества об искусственном воспроизведении жизни, в котором четко записано, что частная корпорация не может заниматься искусственным оплодотворением и выращиванием зародышей. Порог определялся в восемь недель. Марк разъяснил, что, поместив опытный экземпляр в храни лище, он надеется на поправки к этому закону, которые позволят любой родительской паре — не важно, оперантам или «нормальным» — иметь ребенка, обладающего сверхчувствен ными способностями.

Журналист из «Терра-Нет» недоверчиво спросил, не означают ли слова Марка, что каждая семья в скором будущем сможет иметь ребенка-операнта. Сколько же будет стоит по добный выбор?

Марк ответил, что критерии усыновления должны быть еще разработаны, а стоить это не будет ни цента.

Корреспондентка Ай-би-си задала самый щекотливый вопрос: «В чем заключается особый интерес Марка Ремиларда к этой проблеме? Что его волнует больше всего, научный аспект проекта или существуют какие-то иные, более „прикладные“ стороны использования этого очень дорогого и не совсем обычного проекта? »

Тот ответил, что, собственно, два сильных побуждения заставили его заняться этой проблемой. Первое — давняя мечта дать возможность каждой человеческой семье вырастить ребенка, обладающего метапсихическими способностями[122]. Это мог быть их собственный ребенок или рожденный «в пробирке».

Вторая мысль, которая побуждала его к исследованиям, — это уверенность в том, что никто не смеет заставлять Государство Земля и его население силой подключиться к Галак тическому Единству. Он верит в то, что подобное гигантское метаединство в конце концов разрушит индивидуальность каждого человеческого существа — основу нашего существования. Возможно, — он добавил это со своей всегдашней кривой ухмылкой, — подобное мнение или вера ложны. Он согласен, что может ошибаться и Единство самая замечательная вещь на свете, однако на чем он будет стоять твердо, что будет защищать до конца — это право человечества самому выбрать свою судьбу. Без указок, подсказок, увещеваний и тому подобных уверток… Как лидер оппозиции он отказывается покорно следовать воле и мнению, сложившемуся в среде экзотиков, что ментальная унификация неизбежна. Блистательная мощь, резко возрастающая в Ментальном человеке, должна дать гарантию, что человечество никогда не будет втиснуто в Галактическое Единство насильно.

Он так и сказал — «насильно»! Тем самым он как бы поставил точку в давнем споре между землянами, защищавшими Единство, и его противниками.

Это заявление вызвало оглушительную реакцию, шум, выкрики…

Марк с трудом утихомирил расходившуюся публику и заявил, что ответит еще на один вопрос, после чего пресс-конференция будет закончена.

Корреспондент из «Оперантских бесед» успел спросить: «Был ли проверен на пригодность стать Ментальным человеком зародыш, для рождения которого были использованы половые клетки Марка? »

Марк ответил, что нет. Потом добавил, что он и его жена Синдия будут любить этого ребенка так же, как и своего собственного, вне зависимости от уровня его способностей. Ко нечно, им бы хотелось, чтобы он обладал блистательными возможностями.

На этом Марк расстался с корреспондентами и пообещал, что будет держать их в курсе работ, ведущихся по этой теме.

Последовавшая за этим буря, разразившаяся в средствах массовой информации, на тридивидении, в серьезных научно-популярных и научных журналах, еще глубже расколола общество на сторонников и противников Единства. И все-таки Марк одержал важную победу. Может быть, только тактическую, но кто это мог предсказать в те дни? Как он и рассчитывал, нашлось огромное количество желающих иметь ребенка-операнта. Тем более — Ментального человека!.. Операнты низких уровней засыпали СЕРЕМ заявлениями с требованиями обеспечить их зародышами подобного сверхчеловека. Да что там операнты! Даже нормальные люди стали обращаться в корпорацию. Сначала на это решались единицы, потом письменные прошения хлынули многотысячным потоком. Их можно было понять — этот путь казался простым гражданам единственной возможностью помочь детям выбиться в люди. Особенно это касалось тех, кто эмигрировал с Земли и был хорошо знаком с практикой создания нерожденных детей.

Реакция среди высокоодаренных оперантов была более осторожной. Верные Содружеству сразу догадались, в какую сторону Марк желает направить силу этих новоявленных сверх-человеков. На это последовало разъяснение от Марка, что даже если это и так, то и тогда беспокоиться не о чем. Эта сверхмогучая разумом молодежь сама сможет оценить прелести Единства. Она, мол, сама и примет решение.

Подобной линии придерживался, например, Джек. Он считал, что это единственная возможность сохранить доброе имя старшего брата. В свою очередь, Поль Ремилард занял непримиримую позицию. Он поставил под сомнение научные достижения доктора Стейнбренера[123] и потребовал проведения независимого расследования. Марку удалось совместными усилиями отклонить это предложение. Первый Магнат постоянно намекал, что вся эта выдумка о Ментальном человеке — всего лишь тонко рассчитанная мистификация или отвлекающий маневр, предпринятый оппозицией.

В частном порядке Поль Ремилард сделал достаточно необычное заявление: Марк, мол, на подсознательном уровне пытается превзойти своего отца по количеству потомства. К тому времени, кроме детей от законной жены Терезы Кендалл, Первый Магнат признал своими еще тридцать восемь отпрысков.

Между тем официальная реакция на пресс-конференцию затянулась. Только спустя месяц Дэви Макгрегор и другие Дирижеры Государства Земля сделали совместное заявление:

«Вопрос о создании Ментального человека должен быть передан на рассмотрение сессии Консилиума, так как подобные проблемы входят исключительно в компетенцию высших государственных органов Содружества. В обсуждении должны принять участие как Магнаты-люди, так и Магнаты-экзотики. До вынесения решения представители корпорации СЕРЕМ и сам Марк Ремилард обязаны воздерживаться от всяких, в любой форме, публичных высказываний на эту тему. Кроме того, строго запрещается всякое вмешательство в созревание человеческого зародыша через семь недель после зачатия, независимо от того, было ли оно произведено естественным или искусственным путем. Компетентным органам необходимо провести генеральную инспекцию частной корпорации СЕРЕМ и держать под контролем все исследовательские разработки, ведущиеся в ее лабораториях, дабы не допустить возможных злоупотреблений».

Подавляющее большинство населения Государства Земля — как респектабельные операнты, так и нормальные люди — ответило на этот ультиматум коротко: «Хрен вам! » Тут же по всем планетам, городам и селам на стенах появились непристойные изображения, иллюстрирующие этот ответ, кое-где начались стихийные акты гражданского неповиновения, а в точках общественного питания и в местах отдыха, по сводкам Магистрата, «заметно повысился уровень общественной агрессивности».

Так началось последнее действие Великого Метапсихического Восстания.

Правда о Ментальном человеке ошеломила Синдию. Она глубоко переживала из-за этого вороха необычных, припахивающих кощунством сведений, которые вывалил на нее муж. Марк, хотя и отрицал в своем выступлении перед журналистами, что пытался подвергнуть зародыш испытаниям по системе доктора Стейнбренера, на самом деле неоднократно принимался уговаривать жену согласиться на подобное просвечивание. Синдия решительно отказывалась — возможно, потому, что боялась, как бы Марк в случае низкого уровня оперантских способностей будущего ребенка не начал настаивать на аборте. Казалось, Марк согласился с женой — теперь энтузиастов, желающих принять участие в проекте, стало хоть отбавляй. Единственное, на что согласилась Синдия, это был внутриут робный тренинг, который давным-давно применялся ко всем детям, рождающимся от родителей-оперантов.

Дени Хаген Малдоуни Ремилард[124] родился, согласно метрике, 21 ноября 2080 года. Марк в ту пору был очень занят, поэтому в момент рождения отсутствовал, однако прибыл на крещение, которое состоялось в церкви Святого Эммануила на юго-восточном побережье острова Оркас. Я был восприемником Хагена, а старшая сестра Синдии Сара — восприемницей.

Как водится, младенец был подвергнут испытаниям на оперантские способности. Оказалось, что от него можно ждать гранд-мастерства в дальновидении, сотворительной силе и психокинезе, а в метасокрушительной и целительной областях он обладал блистательными возможностями. К сожалению, эти метафункции были упрятаны очень глубоко в бессознательное, и представлялось чрезвычайно трудно извлечь их от туда. Подобные случаи были нередки — со временем эти качества могли открыться. Марк ухватился за этот шанс и изо всех сил пытался успокоить жену. Да и себя тоже…

В те дни, кроме этих забот, на голову Марка рухнуло еще более тяжкое испытание. Мало того, что намеки Поля Ремиларда на темное в научном плане прошлое доктора Джефри Стейнбренера сыграли свою роль и журналистская свора начала искать компромат на местах его прежней работы — сама методика определения способностей зародышей привела к печальному результату: из нескольких тысяч оплодотворенных спермой Марка яйцеклеток Кеог только один плод выказал блистательные способности.