- Она вряд ли могла прочитать твои мысли, Ви. Ты же полноценный оперант, взрослый человек... Даже если девочка является скрытым оперантом, то и в этом случае ей не под силу проникнуть в твое сознание. Как бы она смогла преодолеть защитный барьер?
      - Но...
      - Кстати, я тоже почему-то вспомнила наш остров, - вступила в разговор Ровен. Ее глаза были широко раскрыты. - Только я сказала себе - вот замечательное местечко, там жил Джеймс Макгрегор. Как нам теперь быть?
      Роби нахмурился.
      - Черт побери! У меня перед глазами тоже мелькнула что-то подобное. Хотя не было никакой причины вспоминать об этом острове... - Он задумчиво, с настороженным лицом помолчал, потом брови у него полезли вверх. Он засмеялся. - Маша!.. Ну конечно же!.. Вот кто все это проделал. Она только что вышла из автоклава и пока еще находится как бы в подвешенном состоянии. Сама не знает, что хочет, но хочет страстно, вот невольно и внедрилась в наши сознания. В качестве подсказки, что ли... Она и девочке могла внушить...
      Ровен кивнула.
      - Все, что в бессознательном Маши ассоциируется с ее мужем, воплотилось в мощный метапсихический заряд. Ее суперэго старается никогда не вспоминать об этом человеке - и вот результат! Все вырвалось наружу.
      - Думаю, ты прав, - согласилась Виола. - Это единственно возможное объяснение. Но... все дело в том, что я как раз была решительно против того, чтобы мы отправились на остров.
      Но вы все-таки поедете туда, усмехнулась Гидра. Игра состоится!
      От гаража Бентли отъехал автомобиль и направился в дорогую гостиницу Джордж Хотел. Фурия настояла, чтобы Гидра надела личину богатых туристов и путешествовала первым классом, на что все четверо, составляющие это преступное метаединение, ответили радостным согласием.
      Паром медленно двигался по проливу, разделявшему два острова. Люди на палубе налево и направо щелкали стереокамерами, некоторые снимали открывающиеся пейзажи на видеотридикодеры. Дождь прекратился, большинство туристов и членов команды вышли на верхнюю палубу, кое у кого в руках были мощные бинокли. Ди стояла у самых перил, сверяя свои впечатления с картинками, плывущими по экрану путеводителя. Когда она вставала на цыпочки, ее роста хватало, чтобы заглянуть поверх перил. На нее оглядывались - она была очень хорошенькая... Этакий маленький серьезный взрослый человечек в красной куртке с натянутым капюшоном, шерстяных клетчатых, расцветки клана Макдональдов, слаксах. Менее всего Ди походила на ребенка пяти лет...
      Смутное беспокойство, вызванное видом таинственного острова, где, оказывается, когда-то жили ее прапредки, не оставляло ее - Ди никак не могла справиться с сосущим тревожным ожиданием. Это состояние вовсе не походило на морскую болезнь. С ней она научилась бороться... Хорошо, что на палубе не было противных гии, которые смогли бы уловить смятение, охватившее девочку. Кругом только люди...
      Паром теперь взял круто на север. Слева лежал остров Айлей, справа Юра. Поверхность моря поблескивала в солнечных лучах. Ди, сверяясь с изображениями и описанием, приведенным в путеводителе, внимательно изучала вздымавшиеся по левому борту вершины.
      - Бейн Урарад, Бейн Бейгейр, Глас Бейн, Бейн на Камх, Сгор пам Фаолейн... А вот Граничная гора, Серая гора, Старуха, ага, а это обрыв Чаек...
      Мужчина, стоявший поблизости, повернулся к девочке.
      - Ты здорово овладела шотландским!..
      Он был одет совсем по-городскому и мало походил на других туристов, принарядившихся в пестрые куртки, джинсы, свитера, вязаные шапочки. На палубу он и его дама поднялись раньше других. Правда, незнакомец был без шляпы, и его светлые волосы трепал свежий ветерок. Вообще-то вид у него странный - накрахмаленная белая рубашка, красный шелковый галстук, черный вечерний костюм - пиджак с вельветовым воротником и обшлагами, надраенные до зеркального блеска туфли. Он еще раз дружески улыбнулся девочке - что-то кошачье проступило в его лице. Зубы у него ровные и белые-белые!.. Глаза холодного, зеленовато-льдистого цвета. Он безусловно оперант. Ди стало не по себе, когда мужчина попытался - очень осторожно - тронуть ее сознание пробным лучом. С такой мощью девочка еще не встречалась - мужчина, правда, не стал прикладывать метаусилий. Но все же... почему такая сила?
      - Ты слыхала, - продолжил незнакомец, - что старуха, в честь которой названа вон та вершина, на самом деле была великой богиней, которой поклонялись древние люди, жившие на острове?
      - Нет, я не знала, - вежливо ответила девочка. - Спасибо, что сообщили мне об этом. Мы решили провести здесь уик-энд, потому что тут жили мои предки.
      - Это интересно. У меня дом на Айлее. - Мужчина окинул взглядом затянутые клочьями тумана холмы. - Надеюсь, ты не пожалеешь, что посетила наш остров, увидишь много любопытного. Восстановленный замок Финлагана, раскопки древних поселений, Кидалтон-кросс, который датирован девятым веком. А еще живописные обрывы над морем. Знаешь, сколько нор наделали там птицы! Надо обязательно посетить огромную пещеру Болса. У нас поговаривают, что там обитает злой дух. Те, кому довелось встретить его, бесследно исчезают. Это, конечно, сказки...
      - Я бы хотела их послушать. - Ди позволила себе чуть-чуть улыбнуться. - Я люблю подобные истории. Только, пожалуйста, не думайте, что я испугаюсь. Мне всего пять лет, но я очень разумная для своего возраста.
      Мужчина громко рассмеялся, и его спутница, оторвавшись от созерцания моря, с любопытством глянула на девочку. Женщина была красива, кожа на лице цвета яичной скорлупы, губы ярко накрашены. Глаза голубые, редкого сапфирового - оттенка, тонкие брови. Ее черные волосы отсвечивали необычным красноватым, почти малиновым светом. Ее головной убор представлял из себя алый тюрбан в восточном стиле. На ней было короткое пальто, из-под которого выглядывал подол длинной юбки одного цвета с тюрбаном. На руках перчатки...
      - Как тебя зовут, очень разумная для своего возраста, маленькая мисс? - спросила женщина и улыбнулась. Голос ее срывался, в нем время от времени звучали визгливые нотки.
      - Доротея Мэри Страчан Макдональд. А вас?
      Мужчина вновь расхохотался - пролаял? - и в этот момент Ди почувствовала, что его интерес был направлен совсем не на ее скромную персону. Ментальный выпад, куда более сильный, чем тот, с помощью которого он пытался проникнуть в ее сознание, ударил в его соседку. Глаза у женщины мгновенно расширились, она вдруг, как равной, кивнула Ди. Голос ее смягчился - его словно смазали, она начала напевно выговаривать слова:
      - Я - Магдала Маккендал, а это мой муж Джон Квентин.
      - Здравствуйте, - сказала девочка. - Вы бы не смогли рассказать мне историю о Злом духе?
      - Что ж, присядем, и я поведаю эту жуткую, захватывающую повесть.
      Ди сразу уселась в одно из плетеных кресел, стоявших на палубе. Мужчина и женщина устроились по обе стороны от нее.
      - Люди, - сказала Магдала, - давным-давно появились на этом острове. Были они гордые и храбрые воины. Около полутора тысяч лет назад трудные времена наступили для владетельных лордов Айлея. Они утратили независимость и признали власть королей Шотландии. Вот тогда и появился на острове злой гном, которого звали Даб Сит, известный также под именем Черный Колдун. Тело у него было хилое, ножки слабенькие, только руки могучие, цепкие... Волосы на его голове срослись в косматую, до бровей, гриву, пол-лица было скрыто под косматой черной бородой, огромный нос торчал вперед.
      Даб Сит жил в северо-западной части острова среди непроходимых болот и обширных, поросших вереском пустошей. Эти места люди прозвали Килнавской округой. Островитяне очень боялись гнома, ведь тот был прекрасным стрелком из лука, никогда пущенная им стрела не пролетала мимо цели. Существовал он на то, что обменивал добытую дичь на хлеб и одежду. На жизнь хватало, ведь северо-западная оконечность острова была райским местом для лебедей, гусей и прочей водоплавающей живности.
      Случилось так, что вышла размолвка между кланом Макдональда и кланом Маклинов с острова Мул. Маклины заявили, что на Айлее есть принадлежащие им земли, и в 1518 году глава их рода, Верзила Лачлан, решил, что наступил удобный момент совершить набег на соседей и силой взять то, что Маклины считали своим. Колдуньи с острова Мул проведали о его замысле и предрекли вождю победу. Однако для этого следовало выполнить два условия: в поход можно отправляться в любой день, кроме четверга, и ни в коем случае нельзя утолять жажду из родника, что бьет из земли в заливе Грунарт.
      Верзила Лачлан не внял советам ведьм - он был гордый человек. Паруса поднял как раз в четверг, к берегу причалил возле Арднава, что расположен в заливе Грунарт на северном побережье острова Айлей.
      День тогда выдался душный, солнце палило нещадно. Воины Лачлана выстроились на берегу и по килнавскому тракту двинулись маршем на юг. Добравшись до знаменитого своей чудесной водой источника, Верзила Лачлан забыл о пророчестве и устроил здесь привал. Все воины отведали вкуснейшую воду, почувствовали себя бодрее и вновь зашагали по дороге. Шли они шли, и вдруг перед взором Лачлана предстало диковинное существо, примостившееся на верхушке обломка скалы. Это был гном Даб Сит. Неказистый, с шапкой как бы надвинутых на глаза густых волос, с нечесаной черной бородой, маленького роста гном дружелюбно заговорил с предводителем Маклинов:
      - Привет тебе, Верзила Лачлан. Куда путь держишь? Слыхал, наверное, я - лучший стрелок на Айлее и мог бы помочь тебе.
      Вождь ростом был настоящий великан, и предложение Даб Сита так насмешило его, что он едва не лопнул от смеха.
      - На что ты годишься, коротышка! Исчезни с глаз моих, пока я не спустил на тебя своих собак.
      В то же мгновение гном слился с вереском и исчез. Тайными подземными ходами он скорехонько пробрался к выходу из ущелья Грунарт и нашел здесь войско сэра Джеймса Макдональда. Воины стояли в боевом порядке, готовые отразить наступление неприятеля.
      Гном представился сэру Джеймсу и сделал ему то же самое предложение.
      - Послушай, приятель, - ответил Макдональд. - Видишь, сколько нас, мы вряд ли устоим против напора Лачлана. Значит, получить награду у тебя шансов почти нет. Но если ты так настаиваешь, то я с охотой найму тебя. Только как ты будешь сражаться - в строй тебя не поставишь...
      Эти слова были заглушены хохотом сподвижников лорда Джеймса, однако гном спокойно ответил:
      - Об этом я сам побеспокоюсь. Теперь прощай - до тех пор, пока сражение не будет выиграно, ты меня не увидишь.
      Между тем вдали показалась дружина Маклина, и скоро началась битва. Три раза захватчики бросались в атаку, и каждый раз воины Макдональда вынуждали их отступить. Тогда-то сэр Джеймс и заметил, что все больше и больше врагов гибнет от черных стрел, посланных незримой рукой. Ни одна стрела не пролетала мимо...
      Скоро и Лачлан обратил внимание, что кто-то насмерть поражает его бойцов. Стрелы попадали то в горло, то в глаз - по рядам воинов побежала пугающая весть, что это сам дьявол, обратившись в невидимку, шлет им гибель. Кое-кто уже готов был поклясться, что слышал неподалеку раскатистый смех... Постепенно страх охватил воинов из рода Маклинов. Вот когда пришло время вспомнить о пророчествах колдуний.
      Оставшиеся в живых потребовали трубить отход.
      Верзила Лачлан проклял все на свете - и ведьм, и мерзкого гнома, и своих людей, оказавшихся презренными трусами. В этот момент черная стрела пробила ему горло, и он рухнул в заросли цветущего боярышника.
      Вдруг оттуда, из самой чащи, выпрыгнул гном и с ликующими криками принялся прыгать вокруг тела погибшего вождя. Тогда все поняли, где он прятался...
      К концу дня войско Макдональдов одержало полную победу, более трех сотен вражеских трупов осталось лежать на поле брани. Остальные начали отступать вниз по ущелью, стремясь как можно скорее добраться до берега, где стояли их корабли, но в это время разразилась страшная буря, все суденышки повыбрасывало на скалы. Последние из Маклинов нашли убежище в старинной церкви, построенной на берегу. Даб Сит сумел отыскать место, где спрятались враги. Он принялся стрелять зажигательными стрелами и в конце концов поджег крышу.
      Несмотря на то что накрапывал дождь, огонь разгорался все сильнее и сильнее, а маленький уродец-гном веселился и танцевал от радости, пока все враги не сгорели заживо.
      Наконец до пепелища добрались воины сэра Джеймса. То, что они увидели, повергло их в ужас.
      - Теперь пришел черед расплатиться! - закричал гном, обращаясь к вождю Макдональдов. - Я хочу получить столько золота, сколько вешу я сам. Я в одиночку победил Верзилу Лачлана и шесть десятков его лучших богатырей. Я имею право на награду!
      - Зачем ты осквернил храм Божий? - спросил сэр Джеймс. - Зачем ты погубил людей, готовых сдаться? Христиане так не поступают. Обратись к своему покровителю Сатане, пусть он вознаградит тебя.
      Два верных человека сэра Джеймса схватили гнома, скрутили его по рукам и ногам и уже совсем было собрались бросить в огонь, как Даб Сит вскричал ужасным голосом:
      - Если вы убьете меня, тоже погибнете. Все погибнете!
      Сэр Джеймс дал знак, и воины через распахнутое окно швырнули связанного гнома в бушующее внутри церкви пламя. Страшный вопль вырвался из огня, эхом отозвался в прибрежных скалах.
      Но Даб Сит не погиб.
      Прошло уже четыре с половиной века, а кое-кому из людей, оказавшихся на северной оконечности острова, случалось видеть в вересковых зарослях маленькую уродливую черную фигурку. Местные жители называют его духом Килнава, но самое удивительное заключается в том, что стоит кому-нибудь повстречаться с привидением, как он вскоре исчезает, и только спустя некоторое время находят его обуглившиеся останки.
      Некоторые полагают, что несчастные гибнут от удара молнии, другие же уверены в существовании Даб Сита. Они рассказывают, что он до сих пор обитает в непроходимых болотах, бродит по подземным ходам и время от времени выбирается на поверхность, подстерегая очередную жертву.
      - Ди-и! Ну, что ты все спишь?! Паром уже подходит...
      Девочка открыла глаза и увидела Кена. Он стоял рядом с креслом, на лице его горел энтузиазм первопроходца.
      Ди вытянула ноги. Неужели она в самом деле заснула? Ей казалось, что в ушах до сих пор звучит мелодичный голосок женщины, которая назвала себя: Магдала Маккендал. Она вспомнила яркие, захватывающие воображение сцены, которые сопровождали ее рассказ: битва в ущелье Грунарт, бородатые воины в доспехах и шлемах, Лачлан Маклин, огромный, чудовищно высокий, его непокрытая голова, ругань, которую он рассыпал вокруг, призывы, требующие ударить сильнее, ударить дружнее; цветущий куст боярышника - в переплетении его густых ветвей прятался маленький отвратительный уродец, темная дождливая ночь, полыхающая церковенка...
      Все та же необъяснимая тревога сжала ее сердечко - теперь, однако, куда цепче, плотнее. Неужели древняя легенда навеяла такой страх? Чем она была хуже тех обычных тридифильмов ужасов, которые километрами гнали по тридивизору. Например, таких, как "Франкенштейн", "Чужие", "Луна мертвых".
      Паром между тем уже подтягивался к обшитому досками причалу. Маленький городок Порт-Эллен расположен на удивительно крутых склонах - домики из белого камня, вцепившиеся в скалы, кучно сбегали к пристани. Вот что еще поразительно: Порт-Эллен просто усыпан цветами. Каждый дом, каждая постройка утопали в море цветов.
      Сначала Ди не обратила на это внимания - она испытующе вглядывалась в толпу пассажиров, уже сходящих по трапу и еще ожидавших на верхней палубе своей очереди. Женщины, одетой в элегантное короткое пальто, с алым тюрбаном на голове, и мужчины в вечернем костюме нигде не было видно.
      - Пошли, - Кен потянул ее за рукав, - нас уже ждут. Не забудь свой путеводитель.
      Ди удивленно глянула на маленькую пластмассовую коробочку с экраном, занимавшим почти всю верхнюю сторону, и коротким рядом мелких кнопок внизу. Это ее путеводитель? Тогда рядом чей?.. Это же книга-кассета, которую оставила миссис Магдала. Вот название - "Народные сказки, легенды и преданья, записанные на острове Айлей, Внутренние Гебриды". Ди осторожно коснулась пальчиком кнопки включения - тут же полнозвучными чистыми цветами засветился экран.
      Она вывела на монитор содержание, нашла строчку "Злой дух Килнава и сражение в ущелье Грунарт", еще раз нажала кнопку. На экране поплыли кадры, которые - с удивлением отметила Ди - она видела во сне.
      - Пошли! - поторопил ее Кен.
      Девочка сунула в карман куртки обе кассеты. Возможно, ей посчастливится за время уик-энда повстречать миссис Магдалу и вернуть ей книгу.
      4
      Из мемуаров Рогатьена Ремиларда
      У нее было столько имен!.. Все они как бы сливались в непроницаемую маску - одну из многих, скрывавших ее душу.
      Крестили Доротею Мэри Страчан Макдональд в году две тысячи пятьдесят седьмом от Рождества Христова в тесной полутемной часовне королевы Маргариты Святой, в небольшом городке Грампиан, расположенном ближе к южной оконечности материка Бейн Биорах, что на планете Каледония - первой истинно шотландской колонии землян в космосе. Ее мать, оперант-метафизик Виола Страчан, ласково, но не без тайного умысла называла дочку Доди. Так началась нескончаемая цепь переименований, которые, по мнению матери, должны были обезопасить девочку от козней дьявольского монстра, известного в истории под именем Фурия.
      Отец Доротеи Ян Макдональд любил называть дочку Дори - это имя Доротее никогда не нравилось (много лет спустя она сама призналась мне в этом). Было в нем что-то слащавое, жеманное - куда больше оно бы подошло этакой куколке с томными глазками, личиком в форме сердца и льняными кудряшками. По-видимому, ее любимому папе это имечко напоминало о женщине его мечты...
      У Ди, к сожалению, были каштановые волосы - правда, очень красивые, шелковистые. Лицо обыкновенное, овальное... Глаза цвета спелого ореха-лещины; взгляд с прищуром, проницательный и в то же время несколько робкий... Ди было трудно довести до слез, а понять по ее глазам, что творится в ее душе, тоже было нелегко. Ян Макдональд, конечно, на свой манер любил дочь, однако Ди вскоре осознала, что куда больше радости доставил бы ему еще один сын - бравый крепыш, сумевший бы развеять разочарование, доставленное первенцем - хилым, болезненным Кеннетом.
      Хуже того, Ян первым распознал в девочке скрытые способности, хотя сам оперантом не являлся и откровенно побаивался всех "метапсихов". Это обстоятельство тоже внесло некоторое отчуждение между любящими друг друга отцом и дочерью.
      Старший брат называл сестренку Ди - так же и она начала именовать себя, возможно, потому, что по такому короткому оклику трудно было судить, кому принадлежит имя - мужчине или женщине. Ей нравилось, что в этом прозвище не было ничего индивидуально-примечательного - так, короткий возглас: Ди! Женщина, ведущая хозяйство на ферме Яна Макдональда, Джанет Финлей, звала ее Доро. Произведенный в лаборатории, нерожденный сын Макдональда дразнил ее Додо. Как попугая!.. Подобное панибратство он позволял себе только до той поры, пока Ди не подросла и ее удивительные метаспособности не стали явными. Позже, когда Доротея повзрослела и окончательно утвердила себя в звании Главы администрации Каледонии, ее иначе как "правительница" не называли.
      Бабушка Ди, заметная фигура в рядах восставших, Маша Макгрегор-Гаврыс всегда именовала внучку Дороти.
      Жуткие лилмики, которые одно время были ее наставниками и в конце концов канонизировавшие ее, называли ее Иллюзия. Возможно, потому, что никому и никогда не удавалось понять ее до конца. Я, например, до сих пор не могу сказать, кем же она была?..
      Джек Бестелесный - сам, как известно, безумная причуда свихнувшейся природы - величал ее Алмазной Маской. Сначала в шутку, потом, влюбившись без памяти, с такой тоской и страстью, что сердце разрывалось.
      Я - старомодный придурок, американец французского происхождения, упрямо цеплявшийся за языковые раритеты дорогого мне наречия, на котором говорили мои предки, - нарек ее Dorothйe, что на стандартном английском звучало примерно так - Доротея. Она как-то призналась мне, что это имя нравится ей больше других. Может, она просто решила порадовать старика, любившего ее даже в ту пору, когда она уже не решалась снять передо мной свою маску.
      Хочу засвидетельствовать, что именно Фамильный Призрак семьи Ремилардов посоветовал мне начать воспоминания с рассказа о дедушке и бабушке Доротеи. Осмысливая их судьбы, я в конце концов пришел к выводу, что как раз через происхождение, через родственные связи можно будет дать ответ на вопрос - кем же на самом деле была Алмазная Маска.
      Кайл Макдональд, отец Яна, был очаровательный мужик, "душка", с замашками прирожденного алкоголика, автор многочисленных фантастических романов. Писателем я бы его не назвал - скорее компилятором, ловко обрабатывавшим чужие литературные идеи. Главный его талант состоял в умении добывать деньги. На монеты нюх у него необыкновенный... Зарабатывал он их тоннами и так же легко спускал в бесчисленных ночных заведениях не только на Земле, но и на всех других обитаемых мирах. Должен заметить, что в этом деле он тоже проявил недюжинные способности.
      В первый раз мы встретились в 2027 году в Австралии, в Сиднее. Кайлу тогда стукнул двадцать один годик, и он радовался, как ребенок, той волне ненависти, проклятий и обвинений, которая с головой захлестнула его после выхода в свет первого скандального романа "Прометей царствующий". В тот день, помнится, в баре отеля, где проходило заседание Всемирного общества фантастов, к нему пристали трое патриотов, оскорбленные гнусными измышлениями некоего писаки по поводу австралийцев. Называли они его не иначе как "недоносок, выдумавший этого грязного Прометея"... От слов местные любители фантастики быстро перешли к делу и принялись молотить "недоноска" почем зря. Подобная несправедливость - трое на одного возмутила меня. Кровь у меня взыграла, и я внес посильный вклад в наказание обидчиков. Сам Кайл держался достойно, тем не менее, сразу было видно, что в искусстве мордобоя он новичок.
      ...Так мы познакомились и тут же отпраздновали победу тройными порциями лагавулина. Оказалось, что вкусы и объемы желудков у нас схожи, да и книжные пристрастия разнились мало. Для начала я помог ему "толкнуть" через мой букинистический магазинчик несколько ценных коллекционных собраний сочинений Роджера Желязны, доставшихся ему в наследство. Кайл жил в Шотландии, но мы часто болтали по видеофону, изредка встречались на конференциях любителей фэнтэзи и научной фантастики. Я помогал ему в его книжных изысканиях и время от времени посылал редкие старые фантастические произведения. Что он выуживал из них, можно было только догадываться.
      Кайл Макдональд в отличие от меня оперантом не был. Он относился к тем двадцати шести процентам населения Земли, которые обладали латентными метапсихическими способностями, но не могли их проявить. Это означало, что его гены содержали необходимый материал для рождения человека с настоящим оперантским даром, но сам он был глух к телепатическому искусству. Иногда случалось, что представители этой группы - в результате какой-нибудь психической или физической травмы - прорывались в ряды полноценных оперантов, но чаще всего люди, подобные Кайлу Макдональду, вовлекались в новую жизнь с помощью психотерапевтов, которые использовали специальные методики, разработанные Катрин Ремилард и ее последним мужем Бретом Макалистером. В случае же с Кайлом всякие занятия и тренировки оказались бесполезны, и вся его скрытая потенция проявлялась только в сочинительстве.
      Наше знакомство так бы и осталось просто знакомством, если бы не вмешался Фамильный Призрак - в 2029 году он потребовал, чтобы я непременно отправился на очередной съезд любителей фантастики, где мне вменили в обязанность познакомить Кайла с молоденькой женщиной Мэри Кэтрин Макгрегор-Гаврыс, которую мне тоже следовало пригласить на встречу фанатов от фантастики.
      Из всех семей на Земле в двадцать первом веке, члены которых отличались наибольшей метапсихической силой, чаще других упоминалось: мой собственный род франко-американского происхождения, возглавляемый Дени Ремилардом и его женой Люсиль; клан Макгрегоров в Шотландии и род Гаврыс-Сахвадзе, имевший польско-грузинские корни. В то время Гаврыс-Сахвадзе жили в Англии. Мэри Макгрегор-Гаврыс, которую все называли Маша, училась в Оксфорде, где ее родители Кэтрин Макгрегор и Илья Гаврыс возглавляли важные метапсихические исследования в колледже Иисуса. Я не был знаком с Машей, но будучи Ремилардом - Дени приходился мне племянником, хорошо знал и Макгрегоров и Гаврыс. Однажды я обратил внимание, что молоденькая, очень хорошенькая Маша увлекается фантастикой - это и решило ее судьбу. Теперь свести Кайла и Машу труда не составляло.
      Несмотря на то что их сознания резко различались, молодые люди полюбили друг друга. Несравненная, могучая в метапсихическом смысле Маша, которая в ту пору ничем, кроме учебы, не интересовалась, была заворожена энергией, шокирующими воззрениями и своеобразным чувством юмора, присущим Кайлу. Он в свою очередь тоже посчитал, что встретил самую замечательную девушку в мире. Густая копна волос, их медный отлив, изумрудные глаза, страстный темперамент, с которым Маша умела управляться, - все это буквально поразило известного литератора. Он начал с того, что разбудил ее темперамент...
      К ужасу своей профессорской семьи, Маша на зимние каникулы сбежала из Оксфорда с сумасшедшим писателем-шотландцем - и куда?! На какой-то дикий остров во Внутренних Гебридах!.. Следующей весной молодые люди объявили о женитьбе. Маша уже была беременна, у мальчика еще в утробе матери обнаружились метапсихические способности. Ему сразу придумали имя - Ян. И Гаврыс и Макгрегоры, сцепив зубы и придавив возмущение, выразили радость. Новобрачные сразу после рождения ребенка решили поселиться в Эдинбурге... Во всей этой кутерьме Кайл тем не менее сумел закончить свой второй сумасбродный бестселлер "Нижинский вторгается в квантованный мир".
      Ян родился недоношенным, на три месяца раньше срока - младенец оказался крепеньким, и его выходили. Все, казалось, обошлось... исключая метапсихические способности, которые не превысили уровня отцовских. Разбудить их так и не удалось...
      Когда стало окончательно ясно, что ее первенец никогда не станет первоклассным оперантом, Маша впала в глубокую депрессию, потеряла интерес к сыну. К маленькому Яну приставили воспитательницу, а мать с головой ушла в учебу. Курс она закончила в Эдинбургском университете под руководством своего дяди со стороны матери Дэвида Макгрегора, который позже был утвержден Председателем администрации Земли, или Главным Дирижером, как еще называлась эта должность.
      В следующие пять лет у Маши родились еще трое детей - Лахлен, Энни-Лори и Диана. Все - сильные операнты. Романы мужа, сдобренные грубоватым юмором, продолжали держаться в списке бестселлеров, четыре были экранизированы на тридивидении. Наиболее популярный из них в 2036 году представили на получение Оскара, но он был отвергнут из-за происков верхушки голливудского истеблишмента, представители которого вечно кривили губы при одном только упоминании о фантастике.
      Маша, окончив докторантуру по медицине и метапсихологии, решила полностью уйти в науку. Ее больше всего интересовала область скрытых человеческих возможностей. К тому времени отношения с мужем совсем разладились - трудно было ожидать чего-либо иного между людьми столь чуждыми друг другу образами мышления. Ссоры скоро превратились в громкие скандалы, особенно в тех случаях, когда Маша получала подтверждения, что самую приятную часть своей популярности - частые приглашения на вечеринки, путешествия и тому подобные мероприятия - он нередко делит с яркими, бросающимися в глаза поклонницами женского пола. К тому же все большие успехи он делал на поприще уничтожения спиртного (здесь мы с ним заработали всемирную славу). В конце концов, их семейный союз окончательно развалился - они стали жить отдельно, но официально так и не развелись.
      Легкомысленный везунчик, эгоист до мозга костей, Кайл и предположить не мог, что наступит день, когда Маша бросит его и заберет детей. Его писательская карьера тоже застопорилась - через шесть лет после переезда в Эдинбург он иссяк окончательно и теперь проводил время в казино с бутылкой, с какими-то подозрительными девицами, а то вдруг в поисках вдохновения отправлялся на колонизируемые планеты, входящие в сферу Конфедерации Землян.
      В 2051 году, уже совсем угасший, он все-таки заставил себя сесть за стол и написал еще один роман "Мустанги из Сомбреро-галактики". Провал был оглушительный. Кайл с трудом перенес его и, поджав хвост, эмигрировал на Каледонию, где все было устроено в шотландском духе. Здесь он начал преподавать литературу в маленьком провинциальном университете в Нью-Глазго - тем и зарабатывал себе на жизнь, а все свободное время проводил в переполненных пабах, где рьяно обличал несправедливые порядки, установленные в Галактическом Содружестве элитой оперантов - таких, как его жена; пил горькую с любителями фантастики, которые до сих пор считали за честь угостить известного писателя. Когда движение, открыто взявшее курс на отделение Земли от Галактической Конфедерации, оформилось политически, оно призвало под свои знамена не только полноценных оперантов, но и всех нормальных людей, разделявших их идеи. Кайл стал заметной фигурой в партии мятежников, автором многочисленных пасквилей, обличающих созидаемое межзвездным союзом Галактическое Единство - гигантское метаобъединение всех оперантов Млечного Пути. Так сказать, единое сознание всех мыслящих существ, прообраз неделимой вселенской духовной сущности.
      Одним словом, венец творения...
      Все эти годы разрыва с семьей он регулярно посылал детям на Землю очень добрые, полные любви и искренней тревоги письма, в которых заодно подробно и увлекательно описывал свои приключения в далеких мирах, а когда осел на Каледонии, то не забывал лишний раз упомянуть о ее широких просторах, требующих рисковых и смелых парней.
      Ян, Лахлен, Энни-Лори и Диана выросли с верой, что их отец необыкновенный человек, храбрый путешественник, что жизнь его, не в пример маминым будням, яркая и захватывающая легенда. Ну что интересного здесь, в Эдинбурге? Дом, университет, хлопоты по хозяйству - с тоски можно умереть!..