Глава 11

Аннабел спела всего три песни, и каждая последующая принималась все более восторженно. Закончив выступление, она покинула сцену под градом монет, среди которых попалось даже несколько самородков.

Занавес закрылся, и она нагнулась, чтобы поднять самые большие самородки. Когда Хартер встретил ее за кулисами, Аннабел, радостно улыбаясь, протянула ему золото.

— Посмотри! — воскликнула она. — Я им действительно понравилась!

Хартер самодовольно улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.

— Я же тебе говорил, что понравишься, помнишь?

Аннабел — она еще не привыкла думать о себе как об Алабастер, хотя ей очень нравилось новое имя, — скорчила гримасу и шлепнула его сложенным веером.

— Знаю, Чет. Но разве я могла быть уверена? Я никогда раньше не пела перед публикой.

— Может, в следующий раз ты будешь верить тому, что я тебе говорю. — Он притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы, лаская свободной рукой ее полуобнаженную грудь.

Аннабел не противилась. Прошло время, и она обнаружила, что с удовольствием ложится в постель с Четом. Только одно немного беспокоило ее: иногда, особенно когда он слишком много выпивал, Хартер становился грубым и резким, почти жестоким.

Мужчины в салуне все еще аплодировали, топали ногами и выкрикивали ее имя. Аннабел слегка отстранилась от Хартера и подняла голову.

— Может, мне еще спеть. Чет? Они хотят, чтобы я вернулась.

— Нет, — хрипло прошептал Хартер. — Ты должна научиться всегда оставлять их неудовлетворенными. Пойдем поднимемся наверх.

Она с притворной скромностью оттолкнула его.

— Но ты же сам только что сказал, что я должна оставлять их неудовлетворенными, а мы с тобой уже…

Он ухмыльнулся и повел ее по лестнице наверх.

— Это относится только к ним, малышка, к другим людям, но не ко мне. Просто делай так, чтобы я всегда был счастлив, и я буду хорошо обращаться с тобой.

— Да, Чет. — Аннабел улыбнулась и последовала за ним.

— Вечером ты можешь дать им еще один концерт, — сказал Хартер, когда они поднимались по лестнице. — Пойдут слухи, и народу будет битком. Через несколько дней твое имя будет греметь по всему Доусону.

Монтана Лидс стоял за стойкой, заменяя одного из постоянных барменов, и наблюдал, как Чет Хартер и хорошенькая новая девушка по имени Алабастер Уайт покинули сцену и направились наверх. Он не мог взять в толк, как такая с виду приличная девушка могла связаться с негодяем вроде Чета Хартера.

Монтана покачал головой. Совершенно очевидно, что девушка не привыкла к подобной жизни — она была предназначена для лучшей доли. Что привело ее сюда?

— Эй, Монтана! Ты что, спишь там? Вилли хочет выпить и угощает меня.

Монтана оглянулся и встретился со странным взглядом Мутноглазой Сью, одной из работавших в салуне девиц. Это была низкорослая мускулистая особа неопределенного возраста с копной вьющихся волос блекло-желтого цвета и агрессивно вздернутым носом.

Он налил напитки — виски для Вилли и подкрашенную воду для Сью — толкнул их вдоль стойки и взглянул на спутника девушки, очень пьяного молодого старателя.

Сью добродушно ткнула молодого человека локтем в бок. Он, казалось, спал стоя.

— Эй, Вилли, давай расплачивайся! Знаешь, тут не раздают бесплатные обеды.

Вилли ухмыльнулся и стал рыться в кармане в поисках денег.

Монтана с удовольствием наблюдал за странной парочкой, которая забрала свои стаканы и побрела прочь. Мутноглазая Сью. Ничего себе имечко!

Монтана, считавший себя литератором, вел дневник своих путешествий еще с тех пор, как покинул дом. Его восхищали прозвища и клички, встречавшиеся в городах золотоискателей, где ему приходилось бывать, особенно имена девушек в салунах. Он мог побиться об заклад на свое месячное жалованье, что новейшее приобретение «Золотого кошелька» тоже выступает под псевдонимом. Алабастер Уайт? По крайней мере оно не такое затасканное, как другие. В данный момент в баре присутствовали Беззубая Герти, Кейт Сломанный Нос, Сиваш Сэл и Жирная Пегги.

Прозвища мужчин, находившихся в баре, были менее колоритные: Большой Смит, Маленький Смит, Сиваш Кид, Чечако Кид и — что самое странное — Старый Кид[1] .

Человек, сидевший прямо напротив стойки, заплатил еще за одну порцию, и Монтана наполнил его стакан. Этот мужчина был незнаком Монтане, но привлекал к себе внимание — широкоплечий, спокойный, уверенный в себе. У него были светло-голубые глаза, которые, казалось, не упускали ни одной мелочи. Мужчина внимательно осматривал зал. Может, ему просто любопытно — многие новички ведут себя так же.

Монтана отмахнулся от охватившего его неприятного предчувствия и принялся наполнять опустевшие стаканы. Теперь до самого закрытия «Золотого кошелька» он будет чертовски занят.

Эта мысль угнетала его. Нельзя сказать, что он боялся тяжелой работы, нет, он привык к ней, но поддерживать порядок в зале в самые горячие часы в последнее время становилось все труднее. Кроме того, происходили веши, которых он не одобрял. Слишком много несчастных случаев, слишком много драк, слишком много украденных кошельков и обманутых простаков. Атмосфера заведения менялась, и определенно не в лучшую сторону.

Монтана уже подумывал, не следует ли ему уволиться, взять накопленные деньги и отправиться назад в Штаты. И наконец вернуться к жене и детям. Но он не мог после почти двадцати лет отсутствия вернуться вот так — неудачником, без гроша в кармане. Нет, он будет держаться до конца, продолжать откладывать деньги и надеяться, что полиция не подберется к «Золотому кошельку» или что Пью с Хартером не совершат такой гнусности, после которой совесть не позволит ему остаться.

— Эй, Монтана! Что у вас тут нужно сделать, чтобы получить свою выпивку?

Монтана вздохнул и, изобразив на лице улыбку, протянул руку к бутылке.

Джош поставил новую порцию виски на стойку и вновь окинул взглядом зал. Он не мог оставаться здесь без стакана в руке — это выглядело бы подозрительно. В то же время ему следовало сохранять ясность ума, чтобы действовать эффективно. Ему хотелось поговорить с Аннабел. Правда, Джош видел, как она поднималась по лестнице вместе с Четом Хартером, и понимал, что побеседовать с ней в присутствии Хартера будет чертовски сложно, если вообще возможно.

Он уже решил отправиться в ресторан, но вдруг увидел Хартера, небрежной походкой спускающегося по ступенькам. Как только он растворился в толпе, Джош быстро направился к лестнице.

Наверху оказался длинный коридор с несколькими дверьми. Все двери были закрыты и очень похожи друг на друга. В какой комнате находится Аннабел Ли?

Он подошел к первой двери, негромко постучал и окликнул:

— Мисс Ли? Мисс Аннабел Ли?

Джош преодолел половину коридора, прежде чем получил ответ. Он уже собрался двинуться дальше, как вдруг изнутри донесся голос:

— Да? Кто там?

Джош приблизил лицо к двери.

— Мисс Ли, это Джош Роган, человек, который спас вашу сестру. Мы встречались на озере Кратер, помните?

На несколько секунд наступила тишина, а затем дверь осторожно приоткрылась. Джош увидел голубой глаз, внимательно рассматривавший его. Через несколько секунд дверь распахнулась.

Аннабел Ли выглядела совсем не так, как во время их последней встречи. Одетая в синее атласное платье, с завитыми волосами и гримом на лице, она была похожа на яркую разряженную куклу, прекрасную, но фальшивую.

— Входите, — быстро сказала она и захлопнула за ним дверь.

Похоже, она нервничала, и Джош, подумав, что она боится Хартера, поспешил приступить к делу:

— Наверное, вас удивил мой визит?

Аннабел пожала плечами.

— Я видел, как вы выступали. Я был… ну, я был удивлен, увидев вас здесь. Тут не такое место… — Он запнулся. Черт возьми, он все испортил! Похоже, он не в состоянии сказать нужные слова ни одной из сестер Ли.

Щеки Аннабел порозовели, на лице промелькнуло легкое недовольство.

— С этим местом все в порядке, мистер Роган, — с некоторым высокомерием ответила она. — Это приличное заведение, куда люди приходят выпить и развлечься. Все относятся ко мне с величайшим уважением, и…

— Да, да, я в этом не сомневаюсь. Прошу прощения, если мои слова… но я пришел затем, чтобы узнать, все ли с вами в порядке. Я имею в виду обеих — вас и вашу сестру. Я подумал, что, возможно, у вас какие-то трудности, или неприятности, или что-то случилось с Белиндой?

Аннабел резко отвернулась.

— Все в полном порядке, мистер Роган. Можете не сомневаться. И Би, и я абсолютно здоровы.

Джош облегченно вздохнул. Только теперь он понял, как сильно волновался.

— Значит, с ней все в порядке?

Аннабел насмешливо взглянула на него.

— Если вы ведете речь о моей сестре, то да. Именно поэтому вы пришли сюда — спросить о Би?

Джош, уставший от игры в вежливость, коротко кивнул:

— Да. Я подумал, что вы могли устроиться на работу в «Золотой кошелек» потому, что что-то случилось с ней. Я рад узнать, что это не так.

— Должна вам сказать, что вы поступили некрасиво! Мы прожили в Доусоне много недель, а вы ни разу не пришли к Би. А теперь вдруг заволновались. Мужчины всегда говорят, что не понимают женщин, но мне кажется, что именно мужчины ведут себя странно. На них просто нельзя рассчитывать!

— Возможно, вы правы, — ответил он, испытывая желание поскорее уйти. — Я рад слышать, что с вами обеими все хорошо и что вы здесь по своей воле, а не по принуждению.

— Я скажу Би, мистер Роган, что вы справлялись о ней.

— Нет, нет! — Он попятился к двери. — Я бы этого не хотел.

— Но почему? — От удивления она даже побледнела.

— У меня есть на то причина, и очень серьезная, но в данный момент я не хотел бы говорить на эту тему. Сделаете мне одолжение? Хотя бы потому, что я спас жизнь вашей сестре.

Аннабел нахмурилась.

— Ладно, — кивнула она, а затем сдержанно улыбнулась: — Приходите еще, когда у вас будет время для визитов. — Теперь она посмотрела ему прямо в глаза и взмахнула длинными ресницами.

— Разумеется, — вежливо сказал Джош. — С удовольствием. А теперь прошу меня извинить — у меня есть еще дела.

— Конечно, мистер Роган. Но сначала вы должны сказать мне, понравилось ли вам.

Он замер, положив ладонь на ручку двери.

— Понравилось? Прошу прощения…

— Ну, мое пение, разумеется! Вы сказали, что видели, как я выступала.

Он с трудом сдержал смех. Она просто невозможна!

— О да! Очень понравилось! У вас прекрасный голос, — честно ответил он, радуясь, что может сказать ей что-то приятное.

Она улыбнулась:

— Кажется, публике тоже понравилось? Они так аплодировали.

— Они действительно были в восторге, — заверил ее Джош.

Твердо решив положить конец этому абсурду, он повернул ручку, распахнул дверь — и оказался лицом к лицу с Четом Хартером. На лице Хартера сияла довольная улыбка. При виде Джоша лицо его исказилось от ярости.

Джош испытывал инстинктивную неприязнь к этому человеку, и в любое другое время с радостью схватился бы с ним, но в данный момент важно было не привлекать к себе особого внимания. Еще слишком рано. Вот уж не повезло!

Хартер на негнущихся ногах прошел в комнату, заставив Джоша отступить, и это взбесило его. С каким удовольствием он заехал бы кулаком прямо в рябое надменное лицо Хартера!

Хартер бросил на Аннабел сердитый взгляд:

— Что, черт возьми, это такое? Я отлучился всего на десять минут, а у тебя тут уже другой мужчина!

Аннабел побледнела, руки ее дрожали. У нее был такой вид, как будто она никак не могла решить, пугаться ей или сердиться.

— Как ты смеешь, Чет! — наконец выговорила она. — Как можешь говорить такое? Мистер Роган — наш старый друг. Он здесь только для того, чтобы спросить о Белинде.

Кулаки Хартера были по-прежнему сжаты, но выражение глаз смягчилось.

— Интересовался твоей сестрой, да? А зачем ему было приходить сюда, чтобы это сделать?

— Я же говорила тебе! — топнула ногой Аннабел. — Он наш старый друг. Мы не виделись несколько месяцев, а сегодня он увидел меня, когда я пела внизу. Совершенно естественно, что он пришел поздороваться со мной.

— Ну а теперь, когда он это сделал, он может убираться отсюда к чертовой матери! — прорычат Хартер и указал пальцем на дверь.

Джош едва сдерживал себя. Он повернулся к Аннабел и поклонился.

— До свидания, мисс Ли. Мне очень жаль, что я расстроил вашего друга. Спасибо, что рассказали мне о сестре. Где я могу ее найти?

— В палаточном городке. У нее там фотостудия.

Джош заставил себя улыбнуться:

— Еще раз спасибо. И, сэр, — не знаю вашего имени — мне очень жаль, что я причинил вам беспокойство.

Хартер не ответил. Джош повернулся и направился к двери. Когда он вышел в коридор, дверь с громким стуком захлопнулась за ним, и он сжал кулаки. Если бы только он был волен в своих словах и поступках! Да, плохо, что Хартер видел его. Теперь невозможно быть просто человеком из толпы, и это еще больше усложнит его задачу. Если бы он только не поднялся к ней!

Это еще раз доказывало, что женщины и работа в полиции несовместимы.

Глава 12

Хартер хмуро посмотрел на Аннабел.

— Ты сказала, что этот Роган — твой старый друг. Где ты с ним познакомилась?

Аннабел, встревоженная его сердитым взглядом, решила сказать правду или почти правду.

— Ну, несколько недель назад. В Дайе. Он дважды спас жизнь Би. Один раз, когда на тропу сошла лавина, а потом на озере Кратер, когда она потерялась в метель. Мы многим обязаны мистеру Рогану, и мне кажется, что с твоей стороны просто ужасно так грубо разговаривать с ним!

Хартер, казалось, слушал ее вполуха, и Аннабел почувствовала себя обиженной. Зачем он задавал вопрос, если не удосуживается выслушать ответ?

— Вот, значит, что произошло! — тихо произнес он, затем неожиданно улыбнулся и шлепнул Аннабел пониже спины. — Прости, куколка. Но я должен открыть тебе маленький секрет… Я ревнив и не хочу, чтобы кто-то болтался рядом с моей женщиной. Но если он просто друг — это совсем другое дело.

Улыбка его хотя и стала шире, но все равно выглядела фальшивой, и Аннабел, обиженная, отвернулась. Мужчины! Иногда их просто невозможно понять.

Услышав стук в дверь, Пью машинально произнес: «Войдите», — но мысли его в этот момент были далеко.

На столе перед ним лежала раскрытая газета. Соупи Смит убит — застрелен на улице Скагуэя своим старым приятелем. Теперь империя Соупи лежала в развалинах, а банда его подручных искала защиты. Это произошло неделю назад, и никто не потрудился сообщить ему!

Пью не помнил, когда он был чем-нибудь так расстроен. У него даже слезы выступили на глазах. Все, кого он любил, уходили от него: родители, брат, теперь его друг Соупи. Чем он заслужил это одиночество и эту боль? Неужели боги ревнуют?

— Эй, Эл Пи? Вы меня слышите? Я сказал, что хочу поговорить с вами. Это важно!

Наконец Пью заметил присутствие Хартера и заставил себя отвлечься от мрачных мыслей.

— О, Чет, — глухо произнес он. — Конечно. Я задумался. Ты слышал новости из Скагуэя?

Он сунул газету Хартеру, и тот бегло просмотрел ее.

— Провалиться мне на этом месте! Как такое могло произойти?

— Невезение и ошибка в расчетах, — сказал Пью и тяжело вздохнул. — Ты ведь знал, что мы с Соупи были близкими друзьями?

— Да, знал. — Хартер вернул газету. — Какое несчастье, Эл Пи!

— Да, это урок, который мы должны усвоить. Такое может случиться и с нами, Чет. Нам нужно действовать с величайшей осторожностью и не терять бдительности.

Хартер переминался с ноги на ногу, горя желанием сообщить Пью последние новости. Он никогда не понимал дружбы между Пью и Соупи Смитом. Лично он считал Смита мелким дельцом, которого больше интересует власть, чем деньги, — по мнению Хартера, это было совсем не то, на чем следовало заострять внимание. Кроме того, он не знал, чего ждать от Пью в его теперешнем настроении. Непредсказуемый в хорошем расположении духа, он мог быть опасным, когда дела шли плохо.

— Да, вы правы, Эл Пи. И это как раз связано с тем, что я хотел вам рассказать. Я только что видел Рогана, федерального агента.

Пью напрягся.

— Где?

— Прямо здесь, в «Золотом кошельке». Он приходил наверх, к Аннабел.

— Да? — Маленькие глазки Пью превратились в щелочки. — Интересно, зачем?

— Она говорит, что Роган искал ее сестру. Они старые друзья — он спас жизнь ее сестре на озере Кратер.

Пью с силой хлопнул ладонью по столу.

— Я предупреждал тебя, Чет, что произойдет, если эта женщина принесет нам неприятности? — Его голос был острым как бритва.

— Кто мог предположить, что он придет сюда? — быстро ответил Хартер. — Никаких неприятностей, Эл Пи! Его приход не имеет никакого отношения к нам.

— Ты в этом твердо уверен?

— Абсолютно, — сказал Хартер с убежденностью, которой на самом деле не испытывал.

Пью посмотрел на него и вздохнул.

— Ладно, на том и порешим. Пришло время заняться этим федеральным агентом. Если он не остановится, то меня ждет судьба бедняги Соупи. Ты понимаешь, Чет?

— Понимаю, Эл Пи. Я с удовольствием исполню это поручение, — сказал Хартер и по-волчьи оскалился.

Пью внимательно разглядывал его.

— Только пусть твое удовольствие не мешает тебе на этот раз как следует выполнить работу. Не забывай, что однажды ты уже потерпел неудачу. Лучше всего, если это будет выглядеть как несчастный случай. Главное, разумеется, чтобы его… м-м… исчезновение не связали с нами. Ясно?

— Ясно, Эл Пи. Я знаю, как делать свою работу. Вам нет надобности инструктировать меня!

— Уверен, что нет, — успокоил его Пью. — Но после того что произошло с Соупи, излишняя осторожность не помешает. Дай мне знать, когда все будет кончено.

Пью отвернулся, и Хартер вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.

Пью с грустным видом взял фотографию Соупи Смита и положил ее лицевой стороной на стол.

— Бедный старина Соупи, — тяжело вздохнул он. — Ты был мне как брат.

День был чудесный, ясный и безоблачный, и Белинда пребывала в хорошем настроении, что с ней редко случалось в последние дни.

Она сделала несколько превосходных снимков старателей, трудившихся на своих участках, и ей не терпелось проявить пленки, чтобы иметь возможность оценить свою работу.

Белинда полной грудью вдыхала свежий теплый воздух. Да, она чувствовала себя великолепно. По-другому и быть не могло — природа подарила ей отличное здоровье и она занималась любимым делом. Тем не менее ее глубоко тревожила судьба Аннабел.

Белинда обедала с ней несколько дней назад, и сестра цвела как роза. Нет, Аннабел выглядела абсолютно довольной, даже несмотря на то что по поводу ее нового имени, Алабастер Уайт, сплетничал весь Доусон. Слава Богу, что Аннабел согласилась сменить имя. Белинда подумала, что должна радоваться тому, что Аннабел довольна судьбой. Но все равно здесь что-то неправильно.

Она попыталась проанализировать причину своего беспокойства. В конце концов она пришла к выводу, что Аннабел унизила себя, уйдя к Чету Хартеру, и было бы приличнее, если бы Аннабел страдала из-за своей ошибки, а не извлекала из нее выгоду.

Белинда засмеялась. В известном смысле она поступила точно так же, как Аннабел, — позволила мужчине овладеть ею. Неужели Аннабел заслуживает большего порицания только потому, что она, Белинда, не одобряет Чета Хартера?

Показались палатки, и Белинда увидела, что кто-то стоит перед ними. Прикрыв глаза ладонью, она различила красный мундир. Это был Дуглас Маккензи!

Чарли, просияв, повернулся к ней:

— Сержант ждет. Хорошо. Будет заходить в гости. Будет пить чай.

Чарли наслаждался чаепитием и не упускал возможности лишний раз отведать этот напиток. Он где-то достал огромный фарфоровый чайник, разрисованный маками, и разношерстную коллекцию чашек и блюдец. Чай у него всегда был горячим и крепким, с большим количеством сахара и молока. К нему подавалось огромное блюдо с пирожными, печеньем с джемом, и Чарли не успокаивался, пока не съедал все эти сладости.

Чарли очень любил Дугласа Маккензи, и Белинда знала, что возможность принять сержанта и подать ему чай будет для индейца настоящим праздником.

Когда они приблизились, Дуглас снял шляпу и улыбнулся.

Белинда пыталась выбросить из головы Джоша Рогана, но все равно думала о нем, и эта мысль, так же как и мысли об Аннабел, постоянно тревожила ее. Когда она видела привлекательного мужчину, как теперь Дугласа, она всегда вспоминала о Джоше, хотя и не могла думать о нем без горечи.

— Привет, Дуглас! — весело поздоровалась она. — Мы работали.

— Я вижу. — Он протянул руку, чтобы взять у нее небольшую сумку. — Сделали хорошие снимки?

— Надеюсь, — кивнула она.

Дуглас вошел вслед за Белиндой и Чарли в палатку и поставил сумку.

— На почте для вас было письмо. Я захватил его с собой.

Он достал из кармана куртки длинный желтый конверт. Белинда с волнением и некоторым беспокойством взяла его. Почта здесь работала медленно и ненадежно, и она получала очень мало писем. От кого бы оно могло быть? Она перевернула конверт, и в глаза ей бросилась надпись «Леслис уикли». Белинда негромко вскрикнула и надорвала конверт. Двое мужчин смотрели, как она прочитала письмо, а потом подняла на них сияющие от радости глаза.