Глава 7

Утром, когда их разбудило солнце, они с Даррелом снова занялись любовью. На этот раз они делали это медленно и без спешки, и девушке очень понравилось. Она была удивлена и даже взволнована своей реакцией на плотскую любовь. Словно перед ней открылся мир абсолютно новых ощущений.

И окружающий мир, и Вирджиния-Сити – все действительно казалось ей чудесным. Конечно, она не могла полностью забыть того, что с ней случилось. Но вдруг ее мучитель в маске демона вовсе не убивал ее родителей? В этом городе живет много китайцев. Может, существует много таких масок, принадлежащих разным людям? В конце концов, это могло оказаться просто совпадением. Вполне возможно, что он похитил ее случайно, просто схватил первую попавшуюся женщину, чтобы удовлетворить свои садистские наклонности. Если это так, он не будет ее искать, а в следующий раз найдет себе новую жертву. Серена вернулась к мыслям о чудесной ночи, и на душе у нее стало спокойно и радостно. Теперь она чувствовала себя в безопасности и была готова встретиться со всем, что принесет ей новый день.

Они неторопливо позавтракали, и Даррел повел ее на Си-стрит, к ближайшей оружейной лавке. С порога им в нос ударил сильный запах масла и пороха. По стенам висели ружья, под ними была длинная стеклянная витрина со множеством всевозможных пистолетов и револьверов. Из заднего помещения, услышав колокольчик на входной двери, вышел невысокий сутулый хозяин в запачканном фартуке.

– Леди нужно оружие, – обратился к нему Даррел. – Что-нибудь вроде маленького пистолета, который легко спрятать в одежде. Но он должен обладать достаточной огневой мощью, чтобы она могла в случае необходимости защитить себя.

– Такие у меня есть, – кивнул оружейник.

Он открыл стеклянную витрину и вытащил небольшой крупнокалиберный пистолет.

– Последняя модель на рынке, «Мур Дерринджер», патроны тридцать восьмого калибра.

– Да, я слышал о таких. – Даррел взял пистолет в руки, осмотрел и проверил. – Заряжается гораздо легче, чем предыдущие модели. Прекрасная игрушка.

Улыбнувшись, он вручил пистолет Серене.

– Для дамы самое подходящее оружие. Можешь носить его с собой в сумочке, в муфте, да хоть в чулке, если пожелаешь.

Мужчины договорились о цене. Кроме пистолета, Даррел купил также запасные патроны.

– Даррел, сколько ты заплатил за это? – спросила Серена, когда они вышли из магазина. – Я верну тебе, как только...

– Не важно, дорогая. Сегодня за вас плачу я.

– Я верну вам все, сэр. Я не какая-нибудь содержанка, – рассердилась девушка.

– Я и не думал об этом. – Он посмотрел в ее сверкающие глаза. – Господи, какая ты горячая, когда тебя что-то задевает! – Он взял ее за руку и мягко добавил: – Если для тебя это действительно так важно, можешь потом вернуть мне деньги. А теперь пойдем, прогуляемся за город, и я дам тебе несколько уроков стрельбы. Но прежде всего тебе нужно будет научиться обуздывать свои чувства. Никогда не стреляй, если ты злишься или дрожишь от страха. Это будет стопроцентный промах. В перестрелках остается в живых самый хладнокровный. Ты всегда должна держать чувства под контролем.

Переходя через улицу, Брэд Страйкер заметил шулера и Серену Фостер, входящих в оружейную лавку. Он не был особенно потрясен. В глубине его сознания постоянно жила мысль, что эта проклятая девчонка выжила. Очевидно, Даррел ее и спас. Каким образом Квик это провернул, Страйкер не знал, но это было и не важно. Пока что он вне подозрений, иначе Даррел Квик уже пришел бы к нему выяснять отношения.

Страйкер слегка остыл после происшествия в салуне, однако желание отомстить Даррелу за то, что тот так унизил его на глазах у всех, не исчезло. Квик полез не в свое дело! Однако Страйкер никогда не умел толком стрелять. Ему это.было незачем, споры он решал обычно с помощью своих огромных, словно литых, кулаков. С другой стороны, он знал, что Квику нет равных в стрельбе и вызывать его на дуэль было равносильно самоубийству. Как-нибудь вечером он все-таки подстережет мистера Квика в темной аллее и расправится с ним без помощи огнестрельного оружия.

Он подождал, притаившись за дверью оружейной лавки, пока Квик с дамой не вышли оттуда. Они направились вниз по улице и скоро скрылись из виду.

Страйкер быстро пересек улицу и зашел в лавку.

– Брэд! Что я могу для тебя сделать? Хочешь выбрать ружьецо? – улыбнулся ему хозяин.

– Нет, я не за оружием, Дженкинз. – Страйкер положил на прилавок свои огромные руки. – У меня к тебе вопрос... Здесь только что была пара, мужчина и девушка. Чего они хотели? – Страйкер перегнулся через прилавок и крепко ухватил оружейника за запястья. – Давай-ка, отвечай, Дженкинз! Не серди меня. Ты знаешь, я страшен в гневе.

– Они покупали пистолет для дамы, – торопливо проговорил Дженкинз, – небольшой крупнокалиберный пистолет. Миленькая маленькая игрушка. Смертельная на близком расстоянии.

Страйкер отпустил оружейника и задумался. Это было интересно. Мысль о том, что Серена Фостер купила оружие, специально чтобы защититься от него, позабавила Брэда. И тут его осенило. Похоже, теперь он знает, как избавиться от Серены Фостер так, чтобы на него не упало ни малейшей тени подозрения. И если ничто ему не помешает...

Он достал из кармана немного денег и небрежно кинул их на прилавок.

– Выпей за мое здоровье, Дженкинз. А я попрошу тебя об одной мелочи. – Он нагнулся над прилавком и указал пальцем на пистолет. – Запомни хорошенько этот пистолет и модель. Серена Фостер – опасная женщина. И если она убьет кого-нибудь из пистолета, купленного у тебя сегодня, пусть память тебя не подведет.

Когда после полудня Серена появилась на пороге пансиона, хозяйка с громким вздохом облегчения прижала ее к груди.

– О Боже, деточка! Я так о тебе беспокоилась! Я даже представить себе не могла, что с тобой случилось! Единственное, что приходило мне в голову, – что ты, как многие ветреницы в твоем возрасте, сбежала очертя голову с каким-нибудь молодым человеком.

Серене пришлось рассказать ей все перипетии случившегося с ней, опустив, правда, факт, что эту ночь она провела с Даррелом Квиком.

– Бедняжка! Какое ужасное, ужасное испытание для тебя! – мрачно посочувствовала миссис Тэйлор. – Мужчины! Иногда для них нет ничего святого. Вот и мой последний муж, да будет земля ему пухом, выпив лишку, мгновенно превращался в грубое животное.

Еще вчера, возможно, Серена бы и согласилась с ней, но ночь, проведенная с Даррелом, коренным образом изменила ее мнение по этому вопросу.

– Ладно, теперь все позади, – не желая спорить с почтенной дамой, произнесла девушка. – Надеюсь, что больше со мной такого не случится.

– И это в моем собственном доме! – Матушка Тэйлор была не на шутку взволнована. – Может, тебе обратиться к шерифу?

– И чего я добьюсь? Если даже он меня и выслушает, то поверит ли он мне?..

Тут она вспомнила о том, что адвокат Хард собирался уведомить шерифа о смерти ее родителей и просить его привезти их тела в город. Она быстро вскочила:

– Простите, мне нужно срочно зайти к Спенсеру Харду. И обещайте мне... обещайте, что никому не скажете ни слова об этой истории. Чем меньше людей будут знать об этом, тем лучше.

Хард, с неизменной сигарой во рту, обрадовался ей. По всей видимости, он не знал о ее двухдневном отсутствии, и она сразу же решила ничего ему не рассказывать.

– Вы собирались поговорить с шерифом о моих родителях, чтобы их тела можно было привезти сюда и похоронить как полагается, – сказала Серена.

– Да, я так и сделал, – вздохнул он. – Но этот чертов... простите, наш шериф до вчерашнего вечера отсутствовал, гонялся в горах за бандитами. Вчера, когда он приехал, я наконец поговорил с ним. Сегодня он опять уезжает и вернется только завтра поздно вечером. Я сообщу вам об этом. Вы хотите, чтобы ваших родителей похоронили рядом с Хетти Фостер на кладбище Фловери-Хилл?

– Да, как и подобает приличным людям.

– Э-э... – Он замялся. – Для приличных людей тут есть другое кладбище. А там, где похоронена Хетти... ну, вы понимаете.

– Вы имеете в виду, что она похоронена вместе с... э-э... девицами легкого поведения?

Он печально кивнул.

Серена с минуту подумала, потом решительно проговорила:

– И все-таки пусть их похоронят вместе с тетей. – Она слабо улыбнулась: – Можете считать это капризом, но мне кажется, так будет лучше.

– Я бы не назвал это капризом, дорогая. Просто вы гораздо терпимее большинства наших граждан, и это весьма благородная черта характера, – просиял адвокат. – Я думаю, вы поступаете правильно. – Он помолчал и неожиданно спросил: – Скажите, а что вы решили делать с «Раем»?

Девушка удивилась.

– Я почти не думала об этом. А почему нельзя поступить так, как я предложила в прошлый раз? Это несправедливо?

Он отвернулся и уклончиво проговорил:

– Нет-нет, вполне справедливо, просто... Ладно, поговорим об этом потом.

Два дня спустя Серене стало ясно, почему Спенсер Хард говорил так уклончиво.

Шериф выполнил обещание и привез тела ее родителей. Времени с момента смерти прошло много, и похоронить их требовалось немедленно. На этой печальной церемонии, кроме девушки, присутствовали Даррел Квик, Матушка Тэйлор и Спенсер Хард. Серена пыталась найти Кленденнинга, но в городе никто о нем ничего не знал.

Хард возглавлял их маленькую процессию, направляясь к кладбищенским воротам. Но вдруг всеобщее внимание привлекло необычное зрелище.

К воротам подъехала новенькая карета, запряженная четверкой породистых лошадей. Дверцы ее украшал витиеватый герб: на разделенном крестом поле на фоне букв «М.Д.» были изображены четыре лежащих льва.

Серена нагнулась к Харду и прошептала:

– Кто это?

– Это Мадлен, – вздохнув, шепнул ей в ответ адвокат. – Я не хотел говорить об этом. В последнее время она стала невероятно расточительной, сорит деньгами не задумываясь. Хетти предвидела это.

– А этот герб?

– Бог знает. Инициалы... ну да, конечно, ее. У нас в городе по этому поводу уже злословят. «М.Д.» – так обычно подписываются доктора. Так вот шутят, что тех лекарств, которыми она лечит, у настоящих докторов не найдешь. Простите, Серена. Мне очень неудобно, что вы вынуждены наблюдать это, да еще в такой неподходящий момент.

Однако девушка была чрезвычайно тронута, что Мадлен приехала на похороны ее родителей, и шепнула:

– Не будьте так строги, судья! Ничего страшного. Оглянитесь, нас так мало!

– Но она проматывает ваши деньги!

– Вы несправедливы к ней! Я ничем не заслужила, чтобы «Рай» принадлежал мне. Так что пусть Мадлен тратит деньги, как ей нравится. У меня нет к ней никаких претензий.

Мадлен, лицо которой скрывала вуаль, молча подошла ближе, но не поздоровалась ни с кем, словно не замечая окружающих. Серена заметила, что Матушка Тэйлор смотрит на нее с мрачным неодобрением. В этот момент Хард сделал знак священнику, и заупокойная служба началась. Слушая монотонную молитву, Серена с трудом дождалась конца службы. Когда священник закончил и отступил назад, она торопливо подошла, положила на гроб цветы и отвернулась. Ей было очень тяжело смотреть, как гроб опускают в могилу. Серена подошла к Мадлен:

– Спасибо, что ты пришла, Мадлен.

– Думаю, Хетти меня тоже одобрила бы, – сказала Мадлен. Она коснулась ее рукой в черной перчатке и добавила: – Прими мои соболезнования, Серена.

– Спасибо. – Глаза Серены наполнились слезами. Она отвернулась и смущенно пробормотала: – Я, наверное, пойду. Меня там ждут.

Адвокат, Даррел и Матушка Тэйлор ожидали ее у экипажа. Даррел помог ей забраться, сам устроился рядом и захлопнул дверцы. Они ехали в город.

– Вот нахальная девка. Гнать бы ее из города! – бормотала хозяйка пансиона, ворочаясь на заднем сиденье. Очевидно, она имела в виду Мадлен.

Серена прикрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться. Ворчание пожилой хозяйки забавляло ее.

– Судья, не нашел ли шериф каких-нибудь следов или улик, связанных с убийством?

– Ничего, абсолютно ничего. Прости. Но я предупреждал, что скорее всего убийц не найдут. У нас так бывает часто.

Даррел бросил на нее вопросительный взгляд. Она уже поделилась с ним соображениями, что, вероятно, не стоит ничего рассказывать адвокату и тем более шерифу.

По дороге домой девушка размышляла о том, что сегодня бесповоротно закончилась ее старая жизнь. С этим ничего не поделаешь. Пришло время позаботиться о своем будущем. Что же ей делать дальше? Сколько Серена себя помнила, она никогда не жила в праздности. Работа на ферме была достаточно тяжелой. Путешествие на Запад тоже было не из легких. Она привыкла всегда чем-нибудь заниматься, а что же теперь? Теперь, получив наследство, она разбогатела и может позволить себе не беспокоиться о куске хлеба. Можно вложить часть этих денег в какое-нибудь дело и зарабатывать себе на жизнь. Девушка решила обсудить это со Спенсером Хардом. Возможно, он посоветует ей что-нибудь интересное. Но это завтра или послезавтра, а лучше через несколько дней. В общем, в ближайшее время, но не сегодня.

Экипаж остановился перед пансионом. Пока адвокат помогал выбраться Матушке Тэйлор, Даррел тихо спросил:

– Не хочешь ли поужинать вместе, Серена?

– С радостью, – улыбнулась она. Он кивнул:

– Тогда я зайду за тобой около семи.

Идея съездить на похороны возникла у Мадлен спонтанно. Она чувствовала, что это ее долг перед Хетти.

Возвращаясь домой, Мадлен улыбалась. Подняв боковые шторы, она смотрела на пейзаж за окном и курила сигару. Теперь ей было ясно, что думает Серена по поводу своего наследства. Она однозначно сказала, что раз Мадлен заботится о «Рае», то может распоряжаться деньгами как хочет. Несколько дней назад Мадлен пришлось выдержать тяжелый разговор со Спенсером Хардом как раз на эту тему. Судья был вне себя от ярости, что она так сорит деньгами, и в конце концов предупредил, что расскажет Серене о ее непозволительной расточительности.

Мадлен всегда была склонна к сибаритству и чувственным наслаждениям. Но за всю жизнь ей не часто приходилось потворствовать этим чертам своего характера. Теперь такой удобный случай представился, и она собиралась использовать его на все сто.

Была еще одна причина для такого безмятежного настроения. Неделю назад у нее появился новый любовник. Правда, он обладал грубым характером и такими же манерами. Она полагала, что иногда он может быть даже жестоким. Но несмотря на свою даже утонченность, Мадлен нравилась в любовниках эта грубость и жестокость поведения. Ей нравилось, когда в постели они становились похожими на животных. Иногда она даже позволяла себе как бы пресмыкаться перед ними. Но недолго. Наигравшись, она меняла свое поведение и потом со сладострастием их унижала.

Никто об этом любовнике не знал, даже девушки из «Рая». Он приходил всегда после закрытия заведения, и она впускала его через черный ход. Это было его условием. Такая секретность устраивала и Мадлен. Чем меньше людей знают о ее личной жизни, тем лучше. Ей и без того хватало дурной славы управляющей публичным домом. Иногда это всерьез мешало ей, как в том случае, когда ее не пустили в оперный театр. Это оскорбление она не скоро забудет. Но Мадлен уже придумала, как она будет в будущем посещать театр. Она просто отправится туда в следующий раз под руку с каким-нибудь джентльменом, которого не волнуют предрассудки. Она даже собиралась попросить судью сопровождать ее, но, к сожалению, покупка кареты сильно подпортила их отношения. Мадлен выпустила тонкую струю дыма. Ну и черт с ними со всеми! Ей и так хорошо. Она может тратить деньги в свое удовольствие, и у нее есть чудесный любовник. Она чувственно улыбнулась, предвкушая вечерние удовольствия. В этот момент Мадлен Дюбуа напоминала довольную кошку.

К своему удивлению, Серена ощущала, что ей начинает нравиться праздная жизнь. Только несколько раз она чувствовала уколы совести. Но ведь она не совсем бездельничала. Она посоветовалась с Хардом по поводу вложения денег, купила себе новое платье взамен пропавшего. Она ужинала с Даррелом и провела с ним несколько приятных ночей. Чувство вины заглушалось почти безмятежным настроением. Они никогда не говорили о любви, и Серену это вполне устраивало. Даррел Квик ей нравился, но идея стать женой профессионального шулера вовсе ее не прельщала.

Однажды за ужином она напрямую спросила его:

– Ты женат, Даррел?

– Нет. – Он взглянул на нее с сардонической улыбкой. – Жизнь профессионального игрока не приспособлена для брака. Я знал нескольких игроков, которые таскали за собой жен. Но их хватало ненадолго. И жены, следовавшие за ними как тени, являли собой достаточно жалкое зрелище. Многие полагают, что жизнь игрока безоблачна и полна удовольствий, но это распространенное заблуждение.

– Тогда почему ты не займешься чем-нибудь другим? На свете много занятий.

– Потому что это все, что я умею, – просто сказал он и сделал глоток вина. – Нет, пожалуй, это только часть правды. Мне нравится, что моя жизнь проходит в борьбе. Мне нравится та нервная дрожь, которую испытываешь за покерным столом при выигрыше.

– Но что будет, если ты проиграешь?

– Я редко проигрываю, Серена. Я не хвастаюсь, я действительно профессионал. Если отбросить ложную скромность, скажу, что я, пожалуй, лучший игрок в этих краях. Я очень хорошо чувствую карты, и память меня никогда не подводит. Никогда не рискую, если вижу, что раздача не в мою пользу. Многие игроки не переносят, если к ним не идут карты, начинают паниковать, блефовать и в конце концов проигрывают еще больше. Я не такой. И еще – я никогда не пью, когда играю. Многих мастеров в нашем ремесле сгубила выпивка.

– Да, пожалуй, в твоей жизни действительно мало места для женщин, – дерзко бросила ему Серена.

– О, на леди у меня всегда находится время. Только я никогда не пытаюсь жениться. Конечно... – он внимательно посмотрел на нее, – конечно, это можно поправить. Может, это происходит из-за того, что я не встречал никого, на ком бы хотел жениться.

Серена почувствовала, что краснеет.

– Собственно, я об этом и спрашивала. Он тряхнул головой и засмеялся:

– Не беспокойся, милая, насчет тебя я не строю никаких планов. Это вовсе не предложение руки и сердца.

Серена была немного уязвлена. Не желая выглядеть глупо, она опустила глаза и сосредоточилась на еде. Через некоторое время она украдкой бросила взгляд на Даррела. «Он так красив, – подумала она, – и одет со вкусом: богато, изящно. Кроме того, он чувствует себя как рыба воде в любом обществе, даже в высших кругах. Как он отличается от всех других моих знакомых!»

Насколько велико это различие, Серена поняла через несколько дней, когда случайно столкнулась на Си-стрит с Рори Кленденнингом.

Он был в грязной рабочей одежде с перепачканными лицом и руками, и вначале Серена даже не узнала его и прошла мимо. Потом вдруг поняла, кто это, и, вернувшись на несколько шагов, коснулась его руки.