Глава 15

Куча бизоньих лепешек возле угла сложенного из дерна дома постепенно уменьшалась. В прерии их было еще много, но все они находились под по меньшей мере двухфутовым слоем снега.

Рейчел выбрала три штуки и выпрямилась, собираясь вернуться в дом, когда вдруг заметила какое-то движение в прерии неподалеку от их дома. Прикрыв ладонью глаза, она пристально вгляделась в снежную белизну прерии и поняла, что это лошадь и сани. Молодая женщина громко вскрикнула. Они появились ниоткуда, как призрак. Тем не менее сани были настоящие, и она даже различила сидящих в них людей. С тех пор как три месяца назад они с Уиллом поселились в «Райском уголке», она не видела людей и теперь не знала, радоваться ей или пугаться.

— Уилл? — неуверенно окликнула она мужа, а затем громче и настойчивее повторила:

— Уилл!

Он в это время копал погреб для овощей. Обогнув дом, Уилл поспешил на зов.

— В чем дело, Рейчел? Что случилось? — с тревогой спросил он.

— Ничего страшного. По крайней мере мне так кажется. — Она показала на приближающиеся сани. — Похоже, скоро у нас будет компания.

— Полагаю, они захотят кофе, — мрачно произнес Уилл.

— Кофе! В моем доме, Уилл Симмонс, они, если захотят, то получат не только это! Они останутся на ужин, если, конечно, мне удастся уговорить их!

— Не знаю, Рейчел, — с беспокойством сказал Уилл. — Нам нужно протянуть зиму, и…

— Кто бы они ни были, Уилл, это первые человеческие существа, если не считать нас самих, которых я вижу за все это время. И если мне нужно будет потратить немного продуктов, чтобы накормить их, я к этому готова. Я обязательно предложу им ужин!

— Хорошо, хорошо, — заулыбался Уилл. — Я знаю, что у женщин всегда найдется что-нибудь в запасе на такой случай. Мы накормим их. Нам не трудно. Будет совсем неплохо пообщаться с людьми.

— Спасибо, Уилл, — » сказала Рейчел, порывисто поцеловала его в щеку и поспешила в дом.

Внутри их дома было не очень-то много удобств. Стол был сколочен из ящиков, зато рядом стояли четыре стула с камышовыми сиденьями. Кровать, как и весь дом, была сделана из дерна, но покрыта высушенной травой, одеялами и бизоньими шкурами, и в ней действительно было очень удобно, Больше всего Рейчел гордилась печкой. Это была действительно хорошая печка, служившая и для приготовления еды, и для обогрева дома. Имелась также и лампа, но запасы угля и масла были ограничены, поэтому пользовались ею только в случае крайней необходимости. Днем свет в дом проникал сквозь окно, затянутое промасленной тканью, которая, пропуская солнечные лучи, задерживала холод.

И все-таки, несмотря на все усилия Рейчел и Уилла защититься от непогоды, подтаивающий снег просачивался сквозь крышу, и Рейчел постоянно слышала шипение капающей на горячую печку воды. Однако дом хорошо защищал от холода и казался ей необыкновенно уютным.

Рейчел лихорадочно размышляла, что можно было бы подать к столу. Затем она вспомнила, что у них осталось немного бизоньего мяса, которое как нельзя лучше подойдет для такого случая. Вскоре после первой снежной бури Уилл подстрелил двух бизонов. Мясо было завернуто в бумагу и хранилось на крыше, где в замороженном виде могло пролежать всю зиму.

Она только начала кипятить воду, когда Уилл привел гостей: мужчину, женщину и двоих детей — десятилетнего мальчика и девочку лет восьми.

— Рейчел, это мистер и миссис Уотсон. Наверное, наши ближайшие соседи. Их дом в пяти милях к востоку от нас.

— Рада познакомиться, — сказала Рейчел, довольно улыбаясь; ее обрадовала перспектива поболтать с другой женщиной. — А вы кто такие? — спросила она, взглянув на детей.

Девочка спряталась за юбки матери, поглядывая оттуда на Рейчел, но мальчик оказался не таким застенчивым.

— Меня зовут Джимми, — сообщил он. — А это Джинни.

— Отлично, Джимми и Джинни! Я ужасно рада с вами познакомиться.

— А у вас есть конфеты? — храбро спросил он.

— Джимми! — воскликнула его мать. — Как вы себя ведете, молодой человек?

— Все в порядке. Извини, Джимми, но у меня нет конфет, — сказала Рейчел. Затем лицо ее просветлело. — Но к ужину я испеку пирог с сушеными яблоками. Тебе понравится.

— Не нужно никакого ужина, ребята, ничего такого, — запротестовал мужчина. — Просто я как-то увидел ваш дом — примерно с месяц назад — и сказал жене, что нам надо бы выбрать денек и познакомиться с вами.

— Мы очень рады, что вы приехали, — сказала Рейчел. — Ко мне уже давно никто не приезжал в гости. И разумеется, вы останетесь на ужин! Я ужасно расстроюсь, если вы уедете.

— Ну как, Зеб? — спросила миссис Уотсон, взглянув на мужа.

— Если вы уверены, мистер Симмонс, что мы не причиним вам неудобств… — сказал Зеб, обращаясь к Уиллу.

— В этом вопросе у меня нет права голоса, — улыбнулся Уилл. — Думаю, Рейчел не даст мне покоя, если вы не останетесь, так что окажите любезность.

— Хорошо, — согласился Уотсон. — Мы с удовольствием поужинаем с вами.

— Ура! — закричал Джимми.

— Я смогу попробовать пирог — спросила женщина.Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Да.

— Кстати, меня зовут Мэри.

— А я Рейчел. Я приготовлю жаркое из бизоньего мяса. Если хотите, можете почистить картошку и порезать лук.

— Кстати, ребята, не хотите ли мешок отличной картошки? — спросил Зеб Уотсон. — В прошлом году мы собрали неплохой урожай. Отдадите летом, когда у вас вырастет своя.

— Ну, не знаю, — с сомнением протянул Уилл. — Я не люблю причинять беспокойство соседям.

По правде говоря, картофель, который они закупили в Коннерсвилле, подходил к концу, и они уже стали экономить его.

— Никакого беспокойства. Для этого и существуют добрые соседи. Все берут взаймы, когда только поселяются здесь. Вы ведь еще не успели вырастить первый урожай. Я знаю, что у вас небогатые запасы. — Уотсон улыбнулся. — У меня в санях как раз оказался мешок.

— А у меня есть соленья. Я собрала овощи со своего огорода ранним летом, — сказала Мэри Уотсон. — Когда мы в следующий раз приедем, я могу привезти их.

— Это было бы замечательно, Мэри! — тепло поблагодарила Рейчел. — Мы вам очень признательны.

«Если Уилл и не откликнется на их великодушие, — подумала она, — то я способна оценить его».

Пока мужчины беседовали, сидя у стола, Рейчел украдкой рассматривала Мэри Уотсон — сейчас она чистила картошку. Женщина неопределенного возраста, где-то между двадцатью пятью — столько было самой Рейчел — и тридцатью пятью. Каштановые волосы сколоты в пучок на затылке, а фасон платья выбран из соображений тепла, а не красоты. Лицо испещрено морщинками, и на нем застыло выражение, как показалось Рейчел, вечной усталости. Руки красные и огрубевшие.

Рейчел невольно задумалась о том, что со временем она сама станет похожа на эту женщину, жену первого поселенца. Она прекрасно понимала, насколько тяжела здесь жизнь. Но у них не было зеркала, и Рейчел с трудом представляла, как теперь выглядит сама.

Совсем скоро ароматы жаркого и пирога с сушеными яблоками наполнили дом. Рейчел присела на край кровати и сделала знак Мэри подойти.

— Здесь много еще поселенцев? — спросила она.

— О да, — ответила Мэри. — На прошлой неделе, на Рождество, Хоганы устраивали вечеринку, и там было никак не меньше тридцати человек.

— Вы хотите сказать, что на прошлой неделе было Рождество? — удивленно спросила Рейчел.

— Совершенно верно. Рейчел вздохнула.

— Уилл, — позвала она, — ты знаешь, что Рождество уже прошло, а мы даже ничего не заметили?

— Прости, Рейчел, кажется, я совсем забыл, — робко произнес он. — Когда у нас будут дети, мы будем внимательнее к таким вещам, как Рождество.

Рейчел промолчала. Она была беременна. Она поняла это несколько дней назад и была уверена, что забеременела в их первую ночь под фургоном. Она точно не знала, почему до сих пор не призналась Уиллу. Возможно, это было своего рода наказание, поскольку Рейчел прекрасно понимала, как он обрадуется, узнав о ребенке. Насчет своих чувств она была далеко не так уверена.

Уилл беседовал с Зебом Уотсоном:

— Понимаешь, когда мы ехали сюда, я предусмотрел практически все, но забыл о календаре. Даже не знаю, какое сегодня число.

— 3 января 1868 года, — сказал Зеб. Уилл широко улыбнулся:

— Рейчел, девочка, уже Новый год. Очень обязан тебе, Зеб. Мне нужно будет завести себе что-то вроде календаря, чтобы знать, когда весной приступать к севу.

— Если вам, ребята, нужны семена кукурузы или что-то еще, у меня есть лишние.

— Спасибо, Зеб, мы прекрасно справимся сами.

— Вы, ребята, тут совсем одни и, полагаю, не слышали никаких новостей, правка?

— Нет, с тех пор как сюда приехали, — сказала Рейчел.

— Ну так вот, давайте посмотрим. Во-первых, президента Джонсона признали невиновным, — сообщила Мэри. — Об этом только и говорили на рождественской вечеринке у Хоганов.

— Президент Джонсон? Невиновен в чем? Я даже не знаю, что он был под судом.

— Думаю, это не совсем суд. Это называется импичмент. Его хотели отстранить от должности. Знаете, очень многим никогда не нравилось, что он стал нашим президентом. Я имею в виду, что он южанин, а война закончилась совсем недавно.

— Он никогда не симпатизировал Югу, — резко возразила Рейчел. — Во время войны он был вице-президентом у Эйба Линкольна.

— Знаю, знаю, — сказала Мэри. — Но некоторые люди не видят разницы. Как бы то ни было, его пытались отправить в отставку. Я так и не поняла почему. Только у них ничего не вышло, и он по-прежнему президент.

— Нечего забивать ей голову новостями из Вашингтона, женщина, — сказал Зеб. — Кому здесь интересно, что там у них происходит! Если хотите знать свежие новости — армия уже почти очистила от индейцев всю территорию.

— Кровавый Нож был убит, — важно сообщил Джимми.

— Правильно, — кивнул Зеб. — Знаете, Кровавый Нож минувшей осенью привел банду краснокожих в «Конечный пункт» и сжег его дотла. Не знаю, сколько людей погибло в ту ночь.

— Ни один человек не был убит.

— Да, но мы слышали совсем другое, — нахмурилась Мэри. — Этот Кровавый Нож и его дикари сожгли оперный театр — кажется, он назывался «Паровозное депо», — а там как раз шло представление. Сотни человек погибли! И не только это — был уничтожен вокзал и все железнодорожные шпалы, которые хранились там.

— Более двадцати тысяч долларов убытка, — добавил Уотсон.

Рейчел поняла, что им рассказали ложную версию случившегося, и хотела поправить их, но Уилл бросил на нее предостерегающий взгляд, и она промолчала.

— Так что там насчет Кровавого Ножа? — спросил Уилл.

— Ах да, — спохватился Уотсон. — Так вот, после того как он совершил тот набег на «Конечный пункт», армейский полковник поклялся поймать его, и солдаты преследовали краснокожих до самой Дакоты. Затем — кажется, это было недели за две до Рождества — они рано утром напали на индейскую деревню, застав их врасплох. Мне говорили, что было убито около сотни краснокожих. Конечно, это недостаточная расплата за то, что они натворили в «Конечном пункте», но по крайней мере погиб сам Кровавый Нож.

Рейчел живо вспомнила ночь, когда она сама наткнулась на Кровавого Ножа и отряд его воинов. У них был такой величественный вид, когда они скакали по направлению к «Конечному пункту»! Она задавала себе вопрос, убит или нет тот молодой индеец, что спас ее. Ее охватила печаль. Кровавый Нож был благородным человеком. Он и его воины совершили преступление, но не такое, чтобы за это их убили во сне.

— Думаю, скоро с проблемой индейцев здесь будет покончено раз и навсегда, — сказал Уилл. Зеб Уотсон медленно покачал головой:

— Хотел бы я, чтобы это было правдой, но, говорят, теперь дела обстоят еще хуже, чем мог предполагать Кровавый Нож. Дело в том, что, когда солдаты настигли его. Кровавый Нож был в лагере других индейцев. Ворвавшись в лагерь, солдаты убивали всех подряд. Они убили Кровавого Ножа и многих его воинов, но они также убили многих людей из другого племени, включая жену и сына вождя. Я слышал, что этот вождь поклялся воевать с бледнолицыми, пока не прогонит их всех или не погибнет сам. Ну вот, теперь вы знаете, как обстоят дела. Кстати, это очень опасный краснокожий!

— Как зовут этого вождя? — спросила Рейчел.

— Его зовут Предназначенный-для-Лошадей.

— Необычное имя, правда? — передернула плечами Мэри Уотсон. — И я вся дрожу от страха при одном только его упоминании.

— Да, но это еще не все новости, — сказал Уотсон, явно наслаждаясь своей ролью. — Далеко не все. Несколько недель назад произошла ужасная железнодорожная катастрофа. Погибли почти сто человек!

— Железнодорожная катастрофа! — выпрямился Уилл. — Где, здесь?

— Не очень далеко отсюда. То место называется каньон Эддисона. Мост рухнул, и все вагоны свалились в пропасть. А потом они загорелись.

— Боже мой! — Рейчел напряглась, обменявшись взглядами с Уиллом. — Кто-нибудь выжил?

— Мне говорили, что немногим удалось спастись. Локомотив уже миновал мост, когда тот рухнул, так что машинист и кочегар уцелели. С ними в кабине ехал охотник на бизонов, и он тоже не пострадал. Затем он вместе с машинистом и кочегаром каким-то образом спустился в ущелье, и они спасли человек сорок. Точно не помню сколько, но они посадили всех в тендер и привезли в «Конечный пункт». Это было во время первой снежной бури. Пострадавшие все могли замерзнуть.

— Как, вы сказали, назывался мост? — тихо спросил Уилл.

— Каньон Эддисона, — ответил Уотсон. — Милях в двадцати по ту сторону…

— Да, — перебил его Уилл. — Я знаю, где это. Он молча встал и пошел к двери. Он постоял некоторое время на пороге, а затем так же молча вышел.

— Уилл, — с беспокойством позвала его Рейчел. — Уилл!

— В чем дело, Рейчел? — спросила Мэри Уотсон. — Что с вашим мужем?

— Он долго работал на железной дороге, — объяснила Рейчел, вставая. — Думаю, новость потрясла его. Вы не проследите, Мэри, чтобы ужин не подгорел? Мне лучше пойти к нему.

— Конечно, прослежу, милая, — кивнула Мэри. — Идите. Рейчел быстро надела пальто и взяла одежду Уилла — он выскочил в одной рубашке с короткими рукавами. На улице было холодно, но яркое полуденное солнце, отражавшееся от снега, заставило ее прищуриться. Она оглянулась по сторонам и наконец заметила Уилла, который, опустив голову, брел к пристроенному к дому амбару. Она поспешила вслед за ним.

— Уилл?

Он остановился и обернулся. Рейчел подошла к нему и протянула пальто:

— Вот, надень. На дворе мороз, и ты простудишься. Уилл, избегая ее взгляда, взял пальто и надел его. Из его носа и рта при дыхании вырывались облачка пара.

— Каньон Эддисона, Рейчел, — наконец страдальческим голосом произнес он. — Зеб сказал, что мост упал и убил всех этих людей. В каньоне Эддисона!

— Мы не знаем, правда ли это, Уилл. Ведь что рассказывают о нападении на «Конечный пункт»! Мы точно знаем, что никого не убили, а говорят о сотнях погибших.

— Он прав насчет каньона Эддисона. Я знаю, что он прав. И это все моя вина.

— Вовсе нет Как ты можешь считать это своей виной, Уилл? Ты не мог ничего с этим поделать.

— Я слышал, как Эвелл Рэнкин и тот парень собираются ослабить конструкций. Я мог сообщить кому-нибудь и остановить их.

— Нет, не мог, — настаивала Рейчел. — Мы уже обсуждали это, Уилл. Ты прекрасно знаешь, что ничего не мог сделать. Ты никому не мог доверять настолько, чтобы рассказать об этом.

— Но кто-то все-таки должен был знать, — упрямо возразил Уилл.

— Тогда я несу не меньшую ответственность, чем ты. Я тоже слышала, что они замышляют.

— Это совсем другое дело. Ты женщина. Рейчел примолкла, заставив себя проглотить вертевшуюся на языке колкость.

— Все уже в прошлом, Уилл. — Она коснулась его руки. — У нас теперь новая жизнь. Что сделано, то сделано. Ты не должен больше терзаться из-за этого.

— Ты права, — вздохнул Уилл и оглянулся на дом. — Думаю, нам лучше вернуться. Я не хочу, чтобы гости подумали о нас плохо. Они будут удивляться, почему это мы оба так заволновались.

— Они не будут думать о нас плохо, — сказала Рейчел. — Я объяснила им, что ты долго работал на железной дороге.

— Молодец! Тогда, значит, мне не нужно будет ничего объяснять.

Когда они вернулись в дом, Мэри Уотсон вытаскивала из духовки пирог. Он был покрыт золотисто-коричневой корочкой, и воздух маленького домика наполнился густым ароматом корицы и печеных яблок.

— Кажется, жаркое тоже готово, — сказала Мэри.

— Тогда давай быстрее есть, мама, — принялся торопить ее Джимми. — Я хочу попробовать этот пирог. Ух, как здорово!

Джимми погладил себя по животу и закатил глаза. Взрослые рассмеялись.

— К сожалению, у нас только четыре тарелки, — сказала Рейчел. — Мы с Уиллом можем подождать.

— Глупости, — резко возразила Мэри. — Пусть дети подождут.

— Я не могу ждать, мама, — захныкал Джимми. — Я голодный, честное слово.

— Тогда можешь взять мою тарелку, — сказала мать.

— А Джинни возьмет мою, — добавила Рейчел. — А мы с вами, Мэри, присядем на кровать и чудесно поболтаем, пока не придет наша очередь поужинать.

— Великолепно!

Женщины присели рядом на кровать и скромно расправили юбки. Помолчав немного, Мэри Уотсон сказала:

— На днях я получила свой каталог семян. Я их просто обожаю, а вы, милая?

— Не знаю, — ответила Рейчел. — Не думаю, что видела хотя бы один.

— О Боже, — сочувственно сказала Мэри. — Дорогая, вы здесь без них просто не выживете. Это лучшее средство против «домашней лихорадки».

— Домашней лихорадки? Мэри рассмеялась:

— Полагаю, в первую зиму в прерии она до вас еще не добралась. Но если бы вы прожили здесь семь лет, как мы с мистером Уотсоном, тогда бы вы очень хорошо знали, что это такое. Иногда начинаешь думать, что больше не выдержишь здесь ни дня. Это и есть «домашняя лихорадка».

— Я… мне кажется, я знаю, о чем вы говорите, — нерешительно сказала Рейчел. Она бросила взгляд на мужчин и увидела, что они увлечены разговором. — Я уже чувствую нечто подобное… иногда. Только мне было стыдно признаться себе в этом.

— Не нужно стыдиться, милая. Это случается со всеми нами, особенно с женщинами. Именно поэтому вы должны заказать себе каталог семян. В них такие яркие, чудесные рисунки всех весенних цветов. Синие, красные, желтые. Даже в разгар зимы они заставляют тебя думать, что весна уже совсем близко.

— Да, — кивнула Рейчел. — Могу представить себе, как это красиво. А я люблю разглядывать журналы мод.

— Журналы мод?

— Ну да. Чтобы шить платья.

— О, конечно, А у вас есть такой журнал?

— Да нет, — виновато сказала Рейчел. — Сейчас нет.

— Мне бы хотелось посмотреть на новые фасоны. Весной мистер Уотсон собирается в Омаху на организационный съезд ассоциации.

— Какой ассоциации?

— Это ассоциация фермеров. Зеб услышал о ней несколько месяцев назад и написал письмо. Его пригласили на съезд в Омахе, и он обещал взять с собой меня и малышей. Дети с младенчества нигде не были, да и сама я с трудом помню, что видела другие места. Мне очень хочется поехать, но я переживаю, что мне нечего надеть.

— Я могу одолжить вам платье. После небольшой подгонки оно отлично подойдет. Можете его взять сегодня же.