Глава десятая

На следующее утро Доминик проснулась рано, разбуженная непривычным шумом транспорта на примыкающей к отелю улице. Выскользнув из постели, она прошагала к окну и задумчиво посмотрела на окутанный туманной дымкой Рио и виднеющуюся в отдалении бирюзовую полоску Атлантического океана. День явно обещал быть солнечным и знойным.

Доминик прошла в ванную, поспешно умылась, почистила зубы, приняла душ и облачилась в голубой костюм. Неожиданная задержка в Рио-де-Жанейро застала ее врасплох — никаких других вещей у нее с собой не было.

Выйдя из номера, Доминик спустилась на лифте в вестибюль и улыбнулась портье, проводившему ее озадаченным взглядом.

Воздух на улице был по-утреннему свеж, с океана дул приятный бриз и Доминик, зябко поежившись, остановила такси и попросила отвезти ее в больницу Святого Августина.

В больнице, несмотря на ранний час, жизнь уже кипела вовсю, и Доминик разрешили пройти на третий этаж, где лежал Винсент. Вместо сестры Санчез дежурила сестра Морено, которая испуганно подняла глаза, когда Доминик представилась.

— Но сеньор Сантос едва только проснулся, — воскликнула она. — Мы начинаем будить больных в семь тридцать, а сейчас только семь сорок пять!

Доминик нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Я его жена, сестра Морено, — сказала она. — Думаю, для меня можно сделать исключене. Как он себя чувствует с утра?

— Он поправляется, — с готовностью ответила сестра Морено. — Скоро мы уже будем пересаживать ему кожу.

— И все будет в порядке?

— Разумеется. Разве что останутся незначительные шрамы. Впрочем, позднее, с помощью курса пластической хирургии, можно будет избавиться и от них.

— Так могу я пройти к нему?

— Раз вы настаиваете… Но это против наших правил.

Доминик пожала плечами, поблагодарила сестру и прошла в палату Винсента. Постучав в дверь, она дождалась его короткого ответа, и вошла. Винсент посмотрел на нее, словно не веря своим глазам, потом произнес:

— Зачем ты пришла? Где Изабелла?

— Спит в своем гостиничном номере, — ответила Доминик, стараясь не заводиться. — Как ты себя чувствуешь?

— Вполне сносно, — холодно ответил он, поворачиваясь так, чтобы обгоревшая половина его лица была хоть немного скрыта от Доминик.

Доминик закрыла дверь и приблизилась к его кровати.

— Скажи мне, что случилось на заводе, — попросила она. — Из-за чего произошел взрыв?

— Это мне предстоит выяснить, когда я отсюда выйду, — процедил он. — Тебе сказали, сколько меня собираются зесь продержать?

— Нет. Но, по мнению Изабеллы, после пересадки кожи тебя могут переправить в Бела-Висту.

— Но все-таки — сколько? Как долго мне здесь лежать?

Винсент мрачно смотрел прямо перед собой, отказываясь поворачивать голову в сторону Доминик.

— В целом около месяца, может быть — шесть недель. — Доминик обогнула кровать и приблизилась к Винсенту. — А что?

— У меня много важных дел, — резко ответил он.

Доминик с нежностью посмотрела на его обожженное лицо. Никакого отвращения она не испытывала. Перед ней лежал мужчина, которого она любила.

Однако Винсент, похоже, не замечал, что с ней творится. Он только спросил:

— Зачем ты пришла? Тебе не хватило вчерашнего посещения?

— Вчера ты не захотел со мной разговаривать. А мне необходимо поговорить с тобой. Изабелла рассказала мне про Валентину.

Его лицо потемнело.

— Вот как! Может быть, она и про Хардинга выплакалась?

— Нет. Она даже не подозревает, что я знакома с Джоном.

— Разумеется. Я и забыл. Пожалуй, тебе лучше не упоминать о нем.

— Я и не собиралась. Тем более, что дела Джона не имеют ко мне ни малейшего отношения.

— В самом деле? Ты не жалеешь, что не вышла за него? Он бы тогда не стал…

Винсент внезапно умолк и Доминик так и не поняла, что он хотел сказать.

— Я вышла за тебя замуж потому, что любила тебя, — дрожащим голосом сказала Доминик.

— Неужели? Ты использовала прошедшее время.

— Перестань ко мне цепляться. А ты? Почему ты женился на мне? Тебе на этот вопрос ответить сложнее, правда?

Голос Доминик почти надорвался и она замолчала.

Винсент откинулся на подушки, пристально вперив в нее единственный открытый глаз.

— Ты никогда не узнаешь, почему я женился на тебе, — безжалостно сказал он. — А теперь уходи, я не хочу тебя больше видеть.

— Винсент, перестань же! — вскричала Доминик. — Ты, должно быть, никогда не знал, что такое муки ревности, иначе вел бы себя совсем по-другому.

Винсент приподнял голову.

— Вот ты куда клонишь. Ты хочешь сказать, что ревновала? — вопрос прозвучал язвительно.

Доминик поежилась.

— Д-да, — выдавила она. — Конечно!

Винсент горько усмехнулся.

— Господи, как же ты умеешь все переворачивать с ног на голову, — произнес он. — У тебя не было причин для ревности!

— Теперь-то я это знаю, — горько сказала Доминик, — но тогда… Даже в день свадьбы ты решил меня помучать!

Винсент присел, лицо его посерьезнело.

— Тогда все было иначе, — холодно произнес он. — Тогда я тебя хотел.

— А теперь ты меня не хочешь? — Доминик обхватила голову руками.

— Не так, как тогда.

Доминик смотрела на него, силясь понять, как Винсент успел настолько перемениться. Потом, со сдавленными всхлипываниями, она бросилась к двери, выскочила в коридор и опрометью кинулась вперед, не обращая внимания на испуганные крики медсестер. И вдруг, услышав свое имя, она обернулась и увидела… Винсента, который стоял в проеме двери своей палаты и смотрел ей вслед. Доминик, не останавливаясь, вскочила в лифт, спустилась в вестибюль, выбежала на улицу, села в такси и только тогда разрыдалась навзрыд.

Когда Доминик вернулась в отель, Изабелла завтракала. Увидев заплаканное лицо Доминик, Изабелла сразу обо всем догадалась и не стала приставать с расспросами. Вместо этого, она рассказала Доминик, что позвонила в монастырь матери-настоятельнице, и та разрешила ей воспользоваться приглашением Доминик и некоторое время пожить в Минья-Терре.

Доминик вымученно улыбнулась, кивнула и пошла в свой номер умываться и приводить себя в порядок.

Позже, после того, как Изабелла посетила Винсента, Сальвадор повез их обеих в Бела-Висту. Изабелла была погружена в свои мысли и за всю дорогу лишь дважды повернулась к Доминик, желая что-то сказать, но в последний миг спохватывалась.

Так начался для Доминик самый длинный и несчастный месяц в ее жизни. Десять дней спустя Винсента перевезли в Бела-Висту, где он быстро пошел на поправку. Изабелла навещала брата почти каждый день, но ни разу не спросила Доминик, почему та не ходит к мужу.

Когда пошла третья неделя пребывания Винсента в больнице, в Минья-Терру приехал Фредерик Ривас. Изабелла как раз была в больнице, а Доминик встретила гостя радушно, довольная, что может поговорить с новым человеком. В Бела-Висту Доминик не ездила ни разу, опасаясь вызвать новую волну сплетен.

— Как дела? — поинтересовался Фредерик Ривас. — Ты сильно похудела, Доминик. Тяжело тебе приходится, да?

Доминик выдавила слабую улыбку.

— У меня все замечательно, спасибо, — сказала она. — Тяжело, конечно, нам всем, но с ним, я надеюсь, все в порядке.

— С Винсентом? — Фредерик пожал плечами. — Он поправляется не по дням, а по часам. Я видел его только вчера. Собственно говоря… поэтому я и приехал.

Доминик насторожилась.

Пытаясь скрыть свою нервозность, она вызвала Сальвадора и попросила его принести им с сеньором Ривасом горячего шоколада. Потом она закурила и, наконец, сказала:

— Я вас слушаю, сеньор Ривас.

— Прошу тебя, Доминик, зови меня просто Фредерик, — воскликнул Ривас. Потом улыбнулся. — Итак, — сказал он, — с тех самых пор, как твоего мужа перевезли в Бела-Висту, ты его ни разу не навестила!

Доминик стиснула зубы.

— Да, это верно, — с вызовом в голосе произнесла она.

— А почему? — Фредерик нахмурился. — Тебя так угнетает его внешность?

Доминик покачала головой, боясь голосом выдать захлестнувшие ее чувства. Потом сказала:

— Нет, дело совсем не в этом. Просто… Не знаю, как лучше вам объяснить… Словом — я не вижу в этом смысла. — Она закусила нижнюю губу, чтобы унять дрожь. Понимаете, сеньор… Я хочу сказать — Фредерик, — мой муж больше не хочет меня видеть!

— Ты шутишь!

— О, нет. Поэтому, если вы не возражаете, то давайте больше не обсуждать эту тему. Она… я слишком это переживаю.

— Я тебя прекрасно понимаю. Но ты ошибаешься! Винсент очень даже хочет тебя видеть. Он очень зол на персонал клиники за то, что его там так долго держат, в то время как ему так надо поговорить с тобой!

— О, нет, вы заблуждаетесь! — вскричала Доминик, глаза которой подозрительно заблестели. — О, вот и Сальвадор! Сальвадор, поставь поднос сюда, пожалуйста.

Когда Сальвадор ушел, Фредерик Ривас спросил:

— Почему ты так в этом уверена, Доминик?

— Это… Это очень личное… — сказала Доминик, потупив взор. — Я предпочла бы не говорить об этом.

— И все же, я уверен: Винсент очень хочет тебя видеть! Он при мне спросил Изабеллу, почему она не привела тебя с собой.

Доминик встала.

— Я… Извините, у вас есть ко мне что-нибудь еще? Я хочу сказать, что ваши усилия тщетны. Все это бесполезно! Я вовсе не намерена посещать своего мужа!

Ривас казался обескураженным. Он больше не возвращался к этой теме, но всякий раз, когда, как ему казалось, Доминик на него не смотрит, он метал на нее обеспокоенные взгляды. Но Доминик прекрасно замечала эти взгляды. Она была твердо уверена, что Винсент попросту притворился, будто хочет ее видеть, чтобы Фредерик не заподозрил неладного. Но она не станет участвовать в их игре. Не будет прикидываться нежной и любящей женой лишь для того, чтобы угодить его друзьям.

И все-таки после ухода Риваса она задумалась, почему Изабелла ничего об этом не сказала. Ведь она отлично знала истинную причину нежелания Доминик посещать мужа в больнице. А она промолчала!

В последующие дни Доминик несколько раз звонили с завода и интересовались здоровьем Винсента. Доминик была почти уверена, что эти звонки подстроил Фредерик Ривас, пытаясь тем самым пристыдить ее и заставить все-таки пойти в больницу и навестить Винсента.

Затем к ней пожаловал еще один гость. Это случилось днем, когда Изабелла отдыхала, а Доминик сидела в патио. Услышав шум подъехавшего к дому автомобиля, Доминик прошагала в холл и вышла на террасу. Из остановившейся перед парадным входом машины вылез Джон Хардинг. С расширенными от удивления глазами она следила, как он поднимается по ступенькам и приближается к ней. Сердце Доминик учащенно забилось — как-никак, соотечественник, да еще тот, с которым они были некогда очень близки.

— Привет, Дом, — сказал он, дружески улыбаясь. — Как я рад снова видеть тебя!

— Привет, Джон. — Доминик прикусила губу. — Что ты здесь делаешь?

Джон подошел к ней почти вплотную.

— Ты не собираешься пригласить меня в дом и предложить выпить? Насколько мне известно, босс сейчас отсутствует.

Доминик заколебалась. Было что-то предательское в том, чтобы приглашать Джона в дом Винсента в отсутствие хозяина. Но в следующую секунду, вспомнив, что дома Изабелла, она кивнула:

— Проходи в патио. Мы можем поговорить там.

Во внутреннем дворике они встретили Сальвадора, посмотревшего на Джона с неприкрытым негодованием.

— Мне не кажется, что сеньор… — начал он, но Доминик жестом остановила его.

— Принеси нам холодного лимонада, — попросила она. — Пожалуйста, Сальвадор.

— Он теперь твой телохранитель, что ли? — едко спросил Джон, усаживаясь в одно из мягких кресел. — Садись. Я хочу поговорить с тобой.

Доминик выбрала кресло подальше, села и сказала:

— Да, мне тоже нужно с тобой поговорить.

— Вот как? О чем же?

— Я хочу, чтобы ты мне рассказал про Изабеллу Сантос, — без обиняков заявила Доминик. — И не вздумай отрицать, что ты… что у тебя был с ней роман.

Джон казался слегка ошеломленным. Впрочем, уже в следующее мгновение, преодолев замешательство, он сказал:

— Ладно, Доминик. Врать я тебе не стану. Да, я был знаком с Изабеллой. И мы с ней… дружили.

— Что значит «дружили»?

— Послушай, Дом, я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, а не выслушивать нравоучения по поводу Изабеллы. Что прошло, то прошло. Нечего ворошить прошлое.

— Это твое прошлое, — гневно заявила Доминик, — а не мое. И почему ты пришел именно сегодня? Почему ждал так долго?

— Что ты имеешь в виду?

— Просто мне кажется странным, что ты пришел после того, как минуло столько времени.

— Я объясню тебе, почему я пришел. Вчера я слышал, как Ривас разговаривал с одним из своих помощников. Он не знал, что мне слышно, о чем они говорят, а послушать их, право стоило! Хочешь угадать, что я услышал? Оказывается, Доминик Сантос не навещает своего мужа, который лежит в больнице!

Доминик вспыхнула.

— Понятно.

— До сих пор я даже не подозревал, что между вами кошка пробежала. Теперь же я очень обрадовался.

— Почему?

— Во-первых, это доказывает, что я был прав. Ты влюбилась в этого парня, хотя было сразу видно, что он с тобой просто играет. Я мог сразу предсказать…

— Ты ничего не знаешь! — вскричала Доминик, вскакивая на ноги. — Как ты посмел заявиться сюда и вторгаться в мою личную жизнь! Я вовсе не ошиблась, Джон, когда расторгла нашу помолвку. Только теперь я осознала, чего избежала! Ты еще мне писал! Клялся, что любишь и скучаешь, а сам тем временем обхаживал Изабеллу Сантос!

— Я ее вовсе не обхаживал, — запротестовал Джон.

— А что же ты тогда делал, Джон? — произнес сзади спокойный голос. Доминик испуганно охнула, увидев Изабеллу.

— О, Изабелла! — воскликнула она упавшим голосом. — Как мне жаль, что тебе пришлось выслушать это!

Изабелла подошла поближе.

— А мне не жаль, Доминик. Я очень рада. Теперь я все поняла. Значит, ты и была невестой Джона Хардинга! Той самой девушкой из Англии, которой он писал письма.

— Да, — кивнула Доминик. — Я… Я приехала сюда, чтобы выйти замуж за Джона. Но потом мы познакомились с Винсентом и… Остальное ты знаешь.

— Он специально отбил тебя у меня, — хрипло произнес Джон и перевел взгляд на Изабеллу. — Когда я покончил с тобой, — Изабелла поморщилась, услышав это выражение, — я был уверен, что меня уволят, отошлют назад в Англию. Но твой драгоценный братец вынашивал более утонченный план мести. Ему было мало просто уволить меня. Нет, он должен был меня уничтожить, растоптать всю мою жизнь, отнять у меня единственную девушку, которую я когда-либо по-настоящему любил!

Доминик почувствовала, что к горлу подкатил комок. Все, что говорил Джон, казалось правдой, такой жестокой правдой, что она боялась, что не выдержит.

Но тут вмешалась Изабелла.

— Не думаешь же ты, что мой брат способен жениться на такой девушке, не любя ее? — презрительно спросила она. — Да, Винсент мог в порядке мести отбить у тебя девушку — это в его характере. Но он не стал бы на ней жениться. Да, он мог ее соблазнить, вскружить ей голову, предаться любви, а потом выбросить, как использованную и ненужную вещь, но жениться… Никогда!

Доминик с трудом понимала, о чем говорит Изабелла. Она была слишком погружена в свои горькие мысли. Винсент женился на ней, чтобы отомстить Джону. Отомстить!

Из оцепенения ее вывело восклицание Сальвадора, а в следующий миг послышались шаги, и во внутренний дворик вышел Винсент Сантос, высокий и смуглый, в темном костюме. Лицо его, с оставшимися после операции шрамами показалось Доминик столь же прекрасным и мужественным, как и прежде. Ошеломленная Доминик метнула быстрый взгляд в сторону Джона и Изабеллы. Они тоже казались потрясенными; стояли, словно оцепенев, и не говоря ни слова.

Наконец, Изабелла нарушила молчание.

— Слава Богу, тебя отпустили, Винсент, — промолвила она.

Винсент казался совершенно здоровым и отдохнувшим. Доминик невольно подумала, что постельный режим, должно быть, ему отменили уже давно.

Джон посмотрел на Доминик и мрачно спосил:

— Ты знала, что он должен придти?

Доминик покачала головой, боясь, что язык не послушается ее. Винсент бросил на нее задумчивый взгляд, словно понимая, что творится в ее душе, потом снова посмотрел на Джона.

— Зачем ты сюда пожаловал, Хардинг? — холодно спросил он. — Почему ты не можешь оставить мою жену в покое?

Джон расправил плечи.

— Я пришел сказать ей, что по-прежнему люблю ее, и теперь, когда между вами все кончено, я готов забрать ее назад!

— Кто тебе сказал, что между нами все кончено? — угрожающе спросил Винсент.

— Никто. Это ясно без всяких слов! Она ни разу не навестила пострадавшего мужа в больнице! Я восхищаюсь ее мужеством! Давно пора поставить на место зарвавшегося Сантоса! Как сделал и я в свое время, съездив тебе по физиономии!

Доминик быстро взглянула на Винсента, почувствовав, что у Джона опять чешутся руки устроить драку. Она увидела, как сжались кулаки Винсента, но, когда он заговорил, голос его прозвучал спокойно и рассудительно:

— У нас с тобой еще один разговор, Хардинг. По поводу одного события в лаборатории.

Красивое лицо Джона побагровело.

— Что хочешь этим сказать, черт побери? — взвился он.

— Сам знаешь, — ответил Винсент, спокойно, но угрожающе. — Пойдем?

То ли Джон испугался, то ли заупрямился, но он засунул руки в карманы и сказал:

— Мне бояться нечего. Все, что хочешь мне сказать, можешь сказать здесь.

— Здесь? — Винсент покачал головой. — Я не люблю драться на людях.

— Почему? — ухмыльнулся Джон. — Боишься, что я тебя снова под орех разделаю?

— Нет, Хардинг, — медленно произнес Винсент, — не разделаешь. Неужели ты думаешь, что я не справился бы с тобой в прошлый раз? Ты такой крупный и сильный, но… неумный. Представь на минутку, как бы поступила Доминик, увидев, что ты рухнул замертво с расквашенной физиономией? Она бы пожалела тебя и бросилась к тебе. К тебе. А не ко мне. Этого я допустить не мог.

— Ах ты… — взревел Джон и, позабыв об осторожности, кинулся вперед, как разьяренный бык.

Доминик вскрикнула и попыталась, как и в прошлый раз, встать между ними, но не успела. Винсент, спокойно дождавшись, пока Джон подлетит к нему вплотную, в последний миг ловко уклонился и с силой вонзил кулак под ребра противника. Затем, когда Хардинг сложился пополам, он резко ударил его ребром ладони по шее. Джон мешком осел на землю и лежал, не шевелясь.

Доминик молча смотрела на него, потом перевела взгляд на Винсента. Он, казалось, наслаждался содеянным.

Доминик содрогнулась. Это было уже слишком. Недели напряженного ожидания, страх за свое будущее, разочарование, а теперь еще это!

Не помня себя, она выскочила из патио и бросилась бежать по коридору. Сначала она даже не понимала, куда бежит. Лишь, увидев стоявшие перед входом машины, она поняла, чего хочет.

Вырваться отсюда! Бежать, любой ценой бежать! Попав в Рио, она разыщет английское посольство, а там…

Она увидела, что в замке зажигания автомобиля Винсента оставлен ключ и в два прыжка вскочила внутрь. Дрожащими пальцами запустила двигатель, но никак не могла справиться с рычагом коробки передач. Наконец, ей удалось включить первую скорость, и машина сдвинулась с места. Однако в ту же секунду подоспевший Винсент ухватился одной рукой за дверцу, а второй — вырвал ключ из замка зажигания, прежде чем Доминик успела ему помешать.

— Не стоит, — проговорил он, тяжело дыша. — С побегами покончено, Доминик.

Открыв дверцу, он взял Доминик на руки и вытащил из машины.

Доминик пыталась было отбиваться, но увидела, что в дверях показалась Изабелла, и затихла. Она покорилась. Ей ничего не оставалось, как смириться со своей участью.

Изабелла подошла к ним. Ее глаза метали молнии.

— Ты совсем спятил, Винсент! — воскликнула она. — Сначала затеял драку, а теперь поднимаешь Доминик! Тебя же снова уложат в больницу! И прости меня, ради Бога, но ты должен рассказть Доминик про Хардинга!

Винсент, не опуская Доминик, покачал головой.

— Нет! Я уже и так расплатился с ним.

Увидев подоспевшего Сальвадора, Винсент сказал ему:

— Пожалуйста, убери это дерь… этого человека из патио, Сальвадор, — приказал Винсент. — Хоть сам вези его в Бела-Висту, но чтоб духу его здесь не было!

— Да, senhor! — радостно воскликнул Сальвадор.

Изабелла прикоснулась к руке брата.

— Я поеду с Сальвадором, — сказала она. — мне нужно сделать кое-какие покупки.

— О, нет, — пролепетала Доминик, но Винсент уже зашагал вверх по ступенькам, словно не замечая, что несет ее на руках.

Лишь отнеся Доминик в их спальню и закрыв дверь, он осторожно поставил свою ношу на пол. Доминик оправила платье и сказала:

— Не знаю, чего ты добиваешься, Винсент, но чаша моего терпения переполнена.

— Твоего терпения? — вскричал Винсент. — После того, как ты уже вконец извела меня! — В его голосе послышались гневные нотки. — Черт побери, Доминик, почему ты ни разу не пришла ко мне? Почему не подходила к телефону, когда я звонил?

У Доминик отвалилась челюсть.

— Ты звонил? — прошептала она.

— Ну, конечно. После того, как ты в Рио покинула меня в таком состоянии я звонил тысячу раз, но Сальвадор говорил, что тебя нет, или ты не хочешь подходить к телефону.

Доминик показалось, что ее прошиб холодный пот. Только теперь она стала понимать…

— А Изабелла? — спросила она. — Ты ее тоже просил…

— Ну, конечно.

Доминик отвернулась. Потом, собравшись с силами, спросила:

— Но зачем ты все-таки хотел меня видеть? Разве ты не ясно дал мне понять, что обо мне думаешь?

— Я? — В голосе Винсента прозвучала горечь. — Сомневаюсь. Мне для этого и целой жизни не хватит.

Доминик как током ударило. Она быстро повернулась к нему, сцепив руки.

— Что… Что ты хочешь этим сказать?

Винсент обхватил ее за плечи и притянул к себе.

— Я пытаюсь, только не очень успешно, объяснить тебе, что люблю тебя, дурочка, — произнес он внезапно охрипшим голосом. — Я знаю, со мной бывает трудно… Я вел себя с тобой отвратительно. Ты… простишь меня?

Доминик не верила собственным ушам.

— Но ты… Ты был так разгневан… — пролепетала она.

— Я знаю. Знаю. — Он стиснул ее плечи. — О, Доминик, я люблю тебя!

Он порывисто прижал ее к себе и страстно впился в ее губы. Прильнув к нему всем телом, Доминик вмиг ощутила всю могучую силу его страсти. Ей показалось, что ее ноги вдруг растаяли и превратились в воду.

Винсент снова взял ее на руки и отнес на кровать. Доминик тщетно пыталась собраться с мыслями. Это было так трудно, почти невозможно — ведь больше всего на свете ей хотелось сейчас предаться любви с Винсентом, раствориться в объятиях своего самого любимого на свете человека.

И все-таки, она нашла в себе силы.

— Расскажи мне все, — попросила она.

Винсент с сожалением вздохнул.

— Хорошо, ты заслуживаешь, чтобы знать всю правду, — сказал он. — Когда я встретил тебя в Галеао, я сразу подумал, что ты очень мила, и задача, которую я перед собой поставил, показалась мне довольно приятной. Но потом я почувствовал, что все в моей душе перевернулось. В тот же вечер, когда ты свалилась в бассейн, я окончательно понял, что люблю тебя, и не смогу без тебя жить. Но тогда я не мог тебе это сказать. Я слишком горд. Потом же, когда ты набросилась на меня с этими вздорными обвинениями, я готов был тебя убить!

Доминик приподнялась на локтях.

— Но ты мог все объяснить! Сказать правду!

— Я слишком горд, — повторил Винсент. — К сожалению. И я не мог смириться с тем, что ты поверила этой змее Марион, а не мне. Я хотел тебя проучить, но в итоге проучил самого себя.

— Но почему… Что заставило тебя передумать?

Винсент вздохнул.

— В тот день, когда ты в слезах убежала из больницы, я понял, что зашел слишком далеко. Я хотел бежать за тобой, попросить прощения… но не смог себя заставить. И лишь теперь могу сказать тебе: да, я люблю тебя, моя Доминик. Люблю больше жизни!

— О, Винсент! — только и выдавила она, привлекая его к себе.

На минуту оба замолчали. Доминик прижала голову Винсента к своей груди и сказала:

— Джон ведь причастен к этому взрыву, да?

Винсент пожал плечами.

— Не знаю.

— Это ведь неправда, — сказала Доминик, глядя на него в упор.

Винсент промолчал.

— Да? — настаивала Доминик.

— Все уже в прошлом, Доминик, — мягко сказал он. — Если тебя не смущают мои шрамы, то меня и подавно ничего больше не волнует.

— Зато меня волнует.

Винсент посмотрел на нее и встряхнул головой.

— Твоего мистера Хардинга переводят на завод в Буэнос-Айрес.

— Ты же можешь его уволить.

— Я не могу быть так жесток по отношению к человеку, который познакомил меня с самой лучшей женщиной на свете! — улыбнулся Винсент.

к о н е ц