Глава 9

На ленче присутствовала гостья, Эстелла Винсейро.

Джульет села, надеясь, что никто не обратит на нее внимания. Герцог, бросив лишь один мимолетный взгляд, полностью ее игнорировал, а Тереза, казалось, понимала, что Джульет не расположена к светской беседе.

Джульет едва притронулась к еде, и от нее не ускользнуло, что сеньора Винсейро часто бросала в ее сторону странные, недоброжелательные взгляды.

Джульет не понимала, почему Эстелла смотрит на нее так странно, если… (сердце у нее подскочило при этой мысли) если только герцог не позабавил ее рассказом об утреннем осложнении! Она почувствовала, как кровь отлила у нее от щек. Но не может же герцог быть так жесток! Однако сегодня утром она имела возможность убедиться в его жестокости, и ей пришлось надеть поверх платья легкий кардиган, чтобы скрыть предательские следы пальцев герцога.

Ее смущала и бесила мысль о том, что герцог рассказал Эстелле, как она, Джульет, фактически бросилась ему на шею, позволив ему целовать ее, чего не допустила бы ни одна приличная португальская женщина! Почему бы еще Эстелла начала вдруг презирать ее? Ведь именно презрение она прочла в глазах Эстеллы.

Когда трапеза закончилась и Тереза отправилась отдыхать в сопровождении чопорной сестры Мадисон, герцог извинился перед Эстеллой и вышел из комнаты, направившись в конюшни. Джульет, поглощенная своими мыслями, едва заметила, что все ушли, а оставшись наедине с Эстеллой, тоже встала, чтобы поскорее убежать от ее хищных глаз.

Но Эстелла подошла к двери столовой и прислонилась к ней. закрывая путь к отступлению. Джульет оглянулась на стеклянные двери, выходящие на террасу.

— На Вентерре невозможно ничего скрыть, сеньорита Саммерз, — произнесла она медленно и холодно. — Нам надо объясниться, а потом вы вольны покинуть не только замок, но и остров!

Джульет чувствовала ужасную усталость. У нее был тяжелый день, и ей казалось, что она только что пробежала марафонскую дистанцию.

— В чем дело, сеньора? — устало спросила она. — Я очень устала… — Остаток фразы растаял в воздухе.

Тонкие черты Эстеллы исказились.

— Как вы смеете стоять здесь, сеньорита, и спрашивать, почему я хочу с вами поговорить! Вы же прекрасно это знаете! Или вы полагали, что ваша глупая интрижка с герцогом останется между вами? — Она усмехнулась, увидев, как побелела Джульет. — Бедняжка Розмари! Вы действительно вообразили, что Фелипе станет развлекаться с таким жалким созданием, как вы?

Джульет опустилась на кресло, прижав ладони к щекам:

— Значит, он вам рассказал?

— Естественно! Боже правый, я его невеста, или вы забыли? Может быть, вы надеялись, что он тоже забыл? — Эстелла подошла к ней, глядя на нее без всякого сочувствия. — Припоминаю, я как-то предупреждала вас, сеньорита, Фелипе очень привлекателен! И полагаю, он реагирует на неразборчивость, как всякий нормальный мужчина!

— Я не неразборчива! — воскликнула Джульет.

— А как это назвать? Да, должна признать, вы поумнее Лоры Уэстон, и способ атаки у вас более тонкий, но в принципе вы повторяете те же ошибки! Вы блестяще завоевали доверие Терезы, а в конечном счете и подружились с ней. Мне с трудом верилось, что кому-то это удастся. И вот я узнаю, что Тереза даже поняла всю бесперспективность любви к такому человеку, как Фелипе, который для нее слишком стар. Вы хорошо выполнили вашу работу! Мне следует вас поблагодарить. Вы, по крайней мере, протоптали мне верную дорожку к бракосочетанию с Фелипе!

Джульет уставилась на нее:

— Откуда вы знаете о Терезе… и… герцоге? Эстелла пожала плечами:

— Вы беседовали с Терезой в ее гостиной, не так ли? У вас не закралось подозрение, где может быть сестра Мадисон?

— Вы хотите сказать, что она подслушивала? — Джульет почувствовала легкую тошноту.

— Да. Она была в спальне. Мы никогда не были тем, что называется… э… друзьями. Однако у нее одна слабость — деньги! Поняв, что ваша дружба с Терезой подрывает ее позиции здесь, она весьма охотно оказала мне кое-какую услугу, разумеется не даром!

— Это неслыханно! — воскликнула Джульет, покачав головой. — Как вы можете плести интриги, не думая ни о ком, кроме себя? Я не верю, что вы любите Фелипе! Вы всего лишь хотите стать хозяйкой замка!

Эстелла усмехнулась:

— Любовь? Что такое любовь? Вряд ли вы сами это знаете, сеньорита Саммерз! Если вы имеете в виду романтическое влечение мужчины к женщине, то его легко можно утолить физической близостью! Джульет встала, не чувствуя под собой ног.

— Вы ошибаетесь, принимая секс за любовь! — горячо воскликнула она. — Да, конечно, любовь включает в себя секс, но о любви нельзя говорить свысока, над ней нельзя смеяться! Любовь — разрушительная сила, и более могущественная, чем вы думаете!

В ее глаза блестели непролитые слезы. Она не сорвется перед этой холодной, бесчувственной, эгоистичной женщиной.

Но Эстелла ничего не заметила и сказала:

— Кажется, я была права, не так ли, сеньорита? Вы вообразили, что влюблены в герцога!

Джульет сжала кулаки:

— Мои чувства вас не касаются… и герцога тоже! Моей работой было… и остается заботиться о Терезе!

— И вы намерены продолжать в том же духе, зная, что герцогу известно о вашей девической страсти к нему? — насмешливо спросила Эстелла.

Джульет напряглась. Только теперь она полностью осознала свое жалкое положение в этом доме. Только что Эстелла в нескольких словах обрисовала жизнь Джульет, если она останется компаньонкой Терезы. Она постоянно будет жить в тени собственного унижения, и даже перспектива снова попасть под власть отца казалась ей по сравнению с этим неприятным пустяком.

Эстелла, казалось, поняла, о чем думает Джульет, и сочувственно произнесла:

— Бедная малышка Розмари! Вы успешно вылечили Терезу, но сами заболели!

Джульет замотала головой, не в силах найти достойный ответ. Эстелла отошла от двери, и Джульет опрометью пронеслась мимо нее и быстро поднялась по лестнице к себе в комнату. Там она уже не стала сдерживать слезы и выплеснула все свое горе, накопившееся за этот день.

Но она была не из тех, кто привык жалеть себя, и вскоре, сев на край постели, серьезно задумалась об отъезде. Конечно, бегство будет означать признание поражения, но сейчас это не имело значения.

Тереза, ее самая главная забота, больше в ней не нуждалась! Она вернула девочке уверенность в себе, и теперь требовались только время и терпение, качества, которыми должна обладать любая сиделка. Даже сестра Мадисон больше не сможет помешать неизбежному. У Терезы снова появился вкус к жизни и девичьим забавам. С ней все будет в порядке!

Герцог… Что ж, герцог будет рад избавиться от нее. Оставшись, она создаст ему дополнительные трудности, а кроме того, обычное самоуважение не позволит ей остаться, зная, с каким презрением он глядит на нее. Но больше всего ее беспокоило его врожденное чувство долга, ведь он, может быть, будет настаивать, чтобы она сохранила свою должность, а значит, придется объяснять ему конкретную причину своего внезапного отъезда.

Итак, она должна уехать так, чтобы он не узнал. Она не сомневалась, что, если обратится за помощью к Эстелле Винсейро, та ей не откажет, но ей что-то не хотелось иметь с ней дело.

Нет! Надо действовать самостоятельно. Она отчаянно кусала нижнюю губу. Вряд ли можно заказать гидросамолет без ведома герцога, а из этого уединенного места бежать тайком очень трудно.

Вдруг ее осенило. В тот день, в тот первый беспокойный день, когда герцог взял их с Терезой на залив Логанса, он остановился в деревне, чтобы позаботиться о поставках, прибывающих сюда на островном пароходе. Она вспомнила, что Консуэло упоминала об островном пароходе и рассказывала, что только благодаря ему жители острова посещают Сент-Люсию и Сент-Винсент. Если она сможет сесть на этот пароход, она могла бы вылететь чартерным рейсом с одного из более крупных островов. Деньги не проблема. Имя Роберта Линдзи знают даже на Карибском побережье. Вернувшись в Лондон, она сможет написать Терезе подробное письмо, в котором объяснит свои поступки, а то и пригласит ее к себе. В конце концов, она полюбила Терезу, а через нее, по крайней мере, хоть что-нибудь узнает о герцоге, даже если эти новости окажутся горько-сладкими.

Островной пароход приходил сюда только два раза в неделю. Он придет завтра. Таким образом, у нее мало времени на то, чтобы придумать какую-нибудь отговорку. Она вздохнула. Неужели всего пять-шесть недель назад она планировала бегство из Лондона только для того, чтобы теперь планировать почти такое же возвращение домой? Розмари, подумает, что она окончательно сошла с ума, а отец… что ж, отец будет очень рад своей победе, пусть и косвенной.

Взять весь свой багаж она, конечно, не сможет. Придется довольствоваться сменой одежды, брошенной в сумку. Она хотела, чтобы утром, когда она покинет замок, все подумали, что она отправилась за покупками. Она уже неплохо знала эти места, и Мигель, как всегда, подгонит ей машину, ни на минуту не заподозрив, куда она направляется.

Словно помогая ей выполнить задуманное, герцог на следующее утро не появился за завтраком. Тереза объяснила, что ночью на тростниковых полях вспыхнул пожар и, хотя его потушили, герцог весь день будет занят подсчетом нанесенного ущерба.

Она с тревогой разглядывала бледное лицо Джульет, на котором ночь оставила темные круги под глазами.

— В чем дело? — спросила она, нахмурившись. — Вы встревожены из-за вчерашнего? Я уверена, у вас нет повода для тревоги.

Джульет спросила себя, к чему относится это замечание.

— Ничего, — легкомысленно возразила она. — Мне… мне сегодня стало нехорошо. Я думала, что мы могли бы весь день провести бездельничая. Полагаю, я даже привыкну отдыхать днем. — Она выдавила из себя короткий смешок.

Ничего не понявшая Тереза воздержалась от расспросов, уважая молчание Джульет. Джульет была рада. Длинного разговора о своем здоровье она бы не вынесла. Оно улучшится, как только из ее жизни исчезнет герцог де Кастро.

Только твердая уверенность в том, что герцог де Кастро больше никогда не появится на ее горизонте, насмехалась над ее робкими надеждами!

После ленча она сделала вид, что идет отдохнуть, как сказала Терезе, но, когда девочка уединилась в своей комнате, Джульет спустилась с чемоданом и сумочкой, одетая в плотно облегающие темно-синие брюки и свободную белую блузку. В руке она держала пиджак под цвет брюк. Ведь в Лондоне, наверное, гораздо холоднее.

Мигель подал ей машину с открытым верхом, как всегда, обворожительно улыбаясь. Он посмотрел на солнце и сказал:

— Сегодня будет жаркий день, сеньорита. Не оставайтесь долго на солнце.

Джульет вежливо кивнула и улыбнулась:

— Спасибо, Мигель. Не буду. — И она уехала, а ноги у нее дрожали от страха, что в последний момент ее остановят.

Но зачем кому-то ее останавливать? О ее планах не знает никто, кроме нее самой. Разумеется, взяв машину, она не сделала ничего необычного. Труднее всего будет сесть на островной пароход, не привлекая к себе внимания.

На набережной в Вентерре было полно народа, пароход уже закончил погрузку и ожидал только окончательных формальностей перед отплытием. Джульет взбежала по сходням и на палубе увидела смуглого капитана.

— Сеньорита, — вежливо пробормотал он, узнав в ней новую компаньонку подопечной герцога де Кастро. — Могу я чем-нибудь вам помочь?

Его старомодная вежливость приятно удивила Джульет.

— Да, пожалуйста, — ответила она, нервно озираясь. — Не могли бы… не могли бы мы где-нибудь поговорить с глазу на глаз?

Капитан нахмурился, кивнул и позвал своего помощника.

— Идемте, — предложил он. — Поговорим у меня в каюте.

В каюте капитана она рассказала, что ей бы хотелось добраться до Сент-Люсии.

— Но почему вы не воспользовались гидросамолетом герцога? — спросил он, -явно озадачившись и встревожившись.

Джульет вздохнула.

— Мы с герцогом не поладили, — сказала она наконец. — Я хочу уехать, но не хочу пользоваться транспортом, принадлежащим ему.

Капитан едва заметно улыбнулся.

— Герцогу принадлежит большая часть этого судна, — сухо заметил он.

Джульет сложила руки и умоляюще посмотрела на него.

— Так вы возьмете меня? — с надеждой спросила она.

Капитан нахмурился. Если герцог поссорился с девушкой, почему он не отправил ее на гидросамолете? И где ее багаж? У него не было никакого желания ссориться со своим хозяином, и он очень боялся, что эта молодая женщина доставит ему гораздо больше проблем, чем кажется на первый взгляд.

И все же, несмотря ни на что, ему стало жаль ее. Такое хрупкое создание, красивое и беспомощное. Ну как можно не откликнуться на просьбу этих умоляющих глаз? Вопреки рассудку, он сказал:

— Хорошо, хорошо. Я возьму вас, сеньорита. Она так обрадовалась, что чуть не обняла его.

— Спасибо! — воскликнула Джульет, не сдержавшись, и смуглое лицо капитана от смущения потемнело еще больше.

Пока они разговаривали, Джульет слышала шум заводящихся двигателей, и капитан, извинившись, отправился руководить отплытием. Джульет осталась в каюте, глядя в иллюминатор сквозь накипающие слезы. Она никогда не представляла, насколько она эмоциональна, но ведь она покидала не только красоту Вентерры, но и человека, которого будет любить до конца своих дней.

К ночи они пришли на Сент-Люсию. Когда судно покинуло гавань, Джульет вышла на палубу навстречу прохладному бризу. На воде была легкая рябь. Ее никто не тревожил. Остальные пассажиры, все смуглые островитяне, наблюдали за ней с некоторым трепетом, и даже капитан держал дистанцию. Джульет подумала, что он, может быть, уже пожалел о том, что взял на борт пассажирку.

Ранним вечером они вошли в док в Кастри. Город сверкал огнями, и Джульет неясно различила плато Моурн-Форчн, круто, как бастион, поднимающееся над гаванью. Она никогда раньше не была ночью одна в таком странном, совершенно чуждом ей месте, и, когда пришла пора сходить на берег, ее одолевали дурные предчувствия.

Капитан, казалось, беспокоился за нее и спросил:

— Вам есть куда идти, сеньорита? Джульет сцепила руки.

— Вообще-то… нет, — пробормотала она. — Но я справлюсь.

Капитан нахмурился.

— Вы завтра покидаете остров? — догадался он. Джульет кивнула:

— Надеюсь попасть на чартерный рейс.

— Понятно. Что ж, сеньорита, я всю ночь буду на борту, но, если хотите, моя каюта в вашем распоряжении.

Джульет уставилась на него:

— Вы… вы позволите мне остаться здесь?

— Конечно. Почему нет? У меня есть дети, а молодой девушке не следует ночью одной находиться на пристани в Кастри.

Джульет схватила его за руку:

— Я… я очень вам благодарна! Вы даже не знаете, сеньор, как я вам благодарна!

Капитан снова смутился, и она предпочла больше ничего не говорить. Но когда позже вечером она лежала и смотрела на звезды, мигающие в темно-синем небе, как бриллианты, она спрашивала себя, как сможет его отблагодарить. Он не взял с нее денег за проезд, и, если бы не он, она бы оказалась в очень трудной ситуации. Одна, без багажа, она могла попасть в какую угодно неловкую ситуацию.

Она не ожидала, что заснет, но ленивое покачивание воды и усталость предыдущей ночи сделали свое дело, и, к ее удивлению, когда она проснулась и посмотрела на часы, было уже половина восьмого.

Она не раздевалась полностью, а просто сняла брюки и жакет, и теперь, умывшись в маленькой раковине, почистив зубы и причесавшись, вышла на палубу.

Капитан сидел за столом, на котором стояли кофейник и блюда с булочками и фруктами. Он пригласил Джульет разделить с ним завтрак. Кофе был превосходным, она выпила две чашки и выкурила сигарету, но от еды отказалась.

— До аэропорта вы можете добраться на такси, — сказал капитан, очевидно твердо решив обеспечить ее безопасность. — Я сам вызову его.

— Вы более чем добры, — смущенно произнесла она. — Не знаю, как вас и благодарить!

Капитан покачал головой.

— Надеюсь только, что вы знаете, что делаете, — почти неслышно пробормотал он, но Джульет оценила его заботу.

Аэропорт, обслуживающий Сент-Люсию, был небольшим, но Джульет повезло. Ей удалось купить билет на ближайший рейс, и она отправилась ждать в комнату отдыха.

Она выкурила несколько сигарет, заказала кофе и терпеливо ждала, гадая, не заявили ли об ее исчезновении. Если так, то ее волновала только Тереза. То-то Эстелла обрадуется, что ей удалось так легко избавиться от соперницы! Как они с герцогом посмеются над ее тайным отъездом!

Она услышала громкий звук машины, подъехавшей прямо под окна комнаты отдыха. Когда машина резко затормозила у дверей аэропорта, шины взвизгнули, словно негодуя на грубое обращение.

Джульет огляделась посмотреть, кто ее потревожил, и увидела, как в здание вошли двое мужчин.

Это было почти как во сне — нереальные персонажи из нереальной пьесы!

Она вскочила, испуганно оглядываясь вокруг и чувствуя, что попала в ловушку. Невероятно, но это были Фелипе и ее отец!

Герцог, шедший первым, подошел к Джульет, посмотрел на нее глазами, полными муки, взял ее руку и, перевернув ее ладонью верх, поднес к губам и поцеловал.

— Боже! — проговорил он. — Если вы так же поступили со своим отцом, неудивительно, что он о вас тревожился! Если вы еще когда-нибудь такое сотворите со мной — я вас убью!

И Джульет знала, что он не бросает слов на ветер! К ним подошел Роберт Линдзи, глядя на Джульет с нежностью.

— Ну, — произнес он, — наконец-то мы тебя поймали! Ты просто мастерица убегать! Когда ты остановишься и поймешь, что от жизни не убежишь?

Джульет покачала головой, вдруг почувствовав головокружение от усталости и нервного перенапряжения.

— Я не убегала от жизни, — тихо промолвила она. — Ах, папа! — И она разрыдалась, уткнувшись лицом, как в детстве, в плечо отца.

Роберт Линдзи посмотрел на герцога поверх плеча дочери.

— Кажется, вы были правы, Фелипе, — загадочно произнес он.

Джульет взяла себя в руки. Хорошо, что в комнате отдыха никого не было! Быстро утерев слезы, она сказала:

— Я ничего не понимаю. Что происходит? Почему вы вместе? И почему вы… — она посмотрела на герцога, — почему вы за мной приехали?

Герцог бросил в сторону ее отца выразительный взгляд, и Роберт Линдзи кивнул.

— Хорошо, хорошо, — безропотно произнес он, — я подожду снаружи.

Он ободряюще улыбнулся им обоим и вышел, оставив их одних.

Джульет сцепила руки, избегая взгляда Фелипе. Наверняка здесь какая-то ловушка. Зачем приехал Фелипе? Что ему сказал ее отец? Что он сказал ее отцу?

Издав сердитый возглас, герцог сказал:

— Джульет, мне известно о вашем обмане! Я знаю, что вы дочь Линдзи! Но для меня это не имеет ни малейшего значения!

Джульет подняла глаза:

— Как… то есть… где вы познакомились с моим отцом?

— Вчера. После того, как вы уехали на пароходе. Он прилетел на гидросамолете и пришел прямо ко мне. У нас состоялся очень содержательный разговор, и, по-моему, мы отлично поняли друг друга. Но ваше исчезновение было обнаружено гораздо позже! — Даже загар не мог скрыть бледность его кожи. — Господи! Можете себе представить, что я чувствовал!

Джульет отвернулась. Его слова мало что значили для нее. Ну ладно, отец раскрыл ее тайну, и они с герцогом нашли общий язык. Но это для нее не имело никакого значения.

— Самолет вылетает через полчаса, — нетвердо произнесла она. — Ради бога, если у вас есть что сказать, говорите!

Из уст герцога вырвался сдавленный возглас, и она почувствовала, как он резко развернул ее к себе лицом.

— Черт возьми, Джульет! — дрожащим голосом промолвил он. — Вы хотите, чтобы я приполз к вам на коленях? Если надо, я это сделаю!

Джульет удивленно уставилась на него.

— Я не понимаю! — воскликнула она. — Что вы хотите от меня услышать?

Он, застонав, крепко прижал ее к себе, и она опять почувствовала, как его губы страстно раздвигают ее губы. Только на этот раз, оторвавшись от ее губ, он стал целовать мягкий изгиб ее шеи, гладкую кожу ушей и щек и мигающие влажные глаза, а потом снова уткнулся в ее губы, сломив последний оплот ее обороны.

Наконец он прижался лбом к ее лбу, и она почувствовала, как он дрожит. Она просунула руки под его пиджак и прижалась к его крепкому теплому телу. Каким бы невероятным это ни казалось, она сумела его возбудить!

— Так понятнее? — немного запинаясь, проговорил он. — Хорошо, что твой отец за дверью, потому что я всего лишь человек и, признаюсь, очень тебя хочу!

Джульет покраснела и немного отодвинулась.

— Но Эстелла… — начала она, покачав головой.

— Эстелла значит для меня не более чем десять лет назад, когда она вышла замуж за моего кузена, — твердо произнес Фелипе. — Бедняжка выдает желаемое за действительное.

Джульет вздохнула.

— Но вы никогда мне этого не показывали! — воскликнула она. — Я думала, я для вас обуза!

Фелипе слегка улыбнулся:

— А ты и была… и есть обуза! Но обуза, без которой я не могу жить! Дорогая, я тебя обожаю!

— Фелипе! — удивленно вздохнула она, немного отстраняясь от его поцелуя. — Расскажи мне! Я хочу знать, когда я тебе… понравилась?

Он очаровательно улыбнулся.

— Когда ты мне понравилась? — лениво переспросил он. — Пожалуй, я нашел тебя привлекательной с того самого момента, когда ты, тоненькая и испуганная, появилась на пороге замка. А влюбился я в тебя позже. Точнее, через два дня. В эти два дня пошатнулся весь мой мир. Я не мог в это поверить. Мне пришлось уехать по делам, и я не появлялся, отчаянно пытаясь избавиться от болезненной печали, не дававшей мне спать. Но это ничего не дало. Когда я вернулся, стало еще хуже. А когда я увидел тебя с Франсиско Вальмосом, мне захотелось его убить. — Он улыбнулся. — Думаю, у меня были очень неспокойные предки. Когда ты рядом, я почти не могу контролировать свои эмоции. — Он поцеловал ее в затылок, запустив пальцы в ее волосы. — Я хотел сказать тебе, но ты всегда меня избегала. Когда наши руки или тела соприкасались, ты вздрагивала. Я боялся, что ты меня не любишь, и боялся, что могу тебя отпугнуть. Потом, когда ты встретилась… со своим отцом, в тот день на Барбадосе, мне хотелось убить и тебя. Я ненавидел тебя, поверь мне. Потому что я подумал, что ты не та женщина, которой я тебя считал, если тебя можно любить шутки ради. Выяснив, кто он такой, я пришел в бешенство. То, что ты можешь быть его дочерью, мне как-то и в голову не приходило. Да и почему это мне должно было прийти в голову? Ты ни на что подобное не намекала, только теперь я вспоминаю мелочи, такие, например, как твоя поездка в Альпы и как ты делала вид, будто никогда не занималась подводным плаванием!

Джульет негромко засмеялась. Это был такой чудесный день!

— Продолжай, — попросила она, и он засмеялся.

— Ты тщеславна, Джульет, — сказал он, нахмурившись. — Ты хочешь, чтобы я унижался!

— Обязательно! — озорно ответила она. — Ты был таким надменным, таким холодным, таким жестоким!

— Жестоким, может быть, — согласился он, вздохнув. — В тот день в своем кабинете я хотел причинить тебе боль, но, сделав это, пришел в ужас. Когда я тебя поцеловал, мне показалось, что ты тоже ко мне неравнодушна, а потом нам помешала Тереза, и ты убежала, словно презирая меня, а я презирал себя за то, что напугал тебя, что никак не входило в мои планы!

— Ты напугал меня только потому, что я тебя очень любила, — тихо прошептала Джульет.

— Это правда? Неужели это правда? — Он еще крепче прижал ее. — И наконец, вчера, когда я обнаружил, что ты уехала, именно тогда, когда рассеялась моя тревога относительно Роберта Линдзи, я чуть с ума не сошел! Эстелла может не сомневаться в моих чувствах к тебе. Наша последняя встреча была далеко не дружеской. Не думаю, что она долго пробудет здесь.

— Погоди, погоди, — прервала его Джульет. — Ты… ты обсуждал… с ней наш… поцелуй в твоем кабинете?

— Нет! — тихо поклялся он. — Боже! За кого ты меня принимаешь?

Джульет покачала головой:

— Должно быть, это сестра Мадисон! Почему я об этом не подумала? Ну конечно!

— Да, они обе должны уехать, — неожиданно холодно произнес герцог, и Джульет слегка вздрогнула. — Сестра Мадисон слишком усердно пыталась снискать расположение Терезы. Кроме того, Тереза уверена, что через некоторое время снова будет ходить. Невероятно, но, кажется, она поладила с твоим отцом! Я даже думаю, что твой отец возьмет Терезу к себе, когда вернется в Англию после нашей свадьбы.

— Нашей свадьбы? — удивленно отозвалась Джульет.

Герцог улыбнулся и нежно посмотрел на нее:

— Разумеется! Неужели ты думала, что я еще смогу ждать?

Джульет уткнулась головой в его грудь.

— Разве я сказала, что хочу ждать? — пробормотала она, и герцог торжествующе засмеялся, снова пытаясь найти губами ее губы.

Они услышали, как кто-то виновато кашлянул, и Джульет, повернувшись в объятиях герцога, увидела своего отца, прислонившегося к дверному косяку.