– О!

Миссис Фалькон сжала кулаки.

– Теперь вы понимаете? Люси – последняя в роду Фальконов. Могу ли я смириться с тем, что она проживет свою жизнь, даже не понимая этого?

Тамар пыталась не смотреть на старуху.

– Я просто не знаю. Честное слово, я не знаю... Если сам Росс не хочет, чтобы она училась, никто ничего не сможет сделать.

– И вы так легко подчиняетесь обстоятельствам? – зло спросила миссис Фалькон. – Клянусь Богом, если это действительно так, вы не заслуживаете того, чего достигли!

Тамар почувствовала себя уязвленной.

– Да вы просто грубиянка! – холодно сказала она. – Кто вы такая, чтобы судить об этом? Разве вы сами не отказались от своей внучки? Разве вы не бросили ее?

– Нет. Но я исчерпала все возможности! – резко ответила старуха. – Впрочем, хватит об этом, иначе мы слишком далеко уйдем от темы нашего разговора. Так что вы ответите мне?

Тамар покачала головой.

– Я не знаю. Я не верю в то, что Росс прислушается к моим словам.

– Не сразу. Но если вы будете настаивать...

– Так же, как вы?

– Да. Используйте все средства, которые только у вас есть. Я согласна на все, лишь бы только Люси смогла получить то, чего она заслуживает. Вы долго пробудете здесь?

– Не знаю... Я... Может быть, я уеду на следующей неделе.

– Но отец Донахью говорил о том, что вы хотели снять коттедж Флинна?!

– Я знаю. Но это было до...

Тамар не стала договаривать.

– А теперь?

– Я не знаю. Я ничего не знаю. – Тамар замолчала и сжала губы.

Наконец она сказала. – Хорошо. Я поговорю с ним. Но вы мне ничего не говорили.

Было очевидно, что Бриджит Фалькон довольна и испытывает облегчение.

– Прекрасно. Прекрасно. А теперь я пошлю сказать отцу Донахью, что вы остаетесь у меня на ланч, – сказала она, потирая руки.

Днем, пока миссис Фалькон отдыхала, Тамар сидела в кабинете, снимала с полок книги, с интересом просматривая их. Некоторые тома годами никто не брал в руки, и Тамар задумалась над тем, пишет ли сейчас Росс что-нибудь. Нигде в кабинете не было видно никаких следов его работы, и Тамар почувствовала разочарование. В конце концов, она устроилась на диване с очень старым томом Вальтера Скотта, и вопреки своему нежеланию дожидаться, когда Росс вернется и отвезет ее домой, расслабилась и почувствовала, что ее клонит в сон. В комнате было тепло и уютно, а доносившийся с берега монотонный шум прибоя убаюкивал ее.

Вероятно, она действительно уснула, и ее разбудил какой-то неожиданный шум. Открыв глаза и пытаясь высвободить поджатые под себя ноги, она, наконец поняла, что в дверях стоит Люси, а за ее спиной – Росс, Тамар была очень раздосадована тем, что ее застали врасплох, поэтому, когда Росс спросил, где его мать, ответ прозвучал излишне резко.

– Отдыхает, – сказала она, стараясь найти ногами туфли и поправляя платье. Потом более спокойно и мягко добавила: – Разве она не всегда отдыхает днем?

Росс нахмурился и, медленно расстегивая куртку, потянулся, словно хотел размяться после долгого сидения в машине.

– Полагаю, что отдыхает. Но я думал, что, возможно, сегодня, раз вы у нее в гостях, она изменила этому правилу.

Тамар ничего не ответила. Очнувшись от сна и еще не успев настроиться на защиту от нападок Росса, она испытывала неудержимое влечение к нему, а он, словно чувствуя и понимая это, внимательно смотрел на нее, медленно переводя взгляд с глаз на губы. «Боже! – подумала она, прижимая руки к груди. – Никогда! Никогда!»

Тамар посмотрела на Люси и улыбнулась, стараясь выразить девочке свою симпатию.

– Люси... Люси была с вами? – спросила она, не глядя на Росса.

Он развалился в огромном кресле, стоявшем возле письменного стола, закурил сигарету и глубоко затянулся.

– Вы хорошо побеседовали с моей мамашей? Вам удалось обсудить все детали моей жизни?!

Росс говорил резко и. грубо.

В это время Тамар показывала Люси часы, которые, как медальон, на цепочке висели у нее на шее. Казалось, девочка убедилась в том, что общение с Тамар безвредно для нее, и, подойдя совсем близко, вертела в руках красивую блестящую игрушку.

Услышав вопрос, заданный Россом, Тамар со злостью посмотрела на него.

– Ну и самомнение у вас! – с негодованием воскликнула она. – Вам не приходит в голову, что мы могли говорить о чем-нибудь другом, кроме вас, не правда ли?!

Росс нетерпеливо пожал плечами.

– Не хотите ли вы убедить меня в том, что не обсуждали ни меня, ни мои дела? – сухо спросил он.

Тамар едва сдерживала раздражение и чувствовала, как опять начинает гореть лицо.

– Разумеется, нет. Но вы, именно вы сами по себе, вовсе не являетесь персоной первостепенной важности. Что действительно важно, так это Люси. Ее жизнь, ее желания, ее возможности!

Росс стукнул кулаком по столу.

– Да, конечно, Люси! Неужели вы думаете, что я забыл о своем ребенке?! О своем несчастном глухонемом ребенке?!

– Росс!

Тамар в ужасе смотрела на Люси. Росс вскочил на ноги.

– Не бойтесь! Она не понимает ни единого слова! И как ей повезло! Как чертовски ей повезло!

– Как вы можете говорить так?!

– А почему, собственно, нет?! Люси счастлива! Какие волнения предстоят ей? Разве ей придется когда-нибудь задумываться над проблемами? Разве ей предстоит страдать от каких-нибудь чувств? От несчастного, неудачного брака, например? Говорю вам, Тамар, ей не придется пережить ничего подобного! Никогда! И я считаю, что это прекрасно!

Тамар не могла поверить в то, что Росс искренне верит в то, что говорит.

– И вы серьезно так думаете?!

– Почему бы и нет?

– Разве вы не знаете, что в жизни бывают не только неудачи?

Росс смотрел на Тамар, не скрывая насмешки.

– О да. Ну и откуда же, по-вашему, мне ждать удач? Насколько я знаю, мне уже немало пришлось пережить, и, если я позволю своей мамаше начать учить Люси, я должен быть готов к новой серии ударов!

Тамар нежно гладила девочку по голове. У Люси были мягкие и густые волосы, как и у Росса, но, в отличие от его прямых волос, волосы Люси завивались крупными локонами. Пригладив их, Тамар открыла два маленьких розовых уха, и девочка с большим интересом наблюдала за всеми ее движениями. Она действительно была прелестна, и сердце Тамар не могло остаться равнодушным к ней. Ей захотелось обнять Люси, прижать к себе, чтобы смягчить всю боль и горе, пережитые за последние годы. Этот ребенок был плотью и кровью Росса, и Тамар уже любила девочку. Любила?! Да, она чувствовала, что Люси уже вошла в ее сердце, но это чувство нельзя было назвать любовью. Тамар испытывала к девочке нежность, она тревожилась за нее, хотела помочь и сострадала ей, но любить ее Тамар не могла!

Неожиданно она спохватилась, что Росс наблюдает за ней и по выражению ее лица может догадаться о тех чувствах, которые она испытывает. Посмотрев на него, Тамар сказала:

– Как бы вы ни решили распорядиться собственной жизнью, вы не можете отказывать Люси в том воспитании и образовании, которые доступны ей, и в той жизни, которую она может вести. Разве вы не хотите, чтобы она могла делать то же, что делают все здоровые дети? Разве вы не хотите, чтобы она выросла и стала красивой женщиной, которая в один прекрасный день выйдет замуж и у которой будут собственные дети?

– Нет, – быстро ответил Росс.

– О, вы невыносимы!

Тамар начала терять терпение.

– Неужели вы не видите, что сами лишаете ее всего?!

– Это вы так считаете, – холодно ответил Росс, подходя к двери. – Я пойду поищу Хедж и попрошу напоить вас чаем, прежде чем отвезу вас.

– В этом нет никакой необходимости! – со злостью крикнула Тамар, но он уже ушел.

Люси все еще стояла возле нее. Казалось, Тамар начинает ей нравиться, и девочка не только играла с часами, но и трогала ее волосы и платье и даже стала рассматривать книгу, которую Тамар читала до их возвращения.

Тамар была в растерянности. Она не имела ни малейшего представления о том, как учат глухонемых детей, иначе она, попыталась бы сама позаниматься с девочкой. Сейчас же она могла только показывать пальцем на разные предметы и называть их, надеясь на то, что Люси захочет повторить движения ее губ.

Люси, однако, была ребенком, который привык проводить время на улице, в движении, и очень быстро занятие с Тамар наскучило ей, и она убежала в поисках каких-нибудь новых развлечений.

Прежде чем вернулся Росс, в кабинет въехала инвалидная коляска, и миссис Фалькон спросила у Тамар тоном заговорщика:

– Я видела, что Росс вернулся. Вам удалось поговорить с ним?

Тамар вздохнула.

– Можно сказать, да. Удалось. Но безрезультатно. Как я и говорила вам, он не обратил на мои слова никакого внимания.

– А я вам повторяю, что это вздор и чепуха! – воскликнула миссис Фалькон. – Как бы там ни было, это только начало. Я уверена, что требуется время и настойчивость. В конце концов он уступит.

– Хотела бы я иметь вашу уверенность, – сухо заметила Тамар в то время, как горничная вкатывала в комнату столик, на котором был сервирован чай. – Что бы ни происходило, я не могу оставаться здесь неопределенное время, миссис Фалькон.

Однако старуха сделала вид, что не расслышала этих слов, и Тамар вновь испытала почти забытое чувство собственной беспомощности. Как могла она защититься от подобной самоуверенности и категоричности?!

Росс появился в комнате только после того, как закончилось чаепитие, и, стоя в дверях, сказал:

– Если мисс Шеридан готова, я могу отвезти ее, прежде чем займусь другими делами.

Тамар быстро поднялась, но миссис Фалькон попыталась задержать ее:

– Останьтесь на обед, детка, – сказала она.

Тамар покачала головой.

– Как-нибудь в другой раз, миссис Фалькон, – сказала она. – Сегодня я и так достаточно долго пробыла у вас. Спасибо за ланч.

– Спасибо вам, дорогая моя. Так вы не забудете, о чем я вас просила?

– Это невозможно, – сухо ответила Тамар в то время, как Росс уже держал в руках ее пальто.

Она поспешила забрать его и оделась сама, чтобы избежать прикосновения его рук и избавить себя от давно забытых и похороненных в душе чувств.

Росс вел машину очень медленно, и Тамар внезапно почувствовала, что ее руки похолодели и стали влажными. Она слишком много думает о Россе, и то обстоятельство, что он вдовец, а значит, свободный мужчина, не должно иметь для нее никакого значения. Много лет назад он разбил все ее надежды, и нужно быть дурой, чтобы забыть об этом. Просто после сна, увидев его, она испытала чисто физическое влечение и сейчас слишком преувеличивает свои чувства.

Решив, что любая беседа лучше тягостного, зловещего молчания, Тамар спросила:

– Вы... вы продолжаете писать?

Росс посмотрел на нее и пожал плечами.

– Время от времени. Иногда.

– В Лондоне я купила две ваши книги. Они мне очень понравились.

– Правда?

Его голос звучал насмешливо.

– А почему вас интересует то, что я пишу?

– Мне нравятся исторические сюжеты, – ответила Тамар.

– История Ирландии?

– Не только. Вообще история, – сказала Тамар, глядя через окно машины на дорогу.

– Мне очень жаль, но я не могу похвастаться тем, что побывал хоть на одной вашей выставке, – холодно заметил Росс.

Тамар сердито посмотрела на него.

– У меня была всего одна выставка, – уточнила она.

– Вы меня удивляете. Такая девушка, как вы... Мне казалось, что вам не так уж трудно добиться успеха и признания...

Тамар вспыхнула.

– Что вы имеете в виду?!

– Только то, что среди художников значительно больше мужчин, не так ли?

Не в силах сдержать гнев и чувствуя свое полное бессилие, Тамар хотела выскочить из машины и бежать куда глаза глядят, только чтобы спрятаться от его злого языка. Но она не могла сделать этого на ходу и, перегнувшись через Росса, резким движением повернула ключ зажигания, ожидая, что машина замедлит ход и она сможет выскочить. Однако он мгновенно отреагировал на ее поступок и с силой нажал на тормоз, при этом ее отбросило вперед так, что она едва не расшибла голову. Тамар схватилась за ручку дверцы и попыталась выскочить из машины, но Росс помешал ей сделать это.

При этом случилось то, чего Тамар боялась больше всего и чего старалась всеми силами избежать: она почувствовала прикосновение его тела. Словно понимая, что она боится именно этого, Росс смотрел на нее со своей обычной холодной усмешкой, но в глубине его глаз появилось что-то, что гипнотизировало Тамар, и она не могла отвести от него взгляд. Прищурившись, он одной рукой схватил ее за горло и еще ниже склонился над ней. Тамар видела, как напряглись мускулы его лица, и ей казалось, что он сознательно хочет причинить ей боль.

Сжав ей горло, он сказал:

– Я хотел убить вас, Тамар!

Тамар пошевелилась, стараясь высвободиться из его рук, но Росс был сильнее. Прижатая к сиденью его телом, она почувствовала сильное волнение и неожиданно поняла, что не хочет сопротивляться ему, что ей хочется прикоснуться к нему так же, как он касался ее, и отдаться ему...

Выпустив ручку дверцы, Росс запустил руку в ее волосы и, вцепившись в них, оттянул голову назад, но в этом движении была не только сила, но и ласка, и его взгляд, скользнув по лицу Тамар, остановился на низком вырезе ее платья. Потом, почувствовав, что он снова смотрит на ее губы, Тамар невольно приоткрыла рот.

Издав звук, похожий на стон, Росс притянул ее к себе, и его жесткие губы прижались к ее губам. Он и раньше целовал ее, когда она была молоденькой девушкой, и, хотя в то время он был влюблен в нее, в его поцелуях не было такой безудержной, пугающей страсти, какую она чувствовала сейчас, и, подчиняясь этому чувству, Тамар обняла его за шею и ответила на поцелуй. Она обнимала его, гладила его волосы и шею и еще крепче прижимала Росса к себе...

– Боже, – наконец прошептал он, отстраняясь от нее и злым жестом приглаживая волосы. – Вы вернулись ради этого?

Эти слова отрезвили Тамар, как холодный душ. Сумасшедшая! Позволить Россу Фалькону вновь почувствовать свою власть над ней! Позволить ему обращаться с собой, как с последней девкой! Нет, она вернулась сюда не для этого!

Ей захотелось отомстить ему за свое унижение, причинить боль, но, когда она начала хлестать его по лицу, Росс, явно понимая ее состояние, спокойно спросил:

– Не кажется ли вам, что это несколько запоздалая реакция?

Тамар теребила в руках ремень своей сумки.

– Вы достойны презрения, Росс Фалькон! – с горечью кричала она. – Отвезите меня домой!

Росс, пожав плечами, включил зажигание, и машина тронулась. Тамар мрачно смотрела в окно. Она сама во всем виновата. Именно она, пытаясь остановить машину, невольно спровоцировала его. И все, что было дальше, – одно сплошное, невыносимое унижение!

Когда они въехали в деревню, Росс сказал:

– Не надейтесь, что этот... маленький эпизод что-либо значит для меня. Вы красивая женщина, Тамар, а я... здоровый мужчина с нормальными сексуальными потребностями.

Вполне сознательно Росс говорил грубо и жестко. Тамар задохнулась.

– Вы специально стараетесь унизить меня. Почему?

Он остановил машину возле дома священника, у ворот.

– Я не намерен задерживаться в машине, Тамар, – насмешливо сказал он. – Иначе будет много разговоров...

– О чем?

– О наших отношениях. В конце концов, они все ждут, когда я снова женюсь. А в свое время вы ведь были одной из кандидаток, не так ли?

– Правда? – не скрывая иронии, спросила Тамар. – Что-то я не помню этого!

Росс помолчал немного.

– Вы все прекрасно помните! – быстро проговорил он. – И, клянусь Богом, я заставлю вас заплатить за эту честь еще до вашего отъезда отсюда!

Тамар взялась за ручку дверцы.

– Как же вы собираетесь поступить? – с тревогой спросила она.

– Узнаете, когда наступит время, – с издевкой ответил он.

Тамар смотрела на него еще несколько мгновений, потом открыла дверцу и вышла из машины, моля Бога о том, чтобы удержаться на ногах и не упасть. Во всем облике и в поведении Росса было столько горечи и отчаяния, но понять причину его ненависти Тамар не могла. Сознание, что кто-то так сильно ненавидит тебя, было ужасно, тем более что здравый смысл подсказывал ей, что у нее самой гораздо больше оснований ненавидеть его.

Тамар помедлила возле машины, словно хотела еще что-то сказать Россу, но он, изнутри взявшись за ручку, рванул дверцу на себя и с грохотом захлопнул ее.

Не в силах справиться с охватившим ее гневом, Тамар смотрела вслед удалявшейся машине и неожиданно увидела знакомую фигуру, идущую к ней от дома священника.

– Бен! – закричала она, не веря своим глазам. – Что ты здесь делаешь?

Бен подошел к Тамар и, не подозревая, что за ними могут наблюдать, обнял ее.

– А как ты думаешь, любовь моя? Черт возьми, как здорово снова увидеть тебя!

Тамар никак не могла понять, что происходит. Бен здесь, в Фальк он'з Верри! Он ведь обещал не мешать ей до тех пор, пока она сама не попросит его приехать!

– Бен, ведь ты же обещал мне, – только и могла пробормотать она, тщетно пытаясь вырваться из его объятий.

Тамар не могла не думать о том, что машина Росса все еще стоит у обочины, и он наблюдает за их встречей.

– Обещал? Что я обещал? Я обещал, что разрешу тебе исчезнуть на целых шесть недель? Да, это была самая настоящая глупость, и после того, как я получил твое письмо, решил, что ждать больше нечего. И вот я здесь! Ты что, не рада мне?

Тамар была в отчаянии.

– Я... конечно, я рада видеть тебя, Бен, – делая над собой усилие, ответила она в тот момент, когда, высвободившись, наконец из его объятий, услышала, как «астон-мартин» сорвался с места и, объехав вокруг них, умчался по главной деревенской улице.