Она знала, что ей будет нелегко строго придерживаться норм деревенской жизни, к тому же и поведение Росса, и уязвимость Стивена сильно отвлекли ее от того, что было действительно важным для нее самой. В конце концов, какое ей дело до тех планов, которые построило семейство Фальконов в связи с ее приездом? Она больше не зависит от них, у нее собственная жизнь и собственный дом, а здесь она всего лишь гость, как сказал отец Донахью, и в качестве гостя она может позволить себе не вмешиваться ни во что.

Приняв такое решение, она посмотрела на часы и встала с постели. Было только половина восьмого, но она не сомневалась в том, что именно в это время священник завтракает после мессы. Тамар умылась ледяной водой из кувшина, стоявшего на умывальнике, оделась в светлые брюки и сине-белую клетчатую блузу, потом причесала свои короткие вьющиеся золотистые волосы. Рассматривая себя в зеркале, вставленном в умывальник, она критически оценила свою внешность: голубые глаза, наружные уголки которых слегка приподняты, маленький нос и крупный рот. Ее нельзя было назвать красивой, но, несомненно, лицо выглядело весьма привлекательно, однако сама Тамар не видела в нем ничего особенного. Может быть, темные, длинные ресницы, оттенявшие глаза, и свойственная только ей улыбка придавали лицу определенную индивидуальность, нечто такое, о чем Бен постоянно напоминал ей. Тамар посмотрела на себя с иронической улыбкой и решила, что ее очень легко не заметить в толпе.

Выйдя из комнаты и спустившись по винтовой лестнице, она вошла в кухню, где миссис Лери уже хлопотала возле печки, и аппетитно пахло жареным беконом.

– Господи, мисс Шеридан! – удивилась домоправительница. – А я собиралась чуть позже принести вам завтрак в комнату. Мне не хотелось беспокоить вас так рано, а то непременно принесла бы вам чашку чая.

Тамар улыбнулась.

– О, пожалуйста! – воскликнула она. – Не беспокойтесь обо мне. Чем меньше внимания вы будете уделять мне, тем спокойнее мне будет, и я перестану думать о том, что обременяю вас.

– Помилуйте, мисс Шеридан, вы вовсе не затрудняете меня, – с жаром принялась уговаривать ее миссис Лери. – Это так хорошо, что святой отец теперь может с кем-то поговорить, что у него есть приятная собеседница. Хоть он и единственный священник на всю округу, он очень одинокий человек. Если не считать официальных визитов, он нигде не бывает.

Тамар понимающе кивнула и села возле чисто выскобленного кухонного стола.

– Он обычно здесь завтракает?

– Да, завтракает чаще всего здесь, – ответила миссис Лери. – Но сейчас, конечно, я накрою стол в столовой.

– Пожалуйста, не делайте этого, – попросила Тамар. – Я... мне очень нравится завтракать именно здесь. Это напоминает мне... напоминает мне о доме.

Тамар вздохнула, и миссис Лери посмотрела на нее с сочувствием.

– Да, это был очень тяжелый день, когда перевернулась лодка Даниэля Донелли.

Она сокрушенно покачала головой.

– Да, конечно, миссис Лери. Мой дед уже был слишком стар, чтобы выходить в море. У него уже не было сил, но никто не рисковал говорить ему об этом.

Тамар улыбнулась.

– Он всегда был самым сильным и лучше всех!

Миссис Лери повернулась к плите.

– Он и был таким, мисс Шеридан. Он был очень хорошим человеком. Боюсь, что после смерти вашей бабушки он не очень дорожил своей жизнью.

– Да, миссис Лери, вы правы. Он умер через полгода после нее.

Тамар с благодарностью приняла чашку, наполненную горячим чаем.

– Это было ужасное время...

– И все законники, которые так поступили с вашим отцом... Впрочем, может, это и к лучшему, что он уехал и увез вас подальше от всех огорчений.

Тамар опустила голову.

– Да, – тихо сказала она, уверенная в том, что миссис Лери не догадывается о главном: отец спас ее тогда от нищеты.

– Какие новости в Лондоне? – светским тоном спросила миссис Лери, торопясь сменить тему.

Тамар пожала плечами.

– Лондон велик. И, несмотря на это, в толпе можно быть очень одиноким. К счастью, отец знал одного человека, который помог мне найти работу, и, когда отца не стало, я уже могла сама прокормить себя. Как профессиональный художник, я начала работать всего лишь пару лет назад.

– Что вы будете есть на завтрак? – спросила миссис Лери, перекладывая бекон на горячее блюдо. – Пару яиц и бекон? А может быть, тосты?

Тамар вздохнула.

– Помилуй Бог! Дома... я хотела сказать – в Лондоне, я обычно ничего не ем, только пью – кофе или сок.

Миссис Лери не могла скрыть своего удивления, и отец Донахью, который вошел в этот момент в кухню, сказал:

– Я знаю это, миссис Лери. Увы! – девочка так отощала, что от нее почти ничего не осталось. Мы должны постараться, чтобы она немного поправилась!

Тамар улыбнулась.

– Доброе утро, святой отец!

– Вы хорошо спали?

– Да, спасибо, – ответила Тамар, которая полночи провела без сна, размышляя над событиями минувшего дня.

– Вот и прекрасно. Это все наш деревенский здоровый воздух. Не хотите ли разделить со мной трапезу? Как насчет бекона и яиц? Я не люблю завтракать в одиночестве.

Тамар рассмеялась.

– Хорошо, – сказала она, внезапно понимая, что голодна. – Хорошо, но если я у вас растолстею, вам придется оплачивать медицинские счета!

Отец Донахью ответил ей вполне искренним смехом и, увидев, как она одета, только слегка покачал головой, хотя в другой ситуации явно был бы недоволен брюками.

После завтрака Тамар, надев оранжевый анорак, который, казалось бы, должен был сливаться с цветом ее волос, но на самом деле очень шел ей, вышла из дома. Сейчас она чувствовала себя более готовой к встрече со знакомыми людьми, кроме того, она взяла с собой этюдник.

Она зашла в деревенскую лавку за сигаретами и, обменявшись несколькими фразами с хозяином, поняла, что теперь у него будет тема для разговоров и пересудов с другими покупателями вплоть до самого конца дня. Выйдя из лавки, Тамар быстро зашагала в сторону коттеджа, в котором родилась.

Было холодно, линия горизонта скрывалась в тумане, и тучи, грозившие дождем, заволокли небо. Поднявшись в гору и оглянувшись назад, Тамар увидела небольшой причал с рыбацкими лодками. Рыболовство было единственным промыслом, которым занимались жители Фалькон'з Верри, но даже и оно находилось на весьма посредственном уровне. Большинство мужчин, имевших собственные лодки, работали на Фальконов, но вынуждены были заниматься и земледелием на скудных, порой совершенно бесплодных полях. Кроме того, они разводили скот, обеспечивая жителей деревни мясом, молоком и сыром, а семейство Фальконов – доходами.

Однако что касается самого Росса Фалькона, то его материальное благополучие никогда не зависело от тех денег, которые приносило их поместье. Семья всегда имела капитал и вкладывала его таким образом, что получала немалые дивиденды. Помимо этого, Росс имел специальность: он был историком и много писал о своей стране. Он уже опубликовал несколько книг, и Тамар всегда старалась не пропускать их даже после того, как уехала из деревни. Одна из его книг получила признание в качестве школьного учебника и стала бестселлером. Именно его склонность к писательскому труду и к творчеству послужила когда-то основой для их дружбы. Он поддерживал первые робкие попытки Тамар заняться живописью, потому что сумел разглядеть в ней талант прежде, чем она сама поняла это.

Тамар попыталась освободиться от этих мыслей.

Это все в прошлом. Чем бы ни был вызван интерес Росса Фалькона к ней, она сполна расплатилась за него.

Коттедж был не заперт, и полуоткрытая дверь и следы на пыльном полу наводили на мысль о том, что в доме кто-то бывает. Тамар изнутри протерла пыльное окно, и в комнате стало чуточку светлее, хотя дневной свет с трудом пробивался через заляпанное дождем стекло. В доме было холодно, и Тамар сразу же почувствовала озноб, понимая, однако, что в этом виновата не только сырая комната. Спасаясь от сквозняка, она прикрыла входную дверь и распахнула дверь, ведущую на кухню. Раковина и водяной насос были затянуты паутиной, а на столе, за которым всегда ела ее семья, лежал толстый слой серой пыли.

Тамар подумала о том, как сложилась бы судьба ее семьи, и что стало бы с ней самой, если бы была жива ее мать, но сразу же решила, что, возможно, смерть спасла Кэтлин от больших разочарований: не таким человеком был ее муж, чтобы надолго остаться с семьей в деревне. И она, Тамар, поняла это сразу же после его возвращения в Фалькон'з Верри.

Неожиданно она услышала какой-то шум и поняла, что в соседней комнате кто-то есть. Она испугалась и замерла, вспомнив рассказы бабушки о привидениях и загробной жизни, и подумала о том, с кем ей предстоит сейчас встретиться – с привидением или с живым человеком.

Внезапно дверь на кухню распахнулась, и Тамар невольно вскрикнула: на пороге стояло не привидение, а ребенок не старше пяти-шести лет, который внимательно рассматривал ее. В первый момент Тамар не поняла, кто перед ней – мальчик или девочка, но потом, присмотревшись, все-таки решила, что это девочка, по-мальчишески одетая в грубые бумажные джинсы и рубашку, в каких обычно играют в теннис, поверх которой был надет старый анорак, расстегнутый и сползший с плеч. На голове у девочки была копна черных кудрей. Она казалась заброшенной и неухоженной, и Тамар попыталась подойти к ней.

– Привет, – сказала она, улыбаясь. – Ты кто?

Девочка ничего не ответила и попятилась назад, словно решая, кто перед ней – друг или враг.

Тамар не догадывалась, откуда она пришла, чья она и где живет. Она могла быть чьей угодно дочерью – вокруг было полно детей, возможно, она видела, как Тамар входила в дом, и специально пошла следом за ней.

– Как тебя зовут? – спросила Тамар, садясь перед девочкой на корточки, чтобы посмотреть ей в глаза. – Меня зовут Тамар. Раньше я жила в этом доме. Очень давно. Возможно даже, что до твоего рождения.

Девочка еще немного попятилась назад и вышла из кухни в гостиную. Тамар вздохнула и встала. Как правило, ей удавалось добиться расположения детей, и она задумалась над тем, как растопить недоверие этой малышки. Тут она вспомнила про этюдник и карандаши. Она подошла к столу, на который еще раньше положила этюдник, и раскрыла его, не обращая внимания на девочку, нерешительно топтавшуюся возле входной двери и готовую убежать, если возникнет необходимость.

– Посмотри, – быстро заговорила Тамар, снова садясь на корточки. – Посмотри. Ты узнаешь, кто это?

Тамар понадобилось всего несколько мгновений, чтобы сделать набросок портрета, на котором малышка была вполне узнаваема, и она протянула блокнот девочке. Сначала она отказывалась взять его, но, когда Тамар, положив блокнот на стул, отошла в сторону, девочка нерешительно приблизилась к нему и начала пристально рассматривать рисунок.

Тамар ожидала какой-нибудь реакции, каких-нибудь слов, выражающих ее удивление, но девочка молча рассматривала набросок, потом вырвала лист из блокнота и так же молча положила его в карман своего анорака.

Тамар пожала плечами: чьим бы ни был этот ребенок, совершенно очевидно, что он не намерен дружить с ней. Девочка вернулась к двери, не сводя с Тамар внимательного взгляда. И этот взгляд, и темные глаза девочки вдруг показались Тамар знакомыми...

Неожиданно входная дверь распахнулась, едва не сбив малышку с ног, и она, отскочив в сторону, спряталась за столом.

– Проклятье, Люси! Я говорил, чтобы ты не ходила сюда!

Мужчина вошел в комнату, высокий, темноволосый, его голос звучал резко и грубо, и Тамар почувствовала, как у нее задрожали колени. Неужели эта девочка была дочерью Росса Фалькона?!

Потом, увидев Тамар, он резко сказал:

– Понятно. Я должен был бы предвидеть, что вы появитесь здесь.

Положив руку на плечо девочки, он привлек ее к себе. Девочка не противилась ему, и Тамар подумала, что, наверное, иногда Росс может быть нежным.

С трудом поборов волнение, она спросила:

– Люси ваша дочь?

Росс внимательно рассматривал Тамар, и она почувствовала, что краснеет под его взглядом. Наконец он холодно ответил:

– Да. Моя. Что вас удивляет?

Тамар поспешно замотала головой.

– Нет, нет. Почему я должна удивляться?

Он пожал плечами.

– Действительно, почему? – с горечью прошептал он. – Не о чем говорить. Она столь же любима и доброжелательна сама, как и любой другой ребенок.

Ей показалось, что, говоря это, Росс словно оправдывается и защищается от кого-то, и Тамар не понимала, в чем дело.

– Я... я никогда не сомневалась в этом, – с трудом проговорила она. – Позвольте...

Она хотела выйти на улицу, потому что в какой-то момент ей вдруг стало нечем дышать, но Росс стоял в дверях и загораживал выход. Он прислонился к дверному косяку.

– А если я не позволю? – насмешливо спросил он.

Тамар выпрямилась, пытаясь справиться с волнением и слабостью.

– Не надо ссориться, – тихо сказала она. – Мне... я думаю, что нам больше нечего сказать друг другу.

– Вы так думаете, черт бы вас побрал! – злобно рявкнул он. – Вы что, считаете, что раз вы приехали сюда из столицы в модной одежде и со всеми этими городскими замашками, значит, вам позволено делать из меня дурака?

– Я вовсе не собиралась делать ничего подобного, – ответила Тамар, теребя свой блокнот.

Он недоверчиво смотрел на нее.

– Правда? Тогда зачем же вы вернулись?

Тамар почувствовала, что теряет самообладание. Кто дал ему право разговаривать с ней так, словно он – непререкаемое божество?!

– Признаться, я уже устала отвечать на этот вопрос, – сказала она. – Мы живем в свободной стране. И я не обязана отчитываться за свои поступки. А теперь, если вы не возражаете...

Росс Фалькон выпрямился, и его глаза гневно сверкнули. И Тамар сразу же поняла, почему глаза Люси показались ей знакомыми. Внезапно она почувствовала, как сжалось ее сердце. Перед ней стоял мужчина, которого она когда-то любила всем сердцем, всей душой и который только играл, развлекался с нею в то время, как его чувства принадлежали другой женщине... Как смеет он так обращаться с ней, ведь она может напомнить ему о многих печальных событиях, случившихся по его вине?!

Едва передвигая непослушные, ватные ноги, Тамар пересекла комнату и остановилась возле дверей.

– Так вы позволите мне выйти? Или я вынуждена буду закричать и напугаю ребенка?

Глаза Росса потемнели, и в какой-то момент Тамар показалось, что он сейчас ударит ее.

– Люси не испугается вашего крика, и вам это прекрасно известно! – злобно ответил он.

Тамар растерялась.

– Вы говорите загадками... мистер Фалькон!

– Правда? И вы станете отрицать, что получили от святого отца полный отчет о всех событиях моей жизни?

Она покачала головой.

– Я не знаю, что вы имеете в виду. Но что касается отца Донахью, уверяю вас, он ничего не говорил мне. Вам следовало бы лучше знать его!

Росс Фалькон пожал плечами. У него было гибкое, стройное тело, более худощавое, чем она помнила, но столь же мужественное. Благодаря Россу все деревенские мальчики, с которыми она вместе росла, казались хилыми и слабыми.

– Неважно. Вы уже сутки в деревне и должны были бы услышать.

– Услышать? О чем?

Любопытство пересилило в Тамар даже страх. Она смотрела на девочку, которая, в свою очередь, не сводила с нее своих темных глаз. И Тамар почувствовала, какой болью отдалось в ней воспоминание о том, как она однажды по глупости решила, что у нее будет ребенок от Росса...

Росс тем временем колебался, но потом распахнул перед ней дверь.

– Идите! Я не намерен вступать с вами в перебранку!

Теперь Тамар чувствовала себя очень неловко. Разумеется, маленькая девочка не могла понять, что происходит, и с недоумением смотрела на них. Однако Тамар не могла не думать о том, что она потом расскажет своей матери, и хотела бы знать, отдает ли Росс себе отчет в этом.

– До свидания, Люси, – сказала она малышке, улыбаясь, но та ничего не ответила. Она стояла, опустив голову и засунув руки в карманы джинсов, и внимательно изучала собственные сандалии.

Чувствуя, что силы оставляют ее, Тамар выскочила из дома за спиной Росса. Было очень легко убеждать себя в том, что ей следует делать, как вести себя и что чувствовать, но на практике все оказалось гораздо труднее.

Тамар поднялась вверх по тропинке и оглянулась.

Росс и девочка, выйдя из коттеджа, смотрели ей вслед.

Тамар вздохнула. Несмотря на все, она хотела бы подружиться с Люси. Почему-то ей казалось, что малышка одинока, и она подумала о том, какой стала за эти годы Вирджиния, изменилась ли она. Была ли она способна заботиться о ком-нибудь, кто нуждался в ее поддержке? Тамар никогда не могла представить себе Вирджинию в роли матери, слишком уж она всегда была поглощена собой, своими туалетами, прическами, косметикой... В такой деревне, как Фалькон'з Верри, Вирджиния была белой вороной. Но это не помешало Россу полюбить ее, жениться и подарить ей ребенка...

Тряхнув головой, Тамар поспешила к дому священника. Приближалось время ланча, и вообще было гораздо лучше подумать о чем-нибудь другом и выкинуть из головы и «Фалькон'з Хед», и его обитателей.